Суженая из лужи

Глава 1. С битьем посуды посредством магии и без

Аннотация.
Казалось бы, какие опасности, кроме назойливых поклонников, могут подстерегать любознательную студентку журфака в Тиндере?
Но первое свидание — и вот я попаданка в теле самой взбалмошной аристократки магического мира.
Чтобы счастье было полным, в придачу у меня хитрый братец и жених — таинственный принц, одно имя которого наводит страх на жителей королевства.
Моя главная цель — вернуться домой. А пока возвращение невозможно — выжить в новом мире. Нелегкая задача, учитывая, что попаданство карается смертью.

Глава 1.

– Отец, вы меня продали! Как… как вещь! – Изабелла раскраснелась, всего час назад уложенная волосок к волоску прическа растрепалась, а глаза сияли праведным гневом – во всяком случае, именно так ей казалось. Она, в принципе, надеялась, что похожа сейчас на гордую воительницу, о которых приходилось читать в лучших женских романах.

– Вещь? – серо-зеленые глаза лорда Медора блеснули усмешкой. – Ты моя самая большая драгоценность, доченька.

– Надо полагать, вы не продешевили…

– Не продешевил, – теперь усмешка тронула и губы. – Король – человек, который сможет заплатить даже за бесценное.

– И вы так спокойно об этом говорите?

Иза гулко вышагивала в своих новых туфельках с дизайном под хрусталь – самый писк магической моды, хотя и жутко неудобно шуршало парчовое платье, и каменья на нем ловили солнечные блики. Седовласый мужчина с благородными чертами лица сидел в массивном кресле с видом совершенно невозмутимым.

– Я не понимаю, чем ты так взволнована, дорогая? Разве я не позволял тебе выбрать жениха по своему усмотрению? – и вскинул палец, призывая к молчанию. – Твоего уровня, а не этого бродячего музыканта. Ты должна быть мне благодарна только за то, что не приказал его плетьми гнать до границ королевства… Я не ограничивал тебя в разумном выборе, но тебе никто не нравился.

– Поэтому вы выбрали за меня? – девушка стиснула кулачки – и ваза с цветами брызнула осколками стекла и воды.

Красиво и эффектно. А следующим она расщепит кофейный сервиз из заморского фарфора.

– Помилуй, чем тебя не устроил принц?

– Не наследный. И к тому же проклятый!

Звяньк!

У заварочного чайника отвалился носик, следом отправилась ручка. А крышечка взмыла в воздух и зависла. Лорд покосился и неодобрительно скривил губы.

– Так и что в этом плохого, что проклятый? Жить ему осталось недолго, скоро ты останешься вдовой с приличным состоянием. Да от женихов отбоя не будет!

– Он занимается запретной магией!

Чашечки благородным числом тринадцать раскололись посередине с тоненьким хрустом, точно скорлупка у яйца. Изабелле было их даже жаль, но на какие жертвы не пойдешь, чтобы отстоять собственное мнение.

Лорд Киннер Медора, советник короля и достопочтимый батюшка по совместительству тяжело вздохнул:

– Глупости! Она вовсе не запрещена. К тому же тебе самой может быть интересно приобщиться к тайным знаниям… – и, заметив как взгляд Изы упал на хрустальную статуэтку русалки, повернул массивный перстень на пальце.

Девушку точно оглушили. Нет, хуже – ее отрезали от магии. Ну, это уже слишком!

И она открыла рот, желая об этом поведать и, возможно, не в самых лицеприятных выражениях, но их прервали. Быстрый уверенный шаг, звук которого приглушал густой туширский ковер, – и в дверях гостиной появился высокий молодой мужчина, рыжеволосый и зеленоглазый – братцу тоже достались мамины глаза. Все остальное он унаследовал от отца – эгоизм, самовлюбленность, беспринципность и вероломство. И как только в этой семейке изворотливых угрей родилась она, хрупкая невинная бабочка?

– Что у вас здесь происходит? Воздух от магии так и звенит… кхем, точнее, звенел.

– А может, вы Себастьяна сосватаете, а, папенька? – Изабелла развернулась на каблучках и волосы откинула – выбившиеся из прически локоны падали на глаза. К тому же смотрелось это эффектно.

– За принца!? Меня!? – Себастьян глаза распахнул и даже удивление выдал самое что ни на есть настоящее.

– А почему бы и нет! – а что, никто за язык его не тянул. Сам предложил. – Ты ведь придворным магом быть хочешь, так вот сам ради этого и расстарайся.

Братец зыркнул на отца, с сомнением так. То ли в ее умственном здоровье, то ли в собственном слухе.

– Себастьян тут совершенно ни при чем. Что за глупости ты говоришь, Изабелла?

– Так уж и ни при чем? Еще скажи, что ничего он с вашей выгодной сделки не поимеет! – и снова к брату повернулась. – Как ты можешь родную сестру продать этому… полуживому… трупу.

– Эмммм… чисто технически труп не может быть полужив…

Договорить Себастьян не успел. Девушка метнулась к ненавистной статуэтке русалки – вот уж что точно жаль не будет – и прицельно швырнула. Встречи с русалкой он все-таки избежал, но самым грубым способом из возможных – пригнувшись. А еще в королевские маги собрался.

Лорд Медора поднялся, гневно сошлись над переносицей брови.

Ну все, пора пускать в ход последний довод. И Изабелла разрыдалась. Прижались к лицу белые ладони, заходили ходуном тонкие плечики. И всхлипы раздавались самые душераздирающие.

Глава 2. О первом свидании, на котором все пошло не так

– Самое главное, что ты должна усвоить, когда пойдешь на первое свидание, – самозабвенно вещала Олька, – это пути отхода! А еще лучше, приди пораньше, спрячься и посмотри на него со стороны. Может, знакомиться и не придется!

Мы сидели в кафе на пятом этаже местной пафосной высотки (в районном центре и пятиэтажка высотка, а девятиэтажка – вообще небоскреб), у самого большого панорамного окна нашего города. Зажмурившись от удовольствия, я уплетала шоколадное пирожное и лениво слушала Ольку.

– Запомни, – не умолкала подруга. – Профиль в Тиндере – это просто профиль. Ты тоже можешь вместо своей фотки Монику Белуччи поставить, – и, увидев мою скептическую гримасу, шутя добавила, – ну да, Монику лучше не надо. Ее все знают, и вдруг Тиндер за такую наглость забанит на веки вечные.

Официантка принесла еще кофе, и Олька на пару минут вынужденно замолчала, чтобы, как только черно-белая униформа скроется с глаз, продолжить свой душераздирающий монолог.

– И где тебе после этого мужика нормального искать? – заявила безапелляционным тоном, подразумевающим, что отсутствие мужского плеча рядом самое страшное, что может произойти в жизни. – Но какую-нибудь красотку из журнала взять можно запросто. Дурнушки так и делают. Просто не наглеют. А мужики чем хуже? Бицепсы там, рост пририсовывают! Может и еще чего… – и подмигнула многозначительно.

Каждый раз, когда мы встречаемся с Олькой, у нее одно на уме. Найти мне пару. Где это видано, в целых девятнадцать лет и без пары!

– Бить надо сразу в цель. Иначе застрянешь в старых девах в поиске несуществующего идеала! Вот исполнится тебе двадцать, и кому ты нужна будешь? Именно, что н–и–к–о–м–у.

– Угу, сейчас настрою лук и как стрельну, все принцы-лягушки мои, – продолжая жевать, проворчала я. – Ну или маньяки.

Все-таки сложно делать три дела одновременно: слушать Ольку, смаковать пирожное и восторженно залипать в окно, наблюдая, как туман поглощает деревья и дома расположенные вокруг.

– Не смешно, – буркнула подруга, – я тебе дело говорю! Вот ты увлекаешься этой своей журналистикой, в библиотеках просиживаешь, свидетельства ищешь, а жизнь-то проходит!

– Я веду свое журналистское расследование, между прочим! По мистическому Петербургу! А тебе даже не интересно.

– Почему же не интересно? – и зевнула. – Расскажи что-нибудь. Что ты там ценного для Родины нарыла.

Долго думать не пришлось. Несколько дней назад я прочитала про очень необычное место: по свидетельствам, очевидцев чего там только не наблюдалось!

– На одной из старых питерских улочек есть странный-престранный колодец, – и осеклась, увидев, как вздохнула подруга. Я знаю эту ее мимику, сейчас она глаза закатит.

Олька привычному алгоритму не изменила и сделала это нарочито картинно.

– Колодец – не в прямом смысле слова. Это двор, образованный близко стоящими стенами многоэтажных домов. И попасть туда не так-то и просто. Так вот, в этом колодце творится всяческая чертовщина! Там часто тени странные видят, голоса слышатся. Люди пропадают! Вот два года назад – парень сгинул. Это ведь вопрос государственной важности.

– Надеюсь, ты не собираешься идти туда ночью? – прервала тираду Олька. – Если собираешься, так и знай, я с тобой ни ногой! Однажды я уже помогла тебе в похожей авантюре. Помнишь, чем все закончилось?

На школьных каникулах мы отправились в поход. Разбили палатки на берегу живописного леса рядом с заброшенной сторожкой. Сторожка ночью светилась: то голубым, то оранжевым. Детское воображение рисовало картины одна загадочнее другой. И я не выдержала. Когда на следующую ночь все легли спать, расшевелила Ольку, мы тихо вылезли из палатки и направились в сторону домика. Да, я редиска, знала, что Олька такие приключения не любит, но не бросит одну. А вдвоем не так страшно. Мистики и привидений в тот раз обнаружить не удалось. Только наркоманов с их варевом. Изрядно мы тогда друг друга напугали. Подруга ту вылазку мне до сих пор не простила.

– Лер, вот скажи честно, ты и правда в это веришь? – вздохнула подруга.

Скорее хотела, чем на самом деле верила. Но ведь по теории вероятности, призраки и таинственные исчезновения людей могут как быть, так и не существовать с пятидесятипроцентным успехом.

– У меня, между прочим, профессиональный интерес! Приеду в сентябре на учебу и привезу такой материал! Представляешь, второкурсница провинциального вуза, и такую бомбу добыла. Из-под носа, между прочим, у профессиональных акул пера утащила, – получилось так пафосно и серьезно, что я первая рассмеялась.

Олька подхватила и вот мы уже хохотали вместе. Отсмеявшись, она махнула рукой, показывая, что спорить со мной больше не собирается. И снова вернулась к насущному – моей личной жизни. И с легкой руки, ни капли не смущаясь, наставила кучу лайков всем подряд в моем профиле в Тиндере

Ловись, рыбка, большая и маленькая!

Надо мне запретить ей так хозяйничать. С нее станется: поймает на мою голову коротышку какого-нибудь или вообще сталкера, да еще и радоваться будет, мол, нашелся поклонник.

Уже вечером, утонув по самую макушку в уютном кресле, я призналась: доля правды в словах Ольки есть. Хороших парней разбирают быстро. И кто не успел, тот опоздал.

Глава 3. О настоящем замке и первой стервозной выходке

Ветер пробежал по деревьям. Приятный шелест, поглощая все окружающие звуки, заполнил собой Вселенную. Мне снилась последняя вылазка в деревню к бабушке. Воздух был свеж, ветер мягок, а вокруг разлит аромат разнотравья.

Бабушка бормотала наставления, но, устав слушать тихий голос, я потянулась просто обнять ее. Не вышло – она оказалась не так близко, как мне почудилось. Я тянулась следом, но догнать не могла. Она отстранялась все дальше и дальше. Была на мгновенье быстрее меня.

Сделав резкий прыжок я, наконец, ухватила бабулю, но она извернулась в руках и пропала. Испарилась. А я осталась стоять, растерянно обхватив руками пустое пространство. На смену растерянности медленно, поглощая клетку за клеткой, накатывал леденящий ужас.

Я очнулась резко, подскочив от неожиданности, и больно стукнулась о деревянную перекладину.

– Чтоб тебе пусто было! – выдохнула, вспоминая последние минуты нашего свидания с Николаем. Потирая при этом шишку на голове и пытаясь устроиться поудобнее.

Дурацкая, детская выходка. Зачем в лужу-то толкать?! А потом что было? Я в ней уснула, что ли? Вот так просто?.. Как бы то ни было, одежда на мне сухая. И никакого дискомфорта, кроме боли в темечке не ощущалось. Все, казалось бы, хорошо, да вот только странное платье, усыпанное блестящими камешками, было не моим. Как и диковинные прозрачные туфельки на ногах. А где пальто?! И сумочка от Живанши, ухваченная в черную пятницу, с восьмидесятипроцентной скидкой, где?!

Неужели Николай оказался банальным вором?

Тогда зачем была напяливать на меня вот это?

Я потянула за камешек. Не, даже на Сваровски не похож. Понятно, подделка. Театральная бутафория. Здорово.

Так, а где я вообще?

Над головой увитая зеленью беседка. Причем огромная.

То есть Ник переодел меня – надеюсь, хоть нижнее белье не трогал – и притащил сюда. Что за хрень?

Голова болела уже не от удара, а от переполнявших голову мыслей. Я задумалась, но ненадолго – сначала надо выбраться отсюда, а потом уж можно вовсе предаваться самой изощренной мозговой деятельности.

Можно, конечно, подождать Ника и услышать все от него… Я сняла с ноги туфельку. Легкая. Такой ни убить, ни зашибить не получится. Жаль. А материал странный. На вид вылитый хрусталь, а на ощупь – смесь пластика и дерева.

С кряхтением, проникновенности которого позавидовала бы любая древняя старушенция, я приподнялась со скамьи и, пошатываясь на высоких, неустойчивых каблуках, двинулась прочь из беседки в парк. Во всяком случае, я предполагала, что нахожусь именно в нем. Где еще-то?

Туфли оказались приветом из ада. Николай вообще псих не долеченный. Какую он свалку ограбил, чтобы найти эти жуткие куски пластика? Или на Алиэкспресс заказал, заботливый мой?! Вон уже мозоль натерла!

На самом деле, выразиться мне хотелось куда мощнее и многоэтажнее, но напоминание о культурной столице, где я сейчас нахожусь, не давало открыть рот. Выбравшись на свежий воздух, я взбодрилась. Потеря вещей печалила, но грусть заглушала мысль о том, что сделаю с Николаем, когда выберусь отсюда.

Не жилец! В тюрьме сгниет! Похищение – тяжкое преступление!

Миновав тем временем аллейку из фигурно вырезанных кустиков, я вышла к каменному забору. Калитки не наблюдалось.

Наблюдался замок.

Нереально атмосферный замок. Хоть и совсем небольшой. 

Два этажа, башенки, колонны, словно вырезанные из сахара.

Окрестности заворожили настолько, что я на мгновение забыла про мозоль и злосчастные туфли.

Я приблизилась к нему. Коснулась, стены кончиком пальца. Боязливо. Такую красоту надо запретить трогать руками. И приложила одну, а потом и другую ладонь к шершавому, прогретому солнцем камню с пробивающимся из трещинок мхом. Сразу видно, не новодел, которых полная Европа. В каком же веке его построили? Восемнадцатом? Или того раньше? Конечно же, раньше!

И тут у меня наступил когнитивный диссонанс. Замок средневековый. Камни, его составляющие, настоящие. Могу спорить на что угодно. Помню лекцию по архитектуре, на которой лектор подробно разбирал ошибки, допускаемые при реставрации, после которых архитектурный памятник иначе, чем презрительно «новоделом», не назовешь.

Фонари вдоль дорожки вот тоже странные. Стекла у них нет нормального, что ли? Если нет, купи, подожди доставку. Зачем такие ажурные узоры портить мутным пластиком. Ощущение от него, не как от заводской продукции, а как от выкрунтасов пьяного стеклодува.

Калитка, обнаружившаяся в заборе, тоже оказалась диковинной. Во-первых, у нее не было ручки. Во-вторых, открыть ее не получалось, а под пальцами она странно вибрировала. Уж не под электричеством ли?

Тогда я решила ограничиться маленьким оконцем в ней, припав к нему глазом.

Увиденные мощеная камнем улица и лошадиные какахи на ней послужили последней каплей. Я или на съемках исторического фильма в очень натуралистичных декорациях, или… даже не знаю, что тогда.

Галлюцинация? Зрительная и обонятельная галлюцинация.

Закрыв глаза, я досчитала до десяти, но мерзкий запах, отравляющий идиллическую картину, не пропал.

Глава 4. В которой выясняется, что попаданство карается смертью

Меня бил озноб. Я рыдала, размазывая слезы по лицу, и не могла успокоиться. Не хотела. Все происходящее вокруг воспринималось краем сознания. Вот мужчина прикрикнул на служанок. Он требовал, чтобы нас оставили вдвоем, а те слабо упирались, настаивая, что это запрещено этикетом. Закончилось все тем, что дверь с грохотом распахнулась – как с петель только не вылетела – и, подгоняемые ревом «Вон!», женщины опрометью бросились прочь.

Какое-то время ничего не происходило. Потом рыжий подошел и мягко опустился рядом. Я чувствовала его взгляд и только старательнее прятала лицо в ладонях. Тогда он сжал мое запястье и отвел руку, заглянул в глаза. Наши взгляды встретились, и показалось, что я ухнула в ядовитую зелень, как в трясину. И сошлась над головой тягучая ряска.

Миг. Еще. И еще – долгий, будто вечность.

Морок спал. Меня отпустили. Мужчина хмурился, и морщины залегли между бровей.

– Что происходит? – выдавила со всхлипом. – Я не Изабелла, клянусь. Это не мое… не мое тело.

– Возможно, и не она, – губы кривятся, не то в улыбке, не то в оскале. – А кто тогда?

– Лера Соколова. Студентка, второго курса. Живу в Вольске. Учусь там же.

– Так уж и студентка?

Кивок.

– Вольск? Хм, не припомню. Где это?

– Недалеко от Санкт–Петербурга.

– Конкретнее.

Он все смотрит, и под этим взглядом мне хочется провалиться сквозь землю. А еще треснуть ему по рыжей макушке. Вот прям хочется, и все. Аж ладонь зудит. Странно…

– Россия! Планета Земля! – выпалила раздосадовано. Чего он от меня хочет?:

Молчание. И спрашиваю только потому, что хочу прервать тягостную тишину:

– Что случилось с зеркалом? – знать об этом, на самом деле, не хочется. Слишком страшно. Хотела ты, Лера, сверхъестественную историю, вот и вляпалась в одну по самые ушки.

– Ты его взорвала. Магией.

Ответил так спокойно, даже очень. Будто это все в порядке вещей.

– Ее не существует… – лепечу, хотя уже понимаю, что существует. И еще как.

Тяжкий вздох и ругательство. Забористое. В смысле такие на заборах пишут не самые интеллектуально одаренные граждане. Поняла не все. Кто такой Охрум и при чем тут его лысый хвост понятия не имела, но чувствую, что досталось тому по самое не балуй.

– А как сюда… в это тело попала, помнишь?

Я рассказала. С самого начала. Про Николая собеседник особенно заинтересовался. А потом сидел, обхватив колени, и лицо его выражало высшую степень печали. Даже жалко стало, захотелось утешить. Не люблю, когда красивые мужчины грустят. Даже о своей беде забыла. Ненадолго. На секунду или две.

– Выходит… это не мой мир?

– Или ты просто слишком хорошая актриса, сестренка.

– Эм, в смысле сестренка. Мы родственники?

Он развел руками, признавая, что да, вот такая вот оказия. Самые что ни на есть. Кровные.

– Себастьян, – и руку протянул. – А ты - Изабелла.

А я только что его рассматривала! Любовалась даже. Бррррр…. Неправильно это, в свете вновь открывшихся обстоятельств. Почти инцест, вот!

А ведь и правда похож. Рыжий, рыжий, конопатый…. М-да. И что теперь делать? И можно ли мне домой попасть?

– Можно. Наверное, – поморщился. – Только я не знаю как. Не представляю даже, как Иза это провернула. По перемещениям я не специалист, не мой профиль.

– Я не могу тут оставаться! Мне домой надо! У меня там мама… – я вскочила на ноги, и тут же в подошву мне впился осколок.

Вскрикнула и снова села. Было больно, и кровь текла.

– Ты владеешь магией целительства, – испытующе глядел мне в глаза Себастьян. – Изабелла владела, но ты – теперь она, значит, и навыки ее должны передаться.

Не желаю я быть никакой Изабеллой! Захотелось банально разрыдаться. И что–нибудь разбить. Ну совсем не в моем духе. А не достался ли мне вместе с навыками и чужой характер?

Чужая шкурка равно чужие повадки. Вишенкой на многоярусном торте полного отстоя.

– Ты хочешь, чтобы я попробовала это залечить? – и на ранку ткнула.

Себастьян кивнул. И руки потер.

– А если хуже сделаю?

– Я подстрахую.

Верилось не очень. Но почему бы и нет. Болит же!

Поднесла ладонь к разрезу и…

– А что делать-то надо?

– Ну… – он почесал за ухом. – Представь, что бы ты хотела сделать. И пожелай этого.

Так просто, да?

Ну, я и сделала все, как Себ сказал. По рукам пошло тепло, сорвалось с пальцев и окутало ступню. Лечись же, лечись! Я так пыжилась, представляя, что наверняка покраснела. Только не помогло. Рана, как болела и кровоточила, так и продолжала.

Себастьян вздохнул:

– Ну, не все сразу. Я думал, что тело вспомнит… просто нужно время и немного тренировки.

Глава 5. О пользе успокоительного

Так. Главное – не паниковать. Не паниковать. Не… приговаривала про себя, слыша, как вокруг суетятся служанки под командованием Себастьяна.

Пришла в себя на мягком диванчике, укрытая на удивление мягким же пледом. Как тут оказалась вспомнила не сразу. Вот меня подхватывают сильные руки и под звуки ругательств, несут, а затем бережно опускают в уютное кресло. Появляется плед. Пушистый и теплый.

Себастьян. Больше некому. Давать знать, что я уже пришла в себя не хочется, но надо. Проблемы сами себя не решат. Задержав дыхание, открываю глаза, что не проходит незамеченным, и ко мне тут же подлетает служанка.

– Госпожа, ваши покои ожидают. Помочь добраться до постели? – и протянула пухлую руку, чтобы могла опереться на нее. Но я лишь молча отмахнулась. Пусть понимает, как хочет.

– Выпей, – раздался из-за спины знакомый голос, и перед моим лицом появилась прозрачная фляга с искрящейся жидкостью.

Я с сомнением посмотрела на сию утварь, потом на красивые длинные пальцы Себастьяна. Такими пальцами на гитаре бы играть. На гитаре... И сразу захотелось плакать и орать во весь голос. Не будет больше никакой гитары, и журфака не будет… Ничего не будет. Даже поганого Тиндера не будет!

– Повторяю, – с нарочитым спокойствием в голове произнес Себастьян. – Выпей. Это успокоительное.

– Сама успокоюсь, – всхлипнула и противно шмыгнула носом.

Интересно, у них носовые платки уже изобрели?

– Времени нет, – градус злости в голосе Себастьяна повысился.

– У меня есть. Вся жизнь… – хватая ртом воздух и продолжая рыдать, не согласилась я, но флягу взяла и залпом осушила до дна.

– Хватит! Не выношу твои истерики! Сейчас же пойдешь с Нилой в покои, приведешь себя в порядок и спустишься вниз. Не приведи Охрум, увидит тебя кто-нибудь в таком виде, вопросов не оберемся. Через полчаса жду в библиотеке, – Себастьян махнул рукой на массивную дверь. – Там и поговорим.

То ли успокоительное начало действовать, то ли я взяла себя в руки, но нацепив безразличную маску на лицо, – а что зубы сжаты аж заскрежещут, этого никто не видит, значит не считается, – в сопровождении Нилы пару раз свернув не туда, прошла в свои покои.

Едва захлопнулась дверь, и я осталась одна, тут же рванула к зеркалу, странным образом восстановленному, словно и не взрывалось. И, спрятав руки за спину, на всякий пожарный, принялась рассматривать свое лицо.

Нет, только не это! Только не веснушки!

Хотелось снова свалиться на пол и зарыдать. Ну, спасибо Изабелла, за преотвратнейший характер!

Вот чем мне их здесь выводить? Не магией же! Или именно она и поможет? Надо у Себастьяна спросить. Если его бешеная сестрица сумела всю эту катавасию с перемещением устроить, то веснушки для них, магов, вообще не проблема! А может, и сама разберусь. Сейчас проверю, что там для наведения красоты истеричка использует.

Немного приободрившись, села за туалетный столик, выдвинула ящик и уткнулась в россыпь баночек самых разных форм и размеров.

Так, в косметике, пусть и средневековой, пусть и с элементами магии, я уж разберусь. То, что в ней присутствует магия, я не сомневалась. Какая девушка не воспользуется таким мощным подспорьем в борьбе за красоту? Особенно, если на носу столько веснушек!

Перебрав тюбики и прочитав надписи, я поняла, что говорю и читаю на чужом языке. Снова захотелось зарыдать, но уже потише. Даже незаметно чтобы было.

Сдержав порыв, продолжила рыться в косметичке размером с чемодан, пока не нашла то, что нужно. Тональный порошок и веснушковыводитель. Так мило. Я чуть не хихикнула. Сквозь остатки слез.

Не знаю, как в магии, а в успокоительных Себастьян знает толк. Через полчаса или час, время не засекла, спокойная как удав, при полном параде и без веснушек я спустилась в библиотеку.

– Вы с Изабеллой изумительно похожи. И опозданиями тоже, – оглядев меня с ног до головы, выдохнул братец.

– Это я уже поняла, – добавила сухости в голос, – ты сказал, что есть выход из сложившейся ситуации.

– Да, – согласился Себастьян, и задумчивость в его голосе мне совсем не понравилась. – Только тебе нужно выйти замуж.

– Что? – так и хотелось рявкнуть, что он сошел с ума, но от неожиданности не удавалось произнести и слова. Я так и стояла, как рыба с открытым ртом, пока он не продолжил говорить.

– За принца, – поспешно добавил этот засранец. – Мне кажется, отличная партия. Женщинам же нравятся принцы. Богатые, красивые… благородные... редкой магией одаренные.  И, сверкнув зелеными глазами, забил еще один гвоздь в крышку моего гроба. – К тому же, у тебя нет другого выхода. И у меня тоже. Обещание королю уже дано, а отказов он не терпит.

– Выход всегда есть, просто он тебе не нравится! – не согласилась я.

– Есть выход, есть, – подтвердил мои слова Себастьян и, увидев, как уголки моих губ приподнимаются в улыбке, поспешил добавить, – только он и тебе совсем не понравится. Я о нем уже говорил.

И повторил историю про смертную казнь, как меру наказания за попаданство. Попал и пропал, получается. Совсем пропал.

Поэтому выход у меня или замуж за принца, или на плаху. И не одной. Король горазд всех причастных казнить. Надавил на совесть Себастьян. Ай, молодца!

Глава 6. Где пишется самоучитель и льется вино

Себастьян

Себастьян сидел в отцовском кресле, закинув ноги в начищенных до блеска ботинках, на отцовский же стол. Под боком притулился магический шар, рассеивая теплый желтый свет. Была глубокая ночь, но ему не спалось. Дел было еще много. Вот например, надо составить самоучитель о том, как быть Изабеллой.

На соответствующий вопрос Леры он ответил просто и максимально честно: «Просто будь стервой». Но той понадобилась конкретика. Хорошо, будет ей конкретика!

На белом, хрустящем листе витиеватым почерком – зря что ли он два года каллиграфии и тайнописи обучался? – шел перечень всего, что он знал о сестрице. Оного было не то чтобы много. Но пусть покажут того, кто знал бы больше. Разве что скончавшаяся пару лет назад нянечка, но это ведь не считается? Хотя с таким мужем можно всего ожидать, авось не поленится и духа вызовет на допрос.

Себастьяна передернуло. Сам он никогда младшего принца Донеллина не видел, в свете тот был нечастым гостем. Последние годы вовсе все время проводил в своем имении, по слухам, принадлежащим ранее темному колдуну. Ну как раньше? С полсотни лет назад, а может и сотню. Выбор места жительства для принца мог бы показаться странным, но кто ж его знает – может сила требует?

Его вот, Себастьянова, сила требовала побольше света, в том числе высшего, и одежды, чтоб по последнему слову моды, и вино с выдержкой, и… и работу при дворе. Охрум с ним, с вином, а вот без королевского двора совсем зачахнуть можно. И никакая Лера-Изабелла на его пути к должности королевского мага встать не должна.

Выйдет замуж, как миленькая, выйдет. Может даже и лучше, что настоящая сестрица сгинула? Новая Иза любому больше понравится. И принцу тоже. Что он не мужчина, что ли?

А сейчас задача Себастьяна сделать так, чтобы хоть на первых порах никто не заподозрил, что с дочкой королевского советника Медора что-то не так.

Опять ему самая сложная задача досталась!

Так, список. Себ почесал за ухом самописным пером.

Как быть Изабеллой:

Пункт 1. Вести себя, как избалованный ребенок:

– капризничать

– истерить

– бить посуду (желательно с помощью магии, наличием таковой Иза кичилась и при любом случае демонстрировала)

– обижаться и дуться часами

Пункт 2. Дерзить, смотреть на всех свысока, злоупотреблять оскорбительными шутками, считая, что так выглядит умнее.

Пункт 3. Любить розовый цвет, пирожные со взбитыми сливками и украшения. Не любить шоколад (потому что дура!), веснушки (свои Себастьян любил и проблемы в их существовании не видел) и сельскую жизнь (тут сестрицу он понимал).

Пункт 4. Улыбаться, хихикать и краснеть при общении с любым мужчиной, что считается милым и приличествующими воспитанной женщине.

Последний пункт Себастьян добавил от себя и даже в кружок обвел.

Пункт 5. Хобби – листать еженедельный журнал «Веяния магической моды» и – тайно – «Бесстыдник: самые красивые мужчины королевства и окрестных земель».

Пункт 6. Спать до обеда, переодеваться до трех раз в день, пользоваться духами «Небесная симфония» … или гармония… или вообще серенада.

Пункт 7. Коты. Нет, вот так КОТЫ. Ненавидеть этих созданий Охрума, еще больше, чем людей. Орать при их приближении «Брысь, паршивец, прочь окаянный…» так громко, чтобы вся улица слышала.

Ну и хватит. Поработал он сегодня на славу. Теперь можно и бокальчик ларосского светлого себе позволить. Себастьян движением распахнул дверцу шкафчика, вынул пробку из бутылки и наполнил высокий стакан.

Божественный вкус!

А неплохо он все провернул. Уговорил Леру выйти замуж за принца, пообещав вернуть ее в родной мир. Вот ведь! Обещание, конечно, можно и не сдерживать. Чай не впервой. Но вдруг из мести девчонка решит все выболтать. И себя, и их погубит. Тут уж точно головы полетят.

 Нет рисковать не стоит. Надо будет поискать какую-нибудь информацию. Для вида хотя бы. Мол, вот все что смог найти, прости, но больше ничего неизвестно.

Вино огнем растекалось по венам. Сила пляса вокруг Себастьяна оранжевыми всполохами. Но он этого не замечал. Перед сомкнутыми веками он уже видел себя в золотой мантии королевского мага. Губы расползлись в улыбке.

Глава 7. О необычном способе ловли комаров на живца и розовом свадебном платье

Ночь прошла беспокойно. Сначала не могла уснуть от звона комаров, которые, как сговорившись, шли в атаку со всех сторон. И пока я успевала пришибить часть летучей сволоты, другая часть атакующих успевала прокусить кожу и глотнуть кровушки.

Вот почему мне так не везет! Попала в другой мир, а тут все те же ненавистные насекомые. Ладно, птиц почти не отличить от земных. Ладно, коты точно такие же. И орут также. Но комары? Пусть бы они были хоть вегетарианцами для разнообразия!

Так, если комары такие же, то и поймаю их также, как ловлю земных кровососущих тварей. Смекнула я и, полностью спрятавшись под одеяло, приподняла его за край, открывая обширный доступ к телу.

Местные комары, не разочаровали и ломанулись в ловушку, которую я не мешкая, удовлетворенно захлопнула и тут же прижала одеяло к телу.

Ну, все, попались. Минут пятнадцать и можно стряхивать трупики.

Но комарами бессонница не ограничилась. Когда воцарилась долгожданная тишина, оказалось, постель слишком мягкая, чтобы в ней можно было уснуть обычной земной девушке.

Я поерзала и так, и этак. Покрутилась с одного бока на другой. Все бестолку. Организм, изрядно измученный, категорически отказывался засыпать на этой перине.

Озарение пришло к середине ночи, когда отлежав все бока, встала, готовая обустраивать лежанку на полу. Я полноправный член этой семейки и дом тоже мой. Почему бы не спуститься вниз и не найти тот изумительный диван, на который отнес меня Себастьян приходить в себя после обморока?

Сказано-сделано. В  потемках пробралась вниз и нашла, скорее даже нащупала его, и радостно плюхнулась. Через пару минут, с мыслью, не забыть завтра распорядиться, чтобы его перетащили в мои покои, уснула.

Проснулась от кудахтанья и хлопотания служанок вокруг моей персоны. Никакой самостоятельности в этом мире у женщин! Даже поспать в гостевом зале, свернувшись клубком на уютном диване нельзя!

Я потянулась. И не напрасно. Спина затекла, а шею свело набок. Надо еще зарядку сделать. Как-нибудь потом. Лениво открыла глаза и, постепенно вживаясь в роль стервы, недобро зыркнула на женщин, заставляя их замолчать.

«Оказывается, стервой быть не так уж и плохо!» – подумала и, молча подхватив полы одеяния, направилась в покои. Впереди много дел и все их нужно успеть сделать.

Через полчаса приведя себя в порядок, спустилась в библиотеку.

Дверь открылась, выпуская знакомый мне еще с бытности на Земле перегар и остаточный запах табака с какими-то едва знакомыми сладковатыми нотками. Перебирая одну за другой ситуации, где могла нюхать этот аромат на родине, я остановилась на феерической попойке в честь успешного окончания первого семестра, которую устроили мои одногруппники.

Так. Т-а-а-к… Ну, конечно! Как я сразу не догадалась! А братец любитель не только выпить, но и побаловаться кое-чем позабористее!

Интересно, как на такие увлечения сына смотрит наш отец? Надо будет прощупать почву.

Сегодня в библиотеке было не так уютно, как вчера. Я растерянно переводила взгляд с раскрытых книг, разбросанных по полу, – часть листов была беспощадно загнута, – на бутылки с золотистой и красной жидкостью, толпившиеся на столике. И на стаканы, расставленные в самых неподходящих местах. И на пепельницу, заваленную окурками. Да, ночка у Себастьяна выдалась, как и у меня, непростая. Только непростая иного рода.

Видимо прислуга побоялась входить и наводить порядок. Значит, пьяный Себастьян ни разу не душка. Я пожала плечами. Тоже мне новость. Он и трезвый-то так себе…

Осторожно перешегнув через книги, подошла к столу, на котором белел лист бумаги и рядом, на мраморном полу, валялось перо.

«Как быть Изабеллой», – гласил заголовок.

О, значит Себастьян времени не терял и усердно потрудился, хмыкнула, обводя взглядом всеобщий разгром.

Так-так-так. Сейчас моя задача, как можно больше узнать об этом мире. Я, как-никак, хочу не просто выжить, но и вернуться домой. Значит, ошибок допускать нельзя.

Руки сами потянулись к беспощадно распотрошённой книге, с загибами листов почти на каждом развороте. Вот безобразие. Ладно, электронные чернила не изобрели. Да, сложно – кроме магии для этого ещё и мозги нужны. Но придумать закладки, какой Охрум вам мешает?!

«История становления сверхмагического мира в третьей параллели полупроводниковой браны».

О, как! И, вытаращив глаза, я уставилась на заголовок, судорожно запоминая, как вся эта реальность называется.

Нет, пустое. С первого раза не запомнить. Надо записать и потом повторять почаще. Пока в мозг не впечатается. Схватив перо, валявшееся под столом, выдрала листик из тетрадки, мирно лежавшей на полке. И начала делать пометки, по ходу отгибая загнутые уголки, страницу за страницей.

Располагается этот дивный мир, на планете под названием Сёгурт, находящейся в звездной системе Андратеи. На краю, а если точнее, в пятом рукаве галактики Дорога Странников.

Я уткнулась в карту с изображением спиральной галактики, но никакой новой информации она мне не принесла.

Вполне себе Земля Землей, только антураж средневековый. И с магией.

Листаю дальше...

Глава 8. О превратностях свадебной моды и комарином меню

Себастьян смотрел на меня в ужасе. Местные продавцы смотрели на меня в ужасе. Да что там – я сама смотрела на себя в ужасе. И будто бы со стороны видела безумную девицу, что переходила от платья к платью, задирала у них подолы, пересчитывая количество юбок, мяла в руке кружево, дергала за банты и требовала вот такое же, но только с перламутровыми пуговицами.

В свое оправдание могла сказать, что наряды в модельной лавке были преотвратные, словно пошитые специально на бабу, которую на чайник надевают. К тому же искрились, переливались, были украшены таким количеством розочек, что на целый сад хватило бы. И в довершении ко всему весили по тонне каждое. Может и поторопилась я свое розовое в негодность приводить? Наверное, с помощью магии его и перекрасить можно было. Явно не своим мозгом думала, а Изиным.

Больше оправдаться мне было нечем. И вела я себя неприемлемо. А самое главное, что четко осознавала это, но остановиться не могла. Управление телом перехватила Изабелла, точнее то, что от нее в нем осталось. Пить мне и впрямь не стоило, до сих пор ощущалось в голове алкогольное марево. Да, забористое в этом мире пойло – иначе его и не назовешь.

– С тобой все нормально? – осторожно коснулся руки Себастьян, когда я пыталась отодрать волан от юбки.

– Нет, – прошипела, не прекращая своих деструктивных действий. – Уводи меня от сюда, иначе я за себя не ручаюсь.

– Но как же платье?

– Они мне все не нравятся! – и ножкой топнула. – Не буду замуж выходить! Да такое событие раз в жизни, а у меня надеть нечего… Куда ты меня вообще привез? Что нормальных салонов не было?

Изабелла вошла в раж, и я за ней едва поспевала. Голова кружилась, сердце неслось вскачь, того и гляди начну крушить все направо и налево, а может, разрыдаюсь. Я ж теперь слабо адекватная, от меня всего ждать можно. Понял это и охранник, начавший совершать некие пассы руками – никак щиты магические ставит.

Братец подхватил под руку и потащил к выходу. И в карету впихнул едва пинка под зад не поддав. Вот ведь гад рыжий! Выйду замуж – нажалуюсь, как меня в семье третировали и притесняли всячески.

– Домой что ли едем? – Поинтересовался хмуро.

– Без платья? То есть свадьба отменяется? А раз нет, тогда иди и купи мне сам.

– Я?! – Себастьян выглядел ошарашенно.

– Ну давай я вернусь и окончательно с катушек съеду! Сам что ли не видишь – плохо мне.

Меня одарили подозрительным взглядом:

– А ты точно не опасна? – и отодвинулись подальше.

– А я думала ты из прогрессивной молодежи. Не опасная я, просто взбалмошная. Точнее не я, а сестра твоя, – и было это по-настоящему жутко, потому что сейчас очень явственно ощущалось, как чужая суть берет меня под контроль, отодвигая на второй план. – Это должно пройти. Обязано! Главное – больше не пить ничего крепче чая.

– Ладно, – но смотрел все-таки же недоверчиво.

– Только чтобы грудь из лифа не вываливалась, – напутствовала.

– Было бы чему вываливаться…

Вернулся Себастьян быстро. В руках сжимал сверток.

До дома мы ехали молча.

Платье оказалось… красивым. Странно, что я сама его раньше не заметила. А вкус у братца-кролика есть. Плотное кружево мягко обрисовывало фигуру, стелясь шлейфом по полу. И россыпью звезд сверкали на ткани мелкие камешки. И цвет был белый. Хороший такой белый цвет, без капли розовизны.

– А теперь самое главное! – и Себастьян потянул за жемчужную нить, спускающуюся от плеча на спину.

И платье – Охрум его побери! – засветилось. Серебром вспыхнул подол, и морозные узоры поползли вверх, обхватывая талию, грудь и плечи.

Я ощутила себя торшером.

Дернула за ниточку и все погасло. Мрачно посмотрела на Себа. Вот ведь только в него поверила, как взял и все испортил.

– Красиво же! – искреннее недоумевал он.

Ага, именно этим недоумки обычно и занимаются – недоумевают. Ну как я похожа на истинную Изабеллу? Пункт 2, где про дурацкие шуточки и хамство. Однако я – это я и вслух все-таки ничего не сказала.

– А это вот красиво? – и ткнула на хрустальную люстру с магическими шарами вместо ламп под потолком.

–Ну, да.

– А на себя надел бы? То-то и оно.

Хотя, не буду кривить душой, выглядел наряд и правда ничего. Даже очень ничего. Слишком претенциозно и вычурно, но ведь замуж за принца выхожу. И я смирилась. В конце концов, можно за шнурочек не дергать и не зажигаться. Да и времени, как и желания, искать что-то еще не было. Все-таки, если здраво посудить, это вовсе не моя свадьба, а Изабеллы. А у меня еще настоящая будет. С любимым. И с платьем нормальным, без подсветки.

И милостиво дала добро. Себастьян обрадовался и тут же извлек из-за пазухи сверточек поменьше. В нем оказались шпильки для свадебной прически. Тоже мерцающие.

Осталось только поглубже вздохнуть. Главное, что не розовые.

Остаток дня мы провели в занятиях. Бессмысленных и беспощадных. Себастьян пытался вдолбить в меня основы дворцового этикета, а я… я думала о завтрашнем дне и больше всего мне хотелось сбежать.

Глава 9. В которой рассказывается о сюрпризах эмансипации и превратностях шоппинга

Изабелла

Пространство еще минуту назад, казавшееся цельным и нерушимым, пришло в движение. Каждая частица резонировала, испускала волны. Некоторые двоились и под действием заклинания их подхватывал вихрь магического танца.

Вымолвив последние звуки заклинания, Иза присела на скамейку, закрыла глаза и отдалась воле пространства, которое, казалось, сошло с ума. Не стоит паниковать раньше времени. Если Никки успешно вернулся в свой мир, то и она тоже попадет на неведомую Землю, расположенную в галактике Млечный Путь. Она, лучшая ученица своего учителя, великого мага королевства Муциуса Луциуса, – и ничего, что тот лет десять, как умер, а училась она по его книгам, раздобытым у серого перекупщика через посредника – все правильно сделала. Нужно только терпеливо подождать.

… голова закружилась, и Иза ощутила толчок – ее бросило вперед и вверх. Завертело. Перед глазами смешались искры света и темнота….

Успев схватиться за протянутую Никки ладонь, душа Изы вынырнула из лужи, а тело вернулось в горизонтальное положение.

Девушка неуверенно стояла у края лужи и осматривала себя, пытаясь оценить масштаб бедствия. Вода промочила пальто и противно капала с волос за шиворот и хлюпала в ботинках.

Она взглянула на высокого темноволосого парня с приятными, хоть и простоватыми  чертами лица, чувственными, хоть и бледноватыми, губами и длинными – без всяких но –  ресницами. Венчала образ странная прическа: короткая, похожая на ежиные уголочки. Во взгляде читалась тревога.

И странный запах. Как от Себастьяна, когда тот с похмелья, то есть почти всегда. Только лучше… кажется, это одеколон такой, с запахом табака и спирта. Надо будет запретить пользоваться таким.

«Никки, так вот ты какой, – выдохнула про себя Иза, не решившая нравится он ей таким или нет. – Но тут дело привычки, так что в любом случае стоит дать и этой внешности шанс».

И посмотрела в свое отражение в мутной воде.

– Никки, ты кого привел? – потрясенный шепот возлюбленной заставил сердце Николая уйти в пятки. Что же в этот раз пошло не так?

– В смысле? Иза, все получилось! Я так рад, что мы снова…

– Ты только посмотри, что на мне надето? – громкий возглас прервал заготовленную речь. – Кого ты привел? Мужчину?! Это же штаны!

– Изи, помнишь, я тебе рассказывал про свой мир?

– Ну. Рассказывал. И?

– Я говорил, что у женщин и мужчин равные права, – медленно и спокойно, как малому ребенку повторил он то, о чем уже было сказано много раз. В том мире.

– Говорил. И что, у вас женщины носят штаны? – переход, оставивший после себя легкое головокружение, сбивал с толку, и Иза не могла решить, закатывать истерику сейчас или немного попозже.

– Да, – улыбнулся Никки, – а эти, заметь, по самой последней моде.

Иза с сомнением посмотрела на джинсы, искупавшиеся в луже вместе с хозяйкой. Вместо небесно-синего, какими они были изначально, теперь на ней надето грязно-серое тряпье.

– Ты еще скажи, что и мужчины у вас носят платья и юбки.

– Про платья не уверен, а вот юбки носят. В Шотландии. Там юбка с килтом для мужчин – национальная одежда.

– Ну и нравы! Охрум всех побери! – потрясенно выдохнула Иза. – Никки, не нравится мне это! Совсем не нравится!

– Ты же хотела равные права, – Никки вопросительно поднял бровь и посмотрел в карие глаза, которые до сих пор помнил зелеными.

Иза хотела еще поспорить, но зябкий ветер сквозь мокрую одежду пробирал до костей.

– Дай мне зеркало! – она даже не старалась скрыть требовательные нотки в голосе. Мельком глянув в протянутое зеркальце, убедилась, что нет веснушек, еще повертела головой, и продолжила:

– Все равно ты выбрал не ту девку. Где аристократизм и тонкость черт? И концы у волос посеченные! Ты что сразу не мог этого заметить? Ладно, хоть грудь большая, – и потрогала оную через пальто. Считай, что прощен. Ну и дальше что делаем?

Ник молча забрал из рук Изы сумочку, достал паспорт. Шустро пролистал.

– Едем домой. Но сначала в магазин. Без сухой одежды ты замерзнешь. А там и до пневмонии недалеко.

Иза перестала пошатываться и отошла от лужи.

– Я тебе все объясню. Ко мне сейчас нельзя. У меня дома родаки. С тех пор, как меня из реанимации выписали, они все время у меня живут. Поговорить нормально не дадут. Пойдем, – он еще раз вгляделся в страницу с пропиской, – к тебе домой. И теперь ты Лера Соколова и живешь в небольшом городке… В Вольске. М-да, не очень городок.

– В смысле, не очень? Бродяг много?

– И это тоже.

– Тоже? А кого еще? Чернокнижников? Ты же говорил в твоем мире нет магии!

– Иза, в моем мире действительно нет магии. А Вольск – это просто небольшой город, находящийся в упадке, как и все города, кроме Москвы и Петербурга. Поехали туда, – он посмотрел на дрожащую в мокрой одежде девушку. – Только сначала переоденешься. Знаю я пару магазинов недалеко отсюда. Купим замену промокшему. Джинсы, пальто. Потом в шкафу Леры найдешь все остальное.

Глава 10. О силе травок чудодейственных

Не сомкнуть бы мне ночью глаз, если бы служанка не принесла успокоительного отвара по рецепту Себастьяна. Дрыхла я без задних ног, и снилось мне огромное платье поросячьего оттенка, изукрашенное кремовыми розочками – вроде как это последний писк моды: и платье, и торт в одной флаконе. В конце дня невеста выпрыгнет из него в руки жениху, а гости вооружатся ножами. Чаем, ложками и блюдцами. Снился мне и будущий муж, но видать воображением я обладала слабым и насочинять его себе не смогла. Выглядел он расплывчатым, словно призрак, а вместо лица была тень. Наверное, это мое увлечение мистикой нашло во сне отражение.

Он нес меня на руках, а за нами волочился белоснежный шлейф, расшитый крупным жемчугом. А потом руки начали таять, растекаться непросохшими красками. И вот весь он превратился в призрака, бледную тень, бывшую некогда человеком…

Я резко открыла глаза.

Утро. Шелестит за окном сад. Уют и умиротворение. И странный сон выветривается из головы, исчезает, как человек, ставший моим мужем.

Скоро прибегают служанки и начинается марафон умывания, одевания, плетения кос и макияжа. Вот дура, я же чемоданы и те собрать забыла! Только Себастьян уже копытом бьет. Торопится в смысле. Тащит завтракать, хоть у меня сейчас и кусок в горло от волнения не лезет. Но заставляет съесть все, а когда проглочен последний кусочек, братец кладет передо мной ту самую фляжку и победно возвещает:

– Сделал!

– Глупую рожу? Это да, точно сделал, – и поперхнулась от полыхнувшего взгляда.

– Не забывайся, сестренка…

– Нервничаю. Прости, – примиряюще развела руками. – Так что ты придумал?

– Помнишь, как вчера ты выпила ларосского вина и из тебя Изабелла полезла?

Представилась на этих словах мне картина не самая лицеприятная. Но разве Себастьян виноват, что в нашем мире так вино называют?

– Так это то, что нам нужно! – между тем продолжал он. – Память тела! Алкоголь притупил твое сознание, и ты действовала инстинктивно, привычно то есть.

– Твоя гениальная идея в том, чтобы я пьяная ходила? – уточнила скептически. А чего собственно я еще могла ожидать? Это ж Себастьян.

– Нет уж! Мне твоих выходок вчера хватило. Я сделал кое-что получше. Мое новое изобретение, за ночь формулу разработал и воспроизвел. Никогда еще  не работал так быстро! Так вот, зелье пробуждает память тела, при этом, не подавляя твоего сознания. К тому же действует как очень легкое успокоительное. 

Я открутила крышечку и понюхала. Пахло братцево изобретение подозрительно. Болотом и розой. Подозреваю, последнюю он добавил, чтобы перебить душок. Вышло не очень.

– А ты уверен, что сработает правильно?

– Я редко ошибаюсь.

Очень оптимистично.

– А может протестируем на ком-нибудь?

Себастьян закатил глаза:

– Времени нет! Давай, пей. По два глотка каждые два-три часа.

– Может подождем до дворца? – руки ощутимо подрагивали.

– Я же вижу, ты волнуешься. А зелье поможет расслабиться. Да не переживай!

Ладно, все-таки он учился где-то. И два диплома вон есть. По каллиграфии правда, но какая разница. Эх, где наша не пропадала!

Первый глоток ухнул в горло ледяным безвкусным желе – сравнивать это со слизнем даже мысленно не хотелось во избежание рвотного рефлекса – второй обжег рот перцовым привкусом. Я закашлялась.

– Ну вот и чудненько! – Себастьян улыбался, а мне опять захотелось его убить. И разбить пару тарелок силой мысли.

Вот так.

Пирожница раскололась, треснуло блюдце и у вазочки с фруктами обломилась ножка. Ювелирная работа.

Зелье действовало!

– Это только начало, братец, – внутренний голос потребовал добавить яда в нервное хихиканье, что я тут же и сделала. Тестировать зелье, так тестировать! Подхватив юбки, выскользнула из-за стола и решительным шагом направилась в свои покои.

Пункт пять, подсказывала память тела. Точно, пункт пять. Самые красивые мужики этого, провались он в тартарары, мира. В журнале.

Когда мне на них посмотреть, если не сейчас? И Себастьяну заодно пару десятков нервных клеток прибью. На всякий случай.

Скользнув рукой под перину и не найдя там ничего, кроме фантиков от конфет и старого учебника по целительству, сбавила пыл. Они точно лежат где-то здесь. Обвела покои растерянным взглядом. Как же много вокруг барахла. Попробуй найди то, что спрятано от посторонних глаз.

Себастьяна разочаровывать не хотелось. Заслужил поганец еще один ма-а-аленький концерт. И вообще, я что, зря ту слизкую гадость пила? А ну, память тела, давай, действуй! И я закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть Изы.

Ноги сами повели меня к маленькому секретеру. Проверив все ящики, – пусто – я недоуменно уставилась на сей предмет мебели. И вспомнила, как в детективах Агаты Кристи, часто преступники обустраивали тайники в похожих предметах мебели.

И пол под ножками потертый. Значит, двигали. Часто. Неуклюже схватив секретер за правую ножку, изо всех сил потянула его на себя. После второй попытки со скрежетом, достойным старого доброго антиквариата, секретер подался, а после пятой, остановился ровно на прочерченной отметине на полу. Уфффф... Ну и тяжеленный же. Не могла Иза обустроить тайник с более легким доступом?! Любит девушка сложности!

Глава 11. В которой происходит помолвка, а Лера испытывает острое сожаление

Я нервничала. Хоть зелье Себастьяна – может и скажу ему потом спасибо, если будет себя хорошо вести – притупляло волнение, бесчувственным зомби не делало. И слава Охруму! Вряд ли бы мне это понравилось. Я скинула туфельки – столь же неудобные, сколь и красивые – и вышагивала по пушистому облачно-розовому ковру, мимо дивана оттенка майской розы, вокруг чайного столика цвета супа из раков, прямиком к книжному шкафчику а-ля персиковый румянец. По видимости, книги подбирали по обложкам, чтоб смотрелись гармонично: от нежно-брусничного до клубнично-кремового. Из люстры с магическими шарами все это великолепие под названием 50 оттенков розового освещавшей, щедро лился бело-лиловый свет.

В глазах уже начало рябить, и голова разболелась. За что мне эта пытка?!

С тех пор, как мы приехали, прошла пара часов. Себастьян ушел в отведенную ему комнату, а я маялась бездельем. Чтобы как-то отвлечься от беспокойных мыслей о предстоящей встрече с королевской семьей и будущим мужем – пусть и временным, но все же – придумывала названия оттенкам розового.

Ох, а что там настоящая Изабелла в моем бедном теле делает? Хорошо, что сейчас каникулы – по учебе не отстану, глупо было бы ожидать, что она будет ходить на лекции. Но вот, что соизволит позвонить родителям и соврать, что все у меня хорошо, очень надеюсь. Пусть уж Николай за ней присматривает, главное, чтобы своими грязными руками не лапал… От развития мысли о том, что он не просто лапать может, а чего и похуже учудит, я испытала злость. И восторг предвкушения. Что?! Ах да, это Иза проснулась.

Сделалось совсем неспокойно. Скорей бы уже свадьбу сыграть и отправить Себастьяна на поиски средства для обратного перемещения. Дам ему на все про все неделю, а чтобы поторапливался пригрожу... отсечением голову, к примеру. А что? Я принцесса, мне можно.

Я налила в стакан цвета хрустальной розы из графина цвета нежного румянца жидкости цвета поросячьего пятачка со вкусом сливочно-клубничного лимонада. Охрум вас всех побери!

В дверь постучали, и вошла служанка. А за ней еще несколько. Выстроились рядком и поглядывали на меня из-под полуопущенных ресниц.

– Это вам, госпожа, – первая опустила на диван коробку.

– Спасибо, не нужно, – мало ли что там может оказаться, вдруг стая розовокрылых магических бабочек. Да и вообще подарки от незнакомцев не принимаю, этому меня еще мама научила.

– От подарков короля не отказываются, – мой отказ явно испугал девушку. Теперь он и меня испугал. Не стоит портить отношения с будущим свекром.

Внутри было платье. И слава Охруму не розовое! И без подсветки!

Как оказалось, радовалась я рано, еще не зная, что есть кое-что и пострашнее.

Корсет!

Платья, которые носила до этого, обходились без него. Это что, испытание? А говорили, что у них тут цивилизация!

– Его величество велели надеть платье на предстоящую помолвку.

Отлично. А Себастьян мне ничего не сказал.

– И когда она будет? До бала или после?

– Сейчас, госпожа.

Ни слова не говоря, я извлекла фляжку и припала к горлышку. Три глотка и ни капли меньше, иначе просто в обморок грохнусь.

Ребра трещали, я вопила, служанка пыхтела. Память тела услужливо подсказывала, что такую пытку Изабелла уже проходила. А раз она смогла, то и я смогу. Что взбалмошной истеричке по плечу, то и мне, будущему журналисту и закаленному отечественным бытом человеку, под силу!

Дышала в итоге через раз. Зато щеки налились чудеснейшим румянцем, настолько ярким, что даже веснушек видно не было. А талия сделалась тоненькой, будто я неделю не ела. А то и две. Ну и стоило отдать должное королевскому вкусу, наряд смотрелся великолепно. Нежная зелень ткани оттеняла волосы и подчеркивала цвет глаз. Тут же обнаружились и ленты, которыми украсили прическу.

Немного искрящихся теней на веки. А нет, много! Рука у девушки, что делала мне макияж, оказалась щедрой. Два слоя черной туши – или ее подобия – легли на ресницы. Веки отяжелели. Румяшки легли на щеки, хотя мне, перетянутой корсетом, и без них румяно было. Коралловая помада, пахнущая цветами, подчеркнула губы.

Смотрелось сие великолепие дорого и богато, только меня за ним видно не было.

Но если при дворе так принято, то кто я такая, чтоб спорить. К тому же Изе, которой сейчас было больше, чем меня – спасибо зелью – нравилось. И это не смотря на отсутствие розового.

В довершении всего на голову мне водрузили диадему, инкрустированную изумрудами. Ну, то есть, будь я в своем мире, то сказала бы, что это именно они.

Туфли пришлось надевать свои.

Я б и босиком пошла, все равно под длинной юбкой не видно обута я или нет.

Сердце выпрыгивало из груди. То ли от удушья, то ли от волнения. Как советовала Олька, если страшно, то представь, что это происходит не с тобой. Да, не со мной – с Изой, а… я – журналист, который освещает это знаменательное событие. И, решив мысленно конспектировать происходящее, двинулась за знакомым уже магом из службы безопасности.

Мы шли по коридору, а со стен нам улыбались портреты. В прямом смысле улыбались. И глазами водили. Ну и жуть! А один – с бородкой клинышком и короной в завитых волосах мне даже подмигнул. Так засмотрелась, что чуть не врезалась в провожатого, когда он остановился около одной из дверей. Постучал. Подождал ответа и открыл, пропуская меня.

Глава 12. В которой проявляется неприятный побочный эффект, а криворукость братца выходит на новый уровень

Не помню, как ушла из королевского кабинета. Кажется, до временных покоев проводил меня знакомый маг-безопасник. А еще на нервной почве я начала чесаться. Так и стояла, привалившись к стене цвета крыла ангела в свете заходящей звезды и чесалась. Движения были механическими, мысли находились где-то далеко.

Было обидно. Особенно Изе. Настолько сильно, что даже не хотелось бить посуду. Она просто тихо плакала, и перламутр теней стекал по щекам. Я ей не мешала, самой было гадко. Не так я это все себе представляла. Не то чтобы перед глазами складывалась картинка, как оно быть должно, но точно знала, что не так. А как же платье? Как же церемония. Как же жених, в конце-то концов?! Да хоть бы посмотреть на него до свадьбы! Вряд ли это бы что-то изменило, бежать мне не куда, но все-таки так было бы правильнее что ли.

А получалось, что это что-то сродни собеседования о приеме на работу. Прошла, принята. Приступить к роли жены и родительницы магичёнка с редким даром готова. Подпись, печать, кольцо.

Кольцо.

Металл холодил кожу, искры – вселенные мерцали в аспидном мраке, и это было потрясающе красиво. Снова засмотрелась, даже забыла чесаться. Стойкое ощущение, что меня зовут, манят за собой и надо только сделать шаг, один лишь шаг и я буду свободна…

Свободна.

В дверь грохнули, и морок спал, будто и не было. Да и был ли?

С досадой поскоблила локоть. Зудит, зараза!

– Иза, ты там жива? Можно к тебе.

Ага, Себастьянушка объявился. Родственничек ненаглядный.

Первым порывом было послать его Охруму на рога, но я взяла себя в руки и распахнула дверь.

– Заходи, – и, не оборачиваясь, чтоб слез не видел, прошествовала к креслу.

Только сев поняла, как же болят ноги. Туфли полетели в сторону. Сторону Себастьяна. Он привычно уже увернулся. Ай, молодца!

– Чего случилось-то? – и посмотрел на меня как-то странно.

– Чего-то случилось, – передразнила язвительно, стирая разводы под глазами. – Замуж я вышла только что! Или что-то вроде того…

Себастьян сел. Встал. Налил розовый воды из розового графина в розовый бокал – Охрум их всех дери! – выпил залпом. Поморщился.

– В каком смысле замуж? – непонимание в зеленых глазах было незамутненным, аки слеза единорога, и я решила, что так и быть убивать братца не буду. Разве что покалечу немного.

– В прямом. Вызвал меня Рарог…Рогнарек…

– Роднарег.

– Ага, он самый. Вызвал, значит, к себе, сказал, мол, надо бумаги подписать. Согласие на брак. Мужик там еще был… он кольцо мне на палец надел, – и руку протянула, смотри, мол, любуйся.

Себастьян наклонился. Присвистнул. И потянулся пощупать. Руку я тут же отдернула и в складках платья спрятала. Почувствовала, что не стоит другим кольца касаться.

– А что за мужик? – с обидой спросил рыжий. – Принц что ли?

– Нет не принц! Доверенное лицо, – и поскрябав шею, добавила. – Зря я, оказывается, из-за платья переживала, и надевать не пришлось.

– Так может, будет еще церемония?

– Может будет, а может и нет. Уезжаю я сразу после бала в мужнино имение.

– В Нериз?!

– Был там?

– Никто не был. Наверное… – я подняла бровь, призывая продолжить рассказ. – Приемов Донеллин не устраивает. Да и… не знаю, больно уж местечко мрачное.

– В каком смысле?

– Нууу.... Стоит особняком. Леса там одни от горизонта до горизонта. А еще кладбище прямо за домом. Древнее.

– Фамильное?

Себастьян пожал плечами:

– Может и фамильное. Говорю, что сам не был.

– А знаешь откуда? – и прищурилась хищно.

– Слухи…

И снова на меня зыркнул. Да что не так то?! И бровь почесала.

– Слушай, Изабелла, ты это… чувствуешь себя нормально?

Вот тут-то я и не выдержала. Подошла к зеркалу.

И закричала.

 Лицу и шею украшала сыпь. Не яркая пока, но уже заметная. Так вот что чесалось! В ужасе поймала взгляд Себастьяна.

– Это что такое? Меня отравили? Отравили, да!? Лекарь, нужен лекарь!

Изабелла билась в истерике, и останавливать ее не было ни сил не желания. Нет-нет, я не могу сейчас умереть. Я же счастливая новобрачная! Мне в медовый месяц ехать надо, с мужем знакомиться. Да и вообще умирать в этой нелепо-розовой комнате дурной тон!

– Ты пила или ела что-то?

– Только воду, – и указала на графин.

Себастьян позеленел. Наверное, от осознания, что сам оттуда пил только что. Судорожно вывернул содержимое карманов – с обратной стороны парчового жилета таковых оказалось десятка два. Просто уличный торговец не иначе! Из одного выдавил белую бусинку и бросил в воду. Текли секунды и ничего не происходило.

– В воде яда нет, – облегченно выдохнул Себастьян. – Но он мог быть и на стакане и на… платье.

Глава 13. Которая напускает жути, а древние тайны фигурируют впервые

Какое-то время мы пребывали в молчании. Я – сидя в кресле, Себастьян вольно привалившись к стене и кривя губы. Сам он подсушился магическим заклинанием а-ля фен и снова выглядел чинно, благородно. Аж злость брала.

Злилась и потому, что чувствовала, как по лицу расползается зуд, делаясь сильнее и сильнее.

– Ничего не понимаю, – выдал, наконец, глубокомысленно братец. – Дурманка болотная может вызвать аллергическую сыпь, но не с теми ингредиентами, что я добавил!

– Но вызвала.

– Вызвала, – подтвердил покорно. – Но уверен, что-то ее спровоцировало, запустило реакцию.

– Что например? – не нужны мне были его оправдания. Вот вообще.

– Магия.

– Да тут везде магия!? – вспылила, не выдержав.

– Нет, особая магия, направленная на тебя… Как же объяснить? Этой магией в тебе могли попытаться что-то изменить. Вот два состава и вступили в реакцию, а в результате мы получили это.

Звучало дико.

– Что изменить?

Себастьян просто пожал плечами.

– А ты уверен, что все было именно так?

Он растрепал каштановые локоны, видимо, пытаясь расшевелить мозговую деятельность.

– Я могу только предполагать. Но у меня есть веские основания предполагать именно это. Все-таки травы – не люди, их действие подчинено строгим законам и его можно понять, отследить.

Оснований не верить магу с двумя дипломами по каллиграфии у меня не было.

– Значит кто-то на меня воздействовал или пытался воздействовать?

Кивок.

– Случайно? – спросила с надеждой.

– Возможно, но, скорее всего, целенаправленно. Когда дело касается магии, в случайности я не очень верю. К тому же мы не на рынке, а в замке короля, – он отлепился от стены и начал расхаживать туда-сюда. – Чтобы это ни был за препарат, ты должна была его проглотить, или вдохнуть, или он активизировался от контакта с кожей… И произошло это… м-м-м-м не больше часа назад.

В голове в хаосе заметались мысли о том, что я нюхала, ела-пила или кто меня трогал или что трогала я. От кого бы я «магическую заразу» не подхватила, произошло это или во время макияжа или в коридоре или в кабинете. Служанки, маг-безопасник или король?

Как же хотелось вернуться домой, где все просто и понятно!

– Что делать? – по щекам снова полились слезы.

– Есть у меня одна идея, – лицо Себастьяна просветлело и мне это сразу как–то не понравилось. – Мы тебя почистим!

Это как? Клизмой что ли?

– С собой я прихватил кое-какие ингредиенты и из них смогу сделать один интересненький настой. Вот зря ты из графина всю жидкость вылила!

– Не надо мне больше никаких настоев! – и зыркнула так, что братец осекся.

– А ты вот о чем подумай. То, что чем на тебя пытались воздействовать все еще в твоем организме.

Вот засранец! Знает, как получить от девушки согласие.

– Хуже не будет?

– Я – профессионал! – и пятерню к груди приложил. Скромняжка. Ему не нужен орден, он согласен на медаль. – К тому же это нейтрализующее средство. Я за рецепт целое состояние выложил!

Ага, отцовское небось.

– Ну, давай… – оставалось надеяться, что хуже не будет. К тому же зуд уже начал сводить с ума.

Служанка принесла воды. Теперь обычной. И вуаль. Иза терпеть не могла чувствовать себя некрасивой! Да и меня пятнистость смущала. А Себастьян какой-никакой, а мужчина, и щеголять перед ним помидорным лицом дурной тон. Вот!

А потом началось действо. Следила я каждым движением братца с внимательностью хищника в засаде.

– Будто понимаешь, как оно на самом деле быть должно, – буркнул он, не отрываясь от смешивания порошков, извлекаемых из внутренних карманов.

– Люблю контролировать ситуацию, – а вот это уже мой пунктик.

Вода белела, потом синела – и я почти решила, что пить ее точно не буду – и снова белела. А в конце вернулась к изначальной прозрачности. Запаха тоже не было. Вода, как вода.

– Нейтрализатор нейтрализует все, – Себ смотрел на меня сверху вниз. Может потому что я сидела, а он стоял, а может потому мнил о себе слишком много. Хотя мнить – это у них семейное.

– Побочные эффекты?

– Все индивидуально… Но смертельных исходов зафиксировано не было.

– Что?!

– Да шучу, – примирительно поднял руки. – Были, конечно.

И давай ржать. Засранец, как он есть засранец.

– Да не собираюсь я тебе убивать. Подумай, для чего мне это? Наследство? Пф! Да ты и так на него претендовать не могла бы, выйди замуж. Так что твой брак мне очень выгоден, особенно когда в качестве мужа выступает принц.

Не убедил. Ну да ладно. Была не была!

Глава 14. В которой, жуть продолжается, а история плутает впотьмах

Таверна была чистенькой. Массивные столы, широкие лавки, запах мяса и хмеля. Тускловатые магические шары. Треск очага. И ни одного посетителя – оказалось хозяина заранее предупредили, что к нему заедут особые гости.

Ела я с аппетитом. В одиночестве. Фрэнсис наотрез отказался составлять мне компанию, заявив, что это совсем уж не прилично и Донеллину обязательно доложат. А лишиться работы для него смерти подобно.

Настаивать не стала. Хоть закралось предположение, что он просто всеми силами пытался оттянуть момент продолжения рассказа об истории Нериза. Или придумывал чего половчее соврать. Тут же все мне недоговаривают, так отчего бы и ему быть другим?

Я бросила взгляд на молодого человека, сидевшего за дальним столиком. Прямая спина, широкий разворот плеч, четкая линия скул, нос с едва заметной горбинкой. Мягкие завитки светлых волос цепляются за воротник. Скупые, неспешные движения. Взгляд, устремленный в пустоту.

Фрэнсис мне нравился. Он был приятным собеседником. И мне бы хотелось обрести в этом мире друзей, а когда вернусь домой… что ж оставлю их в наследство Изе.

Изабелла…

Ее оставалось во мне все меньше и меньше. А если понадобится – в чемодан я положила фляжку с остатками Себастьяновой настойки.

Мясо тушеное с овощами было вкусным и сытным. Наконец-то я от пуза поела. Что в доме, что во дворце кормили так себе. На мой вкус. Я девушка простая, в изысках не разбираюсь.

Жевала, а из головы не шел рассказ Фрэнсиса. Хотелось верить, что это всего лишь легенда. Мало ли в нашем мире таких? На одной и мое расследование строилось… и, как выяснилось, оказалась она вполне правдивой. Не в частностях, а по сути. Но Ведьмин лес… и живые деревья… и похищения людей… Даже для этого мира, такое казалось диким. Неправильным. Зачем принцу Донеллину имение именно в этом месте? Надо успеть расспросить у Фрэна про него побольше. И хоть что-то выяснить!

Закончив трапезу, отправилась развеяться перед дорогой. За таверной раскинулось поле желтых цветов. Пушистые шапочки соцветий танцевали на ветру, а в лучах света сами казались маленькими солнышками. И пахли они терпко-сладко. Даже душно. Может аромат, а может сам их цвет желточный, густой, рождал в душе тревогу.

Фрэнсис подошел бесшумно, встал неподалеку. Молчать рядом с ним было приятно. Чувствовалось в нем что-то родственное, теплое. И в тоже время… эти холодные, льдистые глаза, на дне которых властвовала зима. Я покосилась на него и увидела на тонких губах мягкую улыбку.

– Эти места прекрасны. Нигде в королевстве таких нет. Чувствуете?

Ага, запах. Дурманящий, обволакивающий, точно полночный морок. Даже голова разболелась.

– Это сила. Тут она особенная. Древняя. Вы привыкнете, сложно только первые дни. Так всегда, даже со мной, – мы встретились взглядами. – Нериз уже недалеко. Он расположен в самом центре.

– Центре чего?

Мне не ответили. Ничего нового, уже и привыкнуть должна бы к этой постоянной недосказанности.

– А Ведьмин лес? Где он?

Улыбка сползла с мужского лица, даже свет глаз потух.

– Везде, – и раскинул руки. – Столетия назад он был здесь повсюду. Вековые деревья, подпирающие ветвями небо. Ночью по ним спускались духи и резвились на полянах, залитых лунным светом. Из-под земли били ключи, отведав воды из которых можно было обрести вечную молодость, или силу, или ум, но тогда человек менялся. Навсегда. Впустив магию Леса в себя, он сам становился его частью.

Фрэнсис присел, ласково провел по земле рукой.

– Лес ушел, но крупицы наполнявшей его мощи остались. Они рассеяны вокруг. Смотрите! – он подставил ладонь, и из ниоткуда посыпались на нее серебристые пылинки, покрывая кожу жемчужным блеском. Фрэнсис дунул и искрящиеся частицы облаком взмыли в воздух, складываясь в мое имя. Точнее в «Изабеллу». Чтобы раствориться, исчезнуть так же внезапно, как и появились.

– Ты маг?

– Бытовик. Слабый.

– Это было очень красиво.

– Спасибо, – он улыбнулся, и вокруг глаз побежали морщинки. – Но нам пора продолжить движение.

Несмотря на весь кажущийся комфорт – и сидения удобные, не укачивает, приятно прохладно – я устала. Без Себастьянова зелья снова начала нервничать, безжалостно теребя оборки на платье. Почувствовала взгляд Фрэна и виновато пожала плечами – все-таки с мужем знакомиться еду, волнительно.

– Так что там с королевским магом, который приехал с ведьмой разбираться?

– Кто ж его знает. Разное сказывают, да и то домыслы. Как и все остальное. Времена были темные, дикие. А если летописи и были, то в королевском архиве сгинули.

– И все-таки. Развлеки рассказом свою госпожу.

Солнце клонилось к закату, и свет его окрасился розовым. Кажется, тем единственным из его оттенков, который был мне приятен – чистый, живой, словно капли брусничного сока в стакане воды.

– Ведьма влюбилась в пришлого мага.

– Что? – брови сами полезли на лоб.

– Те, кто должны были стать врагами, стали любовниками. Были ли чувства у мага? Не знаю… – уголок рта опустился вниз. – Он прожил здесь около года.

Интерлюдия

Он беззвучно поднялся по лестнице, тенью скользнул по длинному коридору и замер у самой дальней комнаты, вслушиваясь. Темнота полнилась тихими голосками, они пробирались под кожу, вызывая зуд. Им важно быть услышанными, поведать о своей боли, об удавке, что держит, не отпуская. Он обещал им, что поможет. Обязательно поможет, просто нужно время. Но они не понимают, что это такое – позабыли за столетия не-жизни. И приходят снова и снова. И молят. Молят.

Ладонь касается замочной скважины, и он шепчет:

– Открой.

Бесшумно открывается дверь. Зачем ключ, когда дом слушается тебя. Дом любит своего хозяина.

Поглощает звук шагов мягкий ковер. Едва ощутимо прогибается под тяжестью его тела кровать. Он садится на самый краешек и смотрит, жадно впитывает взглядом каждую черту.

Девушка безмятежно спит, разметались по подушки всполохи волос. Он касается пряди и осторожно убирает со щеки, словно невзначай касаясь бархата кожи. Взгляд скользит по хрупкой шее и молочно-белому плечику. 

– Ты прекрасна…

Дрожат длинные ресницы, а пухлые губы трогает улыбка. Лучик лунного свет рисует на ее лице узоры, он прогоняет его движением руки. Тьма становится гуще. 

Как жаль… Но она лишняя здесь.

– Я не хочу причинять тебе вред, – от раскаяния голос дрожит. – Но, если это будет необходимо… Прости, Изабелла.

Он уходит так же беззвучно – всего лишь одна тень из множества, что населяют этот дом.