Студент по обмену

Глава 1 Raise No Fool

– Какой же все-таки впечатляющий образчик особи мужского пола, – довольно вздохнула Гарриет, не сводя задумчивого взгляда с группы парней, уже полчаса с энтузиазмом наворачивающих круги по стадиону.

Оно и понятно: заклинания заклинаниями, но, как поговаривает наш преподаватель рукопашного боя, магический резерв рано или поздно закончится, а кулаки у вас в любом случае останутся. Ну и ноги, которые в критической ситуации придется уносить. Так что в плане физической подготовки гоняли наш факультет с первого по седьмой курс так, будто нашей специализацией был спорт, а не боевая магия.

– Кай Тайлер без футболки – это же просто мой оживший эротический сон, – протянула мечтательно Дебора и кокетливо поправила светлые волосы. Парни как раз пробегали мимо трибуны, на которой мы устроились всей компанией.

Однокурсники внимание на Деб обратили, кто-то даже присвистнул. Дебора легкомысленно улыбнулась и послала им в ответ воздушный поцелуй.

Я не удержалась от ехидного фырканья.

– Твой эротический сон – Кай Тайлер без штанов, дорогая. И раз уж так хочется – вперед. Эта мечта точно из разряда тех, которые гарантированно сбываются.

Тут уж захохотали все мы разом, даже тихоня Рут прыснула в кулак.

– Эту мечту лучше оставить несбывшейся, – демонстративно вздохнула Дебора и облизала взглядом плечи Тайлера. Не то чтобы плечи эти были действительно широки, парень мощным телосложением не отличался, но обладал пропорциональной фигурой, да и мышцы его были развиты гармонично и, в целом, картина выходила приятной. Кулон в виде какой-то особенно хитрой загагулины на груди добавлял однокурснику экзотичности.

– Тут ты, конечно же, права, – не стала спорить с подругой Гарри. – Лучше мечтать закрутить с Тайлером, чем действительно закрутить с Тайлером. Пока никому интрижка с ним особой радости не принесла.

– Не поспоришь, – фыркнула я, невольно глядя вслед предмету разговора. На диво харизматичная зараза. – А посмотреть на него все-таки приятно.

Тут вздохнули мы вчетвером разом.

– Ничего, через неделю обещали похолодание, и полуголыми на стадион парни выходить перестанут, – изрекла Рут и печально вздохнула. – Тогда полегчает. Хотя от бурной фантазии никто не спасет.

Тут Рут была совершенно права. Фантазия прекрасно дорисует все то, что будет скрыто под слоями одежды. Вот уж приехал секс-символ, прости господи…

– Ладно, дамы, хватит уже эстетических наслаждений на сегодня, нам еще к семинару у декана готовиться. А он языком шкуру сдерет, если налажаем. Так что шагом марш в замок, – скомандовала Гарриет и тряхнула рыжей гривой до пояса.

Отращивала она это богатства с первого курса несмотря на сдержанное неодобрение преподавателя по рукопашному бою, который в красках рассказывал, как можно оттаскать за такие-то косы во время драки.

Гарри мучилась, страдала на тренировках, но стричься не собиралась, даже несмотря на то, что профессор свои теории подтвердил практикой на одном из занятий.

– Это он может, – согласилась я, передернув плечами.

Декан наш был человеком великой доброты, интеллигентом, но как только дело доходило до легкомысленного отношения к учебе, профессор Дин Лестер пощады не ведал. Вел он у нас историю магии и теоретическую магию, и такой набор предметов сперва ставил всех в тупик – ну как теоретик может руководить факультетом боевой магии?

Жизнь показала, что теоретик теоретику рознь – да и в практических дисциплинах профессор разбирался более чем достаточно.

– А у меня с утра приватная встреча с его сыночком, – с каменной физиономией сообщила Гарри. – На прошлой тренировке милашке Уиллу что-то не понравилось настолько сильно, что он решил избить меня в индивидуальном порядке. Надо будет проверить, сколько у в аптечке осталось обезболивающего.

Дебора вздохнула и сочувственно похлопала подругу по плечу.

– Ты переживешь. И после тебе будет уже ничего не страшно.

Уилл Лестер, приемный сын нашего декана, служил в спецназе в ближайшем к университету городке Уитби, а заодно вел физическую подготовку и рукопашный бой на нашем факультете, и если Дин Лестер калечил самолюбие студентов, то его пасынок калечил уже тело, и тоже очень качественно. Опять же сугубо из благих побуждений: с убойно милой и самую малость жутковатой улыбкой Уилл Лестер рассказывал о том, как нам поможет навык рукопашного боя на работе. С красочными примерами рассказывал.

– Доверюсь вашему опыту, – пробормотала «смертница».

Наш университет располагался в старинном замке. Вроде бы лет сорок назад имелись у учебного заведения собственные современные корпуса прямо под столицей, но, что там с ними приключилось, уже толком никто и не помнил. В итоге в замке поставили лифты, провели нормальное отопление и электричество – и вот, семь лет студенты лучшего вессекского университета магии проводят в дали от цивилизации.

Никаких тебе вечеринок вне кампуса, никаких кафе или кинотеатров… Выживают исключительно самые целеустремленные.

– В эту пятницу наши с пятого курса устраивают вечеринку, – сообщила Деб, самая компанейская из нас всех, она всегда была в курсе горячих новостей. – Мы в числе приглашенных, дамы. Рут, о тебе отдельно спрашивал Мик, по-моему, красавчик запал.

Рут закатила глаза и выразительно промолчала. Не то чтобы она была таким уж мизантропом, но парней близко не подпускала, заявляя, что романы будут только мешать учебе.

– Мик не такой уж и красавчик, – рассмеялась Гарри и многозначительно улыбнулась.

Пришел уже мой черед закатывать глаза.

– Ну куда этому бедолаге тягаться с Тайлером, верно?

Тут уж расхохотались все мы разом.

Кай Тайлер стал нашей новой знаменитостью буквально на второй день после того, как появился в университете. Перевелся по какой-то международной программе из Штатов прямиком на третий курс. Если верить информации, которую слила знакомый секретарь из деканата, парень был редкостной умницей, учился на полной стипендии, и сперва, как говорится, ничто не предвещало беды.

Глава 2 Midnight Thoughts

Разумеется, утром мои подружки горько пожалели о том, что решили развлечься накануне насыщенного учебного дня.

Все тренировки традиционно ставили на самое раннее время, уж не знаю почему. Для студентов такое решение руководства факультета казалось проявлением откровеннейшего садизма.

Курс собирался на призамковом стадионе медленно и неохотно. Празднование прошлым вечером явно проходилоа под девизом «живем один раз», что обернулось утренним лозунгом «лучше бы я умер вчера».

Нет, с десяток ребят как и я решили проявить ответственный подход к учебе, и не стали появляться на вечеринке. Хотя, подозреваю, как раз этих моих товарищей по трезвости просто не допустили в круг избранных, который был достаточно широк, однако не всеобъемлющ.

Когда наш третий курс, радуя взор зеленоватым цветом молодых нецветущих лиц, выстроился перед началом занятия, профессор Лестер-младший прошел перед нами с безэмоциональной миной. Быть может, где-то в глубине души преподавателя тлело возмущение относительно безалаберности студентов, но по мужчине этого было не понять.

– Доброе утро, – тихо произнес Уильям Лестер, однако его все равно услышали все и каждый.

– Доброе! Утро! Сэр! – по-военному отрапортовали студенты. И тут же кто-то со стоном схватился за голову. И, кажется, этих «кто-то» оказалось много.

Профессор Лестер скользнул отстраненным взглядом по строю, а после махнул рукой на беговой трек, который опоясывал стадион.

– Десять кругов, – последовала команда.

Стало быть, все-таки разозлился.

Обычная наша норма составляла всего пять кругов, и это уже становилось нешуточным испытанием, после которого хотелось упасть и тихо сдохнуть в ближайшем темном углу. Десять кругов – это тоже смерть. Вот только до угла мы уже не доползем. А уж те, кто вчера перебрал, точно свалится уже на третьем круге.

Представители «Клуба трезвости» поглядывали на Лестера с надеждой, рассчитывая, что над ними-то смилостивятся, однако этого не случилось. На самом деле, к лучшему. Вот уж чего и даром не нужно, так это раздражения однокурсников. Никто не любит, страдая, видеть чужое благоденствие.

«По крайней мере, у меня нет ни единого шанса потолстеть», – попыталась я хоть как-то утешить себя и после короткой растяжки побежала неторопливой трусцой, надеясь дотянуть до финиша.

Передо мной маячила спина Тайлера в белоснежной футболке, перед преподавателями он предпочитал оставаться полностью одетым. Не в пример всем прочим выпивохам он двигался легко и уверенно. Очевидно, напивался он прошлой ночью не так целеустремленно, как прочие празднующие.

И ведь наверняка задумал что-то!

Я пронзила затылок однокурсника негодующим взглядом, и тут он внезапно оглянулся. Как будто почувствовал что. Я поспешно отвернулась и едва не споткнулась на ровном месте от волнения. Профессор Лестер же просил ничем не выдавать своей осведомленности! Хотя вроде бы у меня и без того достаточно причин для недовольства – вчера у этого нахала хватило наглости подобраться к одной из моих подруг. И пусть все произошло, потому что сама Деб выпила слишком много и влезла в двусмысленную игру, которая любого может выставить в дурном свете – это ничего не меняет. Женская солидарость в таких ситуациях предписывает принимать сторону другой женщины, каким бы ни было ее поведение.

– Что, Уорд, цветешь и пахнешь? – окликнул меня Тайлер, не без язвительности.

Я едва не споткнулась второй раз. Разговор со мной приезжий не завязывал примерно… никогда. Незачем было, да и особого желания общаться ни у меня, ни у него не возникало.

– Цвету. А вот пахнешь ты, – фыркнула я и чуть поддав скорости обогнала Тайлера. Хотелось сделать это, даже если потом пожалею о зря потраченных силах.

Мне, конечно же, не ответили, и на душе стало существенно легче.

Десятый круг я пробежала на силе воли, едва не выхаркивая горящие легкие. Или это горела в моей душе ненависть к преподавателю-садисту?

Однокурсникам пришлось также несладко, так что когда профессор Лестер напомнил, что пробежка – это только часть сегодняшней программы, а дальше идет еще и обязательная отработка ударов, вой поднялся всеобщий. Что, конечно же, никак не повлияло на наше совершенно безрадостное будущее. Тренироваться все равно пришлось.

После того как мы, еле передвигая ногами, доползли до комнаты, чтобы переодеться и, если повезет, принять душ, казалось, что дойти до лекционных уже не получится – ни сил, ни воли к жизни не осталось. Впрочем, мне жаловаться было грех: организм, не измученный алкоголем, чувствовал себя не в пример лучше, чем у подруг. Наскоро вымывшись, я даже почувствовала себя относительно живым человеком.

– Вот же Лестер, сам не развлекается – и другим не дает, – проворчала Гарри, старательно пытаясь зашнуровать кроссовки отчаянно дрожащими пальцами. Мне быстро надоело смотреть за этот аттракцион, и я просто завязала подруге шнурки сама.

– И правильно не дает, – отозвалась я, любуясь на дело своих рук. – Мы учиться должны, а не спиваться.

Да и целоваться по углам с не самыми подходящими парнями тоже не лучшее занятие.

Первой лекцией у нас была история магии, которую читал профессор Лестер-старший, однако сегодня место за преподавательским столом занимал не декан, а сам ректор Киран Бхатия, немолодой уже бхарат с благородной сединой в волосах и темными пронзительными глазами.

Профессор Бхатия вел этот предмет, но традиционно на факультете стихийной магии. На прочих не хватало и времени, и, возможно, желания. Видимо, случилось что-то экстраординарное, раз самому ректору пришлось замещать своего более молодого коллегу.

Многим, хотелось спросить, что же случилось и куда подевался профессор Лестер-старший, но обращаться с праздными вопросами к ректору никто не рискнул, слишком уж сильным было чувство благоговения перед этим преподавателем. Каждый раз, оказываясь перед профессором Бхатией, мы, студенты, чувствовали себя как грешники в церкви, когда постоянно ждешь, что тебя гром разразит за многочисленные проступки.

Глава 3 Happy All The Time

Новость о том, что отныне и впредь (ну, по крайней мере вплоть до злосчастного турнира) мы с Тайлером – напарники, а, стало быть, практически неразлучны, декан озвучил на следующий день уже официально. Мне полагалось изобразить подобающее случаю возмущение. С ним не заржавело, пыхтела я тихо, но очень недовольно и от всей души.

Часть плана Лестеров состояла в том, чтобы Кай не был в курсе того, что я общаюсь с деканом чуть ближе, чем это демонстрируется окружающим, и уже давно поставила их в известность обо всех выходках приезжего.

Тайлер же после слов декана несколько минут молчал, словно громом пораженный, а после осторожно, с некоторой опаской осведомился у Лестера-старшего:

– Вы это серьезно? Сэр.

Вежливое обращение однокурсник произнес в последний момент, сообразив, очевидно, что орать и качать права в данной ситуации – не выход, и лучше говорить с привычной для вессексцев вежливостью.

– Абсолютно уверен, мистер Тайлер, – с привычным благодушием ответил профессор Лестер-старший.

Студенты нашего факультета к третьему курсу уже приучались худо-бедно различать оттенки благодушия декана, которых имелось великое множество. Чаще всего дружелюбие Дина Лестера было искренним, но случалось и так, что оно становилось лишь данью светским манерам.

Так вот, сейчас никакой искренности и теплоты в преподавателе не наблюдалось ни на гран. Вот только Кай Тайлер не отучился у нас даже двух месяцев, и характер декана Лестера изучить толком не успел.

– Профессор, я не собираюсь с ним тренироваться и уж тем более выступать на турнире! – воскликнула я.

Именно так попросил меня повести себя декан. Вообще, вся эта сцена была сугубо театральной постановкой, которую разыгрывали для единственного зрителя.

– Вы или работаете в паре, или выбываете из университетской команды, – ответил профессор Лестер, и, похоже, именно так он и в самом деле собирался поступить с нами в случае бунта. По крайней мере, сообщил преподаватель об этом намерении более чем убедительно. Лично я – поверила и всерьез перепугалась, что именно такая участь нас ждет, если мы начнем артачиться.

– Но… – почти всхлипнула я, уже не считая себя таким грозным и суровым бойцом, как привыкла.

Профессор поднял руку.

– Давайте обойдемся без дискуссий, молодые люди. Это мое последнее слово. Или выступаете вместе, или не выступаете вообще. Решать вам.

Я развернулась и на негнущихся ногах вышла в коридор.

Это ведь должно было оказаться просто спектаклем? Должно же?.. Почему же все вышло настолько правдоподобно?

Начало казаться, что я тоже стала всего лишь безвольной и бесправной пешкой в партии Дина Лестера. Декан на пару со своим сыном (а может, и не только с ним) вели против мальчишки-третьекурсника какую-то игру, суть которой мне, простой студентке, объяснить не удосужились.

«Невелика твоя ценность, Эмма Уорд, невелика», – с досадой подумала я, понурившись.

И раньше не было у меня каких-то грандиозных иллюзий относительно собственной важности, но почему-то убедиться в том, что действительно стою немного, оказалось все равно неприятно.

За закрытой дверью разговор продолжался: Тайлер все-таки попытался оспорить решение высших сил в лице Лестера-старшего. Целеустремленный малый, тут в пору даже позавидовать тому, как упорно студент перечит одному из самых влиятельных людей в стране.

Вот только результата все равно не будет.

Хотелось уйти, желательно к себе, выпить чаю, почитать что-то и выбросить произошедшее из головы хотя бы ненадолго. И черт с ними, с оставшимися двумя парами, потом спишу лекции у однокурсников – и все. Но уходить от кабинета декана никак нельзя, ведь спектакль еще не закончился. «Режиссер» велел дождаться того момента, когда ни о чем не подозревающий «зритель» выйдет в коридор, и продемонстрировать досаду и возмущение во всей красе. Благо, и первого, и второго в моей душе имелось с избытком.

Тайлеру дали на его выступление минут семь, явно четко рассчитав, чтобы разговор закончился прежде перемены.

Кай вылетел наружу взлохмаченный, раскрасневшийся, глаза сверкают гневом – словно волк, которого охотники гонят на красные флажки. Стоило только иностранцу увидеть меня, стоящую напротив двери в деканат, как руки его сжались в кулаки, а ноздри начали гневно раздуваться. Так могло бы и снова до стычки дойти, вот только слишком близко был декан: затеем драку – он тут же выйдет на шум.

Это понимала я, это понимал и Тайлер, поэтому из последних сил держал себя в руках. Я же помогала ему сохранять самообладание возмущенно-обиженным выражением лица, которое было совершенно искренним.

– Ну что, напарница, – почти выплюнул парень передо мной, – потренируемся.

«И на тренировках я тебя прибью», – повисло между нами в наступившей звенящей тишине.

Я мрачно и многозначительно ухмыльнулась.

Посмотрим еще, кто кого прибьет.

– Потренируемся, напарничек, – отозвалась я вслух и протянула руку для рукопожатия.

Тайлер схватил мою ладонь предсказуемо сильно, так, чтобы больно стало, и тут же отскочил. У меня было всего-то три кольца, и сегодня я надела их все. На правую руку. Камнями внутрь.

А парни порой бывают таким предсказуемы…

– Потренируемся, – не стал спорить однокурсник. Взгляд, которым он меня сверлил, никто бы не назвал добрым. – Гляжу, ты предусмотрительная.

Я пожала плечами, почувствовав себя самую малость довольней.

– Не без того. И терпеливая.

Почему-то тот факт, что я терпеливая, привел Тайлера в состояние крайнего уныния. Он даже как будто потускнел от расстройства. Первоначальная воинственность понемногу уступала место усталой безнадежности.

– Ладно, я декану могу и не нравиться. А ты-то ему что сделала, а, Уорд? – спросил напрямик однокурсник, испытующе глядя на меня. – За что он тебе так мстит?

Я скривилась и пожала плечами. Ведь не то чтобы совсем уж мстит… Но радость мне своим решением декан Лестер точно не причинил.

Глава 4 Criminal minds

До кабинета Лестера-младшего шли в гробовом молчании, некомфортность которого была очевидна для меня, для Тайлера, однако не для преподавателя, который в принципе в любой ситуации предпочитал хранить безмолвие. Молчание в большинстве случаев оказывалось универсальной реакцией этого мужчины.

Однокурсник бросал на меня взгляды, которые, наверное, задумывались как угрожающие, но что-то не задалось, и в них я видела, скорее уж, панику. Парень чувствовал себя загнанным в угол и плохо представлял, что произойдет дальше: могу ли я выдать его, если да, то какова окажется реакция преподавателей… Слишком много переменных, чтобы не потерять самообладание. Я тоже не представляла: никогда нельзя понять, как именно поведет себя Уильям Лестер в той или иной ситуации.

Лестер-младший же просто привел нас в свой кабинет, выдал расписание и усадил в кресла, чтобы в своей излюбленной манере, сухо и информативно, объяснить, как именно будет пытать меня и Тайлера изо дня в день вплоть до самого турнира. Уильям Лестер был известен в университете как человек, совершенно лишенный какого бы то ни было воображения, тем страшней было слышать о своих перспективах из его уст.

Я вчитывалась в каждую строчку расписания, слушала профессора Лестера и понимала, что в любой момент могу расплакаться от безысходности. Сразу стало жалко, что проигнорировала первую студенческую вечеринку в году и по сути испортила слежкой за однокурсником вторую.

Видимо, больше возможностей развлечься в ближайшие два семестра не появится.

– То есть выходных у нас не предвидится вообще? – убито осведомилась я спустя четверть часа общения с преподавателем.

– Да, – ответил Лестер, не став успокаивать или объяснять необходимость таких жертв.

Я уже успела за два с лишним года уяснить, как именно следует общаться с профессором Лестером, поэтому его немногословность не беспокоила. Ты задаешь вопрос – ты получаешь на него четкий лаконичный ответ. На этом все. Уильям Лестер не пытался добавить что-то от себя, не понимал намеков… Общение с этим человеком порой напоминало взаимодействие с компьютером, когда приходилось четко формулировать запрос.

Тайлер моим опытом не обладал, поэтому после односложного обмена репликами слегка подвис, ожидая продолжения, которого не могло быть в принципе. Чтобы получить у младшего Лестера дополнительную информацию, следовало просто задать еще один вопрос.

Мне показалось, что к турниру мы тихонько сдохнем где-нибудь в самом темном углу. От истощения сдохнем. Как-то сразу проблема с Каем и его подозрительным поведением потеряла весомую долю злободневности. Что бы Тайлер ни задумал, у меня есть все шансы не дожить до осуществления его коварных планов.

Возникло подозрение, что декан к расписанию не имел никакого отношения. Все-таки он более… человечный и лучше понимает, когда студент просто падает без сил и не подает признаков жизни. Но с другой стороны, ведь профессор Лестер-младший сказал, что этот график ему отдал приемный отец… А Уильям Лестер на моей памяти не врал ни разу.

Неужели декан так мне за что-то действительно мстит?

– Сэр, мне кажется, график слишком насыщенный. Тренировка в будни по три часа кряду? – решилась я подать голос. – Это же нереально.

Тайлер, онемевший от открывшихся перспектив, нашел в себе силы только закивать, поддерживая мою точку зрения. Удивительное дело, как быстро мы спелись перед лицом опасности.

Конечно, на нашем факультете слабаков не было, – отсеивались еще не стадии вступительных экзаменов, – однако предел есть всему. В том числе и нашей решимости бороться на соревнованиях за честь родного учебного заведения.

– Вы уверены? – словно бы растерялся преподаватель, похоже, не до конца веря моим словам.

Я закивала с таким энтузиазмом, что сама не поняла, почему голова не отвалилась.

– Да, сэр!

Брови Уильям Лестера сошлись на переносице, и так он стал казаться еще более угрюмым и грозным. Тайлер напрягся тут же, а вот мне сразу стало ясно, что преподаватель просто немного растерялся. Не злился приемный сын декана, кажется, вообще никогда, впрочем, и бурной радости от него обычного нельзя было дождаться.

– Думаю, нам стоит попробовать сперва позаниматься в таком усиленном темпе, а после уже определимся, как быть дальше, – после недолгих раздумий озвучил свое решение профессор. – И вы, мисс Уорд, и вы, мистер Тайлер, в отличной физической и магической форме. Вы просто недооцениваете собственные силы.

В этот момент мы переглянулись с Тайлером и испытали удивительное чувство единства. Я даже позабыла и о своей слежке, и о записывающем кристалле, который непременно следовало передать преподавателям…

– Да мы тогда пропишемся у целителей уже спустя неделю таких «разминок»! – все-таки не выдержал и принялся возмущаться Тайлер, похоже, не питавший никаких иллюзий относительно своих невероятных способностей. Этот парень просто хотел выжить и не более того.

Уильям Лестер поднял на студента свои светлые глаза, и почему-то мне стало не по себе из-за пристального, казалось бы, безэмоционального взгляда Лестера-младшего, который временами не походил на человеческий. По крайней мере, именно так казалось. Даже то, что вовсе не на меня было обращено внимание приемного сына декана, не помогало сохранять в полной мере самообладание.

Внезапно вспомнилось, что Уильям Лестер, которого частенько на моей памяти многочисленные родственники то и дело называли Уилли, как маленького ребенка, на самом деле вовсе родом не из Вессекса, он иностранец. Более того, приехал он из Штатов, точно как Кай Тайлер. Просто однажды профессор Дин Лестер отправился на год за границу. Вернулся на родину преподаватель уже с молодой женой и взрослым приемным сыном, который, если вдуматься, оказался немногим моложе новоиспеченной миссис Лестер.

Быть может, Тайлер и Уильям Лестер уже встречались прежде? Знали друг друга?

Впрочем, нет, глупости все это, учитывая, что десять лет прошло с тех пор, как Лестер старший усыновил иностранного… не ребенка даже, скорее уж, юношу. Вряд ли Уильям мог иметь какие бы то ни было дела с маленьким ребенком, каковым был в те времена мой нынешний однокурсник.