Стоять, бояться, раздеваться!

Глава 1. Подарок от генерального

Стоять, бояться, раздеваться!

Хорошим мальчикам Дед Мороз приносит подарки,

а плохим – девочек с сюрпризами.

Глава 1. Подарок от генерального

– Босс, я вообще отпуск просил в подарок.

Высокий, мускулистый, похожий на быка с корриды начальник службы безопасности стянул галстук набок и оперся руками о стол генерального директора.

– Слушай, а чем моя секретарша хуже отпуска?

– Да это не баба, а ходячий геморрой с буферами!

– Геморрой, Руслан, это когда три проверки в один день и некогда в кресло упасть. А... как ты выразился, буфера Вероники – стратегическая ценность компании и главный отвлекающий фактор на любых переговорах.

– Марат Закиевич, может, не надо?.. Новый год все-таки...

– Прости, но больше мне ее доверить некому.

Начальство тяжело вздохнуло, но отменять решение не стало.

Приказ о переводе остался лежать на столе, а от каллиграфического «ознакомлена» с жирной точкой после подписи бывшему бойцу спецназа, оперу и подполковнику в отставке Руслану Бадоеву захотелось достать из бара бутылку водки и напиться в хлам.

***

– И ничего вы не знаете о женской груди! – Стараясь не выдать расстройства из-за перевода, секретарша генерального медленно собирала вещи и архивировала электронные документы. Горько было до слез, но на работе слезы были под запретом.

– Вероника, ну не тебе с твоей грудью жаловаться, – важно протянула начальница кадрового департамента Брошкина. Она тоже была в курсе перевода, и отвлекала коллегу, как могла.

– Четвертый размер – это не только красиво, но и тяжело! Плюс не забываем про сколиоз и впивающиеся в кожу лямки.

– Зато как мужики шеи сворачивают! – вставила своих пять копеек тощая бухгалтерша Валентина из сметного.

– Сворачивают! Но только ж у них зрение сразу становится тоннельным! – Вероника сложила ладони в подобие бинокля и демонстративно направила его на «нулевку» бухгалтерши. – Они выше шеи ничего не видят! А богатый внутренний мир вообще становится до лампочки.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Брошкина. – В нашем деле главное приманить, подсечь качественно, а потом уже и глаза откроются. Если надо.

Вероника с тоской посмотрела на свой безымянный палец, на котором еще вчера красовалось обручальное кольцо, и вместо следующей обличительной фразы уставилась в монитор ноутбука.

С буквами и цифрами ей было проще. Цифры не предавали, не лгали и не бросали. Буквы не пялились в декольте. И хотя бы для них два её красных диплома и три иностранных языка что-то значили.

– Вер, а тебя к Бадоеву вообще надолго переводят?

Вероника, конечно же, заметила, как ушла Брошкина и загорелось любопытством лицо Валентины. Она ждала ответа, словно это был её приговор. Сидела напряженная, мяла край юбки и нервно кусала губы.

Точь-в-точь как вчера сама Вероника, когда Паша признался, что скоро женится на другой и у них с этой счастливицей будет малыш. Маленький мальчик. Возможно, похожий на Пашу. Такой, о котором Вероника сама мечтала уже год.

– Не знаю. Срок ссылки Марат Закиевич не сообщил.

Даже захотелось обнять эту дуреху и сказать, чтобы не волновалась за честь и половые органы своего ненаглядного начбеза. Вероника вообще не представляла, что Валя могла найти в этом солдафоне. Гора мышц и бритый затылок. Ни манер, ни воспитания, ни интеллекта.

Впрочем, это было не её дело. Не ее!

– А Руслан Азимович не сообщил, он тебя в свою приемную посадит или к парням в отдел безопасности? Там у них, вроде, тоже место свободное есть... – Валя была отчаянной девушкой и совсем не умела сдаваться.

Веронике так и зудело сказать в ответ: «К себе на колени». Чтобы Валя закончила, наконец, мучить ее своими вопросами. Но нимб ещё держался, и боль от предательства заставляла махать ангельскими крыльями.

– Валюш, я не знаю. Там у Бадоева сейчас сисадмин черепашкой ползает. Пытается провода проложить. Но получится или нет... – Вероника пожала плечами и снова уткнулась в монитор.

По-хорошему, ей лучше было бы уволиться после такого понижения. Не для того она себя из провинциального болота доставала и лебедя из гадкого утенка делала, чтобы уходить в секретарши начальника службы безопасности. Если бы не Марат Закиевич с его просьбой потерпеть, пережить трудности на фирме вместе с ним и помочь безопасникам, она ещё вчера написала бы заявление об уходе по собственному желанию.

Вчера так и хотелось обрубить все связи. Но, вопреки всем злым языкам, начальство ценило Веронику не за грудь. А разочаровывать босса в своих умственных способностях секретарше было стыдно.

Так, завершив дела, сложив секретные папочки в сейф, а обычные на край стола, она и покинула любимое рабочее место.

Острые каблучки звонко цокали по плитке.

Роняя слюни, мужская половина компании следила за красоткой голодными взглядами.

Сгорая от зависти, через плечо подглядывала женская.

И только один человек во всем бизнес-центре не смотрел, не ждал, а, наоборот, – искренне надеялся, что буфера и длинные ноги так и не посетят его скромную мужскую обитель.

***

В свои сорок четыре Руслан Азимович Бадоев был здоров как бык. Он не знал, что такое простуда, головная боль или любимое мужское «защемило». Единственное, от чего его щемило – красивые женщины с космическим вакуумом в голове.

Именно такой была первая и единственная жена начбеза. Десять лет он терпеливо нес свою кару за то, что в двадцать на волне спермотоксикоза прогулялся в ЗАГС. Еще десять – сходился и расходился. А последние четыре начал, наконец, жить в свое удовольствие.

Без блондинок.

Без вакуума.

Без неземной красоты с купюроприемником вместо сердца.

В кровати сменялись Нади, Вали, Даши. Безымянным пальцем он теперь пользовался исключительно в эротических целях. И казалось, что так можно счастливо дожить до старости.

Глава 2. Грязная тайна господина начальника

Глава 2. Грязная тайна господина начальника

Не прошло и трех часов с начала работы в приемной начальника СБ, как Вероника уже чувствовала себя Золушкой. Нет, она не отупела до такой степени, чтобы захотеть на бал или принца. Местное величество вызывало у нее только одно желание – отправить Бадоева к хорошему неврологу, чтобы тот прописал бедолаге лекарства для мозга.

Крестная фея у нее тоже не появилась. Зато все три представительницы СБ женского пола наведались с дружественными визитами, и каждая попыталась скинуть секретарше босса какую-нибудь работенку.

Первую Вероника еще выслушала. Удержала дежурный покер-фейс и не послала на фиг.

Вторую проигнорировала, не оторвав взгляда от монитора.

А при третьей достала из своих запасов самый вонючий лак для ногтей и устроила жесткую химическую атаку.

После этого количество ходоков значительно убавилось. Приемная начальника СБ начала напоминать приемную генерального. Для полного счастья не хватало только разобраться в местном документообороте и сделать вокруг красиво.

За «красиво» дело не стало. Стоило Веронике лишь намекнуть заму Бадоева, что ей здесь грустно и пусто, как на подоконнике появилось сразу три орхидеи, возле рабочего стола материализовалась кадка с гигантским фикусом, а на стене напротив ожил большой современный телевизор.

Последний подарок Вероника, конечно же, не просила и сама искренне была против. Но вытянувшееся лицо нового босса заставило взять в руки пульт и отыскать любимую всеми мужчинами передачу «Давай поженимся».

С первого раза найти нужный канал не удалось. Пришлось сосредоточенно тыкать по кнопкам. Но красный цвет лица Бадоева, перешедший в насыщенный бордовый, однозначно стоил любых стараний.

Следующим квестом программы был документооборот.

О том, что кроме маленького мозга главный безопасник страдает еще и паранойей в запущенной стадии, Вероника знала давно. Он был единственным из топ-менеджеров компании, кто носил все свои отчеты лично, при пересылке шифровал любой файл и каждый месяц терроризировал сисадминов проверкой всех компьютеров.

Володя, главный системный администратор, регулярно плакался Веронике на свою тяжкую долю и ПМС у Руслана Азимовича. Хвастался, как легко обойти их защиту. А однажды после особенно тяжелого дня даже сдал все пароли.

Вероника тогда рот закрыть ему не успела. С ее абсолютной памятью не было ни одного шанса забыть и слово. Но с одержимостью суицидника Володя тонул в ее декольте и фонтанировал секретной информацией.

Хоть иди к Бадоеву и проси, чтобы сменил защиту. Будь начбез в тот день на месте, Вероника бы снизошла. Но Бадоев, как назло, отсутствовал, а желание закрыть грудью амбразуру долго не задержалось.

Это, конечно, была ошибка. Зато сейчас, стоило включить компьютер, набрать нужное сочетание клавиш, как пустой бесполезный системный блок превратился во вполне себе рабочую машину. С папками, в которые Вероника и не собиралась заглядывать, с подключением к принтеру и выходом в интернет.

Жизнь почти наладилась, когда она сделала себе первую чашку кофе.

Условия труда почти не смущали, когда проверила корпоративную почту и отправила на печать входящие письма.

Даже Бадоев за стенкой не бесил, когда случайно заметила на диске «Д» архив со странным названием «Антилопа гну. Только для Б.Р.А.».

Дальше она за себя не отвечала. Женская интуиция вопила: «Открывай!» Внутренний голос верещал: «Давай быстрее!» А нижние «девяносто», которые всегда заранее чуяли неладное, молчали.

Чувству попы Вероника противостоять не смогла. Пальцы запорхали над клавишами, а спустя несколько секунд на экране вспыхнула целая коллекция фотографий разной степени откровенности.

Она, собирающаяся на работу, с зубной щеткой во рту и щипцами для волос в руках.

Она в эротичном нижнем белье с бантиком на попе, радостно встречающая Пашу.

Она в ресторане, смущенная и раскрасневшаяся от Пашиного предложения выйти замуж.

Она...

Она...

Везде она.

Чего-чего, а тяги к вуайеризму она от Бадоева Руслана Азимовича совсем не ожидала. Разгон от милой зайки до саблезубого тигра прошел за одну секунду.

Сгорая от возмущения, Вероника чуть не метнула орхидею в дверь своего босса. Отправив фото на печать, даже не глянула на последний текстовый файл с инициалами Паши. Внутри все клокотало и требовало крови.

Так, кипя, как вулкан Эйяфьядлайёкюдль*, она и ворвалась в кабинет своего временного босса.

***

Руслан Бадоев умел просчитывать людей. Некоторых видел насквозь. Он, конечно же, знал, что такую женщину, как Вероника, одним ноутбуком и столом не удовлетворишь. Но то, что эта пустоголовая кукла устроила под его дверью, переходило все границы.

Не дело было приемной начальника СБ выглядеть как Зимний сад Эрмитажа. Каждый входящий в его кабинет должен был трепетать и морально готовиться сознаться в том, что совершил и о чем еще не успел подумать.

Зомбоящика у Руслана даже дома не было. Именно к телевизору ушла его бывшая жена. В передачи, шоу и сериалы. Он бы под дулом пистолета не повесил эту дрянь в своей приемной. Лучше аквариум. С рыбками. Чтобы бесшумно махали плавниками, смотрели на всех выпученными глазами и никому ничего не могли рассказать.

Но начальство на Новый год «баловало».

При мысли о секретарше снова вспомнилась бутылка водки в сейфе и план расшатать стол с Валечкой. Учитывая, кто сидел под дверью, Руслан даже не знал, какой из вариантов лучше.

Но подбросить монетку или совместить приятное с полезным он не успел.

Пыхтя как паровоз, вбивая каблуки в паркет, как копер – железобетонные сваи, в кабинет без стука ворвался его «подарок».

С какими-то распечатками под мышкой и бешенством в глазах.

– Антилопа гну, значит!

Ничего не объясняя, Вероника швырнула свои бумажки ему прямо в лицо и, перегнувшись через стол, схватилась за грудки.

Глава 3. Её персональный сталкер

Глава 3. Её персональный сталкер

После налета на кабинет босса Веронику трясло как в лихорадке. Новый начальник оказался не только тупым солдафоном и маньяком – он чуть не изнасиловал ее на рабочем столе.

О том, почему сразу не дала отпор, Вероника старалась не думать. Не вспоминать толстый палец во рту, его вкус и как низ живота свело от напряжения.

Злиться было безопаснее! Трястись от злости тоже было правильнее!

«Гад, сволочь, маньяк!» – повторяла она про себя и носилась по приемной со скоростью света. О том, чтобы продолжить работу, не могло быть и речи. Даже собственный стол теперь казался предателем, не говоря уже о компьютере.

С каждой минутой на ненавистном рабочем месте эмоции все больше захватывали власть над мозгом, и через полчаса Вероника сдалась. Еще вчера она всерьез думала об увольнении, а сегодня для этого нашелся повод.

Фикуса и телевизора было не жалко. Особой любовью к орхидеям она никогда не пылала. Все сложилось одно к одному, и, не раздумывая больше ни секунды, Вероника написала заявление об увольнении.

Можно было, конечно, указать причиной не собственное желание, а что-нибудь другое. Например, расписать правду о преследовании и домогательствах, приложить пикантные фотографии и отправить толстый конверт генеральному.

Но важнее всего показалось убраться из компании и не видеть больше никогда лицо охреневшего начальника СБ.

Ни Бадоев, ни кто-то из его отдела мешать не стали. Заявление легло в папочку «На подпись». Личные вещи снова вернулись в небольшую коробку от бумаги. И ничто не задержало на рабочем месте.

***

Дома не полегчало. Генеральная уборка, час в горячей ванне и три маски для волос так и не привели нервы в порядок. Вчера Вероника извела рулон туалетной бумаги из-за Паши. Промыла глазные каналы так, что до сих пор моргать было больно. Сегодня отдраила до блеска каждую поверхность в квартире и с трудом могла разогнуться.

О том, что ждет завтра, даже думать не хотелось. Личная жизнь и карьера наперегонки катились в пропасть.

К счастью, в холодильнике уже месяц ждала своего часа бутылка просекко, а лучшей подруге Лене даже повод озвучивать не пришлось.

– Все мужики – козлы, а те, что не козлы, те пидо*асы! – уверенно произнесла она, поднимая первый бокал.

В ответ на это Вероника лишь икнула. Тут же почему-то вспомнился толстый палец во рту, бешеный взгляд босса и эрекция размером с дубинку, упирающаяся в развилку ног.

Вероятно, это была какая-то разновидность посттравматического синдрома. Офисная! Но даже обдумать неожиданный диагноз Вероника не успела.

Вино в бокале подруги закончилось, а вместе со «вторым» созрел и новый тост.

– За удовольствие! С мужиками и работой одни головные боли. Пусть нам хорошо живется и без них!

Учитывая, что Лена впахивала на двух работах, а по вечерам в кровати ее ждал муж, о головных болях она знала все. Вероникины отношения с Пашей так и не пережили проверку ЗАГСом, влюбленные до него даже не дошли. А вот работа...

– Нет, мужчина лучше пусть будет, – отгоняя мысли о заявлении, хозяйка квартиры поспешила вставить свои пять копеек.

– А зачем? Продукты из магазина прекрасно довозит курьерская служба. Умение ремонтировать сантехнику у современных мужчин давно атрофировалось, и даже ютуб неспособен восстановить знания. А секс...

Подруга тяжело вздохнула. Налила себе третий бокал и залпом выпила.

– Так что с сексом?

– Веро, в наши времена хорошо натягивает только заварка в чае.

Лена как-то грустно посмотрела на свое отражение в зеркале и принялась безжалостно ломать горькую шоколадку, единственную закуску к вину. Впервые за вечер она не улыбалась, а Веронике после ее слов память опять подсунула картинки из шоу на столе.

Гора мышц, обтянутая дорогим костюмом. Желваки на скулах. И вкус кожи на губах. Терпкий, солоноватый, правильный.

Голова будто издевалась. Вместо Паши, с которым Вероника жила последние полтора года и кого считала любимым, настойчиво пихала кадры с офисным маньяком. Заставляла чувствовать запахи и сжимать колени.

Это казалось настолько неправильным, что стало стыдно. Единственное, чего заслуживал Руслан Бадоев, – иск за преследование и сексуальное домогательство.

Кастрировать этого вуайериста нужно было! Тупым ножом и без наркоза.

С каждым новым бокалом Вероника все сильнее злилась на рукастого гада и все упорнее старалась забыть свою реакцию.

Это было как сражение правого полушария мозга с левым. В пылу битвы незаметным осталось СМС с незнакомого номера и как одна бутылка просекко перешла во вторую. Уже не из хозяйского холодильника, а из Ленкиной сумочки.

Наверное, именно вторая бутылка и сыграла наутро злую шутку.

Дружеских объятий с унитазом после посиделок так и не случилось, потому голова болела адски. В ней словно дятел завелся. С садистским удовольствием он лупил своим клювом в виски и не реагировал ни на чай, ни на кофе.

К десяти часам Вероника так отчаялась, что решилась на прогулку к ближайшей аптеке. Напялив на глаза огромные солнцезащитные очки, вышла из дома. Закинула в сумочку ключи. Достала телефон.

Только сейчас по дороге в аптеку пришла мысль прочитать СМС. Так, не снимая очков, она ее и открыла. А дальше события понеслись с сумасшедшей скоростью.

Вначале Веронике стало не по себе от странного текста: «Нужно поговорить, красавица. Жди!». Потом двое мужчин, шедших позади, вдруг нагнали ее и схватили за руки. А после рядом остановился огромный джип. С боевым медвежьим рёвом, очень напоминающим мат, из него вывалился вчерашний вуайерист-маньяк-извращенец и в несколько ударов избавил свою бывшую секретаршу от неожиданного эскорта.

***

Кулаки у Руслана чесались уже второй день. Спарринг вчера вечером с замом несильно помог. Фёдор попросил пощады через пятнадцать минут. А потом, чтобы хоть как-то спустить пар, пришлось надирать задницы новичкам.

Глава 4. Секретарша маньяка

Глава 4. Секретарша маньяка

То ли просекко у Ленки было поддельным, то ли шоколадка оказалась несвежей, но голова у Вероники не просто болела – она раскалывалась. Гада в багажнике, который громко мычал и бился чем-то о перегородку, хотелось добить собственными руками. А Бадоева – отправить в пеший поход по интимным местам.

Не собиралась она никуда ехать с этим маньяком. Присела на секунду, чтобы перевести дух до рывка в аптеку, но у извращенца-босса, как обычно, не хватило мозгов уточнить.

Когда он устроился на сиденье рядом, она почти отжилась. Когда завел двигатель – готова была продолжить свой нелегкий путь.

То, что машина тронулась, оказалось для Вероники и для ее желудка полной неожиданностью. Оба тут же одинаково сильно захотели на выход. И чтобы не упасть в глазах бывшего начальства ниже плинтуса, пришлось вжаться пятой точкой в сиденье, крепко стиснуть зубы и стараться не ворочать головой.

В рейтинге самых незабываемых поездок на работу эта заняла первое место. Со стороны Вероника, наверное, смотрелась королевой. Прямая спина, гордый взгляд и царственное молчание. Хотела бы произвести на извращенца впечатление, ни за что бы не додумалась до такого способа.

Но впечатления сейчас не волновали. К головной боли добавилась вчерашняя обида. Морозный воздух холодил под пальто тело, одетое лишь в короткий домашний топ и облегающие брючки. И что вообще она делает возле офиса компании, Вероника искренне не понимала.

Однако непонимание продлилось недолго. Маньяк, как и положено маньяку, даже в публичном месте не пожелал оставить ее в покое. Несмотря на четкое «нет» и каблуки, вгрызшиеся в асфальт парковки, Бадоев буксиром потянул ее к лифту, а потом лично сопроводил на тринадцатый этаж службы СБ.

– Вам свежих фото не хватает или болезнь прогрессирует? – Уже в приемной она со злостью вырвала свою руку из медвежьей лапы и отшатнулась на пионерское расстояние.

– Жить не могу без твоих фото! Даже кофе в глотку не лезет! – Оскалившись, чудовище показало на незаправленный кофейный аппарат.

– А ничего, что я здесь больше не работаю?

От желания убивать аж перед глазами потемнело, но Вероника взяла себя в руки. Подхватила со стола злосчастную папку «На подпись» и, как слепому, сунула боссу свое заявление под нос.

– Желание работника нанимателя не касается.

Словно туалетную бумагу, Бадоев порвал заявление пополам. А потом снова зыркнул хмурым взглядом в сторону кофемашины.

– Солнце уже высоко. Пора за работу! – Кое-кто совсем утратил инстинкт самосохранения.

Как отреагировать на такое хамство, Вероника думала целых пять секунд. Сверлила взглядом высокий лоб драгоценного начальства. Кляла его на все лады. А потом, начхав на все, одним движением сбросила с себя пальто.

– За работу, значит?

От резкого жеста грудь, не сдерживаемая никаким бюстгальтером, колыхнулась. От прохлады напряглись соски. И внимательные синие глаза босса остекленели.

Сейчас они были точь-в-точь как в тот роковой момент, когда это чудовище пыталось трахнуть ее рот своим пальцем.

– Дресс-кода сегодня не будет! – Чтобы уж точно добить маньяка, Вероника лениво потянулась. Выпрямив спину, уперла руки в бока. И сквозь адскую головную боль растянула губы в улыбке. – Вам кофе с ядом или водичку из-под крана попьете?

– Кофе?

Кадык на горле начбеза дернулся. Лицо вытянулось еще сильнее. Не говоря больше ни слова, эта гора мышц развернулась на месте и строевым шагом потопала в свой кабинет.

Если бы не хорошее воспитание, Вероника обязательно показала бы в спину мерзавца средний палец. Свеженький маникюр с красным лаком был как создан для такого жеста. Но унижать себя хамскими жестами казалось ниже ее достоинства.

Так, прикрыв руками соски, чтобы не светили в видеокамеру, Вероника вернулась на свое кресло. Отгородилась от мира экраном монитора. И очередной раз с тоской вспомнила вчерашнее просекко.

Не хотелось об этом думать, но, похоже, кто-то все же ее сглазил.

Позавчера ни с того ни с сего, разбив ей сердце, ушел Паша. Вчера новый босс оказался извращенцем и чуть не изнасиловал на рабочем столе. А сегодня утром кто-то пытался напасть возле дома, и лишь вовремя подоспевший маньяк спас от кошмара.

Наверное, было даже хорошо, что у нее раскалывалась голова. Нормальный человек без головной боли заработал бы уже паранойю и депрессию.

Вероника нутром чуяла, что все эти события как-то связаны. Но еще ее нутро чувствовало и другое...

– Таблетки... Таблетки! Таблетки?

Подрагивающими руками она перепроверила все ящики своего рабочего стола и даже набрала номер Брошкиной. Тут же выяснилось, что в отделе кадров водится лишь средство от поноса, а в сметном почему-то только презервативы.

В отчаянии Вероника заглянула в огромный опенспейс, где располагалась служба безопасности. Прикрыв руками грудь, попыталась выяснить у местных зомби про обезболивающее. Но то ли всех свалила какая-то болезнь, то ли босс устроил своим подчиненным ночную тренировку, от Вероники все отшатывались, а при просьбе помочь странно бледнели.

Через час безуспешных поисков она сдалась.

От боли и слабости уже хотелось плакать. Во всей огромной компании не нашлось ни одного сочувствующего. А собственный босс как закрылся с утра в своем кабинете, так и не выходил.

Выход оставался лишь один. Под грустное: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих» – она вошла к боссу. Не обращая внимания на удивленный взгляд, подошла к сейфу. Плюнув на все свои принципы, набрала двенадцатизначный код, который умудрилась запомнить еще при монтаже этого самого сейфа несколько лет назад. И стала перебирать бутылки.

Приличный коньяк нашелся в самом конце за водкой, виски, ромом, горкой ключей и горой каких-то запечатанных конвертов.

– Мне нужно только пятьдесят грамм. Исключительно в медицинских целях, – соизволила объяснить начальству, когда наливала в рюмку ароматную золотистую жидкость.

Глава 5. Снегурочку заказывали?

Глава 5. Снегурочку заказывали?

Следующее утро у Вероники началось под лозунгом «Пьянству бой!». После вчерашнего налета на начальский сейф ей все еще было стыдно. Внутренний профессионал требовал посыпать голову пеплом и загладить перед боссом такой эпический косяк.

Женская гордость высказывалась категорически против и активно напоминала о фотографиях и позорной тяге Руслана Азимовича к вуайеризму.

Хоть разорвись от стыда и злости. Но, как всегда, спасла лучшая подруга. Нет, Ленка больше не устраивала стресс-тестов для ее печени. Она даже приезжать не стала, отделавшись несколькими сообщениями.

Но две минуты переписки избавили Веронику от нападок совести.

«Привет, жертва грязных домогательств. Ты работу ищешь или с горя попу шоколадом растишь?»

Лена традиционно была прямолинейна и безжалостна. Вероника даже вздрогнула при мысли о таких перспективах. Битва за размеры попы шла ежедневно еще с подросткового возраста, а новую работу почему-то искать не хотелось.

«Меня отказались увольнять». – О подробностях она решила умолчать. Рассказывать было совестно, а без грязных подробностей Ленка бы от нее не отстала.

«Ну твой босс и животное!» – спустя пять секунд пришло следующее сообщение.

«К доктору ему нужно! Мозгоправу», – за ним еще одно.

«Или женщину хорошую найти», – Лена вошла в режим «пулемета» и уже не останавливалась.

В целом Вероника была согласна. С первым – полностью. О том, что Бадоев – животное, знала давно. Медведь гризли. Слишком сильно его боялись другие работники. Все буквально в стены вжимались, когда эта махина двигалась по коридору навстречу.

Со вторым – тоже. Вероника даже уже подумывала уговорить Брошкину отправить начбеза на медосмотр. С учетом специфики его работы – напряженной и сложной, наверное, это было несложно.

А третье... Тут что-то внутри противилось. Возможно, желудок не подружился с утренним кофе. Возможно, бюстгальтер слишком сильно сдавил ребра. А может, какая-нибудь другая анатомическая фиговина, но Вероника решила не заострять на этом внимания.

«Но ты, главное, спуска ему не давай!» – Так и не получив ответа, Лена продолжила сама: «С этими мужиками... чуть-чуть расслабишься – и попой на столе или с кольцом в ЗАГСе. Никакой фантазии. А у твоего еще и с кукушкой проблемы, так что – ухо востро, хвост пистолетом!»

Если бы Веронике требовалось напутствие, то лучшего и придумать было сложно.

Утренний эпизод со спасением от незнакомцев она решительно вычеркнула из начальского списка подвигов. Оставила лишь мысленную пометку – уточнить, что вообще это было.

Молчаливое согласие на распитие коньяка списала на аффект. Она бы тоже обалдела, если бы при ней кто-то так нагло копался в личных вещах.

А то, что начальство потом еще и домой ее отвезло... не лично, слава богу, а отправило с водителем, посчитала платой за варварское нарушение условий труда. С такими запасами алкоголя аптечкой гад мог и разжиться!

В общем, совесть заткнулась довольно быстро. Впереди ждал первый полноценный рабочий день. Отдохнувшая за ночь, трезвая голова требовала новых задач. А под окном, припорошенный снегом, уже маньячил собственный начальник.

Ходил возле подъезда туда-сюда. Поглядывал на часы. Хмуро зыркал в сторону ее окна.

Страдал бедняга!

– С фотоаппаратом наблюдать издалека больше не интересно? – Спустившись вниз, Вероника аккуратно стряхнула снежинки с коротких черных волос босса и поправила на нем шарф. Рабочий день хоть и не начался, но профессионал не выключался никогда.

Вместо приветствия чудовище вопросительно выгнуло густую левую бровь.

– А что, не устраивает? – Кивком указал на свой джип. Тепленький и освобожденный от снега, в отличие от японской ласточки Вероники.

– Может, все-таки к доктору? Говорят, сейчас даже шизофрению лечат.

Девушка снова прикоснулась к жестким вихрам, но на этот раз просто погладила.

– Потом, наверное, придется, – с тяжелым вздохом раздался ответ, но пояснять или дальше разговаривать Бадоев не стал.

Так и не открыв даме дверь, он обошел свою машину. Устроился на водительском сиденье. И только огромный сугроб вместо Тойоты не позволил Веронике послать этого сталкера подальше.

***

Дорога и начало дня прошли без эксцессов. За рулем Руслан Азимович предпочел молчать, а в офисе – сам сделал себе кофе и закрылся в кабинете. В этот раз на замок.

Потом тоже никаких распоряжений не поступало.

Рядовые сотрудники СБ предпочитали лишний раз не заглядывать в приемную. Три клуши, которые извели Веронику в первый рабочий день, теперь даже не моргали в ее сторону. Жизнь постепенно налаживалась.

Помня, что слово «налаживаться» произошло от слова «лажа», Вероника не расслаблялась. Надеяться на приказ об увольнении было глупо, потому она решила подойти к проблеме своих отношений с боссом с другой стороны.

Открыла Гугл. Ввела в строку поиска запрос: «Вуайеризм». И принялась внимательно изучать глубины болезни и ее последствия для других.

Через пару часов ей даже полегчало. Информация с разных сайтов сводилась к тому, что с такой патологией жить можно. Большинство больных – несчастные люди с травмой в прошлом. И главное, чтобы болезнь не перешла в другую, более опасную для посторонних стадию.

Что это за стадия, Вероника прочитать не успела. Только она открыла нужную страницу, как в приемную без стука с огромной коробкой в руках ввалилась Брошкина.

– Ну, принимай! – Даже не потрудившись сдвинуть документы, она водрузила свою ношу на стол, прямо перед Вероникой и отряхнула руки. – Мне целый отдел пришлось напрячь, чтобы найти твой размер. Полдня работы коту под хвост.

– Что это?

– Что-что, костюмчик тебе! С сапогами и кокошником.

Веронике мгновенно поплохело. Прикасаться к коробке стало страшно, а на ум сразу пришли строчки научной статьи про более опасную стадию вуайеризма.

Глава 6. Праздник к нам приходит

Глава 6. Праздник к нам приходит

Генерального с его идеей все же нужно было послать. В огромной компании нашлась бы парочка клоунов, способных отвезти детям подарки. Над этим Руслан думал до конца дня. Эта же светлая мысль периодически посещала до самого дня икс.

Неделя перед корпоративом оказалась адски долгой. Голос ведущей, которая по ТВ часами склоняла всех в свадебную веру, звучал все громче и чаще. Новенький кофейный аппарат неожиданно уехал в ремонт. А намертво вмонтированная в стену видеокамера в приемной ни с того ни с сего изменила направление и теперь целыми сутками показывала фикус.

Для нервов это видео, конечно же, было полезным. Когда от очередной загадки у Руслана закипал мозг, он сам переключался на «в мире растений». Но теперь кроме нечеловеческой памяти своей секретарши его начали пугать еще и ее технические способности.

Ответ на вопрос «Что она такое» так и не был найден. Возле штампа «тупая блондинка» появился большой и жирный вопрос. Но хотя бы в рабочей жизни наступил штиль.

Целую неделю ни голова, ни интимные места Руслана не подвергались бесчеловечным испытаниям. «Стратегическая ценность компании» больше не туманила извилины сотрудников СБ нарушением дресс-кода. Пока не решил вопрос с сейфом, Бадоев сам забирал папку с документами на подпись и возвращал ее обратно. И ни Валя, ни Даша не приглашались на диван.

Так, на волне зарождающейся половой дисфункции и тотальной усталости, Руслан даже начал верить в успех новогодней поездки. «Может, и пронесет», «Авось и справимся», – успокаивал он себя.

Беды, в общем-то, ничто и не предвещало. Утро двадцать четвертого декабря выдалось солнечным и снежным. Возле своего подъезда Вероника промариновала его всего пять минут. А потом сама устроила чехол с одеждой на заднее сиденье, а попу – на переднее.

После магическим образом на рабочем столе Руслана появился кофе. Черный, без сахара и с кардамоном. Как он сам себе делал дома до того, как превратился в маньяка-вуайериста.

По всему выходило, что опасения были напрасны. Но за минуту до выезда в детский дом госпожа Удача показала начбезу фак и уплыла в закат.

Занятый переодеванием в дурацкие красные штаны и безразмерные валенки, Бадоев не сразу почувствовал беду. Жаркое пальто Деда Мороза так же не способствовало пробуждению интуиции. Но зато, стоило войти в приемную, суровая реальность ударила по всем потрохам без наркоза.

Брошкина выполнила свое задание, а кое в чем перевыполнила. Костюм Снегурочки сидел на Веронике как влитой. И сапоги, и белое, вышитое снежинками платье, и пальто... Даже гребаный кокошник! Вот только внучка Деда Мороза выглядела не как милая безобидная девушка, а как сбежавшая с новогодней вечеринки Хью Хефнера «Мисс декабрь».

– Что это на тебе? – Голос охрип. Сел, как во время самой лютой простуды.

На то, как платье обтягивает грудь, а соски сквозь ткань сверлят снежинки, смотреть было больно физически! Длина наряда тоже не радовала. Не нашлось в нем ничего от знакомого с детства целомудренного «до пят».

Словно решив поиздеваться, фантазия тут же нарисовала, как Вероника разворачивается. Ложится грудью на стол. И обнажая нежные розовые ягодицы, платье бесстыдно задирается вверх.

– А на что похоже? – Длинные ресницы затрепетали, гипнотизируя.

– Да в таком только стриптиз танцевать. Даже раздеваться не понадобится, и так все видно!

– Что?!

Обиженно надув пухлые губы, Вероника уперла руки в бока. То, что от этой позы ткань на платье натянулась и пуговица на груди вот-вот готова была улететь в неизвестность, порновнучка Деда Мороза словно и не замечала.

Стреляла по боссу из главного калибра, да ещё каблучком цокала. Десятисантиметровым!

– Это наряд для «стометровки»! – От тупой ноющей боли в паху Бадоеву резко стало не до шуток.

– Для «стометровки» мне по вашему поручению Брошкина принесла! В нем даже перед зеркалом показаться было стыдно! Знакомой швее пришлось вечер убить, чтобы из того безобразия сделать хоть что-то приличное!

Вероника возмущалась так, что даже кокошник трясся.

– Зря старалась! В этом я тебя и за порог не пущу!

Руслан прочистил горло и поплотнее запахнул пальто Мороза на талии.

– Раз так, можете в сметный отдел обратиться за заменой! Там, наверное, в очередь выстроятся.

Информированности своей секретарши Бадоев уже не удивлялся, но от упоминания Даши севернее пояса стало еще больнее.

– Мы к детям едем. Ты вообще в курсе?

– Я уже неделю как в курсе. – Острый подбородок тоже нацелился в сторону руководства. – И, между прочим, старалась выглядеть как приличная Снегурочка, а не как... задумал один маньяк.

– Считай, что маньяк передумал!

Задираться можно было еще хоть час, хоть два, но дети уже ждали. Не в правилах Бадоева было опаздывать. А какими карами может обернуться смена Снегурочки, и представлять не хотел.

Вместо продолжения баталии он зашел к себе в кабинет. Достал из шкафа чистую белую рубашку и вернулся к Веронике.

– Переодевайся! – Не обращая внимания на обалдевший вид, сунул вешалку ей в руки. – И пальто сверху завяжешь на пояс.

От злости у секретарши даже уши покраснели, но отказаться от рубашки она не решилась.

– Морским узлом?

Вместо того чтобы кинуть в босса чем-нибудь тяжелым, Вероника одним движением освободила вешалку.

– Альпинистской восьмеркой, чтобы уже наверняка, – рыкнул злой как черт Бадоев.

– Так, может, сами и завяжете?

– Сам и завяжу.

О том, что с этой непредсказуемой бабой лучше не связываться, Руслан забыл напрочь. Вылетели из головы вскрытый сейф и пароли от секретных архивов. Руки так и тянулись к высокой белой шее. Сжать до характерного хруста. Увидеть, как закрывается, наконец, рот. И не думать, почему его извилины коротит в присутствии этой Гну.

– Хорошо. Договорились.

Последние слова Вероника произнесла уже без вызова. Наоборот – тихо и спокойно. Но, не позволив боссу даже отвернуться, она быстро расстегнула все пуговицы на платье. Бросила его на пол прямо возле начальских валенок и принялась медленно, со знанием дела надевать поверх кружев и крутых молочных изгибов мужскую рубашку.

Глава 7. Кобелиная мужская натура

Глава 7. Кобелиная мужская натура

Вероника не помнила, как одевалась, как выбиралась из каморки и как садилась в машину. Ее абсолютная память первый раз в жизни дала сбой!

Детский дом был позади, а в голове остались только обрывки воспоминаний.

Холодная дверь за спиной и непривычная, резкая слабость.

Литые бицепсы, трицепсы, идеальные кубики и голодный взгляд синих глаз.

Собственные пальцы. Почему-то дрожащие и не попадающие в петли.

Две рубашки, лежащие рядом. Белые, как флаги на поверженных крепостях.

Шаг навстречу. Один. Широкий. Мужской.

Сильная рука, обхватывающая горло, и большой палец, поглаживающий вену.

Напряжение. Сумасшедшее. До звездочек перед глазами. До позорной тянущей боли внизу живота. До жара, словно рядом развели адский костер.

И стук в дверь.

Резкий, неожиданный. С детским криком: «Дед Мороз, выходи!» три громких раза.

После этого Вероника совсем ничего не помнила. Ее будто выключили, а включили уже в джипе. Одетую, обутую. В черном платье под тонкой шубкой и удобных сапогах Снегурочки.

Ее личный маньяк выглядел до обидного намного лучше. На нем не осталось ничего от Деда Мороза. Дорогой костюм подчеркивал широкие плечи. Белоснежная рубашка оттеняла легкую небритость. А руки вращали руль так спокойно и уверенно, будто не было этим вечером ничего кроме стихов, песен и подарков.

Словно ей все привиделось. «Женская мнительность», – подсказала предательница-память.

Возможно, такой амнезии стоило порадоваться. Бадоев был последним мужчиной на свете, которого Вероника подпустила бы к своему телу. После предательства Паши только связи с поехавшим боссом не хватало.

Но вместо облегчения на душе почему-то засела обида.

Гранитный фейс Бадоева хотелось расцарапать еще сильнее, чем во время последней ссоры. Тяжелый ком распирал легкие и требовал выкричаться на этого болвана до хрипоты. Только теперь даже повода не было.

Чудовище, словно нарочно, не лихачило, не мучило уши дурацкой музыкой по радио и не ругало других водителей или пешеходов.

Этот бездушный монстр своим скучным вождением рубил на корню любые поводы придраться. Бесил до трясучки. Опять нагло игнорировал. И заставлял чувствовать себя полной дурой. Тупой блондинкой!

Радовало лишь одно – ехать с ним оказалось недолго. От детского дома до ресторана даже с пробками дорога не должна была занимать больше двадцати минут, а на корпоративе ее уже ждали... шампанское, восхищенные взгляды вменяемых мужчин и танцы, которыми можно было отвлечься.

Всем этим она и занялась сразу после приезда.

Запретив себе думать о Бадоеве, сбросила в гардеробе шубку. Сменила наконец сапоги Снегурочки на любимые туфли. И, растягивая губы в улыбке, двинулась косить в промышленных масштабах мужские ряды.

Как оказалось, уже через пару минут разогретым коллегам много не понадобилось. Черное закрытое платье привлекало внимание сильнее, чем стриптизерские наряды коллег. Шампанское в бокале не заканчивалось. А ее нежелание разговаривать превратило последних молчунов в брызжущих остротами стендаперов.

В этой суете постепенно даже злость на Бадоева начала стихать. Вероника не встречалась больше с ним взглядом. В пестрой толпе невозможно было рассмотреть широкие плечи своего босса. Никто с ней не спорил и не доводил до белого каления.

Хорошо было! Пусть и без генерального, который укатил на несколько дней в Воронеж. Но ярко, дорого и вкусно.

В этом Вероника пыталась себя убедить, пока пачками стреноживала мужчин из инженерного отдела, из архитектурного и из финансового. Повторяя мысленно: «Все прекрасно», когда щедро орошала местную зелень холодным шампанским. И чуть не захныкала от досады, когда вместо безголосой, но фигуристой певички на сцену вышел Лепс.

Этот удар перечеркнул одним куплетом все попытки отвлечься. Настоящий Лепс оказался хуже детдомовского подражателя. Мужское внимание больше не радовало. А за зелень стало обидно до слез.

Надеясь хоть немного прийти в себя, она взяла шубку и вышла во внутренний дворик ресторана.

В планах была медитация на снежинки под фонарем. Веронике просто необходимо было хоть немного побыть одной. Но и во дворике оказалось людно.

Вместо снежинок и фонаря взгляд остановился на Валентине и высоком широкоплечем типе, который грел ее в своих объятиях. А вместо покоя стало так грустно, что даже в ресторан возвращаться не захотелось.

Решение «как быть» пришло сразу. О том, чтобы попрощаться с коллегами, Вероника и не задумалась. Не глядя на замершую под фонарем парочку, вызвала такси. Подняв воротник шубки, вышла на улицу. И прыгнула в теплый салон, как только авто с шашечками остановилось возле входа в ресторан.

Успокаивать себя или придумывать оправдания странному состоянию не было ни желания, ни сил. По сторонам и то смотреть не хотелось. Лишь когда такси остановилось возле подъезда, Вероника впервые пошевелилась.

Достала кошелек. Передала деньги. И замерла на месте, заметив, как в ее двор сворачивает знакомый квадратный джип.

***

Руслану хотелось убивать. С того самого момента, как выгрузил свою Снегурочку возле ресторана. До бегства этой дуры домой.

Отличное состояние. Причем он сам не смог сказать, когда жажда убийства была сильнее: в начале корпоратива или в конце.

За время праздника в детском доме Бадоев почти убедился, что его секретарша не такая уж бездушная Барби, какой прикидывалась в офисе. Вероника не требовала отвезти ее на банкет. Не торопила детей и воспитателей. Не заигрывала с учителями мужского пола.

Эта переодетая в его рубашку и пальто со снежинками «Мисс декабрь» изображала Снегурку так качественно, что и Станиславский сказал бы: «Верю!». Фея, бляха муха, с нимбом и крыльями.

Но стоило привезти звезду в ресторан, от приличной женщины, к которой тянулись дети, ничего не осталось.

Глава 8. Женская гордость против мужской ласки. Раунд первый

Глава 8. Женская гордость против мужской ласки. Раунд первый

Бадоев уже и не помнил, когда так заводился последний раз.

Возможно, на первом курсе института, когда случайно задержался вечером на кафедре с молоденькой аспиранткой и разнес в хлам профессорский стол. Возможно, сразу после развода со сговорчивой секретаршей ЗАГСа, которая радовалась за него больше, чем он сам за себя.

А может, и никогда.

Крышу уносило с дикой скоростью. От стадии «Пристрелочный поцелуй в губы» до панического поиска презервативов прошло, наверное, не больше пяти минут.

Будь его воля, справился бы и быстрее. Член еще в лифте нашел лаз к тонкому платью и сквозь несколько слоев одежды высекал яркие искры. Руки тоже удобно устроились на попе, круглой, упругой, словно созданной для шлепков и качественного глубокого бурения.

Тормозила процесс сама владелица попы. В лифте ее Высочество вспомнила, что она не такая, и напомнила Руслану про диагноз. На площадке, с мужской рукой у себя в трусах, вдруг пошла на попятную и потребовала, чтобы убрался. А в тесном коридоре квартиры чуть не устроила битву с кровопусканием и скальпированием.

– Сволочь! Подонок! Ты вообще что о себе возомнил?! – расстегивая на Руслане рубашку, возмущалась эта фурия.

– Развлекаться к другим иди! У тебя баб целый гарем! Справишься! – шипела как змея, когда Руслан потянул в стороны полы черного платья и бросил его рваной тряпкой себе за спину.

– Я не буду с тобой спать! Губу закатал! Быстро! – стонала, зарывшись пальцами в коротком ежике, когда Бадоев зубами сдирал вниз бюстгальтер, покусывал набухшие вершинки и с варварской жестокостью сминал нежные полушария.

– Только посмей ко мне прикоснуться! – Терлась бедрами о твердый пах, пока выбирались из коридора.

– Псих ненормальный! – угрожала, проворно расстегивая ширинку и освобождая от боксеров каменного «младшего».

Потом Вероника тоже что-то кричала. Лицом в подушку. Глухо и эмоционально. Но Бадоев уже ничего не мог разобрать.

Сразу возле двери гостиной он наткнулся на диван. Жесткий и настолько узкий, что они бы не поместились. Потому сдернул со своей дамы кружевное безобразие, называющееся трусами. Перекинул возмущенную красотку через спинку, а сам устроился сзади. Наедине с роскошными длинными ногами, аппетитной попкой и фантастическим видом на узкую женскую спину.

Наверное, неправильно было первый раз угощать даму членом в такой позе. Мягкий ковер на полу или широкая кровать подошли бы лучше. Как и долгая прелюдия. Но после битвы в лифте и на площадке не осталось никакого терпения. Строптивая ведьма так и напрашивалась на жесткое укрощение. А кто он был такой, чтобы отказать даме в ее заскоках?

– У тебя последний шанс сказать «нет», – сам не понял, как выдавил из себя эту фразу. От прикосновений к тугой розетке ануса и влажной розовой киске перед глазами мутилось. Дышать получалось через раз, не то что думать о каких-то правилах!

– Я тебе сейчас такое «нет» скажу! – воинственно промычала подушка.

– Это твое «да»?

Стиснув зубы от боли, он раскатал латекс по всей своей длине. И сразу же приставил головку к нежному входу. Как дуло пистолета к виску.

– Пошел к черту!

Вероника сама двинула ягодицами назад. Сама нанизалась до середины, а потом, словно с непривычки, замерла. Такая смелая, злая и вдруг растерянная.

– Это все еще я, милая. Но пока не весь.

Руслан, успокаивая, провел двумя ладонями по спине. Скользнув ниже, сжал пышную грудь. Сдавил между пальцами соски. И теперь уже сам медленно начал проталкиваться глубже. Миллиметр за миллиметром. Растягивая Веронику под себя стон за стоном.

– Затрахаю так, что завтра и шагу ступить не сможешь.

Ни на секунду не прекращая ласкать грудь, шизел от тесноты.

– Сидеть тоже не сможешь. – Терпение трещало по швам. Словно первым в ней оказался. Будто до него ничего крупнее мизинца в этой женщине не бывало. Совершенно нереальное ощущение. Убойное настолько, что сердце из груди готово было выскочить.

– Будешь лежать раздвинув ноги. И ждать, когда снова за тебя примусь. – Руслан вышел полностью. Вспомнил всех богов из всех знакомых религий. И с одержимостью настоящего маньяка начал снова осторожно толкаться в самые райские врата на земле.

***

Где-то в третьем или четвертом часу ночи Веронику, наконец, отпустили. Вернее, даже не так – в нее перестали толкаться, но огромная тяжелая лапа так и осталась на груди, словно система безопасности.

Спать с такой «охранкой» было трудно. Вдохнуть полной грудью не получалось, а от жары плавился спинной мозг. Но удовлетворенного маньяка ничто не брало: ни пинки локтем в солнечное сплетение, ни угрозы, ни человеческие просьбы отодвинуться.

На просьбы Бадоев вообще странно реагировал. Сонное чудовище прижимало Веронику еще сильнее к твердой груди и ворчало на ухо что-то вроде: «Я сейчас» и «Вот ненасытная».

Гад так и напрашивался на хорошую взбучку. Умолял сопением на ухо устроить ему локальный Армагеддон. Но после четырех раундов во всех плоскостях открывать рот и будить этого монстра было страшно.

Такого в жизни Вероники еще не случалось.

Такое не видела и в кино для взрослых.

Не было уверенности, что это вообще нормально.

Хоть Вероника и не могла похвастаться большим количеством мужчин... Бадоев в этом списке оказался под номером «четыре» – самое жуткое, по версии всех японцев, число. Но она не считала себя зажатой или неумелой.

Ни один из любовников, даже требовательный Паша, не считал ее неопытной. Однако то, что творил этот бешеный гризли... Кровать дымилась от одних только воспоминаний.

Слово «переспали» тут не подходило категорически. С «сексом» тоже не было ничего общего. А «любовью» и не пахло.

Наверное, правильно было бы сказать – сношались, спаривались, как объевшиеся дурман-травы кролики, которых хозяева предупредили об убое назавтра.

Глава 9. Утро добрым не бывает

Глава 9. Утро добрым не бывает

Руслан, конечно, знал, что с Пожарской будет непросто, но не ожидал, что настолько!

Ноги эта газель утром все же сдвинула. Более того – до его пробуждения она успела принять душ, одеться и даже сделала кофе.

После почти двадцати лет брака Бадоев и не представлял, что все это можно провернуть без шума. На магию было похоже. Две дымящиеся кружки, какие-то бутерброды на тарелке, полностью одетая женщина. И при этом его никто не тормошил, не требовал помощи и не завидовал крепкому сну.

Впору было сгрести в охапку роскошную богиню бутербродов и отблагодарить старым мужским способом.

Но на этапе реализации Руслан застопорился. Вспомнил о работе. О том, что за его антилопой идет настоящее сафари и охранять ее гораздо важнее, чем трахать. Напомнил себе про мудака, которого его люди два дня пытались разговорить в гараже, а потом он лично выбил очень невеселую информацию... планы сломать девчонку и заставить работать на конкурентов. Подумал о том, как вредно совмещать личное с рабочим...

В общем, на целую долгую минуту, а то и две, застрял в собственных мыслях. И, как оказалось позже, это был фатальный проёб!

Какая логическая цепочка выстроилась в женской голове, оставалось только догадываться. Но, вдоволь налюбовавшись его хмурой, задумчивой рожей, Вероника вылила содержимое второй кружки в раковину, отправила бутерброды в мусорное ведро, а на кровать вместо себя с раздвинутыми ногами швырнула стопку одежды.

– Ясно. Понятно. Это была ошибка, – выдала эта звезда с таким важным видом, что у Руслана даже лицо перекосило.

– Если ты про выброшенные бутерброды, то да. Оттуда я есть не буду.

Не тратя время на нижнее белье, он натянул на задницу брюки. И, как был, с расстегнутой ширинкой, подошел к пыхтящей от гнева Пожарской.

– Ты азверин себе в кофе плеснула?

Попытался погладить ее по бледной щеке, но ведьма извернулась.

– Надеюсь, сейчас твоя болезнь тебя отпустит, – задрав подбородок, произнесла она.

– Не-ет, это был не азверин. Тут что-то тяжелее!

Уже не нежничая, Руслан за руку притянул эту дуреху к себе. И попытался губами коснуться губ. Вчера сработало хорошо. До сих пор нега по всему телу разливалась. В жизни такого кайфа не испытывал. И чего маялся столько дней?

– Тяжелее было вчера. А сегодня как раз все предельно ясно. – Вместо губ Бадоеву досталась щека. А вместо поумневшей бабы – еще более дикая зверушка. – Будем считать, что это терапия. Благодарность за спасение неделю назад. Теперь с чистой совестью можешь найти себе другой объект для слежки. Или вернуться к прежним.

– Эй, я тебя до сотрясения, что ли, затрахал?

Руслан обхватил белобрысую голову и на всякий случай устроил осмотр. Даже в уши заглянул. Хорошенькие, розовые, с нежными мочками, которые за ночь он облизывал столько раз, что уже почти своими стали.

– Вроде здоровая, – спустя минуту объявил диагноз. – Во всяком случае, внешних повреждений точно нет. А внутри мы сейчас другим способом проверим.

Под громкий «ох» он усадил гневную красотку на высокий барный стул. Потерся своим уже готовым к подвигам «младшим» о шов на тонких брючках. Вот только чудо, на которое рассчитывал, не случилось.

Бешеная тигрица, вытянувшая из него за ночь все соки, даже не дернулась навстречу. Не застонала. И не всхлипнула. Будто подменил кто-то, пока он спал. Вручил взамен горячей Снегурочки Снежную королеву и стер из памяти, как охрененно было вместе.

– И где я облажался?

Возбуждение схлынуло за миг. Ледяной душ принимать не пришлось.

– Это был сиюминутный порыв. Ничего больше. Обычно со мной такого не случается.

– Э-э...

Впервые в жизни у Бадоева даже слов не нашлось. Это он «порыв»... Сиюминутный? Этот дикий трах, что был сегодня ночью, всего лишь «ничего больше»?

Мозг отказывался воспринимать реальность. За сорок четыре года у Руслана случалось всякое. Иногда он говорил «баста». Иногда ему махали ручкой. Но наутро после диких скачек, после самых крутых скачек, какие он помнил... Сигнал между извилинами не проходил, как он ни пытался понять. Сбоило все в черепушке. Словно не баба эта дурная, а он сам получил сотрясение. Свалился в нокаут от первого удара.

– Через месяц-другой я вернусь на прежнее рабочее место к генеральному, так что предлагаю все забыть и доработать этот срок мирно. – У ведьмы и грамма совести не осталось.

Смотрела на него как на пустое место. И лупила фразами, как дятел – дубовое бревно.

– И все?

Его взгляд против воли уткнулся в декольте. Справа, возле самого края блузки, алел засос, его метка. Раньше никому не ставил. И в мыслях никогда не было, а с ней не удержался. Чуть ниже, за кружевной броней, скрывались самые шикарные полушария на свете. Те, которые обещал поиметь, но этой ночью так и не успел.

– Дверь там!

Пока Руслан пытался хоть что-то понять в этой адской бабской логике, кроваво-красный ноготь указал в сторону выхода.

– Мой рабочий день еще не начался. Но, если поторопишься, где-нибудь тебя обязательно обслужат, – хладнокровно добила его стерва и прямо на барной стойке принялась преспокойно цедить свой кофе.

***

С белым пушным зверьком на букву «п» Руслан был знаком давно и серьезно. Судьба баловала «радостными» встречами и постоянно держала в тонусе. Но сейчас никакая подготовка и жизненный опыт не спасли.

Еще пятнадцать минут назад он точно знал, в какой позе начнет сегодняшний день. «Младший» рвался в бой, как курсант на первых стрельбах. А сейчас приходилось остужать руки о холодный снег и думать, как бы не прибить кого-нибудь по тихой грусти.

Прибить хотелось!

В первую очередь себя. За то, что газель ерепенистая смогла на своих ногах выбраться из кровати после ночи секса. Недоработал! Расслабился слишком рано!

Во вторую очередь тоже себя. За то, что контрольно не затрахал ее утром до состояния «Ноги – врозь, извилины – прямо». О том, что с Вероникой действовать нужно на опережение, можно было и усвоить за две прошедшие недели.

Глава 10. Гордая, независимая, одинокая

Глава 10. Гордая, независимая, одинокая

Если бы Вероника умела читать мысли, она бы удивилась, насколько ее мысли схожи с мыслями собственного босса. Над ними будто один и тот же садист-экстрасенс поработал.

Впрочем, времени на построение заковыристой логической цепочки у Пожарской было гораздо больше.

Еще ночью под боком Руслана ее начали одолевать сомнения, а перед глазами – пролетать лица офисных антистрессов Бадоева. Потом с ними двоими случилось утро. И вместо радости от приятного пробуждения на мужском лице нарисовался траур.

Сведенные густые брови, сжатые в нитку губы и тяжелый взгляд – на Ромео босс в принципе никогда не тянул, но такой недовольной мины она от него не ждала.

После было ожидание. Мыслительный процесс, мать его!

Очень сложные две минуты. Точно такие же Вероника пережила не так давно, когда Паша собирался с силами сказать, что у него другая и любви вообще никакой не было.

Веронику даже тряхнуло от дежавю. Уж насколько Паша и Бадоев были непохожи, настолько их сходство в эти секунды разило наповал.

То, что случилось позже, уже не имело никакого значения. Хлипкая надежда на красивое пробуждение накрылась медным тазом, и, как бы Руслан ни буравил ее бедра своим тараном, а мозг – вопросами, сквозь гаденькое послевкусие не могло пробиться никакое возбуждение.

Хорошо хоть у начальства хватило ума не дурить ей голову лекциями и мозолить глаза своими кубиками, ромбиками и прочими твердостями. Она и кофе допить не успела, как он оделся и без единого слова убрался из квартиры.

Гордый. Красивый до безобразия своей дикой, медвежьей красотою. Стильный в дорогом костюме. И без трусов. Боксеров. Красных. Словно созданных, чтобы по фэншую вешать на люстру для привлечения богатства.

«Как абажур!» – издеваясь, подсказала фантазия.

Больше фантазия не подсказывала ничего. Спустя полчаса настало время ехать на работу, и Вероника старалась вообще ни о чем не думать. Упаковывала себя в скучный брючный костюм. Красилась. И прихватив щетку для своей ласточки, спускалась к подъезду.

Сидеть в одном салоне с боссом не было никакого желания, а немного померзнуть, пока греется машина, сегодня ей даже казалось полезным.

К счастью, ни объясняться с Бадоевым, ни любоваться разъяренным выражением лица не пришлось. Вместо начальника вахту маньяка-вуайериста неожиданно занял его зам Фёдор. А с женатыми мужчинами, тем более – многодетными отцами, Вероника предпочитала не иметь никаких дел.

Так и поехали. Молча. Паровозиком. Вначале на работу. К девяти. А вечером, в восемнадцать, обратно. Без тотального контроля главного сталкера и его хмурого (сегодня весь день хмурого) лица.

***

– Так говоришь, секс у тебя был?

Ленка явилась вечером. С пакетом презервативов вместо конфет. И коробкой черного чая вместо просекко. О том, что у подруги случился секс, она поняла буквально за пару секунд. Известным только ей способом! А после устроила форменный допрос.

– Ничего особенного. Это случайность. Временное помутнение рассудка. – Веронике даже за дверь гостью захотелось выставить. Никогда такого не было, словно переклинило ее с этой дверью. Но с раздражением справиться не получалось.

– Ага... – Лена с видом следователя по особо важным делам прошлась по квартире. – Случайно ковер твой, дорогущий, из итальянского салона, до состояния половой тряпки измочалили. Диван на полметра в гостиную затолкали. И столик на дрова разнесли. Дубовый!

– Может, он и не дубовый... был.

– Не важно! Чтобы такое сделать, силища нужна, потенция и темперамент... – Лена мечтательно закатила глаза. – Пожалуй, про заварку я в прошлый раз погорячилась. Нашелся-таки мужик, который умеет качественно натягивать. Признавайся, кто это божество? Где ты нашла такой бриллиант?

– Никого я не искала. И не такой он уж бриллиант.

Позади был долгий рабочий день, трудное утро, и Веронике совсем не хотелось ничего рассказывать. Тем более – про Бадоева с его «булыжником».

– Подожди!.. – Лена сузила глаза. – А не вуайерист ли твой добрался до сладенького?

Она громко хлопнула в ладоши и засмеялась.

– Все, крошка! – Даже слова вставить не дала. – Можешь не отнекиваться! По лицу вижу, что он. Маньячище наш! Совратил, надлюбил и чуть жилплощадь не разнес. Красавец!

Вероника снова попыталась объяснить, что все случайно и не такой уж он профессионал. Но Лена уже вошла в раж и совсем ее не слушала.

– Вот это дела! Вот это скорость! К себе под бок перевёл и быстренько в кровать уложил! – развалившись на диване, охала она. – Зверь! Монстр! Не то что твой Пашка, который шмелём-импотентом два месяца над поляной летал, прежде чем к опылению приступить.

Вдруг задумавшись о чем-то, Лена замолчала. А потом уже совсем другим тоном, грустным, выдала:

– Жаль, он мастер-классы не проводит. Я бы своего благоверного отправила. Пусть бы поучился, как правильно нужно женщину зажимать. Хоть теоретически.

– Нет. Ничего он не проводит. И со мной никаких тренировок больше не будет! – Вероника сама не поняла, почему так сильно разозлилась. Аж пальцы в кулаки сжались, а голос так и норовил соскочить на истерический визг.

– Не поняла!

На Лену словно ведро воды вылили. Губы округлились в букву «о», и чашка чуть не выпала из рук.

– Практикум был первым и единственным, – уже спокойнее пояснила хозяйка квартиры.

– Э-э... В смысле – в этой квартире больше ничего не будет? Или совсем? – часто хлопая ресницами, уточнила Лена.

– Совсем. Нигде и никогда.

Гостья нервно сглотнула. Поставила чашку на обломки стола и, подойдя к подруге, крепко ее обняла.

– Вот скотина! Он попу, что ли, в первый же раз потребовал?! Домогался тебя туда, да? – спросила встревоженно.

– Э-э... – пришел Вероникин черед мычать. – Нет... Только погладил.

– Тогда... Кончить не давал? Или... Нет, знаю! Отстрелялся быстро? Все эти горячие мачо – скорострелы. С виду напалм, а на практике – бенгальский огонь.

Глава 11. Наперекосяк

Глава 11. Наперекосяк

Руслана бесило все! Собственная щетина, сбрить которую не хватало времени. Попытка рейдерского захвата компании, из-за которой он не мог доверять никому из своих подчиненных и вынужден был сотрудничать с частным охранным бюро, нанятым генеральным. Раздражала погода.

Снег валил пятые сутки. Сибирь, а не Питер. Задолбался откапывать по утрам свой танк. Устал от сугробов на волосах. И от дебилов на дороге, которые летали в снегопад с той же скоростью, с какой газовали и в ясную погоду.

Среди радостей значилась лишь временно передоверенная Фёдору Пожарская. Своей гениальной идеей напрячь зама Руслан наслаждался один день, второй. Кайфовал, приезжая на работу раньше всех, на третий. А на четвертый старая паранойя дала о себе знать, и, вместо того чтобы радоваться, Бадоев начал нервничать.

Причин вроде бы не было. Вероника больше не взламывала ничью базу данных. Не выносила свой круглый зад дальше туалета. И вообще вела себя тихо. Почти так, как и положено вести хорошей секретарше.

«Почти» тоже можно было отбросить. Вряд ли какой-то босс смог бы предъявить в качестве претензии своей помощнице, что она слишком эротично сжимает ручку лейки, когда поливает фикус. Словно это не дешевая пластмассовая штуковина, а что-то более интимное и важное.

Или что обтянутые чулками щиколотки мелькают не только из-под офисного стола, но и у него в голове. Рисуют в воздухе фигуры острыми каблучками. Манят высоким подъемом. Без совести и остановок.

В общем, не работа, а сплошное испытание. И, как назло, геморрой в делах очень своевременно решила разбавить семья.

Сестре вдруг понадобился его джип. «Васька на корпоратив за город едет. Я на своем Ниссане туда не проеду. А если останется с этими алкоголиками на ночь, потом опять придется нарколога с капельницами искать», – жалобно плакалась она в трубку, в подробностях рассказывая про прошлый раз.

Тот самый, который Руслан и сам отлично помнил. Миссия по поиску врача как раз лежала на нем. А потом еще и тело пришлось везти в клинику. Всю новогоднюю ночь развлекался. Благо по соседству нашлась свободная палата, и смог хоть немного выспаться.

К причитаниям сестры вечером того же дня добавились еще и нотации родителей. Нет, им не нужно было спасать никакого алкоголика. Про зятя они даже не вспомнили. Зато традиционно завели шарманку о двух детях сестры, ее счастливом браке и одинокой старости Руслана, за которую у них уже болели сердца.

Чтобы выдержать весь монолог, Бадоеву пришлось так стиснуть зубы, что чуть не стер их в крошку. А потом вдруг позвонил Фёдор, и резко стало не до родных, не до работы и вообще ни до чего.

К дому Пожарской он летел совсем как те самые идиоты, что не замечали снегопада. Топил в пол педаль газа. Гудел, как таксист в Турции. А по приезде на место чуть не прибил Фёдора.

– Я же тебе сказал стеречь ее как зеницу ока! – взяв за грудки зама, хорошенько его встряхнул. – А если бы она в кювет вылетела? Если бы шею сломала?

Фёдор даже не защищался. Типичная офисная крыса, спец по информационной безопасности, он позволил себя трясти и лишь жалобно скулил в ответ на все претензии.

– Босс, но не видно было ничего. Снег этот... валит и валит.

– Так, может, ближе стоило ехать?! В бампер ей дышать, чтобы ни одна мышь между вами проскочить не могла!

– Слишком близко опасно. Аварийная ситуация.

– Я тебе сейчас такую аварийную ситуацию создам, жена не узнает!

Нужно было срочно брать себя в руки, но у Руслана не получалось. Напряженность последних дней натянула до предела каждый нерв. Перед глазами аж красная пелена появилась.

– Босс, но она же просто секретарша! Мы генерального уже месяц не охраняем, а с ней как с торбой носимся. – Федька хоть был и не буйным, но прозрачные намеки делать умел.

– Это приказ был. Мой приказ!

Руслан буквально оторвал умника от земли, но потом заметил краем глаза, как на третьем этаже в окне колыхнулась занавеска, мелькнуло встревоженное женское лицо, и отпустил свою жертву.

– Номер и марку машины хоть запомнил? – Достал из кармана телефон и принялся выискивать нужный контакт.

– Да... – Фёдор тоже принялся рыться в карманах. Суетливо, нервно. Но вместо телефона извлек бумажку, где его корявым почерком с каллиграфическими правками был написан госномер, цвет и марка авто.

– Вероника диктовала, а ты и записать без ошибок не смог? – Бадоев усмехнулся сквозь злость.

– Ей видно было лучше, – Федька даже врать нормально не умел.

– Этой гну всегда все видно.

За невнимательность зама следовало хорошенько отыметь в мозг, встряхнуть остатки серого вещества. Но время шло, Фольксваген мог быть уже очень далеко от Питера, и шанс поймать уродов таял на глазах.

– Ладно. Свободен. Дальше я сам.

Не объясняя больше ничего, Руслан отправил номер знакомому оперу и подтолкнул Фёдора к его машине.

– Мне завтра опять за вашей секретаршей заезжать? – уже у своего пижонского джипа спросил этот убогий.

– За совестью своей лучше смотайся! – Бадоев поднял воротник пальто и обреченным взглядом уставился на экран телефона. Пока что там горело только: «Жди!»

– И вечером тоже не надо? – Федька, похоже, бессмертным себя почувствовал.

– А вечером, Фёдор, если я не найду этих уродов, – Руслан потряс в воздухе запиской, – у нас с тобой будет БДСМ-сессия в голову. Можешь заранее начинать разминать извилины.

На этом вопросы у зама неожиданно иссякли. Стараясь не поворачиваться к начальству задом, он открыл машину. А уже через минуту несся со двора Пожарской, как русские танки на Берлин. Уверенно, не притормаживая ни перед какими ухабами и стремительно.

Руслана даже зависть взяла. Будь у него сейчас координаты Фольксвагена, он бы тоже газанул. Отвел бы душу быстрой ездой, а затем и другим излюбленным способом. Кулаки уже зудели проехаться по чьей-нибудь роже.

Но «Жди!» – через пять минут сменилось на: «Все еще ищу».

Глава 12. Пещера одинокого медведя

Глава 12. Пещера одинокого медведя

Вероника четко ощущала, что все-таки свихнулась. Говорят, сумасшедшие неспособны уловить свой сдвиг, но она чувствовала. Задницей, которую жёстко наминали горячие мужские руки. Сердцем, которое заходилось, как мотор скоростного болида. Оттаявшим носом.

Сегодня Руслан даже пах не так, как всегда. Не было ничего постороннего. Ничего, что могло бы дать повод для обиды. Только собственный аромат, немного терпкий, мужской. И запах мороза. Будто он тоже просидел час в чистом поле, считая снежинки.

Невозможно было противостоять этому запаху, рукам и собственному сердцу. Вероятно, сказывался аффект. Радость от внезапного спасения. Во всяком случае, такая теория хоть немного оправдывала позорное поведение самой Вероники.

А позорным было все. И то, как замерзшими ладонями забралась под мужское пальто. И то, как стонала, лаская пальцами все эти горячие совершенные кубики. И то, как разрешала изводить себя самой мазохистской формой петтинга на свете.

Лучше бы он ее просто трахнул. По уже опробованной методике заткнул бы рот поцелуем, а другое влажное и жаждущее местечко – своим крупнокалиберным агрегатом. Но этот скот... Это чудовище... Он сквозь одежду пальцами и злыми укусами совершал с ней такое, что даже шпильки на сапогах, наверное, накалились докрасна.

Вероника и не подозревала, что где-то в недрах Бадоевской черепной коробки живет такой извращенец. Она свято верила, что он солдафон, громила и отбойный молоток, когда дело касается ласки. Но там, на заднем сиденье машины, мир перевернулся.

Не позволяя таксисту увидеть хоть миллиметр голой кожи своей женщины, Руслан кончиками пальцев доводил его до состояния готовой к старту ракеты. Трогал те места, где все горело от желания. Хриплым шепотом угрожал расправой такими способами, о которых сама готова была умолять. И целовал...

Целовал глубоко. Не сминая волю, не подчиняя, как раньше, а лишь дразня. Растирал сквозь свитер и белье грудь. Сжимал между пальцами чувствительные вершинки. Терся твердым пахом о развилку ног. И языком нежно, ласково творил волшебство во рту.

Если это была плата за прошлую близость без прелюдии, то он и расплатился, и переплатил. Спустя несколько минут наедине Вероника готова была отдать таксисту все деньги, что лежали в сумочке, подарить свою банковскую карту, лишь бы только прогулялся куда-нибудь подальше.

Корона «гордой и независимой» ржавой железякой валялась у ног. И секс в машине, до которого никогда прежде не опускалась, уже не казался таким уж пошлым, негигиеничным и безобразным.

Душа требовала забыться. А тело – того самого безобразия.

Но когда Бадоева интересовали ее желания?

– Смотрю, ты согрелась? – Когда женские пальчики принялись расстегивать пряжку на его брюках, монстр первым прервал поцелуй и перехватил ее пальцы.

– Еще не совсем.

Веронику трясло, и пусть теперь не от холода, но так же сильно.

– А по ощущениям очень даже. И течешь как мартовская кошка. Крышу рвет от твоего запаха.

Гад намотал хвост на кулак и, любуясь, заставил запрокинуть голову.

– Если ты сейчас остановишься, я тебя прокляну. Клянусь, это будет самое ужасное проклятие, какое только возможно. В монахи сможешь пойти или чужих жен в гаремах стеречь.

Острые ногти предупреждающе прошлись по каменному торсу и замерли лишь возле шеи.

– Хрен я теперь остановлюсь. – Бадоев сам, словно большой кот, почесался щетиной о ногти. – И выгнать больше не сможешь. – Приблизился губами к ее левому уху. – Но драть тебя публично я не буду. Диагноз не тот. Сама знаешь.

– Ах так!..

Вероника вспыхнула. От стыда и возмущения – сама понять не могла.

– Так?

Мерзавец второй рукой обхватил ее за спину, не позволяя сдвинуться.

– Всё, я передумала! Иди к черту!

Она все же дернулась. Попыталась слезть с проклятых колен. Убраться подальше от этого тела. Чтобы не чувствовать больше ничего и не хотеть никаких глупостей.

Обидно было. Снова до слез. И ведь сама позволила себя трогать. Сама подначивала. Да еще угрожала расправой, если остановится.

Точно пора было палату присматривать. И смирительную рубашку помоднее, чтобы прятать предательские руки от этого гада.

– У черта я уже был. Мне там не понравилось. В тебе гораздо лучше. И тесно как в раю.

– Ты... Ты... Губу закатай! Твой поезд ушел. Ту-ту!

Переносицу ломило немилостиво, а глаза болели от желания расплакаться. Такого позора Вероника не испытывала никогда. И ведь подумать только, кто довел! Самый неромантичный, грубый и нахальный мужчина на свете.

– Мой поезд лишь прибыл.

Оставив, наконец, ее несчастные волосы в покое, Руслан махнул замерзшему таксисту. А потом сам аккуратно усадил свою ношу рядом. Бедром к бедру. Плечом к плечу. С лапой на колене.

– Вот только сейчас вещи заберем. – Успокаивающее погладил по ноге. – Заселим тебя куда следует, и такое «ту-ту» устрою, что будешь молиться о зале ожидания.

В ответ так и хотелось послать его снова. Но не к черту, а подальше – туда, куда сам регулярно отправлял своих подчиненных. Ради Бадоева Вероника бы пересилила себя и забила на все правила приличия. Но таксист вернулся слишком быстро. А тугая пружина внизу живота сжалась настолько болезненно и сладко, что вместо проклятия запросто мог вырваться стон. И раскрывать рот стало опасно.

***

Когда такси подъехало к дому, первой мыслью Вероники было забаррикадироваться у себя в квартире и не собирать никаких вещей. Она даже представила, как подпирает дверь тяжелой тумбочкой.

Но гневные фантазии так и остались фантазиями. С грацией бегемота Бадоев вломился в коридор следом за ней. Словно у себя дома, плюхнулся на диван. И, показав на часы, сухо выдал:

– У тебя пятнадцать минут. Бери самое необходимое. Если что-то потом понадобится, купим.

Мечта, а не мужчина! И слова правильные нашел: «бери», «купим». Так и напрашивался на жест из оттопыренного среднего пальца.