Сплетая жизнь. Академия Избранных 3

Глава первая. Испытание

Слышишь, разносится гулкое эхо?

Ведьму готовят к венцу.

Но я скажу ей: примерь-ка доспехи,

Платье тебе ни к лицу.

(группа Флер)

Уткнувшись лбом в холодный серый гранит пола, я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. С минуты на минуту в зал, где нет ни мебели, ни каких-то иных интерьерных красот, за что можно было бы зацепиться искушенному взгляду, а только огромные арочные окна с витражами, войдет самый главный для меня мужчина на ближайшие сутки.

Он суров, несколько грузен для своих лет и страдает одышкой, живя с постоянно скачущим давлением. Его круглое лицо напоминало спелый помидор, что по цвету, что по форме. Позволяя себе с интересом рассматривать его, когда он чинной походкой колобка перекатывался в зал и забирал на испытания очередного соискателя в члены Ордена, я тут же вспоминала старый добрый мультфильм «Чиполлино». Наверное, Джанни Родари, описывал своего синьора Помидора, исходил из характеристик именно этого человека.

Я увидела его не сразу, не без труда выделив из основной рыцарской братии, прибыв в замок Миравет. Это был один из самых известных форпостов братьев-рыцарей Ордена Храма, и добраться сюда стоило немало трудов, и что печальнее, денег, которые я умела считать.

Получив добро от администрации академии, где я умудрилась вопреки всему пережить осень, очень долгую зиму и часть дождливой весны, мне пришлось около недели испытывать свой организм на прочность и, пытаясь справиться с некстати возникшей морской болезнью в трюме корабля. Представляя, что со мной будет, когда я соберусь обратно, мой организм заранее готовился к забастовке по этому поводу.

С тяжелым баулом за спиной и тайным облегчением я сошла на берег, не сразу поняв, что, наконец, очутилась на твердой почве и еще долгое время моя походка отличалась особой пружинистостью, как если бы меня качало по волнам. Хмуро оглядев портовый городок, раскинувшийся у самого подножия горы, я отметила, что все дома были выстроены в одном стиле: фасад выкладывался из белого круглого и чуть продолговатого камня, а крыша была неизменного благородного бордового оттенка. Миравет, а именно так назывался и сам замок храмовников, и город, с которым он был выстроен совсем рядом, только-только готовился просыпаться и встречать новый день.

Оглядевшись по сторонам и не увидев никого, кроме загорелого бородатого мужчины, со скучающим видом, сидевшего в небольшой потрепанной кибитке, в которую была впряжена такого же повидавшего вида гнедая кобылка, я с большим трудом уговорила его отвезти меня к входным воротам замка. Этот бессовестный человек стряс с меня половину стипендии, не желая слушать никаких доводов про бедность несчастных курсантов магических академий и мою тяжелую жизнь, в частности.

Будучи оптимистом, я не стала отчаиваться и самозабвенно, от души мстила ему за жадность всю дорогу до Миравета, распевая старинные цыганские романсы, и даже сумела выжать скупую мужскую слезу. Только подозреваю, что выжалась она не благодаря проникновенным текстам, а исключительно из-за моего бездарного исполнения. Да, это было мое тайное оружие, и пользовалась я им хоть и редко, но всегда попадала точно в цель.

Мужчина попался понятливый и взял только половину от заявленной суммы. Вернее, основная часть денег у него просто выпала из трясущихся рук, а тратить время и собирать он их не стал, а то вдруг мне захочется продолжить концерт. Поэтому он как-то безнадежно выругался, махнул рукой, схватился за поводья и умчал обратно. Мне даже показалась, что полудохлая кобылка ожила и в спешном порядке отыскала в себе навыки рысака, потому что притопила так, что за ними, по дороге плотной завесой встала пыль.

Всю неделю я просидела в каюте, безумно волнуясь, хватит ли у меня сил и знаний, чтобы пройти вступительные испытания в эту сложную, но такую нужную этому миру структуру. Я не была уверена в исходе экзаменов, но отступать не имела права, иначе у меня начнутся очень большие проблемы.

Поэтому отбросив все сомнения и обогнув толпящихся на опущенном мосту юношей, которые в ужасе смотрели на высокие неприступные стены замка, расположенные на высоте 220 метров над уровнем моря, я направилась именно к этому гиганту, едва увидела. Я не собиралась как-то выделяться среди остальных поступающих, просто по простоте душевной, испытывая искреннее желание помочь, мне хотелось, чтобы как можно меньше людей испытывало недуги.

Он долго рассматривал меня, пока я, неуверенно улыбаясь, предлагала свою помощь, объясняла, как можно померить давление и что вообще это такое. А уж как важно держать его в тонусе…

А потом, видя, что мужчина все-таки меня внимательно слушает, безмерно обрадовалась, что мое красноречие не пропадает даром и предложила написать недорогой и эффективный травяной рецепт для нормализации его состояния. Друзья давно говорили, что мне пора успокоиться и не пытаться помочь всем, но что ж поделаешь, для меня клятва Гиппократа не простые слова.

Как только я замолчала и выжидающе развела руками, мол, что будем делать, он громыхнул басом так, что находящиеся рядом юнцы, пытающиеся подслушать нашу беседу, испуганно присели. Да что говорить, я сама бы отшатнулась, если бы не удержалась в последний момент.

- Зачем?

Услышав столь странный вопрос, я, слегка оторопев, пробормотала:

- Ну, чтобы вы хорошо себя чувствовали.

Синьор Помидор, носящий в мире имя Альфред, хмыкнул и проговорил с многозначительной улыбкой:

- Я так понимаю, вы Ярослава? Сколько живу, но на своем веку ни разу не видел, чтобы женщине приспичило вступать в рыцарский орден. Великий комтур рассказал мне о вас много интересного и вас извиняет только то, что большую часть жизни вы прожили в другом мире, а привыкнуть к нашим порядкам еще не успели.

Услышав о Вернере, втором лице Ордена Солнца, я нахмурилась. Все дело в том, что именно он, против моей воли перенес меня с Патриарших прудов в Хаадрад чуть меньше года назад. Так уж сложилось, что я из тех людей, кто не терпит над собой давления и терпеть не могут используемый в свой адрес шантаж. Поэтому наши отношения с храмовником нельзя назвать безоблачными, скорее они были весьма специфичными.

Я безмерно уважала его за ум и железную хватку, и несмотря на все недомолвки и наше нежелание договориться между собой, все-таки он, хоть и любил провернуть дело в свою пользу, но был настоящим рыцарем. Не таким, как преподносят нам в учебниках истории: не обремененным интеллектом железным болваном. И, как ни странно, он тоже меня уважал, хоть в этом мире и не принято воспринимать женщину как отдельно взятого человека. Уважал, приходя в бешенство от моей принципиальности во многих вопросах и ослиного упрямства, которое у меня могло проснуться даже тогда, когда это было не нужно, но со скрипом принимал все, как есть.

В общем, безмерно ценя друг друга, мы старательно избегали личного общения, не желая пересекаться без необходимости. Спасибо и на том, что вместо красного диплома нейрохирурга и в дальнейшей блестящей службы в каком-нибудь госпитале, о котором я мечтала с детских лет, мне пришлось учиться на оперативном факультете в аз-Зайтуне. Это конечно тоже весьма древняя и уважаемая по всему миру академия, но не Бурденко, далеко не Бурденко.

Считая, что на нынешнем факультете мне не повезло проучиться весь первый год по досадной ошибке, я тщетно уговаривала ректора отправить меня туда, где мне было хотя бы интересно – факультет целительства. Там я хотя бы не выглядела такой смешной и беззащитной, как среди сильных мужчин, любящих оружие и главное, умеющих с ним работать, я уж не говорю о других необходимых знаниях и навыках. Будучи целителем, я могла бы приносить людям пользу, как редкий маг, способный видеть энергетические потоки и умеющий изменять их направления. А все остальное, так уж сложилось, было мне не доступно.

Нет, я, конечно, могла выбрать другой пусть, пройти определенный ритуал и «вскрыть» себя, став настоящим магом с хорошими задатками и практически безграничным запасом сил. Но и способность видеть магию везде, где ее использовали, все нити, из которых она состояла, ушла бы безвозвратно. Так что между работой мускулов и заклинаниями, которые используются для защиты чьих-то аристократических задниц, я выбрала возможность делать то, что умею и хочу: лечить людей.

Именно поэтому, да и по некоторым другим причинам, чтобы иметь за спиной защиту и ресурсы одной из самых уважаемых и влиятельных структур в этом мире, я стояла у входных ворот в Миравет и думала, что ответить этому мужчине, не понимающему, что лучше жить здоровым, чем выживать после инсульта. Несмотря на поражающий воображение уровень магии, именно с медициной здесь было все очень плохо и имело самые туманные перспективы.

Одаренные дети могли спокойно перелетать с места на место, чтобы не утруждать свои ноги, но стянуть более-менее глубокий порез, уже нет: не хватало ни сил, ни знаний, ни умений. Но хуже этого, многие просто не понимали, что большинство болезней можно и нужно лечить, что это не чье-то хитрое проклятие. Я не говорю уже о том, что проводить операции здесь было запрещено и любой мог умереть от простого аппендицита, не получив разрешение на оказание помощи. Ковыряться в кишках, тут, видите ли, признак некромантии, которую местная инквизиция стремилась искоренить путем стандартного метода: дыбы и костра.

Придя к выводу, что если позволить так с собой разговаривать, то это очень плохо скажется на моей дальнейшей жизни, потому что об меня начнут вытирать ноги все кому не лень, благо здесь миром правит тот, кто сильнее или громче, я осторожно пробормотала:

- Ну, прощения я не просила, мы с вами оба взрослые люди и понимаем, что у каждого может быть свое мнение и видение ситуации. Давайте не будем вешать ярлыки заранее, идет?

Мужчина, своим телосложением больше похожий на орка, чем на чистокровного человека, расхохотался. Внушительный живот затрясся в такт его движениям и этого не мог скрыть даже легкий доспех, на который он небрежно накинул белоснежное сюрко до колен, где на спине и животе красовался вышитый золотой крест.

- Ярлыки? Вот что, девица, вижу, вы меня не поняли, ну здесь я не в обиде, чего-то иного от женщин ожидать и не приходится, до сих пор не понимаю, зачем вам дают бюджетные места в аз-Зайтуне? Давно бы оставили учебу для мужчин, как более способных.

Тема эта была бесконечная в любом обществе, слое населения и даже мире, а я не любила обсуждать подобные вопросы, потому что такие разговоры практически всегда заканчивались переходом на личности и оскорблениями. Поэтому пытаясь пресечь подобные мысли, которые ни к чему хорошему не приведут, я попыталась вежливо перевести разговор на более насущные проблемы:

- Эти вопросы вы можете задать лично ректору Артуру Уэйту, я думаю, он с удовольствием выслушает ваши доводы и даже может быть, удовлетворит. Может, вы будете так любезны, подсказать, куда можно обратиться по вопросам зачисления? А то мы ждем уже больше часа, а к нам так никто и не вышел. Соискателей очень много, боюсь, что скоро на мосту уже не хватит места…

Я не зря побеспокоилась об этом: будущие адепты Ордена все прибывали и прибывали. Некоторые, особенно одаренные или просто избалованные возможностями родителей, приезжали с большим сопровождением: пажи, простые воины и даже другие рыцари, что желали поддержать своего именитого господина. Если так и будет продолжаться, то скоро половина дороги до города, будет заставлена разбитыми палатками богатых аристократов и тех, кто просто решил выбиться, что называется, в люди.

Передернувшись, я обернулась к синьору Помидору, но он только моргая, молча смотрел на меня. Это длилось достаточно долгий период времени, так что я начала беспокоиться, может быть, у меня вырвалось что-то очень грубое? Не хотелось бы, чтобы меня выгнали раньше, чем началось всеобщее испытание.

Очень переживая за свою дальнейшую судьбу, а еще больше не желая возвращаться в академию несолоно хлебавши, я сглотнула и нервно поинтересовалась:

- Вы меня слышали?

Мужчина подумал, стоит ли отвечать никчемной женщине, но видимо решил, что так будет гораздо проще от меня отделаться и громыхнул:

- К сожалению, да, хотя хотелось бы, чтобы вас здесь не было. Я понятно излагаю?

- Куда уж понятней, - насупилась я, но тут же упрямо переспросила, - так к кому я могу обратиться по поводу испытания? Заставлять нас стоять на солнце перед входными воротами, это жестоко. Ладно, я, одета в легкое платье, но посмотрите на других соискателей, они ведь все в железе…

Юноши и молодые люди постарше и, правда, зачем-то приехали, надев полные доспехи. Если нас и дальше будут обходить элементарным гостеприимством, то находясь на открытом палящем солнце в тридцатиградусную жару, они рискуют свариться заживо.

- Печетесь о других? – несколько удивленно протянул Помидор, - похвально, но только не в вашем положении.

- Вот только не надо говорить о моем положении, подумайте лучше о своем, - не сдержавшись, поморщилась я, вот не люблю, когда начинают демонстративно жалеть, хотя с удовольствием съели бы без соли.

Мужчина развеселился, видимо эта ситуация его забавляла:

- Мне мое положение нравиться гораздо больше, чем ваше, потому что вы соискательница, а я главный экзаменатор и могу по секрету вам шепнуть: вы мне не нравитесь.

Это было несколько неожиданно, но я почти сориентировалась в том, как следует себя вести, чтобы сгладить назревающий конфликт. Только вот Помидор пошел ва-банк и решил действовать быстро и подло:

- Вижу, с первых слов вы меня не поняли, поэтому пойдем другим путем. Вы мне тут кажется, взятку предлагали, причем очень сомнительного содержания, думали, я растаю от заботы о моем здоровье? Раз уж вы хотели попасть внутрь замка, так пойдемте, проведу сразу в кабинет Великого комтура, он как раз должен был прибыть к началу испытаний.

Услышав, что Вернер находится здесь, хотя в этом не было ничего удивительного, он ведь должен видеть, кого набирает в Орден, тем более что это происходит раз в год, я еле сдержалась от желания собрать свои вещи и дунуть обратно в академию. Уж его-то мне видеть совсем не хотелось, как думаю и ему меня.

- Вот уж кого не ждала… Подождите, вы обвиняете меня во взятке?!

Синьор Помидор старательно выпучил глаза:

- Упаси меня Творец, я так и сказал? Что вы, конечно же, нет, так может сказать только суд, если до этого, конечно, дойдет, я же предлагаю дать оценку вашим действиям непосредственно Великому комтуру. Вы же не отрицаете, что предлагали мне помощь? А в данной ситуации, когда только от меня зависит, поступите вы в Орден Солнца или нет, это звучит двояко, согласны?

Я отчетливо скрипнула зубами: на прошлой неделе, успешно сдав экзамены в связи с окончанием первого курса в академии аз-Зайтун, меня сразу же вызвал к себе ректор и с ходу заявил, что я зря трачу свое драгоценное время, планируя поступить в Орден. Артур Уэйт долго ходил вокруг да около, пытаясь меня убедить в том, что прекрасно понимает, как мне тяжело, раз спустя много месяцев мне никак не удается адаптироваться. Видимо место, где я жила раньше, сильно отличается от нынешних реалий жизни.

Я знала, что он отчасти прав, никто действительно не захочет возиться с обузой в моем лице, но вступить в рыцарские ряды было не просто целью, а жизненной необходимостью. В конце концов, если раньше никто из женского пола не пытался как-то изменить общепринятые порядки, потому что их это устраивало, то это не значит, что для себя я вижу подобный выбор.

Ну не хочу я выходить замуж по указанию свыше, потому что все носители дара подотчетны, и пронумерованы от рождения, и подлежат обязательному продолжению рода. Причем, это касается только женской половины, мужчина мог искать себе невесту, а затем и жену много лет, а вот барышня выходила из академии по окончанию обучения уже глубоко замужней дамой.

И если для изменения ситуации мне нужно примерить рыцарские шпоры, значит, я это сделаю и уже давно морально приготовилась не только к косым взглядам со стороны, но и к прямому давлению.

Единственное, чего я не учла, так это того, что меня начнут топить не на самом испытании, что было ожидаемое, а сразу, не дав войти в замок и кто: главный экзаменатор. Это же надо выдумать такую глупость про взятку, просто уму непостижимо. Ах, если бы снадобьем от давления можно было бы решать все важные вопросы в моем мире, сколько бы здоровых и довольных людей тогда было на свете!

Обреченно вздохнув, так как я прекрасно понимала, что просто так ничего не решиться, мне пришлось прибегнуть к маленькому шантажу:

- Как жаль, что придется встречаться с Вернером по такому поводу. Вы знаете, он так не любит видеть меня расстроенной. Ну что ж, если вы увидели в моей человечности какой-то подвох, я готова пойти даже на это, чтобы развеять сомнения в своей искренности.

- Вы называете его просто Вернером? – уже желая обернуться и дать знак, чтобы я шла за ним, оркоподобный мужчина притормозил, уже не выглядя таким уверенным как в самом начале.

Узнаю железную руку его милости: фон Озрельн всегда был крут в управлении, его даже Великий Магистр, что, в общем-то, должен стоять во главе всего, в тайне опасается своего будущего преемника. Наверное, я бы тоже его боялась, но, когда нас долгое время откровенно сватали друг другу, это чувство пропало, так и не успев возродиться.

Зная, что не совсем хорошо пользоваться такими методами, да и до комтура это обязательно дойдет, я изобразила недоумение:

- Вы же сказали, что он вам рассказывал про меня? Хотите сказать, то, что Вернер мой бывший жених, и мы не заключили союз лишь по независящим от нас причинам, он вам не говорил?

Выглядеть глупо не любит никто, особенно если внешне ты создаешь впечатление сильного и опасного индивида, с которым не стоит связываться. Вот и синьор Помидор сначала заметался, пытаясь быстро придумать, как ему правильно реагировать на подобное заявление, ведь статус невесты неоднозначен, а возлюбленной я вполне могу оставаться даже сейчас. Вернер, скорый в решениях и быстрый на расправу, за подобное обращение и угрозы по головке его точно не погладит.

Чтобы помочь главному экзаменатору принять правильное решение, я усиленно замахала рукой, старательно демонстрируя, что мне жарко и вообще, долгая дорога успела меня утомить.

- Ну что вы встали? Ведите меня уже к Вернеру, хоть повидаюсь напоследок со своим старым другом.

Дернувшись, синьор Помидор недовольно смерил меня взглядом, как бы говоря, что мне здесь не просто не рады, а желают скорейшей и мучительной смерти, тон он сменил, сделав его более любезным.

- Я думаю, не стоит беспокоить Великого комтура по таким пустякам, мы вполне способны решить все сами.

Я задумчиво прикусила краешек длинного ногтя, который старательно полировала весь морской путь сюда:

- Вы думаете?

Гигант уверенно закивал:

- Конечно. А пока постойте здесь несколько минут, я узнаю, приготовили ли зал для первого круга соискателей, где вы сможете отдохнуть и подождать прохождения испытания. К сожалению, по правилам, более достойные условия: братскую келью и пищу, я смогу вам предложить только после основных мероприятий.

Стараясь не улыбаться, чтобы не выдать свою вынужденную хитрость, я часто и быстро закивала:

- Конечно-конечно, как видите, я никуда не тороплюсь.

Экзаменатор нервно развернулся и исчез за неприступными стенами Миравет, но вернулся и, правда, как обещал, довольно быстро. Стараясь не смотреть в мою сторону, он поднял сжатый кулак над головой и оббитые железом створки дубовых дверей, начали распахиваться сами по себе.

Соискатели, кидая на меня любопытствующие и зачастую недоброжелательные взгляды, быстро подхватились и едва ли не побежали вперед. Чтобы не стать жертвой их сапог, я взвалила свой баул на спину и юркнула в самое безопасное место: за синьора Помидора. Ему такое соседство вряд ли пришлось по вкусу, но помня о Вернере, он, конечно же, тактично промолчал и только махнул рукой в сторону открывшегося прохода. Смекнув, что он собирается оказать мне услугу и самолично про…