Стриптизёр

1

Максим

Сергей что-то рассказывал, идя со мной по парку и, обнимал за плечи. Эта его привычка иногда лезть обниматься, безумно меня раздражает.

– Серый, я тебе сейчас в пятак дам, прекрати меня лапать, – строго сказал я.

– Хах, Макс, если то, что я тебя по-дружески обнял, расценивается как приставание, то тебе не двадцать пять лет, а десять. И потом, что это за слова для взрослого мужика. В пятак он мне даст. Хах, напугал ежа колючкой, – смеялся друг, прикуривая сигарету.

Я сморщился и увидел, как мимо прошёл какой-то молодой мужик. Он злобно скривился, глядя на нас.

– Кто это? Он тебя знает? – удивился я.

– Знает, как же. Одногруппник Женька. Мы с ним на ножах. И раньше друг друга терпеть не могли, ладно хоть не дрались. А на втором курсе института казус случился. Витёк тогда с родаками на два месяца укатил куда-то. В сентябре появился только первого числа на линейке. Ну, потом потащил меня в туалет, зажимать начал, целоваться полез. Типа, соскучился, терпежу нет. А сам, идиотина, щеколду на кабинке плохо защёлкнул. Тут такой рывок и Женькина охуевшая рожа в дверном проёме. Ох, и досталось от меня тогда Витьке. Раньше мы себе в институте такого не позволяли. Нет, разумеется, мы не трахалась, но эти красные, опухшие от поцелуев губы и испуганные моськи, говорили сами за себя. Женя тогда сказал, что никому не скажет, но и руки больше не подаст. И на этом спасибо. Ты же знаешь, у нас городок маленький. Весь вуз бы кроссовками метелила.

– Знаю, Серый. Только на меня не дыми.

– Ой, сам-то давно бросил? – усмехнулся он, бросая окурок в урну.

– Да уж полгода как. И знаешь, больше не тянет. Это Машка орала, чтобы бросал. Что со мной как с помойной ямой целоваться приходиться. Ну, бросил я с большим трудом, а через пять месяцев, она укатила в Москву с каким-то хмырём и помахала мне ручкой.

С Сергеем мы познакомились в институте. Оба поступили на менеджера. Попали в одну группу и незаметно сдружились. Серёжа не классический красавчик, но очень симпатичный парень среднего роста, с копной кудрявых рыжих волос и голубыми глазами. Возле него всегда вилась толпа девчонок. Он был весёлый, что называется душа компании. С девчонками просто дружил, говоря, что у него есть девушка ещё со школы. Девушка оказалась парнем. Я узнал чисто случайно. Однажды Сергей сказал, что хочет отметить день рождение без пафоса. Приглашает меня и ещё одного друга. Как водится, напились, а потом я ушёл в сортир. Слышу, ругаются.

– Харе на него так пялиться! Он не такой. Урою, Витя, ты меня знаешь?! – это Сергей.

– А ты прекращай меня ревновать! Достал уже! Да, Макс охрененно красивый, но люблю я тебя, и изменять не собираюсь! – взвизгнул Виктор.

И тут в комнату вползает пьяная тушка в виде меня. Сергей смотрит круглыми глазами и дрожащими губами выдаёт:

– Макс, ты это….

Я плюхнулся между ними и обнял обоих.

– Расслабьтесь, парни, я не гомофоб. Буду молчать. И потом, мне не интересно с кем мои друзья ночь проводят. Хоть дьявола в задницу трахайте, мне какое дело. Друг познаётся в беде, а остальное всё чушь на постном масле. Наливай, Серый, выпьем за тебя, – улыбаясь, изрёк я.

Мне действительно плевать, гей Серёга или не гей. Ко мне не пристаёт и ладно. Витя, кстати, с тех пор тоже мой друг. Хотя сам я натурал. И вот теперь, этот его однокурссник, видел, как Сергей меня обнимает за плечи. Ничего такого в этом нет. Ну, встретились два дружбана. Но вот этот Женя мог подумать иначе. Он же знает о Точилине правду. Плевать. Раньше не стал орать о друге на весь город, и сейчас не будет, подумал я тогда.

Эх, кабы знать, что мне эти невинные обнимашки ещё аукнуться. А пока мы шли с другом по аллее парка и наслаждались тёплым летним деньком. Кроны деревьев шелестели над головой. Яркое солнце заставляло щуриться. Искупаться бы в реке, да вода ещё не прогрелась, второе июня всё же. Ну, ничего, завтра выползу на пляж позагорать. И да, чего греха таить, показать своё спортивное тело с кубиками пресса.

Месяц как Машка свинтила в Москву. Новую пассию я себе так и не завёл. Пробовал, но девица как узнала, что у меня однокомнатная квартира на двоих с бабулей, так и сказала: «Прощай». Конечно, мне даже девушку для секса привести некуда. Хотя бабушка у меня мировая. Знает, что внучок взрослый. Иногда уходит к подруге на другой этаж, на пару часиков. Но девушкам такой расклад дел не больно по душе. А ещё, три года назад у нас была двухкомнатная квартира в другом районе. Пришлось меняться с доплатой. Вернее как сейчас это делается, продавать и покупать. Сергей узнал об этом, и предложил жилье в своём доме. В соседнем подъезде у одной пары, как раз второй ребёнок родился. Они хотели расширяться. Квартира наша им приглянулась, вот и сменялись. А всё из-за мамаши.

Дело в том, что я родился в начале девяностых от какого-то уголовника. Матери было восемнадцать, аборт делать запретили врачи. Папаша ребёнка признал и предложил жить без росписи. А через год его грохнули в каких-то разборках.

Мама с горя запила, а после кинула меня на бабку. Когда мне было два, она вообще пустилась во все тяжкие. Водка, мужики, переезды из города в город. Я даже со счёта сбился, сколько у неё гражданских мужей было. Красивая она у меня. А пару лет назад маму и очередного сожителя какие-то гады поили несколько месяцев, якобы дорогим пойлом и за свой счёт. Потом этот счёт и предъявили. Сумма оказалась не маленькая, с учётом того, что мама у них ещё и золото умыкнула. Трясли их знатно. Деньги вышибали. А бабушка пожалела. Дочь всё же, а ну как совсем прибьют.

Вот мы и продали квартиру, чтобы долги заплатить. Только бабушка Таня заявила. Новую хату оформим на неё, так хоть налог платить не будем. Нас с мамой на жилплощади только прописали. Но бабушка сразу после сделки написала завещание в мою пользу. «Жить пусть живёт, алкашка проклятущая, но не метра ей не оставлю. Снова пропьёт, как в прошлый раз», – заявила бабушка. Да, мама сейчас в деревне живёт, с очередным хахалем. Час езды от нашего города. Как её туда занесло, один бог ведает. А у неё как всегда один ответ: «Зов любви».

Прогулялись с другом, и пошли домой. Вечером Витя из командировки возвращается. Они теперь с Серёгой живут вместе. Родители переселились в квартиру покойного деда, а эту, кстати, тоже однокомнатную, оставили сыну.

Я зашёл в квартиру. Вкусно пахло пирожками, аж в животе рыкнуло голодным тигром. Бабушка любит печь, но в последнее время делает это всё реже. Сердце и давление не дают покоя.

– Ба, я тебя обожаю, – сказал я, обняв её сзади.

Она улыбнулась, снимая с рук толстые варежки для противня.

– А уж как я тебя обожаю Максимушка. Так, давай, мой руки и за стол. Сейчас молочка с пирожками попьём, как ты любишь.