Стихия страсти

Глава 1

Было около полуночи, когда желтый «Фольксваген» тихо вырулил к причалу пустынного порта. Внезапный порыв ветерка закрутил вокруг маленькой машины легкую дымку тумана и качнул головки искусственных маргариток, прикрепленных к антенне. Фары погасли. Сидевшие в машине девушки принялись напряженно вглядываться в полумрак безлюдного причала.

– Вот видишь, я же говорила, что все обойдется! – с беззаботной улыбкой воскликнула Джейн Смит. – Люк обещал, что в это время никого не будет, – и действительно никого нет. Здесь вообще только один сторож, и он начнет обход не раньше чем часа через два.

Пенни Ласситер недовольно покачала головой:

– Господи, ну до чего же ты легкомысленна, Джейн! Пойми, если тебя не обнаружат здесь, то непременно схватят на яхте. Ведь это частное судно, тебя просто-напросто упекут за решетку!

Она нервно пригладила пышные каштановые волосы. Пенни никак не удавалось убедить подругу в безрассудности ее затеи.

– Чепуха! – упрямо возразила Джейн. – Может, это и выглядит не совсем законно, но ведь на самом деле я не собираюсь совершать ничего преступного! Только напишу на стене лозунг, чтобы привлечь внимание общественности. Должно же это дело наконец сдвинуться с мертвой точки! Кроме того, Люк сказал, что если даже меня и сцапают, то судья ограничится простым предупреждением. К студенческим акциям протеста они относятся довольно снисходительно.

Пенни Ласситер нахмурилась:

– Если все так просто, почему Люк сам не взялся за это? Почему отправил тебя?

Глядя на встревоженное лицо подруги, Джейн не смогла сдержать вздоха. Люк появился в их группе несколько месяцев назад, и Пенни сразу невзлюбила его. Этот молодой человек почему-то не вызывал у нее доверия, хотя они, казалось бы, были единомышленниками. Пенни разделяла убеждение Люка и Джейн в том, что они должны выступить против строительства атомной станции к северу от Майами. Но способы, при помощи которых Люк собирался достичь желаемого, ей представлялись чересчур радикальными и даже опасными.

– Люк не может все делать сам, – терпеливо внушала Джейн. – Ему удалось проникнуть на яхту, когда туда завозили продукты, и все разузнать. Но его там видели и наверняка смогут опознать, если случайно заметят снова.

– Проникнуть на яхту? – повторила Пенни. – Ну и выраженьица появились у тебя! Как у бывалой разведчицы. – Она обеспокоенно покусывала губы. – И зачем только я позволила им втянуть тебя в эту группу?! Любому ясно: полумерами ты не ограничишься и будешь идти до конца. Тебе ведь непременно надо изменить весь мир, и желательно сию же минуту. – Нахмурившись, она добавила:

– И все-таки хочу предупредить тебя: то, что ты затеяла на этот раз, намного серьезнее твоих предыдущих проделок. Все может закончиться большими неприятностями.

– Обещаю, что буду очень осторожна, – примирительно сказала Джейн и ласково погладила Пенни по плечу.

За тот год, что они прожили в одной комнате общежития Майамского университета, Джейн привыкла к нотациям подруги и даже не пыталась возмущаться и выступать против материнской опеки, которую Пенни установила над ней. Джейн слишком рано потеряла родителей, ее воспитывал суровый дед, и она постоянно переезжала с места на место вместе с такими же, как и она, детьми военнослужащих. Непростая жизнь научила ее ценить чью-то привязанность и любовь. Джейн воспринимала их как сокровище, которое никому не дается просто так, как нечто само собой разумеющееся.

Но Пенни не обратила внимания на попытки подруги успокоить ее. Взгляд ее пробежал по хрупкой фигурке Джейн, облаченной в черный обтягивающий свитер, темные джинсы и черные парусиновые тапочки. В этом наряде девушке никак нельзя было дать ее двадцати лет: она выглядела скорее пятнадцатилетним подростком.

– Ну к чему ты вырядилась как разбойница? Зачем это нужно?

– Сама толком не знаю, – смущенно призналась Джейн. – Решила, раз в кино так одеваются, значит, для этого есть какие-то основания…

– И все-таки ты совсем спятила, если надеешься проскользнуть незамеченной на яхту.

– А я прикрою волосы! – с озорным огоньком в глазах заявила Джейн, натягивая поношенную вязаную шапочку на свои непокорные рыжие кудри. – И обернусь туда и обратно в два счета.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду совсем не твои волосы, – в отчаянии пожала плечами Пенни.

Слова Джейн были связаны с их давним, затяжным, так ничем и не закончившимся препирательством. Джейн нисколько не ценила свою внешность, и особенно ее раздражала копна ярко-рыжих волос. Но, что бы она ни предпринимала, непослушные кудри по-прежнему буйно вились вокруг головы. Свои необычные золотисто-карие глаза, опушенные длинными темными ресницами, она называла кошачьими. Конечно, ее было трудно назвать красивой, но нежный, хорошо очерченный рот, огромные, широко распахнутые глаза и выразительная мимика делали ее лицо неповторимым, что в данной ситуации только увеличивало опасность.

Пенни не стала приводить этот довод, а попыталась зайти с другой стороны:

– Джейн, дело, которое вы затеяли, – полная бессмыслица! Не понимаю, почему вы остановили свой выбор именно на яхте Джейка Доминика. Он ведь не имеет ни малейшего отношения к строительству атомной станции!

– Ну, во-первых, Доминик только что закончил съемки фильма, где фигурирует атомная станция… Но главное не в этом. Люк выбрал Доминика, поскольку все связанное с ним вызывает неизменный интерес журналистов и, соответственно, публики. Обычный бизнесмен нам не подходит: на наше выступление просто не обратят внимания.

Как ни хотелось Пенни найти уязвимое место в этой мотивировке, ей нечего было возразить. Джейк Доминик был воистину «золотым мальчиком»! В двадцать пять лет он унаследовал баснословное состояние и в придачу к нему – судовладельческую компанию Домиников.

Впрочем, Джейк тут же передал другим все полномочия по ее управлению, а сам занялся режиссурой. И за последние двенадцать лет фантастически яркий успех на этом поприще мог соперничать только со скандальными историями его беспутной жизни. Необузданные выходки и многочисленные любовные связи Доминика сделали его притчей во языцах. Журналисты постоянно охотились за ним, вылавливая лакомые кусочки для очередных публикаций.

– Да, газеты, наверное, отведут этой истории всю первую полосу, но там же сообщат и о твоем аресте, – мрачно заключила Пенни.

Джейн мотнула головой и просительно дотронулась до ее руки:

– Не пугай меня, пожалуйста, Пенни! Я тоже не горю желанием, чтобы меня схватили. Но мы все предусмотрели. Увидишь, все закончится благополучно! – жизнерадостно заявила она и, перегнувшись через спинку, взяла с заднего сиденья рюкзак. – Это займет не больше часа. Доберусь на лодке до яхты, влезу по якорной цепи на борт, найду каюту Доминика и напишу на стене лозунг. Оставлю рюкзак с бомбой и вернусь назад, к причалу. Заедешь сюда за мной через час, и мы с тобой отправимся куда-нибудь есть пиццу! Но учти, свою стипендию я получу только через три дня.

Пенни начала сдаваться, невольно уступая напору подруги:

– Жаль, что ты вспомнила про эту чертову бомбу! Могла бы ограничиться одним только воззванием.

Джейн упрямо покачала головой:

– Как ты не понимаешь – на него могут просто не обратить внимания. Нам нужно вывести их из себя, чтобы они подняли как можно больше шума. Да не бойся, никакого взрыва не будет. Это же не настоящая бомба, а просто «вонючка». Люк смастерил ее в химической лаборатории. Он сказал, что, когда она трахнет, запах будет тошнотворный. Провоняет все – не только каюта, но и мебель в ней.

– Представляю. Люку, кажется, доставляет истинное удовольствие сделать кому-нибудь гадость, – едко заметила Пенни. – А что по вашему замыслу должен делать Джейк Доминик, пока ты будешь расписывать его каюту? Спать младенческим сном или аплодировать?

– Насчет этого не беспокойся, – радостно отозвалась Джейн. – Он все еще в Нью-Йорке. В утренней газете как раз появилась его фотография с одной из последних любовниц. Впрочем, – огорченно сказала она, – это даже плохо, что его нет на яхте. Окажись он там, о нас бы написали гораздо больше.

– Совсем с ума сошла! Окажись он там – и вся затея стала бы намного рискованнее, – резко осадила ее Пенни, пытаясь пригасить азартный блеск, промелькнувший в глазах подруги.

– Наверно, ты права, – покорно согласилась Джейн. – Кроме всего прочего, нам бы тогда пришлось принять во внимание не только Доминика, но и его подружку. Ведь во всякую свою поездку он берет с собой женщину.

– Эти сведения ты тоже почерпнула из бульварной прессы? – догадалась Пенни, встревоженно глядя на разгоряченную нетерпением подругу, и решила попробовать еще раз:

– Прошу тебя, оставь эту затею! Не стоит так рисковать.

– Стоит, – твердо возразила Джейн, и глаза ее посерьезнели. – Если веришь в свое дело, в его значимость, любой риск кажется оправданным. – Она наклонилась к Пенни и поцеловала ее в щеку. – Вот увидишь, все пройдет без сучка и задоринки. Не волнуйся ты так, ради Бога!

Пенни озабоченно и печально покачала головой:

– Они погубят тебя. В этом циничном мире нет места таким наивным и чистым дурочкам, как ты, Джейн.

– Значит, мне нужно отыскать в нем свою нишу, – беззаботно ответила девушка и, открыв дверцу, выскочила из машины. – Не забудь, я жду тебя через час!

Махнув на прощание рукой, она заторопилась к пирсу, где должна была ждать привязанная лодка.

…Открыв со всеми предосторожностями дверь каюты, Джейн бесшумно проскользнула внутрь и так же осторожно закрыла ее. Прислонившись спиной к двери, она постояла так некоторое время, давая глазам привыкнуть к темноте. Сердце билось в груди, как испуганная птица.

Сказать по правде, перед Пенни она храбрилась; сейчас вся ее затея выглядела совершенно иначе. Забраться на чужую яхту – это ведь все равно что залезть в чужой дом! Чтобы справиться со страхом и охватившей ее слабостью, Джейн прикрыла глаза. Сумела же она преодолеть эти чувства, когда начала карабкаться, как обезьянка, вверх по якорной цепи! Джейн невольно вздрогнула, вспомнив темную бездну под ногами, которая словно ждала, когда же она сорвется и рухнет вниз. Цепь, казалось, была бесконечной.

Зато после того, как она ступила на палубу, найти каюту Доминика не составило никакого труда. Люк нарисовал для нее план яхты и заставил запомнить его. Теперь оставалось закончить начатое. Поскорее бы! Слава Богу, это зависело только от нее. Чем быстрее она возьмется за дело, тем быстрее покончит с ним и вернется назад.

Глаза наконец привыкли к темноте, и Джейн смутно различила во мраке каюты огромную, королевских размеров кровать и кое-что из мебели.

В дальнем конце каюты, через полузашторенный иллюминатор, пробивался слабый свет.

Джейн решила, что для ее цели более всего подходит пустая стена напротив кровати. Сняв с плеч рюкзак, она достала баллончик с краской и, осторожно обогнув кровать, двинулась к стене. Пол устилал мягкий пушистый ковер, ноги утопали в его густом ворсе, и шаги были абсолютно бесшумными.

Подойдя к стене, Джейн на всякий случай провела ладонью по ее гладкой поверхности. «Еще не хватало залить краской какой-нибудь из шедевров Доминика!» – подумала она, вспомнив, что газетчики говорили про два его главных пристрастия: коллекция живописи и женщины.

К счастью, на стене ничего не оказалось. Набрав в легкие побольше воздуха, Джейн отступила назад и направила головку пульверизатора на стену. Можно было, конечно, включить фонарик, но она сразу отбросила эту мысль. А вдруг кто-нибудь заметит свет, пробивающийся из пустой каюты? «В конце концов, моя задача – написать лозунг, а не заниматься каллиграфией», – решила девушка и надавила большим пальцем на головку пульверизатора. Оттуда с легким шипением вырвалась тонкая струйка краски, и Джейн начала выводить нужные буквы.

Через несколько минут все было закончено.

Она закрыла баллончик и положила его в карман. Затем нащупала в рюкзаке таймер, подсоединила его к «бомбе», включила и осторожно опустила рюкзак на пол.

Люк сказал, что она сможет уйти совершенно спокойно: в ее распоряжении будет сорок пять минут на то, чтобы вернуться на пирс. Но Джейн не собиралась проверять, так ли это. Один только спуск по этой мерзкой якорной цепи займет не меньше пятнадцати минут! «Лучше поспешить», – решила она и быстро двинулась к выходу.

– Какого черта?! – внезапно услышала она резкий мужской голос.

Джейн в ужасе замерла, но только на мгновение. Без труда догадавшись, кому принадлежит этот голос, она бросилась к двери, но было слишком поздно. С кровати метнулась тень, и сильная рука, схватив ее за щиколотку, дернула на себя. Джейн потеряла равновесие и растянулась на ковре.

Но она не собиралась сдаваться так легко. Отчаянно извиваясь, Джейн пыталась сбросить с себя тяжелое мужское тело. Она изо всех сил молотила кулачками по широким мускулистым плечам, пока до ее сознания не дошло, что человек, с которым она так отчаянно борется, совершенно голый!

Не может быть! Проведя дрожащей ладонью вниз по широкой спине, Джейн коснулась упругих ягодиц и тут же отдернула руку, словно обожглась. Так и есть! Она не ошиблась.

– Что за чертовщина?! – пробормотал мужчина, когда он, в свою очередь, ощутил гладкую и нежную бархатистость кожи под задравшимся свитером Джейн. – Женщина?!

Он резко сдернул с нее вязаную шапочку, и кудрявые волосы Джейн сразу рассыпались по плечам.

– Еще одна! Две требовательные женщины в одну ночь – это, пожалуй, многовато даже для меня. Так недолго побить все рекорды! – Его рука неожиданно легла на грудь Джейн, и он мягко сжал пальцы. – А впрочем, почему бы и нет? Столь оригинальный способ… это даже возбуждает меня! – пробормотал Доминик и стиснул Джейн в объятиях.

Его намерения не оставляли никаких сомнений. Джейн почувствовала, как к ее лону прижалась возбужденная плоть, и протестующе дернулась, пытаясь вырваться.

– Не дергайся, черт побери! – повелительно проговорил он и впился горячими губами в ее губы.

У Джейн перехватило дыхание: еще никто никогда не целовал ее так. А Доминик властно раздвинул ее губы и проник в рот. Интимность этого поцелуя была поистине ошеломляющей. Его губы и язык с первобытной жадностью играли ее языком; быстрота этого натиска повергла Джейн в полную растерянность. И вдруг ее тело, ощутив страстное желание мужчины, откликнулось именно так, как и должно было откликнуться: жаркая ответная волна прошла по нему. Соски набухли и напряглись, губы сами невольно раскрылись шире, как бы приглашая его продолжить ласку.

Удовлетворенно вздохнув, он по-хозяйски сжал ее упругие груди, и это неожиданно привело девушку в чувство. К ней вернулось осознание происходящего. Что она делает?! Сама побуждает этого человека к насилию! Собрав все силы, Джейн снова попыталась оттолкнуть Доминика, но, кажется, только еще больше возбудила его.

Потише! – пробормотал он севшим голосом. – Сегодня я не в том настроении, чтобы вести любовные игры.

– Нет! Что вы делаете?! Я не хочу!

Но Доминик зажал ей рот поцелуем, заглушив протестующие возгласы. Джейн лихорадочно пыталась найти выход. Этот человек слишком силен, ей не справиться с ним… Но вдруг она поняла, что делать, и, не раздумывая, впилась в его губу острыми белыми зубами.

Вскрикнув от боли, он выпустил девушку из рук. Почувствовав себя свободной, Джейн мгновенно вскочила на ноги.

В какую сторону бежать? Несколько секунд глаза ее беспомощно блуждали по комнате. Наконец она разглядела очертания двери и рванулась к выходу.

Но она опоздала. Каюта озарилась ярким светом.