Стафф

Стафф

Подружиться с кем-то из стаффа и стать заложником эмоций?

Никогда и ни при каких обстоятельствах!

Таков наш закон!

– Вы утверждаете, что все умеете? – менеджер по подбору персонала пристально смотрела на Анну, пытаясь понять степень ее квалификации. – И с парогенератором работали, и знаете, что фосфаты в некоторых порошках отклеивают стразы, и их использование для VIP-гардероба исключено?

Анна кивает головой.

– Да, именно так.

– А что насчет удаления пятен? Ну, например, какие существуют энзимы и что они удаляют? – продолжила допрос менеджер.

– Протеазы, щелочные энзимы, способствуют удалению загрязнений белкового происхождения, крови, травы и некоторых видов пищи. Амилазы эффективны в удалении крахмальных загрязнений, таких как загрязнения картофельным пюре, соусами и…

– Какие моющие средства предпочитаете? – перебила ее менеджер.

– Исключительно экологически чистые. Они безвредные, эффективные и натуральные.

– Умеете ли вы чистить столовое серебро, хрусталь?

– Да.

– Вы страдаете аллергией?

– Нет.

– Как вы реагируете на замечания? Насколько вы терпеливы?

– Я крайне терпеливый человек. Стараюсь избегать конфликтов. – Девушка почувствовала невероятную усталость. Вот уже целый час, как она подвергалась пытке под названием «собеседование». Маленькие капельки пота выступили на ее лбу, и девушка, стараясь не привлекать внимание, быстро и непринужденно протерла лоб салфеткой.

– Расскажите о своей семье – замужем ли вы, есть ли дети?

– Нет…

– Вам 33 года. Простите, но мы должны знать все, чтобы не было сюрпризов.

– Не было подходящей партии. – Меньше всего на свете Анне хотелось обсуждать свою личную жизнь с женщиной, которую она едва знает и которая к тому же с холодной бесстрастностью тестирует ее профпригодность.

Менеджер вновь окинула Анну с головы до ног своим пристальным взглядом. Девушка невольно заерзала на стуле. Тем временем менеджер – статная женщина лет сорока пяти – продолжала сверлить девушку взглядом, останавливаясь на юбке макси серого цвета.

– Вы в последний раз когда сексом занимались?

Анна округлила глаза и часто заморгала, затем, резко вскинув подбородок, пошутила:

– Только что! В лифте!

Это был нормальный вопрос для стресс-интервью, о котором Анна знала не понаслышке. Многие кандидатки отваливались на вопросах про интимную жизнь, лишний вес или бальзаковский возраст: начинали спорить, вместо того чтобы повернуть ситуацию в позитив, чего, собственно говоря, от них обычно и хотели НR-менеджеры.

Менеджер улыбнулась.

– Не поймите меня неправильно. Клиенты бывают разные, и мы должны предусмотреть все. Например, некоторое время назад к нам обратился один наш очень уважаемый клиент, который уволил горничную за то, что она сделала ему замечание, увидев как-то обнаженным. Он человек взрослый, и одной матери ему достаточно. – Менеджер пыталась проследить за реакцией Анны, которая и бровью не повела после услышанного. – Мы пытаемся избежать недопонимания между работодателем и его штатом…

Анна кивнула, стараясь подавить смешок. Она с трудом представила себе эту картину, подумав при этом, как это вообще возможно, чтобы горничная делала такого рода замечание своему хозяину.

Женщина откашлялась и вновь с прищуром взглянула на Анну.

– Вы должны быть максимально стрессоустойчивы! Резюме у вас безупречное. У вас даже высшее образование имеется, но, к сожалению, вы не работали с VIP. Ваш уровень – это средний класс. – Женщина выдержала драматическую паузу, глубоко вздохнула, а затем продолжила свой допрос: – Имея высшее образование, вы могли бы претендовать на работу по специальности?

– Не могу позволить себе роскошь работать за гроши по своей специальности. А труд домработницы достаточно высоко оплачивается, и меня это вполне устраивает, – твердо заявила Анна, зная наперед, что ответь она по-другому, ее сразу спишут со счетов: на рынок труда современной прислуги допускают неозлобленных людей, без каких-либо необоснованных амбиций. На тех, кто считает, будто они низко пали ради роли домашней прислуги, сразу ставится крест кадровым агентством.

Анна была умной, начитанной женщиной, закончившей в провинциальном городке факультет журналистики и обладающей определенными навыками и талантами. Мать девушки умерла, когда ей было шесть лет, а отец обрел новую семью, в которой не было место Анне. Девушке пришлось заботиться о себе самой. Она долго и упорно трудилась, чтобы иметь возможность поступить, а потом еще и закончить, пусть и заочно, но столь желанный ею факультет, но, к сожалению, найти работу по указанной специальности, да еще и с хорошим заработком представляло определенную сложность не только в провинции, но и в мегаполисе. Таким образом, обстоятельства и материальные аспекты внесли свои коррективы в ее дальнейшую трудовую деятельность.

– Вы не связаны с какой-либо кредитной историей? – тем временем продолжала задавать вопросы менеджер.

– Нет.

– У вас имеются рекомендации?

– Да. – Анна достала из сумочки три письма с предыдущих мест работы и протянула менеджеру.

Менеджер зачитала первое письмо:

«Анна Абашева работала у меня в качестве горничной на протяжении одного года. На нее вполне можно положиться, она честная, ответственная, приятная в общении. Ее обязанности состояли в уборке дома, а также в прислуживании членам семьи во время трапезы. Я очень к ней привязана, однако мы вынуждены с ней расстаться потому, что переезжаем в Париж.

С уважением, Инна Алексеева

Адрес…

Телефон…»

Дочитав остальные рекомендательные письма, женщина протянула их законной владелице.

– Рекомендации мы проверим, но не буду вас обнадеживать – требования очень жесткие. Мой ассистент проводит вас в кабинет, где проходят тестовые задания. Это следующий этап. Возможно, вы пройдете испытание на смекалку, ну а потом тестирование на психологическое состояние, служба безопасности и прочие формальности, – многозначительно улыбнувшись, предупредила ее менеджер.

В дверях появился молодой светловолосый парень.

– Дмитрий, проводите Анну в кабинет для прохождения теста.

Женщина еще раз взглянула на Анну.

– Желаю удачи!

– Спасибо! – Анна встала и направилась к дверям.

– А когда я смогу узнать о результатах?

– Если в течение недели с вами не свяжутся, значит вы не прошли.

Анна кивнула и молча вышла из кабинета, оставив менеджера в глубокой задумчивости.

В этот момент раздался телефонный звонок. Женщина встала и направилась к телефону.

– Алло! Да. Как? У нее же был отменный опыт работы? Что сделала? Забыла отвезти на стрижку собачку? – чуть ли не кричала в трубку менеджер по подбору персонала.

Лоб, на котором прорезались мелкие морщинки, покрылся легкой испариной. Взяв в руки влажную салфетку, она протерла лицо, плюхнулась в кресло и так сдавила от злости кулак, что у нее побелели костяшки пальцев. В этот момент она была способна взять тяжелый предмет и швырнуть его куда угодно, только бы почувствовать облегчение, но многолетняя выдержка и присущая ей хладнокровность не позволили ей дать выход своим эмоциям, а потому она лишь натянула на себя дежурную улыбку и иронично проштудировала:

– Клиент всегда прав!

Откинув голову назад, женщина закрыла глаза.

Анна вышла в коридор и вздохнула. Она наконец почувствовала облегчение, и напряжение, царившее в кабинете менеджера, стало медленно отступать.

В животе предательски заурчало от голода. Девушка вспомнила, что съела утром жареный кусочек белого хлеба с маленьким ломтиком сыра, запив это чашкой кофе.

Анна оглянулась. Хмурое утро сменилось не менее хмурым днем. Коридор был еще полон народу. Некоторые перешептывались, другие с тревогой поглядывали на открывающиеся двери, ожидая своей очереди или вынесения вердикта относительно своей дальнейшей судьбы.

Среди соискателей были и мужчины, и женщины. Все они выглядели довольно прилично, так как данное кадровое агентство специализировалось исключительно на поиске домашнего персонала для VIP-клиентов.

Девушка присела рядом с другими женщинами, пока Дмитрий в отдельно отведенном кабинете тестировал оставшихся соискателей. Анна невольно улыбнулась, увидев у одной из рядом сидящих девушек сумку Louis Vuitton, которой та самодовольно хвасталась перед остальными. Анна сразу обратила на нее внимание: полненькая, рыжеволосая девушка, лет тридцати, с зелеными круглыми глазами, ямочками на щеках и милыми веснушками невольно притягивала к себе взгляды.

– И вот моя милая Вика подарила мне эту сумку со словами: «Ксения, я никогда тебя не забуду! Ты была мне верной подругой и наперсницей!» – Ксения пустила слезу, осела и буквально растеклась на своей сумке.

– Повезло тебе. А у меня была просто… даже слов не подберу. Сначала такая вроде добрая: и деньги в долг давала, и на выходные к родне отпускала, а потом – конец и долговая кабала. Обращалась с нами хуже некуда, – жаловалась Ксении собеседница.

«А разве не любой, кто имеет статус подчиненного, находится в кабале?» – подумала сидящая рядом Анна.

– Отказали, – сокрушался вышедший из кабинета № 5 мужчина средних лет. Он выглядел уставшим, поникшим, потерянным.

– Стас, почему? – побелевшими губами спросила Ксения.

Стас присел рядом с девушкой и тяжело вздохнул.

– Все вроде было хорошо, потом они задали мне вопрос по поводу аллергии. Я ответил, что она посещает меня весной. Они переглянулись и сразу мне отказали.

– А причем тут твоя аллергия? – не унималась Ксения.

– Сначала я тоже не понял. Однако, как оказалось, все дело в том, что именно весной, когда она у меня обостряется, у хозяйки очень много разъездов, вот они и решили, что я не справлюсь!

– О, Стас! Мне так жаль! – воскликнула Ксения и прижалась к его плечу.

– Ничего. Переживу. Буду искать что-то другое.

– Тебе же сейчас так нужны деньги… – задумчиво промолвила девушка.

Анна с удивлением рассматривала странную парочку. Было непонятно, кем они друг другу приходятся. Скорее в их близости было что-то родственное, нежели плотское, заключила Анна, внимательнее присмотревшись к внешности и поведению этих двоих.

– Я что-нибудь придумаю! – воскликнула Ксения и поцеловала его в щечку.

На хмуром лице мелькнула мимолетная улыбка.

– Ладно, я пойду. Дети дома ждут.

– Привет племяшкам. До встречи! – девушка проводила Стаса печальным взглядом.

Просидев в неподвижном состоянии несколько минут, Ксения неожиданно обернулась к Анне.

– А вы на какую вакансию?

«А разве это имеет значение? Все мы – всего лишь домашний персонал, и крепостное право так и остается крепостным, только теперь мы как крепостные имеем сертификаты, знаем составы разных порошков, умеем ухаживать за сервизом Hermes и ловко управляем парогенератором», – подумала про себя Анна, но вслух произнесла другое:

– Горничной, – отозвалась Анна.

– Я тоже во второй департамент стаффа! – поделилась Ксения.

– В смысле? – переспросила Анна, с недоумением посмотрев на собеседницу.

– Как, вы не знаете про департаменты? – удивилась Ксения. – Это же сейчас новая фишка у миллионеров – прислуга делится на департаменты, которые гордо называют одним объединяющим словом – стафф!

– Полагаю, мое незнание не так уж и страшно, – с вызовом ответила Анна.

– Ну как же? Все знают про департаменты, – добавила рядом сидящая женщина.

Анне не понравилось, что Ксения и женщина смотрели на нее с нескрываемым высокомерием.

В этот момент в дверях появился Дмитрий, который прервал ликбез Анны.

– Госпожа Абашева, прошу следовать за мной.

Девушка встала и последовала за парнем. Тем временем Ксения и ее собеседница переглянулись и пожали плечами.

– Гордая какая! – заметила Ксения.

– Богачи не любят с гонором. Сами такие, – добавила женщина и вновь переключилась на рассказ о своей хозяйке.

Из окна машины Анна наблюдала за дождливыми пейзажами, нервно теребя в руках свою новенькую сумочку, купленную на распродаже. Водитель что-то насвистывал себе под нос и курил сигарету. Иногда он поглядывал через зеркало на заднее сиденье, где притихла девушка, и недоуменно пожимал плечами.

Тем временем Анна думала о конце своего пути и новой жизни, а скорее новом мире, в котором она отныне должна жить и работать.

В субботу вечером, спустя почти две недели после собеседования, ей позвонил тот самый Дмитрий, который мучил ее несколько часов подряд в душном кабинете, и сообщил, что ее утвердили на позицию горничной. Анна ухмыльнулась, вспомнив, каким важным тоном он это произнес – как если бы ее утвердили на пост министра. В тот же вечер девушка стала собирать свои жалкие остатки гардероба. Два долгих безработных месяца, в течение которых она моталась по собеседованиям, сказались как на ее скудном гардеробе, быстро проданном ею в секонд-хенд, так и на ее моральном состоянии. За это время ей пришлось драить унитазы в общественных местах, убирать в больницах, школах и офисах, а также подметать по утрам дворы вместе с таджиками. Девушка вздохнула, но не стала плакать, как она обычно делала в одиночестве. Присутствие таксиста останавливало Анну. «Ну ничего!» – успокаивала она себя, в надежде, что все изменится к лучшему и ее новые хозяева окажутся хорошими людьми.

Пока девушка размышляла о перипетиях своей жизни, автомобиль все быстрее приближал ее к конечной остановке. Анна обратила внимание, что каждая вторая машина на шоссе – это либо роллс-ройс, либо бентли, либо мерседес. Наконец они въехали в огороженный поселок, густо усеянный роскошными домами. На улице смеркалось, дождь уже не так барабанил по крыше автомобиля, давая понять, что его миссия подходит к концу.

Анна с интересом стала разглядывать появившиеся частные дома, возведенные за пределами города, – Рублевка. Это был особый мир, к которому принадлежали лишь избранные. Здесь царила особая атмосфера – атмосфера богатства и роскоши, привлекающая людей извне, всегда желающих заглянуть за эту завесу, проникнуть в образ жизни, историю, законы другого, чуждого ему мира. В этот момент все эти эмоции, порывы, желания, обусловленные жизнью, социальным статусом и самой историей, отражались на лице у той, которая и являлась представителем другого, чуждого Рублевке мира.

Пока девушка с восторгом оглядывалась по сторонам, автомобиль медленно подъезжал к огромному особняку, строение которого поражало своими масштабами. Таксист остановился возле ворот, изготовленных из металлических прутьев, выкрашенных в благородный коричневый цвет. Анна вышла из машины и вздохнула полной грудью. Она достала свой скудный чемоданчик, распрощалась с водителем и подошла к охране. После того как она представилась, ей пришлось прождать еще минут десять, пока ворота стали медленно открываться, пропуская ее в роскошный мир. Озираясь по сторонам, девушка шагнула навстречу новой жизни.

Архитектура дома была выдержана в стиле барокко, завораживала своей пышностью и роскошью: витые колонны, скульптуры, лепнина, резной орнамент, роспись, большие окна в форме полциркуля и многое другое, что подчеркивало либо дополняло общую картину указанного стиля. Рядом с особняком было расположено несколько клумб, украшенных декоративными растениями и живописными зелеными лужайками.

Главный вход в особняк находится между двумя колоннами, разместившимися на устойчивых пьедесталах, к которым и подошла Анна. Однако прежде, чем она дотянулась до звонка, дверь распахнулась и на пороге появилась чопорная дама лет сорока пяти, в строгом сером костюме.

– Госпожа Абашева, вы слишком рано, – строгим тоном, соответствующим ее внешности, заметила женщина, – господин Смит еще занят. Вам придется подождать.

Анна сглотнула. Тот самый Дмитрий из отдела кадров предупредил ее, что, прежде чем приступить к своим обязанностям, ей необходимо встретиться с батлером дома – неким господином Смитом – и что батлер может сразу отправить ее домой, если она придется ему не по душе. «Получается, что первый промах я совершила!» – с ужасом подумала девушка, ведь до встречи с батлером было еще много времени – непозволительно много, но она так спешила расстаться с прежней жизнью, что и не заметила, как молниеносно с ней распрощалась. А ведь согласно книге по этикету, которая стала ей настольной за последнюю неделю, опаздывать в некоторых случаях было гораздо приличнее, чем приходить раньше назначенного времени.

Анне стало неловко. Тем временем женщина продолжала:

– Меня зовут Валентина Николаевна. Я помощница господина Смита… Проходите. Кстати, на будущее: весь стафф, кроме батлера, входит в дом с черного хода, – прямо с порога объяснила ей грозная фрау, окинув девушку с головы до ног неодобрительным взглядом, от которого Анна вся съежилась, как от порыва холодного ветра. Ее внешний вид, впрочем, как и промокшая обувь, которую она аккуратно сняла и засунула в пакет, не соответствовали обстановке дома. В этот момент она казалась себе самым негармоничным предметом интерьера.

– Следуйте за мной. Так как у нас еще есть время, я покажу вам дом.

Анна едва поспевала за женщиной, которая начала проводить ей экскурсию по дому. Девушка только ахала и еле сдерживала эмоции, чтобы не показаться бестактной. Никогда в жизни она не видела ничего подобного. Да и откуда она могла такое видеть? Интерьер в стиле барокко, предполагающий наличие большого свободного пространства, создавал впечатление необъятности дома. Везде – художественные гобелены, стены, декорированные шелковыми тканями, сочетание насыщенных темных и полупрозрачных светлых оттенков, темная вычурная мебель, обитая текстилем и красиво задрапированная, которая смотрелась еще более изысканно на фоне обитых светлыми шелковыми тканями стен. Изящные статуэтки, всевозможные вазы, характерные для всех предметов позолота и серебро являлись неотъемлемой составляющей всего стиля в доме.

От такой красоты у Анны закружилась голова. Ее гид только ухмылялась, видя, какое впечатление на нее производит окружающая обстановка. Видимо, женщине часто приходилось сталкиваться с застывшим выражением восторга на лицах прибывающего стаффа, поэтому она лишь снисходительно улыбалась, как бы говоря: «Не вы первые, не вы последние, а все остальное неизменно!» Неизменным в этом контексте, конечно, являлась роскошь, в отличие от прислуги, лица которой мелькали, словно призрачные явления, со временем унося с собой даже эти мимолетные видения. Во время своего нескончаемого путешествия Анна удивилась царившей в доме тишине. Как будто угадав ее немой вопрос, Валентина пояснила:

– Хозяева уехали отдыхать. Приедут через два дня.

Когда экскурсия завершилась, женщина дошла до массивных темно-коричневых дверей и постучала.

– Войдите!

Услышав доносящийся из кабинета голос, Валентина кивнула Анне, давая ей возможность зайти первой.

Кабинет батлера представлял собой сочетание аристократичной утонченности, консерватизма и элегантной умеренности. Выдержанный в таком духе, с мини-библиотекой, наваленными на столе стопками документов, книг и журналов, он как будто способствовал умственной работе.

– Добро пожаловать, госпожа Абашева! – поприветствовал ее с акцентом стоящий у мини-библиотеки высокий, статный мужчина лет пятидесяти, с черно-седыми волосами, пронзительным и строгим взглядом. Одет он был в черный фрак с белой накрахмаленной сорочкой, черные брюки и черный галстук.

«Англичанин! Тот самый знаменитый батлер, который в богатых домах является три в одном: и дворецкий, и мажордом, и хаусменеджер. Символ безупречности и преданности», – подумала Анна.

Батлер был специалистом широкого профиля. Именуемый по-английски мажордомом, он создавал максимально комфортные условия жизни для работодателя и всех домочадцев.

– Здравствуйте! – робко поздоровалась девушка.

– Проходите. Меня зовут Альберт. Я – батлер этого дома!

Анна осторожно переступила порог кабинета и остановилась как вкопанная, ожидая дальнейших распоряжений.

– Госпожа Абашева, вы когда-нибудь подрабатывали горничной в отелях?

– Да. – Анна не указывала этот пункт в своем резюме. Девушка недоумевала: откуда батлер мог узнать об этом, тем более что официально она тогда не оформлялась?

Девушка похолодела, ожидая подвоха. Она уже была готова к тому, что сейчас ей прямиком укажут на дверь.

Поняв, что застал своим вопросом ее врасплох, Альберт откашлялся.

– Как правило, прислуга всегда имеет опыт работы в гостиницах. Я спрошу прямо: какой вывод вы сделали, работая в гостиничном сервисе?

Анна задумалась.

– Наверное, то, что в нашем деле всегда важны детали.

Альберт с одобрение посмотрел на Анну.

– На сегодня вы свободны. Валентина проводит вас в вашу комнату. Обустраивайтесь. Завтра у вас будет тяжелый день. – Батлер дал понять, что разговор окончен, и повернулся к девушке спиной.

«И на этом все? Какой странный батлер!» – недоумевала Анна, пока Валентина провожала ее в комнату.

Пройдя длинный коридор, Валентина остановилась около последней двери в конце тоннеля и посмотрела на Анну.

– Ну вот мы и пришли. Отдыхайте. Завтра ждем вас в 7 часов в кабинете господина Смита. – Помощница батлера развернулась и зашагала прочь.

Оставшись в своей комнате, Анна огляделась. Комнатка была небольшой, даже тесной, как если бы ее оборудовали из бывшего чулана. В ней не было ничего лишнего, вычурного, роскошного. Все было сделано в стиле минимализма, но минимализма скорее военного, как в казарме. Эта комнатка напоминала отдельный заброшенный островок без зелени и фруктов, в то время как на главном острове все вокруг ломилось от изобилия.

Девушка распаковала свои вещи и аккуратно сложила их в небольшой шкафчик, стоящий по левую сторону от кровати. Затем она достала из дорожной сумки любимый дневник, в который записывала все свои журналистские наблюдения, и несколько обучающих книг для прислуги. Все это она положила на тумбочку, подчеркивая их статус настольных для чтения в ближайшее свободное время.

Закончив с обустройством своей скромной коморки, девушка кое-как стянула с себя одежду, быстро приняла душ и опустилась на кровать, почувствовав неимоверную усталость. Перед тем как выключить ночник, она вновь вспомнила вопрос батлера и свой ответ. И какой, интересно, он мог сделать вывод? Но усталость оказалась сильнее любопытства, и она провалилась в глубокий сон…

Утренний будильник известил свою соседку о начале трудового дня. Анна с трудом разомкнула глаза и буквально заставила себя восстать с постели. Быстро приняв душ и надев черное платье, которое ей накануне выдала Валентина, она отправилась на поиски кабинета батлера, где должна была проходить рабочая планерка.

Немного поблуждав по дому, Анна все-таки отыскала нужный этаж и дверь, ведущую в кабинет, и, набравшись храбрости, постучала, а затем вошла.

Кабинет был полон прислуги, среди которой были молодые девушки, взрослые женщины и несколько мужчин. Практически все они молчали, ожидая батлера. Лишь несколько голосов, перешептывающихся между собой, нарушали общую тишину.

«Видимо тут собрались все департаменты», – подумала про себя Анна.

Неожиданно ее взгляд упал на Ксению, ту самую девушку, которая проходила собеседование в тот же день, что и она. Ксения тоже узнала Анну и, улыбаясь, подошла к ней ближе.

– Привет!

– Привет! – улыбнулась Анна. Ей стало как-то легче от того, что в этом доме есть хоть кто-то, кого она знает.

Ксения не успела ответить Анне, так как в этот момент открылась дверь и на пороге появился батлер, а за ним и Валентина Николаевна. Батлер оглядел всех присутствующих, подошел к своему столику, достал из ящика какой-то журнал и начал его внимательно изучать. В кабинете повисла гробовая тишина.

Наконец, оторвав взгляд от журнала, господин Смит начал торжественную речь:

– Хочу вас поприветствовать и поздравить с новым рабочим местом.

Анна задумалась. Имя у батлера было древнегерманского происхождения, а фамилия чисто английская – Смит. Альберт говорил на русском языке с небольшим акцентом, но в целом очень даже неплохо.

– Вы все подписали соглашение о конфиденциальности и договор, – полувопросительно-полуутвердительно начал батлер, разбирая какие-то документы, – и надеюсь, прежде чем их подписать, вы подробно ознакомились с каждым пунктом и изучили соответствующую инструкцию?!

Кто-то начал кивать головой, но никто не решался говорить. Статный Альберт внушал неосознанный трепет и робость. Анна вспомнила, как подписывала договор трясущимися руками: конечно, в статусе известного агентства она не сомневалась, но все же случаи бывали разные, в том числе связанные с недобросовестностью заказчиков. Однако все тени недоверия быстро испарились из ее головы, как только она поняла, с кем ей придется иметь дело, а точнее на кого работать. Тем более ее удивил выбор, сделанный в ее пользу. Не имея должного опыта, она совершенно не соответствовала статусу будущего работодателя. Однако, как соизволил объяснить ей Дмитрий, люди с безупречными рекомендациями в сфере обслуживания VIP-клиентов на деле оказывались не очень хорошими сотрудниками. Критерием же отбора для их агентства является человек, способный учиться и выполнять свою работу честно. Это касалось и опытных батлеров (Анна на тот момент мало понимала, что представлял собой батлер), которые понимали, что время, потраченное на такого сотрудника, не проходит даром и окупается последующим поведением и прилежностью в работе. Так вот в Анне сумели разглядеть указанный потенциал, о чем подчеркнуто-заносчиво и сообщил ей Дмитрий, заслужив лучезарную улыбку девушки.

– Сейчас я сделаю небольшую перекличку, чтобы вы могли познакомиться друг с другом. Некоторые из вас новенькие в этом доме, другие уже своего рода старожилы. Ну а затем я коротко расскажу вам об укладе семьи, в которой вы отныне будете работать, и повторю кое-какие инструкции.

Батлер вновь уткнулся в свой журнал и начал перекличку:

– Максим и Роза Фроловы. – После того как Альберт произнес указанные имена и фамилию, вперед вышли мужчина лет сорока пяти и женщина примерно такого же возраста. Как впоследствии пояснила Анне Ксения, они были мужем и женой.

Максим не отличался примечательной внешностью, впрочем, как и Роза. Они обладали внешней схожестью, едва уловимой, но часто встречающейся среди супружеских пар: оба были невысокого роста, светловолосые и светлоглазые.

– Максим – водитель хозяина дома Константина Викторовича, Роза – горничная на VIP-гардеробе, но иногда так же, как и другие, она будет помогать по хозяйству, особенно в дни приема. Опыт у нее огромный. – Альберт поднял голову, красноречиво давая понять, что каждый из стаффа должен запомнить имена и обязанности своих коллег.

– Виктория Панина, – продолжил перекличку Альберт.

Вперед вышла женщина лет тридцати пяти – тонкая, изящная, обладающая пронзительными карими глазами и красиво очерченными скулами. На ней был элегантный темно-коричневый костюм и не менее элегантные очки в черной оправе. Волосы были собраны в пучок, что придавало ее взгляду большую открытость и выразительность. Виктория коротко кивнула присутствующим.

– Виктория – личная гувернантка Лизы и Дани, двойняшек Вадимовых. Она и есть одна из старожилов этого дома.

Глядя на Викторию, Анна невольно ахнула. «Теперь я понимаю, почему время от времени в газетах появляются заголовки об изменах мужей с нянями детей! Мимо такой красотки трудно пройти мимо». Конечно, нельзя было сказать, что Анна обладала заурядной внешностью, но возможности выгодно преподнести то, что даровала ей природа, у нее никогда не было, а этот факт имел большое значение, ведь девушка выглядела весьма посредственно. Она переводила взгляд с Виктории на зеркало, которое висело неподалеку от Альберта, и, видя в нем свое отражение, невольно втягивала голову в плечи. Вьющиеся волосы, торчащие из наспех сделанного пучка, слегка широковатый, но четко обрисованный подбородок, и ее единственная, как ей казалось, гордость, – миндалевидные глаза голубого цвета.

– Анна Абашева и Ксения Башкина. – Услышав свое имя, Анна вздрогнула от неожиданности и оторвала свой взгляд от отражения в зеркале.

Присутствующие стали с интересом разглядывать двух девушек, чем вызвали некоторое смущение Анны. Не привыкшая к пристальному вниманию со стороны окружающих, будучи по природе скорее интровертом, нежели экстравертом, Анна всегда была полностью сосредоточена на работе и учебе и мало общалась со сверстниками, имея небольшое количество приятелей и еще меньшее количество друзей. Вся ее жизнь заключалась в борьбе за место под солнцем, и это место в ее мечтах было связано с журналистикой.

– Анна и Ксения будут заниматься уборкой дома и сервировкой стола, ну и, конечно, во время торжественных приемов обслуживанием гостей. У вас большая зона работы, поэтому вам в помощь я назначаю Юсупову Гульнару.

В этот момент вперед вышла Гуля и, чуть ли не присев в книксене, с некоторым трепетом посмотрела на батлера. Казашка по происхождению, она была типичной представительницей своего народа: раскосые и узкие глаза, черные как смоль волосы и смуглая кожа.

– Еще одни старожилы этого дома – Михаил Гришин, шеф-повар, и его помощница Люба Кузнецова, – тем временем продолжал Альберт.

– Всем добрый день! – поприветствовал стафф Михаил, невысокого роста, пухленький, круглолицый мужчина лет сорока пяти, с первого взгляда расположивший к себе новых представителей департаментов, впрочем, как и его помощница, которая по телосложению была похожа на своего наставника, однако выглядела она старше.

– Садовник Максим в данный момент работает в саду, второй водитель в отпуске. Ну а в завершение познакомьтесь с Валентиной Николаевной – моей помощницей, уполномоченной от моего имени давать вам соответствующие распоряжения. – Стафф оглянулись и встретились с орлиным взглядом той, которая внушала не меньший трепет, чем и сам батлер, а может, даже больший.

Женщина гордо прошествовала к тому месту, где сидел Альберт, и встала рядом.

– Добро пожаловать в семью Вадимовых! – поприветствовала собравшихся Валентина Николаевна.

– Валентина Николаевна, будьте так любезны и зачитайте, пожалуйста, присутствующим некоторые очень важные правила, – попросил ее Альберт.

Валентина кивнула.

– Первое и самое важное правило – следите за своим внешним видом: одевайтесь чисто и опрятно в рабочую униформу. Ваша обувь должна быть чистой, закрытой, скромной, без каблука. Никогда не забывайте надевать во время обслуживания и сервировки стола белые перчатки, аккуратно причесывайтесь, употребляйте минимум косметики, вообще не используйте духи с сильными запахами. Всегда содержите в порядке инвентарь и химические средства, необходимые для работы. Обращайтесь к работодателю, членам его семьи и детям старше 14 лет на «Вы». Никому из вас не позволено интересоваться подробностями личной жизни работодателей и задавать вопросы на эту тему. – Валентина остановилась и обвела взглядом стафф, пытаясь понять, какое впечатление производят на его членов перечисленные ею правила. Прислуга молчала, целиком и полностью внимая «проповеди о заповедях» в доме Вадимовых.

– Обсуждать работодателей с другим домашним персоналом запрещено – продолжала тем временем Валентина.

– Вам запрещено рассказывать кому бы то ни было о ссорах, образе жизни и привычках своих хозяев. Держите язык за семью печатями, а не то придется отрубить! – черный юмор Валентины мало напоминал юмор, учитывая, с чьих уст он сорвался.

Слова Валентины прозвучали настолько мрачно и уныло, что в кабинете повисла гнетущая тишина. Анна даже услышала биение соседних сердец. Прислуга выстроилась в длинную шеренгу, прямо как в армии, и, замерев, ожидала дальнейших приказов.

– Я надеюсь, вы все уяснили. – Фрау Валентина, как ее в шутку стала называть Анна, посмотрела на Альберта, как бы говоря, что ее инструктаж окончен.

– И еще одно главное правило. – Вперед вышел грозный батлер. – Не пытайтесь завязать дружбу с работодателем. Он может относиться к вам хорошо, но это вовсе не означает, что он должен стать вашим другом. Ну а теперь, господа, перехожу к краткому распорядку дня: каждый день в 07.00 вы должны без опозданий собираться у меня в кабинете и получать задания на день. Завтракаем на кухне, соответственно обедаем и ужинаем там же. Если в одном департаменте двое или более двух человек – завтрак, обед и ужин происходит поочередно. Через парадный подъезд из персонала могу входить и выходить только я и гувернантка, то есть Виктория. Все остальные – через черный ход.

Анна и Ксения переглянулись. Тем временем батлер продолжал:

– Господин и госпожа Вадимовы приезжают завтра. К этому времени каждый из вас должен четко ознакомиться с инструкциями. Они должны стать вашей настольной Библией, и выучить их вы обязаны, как «Отче наш». Вам в помощь долгие ночи и маленькие перерывы во время дня. Сейчас Валентина Николаевна проведет вам детальную экскурсию по дому и пообщается с каждым в отдельности. Все предложения, жалобы, замечания, недовольства, а также просьбы по выходным высказываете исключительно мне и только мне. Надеюсь, мы с вами сработаемся. А сейчас каждый из вас может подойти и взять инструкцию.

Анна так же, как и все остальные, подошла за инструкцией, предназначенной исключительно для нее. На ней была следующая надпись: «Инструкция для стаффа. Второй департамент – housekeeping, горничная Анна Новикова».

Экскурсия по дому заняла порядка трех часов. Это был огромный дом, с кучей деталей, мелочей, мебели, картин.

«Не хватает псарни и конюшни, возрождающих традиции прогулок верхом и царской охоты. Хотя и этого добра имеется у элиты, благо ее нет у Вадимовых!» – подумала Анна.

Когда девушка осознала весь объем работы, который необходимо будет проделывать изо дня в день, у нее невольно подкосились ноги. И дело было не только и не столько в громадной площади, сколько в дорогих предметах интерьера, требующих аккуратного и бережного отношения, исключающего риск повреждения. Попасть в кабалу девушке совсем не хотелось, учитывая, что такая вероятность присутствовала и была почти физически осязаема среди всей этой роскоши.

Во время детальной экскурсии по дому Валентина Николаевна успевала озвучивать некоторые особенности работы каждого департамента, что уже пролило ясность на некоторые нюансы. Например, Анна поняла, что наряду с Ксенией и Гулей должна отвечать за столовое серебро и состояние скатертей, хотя ранее предполагала, что это обязанность персонала по кухне.

Затем последовала работа с каждым департаментом, в том числе и некое тестирование со стороны помощницы батлера относительно знаний об обязанностях каждого в отдельности. Брешь в знаниях Анны и Ксении возрастала с каждым новым вопросом, на который девушки просто не знали ответа, так как никогда не сталкивались с подобными функциями. Валентина окинула девушек неодобрительным взглядом, но продолжила экскурсию. Роза и Гуля, напротив, проявили поразительную осведомленность в таких нюансах, которые мог знать только человек, долгое время обслуживающий богатые дома.

Так прошел весь день: тестирование, практика с протиранием столового серебра, опять тестирование и напоследок инструкция перед сном.

Клюя носом от усталости, Анна все-таки прочитала несколько страниц и захлопнула ночное пособие. Сон сломил ее желание дальнейшего инструктажа, однако стук в дверь прервал дремоту Анны, и ей пришлось прогнать его остатки по дороге к двери.

– Прости, что так поздно. Просто хотела немного поболтать, – извиняющимся тоном сказала Ксения, стоя на пороге комнаты.

– Проходи. Ничего страшного.

Ксения огляделась по сторонам.

– У меня комнатка еще меньше. У тебя в сравнении с моей – королевская!

– Ничего себе! Может быть еще хуже в таком-то доме? – недоверчиво переспросила Анна.

– Чем богаче, тем скупее – не зря же в народе так говорят, – с этими словами Ксения присела на стул рядом с кроватью. – Трудно нам придется в этом доме.

– Не очень-то оптимистично. Зря ты так сразу… может, не все так печально? – попыталась утешить девушку Анна, хотя у самой в душе давно начали скрести кошки.

– Да ты только подумай, сколько здесь правил! В жизни столько инструкций не видела.

– Ну… – задумалась Анна. Этот вопрос не на шутку тревожил ее саму в течение всего дня.

– Это уже о многом говорит. И еще: тебе не кажется странным, что куда-то делась другая прислуга?

Анна задумалась. Действительно, до этой минуты она не озадачивалась этим вопросом.

– Вот-вот, и я о том же, – как будто прочитав ее мысли, высказала свои опасения Ксения.

– Наверное, это как-то объясняется.

– Ну, время покажет. Дай бог, чтобы они оказались нормальными. Собственно говоря, я пришла сказать тебе, чтобы мы держались вместе. Ты вроде как неплохая девушка, а здесь надо быть осторожней. Я в свое время со столькими интригами в домах соприкоснулась…

– Согласна. Без взаимовыручки очень сложно.

– Ок! Договорились, – Ксения улыбнулась и встала со своего места, протягивая Анне руку в знак солидарности и будущей дружбы.

– И еще: с Альбертом надо быть осторожней. От него многое в доме зависит, – по-дружески предупредила Ксения.

– Постараюсь.

– Кстати, говорят, он закончил какую-то крутую академию батлеров. Вот мода-то пошла – английский батлер. Своих управляющих им мало… хм… – недоумевала Ксения.

– Смотрю я на Альберта и вспоминаю сказку Пушкина «О попе и о его работнике Балде!» Лошадь запряжет, полосу вспашет. Печь затопит, все заготовит и закупит, – стала размышлять Анна.

– Ладно, пойду спать. Завтра будет тяжелый день. Спокойной ночи, напарница! – Ксения не обратила внимания на мысли Анны, а может, просто не поняла. Она кивнула ей на прощание и выскочила из комнаты, а девушка наконец выключила ночник, и паутина сна окутала ее с головы до ног.

– Альберт, я надеюсь, ты посвятил наших новых работников в традиции этого дома? – Юлиана Сергеевна внимательно осматривала свою новую прислугу. Осмотр этот напоминал времена существования рабовладельческих рынков, когда хозяин проверял даже состояние зубов, озадачиваясь вопросом: а нет ли среди них гнилых? То же самое чувствовала Анна и, пожалуй, весь стафф в целом. Выстроенные в ряд строгой линейкой, служащие мечтали обрести свободу и оказаться далеко от пронзительного взгляда работорговца и покупателя в одном лице.

Ухоженная, статная, стильно одетая Юлиана являлась яркой представительницей рублевских жен. Неподалеку от нее расположились очаровательные детишки – Лиза и Даня, не менее стильные, чем их мама, и не менее красивые: светловолосые и голубоглазые. Они сидели на диване и играли с йоркширским терьером – еще одним атрибутом светской жизни.

В то время, пока Юлиана ощупывала стафф, глава дома Вадимов Константин Викторович с серьезным видом читал Financial Times, периодически отрываясь от чтения и переключая свой взгляд на персонал. Деловой, уверенный в себе и весьма импозантный мужчина выражал скорее равнодушие к происходящему, нежели активное участие или хотя бы малейшие признаки интереса. Глядя на прислугу, он как будто смотрел сквозь нее. Озадаченный другими мыслями, он периодически морщил лоб и нервно поглядывал на часы.

Тем временем Альберт поочередно называл хозяйке имена присутствующих представителей департаментов. Юлиана останавливала свой взгляд на каждом и молча кивала, пока батлер продолжал привычную перекличку. Когда батлер произнес фамилию Анны Абашевой, Юлиана остановилась напротив девушки.

– Будьте любезны зачесывать свои волосы таким образом, чтобы ваши антенки не торчали во все стороны, – сделала ей замечание Юлиана.

Анна покраснела. Ее волнистый и густой волос не поддавался манипуляциям и категорически отказывался слушать хозяйку. Уже сегодня утром она осознала, что с волосом нужно что-то делать, но не придумала что, боясь опоздать на перекличку.

– Альберт, подай мне через десять минут машину, – неожиданно заявил Вадимов после знакомства со всей прислугой.

– Ты уже уезжаешь? – Юлиана Сергеевна перевела свой взгляд на супруга, временно дав стаффу передышку.

– Да. Мне пора. А ты пока разбирайся ссс… – Константин Викторович осекся, видимо не зная, как правильно подобрать слова, чтобы обозначить статус прислуги, и только обвел рукой присутствующие департаменты.

Юлиана вновь перевела свой взгляд на персонал.

– Виктория, покормите детей и уложите их спать. Они очень утомились в дороге, – обратилась к гувернантке Юлиана. – Можете быть свободны, – спокойным, ровным тоном заявила хозяйка дома всем остальным.

Оставшись с супругом наедине, Юлиана поинтересовалась:

– Ты приедешь поужинать?

– Нет. В мое отсутствие накопилось очень много дел.

Женщина усмехнулась, но так, что Константин этого даже не заметил. Он подошел к жене, небрежно чмокнул ее в щечку и кинул на прощание:

– Буду поздно. До встречи!

– Пока, – едва слышно попрощалась Юлиана и вновь принялась за чтение своего любимого журнала Harper’s Bazaar.

Держа в руках щетку из хвостика пони, Анна принялась протирать щели мебели в гостиной, расположенной на втором этаже особняка, в то время как Ксения чистила предметы интерьера, а Гуля мыла полы в комнатах. Каждый занимался своими делами, и каждый был погружен в свои мысли. В доме стояла полнейшая тишина: дети спали, Юлиана Сергеевна валялась на шезлонге возле бассейна, а Альберт занимался финансовой отчетностью у себя в кабинете.

– Как проходит работа? – нарушила тишину Валентина Николаевна, которая решила проверить горничных и застала их врасплох.

– Все хорошо! – хором отозвались девушки.

– Анна, надеюсь, вы не забываете обрабатывать мебель антистатическим средством, которое предотвратит оседание пыли.

– Конечно, нет. У меня все под рукой, – Анна продемонстрировала Валентине весь свой инвентарь, чем вызвала удовлетворительное выражение на лице последней.

– Ксения, чем вы протираете бронзу? – перевела свое внимание женщина.

– Фланелевой тканью.

– Надеюсь, без использования чистящих средств?

– Конечно, без.

– Через полчаса можете спуститься на ужин, – предупредила помощница батлера, продолжив свой путь надсмотрщика.

– Это же надо! Все время в спину дышит, как огнедышащий дракон, – возмущалась Ксения, как только Валентина скрылась из виду.

– Это ее работа.

– А по-моему, это ее хобби, которое доставляет ей удовольствие.

Анна не нашлась, что ответить, в глубине души соглашаясь с Ксенией. Вот уже несколько дней она преследовала стафф и, что бы ни делали его члены, совала свой нос во все мыслимое и немыслимое, а немыслимое – это кухня, в которой они не могли чувствовать себя свободно, будь то завтрак, обед или ужин. Помощница батлера следила за посудой, используемой прислугой, за ее мытьем и даже расстановкой. Посуда была подарена Юлианой и стоила немалых денег. Сделала она сей благородный жест нехотя, как пояснил ей шеф-повар Михаил, но другого выхода не было: это был эксклюзивный сервиз, две тарелки которого потрескались, а чашка разбилась вдребезги. О том, чтобы подобрать к нему похожие запчасти или использовать неполный сервиз, не могло быть и речи. «Такого они себе не позволяют. Ведь это моветон!» – усмехался Михаил.

Так вот – Валентина Николаевна считала своим долгом пристально следить за всем, что было связано с переданными на хранение остатками роскоши, в том числе за их бережным хранением и транспортировкой.

– Иди ужинать первой. Я еще поработаю, – предложила Ксения Анне.

– Хорошо. – Анна вымыла щетку, убрала за собой все принадлежности для мытья мебели и направилась на кухню.

Дойдя до кухни, Анна постучала:

– Можно?

– Да! – донесся голос Михаила.

Девушка зашла на кухню и замерла у дверей. За столом уже ужинали Виктория и Роза. Люба и Михаил, склонившись над книгой рецептов, что-то бурно обсуждали.

Оказывается, правило, согласно которому прежде, чем войти, надо стучать, распространялось и на кухонное царство Михаила Гришина, в котором он был царем, а все остальные – его гостями. Даже всемогущий батлер не имел права голоса там, где орудовал сам Гришин. У Михаила была огромная нагрузка: ему всегда нужно было готовить в точно назначенное время и определенное количество еды, соответствующее рецепту и ожиданиям тех, кому она предназначалась. Ну, а самое сложное – это приемы и деловые файф-о-клоки, которые частенько проходили в семье Вадимовых и требовали участия абсолютно всей прислуги.

Анна оглянулась – кухня Гришина, как ее в шутку называл стафф, всегда содержалась в кристальной чистоте. От этого периметра напрямую зависело качество пищи. Даже лучшая продукция, пролежав в помещении, которое не отличалось бы нужной чистотой, могла испортиться. Гришин трепетно и с некоторой долей остервенения защищал свою территорию, заставлял всех вокруг соблюдать ее законы. Именно поэтому весь стафф после завтрака, обеда и ужина заметал малейшие следы пребывания в священном для Гришина месте.

Стандартный кухонный стол, за которым орудовал Михаил, был похож на операционный блок, с нереально стерильной чистотой и наличием точных приборов в виде часов и весов. Ведь если Гришин не подготовит мясо в нужное время и в нужном количестве, то 150 других блюд не смогут быть приготовленными вовремя. Актуальность и точность действий были непременным условием работы кухни, впрочем, как и общение, ведь без общения на кухне не выжить и очень важно, чтобы рядом был тот, кто говорит важные и предостерегающие реплики: «Шеф, осторожно, шкаф!», «Позади официант!», «Острый нож слева», «Сковородка справа», «Готовность мяса – пятнадцать минут» и так далее. Для Гришина этим кем-то на протяжении нескольких лет являлась Люба.

– Ну, что стоишь? Проходи, мой руки – и за стол, – скомандовал Михаил, заметив в дверях растерянную девушку.

Анна послушно вымыла руки, вытерла их салфеткой и подошла к столу, на котором дымился вкусный ужин. Налив себе горячего супчика, девушка присела за общий стол.

– Всем приятного аппетита!

– Спасибо, – поблагодарили женщины, покосившись друг на друга.

Ужин прошел в каком-то неловком молчании. Каждый был погружен в свои мысли, лишь Михаил и Люба время от времени нарушали общую тишину, продумывая завтрашний ужин.

– Анна, так как вы здесь новенькая, хочу предупредить, чтобы вы не забывали оставлять в моей комнате по вечерам несколько бутылок воды Ev. И когда я нахожусь за хозяйским столом, подавайте мне только эту воду, – гордо закончила Виктория, подчеркнув свой особенный статус в стаффе.

– Я вас поняла.

Анна съежилась, почувствовав исходящий от сидящих напротив женщин холод. Энергетическое поле Анны не воспринимало Викторию и Розу, воздвигая невидимый барьер. Их поля как будто негласно объявили друг другу войну, правила которой каждая из сторон устанавливала самостоятельно.

– Анна, а Валентина предупредила вас о завтрашнем ужине? – поинтересовался Михаил у девушки.

Анна ушла в свои мысли, не сразу сообразив, что вопрос был адресован именно ей. Виктория и Роза захихикали, когда Михаил повторил свой вопрос. Уловив их взгляд, Анна растерянно обернулась к Михаилу.

– Простите, вы что-то сказали?

– Я спросил, предупредила ли вас Валентина о завтрашнем ужине?

– Пока нет.

– Тогда имейте в виду, что завтра потребуется ваша помощь.

– Хорошо, – согласно кивнула девушка.

Михаил вновь уткнулся в книгу, слушая комментарии Любы. Анна продолжила свой ужин, периодически поглядывая на часы и не забывая, что ей отведено ровно полчаса. Валентина предупредила девушек, что сегодня Юлиана Сергеевна будет ужинать одна и их помощь в прислуживании за столом не понадобится, так как достаточно будет одной Гули. Девушка подумала о том, как нелепо будет выглядеть этот ужин за огромным длинным столом, за которым будет восседать лишь Юлиана. Впрочем, даже присутствие всей семьи не меняло общего впечатления королевской трапезы супругов, разделенных длинным столом, затрудняющим не только беседу, но и возможность разглядеть друг друга за разнообразными лакомствами.

Как только Анна расправилась со вторым блюдом, она встала из-за стола, подошла к раковине и стала мыть посуду, в очередной раз поразившись кристальной чистоте и мерам безопасности вокруг себя. На столах не было ничего острого, стеклянного, опасного, и даже кран, оборудованный резиновыми защитными кружочками, предотвращал случаи, при которых кромка стакана при полоскании могла разбиться. Все в этом доме было продумано до мелочей.

Закончив с мытьем посуды, девушка буквально выскочила из кухни под пронзительными взглядами Виктории и Розы.

Чуть позже, закончив большую часть работы, весь стафф собрался в кабинете батлера за порцией очередных распоряжений по планируемому ужину на двадцать персон.

– Отварных раков мы подаем только на круглых блюдах! При этом не забывайте положить на стол закусочную тарелку и специальный прибор. Справа на маленькую тарелку – влажную салфетку для вытирания пальцев. Понимаю, что повторяюсь, но помнится мне, как когда-то в Англии я работал в доме чиновника. Кто-то из прислуги забыл положить влажную салфетку одному из гостей, и он жирными пальцами оставил на одежде пятно. На дорогой одежде… Прислуга была уволена. Казалось бы – мелочь! Но в нашем деле важны детали, не так ли, Абашева? – Альберт красноречиво посмотрел на Анну, вспоминая их первый разговор.

Девушка кивнула, и мимолетная улыбка тронула ее губы. Тогда она не понимала, понравился ли ему ее ответ, теперь все встало на свои места. Первое и самое главное правило прислуги – внимательность к деталям.

– Как только вы разложите еду и наполните бокалы, вам необходимо отойти от стола, например, к рабочей тумбе, и оттуда наблюдать за всеми столиками своего участка обслуживания, чтобы в случае необходимости немедленно прийти на помощь гостю. Вы не должен быть назойливы, но обязаны быть внимательны. Завтра будет очень трудный день, и я попрошу всех вас отнестись к нему как к экзамену. Если вы пройдете этот путь – значит, вы почти готовы к более сложным задачам. Понимаю, что у вас было слишком мало времени, чтобы вникнуть в нюансы обслуживания, но надеюсь, что мои рекомендации и советы вам все-таки помогут, – убедительно закончил свою речь Альберт.

– Анна и Ксения с утра могут приступить к подготовке гостевых комнат, а Гуля и Роза в первой половине дня будут прислуживать за завтраком и помогать на кухне. – Валентина решила внести свою лепту в раздачу распоряжений. – Кстати, к Юлиане Сергеевне приехала ее мама – Антонина Юрьевна. Она погостит здесь некоторое время. Прошу вас иметь это в виду и каждодневно проверять ее комнату на втором этаже, рядом с комнатой Лизы, – предупредила стафф Валентина.

Девушки молча кивнули.

– И помните, во время обслуживания вы – призраки! Вас как будто нет, и в то же время вы видите все, вы предугадывайте малейшие желания, вы читаете мысли гостей! В идеале гость не должен заметить, что ему оказана та или иная услуга. Самое идеальное обслуживание – это незаметное обслуживание. – Напоследок батлер обвел взглядом окружающих, как будто заглядывая каждому из них в душу, полную сомнений и негодования столь призрачной жизнью.

Уже ночью, перед тем как погрузиться в беспробудный сон, Анна подумала о том, что завтра им предстоит аналогичная работа и даже большая. Впрочем, как заметил Альберт, работа в этом доме никогда и не заканчивается.

Анна и Ксения начали свой день с гостевых комнат. В первую очередь они провели влажную уборку, после которой в комнату внесли цветочные композиции, сделанные флористами. Девушки предусмотрели все, что могло понадобиться гостям: газированную и негазированную воду, стаканы, фрукты, одежду, щетку для волос, будильник, халаты, полотенца и прочие необходимые принадлежности.

Завершая последние штрихи, девушки вымыли бары, поставили напитки, откололи лед и заложили в холодильники.

После того как в гостевых комнатах был наведен порядок, Анна отправилась на кухню помогать Гуле, не успевающей прислуживать за столом во время обеда. Люба с Михаилом были заняты блюдами, Роза помогала Валентине расставлять цветы, а Ксения с Альбертом отбирали вина.

Во время обслуживания за столом Анна мельком бросила взгляд на мать Юлианы, которая выглядела безупречно, несмотря на свой преклонный возраст, и по элегантности ничуть не уступала своей дочери. Константин Викторович сидел напротив супруги во главе стола и читал газету. Дети сидели по обе руки от Виктории, которая следила за тем, чтобы все необходимое было съедено.

– Дорогой, а Егор и Ангелина приедут сегодня к нам? – обратилась Юлиана к супругу, прервав свое щебетание с матерью.

Анна напрягла память, пытаясь вспомнить, кто такие Егор и Ангелина. Эти имена она как-то вскользь слышала от Альберта.

– Нет, но они обещали приехать на день рожденье Дани и Лизы. Тогда и погостят у нас некоторое время.

Анна заметила, что в этот момент лицо Юлианы перекосилось, но лишь на мгновение. Она вновь приняла холоднокровное выражение и продолжила прерванный разговор с матерью.

– А красавчик Орлов до сих пор не женат? – поинтересовалась Антонина у дочери.

– Пока нет. Маша и Света пытаются обратить на себя его внимание, но безрезультатно.

– У Влада другой вкус, при всем моем уважении к твоим подругам, – заметил Константин Викторович, оторвавшись от чтения газеты.

Юлиана метнула на супруга недовольный взгляд, но промолчала.

В этот момент Даня стал ерзать на стуле и кричать:

– Не хочу я это есть!

– Даня, ну пожалуйста, одну ложечку… – умоляла Виктория.

– Я сказал нет! И точка! – скомандовал Даня.

– Если не съешь – не получишь десерт!

– Я сказал нет! Ты глухая?

– Даня, как ты разговариваешь с Викторией? – пожурила сына Юлиана.

– Оставьте парня в покое. Пусть ест, что хочет, – вставил свое слово Константин.

– Дети, можете идти поиграть, – разрешила Юлиана. – А вы, Виктория, останьтесь.

– Мама, а ты не пойдешь с нами? – с надеждой спросила Лиза.

– Маме некогда.

Как только дети убежали во двор, Юлиана обернулась к Виктории.

– Я не хотела делать вам замечание при детях – нужно поддерживать ваш авторитет. Но на будущее имейте в виду: если дети не хотят что-то есть – не заставляйте их прилюдно. Терпеть не могу, когда они визжат.

– Но я… – попыталась оправдаться Виктория.

– Не надо оправданий. И еще: у вас слишком откровенное декольте для гувернантки моих детей. Надеюсь, завтра вы пересмотрите свой гардероб. Можете идти.

Виктория встала из-за стола и направилась в сторону сада, не успев толком позавтракать. Анна была поражена увиденной сценой: поникшая Виктория, безразличный Константин, избалованный Даня и холодная Юлиана. Видимо, все эти эмоции невольно отразились на ее лице, и она застыла с графином в руках. Юлиана взглянула на остолбеневшую девушку недовольным взглядом:

– Поставьте графин. И не смотреть на меня так пристально! Это по меньшей мере неприлично. Надеюсь, вы не позволите себе вот так разглядывать моих гостей за ужином.

– Простите, – сказала девушка, поставив на стол графин.

Женщины продолжили беседу как ни в чем не бывало.

– У моей знакомой няня то ли армянка, то ли грузинка. Очень уютная и домовитая женщина, балует детей, льстит им: «Миша, красавчик, не щипай котенка», «Кристинка, красавица, я тебе шоколадку сейчас дам». Прямо прелесть. Но по-русски говорит плохо, да и менталитет другой, а это большой минус для гувернантки. Чему она их научит? Саму учить надо, – так непринужденно Юлиана рассказывала о нянях своих подруг, перечисляя их достоинства и недостатки, забывая, что сейчас ее обслуживала девушка с тем самым другим менталитетом.

Гуля кинула быстрый взгляд на Анну и опустила глаза, продолжая разливать морс, но Анна успела заметить промелькнувшую в этих раскосых глазах обиду. Это как в старые времена в Америке, когда чиновников и даже самого президента обслуживали чернокожие, а они при них же обсуждали жестокую политику насилия над нигерами, как они их унизительно называли и одобрительно при этом кивали.

В это время Константин позвонил в звоночек, и тут же перед ним возник незаменимый Альберт.

– Водители готовы?

– Да. Отчет о пробках по дороге я им передал, схему проезда скинул. Ваши распоряжения объяснил.

– Одежда? – не отрывая взгляда от газеты, спросил Константин.

– Одежда готова и упакована. Я положил несколько вариантов галстуков, на случай, если вам не понравится сделанный мною выбор.

– Часы?

– Я их почистил. Они на тумбочке в вашей комнате.

Анна в очередной раз поразилась подготовке Альберта. Батлер должен был знать и уметь делать множество мелочей, на случай, если кого-то из слуг придется заменить, а возможно, и весь штат. Некоторые работодатели часто бывали недовольны персоналом, которому приходилось по нескольку раз повторять одни и те же распоряжения. Батлер умел передавать распоряжения хозяина так, чтобы стафф все понял и у него не возникло даже мысли переспрашивать. Идеальный батлер – это такой батлер, при котором работодатель не замечает, как и что происходит в его доме. Альберт мог не только раздавать команды, но и выполнять те же самые поручения, которые отдавал другим. Он знал все про еду, одежду, машины, аксессуары – другими словами, он был тем самым батлером, про которого обычно говорят: «Двадцать в одном».

– Спасибо. Ну, тогда я поехал. Позвольте откланяться, милые дамы, – складывая газету, стал прощаться Константин.

– Что это, черт возьми? – Константин взглянул на свои пальцы, которые были перепачканы типографической краской.

– Я все прогладил. Возможно, сделал это не очень хорошо. Простите мою оплошность, – извинился Альберт.

Некоторые обязанности батлеров со временем устарели, но держались благодаря традициям, как в случае с Альбертом, продолжающим проглаживать газету утюгом, прежде чем подавать ее хозяину.

– В следующий раз будьте внимательнее, – вставая из-за стола, продолжал бурчать мужчина.

– Еще раз приношу свои извинения.

– Дорогой, я думаю, Альберт все сделал безукоризненно, – вставила Юлиана, давая понять своим тоном и видом, что лучше перестать прилюдно делать замечания Смиту. Авторитет батлера, как ей объяснила Ксения, – это самое главное, ведь он – управляющий всем и вся, и мудрые хозяева никогда не станут спорить, делать замечания или выражать свое неудовольствие при других подчиненных.

– Ладно. Всем до вечера! – попрощался Константин.

– Пока, дорогой!

– До вечера! – подхватила Антонина Юрьевна.

Инцидент за завтраком позволил Анне понять некоторые моменты в отношении к прислуге со стороны Вадимовых, что отнюдь ее не утешало, ведь неизвестно, сколько еще таких моментов откроется в процессе работы в этом доме. Даже разговаривая с прислугой, Вадимовы смотрели мимо нее. Однако, отогнав неприятные мысли, девушка продолжила работу, отложив свой анализ на потом.

Виктория гуляла с детьми в саду, Роза занималась гардеробом в комнате Юлианы, Максим с двумя охранниками под руководством Альберта таскали ящики с винами из погреба, а Анна вышла во двор, чтобы подмести мусор, образовавшийся от опавших цветов, занесенных флористами. За смену она могла так набегаться, что ей не нужен был никакой фитнес. Вот и сейчас, преодолевая высокое крыльцо в доме, девушка начала тяжело дышать. «А что же будет зимой? Так и голову можно разбить», – рассуждала она, не заметив позади себя детей, которые вихрем пронеслись мимо нее, чуть не столкнув с высокого крыльца. Однако печальная участь постигла ведро с его содержимым, которое она собирала почти два часа. Сорванцы, увидев полное ведро мусора, специально столкнули его с лестницы. Этот неприятный инцидент заметила Виктория, еле поспевавшая за детьми, и Юлиана с Антониной Юрьевной, вышедшие во двор проследить за работой садовника.

– Вам нужно быть внимательнее, особенно когда поблизости шалят дети. Придется все заново собирать, – с недовольной гримасой заметила Юлиана, в очередной раз поразив Анну.

– Поторапливайтесь. У нас и так слишком мало рабочих рук, – добавила Антонина Юрьевна, проходя мимо девушки.

Анна от злости сжала кулаки, но, преодолев свое возмущение, вновь стала собирать разбросанный мусор. Виктория прошла мимо, не сказав ни слова, а лишь пожав плечами. Глядя на удаляющуюся Викторию, Анну почувствовала волну негодования и побежала вслед за гувернанткой.

– Виктория, подождите! – крикнула ей вдогонку Анна.

Женщина развернулась и вопросительно взглянула на Анну.

– Скажите, а в таких случаях вы делаете замечание своим подопечным? Ну, например, чтобы они уважали чужой труд и так себя не вели? Вроде как в этом заключается ваша обязанность? – не сдержалась Анна.

– Это вы мне? – от таких напористых вопросов Виктория даже опешила. Она смотрела на Анну и хлопала длинными накладными ресничками, всем своим видом показывая полное недоумение.

– По-моему, здесь больше никого нет, – Анна стала иронически оглядываться по сторонам.

– А по-моему, вас это не касается! Давать мне рекомендации по поводу моих подопечных – не ваша обязанность! – придя в себя, отпарировала Виктория.

– Видимо, вы плохо выполняете свою обязанность, – напоследок кинула ей Анна и ушла, оставив гувернантку в праведном гневе, от которого та пылала еще целый день.

К обеду началась настоящая суматоха. Приехали два дополнительно нанятых официанта, гардеробщик, камердинер, флорист и посудомойка. Основная часть суматохи пришлась на зал, в котором должен был проходить ужин. Альберт руководил домашним стаффом так, как если бы была подготовка к незамедлительным военным действиям. Он лично достал из погреба необходимые напитки, проверил столовое серебро, поставил карточки для рассадки гостей и меню напротив каждого места, проследил за расстановкой стульев и сервировкой стола, которая вымотала всех девушек. Никогда прежде не готовившаяся к званым ужинам такого рода, Анна толком и не умела сервировать столы. Девушка внимательно слушала Ксению и овладевала искусством сервировки на практике.

– Приборы должны отстоять от тарелки на расстоянии, равном ногтю большого пальца, и лежать ровно, – объясняла Ксения.

Гуля, более опытная в этом деле, так как ранее тоже работала на VIP, четко и быстро сервировала свою территорию.

– Фужеры ставят по диагонали, справа от наибольшего ножа, в порядке, в котором они будут использованы, – продолжала Ксения.

– Кстати, а кто такие Егор и Ангелина? О них говорили за столом? – шепотом поинтересовалась у Ксении Анна.

– Это дети Константина Викторовича от первого брака.

– Аааа, – только и вымолвила Анна, на какое-то время забыв о своих обязанностях и погрузившись в раздумья.

– Девушки, поторапливайтесь, – периодически торопила их Валентина, поглядывая на часы, пока Альберт разбирался с поставщиками.

– Твоя зона левая. Начни сортировать ее, – указала Ксения на ее территорию.

Анна стала аккуратно сервировать стол, вспоминая все, что видела и что ей говорил Альберт, Ксения и Гуля. В тот момент, когда девушка заканчивала сервировку, ее позвала Валентина, и девушка отправилась на кухню, не заметив находившейся неподалеку Виктории.

Чинно выстроившись в ряд в зале для приема, домашний стафф слушал расхаживающегося взад и вперед Альберта:

– Кто сервировал вон ту левую дальнюю сторону стола? – батлер указал в нужном направлении, и все разом повернули головы на точку, отмеченную Альбертом.

Анна вышла вперёд.

– Я, – робко призналась девушка.

Альберт остановился и уставился на девушку.

– Абашева, вы меня удивляете! Вы сами упоминаете о деталях! Если я говорю, что вилка должна находиться в 20 см от тарелки, значит, она должна находиться в 20 см от тарелки! Если я говорю, что стул должен стоять под углом 90 градусов к столу, значит, он должен всегда стоять под углом 90 градусов к столу! Если я говорю, что края скатерти должны свешиваться со стола на 35 см, то они должны свешиваться на 35 см – не больше и не меньше! Почему вы не слушаете меня?

Анна растерялась, не понимая, в чем причина такого гнева.

– Господин Смит, что я сделала не так?

– Все за мной.

Анна, Гуля, Роза и Ксения пошли вслед за Альбертом.

Дойдя до зоны Анны, батлер ткнул пальцем на тот участок, в котором несколько тарелок по отношению к приборам действительно стояли далеко, намного дальше 20 см.

– Тарелки с приборами, госпожа Абашева, всегда должны стоять строго в ряд, строго по сантиметрам, в одну линейку, без погрешностей.

– Я не понимаю, в чем дело. Я все поставила правильно и четко, правда! – воскликнула девушка.

– Я тоже видела, как Анна сервировала. Все было правильно! – попыталась заступиться за подругу Ксения.

– Я не давал вам слово, – батлер с раздражением посмотрел на Ксению.

– Много лет назад я работал на кухне в ресторане со звездой Мишлен. Как-то шеф поручил мне нарезать спаржу по диагонали ломтиками толщиной 2 сантиметра. Поначалу я нарезал правильно, но в какой-то момент по невнимательности сделал 3 сантиметра. Когда понял, исправлять не стал: «Подумаешь, – сказал я, – один сантиметр!» Так я несколько раз нарезал лишних сантиметров, и знаете, что было потом?

Стафф молчал, предугадывая.

– В какой-то момент я осознал, что несколько дней подряд шеф дает мне нарезать только спаржу. Я поднял на него глаза и замер, а он посмотрел на меня и сказал: «Всю спаржу, которую ты мне передавал, я выкидывал. Я ждал несколько дней, надеясь, что ты осознаешь, как важен этот сантиметр… Теперь ты уволен, Смит!»

Он уволил меня из-за погрешности в один сантиметр, – продолжал свой рассказ батлер. – Так как вы думаете, Абашева, что сделал бы этот шеф-повар на моем месте сейчас?

– Он дал бы мне несколько дней.

Батлер, расхаживающий по залу, неожиданно остановился. Тень улыбки мелькнула на его суровом лице.

– Больше никаких погрешностей, Абашева! Отныне ваш девиз: «Четко. Точно. Всегда».

– Как скажете, – склонив голову, ответила Анна, хотя в глубине души роптала на несправедливый выговор. Она была уверена, что все сделала правильно.

– Гостевые комнаты прибраны, подсвечники и светильники почищены, бар наполнен, камердинеры, сомелье и официанты готовы. Так… так… так… Униформу надеваем за час до приезда гостей… – Альберт замолчал и вновь погрузился в раздумья, пытаясь вспомнить, что он забыл учесть.

Подойдя к столу и открыв свои записи, батлер стал еще раз тщательно их просматривать.

Тем временем домашний стафф продолжал хранить молчание, ожидая дальнейших распоряжений.

– Организовать мойку машин некоторых гостей… Проверить устрицы… Люба, вы с Михаилом проверяли устрицы? – батлер оторвался от просмотра и взглянул на помощницу Михаила.

– Да. Они очень свежие.

– Не бывает очень свежих, – заметил батлер и вновь уткнулся в записи. – Надеюсь, вы все изучили правила подачи напитков?

Стафф кивнул.

– Абашева, что мы подаем после говядины?

– Шато-лафит, портер, медок.

– Достаточно! – остановил ее Альберт и удовлетворительно кивнул.

– Гульнара, что мы подаем после рыбных блюд?

– Макон, нюи, пети-виолет.

– Вроде все предусмотрел, – про себя отрапортовал Альберт. – Не забывайте, что обслуживание начинаем с почетных гостей, затем последовательно обслуживаем остальных в направлении против часовой стрелки и в последнюю очередь Константина Викторовича и Юлиану Сергеевну. Если гость заказал альтернативную еду, обслужите его в порядке очередности. Если же кто-то из гостей хочет пропустить блюдо, то двигайтесь дальше.

– А если гость не замечает принесенного подноса и продолжает разговаривать, что делать? Могу ли я прервать разговор? – неожиданно для самой себя спросила Анна, чем поразила самого батлера, на лице которого отразилось крайнее удивление.

– Анна, а вы молодец. Совершенно точный вопрос. Отвечаю: если гость не замечает принесенного подноса, осторожно наклонитесь к нему, извинитесь и спросите, не желает ли он отведать блюдо. Надеюсь, всем все ясно?

Домашний стафф покорно кивнул, вновь напомнив Анне рынок с рабами, готовых покорно кивать покупающим их хозяевам, лишь бы вновь не оказаться на невольничьем рынке.

Перед тем, как выйти из зала, Гуля осторожно подошла к Анне и, наклонившись, прошептала:

– Наверное, это сделала Виктория. Когда тебя позвала Валентина, она подошла к твоей зоне и какое-то время крутилась возле нее.

Анна сжала губы от досады на Гулю, потому что та промолчала, и злости на Викторию, в выходке которой она теперь не сомневалась.

– Почему же ты промолчала? – негодующе заметила Анна.

– Я не могу быть уверена… Это только предположение, – испугано зашептала Гуля.

Анна вздохнула. Девушка была очень скромной, тихой и безобидной. Злиться на нее Анна не могла.

– Ладно, проехали…

– Прости, – пролепетала Юсупова и, развернувшись, неуверенно зашагала прочь, как будто боясь собственной тени…

Дом Вадимовых начал понемногу наполняться. К особняку подъезжали самые дорогие автомобили: роллс-ройсы, бентли, феррари, ламборджини и другие. Выстроившиеся в ряд нанятые водители тут же подходили к автомобилям и парковали их на заранее отведенные места.

Анна и Ксения, находящиеся в этот момент на втором этаже дома, выглянули в окно и ахнули: ухоженные, элегантные, роскошные женщины, одетые в не менее роскошные вечерние платья, мужчины в стильных и дорогих костюмах, под стать своим избранницам, их детки, такие же модные, как и родители, ну и, конечно, шествовавшие за ними няньки, замыкающие круг и дополняющие общую картину российского бомонда.

Альберт при полном параде – в черном фраке, белой рубашке и бабочке – торжественно встречал гостей у входа, принимая пригласительные открытки и передавая последующую опеку над гостями камердинерам. Те провожали гостей в салон, откуда желающие могли пройти в галерею и насладиться видом произведений изобразительного искусства – приобщиться, так сказать, к пище духовной.

Хозяйка и хозяин дома радушно принимали гостей, обмениваясь улыбками, рукопожатиями и легкими искусственными поцелуйчиками в воздух, сопровождая свои приветствия краткими комментариями и восторженными комплиментами относительно внешнего вида гостя и его спутника.

После увиденного великолепия нарядов Анна невольно посмотрела на свое отражение в зеркале: черная юбка ниже колен, белая рубашка, фартук и волосы в пучке. Как всегда, неприметно, просто и жизнеутверждающе.

Пока Анна критиковала свое отражение, салон понемногу стал наполняться гостями. Одни официанты принимали заказы на напитки, другие подносили канапе. Женщины и мужчины вели оживленную беседу, стараясь по-светски не спорить слишком шумно и не смеяться слишком громко. Юлиана постаралась, чтобы в салоне сошлись люди самых разных взглядов и убеждений, начиная от государственных мужей и заканчивая известными блогерами и писателями, как в старые дворянские времена. Ведь тогда умение соединять в своей гостиной людей разных взглядов свидетельствовало об искусности хозяйки салона.

Тем временем Виктория, так же как и остальные гости, находилась в салоне, приглядывая за детьми, которые так и норовили что-то разбить вместе с другими отпрысками богатых родителей.

В коктейльном платье и с красивой прической Виктория выглядела замечательно. Это была ее привилегия – привилегия гувернантки детей, которой позволялось находиться среди гостей, садиться с хозяевами за один стол и не пачкать свои руки пыльной работой. Чувствовала она себя не очень комфортно, но старалась держаться гордо. Позже к ней присоединились две другие гувернантки, прибывшие вместе со своими воспитанниками. Видимо, почувствовав облегчение оттого, что участь гувернантки можно разделить с другими, она стала вести себя более уверенно.

Однако на мероприятиях, где присутствовали дети и их гувернантки, предусматривался дополнительный банкетный зал, в котором они были почетными гостями и обслуживались за столом ничуть не хуже, чем их хозяева, с той лишь разницей, что столы были расположены в разных залах и спиртное употреблять им не разрешалось. Но самое главное – им не разрешалось расслабиться, ведь к их основным почетным обязанностям на званом ужине добавлялись другие, менее почетные – ни в коем случае не допускать детей к столу, за которым сидят родители, пресекать любые попытки облить, испачкать или не дай бог ударить столь же ценного золотого чада, коим являлся и их подопечный. Примечательно, что сорванцов было не так много, как тех, кто подражал манерам родителей и даже различал кое-какие известные бренды. Они мало напоминали детей, а больше походили на взрослых, сдерживая эмоции, не повышая голоса, следя за каждым своим движением. Они были вежливы, но уже так надменны!

Проходя мимо салона, Анна столкнулась с представительницей неправильных детей, которая стояла возле огромного торта и внимательно его разглядывала. Анна улыбнулась и подошла к девочке.

– Ты, наверное, хочешь его попробовать? Правда, он выглядит очень аппетитно?

Девочка вздрогнула и обернулась на Анну, окинув ее отнюдь не детским взглядом, задерживая его на стаффовской униформе.

– Я просто любуюсь…

– И не будешь пробовать?

Девочка замолчала, раздумывая, как бы правильно ответить.

– Простите, а как я могу к вам обратиться?

У Анны отвисла челюсть.

– Меня зовут Анна, – представилась девушка.

– Мисс Анна, вы задаете неправильные вопросы. Я уже не маленький ребенок и прекрасно осознаю, что торт – это отрава для организма, поэтому я предпочитаю что-то более полезное. Кажется, меня зовет мама. Я вас оставлю.

«Ничего себе! Я как будто попала в дом какого-нибудь королевского семейства, в котором даже дети говорят так высокопарно!» – поразилась Анна.

– Наверняка она учится в какой-нибудь частной британской школе, – смеясь, заметила проходившая мимо Гуля, слышавшая весь диалог.

– Даже не сомневаюсь.

Гуля направилась в сторону зала, а Анна продолжила свой путь к кухне.

Проходя длинный коридор, девушка несколько раз чуть не столкнулась с официантами, которые спешили в салон с подносами, не замечая никого вокруг.

– Простите, а вы не подскажете, где уборная? – неожиданный вопрос застал Анну врасплох.

Девушка обернулась и увидела невысокого роста, упитанную, раскрасневшуюся женщину, которая периодически подносила к лицу платок, чтобы вытереть капающий пот.

– Пойдемте, я вас провожу, – предложила Анна.

– Ой, буду вам очень признательна, – поблагодарила женщина. – Мне срочно нужно принять душ – не могу подходить к детям в таком виде, а хозяйка ругается, мол, я развожу микробы, заставляет постоянно принимать душ, полоскать горло трехпроцентным раствором перекиси водорода, надевать медицинский халат и маску. Благо сюда не приказала надеть, выглядела бы нелепо… Вот если бы она сама смотрела за своими малышами, я бы посмотрела, как бы она не потела… Обливалась бы… – тараторила по дороге няня малышей, высказывая накопившиеся обиды.

– Как это – заставляет полоскать рот и надевать маску? – удивлению Анны не было предела.

– А вот так! У них свои причуды! Да и люди они, известные на всю страну! Порой смотрю, как дети спят, едят, играются, гуляют и думаю: «Не дай бог с ними что-то случится в этот момент – придется тогда перед всей страной отвечать», – продолжала сетовать на свое положение собеседница Анны.

– Да, тяжко вам… – заметила Анна и остановилась перед уборной.

– Проходите. Там есть все необходимое.

– Огромное вам спасибо! – от души поблагодарила женщина и скрылась за дверями.

Задумавшись, Анна продолжила свой путь на кухню. Услышанное произвело на нее неприятное впечатление.

На кухне кипела своя жизнь – жизнь за кадром, в которой создавалось, укладывалось, украшалось все, что попадало в руки ваятеля Михаила и его помощницы Любы. Словно роботы, они делали свою работу безукоризненно и четко.

– Анна, mon chéri, хватайте поднос и бегите, как Лола из фильма, – дал в шутливой форме распоряжение Михаил.

Анна улыбнулась, поразившись его чувству юмора, которое не покидало его и во время такого аврала.

– Только смотрите осторожнее, не натолкнитесь на других Лол, – подхватила Люба.

– Ок! – Анна взяла поднос и, выйдя, осторожно пошла по коридору, пытаясь избежать столкновения со встречными официантами. Околокухонная территория была похожа на зону боевых действий, где генералом был Михаил, а все остальные – его подчиненными, солдатами-новобранцами.

Когда девушка зашла в зал для торжественного ужина, стол был уже почти накрыт и ломился от всевозможных кулинарных изысков. Положив поднос, Анна услышала голос Альберта, доносящийся из салона:

– Леди и джентльмены, прошу всех к столу!

Четверо официантов встали у входа в зал, чтобы собирать бокалы из-под вина, высвобождая гостей от необходимости шествовать с напитками в руках. Они стали медленно продвигаться к столу, продолжая непринужденную беседу. По мере того, как присутствующие рассаживались по своим местам, Альберт потихоньку начал убирать рассадочные карточки, используемые как указатели мест для гостей за столом. По правилам этикета при рассадке ближайшие места к хозяину и к хозяйке считались самыми почетными. Первыми по правую и левую руки от хозяина определяли женщин, от хозяйки – мужчин. Затем места чередовались: рядом с женщиной сажали мужчину и наоборот. Женщина не должна была находиться рядом с женщиной, а муж – с женой.

– Дорогие гости, прошу вас подождать еще пять минут, прежде чем мы поднимем первый тост. Мой друг и партнер Влад Орлов уже на подъезде! – попросил Константин присутствующих, занимая почетное место за столом.

Гости зашептались.

– Орлов, как всегда, привлекает к себе всеобщее внимание, даже своим отсутствием, – заметил кто-то из присуствующих мужчин.

Женщины защебетали:

– Такова его суть.

Официанты, Ксения, Гуля и Анна, стоя с подносами, ожидали знака от батлера, чтобы начать разносить основное блюдо.

В этот момент в зал зашел долгожданный Орлов, что вызвало легкий переполох среди дам. Орлов был очень красивым мужчиной: черноволосый, кареглазый, импозантный, элегантный, он притягивал взгляды окружающих еще и своей брутальностью, которая ассоциировалась с властностью, силой и жесткостью.

Анна напряглась, словно натянутая тетива, впечатленная внешностью Орлова. Никогда прежде она не видела мужчин, подобных ему, и никогда прежде она не чувствовала себя такой далекой от мира Орлова и ему подобных и такой ничтожной по сравнению с окружающими ее женщинами. Она вспомнила свои собственные первые впечатления, когда она только-только попала в дом к Вадимовым. Тогда она подумала, как нелепо она выглядит среди всей этой роскоши. Но при виде Орлова это чувство обострилось вдвойне. Она поняла всех собравшихся женщин, переполошившихся при виде Влада, – он был достойной добычей.

– Господа, всем добрый вечер и простите за опоздание! – входя, произнес Влад.

– Влад, ты, как всегда, пользуешься своими привилегиями! – вставая, произнес Константин, приветствуя друга.

– И благосклонностью женщин, – добавила Юлиана, целуя мужчину в щечку. – Присаживайся.

Как только Орлов сел на место почетного гостя, Альберт дал знак своим подопечным, чтобы они подносили блюда. На ужине все блюда подавались с рук, в обнос. Напитки наливались в определенной последовательности с учетом запросов гостей и подаваемых блюд. Когда ставились порционные блюда, Анна, Гуля, Ксения и официанты подходили к гостям с правой стороны и наливали напитки, заодно убирая использованные тарелки. Однако, подавая яства, они должны были подходить к каждому из присутствующих с левой стороны. Анне было тяжело запоминать все эти комбинации, и она два раза допустила ошибку, обслуживая гостей, что было отмечено недовольным взглядом Альберта.

Тем временем Константин встал со своего места и поднял торжественный тост:

– Господа, благодарю вас за то, что нашли время, которое для нас, бизнесменов, особенно ценно, и посетили наш дом. За вас!

Константин залпом осушил бокал, и следом за ним, чокаясь, стали выпивать гости, сопровождая свои тосты шутками, смехом, остротами. Ужин начал проходить в заряженной веселой атмосфере. Гости оживленно беседовали, разбившись на коалиции.

«Вот он какой – высший свет!» – Анна обвела взглядом присутствующих. В былые времена под словом «свет» подразумевалось интеллигентное, привилегированное и благовоспитанное общество, состоящее из людей, отличающихся ученостью, талантом, острым умом. А сейчас? Созерцание женщин, озабоченных брендовыми разговорами в сочетании с демонстрацией искусственных изменений внешности, и мужчин из лихих 90-х убеждало, что представление о свете сильно исказилось. Светский этикет тоже изменялся, в него были внесены корректировки. Если раньше в свете говорили обо всем, но ни во что не углублялись, то сейчас в разговорах спорили и о политике, и о религии.

– Влад, а как продвигается стройка вашей фермы? – спросила у Орлова Маша, подруга Юлианы.

Поднося очередной поднос с едой, Анна внимательней пригляделась к девушке. Эта была красивая, ухоженная блондинка с определенным объемом хирургического вмешательства, впрочем, как и Светлана, вторая подруга Юлианы – жгучая брюнетка, не менее эффектная, чем ее подруга. Муклы, увлечением которых была пластическая хирургия, имеющая целью не исправление дефектов внешности, а приобретение неестественных достоинств, не моргая следили за реакцией Орлова.

– Надеюсь, к осени все будет готово, – ответил Орлов.

– Влад, дорогой, мы будем ждать приглашения! – подхватила пожилая дама, сидящая напротив Маши.

– Елена Васильева, вы можете приезжать без приглашения. Мои двери всегда для вас открыты.

– Ах, Влад! Ты, как всегда, галантен!

– Кстати, о ферме – ты уже нанял работников? – поинтересовался Армен, друг Константина, солидный мужчина кавказской внешности лет сорока пяти.

– Почти собрал. Есть предложения?

– Да. У меня есть очень хорошие ребята. Они работали на ферме у Бори Аксенова.

– Ок! Давай их ко мне, я пообщаюсь.

– Кстати, Борю некоторые работники неплохо обворовывали на ферме, – заметил Константин.

– Не зря же у римлян даже была пословица: сколько в доме рабов, столько в доме врагов, – вступила в разговор Антонина, мать Юлианы.

– Это точно! Приходя домой, никогда не знаешь, найдешь ты шкатулку полной или пустой, – добавил кто-то из гостей.

Анне, впрочем, как и другой прислуге, стало некомфортно от этих разговоров, которые так или иначе были адресованы им.

Понимая, что гости не совсем корректно высказывают свои мысли в присутствии прислуги, Орлов обвел взглядом стоящих неподалеку девушек. Анне даже показалось, что взгляд его выражал сожаление, что разговор принял такой неприятный для них оборот.

– Кто знает, как обстоят дела с виноградниками в Шато? Хочу открыть там бизнес, – повел разговор в другое русло Орлов.

Присутствующие стали делиться опытом развития их бизнесов во Франции, давать ему дельные советы. Тем временем недремлющий батлер вновь дал команду прислуге разливать вино. Так уж случилось, что Анна доливала бокал Орлова. От сильного волнения девушка забыла все на свете, в том числе и самое главное правило, согласно которому нельзя было наливать в бокал через другой бокал. Все случилось так быстро, что Анна даже не поняла, как струйка вина потекла по пиджаку Влада, образуя состав преступления и его субъект, которого ожидал неминуемый приговор.

– Ой, простите, пожалуйста! – извинялась девушка, схватив салфетку и пытаясь оттереть пиджак.

– Влад, прости за оплошность. Мы все исправим, – заметив неприятный инцидент, начала Юлиана, быстро метнув на Анну недовольный взгляд.

«Хоть корзину собирай недовольных взглядов!» – подумала Анна и вновь сосредоточилась на пиджаке Орлова.

– Да все в порядке. Не смертельно, – стал успокаивать Анну Орлов, видя, как девушка от неловкости стала совсем пунцовой.

– Надо быть внимательней, – процедил Константин, рассерженный, что разговор был прерван.

– Анна, не трогайте пиджак салфеткой! Вы сделаете еще хуже, – жестко пресекла действия девушки Юлиана. – Отнесите лучше к Розе. Она все исправит.

Сидящие поблизости от Орлова гости, заметив переполох, сделали вид, что ничего не произошло, так как акцентировать внимание на такого рода инциденте было правилом плохого тона; другие, и вовсе ничего не заметив, продолжали вести между собой беседу.

– Пойду сниму пиджак. Он как раз нуждался в чистке, а вы пока продолжайте без меня, – с улыбкой сказал Орлов, пытаясь сгладить впечатление от случившегося.

Покинув зал вместе с Анной, Орлов последовал в уборную. Дойдя до уборной, он снял пиджак и передал его Анне.

– Простите еще раз! Так неловко получилось.

– Не извиняйтесь. Я же сказал – ничего страшного! Не расстраивайтесь, с каждым случается, – попытался утешить ее Влад, пристально взглянув в ее глаза.

– Спасибо! – поблагодарила его девушка. – Эта история с пиджаком еще долго будет наступать мне на пятки, – то ли ему вслед, то ли самой себе прокомментировала Анна, заставив Орлова обернуться и с удивлением взглянуть на девушку.

– Главное, чтобы пятки не сдавили, – обезоруживающе улыбнулся Орлов и зашел в уборную.

У Анны на миг перехватило дыхание от Орловского шарма. Она попыталась взять себя в руки и отправилась на поиски Розы.

Когда Роза увидела пиджак, она покосилась на Анну и ахнула.

– Ничего себе! Этот пиджак стоит как моя годовая зарплата! Как это ты так умудрилась?

– Ты не поверишь: не специально! – съязвила девушка, которую безумно раздражала Роза с ее покровительственными замашками.

– Что тут у вас происходит? Анна, почему вы не внизу? – неожиданно, как будто из-под земли, возникла строгая фигура Валентины.

– Она пролила на пиджак гостя вино. Буду поправлять ее ляп! – пробурчала Роза и скрылась за дверями своей коморки.

– Пролили что? – недоумевала Валентина, в голове которой даже не укладывалось указанное словосочетание.

Анна глубоко вздохнула, приказав держать себя в руках.

– Это вышло случайно.

– В таких делах не должно быть место случайностям!

– А что делать, если есть?

– Об этом вы подумаете, когда окажетесь на улице. Будем надеяться, что вам это спустят с рук. А теперь возвращайтесь на место, – приказала Валентина и, развернувшись на своих каблуках, отправилась на обход территории.

– А ты, как я вижу, успела отличиться аж два раза за сегодняшний день! – Анна и не заметила, как позади нее выросла фигура Виктории, державшей на руках спящую Лизу.

– О нет! Одни случай принадлежит тебе! – Анна уже начала терять терпение от всеобщего порицания.

Виктория улыбнулась своей фирменной ядовитой улыбкой.

– Тяжело же тебе здесь придется, Абашева!

Девушка хотела было ответить в грубой форме, но Виктория быстро шмыгнула мимо нее, не дав ей возможность отпарировать.

Ближе к полуночи гости, разбившись на лагеря по интересам, вышли в сад и расположились в беседках. Кто-то остался в доме, продолжая дискутировать на интересные темы, другие решили насладиться живописью, ну а большинство мужчин предпочли более мужское времяпрепровождение в виде игры в бильярд и покер.

Альберт направил Гулю и Ксению прислуживать на второй этаж. Анна осталась на первом этаже и вышла в сад вместе с остальными официантами. Девушка заметила, как Маша, Света и другие девушки продолжали кружить вокруг Орлова. Он шутил, рассказывал анекдоты, поддерживал общую беседу, но взгляд его оставался сухим по отношению к гламурным хищницам. Ореол недоступности и холодной отстраненности окружал Влада, не позволяя женщинам переходить грань. Они были похожи на мотыльков, бесконечно кружащих рядом с источником света, пытающихся подлететь к нему как можно ближе, чтобы только прикоснуться своими крыльями к раскаленной лампочке, а потом, обжигаясь, отлетать назад, чтобы, набравшись сил, вновь упрямо устремиться к свету, не видя прозрачной преграды.

Пару раз его взгляд останавливался на Анне, и он подбадривал ее своей мимолетной улыбкой. Но этого было достаточно, чтобы девушка, порхая, как мотылек, продолжила свою работу, не думая о том, что впереди ее ждет как минимум выговор.

Постепенно гости стали разъезжаться. Среди первых отбывающих был и Орлов. Вежливо попрощавшись с гостями и хозяевами вечера, он покинул дом Вадимовых, к большому огорчению мотыльков. Юлиана и Константин старались по максимуму уделить внимание всем присутствующим – провожали их до машин, любезно предлагали остаться на ночь. Воспользовавшись радушием хозяев, Света, Маша и Армен решили расположиться в заранее подготовленных гостевых комнатах.

Гуля взяла на себя заботу об Армене, который едва держался на ногах после выпитого алкоголя. Проводив его до дверей, девушка хотело было развернуться, но он схватил ее за руку и развернул к себе:

– А, нет! Кто меня разденет? – еле ворочая языком, спросил Армен.

Девушка растерялась: с одной стороны, она не могла позволить себе уйти так просто, оставив гостя одного, ведь он мог поднять шум; с другой стороны, она опасалась приставаний, что имело место в богатых домах – хозяева нередко домогались прислуги. Гуля знала об этом и постаралась обезопасить себя, предварительно приоткрыв дверь комнаты Армена, чтобы в случае необходимости ее могли услышать.

Кое-как девушка помогла мужчине дойти до кровати. Несмотря на свое дурманное состояние, мужчина кое-что еще соображал и не позволил девушке уйти так быстро:

– А кто меня разденет? – то ли спросил, то ли приказал Армен, продолжая удерживать Гулю.

По выражению лица Гули можно было только догадаться, какая буря возмущения поднялась в ее душе, но, закусив губу, девушка стала снимать с мужчины обувь. Видимо, этого ему показалось недостаточно.

– Штаны!

Гуля оглянулась и подумала: а не позвать ли ей кого-нибудь из стаффа? Однако не успела она обдумать свои дальнейшие действия, как Армен потянул ее за руку, и девушка чуть не плюхнулась на кровать.

– Что здесь происходит? – раздался в коридоре голос Антонины, матери Юлианы, заметившей столь недвусмысленное положение Гули.

Женщина замерла на пороге и с каким-то отвращением созерцала представшую перед ней картину.

– Простите, я хотела помочь господину… – попыталась оправдаться девушка.

– Свою порочную натуру держите при себе и не выпускайте ее наружу в этом доме! – высокомерно вздернув бровь, стала отчитывать девушку Антонина.

Приложив усилия, Гуля выскользнула из объятий Армена, который уже был в отключке, и выбежала из комнаты, не глядя на Антонину, которая так и вперила в нее свой орлиный взгляд.

Гуля бежала по коридору, не видя ничего вокруг. Слезы застилали ей глаза, и она не заметила, как в этот самый момент ей навстречу вышла Юлиана со своими подругами. Гуля зацепила Машу, и та едва не упала, вовремя ухватившись за руку Светы.

– Ой, простите!

– Смотри, куда бежишь! – злобно ответила Маша.

– Что за слезы? – холодно поинтересовалась Юлиана.

– Ударилась, – соврала Гуля.

– Мммм… ясно… Завтра поговорим. Идите вниз.

Как только Гуля скрылась, Маша и Света стали возмущаться:

– Надо же! Где это ты их раздобыла? Одна вещи портит, другая на лету сбивает, словно вертолет-истребитель.

– Не я. Мой батлер. На рынке труда.

– Видимо, рынок был не так уж хорош, – ухмыльнулась Маша и продолжила прерванный разговор.

На дворе стояла глубокая ночь. Пока утомившиеся гости отдыхали в своих временных владениях, еще более утомившаяся прислуга только приступила к уборке. Лишь далеко за полночь Альберт распустил всех отдыхать. Анна медленно брела к своей комнате с одним только желанием – оказаться в мягкой кровати. Она тяжело вздохнула, понимая, что отдых составит два-три часа, в лучшем случае четыре, если просто завалиться в кровать, без предшествующих сну процедур. Девушка зевнула и прибавила шаг настолько, насколько это было возможно в ее положении: ноги отекли, на пальцах появились мозоли от новой обуви, а голова шла кругом.

Проходя мимо комнаты Гули, девушка услышала шум. Прислушавшись, Анна поняла, что девушка плачет навзрыд.

Анна постучала:

– Гуля, что случилось?

Девушка не отвечала. Анна хотела было уже уйти, но неожиданно дверь открылась, и заплаканная Гуля выглянула в коридор:

– Спасибо, что интересуешься. Я… я… я… – девушка не выдержала и зарыдала еще сильнее.

Анна обняла ее и стала утешать. Зайдя с ней в комнату, она дождалась, пока Гуля хоть немного успокоится, налила ей воды и выслушала сбивчивый рассказ.

– Меня еще никогда не обвиняли ни в чем подобном… Как же так? – не унималась Гуля, рассказав Анне о недоразумении с Арменом. – Я воспитывалась в строгих правилах. У нас большая семья – у меня трое братьев и четыре сестры. Помимо отца за мной всегда приглядывали братья. Я всегда была защищена. А теперь…

– К сожалению, у нас только два пути: терпеть или уходить. Не научишься терпению здесь – не сможешь нигде. Нужно время. Все будет хорошо. Человек привыкает ко всему.

– А разве к этому можно привыкнуть? – жалобно взглянув в глаза Анне, выдохнула Гуля, поднося платок к заплаканным глазам. – Я знаю, ради чего я это делаю – моей семье нужны деньги. Мы всей семьей трудимся, как можем, чтобы родители не голодали, чтобы сестры вышли замуж.

Анна с сожалением взглянула на девушку. Всегда такая тихая, скромная, покладистая, она была похожа на раненую лань. Обидеть ее – это как будто обидеть ребенка.

– Ты счастливица! У тебя есть семья, есть о ком заботиться. Это должно давать тебе силы.

Гуля смахнула очередную слезу.

– А у тебя есть семья?

– Можно сказать, что нет, – грустно улыбнулась Анна. – Ладно, давай спать. Нам и так осталось всего ничего. – Анна не хотела вдаваться в подробности своей жизни. Она предпочитала отмалчиваться каждый раз, когда речь заходила о семье.

– Ты права, и я тут со своими соплями. Спасибо тебе! – благодарно взглянув в глаза Анне, прошептала девушка.

Анна попрощалась с Гулей и направилась к себе. Уже лежа в кровати и закрыв глаза, девушка увидела перед собой улыбающееся лицо Орлова и, сладко зевнув, позволила сонным фантазиям унести ее далеко за пределы Рублевки.

Следующий день сулил новые испытания для домашнего стаффа, как физические, так и моральные. Уже с самого утра началась капитальная работа по дому, не завершенная уставшей прислугой вчера. Когда все было вычищено и дом, потрепанный ужином, приобрел свой прежний вид, стали накрывать на стол.

Анна возилась наверху, заканчивая чистить ковер в коридоре, в тот самый момент, когда перед глазами стали мельтешить двойняшки, в очередной раз устроив соревнования по бегу. Виктория находилась неподалеку и следила за тем, чтобы никто из них не поранился. Анна старалась не обращать на них внимания до тех пор, пока Лиза не стала распылять белую присыпку, похожую на пудру. Девочка нарочно пачкала ковер, видя, как старается Анна. Обернувшись и увидев маленькое чудовище с зажатой в руках пудрой, Анна еле сдержалась, чтобы не надавать ей по жопе. Встав с колен, девушка подошла к Виктории:

– Неужели ты не видишь, что они делают?

Виктория скривила лицо.

– Это не ваше дело! – подчеркнуто на «вы» ответила Виктория, дав понять Анне, что не собирается переходить на более фамильярное обращение, считая ее не ровней себе.

– Нет, ты ошибаешься – это мое дело, потому что они мешают моей работе! – Анна стала повышать голос, чувствуя, что ее нервы на пределе от этих нескончаемо тяжелых рабочих дней.

– Знаешь ли, плохому танцору, как говорится, все мешает.

– Интересно, а что же тебе мешает выполнять свои обязанности?

– Что здесь происходит? – голос Альберта прервал дальнейшие пререкания девушек, и они воззрились на него как на судью, который должен вынести окончательный приговор.

– Эта горничная возомнила себе, что может учить меня общению с моими подопечными!

Своим цепким взглядом Альберт уже успел оценить ситуацию и понял, в чем причина конфликта.

– Во-первых, эту горничную зовут Анна. Вы как гувернантка детей не имеете права подавать пример бесцеремонного обращения. Во-вторых, госпожа Абашева абсолютно права! Вы должны следить, чтобы дети не мешали прислуге выполнять работу!

– А… а… а… – Виктория растерянно стала хлопать глазками, понимая, что не стоит идти на конфликт с батлером, от которого зависит судьба всего стаффа в этом доме.

– Уведите отсюда детей, – приказал батлер, и Виктория поспешила выполнить его распоряжение.

– А вы, Анна, постарайтесь сдерживать свои эмоции, от которых будет хуже только вам! – посоветовал ей Альберт.

– Это сложно сделать, учитывая, что она постоянно намеренно вставляет мне палки в колеса! И та сервировка…

– Я знаю, – не дав девушке договорить, спокойным тоном признался батлер, чем вызвал ее крайнее удивление.

– Так почему же вы меня… – Анна пыталась подобрать слова.

– Отчитал?

Девушка кивнула, ожидая его ответа.

– Вы должны усвоить урок. Я ведь постоянно твержу одно и то же: «Абашева, внимательность ко всему!» Это касается не только ваших обязанностей, но и тех, кто вас окружает. – Закончив свою речь, Альберт развернулся и зашагал в сторону салона, не дав Анне возможности ответить.

«Батлером нужно родиться! Он мегакрут!» – подумала Анна, глядя на его удаляющуюся спину.

Тем временем по коридору мчалась счастливая Роза, сжимая в руках чехол с одеждой.

– Анна!

– Да?

– Я принесла вам пиджак: мне все-таки удалось его отчистить, – победоносно заявила Роза.

– О! Спасибо вам! – засияла Анна.

– Держите и впредь будьте аккуратней! – снисходительным тоном напутствовала Роза.

Однако Анна была так рада, что не обратила внимание на обычно раздражающий ее голосовой фактор с нотками высокомерия. Будь это при других обстоятельствах, девушка не пропустила бы ее тон мимо ушей, но сейчас Анна чувствовала настоящее облегчение.

– Отдайте чехол Альберту. Он отправит его по адресу, – с этими словами Роза отправилась по своим делам.

– Нет, вы только представьте: я на показе в Милане, и ко мне подходит тот самый восхитительный Грег и говорит мне, как я очаровательна в этом платье от Валентино! – Маша прямо-таки была в экстазе от своего рассказа в совокупности с воспоминаниями о красавчике Греге.

Все еще пребывавшая во власти воспоминаний, она томно попивала чай из чашки Hermes.

Юлиана сдержанно внимала ее рассказам и искусственно улыбалась, обнажая ряд неестественно-белых зубов. Света раскрыла от удивления глаза и глотала каждое слово подруги, Антонина вежливо кивала, а Армен и Константин беседовали о чем-то своем, чисто мужском.

За столом обслуживали Ксения и Гуля. Гуля была как натянутая струна и напрягалась каждый раз, как только взгляд Антонины тяжело падал в ее сторону, а Армен нечаянно задевал ее рукой. Мужчина был бы крайне удивлен, узнав, что часть немого диалога между Гулей и Антониной адресована ему вчерашнему.

– Ах, я так хочу слетать в Милан! Там уже новая коллекция V… Армен, а ты когда собираешься посетить Милан? – поинтересовалась у Армена Света, вторгаясь в разговор двух мужчин.

– Дорогая моя Светлана, такие неотесанные мужланы, как я, не очень сведущи в милановском шопинге!

– Армен, да ты же шикарный мужчина! И одеваешься очень стильно. Настоящий модник! Не прибедняйся! – серьезно заметила Светлана, не поняв сарказма мужчины, чем в очередной раз вызвала его ироничную улыбку. И не только его – даже Гуля с Ксенией не смогли сдержаться и прикусили свои губы, чтобы не рассмеяться.

– Пожалуй, я тебе поверю!

– Я вообще не понимаю мужчин, которые небрежно относятся к своей одежде, но больше всего не понимаю тех, кто покупает подделки! Это же просто моветон! – продолжала разглагольствовать Света, не обращая внимания на улыбки окружающих.

– Смею предположить, что у них просто нет денег и они хотят выглядеть не менее достойно на фоне состоятельных людей. И вообще, разве тебе, дорогая Света, попадались люди с фальшивыми брендами? Ты ведь вращаешься только с настоящими? – съязвил Константин, решив наконец-то вмешаться в разговор.

Наконец поняв, что над ней насмехаются, Светлана обиженно поджала свои тюнингованные губы.

– Вы надо мной смеетесь?

– Ну что ты, дорогая! Как можно… А представь: ты влюбишься в того, кто носит подделки и не способен зарабатывать большие деньги… – казалось, Армену доставлял удовольствие этот разговор.

– Мне даже страшно представить, что я могу связать свою жизнь с человеком, который давится Советским шампанским, лежа на икеевском диване! Я даже когда вижу мужчину в поношенной обуви, меня начинает тошнить! О какой любви может быть речь?

– Если такие приматы появляются в ближайшем радиусе, гнать их надо жестким полотенцем по дряблому телу, не знающему фитнес-занятий в клубе «Цезарь», – высказала свое мнение хозяйка дома.

– Ну, ну, дорогая! Не каждый может себе позволить «Цезаря»!

– Значит, не каждый может позволить себе нас! – Маша томно облизала губы и бросила на Константина взгляд роковой соблазнительницы.

– А разве ты можешь влюбиться в ту, которая не из твоего круга? – неожиданно спросила Света у Армена.

В этот момент Гуля как будто замерла, ожидая ответа мужчины. Она даже слышала стук собственного сердца.

– Могу, почему нет? В моем возрасте уже важно, чтобы с человеком было о чем потрахаться, как говорят.

– Армен!!! – Юлиана возмущенно посмотрела на своего гостя.

– Простите! По-другому не получилось высказаться! – виновато улыбнулся Армен, которому была свойственна грубость, а порой и некая бесцеремонность.

– Ах, как же мы далеки от коммунизма… – рассуждая сам с собой, тихо промолвил Константин, чем вызвал удивление домашнего стаффа в лице стоявших неподалеку Альберта, Ксении и Гули, которые как никто другой из находившихся в зале ощущали на себе отсутствие так называемого коммунизма.

– Константин ударился в философию. Когда это происходит, он временно отсутствует. Физически, конечно, здесь, а вот духовно… – Юлиана закатила глаза и подняла их наверх.

– А вот теперь насмехаются уже надо мной! Армен, друг, а все началось с тебя! – пошутил Константин.

Тема разговора плавно перешла в другое русло и приняла легкий светский оттенок без тяжеловесного философского камня, на миг ставшего преткновением между людьми одного класса.

– Что с этим шатобрианом? Быстро сюда Михаила! – попробовав кусочек филе-миньона, возмущенно заметила Юлиана, заставив окружающих недоуменно обратить на себя все взоры.

Батлер тут же отправился за Михаилом, и, как только шеф-повар явился с повинной, за столом воцарилась тишина.

– Повар может не справиться с работой, только если умер, получил травму или лежит в реанимации в тяжелом состоянии. Других оправданий неправильно приготовленному блюду просто не существует, – с этими словами Юлиана отодвинула тарелку и указала на нее Михаилу. – Забирайте и проведите работу над ошибками.

Ксения и Гуля переглянулись. Михаил молча взял тарелку и скрылся с глаз долой, направившись в свою любимую обитель. Гости вновь принялись оживленно беседовать, как если бы не было этого досадного обстоятельства и прилюдного порицания того, кто долгие годы усердно работал на чету Вадимовых.

После ужина гости плавно перекочевали в гостиную, где их ожидали карты, вино и сигары. Виктория, появившаяся в этот момент в гостиной, сразу же приметила Армена и всячески пыталась обратить на себя его внимание. Поскольку времени у нее было не так много, ведь спустилась она лишь для того, чтобы найти игрушки двойняшек, то и действовала она с особым напором. Это не ускользнуло от внимания Анны и Гули, наблюдавших бальзаковскую сцену обольщения.

– Ты только на нее посмотри, – шепнула Анне Гуля. – Вчера Орлов, сегодня Армен! Кидается на всех подряд! Да так явно, что даже тошно!

При воспоминании об Орлове Анна разочарованно вздохнула. Она до последнего лелеяла надежду, что мужчина появится на продолжение вчерашнего банкета.

Игривое настроение Виктории заметила и сама Юлиана, от взора которой мало что могло укрыться. Порой Анне казалось, что она обладает еще парой глаз, надежно ею спрятанных. Подойдя к Виктории, Юлиана что-то тихо прошептала ей на ухо, после чего лицо последней моментально преобразилось – на нем не осталось и следа от прежней кокетливой улыбки бывалой обольстительницы.

После того как гости разъехались, Юлиана попросила Альберта собрать весь персонал в гостиной. Когда прислуга выстроилась в привычную шеренгу, она с лихвой напомнила все недочеты, имеющие место во время ужина.

– Абашева, вы должны были знать, что нельзя наливать в бокал через другой бокал, а тем более пытаться очистить пиджак после пролитого вина! Если такое случается, хотя надеюсь, что больше не случится, а иначе… – Юлиана выдержала драматическую паузу, давая понять, чем грозит еще один промах. – В ситуациях, связанных с одеждой, вы должны без промедления бежать к Розе! Кстати, удалось отчистить пиджак Орлова?

– Да, – не без гордости ответила Роза.

– Отлично. Далее, Башкина: я заметила, что вы были слишком броско накрашены. Если я не ошибаюсь, то в первый день вашего пребывания вы должны были ознакомиться с правилами.

– Конечно, Юлиана Сергеевна! Мы зачитали им все правила, да еще и распечатали, чтобы они их хранили и учили, – вышла вперед чопорная Валентина.

– Я все же повторю их первый и последний раз: горничная не должна носить украшения, распускать волосы и делать броский макияж. Нейтральность – один из пунктов при поступлении на работу. В этой профессии даже цвет формы имеет значение: он не должен раздражать глаз. Надеюсь, все это уяснили? – скорее утвердительно, нежели вопросительно предупредила Юлиана.

«Даже этой женской радости нас лишают!» – про себя возмутилась Анна, но внешне никак это не показала.

– Далее по этикету. Абашева и Юсупова: посуда убирается с левой стороны, из-за вас сбились все остальные, а еще вы не предусмотрели пиалы с теплой водой и дольками лимона! Вот это – непростительно! Альберт, почему допущена указанная оплошность?

– Пиалы были подготовлены, но забыты. Я со своей стороны не проконтролировал до конца этот момент.

– Ясно. – Юлиана еле сдерживалась, чтобы не отчитать и самого Альберта, но это было против правил, а хозяйка дома редко шла против правил, ведь воспитывалась она исключительно на них и исключительно в Англии, так же, как и сам Альберт, который еще в Англии начал свою трудовую деятельность в семье Вадимовых.

– По вину: к острой пище было подано слишком деликатное вино, – заметила женщина.

– Простите! Больше не допущу! – выступил вперед батлер.

– Что касается отношений с гостями нашего дома. Прошу всех вас исключить подобную возможность! Нельзя выражать свои искренние эмоции, показывать свое настроение, флиртовать! Должна соблюдаться дистанция между хозяевами, их гостями и персоналом. Вас как будто для них нет, но они для вас есть всегда и только во время обслуживания. – При этих словах Юлиана пристально посмотрела на Викторию и Гулю, от чего последние опустили глаза.

– Михаил и Люба, пудинг был слишком сладким и к сырам вы не подали сельдерей… А в остальном все было отлично!

– Учтем… – Михаил не сказал свое обычное «простите». В его душе гордость и обида боролись с материальной необходимостью.

– И еще: никогда не забывайте про белые перчатки! Я заметила, Юсупова, что в самом начале обслуживания вы были без них! Валентина, почему не сделали замечание?

– Да я… – попыталась оправдаться Гуля, но Юлиана предотвратила ее попытки одним жестом.

– Не нужно оправданий. Я их не люблю. Все свободны, а вас, Альберт, я попрошу остаться.

Стафф начал быстро расходиться, не желая больше задерживаться подле хозяйки, в жилах которой, несомненно, текла холодная как лед вода.

– Бедный Штирлиц! Он всегда остается, и кто знает, что ему приходится терпеть от Мюллера, – тихо произнесла Анна и осеклась, вовремя спохватившись, что сказала вслух то, о чем подумала про себя.

Альберт еще долгое время беседовал с Юлианой, после чего отправился в свой кабинет для составления финансовой отчетности. И в этом распорядке трудового дня статья отдыха под названием «ужин» явно отсутствовала.

Реабилитация Михаила проходила в тесном стаффовском кругу, который образовывался так редко и от того был столь ценным, что прислуга наслаждалась каждой свободной минутой для того, чтобы пообщаться и вкусно поесть. Как сейчас, когда поедали остатки роскошного ужина, слушая душевные излияния Михаила.

– Столько лет на кухне! С первого взгляда могу определить, была ли рыба заморожена и насколько свежее мясо. Обмануть меня в этих вопросах невозможно. А соблюдение этих неблагодарных пунктов, особенно про потерю чувствительности в пальцах! Первое, чему меня научили как новичка на кухне, это тому, что, если по неосторожности схватить что-то горячее, ни в коем случае нельзя выпускать это из рук, а иначе пострадают другие люди… – Михаил закатал рукава и перед взором Анны, Ксении, Гули и Фролова (водителя Юлианы) предстал результат так называемой потери чувствительности пальцев – множество шрамов от ожогов и порезов.

Ксения, Гуля, Анна и Фролов внимательно слушали рассказ Михаила.

– А еще все эти нарезки по сантиметрам, миллиметрам, как если бы меня готовили на роль шеф-повара с тремя звездами Мишлен… Вот так и жил от зари до зари, впрочем, как и сейчас. На личную жизнь никогда не было времени. А пункты так и остаются пунктами, и в них нет жалости, и они, к сожалению, не согреют в старости…

Михаил тяжело вздохнул. Сердечные излияния шеф-повара пробудили воспоминания стаффа о собственных перипетиях жизни, и каждый погрузился в раздумья.

– А я несколько лет работал на одного миллионера, которого, бывало, из самолета, из клубов, из саун пьяного тащил на горбу в машину, – начал свой рассказ Максим Фролов. – Да так носил, что спину себе надорвал. В общем, существовал в прогибе в полном смысле слова. Служил ему верой и правдой, а потом он улетел и должен был прилететь во вторник, а я в понедельник день рождение друга отмечал. Так он мне звонит и визжит в трубку, как баба: «Где тебя носит, черт возьми? Я уже час, как в аэропорту стою!» А ему: «Да с другом день рождение отмечаю. Вы же завтра должны были прилететь?» На что он мне говорит: «Вот и оставайся со своими другом. Ты уволен!» Вот так просто после нескольких лет… Неблагодарные не только пункты… – вздохнул Максим.

Водитель Юлианы редко попадался прислуге на глаза. Он уезжал рано утром и приезжал за полночь вместе с Константином Викторовичем. У него был отдельный домик, расположенный неподалеку от гаражей хозяев, где он проживал вместе с Розой. В те дни, когда Роза не успевала приготовить ужин, Максим приходил на кухню и лакомился тем же, что и остальные. Мужчина не ставил себя на пьедестал стаффовской иерархии, в отличие от супруги. Будучи более сговорчивым и приятным собеседником, он вызывал расположение и уважение прислуги.

– Ну, раз уж сегодня день откровений, то и я расскажу о себе, – подключилась Ксения. – Меня, например, долгое время не брали прислугой в богатые дома. Я была слишком шумной, как мне говорили в кадровых компаниях. Где бы я ни появлялась, что-то обязательно задевала, роняла, задвигала, раздвигала – в общем, создавала вокруг себя свое пространство, а прислуга должна быть мягкой, покладистой, умеющей создавать комфортную среду, так меня учили…

– И с тобой, видимо, всегда влетал твой характер! – засмеялась Анна, а вместе с ней и все остальные.

Кухня зазвенела от всеобщего веселья.

– Ну да. Я, видите ли, создавала дискомфорт для нанимателя. Мне пришлось пойти на курсы и обуздать себя, чтобы существовать в прогибе!

– А личная жизнь? – Михаил пристально смотрел на девушку.

Ксения скромно опустила глаза, что было ей несвойственно, и театрально вздохнула.

– Ах, двадцать четыре часа в сутки! Куда уж тут до личного…

Ксения подняла на него взгляд с оттенком женского флирта, от чего последний с трудом сглотнул и заставил себя перевести взгляд на Гулю.

– Ну, Юсупова, теперь твоя очередь.

Гуля смутилась, как она обычно делала, когда к ней проявляли излишнее внимание.

– Вот она – мягкая и покладистая, типаж кошечки. Таких, как Гуля, любят в кадровых агентствах! – заметила Ксения.

Гуля кинула на нее обиженный взгляд.

– Ну, ну… Я же не со зла, – попыталась оправдаться Ксения.

Анна положила руку на плечо девушки.

– Не хочешь – не рассказывай.

– Ну почему же… – Гуля выпрямила спину и начала рассказ. – Я приехала в Москву семь лет назад. Почти сразу же устроилась прислугой к состоятельным москвичам. Поработала у них три года, они улетели в Америку, а я устроилась к их другу – холостяку, богатому наследнику, который никогда не работал и так и не нашел себя. Он всегда наводил ужасный бардак в доме. Вместо книжных полок у него были стеллажи с DVD-эротикой и боевиками во всю стену. Его жизнь – это девочки, Мальдивы, тусовки, боевики и эротика. Во всей квартире чем-то по-настоящему ценным были лишь фотографии его дочки. Ее детская комната пустовала, а о жене я никогда ничего не слышала. Личная драма. Единственное, что осталось у этого человека без семьи и без самого себя, – это его дом. Однажды он пришел, как всегда, пьяный и стал ко мне приставать. Я собралась в тот же день и ушла. Теперь я с вами, чему очень рада. – Гуля улыбнулась мягко, застенчиво, по-восточному.

– Так, у нас остались Анна и Люба. – Ксения потерла руки. – Ждем от вас криминальных подробностей, – пошутила девушка и захихикала.

Люба уселась поудобнее, оглядела окружающих и, глотнув воды, продолжила эстафету.

– В двадвать один год я осталась одна с дочкой на руках. Банальная история о мужчине, променявшем жену на любовницу. Мне пришлось работать на трех работах. Утром кафешка, вечером унитазы, ночью мойка машин. В общем, всего понемногу. Потом устроилась поваром в молодую семью. Хозяин начал зарабатывать большие деньги, и они переехали в Москву. Дочку оставила с бабушкой, а сама с ними. Пять лет проработала я у них. Они были неплохими людьми, только вот деньги испортили хозяина, уж очень сильно изменили. – Люба откинулась на стул, и перед глазами возник флэшбэк:

– У нее началась своя жизнь, у него – своя. Она практически ничего не ела, пыталась сохранить фигуру. Как-то со мной на кухне разговорилась: мол, хорошо фигуристым девушкам, они аппетитные в глазах мужчин. Мой от таких млеет и блеет, жаловалась она. А я, мол, доска. «Так вы же практически ничего не едите, вот и форм у вас нет!» – говорю я ей. А она мне в ответ: «Если располнею, муж бросит. Чтобы в люди выходить, ему нужна модель, хотя любит он пышные формы». Такое вот противоречие… Бывало, придет она после какой-нибудь вечеринки – и на весы становится. И так каждый день. Но настал тот самый день, когда все ее страхи оправдались и муж бросил ее ради другой, с пышными формами и куриными мозгами. Хозяйка горько переживала измену, а потом он подал на развод и ей пришлось собрать вещи и уйти. Детей не было, а все имущество на него. Вот и осталась ни с чем. А та, другая, просто жуть! Однажды хозяин смотрел по телевизору историческую программу, во время которой прозвучало имя Надежды Аллилуевой, и она поинтересовалась у хозяина, кто это. Я, признаться, чуть дар речи не потеряла: это же надо – таких вещей не знает! Я хоть и без образования, но Аллилуеву стыдно не знать даже мне. Я была против нее. Хозяку жалела, хотела, чтобы вернулась, и всем своим видом высказывала недовольство этой фигуристой курице, вот она от меня и избавилась. Прихожу как-то вечером, а она мне: «Люба, вы свободны, мы наняли другую кухарку. Она готовит, как мне нравится». И все тут. Сказала как отрезала – по-деревенски, никакого шика и гламура, в лучших традициях Юлианы Сергеевны.

– Да, интересно, – задумались участники междусобойчика.

– Анна? – все взгляды сосредоточились на девушке.

Анна некоторое время колебалась. Она, как и Гуля, не чувствовала особого энтузиазма, но наконец, собравшись с мыслями, все же попыталась что-то рассказать:

– Всю свою сознательную жизнь мечтаю стать журналистом. Много читаю и много пишу… Что касается моей работы она схожа с рассказом Любы. Я работала на трех, а порой и на четырех работах: унитазы, посуда, дворы, школы… Потом состоятельная семья – пожилые супруги. С ними было сложно, но сносно. Детей не было, только племянница, которая появлялась у них раз в месяц. Жуткая стерва. Наследство стерегла, все ждала, когда они… ну, в общем… А еще у них было три кота – в доме невероятное количество шерсти и непереносимый запах. Когда я поняла, что приходить для того, чтобы убираться за тремя котами, мне просто невыносимо, я сказала себе: я не буду служить этим котам, и ушла. Потом опять унитазы и все такое… Ну а теперь я здесь… Как-то так, – Анна пожала плечами.

Так стафф поделился своими флэшбэками, начав маленькими шажочками приближаться друг к другу в этом огромном, холодном и чуждом доме, в котором каждый ощущал абсолютное одиночество.

– Девчата, а не хотите ли шампанского? – встрепенувшись, предложил Михаил.

Девушки переглянулись и пожали плечами.

– А нам ничего за это не будет? – боязливо оглядываясь на дверь, спросила Гуля.

– Так уже нерабочее время, – заметил шеф-повар.

– А почему бы и нет?! – согласилась Ксения.

– Нам надо бы скрепить созданный профсоюз, согласны? – при этих словах Михаил вытащил из шкафчика бутылку шампанского, открыл ее и разлил по бокалам. Сев за стол вместе со всеми, мужчина поднял бокал.

– За встречу в доме Вадимовых: для кого-то незначимую, для кого-то судьбоносную! – Михаил моргнул Ксении, покрасневшей до корней волос.

Анна мысленно удивилась смущению девушки, но не падала виду. Остальные присутствующие даже не обратили внимание на знаки, посылаемые Михаилом.

– За встречу! – в свою очередь поддержал тост Фролов.

Немного захмелев, Фролов, Михаил и Люба запели, да так заразительно, что даже Анна не смогла удержаться и стала им подпевать вместе с остальными девушками.

– Ах, ребята! Ей-богу, вы все настоящие люди! – удовлетворенно вздохнул Фролов.

– А че, похожи были на зверей?

– Да нет! – заплетающимся языком стал оправдываться Фролов. – Это не вы… это… те, – Фролов стал куда-то показывать пальцем.

– Ты хочешь сказать, эта сучка Юлиа-ааа-ннна, – не менее заплетающимся языком вторила ему Ксения.

– Тихо вы! Вас могут услышать! – осторожно косясь на дверь, попыталась вразумить их Люба.

– Хозяйка у нас хоть куда! – продолжал тем временем Фролов, который, по всей видимости, хотел, наконец, высказаться. Такое пренебрежение… Целыми днями катаю ее по Москве, так она хоть бы словом обмолвилась… как будто разговаривать со мной западло… Только указания дает, а разговоры пресекает – мол, помалкивай лучше и езжай… Нет, нет, прямо она это не говорит… Она же воспитана по-английски!!! Во! Это теперь мода такая: быть выше разговоров с прислугой…

– Эй, эй! Остановись! Мы – не прислуга! Слы-ши-шь? Мы – стафф! – хихикнула Ксения.

Гуля и Анна тем временем молча слушали разговоры и косились на дверь, боясь быть пойманными на месте преступления. Веселое начало могло превратиться в плачевное увольнение. Анна дернула Ксению за рукав.

– По-моему, нам пора по комнатам.

– Ты что? Какие комнаты? Я только начала отдыхать, – возразила Ксения.

– Я, наверное, пойду, – тихо шепнула Анне Гуля.

– Иди, конечно… Я попробую забрать Ксению.

– Что это тут происходит? – на пороге кухни в халате и с распущенными волосами стояла Виктория, а рядом с ней Роза.

Присутствующие разом стихли.

– О, женушка моя пришла! Иииии, – икнул Фролов.

– А ну-ка марш домой! – грозная Роза подошла к мужу. – Мужа моего спаивать решили? Своих заведите и делайте, что хотите, а моего не трогайте! – чуть ли не силком таща за собой Фролова, высказывала свое неодобрение Роза.

– Эй, ты че так разоралась-то? – Ксения была готова идти в наступление, если бы не сдерживающие движения Анны и Гули.

Виктория презрительно окинула взглядом стаффовский кружок, подошла к холодильнику, достала сок и, уже подходя к дверям кухни, обернулась:

– Видели бы вы себя! Такое ощущение, как будто в подворотне работаете!

– А у меня ощущение, что ты на панели промышляешь! – не замедлила с ответом Ксения, всегда бойкая на язык, даже несмотря на свой затуманенный алкоголем разум.

– Фу, даже спорить не хочу.

Гуля с испугом смотрела то на одну, то на другую. Михаил задремал прямо на стуле, Люба собирала со стола остатки роскошного ужина, а Анна попыталась поднять Ксению:

– Пойдем спать.

– Таким, как она, все равно, где завалиться! – напоследок бросила Виктория и скрылась за дверями.

– Ах ты, гадина! – завопила Ксения.

– Успокойся! Она специально тебя провоцирует! Пойдем быстрее спать! Сейчас она доложит всем!

Анна вместе с Гулей кое-как заставили неугомонную Ксению встать со стула. Буквально дотащив тяжеловесную Ксению до комнаты, они устало вздохнули и кое-как добрели до своих.

Уже с утра язык доноса дал о себе знать в виде свирепости Альберта, расхаживающегося по кабинету, словно разъяренный лев в клетке.

– Устраивать пьяные дебоши в этом доме запрещено! Хотите выпить – делайте это тихо! – Альберт отчитывал стафф, сдвинув брови на переносице, за которой всегда так старательно следили окружающие.

– Так мы и делали это тихо! – хватаясь за голову, защищалась Ксения от нападок Альберта. Утреннее похмелье давало о себе знать.

Ранняя перекличка превратилась в урок дисциплины. Виктория торжественно улыбалась, глядя на бледную Ксению.

– Вы не соблюдаете этикет! – продолжал тем временем батлер.

– Это было вне рабочего времени, – попыталась вставить слово и Анна.

– Это было на кухне, мисс! Этого достаточно! А если бы кто-то из Вадимовых зашел на кухню?

– Они ооооочень редко туда заходят! – возразил Михаил.

Альберт окинул Михаила неодобрительным взглядом и продолжил:

– Чтобы это было первый и последний раз! А вы, Виктория, ни слова Вадимовым о вчерашнем, – резко добавил Альберт, развернувшись к Виктории.

Улыбка сползла с лица той, и она кивнула.

– Хорошо.

Недовольная тем, что сплетня не удалась, Виктория надулась, как малое дети, у которого отняли возможность поиграть в любимую игру, тогда как она уже предвкушала все прелести этой игры.

– Может, следует оштрафовать их? – вдруг предложила Валентина, чем вызвала порцию негодования со стороны персонала.

– Нет. Никаких штрафов. Пока.

– Да, но я забыла вам сказать: кто-то из сегодняшних похмеляющихся умудрился мммм… испортить унитаз Вадимовых на первом этаже, – Валентина настаивала на своем и была непреклонна в желании наказать стафф.

– Этот сраный унитаз, видимо, облевала я, – гордо вышла вперед Ксения, набрав в грудь воздуха.

– Башкина, что вы себе позволяете! – Альберт был сражен выходкой девушки, которая при нем всегда старалась обуздывать свой жаргон, а сейчас, в силу легкого дурмана, забыла о языковом этикете.

– Этот… как вы его называете, унитаз стоит двадцать тысяч долларов! – Валентина посмотрела в упор на Альберта, как бы говоря: «Ну, я оказалась права! Надо бы наказать ее!»

– Да, я знаю. А еще я знаю, как его мыть, чтобы не повредить деликатную поверхность этого… унитаза! Не думаю, что она повредилась от человеческой блевоты, – Ксения не сдавалась.

– Башкина! Какое хамство! – Валентина задыхалась от возмущения.

Анна пыталась своим взглядом остановить Ксению.

– Так, тихо! – Альберт посмотрел на строптивую прислугу, потом перевел свой взгляд и остановил его на Валентине.

– С сегодняшнего дня и до конца недели Башкина помимо всей остальной работы будет каждый вечер рано утром и поздно ночью перед сном обходить все уборные и мыть унитазы. Это наказание. А теперь все свободны.

Ксения хотела было возразить, но взгляды Анны и Гули ее остановили. Виктория победоносно улыбнулась, и стафф покинул кабинет батлера, направившись в пункты, заранее очерченные Альбертом и Валентиной.

Анна плотнее укуталась в свой шерстяной шарф и твердым шагом шла в сторону жилого комплекса «Алые паруса». То был особый мир, впрочем, как и Рублевка, принадлежащий тем, кто обладает миллионами. И сии обладатели так усердно отгораживают себя от внешнего мира и так упорно выстраивают кастовое общество, что создают у выходцев из Бирюблева, попавших в те самые «Паруса», ощущение инородных частиц. Так, по крайне мере, чувствовала себя Анна.

Дойдя до жилого комплекса «Алые паруса», девушка оглянулась и ахнула: всюду мрамор, хрусталь, плазмы. Комплекс был весьма самодостаточным – на улицу можно было вообще не выходить, так как на территории было все: детские сады, различные магазины, салоны красоты, спа-салоны и другие необходимые элементы роскошной жизни.

Анна остановилась, достала листок бумаги и, прочитав номер, набрала домофон. Ей пришлось простоять минут 20, прежде чем сонный голос произнес заветное алло.

– Это Анна. Я от Юлианы Сергеевны.

– Ааааа… проходи.

Дверь открылась, и Анна прошла внутрь. Ее разом окатило запахом алкоголя и табачного дыма. Маша еле стояла на ногах, а рядом уже вовсю разошлась лаем чихуахуа. Еще вчера Юлиана попросила, а точнее приказала Анне отправиться к своей подруге Маше, заменить на один день ее прислугу, которая слегла с высокой температурой и не в состоянии обслуживать хозяйку, а у той нет времени искать другую – лучше уж проверенную, да еще и по рекомендации. Вот Юлиана и сделала щедрый жест по отношению к подруге.

– Кто там еще? – голос из дальней комнаты был похож на рычание медведя, берлогу и сон которого ненароком потревожил рой пчел.

– Пупсик, это горничная. Проходите, – Маша кивнула Анне, и девушка послушно последовала за своей временной хозяйкой.

Оглядев представшую перед ней картину, Анна в ужасе округлила глаза: ей досталась разгромленная берлога с разбросанными бутылками, вещами, мусором, грязной посудой, торчащей со всех сторон и умоляющей своим видом вымыть ее наконец.

«Да, квартира явно вышла из-под контроля», – озираясь по сторонам, думала ошеломленная Анна.

Проследив за взглядом девушки, Маша кинула на ходу, направляясь в берлогу к своему зверю:

– У меня горничной не было два дня.

Анна улыбнулась, но про себя подумала: «Какой кошмар! Всего лишь два дня – и уже такое!!! А сама не пробовала убраться?»

– Арина, все, что тебе может потребоваться, ты можешь найти на кухне или в ванной, мы скоро уходим. Останешься за старшую!

– Меня зовут Анна, – вдогонку уходящей Маше крикнула девушка.

Маша не удосужившись ответить девушке, захлопнула перед ней дверь и продолжила прерванные любовные игры.

Гламурная тусовщица жила на широкую ногу в 400 квадратных метрах, от которых захватывало дух. Возможно, у всех женщин, побывавших в квартире Маши, кислородное голодание начиналось там, где начинался ее гардероб. При этом появлялось странное щемящее желание оказаться туфлями Маноло Бланик в этой роскошной квартире с не менее роскошным гардеробом. И все это Машино счастье было нажито не умственным или физическим трудом – хотя физическим, но не трудом, а удовольствием, которое ей доставляла связь с успешным женатым мужчиной. Связь эту она называла любовью и при этом вожделенно рассматривала очередные украшения Тиффани и Ко, сверкающие на ее отполированных пальчиках. Но как воровство ни назовешь, оно все равно остается воровством. В ее случае, и не только в ее, это воровство времени, внимания, заботы, покровительства и сотни пар Маноло Бланик у той, у которой, возможно, их двести, но могло быть триста. И вот эти самые Маши, возможно когда-то любившие детские сказки о рыцарях и принцессах, искренне верующие в единственного белого коня, в какой-то момент захлопнули книжку и выбрали стиль жизни Саманты Джонс и Кэрри Брэдшоу, одержимой любовью к туфлям Маноло.

Немного освоившись, Анна принялась за уборку, в которой было все: и две ванные комнаты с ковриками от Тиффани, и мраморные колонны, и гостиная, обставленная антикварной мебелью, и рабочий кабинет «Папика», так как по содержанию и наполнению был слишком «серьезен» для Маши и без намека на гламурный антураж: много книг, серьезных газет и важных документов.

Продолжая вымывать квартиру, Анна с удивлением посмотрела на время: вот уже пятый час, как она возилась с копотью и сажей, которым не было видно ни начала, ни конца, без единой крошки во рту, близкая к обмороку, а впереди ее все еще ждала стопка глажки и та самая огромная гардеробная, которая по размерам была такова, что ее можно было использовать для бегов и скачек.

Прошло еще около двух часов, прежде чем девушка услышала позади себя голос Маши и ее медвежонка, действительно похожего на медвежонка, с округлившимся к шестидесяти годам животиком и типичной в таком возрасте залысиной. Папик прошел мимо Анны и даже не посчитал нужным поздороваться из вежливости. Ковыляя вслед за своим благоверным, из комнаты вышла, а точнее выплыла лебедь Маша, одетая во все белое, с вышитым на груди крылом лебедя, и все это на фоне засаленной квартиры, плесени и паутин.

– Пупсик, как ты думаешь, какую сумочку мне лучше надеть? – мельтеша перед зеркалом, кокетливо надув губки, рассматривала себя Маша.

– Маша, не надеть, а взять!

– Какая разница? Ну? Какую? – Маша стояла у зеркала и ожидала ответа, так же, как и ее чихуахуа, покорно и заискивающе глядящая на свою хозяйку.

Девушка с чихуахуа, которая сама напоминала чихуахуа при богатом папике, а точнее являлась паразитом, не производящим никаких благ, а только присасывающимся к тем частям, которые были ей интересны, все-таки остановила свой выбор на черной сумке Prado. Когда довольная своим выбором Маша завершила последние штрихи своего приготовления, ее взгляд упал на стоящую неподалеку Анну.

– Как там тебя? А, неважно… – Не дожидаясь ответа, продолжала Маша: – Поменяй в спальне белье и не забудь протереть мои фотографии с показа… Будем поздно, двери я закрою, – с этими словами Маша вышла, оставив растерянную Анну посредине гостиной.

Анна вздохнула, огляделась и вновь принялась за работу. Зайдя в спальню Маши, она сперва чуть не задохнулась, а потом чуть не заплакала: разруха была еще похлеще, чем во всех остальных частях квартиры. Стену спальни украшали пыльные фотографии с модных показов, на которых Маша фигурировала в качестве модели. У Юлианы было хобби в виде создания своего бренда одежды, а Маша являлась ее непосредственной моделью и даже вложила какую-то небольшую часть выслуженных у папика денег в модный бизнес. Особо вникать в нюансы бизнес-схемы Маша не стала, и даже если бы стала, то мало что поняла бы, а вот красоваться на подиуме было ей как раз по душе. Таким образом, к ее профессии содержанки добавлялась новая – топ-модель по-русски.

Меняя белье, которое не пахло любовью, а тем более счастьем, девушке стало как-то тоскливо. «Редкостное свинство! – выругалась она про себя. – И как такая неряха и пустышка может нравиться мужикам? Как? Она не может отличить Толстого от Достоевского, считает, что Фрида – это название духов, а не имя известной художницы…»

Анна вновь подняла голову и посмотрела на картину, висевшую над изголовьем кровати, где была изображена девушка, засовывающая себе что-то в вагину. «А может, у нее загадочная вагина? Чем же она берет? Магическим зельем, колдовской ухой, сексуальным сальто? Чееем?» – сокрушенно мотала головой Анна, которая не могла пройти мимо собственных наблюдений и мыслей, не зафиксировав их для будущей статьи в своем рабочем блокноте начинающего журналиста.

Закончив всю работу далеко за полночь, девушка без задних ног повалилась на диване в гостиной, не зная, где еще можно это сделать, так как уходящая Маша не дала никаких распоряжений относительно ее стаффовской территории. Свернувшись калачиком, девушка проспала минут пятнадцать, а потом услышала щелчок открывающихся дверей и голос изрядно пьяной Маши.

– Аууууу. Кто здесь? Арина… то есть Анна, где ты там?

Анна нехотя встала с дивана и подошла к еле стоящей на ногах Маше.

– Помоги мне раздеться! – заплетающимся языком приказала Маша.

Вид Маши, с растекшейся тушью, размазанной помадой и задранным платьем напрашивался на одно лишь определение – «пятьдесят долларов в час», хотя перед выходом ставка была солиднее. Анна принялась помогать Маше, которая раскачивалась из стороны в сторону. Когда, наконец, удалось стянуть с нее часть одежды, Маша принялась снимать с себя ажурные трусики со стразами Сваровски, которые тут же мягко приземлились на пол, до блеска вычищенный Анной. Перешагнув через шкуру лебедя и ажурные подтяжки, она кинула свое последнее распоряжение перед глубоким пьяным сном:

– Постирай…

Как только Маша скрылась в своей комнате, Анна, брезгливо поморщившись, подняла с пола грязные трусы и шкуру лебедя.

– Буду я еще трусы за тебя стирать! – с этими словами девушка проследовала в ванную комнату и положила их в корзину для грязного белья.

На следующее утро Анна вскочила ни свет ни заря и стала прибираться. После легкой влажной уборки, так как все основное было сделано еще вчера, Анна приготовила завтрак и стала ожидать пробуждения спящей красавицы, которая не торопилась возвращаться из сонных грез. Ближе к полудню Анна начала нервничать и подумывать о том, как бы разбудить Машу. У нее была запланирована куча работы, а времени было мало. Наконец горничная услышала голос хозяйки, доносящийся из спальни.

– Арина… где ты там?

– Да? – Анна мигом метнулась к ней в комнату.

Маша лежала с опухшим лицом, по которому была размазана косметика, и еле шевелила бледными губами.

– Вы проснулись? Мне пора уходить, – с порога начала Анна.

Маша сонно потянулась и с удивлением посмотрела на Анну.

– Как? Уже? Вы разве не останетесь сегодня?

– Нет. Через неделю у двойняшек день рожденья. Нужно готовиться.

– Аааааа… – разочарованно протянула Маша. – Что же я буду делать?

– Думаю, что справитесь. Я все убрала.

– Ладно. Дай мне лекарство – голова раскалывается. Потом сделаешь мне массаж. – Маша пальцем указала на лекарство, которое находилось от нее всего лишь в нескольких метрах.

Анна еле сдержалась. Массаж не входил в круг ее обязанностей. Однако девушка подавила бунтарский порыв, подошла к Маше и протянула ей стакан воды вместе с таблеткой. Зазвонил телефон, Маша взяла трубку, а Анна тем временем приступила к массажу.

– Алло? Да, привет! Оооо! Правда? И я приглашена? Здорово! И Орлов будет? Ах… ха-ха-ха! Конечно, конечно! – в голосе Маши послышались игривые нотки.

При упоминании Орлова Анна замерла, прислушиваясь к каждому слову.

– Да ладно? Орлов никогда не появляется на публике с женщиной! Даже не мечтай! Он заядлый холостяк! Уууффф… Надеюсь, доживу до того времени, когда увижу его с женщиной. Хотя сама до сих пор не теряю надежды! Все, чмоки, до встречи! – Маша положила трубку и блаженно растянулась на кровати.

Анна погрузилась в свои думы и даже не заметила, как ее временная хозяйка тоже погрузилась в свои, но только уже во сне…

Витя, огромный верзила, внушающий опасение не только своими габаритными размерами, но и лицом из серии 90-х, периодически поглядывал в зеркало, наблюдая за Анной, расположившейся на заднем сиденье автомобиля. Маша нехотя одолжила своего водителя, отправляя его в качестве алаверды, так как обещала Юлиане несколько коробок дорогих вещиц для планируемого аукциона. Уставшая до изнеможения девушка с наслаждением откинулась на спинку сиденья, благодаря всех святых за такое везенье, а иначе ей пришлось бы просто ползти в сторону электрички.

Витя включил музыку и стал тихо напевать себе что-то под нос.

– Как вам живется на Рублевке? Хозяева норм? – неожиданно нарушив тишину, спросил Витя.

– Да, вполне. – Девушка не собиралась делиться с верзилой и сливать инфу, тем более что он мог все передать своей хозяйке. Мало ли, какие у него могли быть с ней отношения. Среди любовниц и жен богатых людей было модно заводить связь с охранниками, водителями, садовниками, фитнес-тренерами. А учитывая, что любовник Маши был порядком ее старше, молодое и мускулистое мясо вызывало определенный аппетит, которого у нее было в достаточном количестве.

– Хм… Вам повезло… А у меня до работы у Маши вообще был сумасшедший шеф!

«А называет-то он ее весьма фамильярно», – обратила внимание Анна, поставив в уме небольшую галочку.

– Он заставлял всю охрану и водителей надевать белые носки и трусы. Иногда доходило до маразма – чуть ли не в трусы нам залазил, чтобы проверить. До сих пор не могу понять прикола. Одна из горничных говорила, что он педант до мозга костей. Может, дело было в этом? Кто знает. Это же тоже своего рода болезнь.

– А почему ушли? Уволили из-за синих трусов? – ехидно улыбнулась Анна. Откровенность Вити ее забавляла.

– Если бы… Его женушка глаз на меня положила, вот он и взбеленился. Сам-то уже не в состоянии был пистолет держать, – тут Витя разразился диким хохотом, гордясь своим умозаключением. – А женушка у него была что надо, – продолжал детина. – Ладненькая такая, фигуристая, аппетитная, – дикий смех сменился непристойным хихиканьем, и Анна отвернулась к окну. Витя тем временем продолжал: – Не то чтобы я как-то спровоцировал ее – она сама липнуть стала. Ну а я что? Я же мужик, в конце концов? – Витя поправил зеркало, чтобы лучше видеть произведенный его словами эффект, но его ожидало разочарование. Анна была поглощена созерцанием мелькающих зданий.

Поняв, что его рассказы не возымели должного эффекта, мужчина продолжил напевать себе под нос песенки.

Тем временем автомобиль заехал на территорию Рублевки, и Анна обратила внимание на стройку коттеджа. Подъехав ближе, Витя остановился.

– Подожди. Я сейчас шланг попрошу у ребят. Кажется, птичку задавил, – с этими словами Витя вышел из машины, а Анна с ужасом рассматривала представшую перед ее взором картину: рядом со строящимся коттеджем жили рабочие-таджики. Практически у дороги. Это был не дом, не хижина и даже не хибара и не палатка. Это было сооружение «из того, что было» – рваные тряпки, бутылки, гнилые доски, листья. Скотный двор по сравнению с их лачугой представлял собой царские хоромы. Ели они из грязной посуды. Девушка разглядела роллтоны, дошираки, макароны и много-много хлеба.

«Я думала, такое может быть только в фильмах, ну или в странах пятого мира, которых и на карте-то не найдешь! Разве кто-то заслуживает такой жизни?» – поразилась увиденному Анна.

Пока Витя отмывал свои колеса, из коттеджа вышел мужчина лет пятидесяти. В костюме и с охраной. Завидев непрошеного гостя, он подошел ближе.

– Эй, это еще что такое? Вы кто такой? – мужчина с грозным видом стал направляться в сторону Вити. За ним следовала охрана.

– Простите, я у ребят попросил шланг. На птичку наехал, хочу колесо вымыть.

У Анны было опущено окно, и она все слышала и видела. Мужчина посмотрел на припаркованный у дороги дорогой автомобиль и на Анну, сидящую на заднем сиденье.

– А, понятно… Тогда пожалуйста, – мужчина хотел было уйти, но голос Анны заставил его развернуться.

– Простите! – не выдержав, Анна вышла из машины и направилась к хозяину коттеджа.

– Да? – мужчина удивленно посмотрел на девушку, недоумевая, что ей могло от него понадобиться.

– Эти рабочие строят вам коттедж? – Анна кивнула в сторону таджиков.

– Да, – удивление сменилось недоумением.

– И они живут вот в этом? – Анна кивнула в сторону их псевдодома.

– Не понял, – мужчина начал терять терпение, не понимая, куда она клонит.

Витя потянул Анну за руку. Анна откинула руку Вити и вновь посмотрела на мужчину. В ней как будто проснулось второе дыхание. Усталость как рукой сняло. Она жаждала высказать то, что ее угнетало в данный момент и в данном конкретном случае.

– Там нельзя жить! Никто не заслуживает так жить! Они же вам дом строят! Каторжный труд! Скотина комфортнее живет!

– Девушка, это не ваше дело! – мужчина побагровел от ярости, а таджики сгруппировались в кучку и вытаращив глаза смотрели на Анну.

– Вы правы! Это не мое дело. Но знаете что? Если бы меня спросили, видела ли я на этой стройке животное, я знаю, что ответить! – Анна развернулась и зашагала прочь к машине, оставив ошарашенного хозяина коттеджа с разинутым ртом.

Витя поспешил вслед за девушкой, пока мужчина пытался оправиться от услышанного. Опасаясь мести хозяина коттеджа, Витя дал по газам, и машина практически улетела от дышащего гневом дракона.

– А ты рисковала! – недовольно бурчал Витя, когда машина скрылась из поля зрения хозяина коттеджа.

Анна промолчала. У нее не было ни сил, ни желания оправдываться за свой рапирный выпад. Первый раз в жизни она так прямо и с таким жаром встала на сторону справедливости. Возможно, эта была усталость, смешанная с возмущением последних месяцев, а возможно, это было началом ее бунта, способного превратиться в восстание и увлечь за собой массы, чтобы наконец добиться отмены крепостного права.

Привычная работа у Вадимовых была для Анны более комфортна, если это слово вообще применимо к ситуации стаффовского подчинения. Однако знакомый уклад был, безусловно, более понятным и четким, чем сюсюканье с избалованной и инфантильной куклой вроде Маши.

– Как хорошо, когда хозяев нет дома! Аж дышать легче! – радостно щебетала Ксения, протирая окна с внешней стороны дома вместе с Анной. – Кот из дома – мыши в пляс!

– Особо тут не попляшешь, учитывая, что заместители кота остаются на месте, – жалобно промолвила Анна, озираясь по сторонам, чтобы не быть услышанной Валентиной.

– Тебе не угодишь! – улыбнулась Ксения.

– Вот если бы они все ушли и оставили нас одних, без драконьего дыхания за спиной, – вот это я понимаю!

Анна блаженно закрыла глаза, представив, с каким наслаждением хотя бы один день она провела без контроля.

– Ну, и как тебе у этой светской львицы? – нарушив ее грезы поинтересовалась Ксения.

– Я бы ее назвала по-другому… Раньше было более емкое определение для таких, как она… К примеру, раньше был дерматин, а сейчас эко-кожа. Звучит более солидно, а по сути тот же дерматин… Не понимаю, как Юлиана Сергеевна с ней дружит. Конечно, Юлиана форменная сука, но по крайне мере умная! А эта? У меня, например, Бальзак «случился» в 16, а у нее и в 50 не случится…

Не успела Анна договорить, как девушки услышали крики.

Виктория, находившаяся неподалеку от бассейна вместе с двойняшками, отвлеклась на телефонные разговоры. Воспользовавшись временной потерей бдительности своей воспитательницы, Даня выхватил из рук Лизы куклу и, подбежав к бассейну, кинул ее в воду. Пытавшаяся спасти свою игрушку Лиза, поскользнувшись, упала прямо в воду. Анна и Ксения, увидев развернувшуюся картину, бросились спасать девочку. Однако вездесущий господин Смит, вовремя заметивший все это, тут же поспешил на помощь маленькой хозяйке. И вот она уже стояла на солнышке, мокрая, перепуганная, а рядом с ней мельтешила и прыгала не менее испуганная Виктория.

– Так вы относитесь к своим обязанностям? – батлер не преминул воспользоваться своими правами старшего и принялся отчитывать Викторию.

Тем временем к небольшому кружку, образованному в связи со случившимся событием, примкнула Валентина, фаворитку которой распекал Альберт.

– Нееет, – жалобно проговорила Виктория. – Такое больше не повторится!

– К сожалению, я должен доложить о случившемся хозяевам. Они сами решат вашу участь.

– Прошу вас, Альберт! – умоляла Виктория.

– Они в любом случае узнают.

– Я все расскажу маме, – запищала в этот момент Лиза, толкая Даню.

Виктория попыталась утихомирить детей.

– Слишком много свидетелей, в том числе и дети, а уж с ними никак не договоришься, – батлер закончил свою мысль, подтвержденную детскими воплями.

В глазах Виктории блеснули слезы. В этот момент Анне и Ксении искренне стало жаль девушку, которая никогда не вызывала у них особой симпатии.

– Виктория, возьмите детей и приведите их в порядок к приезду родителей, – скомандовала Валентина.

Виктория покорно поволокла за собой детей, а мини-кружок проводил их сочувственными взглядами.

– А вы что здесь забыли? – переключившись с Виктории, обратилась к Ксении и Анне помощница батлера.

– Хотели, вообще-то, помочь! – воинственно выпучив грудь, выступила вперед Ксения.

– Спасибо, девушки, за ваше героическое желание – можете возвращаться к своим непосредственным обязанностям, – приказал Альберт.

Девушки нехотя развернулись и зашагали по тропинке, раздумывая по дороге об участи Виктории, которая, как им представлялось, была сейчас далеко не завидной…

Вечером того же дня Анна и Ксения под любым предлогом спускались вниз и периодически прогуливались мимо кабинета Юлианы, в котором заседали хозяйка, батлер и Виктория. Иногда из кабинета урывками доносился голос Юлианы.

– Безопасность детей – вот что в первую очередь должно вас заботить, все остальное – ничто по сравнению с этим!

– Но у меня был срочный звонок… Сестра попала в больницу, – промямлила в оправданье Виктория.

– Я надеюсь, вы меня услышали? – прервала ее Юлиана тоном, не терпящим возражений.

Как ни пытались девушки расслышать дальнейший разговор, все было напрасно. Через какое-то время, в тот момент, когда красная от слез Виктория чуть ли не выбежала из кабинета, Анна находилась тут же и была поймана с поличным.

– Злорадствуешь? – гувернантка в расстроенных чувствах прошла мимо Анны, которая от неожиданности не успела ей даже ответить.

Девушка последовала за Викторией, побуждаемая лучшими намерениями – утешить ее, ведь, как ни крути, все они находились по одну сторону баррикад и, как бы им ни хотелось оказаться по другую, их стаффовское положение было четко очерчено границами, нарушение которых влекло за собой наказание для всех виновников. Поднявшись за Викторией на второй этаж, девушка обнаружила ее возле двери, ведущей в библиотеку. Анна хотела было ее окликнуть, но тут она заметила, что помимо Виктории там стоял Константин. Девушка спряталась за угол, боясь себя обнаружить. Она не слышала, о чем они говорят, но после пары реплик, которыми они быстро обменялись, Виктория прошла с ним в библиотеку.

«Вот тебе и на! – подумала Анна. – Может, они любовники?» Отогнав эту непрошеную мысль, девушка рассудила, что лучше никому об этом не рассказывать, даже Ксении. Как бы то ни было, эти догадки могли быть плодом ее фантазии, навеянной столькими рассказами и перипетиями любовной связи между хозяином и нянькой детей. Анна отправилась доводить начатую уборку до конца, но мысль, как червь, закравшись внутрь, начинала паразитировать и приобретать огромные размеры, особенно если было чем полакомиться. Такая пища не заставила себя долго ждать – уже перед сном ее на блюдечке с каемочкой преподнесла Анне Люба.

– Этот случай с Викторией очень подозрительный, – начала Люба за столом, с жадностью поедая очередную порцию жареного мяса.

Анна, Михаил и Гуля с недоумением воззрились на женщину.

– Почему это? – осторожно спросила Анна.

– За такой случай хозяйка уволила бы не моргнув глазом любого из нас, а Виктория просто получила строгий выговор, ну и штраф. В течение месяца она будет работать за вычетом 20 % из зп.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Гуля.

– Перед вашим приходом на кухне сидела веселая Виктория вместе с Розой. Я еще удивилась про себя – мол, как это она так весела, когда без пяти минут на улице. А нет! Скорее мы будем на улице, чем эта змея!

– Может, она просто радовалась, что наконец-то избавится от Вадимовых? – предложил свою версию Михаил.

– Да как же! Альберт зашел на кухню и при нас сделал ей замечание: «Если такое еще раз повторится, тебя выгонят не моргнув глазом!» Виктория его выслушала и молча кивнула, победоносно улыбнувшись. У нее было такое выражение лица, которое так и кричало: «Говорите-говорите, все равно вы все уйдете, а я останусь!» – поделилась своими наблюдениями Люба.

– С другой стороны, чему здесь удивляться? Такая как Виктория нужна всегда. Все докладывает, всех закладывает, – задумчиво размышлял Михаил.

– Вот-вот, – согласилась Люба с предположением Михаила. – Может, в этом дело?

– А я ее еще утешить хотела, – призналась Гуля. – Хорошо, что ты нам рассказала, а то я бы не избежала ее сарказма.

Анна задумалась, но ее мысли не совпадали с мыслями остальных…

– Анна, просыпайся! Срочно! – голос Гули подействовал на Анну как ушат холодной воды. Девушка резко подскочила на кровати и уставилась непонимающим взглядом на Гулю.

– Чтоооо?

– Нас зовут вниз! Альберт несколько раз стучался к тебе в комнату, но ты так крепко спала, что он попросил меня разбудить тебя и дал запасной ключ, чтобы я могла войти.

– А что случилось?

– Сама не знаю. Всех девушек просят спуститься в кабинет Альберта.

– Хорошо, подожди меня, я быстро.

Анна молниеносно натянула на себя одежду и чуть ли не бегом спустилась вместе с Гулей. Было часов 6, когда ее разбудили. За окном уже брезжил рассвет и только петухи не кукарекали – их на Рублевке не было. Спускаясь по лестнице, Анна ломала голову, что могло произойти в такую рань, чтобы потребовалось вызвать всю прислугу.

В гостиной уже собралась женская часть стаффа: Викория, Роза, Ксения, Валентина.

На лицах присутствующих читалось искреннее недоумение, перемешанное со страхом. Но что больше всего поразило Анну, так это присутствие Юлианы в такую рань в кабинете Альберта. Она вместе с Альбертом ожидала появления своего персонала. Последними вошли Анна и Гуля, плотно прикрыв за собой дверь.

– Наконец-то! – выразила свое недовольство Юлиана.

«Видимо, случилось что-то серьезное, раз и она здесь!» – мелькнула мысль. Девушка поежилась. Исходящий от Юлианы холод был ощутим физически. Анна успела заметить, что и другие как-то поникли и сжались, стоило только Вадимовой заговорить.

– Я почти всю ночь искала свои бриллиантовые серьги, – начала свою речь Юлиана. Сперва я постаралась их отыскать и не поднимать шума. Попросила Альберта помочь мне в поисках, но безрезультатно. Я вспомнила, что положила их в карман своего пиджака, поднимаясь накануне по лестнице. Уши очень болели, и я не стала дожидаться, пока поднимусь в комнату. Так вот… Я сняла пиджак и положила его на стул вместе с остальными вещами. Пиджак с вещами должна была забрать Роза, что она и сделала… – Юлиана выдержала паузу. – Кто-нибудь заходил ко мне вчера ночью в комнату?

В кабинете повисла мертвая тишина.

– Нет… Так вот, под утро у меня разболелась голова – я встала, чтобы выпить таблетку, и неожиданно вспомнила про серьги! Обычно я кладу все в сейф, а тут вспомнила, что не открывала его, и быстро метнулась к пиджаку. Пиджака не было, впрочем, как и моих сережек. Я подумала, что, возможно, они выпали, пока я поднималась по лестнице, и мы с Альбертом прочесали все… Но увы… Роза, в пиджаке были мои серьги?

Бледная как мел Роз даже отшатнулась от этих слов, как от удара. Кровь отхлынула от ее лица, и она со страхом воззрилась на своего обвинителя.

– Так как гардеробом у нас занимается Роза, соответственно она должна была их найти. Разве не так? Тем более что им негде быть, кроме пиджака.

– Я ничего не видела, клянусь вам! – Роза чуть ли не на колени упала, скрестив свои трясущиеся руки на груди. – Какие это были сережки? Может, я их поищу?

– Форма лебедя с изумрудами, хотя уже не важно. Я хочу, чтобы это стало уроком для всех. Я не буду разбираться, куда они пропали: выпали ли они из пиджака или с ними произошло что-то другое. Твоя обязанность следить за всем, что связано с гардеробом. В данном случае мои бриллианты тоже были связаны с гардеробом. Альберт, прошу вас рассчитать Розу и Максима… К сожалению, увольнять следует решительно и не откладывая, сразу после события, которое вызвало печальную необходимость, – цинично добавила Юлиана.

– Но… Юлиана Сергеевна! – Роза в отчаянье стала заламывать руки.

– Вы свободны, – отвернувшись, подытожила Юлиана.

Пораженные увиденной сценой, стаффы вышли из кабинета, оставив Юлиану и Альберта вдвоем.

Анне стало искренне жаль женщину. Роза разом преобразилась – от ее заносчивости не осталось и следа. А та самая Виктория, которая делила с ней пищу сплетен за одним столом, забегала на огонек после дежурства, подобострастно таскала ей на починку свои вещи, подошла к женщине легкой, непринужденной походкой, наклонилась и, театрально закатив глаза, поцеловала в щечку, выразив таким образом свое сожаление, как будто и не сожалела вовсе. Да и прощалась с ней как будто бы навсегда, хотя так оно, видимо, и было, ведь сближала их не настоящая дружба, а союз по интересам.

Анна подошла к женщине и ободряюще коснулась ее плеча, после того как Виктория уплыла в сторону детской.

– Мне искренне жаль, что так случилось… Это какое-то недоразумение. Возможно, скоро все прояснится.

Роза подняла на девушку заплаканные и удивленные глаза. Скорее всего, она предполагала увидеть лицемерие, а обнаружила искреннее сопереживание. Женщина с трудом улыбнулась.

– Спасибо за поддержку… Но дело вовсе не в серьгах, – призналась Роза, чем озадачила Анну. Однако, несмотря на свое любопытство, девушка не стала его проявлять, дабы не показаться слишком заинтересованной.

Роза еще раз улыбнулась, понимая, что заинтриговала свою собеседницу.

– Мне все равно уже нечего терять… Да и ты проявила человечность, которую я ожидала от других.

«Еще одно признание в копилке!» – подумала Анна и сосредоточилась на продолжении этой странной исповеди.

– Наша хозяйка, как говорят в народе, слаба на передок! Я застала ее в день приема с Антоном Кушнером… Тем самым, который владеет несколькими торговыми центрами и фитнес-клубом на Рублевке. Они миловались в гостевой комнате, куда я зашла, чтобы повесить пиджак Орлова.

Анна стояла, словно пораженная громом. Она помнила этого высокого статного мужчину. Любительница гламурных журналов и светских сплетен Ксения сразу обратила внимание Анны на его появление. Однако, насколько помнила девушка, Антон поприсутствовал на мероприятии не очень долго и удалился по-английски.

«Муж с одной, жена с другим. Впрочем, все как и у простых людей», – заключила Анна.

– Она увидела меня, когда я их застукала, – тем временем продолжала Роза. – Помню, я тогда ошарашенно выскочила из комнаты. Вот она и решила избавиться от ненужного свидетеля, который будет напоминать о грешке. Они этого не любят. Да и вообще никто этого не любит, – вздохнула Роза.

– А может, стоило сказать при всех правду? Очень низко, что она прибегла к такому методу, очернив репутацию… Наверное, с волками жить надо по-волчьи.

– Ну что ты? Кто мне поверит? Еще и за клевету привлекут. Это бессмысленно. Рекомендации только испорчу. – Роза замолчала, а затем вдруг добавила: – Я вижу, ты у нас правдолюбка, но будь осторожна! Они не любят обнажать свои пороки, а тем более слушать о них! – дала ей напоследок наставления женщина.

Анна задумалась над ее словами. В большей степени ее интересовало то, почему люди, имеющие статус и деньги, могут так легко и просто ломать чужие судьбы?

Девушка еще раз попрощалась с Розой, пожелала ей успехов на новом месте работы и, нагнав Ксению и Гулю, поспешила с ними на кухню.

– Что происходит в этом доме? Вчера Виктория, сегодня Роза? – почти шепотом по дороге стала размышлять Ксения.

– Да, непонятно как-то, – так же тихо вымолвила Гуля.

– Бессердечно и жестоко, – более твердо проговорила Анна и, увидев испуганные лица Ксении и Гули, которые боязливо оглянулись, дабы не быть услышанными, добавила: – Да вы просто трусихи!

– Еще бы… после такого-то увольнения, – фыркнула Ксения.

– Без суда и следствия, – добавила Гуля.

– Угу… – Анна медленно прокручивала признание Розы и решила, что сказанное ею должно остаться такой же тайной для всех остальных, как и встреча тет-а-тет Константина и Виктории…

В тот же день Роза собрала вещи и покинула дом Вадимовых вместе со своим супругом. Она посчитала унизительным оставаться дольше после выдвинутых против нее обвинений. Альберт рассчитал супругов и дал им положительные рекомендации, на которые согласилась Юлиана. Это обстоятельство вызвало удивление у всего стаффа, кроме, пожалуй, Анны, которая понимала, по какой причине Вадимова на это пошла. Что касается остальных, то они стали строить свои домыслы, и в конечном итоге большая часть сошлась на мнении, что Юлиана просто по-человечески пожалела семью, и образ ее в глазах стаффа на время прекратил быть исключительно мрачным – к портрету добавился один светлый штрих.

Прислуживая в этот же вечер за столом, Анна и Гуля стали свидетелями следующего разговора между Юлианой и Антониной.

– Она оправдывалась? – поинтересовалась мать Юлианы у дочери.

– Я не дала ей времени на оправдание. Все было четко, с соблюдением норм: свидетелями были горничные и Альберт.

Анна бросила взгляд на Антонину. В этот день женщина выглядела не очень хорошо – темные круги под глазами, опухшее лицо, небрежная прическа и весьма странный выбор платья со стразами для простого завтрака. Мать Юлианы редко спускалась вниз на общие трапезы. Большую часть времени она проводила в своих апартаментах: смотрела телевизор, разговаривала по телефону или принимала стилистов. Несколько раз, прибираясь у нее в комнате, Анна обнаруживала пустые бутылки из-под вина, а иногда из-под виски. Девушка замечала в ее взгляде грусть. Женщина явно хандрила. Она могла часами сидеть на своем балконе и смотреть куда-то вдаль. Возможно, это было связано с ее любимой Англией, в которой она прожила большую часть своей жизни.

Когда не стало отца Юлианы, она с дочерью переехала в Москву, чтобы переписать все его имущество, находящееся в столице. Так она и осталась здесь, а Англию стала посещать лишь изредка. Женщина проживала в одном из элитнейших районов Москвы и часто приезжала к дочери в гости. Юлиана эгоистично держала мать при себе и не хотела, чтобы та возвращалась в Англию, ведь внукам нужна была бабушка, которая иногда, в случае необходимости, и присмотрит, и накормит, особенно когда Юлиана с Константином срывались и улетали отдыхать. Полагаться на одних нянек она не могла, а вот в совокупности с матерью очень даже могла и хотела. Но дочь и внуки не смогли заглушить боли по любимой Англии, в которой у Антонины остались друзья и приятные, волнительные воспоминания.

– А как насчет смены замков? – продолжала тем временем Антонина.

– Альберт все сделает. Завтра должны все сменить.

– Отлично. А то мало ли… – Антонина с подозрением взглянула на Анну и Гулю и вновь уткнулась в свою тарелку.

Мать и дочь еще какое-то время поговорили на разного рода темы, вытесняя образ печальной Розы и ее ни в чем не повинного супруга, после чего погрузились в свои мысли. Иногда Юлиане приходилось по несколько раз о чем-то переспрашивать мать, так как та входила в какой-то задумчивый ступор, и тогда Юлиана медленно вскипала, кидая на нее осуждающие взгляды. Но та ничего не замечала, а может, просто не понимала реакцию дочери, требующей ее сконцентрированного внимания. Таким образом, конец вечера прошел в молчаливом недопонимании матери и дочери.

С момента увольнения Розы и Максима прошло несколько дней. За гардеробом приглядывали Валентина и Альберт, который в любой момент мог заменить любого из стаффа. Наверное, отчасти именно поэтому Юлиана не особо переживала, когда увольняла очередную прислугу. Порядочной женщине без батлера никуда, порой проговаривала вслух Юлиана, намекая, конечно, не на порядочность, а на статус, ведь спрос на батлеров с заграничным образованием стал расти и приобретать определенные масштабы. Пока Альберт подыскивал новых сотрудников, роль водителя выполнял один из телохранителей Константина. Тем временем замки благополучно поменяли, и возможная угроза в виде «вооруженного нападения» Розы и Маскима, как в шутку говорил стафф, благополучно миновала боязливых Вадимовых.

– Интересно, сколько раз они уже меняли замки вместе с прислугой или прислугу вместе с замками? Я просто не понимаю. В стране кризис, миллионные долларовые потери у бизнеса, а Рублевка, как и прежде, продолжает нанимать прислугу, а потом стонет: воруют! – не удержалась Анна от комментариев после того, как рабочие благополучно передали новые ключи Вадимовым.

– Так было всегда, что не так – сразу прислуга, – вздыхала грустно Гуля.

– Ах, девчонки, сложно все это… Один неверный шаг… Даже не знаю, чего опасаться в этом доме. На каждом углу подвох! Так у них точно никакая прислуга не задержится! – недоумевала Ксения.

Спустя неделю Альберт все-таки представил домашнему стаффу новую чету – супругов Кристину и Артема. Кристине было тридцать пять, но выглядела она старше. На вид смазливая, но «потрёпанная мужскими ласками», как охарактеризовала ее Ксения, она представляла собой типичную представительницу хищниц семейства кошачьих, приспособленных к добыванию животной пищи путём подкрадывания, подкарауливания, хитрости и преследования. Как сказали бы французы, quand on la voit, on dirait pas que c’est une femme très sérieuse![1]

Артем же, несмотря на свои «но» и «фи», был обычным водилой-качком. Его набор физических мускулов не имел ничего общего с набором интеллектуальных, но претендовал он и на них, пытаясь казаться не тем, кем являлся на самом деле.

Анне они не понравились с первого взгляда. Достаточно было оценить их высокомерный взгляд, по праву принадлежащий хозяевам, но ими почему-то умело позаимствованный. Недовольная окружающей обстановкой и своими коллегами по цеху, пара все-таки прояснила недоумевающему стаффу, в чем причина такого не по-стаффовски царского поведения. Оказывается, на протяжении пяти лет они работали у некого господина Шуваева, одного из известнейших миллиардеров России. Своим трудовым стажем пара очень гордилась, пожалуй даже больше, чем если бы им выдали медали «За заслуги перед Отечеством». Особняк Вадимовых, на их взгляд, был слишком скромным по сравнению с настоящим дворцом Шуваева.

– Да у Сергея Валентиновича прислуга жила так, как ваши Вадимовы! – как-то, находясь на кухне, стала возмущаться Кристина, произведя на Любу неизгладимое впечатление, обросшее впоследствии легендами и домыслами вокруг столь щедрого персонажа. Женщина прониклась мгновенной симпатией к господину Ш., и, будь у нее на тот момент возможность мгновенно променять свое стаффовское пребывание у Вадимовых на более завидное у Шуваева, она не преминула бы им воспользоваться.

Расхваливая и вспоминая свое роскошное проживание у господин Ш., Кристина не забыла упомянуть и об обстоятельствах, омрачавших общую картину. Он так часто уходил в запой, что вел себя по-свински и становился просто неуправляемым: кидался тапками в прислугу, ругался матом, мочился прямо на ковер и т. д. и т. п. Но в общем и целом он был лучше ее предыдущих работодателей, а его щедрость перекрывала неприятные стороны его личности.

Кристина и Олег стали понемногу вливаться в уклад жизни всего дома Вадимовых. Несмотря на свое недовольство и протесты против установленных в доме правил, которые Кристина справедливо приравнивала к рабским, это не мешала ей с подобострастием относиться к Юлиане и Виктории, с которой она сразу же нашла общий язык, что было неудивительно, так как подобное притягивается. Кристина для Виктории стала неким розазаменителем, а Артем источником дополнительных сплетен о хозяйке. Вполне естественно, что образовавшийся тройственный союз безумно раздражал антанту в лице Ксении, Анны и Гули. Нейтралитет в этом противостоянии сохранял один лишь Альберт. Михаил и Люба поддерживали антанту, а Валентина всегда и во всем была на стороне Виктории.

– Иногда мне кажется, что их что-то связывает! – как-то, сидя у себя в комнате, поделилась с подругами своими наблюдениями Анна.

– Ха, конечно, они обе надевают змеиную шкуру! – Ксения разразилась диким хохотом, заразив остальных девушек.

Так дом Вадимовых раскололся на два противоборствующих лагеря: революционеров-демократов и монархистов. Одни стремились к свободе и равенству, другие боролись за своих монархов, всячески пресмыкаясь перед ними и докладывая им обо всех и вся, лишь бы иметь честь дотрагиваться до их подола, спать на кушетке и быть приближенными ко двору.

Однако, как бы ни враждовал между собой стафф, но работу никто не отменял, тем более что выполнять ее приходилось совместными усилиями. Так, к концу недели шла активная подготовка к торжественному событию, связанному с днем рождения двойняшек. Каждый департамент занимался строго отведенной ему ролью, пока границы не были смыты и они не были вовлечены в общую суматоху, царившую на кухне. Рабочих рук явно недоставало, и в помощь Михаилу и Любе уже по традиции перенаправили Анну и Ксению.

То время, пока они помогали Михаилу и Любе, было временем открытия для Анны, которая неожиданно для себя обнаружила, что отношения Михаила и Ксении приобретают иной характер. В какой-то момент ситуация вышла из-под контроля и влюбленные голубки потеряли бдительность, что не преминула заметить Валентина: сидя как-то на кухне, она воочию наблюдала их страстные взгляды, прожигающие даже тех, кто был поблизости. Надзирательница промолчала за неимением доказательств и лишь частенько стала напоминать об одном из важных правил для стаффа – никаких любовных отношений между персоналом и с хозяевами. Но несмотря на строжайшие запреты Михаил и Ксения продолжали флиртовать и оказывать друг другу знаки внимания по мере своих возможностей. Однако делали они это осторожно, стараясь не попадаться с поличным Валентине, Альберту и другими не заслуживающим доверия лицам. Каждое утро завтрак Ксении начинался во владениях Михаила и был приготовлен его заботливыми руками, а на столе для нее всегда стояла свежая алая роза. Когда весь дом погружался во тьму и не было слышно голосов, как в знаменитой песне, они под покровом ночи прогуливались в саду, наслаждаясь атрибутами романтики в виде звезд и луны. Иногда и их ужин проходил в более романтичной обстановке, чем обычно, но это бывало лишь в том случае, когда утомленный персонал отправлялся по своим каморкам, давая им возможность побыть наедине. После подобных рандеву Ксения выглядела растрепанной, но счастливой, что не могли не замечать ее подруги. Вот так два стаффа урывками наслаждались счастьем, не имея возможности делать это открыто.

Пока Ксения и Михаил пребывали в состоянии становления своих отношений, подготовка к празднику набирала свои обороты и стафф к концу каждого вечера становился похож на множество лизунчиков, растекавшихся по стене. В один из таких вечеров Анна, почувствовав недомогание от усталости и голода, чуть не упала в обморок – ее вовремя поймали крепкие руки Альберта (девушка проходило мимо его кабинета).

– Анна, что с вами? – Альберт попытался привести девушку в чувство, хлопая ее по щекам.

Несмотря на свое состояние, Анна успела подумать о том, как непривычно звучит ее имя из уст батлера. Он редко позволял себе называть стафф по имени. Девушка слабо улыбнулась и с благодарностью посмотрела на обеспокоенного батлера.

– Видимо, переутомилась. – Анна попыталась встать на ноги, но Альберт чуть ли не силком потащил ее за собой в свой кабинет и усадил на стул.

Налив воды в стакан, батлер протянул его девушке. Анна залпом опустошила его и почувствовала себя намного лучше.

– Приказываю вам сейчас же пройти на кухню, поужинать, а потом спать.

– Но ведь еще столько работы! – воскликнула Анна.

– Альберт, не могу до тебя дозвониться! Что со звонком? – Юлиана вихрем ворвалась в кабинет батлера. – Где амбарная книга? – не дождавшись ответа и едва взглянув на Анну, спросила хозяйка.

– Секундочку, – батлер стал копаться в ящиках.

Тем временем Анна с трудом встала со своего места, чтобы уступить его Юлиане.

– Абашева, а что это вы здесь делаете? У вас работы нет? – неожиданно обрушилась на нее женщина.

– Я эээ… – Анна запнулась.

– Я отдаю ей распоряжения на завтра, – протягивая амбарную книгу, соврал батлер.

– Ясно…

Юлиана взяла книгу и поправила выбившуюся прядь волос; в этот момент Анна заметила сверкнувшие в ее ушах серьги в форме лебедя с изумрудами. Как только Юлиана вышли, Анна перевела растерянный взгляд на Альберта.

– Господин Смит, вы видели серьги Юлианы? Это же те самые, которые у нее потерялись! В форме лебедя с изумрудами! Я не думаю, что она стала бы покупать одинаковые или…

– Вы слишком много думаете! – перебил ее батлер.

– Ну это же несправедливо! – воскликнула в сердцах девушка.

Альберт улыбнулся. Анна первый раз за все время пребывания в доме Вадимовых видела улыбку этого строгого, чопорного, эталонного мистера батлера. И ей она, безусловно, понравилась.

– Вы верите в справедливость? В вашем-то возрасте? На вашем месте я не придавал бы этому событию столь важное значение.

– Событию?! Вы это серьезно?

– Абсолютно! – лицо Альберта вновь приняло строгое выражение.

Анна и батлер пристально смотрели друг на друга на протяжении нескольких минут, храня полное молчание. Их взгляды отражали немой диалог: в глазах девушки читалось осуждение, в глазах батлера – предупреждение.

– Какая же я глупая! Вы же часть их самих! А их тайны – это ваши тайны!

Альберт сделал несколько шагов вперед и остановился прямо перед девушкой, пристально глядя ей в глаза

– Вы тоже часть их мира, – напомнил он.

– Вы, как всегда, правы! – с горечью призналась Анна. – Спасибо за помощь!

Девушка развернулась и зашагала прочь от этого пристального, пронизывающего взгляда, который говорил ей о том, кем она на самом деле является здесь и сейчас.

Казалось, ничто не могло больше удивить Анну в этот день после всего услышанного и увиденного, однако она ошибалась. Зайдя на кухню и включив свет, девушка в страхе отпрянула: за столом при зажженных свечах в ночной сорочке сидела Антонина, мать Юлианы. На столе стояла пустая бутылка вина, а вторая была выпита наполовину.

Увидев девушку, она посмотрела на нее затуманенным алкоголем взглядом:

– Кто ты такая?

– Я Анна, горничная, – осторожно начала девушка.

– Ааааа… А я сижу одна, – заплетающимся языком начала Антонина. – Одна… одна… совершенно одна…

Анна стояла потупив взор. Ей было неловко видеть мать своей хозяйки в таком неприглядном свете.

– Может, вам что-то нужно?

– Здесь так холодно и одиноко, а я хочу домой.

– Вы и так дома.

– Дома? Где мой дом? – Антонина встрепенулась.

– Здесь, – ответила Анна.

– Нет! Нет! Ты врешь!!! – стала выкрикивать женщина.

Анна в страхе отпрянула. Женщина, слегка пошатываясь, встала со своего места и взяла в руки бутылку, направляясь к Анне.

– Что… что вы делаете? – Анна была готова к бегству, не понимая, чего можно ожидать от женщины.

– Ты врунья!!! – продолжая кричать, женщина с размаху нетвердой рукой запустила бутылку в стенку.

Благо Анна вовремя увернулась, но небольшой осколок поранил ей руку.

– Что здесь происходит? – Сообразив, что к чему, Альберт быстро подбежал к Антонине, которая продолжала надвигаться на девушку. – Антонина Юрьевна, успокойтесь. Я провожу вас до вашей комнаты.

– Нет! Я хочу остаться здесь! – кричала Антонина, пытаясь высвободиться из цепких рук Смита.

– Антонина Юрьевна, вы устали! Вам нужно отдохнуть! Завтра будет трудный день, – мягко, вкрадчиво стал успокаивать ее батлер.

Все это время Анна с замиранием следила за происходящей сценой. Из руки шла кровь, но она не обращала на это внимания. Шок от происшедшего был сильнее боли.

– А какой завтра день? – успокаиваясь, спросила Антонина.

– День рождения ваших внуков.

– У меня нет никаких внуков! – Антонина вновь стала раздражаться.

– Пойдемте! Пойдемте! Я дам вам вашу любимую клубнику со сливками, шампанское, прямо как вы любите.

– Да? Правда? – расплылась в улыбке Антонина.

– Конечно! – подходя к двери вместе с Антониной, Альберт покосился на руку Анны.

– Абашева, остановите кровь, я пришлю кого-нибудь убраться… И никому ни слова о случившемся.

Анна кивнула, не в состоянии ничего ответить. Произошедшая сцена потрясла девушку до глубины души. Немного придя в себя, после ухода Альберта и Антонины девушка подошла к раковине, смыла кровь, кое-как дрожащими руками нашла аптечку и заклеила рану пластырем.

«Что же с ней происходит?» – задавалась вопросом девушка.

Той ночью Анна долго не могла сомкнуть глаз, прокручивая в голове события вечера. Ей и так хватало переживаний, связанных с завтрашним праздником. Более того, как сообщил им Альберт, их ждало прибавление в доме в лице детей Константина от первого брака – Егора и Ангелина, которые намеривались погостить у отца. И насколько могла понять из услышанного Анна, они были настоящим воплощением эгоцентричной золотой молодежи. Мысли сменяли одна другую и в конечном итоге, сраженная и уставшая, девушка погрузилась в забытье. Но прежде еще одна мысль пронеслась в ее голове, подарив мимолетное удовольствие: «Завтра я вновь увижу Орлова!»

Праздничная суматоха царила во всем доме с самого раннего утра. Официанты носились как сумасшедшие, прислуга им вторила, а батлер и Валентина зорко следили за всем. Полусонная Анна чувствовала себя неважно, но старалась держаться. Чтобы хоть как-то взбодриться, девушка направилась на кухню за чашечкой кофе. Однако по дороге ее успел перехватить батлер.

– Анна, как вы себя чувствуете?

– Спасибо, уже лучше… – улыбнулась девушка.

– То, что вчера произошло, очень неприятно, но этот инцидент должен быть похоронен.

– Главное, чтобы инцидент, а не я! – с сарказмом заметила Анна.

– Понимаю, Анна. Ваша жизнь действительно была в опасности, но впредь я приму меры предосторожности.

– Альберт, скажите, что не так с Антониной Юрьевной? Вы не просто так говорите о мерах безопасности?

Альберт молчал, а Анна ожидала ответа.

– Сам пока не понимаю… Но с ней действительно что-то происходит. Надеюсь, в скором времени я это выясню.

– Хорошо. Будьте спокойны. Я – могила!

– Благодарю!

Альберт скрылся в своем кабинете, а Анна отметила про себя, что отныне их с батлером связывают уже две тайны.

– Виктория, будьте так добры подобрать свои волосы. Я вам уже неоднократно делала замечание по этому поводу. Видимо, вы полагаете, что праздник – это исключение из правил?

Вопрос Юлианы застал Викторию врасплох. В этот момент она сидела на диване и помогала Лизе складывать пазлы. В этот день Виктория выглядела особенно красиво: в бежевом костюме, подчеркивающем ее фигуру, с распущенными локонами и игривым макияжем, она не могла остаться незамеченной. Не будь у нее запретов, Анна не сомневалась, что гувернантка решилась бы и на более глубокое декольте, тем более что ее грудь позволяла такую вольность, и раскрасила бы себя более ярко.

– Простите!

Анна и Гуля стали свидетелями этого диалога – они убирали после завтрака со стола. Краем глаза Анна заметила, что Виктория напряглась и улыбка сползла с ее лица. Настроение было испорчено. В последнее время отношение Юлианы к Виктории варьировалось от подчеркнуто холодного до подчеркнуто пренебрежительного. Было это следствием осведомленности Юлианы об отношениях Константина и Виктории, или посягательства на ее авторитет среди домашнего стаффа после столь не свойственного ей вынужденно милосердного приговора, или чем-то другим, так и оставалось загадкой. Однако сложившаяся в королевских домах традиция брать нового фаворита взамен опального продолжала существовать и во времена рублевских миллионеров. Так новой фавориткой Юлианы стала Кристина. Это сыграло определенную роль в отношениях между двумя девушками: с одной стороны, у Виктории не было более верной союзницы, чем та, которая во многом разделяла ее взгляды и перенимала манеру поведения, а также методы борьбы с недостойной их общения прислугой. С другой стороны, Кристина отбирала у нее то, что столько лет по праву первой брачной ночи принадлежало Виктории. Отсюда возникала дилемма: открыто высказать свое недовольство недавно приобретенной союзнице или делать вид, что ничего не произошло, постепенно пытаясь вернуть утраченное расположение хозяйки? Однако Кристина, всячески старавшаяся угодить Юлиане, вызывала злость Виктории. Использующая аналогичные способы выслужиться гувернантка почему-то была крайне возмущена, наблюдая их применение в исполнении другого игрока.

– Мы должны забивать голы в одни ворота! – как-то, проходя мимо Кристины, обронила Виктория, после того, как узнала, что последняя жаловалась Юлиане на ее некомпетентность и неаккуратность по отношению к вещам двойняшек, пребывавшим в жутком состоянии после одного лишь использования.

Несмотря на обладание баснословными суммами, миллионеры умели считать свои деньги. Стоимость детских вещей нисколько не уступала ценникам вещей для взрослых, а порой и превосходила их. Такие дорогостоящие детские вещи приобретались скорее для родителей, дабы продемонстрировать свету, что их чада пукают в золотой горшок, хотя пукать в простой можно с тем же успехом. Ведь детям все равно, на каких штанах они поставят отпечаток своими грязными и липкими ручонками – на «Виттоне» или «Заре». Но «Зара» в мире Рублевки, по-видимому, была так же недопустима, как невероятен «Виттон» в мире Бирюлево. Недосмотр за детскими вещами был равносилен недосмотру за вещами Юлианы, что крайне ее раздражало, ведь она тщательно следила за своим и детским гардеробом, о чем знал весь персонал, включая, конечно, Кристину, не преминувшую воспользоваться указанным знанием, дабы потеснить свою союзницу.

Пока две союзницы пытались разобраться, союзницы ли они вообще, дом стал постепенно наполняться наемными работниками: стилистами, массажистами, камердинерами, гардеробщицами, помощницами по дому и другим персоналом. За всей этой суматохой уже и не видно было самих Вадимовых.

– Анна, проводите Камиллу к Антонине Юрьевне. Она сделает ей прическу. – Валентина стояла перед Анной с вновь прибывшим стилистом, застав девушку врасплох. Анна настолько увлеклась протиранием бокалов, что совсем не заметила тихо подошедшей Валентины.

– Да, конечно, – отложив в сторону тряпки, девушка пошла провожать Камиллу, внутренне содрогаясь от предстоящей встречи с Антониной.

– Обалдеть, какой шикарный дом! – воскликнула стилист Камилла, обводя восхищеннм взглядом окружающую обстановку. – Здорово, наверное, здесь работать?

– А как же?! Каждый день получаем заряд положительных эмоций! – сыронизировала Анна, подозревая, что девушка ее все равно не поймет.

– И откуда у людей столько богатства? – продолжала размышлять ее спутница, переступая своей фамильярностью границы дозволенного.

– Лучше не задаваться этими вопросами. Ответа все равно не получим, – попыталась прекратить диалог Анна.

Дверь комнаты Антонины была полуоткрыта, и оттуда доносился голос Юлианы. Анна замедлила шаги.

– Мам, что с тобой происходит? Ты иногда вообще перестаешь со мной общаться, даже слово из тебя не вытащишь. Ты меня слышишь? Да что же это такое! В чем дело? Ты обижаешься на меня?

– Оставь меня! Хочу побыть одна, – в голосе Антонины почувствовалось раздражение. Она оттолкнула Юлиану со всей силы в тот момент, когда на пороге появилась Анна и Камилла.

Юлиана побледнела. Первый раз за время пребывания в доме Вадимовых Анна видела растерянность на лице никогда не терявшей самообладание женщины. Заметив Анну и Камиллу, Юлиана попыталась взять себя в руки.

– Что вам?

– Валентина попросила меня проводить стилиста к Антонине Юрьевне, – объяснила Анна.

Юлиана кивнула.

– Да, проходите, – с этими словами женщина выскочила из комнаты.

Камилла наклонилась к Анне.

– Побудь немного со мной. Чувствую, меня могут послать.

И действительно, увидев приближающуюся к ней Камиллу, женщина закричала:

– Оставьте меня одну!!! Вон отсюда!!!

Камилла и Анна выскочили словно ошпаренные. Антонина явно была вне себя.

К концу дня, перед самым приездом гостей, камердинеры выстроились в длинную шеренгу перед входом в дом. Постепенно стали подъезжать дорогие автомобили гостей. Стоя на входе, Константин и Юлиана приветствовали прибывающих, принимая поздравления от местного бомонда. Двойняшки в этот день были особенно прелестны: Лиза в длинном белом платье и с диадемой на голове и Даня в черном смокинге и белой рубашке с бабочкой, дополняющей общий ансамбль.

Появление детей Константина не могло остаться незамеченным для стаффа, желающего лицезреть отпрысков хозяина. Егор подъехал на своем новеньком бентли, купленном папой. Это был высокий, подтянутый, симпатичный парень двадцати шести лет, выглядевший значительно старше. Возможно, в силу той тусовочной жизни, которую он вел, употребляя немалое количество алкоголя и дури, такой модной среди золотой молодежи, а возможно, в связи со своей метросексуальной внешностью. В любом случае он создавал впечатление прожигателя жизни, уже много чего повидавшего в свои молодые годы.

Дочь Константина подъехала сразу же после брата, демонстрируя соответствующие атрибуты роскошной жизни: красный феррари и надетые бриллианты, гармонично сочетающиеся с длинным красным платьем в пол. Ангелина была похожа на модель – высокая, стройная, загорелая и красивая. Константин с гордостью обвел взглядом свою дочь и ласково поцеловал.

– Сколько же ей лет? – не удержалась от вопроса стоящая рядом с Анной Гуля.

Стафф с любопытством наблюдал за детьми Вадимова.

– Двадцать три, – услышав вопрос Гули, ответил батлер.

Девушки переглянулись. Алберт улыбнулся и пошел встречать Ангелину и Егора.

– Выглядит она, конечно, старше, – заметила Гуля.

– Угу, – кивнула Анна, продолжая наблюдать за Ангелиной, которая к этому времени подошла к Юлиане.

Хозяйка дома поздоровалась с детьми Вадимова весьма сдержанно, как, впрочем, и они с ней. Тем временем гости стали проходить в дом, где их ждал welcome drink.

Кристина, умирающая от любопытства посмотреть на гостей, вызвалась помогать в дамском салоне. Она ходила с подносом и предлагала напитки, одновременно сканируя интересные мужские персоналии. Виктория возилась с детьми в отдельно отведенном зале, где для них был накрыт праздничный стол и выступали аниматоры. Мысленно и сердцем она находилась там, где была большая часть мужского населения, но забота о детях не позволяла ей посмотреть на других и показать себя. Так она и металась, думая, как бы все-таки выпорхнуть из детского зверинца и кому-нибудь кокетливо улыбнуться мимоходом. Такой случай ей скоро представился, когда с песней «Happy Birthday to You» взрослые буквально ворвались в детскую обитель вместе с торжественным тортом для двойняшек. Как только свечи были задуты, зазвучала музыка и в зале появились клоуны, среди которых были маленького роста люди. Каково же было удивление присутствующих, когда несколько детей, взяв кусочки торта, стали запускать их в клоунов и с восторгом скандировать:

– Лилипуты!!! Карлики!!!

Взрыв детского хохота сопровождал летающие куски торта. Няньки тут же ринулись успокаивать детей, а родители мягко их журили. Гулю и Ксению, к сожалению, постигла участь клоунов, досталось даже кому-то из гостей. Пока подруги переодевались, Анна пыталась контролировать ситуацию в детском зале, однако бесполезно. Остановить детей было невозможно.

– Эта тупая, необразованная нянька испортила мое дитя! – жаловалась соседка Юлианы, глядя, как ее чадо берет очередной кусок торта. – Стоит ей уехать, как наш мальчик начинает на нас замахиваться, если мы делаем ему замечание. А еще он никак не желает себя обслуживать! Ужас какой-то! Только плохому научила она нашего Даню. Думаю, в ближайшее время буду искать другую няньку.

Дама, жаловавшаяся на свою няньку, была из категории тех родителей, которые не замечают собственных промахов в воспитании и, столкнувшись с суровой действительностью поведения своих отпрысков, стоит только воспитательнице их детей уехать на некоторое время, обрушивают все недовольство на няньку. И тогда начинается самое интересное: дитя требует, чтобы его развлекали двадцать четыре часа в сутки, а если нет, то он своим криком сотрясает им перепонки, он закрывает родителей в подвале, ставит подножки, размазывает по стенам краски, требует денег или других благ за каждый свой самостоятельный пук. Другими словами, он направляет всю свою тяжелую артиллерию на родителей за неимением поблизости той, которую можно гнобить и не уважать, ведь на это его подталкивали слова самих родителей, в то время как они крутились рядом, все слышали и если понимали не все, то уж мамин и папин тон, безусловно, примечали. И делали свои выводы о том, что рядом с ними человек, ущемленный в правах, а искушение начать помыкать этим самым человеком очень велико и побороть его, тем более ребенку, очень трудно. И вот тут интеллигентные мамочка с папочкой приходят в ужас: прислуга испортила дитя!

– Не смей мне указывать! – крикнула дочка гостей, когда нянька попыталась ее успокоить и забрать кусок торта, предназначенного для кого-то другого.

– Харпер, прекрати, – продолжала умолять свою воспитанницу женщина.

Анна сразу же узнала бледную, дрожащую от переполнявших ее чувств няньку. Это была та самая, которая рассказывала о полоскании горла трехпроцентным раствором и прочих правил антисептики, которые нужно выполнять всякий раз, прежде чем подойти к детям.

– Харпер, если не перестанешь, то будешь выглядеть невоспитанным и необразованным ребенком! – вмешался в конфликт отец девочки, перед тем как она успела в очередной раз метнуть праздничную сладость.

– Тогда я стану служанкой? – глаза девочки расширились. – Мама говорит, что если я не буду учиться, то буду прислуживать, как Катя… – Харпер мотнула головой в сторону своей няньки.

Казалось, даже мужчина почувствовал себя неловко от слов дочери. Сама же Катя стала пунцовой, как пятна варенья на ее белом платье. Анне стало искренне жаль девушку.

– Пройдемте со мной в уборную. Вам наверняка необходимо привести себя в порядок. – Вовремя подошедшая Анна спасла Катю от потока навернувшихся слез, готовых хлынуть словно ручей.

– Да, идите, я присмотрю за Харпер. – Казалось, мужчина сам был рад такому повороту.

Отец Харпер поднял взгляд на Анну, и тут девушка узнала в нем того самого деспота, который держал таджиков в шалаше и которому она так откровенно нагрубила. Каково же было удивление последнего, когда и он признал дерзкую девушку! Однако устраивать скандал он не стал и отвернулся, сделав вид, что не знает Анну.

«По-видимому, посчитал, что это будет неуместно в праздничной обстановке», – подумала Анна и пошла провожать Катю.

– Вы меня просто спасли. Второй раз вы встречаетесь мне в этом доме и провожаете в уборную. Спасибо вам! – попыталась улыбнуться сквозь слезы Катя.

– Я не сделала ничего особенного. А вы не обращайте внимание.

– Иногда мне кажется, что у меня выработался иммунитет против унижений. Уж столько лет, а нет… все равно сердце побаливает, – смахнув очередную слезу, выдавила из себя Катя. Разговор давался ей с трудом.

Анна положила ей руку на плечо и посмотрела в глаза.

– Им с этим жить, и неизвестно, чем это обернется, ведь безнаказанность – это вред для ребенка.

– Знаете, мой муж говорит, что прислуга иногда сама провоцирует такое к себе отношение. Мол, у меня такой вид, как будто я постоянно извиняюсь перед ними за каждый свой вздох, да и вообще за то, что живу на свете. Дети и взрослые это моментально просекают…

– Мой вам совет – найдите работу получше.

– Если бы муж начал работать, сразу бы ушла, но у него производственная травма. Копейки платят по инвалидности, а у нас два сына подрастает, им поступать надо. – Катя тяжело вздохнула, затем продолжила. – Когда-то я была учителем в начальных классах, но там платили копейки, и мне пришлось подрабатывать: мыть полы, убирать, а потом устроилась прислугой. На такие условия согласишься от безвыходности.

– А как относится к вам хозяин? Он показался мне неплохим человеком, – начала осторожно Анна, пытаясь узнать, кому она имела честь так нагрубить.

– Боков Роман Александрович. Он крупный правительственный чиновник. Семье мало уделяет времени. Мне до сих пор непонятно, уж сколько лет в этой семье, какой он на самом деле человек. Загадка. Иногда справедлив, иногда жесток. С женой то ли живет, то ли нет. Иллюзия брака. А жена стерва. Подражает известной жене футболиста. Даже дочку назвала именем ее дочери. В общем, царевна-несмеяна и снежная королева в одном лице.

– У них одна дочь?

– Да – и куча нянек. Я лишь одна из четырех. У каждой свои функции: кто-то обучает языкам, кто-то этикету, а я для присмотра.

– Абашева, долго вы тут собираетесь прохлаждаться? – Валентина неукоснительно выполняла свою функцию стража порядка, появляясь в самые неожиданные моменты.

– Уже иду, – повернувшись к Валентине, сказала Анна. – А вы проходите. И не расстраивайтесь, все обязательно наладится, – Анна сжала ободряюще Катину руку и направилась к гостям, по дороге думая о бедной женщине.

К тому моменту, как Анна вернулась к гостям, взрослые уже успели разбрестись по всему дому. Суматоха была еще хуже, чем в первый торжественный прием, который был устроен при Анне. Девушка носилась из кухни в гостиную, из гостиной в салон, не переставая при этом думать об Орлове, который должен был вот-вот появиться в доме Вадимовых. Это она поняла, услышав телефонный разговор Константина.

– Абашева, это, конечно, весьма похвально, что вы сочувствуете людям в статусе прислуги, но будьте осторожны в проявлениях своих чувств, – незаметно подкравшись к Анне и взяв ее за локоть, порекомендовал ей Альберт, в тот момент, когда она выкладывала грязную посуду в раковину.

– Вы меня напугали, – Анна чуть не выронила из рук бокал. – Здесь даже вздохи, видимо фиксируются. И ничего от вас не утаишь. Этакий Шерлок Холмс! – немного фамильярно закончила Анна.

– Абашева, прислушайтесь к моим советам – и продержитесь намного дольше, чем полагаете вы и другие.

– А может, у меня нет цели задерживаться здесь надолго? – с вызовом бросила девушка, чем позабавила сурового Смита.

Он лишь улыбнулся, пожав плечами:

– Вам виднее.

Однако слова Альберта заставили девушку задуматься. «И откуда он все знает?» – подумала она, в очередной раз поразившись его умению все подмечать, контролировать, знать и уметь.

В самый разгар вечера мужчины плавно переместились в игровой зал, где за покером и шахматами наслаждались сигарами и мужскими разговорами о бизнесе и политике. Поставив графин с портвейном рядом с Константином, Альберт отошел назад и сделал знак Анне, чтобы та поставила на стол тюльпановидные бокалы для напитка. Гуля разносила канапе, а Кристина убирала грязную посуду. Константин наполнил бокал сидящего справа от него гостя, а затем свой бокал и стал передвигать графин налево правой рукой.

– А знаете, откуда пришла традиция передвигать графин правой рукой? – поинтересовался у присутствующих Константин.

– Эта традиция возникла в старые добрые времена, когда рыцари были правшами. Благодаря этой традиции рыцари не могли обнажить мечи, которые висели справа, что гарантировало безопасность рядом сидящего, – ответил с порога появившийся Орлов.

Анна замерла. Орлов был в сопровождении Армена. Каково же было удивление Анны, когда она обратила внимание на Гулю, взгляд которой сказал ей больше, чем она могла себе представить! «Не может быть! И она во власти любовных переживаний!» – подумала Анна, и ее догадка вскоре подтвердилась.

Наблюдая за обольщением Армена со стороны Светы, находившейся в этот момент в игровом зале, Анна помрачнела. Она сразу распознала родственную эмоцию той, что испытывала сама по отношению к Орлову, который не мог оставить равнодушной ни одну женщину. По крайне мере так думала Анна, и не только она. Орлов сел за стол, и Кристина принялась, а точнее кинулась тут же его обслуживать. Анна даже была рада этому обстоятельству, а иначе ее ждало повторение предыдущего инцидента, но на этот раз уже с пролитым портвейном вместо вина и по причине зародившейся к мужчине симпатии.

Орлов быстро пробежался взглядом по гостиной, на мгновение задержался на Анне и вновь переключился на разговор и игру. Постепенно мужское общество стало разбавляться – к нему в качестве поддержки присоединилась некоторая женская половина гостей, прознавшая, что Орлов прибыл. Роман Александрович вошел в зал вместе с супругой, так, по крайне мере, она была представлена кое-кому из присутствующих. Катя оказалась права относительно имиджа хозяйки. Анна отметила ее внешнее подражание той самой известной футбольной супруги.

– Не понимаю, как она вообще стала женой Романа? Ничего выдающегося. Эрудиция – не о ней, единственное, что есть, – фигура и ухоженное лицо, да и то спасибо хирургии и ринопластике, – вполголоса делясь своими мыслями с пожилой соседкой, размышляла одна гостья.

– Поиск мужа-олигарха – это лотерея, которую бессмысленно анализировать! Вы же не сможете понять, почему кому-то сейчас повезет в покер, а кому-то нет? Повезет – и все тут, – мудро заметила пожилая собеседница.

«Как удивительно! Они меня как будто и не замечают! А ведь я все прекрасно слышу!» – Анна не знала, как реагировать на указанное обстоятельство. С одной стороны, она узнавала много интересного об окружении Юлианы и о ней самой, когда попадала в подобные ситуации и становилась невольной свидетельницей чужих разговоров; с другой стороны, это задевало девушку. Это же насколько люди, имеющие прислугу, выработали иммунитет и умение абстрагироваться от стаффа, что позволяли себе так открыто высказывать столь откровенные мысли!

– Абашева, пройдите в женский салон. Там не хватает рабочих рук, – голос Альберта вывел Анну из задумчивости.

Девушка с большой неохотой отправилась туда, где ей меньше всего хотелось оказаться в этот момент, напоследок бросив быстрый взгляд на Орлова. Альберт, проследивший за ее взглядом, грустно ухмыльнулся…

Тем временем женский тет-а-тет проходил весьма возбужденно. Расположившись на удобных мягких подушках дамы обсуждали моду, мужчин, приобретенные бриллианты, недвижимость и в меньшей степени своих детей.

Когда дверь неожиданно открылась и на пороге появился выпивший Фролов, бывший водитель Юлианы, в женском салоне воцарилось молчание.

Первой пришла в себя Юлиана:

– Что вы здесь делаете?

– Вы выставили нас за дверь, как последних воров! Мы остались без работы, без денег! Я весь в долгах, не могу выплачивать кредиты, у нас отбирают дом, а вы тут веселитесь с подружками, пьете шампанское, одна бутылка которого стоит столько, сколько мой дом!

– Я не виновата в ваших проблемах! Разберитесь в них сами! Как вы вообще посмели явиться сюда в таком виде? И кто вас сюда впустил? Ну, с этим я еще разберусь, – недовольно произнесла женщина. – Уходите по-хорошему!

Фролов с грозным видом стал надвигаться на Юлиану; женщина подскочила, а с ней вместе и сидящие рядом.

– Помогите!!! – Маша выбежала и стала звать на помощь.

– Кто это вообще такой? – поднялся женский гул.

– Убирайтесь отсюда! – выкрикнула Юлиана, пытаясь побороть сковавший ее страх.

Максим остановился прямо перед бывшей хозяйкой и оскалился.

– Боитесь? Думаете, я на вас накинусь? Я не стану марать о вас руки. Я пришел сказать вам, что вы бессердечная дрянь! Ваш мир делится только на богатых и бедных!

Пока Максим говорил, в комнату успели влететь батлер, Константин, Орлов, Армен, Роман Александрович и охрана, которая тут же заломила Фролову руки.

– Что здесь происходит? Вы кто такой? – возмущался запыхавшийся Константин, подходя к дерзкому водителю ближе.

– Вы даже не помните, кто я такой! А я еще недавно значился вашим водителем. Хммм… Вот оно – вот оно… – злорадно усмехался Максим, как бы говоря окружающим, что он оказался прав.

– Отвезите его в милицию! Уберите его немедленно! – скомандовала Юлиана.

– Вспомните о революциях и свергнутой буржуазии! Не дразните народ, при таком поведении ваша участь описана историей, – продолжал выкрикивать Максим, пока его тащили к выходу.

– Да что вы себе позволяете? – с этим выкриком Константин подбежал к нахалу и с размаху заехал ему в челюсть.

Орлов тут же подлетел к другу и попытался его успокоить. Охрана силой утащила окровавленного Максима. Анна, наблюдавшая за разыгравшейся сценой, вышла вслед за охраной.

– Бессердечные мрази!!! – кричал Максим по дороге к выходу.

Гости качали головой и сторонились его как прокаженного. На их лицах так и читался приговор Максиму: «Лепрозорий!»

Анна следовал за конвоем, намереваясь хотя бы словами поддержать мужчину. Альберт тоже шел за охраной, предварительно отдав распоряжения Валентине по проверке пропускной системы: проникновение Максима было делом, требующим немедленного расследования и наказания виновников.

– Куда это ты направляешься? – Гуля выбежала за Анной и схватила ее за руку.

– Хочу поговорить с Максимом.

– Зачем? Тебя примут за его сообщницу! – пыталась отговорить ее Гуля, но Анна была непреклонна.

– Мне все равно! Он в отчаянье! С каждым из нас может это случиться! Мы должны поддерживать друг друга.

Гуля молча отступила, понимая правоту подруги.

Вечер был на удивление прохладным, и Анна съежилась от холода. Она видела, как Максим с яростью отбивается от своих стражников, но силы были неравны. Его тянули к выходу, словно негодного щенка, выдворяя за пределы царства. Девушка осторожно следовала за ними, стараясь остаться незамеченной. Оказавшись за воротами вместе с Максимом, Альберт решил его предостеречь:

– Вы не должны больше здесь появляться. Вадимовы не хотят огласки, только поэтому вы легко отделались, но только на этот раз!

Максим стоял, понуро опустив голову. Казалось, он моментально отрезвел после своей выходки, вновь став тем безобидным, добрым малым, каким его знал весь стафф.

– Я вас понял, сэр! И откуда у вас столько выдержки? Всегда этому поражался!

Батлер вздохнул.

– Ступайте, Максим! Вас наверняка ожидает супруга. А вас, Абашева, ждет гора посуды, – не поворачивая головы, повысил голос батлер, дав понять девушке, находящейся в тени свисающих ветвей, что он ее заметил.

– Никогда не сомневалась в вашей внимательности, – выходя на свет, начала Анна. – Позвольте мне попрощаться с Максимом, – попросила девушка.

Альберт удивленно поднял бровь.

– Вы нарушаете дисциплину!

– Обязанность быть бесчеловечным – это тоже дисциплина? – не выдержала Анна. – Неужели вам ни разу не хотелось нарушить ее? – девушка сама поразилась своей смелости, на которую при других обстоятельствах ни за что бы не осмелилась. Но было в батлере что-то, что позволяло ей надеяться на его солидарность.

Анна с мольбой посмотрела на Альберта.

– Хорошо. Только ненадолго.

– Спасибо! – искренне поблагодарила девушка.

– Удачи вам, Максим! – батлер развернулся и зашагал прочь.

Анна подошла к Максиму и положила ему руку на плечо.

– Не отчаивайся! Все обязательно наладится! Ты, главное, верь в это! – попыталась утешить его Анна.

– Спасибо за твое участие! – в глазах Максима стояли слезы, и девушке стало невыразимо его жаль. – Вся жизнь – сплошная борьба за выживание!

Анна достала конверт и протянула его мужчине.

– Держи! Это от нас всех! – в конверте лежала очередная зарплата Анны. Девушка солгала. Как раз сегодня Альберт передал ей ее месячный оклад, частью которого она поделилась с мужчиной. Анна бережно копила деньги на дополнительные курсы по журналистике в Москве. Она мечтала попасть на учебу к гуру журналистики, поэтому старалась с особым внимание относиться к своим доходам и работать с минимальным количеством выходных. Именно поэтому она могла позволить себе такую роскошь, как помощь ближнему.

– Ни за что! Вы меня обижаете! – возмутился Максим.

– Это ты нас обижаешь! Для этого и нужны друзья!

Максим обнял Анну.

– Спасибо тебе! Как я рад, что в этом доме я обрел настоящих друзей!

– Ну все! Забыли… Вы с Розой уже пытались найти работу?

– Пытаемся. Здесь мы навряд ли устроимся. Хорошие рекомендации нам уже никто не даст. Репутация – дело тонкое. А эти рублевские все друг друга знают. А еще служба безопасности. Но даже если бы мы ее прошли, рано или поздно на каком-нибудь мероприятии нас бы узнали. Хотя возможно, и нет – как сегодня меня не узнал Вадимов.

– Ясно. Ну ничего. Все обязательно наладится! – Анна еще раз ободряюще пожала ему руку.

– Спасибо тебе еще раз. Ступай. Тебе нельзя надолго отлучаться.

Максим обнял Анну, развернулся и зашагал прочь. Его фигура все больше и больше отдалялась от дома, поглощаемая ночной тьмой. Анна смотрела ему вслед, и грусть сковывала ее сердце. Не глядя перед собой, девушка побрела в сторону дома, думая о Маскиме, о Вадимовых, о несправедливостях жизни. Погруженная в свои мысли, она не заметила наблюдавшего за ней Орлова, который стал невольным свидетелем прощальной сцены с Фроловым.

– Жаль парня, – голос Влада застал девушку врасплох, и она вздрогнула. – Простите, не хотел вас напугать… Просто видел, как вы прощаетесь.

– Я ээээ… Да… – замялась Анна. – Он с супругой оказался на улице. Без денег, с кредитами.

– Печально. С Юлианой, видимо, сложно.

Анна подняла голову и посмотрела прямо в глаза Орлову. В этот момент ей показалась, что она может сказать этому мужчине все что угодно и это останется между ними.

– А с кем из вас легко? – вызывающе спросила девушка.

– Не могу с вами не согласиться. Деньги портят людей.

– Знаете, устроившись на работу сюда, я часто вспоминаю фразу Марии-Антуанетты: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!» А еще знаменитого директора завода Курочкина, который крикнул своим голодным рабочим: «Не хватает денег на мясо – ешьте пирожки с ливером!»

По лицу Орлова было видно, что слова Анны его удивили. Будучи чувствительной натурой, девушка моментально уловила эту реакцию.

– Среди нас имеются образованные люди, как это ни удивительно.

– Простите, я не хотел вас обидеть. Дело не в этом. Сейчас вообще трудно с умными женщинами…

– Не говоря уже о прислуге! – перебила его Анна.

– Да что же вы так все воспринимаете?

Анна вздохнула. Она поразилась, с какой легкостью и прямотой разговаривала с Орловым. «Сегодня прямо-таки день отваги! Получите, Абашева, орден и ступайте, пока не поздно!» – говорил с ней ее внутренний голос.

– Простите. До сих пор под впечатлением от произошедшего. К сожалению, наша генетическая память жива!

– Генетическая память рублевских нуворишей не отличается от вашей – просто они делают вид, что забыли об этом. Я еще ни разу не слышал, чтобы кто-то из богачей вспоминал, как его предки когда-то работали кучерами, кухарками, горничными. А таких среди них немало…

Девушка улыбнулась. Он говорил легко, тепло и непринужденно, как если бы знал ее долгие годы. Зазвонил телефон Орлова, и прекрасное мгновение было разрушено. Реальность вторглась в миг иллюзий, и Анна с сожалением вздохнула.

– Прошу меня простить, но мне пора. Спасибо за прием! – Орлов поблагодарил девушку и, ответив на звонок, направился к ожидавшей его машине.

– До свиданья, – про себя попрощалась с мужчиной Анна, спохватившись, как неприлично она его задержала, тогда как он уже давно собирался покинуть владения Вадимовых.

После случившегося инцидента вечер проходил менее весело. Гости постепенно разъехались, чувствуя испорченное настроение хозяйки, несмотря на ее попытку держать марку. Маша со Светой остались в гостевых комнатах, а Егор и Ангелина продолжили вечер с друзьями, выехав в Москву. Официанты и прислуга наводили порядок почти до самого утра, впрочем, как и всегда, когда проходила подобная встреча друзей Вадимовых.

Пока Валентина руководила уборкой, отдавая приказы, батлер направился на кухню.

– Зря ты его впустил, – Альберт незаметно подкрался к Михаилу, стоящему возле раковины.

От слов батлера Михаил вздрогнул, рукой провел по волосам, затем медленно развернулся к Смиту.

– Я ничего не делал, – попытался оправдаться мужчина.

– Я все видел, только сперва не узнал Фролова… Зачем?

Михаил глубоко вздохнул и опустил голову.

– Я не думал, что все так получится.

Батлер пронзительно посмотрел Михаилу в глаза.

– А я так не думаю… «Повар может не справиться с работой, только если умер, получил травму или лежит в реанимации в тяжелом состоянии». Вы отомстили за обидные слова Юлианы?

– Нет, я всего лишь хотел показать ей обратную сторону ее поступков.

Альберт больше ничего не спрашивал, а Михаил больше ничего не говорил. Благородный батлер отчасти, а может, и полностью разделял мнение шеф-повара, но никогда бы в этом не признался, ведь для него обнажить чувства равносильно смене статуса.

Засыпая уже под утро, Анна стала перебирать события прошедшего вечера. Она с упоением вспоминала Орлова, который уделил ей так много внимания, от чего она чувствовала себя по-настоящему счастливой «Ну и что, что он богат? Неужели я не могу о нем мечтать? В конце концов, это же не запрещено рублевским законом!»

Перед тем как Анна полностью погрузилась в сон, из ее подсознания вырвался вопрос, о котором в течение вечера некогда было подумать: почему на праздник не вышла Антонина?

Кухня, как всегда, бурлила: стук кастрюль и сковородок, аромат свежесваренного кофе, круассанов, жареных яиц, команды Михаила, суетливость Любы.

Анна сладко потянулась и первый раз за время пребывания у Вадимовых почувствовала себя по-настоящему счастливой. Сегодня у нее был выходной и по договоренности с батлером она могла либо остаться дома, либо выехать за город. Девушка предпочла почитать книжку и сделать кое-какие пометки для будущей статьи.

В тот момент, когда девушка слушала очередные сплетни за завтраком, параллельно читая газету, в обитель Гришина влетела запыхавшаяся Ксения.

– Срочно, срочно включите телевизор.

– Что случилось? – озадаченно спросил Михаил.

Ничего не говоря, Ксения отыскала пульт и тут же настроила нужный канал. По телевизору показывали место аварии. Корреспондент, молодая женщина лет 35, комментировала происшедшее:

– Сегодня ночью на Фрунзенской набережной водитель бентли на скорости 147 км/ч сбил женщину, которая сейчас находится в тяжелом состоянии. Водителем указанной машины оказался сын известного бизнесмена Вадимова – Егор Вадимов.

В последнее время неоднократно всплывают темы, связанные с заездами по Москве представителей так называемой золотой молодежи. Мажоры, развлекающие себя опасной ездой, регулярно сбивают людей и врезаются в другие машины, однако до сих пор никто не понес серьезного наказания. Неужели они так и будут продолжать откупаться деньгами отцов?

– Нда, печально все это… – заметил Михаил и продолжил заниматься своими делами.

– Все им позволено, нет справедливости, – покачала головой Люба.

– Хм… конечно, откупится, куда денется… Чтобы Вадимова – да в тюрьму? Никогда! – фыркнула Ксения. Всем остальным из стаффа эта мысль казалась тоже абсурдной – никто даже на миг не мог предположить, что Егор понесет наказание.

– Что же он с ним сделает? – задумчиво-вопросительно посмотрела на друзей Анна.

– Конечно, ничего… Пожурит, да и все на этом. Уж не впервой, – заметила Люба.

– А если пострадавшая не дай бог умрет? – Анне никак не давал покоя этот случай.

Михаил и Люба уставились на неугомонную Анну как на умалишенную.

– Ему в любом случае ничего не будет, – ответила Ксения, лопая горячие пирожки.

– Как же так? – изумлялась Анна, но никто ничего ей больше не ответил.

– Кстати, у нас появились новые соседи. Они такие милые! Брат и сестра, – с набитым ртом поделилась новостью Ксения.

– Ну и что? – Люба и Анна одновременно уставились на девушку.

Ксения хихикнула.

– И чему ты так радуешься? – вопросительно приподняв бровь, поинтересовался ревнивый Михаил.

– Да так… Просто они все расспрашивают хозяйку, как лучше вести дела, какую прислугу нанимать. Как я поняла, их отец и мать проживают во Франции и они только недавно приобрели престижную недвижимость. Вот и не знают, как ею управлять.

– Это их проблемы! Тебя же не должно это так умилять? – с растянутой улыбкой, передразнивая Ксению, заметил Михаил.

Девушка поняла, что вызвала у своего возлюбленного приступ ревности, и умолкла, дабы больше не испытывать его терпение. Глядя на Ксению, Анна улыбнулась. Уж больно сильно девушке хотелось посплетничать – об этом кричал весь ее вид.

– Ну, как тебе вчерашний концерт? – Ксения присела рядом с Анной.

– Мне очень жаль Фроловых! – с грустью произнесла девушка, вспоминая Максима.

– Я тебе даже больше скажу: мне стало жаль даже эту стерву Розу! А как хозяйка-то занервничала! Поделом ей! А как тебе красавчик Орлов? – Ксения закатила глаза. – Ох хорош, так хорош!!! Но вот странно, что он всегда один и нет у него спутницы!

Анна пыталась делать вид, что ее мало волнует тема, связанная с Орловым, но все же чувства оказались сильнее разума.

– А что ты вообще о нем знаешь? – стараясь говорить равнодушно, поинтересовалась Анна.

– Ааааа… и тебе он нравится??? – хитро улыбнулась Ксения.

– Да нет… Я просто… из любопытства.

– Мои прошлые хозяева тоже его знали. Все время и слышала: Орлов, Орлов… Он человек известный среди бомонда и очень завидный жених. У моей хозяйки тоже были подружки, которые не прочь были бы его подцепить.

– Просто, видимо, он настоящий мужчина – либо один, либо с одной волчицей! – задумчиво произнесла Анна.

Ксения с удивлением взглянула на девушку, но ничего не сказала.

После того как Анна позавтракала, она не спеша направилась просвещаться, заранее попросив у батлера разрешение посетить огромную библиотеку Вадимовых с возможностью позаимствовать на день или два приглянувшуюся книжку. Анна вспомнила, с каким удивлением Альберт отреагировал на просьбу девушки:

– Весьма странное желание, мадемуазель Анна. На вашем месте другая горничная валялась бы в постели не вставая, и даже если бы не валялась, уж точно не читала бы книжки.

Анна улыбнулась. Альберт иногда позволял себе высказывать ей вслух какие-то свои личные соображения, что очень льстило девушке. С каждым днем она проникалась к батлеру особой симпатией, что было взаимно и с его стороны. Это отражалась и в его снисходительно-нежных интонациях, и даже в шутливо-игривой вставке «мадемуазель», которую он использовал, находясь с ней наедине, подчеркивая таким образом особое к ней расположение. Так со временем между строгим батлером и горничной возникла дружеская симпатия. Порой Альберт посвящал Анну в такие тонкости, в которые не посвящал даже Валентину, и девушка открывала для себя новый мир рублевской жизни.

Анна наслаждалась каждой минуткой своего свободного времени. С большим вниманием она обошла несколько полок, пролистала некоторые книги и наконец остановила свой выбор на книге любимого автора Д. Оруэлла «Скотный двор».

Неожиданно девушка услышала шум и звук открывающейся двери, а затем и голоса. В библиотеку вошли Константин и Маша. Анна замерла, спрятавшись за одной из колонн.

– Ты с ума сошла?! Нас могут увидеть!

– Пупсик! Я ужасно скучаю! Когда мы с тобой побудем наедине?

– Приезжай завтра в «Риц». И больше никаких выходок!

– Хорошо, пупсик!

Анна не поверила своим глазам – Маша!!! Та самая Маша, подруга Юлианы, у которой чихуахуа. Мужчина и женщина по очереди вышли из библиотеки, оставив ошарашенную Анну с книгой в руках. «Вот это поворот!» Анна могла предположить все что угодно: что Константин был любовником Виктории, Кристины, длинноногих красавиц… Но подруги своей супруги! Изменять утонченной, красивой Юлиане (пусть даже и стерве) с безмозглой Машей! Воистину логика и вкусы мужчин не поддавались объяснению. Анна словно сомнамбул вышла из библиотеки, находясь под впечатлением увиденного. Не глядя по сторонам, девушка проследовала в свою комнату и не заметила Альберта, словно коршуна следящего за ней взглядом. Однако не успела девушка добраться до своей скромной обители, как за руку ее схватил Смит.

– Что бы вы ни видели в библиотеке – об этом никто не должен знать!

Анна часто заморгала.

– Так значит, вы все знаете?

Батлер грустно улыбнулся.

– Я много чего знаю… Это ответственность и груз, который я вынужден нести до конца, а иначе я не был бы тем, кем являюсь!

Девушка горько улыбнулась.

– Они не достойны вашей преданности! – с поспешной горячностью выпалила Анна.

– Не вам это решать!

– Вы правы! Что касается меня – будьте уверены: об этом никто никогда не узнает!

– Благодарю! – Альберт улыбнулся и испарился, словно бы его и не было.

«Сколько же еще скелетов в рублевских шкафах?» – раздумывала Анна, заходя в комнату.

Долго девушка просидела за открытой книгой, но сколько бы она ни старалась, не смогла прочитать и страницы. Еще одна тайна связала ее с батлером. Паутина секретов окутывала со всех сторон невидимыми нитями, и кто являлся главным пауком, пока оставалось для Анны загадкой…

Гуля и Ксения прислуживали в гостиной новым соседям Юлианы и Константина – Анри и Адриане Потаниным. Брат и сестра были очаровательны во всех смыслах слова, что было большой редкостью в доме Вадимовых. Их манеры, утонченность, дружелюбие по отношению к прислуге отличали их от очень многих представителей бомонда. Возможно, дело было в заграничном воспитании, а возможно, просто в воспитании. Анри был высоким, загорелым, симпатичным мужчиной лет тридцати семи. Адриана была младше брата на несколько лет, но ничуть не уступала ему в остроумии, манерах и внешности: белокурая, голубоглазая, естественная, женственная, она была похожа на настоящую женщину, далекую от образа типичных роковых инкубаторских красавиц.

– Анри, Адриана, мой вам совет: наймите опытного батлера. Можно подделать все что угодно, только не дворецкого. Он – символ статуса! Лучше заказывать дворецких из Лондонской школы дворецких Айвора Спенсера. Она считается лучшей в мире. Только хороший батлер сможет правильно подобрать вам прислугу, – посоветовала Юлиана новым соседям.

Гуля и Ксения переглянулись.

– Во-вторых, что немаловажно, диплом Лондонской школы дворецких – гарантия того, что слуга никогда не сядет за написание мемуаров о вашей личной жизни с целью их в последующем продать.

– Ах, как же все это сложно! – воскликнула Адриана.

Юлиана снисходительно приподняла бровь.

– Простите за мой нескромный вопрос: а ваша мать держала или держит прислугу?

– Нашу прислугу трудно назвать прислугой! Они уже члены семьи, даже садятся с нами за один стол, – призналась Адриана.

В этот момент Юлиана чуть не поперхнулась глотком чая, покосившись при этом на Ксению и Гулю, которые и не пытались скрыть свои довольные лица при виде растерянной хозяйки. Для Юлианы подобное признание было неслыханной безвкусицей.

– Заранее извините меня за мою откровенность, но раз уж вы просите меня о помощи в таком деликатном вопросе, я должна вам сразу озвучить правила светской жизни. Итак, ошибки в общении с персоналом. Прежде всего – никакой дружбы. Соблазн может быть великим, когда ты, Адриана, приходишь после очередного свидания или вечеринки и тебе необходимо с кем-то поделиться, но все же нужно понимать, что таким образом ты можешь внушить прислуге, что она тебе ровня и член семьи! А уж поверь, член семьи не мыслит себя с метлой в руках. У нее возникает иллюзия, что она входит в твой мир и становится его частью.

Анри и Адриана невольно взглянули на Ксению и Гулю. Было заметно, как им стало некомфортно и неудобно перед прислугой за слова Юлианы.

– Вас могут неправильно понять в нашем кругу, – сделав особый акцент на последнем предложении, продолжила Юлиана, красноречиво взглянув на Ксению и Гулю. – Единственный человек, который имеет право сидеть с вами за одним столом, – гувернер или гувернантка детей. Гувернера обычно нанимают мальчику, гувернантку дочери. Однако я, к примеру, обхожусь одной гувернанткой. Только ей позволено сидеть с нами за одним столом. Дети должны видеть, что вы уважаете гувернантку. А иначе они не будут ее слушаться, – тем временем продолжала Юлиана.

Анри и Адриана из вежливости внимали словам хозяйки дома, но знай она лучше нрав и качества брата и сестры, она с легкостью догадалась бы, что сказанное ею, вся эта светская мораль противоречит их представлениям о жизни. Вадимова незаметно кивнула двум горничным, чтобы они оставили ее наедине с гостями. Оскорбленные инструктажем хозяйки девушки покинули гостиную.

– Так значит, главное правило светской элиты – ни в коем случае не подружиться с прислугой? – с усмешкой спросил Анри.

Эту усмешку уловила Адриана и опустила голову, чтобы Юлиана не заметила промелькнувшую на ее лице улыбку.

– Не скажу, что первое, но и не последнее. Пренебрегать им себе дороже – мало ли, кто скрывается за маской подчиненного.

Анри и Адриана промолчали. На этот счет у них было свое мнение, отличное от мнения Вадимовой. Пообщавшись еще немного, брат и сестра покинули Юлиану, оставив впечатление о себе как об интересных, очаровательных и весьма образованных собеседниках.

Анна неспешно прогуливалась по саду, наслаждаясь теплой погодой и ароматом роз. В этот день она надела на себя платье в цветочек, приобретенное ею за полгода работы у Вадимовых, распустила волосы и сделала легкий макияж. Настоящее удовольствие для женщины, так долго вынужденной отказывать себе в обычных радостях преображения. Созерцая окружающую ее красоту, Анна не заметила, как брат и сестра оказались за ее спиной.

– Добрый день, – поздоровались Адриана и Анри.

Анна вздрогнула и развернулась, поймав на себе пристальный взгляд Анри.

– Добрый день! – Анна сразу же догадалась, что перед ней те самые новые соседи, от которых была в восторге Ксения.

– Здесь так красиво, аж дух захватывает! – поделилась своими впечатлениями Адриана.

– Вы правы! Сама не могу налюбоваться, – согласилась Анна.

– Вы ничуть не уступаете окружающим вас розам, – шутливо произнес Анри.

Девушки рассмеялись.

– Простите, а вы… – вежливо поинтересовалась Адриана.

Анна насупилась, резко подняла голову и гордо произнесла:

– Я горничная.

– Я хотела узнать, как вас зовут, – поправила ее Адриана.

Брат и сестра отличались не только добродушием, но и острым, проницательным умом.

– Послушайте, несмотря на все эти рублево-барвиховские законы мы всегда будем оставаться теми, кто мы есть, – серьезно посмотрев на Анну, произнес Анри.

От его слов Анна почувствовала себя неловко. Он был предельно откровенен и очарователен. Девушка даже приоткрыла рот от удивления. Ей не было смысла отвечать. Взгляды всех троих были весьма красноречивы.

– Я Анна, – девушка улыбнулась.

– А меня зовут Анри. Это моя сестра Адриана, – и мужчина улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов.

«Теперь я понимаю, почему Ксения от него в восторге и почему Михаил так ее ревнует!» – подумала Анна.

– Очень приятно. Вы наши новые соседи, точнее соседи Вадимовых, – поправила себя Анна.

– А рублевские слухи быстро распространяются, – весело подметила Адриана.

– Особенно те, которые касаются соседства с этим домом.

– Мы пришли нанести визит Юлиане Сергеевне. Она посвятила нас в некоторые тонкости ведения домашнего хозяйства, – пояснил Анри.

– О, в этом наша хозяйка знает толк! – с иронией, которая не ускользнула от брата и сестры, добавила Анна.

– Ну да… – как-то смущаясь подтвердила Адриана.

Анна догадалась, что так смутило девушку. Юлиана поведала им о законах Рублевки, один из которых гласит о запрете общения с прислугой.

Брат и сестра с большим удовольствием пообщались с Анной. Адриана немного рассказала Анне о цветах, которые растут во Франции, и о самой Франции, а Анри – с воодушевлением о своем детище, любимых виноградниках, которые он выкупил несколько лет назад. Девушка с интересом слушала рассказы Потаниных, мысленно представляя себя в такой далекой и такой желанной Франции. Время, проведенное в разговорах, пролетело незаметно, как для Анны, так и для брата и сестры. Лишь заметив наблюдавшую за ними Кристину, Анна спохватилась и изменилась в лице. Меньше всего на свете ей хотелось выслушивать нотации от Валентины. Анри проследил за ее взглядом.

– Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за нашего разговора? – вопросительно взглянув на Анну, поинтересовался Анри.

– Только если обнимите меня на прощание! Юлиана Сергеевна не вынесет нарушения уголовного кодекса, – лукаво заметила Анна, чем вызвала очередной приступ смеха.

Анри протянул Анне руку и с силой пожал.

– Очень приятно было с вами пообщаться! Вы восхитительная девушка!

Анна зарделась – ей так давно не делали комплименты!

– Всего доброго! – попрощалась с ней Адриана.

– Еще увидимся, – уже уходя, Анри помахал девушке рукой.

«Какие приятные люди!» – с этими мыслями девушка направилась в сторону дома. Зайдя с черного хода, Анна услышала какое-то движение и резко повернулась. На нее с ехидной усмешкой смотрела Кристины.

– Интересно, что сказала бы Юлиана Сергеевна, если бы увидела тебя мило беседующей с соседями?

– С каких пор ты стала исполнять обязанности батлера? – заметила возмущенная Анна.

– Докладывать о поведении персонала – обязанность каждого из нас.

– Ну так вперед! Умолять тебя не буду, но хочу заметить, что сегодня мой выходной! А вот что делаешь здесь ты – это вопрос? В данный момент ты должна находиться в гостевых комнатах и убираться, а не отлынивать от работы, – улыбаясь, Анна развернулась и оставила Кристину задыхаться от злости.

«Вот сука!» – подумала Анна, в очередной раз убедившись в том, что у нее есть интуиция и первое впечатление не обманывает.

На следующий день немного отдохнувшая Анна принялась за работу, более близко познакомившись с нравами и капризами старших детей Константина. Все началось с обеда, на который спустились вновь прибывшие. Константин еще спал, что было ему несвойственно, а за столом собралась почти вся семья, включая Антонину, которую Анна не видела два дня. По сведениям Ксении, Альберт куда-то увозил женщину. Возможно, на консультацию к врачу, подумала Анна, как только услышала об отсутствии женщины. За обедом Антонина выглядела устало и рассеянно, почти не разговаривала и много ела, причем ела весьма неряшливо, что поразило прислуживавших за обедом Ксению и Анну. Юлиана пыталась делать вид, что не замечает неуклюжести матери, однако дети Константина не преминули указать на это обстоятельство.

– Может, Антонину нужно отдать на воспитание Виктории? – весело заметил Егор, и они с Ангелиной прыснули со смеха.

Юлиана метнула на пасынка уничтожающий взгляд. Сама Антонина даже не обратила внимания на колкость парня, продолжая свой обед.

– А я думаю, что на воспитание к Виктории следует отдать тебя и Ангелину, – с холодной улыбкой заметила женщина.

– Подмечать ошибки других, тем более за столом, – показатель отсутствия знаний этикета.

– Да, но мы же в кругу близких, – ехидно бросил Егор.

Юлиана и Егор сцепились взглядами, от чего даже Ксении и Анне стало не по себе.

– Хочу спать! – Антонина встала из-за стола и, швырнув салфетку, направилась в сторону лестниц.

– Мама! – попыталась окликнуть ее Юлиана, но поняв, что Антонина на нее не реагирует, сделала знак Альберту, который тут же подскочил к Антонине, чтобы сопровождать ее наверх.

Ангелина и Егор переглянулись. Юлиана сделала вид, что не заметила их косых взглядов.

– Видать, старушке совсем плохо, – Егор лениво потянулся на стуле.

Юлиана, подносившая ко рту в этот момент вилку, тут же замерла и, выпрямившись, смерила парня испепеляющим взглядом.

– Будь добр – выйди. Видимо, нам тесно за одним столом.

– Это такой же мой стол, как и твой, – Егор продолжал нахально провоцировать мачеху. – И вообще – скукотень у вас здесь… Ни тусовок, ни телок… – развалившись на стуле, начал Егор, и тут же его взгляд скользнул по Виктории.

Виктория самодовольно зарделась, но, дабы не злить Юлиану, тут же опустила голову, продолжая помогать двойняшкам обедать.

– Будь добр, не употребляй такие слова перед двойняшками! Да и вообще в моем присутствии! – Юлиана была готова взорваться, видя, как насмехается над ней Егор.

В этот момент послышался кашель Константина, который появился в столовой.

– Хеллоу, пап! – поздоровался Егор.

– Привет, папуль! – Ангелина привстала и чмокнула Константина в щечку.

Сразу же уловив общее настроение, Константин обратился к сыну:

– У меня с тобой еще предстоит отдельный разговор. После обеда – ко мне в кабинет. Порезвиться он, видите ли, решил! Ты зачем привлекаешь внимание людей к моей персоне? Щенок! – Константин не на шутку стал расходиться.

Анна была поражена. Константина ничуть не беспокоила участь несчастной сбитой женщины – он волновался за свою репутацию! Да и Егор не особо страдал от своего поступка. Обсуждать так просто и так равнодушно происшедший инцидент, ни разу не упомянув при этом пострадавшее лицо, – верх цинизма.

Юлиана довольно улыбнулась, что не осталось незамеченным Егором.

– Пап, перестань! Это не по этикету – обсуждать такие вещи за общим столом, – Егор кинул на Юлиану красноречивый взгляд.

Прямо война какая-то! Анна переводила взгляд с Егора на Юлиану и обратно. Обстановка становилась все более напряженной.

– И вообще, я же не виноват, что на дорогах много развалюх! Мой конь не может ездить с такой же скоростью, как и эти клячи. Вот я резко и тормознул… Я считаю, необходимо вообще запретить кататься по дорогам машинам экономкласса! – самодовольно закончил Егор.

– Ах, тебе, видите ли, развалюхи мешают получать удовольствие на дорогах? Прости их, что они ездят по тем же маршрутам, что и ты! Ах ты, сопляк! Ты что себе позволяешь?! Борзым себя почувствовал, да? Какого черта?!

– Хорош!!! Я и так пострадал, – попытался остановить отца Егор.

– Как это ты пострадал, скажи на милость?

– Я удалил все свои странички в соцсетях. Чем это не наказание?

– И я тоже, между прочим. Столько грязи вылилось! Аж мерзко стало, – подхватила Ангелина.

– Ах, вам, значит, мерзко стало? Это, по-вашему, наказание? Вы у меня гроша ломаного не получите больше! Раз такие борзые – идите и сами себе на жизнь зарабатывайте!

«Поздно вы за их воспитание взялись!» – подумала Анна.

– Ты бросаешь тень на своего отца и привлекаешь внимание общественности! У Кости и так проверки идут, а сейчас еще и это, – Юлинна, которая обычно сохраняла нейтралитет, так как не особо жаловала детей супруга, решила тоже открыть свой рот и ударить по самому больному – проблемам Константина с законом.

– Ну хорош, маман! Еще твоих нотаций не хватало! – Егор дерзко взглянул на Юлиану, красноречиво указывая ей ее место.

Юлиана побагровела от злости.

– Егор, а ты будешь со мной играть в пистолетики? – неожиданно спросил у старшего брата Данька.

– Чуть позже, малыш. У братика пока срочные дела. Его папка будет ругать, – надменно взглянув на пасынка, ответила Юлиана.

– И тебя это ждет, Данька… Но не переживай – может, тебе повезет и ты будешь его слушать только по выходным, как я, – ответил Егор, глядя в глаза Юлиане и как бы говоря: «И тебя он бросит, а дети будут к нему приходить по праздникам в гости!»

Константин в этот момент разговаривал по телефону, не слушая разговор супруги с сыном. Юлиана сделала усилие над собой и промолчала.

Данька обиженно надул губки.

– Вы всегда так! Ни у кого нет времени! Все заняты, – произнес, коверкая слова, Данька.

– Сыночек, иди поиграй с Викторией. – Юлиана дала знак гувернантке, и та вышла с детьми из-за стола.

– Представляете, мне вчера звонила Сашка, моя подруга, рассказала про зомби-апокалипсис в H&CO. Коллекцию GOP смели с полок с драками и потасовками. Уже с самого утра возле торговых центров стояла огромная очередь. Прямо жуть какая-то, – тем временем поделилась Ангелина.

– Учитывая, что тебе эту коллекцию привозят свежеиспеченной, жажду простых смертных тебе не понять! – сделала вывод Юлиана.

– Ну да… грустно даже, что люди так унижаются.

– Кто не умеет достойно зарабатывать – тот не умеет и достойно тратить. – Константин рассеянно потянулся за газетой, чтобы быстренько пробежаться по крикливым заголовкам и убрать ее обратно.

– Кстати, сегодня вечером к нам придут наши новые соседи. Дорогой, ты будешь дома?

– Нет… у меня важные переговоры.

Женщина промолчала.

– Света и Маша должны приехать часов в пять. Валентина, проследите, чтобы им приготовили что-то легкое, – обратилась Юлиана к стоящей неподалеку женщине, которая разбирала свежие газеты для Константина.

– Сейчас отдам распоряжения. – Валентина направилась на кухню.

– Прикольные у тебя подруги… Тюнинг что надо, да и фигурки отлично отточены. Конечно, Маша немного переборщила с силиконом, но в общем очень даже ничего…

Анна невольно перевела взгляд на главу семейства. Константин напрягся. Юлиана метнула на супруга уничтожающий взгляд, как бы говоря: «Погляди, как твой сынок со мной разговаривает и как он вообще разговаривает!»

– Егор, ты уже взрослый мальчик, чтобы говорить о таких вещах за семейным столом! – с пунцовым лицом прервал его Константин.

– Стопэ! Что такого-то? – Егор встал. – Какие же вы все скучные! Спасибо за обед, пойду-ка я, а то тут как-то занудненько стало.

Ангелина тоже встала.

– Я тоже пойду. Прогуляюсь.

Как только Ангелина и Егор скрылись из поля зрения, Юлиана посмотрела на мужа.

– Как же ты их разбаловал!

– Так же, как и ты балуешь своих! – откровенно заметил мужчина.

– Я никогда не позволю, чтобы мои дети вели себя и разговаривали со мной так, как твои с тобой… – Юлиана осеклась, поняв, что может сейчас нагрубить Константину и повысить голос при прислуге, что было для нее несвойственно.

– Ладно, поговорим об этом позже. Мне пора, – Константин, словно ужаленный, выскочил из-за стола.

Слишком хорошо зная своего мужа, Юлиана не сомневалась, что Егора ожидала взбучка, ведь ее провокация всегда вызывала нужную эмоцию супруга. Юлиана помотала головой.

– Несносные дети!

«Точная копия подрастает и у тебя!» – подумала про себя Анна. Модель воспитания аналогичная, и последствия, по логике, должны были быть аналогичными.

Юлиана оглянулась. Она осталась в одиночестве за огромным семейным столом…

– Ах ты, щенок! Да как ты смеешь! – крик из кабинета Вадимова был равносилен раскатам грома. Слышно было все, что извергал Константин. Проходившая мимо прислуга даже ежилась от страха, впервые став свидетелем такого сильного хозяйского гнева.

– Пап, ты придаешь этому слишком большое значение! Завтра об этом уже все забудут и переключат свое внимание на другого лихача… Богатство для бедных всегда будет красной тряпкой, а соблазн затоптать мажоров – так это вообще удовольствие! – Егор в свойственной ему манере развалился в кресле, слушая вопли отца.

– Я не позволю тебе связывать мою фамилию со своими выходками! Если намерен и впредь этим заниматься, можешь ее поменять! – продолжал буйствовать Константин. – А теперь иди… Мне пора на работу.

Егор вылетел из кабинета и увидел Гулю, направляющуюся с подносом к Константину.

Парень вплотную подошел к девушке и плотоядно ее оглядел.

– А ты ничего… Люблю экзотику!

– Простите… – Гуля попыталась обойти хозяйского сына, но он вновь загородил ей дорогу.

– Услади моего папашу, уж больно сильно он раскричался… – увидев испуганное выражение лица Гульнары, парень захохотал и пропустил ее вперед.

Вечером того же дня в доме Вадимовых собрались гости. Анна порой задумывалась над жизнью Юлианы, которая вращался вокруг рублевской оси: от мероприятия к мероприятию, от гостей до гостей, от салонов до салонов. И единственным вектором ее труда в этом круговороте развлечений был дизайн одежды. Какую-то часть времени Вадимова проводила на работе, подготавливая свои же собственные показы и выступая на них в качестве модели вместе с Машей, что было целым событием, требующим ее постоянного присутствия в офисе. Те дни стафф ждал с особым нетерпением. Отсутствие третьего огнедышащего дракона в лице Юлианы значительно облегчало существование прислуги. Жизнь самого стаффа тоже вращалась вокруг рублевской оси – от мероприятия до мероприятия, от уборки до уборки, от гостей до гостей. Почти тот же круговорот, только с другим функционалом и статусом.

Кристина уже по традиции присоединилась к девушкам, дабы помочь им в обслуживании гостей, поглядеть на мужчин и показать себя. Валентина, помощница Альберта, валялась с температурой, и работы стало гораздо больше. Альберт временно поручил Анне исполнять обязанности Валентины, что вызвало недовольство Виктории и Кристины. Это было гласным подтверждением ее заслуг в глазах Альберта, по достоинству ценившего ее сообразительность, трудолюбие, благородство и ум. А для Анны – ценная похвала.

– Ну что же, Абашева, с боевым крещением вас, – поздравил девушку Смит ближе к вечеру, когда большая часть работы была проделана и Анна достойно выполнила возложенные на нее функции.

– Благодарю за оказанную честь!

– Чувствую себя персонажем исторической книги. Ваши слова, мадемуазель, так высокопарны!

– Ну, знаете ли, господин Смит! Это вы всегда изъясняетесь высокопарно, как в лучших лондонских домах, так что это вы у нас дворянский словарь.

Альберт улыбнулся.

«Как же ему идет улыбка! Но он так редко улыбается…»

Девушка подумала, а что, собственно говоря, они знали о жизни Альберта, да и вообще о нем в целом: кто он, кем был, чего хотел? Они обладали скудными сведениями: закончил престижную академию, долгое время работал на Юлиану, мастерски выполнял свои обязанности, хранил тайны своих хозяев. А что еще? Ах да – ужинал самым последним и выпивал перед сном бокал вина.

– Мадемуазель Абашева, пришли Потанины, поторопитесь, – слова Альберта вернули Анну к действительности.

Анри и его сестра пришли раньше остальных гостей – были очень пунктуальны. Юлиана пригласила их пройти в салон, где она с гордостью продемонстрировала некоторые произведения живописи, приобретенные ею во Франции, в Германии и в Америке. Брат и сестра, ценители и знатоки искусства, поздравили Юлиану с удачными приобретениями. Женщина была польщена и почувствовала прилив гордости.

– О, Анна! Приветствую! – Анри приветливо помахал девушке, которая направлялась в их сторону.

Юлиана, разговаривающая в этот момент с Адрианой, резко повернула голову, неприятно поразившись фамильярному тону Анри по отношению к ее прислуге. Но она была слишком вышколена в проявлениях своих эмоций, а потому лишь вопросительно приподняла бровь.

– А вы не теряете времени даром… Вижу, уже обзавелись полезными связями, – съязвила Юлиана.

Анна побледнела, в очередной раз почувствовав себя униженной. Анри уловил ее настроение и развернулся к Юлиане, сладко улыбнувшись.

– Полезными могут быть любые связи, а бесполезными часто бывают те, которые считаешь очень полезными, – заметил Анри, отпарировав женщине.

Анна снова отметила про себя обаяние Анри и его революционные взгляды по отношению к выстроенной богемной системе. Адриана ободряюще улыбнулась Анне, перед тем как та пошла дальше, проверять работу подруг. Девушка чувствовала, как взгляд Юлианы обжигал ей спину, и для этого ей не было надобности оборачиваться…

Ближе к ужину подъехали Света с Машей. В это время в гостиной Юлиана продолжала ликбез для Анри и Адрианы относительно домашнего менеджмента. Егор и Ангелина погрузились в телефоны, а подруги Вадимовой обратились в слух, делая вид, что им все интересно, и даже пытались говорить что-то умное, дабы привлечь внимание Анри, который, по-видимому, пришелся им по вкусу. Искушенный в вопросах женского кокетства, Анри сразу же распознал двух хищниц и лишь снисходительно улыбался, делая вид, что они вызывают у него жгучий интерес.

– Анри терпеть не может подобных женщин, – шепнула незаметно Адриана на ухо Анне, как только та поставила возле нее чашку чая.

Это признание удивило Анну. Она полагала, что в мире осталось мало мужчин, равнодушных к броским и гламурным девицам XXI века. Однако, как и Орлов, Анри оказался крепким орешком. Сама не зная почему, но девушка приятно удивилась. Наверное, потому, что мужчина был ей искренне симпатичен, впрочем, как и его сестра.

– Я советую вам взять побольше филиппинок, – тем временем продолжала Юлиана. – Они никогда не спорят, покорно выполняют свои обязанности, даже если им что-то не нравится.

Анна задумалась. Она действительно часто слышала о новой моде богатых людей нанимать филиппинок. Они очень скромны, никогда не жалуются на работодателей, не повышают голос. Даже если хозяин предлагает интимные услуги, они никому не скажут об этом. Их как будто подбирают к комнатному интерьеру.

– Если вы позволите себе повысить на них голос, чего лучше избегать, так как повышать голос мы можем только на равных себе, то они не будут вам за это мстить или как-то высказывать свое недовольство…

В зале воцарилось молчание.

Юлиана обвела взглядом присутствующих. Прислуга напряглась, а Анри и Адриана с удивлением воззрились на Юлиану.

– Филиппинки кротко реагируют на замечания: отойдут в сторонку, погрустят, поплачут, но продолжат свою работу. У них обычно нет вредных привычек, и они очень экономны: постоянно гасят за хозяевами свет, выключают воду… ну и вообще, есть масса причин взять их в качестве прислуги. Восточные девушки больше других подвержены рабской психологии. Они почти не выходят из дома и очень редко общаются по телефону с родственниками, – заключила Юлиана.

Анна бросила взгляд на Гулю, ведь она относилась к числу тех самых восточных девушек. Анри проследил за ее взглядом, понимая его подтекст. Гуля старалась казаться равнодушной, но Анна даже не сомневалась, что слова Юлианы больно ранили девушку, хотя не только ее.

– И я тоже пользовалась услугами филлипинок, когда жизнь меня побросала из одной жилплощади в другую… – вздохнула Света, делясь воспоминаниями.

– Ничего себе! Меня бы жизнь так побросала, – прошептала Ксения Анне.

– В смысле? – переспросила Анна, не поняв подругу.

– Да это она когда съезжала с квартиры в 700 квадратных метров на квартиру в 500. То бишь от одного мужика к другому, – поделилась информацией всезнающая Ксения, хранящая досье на многих богатых и знаменитых.

Юлиана кинула взгляд на болтающих горничных, и те разом смолкли.

– Почему же вы сами не обзавелись филипинками? Вы бы выстроили замечательную систему крепостного права. Ваше устное пособие – это прямо руководство к действию! – неожиданно задал вопрос Анри, даже не скрывая своего сарказма и неприятия догм Юлианы.

Юлиана, будучи женщиной умной, поняла его намеки, но, как обычно, этикет взял верх, и она любезно ответила:

– Слишком поздно об этом задумалась. Штат был уже сформирован… Но думаю, что вернусь к этому вопросу, если вдруг пойму, что стафф не справляется и моя система, как вы говорите, крепостного права работает плохо.

– А если филиппинки начнут воровать? – вдруг спросила Маша. – И вообще, как с ними разговаривать?

– Маш, а тебе и не надо с ними разговаривать и напрягать мозги, – вставил Егор, поглощенный перепиской.

Юлиана метнула на него уничтожающий взгляд.

– Исключено! Все их документы – паспорт, билеты на дорогу – остаются у кадровых агентств, а за все время пребывания в России они на руки не получают ни копейки. Вся заработанная сумма пересылается на их счет в Индонезию или Филиппины. Эти женщины полностью зависимы, – ответила Юлиана.

– Говоришь, они податливые и зависимые?! Это же круто! Если мне как хозяину вдруг захочется чего-то экзотического… – встрепенулся Егор.

– Егор! – холодный как клинок тон Юлианы остудил пыл Егора.

В гостиной повисла тишина.

– Простите, Егор порой дает волю своим фантазиям там, где лучше воздержаться от этого, – начала было Юлиана.

– Ты слишком помешана на правилах… Расслабься, – бросил Егор тоном, который давал понять его собеседнице, что он уже вскипает и укоры мачехи ему стоят поперек горла.

Хозяйка натянула на себя улыбку и еле сдержалась, чтобы не выставить пасынка за дверь.

– Так что вы посоветуете насчет батлера? – сглаживая неловкое молчание, вновь спросил Анри.

Юлиана одарила мужчину своей обезоруживающей улыбкой и вновь принялась за ликбез, который продолжался и за ужином.

Сытые и довольные гости провели прекрасный вечер, после которого покинули гостеприимный дом Вадимовых. Перед своим уходом Анри пожал руку Анне на глазах у ошарашенных подруг Юлианы.

– Спасибо!

Анна смутилась.

– Пожалуйста!

– До скорой встречи!

Анна предвидела, сколько толков вызовет столь вежливый и приветливый жест, который, по сути, не нес аморальной нагрузки с точки зрения общечеловеческого понимания, но, к сожалению, не с точки зрения рублевского.

– Хорош красавчик, – незаметно подкравшись к Анне, подметила Ксения.

– Все-то ты замечаешь!

– Он просто душка! Такой улыбашечка! – мечтательно закатила глаза Ксения.

– Так говорить при живом-то Михаиле! – засмеялась Анна.

– Что делать? Невозможно остаться равнодушной к этому французику.

– Кстати, интересно, а почему они с Адрианой оттуда уехали? – задумалась Анна.

– Чего не знаю, того не знаю… – пожала плечами обычно всезнающая Ксения.

Ближайшие несколько дней Антонину никто из стаффа не видел, кроме, пожалуй, батлера, навещающего ее в течение дня. Каждый день в дом приходили разные доктора и, провожаемые Альбертом, поднимались к ней в комнату, задерживаясь на час, на два, а порой и на три. В этот промежуток времени в доме раздавались страшные крики, будоражащие кровь. Однако что именно происходило с матерью хозяйки за закрытыми дверями, неведомо было никому из прислуги. Альберт строго-настрого запретил стаффу распространяться про Антонину кому бы то ни было.

Как-то во время очередного такого сотрясающего дом приступа Константин, находившийся в зале и читавший газету, взорвался:

– Да сколько же еще мы будем это терпеть?! Может, давно пора ее поместить куда-нибудь?

Юлиана, просматривающая в этот момент журналы, подняла на супруга испепеляющий взгляд.

– Больше никогда не смей этого говорить в присутствии посторонних, – намекнула Юлиана на прислугу.

Константин промолчал, но читать больше не смог – откинул в сторону газету и вышел из зала.

– Как же все это странно! Прямо детектив какой-то, – поделилась впечатлениями Ксения, сидя вместе с Гулей и Анной поздно ночью на кухне.

– Жутковато как-то, – вставила Гуля.

– Видимо, что-то очень серьезное, – добавила Анна, вспомнив, в каком состоянии она не раз заставала Антонину.

Допив чай, девушки направились в свои каморки, а им на смену пришел Альберт, который по традиции всегда ужинал поздней ночью…

Тем временем в доме Потаниных развернулась настоящая ремонтная активность. Брат и сестра наняли лучших дизайнеров, которые должны были подкорректировать интерьер дома, не совсем приходившийся по вкусу новым хозяевам. Адриана периодически появлялись у Вадимовых с короткими визитами, во время которых консультировалась с Юлианой по протекающим ремонтным работам, ну и, конечно, по найму прислуги. Юлиана вместе с Адрианой изучала анкеты соискателей и давала кое-какие рекомендации. Егор и Ангелина большую часть времени проводили за айфонами, меньшую – за разговорами по телефону, а в оставшееся время уезжали тусить, как они обычно говорили на молодежном сленге. В общем, дети «Матрицы», в полной степени соответствующие этому определению, наслаждались беззаботной молодежной жизнью. Для Анны все шло своим чередом до тех пор, пока однажды Альберт не отдал ей распоряжение ехать вместе с Юлианой, чтобы присмотреть за Лизой.

– Даня останется с Викторией, а Лиза поедет с тобой и Юлианой. Девочке нужно заехать к логопеду, который сегодня принимает только у себя – выехать на Рублевку у него нет возможности. Потом вы поедете по магазинам.

– А почему я? – озадачилась Анна.

– Гуля и Ксения будут помогать Любе, Кристина занята гардеробом – остаешься только ты!

Девушка улыбнулась.

– Хорошо! Как скажете!

Альберт кивнул Анне, затем вновь переключил свое внимание на просмотр почты. Анна вышла.

Прогулка с капризной Лизой и не менее капризной Юлианой была невероятно утомительной и стоила Анне неимоверного терпения. Ей пришлось выслушать массу замечаний от женщины, щедро раздающей их всем подряд, словно горячие пирожки: то в салоне слишком душно, то обувь, которую ей приносили продавщицы, казалась ей не из крокодиловой кожи, то маникюр сделан не так, как она хотела, и так далее и так далее. К недовольствам Юлианы добавились капризы младшей Вадимовой, требующей к себе не меньшего внимания, чем ее мать.

Тот день стал настоящим испытанием для Анны. Лиза напрочь отказывалась слушаться девушку: она вопила, дралась, кричала. Анна не могла повысить голос и приструнить ее, так как помнила наставления, которые Юлиана давала жаловавшейся на детей Виктория: «Вы должны справляться с ними, не повышая голоса. Тем более я не приемлю рукоприкладства!» Или: «Посмотрите, как безобразно ведут себя дети! Вы плохо их воспитываете! Они же почти ангелочки! А с вами они превращаются в избалованных хулиганов!» И так далее. Теперь Анна понимала, почему они превращались в таковых: никакими доступными средствами воздействовать на них было нельзя, но при этом непослушание вызывало удивление хозяйки.

Но самое ужасное – это жестокость, которая в них проявлялась. Дети могли поймать какое-нибудь насекомое на улице и потрошить его, пока бедное существо не оставалось без всех своих важных частей. Они были равнодушны как к похвале, так и к порицанию, и единственное, что их интересовало, – это издевательство над взрослыми и животными. Девушка искренне поражалась терпению Виктории, которой приходилось справляться с маленькими монстрами. Юлиана же, уделяя детям крайне мало времени – хотя вообще-то времени у нее было бы достаточно, вычеркни она из своего графика кучу ненужных походов, – как и ее супруг, предоставляли детям полную свободу, хоть и под присмотром Виктории.

Вконец утомленная Анна обрадовалась, когда хозяйка приказала шоферу ехать в один из модных ресторанов столицы, где любили собираться селебрити, бизнесмены, политики и светские львицы.

Наблюдая из окна автомобиля за активным движением Москвы, Анна задумалась. Проведя столько времени вне Москвы, девушка отвыкла от ее ритма – это был другой мир, другая жизнь. Жизнь мегаполиса, но в первую очередь это была жизнь, а там, за ее пределами, – лишь имитация. Размышления Анны были прерваны, когда водитель остановил машину перед зданием «Москва-Сити».

Анна стала оглядываться по сторонам, с интересом рассматривая окружающую обстановку. Когда они зашли в ресторан, их сразу же проводили к столику, за которым их уже давно ожидали Маша, Света и известная светская львица Ляля.

Анна читала об этой львице, которую редактор одной из российских журналов назвал гуру тусовщиц России.

– Привет, красотуля! – воскликнула Света, и девушки встали поприветствовать Юлиану.

Они подергали Лизу за щечки, а с Анной даже не поздоровались, за исключением Маши, которая кивнула и сказала что-то типа английского «хай».

По распоряжению Юлианы Анна присела за соседний столик и стала развлекать Лизу, заодно рассматривая посетителей ресторана: ухоженные стильно одетые девушки, солидные мужчины, гламурные парни-метросексуалы. В общем, весь набор московской тусовки. Девушка видела, как некоторые посетительницы уже подсаживались к мужчинам за соседний столик и заводили приятные знакомства. В коварном и расчетливом мире женщин были, есть и будут те, которые занимаются самой интересной охотой – охотой за толстосумами. Таких милых дам называют распространенным термином – gold digger. Они часто приходят в определенные места с целью знакомств и имеют отштукатуренный и отполированный вид. Обычная посетительница ресторана никогда не сможет с первого взгляда определить, сколько стоят часы мужчины, в отличие от gold digger. Анна много читала про таких охотниц. «Интересно, как Орлов реагирует на них? Его-то они точно окружают», – невольно подумала девушка.

Тем временем Юлиана мило щебетала со своими подругами. Анна диву давалась, о чем можно постоянно говорить с теми, кто на несколько порядков ниже тебя в интеллектуальном плане. Несмотря на минусы своего характера по уму Юлиана, конечно же, намного превосходила своих подруг.

– Как ваши новые соседи? – поинтересовалась Света.

– Вроде ничего… Только вот мне постоянно хочется переодеть Адриану!

Анна не раз слышала, как Юлиана словесно расстреливала безвкусно одевающуюся девушку, хотя, по мнению Анны, она одевалась намного симпатичнее самой Юлианы.

– У нее абсолютно нет вкуса! Сумка и обувь одного цвета! Это же прошлый век! – ужасалась женщина, делясь со своими подругами, которые с удовольствием ей поддакивали.

Анне было неприятно слушать ее разговоры, тем более что ей очень симпатизировали новые соседи.

– Надеюсь, она хотя бы знает бренды? – поинтерсовалась Ляля.

– Жить во Франции и не знать бренды было бы верхом кощунства, – размышляла Юлиана. – Хотя, помнится мне, среди моих знакомых была дама, которая блистала на светских приемах, но бренд Тьерри Эрмес называла Гермес! Это был шок!

Пока Юлиана возмущалась непростительными вещами, Маша стала ерзать на стуле и суетливо поглядывать на часы.

– Что это с тобой? – Юлиана удивленно взглянула на Машу.

– Девочки, я сегодня с вами ненадолго. Мне нужно будет бежать, – неожиданно заявила девушка.

– Как так? Ты же обещала, что сегодня мы отправимся с тобой по магазинам? – удивилась Света.

Маша замялась.

– У меня образовалась важная встреча, – как-то нерешительно начала девушка.

По ее тону и неловкости Анна сделала вывод, что, возможно, речь идет о встрече с Константином.

«И как это ей не совестно? Сидеть со своей подругой, а потом бежать на свидание к ее мужу?» – Анна была шокирована этим двойным раскладом.

Света хотело было что-то ответить, но в этот момент в ресторан зашла еще парочка толстосумов, и за столиком резко воцарилась тишина. Опомнившись, Ляля воскликнула:

– О, это же Марк! О, Марк! – Ляля помахала рукой привлекшему общее внимание Марку.

Увидев женщину, мужчина соорудил на своем лице что-то напоминающее улыбку.

– О, Ляля!

Анна присмотрелась и поняла, что перед ними не кто иной, как известный пиарщик и ведущий Марк О.

– Дорогой! Что же за травля началась? Эта безобразная статья обо мне в T! И что эта выскочка Раевская о себе возомнила? Кто ее заказал? Что они мне все так завидуют и постоянно поливают меня грязью? – казалось, Ляля спешит выплеснуть все свои эмоции, боясь, что Марк может в любой момент раствориться. – Да я в Америке на другом уровне! Со мной практически все звезды голливудские в щечку целуются! Фотографы на красной дорожке выкрикивают в экстазе мое имя! Марк, дорогой, помоги! Займись моим пиаром, а? Надоели эти бестолковые пиарщики, которые только и делают, что деньги из меня трясут! Я же достойный пример, как из нищеты можно выбраться! Я картошкой на базаре в Калуге торговала!

– Ляля, ну что ты, детка! Все нормально! Обсудим по телефону через две недельки. Завтра улетаю, вернусь – наберу, – Марк спешил расстаться с негодующей Лялей и всем своим видом выражал нетерпение.

– Что касается денег – не обижу! – пообещала Ляля, но на Марка ее слова не произвели должного впечатления, он и так не был обделен хорошими, даже астрономическими гонорарами. Его просто мечтали заполучить известные селебрити.

– Не вопрос, Ляля! Помогу! Приятного вам вечера, на созвоне!

Марк быстренько чмокнул девушек и пошел дальше принимать возгласы восторга и обожания от сидящих за столиками поклонников и знакомых.

– Не нравится мне этот Марк. Скользкий он тип, – заметила Юлиана.

– Зато лучший в своем деле! – признала Ляля. – Если он поможет, считай, я в шоколаде и обо мне снова заговорят!

– Он хороший знакомый Орлова… И кажется, даже у него в долгу, насколько я слышала. Правда, не знаю почему, – вспомнила Юлиана.

– Да? – Ляля потерла ручки. – Так может, ты поговоришь с Владом? – умоляюще взглянула она на подругу.

Анна прислушалась, стараясь по возможности утихомирить Лизу.

– Попробую, – пообещела Вадимова.

– О, этот Орлов! Он как будто соткан из стали. Порой мне кажется, что он вообще не любит женщин! – поделилась впечатлениями Ляля.

– Он их очень даже любит! Просто не для серьезных отношений! – высказала свое мнение Юлиана.

– Как вы думаете, почему у него нет серьезных отношений? Может, у него была какая-то психологическая травма? – выдвинула гипотезу Света.

– Это психологическая травма называется цинизм! – заключила Ляля.

– Девочки, ну он из той категории мужчин, для которых работа на первом месте! И ничего с этим не поделаешь! Для того чтобы очаровать такого мужчину, как Орлов, мало быть красивой и даже умной, нужно быть необыкновенной, – добавила Юлиана.

– Да, печальный персонаж в моем списке, – выдохнула Света.

– А ты все никак не угомонишься? Мечтаешь его покорить? – ехидно улыбнулась Маша.

– Мне кажется, и ты была бы не прочь, – парировала Света.

– Да и я была бы не прочь! – подхватила Ляля, и все дружно рассмеялись.

«И я… – подумала Анна. – Где место моей мечте, если даже для них он – мечта?» – грустно размышляла девушка, пока ее хозяйка продолжала обсуждалть последние новости…

Тот субботний день Вадимовы проводили дома, хотя по обыкновению в выходные всегда отсутствовали, находясь на каких-либо ключевых мероприятиях Москвы.

В гостиной собрался мини-кружок из Константина, Армена, Юлианы и Адрианы. Альберт перебирал корреспонденцию, Валентина расставляла цветы в вазах, Анна обслуживала Юлиану и Адриану, поддерживающих светскую беседу во время традиционного чаепития – любимого занятия Юлианы, трепетно относившейся к английской традиции и с восторгом вспоминавшей, как часто она посещала представителей привилегированного класса в Туманном Альбионе и как серьезно они относились к чаепитию.

– На самом деле за чаепитием в Великобритании никогда не был строго закреплен определенный час. Чай могут пить несколько раз в день, а традиционный Afternoon Tea подается в любое удобное время между ланчем и обедом, – Юлиана делилась своими знаниями с Адрианой в тот момент, когда в дверях гостиной неожиданно появилась Антонина.

Первым заметил Антонину Константин.

– Что за черт! – тон, которым это было сказано, и выражение его лица побудили Армена, а затем уже и всех присутствующих повернуть головы. На некоторое время в гостиной воцарилась тишина: женщина стояла в одной ночной сорочке и жалобно смотрела на окружающих.

– Иди сюда! Иди сюда! – повышая голос, начала кричать женщина, показывая пальцем на свою дочь.

У Анны кровь застыла в жилах от вида женщина. Опомнившись, Юлиана подскочила со своего кресла и подошла к матери.

– Мама, пойдем! Ты испугаешь гостей, – Юлиана попыталась мягко увести Антонину.

– Я не хочу! Не хочу! Уберите руки! – женщина стала отталкивать дочь, пока, наконец, Альберт мягко, но твердо не увел ее из гостиной, при этом она продолжала выкрикивать и бормотать что-то нечленораздельное.

– Простите! Маме в последнее время нездоровится. Пьет кучу лекарств. Видимо, побочные эффекты – память стала подводить, – попыталась оправдать поведение Антонины Юлиана, а затем скрылась вслед за Альбертом.

Адриана попрощалась с Константином и, подозвав к себе Анну, попросила ее извиниться за нее перед Юлианой за свой поспешный уход, понимая, что сейчас не время для продолжения светской болтовни. Анна вышла вместе с Адрианой, чтобы проводить ее до ворот.

– Ты знаешь, мне было очень больно видеть мать Юлианы в таком состоянии… Она напомнила мне бабушку… Возможно, я ошибаюсь, но ее симптомы очень похожи на болезнь Альцгеймера. Каждый раз, когда я встречаю людей с похожими симптомами, я вижу свою покойную бабушку. – Когда Адриана заговорила о бабушке, глаза ее увлажнились.

– Мне так жаль… – пробормотала Анна, не зная, как реагировать на признание девушки.

– Ах, это был очень сложный период для моих родителей и меня! Я очень любила бабушку, но мы были не в силах ей помочь.

– Эта болезнь неизлечима?

– К сожалению, нет.

– Но Антонина еще так молода… Ей всего лишь шестьдесят.

– Болезнь Альцгеймера, еще совсем недавно считавшаяся заболеванием людей старшего возраста, сегодня встречается и у лиц более молодого поколения. Она может быть диагностирована даже у сорокалетних. Я так много уже знаю об этой болезни! – воскликнула Адриана. – Мы изучили все! С этим нужно только жить и стараться проявлять максимум заботы по отношению к родному человеку, – Адриана вздохнула. – До свиданья, Анна! Приходи к нам на выходной – поболтаем.

– Спасибо! Если получится – обязательно!

Девушки симпатизировали друг другу, и Анне было очень комфортно в обществе Адрианы. Последняя по натуре была человеком открытым и искренним, ей претило высокомерие и искусственность Вадимовой и ей подобных, и она с удовольствием при любой возможности делала выбор в пользу общества Анны. Когда у горничной выдавалось свободное время, она с радостью навещала Потанину, где ей были. Со временем, ближе узнавая Адриану, Анна с приятным удивлением обнаружила, как много между ними общего, за исключением финансовой составляющей и определенного статуса в обществе. Но эти материальные факты не мешали девушкам искренне любить друг друга за душевные качества, и постепенно между горничной Вадимовых и Потаниной стали складываться дружеские отношения.

После обескураживающего выхода Антонины Юлиану нигде не было видно. Константин уехал по делам, Виктория укладывала двойняшек, а стафф выполнял обычные функции. Ночью, перед тем, как направиться в свою комнатку, Анна решила зайти на кухню и узнать у батлера о самочуствии Антонины.

Подходя ближе к кухне, где мерцал слабый свет, девушка в очередной раз поразилась стойкости и трудолюбию батлера. Только после того, как стихала музыка, уходил ансамбль, пустела оранжерея, редели ряды гостей, вычищались грязные покрытия ценного сервиза, отполировывались полы, а уставшие и еле держащиеся на ногах стаффы издавали сонный зевок и скрывались за дверями своих комнат – только тогда мужчина позволял себе такую роскошь, как ужин. Вот и сейчас, точный как часы, он в отведенное для себя время одиноко сидел за столом, позволяя себе человеческую слабость – утолить голод.

Не успев подойти к дверям кухонного царства, Анна заметила надвигающуюся, словно ураган, Юлиану, в руках которой для общей картины не хватало жезла или скипетра. Девушка замедлила шаг, дабы не быть обнаруженной, а женщина тем временем ворвалась в обитель Гришина и встала перед ужинающим Альбертом.

– Почему вы допустили, чтобы моя мать вышла из своей комнаты? Неужели вы не закрыли за ней дверь?

Анна понимала, что нехорошо стоять за дверью и слушать их разговор, но она ничего не могла с собой поделать. Это было выше ее сил, ведь речь шла о батлере, а он был ей небезразличен.

Альберт встал и гордо расправил плечи.

– Простите, Юлиана Сергеевна! Я действительно не проследил – допустил ошибку.

– Думаете, попросили прощения и все? Вы хоть понимаете, в каком я оказалась положении? – голос Юлианы вот-вот готов был сорваться на истерический крик, что было ей несвойственно. – Как вы посмели? Я же вам доверила этот вопрос? – Юлиана стала повышать тон, чего сама от себя не ожидала.

Чуть склонив голову на бок, батлер хладнокровно выслушивал претензии своей хозяйки.

– Видимо, ваша халатность – это отчасти моя вина! Конечно, бывают ситуации, когда с батлером по какой-то причине делятся тайнами, но вы-то должны понимать – это не дружба и никогда ею не станет. Вы – не часть семьи, несмотря на то, что столько лет на меня работаете! – Юлиана глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки. – Видите, до чего вы меня довели? Я повысила тон! А кричать на персонал, как вы сами знаете, нельзя, потому что любые эмоции мы должны выражать только по отношению к равным, а вы… вы…

– А я всего лишь стафф! Вы правы! – горько заметил батлер.

– Я надеюсь, мы поняли друг друга?

– Да, Юлиана Сергеевна. – На какой-то миг Анне показалось, что Смита покинула обычная выдержка и его голос дрогнул.

Юлиана выскочила из кухни как ошпаренная, даже не заметив притаившуюся Анну. Девушка едва успела спрятаться, чтобы остаться незамеченной. Как только Вадимова скрылась из поля зрения, Анна тихонечко подошла к дверям кухни и открыла их.

Мужчина стоял спиной и вглядывался в окно. На улице стояла кромешная тьма. Девушка осторожно сделала несколько шагов вперед.

– Альберт?

– Как долго вы слушали наш разговор? – неожиданно спросил батлер, даже не разворачиваясь.

Анна вздрогнула.

– Я…

Смит развернулся, и девушка ахнула. Он смахивал слезу, однако так изящно и небрежно, как если бы смахивал соринку.

– Простите, просто я не могла уйти, когда услышала, как эта стерва вас отчитывает, – выпалила девушка.

– Анна! – грозно сдвинув брови начал было батлер, но девушка не дала ему возможности остановить ее.

– Альберт, это же беспощадная работа, неблагодарная, неужели вы ни разу не пожалели о ней?

Батлер устало опустился на стул. Такого Альберта она никогда не видела: печального, подавленного, сутулого и очень уставшего.

– Ах Анна! Хозяин для настоящего дворецкого – это все. И у нас никого больше нет и не должно быть. Он для нас, словно король для своих подданных, которому они приносили присягу и за которого сражались до последнего вздоха.

– Грош цена тем королям, которые не ценят своих преданных подданных. И разве заслуживали они, чтобы за них пускали кровь и лишались жизней?

– Но среди них били и достойные, – возразил Смит.

– Да, но, к сожалению, Юлиана не относится к тем, ради кого стоит лишаться возможности создать семью!

Батлер вздохнул, но не стал возражать. Возможно, он наконец, впервые за столько лет одиночества хотел разделить с кем-то то, что верно хранил при себе долгие годы, а возможно, он просто устал спорить и защищать ту, которая все равно никогда этого не оценит.

– Как-то я пытался, но попытки пришлось оставить, когда у Юлианы и Антонины встал вопрос о переезде в Москву… Для батлера семья всегда должна стоять на втором месте…

– Но у вас она даже не на втором!

Альберт горько усмехнулся.

– Не повторяйте моей ошибки, Абашева. Создайте семью. Вы молоды, умны, начитанны… Да и вообще эта работа не для вас. Бегите отсюда, пока не поздно! У вас огромный потенциал! Не зарывайте его в гору посуды!

Девушка участливо положила ему на плечо свою руку.

– Вам тоже не поздно. Найдется та, кто оценит вас по достоинству! – Анна проникновенно посмотрела в его грустные глаза, и сердце ее содрогнулось.

Батлер горько усмехнулся, но ничего не ответил, хотя его взгляд был красноречивее всяких слов.

– Ложитесь спать, Абашева. Уже почти утро.

Анна убрала руку. Альберт вновь воздвиг дистанцию, закрывшись, словно ракушка.

– Альберт, у Антонины Юрьевны болезнь Альцгеймера? – не удержалась от вопроса девушка, уже стоя у дверей.

Альберт метнул на нее опасливый взгляд и приложил палец к губам.

– И ничего-то от вас не укроется, мадумуазель Абашева! Но вы правы… Очень похоже, хотя ставить диагноз никто не решается.

Девушка вышла и осторожно прикрыла за собой дверь, оставив в одиночестве того, кто всю жизнь был одинок…

Гуля убирала на втором этаже дома, когда из дверей комнаты просунулась голова Егора. Парень был одурманен то ли выпивкой, то ли чем-то еще, что притупляло разум и сердце. Заметив девушку, он помахал ей рукой.

– Принеси водички, – распорядился сын хозяина и скрылся за дверями.

Гуля с неохотой поднялась с колен, так как в этот момент протирала плинтуса, и отправилась за водичкой.

Зайдя в комнату к Егору, девушка поморщилась: едкий запах какой-то дряни, которую он курил, разбросанные вещи, грязная посуда, бургеры, выглядывающие из под кровати. Сам Егор вальяжно разлегся на кровати и смотрел порнофильмы.

Гуля положила бутылки в холодильник и собиралась уже покинуть комнату, когда Егор неожиданно схватил девушку и прижал к стенке. От неожиданности Гуля стала часто моргать, походя на загнанную лань.

– А ты вообще ничего такая… – тихо присвистнул паренек. – Я люблю экзотику.

– Отпустите меня немедленно! – вырывалась из его рук Гуля.

– Уххх, какая же ты прыткая!

– Отпустите меня! – Гуля попыталась дать ему в пах, но парень был сильнее.

– Ах ты, сучка! – Егор ударил девушку по лицу.

Из глаз Гули прыснули слезы, а на щеке образовалось красное пятно.

– Ну, что ты из себя строишь? Давай развлечемся. И тебе будет хорошо, и мне неплохо.

Гуля еще раз с силой попыталась оттолкнуть крепкого Егора, но все было бесполезно.

– Прошу вас, отпустите меня! – умоляюще взглянула ему в глаза девушка.

Егор был неумолим. В его глазах Гуля прочитала свой приговор.

– Я буду звать на помощь! – попыталась пригрозить горничная.

– Тогда сразу вылетишь отсюда! – Егор стал кусать ее шею.

– Помогиииите! – девушка стала звать на помощь, и парень зажал ей рот.

– Заткнись! Кто тебе поверит? – парень мерзко шипел ей на ухо, продолжая облизывать ее шею.

Гуля укусила Егора за руку, и он резко отпрянул от нее.

– Аааааа! Ах ты, дрянь!

Пока Егор приходил в себя от боли, девушка успела добежать до дверей и открыть их. Однако не успела она выйти в коридор, как парень схватил ее за волосы и дернул назад.

– Ай, помогите! – Гуля продолжала кричать и извиваться, насколько хватало ее сил.

В этот самый момент мимо комнаты проходил Армен и, услышав крики девушки, заскочил в комнату.

Сразу же смекнув, что происходит, Армен с силой оттолкнул Егора к стенке.

– Ты чего творишь, сопляк?

– Дядя Армен, ты чего так всполошился? Она же всего лишь ничтожная служанка.

– Ах ты, избалованный ублюдок! – Армен был в ярости и едва сдерживался, чтобы не поколотить парня.

– Да… че ты из мухи слона делаешь? – Егор поднялся с пола и, шатаясь, направился к кровати.

– Я тебе покажу слона! Только попробуй еще раз к ней подойти! – угрожающе произнес Армен, но, к сожалению, Егор его не слушал. Он завалился на кровать и, зевая, стал засыпать, утомленный дракой и одурманенный куревом.

Армен протянул руку трясущейся Гуле и вывел ее из комнаты парня.

– Вот поганец! – Армен продолжал чертыхаться, пока девушка приходила в себя.

Гуля дрожала, как осиновый лист, прижимая руку к щеке.

– Как вы себя чувствуете? – обратив внимание на девушку, осведомился ее спаситель.

– Спасибо вам! Если бы не вы… – губы Гули предательски задрожали, и она дала волю слезам.

– Ну, ну… что вы?! Все хорошо! – Армен обнял девушку, пытаясь ее утешить.

– И как земля носит таких негодяев? – подняла Гуля на Армена залитое слезами лицо.

– Я ему еще устрою встряску по-кавказски, – задумчиво произнес мужчина. – Так дело не пойдет. Надо бы мне предупредить об этом Костю. Совсем паренек от рук отбился.

Гуля пошатнулась и посмотрела на мужчину испуганными глазами.

– Нет, нет! – в ужасе вскрикнула девушка. – Меня тогда точно уволят.

– Никто тебя не уволит! Обещаю! – Армен попытался ее успокоить, но девушка стояла на своем.

– Если Юлиана Сергеевна об этом узнает – точно не пощадит!

– Успокойся! Никому ничего не скажу, хотя зря… А если этот сосунок что-нибудь ляпнет или еще раз позволит себе вольность, будет иметь дело со мной. – Армен полез в карман своих брюк и, достав оттуда визитку, протянул ее Гуле.

Девушка благодарно улыбнулась, немного придя в себя и вспомнив, как сам Армен приставал к ней, будучи изрядно пьяным.

– Вы мой спаситель! Огромное вам спасибо!

Армен положил руку на плечо девушки и ободряюще кивнул.

– Любой нормальный мужчина на моем месте поступил бы так же… Ступайте и отдохните…

– Спокойной ночи!

– Спокойной!

Они распрощались, и Гуля спустилась по лестнице, оставив Армена в задумчивости.

– Вот же ублюдок! – процедил сквозь зубы Армен, после того как Гуля отошла от него на приличное расстояние…

Анна как могла утешала рыдающую на ее груди Гулю. То, что она услышала, глубоко ранило чуткую натуру девушки. Конечно, она понимала, что миром правят сильные, но ей так хотелось верить в справедливость и неотвратимость наказания для тех, кто его заслуживал.

– Если бы не Армен, даже не знаю, что могло бы произойти, – всхлипывая, продолжала свой рассказ Гуля.

– Негодяй! – злилась Анна. – Ему бы в тюрьму на парочку лет, чтобы мозги вправили!

– О чем ты говоришь? Это невозможно!

Анна замолчала, понимая, что подруга, к сожалению, права. Да и кому нужна огласка? Даже Гуле, подвергшейся нахальному нападению, чреватому потерей чести, не хотелось бы стоять перед судейством и рассказывать о пережитых унижениях. А если учесть еще ее восточное воспитание, то о заявлении вообще не могло быть речи. Душеизлияния Гули были прерваны коротким стуком в дверь. Гуля испуганно посмотрела на Анну.

– Кто это? – побелевшими губами спросила девушка.

Анна пожала плечами.

– Даже не знаю… Пойду посмотрю… Не волнуйся, я не дам тебя в обиду! – решительно добавила Анна, прежде чем открыть дверь.

Однако опасения подруг были напрасными. На пороге стояла Ксения.

– Что это у вас тут стряслось? – с порога спросила девушка, увидев заплаканную Гулю.

Анна вкратце рассказала о том, что случилось.

– Ах он сукин сын! – Ксюша метала гром и молнии.

– Может, сообщить об этом Альберту? – неожиданно предложила Ксения.

Гуля отрицательно поматала головой. Подруги стали размышлять, как быть дальше.

– А я думаю, что стоит. Альберт единственный, кто может что-то придумать в данной ситуации, – уверенно заявила Анна.

Девушки не стали возражать, подумав, что возможно, Анна и права…

Анна непонимающе уставилась на Альберта, который ходил по своему кабинету, высказывая соображения по поводу услышанного признания.

– Она правильно сделала, что не стала придавать огласке сей неприятный инцидент.

– Сей неприятный инцидент? – вскипела Анна.

Альберт остановился. Праведное возмущение девушки было ей так свойственно, что батлер всегда был к нему внутренне готов, вооружаясь необходимыми аргументами, дабы усмирить ее пыл. Несмотря на то, что сам он полностью разделял позицию девушки, мудрый мужчина не стал ее поощрать, осознавая, к каким последствиям это может привести.

– Это типичная ситуация в таких домах. Хозяин либо хозяйский сын пристают к прислуге. Это надо держать в голове и быть осторожной, стараясь не оставаться наедине с мужчинами в комнате, да еще и с пьяными… К сожалению! – с горечью добавил Альберт. – Некоторые работодатели даже специально указывают в требованиях кадровому агентству интимную связь с прислугой или же с личным секретарем, помощником… неважно…

– Да, но Гуля пришла без таких требований, как и все остальные! – воскликнула Анна.

– Вы уверены? – небрежно бросил Альберт, затем, видимо спохватившись и поняв, что сказал что-то недопустимое, решил перевести тему.

– Все, хватит об этом!

– Как это хватит? Что нам нужно делать в таких ситуациях? Если бы Армен не подоспел вовремя, этот… этот… мог ее…

– Я понимаю вашу вспыльчивость и волнение, но если вы хотите работать в подобных домах, вы должны уметь быть хладнокровной, даже если речь идет о вас и ваших близких! Что касается Егора, то я подумаю, что можно сделать… А теперь ступайте…

– Вы правы, и это – самое паршивое! – брякнула Анна и, разочарованно опустив голову, покинула кабинте батлера.

«Ах Абашева, как жаль, что со временем вы растеряете эту жажду справедливости», – с грустью произнес про себя Смит…

Гуля была на седьмом небе от счастья, когда Армен на следующий день подозвал ее к себе и ласково поинтересовался о самочувствии. Она даже невольно подумала о том, что не жалеет о произошедшем. Казалось бы, наивные надежды девушки являлись безосновательными, но на самом деле они имели право на существование. Отношение Армена к Гуле стало другим и уж точно не безрезличным, как ранее. По крайне мере, теперь он смотрел на нее с определенной долей симпатии, что и вдохновило ее на соотвествующие мечты. Весь последующий день Гуля парила на крыльях своей влюбленности, молниеносно выполняя любые поручения, чем вызывала крайнее удивление у своих подруг, недоумевающих относительно ее приподнятого настроения.

Егор вел себя как ни в чем не бывало. Возможно, даже не помня о событиях прошлой ночи, а возможно, считая их малозначительными и не заслуживающими внимания. Гуля же содрогалась каждый раз, как только ей приходилось приближаться к наследнику Вадимова.

Армен, обедавший вместе с Вадимовыми, улавливал напряжение девушки и ободряюще ей подмигивал. Как истинный мужчина, он посчитал своим долгом еще раз напомнить Егору о его мерзком поведении и пригрозить на случай повторения вчерашнего события.

– Не смей больше так себя вести! Я тебе не отец, но, если понадобится, надаю тебе оплеух!

– Спокойно, Арма! Что это ты так впрягаешься за служаночку? Может, сам ее хочешь чпокнуть? – нагло заявил ему в лицо Егор.

Армен даже побагревал от ярости. Он уже собирался пустить в ход свой кулак, когда холодный голос Константина остановил его:

– Что здесь происходит?

Весь пунцовый от ярости Армен повернулся к своему другу.

– Твой сын вчера приставал к одной из горничных. Причем самым нахальным способом.

– Ну, может она сама была не прочь? – равнодушно предположил Константин, продолжая направляться к своему кабинету.

– Поверь, она была против, и я лично был этому свидетель. Если бы я не подоспел вовремя, даже не знаю, что бы он сотворил…

– Да хватит тебе, Арма! Нашел за кого впрягаться, – Егор продолжал провоцировать мужчину, с вызовом глядя ему в глаза.

Армен сжал руку в кулак и еле сдерживался, чтобы не наброситься на парня.

– Егор, иди занимайся своими делами и перестань вести себя по-свински, – вышел из себя Константин. – А ты пойдем со мной, – приказал он другу. – Тоже мне, нашел из-за кого портить отношения.

Пораженный Армен уставился на друга, а тем временем по коридору с подносами в руках шли Гуля и Анна.

– А вот и виновница потасовки, – злорадно усмехнулся Егор.

Армен дернулся и свирепо взглянул на парня. От неожиданности Гуля уронила поднос, и он с грохотом упал у ног Константина, забрызгав его одежду.

– Простите! – побелевшими от страха губами пробормотала девушка.

– Вот же черт! – чертыхнулся Константин.

Анна остановилась, чтобы помочь подруге собрать осколки.

– Этот костюм стоит столько, сколько твоя годовая зарплата! – воскликнул злой Константин.

– Я заплачу тебе за него, – неожиданно заявил Армен и демонстративно достал свое портмоне. – Сколько? – мужчина начал отсчитывать деньги.

Гуля ахнула. Анна замерла, а Егор продолжал ехидно наблюдать за развернувшимися событиями.

– Прекрати! Не позорь меня! – возмущенно заявил Константин, заставляя Армена запихнуть деньги назад.

– Нет уж, прости! Раз ты мыслишь такими категориями и считаешь, что честь девушки зависит от ее социального положения, то не могу не возмущаться твоей позиции! Я мужчина, и для меня честь женщины стоит на одном ряду с такими понятиями, как дружба, долг и мужество!

– Не станем же мы на виду у всех устраивать философские дебаты? Может, пройдем все-таки ко мне в кабинет? – раздраженно предложил Константин.

– А ты не хочешь также пригласить своего сына, который, между прочим, будь он моим сыном, получил бы хорошую взбучку!

– Об этом я поговорю с ним позже. Пойдем, – Константин чуть ли не силком потащил за собой Армена, который так и полыхал праведным гневом, глядя на ухмыляющегося Егора.

Гуля и Анна, следившие за стычкой, продолжали делать вид, что собирают осколки.

– Хм… чувствую, недолго тебе здесь работать, – проходя мимо девушек, бросил Егор.

– Вот сволочь! – сквозь зубы процедила Анна.

Гуля сжала ее руку.

– Тише. Одной сцены достаточно. Не хочу, чтобы и тебя уволили.

– А тебя никто и не уволит.

– Не сомневайся, это мой последний день! – горестно заявила Гуля.

– Обещаю тебе, все будет хорошо! – твердо заявила Анна.

Гуля с недоверием посмотрела на девушку.

– Хорошо, что не было Юлианы. Все упрощается, – как бы про себя подумала Анна.

Девушки быстро подобрали осколки, вычистили и вымыли пол и направились на кухню.

Антонина извивалась, как могла, пока несколько санитаров выносили ее из дома, на следующий день после отъезда Армена. Батлер с печалью наблюдал развернувшуюся перед ним картину и тяжело вздыхал.

– Отпустите меня! Не трогайте меня! Я вызову милицию! – кричала женщина, но бесполезно.

Анна вместе с Гулей и Кристиной наблюдали за ужасающей картиной. Уже ни для кого в доме не было секретом, что Антонина больна и нуждается в профессиональной помощи. Вот уже на протяжении месяца состояние женщины ухудшалось с каждым днем: она забывала имена ближайших родственников, путала года, города, время, даже свое имя вспоминала с трудом, а иногда бормотала какие-то странные вещи. Анна несколько раз помогала сиделке, нанятой для Антонины, менять белье, и то, что она наблюдала, повергало девушку в состояние шока – от прежней Антонины не осталось ничего. Даже в глазах, казалось бы отражающих человеческую душу, отныне читалась одна лишь пустота.

По словам Альберта, все эти симптомы были спровоцированы затяжной депрессией, в которой пребывала женщина после отъезда из любимой страны, и как следствие – возникновение страшной болезни и ее последующее прогрессирование.

Батлер строго-настрого запретил домашнему персоналу распространяться на эту тему кому бы то ни было – проговорившегося ожидал штраф и позорное увольнение, ведь в договоре черным по белому прописывались обязанность соблюдать конфиденциальность.

Когда Антонину удалось все-таки увести и посадить в машину, вниз спустилась Юлиана. Альберт направился вслед за санитарами с целью проконтролировать процедуру ее помещения в специализированное учреждение для людей с расстройством психики. Тем временем лечащий врач Антонины подошел к Юлиане с разрешительным юридическим документом, на котором она должна была поставить свою подпись. Вадимова равнодушно подписала документ и протянула его врачу.

– Вы держитесь! Понимаю, очень тяжело наблюдать, когда любимый человек, который помогал делать тебе первые шаги, стал беспомощным или, еще хуже, начал терять человеческий облик, – начал было доктор, но Юлиана остановила его порыв.

– Благодарю за участие, но я в порядке, – холодно улыбнулась женщина, давая понять, что не собирается обсуждать личные проблемы.

– Понимаю… Ладно, тогда до связи.

– С вами будет держать связь мой батлер Альберт Смит. Все вопросы, предложения через него.

На миг доктор, да и все, кто присутствовал при их разговоре, опешили. Анна смотрела на Юлиану и не понимала: действительно ли у женщины отсутствовал такой важный орган, как сердце, или она просто делала вид? Однако ответ на этот вопрос скрывался за ее маской, которую она никогда не снимала.

Бывает в жизни человека период, называемый в народе черной полосой, когда череда неприятных событий несет за собой неприятные последствия, как в случае с Гулей. Константин закрыл глаза на случай с подносом, и на какое-то время Гуля вздохнула с облегчением. Однако только на время, потому что Егор при малейшей возможности старался ее задеть, как в тот злосчастный день, когда у девушки валилось из рук все, а Альберт продолжал безжалостно раздавать ей приказы, не подозревая, как тяжело они давались эмоционально расстроенной девушке. Одним из таких, казалось бы, обычных дел был поход в винный погреб: девушка достала вино двадцатилетней выдержки и, направляясь с ним в сторону кухни, наткнулась на Константина и Егора.

Вадимов-старший разговаривал по телефону, а Егор, проходя мимо Гули, ущипнул ее за попу. Девушка от неожиданности выронила бутылку вина, заслужив при этом гневный взгляд Константина и его крики.

– Да что же это такое! Вы что, безрукая? Вчера, сегодня, а что будет завтра? Вы уроните дорогую китайскую вазу стоимостью в несколько миллионов? Вы хоть понимаете, сколько денег стоит вино двадцатилетней выдержки?

Егор стоял в сторонке и посмеивался.

– Пап, я давно тебе говорил, какие у вас непровортливые служанки.

Гулю глубоко оскорбило обращение парня, но она, как всегда, постаралась проглотить обиду, понуро опустив голову перед Вадимовым.

– Вы уволены! – Вадимов решительно зашел в кабинет, с силой захлопнув за собой дверь.

Гуля ошарашенно смотрела ему вслед, не осознавая до конца смысл вынесенного им приговора. Немного придя в себя, девушка стала подбирать осколки.

– Ну что, куколка, доигралась? Лучше бы дала мне – все бы обошлось. А так, как видишь, ни к чему хорошему твое сопротивление не привело. – Егор откровенно дразнил девушку, и ей было это крайне неприятно.

– Как вам не стыдно? Ничего мужского в вас нет и никогда, видимо уже не будет, – неожиданно для самой себя выпалила Гуля и быстро прошмыгнула мимо парня, пока он приходил в себя от смелости девушки, до этого покорно сносившей все обиды.

Анна стояла возле дверей кабинета Константина и не могла решиться на то, что могло стоить ей работы. И все-таки дружба взяла верх. Искоренить зло она была не в состоянии, но и не бороться за справедливость не могла.

Наконец решившись на отчаянный шаг, девушка постучала в дверь.

– Входите! – холодный голос Константина на время остудил ее пыл, и она осторожно зашла внутрь.

Было в Вадимове что-то такое, что вызывало трепет и страх, ведь не зря он считался акулой бизнеса. Подчиненные перед ним робели, партнеры прислушивались, конкуренты ненавидели. Вадимов оторвался от бумаг и недовольно взглянул на ту, которая его потревожила, а затем так же быстро вернулся к документам.

– Что вам? – спросил он, уже не глядя на Анну.

Девушка молчала. Мужчина еще раз взглянул на нарушительницу своего спокойствия, но уже с раздражением.

– Вы что-то хотели?

– Да, – выдохнула Анна. Я хочу поговорить с вами о Гуле, которую вы только что уволили, хотя, наверное, вы даже не знаете, как ее зовут. – Чем больше девушка говорила, тем смелее она становилась.

– Вы что же это, пришли за нее просить? У вас что, других забот нет? – Константин начал выходить из себя.

Анна гордо вскинула подбородок, как это она обычно делала в ситуациях, требующих ее воинственного настроя.

– В настоящий момент у меня только одна забота – восстановить справедливость, хотя и это слово вам, видимо, не знакомо!

Константин даже побелел от злости. В первое мгновение он даже не знал, как реагировать на столь смелый выпад девушки.

– Вы что это себе позволяете?

– Я позволяю себе говорить с вами откровенно! Без цензуры, если вам угодно!

Ожидая очередной вспышки гнева, Анна с удивлением обнаружила улыбку мужчины. Он откинулся на спинку кресла и с любопытством стал рассматривать девушку.

– Видимо, вы решили последовать за своей подругой?

– Нет! Я решила заключить с вами соглашение, – Анна затаила дыхание, так как ей предстояло бросить на стол своего козырного туза, но игра стоила свеч.

– Чтооо?

– Именно то, что вы слышали. Вы не станете увольнять Гулю, а я не расскажу о вашей м-м-м… связи с Машей, подругой Юлианы Сергеевны! – выпалила на одном дыхании Анна.

Константин даже подскочил со своего места, словно ошпаренный. Несколько минут новоиспеченные оппоненты не сводили друг с друга глаз.

– Я не ослышался? Вы меня шантажируете? – нарушил молчание Вадимов.

– Я никогда не прибегала к подобным вещам и никогда бы не прибегла ради себя, но положение моей подруги действительно ужасное и, если вы ее выгоните, она пропадет! Вся ее семья живет благодаря ее зарплате! – воскликнула Анна. – Неужели вы уволите девушку и оставите ее семью голодать только лишь за то, что ваш сын избалованный! – Анна осеклась. Понимала, что переходит рамки, но уже не могла остановиться.

Константин молчал, рассматривая девушку прищуренными глазами.

– Ну, и кто же вам поверит? – спокойно спросил мужчина, еще раз удивив девушку.

– Вы правы: даже если мне никто не поверит, уж зерно сомнения я точно смогу посеять! Я ведь не прошу у вас денег! – упавшим голосом начала Анна. – Неужели вы никогда не знали нужду?

Константин задумался.

– А вы смелая девушка!

Анне на миг показалось, что мужчина говорит даже с каким-то оттенком восхищения. Девушка подняла на него вопросительный взгляд, но он уже направлялся к своему креслу, и она не успела прочитать на его лице эмоции, которые вызвала.

– Ступайте. Я не буду увольнять вашу подругу, но больше никогда не смейте мне напоминать о том, что сегодня прозвучало в этом кабинете.

Анна не ожидала, что хозяин вот так просто согласится на ее условие, а потому растерялась и не сразу нашлась, что отвтить. Мужчина вновь взглянул на Анну.

– Ну? Что стоите? Идите.

– Спасибо! – Анна развернулась, собираясь выйти из кабинета.

– Стойте! Как вас зовут?

– Анна… – стоя спиной к хозяину, ответила девушка, на миг испугавшись, что он передумал.

– Можете идти, Анна. И позовите мне Альберта…

Альберт ходил по своему кабинету и повторял один и тот же вопрос:

– Как вам это удалось?

Анна сидела тихонько, словно мышка, и наслаждалась произведенным на батлера эффектом. Ее победа – это победа прислуги над хозяином.

– Не могу же я вам рассказать о нашей с Константином Викторовичем продуктивной беседе! Я поплакалась, а он разжалобился.

Анна шутила, и батлер прекрасно это понимал.

– Не морочьте мне голову, мадемуазель Абашева! Я не первый год живу с Константином Викторовичем и прекрасно знаю его характер!

– Значит, плохо знаете… Ну и вообще, как вы можете говорить такое о своем хозяине! – наивно заморгав, начала Анна.

– Достаточно, Абашева! Может, хватит надо мной подтрунивать?

Девушка поняла, что уже достигла границы и, если перейдет черту, будет взрыв.

– Ок! Я сказала, что расскажу все о его связи с Машей! – как на духу выпалила девушка, наблюдая за реакцией батлера.

Альберт остановился как вкопанный.

– И после этого он вас не уволил?

– Как видите, он не уволил и Гулю! – победоносно заявила девушка.

– Странно, – заметил Альберт. – Шантаж – не лучший аргумент в глазах Вадимова.

– Смею заметить, что в его глазах вообще нет аргументов, ну кроме, наверное, коротких юбок, сексуальных ножек и…

– Абашева! – перебил девушку Альберт. – Вам крупно – повторяю, крупно – повезло! Не знаю, чем руководствовался Вадимов, но мой вам совет: больше не играйте с ним в подобные игры.

– Слушаюсь и повинуюсь!

– Можете идти.

Когда Анна вышла, батлер задумался о причине такого вадимовского поступка. По его мнению, этому было лишь одно объяснение – Анна ему приглянулась. А почему бы и нет? Она была привлекательной девушкой, и стаффовская одежда не могла этого скрыть…

Жизнь в доме Вадимовых продолжала идти своим чередом, за исключением периодического отсутствия Альберта. Это было связано с посещением клиники, в которой находилась Антонина. Сама Юлиана навещала мать крайне редко, о чем впоследствии Анне рассказал батлер.

– Она как будто избавилась от какого-то предмета! А ведь это ее мать! – недоумевала девушка, но Альберт лишь пожимал плечами, пресекая дальнейшие разговоры на эту тему, даже несмотря на доверительные отношения с Анной. Батлеровское правило держать рот на замке продолжало бороться в нем с желанием обрести друга, которому можно излить душу.

Анна продолжала выполнять свою работу, впрочем, как и остальной стафф, с той лишь разницей, что Альберт иногда делегировал ей полномочия Валентины, которая в последнее время чувствовала себя неважно и все чаще брала больничные. Этот факт раздражал Юлиану и вызывал злость Кристины и Виктории, ведь в какой-то степени Анна на время становилась их главнокомандующим. Это было чревато конфликтами.

– Кристина, а почему вы до сих пор на кухне? В это время вы должны заниматься столовой, – как-то сделала замечание горничной Анна.

Кристина вперила в нее свой ястребиный взгляд.

– А я, как видишь, обедаю!

– Обед длится уже два часа, если я не ошибаюсь? – Анна вопросительно взглянула на Любу и Михаила, практически всегда находившихся на кухне.

– Есть маленько… Дамочка любит погреться у печи. – Люба недолюбливала девушку, впрочем, как и все, кроме, пожалуй, Виктории.

– Это что, заговор? – возмущалась Кристина – Ну подождите! Я так просто этого не оставлю! Война – так война! – она выскочила из кухни словно ошпаренная.

Люба и Михаил покачали головами.

– Осторожней с ней… Она дамочка сложная, – посоветовал Анне Михаил.

– Ну и я не простая! – улыбнулась Анна.

– А! Ты здесь? – в кухню вбежала запыхавшаяся Ксения. – Тебя разыскивает Юлиана, – сообщила девушка Анне.

Оставив друзей, Анна направилась в сад, где сидела Юлиана. Идя по тропинке, девушка наблюдала за отъезжающими машинами Егора и Ангелины, покидавших резиденцию Вадимовых. Анна вздохнула с облегчением, хоть и ненадолго, так как золотые чада обещали отцу вернуться уже через месяц, к его юбилею. Выносить одну Вадимову стоило огромных усилий всего стаффа, но избалованная Ангелина и нахал Егор превращали жизнь стаффа в настоящий ад. Видимо, отъезд вадимовских отпрысков было по душе не только Анне, но и самой Юлиане, находившейся в добром расположении духа.

– Абашева, я на некоторое время отдаю вас в руки к Потаниным. Они готовятся к новоселью и попросили вас и Гулю в помощь. Хотя, конечно, я не одобряю их восторженной привязанности к персоналу… Надеюсь, со временем у них это пройдет…

Анна промолчала. Юлиана была непоколебима в своем желании постоянно указывать стаффу их место.

Анри и Адриана готовились к новоселью, стараясь каждый день выполнить максимальное количество дел. Однако им действительно не хватало рабочих рук. Несколько вакансий в доме было закрыто, но этого было недостаточно, учитывая количество приглашенных, составляющих, по скромным подсчетам брата и сестры, около 60 персон.

Гуля и Анна на несколько дней поселились в доме соседей, что доставило им огромное удовольствие, несмотря на трудовые будни, которые, однако, проходили в совершенно другой атмосфере и с другим настроем. И если в доме Вадимовых все делалось по необходимости, то в доме Потаниных по дружбе. По вечерам, когда девушки изнемогали от усталости, Анри и Адриана, работавшие не покладая рук наравне с остальной прислугой, звали весь персонал отужинать вместе. Девушки с радостью принимали приглашение, и вечер проходил в непринужденной обстановке, без торжественного разделения на хозяев и слуг. Анне очень нравились эти ужины, напоминающие ей теплые семейные вечера. Как-то девушка задумалась, что сказала бы Юлиана, застань она их в таком дружеском составе.

– Полагаю, она бы нас публично распяла, – весело рассмеялся Анри.

– Если бы только один раз! Боюсь, она бы делала это при каждом удобном случае, – подхватила Адриана.

– Может, нам действительно не следовало бы вот так садиться с вами за один стол, – начала было Гуля, но Анри ее перебил.

– Наши родители воспитали нас по-другому: может, не по-светски, но по-человечески.

– Кстати, мы с Анри хотим, чтобы в день мероприятия вы не прислуживали, а просто руководили официантами вместе со мной. Мы будем тремя батлерами, – засмеялась Адриана.

– Ну и, конечно, вы будете нашими гостями! – объявил за столом Потанин.

Гуля и Анна переглянулись.

– Но что скажет Юлиана Сергеевна? – поинтересовалась Анна.

– Это наши проблемы. Вы это заслужили! – не уставала благодарить девушек Адриана.

– Мы все равно будем чувствовать себя не очень комфортно, – попыталась протестовать Анна, но Анри не дал ей такой возможности.

– О вашем комфорте мы позаботимся. Все, вопрос закрыт, – отрезал Анри, а когда он проявлял решительность, никто не смел ему возражать.

– А как обстоят дела с поисками батлера? – поинтересовалась Анна.

Адриана вздохнула.

– Это моя больная тема… Хорошего батлера, как говорит Юлиана, действительно тяжело найти… Но надеюсь, мы все-таки найдем своего батлера.

– Нам бы такого, как ваш Смит, – добавил Анри.

– О нем мечтает половина Рублевки, – хихикнула Анна.

– А вообще было бы здорово, если бы вы все перешли к нам! – неожиданно заявил Анри.

За столом воцарилась тишина. Анна сама задумывалась над этим, но все же опасалась того, что их только-только зародившееся приятельство может быть испорчено совместным бытом. Одно дело – дружить, другое – работать.

– Мы бы и рады, если бы не Юлиана… Она может на вас ополчиться, а мы не хотим быть причиной ваших возможных конфликтов, – мудро заметила Анна.

– Это действительно было бы некрасиво с нашей стороны, – поддержала мысль девушки Адриана.

– В любом случае, Анна и Гуля, наш дом всегда для вас открыт, если вдруг станет совсем невмоготу. Если такое случится, с Юлианой я разберусь сам, – предложение Анри исходило от чистого сердца, и Анна в очередной раз восхитилась его душевными качествами.

– Спасибо! – хором отозвались девушки и продолжили обсуждать предстоящее новоселье.

– Кстати, Константин обещал, что к нам заедет Орлов. Он хочет выкупить кое-какие плантации во Франции. Возможно, я продам ему часть своих, сделав его компаньоном, – неожиданно поделился Анри. – Я давно слышал о его крупных проектах и хотел с ним поближе познакомиться. Он просто акула бизнеса. Вы же его знаете? – обратился к девушкам Анри.

Анна напряглась. Это происходило каждый раз, как только речь заходила об Орлове.

– Да, конечно. Он близкий друг Константина Викторовича, – подтвердила Гуля.

– А еще он чертовски хорош собой, – улыбнулась Адриана и подмигнула Анри.

Анна опустила глаза, чтобы брат с сестрой не заметили, что она заволновалась.

– Две подруги Юлианы уже запустили в него свои клыки, – не удержалась Гуля.

– Да ладно? – с любопытством спросила Адриана. – Это те самые искусственно-надутые дамы?

– Да, они самые – Маша и Света, – подтвердила Гуля.

– Клыки, однако, уже шатаются, а жертва пока не поддается, – добавила Анна.

Все дружно рассмеялись.

– Клыки, видимо, тоже ненастоящие! – уже вовсю хохотал Анри.

Остаток вечера прошел в милых воспоминаниях Адрианы о жизни во Франции, о знакомстве родителей, но ничего, что пролило бы свет на их странный переезд в Москву – странный потому, что их сердца до сих пор оставались во Франции. В свою очередь Гуля рассказала кое-что о своей восточной семье, а Анна ограничилась разговорами об учебе и журналистских амбициях. Анри внимательно слушал девушку, и взгляд его становился теплее.

– Сегодня я буду вашей феей! – с этими словами Адриана словно вихрь ворвалась в гостиную в день мероприятия, застав Гулю и Анну за чисткой столового серебра.

Положив на диван несколько воздушных пакетов, девушка интригующе взглянула на своих помощниц.

– А это вам!

Анна и Гуля удивленно посмотрели на пакеты, не смея к ним подойти.

– Ну? Что стоите? Налетай! – скомандовала Адриана, протягивая два пакета Анне, а два других Гуле.

Девушки осторожно достали содержимое пакетов и с восторгом стали рассматривать свои новые платья и туфли. У Анны было красивейшее черное платье с красным принтом в виде розы, а у Гули – в горошек, с крупными цветам и барочным орнаментом.

– Какая красота! – воскликнула Анна и перевела смущенный взгляд на Адриану. – Не стоило так тратиться!

У девушки даже встал комок в горле. Ей никто никогда не дарил таких дорогих подарков. Она и не мечтала, что когда-нибудь сможет надеть что-то подобное.

– Поверьте, это ничто по сравнению с вашей помощью! Всего лишь маленькие приятности. Я знаю, как для женщин они важны!

– Ничего сего маленькие приятности! – ахнула Анна, увидев бирку известной марки.

Гуля осторожно разглядывала шелковое платье, боясь его зацепить своими ногтями, ведь оно требовало крайне бережливого отношения.

– Огромное спасибо! – выдохнула Гуля.

– Ну а теперь вперед – стилист нас ждет!

Девушки переглянулись.

– Еще и стилист? – удивилась Гуля.

– Конечно! Как это вы хотели? Надо же довести ваш образ до совершенства! Вперед!

Девушки радостно подскочили и направились вслед за своей доброй феей.

К пяти часам Гуля и Анна были готовы и с восторгом смотрели на отражение в зеркале, не веря своим глазам. Макияж и прическа преобразили их до неузнаваемости, что отразилось в глазах дожидавшегося их Анри. Адриана захлопала в ладоши, довольная произведенным на брата эффектом.

– Проект преображения удался! – пошутила Анна.

– У меня нет слов, – Анри был поражен.

– Вот она мужская сущность: без красивого лица, всем наплевать на твою душу! – улыбаясь, заметила Анна, явно забавлялась произведенным на Анри эффектом. Мужчина не спускал с нее глаз.

– Хммм… Не согласен! Возражаю! Вы прекрасны и без этого, просто платье и макияж дополнили и без того неповторимый образ…

– А вы льстец, господин Потанин!

Анна улыбнулась, а Анри продолжал с восхищением смотреть на девушек, но в особенности на Анну, что не укрылось от внимательных взглядов Адрианы и Гули.

– Девушки, вы красавицы! – Анри взял девушек под руку и вышел с ними в сад.

До того момента, пока в дом Потаниных не стали прибывать гости, Юлиана, как и обещала, направила на подмогу Ксению и Кристину. Девушки были крайне удивлены, увидев Гулю и Анну такими наряженными. От злости и зависти глаза Кристины даже потемнели, выражая явное несогласие с такой дифференциацией. Ксения искренне порадовалась за подруг, отметив, как красиво и гламурно они выглядят.

– Вам бы на красную дорожку, – восхищалась Ксения, с интересом разглядывая их новые образы.

– Интересно, а как отреагирует Юлиана? – задавалась вопросом Гуля, пока не получила на него красноречивый ответ.

Придя одними из первых, Константин, Юлиана и Армен сперва и не признали девушек, раздающих приказы официантам, приняв их за кого-то из родственников Потаниных, помогающих Адриане справляться с обязанностями хозяйки. Однако, как только девушки поравнялись с гостями и вежливо поздоровались, глаза Юлианы превратились в маленькие льдинки. Армен и Константин с удивлением уставились на двух красавиц.

– Что это здесь происходит? – отведя чуть в сторонку Адриану, спросила Юлиана, указывая на Гулю и Анну, причем так демонстративно, что не нужно было гадать, чтобы понять, что так беспокоит Вадимову.

– Что-то не так? – приподняв высокомерно бровь, осведомилась Адриана, неприятно пораженная тоном Юлианы, забывшей на время, с кем она разговаривает.

– Почему это они так выряжены? – недовольным тоном поинтересовалась Юлиана.

– Если ты имеешь в виду платья, то это я им их подарила. Они заслужили. Это исключительно моя инициатива. Или есть какая-то проблема?

В этот момент поблизости показался Анри, который сразу же уловил общее настроение и его причину. Армен и Константин почувствовали некую неловкость. Юлиана с Адрианой вернулись к мужчинам, и Вадимова постаралась натянуть на себя улыбку, хоть и не очень удачно, пытаясь сгладить эффект от заданного ею тона общения.

– Дорогая, конечно, это твое право, но я считаю своим долгом тебя предостеречь: самая распространенная ошибка, связанная с персоналом, – это дружба, которая заключается в страшных симптомах: подарки, совместные вылазки, завтраки, обеды, ужины. Тебе может показаться, что это ерунда, но ты только подумай: твоя горничная ходит по твоему дому в твоей одежде! Становится непонятно, кто в твоем доме хозяин. Даже мы подумали, что они твои гости! Скоро ты будешь делиться с ними своими секретами и писать СМС-ки с рассказами о проведенном вечере! Представляешь, что будет происходить в голове твоего стаффа? Получая такие новости, они сочтут себя частью твоей жизни, и со временем их верность перерастет в дерзость, а потом и в бунт, потому что в их новом положении не будет места для протирания пыли с фарфора Тиффани!

Юлиана говорила все это спокойно, делая особые акценты, с ядовитой улыбкой на лице и с демонстративным кивком головы в сторону Анны и Гули. После такой тирады Анна и Гуля, находившиеся поблизости, даже на миг застыли, забыв о своих обязанностях.

– Гадюка! – настроение Анны, впрочем, как и Гули, было напрочь испорчено.

– Тише… – В глазах у Гули стояли слезы. Она отвернулась и, не в силах более слушать унижения Юлианы, зашагала в сторону дома.

– Дорогая, перестань! Ты утрируешь! – попытался смягчить выпад Юлианы Константин.

– Юлиана, мы благодарны за твое содействие в организации нашего праздника и очень ценим твои советы, но в данном случае они неприменимы! – стальные нотки в голосе Анри остудили Юлиану.

В воздухе повисло напряжение. Анна продолжила отдавать приказы официантам, делая вид, что не обращает внимания на то, что происходит за ее спиной. Однако девушка интуитивно чувствовала раздражение и злость, исходящие от Юлианы.

– Очень зря! – не сдавалась женщина.

– Может, хватит? – строго посмотрев на Юлиану, грубо пресек супругу Константин. – Пора бы нам уже перекусить и выпить.

– Да, конечно! Проходите! – Анри повел за собой Армена и Константина, а Адриана проводила Юлиану в гостиную.

Гости стали прибывать большими партиями, и Анна только и успевала раздавать указы и контролировать работу персонала. Краем глаза она заметила прибывшего Орлова. Он, как всегда, выглядел обворожительно. Не успев опомниться, он сразу же попал в руки присутствующих дам, в числе которых находились Света и Маша.

– «Интересно, а как Константин относится к тому факту, что Маша постоянно виляет хвостом перед Орловым», – мелькнул у Анны вопрос, над которым раньше она и не задумывалась.

– О чем задумалась, красотка? – Анри стоял позади Анны, пытаясь проследить за ее взглядом.

– Спасибо за то, что вы за нас…

– С каких это пор мы снова перешли на вы?

– Извини.

– Пойдем.

– Куда?

– За стол.

– О, нет, нет! Это слишком! Я не могу. Мне не о чем говорить со всеми этими важными…

– Ну? – в глазах Анри прыгали игривыечертики.

– Нет. Я буду чувствовать себя некомфортно.

– Ладно. Я тебя понимаю, тем более после всего, что наговорила эта… – Анри еле сдерживался, чтобы не обозвать Юлиану последними словами.

Анне было приятно, что в ее жизни появились такие замечательные люди, как Анри и Адриана. – Анри, а ты к нам не присоединишься? – Света подошла к Анри в тот момент, когда он общался с Анной.

Анна на протяжении вечера чувствовала на себе взгляды Юлианы, Светланы и Маши. И взгляды эти не сулили ей ничего хорошего. Посмотрев на девушку свысока и сделав вид, что вовсе ее не замечает, Света схватила Анри за руку.

– Ну пойдем! Мы тебя заждались! – ворковала Светлана.

– Я разговариваю с Анной, – с особым нажимом произнес Анри, давая понять Светлане, что она нарушила его тет-а-тет.

Светлана расширила от удивления глаза. Она никак не ожидала, что ее могут променять на какую-то прислугу.

– Так… так… это же горничная Вадимовых?

Анри оставил вопрос девушки без ответа и даже отвернулся от нее.

Светлана с недовольным видом пошла к Юлиане.

– Нда… Ущербное создание и мозгами, и манерами, – вслед Светлане задумчиво промолвил Анри.

– Такими темпами на тебя ополчится весь бомонд, – заметила Анна.

– Ты переживаешь за бомонд или за меня без бомонда?

– За тебя, конечно.

– А я за себя не переживаю и тебе не советую.

– Анри, Орлов к твоим услугам! – голос Константина заставил парня и девушку развернуться.

За их спинами стояли Вадимов и Орлов, который быстрым взглядом окинул Анну и Анри. Было непонятно, узнал он девушку или нет, но на миг Анне показалось, что в его глазах промелькнуло удивление. Девушка отошла, чтобы не мешать разговору мужчин, и направилась в сад, где возилась Гуля.

Гости веселились почти до самого утра. Часть развлекалась в доме, другая часть гуляла по саду. Кто-то играл, кто слушал, кто-то рассказывал, а кто-то танцевал. Орлов по большей части общался с мужчинами, и в основном по бизнесу. Анри также был увлечен разговорами и установлением партнерских отношений со знакомыми Константина – для бизнесменов это частое явление. Важные и полезные знакомства завязывались на светских мероприятиях, и целью новоселья Потаниных являлась возможность приобретения деловых партнеров для Анри. Все остальное – мишура и развлечение для женщин.

Анна и Гуля, уставшие и голодные, еле стояли на ногах, пока, наконец, Анри и Адриана не заставили их пройти к фуршетному столику, накрытому в саду.

Накладывая себе еды, Анна не заметила, как задела подходящего к столику Орлова, и он чуть было не пролил на себя вино.

– Ой! – только и вымолвила Анна, увидев Орлова.

– Это уже становится традицией! – усмехнулся мужчина.

Анна посмотрела на мужчину, и они дружно расхохотались. Девушке было невероятно лестно, что Орлов ее узнал.

– Вам нужно обходить меня стороной, как только я буду попадать в поле вашего зрения.

– Ну уж нет! Я не из трусливых! Кстати, прекрасно выглядите. С трудом вас узнал.

– Спасибо, – смутившись, поблагодарила девушка.

– Вы теперь работаете здесь? – поинтересовался Вадим.

– Нет. Я вызвалась помочь Адриане… – попыталась объяснить Анна.

– А, понятно.

– Не успеешь тебя оставить, как ты уже в компании прекрасной дамы, – подошедший Армен подмигнул Анне. Девушка смущенно улыбнулась. – Вы с Гулей произвели сегодня эффект разорвавшейся бомбы, – слегка выпивший Армен перевел взгляд на Гулю, которая в этот момент тоже оказалась поблизости.

Орлов удивленно следил за этой сценой.

– А что, собственно говоря, произошло? – поинтересовался Вадим.

Анне очень не хотелось вдаваться в подробности, но Армен, видимо, решил просветить друга.

– Юлиана устроила показательное выступление, связанное с прекрасным видом наших барышень.

– Ааааа, ясно… Женское коварство. Ее можно понять – вы затмили всех присутствующих.

Анна не знала, шутит Орлов, иронизирует или говорит серьезно.

– Напоминает сказку о Золушке. Только с некоторыми дополнениями: Золушек две, жертв в виде принцев много, а поле одно. Вопрос: кому достанется принц? – шутливо произнесла Анна.

Мужчины от души расхохотались. У Армена от смеха даже потекли слезы.

– А у вас тут весело. – Константин незаметно подкрался к образовавшейся компании. Анна была благодарна, что в этот момент Юлиана с двумя своими дракончиками была в доме. Иначе не сносить им головы. Однако опасения девушки частично подтвердила Кристина, которая исходила. Анна и Гуля при виде Константина почувствовали себя неловко.

– Прошу нас извинить. Нам необходимо проследить за уборкой, – сказала Анна и быстро ушла, взяв Гулю под руку.

– Ты прямо как синяя борода! Девушки испарились при виде тебя! – пошутил Вадим.

– Они не девушки, они мои горничные! Ну и что, если они сегодня принарядились? От перестановки слагаемых сумма не меняется.

– Не нужно так… – Влад попытался остановить Константина в его унизительной тираде, затем, быстро взглянув на часы, стал прощаться. – Мне пора, я опаздываю на встречу.

– Ты как всегда – вечно в бегах, – пробурчал выпивший Вадимов.

– Лучше уж в бегах, чем в стойле.

Орлов попрощался с друзьями и, развернувшись, зашагал в сторону дома, чтобы еще раз поблагодарить Адриану и Анри за гостеприимство.

Уже ближе к выходу Орлов вновь встретился с Анной, объяснявшей официанту, как подносить портвейн. Увидев приближающегося мужчину, девушка улыбнулась.

– Анна, хотел с вами попрощаться… Вы молодец! Слышал, вы сегодня очень постарались вместе с Адрианой. И еще: не обращайте внимания на тех, кто его недостоин. У многих присутствующих здесь женщин даже взгляд пустой. Пустой и жестокий при том. А вы другая – живая, настоящая!

– Спасибо, – девушка почувствовала, как ноги становятся ватными, а голова начинает кружиться от присутствия Орлова.

«Анна, ты тряпка или женщина? Возьми себя в руки! Наверняка ты выглядишь как улыбающаяся дура», – пыталась стряхнуть с себя оцепенение девушка.

Взгляд Орлова стал серьезным.

– Ну что ж… мне пора…

– Ну да, я забыла. Ваше время, которое у вас расписано на неделю вперед.

– На два месяца, – поправил ее Орлов.

– Когда же вы живете? – ахнула девушка, заставив Орлова задуматься.

– А это и есть моя жизнь. До скорой встречи! – мужчина еще раз обнажил ряд своих белоснежных зубов и скрылся в темноте.

В тот день Кристина была явно чем-то озадачена и даже не обращала внимание на нападки Ксении, регулярно награждавшей ее нелицеприятными эпитетами. Ее странное поведение заметили почти все окружающие, включая Юлиану, которая недовольно буркнула, когда девушка лишь кивала головой на ее дважды повторяемый вопрос.

– Да что это с тобой происходит?

– Ой, простите! Я задумалась.

– Интересно же ты задумалась: аж на целый день!

Анна насторожилась. В последнее время от Кристины исходил негатив. И если раньше все ограничивалось язвительными нападками, доносами и лившейся на стафф грязью, то после вечера у Потаниных в ход пошла тяжелая артиллерия. Особое расположение Альберта к Анне, уже ни для кого не являющееся секретом, в совокупности с благосклонностью Потаниных были костью в горле завидующей Кристины. Однако ее удары поражали пока лишь тех, кто находился рядом с девушкой. Так, однажды, когда в гости к Вадимовым должен был приехать Армен, Гуля получила слоновую дозу слабительного в свой чай, который обычно ставила в холодильник. Девушка почувствовала неладное, когда поняла, что отравиться ничем не могла, так как не ела ничего, кроме куска свежего хлеба, а Ксения, попробовавшая тем же днем ее чая, почти целый день провела в обнимку с унитазом». Прислуживать за столом отправили Кристину, которая в принципе не любила работу, связанную с одеждой, а всегда стремилась быть на виду у хозяев мужского пола. Девушки тут же смекнули, что их недомогание – дело рук коварной горничной.

Второй удар был нанесен Ксении во время ее свидания с Михаилом. Как полагала Ксения, о ее отношениях с поваром знали лишь Анна, Гуля и Люба. Но так думала Ксения, а на самом деле об их романе прознала и вездесущая Кристина. Чтобы не быть голословной, она решила разоблачить преступников, сделав все возможное, чтобы их поймали с поличным, что, собственно, у нее и получилось, когда Валентина получила информацию об их теа-а-тете. Имея при себе ключи от всех дверей в комнаты стаффа, Валентина буквально ворвалась в обитель Ксении в тот момент, когда влюбленные предавались своим чувствам.

– Завтра ждем вас в кабинете господина Смита в 7 утра, – с этими словами Валентина покинула гнездышко любовников, расстроив их своим вторжением.

Альберт, который знал о связи двух голубков, не был удивлен доносом Валентины. Он лишь создавал видимость незнания, закрывая глаза на их роман, который не выходил за рамки и не мешал их работоспособности, что вполне его устраивало. Докопавшись до истины относительно информатора Валентины, батлер почуял угрозу, ведь борьба за власть с использованием недобросовестной конкуренции внутри департаментов могла со временем навести злоумышленника на мысль о свержении главы стаффа. В Кристине Альберт угадывал желание властвовать, и это затмевало ей разум, заставляя забывать о мерах предосторожности. Но больше всего его беспокоила Валентина, в которой он давно заметил червоточинку.

– Итак, Валентина мне доложила о ваших отношениях. Первый раз я закрою на это глаза и дам вам шанс исправиться, но если вас еще раз заметят в таком двусмысленном положении, мне придется доложить обо всем Юлиане Сергеевне, а это прямое увольнение. – Альберт сидел за столом, а напротив с виноватым видом стояли Михаил и Ксения.

– Спасибо, господин Смит, мы учтем ваше предупреждение, – заверил его Михаил.

Валентина, порывавшаяся присутствовать при разговоре, была крайне разочарована, когда Альберт отказал ей в этом.

– Такие вопросы я буду решать единолично.

После того, как Михаил и Ксения так просто отделались, Валентина была крайне удивлена. Недоумевала и Кристина.

– Он слишком лоялен! Может, стоит обо всем рассказать Юлиане?

– И нажить себе врага в лице господина Смита? – Валентина вопросительно взглянула на Кристину. – Как ты думаешь, кому Вадимова поверит больше – ему или тебе? Он слишком долго и упорно работал на эту семью, чтобы мы могли вот так просто очернить его в глазах хозяев, – заметила Валентина.

– Если вы будете постоянно бояться Альберта, вы никогда не станете батлером этого дома! – Кристина пыталась играть на амбициях Валентины, и у нее это получалось. Лицо женщины приняло задумчивое выражение. Она уже давно устала подчиняться приказам Альберта, да и возраст заставлял о многом задуматься. Столько лет подчиняться – и ни разу не испытать возможность править, тогда когда тебе уже далеко за сорок!

– Возможно, вы правы… Я подумаю об этом.

В тот же вечер терзаемая сомнением Валентина все же решилась рассказать обо всем Юлиане. Каково же было ее удивление, когда Юлиана равнодушно пожала плечами и, не поднимая головы от журнала, заметила:

– Я все знаю. Альберт рассказал мне. Он наложил на них штраф, а уже после второго предупреждения – увольнение. Михаил – ценный повар, тем более в преддверии юбилея Константина. Поэтому решение господина Смита считаю разумным.

Валентина промолчала, но сделала соответствующие выводы, которые, к сожалению для нее, были неутешительными – обойти батлера было не так-то просто.

– Я полагаю, вы доложили о вчерашнем инциденте Юлиане Сергеевне? – вопрос Альберта застал Валентину врасплох, в тот момент, когда она поливала цветы.

Женщина побледнела и развернулась к Смиту.

– Да, я хотела узнать, что она обо всем этом думает, – солгала Валентина.

Губы Альберта дрогнули в ироничной улыбке.

– Будьте осторожны, Валентина Николаевна… Иногда нам лучше не интересоваться мнением хозяев, а молча выполнять свою работу. – Альберт покинул гостиную, а Валентина в ярости прикусила нижнюю губу.

– Он все рассчитал! – в сердцах воскликнула женщина, в очередной раз отметив смекалку и ум батлера, которого не так-то просто свергнуть с престола. Женщина метила на это место уже давно, так или иначе пытаясь очернить батлера в глазах хозяев, но сейчас допустила осечку, дав ему повод усомниться в ее преданности. Валентина решила, что пора действовать по-другому, начиная устранять тех, кто составлял его армию и метил на ее место…

Дело близилось к ночи, когда раздался истошный вопль Юлианы, сотрясающий весь дом:

– Альберт, всех, всех сюда! Живо!

Батлер в спешке собрал весь домашний стафф, включая Валентину. В салоне Юлианы на полу были разбросаны осколки ее любимой вазы, той самой китайской, купленной на аукционе в Гонконге, которая стоила баснословных денег. Стафф стоял точно вкопанный. Такую разъяренную Юлиану не видел еще никто – она дошла до того, что повысила голос, чего обычно и даже необычно не случалось.

– Кто? – ледяной тон Юлианы сулил самое страшное, что можно было себе представить.

Среди стаффа висела гробовая тишина.

– Сегодня здесь убиралась Абашева, – наконец выпалила Кристина.

Анна уставилась на девушку. «Ах ты, стерва!» – пронеслось у нее в голове.

– Это правда? – Вадимова метнула в Анну полный злобы взгляд.

Анне показалась, что в этот момент Вадимова была способна даже ударить ее.

– Да, но я ее не разбивала, – твердо произнесла Анна.

– И мне кажется, что это была Абашева. Кроме нее никого в салоне я не видела, когда поднималась с двойняшками наверх, – поддержала подругу Виктория.

В эту минуту, уставившись на своих врагов, Анна четко осознала, что это был заговор с целью ее выдворения.

– Я соглашусь с девушками: я слышала звук падающего предмета, а затем увидела и саму Абашеву выходящей из салона, – нанесла Валентина сокрушительный удар.

Анна растерянно отыскала взглядом Альберта, однако он не смотрел в ее сторону, хладнокровно слушая всех, кто давал показания против девушки. Юлиана вновь посмотрела на Анну.

– Ну, и что скажете, Абашева?

– Это не я. У меня нет привычки прятаться, если я допускаю ошибку, – Анна говорила с такой уверенностью и так гордо, что усомниться в ее словах было очень сложно.

– Да ее же подставили эти две… – не выдержав, Ксения вышла вперед, указывая на Викторию и Кристину.

– Они терпеть не могут Анну! – вставила Гуля.

– Вранье! – шипели Кристина и Виктория.

– Да, но вы забываете, что видела еще и я, – Валентина строго посмотрела на девушек.

– Я думаю, достаточно догадок. Мы легко это выясним, просмотрев камеру наблюдения, – неожиданно заявил Альберт, хранивший до этого момента молчание.

– Камеру? – побелевшими губами спросила Валентина. – Она же не работает?

Альберт в упор посмотрел на женщину.

– Вы ошибаетесь, Валентина Николаевна. Ее давно восстановили. Идемте, Юлиана Сергеевна.

Юлиана прошла вместе с Альбертом в комнату видеонаблюдения, оставив недоумевающий стафф наедине со своими страхами и подозрениями.

– Ах ты, стерва! – Ксения чуть не полезла на Кристину с кулаками.

– Хабалка! Не подходи ко мне! – Кристина сделала шаг назад.

На миг она опешила от такого напора девушки и взглядом стала искать поддержки у Валентины, однако та находилась в какой-то прострации и походкой сомнамбула ушла в сторону лестниц, не реагируя на потасовку прислуги.

– Это все ты и эта мымра! – Ксения так и норовила их расцарапать, продолжая наступление.

– Ксюш, оставь их! Они этого не достойны! – Анна попыталась остановить подругу.

– Царевна-то наша очнулась, – ехидничала Виктория.

– Сколько же в вас яда! Но скоро мы узнаем грязные подробности вашего вранья, – Гуля, обычно такая сдержанная, неожиданно для самой себя почувствовала ярость, удивив Анну и Ксению, стоявших неподалеку.

– О нет, скоро вы узнаете их плачевные для себя результаты, – Кристина вскинула подбородок и прошла мимо троицы.

Виктория последовала ее примеру.

– Кышшшш!.. – сопроводила Ксения уход девушек.

Анна кивнула. Все произошло так быстро и как будто бы не с ней. Она чувствовала себя зрителем небольшой театральной постановки с двумя актами и одним антрактом.

– Спасибо вам! Это так трогательно! – поблагодарила девушка своих подруг.

– Один за всех, – начала Ксения.

– И все за одного! – закончила Гуля.

Просматривая запись с камеры видеонаблюдения, Юлиана едва подавила возглас, увидев Валентину, разбивающую вазу. Такого поворота не ожидала даже Вадимова, которую было сложно чем-либо удивить.

– Зачем она это сделала? – недоумевала женщина.

– Она хочет занять мое место… А самый верный способ – начать с тех, кто мне беспрекословно подчиняется… К сожалению, Кристина и Виктория не относятся к этой категории.

– Да, прямо змеиный клубок какой-то у меня под носом, – задумалась Вадимова.

– Что прикажете делать? – вопрос батлера был скорее формальным, ведь он уже знал на него ответ.

Валентина разбиралась со своим гардеробом, когда услышала стук в дверь. Не поворачивая головы, она почувствовала присутствие батлера.

– Полагаю, вы пришли по мою душу? – не разворачиваясь, начала Валентина.

– Точнее, по ее отсутствие в этом доме. У вас 2 часа.

– Почему вы не сказали мне про камеру? – Валентина не могла оставить этот вопрос без ответа, развернувшись и взглянув на того, с кем она несколько лет проработала бок о бок.

Альберт некоторое время молчал, видимо раздумывая, стоит ли она его откровенности.

– Сначала вы допускали маленькие оплошности: газета Константина с типографической краской… Помню, как выгладил ее прежде, чем она должна была к нему попасть, но вы подсунули ему другую. Потом история с вином, пялами и так далее… Но вашей роковой ошибкой стала Антонина. Это вы открыли ее дверь, – разоблачительная речь батлера заставила Валентину замереть, как если бы ее застукали на месте преступления.

– Но у меня не было ключей… – последние попытки женщины оправдаться выглядели весьма жалкими.

– Я видел, как вы однажды закрывали двери ее комнаты. Я удивился и проверил свои ключи, но они были на месте. Оставался лишь один ответ… Вы сделали копию. Только тогда я не понимал зачем.

– Ясно, – опустила голову Валентина.

– Раньше я хоть как-то контролировал ваши проделки, но в последнее время вы превзошли все ожидания и стали по-настоящему опасны.

– Почему вы не выгнали меня раньше? – удивлялась Валентина.

Альберт тяжело вздохнул. Он так устал от интриг, окружавших его долгие трудовые годы, что предательство Валентины стало для него очередным разочарованием и подтверждением его убеждения, что доверять он мог только себе.

– Думаете, на вашем месте мог быть кто-то лучше? От вас я хотя бы знал, чего ожидать. По крайне мере, я так думал до недавнего времени.

Валентина усмехнулась.

– А как же Абашева? В ней вы тоже видите потенциал коварной захватчицы?

– У Абашевой другие цели и другие принципы, которые вам не понять… Жду вас внизу, – Альберт вышел, оставив Валентину одну.

Прошло несколько дней с момента инцидента с вазой и увольнения Валентины. Кристина и Виктория на время притихли, ведь их главный серьезный союзник был изгнан, а они легко отделались, не успев засветиться в камере, но стаффу и так было ясно, кто еще являлся участником заговора против Анны. Юлиана, хоть и догадывалась о роли горничной и гувернантки в произошедшем, не стала дальше копаться в интригах, предоставив разбирательство этого дела мудрому батлеру.

Анна с каждым днем все больше и больше погружалась в работу, ранее выполняемую Валентиной, и всем стало абсолютно очевидно ее грядущее назначение, которое должна была утвердить Юлиана. Но был в этой картине главный штрих – отношение хозяйки к Анне, которое позволяло сомневаться в возможности нового назначения. В результате эти сомнения оправдались: ходатайство, поданное Смитом о смене официального статуса Абашевой, было Юлианой отклонено.

– Абашева вполне справляется с функциями Валентины. А то, что она еще не знает, схватывает на лету… Девушка легкообучаема и…

– Нет! Вопрос закрыт! Она слишком молода и неопытна для такой ответственной должности, – Юлиана была непреклонна.

– Тогда могу я просить вас о повышении ее заработной платы? Она выполняет больше функций, чем раньше.

Женщина недовольно взглянула на батлера.

– Я подумаю над этим. Можете идти… Хотя стойте… Как там мама? – стараясь не смотреть на Альберта, равнодушно поинтересовалась Вадимова.

– Не могу сказать, что лучше. Ее состояние, может, не ухудшается, но и не улучшается.

– Спасибо. Теперь вы свободны.

Женщина откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Уходя, батлер бросил на свою хозяйку взгляд, красноречиво свидетельствующий о его неодобрении отношения Юлианы к матери, которую она до сих пор так и не навестила.

Анна сжимала в руках журнал «Светская жизнь», который анонсировал мини-показ Юлианы: «Светская львица и по совместительству супруга миллиардера Константина Вадимова вместе с подругой, моделью Машей Зельвенской, проведет показ своей новой мини-коллекции платьев в загородной резиденции Вадимовых. Показ будет небольшой подготовкой перед Неделей моды в Москве, в которой госпожа Вадимова и госпожа Зельвенская примут непосредственное участие. Данное мероприятие будет сочетать в себе все особенности светского пати, на которое соберется элита Москвы. Среди приглашенных – завидный жених и известный бизнесмен Влад Орлов, а также…» Анна закрыла журнал и вздохнула.

Подготовка была действительно торжественной. Вадимовы решили устроить показ в саду – в атмосфере распускающихся цветов, на фоне дома, утопающего в зелени. Все, как всегда, готовилось на самом высоком уровне, даже на невозможно высоком уровне – а иначе и быть не могло, учитывая количество приглашенных, среди которых были известные блогеры и редакторы, перо которых могло унизить либо возвеличить.

В меню мероприятия, объявленного батлером, были традиционные рублевские истории: фуа-гра, устрицы, черная и красная игра, роскошное французское шампанское и многое другое. Но самым интересным пунктом, безусловно, являлась выставка невест-фитоняшек, мечтающих заполучить груду мышц, иногда с животом в придачу, и груду золота. Информация о подобных светских раутах просачивалась в известные дома и вызывала в женских будуарах настоящую военную подготовку. К таким мероприятиям подходили с особой тщательностью – по заранее известной манере поведения охотниц классифицировали на подвиды и затем вычисляли самый опасный. Представительницы этого вида умели выгодно себя продать. Умели манипулировать мужчинами так грамотно, как только возможно при предварительной спецподготовке в виде курсов «Как заполучить миллионера и заставить его на себе жениться». После такой завуалированной атаки даже самые отъявленные циники попадались на удочку, не учуяв подвоха.

Так вот, первым делом нужно быть попасть на вечеринку и получить места в первом ряду, ну или хотя бы во втором или в третьем, с перспективой добраться до первого. И все для чего? Для того чтобы Вадимовы позвали тебя на вечеринку, чтобы Ляля отметила во всеуслышанье, какой у тебя шикарный наряд, а известный блогер черкнул пару слов в свой блокнот о сидящих в первых рядах. И уже на этом самом первом ряду ты меришься яхтами, самолетами, землями. И не дай бог, у тебя окажется короче, меньше, хуже.

К вечеру по обычной схеме стали собираться гости. Тот день Анна запомнила на всю жизнь, так как особо примечательные фигуры, появившиеся на мероприятии, оставили в душе девушки неизгладимое впечатление. Все началось со звезд шоу-бизнеса – госпожи Р. и ее знаменитого любовника, господина Д. Эгоцентричность и высокомерие последнего не знали границ, что было продемонстрировано в его обращении с охраной. Когда один из его охранников после знака от госпожи Р. направился в ее сторону и вежливо поинтересовался, что ей угодно, за его спиной раздался голос хозяина:

– Какого черта? Забыл договор? Не имеешь права с ней заговаривать! Нарушение дисциплины! Уволен! Прямо сейчас! – вопил господин Д.

Секьюрити с видом побитой собаки покинул мероприятие. Такому странному увольнению за странное нарушение дисциплины, а скорее субординации, был удивлен только вадимовский стафф, который с этим не сталкивался, но много об этом слышал – не смотреть в глаза хозяевам, отворачиваться к стенке, не разговаривать, оставляя послание в стаффовских дневниках, и так далее, и так далее. В этот момент еще одного откровения кое-кто из прислуги подумал о Вадимовых, выгодно смотрящихся на фоне жестоко следящих за трудовой дисциплиной звезд.

К моменту показа Юлианы в саду собрались почти все приглашенные гости, кроме Орлова и еще нескольких человек из списка. Среди присутствующих Анна заметила Романа Бокова, отца капризной дочери и причину ее яростной нападки на его же собственной территории. Он мило беседовал с Лялей, той самой, из «Рица», которая стала популярной благодаря участию в реалити-шоу и последующей выгодной партии в виде пузатого папика, пытающегося своими деньгами и связями замять столь неприятное для образа светской львицы пятно в биографии.

Еще одной фигурой, заслуживающей внимания на показе, была блогерша Яна Рашель, одним взмахом пера возвеличивающая либо опускающая на самое дно представителей бомонда. Ей улыбались, перед ней лебезили, и все ради того, чтобы ее перо выделило их хотя бы одной примечательной фразой. Этого было бы достаточно, чтобы любого тусовщика сделать интересной персоной и обеспечить ему энное количество пригласительных на следующие светские мероприятия. И вот тут истина пера начинала тягаться с ложью и в конечном итоге продавалась либо за деньги, либо за лесть, либо за какие-нибудь другие блага. Как писал в свое время Оноре де Бальзак, вместо «святого искусства» ты попадаешь «грязный притон продажной мысли, именуемой газетами»[2].

Самой же примечательной и врезающейся в память фигурой вечера стала Милана Швера, как говорят французы, ne branchez – не включенная в списки приглашенных бывшая любовница известного миллионера господина V.

Увидев ее рядом с Альбертом, деликатно объясняющим гостье, что ее нет в списках приглашенных, Юлиана поспешно направилась к ней с улыбкой.

– Дорогая! – Милана чуть ли не кинулась в объятия не совсем восторженной Юлианы.

– Какие люди! – только и сказала Вадимова, сухо улыбнувшись гостье в ответ. – Проходи и располагайся.

Света, Маша, Яна и Ляля на миг замерли, позабыв тему своей беседы и наблюдая за Шверой, сопровождаемой Юлианой к фуршету. Как только женщина вернулась к подругам, они накинулись на нее с вопросами.

– Зачем она пришла? Это же надо – без приглашения! – удивлялась Яна, качая своей милой головкой.

– Ты же понимаешь, я не могу позволить ей здесь скандалить. Кто знает, как бы она себя повела, если бы ее попросили уйти. Да и выглядит она жалко, – объяснила свое поведение Юлиана.

Анну позабавила сердобольность хозяйки. «Что-то раньше я за ней этого не наблюдала», – иронично подумала девушка.

– Ты права, но, с другой стороны, она будет продолжать являться без приглашений, если ты и дальше будешь вести себя по-светски, – заметила Яна. – Но самое главное – это отношение со Львом. Ты же не хочешь их испортить? Он видеть ее не хочет, а она бесстыдно его преследует! Позор! Вести себя так может лишь женщина, которая явилась в нашу среду из низов. К сожалению, деревенскую натуру никак не истребишь.

– Моветон есть моветон, – вторила ей Ляля, сама вышедшая из низов.

– Да и вообще, на что она рассчитывала? Ну была она ему интересна, хотя не понимаю почему, но ведь и дураку ясно, что он человек непостоянный, а если кроме внешности за тобой ничего нет, то тогда и конец плачевный, – продолжала тем временем Яна.

Юлиана промолчала, а Анна вновь обратила внимание на Шверу, поглощавшую один бокал за другим. Тем временем в саду появились Орлов и Армен, которых по традиции окружили гламурные стаи. Анна заметила, как Швера тут же направилась к ним, нетвердо стоя на ногах.

– Дорогой Вадим! Ты, как всегда, в центре внимания!

Орлов тепло улыбнулся и, оставив мини-кружок, направился к Швере. Подойдя, он обнял ее как старую добрую знакомую.

– Приветствую, Милана! Как ты?

– Как видишь – погано! Еще только вчера все лезли с поцелуями и слюнями, а сейчас смотрят сквозь меня, как будто меня не существует! Вот оно как бывает в этом паршивом мирке!

Орлов еще раз по-дружески приобнял Шверу.

– Не расстраивайся! Зато теперь ты будешь знать, кто есть кто… Иногда жизнь позволяет проверить наше окружение, подсовывая лакмусовые бумажки…

– Хреновую лакмусовую бумажку она мне подсунула…

Пока Орлов и Милана беседовали, Анна схватила поднос и направилась в их сторону, стараясь по дороге не растратить все бокалы с шампанским.

– Юлиана приказала во что бы то ни стало увести отсюда Шверу. Мне нужна ваша помощь, Абашева. – Батлер незаметно подкрался к Анне, пока девушка раздавала бокалы с шампанским.

– Что я должна делать? – с готовностью произнесла Анна, искренне сочувствуя Милане, которая выглядела всеобщим посмешищем.

– Пролейте на нее шампанское, а потом осторожно уведите ее в дамскую. Оттуда мы постараемся ее выпроводить.

– Хорошо.

Подойдя к Орлову и Милане, девушка предложила спиртное.

– Благодарю! – Орлов протянул руку к бокалу, и его взгляд столкнулся со взглядом Анны. – Ах, Анна! Как всегда, выглядите замечательно, – улыбнулся он.

Швера тоже кинула косой взгляд на Анну.

– Благодарю вас! – Анна подошла к Швере с подносом.

– А возьму-ка я еще, – Швера потянулась за бокалом и залпом выпила его содержимое.

Орлов и Анна переглянулись.

– Спасибо, милочка! – потянувшись за другим бокалом, поблагодарила Милана. Тут Анна сделала резкий рывок, и шампанское пролилось на Шверу. – Вот черт! – расстроилась женщина.

– О, простите, я так неуклюжа!

Швера недовольным взглядом окинула Анну.

– А у вас неплохо получилось, – наклонившись к Анне, заметил Орлов. Девушка залилась ярким румянцем. Тем временем Швера взяла салфетку и начала активно оттирать пятно.

– Давайте я провожу вас в уборную и помогу с пятном? – деликатно предложила Анна.

– Милана, последуй совету Анны, она тебе поможет.

Орлов подмигнул девушке.

– Здесь все делают специально, чтобы я убралась! Думаешь, я не понимаю? – горько усмехнулась Швера. Да все здесь – отборное говнище! – женщина стала не на шутку расходиться. Те, кто был ближе и слышал ее, начали коситься.

Неожиданно взгляд Миланы стал стеклянным. Она увидела своего бывшего любовника Льва в сопровождении длинноногой модели. Стряхнув оцепенение, Милана залилась слезами. Анна, Орлов и подошедший к ним Армен смотрели на нее с нескрываемой жалостью, в отличие от остальной публики. Люди с тайным злорадством наблюдали унизительную сцену встречи бывших любовников. При виде Шверы на лице Льва отразилось недовольство. Юлиана и Константин тут же подошли к мужчине, пытаясь оправдать появление Шверы.

– Она пришла без приглашения! Мы сами не ожидали.

– Это ваш праздник. Вам решать, кому на нем присутствовать, – заявил Лев. – Она стала невозможной! Унижаться до такой степени! Даже жаль бедняжку!

Лев был крайне неприятным мужчиной: высокомерный, напыщенный, коренастый и с огромным свисающим пузом. Константин и Юлиана подвели его к гостям, и дружная компания стала активно веселиться.

Швера продолжала заливаться слезами, а Орлов пытался ее утешить.

– Милана, может, довезти тебя до дома?

– Нет, я хочу остаться и посмотреть ему в глаза! – Швера решительно направилась в сторону Льва.

– Милана, он не стоит этого, поверь! – участливо произнес Орлов, пытаясь остановить женщину, но Швера была непреклонна. – Пойдем, я сам лично тебе провожу, – попытался взять ее за руку Орлов.

– Да нет уж! Я хочу остаться! Я хочу плюнуть в лицо этому подонку и всем этим лицемерам! – женщина прямиком отправилась ко Льву, который стоял в окружении гостей. И ее уже никто и ничто не могло остановить.

Гости с ужасом наблюдали картину маслом, главным художником которой выступала Швера.

– Ты, подонок! Имей хотя бы мужество расстаться по-мужски! Хотя откуда тебе это знать! Ты уже рассказал о своей извращенной натуре? Рассказал, как ты любишь, чтобы женщины надевали ролики и катались возле тебя голыми, пока ты сам себя удовлетворяешь?

– Уберите ее отсюда, – начал пищать Лев.

Юлиана жестом подозвала охрану, однако прежде, чем они подошли к дебоширке, Орлов успел взять ее за руку и, наклонившись, сказал:

– Прошу тебя – остановись! Не опускайся до этого! Охрана уже направляется к тебе! Позволь мне тебя увезти.

Вкрадчивый голос Орлова подействовал на нее отрезвляюще. Она была похожа на побитую собачку, но тут случилось неожиданное – от количества выпитого на голодный желудок спиртного женщину вырвало. Влад вместе с Арменом среагировали моментально – облили женщину холодной водой и попытались привести в чувство. Некоторые присутствующие смотрели на нее с жалостью, другие – с явным интересом, третьи – с презрением, а сам виновник – с безразличием, граничащим с отвращением. Когда женщина более или менее пришла в себя, Орлов и Армен, поддерживавшие ее, подозвали Анну. Девушка поспешила к ним, оставив поднос на столе.

– Анна, помогите мне привести ее в порядок, – попросил Орлов.

– Конечно!

– Влад, оставь ее, прислуга за ней присмотрит, – обратилась к мужчине Юлиана.

Орлов кинул на женщину взгляд, от которого у Анны даже мурашки пошли по телу. Казалось, его лицо на миг стало каменным – жестким, надменным, холодным. Юлиана больше не пыталась его остановить, да и никто не пытался.

Сопровождаемая Анной, Орловым и Арменом Милана направилась в сторону дома. Анна помогла ей пройти в уборную и снять одежду, затем принесла растрепанной гостей свое платье.

После холодного душа женщина немного пришла в себя и, сев на тумбочку, обхватила себя руками. По щекам безудержно потекли слезы.

– Знаете, что чувствует человек, с которым еще вчера все сюсюкались, обнимались, целовались? – начала свою исповедь женщина. – Меня жаждали заполучить лучшие промоутеры Москвы! Журналисты толпились у дверей! А сейчас? Посмотрите, на кого я похожа! – Милана стала тыкать себя в грудь.

– Они – это государство меньшинства! И если ты перестаешь занимать должность министра, тебя выдворяют в другое государство – туда, где большинство…

– Мне, конечно, сложно войти в ваше положение, но одно я знаю точно: неважно, в каком государстве ты живешь, главное – какой ты человек в этом государстве! – заметила Анна.

– Так обычно размышляют люди большого государства… Только не обижайтесь! В государстве меньшинства так мало морали, пока им правят деньги, власть, красота, ведь духовность начинается тогда, когда заканчиваются деньги.

Анна не стала обижаться на Милану, ведь она была права. Разные государства – разные морали.

– А Орлов – человечище! Да и Армен оказался нормальным. Все-таки что-то человеческое здесь шевелится, – рассуждала тем временем Швера. – Пора мне, пока я окончательно не потеряла лицо, хотя куда еще больше, скажете вы.

– Это они потеряли лицо, а вы – настоящая, живая, со своими эмоциями.

– Может, вы и правы. Вы видели лица этих кукол? Ой, и ужаснулся бы да Винчи, увидь он эти улыбки новых Мона Лиз – хихикнула Милана, немного развеселившись.

– Ваша правда… Я вас провожу! – отозвалась девушка, когда Милана встала, чтобы поправить одежду.

– Как вас зовут? – неожиданно поинтересовалась Швера.

– Анна.

– А фамилия?

– Абашева.

– Я запомню.

Девушка улыбнулась: и зачем ей запоминать ее фамилию? Она едва вспомнит, что было этим вечером.

Анна помогла Милане встать и, слегка поддерживая ее за талию, помогла выйти. Неподалеку дожидался Орлов. Как только он увидел женщин, тут же поспешил к ним навстречу под косыми взглядами стоящих рядом гостей.

– Как ты? – ласково обратился он к Милане.

– Спасибо, все хорошо! Немного прихожу в себя!

– Я провожу тебя. Анна, не будете ли вы так любезны поехать с нами? Вдруг Милане станет плохо и нужна будет помощь женщины? – улыбнулся Орлов, обнажив ряд белоснежных зубов.

– Конечно, я только поставлю в известность батлера, – обрадовалась девушка.

– Я думаю, он будет не против, учитывая, как все мечтают о ее уходе, – почти шепотом произнес Орлов, пока Милана разговаривала по телефону.

Анна кивнула и помчалась к Альберту. Руки дрожали, а сердце бешено колотилось от переполняющих ее чувств: она в одной машине с Орловым! Это же просто предел мечтаний! Найдя батлера, Анна быстро объяснила ему ситуацию и, получив его разрешение, вылетела на крыльях радости, предвкушая ночную поездку с Орловым. По дороге к выходу девушка обратила внимание, что Маша, Света и Ляля продолжали вести милую светскую беседу, не забывая при этом делиться последними сплетнями. Помня о Швере и наблюдая за этой троицей на лабутенах, Анна подумала о том, как тяжело добраться до их сердец. Их мир так упорно приспосабливал к своим нуждам, что результатом становилось моральное уродство лялеподобных.

Уже более часа, как автомобиль катался по ночному шоссе, убаюкивая виновницу вечернего скандала, похрапывающую на заднем сиденье. Орлов уткнулся в ноутбук, а Анна наблюдала за мелькавшими пейзажами ночной Москвы, слегка разочарованная отсутствием оживленной беседы. Иногда девушка кидала на мужчину нежные взгляды, восторгаясь его точеным профилем и мужественностью, ощущаемой физически.

«Интересно, был ли он когда-нибудь влюблен?» Девушку волновал этот вопрос, как, впрочем, и многих других представительниц женского пола, мотыльками круживших возле этого видного мужчины.

– Приехали, – голос Орлова оторвал Анну от раздумий.

Автомобиль остановился возле шикарной гостиницы на набережной города, и девушка удивленно посмотрела на Орлова.

– Она живет в гостинице?

– Нет. Она не назвала свой точный адрес, поэтому я решил на время разместить ее здесь, а потом она сама решит, куда дальше.

Вместе с водителем Виталиком Орлов буквально донес Милану до номера, пока персонал восторженно кружился возле них, замирая от присутствия знаменитого Орлова. Анна сняла со спящей Миланы одежду и вместе с горничной уложила женщину в кровать.

Анна вышла из комнаты и попала в шикарную гостиную. Орлов разговаривал по телефону. Увидев Анну, мужчина распрощался со своим собеседником и подошел к ней.

– Большое вам спасибо за помощь! Сейчас подъедет мой второй водитель и отвезет вас обратно, а пока мы с вами поужинаем.

Анна хотела было возразить, но в дверь уже позвонили, и Орлов поспешил ее открыть. Официанты принесли воистину королевский ужин: у Анны разбегались глаза, а в животе предательски заурчало. Проследив за взглядом девушки, мужчина улыбнулся.

– Либо вы очень голодны, либо очень удивлены.

Девушка улыбнулась в ответ.

– Скорее второе… По-видимому, вы решили здесь перезимовать.

– Ха-ха-ха… Просто я подумал, что Милана захочет завтра этим полакомиться.

– Ааааа, понятно.

– Ну же? Вперед! – Орлов сел за стол, и девушка нерешительно последовала его примеру.

Мужчина ел мало, параллельно отвечая на многочисленные сообщения, которые к нему регулярно поступали.

– А ужин – это тоже часть вашей работы?

Вопрос Анны застал Орлова врасплох, и он на доли секунд задумался, затем от души рассмеялся.

– Простите! – Орлов оторвал свой взгляд от телефона. – Это хроническое.

– Вы хоть иногда проводите время с самим собой?

– Очень редко.

– Почему-то я охотно верю, – с иронией ответила Анна.

– Эх, Анна, мы дети XXI века, где суета в погоне за благами, страсть к работе, трудоголизм поглощают все наше время.

– Может, я сейчас скажу глупость, но я не понимаю зачем? У вас же и так все есть? Вы же можете себе позволить такую роскошь, как свобода!

Орлов с интересом посмотрел на девушку.

– Вы правы, и в то же время мы далеко не свободные люди. Возможно, именно потому, что у нас все это есть, – Орлов обвел взглядом окружающую обстановку.

– Желаю вам удачи в попытке обогнать время.

Орлов откинулся на спинку кресла и задумался.

– Анна, а что для вас самое главное в жизни? – вопрос Орлова был настолько неожиданным, что Анна чуть не поперхнулась.

«И что ему за дело до того, что важно для меня?»

– Любовь, – глядя прямо в глаза Орлову, ответила Анна.

– Почему-то я охотно верю, – улыбнулся Орлов, ответив ее же словами.

Мужчина и женщина еще какое-то время пообщались на отвлеченные темы, после чего Орлову позвонил водитель и, к огромному сожалению Анны, сообщил, что прибыл.

– Спасибо вам! Приятно иметь с вами дело! Между прочим, это уже входит в традицию – иметь дело именно с вами, – заулыбался Вадим, провожая Анну до машины.

– Спасибо вам! Вы единственный, кто проявил сегодня человечность.

Орлов открыл Анне дверь машины.

– Кстати, у вас очень красивые глаза. В них можно увидеть звезды, – на прощание отметил Влад.

– Конечно, я же пользуюсь каплями «Звездолин», – пошутила девушка.

– Надеюсь, когда-нибудь вы расскажете, в какой небесной канцелярии вы их приобретаете.

– Обязательно!

Помахав на прощание Орлову, Анна захлопнула дверь, и автомобиль тронулся с места, унося ее далеко-далеко от ее мечты.

«Я вновь ухожу в свой мир, оставляя тебя в твоем!»

Еще раз кинув взгляд на гостиницу, которая на время приютила жертву рублевского королевства, Анна умчалась в реальную жизнь, жизнь, где для стаффа не было место грезам.

После показа Юлиана никак не могла уснуть. Возможно, это было связано с усталостью, а возможно, с тем, что женщина перенервничала перед самим мероприятием. Поворочавшись с боку на бок, Юлиана решила пройтись по саду и подышать свежим воздухом. Проходя мимо комнаты Маши, находящейся по соседству, она услышала стоны. Обычно Маша предпочитала первый этаж, оправдывая это любовью к саду, в который она могла выйти в любой момент, однако в связи с работами по смене интерьера в некоторых комнатах для гостей на первом этаже девушке пришлось перебраться на второй, где она отныне и оставалась на ночь после вечеринок Вадимовых.

Услышав звуки, исходящие из комнаты Маши, Юлиана подошла ближе и приложила ухо к дверям. Неожиданная догадка озарила лицо женщины, и она, отшатнувшись от дверей, вновь направилась к себе в комнату. Позвонив Альберту, Юлиана потребовала экземпляр ключей и, нервно постукивая по комоду, стала ожидать батлера. Появившийся со связкой ключей Альберт обеспокоенно взглянул на свою хозяйку.

– Что-то случилось, Юлиана Сергеевна?

– Все в порядке. Можете идти, – властным тоном приказала Вадимова, не выдавая своих эмоций.

Дождавшись ухода Альберта, женщина подошла к дверям комнаты Маши и, осторожно их открыв, прошла внутрь. Увидев представшую перед ее взором картину, она убедилась в своей догадке: на кровати, прижавшись друг к другу, нежились ее супруг и лучшая подруга, по крайне мере, так она считала до этой роковой минуты.

– Как мило! Мой любимый супруг и моя подружка.

Мужчина резко вскочил с кровати, а Маша громко ахнула.

– Что… что… ты здесь делаешь? – глупый вопрос Константина даже не требовал ответа.

Повисло неловкое, но весьма красноречивое молчание. Юлиана смотрела на супруга и его любовницу холодным, трезвым взглядом оценщика. Константин неловким движением пытался прикрыть свою наготу и в конце концов завернулся в простыню.

– Кобель несчастный! В моем собственном доме! Как ты мог? С ней! – Юлиана еле сдерживалась, чтобы не повысить голос. – А ты! Убирайся из моего дома!

– Я все объясню! – попыталась оправдаться Маша.

– Вон! – Юлиана развернулась и выскочила из комнаты.

Константин вздохнул.

– Я же тебе говорил, что здесь не место! – раздраженно заметил мужчина любовнице.

– Да, но я тебя не заставляла ко мне приходить.

– Знаешь, если сучка не захочет, кобель не вскочит! – Константин подобрал свои разбросанные вещи и, подойдя к дверям, бросил:

– Собирайся. Скажу Олегу, чтобы он тебя довез. Только побыстрее, не нервируй ее своим присутствием.

Вернувшись под утро домой, еле передвигавшаяся Анна услышала крики и шум, доносившиеся со второго этажа дома. Сон как рукой сняло, и она, быстро поднявшись на второй этаж, увидела стоявшего неподалеку Альберта.

– Абашева, идите спать! – приказал строго батлер, но не успела девушка открыть рот с готовым сорваться вопросом, как из комнаты Юлианы послышался звон разбивающегося стекла, а затем сильный удар и крик Юлианы:

– Помогите!

Не теряя больше ни секунды, Альберт открыл запасными ключами дверь комнаты Вадимовой и ворвался без предупреждения. Анна последовала за ним. Войдя внутрь, батлер и горничная стали свидетелями семейной сцены с жуткими последствиями: валяющаяся на ковре Юлиана, из губы которой сочилась кровь, и Константин в окружении осколков вазы, едва державшийся на ногах.

– Ты свинья! Убирайся! – Юлиана еле говорила: губа была вся в крови.

– Константин Викторович, давайте я отведу вас в комнату!

– Ааааа, ты? Верный пес своей хозяйки… – еле врочая языком, заметил Вадимов.

– Абашева! Помогите Юлиане Сергеевне! – поддерживая Константина, Альберт стал уводить его из комнаты, несмотря на слабое сопротивление выпившего мужчины, а Анна в свою очередь подбежала к хозяйке и помогла ей встать.

– Принесите мне лед, вату и воду, – со стоном произнесла Юлиана. Каждое слово давалось ей с трудом.

Анна молниеносно выбежала за дверь и стала направляться к лестнице, возле которой она столкнулась с растрепанной Машей, наспех заправляющей свою кофточку. Даже не взглянув на Анну, подруга Вадимовой стремглав спустилась по лестнице и скрылась из виду. Анна удивилась такому раннему бегству, но затем неожиданная догадка осенила девушку и она смогла разобрать ребус под названием «скандал Вадимовых».

– Абашева, почему это ты не спишь? – выросшая как будто из-под земли Кристина прервала размышления девушки.

– Наверное, потому же, почему и ты.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я вообще ничего тебе говорить не хочу, а просто хочу пройти мимо.

– Хммм… подслушивать любишь?

– Так же, как и ты.

Кристина скривила рот в злой ухмылке.

– Абашева, поубавила бы свой гонор… Когда-нибудь ты допрыгаешься, и тогда даже Смит тебя не спасет.

– А тебя даже спасать некому! – Анна прошла мимо Кристины.

Девушка запаслась всем необходимым и вбежала в комнату Вадимовой, которая к тому времени уже сидела за туалетным столиком переодетая в ночной пеньюар и разглядывала свою опухшую челюсть.

– Быстро лед! – приказала Юлиана девушке.

«Можете приложить свое сердце! Оно холоднее льда», – подумала Анна и протянула женщине спасительный лед.

– Я могу поехать за мазью в аптеку… – полушепотом предложила Анна.

– Альберт все принесет.

Юлиана взглянула на Анну через отражение в зеркале. Уловив сочувствие в ее взгляде, хозяйка приняла надменный вид, вскинув подбородок.

– Можете идти, но никому ни слова, иначе я вас уволю и глазом не моргну!

– У нас есть договор, который закрывает нам рты, хотя я и не стремлюсь его открывать.

С языка девушки уже был готов сорваться новый дерзкий ответ, но поняв, что женщина просто заняла оборонительную позицию, не желая, чтобы ей сочувствовали, тем более прислуга, Анна молча кивнула и покинула комнату.

После разыгравшейся семейной драмы Константин практически не появлялся дома, а если и появлялся, то исключительно для того, чтобы покопаться в своем кабинете, перебрать документы и переодеться. Детям он не уделял должного внимания – впрочем, как обычно. Юлиана общалась с супругом сквозь зубы, перекидываясь малозначительными, сухими репликами за столом в тех редких случаях, когда он все-таки снисходил до обеда или ужина в своем же собственном доме.

После той ночи Вадимова тоже очень часто отсутствовала дома, оставляя детей целиком на попечении Виктории, которая, пользуясь более или менее полной свободой, стала позволять себе некие привилегии в отношении воспитания детей – например, могла повысить голос на Даню или Лизу. Поначалу дети не воспринимали ее серьезно, но, как только повелительный тон стал граничить с резкими встряхиваниями за шиворот, положение Виктории чуть изменилось и они стали более внимательны к ее запретам.

Маша больше не показывалась в доме Вадимовых, а заменявшая ее Света пыталась выяснить причину их конфликта. Однако все ее попытки разбивались о нежелание Юлианы что-то разглашать, ведь меньше всего на свете она хотела обнажить перед кем бы то ни было свое уязвленное женское самолюбие. Женщина частенько стала возвращаться домой под утро и позволяла себе то, чего раньше ни при каких обстоятельствах не допустила бы: один бокал вина за обедом перерастал в несколько, а потом и вовсе стал измеряться бутылками в обед и перед сном.

Видя такое положение дел, стафф стал задаваться вопросами, ответы на которые могла дать Анна.

– Что здесь происходит, Абашева? – спросила у нее как-то Ксения, окружив вместе с Гулей и Любой, не давая ей возможности к отступлению и сопротивлению.

– Я не знаю! – пожала плечами Анна, ничуть не убедив этим своих коллег.

– Все ты знаешь! Батлер – твой дружок! Уж тебе-то и не знать! – фыркнула Ксения.

– Девочки, я правда ничего не знаю, – солгала Анна, мысленно произнося молитву о прощении «Гореть мне в пламени за ложь».

– Ладно, сделаем вид, что поверили тебе, – отступила Люба.

– Наверняка дело в измене Константина. Не просто так он стал редко появляться дома, – задумалась Гуля.

Анна улыбнулась. Она и не сомневалась в прозорливости девушки, да и ситуация вполне логичная при уровне дохода и положении Константина. Вряд ли кто-то из стаффа верил в его добродетель, но чтобы с подругой жены – это уже совсем другая история, о которой Анне не хотелось распространяться. Мысли об этой ситуации не давали девушке покоя, и однажды она озвучила их Альберту:

– Что же с ними будет? Неужели они разведутся?

В этот момент батлер посмотрел на нее так, что девушка почувствовала себя полной дурой.

– Все не так просто… Им невыгодно расходиться: слишком огромное имущество, чтобы затевать дележку, хотя, по сути, очень многое принадлежит Константину. Да и светская тусовка может изгнать Юлиану из своего круга, как только она перестанет быть женой Константина!

– Но ведь Юлиана сама из обеспеченной семьи.

– Она была не так богата и знаменита, как Константин. Фактически в свет ее вывел он. И своим положением она обязана именно ему. А светские ряды очень жестоки, это как на войне: один промах стоит тебе места в первых рядах. Выйти же из первых рядов для Юлианы смерти подобно.

– Нда… теперь для Маши закрыта дверь этого дома, – вслух произнесла Анна свою мысль.

– Абашева, я был лучшего о вас мнения. Не разочаровывайте меня, – пошутил Альберт, и у Анны расширились от удивления глаза.

– Вы хотите сказать, что и Машу она простит?

– Конечно – у них совместный бизнес. Маша помогает Юлиане в поставке тканей, кружев, фурнитуры, а Юлиана продвигает ее в качестве модели. Она не может допустить, чтобы сердце возобладало над разумом. Пойдут слухи, сплетни, желтая пресса и т. д. Ей нужно сохранять видимость дружбы.

– Неужели у этой женщины разум всегда на первом месте?

Батлер оставил ее вопрос без ответа, так как ответа уже не требовалось.

– Как это?

– Все, Абашева. Я и так слишком многим с вами делюсь. Между прочим, с вами единственной! – подчеркнул батлер ее привилегированное положение.

– Спасибо! – поблагодарила девушка, искренне ценя доверие такого верного и добропорядочного человека.

Когда Анна вошла на кухню, там кипели нешуточные страсти. Ксения стояла со скалкой в руках и смотрела на Кристину, готовая к бою. Кристина держала яблоко и злорадно улыбалась, а Люба успокаивала вжавшуюся в угол Гулю, обливающуюся горькими слезами.

– Прекрати, Ксюнь! Оставь ее в покое, – пытался остановить девушек Михаил.

– Вот ее-то? В покое? Как эту мусоромойку и шлюху можно оставить в покое?

– Что здесь происходит? – Анна в ужасе переводила взгляд с одной на другую.

Но ответа девушка так и не дождалась. Охваченные гневом горничные собирались броситься в драку.

– Ты на свою подругу посмотри, прикидывающуюся целомудренной смоковницей. Вылезла из-под дружка хозяина она, а шлюхой ты называешь меня? – Кристина оскалила зубки. – И хватит уже базаром трясти на кухне уважаемой элиты! По тебе прилавок на рынке плачет.

Гуля, не выдержав, выбежала из кухни. Анна попыталась ее остановить, но поняла, что сейчас разумнее остановить не ее, а двух разъяренных женщин.

– Слышь, ты, розочка! Тюльпани отсюда, а то как надаю тебе лавашей за своим прилавком, так ты сразу же обсеренишься! – пыталась накинуться на нее Ксения.

– Ух ты, ух ты! Какие мы знаем шикарные летучие фразы! Наркопритоны посещаешь?

– Ах ты, поганка! – Ксения, несмотря на попытку Михаила ее остановить, решительным шагом направилась к Кристине.

– Помогите! Убивают! – закричала Кристина и хотела было выскочить из кухни, однако не успела. Ксения схватила ее за волосы и потащила назад. Девушка пыталась отбиваться, но силы были неравны.

Кристина стала царапаться. Ксения уворачивалась, но когти Кристины, которая, несмотря на общий запрет, умудрилась их немного отрастить, впились Ксении в лицо и расцарапали щеку. Девушка взвизгнула и дала Кристине звонкую пощечину, после чего последняя отлетела и упала на пол. В кухню вбежал Альберт и смотрел на развернувшуюся картину широко открытыми изумленными глазами.

– Что это здесь происходит? Безобразие!

Запыхавшаяся Кристина встала с пола и начала приводить себя в порядок.

– Где это видано, чтобы профессиональные, работающие в элитном доме горничные позволяли себе такое?

– Позвольте… – Кристина готова была отстаивать свою честь.

– Молчать! Вы виноваты ровно столько, сколько и ваш оппонент!

– С той лишь разницей, что руками я не размахивала и не накидывалась первой!

– Зато языком еще как накинулись! – заметил Альберт. – Как по мне, так вы обе виноваты в равной степени! Никто не имеет права доводить другого и провоцировать даже на словах! Между прочим, в законодательстве, если вам неизвестно, существует статья, предусматривающая наказание за доведение до самоубийства путем набора нужных слов! Поэтому никто не отменял ответственности за произнесенные слова!

– Вот-вот, – победоносно заметила Ксения.

– Молчать! И живо со мной в кабинет! Благодарите бога, что я вас не увольняю! Если кто-нибудь из вас проболтается, пытаясь выгородить себя и очернить другого, и это дойдет до хозяев – я сделаю все возможное, чтобы вы обе были уволены! Даю вам слово батлера!

Обе девушки притихли, отлично понимая, что батлер сдержит свое слово. Опустив головы, они покорно вышли из кухни, сопровождаемые батлером под пристальным вниманием остального стаффа.

– Прямо-таки Бородинское поле! – заметила Анна, увидев разбросанные кастрюли, сковородки, скалки и прочую утварь. – Что же здесь все-таки произошло?

– А ты как думаешь? Все как обычно: издевки Кристины, вспыхнувший факел Ксюни и все – Франция объявила войну России, а Россия призвала на помощь кухонную дивизию. А теперь финита ля комедия! – констатировал Михаил, пока приводил в порядок свое растрепанное царство.

– Кристина влетела на кухню и со злорадством сообщила о женитьбе Армена, – начала рассказ Люба.

И тут Анна смекнула причину слез Гули. Но неужели Кристина тоже догадалась о чувствах девушки?

– И? – Анна пыталась понять всю картину происшедшего.

– Затем эта гадина посмотрела на Гулю и сказала: «Надеюсь, в постели он хорош и Света не разочаруется? А, Гуля?» Гуля побледенела и сразу в слезы, а Ксюша стала вступаться за подругу. Вот и все, – закончила свой рассказ Люба.

Анна опешила.

– Армен женится на Свете?

– Ну да… – пожала плечами Люба, собираясь еще что-то сказать, но было поздно – Анна уже стремглав мчалась к Гуле, желая утешить подругу.

Сжавшись в комочек, Гуля напоминала котенка – мокрого, холодного, голодного и истерзанного. Анна сидела рядом и как могла пыталась успокоить девушку, но все было бесполезно. Душераздирающий плач мешал Гуле говорить и затруднял дыхание. Не на шутку перепугавшись состоянием подруги, которую лихорадочно трясло, Анна заставила ее выпить успокоительное, и только после этого ей немного полегчало и она смогла произносить что-то членораздельное.

– Она права… Я шлюха, – неожиданно заявила Гуля.

– О чем это ты? – задала вопрос Анна, хотя уже знала на него ответ.

Гуля шмыгнула носом.

– Это случилось в ту ночь, после показа, когда ты уехала с Орловым… – начала Гуля свой рассказ. – Он был пьян, и я пошла его провожать. Все случилось так быстро, что я даже не поняла как… Скорее это я воспользовалась его невменяемым состоянием… – Гуля выдержала паузу, а затем призналась: – Я люблю его! – Из глаз девушки вновь полились слезы, и она уткнулась подруге в плечо. – А теперь он жениться на этой… на этой… – продолжала всхлипывать Гуля.

– Время все лечит. Ты забудешь. Впереди тебя ждет счастливая семейная жизнь. Ты обязательно встретишь достойного мужчину и родишь от него кучу детишек!

– Абашева, а ты банально утешаешь! Обычно блистаешь остроумием, – улыбнулась сквозь слезы девушка. – Конечно, разумом я многое понимаю, но сердце… Как с ним быть? Как сделать вид, что мне все равно? Как забыть и не мечтать?

«Ах, если бы я сама это знала!» – подумала девушка, а вслух произнесла:

– Каждый из нас имеет право любить, даже если тот, кого мы любим, миллионер, а ты простая горничная! Все в жизни возможно, и все в жизни бывает… – утешая подругу, Анна утешала и себя, думая при этом об Орлове.

Новость о кончине Антонины, матери Юлианы, облетел весь домашний персонал, искренне сожалевший об этом. Батлер попросил стафф надеть все черное из солидарности с горем хозяев, несмотря на то, что сама хозяйка не спешила добавлять черные акценты в свою одежду. Юлиана хладнокровно выслушала соболезнования от прислуги и принялась раздавать команды по предстоящим похоронам, открывая свой айпад.

– Почему на моем айпаде такая пыль? – строго обведя взглядом свою прислугу, спросила Вадимова, чем вызвала недоумение стаффа, меньше всего на свете думающего о пыле на айпаде хозяйки.

Все промолчали, а Юлиана тем временем продолжала.

– Абашева, вы забыли записать мою Нюсю на мойку и стрижку, – выговаривала Вадимова Анне за свою собачку. – А вы, Гульнара, в последнее время слишком рассеянны, поэтому и не забрали вовремя мой костюм с химчистки.

Так продолжалось еще полчаса, пока всем не досталось по порции замечаний. С облегчением выйдя из кабинета хозяйки, стафф отправился по своим законным рабочим пунктам.

– Тоже мне – Олигархи Олигарховичи, – ворчала по дороге Ксения. – Видите ли, у нее пылинки на айпаде, какой ужасссс! И как это она может думать об айпаде, когда у нее мать умерла, – удивлялась девушка, и Анна была с ней полностью согласна. Казалось, лишь Альберт искренне горевал о смерти Антонины…

Похороны прошли тихо, без особой помпезности, в кругу близких и друзей. Юлиана позаботилась о том, чтобы ни один журналист не проник в крепость семьи. На похоронах присутствовали Армен, Орлов, Света, Маша, Ляля, Яна Рашель, Анри, Адриана и другие друзья Вадимовых. При виде Маши у Юлианы перекосилось лицо, но заметили это лишь Альберт и Анна, знавшие всю ситуацию. Когда опальная подруга подошла к Юлиане, чтобы выразить свои соболезнования, женщина резко встала и демонстративно холодно кивнула, не давая возможности последней себя обнять и тем более поцеловать. Света и Ляля переглянулись, в очередной раз отметив про себя изменившееся отношение Юлианы. После кладбища все собравшиеся вернулись в дом Вадимовых помянуть усопшую. По приезде хозяйка сразу же направилась к себе в комнату, дабы привести себя в порядок – подкрасить губы и наложить румяна.

– Может, это ее защитная реакция перед аудиторией? – поделилась своим предположением с Гулей Анна, еще раз взглянув с сомнением на бодрую Юлиану.

– Странная у нее защитная реакция, – с сомнением произнесла Гуля, рассеянно оглядываясь по сторонам, пытаясь поймать взгляд Армена, кокетничавшего со Светой.

Оторвавшись наконец от своей невесты, Армен направился в уборную, и вот тут Гулю покинуло обычное самообладание и она поспешила за мужчиной.

– Армен! – робко позвала девушка.

Мужчина обернулся и натянуто улыбнулся.

– Привет! Как у тебя дела?

– Спасибо, но не очень! Вы меня избегаете? – в глазах девушки стояли слезы.

Армену стало неловко от этих кротких, молящих глаз, призывающих его к ответу, и он стал переминаться с ноги на ногу.

– Гуля, вы замечательная, восхитительная девушка! Простите меня за ту ночь, но это было…

– Это было ошибкой! Я вас понимаю. Простите за беспокойство, – взяв в руки остатки своей гордости, Гуля прошла мимо Армена, трусливо и виновато опустившего голову.

Ту ночь, впрочем, как и последующие, Гуля провела в слезах. Ее чистые мечты разбились о реалии жизни, и статус прислуги как никогда давил невыносимым грузом, тянул в бездну, в тишине которой ей становилась очевидной тщетность мечты о неравном союзе. Как и любой иллюзии, этой не суждено было сбыться. Так думала и Анна, прощаясь с Орловым, который, к ее неприятному удивлению, практически не взглянул перед уходом в ее сторону, оставив девушку с тяжелым сердцем и не менее тяжелыми мыслями.

С момента кончины Антонины прошла всего лишь неделя, а Юлиана продолжала принимать приглашения на светские мероприятия, успешно на них красуясь, и устраивать дома шумные женские вечеринки. Сегодня был мини-девичник со вновь заявленными подружками Юлианы – Лялей, блогершей Яной и Светой.

«Интересно, а в правилах богатых людей, где так много пишется о прислуге, нет пункта о запрете посещений светских мероприятий после похорон родных? Я, конечно, не осуждаю, но как-то не совсем понимаю… Они же любят все время говорить это модное слово – «моветон»! – размышляла Гуля, намывая полы.

Анна в это время собирала разбросанные по всему дому игрушки детей, а Ксения чистила столовое серебро.

– Абашева, только не говори, что это тоже ее защитная реакция, – начала иронично Ксения.

Анна заулыбалась.

– Да я и не собиралась ничего говорить.

– Уффф… А то мы уже перепугались с Ксенией. Мы уж начали думать, что Юлиана тебе импонирует, – с сарказмом заметила Гуля.

Анна удивленно посмотрела на подругу. Некогда спокойная, миролюбивая и скромная Гуля преображалась на глазах. В ней стали появляться стальные нотки, а еще не свойственная ранее жесткость, что в последнее время периодически наблюдали за ней подруги. «Любовная рана не прошла бесследно – отразилась на душевных качествах отверженной девушки. Вот каким образом женщины превращаются в стерв!» – рассуждала сама с собой Анна, но вслух произнесла другое:

– Если такое и возможно, то уж точно не в этой жизни! – ответила Анна и направилась вниз, помогать Кристине обслуживать подружек хозяйки, которые к тому моменту, как Анна явилась в столовую, вовсю обсуждали Шверу, красующуюся на обложке журнала вместе с солидным мужчиной средних лет.

– Вы только представьте – Милана Швера выходит замуж за Борисова, владельца компании «Открытие»! Это надо же! Она вновь подцепила миллионера! – удивлению Юлианы не было предела.

– Быть того не может! И как это ей удается? Второму миллионеру хвост скрутила! – изумлялась Ляля. – Да еще и к алтарю подводит! Как? Как?

– Что же это за феромоны в ее наборе хромосом? Когда мы с ней разминулись? В какой момент я отвернулась, а она откусила такой лакомый кусочек? – изумлялась Яна, неприятно пораженная прочитанной новостью.

Анна улыбнулась. Она была искренне рада за женщину, хотя бы потому, что это так опечалило четырех огнедыщащих дракончиков.

– В пятницу она устраивает грандиозный банкет в честь помолвки в Гостином дворе, – прокомментировала статью Юлиана.

– Интересно, будем ли мы в списке приглашенных? – поинтересовалась Света.

– После того, что здесь произошло, вряд ли, – предположила Юлиана.

– Ты ошибаешься. Отказать себе в удовольствии ткнуть нас носами в свое новое положение – поверьте, это не про Шверу! Так что ждите приглашения, – уверенно заявила Ляля и оказалась, к удивлению Анны, абсолютно права.

Вечером того же дня Юлиана получила два приглашения: одно на свое имя и имя Константина, а второе предназначалось Анне. Девушка не совсем понимала игры, в которые играли представители светского общества, поэтому приглашение Шверы стало для нее неожиданным. Юлиана с кислым лицом протянула ей конверт.

– Вы никуда не пойдете! Я вам запрещаю.

– Простите, Юлиана Сергеевна, но я заменяла Валентину целый месяц и не брала выходных! Полагаю, что имею на них право!

Может, Анна и не хотела идти на прием, но неправомерный запрет Вадимовой оскорбил и возмутил ее до глубины души.

– Видимо, это приглашение вскружило вам голову, если вы позволяете себе разговаривать со мной в таком тоне.

– Я разговариваю нормальным тоном. А что касается Шверы, то она просто осталась благодарна за то, что я помогла ей тогда на приеме.

– Вы не знаете многих тонкостей высшего света, да и откуда вам про них знать! Неужели вы серьезно полагаете, что она хочет вас отблагодарить? Так вот, Абашева, открою вам секрет: она просто хочет насолить мне, поэтому прислала приглашения на всех троих в одном конверте, хотя могла отправить его вам лично! Таким образом она как бы говорит, что ставит нас на одну ступень!

Сарказм в голосе Юлианы задел девушку и вызвал желание насолить хозяйке.

– Тогда, запрещая мне идти, вы поддаетесь этой провокации. Ведь несмотря на то, что мы будем вместе в качестве приглашенных, мое положение не изменится. Или вы считаете иначе?

Юлиана сверкнула глазами.

– Абашева, вы все больше и больше зарабатываете себе плохих баллов. Как бы вам с ними и не остаться, – Юлиана встала и направилась в сторону бассейна.

Девушка со злостью швырнула полотенце на диван.

– Стерва!

– Ты обворожительна! – ахнула Гуля, глядя на Анну, вертящуюся перед зеркалом в кружевном розовом платье.

Понимая, что Анна будет озадачена поиском наряда, но при этом боясь уязвить ее самолюбие, Анри и Адриана, также приглашенные на прием к Швере, решили подойти к этому вопросу со всей присущей им деликатностью. Адриана, улетевшая на шопинг в Италию, привезла оттуда кучу платьев, в том числе наряд для Анны.

– Это мой подарок. Безделушки покупать в Италии не очень-то и хотелось, а вот платье – самое оно, учитывая предстоящее мероприятие! – с улыбкой произнесла девушка.

Анна, как человек умный и сообразительный, оценила все старания брата и сестры и, дабы не обидеть их отказом, тем более что платье ей действительно было необходимо, приняла его с огромной благодарностью. Да и вообще отказаться от такого наряда было бы верхом глупости, учитывая, как выгодно в нем смотрелась Анна.

– Они невероятные люди! – подчеркнула Гуля, с восторгом рассматривая платье.

Однако энтузиазм Анны и Гули разделяли далеко не все обитатели дома. Кристина и Виктория лопались от злости, а Юлиана высказала вслух свое недовольство.

– Абашева, от перестановки мест слагаемых сумма не меняется.

– Я знаю свое место, Юлиана Сергеевна, вам нет необходимости постоянно мне на него указывать! Или вас все-таки что-то в перестановке мест задевает? – Анна понимала, что переходит границы, но ничего не могла с собой поделать. Между хозяйкой и горничной устанавливалась неприязнь, растущая с каждым днем. Не будь Юлиана женщиной разумной, давно уволила бы Анну, но это было бы действительно глупо, учитывая отсутствие Валентины и ощутимую помощь Анны батлеру.

«Как только Альберт найдет Валентине замену, не сносить мне головы!» – с уверенностью повторяла Анна Гуле и Ксении.

Когда все приготовления были завершены, за Анной заехала карета семейства Потаниных и она под пристальным и восхищенным взглядом Анри села вместе с Адрианой на заднее сиденье черного бентли.

– Вот что значит правильно подобранный наряд, – сказала с улыбкой Анна, поймав на себе восхищенные взгляды брата и сестры.

– Который в твоем случае дополняет эффектную внешность и незаурядный ум! – быстро добавила Адриана.

– Неужели ты думаешь, что мужчин интересует интеллект?! – искренне изумилась Анна.

– Если мужчин не интересует интеллект, значит, этот мужчина неправильный, – вступил в разговор Анри. – Хотя я действительно знаю нормальных мужчин, которые после развода женились на интеллектуально невинных девушках.

– Понимаю, о каких девушках ты говоришь. Наверное, похожих, прости господи, на Свету или Машу. Порой я даже сама не верю в их умственную девственность: «Не читала «Анну Каренину»? Ха-ха, это они так шутят», – думала я, пока не поняла: а нет, они действительно не читали и даже не делают вид, что шутят…

Анри, Анна и Адриана расхохотались.

– Вот, например, Армен. Вроде мужчина неглупый, а женится на этой волчице Свете, – заметил Анри. – Так и хочется ему крикнуть: «Беги, Форрест, беги, пока не поздно!»

– Ты считаешь ее волчицей? – задумчиво поинтересовалась Анна.

– Не просто волчицей, а волчицей с мощными челюстями, завернутой в овечью шкуру, – добавил Анри. – Поверь, я разбираюсь в женщинах, она еще себя проявит.

Анна задумалась. Она никогда не считала Свету таковой. Слишком много было в ней мимимишно-бестолкового, далекого от образа волчицы, и тем не менее слова Анри засели у нее в голове.

Прием Шверы был организован на самом высоком уровне. Хозяйка вечера блистала не только шикарным платьем от известного дизайнера, но и новым положением. Это был своего рода реванш над светским обществом, торжество изгнанника, познавшего пустыню над побежденными египетскими фараонами, продавшимися и склонившими головы на алтарь золота и власти. Таков был парадокс светской жизни, принимавшей в свои лживые объятия вчерашнего опального Наполеона, который, возможно, вновь потерпит поражение при Ватерлоо, проправив всего лишь 100 дней, чтобы вновь отправиться в ссылку, но уже более длительную.

Весь вечер Анри и Адриану атаковывали знакомые, друзья и родственники. Они пытались внедрять Анну в свои светские беседы, но девушке было не совсем комфортно в обществе незнакомых людей, а тем более светского бомонда, и она старалась обособиться и наблюдать за происходящим из какого-нибудь укромного местечка. Пару раз Анна ловила на себе возмущенные, недовольные взгляды Юлианы, но девушку мало заботило настроение хозяйки. И оно, и все остальное меркло по своей значимости перед предстоящей встречей с Орловым, будоражащей воображение девушки, увидевшей его издалека в окружении восторженных фанаток.

– Кого я вижу? Золушка стала принцессой? – Швера с улыбкой подошла к Анне, застав ее врасплох.

– Поздравляю вас! – искренне улыбнулась ей девушка. – Желаю вам настоящего женского счастья!

Швера заключила ее в свои объятия и расцеловала в обе щечки – по-простому, без жеманства.

– Пожалуй, ты единственный человек на этом мероприятии, который говорит от чистого сердца!

– Так зачем же вы окружаете себя ими? – Анна указала взглядом на окружающих ее гостей.

– Ах, деточка! Надеюсь, ты не обижаешься, что я тебя так называю?

Анна отрицательно мотнула головой.

– К сожалению, мы зависим от этих… – женщина повторила движение Анны, мотнув головой в сторону присутствующих. – Это болезнь светской тусовки. Так, а где же мой красавчик? – резко сменив тему, спросила Швера, пытаясь отыскать взглядом того, кого сама Анна ждала весь вечер.

Пробравшись сквозь толпу знакомых, Орлов все-таки подошел к двум женщинам и поцеловал обоим руки, с восхищением отметив преображение Анны.

– Приветствую вас, прекрасные дамы!

– Ах, Орлов! Что же ты делаешь с женщинами! Побойся бога! Они от тебя без ума! – заметила Швера, кокетливо улыбнувшись мужчине.

«И она туда же!» – ревниво подметила Анна.

– Твой триумф бесспорен! Сегодня ты приставила нож к их горлу! – сделал Орлов комплимент Швере, оглядывая присутствующих.

– Ах, дорогой! Иногда рука соскальзывает. Надеюсь, на этот раз моя хватка будет стальной!

– Опыта ты набралась, все в твоих руках! А как поживаете вы, Анна? – неожиданно развернувшись к Анне, поинтересовался Орлов.

– Благодарю. Вроде все хорошо, – ответила Анна, уже потерявшая надежду дождаться внимания мужчины.

– Ах, Орлов, Орлов, похоже, тебя направляется атаковать новая партия инкубаторов! – со смехом заметила Швера, наблюдая, как несколько длинноногих красоток целенаправленно шли в их сторону.

Анна тоже обратила свой взор туда же, куда и Швера, и хотела было уже отойти, но рука Орлова задержала девушку, а в зале к тому времени заиграла медленная музыка.

– Может, составите мне компанию в танце и спасете меня от бессмысленного съема бездарных девиц?

– Отличная идея! Утрите им нос, Анна! – подбодрила ее Швера и, заговорщицки подмигнув, упорхнула к следующей партии прибывших гостей.

«Анна, досчитай до десяти и глубоко вздохни!»

– Если только потом вы спасете меня от метания их копий, – улыбнулась счастливая Анна и вышла с Орловым на танцпол под разъяренными взглядами соперниц.

– Поверьте, Анна, их копья недостаточно остры, чтобы вас задеть, и уж тем более уколоть. Вы другая.

– Это типа комплимент? – девушка покраснела.

– Это правда. Вы умная, образованная, чуткая… А еще вы очень интересная и наполненная, а они – это отрыжки общества, навязывающего неправильные стереотипы… Времена изменились, Анна. Сейчас мужчину сложно удивить длинными ногами, пухлыми губами и многочисленными ботоксами… Настало время здраво оценить тех, кто столько вкладывал в свою внешность, но не в свою голову.

Анна почувствовала, как ноги ее подкашиваются, но заставила взять себя в руки и вновь посмотреть на Орлова, не сводящего с нее глаз.

– Хм… вот танцую я с вами и жалею, что не записала вас на диктофон! Ведь могла бы потом продать ваши признания желтой прессе! Возможно, ваша популярность среди этих отрыжек упала бы, и тогда вам не пришлось бы постоянно от них спасаться.

– Ха! Боюсь, это не подействует! Они не очень любят читать!

– Про вас бы точно прочитали!

До конца танца они обменивались остроумными репликами, которые были подобны точным ударам рапиры, не ранящими, а лишь подстегивающими драться еще более самоотверженно, чем раньше, ведь это доставляло им обоим невероятное удовольствие.

– Ну что же, Анна, рад был тебя видеть! Я думаю, нам уже пора перейти на «ты»? – спросил Орлов.

– Конечно! Я тоже рада вас… тебя видеть.

Орлов протянул руку на прощание.

– Мне пора.

– Ну да, работа-деньги-время – ваши три кита всегда при вас.

Орлов улыбнулся.

– И все-таки ты невероятная! До свиданья, Анна.

– До свиданья, Влад!

Анна замерла, провожая взглядом мужчину. Первый раз она произнесла его имя вслух, и привкус этого чувства еще долгое время преследовал ее по ночам, но сейчас она смотрела ему вслед и думала о том, что в этот вечер впервые почувствовала себя настоящей женщиной, ведь рядом с ней был настоящий мужчина. В глубине души Анна всегда верила, что настоящий мужчина, так же, как и настоящая женщина, способен любить лишь один раз и на всю жизнь. Таким она и представляла себе Орлова.

– Вижу, ты не скучала, – вопрос Анри прервал размышления девушки, и, вздрогнув от неожиданности, она развернулась к мужчине.

– Да, Орлов был так любезен, что составил мне компанию.

– Ясно… Адриана неважно себя чувствует, и мы решили уйти пораньше.

– Да, конечно! А что с ней? – обеспокоенно поинтересовалась Анна.

– Возможно, съела что-то не то… Она уже ждет в машине. Ты с нами?

– Да.

Уходя, Анна еще раз огляделась, но Орлова уже нигде не было.

Остаток пути Адриана спала, уткнувшись Анне в плечо. Анри угрюмо смотрел в окно и, к удивлению Анны, почти все время молчал, едва перекинувшись с девушкой парой слов.

Дочь Любы Василина появилась в доме Вадимовых незадолго до юбилея Константина. Это был компромисс между невозможностью в связи с предстоящим событием взять выходной и желанием провести время с дочерью, которую она не так часто видела. Хозяйка согласилась, и дело разрешилось, о чем впоследствии горько пожалела Люба. Семнадцатилетняя девушка, прелестная в своей простоте и юности, выросшая в деревне и не знавшая столичных искушений, пришлась по вкусу Егору. Поначалу его забавляли неопытность и наивность Василины, а впоследствии стали серьезно интересовать. К своему увлечению он подошел с профессионализмом пикапера, целью которого было пополнение коллекции примечательной особью женского пола с целомудренным названием «девственница».

– Шадерло де Лакло аплодировал бы ему стоя, наблюдая его изобретательность, – заметила как-то Анна Гуле, наблюдая сцены соблазнения девушки. – Не нравится мне его поведение, как бы он не повторил свои любимые приемчики по отношению к девочке.

– Он может… – Гуля замолчала, боясь произнести вслух то, что уже давно витало в воздухе.

– Я думаю, что девочка настолько им очарована, что способна совершить ошибку.

– Может, стоит предупредить Любу?

– И лишить ее работы? Она же прямиком направится к этому сопляку и что-нибудь с ним сделает… Боюсь, в этой ситуации ее ничто не остановит.

– Ты права… Так что же делать?

Девушки задумались.

При любой возможности Егор действительно пытался задеть Василину, то словесно, то тактильно. Однако последняя была не против столь пристального внимания хозяйского сына. В своих девичьих фантазиях Василина уже шла с ним под венец, представляя себя хозяйкой огромного особняка. Альберт, также наблюдающий сцены совращения, старался уберечь неопытную девушку, территориально ограничивая ее передвижение периметром кухни. Однако голь на выдумки хитра, и Василина, еще вчера бывшая наивной провинциалкой, проявляла редкостную сообразительность и изобретательность. Феромоны, ударившие по совершенно неподготовленной и неопытной девушке, заставляли ее лихорадочно искать пути спасения для выплеска эмоций. Девушка стала откровенно выказывать расположение Егору, уже не скрывая и не стыдясь своих чувств. Парня стала забавлять податливость вчерашней стыдливой скромницы, и, устав от игры, он наконец возжелал заполучить главный приз, так и мечтающий попасть в полное и беспрекословное владение к своему завоевателю.

Ангелина разгадала влюбленность девушки к ее брату, а также любительский интерес Егора, который так хорошо был ей знаком.

– И что тебя привлекает в этой замухрышке? У тебя же куча красоток, с которыми ей даже рядом стыдно будет стоять.

– Все эти красотки такие одинаковые! А она, может, и замухрышка, как ты говоришь, но хотя бы диковинная.

– Фу… Да ну тебя… – Ангелина поежилась, как будто проглотила лимон.

Однако, в отличие от своего брата, девушка проявляла по отношению к Василине характерную для некоторых элитарных детей заносчивость и снобизм. Выказывая свое недовольство обслуживанием Василины, дочь Вадимова периодически доводила последнюю до слез, упрекая ее в том числе и за неправильные ударения в словах.

– С такими манерами и произношением, как у тебя, шансы на то, что тебя возьмут прислугой в богатый дом, невелики, – рассуждала Ангелина.

– А я и не собираюсь работать прислугой! Я хочу стать юристом, – хлопая глазками, заметила Василина.

Ангелина рассмеялась.

– Ты? Каким еще юристом? Для начала поработай над грамматикой! Да и вообще, мой тебе совет – не витай в облаках!

Василина опешила. Слезы потекли по ее лицу, и она пристыженно опустила глаза. Люба, Анна и Альберт стали невольными свидетелями этой сцены. Анна почувствовала, как Люба напряглась, готовая к атаке, дабы защитить своего детеныша, но батлер вовремя перехватил ее руку.

– Даже не смейте. Я сам со всем разберусь… – с этими словами он зашел в столовую и мягко обратился к Василине: – Что случилось? Вы чем-то расстроены, мадемуазель?

– Нет, все в порядке, – шмыгая носом, быстро ответила Василина.

– Альберт, вы собираетесь выяснить настроение и самочувствие горничной здесь? Может, вы будете делать это вне зоны моего отдыха? – высокомерно заметила Ангелина.

– Мадемуазель Ангелина, моя настоятельная к вам просьба не вмешиваться в мою профессиональную этику, указывая, когда мне следует проявлять человеческие качества, а когда нет, – грозный батлер сверлил девушку испепеляющим взглядом. Таким Анна еще никогда не видела Альберта. Даже она съежилась, услышав, с какими стальными нотками в голосе он обратился к хозяйской дочери. Ангелина, поняв, что может сейчас натолкнуться на проблему в лице Альберта, за которого Юлиана встанет горой, только бы проявить свое превосходство над Ангелиной и показать, что право голоса в этом доме принадлежит исключительно ей и никому более, решила ретироваться и промолчать.

– Что здесь происходит? – пришедшая в столовую Юлиана мигом оценила представшую перед ее глазами картину.

– Все в порядке, Юлиана Сергеевна… Я пытаюсь научить Василину правильно прислуживать, – батлер пытался сгладить ситуацию.

– Почему вы плачете? – Юлиана вопросительно взглянула на девушку, которая продолжала молча лить слезы.

– Мне просто нездоровится… – обманула Василина.

– Ладно, можете идти.

Василина взяла поднос и вышла из столовой, столкнувшись с матерью у выхода. Ни слова не говоря, Люба обняла дочь, и они отправились на кухню. Батлер и Анна также покинули хозяйскую столовую.

Когда в столовой остались только падчерица и мачеха, Юлиана обратилась к Ангелине:

– Унижая детей прислуги, ты унижаешь весь персонал даже больше, чем если бы ты унижала их самих… Ты переходишь границы, а это недопустимо при построении правильного менеджмента в доме. Если не научишься выстраивать – наживешь кучу врагов и однажды, возможно, проснешься с перерезанным горлом, – почти шепотом проговорила Юлиана и, последовав примеру стаффа, покинула столовую.

Ангелина содрогнулась. Слова Юлианы не на шутку ее напугали, и она стала более сдержанна в своих колких замечаниях.

То, что давно предполагали и чего так боялись Анна, Гуля и Альберт, свершилось, и Василина стала женщиной, но, к сожалению, не с тем мужчиной. Не осознавая всей тяжести последствий, которые проявились в ближайшее время, и сгорая от желания, девушка подарила мажору единственно ценное, что у нее было, – свою честь. Несколько ночей подряд тайком ото всех она попадала в обитель своего возлюбленного. Поначалу Егору нравилась невинная девушка, но наступило пресыщение, и вся страсть улетучились, оставив место жестокости, а порой и полному равнодушию любовника к своей вчерашней пылкой возлюбленной. В силу своей неопытности Василина принимала его настроение за усталость, придумывая нелепые оправдания любимому. Однако, когда она испытала на себе все прелести его снобизма, граничащего с унижениями, это стало отражаться на ее самочувствии, и за какой-то небольшой промежуток времени девушка изменилась до неузнаваемости: она осунулась, перестала смеяться, часто плакала, страдала бессонницей и очень мало ела. Люба видела, что с дочкой происходит что-то неладное, однако на все ее расспросы Василина отвечала уклончиво.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды во время обслуживания за столом Василину, подающую тарелку Анне, не вырвало, да так, что она чуть не испачкала костюм Юлианы.

– Какой ужас! – Вадимова была ошарашена происшедшим, как если бы возле нее приземлился НЛО – настолько кошмарным ей показалось случившееся.

– Уфф… У меня даже аппетит пропал, – заявил недовольно Егор и, выйдя из-за стола, ушел к себе в комнату под беглым осуждающим взглядом Анны.

«Вот сво…» – подумала Анна и принялась вместе с Ксенией приводить девушку в чувство.

– Я помогу ее отнести, – неожиданно заявил Константин, чем удивил не только прислугу, но и свою семью.

– Какая в этом необходимость, есть же Альберт! Ты запачкаешь свой костюм, – возмутилась Юлиана. – Да где же он, в конце концов? – Женщина нажала кнопочку вызова, и тут же перед ними возникла мощная фигура Альберта. Батлер сразу же оценил ситуацию и, ни слова не говоря, поднял на руки полуживую Василину.

– Неужто залетела? – высказала догадку Ангелина, которая до этого хранила молчание, лишь передергивая плечами от отвращения.

– Похоже, что так… – злорадно добавила Виктория, которая терпеть не могла Любу и весь стафф в целом, кроме себя любимой.

Догадка Ангелины оказалась верной. В тот же день доктор объявил, что девушка находится в новом, непривычном для нее статусе, и посоветовал скорее пройти обследование. Шокированная новостью Люба, заламывая руки, пыталась выудить у дочери имя отца ребенка.

– Как? От кого? – женщина едва сдерживала себя.

Анна и Ксения пытались ее успокоить, а Василина лежала на кровати, хлопая ресничками и изумленно глядя на всех присутствующих. Услышанная ею информация никак не сочеталась с еще не окрепшим девичьим сознанием. Когда же первая реакция прошла, на лице ее, еще недавно отражавшем глубокую скорбь, стала появляться тень улыбки: это был ребенок ее любимого. Люба продолжала ждать ответа дочери, затаив дыхание.

Решившись, наконец, сказать правду, Василина опустила голову и тихо призналась:

– Егор.

Люба уставилась на дочь.

– Какой Егор?

– Вадимов.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Люба стояла словно пораженная громом.

– Как? Это что же получается? Ты, бесстыдница малолетняя, залезла в постель к хозяйскому сыну? – голос Любы приобретал опасную тональность, переходя в крик.

– Мам, я… – попыталась оправдаться Василина, но женщина и слышать ничего не желала.

– Замолчи! Я с тобой потом поговорю! И близко не подходи к этому мерзавцу!

Женщина метала громы и молнии, которые поражали всех, находящихся в этот момент в душной и тесной коморке той, которая с шести утра и до поздней ночи не отходила от плиты, угождая желудкам своих хозяев. Взглянув в этот момент на Любу, Анна поразилась произошедшим с ней переменам. Под тяжестью услышанного женщина как будто постарела лет на десять, ссутулившись и оголив все свои морщинки. Услышав подобную новость, менее опытная и глупая женщина построила бы иллюзорный замок из своих желаний, но только не Люба, осознающая последствия столь опрометчивого поступка.

– Пойдемте. Оставим ее одну. Пусть поразмыслит о содеянном, если она вообще способна мыслить, что маловероятно, учитывая услышанный мною результат, – бросила на ходу женщина и вышла вместе с Ксенией. Анна еще раз взглянула на девочку, растерянно провожающую взглядом свою мать.

– Вы тоже думаете, что я бесстыдница? – задала девушка вопрос Анне, с надеждой глядя ей в глаза.

– Я думаю, что ты еще очень маленькая, чтобы отвечать за свои поступки. А вот Егор должен. – С этими словами Анна вышла из комнаты, чтобы попасть на допрос к Альберту, давно подозревающему интересное положение девушки.

– Какой у нее срок? – Альберт в упор смотрел на Анну, требуя немедленного ответа.

– О чем вы?

– Я все знаю. Надо быть полным дураком, чтобы не заметить очевидного: у Любы глаза на мокром месте, Василину постоянно тошнит, она падает в обмороки и при этом умудряется зажиматься по углам с Егором… Вы забываете, госпожа Абашева, я – батлер!

Анна хихикнула. От Альберта действительно ничего не утаишь.

– Несколько недель.

– Ясно… Плохо дело… – Альберт задумался, а Анна насторожилась.

– Что вы имеете в виду?

– Неужели вы действительно не понимаете?

Девушка помотала головой.

– Если Вадимовы узнают, Люба потеряет работу и окажется вместе с дочерью на улице.

– Но это же их внук! Неужели они посмеют? – с недоверием спросила Анна, предчувствуя ответ.

– Ах, Абашева, иногда вы бываете не по возрасту мудры, а иногда… – на этой ноте Альберт оставил возмущенную Анну в одиночестве.

Люба долго откладывала момент разговора с младшим Вадимовым. Она неистово молилась каждый день, а по выходным ходила в церковь, надеясь замолить свои грехи, которые, как ей тогда казалось, распространились и на ее дочь. Василина же в это смутное для матери время старалась не попадаться на глаза Вадимовым, как и приказала ей Люба. Но, конечно же, самым сложным препятствием для девушки был Егор. Она безумно хотела рассказать ему всю правду, надеясь на его благородство, но страх перед матерью пересилил искушение незамужней девушки.

– Простите, Егор, могу ли я с вами поговорить? – решившись, наконец, прояснить все вопросы с парнем, Люба перехватила его как-то днем, когда он направлялся к себе в комнату.

– Не понял? – Егор слегка растерялся.

– Можете ли вы уделить мне несколько минут? – женщина очень нервничала, что сильно отражалось на ее лице.

– Слушаю вас. – Егор напрягся.

– Мы можем пройти на кухню или в библиотеку?

– У меня мало времени. Лучше здесь.

Люба подняла на него заплаканные глаза.

– Дело в том… в том, что моя дочка… Василина… ждет ребенка…

Егор опешил, но, быстро сообразив, чем пахнет дело, взял себя в руки.

– И?

– Отец ребенка вы!

– Кто это сказал?

– Она была девственницей, у нее никогда не было мужчин, вы прекрасно это знаете! Сжальтесь над нами! Мы бедные люди… – Люба стала заламывать руки…

– Я действительно не понимаю, о чем вы говорите. Вы искренне полагаете, что я женюсь на вашей дочери? Ребенок мне не нужен, впрочем, как и моим родителям… – раздраженно заметил Егор.

– И что вы предлагаете? – насторожилась Люба.

– А вы не догадываетесь? Избавиться от плода! – Егор прошел мимо ошарашенной Любы и стал подниматься по лестницам.

– Да что же ты за монстр! – крик Любы разлетелся по всему дому.

– Надо было дочь свою правильно воспитывать! – поднимаясь, ответил ей Егор.

– Негодяй! Бесстыдник! – Люба бросилась за парнем вверх по лестнице.

Егор перепугался и хотел было заткнуть женщину, но сверху спускались Юлиана и Альберт, услышавшие крики.

– Что здесь происходит? – Юлиана стала медленно приближаться к месту конфликта.

– Он соблазнил мою невинную дочь, и теперь она ждет от него ребенка, а он хочет, чтобы она от него избавилась. – Люба умоляюще смотрела на свою последнюю надежду в лице хозяйки.

Юлиана нахмурилась. Альберт с жалостью посмотрел на Любу.

– Ну, во-первых, перестаньте орать! Во-вторых, такие вопросы не решаются в коридорах. А в-третьих, нужно обсудить все это с Константином. Что бы ни натворил Егор, ваша дочь уже не ребенок и отвечать она должна по-взрослому.

– Как же не ребенок? Ей всего-то 17 лет! А если бы это была ваша дочь?

– Моя дочь – другое дело, и вы это прекрасно понимаете. А вот когда в горничные идут молоденькие девушки, то, скорее всего, они подвержены иллюзиям, насмотревшись дешевых сериальчиков. Вы как взрослая и опытная женщина должны понимать, что хозяин может переспать с горничной, но на серьезные отношения никогда не пойдет… А с Константином я поговорю, – смакуя эту новость, закончила Юлиана и красноречиво посмотрела на Егора. – Можете идти…

Люба понуро опустила голову и ушла.

– Альберт, проследите, чтобы женщина не наговорила лишнего посторонним.

Альберт кивнул, стараясь сохранить хладнокровие, которым всегда так гордился, и ушел, оставив Юлиану и Егора вдвоем.

– А ты и рада сообщить об этом отцу… – съязвил парень.

– Ошибаешься… Я счастлива! – Юлиана резко развернулась и зашагала прочь от ненавистного пасынка.

Василина, ставшая свидетелем всей сцены, сжавшись в укромном местечке, тихо всхлипывала. Увидев, что Егор остался один, девушка тут же вышла из своего укрытия.

– Егор, почему ты не хочешь нашего ребенка? – робко спросила девушка, заискивающе глядя ему в глаза.

Егор вздрогнул.

– Да что же это сегодня происходит! Сперва одна, потом вторая, а теперь еще и третья! Вы решили меня довести? – возмущался парень.

– Это же наш ребенок, – наивно заметила Василина.

– Уффф… Деточка, включи мозги! Поигрались – и хватит! И оставь меня в покое. Разбирайтесь с матерью, что делать дальше, а меня не впутывай.

Слова парня больно ранили девушку, которой жизнь преподнесла жестокий урок, заставив быстро повзрослеть.

– И что ты предлагаешь? – Константин воспринял новость о ребенке весьма равнодушно.

– Понятно, что девочка не должна рожать, но проучить твоего сына необходимо! Надо различать, с кем и как спать, – готовясь ко сну, завела разговор с супругом Юлиана.

– Я в его возрасте тоже особо не различал, – фыркнул Константин.

– Ты и сейчас не различаешь! – Обида, прозвучавшая в голосе Юлианы, напрягла Константина.

Вот уже целый месяц, как супруги заключили хрупкий мир, и Юлиана простила Вадимова, но затаила глубокую обиду.

– Ты опять начинаешь? – Константин взглянул на супругу поверх очков, а затем возобновил просмотр газеты.

– Ладно, я не хочу ругаться, но ты должен принять меры!

– Что ты имеешь в виду?

– Как что? Мы не можем после этого держать у нас в доме Любу… Даже несмотря на то, что она прекрасный повар, – заметила мужу Юлиана.

– А ты жестока!

– Я предусмотрительна! Она не простит нам такого решения. Помнишь пословицу римлян: «Сколько в доме рабов, столько в доме врагов»? Обиженный слуга хуже врага!

Константин посмотрел на свою супругу так, как будто видел впервые.

– Неужели в тебе совсем нет жалости?

– Так же, как и в тебе. Эмоциям здесь не место. Угрызения совести приведут к заискиванию перед Любой, от которого один шаг до объятий. Однако при этом посуда на кухне так и будет оставаться грязной…

– Ты так же мудра, как и бессердечна, – заключил Константин и продолжил чтение.

– Мы не договорили… Для прислуги итог понятен, а для Егора?

– Лишу его машины… Ты же этого добиваешься? – не поднимая глаз, скорее утвердительно, нежели вопросительно высказался Константин.

Юлиана довольно улыбнулась. Машина, которую планировал купить для отпрыска Вадимов, стоила нескольких квартир в Москве, а Юлиана умела считать деньги…

Нелегкая миссия увольнения Любы была возложена на плечи батлера. Первый раз в жизни Смит так остро почувствовал отвращение к выполняемой им работе и выразил несогласие с хозяйским вердиктом.

– Она же еще ребенок! Если она на это пойдет, может в будущем остаться бездетной. Вы возлагаете на меня тяжкую обязанность! – глядя прямо в глаза Юлиане, заметил Альберт.

Юлиана никогда раньше не видела Альберта таким подавленным и даже замешкалась, чего раньше с ней не происходило.

– Только вы сможете сделать это деликатно и быстро, с мотивацией и аргументами, не давая ей времени на слезы и мольбу.

– А что делать с моей мотивацией при любых обстоятельствах оставаться человеком?

– Альберт, при всем моем к вам уважении я не принимаю ваших возражений! Не разочаровывайте меня… – Юлиана собиралась уже уйти, но неожиданно, как для самой себя, так и для Альберта, призналась:

– Я вижу в ваших глазах осуждение и знаю, что давно вас разочаровала. Наверное, больше всего после событий, связанных с матерью. – Юлиана замолчала, собираясь с мыслями. – Мне было очень больно видеть ее в таком состоянии, ведь я помню ее другой, и мне хотелось сохранить ее образ – образ женщины, всегда выглядящей безукоризненно… – На обычно бесстрастном лице Юлианы дрогнула мышца. С этим тяжело давшимся ей признанием она покинула кабинет Смита.

– И всегда соблюдающей правила этикета, – добавил батлер, задумчиво глядя ей вслед.

День, когда Альберт сообщил Любе об увольнении, рассчитав опешившую женщину и выдав ей дополнительную сумму на «уничтожение нежелательного плода», был сопряжен с приготовлениями к помолвке Армена и Светы. Юлиана вместе с невестой целыми днями разъезжала по бутикам, а вечером приезжала измотанной и нервной, донимая домашний стафф. Вечером же по традиции у Вадимовых собирались междусобойчки, дабы обсудить ближайшее грандиозное празднество. В один из таких дней к ним заехали Армен с Орловым, а позже зашел и Анри. Пока мужчины, удобно расположившись в гостиной, беседовали с Константином, разъяренная Люба появилась в столовой, в которой ужинали Юлиана, Света, Виктория с детьми, Ангелина и Егор. За столом прислуживали Анна и Ксения, а Гуля поливала в этот момент цветы, украдкой смахивая непрошеные слезы.

– Это что же получается, что меня, столько лет горбившуюся в этом доме, выгоняют как какую-то паршивую овцу? – крики Любы разлетались по всему дому.

В столовой встрепенулись. Юлиана оторвалась от ужина и обратилась к Виктории.

– Отведите детей наверх, – скомандовала женщина и приготовилась к штурму столовой.

– Будьте так любезны и не повышайте голос! Мы все цивилизованные люди! – Юлиана попыталась успокоить разбушевавшуюся Любу.

– Убийство еще не родившегося ребенка – это вы называете цивилизованностью? Совращение девственницы – это цивилизованность? Выгнать меня, которая ног и рук не чувствовала на протяжении нескольких лет, собственными руками подавала на голодный желудок вкусные блюда, вдыхала их аромат, присутствовала, пока вы кушали и смаковали, ведь вы под конвоем едите, без нас не можете, а потом, как собачку, во двор и за порог – это, по-вашему, цивилизованность? Хотя даже собачку вы бы не выгнали. Вы любите их больше людей… – Люба уже не могла остановиться. Она размахивала руками, по ее щекам текли слезы унижения, обиды, злости. Это была тяжелая картина.

Даже равнодушный Константин, показавшийся в этот момент в столовой, не выдержал столь драматической сцены.

– Люба, успокойтесь! Давайте поговорим в моем кабинете? – дружелюбно предложил мужчина.

– Чтобы вы предложили мне больше денег? Вы бы лучше со своим мерзавцем сыном поговорили, испорченным, избалованным, безответственным!

– Это еще что такое? Вы какое право имеете меня оскорблять? Чтобы какая-то служанка! Вон из этого дома! – Егор побагровел от злости.

– Сядь и замолчи! – Константин повелительно указал сыну на его место за столом и обернулся к Любе, которая ошарашенно уставилась на Егора.

– Люба… – Константин попытался подойти к женщине, но она, как ужаленная, отпрянула назад.

– Пап, как ты можешь позволять так с нами разговаривать вот этой? – в разговор вступила Ангелина, которая до этого только с интересом наблюдала за разворачивающейся сценой.

На лице Юлианы не отражалось никаких эмоций. Света слушала с разинутым ртом, хватая каждое слово и впечатляясь эмоциями, которых, по-видимому, ей так не хватало в ее искусственном мирке.

– Замолчите оба! – прикрикнул на детей Константин.

Альберт подошел к Любе и, прошептав ей что-то на ухо, увел за собой. Анна успела заметить, что за всей этой сценой наблюдал Орлов, который услышал и увидел достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Поняв, что в доме разгорается настоящая драма, он тихонько удалился, так и оставшись незамеченным для всех, кроме Анны. А тем временем Константин продолжал стоять как вкопанный.

– Прямо какая-то драма! – заметил Егор, после того как Люба удалилась.

В этот момент произошло то, чего не ожидал никто, даже много повидавший на своем веку Альберт. Константин подошел и ударил своего сына. Юлиана даже привстала от неожиданности.

– Да как ты посмел? – Егор был в ярости.

Ангелина тоже привстала.

– Папа, что с тобой?

– Я действительно воспитал монстра! – Мужчина развернулся и зашагал прочь в попытке убежать от своей семьи, а может, и от шокирующей правды – отсутствия человечности в глазах своих отпрысков. Анна и Ксения переглянулись и быстро покинули гостиную вслед за Альбертом и Любой.

– Ну? Ты довольна? – Егор пронзительно посмотрел на Юлиану и со злостью дернул скатерть, да так, что часть посуды с едой разлетелась и с грохотом разбилась об пол. После этого Егор выбежал из гостиной и, сев в свою машину и дав по газам, уехал. Ангелина последовала примеру брата. Юлиана с удовольствием наблюдала эту сцену, а Света все никак не могла прийти в себя после увиденного.

Отъезд Любы пришелся на поздний вечер, когда на улице уже стемнело и не было видно ни единой души. Все жители разошлись по своим камерам, как в шутку поговаривали Анна и Ксения, называя рублевских заложниками собственных домов, которые не ниже трех этажей, но за заборами их не видно.

– Прости меня, мамочка! Это я во всем виновата! И в том, что тебе пришлось терпеть все эти унижения, и в том, что ты осталась без работы. – Оыдающая Василина повисла на матери, и они трогательно стояли посредине улицы, крепко обнявшись.

Весь собравшийся стафф с тяжелым сердцем наблюдал эту картину. Затем, взяв себя в руки, Люба обошла всех провожающих и по очереди расцеловала.

– Как же я без тебя? – Михаил был в недоумении. До него никак не могло дойти, что после стольких лет рядом с ним больше не будет его любимого «пончика», как он ее прозвал в шутку.

– Она даже не дала тебе времени, чтобы найти другую работу, – возмущалась Анна.

– Это одно из правил, – начал Альберт. – С момента увольнения не должно пройти более суток.

– К черту эти правила, если они настолько чудовищны! – Ксения сжала кулак. – Размазала бы ей лицо по стенке! И всем им в придачу!

– Тише, тише, а не то услышат! – Люба попыталась успокоить девушку.

– Куда же вы теперь? – спросила Гуля.

– Благодаря всем вам нам есть на что жить первое время, – поблагодарила друзей Люба.

Стафф собрал денег, чтобы хоть как-то помочь женщине, а Альберт позаботился о том, чтобы оплатить им два месяца жилья.

– Дамочка, вы не скоро там? – высунулся из машины таксист.

– Уже идем! – Люба с грустью посмотрела на друзей, кинула прощальный взгляд на особняк Вадимовых и вместе с дочерью села в такси.

Возобновив выполнение своих обычных обязанностей, Анна направилась в кабинет Вадимова, который нужно было привести в порядок после посиделок хозяина с Орловым и Арменом. Девушка опечалилась, что так и не увидела Влада, а ведь ей так этого хотелось. Открыв кабинет Вадимова, Анна сильно удивилась, застав его за рабочим столом. По негласному правилу кабинет Вадимова всегда убирал только Альберт, так как Константин полностью ему доверял. Осторожность этой меры объяснялась ценными документами, хранящимися в обители Вадимова. Однако со временем Альберт делегировал это полномочие Анне, заранее оговорив этот пункт с Вадимовым и заставив Анну подписать отдельный документ, регламентирующий уборку в кабинете.

– Я зайду позже, – Анна хотела было выйти, но Константин остановил ее.

– Нет, нет… Проходите. Я сейчас выйду… Люба с дочерью уехали? – замявшись, спросил мужчина.

– Да.

Константин подошел к бару, налил себе виски и вновь посмотрел на Анну.

– Не хотите?

– Если работодатель предлагает прислуге вместе выпить – он ее либо проверяет, либо клеит. Не исключено, что за маленькую слабость прислуга потом может лишиться работы, – смело заметила Анна.

– Другой на моем месте давно бы вас уволил, госпожа Абашева, – усмехнулся Константин. – Спорить в подобном тоне, особенно с работодателем, недопустимо. А вы это дело очень любите… Я тоже раньше был правдорубом.

– А почему же не остались им? – полюбопытствовала девушка.

– Потому что есть очень хотелось… – Вадимов пристально посмотрел на нее.

– И сейчас, видимо, хочется, – добавила Анна.

– Продолжайте… – Константин вышел из кабинета, ничего больше не сказав девушке.

После ухода Любы на кухне стало совсем скучно. Больше некому было ворчать, раздавать команды, грохотать кастрюлями, как это умела делать только она. Михаил продолжал трудиться один, хотя неоднократно поднимал вопрос по поводу новой помощницы. Юлиана понимала целесообразность поиска, так как впереди планировалась череда мероприятий, а на кухне нужны были люди, но существующие претенденты ее не устраивали: одни, видите ли, с намеком на неопрятность (хотя просто по определению неопрятного претендента ни за что не направили бы в дом Вадимовых), другие с намеком на воровство и т. д. и т. п. На Альберта легла дополнительная обязанность лично собеседовать каждого кандидата. Анне было искренне жаль батлера, который к концу дня еле держался на ногах, ведь помимо всего прочего он до поздней ночи разбирался с многочисленными счетами, чеками и документацией. Никто в доме Вадимовых больше не касался темы Любы и ее дочери, как если бы речь шла о выброшенных предметах. И в этой атмосфере молчаливого равнодушия Анне хотелось верить, что есть хотя бы один человек в семье Вадимовых, задающийся вопросом об участи сына Василины и Егора, – сам Вадимов-старший.

– Ты только представь, каков наглец! Он еще и писать обо мне вздумал!

– Да, но ты первая развязала эту войну! – заявила Юлиана Яне Рашель, которая с обеда сидела в доме Вадимовых в возбужденном состоянии, так как после увольнения стилиста, который проработал у нее несколько лет, женщина написала разгромную статью в его адрес, обеспечив молодому человеку черную репутацию некомпетентного специалиста, который стал им почему-то только по истечении нескольких лет. Молодой человек не остался в стороне и на своей страничке в «Фейсбуке», а также в «Инстаграме» написал ответный пост:

«Работать на госпожу Р., конечно же, большая честь, и этой честью я бессовестно (как утверждает госпожа Рашель) пользовался несколько долгих лет, в течение которых мне приходилось забывать о сне, отдыхе и нормальном питании, чтобы только угодить и в очередной раз не быть посланным нашей многоуважаемой, прости господи, звездой всея Руси, госпожой Рашель. Разгневать госпожу Р. может все что угодно, начиная с некрасиво выбившейся прядки во время флирта с господином Д. и заканчивая бежевыми колготками, которые неправильно облегают ее ягодицы, но при этом претензии предъявляются не к производителю, а ко мне, человеку, не имеющему ничего общего с фабриками по производству колготок! Но для госпожи Р. этот факт остается голым, даже если он одет по последней моде и в ее любимые бежевые колготки, правильно облегающие ягодицы, потому что она – звезда, смотрящая со своего Олимпа и не замечающая ничего того, что имеет отношение к земным существам, ведь для нее, обитающей на Олимпе, видны только такие же сверкающие звезды, как и она сама».

– И что это ты так распереживалась из-за этого стилистишки? У тебя миллионы подписчиков, а он никто… Давайте лучше сделаем селфи. – Ляля начала быстро настраивать камеру. Являясь безумной фанаткой «Инстаграма» и «Фейсбука», которые неотделимо ассоциировались у нее с селфи, женщина принадлежала к поколению себяшек. Она практически никогда не выпускала из рук свои айфоны, которых у нее было аж целых три, только бы побить рекорд себяшек с хэштегом в «Инстаграме», нежась в постели с тщательно расставленными на столе цветами или другими фонами для завистливых конкуренток. Она – это поколение тех решительных и терпеливых фанатов айфонов и брендов, которые готовы выстаивать огромные очереди, чтобы только оказаться в рядах первых приобретателей товара, а затем поделиться с миром этой радостной новостью и с хэштегом #iPhone7!

Во время этого небольшого девичника Анна периодически поднимала взгляд и более детально рассматривала Яну и Лялю. В голове у Анны рождались все новые и новые идеи для будущей статьи, которую она должна была отправить в редакцию журнала в конце следующего месяца. Это был шанс стать внештатным автором женского журнала. Тему она должна была придумать сама, впрочем, как и ее наполнение. В случае, если редакция одобрит ее статью, у нее появится возможность попасть к главному редактору на личную встречу и – конечно, в лучшем случае – получить работу мечты. Анну не покидали мысли о журналистике. Именно поэтому раз в месяц она посещала дополнительные курсы, покупала массу литературы, читала и писала по мере возможности. Таков был закон писателей: много читать и много писать. Окружение Вадимовых, да и сами Вадимовы располагали ее к тому, чтобы о них написать. Вот девушка и задумала написать околовадимовскую историю, а какую именно, она пока точно не знала.

– Кстати, как поживает твой инструктор? – поинтересовалась у Ляли Яна.

– Он меня бесит! Только и делает, что подсчитывает свои кубики.

– Даже во время секса? – ехидно улыбнулась Юлиана.

Анна напряглась. Ей было не очень комфортно, когда при ней затевались подобные разговоры. Это в очередной раз подчеркивало ее статус – статус предмета интерьера, которого ни во что не ставят и от которого постоянно абстрагируются.

– О, это он умеет! – заметила Ляля.

Безусловно, у Ляли была репутация легкомысленной женщины, которая может и кокаин понюхать, и переспать с симпатичным бизнесменом, на счету которого внушительная сумма, но с собственным тренером без внушительной суммы? Анна задумалась, хотя много раз слышала подобное: и про водителя, и про телохранителя, но Ляля? Такая вся светская, высокомерная, гламурная?

– Для меня, например, не существует мужчин, которые зарабатывают меньше нескольких миллионов долларов в год. Их просто не существует в моей системе потенциальных претендентов на руку, а уж тем более на сердце, – фыркнула Рашель.

– Хочешь сказать, что, когда дело касается мужчин, размер и впрямь имеет для тебя значение? – посмеялась Юлиана.

– Да, да и еще раз да! Настоящий мужчина должен уметь зарабатывать, а если не умеет, даже не знаю, можно ли это оправдать. Поэтому тема фитнес-инструкторов и иже с ними для меня не существует! Моя внутренняя богиня не кувыркается при виде мужчины, который ни разу не мял белоснежные простыни в отеле Atlantis The Palm и не катался на лыжах в Куршевеле!

– Я так полагаю, это в адрес меня, такой дешевой и себя недооценивающей?

– Прекрати! Просто я тебя порой не понимаю!

– Ну конечно! Меня-то окружает исключительно быдло, которое закупается в «Ашанах», а не в «Азбуке вкуса», – заводилась тем временем Ляля.

– Девочки, перестаньте! – Юлиана попыталась разрядить обстановку.

– Кстати, твоя падчерица примет участие в бале? – поинтересовалась Рашель у Юлианы.

– Естественно! Мне еще придется столкнуться с ее матерью. Как подумаю… – Юлиана передернула плечами.

Бал дебютанток – это отобранные на основе аристократичности происхождения и внушительной суммы на банковском счету родителей «малышки на миллион», которые впервые выходят в свет, чтобы показать себя и найти хорошую партию. Одетые в бриллианты и дизайнерскую одежду, они осторожно ступают своей ногой на землю из автомобиля Bentley и в туфельке Louboutin, а потом кружатся по залу в танце, оценивая циничным взглядом своих соперниц, ну и, конечно, потенциальных женихов.

Безусловно, бал имел мало общего с балами дебютанток ХІХ века, на которых девушки с безупречной родословной удостаивались чести быть представленными ко двору, при этом они были обязаны выбирать белоснежное бальное платье и дополнять его длинными белыми перчатками и диадемой. Этот образ замечательно передала актриса Савельева, сыгравшая Наташу Ростову на ее первом балу. В ее внешности так же, как и во взгляде, было столько чистоты, сколько, к сожалению, не наблюдалось у дебютанток XXI века. В своем гениальном произведении Толстой всячески подчеркивал детское возбужденное состояние Наташи, не раз используя в ее описании слово «девочка» и изображая ее с «благодарной детской улыбкой», привлекающей к себе внимание гостей, поскольку в ней было то, что «не имело на себе общего светского отпечатка».

«Так как бы описал Толстой дебютанток XXI века? – задумалась Анна. – Употребил бы он применительно к ним слово «девочка»? И как бы он описал сам бал?»

Анна часто перелистывала страницы глянцевых журналов, на которых наглядно были показаны современные дебютантки на современных балах. «Малышки на миллион» мало напоминали невинную Наташу Ростову – хотя бы из-за искусственных корректировок внешности. Правда, ни задачи, ни желания быть похожими на Наташу Ростову нет и никогда не было у героинь современного мира.

Анна вздохнула. Сама она так же, как и многие девочки, девушки, женщины всегда мечтала попасть на настоящий бал в настоящем бальном платье.

– А она уже заказала себе платье? – поинтересовалась Ляля, любуясь вновь сделанными снимками.

– Не знаю. Обычно они заказывают себе одежду у Мишеля и летают за ней во Францию.

– О! Мишель – очень дорогое удовольствие. Интересно, не твой ли благоверный платит за этот каприз?

– А кто же еще? – у Юлианы даже рот исказился от переполнявшего ее возмущения.

– Так и состояние можно спустить на все наряды твоей падчерицы, – поддела ее Ляля, нанося удар по ахиллесовой пяте.

– Ну, надеюсь, до такой крайности мы не дойдем. Все же мы люди небедные и даже не просто богатые… – И тут на сцене появилась та самая Юлиана: высокомерная, сдержанная, с чувством собственного достоинства, которая даже перед подругами умела держать марку, дабы завтра та самая Рашель не черкнула своим черным пером о финансовых затруднениях семьи Вадимовых. Стиль нужно было выдерживать, и Юлиане это хорошо удавалось со всеми, включая самых, казалось бы, близких людей. И в этом контексте фраза «казалось бы, близких» имела грустный подтекст. Девичник плавно перешел в мальчишник, когда на смену уехавшим подругам пришел Константин со своими друзьями.

А тем временем Люба под строжайшим секретом сообщила Анне и Альберту о решении оставить ребенка. Как объяснила по телефону женщина, ей помогают ее родственники, да и сама она, будучи человеком верующим, боялась брать на себя такой тяжкий грех, как лишение жизни, тем более своей кровинушки. Батлер и Анна обрадовались такому повороту и мудро охраняли вверенный им секрет до рождения девочки, которая появилась на свет в сентябре и подарила радость своей бабушке. Однако, как пояснила женщина, Василина очень изменилась, практически не подходила к ребенку и вела праздный образ жизни.

– А откуда у нее, интересно, деньги на такой образ? – задавалась вопросом Анна, сидя как-то на кухне с Альбертом.

– Не знаю, Абашева. Даже не знаю… Видимо, уход за ребенком целиком лег на плечи Любы, – задумчиво произнес Альберт.

– Хотелось бы мне увидеть это чудо, – подумала Анна, и вскоре такая возможность им представилась.

Соскучившись по друзьям и желая показать всем свою любимую внучку, Люба предложила встретиться на нейтральной территории. По ее просьбе Альберт и Анна рассказали Гуле, Ксении и Михаилу о прибавлении в семействе, и они решили организовать совместную встречу. Сперва стафф надеялся на отъезд хозяев, но, когда стало ясно, что идея имеет свои трещины в виде Кристины и Виктории, стали думать о других вариантах. Наконец на Анну нашло озарение, и она решила попросить Потаниных стать тем самым связующим звеном, дав возможность друзьям встретиться на их территории. Анри и Адриана с радостью согласились помочь и под предлогом помощи по дому попросили к себе Гулю, Ксению и Анну на тот период, пока Юлиана и Константин будут отдыхать на даче у Армена. Юлиана дала согласие, и стафф стал с нетерпением ожидать приезда Любы. Все сложилось самым наилучшим образом, так как вместе с Юлианой уехала Виктория с детьми, а Альберт дал Кристине выходной.

– Так мы же можем пригласить Любу и сюда? – спросила у Анны Ксения.

– Ты забываешь про камеры, – ответила Анна.

Люба была счастлива видеть друзей и с удовольствием показала им свою внучку Софью, которая была очень похожа на Егора. Выглядела бабушка замечательно: новая прическа, одежда, свежий, ухоженный вид, да и Софья была одета как принцесса.

– Как хорошо, что вам так помогают родственники! – заметила Анна.

– Да. Нам действительно очень повезло: если бы не их помощь, даже не знаю, что бы мы делали.

Ужин прошел в теплой, уютной атмосфере дома Потаниных. Никогда стафф не чувствувовал себя настолько уютно на территории господ и никогда не получал столь искреннего и уважительного отношения к своей персоне. В доме звучал смех, поздравления, радостные возгласы и много того, о чем могут только мечтать те, которые зажаты в проявлениях чувств своими же собственными рамками рублевской морали.

Альберт, пожалуй, начну с вас. Как вы объясните ваше отсутствие и пребывание в доме Потаниных вместе с Михаилом и Гулей, пока не было меня и Константина? По поводу Ксении и Анны я понимаю – их попросила Адриана, а вы? – Юлиана собрала в своем кабинете весь стафф сразу после своего приезда, устроив настоящий допрос.

– Потаниных затопило, и они попросили им помочь. Вот мы все и пришли к ним на помощь. Не могли же мы оставить их в беде?

– Конечно, в твои обязанности не входит посвящать меня в личные подробности твоей дружбы с прислугой, но делать из меня дуру я не позволю! И больше протечкой труб меня не обманешь! Я все знаю! Люба приезжала к Потаниным с ребенком, а в это время вы все были там! Ты разочаровываешь меня, Альберт. А учитывая, что твой срок годности уже подходит к концу, зря ты это делаешь!

Никогда раньше Юлиана не позволяла себе так разговаривать с батлером, тем более при всех.

Альберт молчал. Он понимал, что отпираться бессмысленно. Юлиана знала все. Дело было в том, что Кристина, которой Альберт дал выходной, почуяла что-то неладное и решила проследить за стаффом. Смит стоял молча с гордо поднятой головой. Лишь опытный наблюдатель мог заметить слегка сгорбленную спину и дрожащие за спиной руки батлера, который получал удары кнута, с беспощадной силой опускающиеся на его спину – спину раба. Анна так и норовила подойти к Юлиане и дать ей звонкую пощечину за них всех.

– Чтобы ни одна живая душа не проболталась о ребенке Константину, а иначе вы все будете уволены! А теперь идите, чтоб глаза мои вас не видели! – Юлиана не на шутку вышла из себя.

После того как стафф покинул кабинет хозяйки, Ксения не удержалась и схватила Кристину за руку.

– Знаешь, что в древности делали со стукачами?

– Идиотка, отпусти меня сейчас же! – пискнула Кристина.

– Им отрезали язык!

– Отпусти меня, – Кристина пыталась вырваться.

– Хватит! – громовой голос батлера заставил Ксению отступить.

Анна увела подругу от греха подальше, а Альберт подошел к Кристине.

– Я не потерплю рядом с собой людей, которые меня компрометируют и ставят под сомнение мой авторитет, – с угрозой произнес Альберт.

Кристина даже задрожала, а батлер продолжил свой путь, оставив растерянную горничную размышлять над своей ролью стукача.

Анна застала Альберта глубокой ночью на кухне. Она прикрыла дверь и, не включая свет, прошла туда, где в полумраке сидел сгорбившийся мужчина, рядом с которым на столе стоял стакан и бутылка виски. Девушка и представить себе не могла, что батлер способен пить такие крепкие напитки. Осторожно сев рядом с ним, Анна тихонько коснулась его плеча. Мужчина поднял на нее глаза, в которых стояли слезы. В тот момент девушка подумала, что никогда не забудет этот взгляд – взгляд, полный вековой боли всех тех батлеров, которым столько раз приходилось терпеть и молчать, молчать и терпеть. Анна не смогла произнести ни слова. Она просто взяла руку батлера в свою, и так они просидели почти до самого утра, погруженные в свои мысли.

То, что выдерживал батлер на протяжении многих лет, не шло ни в какое сравнение с тем, что ему пришлось пережить, услышав пару фраз, осколком пронзивших его сердце, не выдержавшее столь подлого и сокрушительного удара. Расставшись поутру, Анна и Альберт направились по своим комнатам, но, не успев дойти до дверей своей опочивальни, мужчина рухнул на землю. Первым его обнаружил Михаил, услышавший шум. Он сразу же стал звать на помощь, и на его крик сбежались Анна, Ксения и Гуля. Тут же вызвали скорую; врачи констатировали инсульт. Батлера уложили на носилки и вынесли через черный ход.

«Печально наблюдать за тем, как человек, положивший на алтарь этого семейства свое здоровье, года, преданность, трудолюбие, покидает этот дом через черный ход!» – мелькнуло у Анны в голове, пока она шла вслед за медицинским персоналом.

– Ты поедешь с ним? – спросила Ксения.

– Конечно!

– А… – Ксения хотела задать вопрос, но прежде чем она его озвучила, Анна крикнула ей на бегу.

– Пусть меня хоть уволят! Я не оставлю его одного.

В коридоре стояла невыносимая духота, и Анна стала обмахиваться первым попавшимся журналом. Увидев мчащегося по коридору Анри, девушка улыбнулась.

– Как он? Я только прилетел и сразу сюда. – Мужчина обнял Анну, которая вот уже несколько дней почти не отдыхала.

– Уже лучше. Его перевели в общую палату, но ему все равно еще нужен уход, – вздохнула девушка.

– А тебе нужно отдохнуть. Поезжай к нам, а я останусь вместо тебя.

Анна благодарно улыбнулась мужчине. Она действительно нуждалась в отдыхе. Все эти дни проведать батлера по очереди приходили Адриана, Ксения, Гуля, Михаил и даже Люба, которая винила себя во всем происшедшем. Никто из семьи Вадимовых так и не появился в палате Альберта. Они осведомлялись о его здоровье через прислугу, а отсутствие Анны было воспринято как самовольный прогул, и Юлиана сообщила о своем решении уволить девушку. Анна восприняла эту новость спокойно и хладнокровно, предугадывая такой итог.

– Гуля рассказала Адриане, что Юлиана хочет уволить тебя. Мы с Адрианой настаиваем, чтобы ты жила у нас, и возражения не принимаются, – закончил Анри, видя, как Анна хочет ему возразить.

– Гуля болтушка! – рассердилась девушка.

– Перестань, Анна! Я думал, мы друзья?

Анна улыбнулась.

– Нам так повезло, что у нас есть вы! – заметила девушка, вызвав довольную улыбку на лице мужчины.

Анна приехала в дом Вадимовых еще до ужина. Стафф, как всегда, суетился, а в отсутствие Альберта задача усложнялась. Девушка проскользнула мимо Виктории, которая ее не увидела, но не смогла обойти Кристину, сразу же уловившую жертву.

– Ну, Абашева, вот твой конец и пришел.

Анна резко развернулась.

– Ты считаешь, уйти из дома Вадимовых – это конец? – удивленно заметила Анна. – Я полагала, что это как раз начало – начало новой жизни без оков. А вот твой конец настал уже давно, раз ты не мыслишь другой жизни.

Кристина прошипела:

– Какие мы ироничные! Вы только посмотрите на эту образованную даму со шваброй в руках! В самых лучших снах будешь вспоминать этот дом!

– Ха… Мне тебя жаль… – с этими словами Анна оставила девушку и направилась к себе.

Быстро собрав вещи, Анна пошла искать Гулю и Ксению. Они были на кухне. Увидев в руках Анны сумку, девушки бросились ей на шею.

– Я не могу поверить! Что же мы теперь будем делать? – возмущалась Ксения. – Сперва проводили Любу, теперь тебя… Что же это происходит-то?

– Восстание рабов. – Гуля печально улыбнулась.

– Альберт скоро выйдет, и все наладится, – попыталась утешить их Анна.

– Да, но он все равно не заменит тебя, да к тому же в его отсутствие… – Гуля не успела договорить, как в проеме выросла женская фигура.

– Абашева, куда это вы собрались? – незнакомая Анне женщина стояла у дверей, словно цербер, и воинственно смотрела на девушку. Анна удивленно переводила взгляд с нее на подруг.

– А я как раз хотела тебя предупредить. Это новая помощница Альберта – Стелла Владимировна, – представила женщину Гуля.

Анне не понравилась женщина, которая напоминала злых персонажей сказок.

– Если вы помощница батлера, то должны знать, что меня уволили!

– Я знаю. Именно поэтому вы обязаны пройти к Юлиане Сергеевне, а затем охрана осмотрит вашу сумку. Только после всех этих формальностей вы сможете нас покинуть.

– Обыск личных вещей вы называете формальностью? – фыркнула Анна, но не стала слушать ответа, прямиком направившись к Юлиане.

Юлиана уже была осведомлена о приходе Анны и потому давно дожидалась ее в кабинете, пролистывая модный журнал. Когда Абашева вошла, женщина даже не торопилась поднимать глаза, демонстрируя свое пренебрежение и заставляя Анну ожидать. Так продолжалось минут двадцать, пока Анне не надоело это показательное выступление.

– Это ваша мелкая месть за мое непослушание?

Юлиана наконец подняла свой взгляд, который ничего хорошего не сулил.

– Раз Потанины стали вам покровительствовать, вы вообразили, что можете себе все позволять? – Юлиана выжидательно посмотрела на Анну.

– Вы уж простите, конечно, но здоровье Альберта и Потанины далеко стоят друг от друга.

– Да нет, Абашева, ошибаетесь, очень даже близко. Вы упросили Потаниных принять Любу, собрали стафф, почувствовав себя хозяйкой, и поставили себя наравне с нами.

– А с кем это с вами? Неужели мы дышим разным воздухом или ходим не по одной земле? Или я имею три руки и десять ног? Вы полагаете, мы разные? Нет! Мы похожи. А знаете почему? Потому что, несмотря на то, что ваша клетка больше и богаче наших, стаффовских, это все равно клетка!!! И вы гниете в ней как человек!!! Альберта, который потратил на вас большую часть своей жизни, вы даже не соизволили проведать! Хотя вы и мать свою не проведывали – о чем это я! – Анна понимала, что переходит черту, но не могла остановиться. Возмущение, терпение, обиды, унижения – все это вырвалось наружу, желая снести на своем пути все.

– Замолчи! – неожиданно Юлиана подскочила со своего места и, подбежав к Анне, дала ей звонкую пощёчину.

В кабинете воцарилась тишина. Анна опешила от неожиданности, а Юлиана от своего недопустимого поведения.

– Как вы осмелились нарушить свои же собственные правила и повысить голос на прислугу? Но ладно бы повысить – вы еще и ударили, а это вообще клеймо на всю жизнь! Голубых кровей Вадимова замарала свои руки, – Анна пыталась язвить, и ей это удавалось, потому что на лице Юлианы стали отражаться самые темные оттенки серого – от ненависти до отвращения.

– Чтобы ноги вашей здесь не было, – еле сдерживаясь, отдала свой последний приказ Вадимова.

– Вы полагаете, что этим меня наказываете? Ошибаетесь! Я рада! А вас мне жаль! Вы несвободный человек! Вы зависимы от своего окружения, от общественного мнения, от лейблов! Вы озадачены тем, что ваша яхта короче, чем яхта Шверы, а ваш банковский счет не так крут, как у Потаниных!!! Ваш кордебалет не принесет вам счастья, ведь корифеем в нем выступают деньги и власть!

– Валентина вас рассчитает. Вон отсюда, – еще раз повторила свой приказ Юлиана.

Анна усмехнулась. В эту минуту она как никогда раньше почувствовала свое превосходство над той, которая столько времени демонстрировала свое.

– А знаете что? У вас все-таки есть что-то в той части, где находится самый важный орган. – Анна замолчала, затем вновь продолжила: – Вы не накинулись бы на меня, если бы не почувствовали вину… – Анна осеклась, понимая, что поступает дурно, напоминая женщине о потере близкого, но желание сделать больно было сильнее. Возможно, Альберт был прав, когда сказал, что люди не бывают хорошими или плохими, они бывают серыми, как и она сейчас.

– Замолчите уже, Абашева.

– Альберт все еще надеется вас увидеть, – перед уходом сказала Анна и скрылась за дверью, так и не увидев искаженное болью лицо женщины…

Пока охрана обыскивала сумку Анны, девушка перебирала в уме события последних дней, не заметив, как подошел Вадимов.

– Что здесь происходит?

Анна вздрогнула и увидела перед собой Константина.

– Ваша супруга меня рассчитала.

– Как это? Что случилось, Абашева?

Анна улыбнулась. Пожалуй, она была единственной домработницей, чье имя и фамилию знал и помнил Константин.

– Я посчитала своим человеческим долгом быть рядом с тем, с кем в первую очередь должна была быть ваша супруга.

– Понял… – Константин задумался. – Пойдемте в дом. Я все улажу.

Анна удивленно захлопала глазами.

– Благодарю, конечно, но откажусь, иначе ваша супруга никогда вам этого не простит – вы ее этим унизите. Да и мне она проходу не даст.

Константин задумался.

– Вы правы, Абашева. И куда вы теперь?

– Пока к Потаниным, а там будет видно.

Вадимов улыбнулся.

– Вы мне нравитесь, Абашева. Нам всем так не хватает вашей искренности.

– Спасибо! – Анна была польщена. Услышать комплимент от такого заядлого циника, коим являлся Константин, дорогого стоило.

– Удачи вам! И до встречи! Теперь мы станем соседями! – пожал ей на прощание руку Вадимов.

– До встречи, Константин Викторович! – Анна прошла мимо мужчины и направилась в сторону дома Потаниных, к новой жизни.

Для Анны была выбрана одна из самых красивых спален в доме. Отделанная в теплых персиковых тонах комната создавала уют и комфорт. Увидев свою новую обитель, Анна была поражена, ведь она никогда в жизни не спала в такой роскошной комнате. Адриана и Анри наслаждались произведенным на девушку впечатлением.

– Это моя? Она же королевская! Адриана, Анри, я вам очень благодарна!!! – воскликнула девушка и пылко обняла обоих.

– Отдыхай, спи, занимайся любимыми делами… Всем чем угодно, лишь бы улыбка не сходила с твоего лица, – рассмеялся Анри детскому энтузиазму девушки.

– Что значит «отдыхай»? – нахмурила брови Анна. – На таких условиях я не останусь! Я буду работать наравне с остальной прислугой!

– Даже не смей об этом заикаться. Ты останешься у нас столько, сколько потребуется. А работать у нас не надо. Ты для нас не прислуга, Анна! Ты для нас друг! – резюмировал Анри.

– Анри прав, – вторила брату Адриана.

Анна упрямо вздернула подбородок.

– Я вас люблю и уважаю, но прошу вас: не ставьте меня в такое положение!

Брат и сестра переглянулись.

– А ты упрямая! Ну хорошо, успокойся. Ты будешь помогать Адриане, помощь ей нужна, – смирился Анри.

– Вот это уже другое дело, – вздохнула Анна.

– Кстати, Ксения говорила, что ты увлекаешься журналистикой… Хотел бы почитать твои статьи, если, конечно, можно, – сказал Анри.

– Конечно! С удовольствием предложу вам что-нибудь, – Анна улыбнулась.

Менеджмент в доме Потаниных не был выстроен так, как у Вадимовых, четко и безукоризненно, но зато все было просто и душевно. Стаффу работалось в удовольствие. И тем не менее никто не позволял себе относиться к своим обязанностям недобросовестно. Дни протекали дружелюбно и очень весело. Прислуга и хозяева были настолько гармоничными, что все получалось быстро и легко. Анна работала по дому, а параллельно стажировалась в небольшом издательстве, принадлежащем другу Анри. Писать получалось неплохо, но главная мечта Анны – попасть в крупное журнальное издательство Behind The Scenes – сходила на нет. Ее перо, как объяснил ей один из редакторов, было еще суховатым.

– Вы еще не нашли свой стиль, но вы в поиске. Когда найдете, тогда и приходите, – прошепелявил ей редактор Олег, раскачиваясь в кресле-качалке.

Анри пытался вмешаться в это дело, но Анна взяла с него обещание, что мужчина ничего не предпримет и она сама добьется места в издательстве. Временами она отчаивалась, но Анри успокаивал ее и внушал веру.

– Даже если целый мир не верит в твои таланты, главное, чтобы ты верила в саму себя!

Анне нравилась забота и поддержка мужчины, который не давал ей времени унывать. Почти каждый вечер они проводили в философских беседах, которые плавно переходили в игру в шахматы и бильярд. В этот беспечный промежуток времени Анри по-настоящему расслаблялся, позволяя себе выпить немного виски и выкурить сигару.

«А ведь он занимается серьезными делами! На нем забота об огромных компаниях и плантациях, а тут я со своими соплями!» – неоднократно одергивала себя Анна, восхищаясь трудолюбием, упорством, щедростью и добротой своего милого друга.

В понедельник утром Анне позвонили из издательства Behind The Scenes и предложили встречу с заместителем главного редактора, с которым она добивалась встречи на протяжении нескольких месяцев, и она, счастливая и довольная, отправилась покорять журнальный олимп.

– Анна, я даю вам задание – вы должны взять интервью. – Заместитель главного редактора журнала Денис Иванович внимательно взглянул на Анну и продолжил: – Это один из самых трудных журналистских жанров, который, кстати, покажет нам ваше умение общаться. От того, как вы сможете наладить контакт и войти в доверие к человеку, зависит качество полученной информации.

Анна ерзала на стуле, внимательно слушая Дениса Ивановича. Девушка безумно нервничала, и на ее лбу выступили капельки пота, наглядно свидетельствующие о степени ее беспокойства.

– Но у кого мне нужно взять интервью?

– А вот это уже второй вопрос… Задача минимум – у человека известного, задача максимум – у человека известного, но закрытого для СМИ… То есть того, кто у всех на слуху, интересен, но мало информации, а хочется знать больше… Некая интрига для общества…

– Но… – Анна запнулась. В ее голове лихорадочно проносился список тех, кто мог быть интересен. Но вот как их достать? И тут Анну озарило – неуверенно подняв голову и взглянув на Дениса Ивановича, девушка осмелилась высказать свою идею вслух.

– А что если это будет Влад Орлов?

Зам главного редактора замер с ручкой в руках, тяжело сглотнул слюну и с недоверием покосился на девушку.

– Ну, Абашева, это вы совсем замахнулись… – Даже для него казалось абсурдным взять интервью у такого человека, как Орлов.

Анна улыбнулась.

– Я возьму интервью у Орлова, – более уверенно проговорила Анна.

– Вы с ума сошли, Абашева? При всем моем уважении – это невозможно…

– Кажется, вы сами говорили мне о том, что для хорошего журналиста нет ничего невозможного?

– Хм… Дерзайте, конечно. Вы меня приятно удивите, если добьетесь успехов на этом поприще…

– Обязательно добьюсь! До свидания, Денис Иванович!

– Удачи вам, Анна…

Анна встала и уверенным шагом вышла из кабинета. Когда за ней закрылась дверь, Денис Иванович взял телефон и с улыбкой сказал в трубку:

– Ты даже не представляешь, какая у меня сейчас на встрече была чудачка…

Одно дело – предложить и задумать, а другое – осуществить. Анна ломала голову над тем, как же добраться до Орлова, обойдя Вадимовых. И тут ее посетила гениальная, как ей казалось, мысль: Швера! Конечно, она могла бы попросить Анри, но не стала. Он и так сделал для нее слишком много. Позвонив вечером того же дня Милане, которая любезно дала ей свою визитку в день знакомства, Анна стала с надеждой и беспокойством ожидать ее ответа. Швера подняла трубку, и голос ее показался Анне сухим и холодным.

– Милана, может, вы меня не вспомните, но все же… Я Анна Абашева, бывшая горничная Вадимовых.

– Ааааа, Анна! Привет! Как поживаешь? – голос Шверы потеплел, и Анна облегченно вздохнула.

Девушка без обиняков рассказала ей, в чем дело, и с замиранием ждала ее приговора.

– Все понятно. Хорошо, я попробую уговорить своего котика позвонить Орлову, чтобы он дал тебе интервью… Но, может, он упомянет, что это ты, ведь Вадим тебя должен помнить?

– Нет, нет, ни в коем случае! Если вы скажете, что это я, он не воспримет всерьез интервью. Представьте – вчера я была горничной, а сегодня уже журналист. Это вызовет его недоверие…

– Но ведь он все равно тебя увидит.

– Да, но уже не сможет отказать, – Анна настаивала на своем, пребывая в полной уверенности, что мужчина действительно откажется от встречи, узнав, кто его интервьюер.

– Ладно. Как хочешь. В любом случае я тебе помогу, – заверила свою спасительницу Швера.

– Я буду вам очень признательна! – искренне сказала Анна.

– Хватит уже на «вы»… Мы уже перешли этот барьер, правда?

– Окей!

– Хорошо, детка. Я побежала. Приятно было тебя слышать. Как только что-то прояснится, я тебе наберу, – пообещала Швера.

Анна положила трубку, и ее лицо засияло – у нее появилась надежда.

Офисное здание Орлова располагалось в центре Москвы. Оно было пятиэтажное, огромное и стильное снаружи, с не менее стильным интерьером. Хай-тек позволил оформить все ультрасовременно, с максимально функциональным использованием пространства, сдержанным, холодным и отстраненным декором. «Прямо, как и сам Орлов!» – подумала Анна и решительным шагом направилась в сторону ресепшена. Она еще раз мысленно поблагодарила Милану, которая устроила ей встречу, когда Анна, прождавшая звонка Шверы несколько дней, уже потеряла всякую надежду.

– Анна Сергеевна? – миловидная девушка, сидящая за ресепшеном, встала со своего места, встречая Анну.

У Орлова было несколько секретарей, и все они были как на подбор – яркие, модные, модельной внешности. Анна попыталась взять себя в руки. Она в очередной раз поблагодарила про себя Адриану, которая создала ей дорогой лук, придающий ей необходимую уверенность.

– Да. Это я, – удивилась Анна такому оперативному и дружелюбному приему.

– Пройдемте. Господин Орлов вас уже ожидает. У него ровно полчаса, затем совещание.

Пройдя длинный коридор, секретарь остановилась напротив дверей, ведущих в кабинет Орлова, и постучала. Пропустив Анну вперед, девушка закрыла за ней двери, а Анна замерла на пороге, ахнув от изящества кабинета. Орлов стоял спиной и смотрел в окно. Затем медленно развернулся и взглянул на Анну. Первые несколько минут мужчина с недоумением смотрел на девушку, затем его губы расплылись в такой редкой и такой чертовски привлекательной улыбке, что Анна почувствовала легкое головокружение.

– Анна? Что вы здесь делаете?

– Ну, собственно говоря, я и есть ваш интервьюер, – обретя голос, ответила девушка. – Дело в том, что я прохожу стажировку в журнальном издательстве и мне дали задание добиться с вами интервью, – солгала девушка.

«Скорее это я сама дала себе такое задание!»

Орлов удивленно приподнял бровь.

– Вот как? А вы молодец! Очень приятно видеть вас в этой роли.

– Ну да… В другой роли мало приятного, – с сарказмом заметила Анна.

– Анна, ну, вы как всегда со своей иронией. – Влад подошел к ней ближе и указал на кресло, сев напротив.

Орлов еще раз улыбнулся, и Анна окончательно обомлела: «Как же я буду задавать ему вопросы? Соберись, тряпка! Его близость усложнит мне задачу!» Анна прикусила губу и посмотрела на Орлова, который впился взглядом в ее губы.

– Ой! – невольно вырвалось у девушки, и она залилась неудержимым нервным хохотом.

Орлов последовал ее примеру, откинув голову назад. Когда взрыв веселья немного спал, Орлов вновь посмотрел на Анну.

– Простите, просто… получилось, как… – попыталась оправдаться за свое неуместное веселье Анна.

– В известном нам фильме, – закончил за нее Орлов.

– Вы смотрели? – с недоверием спросила девушка.

– Стараюсь идти в ногу с кинематографом, – пошутил мужчина.

– Первый ответ на первый вопрос!

– Играючи и непринужденно вы вытяните из меня все секреты и нарушите мой образ.

– А какой у вас образ? То есть какой образ вы пытаетесь внушить людям? – уже более серьезно стала спрашивать его Анна.

Орлов задумался.

– Человека серьезного, делового и уверенного.

– А это на самом деле так? – Анна понимала, что задает совсем другие вопросы, нежели планировала накануне, но не могла остановиться. Желание и искушение лучше узнать суть ребуса под названием «Орлов» пересилили природную скромность.

– Отчасти… Людей по жизни ведут раны. Поэтому кажущаяся внешне уверенность не всегда расскажет правду, – как-то грустно заметил Орлов, и у Анны сжалось сердце. За его ответом крылась целая история. – Но вы не пугайтесь, на самом деле у меня без всяких там серых оттенков, – вновь улыбнулся Орлов, закрыв от нее ту часть себя, которая на мгновение прорвалась наружу.

Анна покраснела, поняв двусмысленность его ответа.

– У каждого человека есть оттенки. Какие оттенки присутствуют у вас? – Анна опустила голову, проверяя диктофон.

– Да разные: черные, белые, красные… – Орлов остановился и продолжил, чуть наклонившись к Анне: – Но если не для статьи, то бывают и розовые.

– Розовые?

– Ну да… Ванильные.

Орлов вновь улыбнулся.

– Ладно, отбросив лирику и оттенки, скажите, пожалуйста, какими качествами должна обладать ваша спутница?

Анна сглотнула. Готовясь к интервью, она прочитала очень много статей об Орлове. Все они были так или иначе связаны с бизнесом и хобби. Он старательно уходил во всех интервью от вопросов о личной жизни. Ниша была не заполнена, и Анна нацелилась именно на нее, молясь, чтобы он не послал ее куда подальше.

Влад молчал, обдумывая вопрос.

– Какой же я болван! Совсем забыл вас угостить! – ударив себя по лбу, воскликнул неожиданно Орлов. – Что будете пить? У меня здесь бар… Если хотите, чай, кофе?

– Пожалуй, кофе.

Мужчина тут же позвонил секретарю, и уже через несколько минут возле Анны дымился ароматный кофе. Перед уходом секретарь напомнила ему о совещании.

– Катя, перенесите совещание еще на часок. Благодарю.

Анна видела вытянувшееся лицо секретаря и не могла понять, в чем причина.

– А у вас тут все модели? Их как будто клонировали, стерев следы индивидуальности, – не смогла удержаться от колкости Анна.

– Одни для глаз, другие – для умной работы.

– А супруга вам тоже нужна для глаз или…

Орлов расхохотался.

– Ваш отвлекающий кофейный маневр не сработал, – с улыбкой отпивая глоток кофе, заметила Анна, заразившись весельем Орлова.

Когда Орлов наконец успокоился, он вновь посмотрел на Анну.

– Женщина может быть и умной, и одновременно обаятельной, интересной, симпатичной… Например, вы же совмещаете и то и другое?

Анна смутилась.

– И все-таки какой вы представляете свою избранницу? Как она может вас покорить?

Чуть склонив голову, Влад обдумывал ответ. Анна с нетерпением ждала, что он скажет.

– Я не могу выписать инструкцию по своей эксплуатации. Но мне кажется, самое главное для меня, чтобы она была настоящей.

– И где же вы ее сможете найти, если окружаете себя ненастоящими? – девушка прикусила язык.

Однако Орлова ее откровенность ничуть не разозлила, даже наоборот – развеселила.

– Вы правы… Только времени нет искать.

– Время – это единственное, чем мы можем управлять.

– Мы можем управлять только тем, что решаем делать в это время.

– Получается, что в данный период времени вы решили работать и только работать?

– Ну, еще и получать удовольствие от жизни. Работа дает мне возможность удовлетворять свои желания и потребности.

– Интересно, а кто будет их удовлетворять в вашей старости, когда вы уже не сможете, например, передвигаться? Уж извините за такой пример.

Орлов с интересом посмотрел на девушку.

– Пример отличный, впрочем, как и ваша логика.

Орлов встал и подошел к бару.

– Я понимаю, Анна, что вы хотите от меня услышать… Но на сегодняшний день это все, что я хочу сказать миру. – Стоя спиной к девушке, Орлов налил себе воды.

Анна встала, понимая, что ее счастливым минутам пришел конец. У Орлова были дела куда важнее, чем беседа с какой-то там горничной.

– Благодарю вас за уделенное время.

Орлов резко повернулся к девушке.

– Я не люблю раздавать интервью, но меня настоятельно попросил друг нашей общей знакомой. Я, конечно, согласился, но предполагал, что не позволю журналисту задавать слишком личные вопросы. Знал бы я тогда, что этим журналистом будете вы и что у меня не получится не отвечать на ваши вопросы… – Орлов замолчал, и Анна ожидала худшего, поняв, что переступила границу.

– Анна, если вам что-то понадобится, вы можете смело звонить мне сами. Не обязательно использовать для этого Шверу… – Влад вплотную подошел к Анне и заговорщицки подмигнул.

– Я просто подумала, что вы могли отказаться, узнав, кто будет проводить интервью, – робко заметила девушка.

– Во-первых, давай все-таки договоримся, что будем на «ты»? Кажется, я уже просил тебя об этом. А во-вторых, как ты могла такое подумать? – Орлов нахмурился и, еще ближе подойдя к Анне, взял ее за подбородок.

– Мне казалось, что ничего в этом мире уже не способно меня удивить, но я ошибался.

Анна почувствовала, как краска медленно стала заливать ее лицо, но в этот момент зазвонил телефон, прервав сказочное мгновение. Орлов чертыхнулся и подошел к телефону.

– Да. Да… Может… – опустив трубку, мужчина развернулся к Анне.

– Прости. Меня ждут на совещании.

– Еще раз спасибо! – взяв себя в руки, поблагодарила девушка.

Орлов протянул Анне руку и крепко сжал.

– До встречи! – Влад открыл девушке дверь и проводил ее долгим взглядом.

– Дорогие мои друзья! Хочу сообщить вам радостную новость – мы со Светой ждем ребенка! – Армен самодовольно окинул взглядом присутствующих и тут невольно остановился на Гуле, которая побледнела и схватилась за стенку. Мужчина на миг помрачнел, но отвернулся и вновь улыбнулся гостям. В тот вечер в доме Вадимовых гуляли до утра. До свадьбы оставалось несколько дней, а праздновать начали за две недели. Мужчину и женщину поздравляли, поднимая тосты, шампанское лилось рекой, такой же, как и Гулины слезы, а музыканты играли на скрипке и пианино, задевая струны разбитого женского сердца. Еле добравшись до кухни, чтобы сделать глоток воды и отправиться к себе, Гуля столкнулась на лестнице с полупьяным Егором.

– Эге-ге, какие люди! Восточная красавица, все отверстия которой давно заросли паутиной. Ты прямо настоящая сектантка целомудрия, а? – начал приставать к девушке Вадимов-младший.

– А ты – болтающийся без дела сосунок, который никак не решит, спиться ему или снаркоманиться! – не выдержала разозленная Гуля.

Глаза парня налились кровью от злости, и он, пошатываясь, стал направляться к девушке.

– Теперь за тебя некому вступиться!

Девушка стала пятиться назад и, развернувшись, побежала в сторону кухни. Егор побежал вслед за ней и, догнав, потянул ее за волосы, да так сильно, что девушка ударилась головой о стенку и потеряла сознание. Поняв, что Гуля без сознания, Егор скрылся с места преступления.

– Что? Не может быть! – Анна прикрыла рот рукой.

Ближе к ночи, в день празднования будущего отцовства Армена, Альберт позвонил Анне и сообщил, что у Гули сотрясение мозга.

– Что случилось? – Адриана, которая находилась тут же, подбежала к Анне.

Анна с заплаканными глазами посмотрела на девушку.

– Гуля в реанимации.

– Какой ужас! Как?

– Это еще предстоит выяснить. Ты не против, если я поеду туда сейчас?

– Да, да, конечно, поезжай…

– Что у вас тут происходит? – на пороге стоял взъерошенный Анри, который только вернулся из дома Вадимовых.

– Гуля попала в реанимацию. Анна едет в больницу.

У Анри округлились глаза.

– Я был у них… Ничего не слышал.

– Конечно, не слышал… Они же нас за людей не считают, – впопыхах заметила Анна.

– Я тебя отвезу.

– Ты выпил. Я доеду…

– Тогда поедем вместе, но на такси, – Анри был непреклонен.

– Анри прав… Я не хочу отправлять тебя одну, – согласилась с братом Адриана.

Парень и девушка быстро собрались и стремглав вышли из дома…

Когда Анна и Анри приехали в больницу, возле палаты уже сидел Альберт.

– Анна! Господин Потанин! – Альберт встал поприветствовать прибывших.

Анна ахнула, заметив, как сильно похудел Смит. С момента выписки из больницы прошло всего лишь несколько дней, а он, даже не отдохнув, вновь принялся за работу в том же трудовом ритме, что и раньше. Анри протянул руку батлеру, и мужчины обменялись крепкими рукопожатиями и теплыми взглядами. Анну же Альберт обнял по-отечески.

– Как у нее дела? – взволнованно спросила Анна.

– Слава богу, все обойдется! – вздохнул батлер.

– А что же с ней случилось? – поинтересовался Анри, однако не успел Смит ответить, как Анри позвонили и он отошел от друзей.

– Я на минуту.

– Но почему? – немой вопрос в глазах Анны не давал покоя и самому батлеру, но кое-какие догадки у него все же были.

– Сегодня объявили о грядущем пополнении в семье Армена и Светы… и она, расстроенная, вышла из гостиной, ну а потом я застал ее всю в крови на полу… Немного придя в себя, она все время бормотала имя Егора.

Анна сжала руку в кулак.

– Ах мерзавец! Он опять к ней приставал!

– Тише, тише, Абашева! Мы же не знаем наверняка? – Альберт попытался ее успокоить.

– А вы давно догадались по поводу Гули и…? – Анна в очередной раз поразилась прозорливости батлера.

– Думаю, что не только я… Юлиана тоже весьма проницательна.

– Что теперь будет с Гулей? Как Вадимовы отреагировали, что с ней приключилось несчастье? И как они отпустили вас?

– Я объяснил все Юлиане.

– И что она? – удивилась Анна.

– Отпустила.

– Просто так? – с недоверием спросила Анна.

Альберт улыбнулся.

– Знаешь, Абашева, она навестила меня, после того как ты ушла к Потаниным.

Анна открыла от изумления рот.

– Я не ослышалась?

– Более того, все расходы на мое лечение она взяла на себя.

Анна окончательно опешила от такого поворота.

– Мы говорим об одном и том же человеке? Так все-таки она серый человек?

– Наверное, – улыбнулся Альберт.

– А то я уж подумала, что ваша теория неверная и люди все-таки либо хорошие, либо плохие, – засмеялась Анна, радуясь тому, что Вадимова за все годы труда этого уникального мужчины дала ему хоть немного того, чего ему так не хватало – человеческого внимания…

– Возможно, своим трудолюбием и преданностью вы сдвинули ее сознание в стаффовском направлении.

– Ах, Абашева, отдал бы все на свете, чтобы увидеть Вадимову во главе стаффовской революции, – уже вовсю хохотал вместе с Анной батлер.

Когда наконец приступ веселья прошел, он сквозь слезы посмотрел на Анну.

– Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Как ты поживаешь?

– Замечательно. Потанины очень внимательны! Они удивительные! – Анна действительно каждый день поражалась все больше и больше их огромной человечности.

– Я рад за тебя. Они тоже мне очень нравятся. Потанины – это удивительное исключение.

Альберт и Анна еще некоторое время просидели в коридоре, ожидая новостей, затем Анри заставил Альберта уйти, заменив его на временном посту, и почти до самого утра они с Анной провели за душевными беседами.

– Как ты себя чувствуешь?! – Анна сидела рядом с кроватью Гули и нежно держала подругу за руку.

Прошло несколько дней с момента, как Гуля попала в больницу. Она быстро шла на поправку, и уже через два дня ее должны были выписать.

– Что произошло, Гуля?

Девушка молчала.

– Прошу тебя, скажи мне!

– Это Егор… Он гнался за мной, а потом схватил и… – Гуля залилась слезами.

– Подонок! – Анна обняла девушку.

– Потом он ударил меня, и я отлетела к стенке, – закончила, захлебываясь слезами, свой рассказ девушка.

– Тише, тише! Это нельзя так оставлять! В следующий раз он может опять применить силу.

Гуля округлила от страха глаза.

– Нет. Нет! Пообещай мне, что ты никому, ничего не скажешь! Обещаешь?

Анна взглянула в глаза своей убитой горем подруге.

– Хорошо… Но тебе нельзя туда возвращаться, – Анна задумалась. – Может, я поговорю с Потаниными?

– Как-то неудобно от них… Сперва ты, потом я.

– Им как раз не хватает рабочих рук.

– Было бы здорово. Да и люди они замечательные. – Гуля первый раз за весь разговор улыбнулась, но затем вновь нахмурилась. – Но тогда я не буду видеть Армена…

– Ты все еще о нем думаешь?

– Да.

Анна промолчала, так как понимала, что утешить ее она никак не сможет, ведь сама все время думает об Орлове, которого не может забыть, а после того случая в его кабинете, когда он мог ее поцеловать, у девушки появилась надежда…

– Это вам, Абашева! – Альберт стоял с огромной коробкой перед Анной в доме Потаниных через несколько дней после выписки Гули.

– Что это, господин Смит? – удивленно воззрилась на него Анна.

– Откройте – и увидите.

Анна развернула коробку и обнаружила в ней восхитительно красивое платье и конверт. Подняв с недоумением глаза на Альберта, она услышала ответ на своей немой вопрос.

– Через два дня у вас день рождения, и оно выпадает на самый интересный день – день проведения Венского бала в Москве! Так вот – я решил, что самым лучшим подарком будет поход на бал. Ну и красивейшее платье!

Анна замерла. Венский бал в Москве – это ежегодное благотворительное культурное мероприятие, проходящее под патронатом правительства Москвы, магистрата Вены посольства Австрии в России. По традиции в нем принимают участие звезды мирового классического искусства, известные симфонические и джазовые оркестры, а открывают бал молодые дебютанты. Попасть на бал – мечта практически каждой девушки, желающей почувствовать себя той самой Золушкой и заполучить в мужья принца-спонсора. Конечно, попасть на Венский бал мог любой желающий человек со средним достатком и даже ниже среднего, способный оплатить самый дешевый билет, без посадочного места, но с возможностью хоть как-то оценить и увидеть это торжественное зрелище. Однако платье и прочие атрибуты требовали другого подхода, соответствующего выходу в свет.

– Мне не хватает слов, чтобы вас отблагодарить, – растрогалась девушка.

Альберт улыбнулся.

– Это платье, туфли, сумка стоят целое состояние! – поразилась девушка, увидев ярлычки известных брендов. – Да и билет – самой высокой категории!

И действительно, билет был самый дорогой, категории «А», а платье и аксессуары от модного и дорогого кутюрье.

– Абашева, я за всю жизнь накопил немалое состояние, чтобы позволить себе такую роскошь, как побаловать симпатичного мне человечка, тем более что семьи у меня нет.

Анна с благодарностью обняла батлера.

– Ну хватит, Абашева, не люблю я этих сантиментов! Кстати, Потанины тоже наверняка собираются. Полагаю, они могут задумать аналогичный подарок, так что следует их предупредить! – ухмыльнулся батлер.

– Обязательно! Я так счастлива, что меня окружают такие люди, как вы все!

– И еще: Гуля идет с тобой…

Анна округлила глаза.

– Я и ей решил сделать подарок в честь ее выписки. Ей нужно хоть как-то развеяться!

– Ах вы наш благодетель!

Венский бал поражал воображение, тем более таких неискушенных девушек, как Анна и Гуля, наблюдающих за тем, как 120 пар дебютантов торжественно открывали мероприятие. Незамужние девушки и неженатые юноши, прошедшие отбор и подготавливавшиеся к танцам на протяжении нескольких месяцев, после торжественного открытия стали танцевать. Бал напоминал часть игры в красивое прошлое, но некоторые важные моменты с тех пор остались неизменны – например, стремление сделать реверанс королю и удостоиться его взгляда. При этом королем выступал тот, кто был сильнее, богаче и успешнее остальных.

Анна с Гулей завороженно наблюдали выступления, пока их насильно не вовлекла в танцы Адриана. Группы танцующих выстраивались рядами и прямо на месте повторяли за ведущим правильные движения кадрили. Это было очень увлекательно и необычно. Эмоции, движения, общее веселье объединили танцующих, и в этот момент стало неважно, какой статус занимал в обществе танцующий рядом партнер.

Народу на танцполе становилось все больше и больше. Партнеры менялись в каком-то головокружительном вихре, и Анна едва успевала поднимать глаза при смене партнеров. Голова ее кружилась от выпитого шампанского и безудержного веселья. Взрывы смеха сопровождали каждый раз, когда кто-то из танцующих задевал платье партнерши. В этот момент создавалась куча комичных ситуаций: у кого-то из женщин рвался подол платья, кто-то падал на танцпол, зацепившись за свой же подол, а кто-то просто падал, перебрав с алкоголем.

Неожиданно Анна почувствовала, что кто-то дернул ее назад, когда очередной конфуз с платьем, который происходил с каждой второй девушкой, постиг и ее, но чьи-то мужские руки вовремя схватили ее в тот момент, когда она готова была упасть.

– Анна? – девушка взглянула на своего спасителя. Им оказался Орлов. Властный, жесткий, холодный, бесстрашный, обаятельный, сексуальный, он стоял перед ней и смотрел на нее с недоверием.

– Влад?

– Ни за что бы вас не узнал, если бы вы не улыбнулись… Вы очаровательны! Кстати, слышал, что у вас сегодня день рождения! Поздравляю!

Анна не успела ответить. Смена партнеров теперь показалась девушке совсем не веселой и не интересной. Орлов так на нее смотрел!

Анна пыталась следить за его передвижениями. Боковым зрением она увидела, что мужчина направился к своему столику, который, естественно, находился в категории самых дорогих мест на балу. Устав от танцев, Анна направилась к своему столику, удивленно обнаружив за соседним Орлова, Анри, Армена, Константина и еще кое-кого из мужчин и женщин.

Армен наклонился к Орлову и стал ему шептать:

– Когда я раньше читал про женщин, которые не умеют готовить яичницу, не верил – думал, преувеличивают. А нет – оказывается, в буквальном смысле не умеют, как моя ненаглядная Светочка! Похоже, не тот актив я приобрел.

– Ах, дружище! Актив – это внутренняя начинка, – заметил ему Орлов.

– Добрый вечер! – подойдя ближе, Анна поприветствовала мужчин, прервав их беседу.

– Добрый! – хором ответили Константин и Армен, при этом оба уставились на девушку с сомнением.

Анна улыбнулась произведенному фурору, а Анри заговорщицки ей подмигнул. Когда она спустилась по лестнице, мужчина и сам не смог произнести ни слова – так хороша была девушка, – поэтому он прекрасно понимал своих соседей за столиком.

– Константин, а я полагал, ты более прозорлив! Неужели не узнал Анну? – Орлова, видимо, забавляла ситуация.

– Анна? – видя реакцию Константина и Армена, девушка должна была быть польщена, но почему-то ее это расстроило. Это было очередным свидетельством того, как много для людей означает обертка.

– Я и сам ее не узнал, – подтвердил Анри, еще раз с восхищением взглянув на девушку, что не укрылось от взгляда Орлова.

– А вот и наши девушки, – Анри напрягся, увидев, как к столику подходят Адриана, Гуля и еще две подружки Адрианы. Помня о сердечной травме Гули, о которой ему по секрету рассказала Анна, он не хотел этого столкновения, но было уже слишком поздно. Увидев Гулю, Армен, впрочем, как и сама девушка, тоже побледнел.

– Дорогой, вы не вернетесь за столик? Я хотела познакомить вас с министром… – подошедшая в этот момент Юлиана остановилась на полуслове. Рядом с ней стояла Света и Рашель. Они синхронно посмотрели на девушек. Юлиана смерила Анну злобным взглядом, а на Гулю посмотрела, как бы говоря: «Берегись!»

– Как я погляжу, в ваши ряды все прибавляется и прибавляется нашего стаффа! – не удержалась от колкости Юлиана, обращаясь к Анри, которого она в последнее время просто не выносила, особенно после его жестко высказанной позиции в отношении прислуги.

– Дамы, позвольте мне произнести тост! – неожиданно заявил Анри, и все взгляды устремились на него. Внешне Анри был спокоен, но внутри его бушевали гром и молнии. – Я хочу, чтобы отныне те, кто посещают наш дом, уважали всех его жильцов, неважно, я ли это, моя сестра или кто-то из наших помощников. Они все – часть нас. Не уважая их – вы не уважаете нас. А неуважения в своем доме я не потерплю. Так выпьем же за уважение! – Анри поднял свой бокал и красноречиво посмотрел на Юлиану. Это была война. Женщина улыбнулась сквозь зубы, но отныне Потанины подписали себе в ее глазах смертный приговор.

Константин от неловкости заерзал на стуле. Да и гости почувствовали, что произошел некий раскол в их привычном мире. Отныне правила домашнего менеджмента двух богатейших семей оказались в невидимом противостоянии: дал знать о себе эмоциональный менеджмент, которого так остерегалась Юлиана и которому стала подвержена в том числе и она…

– Для вас они стафф, а для нас друзья! – с вызовом ответил Анри.

– Интересный у вас подходи к дружбе! Тащить челядь на такие светские мероприятия! – выпившая Рашель воткнула еще по одной шпильке в сердца девушек.

Орлов наблюдал за перебранкой между двумя семьями, переводя взгляд то на одного, то на другую.

– Кто челядь, а кто барыня, еще нужно разобраться! Например, барыня никогда не позволила бы себе прилюдно говорить такое на светском мероприятии, – жестко вступился Орлов, чем удивил окружающих.

– Ах, это какой-то заговор мужчин! Я полагаю, это того не стоит, – смерив презрительным взглядом Анну и Гулю, заметила Юлиана.

Разговор приобретал все более серьезный характер. Анна еле сдерживалась, чтобы не кинуться на бывшую хозяйку с кулаками – настолько глубоко ее задевала это презрительное отношение. Гуля стояла молча, боясь произнести слово, а Анри и Орлов старались молчать, понимая, что не совсем по-мужски вмешиваться в женский конфликт.

– Права была известная писательница, когда подметила, что вскоре молодые горничные посмотрят в глаза своим барыням смело и открыто… Видимо, это время наступило. – Юлиана схлестнулась взглядом с Анной.

– Будь ваша воля, барыня Юлиана, вы бы, конечно, этого не допустили и, скорее всего, как это было много-много лет назад, продолжали называть нас домашней сволочью, смердами и так далее, в том числе в официальных документах. – Анна не отводила своего взгляда от женщины, впрочем, как и Юлиана от нее. Это было столкновение двух миров, и в их взглядах уже была история. Наконец Юлиана улыбнулась, но улыбка напоминала скорее оскал зверя, готового к прыжку.

Мужчины переводили взгляд с одной на другую и обратно.

– А бунтарский дух у вас в крови, Абашева. Боюсь, вы не дожили бы до своего возраста, если бы у нас до сих пор был рабовладельческий строй.

– Открою вам секрет – он у нас до сих пор есть… Физически мы доживаем, а вот морально? – Анна улыбнулась своей бывшей барыне.

– Ладно, пойдем знакомиться с министром, – попытался увести супругу Константин, понимая опасность обстановки, но выпившая Юлиана не хотела так просто сдаваться.

– Да что ты себе позволяешь? Кем ты себя возомнила? – Юлиана теряла контроль над своим привычным самообладанием.

– Не столько, сколько вы в силу своего воспитания.

– Да ты… ты жалкая горничная, пытающаяся казаться светской дамой! Но знаешь что? Тебе ею никогда не быть! Потому что ты рождена горничной, мыслишь как горничная и умрешь ею!

– Хватит! – Константин стукнул по столу.

– С каких это пор ты стал защитником рабочих и крестьян? – съязвила Юлиана, глядя на супруга.

Неподалеку сидящие гости стали коситься на их столик, благо играла музыка и мало кто мог слышать суть разговора. Анна как будто приросла к полу, онемев от словесного унижения. Даже, казалось бы, пустоголовая Света и расчетливая Рашель опешили от реакции подруги. Сама Юлиана тряслась от негодования, покрывшись красными пятнами. Орлов привстал и взглядом попросил Константина увести супругу. Тот кивнул и потащил Юлиану за собой. Светлана подошла к Армену, а Рашель к Анри.

Орлов с сочувствием смотрел на Анну, и этот взгляд окончательно добил девушку. Она не почувствовала, как рука Адрианы ласково опустилась ей на плечо, не увидела беспокойства на лице Анри – она видела только Орлова, взгляд которого был хуже произнесенных Юлианой слов. Она подняла подол своего платья и пролетела через весь зал, не замечая Орлова, который последовал за девушкой. Слезы застилали ей глаза, и, выбежав на улицу, она глубоко вздохнула.

– Анна, ты восхитительная девушка! Тысячи таких женщин, как Юлиана, не стоят одной тебя! – Анна почувствовала нежное прикосновение к своему плечу и развернула к Орлову свое мокрое от слез лицо. Влад тут же заключил ее в свои крепкие мужские объятья, и девушка забыла обо всем на свете. Она готова была еще раз пережить все унижения, только бы вновь оказаться в объятьях этого сильного, властного мужчины. От него приятно пахло ванилью, табаком и виски. Орлов наклонился и нежно поцеловал девушку в губы.

– Анна, Анна, милая Анна! Поехали отсюда…

Так, в обнимку, Орлов и Анна прошли к его машине. Они были настолько увлечены друг другом, что не заметили стоящего неподалеку Анри, который провожал их печальным взглядом.

В ту ночь они еще долго беседовали с Орловым, а потом случилось то самое соединение души и тела, о котором столько читала девушка, но никогда и подумать не могла, что все это могло быть намного прекрасней, чем в книгах.

– Анна, я не для любви, – шептал ей в ухо Орлов в перерывах между поцелуями.

– Тебе так кажется… Каждый человек рожден для любви, и ты не исключение.

Девушка остановила его, приложив свой палец к его губам, и с глубокой, искренней нежностью посмотрела ему в глаза. Этот взгляд затронул потайные струны сердца Влада.

– Нет, не кажется, – с какой-то горечью произнес мужчина… – Помнишь, ты спрашивала меня, какой я на самом деле, да и вообще кто я? А я ответил тебе про раны…

Анна замерла. Это была минута откровения. Девушка была уверена, что лежащий рядом с ней мужчина никогда и никому не открывал своего сердца.

– Моя мать меня не хотела, так же, как и отец! Я был нежеланным ребенком… Всю свою жизнь я помню тепло бабушки Софьи и, к сожалению, равнодушие родителей… Сейчас у них другие семьи и они счастливы… Вот почему я убегаю от отношений, а еще от таких, как Света, Маша и им подобные… Они напоминают мне мать… – признался Орлов.

Анна пресекла его дальнейшие попытки что-то объяснить. Своей лаской и любовью она хотела загладить раны Влада, хотя бы и на время.

Утром Орлов встал раньше Анны, он долго и пристально смотрел на спящую девушку; когда же она наконец проснулась, он улыбнулся. Улыбка озарила обычно бесстрастное лицо бизнесмена, но только на несколько секунд.

– Доброе утро!

– Доброе! – Анна потянулась к мужчине и поцеловала его.

– Анна, мне пора собираться. Сегодня я улетаю в Америку.

Лицо Анны помрачнело. У нее возникло тревожное предчувствие.

– Надолго? – стараясь не выдавать своих чувств, начала Анна.

– Не знаю. Может, на месяц, может, на два… а может, на полгода.

– Полгода? – Анна пыталась сдержать слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз.

– Прости… – Орлов остановился рядом с девушкой. – Милая, милая Анна, я не могу тебе ничего обещать… Никто не сможет прижиться на моей планете. – Влад попытался взять ее за подбородок, но Анна резко встала и направилась в сторону ванной.

– И не надо. Я взрослая девочка. Как-нибудь разберусь… – Анна скрылась в душе, чтобы мужчина не увидел ее слез. Влад тяжело вздохнул и опустился на подушки.

Когда Анна была готова, Орлов направился с ней к лифту.

– Алексей отвезет тебя домой. Прости, что не смогу сделать это сам.

Орлов попытался поцеловать девушку, но она ловко вывернулась.

– Не стоит сантиментов… Не переживай. Я не собираюсь лепить из тебя демона. Доброго тебе пути!

– Анна, подожди, – Орлов попытался остановить девушку, но она быстро зашла в лифт, и дверь закрылась прямо перед его носом.

По щекам девушки текли слезы, а сердце было разбито, но она ни о чем не жалела. Это то, за что она всегда будет благодарна судьбе, ведь в конце своего долгого пути она сможет смело сказать, что она дождалась этого счастья – провести ночь с тем, кого любила…

Анна пыталась осторожно пройти к себе, но остаться незамеченной все же не смогла.

– Как ты себя чувствуешь? – вопрос Анри застал девушку врасплох, и она резко развернулась.

Анри расположился на диване, в окружении цветов, еще утром преподнесенных Анне в честь ее дня рождения.

– Спасибо, все хорошо.

– Я пытался вчера до тебя дозвониться, но тщетно… Видимо, кто-то опередил меня в попытке утешить. – Анри говорил как-то странно, да и выглядел он очень уставшим и невыспавшимся.

– Прости… Я… Я…

– Не нужно оправдываться. Все нормально. Главное, что с тобой все в порядке. – Анри окинул девушку взглядом, от которого ей стало не по себе.

– Не буду тебя задерживать – ты, наверное, устала.

«Ну вот, опять этот тон! Что же это происходит в моей жизни?»

– Спокойной ночи. – Анри встал с дивана и направился к себе.

– Спасибо за заботу! – кинула ему вслед Анна, но мужчина ее уже не слышал. Ну, или сделал вид, что не слышал.

Последующие дни для Анны тянулись серой и тусклой чередой. Она была рассеянна, глаза все время на мокром месте – вот уже две недели, как от Орлова не было ни слуху ни духу. Она много раз пыталась написать ему СМС, но брала себя в руки. Анри часто уезжал по делам; он стал относиться к Анне отчужденно. Девушка удивлялась этому обстоятельству, но никак не могла понять, что происходит.

– Что это с ним в последнее время? – как-то заметила Адриана.

Но Анна пожимала плечами, сама не понимая, что с мужчиной. Ей и так было тяжело, а отношение Анри усугубляло ее и без того тоскливое существование. Анна продолжала работать над журналистскими проектами, откладывая интервью с Орловым, надеясь, что как только боль немного утихнет, она вновь примется за него.

Как-то утром, спустившись к завтраку, девушка поняла, что что-то не так. При ее появлении все хором замолчали и устремили взгляды на нее. За столом сидели Адриана, Анри и Гуля, забежавшая в гости, пока отсутствовали хозяева.

– Что случилось? Вы как будто увидели призрака.

– Мммм… все нормально… – начало было Адриана. Но Анри ее перебил.

– Что же ты, сестренка, врешь?.. Надо говорить все как есть… Анна уже взрослая девочка.

– Анри!

Анри подошел к ней вплотную и помахал перед ее носом журналом.

– Надо быть более разборчивой в связях.

С этими словами мужчина покинул столовую, ошарашив всех присутствующих. Анна трясущимися руками взяла журнал и увидела себя в обнимку с Орловым. Под фотографией подпись: «Уважаемый всеми бизнесмен господин Орлов позволил себе на время забыться в объятиях бывшей горничной своего друга господина Вадимова. Камень в огород многих светских львиц, желающих заполучить этого красавца. Задумайтесь, жертвы гламура, так ли уж стоит обременять себя образованием, статусом и эталонной внешностью, если все, оказывается, так по-стаффовски просто?» И тут же Анна бросила взгляд на рядом расположившуюся фотографию, на которой красовался Орлов в обнимку с известной голливудской актрисой, но уже в Америке. Фотография была сделана на прошлой неделе. Под ней подпись: «Или все же не так просто?..» Буквы запрыгали перед глазами девушки, и она почувствовала, как погружается во мрак.

– Как она, доктор? – Анри стоял у изголовья кровати, на которой лежала Анна, и беседовал с седоволосым статным мужчиной лет пятидесяти.

– Сильное переутомление плюс нервы – и вот результат.

– Заставим ее соблюдать постельный режим, – твердо пообещала Адриана, присутствующая при разговоре вместе с Альбертом.

– Пойдемте, я вас провожу, – Анри вышел вместе с доктором.

Анна попыталась открыть глаза и тут же увидела Адриану и Альберта.

– Адриана, Альберт, – почти шепотом позвала Анна.

Адриана села на кровать и взяла ее за руку.

– Бедная моя девочка! Они тебя совсем измучили! Какая-то травля! Но мы не позволим!

– Спасибо, – Анна попыталась улыбнуться.

– Вам надо отдыхать, Абашева, – Альберт нежно пожал руку девушке…

– Пойду принесу воды. – Адриана вышла, поняв, что Альберт хочет остаться наедине с Анной.

– Эх, Абашева, разбитое сердце склеить очень сложно, но возможно.

– Наверное… – Анна хотела еще что-то сказать, но снотворное одержало верх, и она погрузилась в глубокий сон.

– Никакой уборки! – Анри подбежал к Анне и силой вырвал из ее рук швабру.

– Госпожа Абашева, что вы себе позволяете? Вы нарушаете предписанный доктором режим! – Анри был зол и раздражен одновременно.

– Я должна помочь… – Анна запнулась, увидев выражение лица Анри.

Мужчина подошел к девушке, которая едва стояла на ногах, и обнял. Анна расплакалась. Ей так не хватало этой поддержки!

– Тихо, тихо… тссс… – мужчина еще сильнее прижал девушку к себе.

Когда Анна немножко успокоилась, Анри поднял ее подбородок и поцеловал в губы. Анна ошарашенно посмотрела на мужчину.

– Не смотри на меня так… Неужели ты не понимаешь, что я к тебе испытываю?

Анри попытался еще раз поцеловать девушку, но она отстранилась.

– Я… я не могу… – слабым голосом произнесла Анна.

Анри отпустил Анну и сжал кулак.

– Это из-за него, да?

Анна молчала. Анри с силой стукнул кулаком по стене.

– Анри…

– Ничего не говори… Он не достоин тебя! Я готов был… Я… – Анри замолчал и повернулся к Анне спиной, собираясь уйти… – Хотя это уже не важно… – Не поворачиваясь к Анне, мужчина вышел из комнаты.

На следующий день Анна узнала, что мужчина улетел во Францию. Ей стало очень грустно. Теперь она потеряла еще и его.

Для Анны дни протекали безрадостно и одинаково. Лишь малютка Софья иногда скрашивала одиночество Анны. Люба стала чаще приезжать в гости, жалуясь на Василину, которая совсем от рук отбилась, связавшись с какой-то сомнительной компанией. А однажды Люба пришла к ним со слезами на глазах и умоляла вытащить Василину из наркопритона, в который та попала. Люба ездила туда пару раз, но девушка отказывалась с ней уезжать. Узнав адрес, Адриана позвонила Анри, который должен был уже приземлиться в аэропорту, и попросила его заехать за Василиной. Таким образом, все стали ожидать возвращения Анри и Василины. Люба возилась с малышкой, а Анна, Адриана и Альберт сидели возле камина и мило беседовали. На улице была сильная гроза и лило как из ведра. Телефонный звонок прервал их беседу, и Адриана схватила трубку. Лицо девушки вмиг изменилось. Она выронила телефон и истошно закричала:

– Нет, нет, нет!

Анна подбежала к Адриане, а Альберт и Люба испуганно переглянулись.

– Что случилось, Адриана? – Анна попыталась поднять девушку, которая сползла на пол и начала рыдать.

– А… Анри… Василина… Они разбились…

Люба схватилась за сердце и пошатнулась. Альберт тут же подбежал к женщине и помог ей сесть на диван. Анна села на пол рядом с Адрианой, и по ее щекам потекли слезы. Та ночь была первой ночью в доме Потаниных, когда слезы, крики и плач поселились в нем на долгие месяцы. С этого дня начался отсчет черных ночей.

В день похорон Адриана зашла к Анне в комнату и, сев с ней вместе на кровать, начала свой рассказ:

– Знаешь, ты всегда интересовалась, почему мы уехали из Франции… – Адриана сглотнула и продолжила, слезы застилали ей глаза. – Я была влюблена… Очень сильно… Он был королевских кровей, и его семья меня не принимала, несмотря на наше внушительное состояние, – Адриана вздохнула. Слова давались ей с трудом, и Анна ободряюще сжала ей руку. – Так вот, его женили на другой, а я впала в глубокую депрессию… Анри, видя мое состояние, решил увезти меня оттуда. Он бросил все, лишь бы мне было хорошо, оставив во Франции свое сердце. Да, безусловно, он часто туда летал, но это уже не то… Так вот, я поклялась самой себе, что никогда не стану преградой счастью своих детей и близких, если они полюбят кого-то не своего круга и положения, – с этими словами Адриана протянула Анне коробку. Анна с непониманием уставилась на девушку.

– Тогда на балу Анри хотел… Но ты… ты… – Адриана запиналась, слова путались, слезы застилали глаза, и она, не договорив, выскочила из комнаты, сотрясаемая рыданиями.

Анна открыла коробку и ахнула. На поверхности лежало красивое бриллиантовое кольцо в форме сердца. Вот почему в день ее рождения мужчина лишь загадочно улыбнулся и сказал: «А подарок ждет тебя позже!» Анна захлопнула коробку и закрыла рот рукой, чтобы заглушить крик, готовый вырваться наружу.

По решению Адрианы Василину хоронили в тот же день, неподалеку от Анри. Похороны проходили на рублевском кладбище, на котором собралось огромное количество людей, приближенных к семье Потаниных, и лишь горстка тех, кто приехал из далекой деревни, чтобы проститься с простой девушкой Василиной, свернувшей в жизни на кривую дорожку. Представители двух миров оказались там, где уже неважно, кто ты – господин или слуга, ведь в такие моменты становится абсолютно ясным – итог у каждого один. Бомонд собрался проводить в последний путь человека, который так сильно от них отличался – создал свой мир, где в моде были благородство и честь.

Адриана держалась за руку Анны, чтобы не упасть. Мать Анри, узнав о смерти сына, на нервной почве попала в больницу, поэтому не могло быть и речи о том, чтобы Потанины-старшие покинули Францию.

Среди толпы Анна успела заметить Альберта, Ксению, Михаила, Гулю, Юлиану, Рашель, Лялю, Свету, Машу и Армена. Весь стафф был одет в черное. В этот момент в голове Анны пронеслась лишь одна мысль: «Неужели Юлиана позволила им прийти?»

Прощание с Анри и Василиной было душераздирающим зрелищем, когда обе женщины, упав на колени, стали их оплакивать, вызывая эмоции даже у тех, кто славился своим цинизмом. Люди переводили взгляд с одной могилы на другую, осознавая шокирующую действительность – ничто не способно спасти от того, что ждет каждого из них.

Попрощавшись с Анри, Анна стала направляться к могиле Василины, чтобы и ей отдать последнюю дань уважения. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Анна подняла голову и увидела Орлова. Девушка пошатнулась и схватилась за Адриану. Орлов не спускал с нее глаз. Кое-как добравшись до могилы Василины, Анна заметила, что народ стал медленно расходиться, прощаясь с Любой и Адрианой.

Пожелав, чтобы и Софья простилась с матерью, Люба поручила няне привезти ее тогда, когда народ будет расходиться. Не успев дойти с малышкой до могилы, няня с ужасом осознала, что, высвободившись из-под ее контроля, девочка побежала в сторону Орлова.

– Влад, Влад… – кричала девочка.

Анна, Адриана и Константин с удивлением наблюдали картину встречи Орлова и девочки. Мужчина раскрыл объятия, и Софья оказалась у него на руках, счастливая и довольная. Замерли все, находившиеся в этот момент неподалеку. Одна лишь Люба не была удивлена происходящим. Воцарилось долгое, тягостное молчание, во время которого Константин пожирал внучку глазами, а Анна пыталась понять, что все это значило, вспоминая свой последний разговор с Владом: «Всю свою жизнь я помню тепло бабушки Софьи и, к сожалению, равнодушие родителей…» Константину, впрочем, как и Анне, не было надобности задавать вопросы Любе или Владу. Увиденное говорило красноречивее слов.

Наконец Вадимов-старший решил подойти к Любе, робко переминаясь с ноги на ногу.

– Примите мои искренние сожаления, Люба… Я… я… – мужчина пытался подобрать подходящие слова. – Если вы позволите, я хотел бы помогать своей внучке, – Константин с трудом произносил эти непривычные для него слова.

Люба гордо вскинула подбородок и несколько минут пристально смотрела на своего бывшего хозяина. На ее лице можно было прочесть множество эмоций, но прежде всего оно выражало боль.

– Если бы речь шла обо мне, я, не задумываясь, ответила бы отказом, но это и ваша ответственность перед моей дочерью, и перед моей внучкой, и я не должна из-за своей гордости лишать вас возможности нести эту ответственность.

Константин кивнул.

– Простите меня… – Мужчина с сочувствием посмотрел на Любу и отошел в сторону.

Анна как в тумане наблюдала за мелькающими вдали людьми, которые подходили к Адриане и Любе. Душа болела, и девушке безумно хотелось сбежать, залезть на кровать, укутаться одеялом и долго и безутешно плакать, пока в глазах и в душе не останется ни единой слезинки. Анна стояла в сторонке и смотрела куда-то вдаль, когда к ней подошел Орлов.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как видишь… – Анна старалась не смотреть на мужчину, хотя в душе все переворачивалось. – Софью назвали в честь твоей бабушки? – не глядя на мужчину, поинтересовалась Анна.

– Да, – выдохнул Орлов. – Я… Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь ко мне обратиться. – Мужчина пытался подойти ближе, но девушка отпрянула.

– Мне ничего не понадобится, – холодно ответила Анна и хотела было пройти мимо Орлова, но он схватил ее за руку.

– Я виделся с Анри во Франции… На одном из приемов он подошел ко мне поздороваться.

Анна замерла, ожидая продолжения. Орлов грустно улыбнулся.

– Он сказал: «Я думал, у тебя более тонкий вкус, чтобы оценить ее сердцем». После этого он развернулся и ушел.

Анна закрыла глаза. Слова Орлова как кинжал вонзались ей в сердце. «Анри! Как же ты сильно меня любил!»

– Если нет сердца, нечем оценивать, – открыв глаза, девушка столкнулась с печальным взглядом своего собеседника.

– Анна, завтра я улетаю. У меня важный контракт, но прежде я хотел бы с тобой поговорить… – Орлов попытался ее остановить, но девушка ничего не хотела слушать.

– Прощайте, господин Орлов! – Анна развернулась и зашагала прочь от пристального и прожигающего насквозь взгляда любимого.

Неожиданно рука Константина опустилась Владу на плечо.

– Что же с нами стало? Мы ведь были другими? Под какими тяжелыми замками мы спрятали свои сердца?

– Возможно, это мегаполис, дружище! Он создан для того, чтобы люди перестали слышать стук чужих сердец, а со временем и своего собственного… – Орлов проводил Анну печальным взглядом и вместе с Константином направился к машине, чтобы вновь пуститься в дальний путь, оставив позади самое прекрасное, что было в его жизни. Из своего укрытия Анна наблюдала за тем, как из ее жизни в очередной раз уходит мужчина ее мечты, и слезы невольно навернулись ей на глаза.

– Госпожа Абашева, не пора ли вам отдохнуть? – Альберт подошел к стоящей возле дерева Анне.

Анна развернула к нему заплаканное лицо.

– Хочу побыть здесь еще какое-то время, – девушка вздохнула.

– Анри очень любил тебя, – неожиданно заявил Альберт, указав взглядом на еще свежую могилу.

– Неужели кроме меня это видели все?

– Ты просто не хотела этого замечать… И он это понимал…

– Ах, я так много хотела ему сказать! Если бы у меня было еще хоть немного времени… – Анна искренне сокрушалась о потере столь близкого и дорого ей человека. В эту минуту она задавала себе вопрос, а не любила ли она Анри. Может, одержимость Орловым затмила ей разум, не давая услышать сердце? И может, Анри и был тем самым единственным, кто по-настоящему любил девушку?

– Нам всегда не хватает времени, дорогая.

Неожиданно взгляд Анны упал на Софью, радостно смеющуюся на руках Адриана.

– А вы знали, что Орлов и является тем самым благодетелем, который заботится о ребенке?

Альберт молчал.

– Значит, знали…

– Он и о вас заботился, Абашева.

Анна пыталась осмыслить услышанное, с непониманием и недоверием глядя на батлера.

– О чем это вы?

– Помните Венский бал и платья?

Анна кивнула, а он тем временем продолжал:

– Орлов услышал, как я беседовал о вашем дне рождения по телефону, и решил все это организовать за свой счет, взяв с меня слово, чтобы я молчал… А еще это он помог вам попасть к главному издателю журнала.

Анна расширила от удивления глаза.

– Значит, это он? – в ее глазах появилась надежда, растерянность и еще куча вопросов.

– Именно… Держитесь, Абашева! Я всегда рядом, в любой момент, когда вам только нужно… – Батлер не ответил на ее немые вопросы, ведь на них ей мог ответить только один человек, который, к сожалению, был уже далеко.

– Спасибо… – Анна еще раз крепко обняла Альберта и отошла в сторону.