АЛЕКС
Идём с обеда и Ник без умолку что-то тараторит, я уже даже потерял нить его рассказа. Подходим к нашему зданию. Я поправляю чёлку, задранную порывом тёплого ветра, и краем глаза цепляю чёрный кэб, из которого появляются стройные ноги в белых туфлях на шпильке. Через секунду взору предстаёт вся полностью обладательница восхитительных ножек. На ней светло-голубой костюм с узкой юбкой ниже колен и приталенный жакет, под которым белая шёлковая блузка с круглым вырезом. Каштановые волосы красивыми волнами перекинуты на одно плечо, а её жакетик плотно облегает талию и грудь. На руке блестят часы, а в руке кожаный изящный портфель. Поднимаю взгляд выше и вижу: мягкий овал лица, голубые глаза, тёмные густые брови и пухленькие чувственные губы. У меня аж в штанах защекотало от вида этих губ.
— Вот это цыпочка, — шепчет Ник, стоящий справа от меня.
Красотка проходит мимо нас уверенной походкой. Мы с другом идём следом за ней и пялимся на её зад: упругая, аппетитная попка, красивые стройные ноги и тонкие лодыжки, волосы покачиваются и блестят на солнце как шёлк. Так и хочется протянуть руку и намотать их на пальцы.
— Как думаешь, D? — спрашивает Ник.
— С, — уверенно заявляю я. «У неё тонкая талия, поэтому грудь кажется больше».
Заходим в лифт следом за ней, где уже находятся четыре человека.
Офис нашей юридической фирмы располагается на последнем 31-м этаже не самого высокого здания на Айл-оф-Догс *. Едем и понимаем, что она с нами. Лифт останавливается, и мы с Ником расступаемся, пропуская девушку вперёд. Она проходит очень близко, и я вдыхаю приятный аромат. Очень знакомый, но не могу вспомнить, где его слышал. Незнакомка останавливается у стойки Оливии. Мы проходим мимо и заходим в мой кабинет. Ник, громко выпуская воздух, говорит:
— Это что было? — показывает большим пальцем на дверь. — Я так возбудился, что не смогу теперь работать.
Я улыбаюсь, а из селектора раздаётся голос Оливии:
— Мистер Хардфорд, зайдите в переговорную старшего партнёра.
— Хорошо, Оливия.
Иду в переговорную и через стеклянную стену и двери вижу уже знакомый голубой костюм. Девушка сидит напротив отца и миссис Ренли. Твёрдой рукой толкаю дверь.
— Мистер Алекс Хардфорд — младший партнёр. Мисс Селена Доусон — наш новый юрист, — представляет отец красотку в голубом костюме.
Она встаёт и протягивает руку, а я жму. Тёплая и нежная, но пожатие уверенное и достаточно твёрдое.
— Мисс Доусон специализируется на бракоразводных процессах, — выговаривает отец. — Дело Вудвортов — её работа.
Я сажусь напротив неё и удивлённо поднимаю бровь, не отводя взгляд от прекрасных голубых глаз. «Да, громкое было дело, но успешно завершилось мировым соглашением с хорошими отступными для миссис Вудворт. Она осталась довольна», — вспоминаю я.
— Вроде бы Громмер занимался этим делом?
— Мисс Доусон была стажёром, поэтому официально дело было за Громмером, — поясняет отец.
Откинувшись на спинку стула, продолжаю её сканировать, пока отец с ней разговаривает: «Загорать не любит. Белая кожа с розоватым оттенком — мой любимый цвет». Мой взгляд скользит по шее, декольте: «Интересно какой формы её грудь? Какого цвета… Твою ж мать!» — чувствую, ноющую тяжесть в паху. Пытаюсь отвлечься, посмотрев на отца, но взгляд снова, как магнитом тянется к ней: бархатная кожа с лёгким румянцем, аккуратный носик, чётко очерченные, красивые, натуральные пухлые губки розового цвета, без помады. «Ненавижу помаду на женских губах!» Любуюсь дальше: просто волшебные голубые глаза, причём тёмные, опушены чёрными и длинными ресницами. «Мне кажется, или они действительно не накрашены? Стоп! На ней вообще нет макияжа?!Такое возможно?!»
Мои мысли прерывает громкий голос отца:
— Мистер Хардфорд, вы согласны?
— Да-а, — неуверенно протягиваю я, потому что не слышал суть разговора.
— Отлично! Мисс Доусон, миссис Ренли вас со всеми познакомит и покажет ваш кабинет, — дружелюбно говорит Хардфорд старший.
Отец даёт понять. что разговор окончен, мы встаём и женщины выходят из переговорной. Он, отвернувшись к окну, строго бросает:
— Алекс, задержись.
Я останавливаюсь, снова плюхнувшись в кресло.
— Я видел, как ты на неё смотрел. Помни об этике.
— Да помню я. За семь лет я же ни-ни. Ты же знаешь.
Отец вздыхает и отворачивается. Действительно за семь лет в фирме, я ни разу ни с кем не закрутил интрижку. Ни с коллегой, ни с клиентом. По негласной этике это строго запрещено. Хотя, в первый год была попытка, но отец быстро охладил мой пыл. Ну и с опытом я привык, что только за стенами офиса и вне работы.
Захожу в свой кабинет, где Ник вальяжно развалился в моём кресле.
— Что сидишь? Иди, знакомься с новым юристом.
Ник подскакивает с расширенными глазами:
— Ты шутишь? Она что наш новый юрист?
— Да, — сажусь в кресло, а друг торопится к двери, но я его останавливаю. — Ник?! — он оборачивается. — Рубашку слюнями не закапай.
Друг, улыбаясь, показывает мне средний палец:
— Пошёл ты!
СЕЛЕНА
Я стою в лифте позади парней, которые пялились на мой зад при входе в офисное здание. «Придурки. Неужели они думают, что я не слышала, как они обсуждали размер моей груди?» Понимаю, что они едут на последний этаж, и мысленно восклицаю: «О Бог мой! Они ещё и работают в этой же фирме». Подхожу к секретарю, а они проходят мимо, продолжая пялиться на меня, особенно этот высокий блондин в сером костюме.
Выйдя из лифта, направляюсь к стойке секретаря, парни проходят мимо меня дальше, продолжая откровенно пялиться, особенно высокий блондин в сером костюме.
— Добрый день! Я Селена Доусон. У меня назначена встреча с мистером Хардфордом, — обращаюсь к секретарю в холле.
Молодая, стройная, рыжеволосая особа дружелюбно мне улыбается и говорит:
— Да мисс Доусон, прошу проходите.
Она проводит меня в переговорную. Я не сажусь, жду стоя. Через пару минут входит глава фирмы с женщиной средних лет, видимо, миссис Ренли, его помощница. Эдвард Хардфорд высокий статный джентльмен шестидесяти лет с сединой в волосах и очень приятной внешностью. В молодости точно был красавчиком. Мужчина протягивает мне руку, сильную и уверенную.
— Мисс Доусон, приятно познакомиться, — он предлагает мне сесть и садится вместе с миссис Ренли напротив. — У вас очень хорошая характеристика от мистера Громмера, ректора Кембриджа и профессора Стембриджа. Я впечатлён — лучший результат на курсе в Кембридже и за год стажировки, одновременно с обучением в магистратуре, такое успешное дело как развод Вудвортов, — проговаривает мистер Хартдфорд, переводя взгляд с моего резюме на меня. — Я впечатлён, — улыбается краешками губ.
— Благодарю, за оценку моей работы, мистер Хардфорд, — улыбнувшись, говорю я.
В кабинет заходит молодой джентльмен в тёмно-серой тройке, я поднимаю глаза и вижу одного из тех парней, который угадал мой размер.
— Мистер Алекс Хардфорд — младший партнёр. Мисс Селена Доусон — наш новый юрист, — пожимаю его руку твёрдую и уверенную, как у отца.
Он садится напротив, а я краем глаза вижу, как он продолжает меня разглядывать. «Сейчас слюни потекут», — думаю я и, необращая на него внимание, участвую в беседе с главой фирмы.
— Мисс Доусон специализируется на бракоразводных процессах, — обращается босс к младшему. — Дело Вудвортов её работа.
— Вроде Громмер занимался этим делом? — говорит Алекс.
— Мисс Доусон была стажёром, поэтому официально дело было за Громмером, — мистер Хардфорд старший продолжает своим низким голосом. — Нам сейчас нужны молодые специалисты как вы, мисс Доусон.
— На самом деле многие не воспринимают меня всерьёз из-за моего возраста, — отвечаю я.
— Но в двадцать три года вы уже проявили себя, как отличный юрист. Мистер Громмер о вас очень хорошего мнения и дал отличную характеристику, — после паузы старший партнёр задаёт вопрос: — Он сказал, что вы противник разводов. Почему?
— Ну, это моя личная точка зрения и на работе она не будет никак отражаться. Скорее, я сторонник, того, что к браку нужно серьёзнее относиться, особенно до вступления в него, и тогда не дойдёт до развода, — говорю я.
Он на десять секунд задумывается и нависает молчаливая пауза.
— Хорошо, мисс Доусон, я нанимаю вас. С контрактом вы уже ознакомились?
— Да.
— Отлично, тогда подпишите у мисс Ренли. Будете работать под руководством младшего партнёра. У нас сейчас есть одно дело, которое я хочу вам доверить. Мистер Хардфорд введёт вас в курс.
Старший партнёр смотрит на сына и чуть громче произносит:
— Мистер Хардфорд, вы согласны?
— Д-а, — очнувшись, отвечает тот.
Мы с миссис Ренли встаём и выходим, оставив мужчин наедине. Женщина проводит меня в мой персональный кабинет который оказается небольшим, но очень уютным. Зато я смогу спокойно работать в тишине. Также она знакомит меня со всеми сотрудниками в офисе. Все меня принимают дружелюбно, кроме Дженни, которая одаривает меня презрительным взглядом, переведя его на высокого блондина Ника — весельчака, обладающего хорошим чувством юмора.
АЛЕКС
«Вот дерьмо!» — выругался я. Почему она именно к нам пришла. За эти полчаса я в своих фантазиях уже поимел её на своём столе с запрокинутой головой и обнимающую меня ногами, в моём родстере, в лифте и бог ещё знает где. Чувствую как член набух при визуализации этих сцен. Ещё чуть — чуть и будет стояк. «Твою ж мать!», — ломаю карандаш одной рукой и отворачиваюсь к панорамному окну, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Дышу ровно, представляя накатывающие волны океана на песчаный берег, и пытаюсь успокоиться. Почти… ещё чуть-чуть. «Ложись уже спать! Мне ещё работать», — мысленно обращаюсь к своему члену. Ещё немного…ш-ш-ш.… Слышу стук в дверь. Открываю глаза и поворачиваюсь в кресле к двери.
— Войдите!
Мисс Доусон медленно заходит грациозной походкой, и так сексуально поводит плечиком. «Интересно осознанно или нет?»
— Мистер Хардфорд сказал, что вы должны передать мне дело, — говорит красотка деловым тоном.
— Дело? — моргнув, удивляюсь я.
— Бракоразводное. К сожалению, он не назвал фамилию.
— Кроуфорд! — я встаю и беру папку с края своего длинного стола.
— Присаживайтесь, мисс Доусон.
Она садится напротив. Я подхожу и кладу папку перед ней. Задерживаюсь всего на пару секунд рядом, пытаясь уловить приятный и почему-то знакомый запах.
Возвращаюсь в своё кресло. Девушка листает дело и внимательно читает. Закусывает нижнюю губу и неожиданно обращается ко мне, не поднимая взгляда:
— Вы подробно его рассмотрели, мистер Хардфорд?
— Нет, только пробежался. Завтра встреча с миссис Кроуфорд в 11 часов, — я придвинулся к столу и подпёр рукой подбородок. — У вас уйма времени, чтобы подготовиться к ней.
«Давай, детка, я посмотрю, как ты провалишь это дело и надолго здесь не задержишься. Вот тогда я смогу тебя утешить, как следует. Может, даже много раз. Где захочешь и как захочешь».
Она поднимает свой голубой взор и изучающе на меня смотрит, прищурившись. «Нет, крошка, меня ты не раскусишь», — ухмыляюсь я.
— Хорошо, мистер Хардфорд. Я пойду к себе и займусь работой.
— До встречи! — бросаю я, а сам думаю о том, какой же у неё сексуальный голос.
Она встаёт, а её шёлковые локоны игриво раскачиваются от движения. Поворачивается своей упругой попкой ко мне и выходит из кабинета. «Твою мать!» — опять чувствую шевеление в штанах от этого аппетитного вида.
СЕЛЕНА
Возвращаюсь в свой кабинет. «Слава Богу, что окно небольшое! Ненавижу небоскрёбы и высотки с огромными панорамными окнами до пола!». Снимаю пиджак и вешаю его на вешалку. «Неужели Алекс так некомпетентен, что не изучил дело? Или он специально умолчал, не проконсультировав меня о клиенте? Что он задумал?» — удивляюсь я, вспоминая на себе его пристальный взгляд.
Я уже привыкла к этим взглядам. Что мне только за пять лет университета и год стажировки в юридической фирме не пришлось испытать. Но мне было не до отношений, учёба всегда на первом месте. Сокурсники считали меня ненормальной, потому что не ходила на вечеринки, тусовки и ни с кем не зажигала, хотя желающих было хоть отбавляй. Только с Джеймсом и сдружилась. С такой эффектной внешностью, как говорит друг, никто не мог поверить, что у меня никого нет.
Джеймс мой единственный и близкий друг — красавчик нетрадиционной ориентации из богатой известной семьи. Студентки не давали ему прохода в Кембридже. Поэтому, чтобы меньше задавали вопросов и ему и мне, мы прикинулись парой на третьем курсе бакалавриата. Он сам мне предложил, потому что знал, что я не хотела отношений. А я чтобы не отвлекаться от учёбы, согласилась на его предложение. Мы настолько сблизились, что делимся самым сокровенным и всегда поддерживаем друг друга. Я настолько в нём уверена, что могу спать с ним в одной постели, зная, что точно не будет никаких попыток свести дружбу к сексу. Мой телефон завибрировал, извещая о сообщении.
Джеймс: в 6 часов я подъеду.
Я: ОК + смайлик с поцелуем
Джеймс: пять поцелуев.
До шести часов вечера подробно изучаю дело. Открываю интернет и читаю, что пишут в прессе о чете Кроуфорд. По окончанию рабочего дня, прихватив дело, выхожу из кабинета и, попрощавшись с Оливией и пробегающим Ником, захожу в лифт.
АЛЕКС
Иду к лифту, меня догоняет Ник, и мы вместе спускаемся вниз.
— Домой?
— Нет. В паб. Хочу выпить, — отвечаю я.
— Не против компании?
— Нет, — улыбаюсь другу.
С Ником мы дружим с первого курса Оксфорда. Несмотря на то, что он весельчак и кутила, он был одним из лучших на курсе, поэтому я его привёл в фирму отца. Ник любитель девочек и тусовок, но я всегда удивлялся тому, как он успевал отлично учиться. Память у него охрененная, всё запоминает на лету, поэтому ему зубрить никогда не приходилось. А ещё у него классная интуиция.
Выходим из здания и видим Селену. Она подходит к красавчику, подпирающему пятой точкой красную Шевроле Камаро. Высокий шатен её возраста в дорогом костюме, с золотыми часами обнимает её за талию и целует в щёку. Я ухмыляюсь. Любовник так не целует. «Брат? Друг? К хренам! С женщинами дружбы не бывает. Тем более с такими, как Селена».
Красавчик модельной внешности открывает пассажирскую дверь, и она садится.
— Вот это поворот! — Ник присвистывает и кладёт мне руку на плечо. — А ты уже размечтался?
— Ник, я на работе интрижки не завожу и сотрудников не трахаю, — с укором смотрю на него.
Ловим такси, а Камаро, резко дав по газам, отъезжает.
— Зато пофантазировал, — ухмыляется друг и хлопает меня по плечу. — Ладно, не прикидывайся паинькой. Это нормально. Я тоже мысленную оргию провёл на твоём столе, — он подмигнул, а я скривился.
— На моём столе, только я могу устроить оргию, засранец!
— Горячая штучка! Даже не знаю, как теперь работать вместе? Вижу её и краснею как мальчишка, — смеётся Ник.
— Хватит трепаться, — сердито бросаю я. — Ужасно хочу выпить.
СЕЛЕНА
— Привет, Джеймс, — подставляю щёку.
— Классно выглядишь, — улыбается он и усаживает меня в машину.
— Попроще машину не мог взять? — улыбаясь, говорю я.
— Хотел произвести эффект на твоих новых коллег, — смеётся. — Потрясающе выглядишь, Сэл. Глядя на тебя, уже подумываю, не стать ли мне натуралом.
Мы садимся в машину и я смеюсь:
— Джеймс, ты уже два года об этом шутишь. Или не… — улыбка сползает с моего лица, когда вижу, что он хмурится.
— Что опять родители?
— Достали. Я думал, что, хотя бы, лет до тридцати не будут меня трогать. Всё заладили: «Где твоя девушка, Джеймс? Мы хотим внуков. Нужен наследник», — он изображает гримасу. — Подсовывают каких-то девиц — дочерей партнёров и друзей. Твою мать! Сейчас что, девятнадцатый век?! Мне только двадцать четыре года, какая женитьба?! — гневно бросает он и сжимает руль.
Я кладу руку ему на колено, успокаивая. Его мышцы напряжены, челюсти сведены, взгляд сосредоточен на дороге. Загорается зелёный и он давит на газ, пробуксовывая резиной по асфальту. Потерев его колено ладонью, чувствую, как он расслабляется.
— Спасибо, Сэл, — говорит он.
Глядя на Джеймса, невозможно не отметить его привлекательность. Правильное лицо с ямочкой на подбородке, глубокие серые глаза с пушистыми тёмными ресницами, брови с красивым изгибом, густые каштановые волосы, высокий рост, стройное тренированное тело, походка расслабленного хищника и низкий бархатный голос притягивают абсолютно все женские взгляды любого возраста.
Джеймс останавливает Камаро перед старым зданием в Сохо. Мы выходим, он достаёт наши сумки и портпледы с костюмами с заднего сиденья спорткара. Закидывает их на плечо и, второй рукой поддерживая меня за талию, проводит в здание.
Через пятнадцать минут переодевшись мы выходим в зал. Сегодня в нашем клубе вечер милонги**. Люди уже собираются на паркете по кругу. Отмечаю, как Джеймс безупречно выглядит в своём чёрном костюме в стиле тридцатых с красной гвоздикой в петлице и лаковых танцевальных туфлях. Я поправляю своё красное шёлковое платье с чуть расклешённой к низу юбкой, разрезом до бедра, открытой спиной и глубоким декольте. Бежевые чулки со швом и чёрные танцевальные туфли на ремешках дополняют мой наряд. Волосы я собрала только по бокам, и они спускаются волнами на спину.
Нас вызывают на паркет. Мы идём навстречу друг другу и Джеймс подаёт мне руку.
— Ты восхитительна!
— Ты тоже не подкачал.
Танго мы увлеклись почти сразу, как подружились. Сидя как-то вечером за учебниками, мы говорили о своих мечтах, и я призналась, что всегда восхищалась, как танцуют аргентинское танго. Он сказал, что это тоже его мечта, но в школе его бы засмеяли, а родители не поняли бы, особенно отец, который был страшным консерватором, помешанным на семейных традициях и ценностях. Именно по этой причине Джеймсу и приходится скрывать от семьи свою гомосексуальность. Он знал, что отец не поймёт. Джеймс уже через неделю нашёл клуб в Кембридже и привёл меня туда, потом в этот в Лондоне. С тех пор мы не пропускаем ни одной среды и пятницы, за исключением болезни или отъезда.
Я ниже его на восемь дюймов, но мы прекрасно смотримся в танце. Джеймс божественно ведёт меня по паркету, и я полностью подчиняюсь его импровизации. Временами я перебираю ногами почти в воздухе, когда он меня ловко поворачивает. Он прекрасно двигается, а что он вытворяет ногами я не могу передать словами. Получаем удовольствие от наших импровизаций и полностью отдаёмся музыке.
Джеймс прислоняется щекой к моему виску, и мы выполняем корриду*** с быстрыми адорносами***. Он теснее прижимает мою грудь к себе, а я выгибаю спину, вывожу планео *** ногами. Останавливается, отстранив меня, даёт понять, что настал момент моего соло, и я, опираясь на его крепкие ладони делаю шаги на каблуках, а потом мы шагаем вместе, делаем высокие болео*** ногами и ещё один лапис во время хиро*** в тесных объятиях. Мы улыбаемся, посмотрев друг другу в глаза, и испытываем истинное удовольствие от танца.
Милонга очень весёлый, быстрый и одновременно сексуальный танец. Игривый так бы я его назвала. Если танго сравнивать с сексом, то милонга — это флирт.
На финишном аккорде, держа за талию и руку, Джеймс словно пушинку поднимает меня в воздух, а я поджимаю ноги и коленками сажусь на его согнутую ногу. Второй своей рукой я обхватываю его крепкое плечо и мы смотрим друг на друга улыбаясь. Благодарим всех за аплодисменты и уходим с паркета, освобождая место другой паре.
Позже танцуем ещё пару раз, а после окончания вечера приятно уставшие и весёлые идём в раздевалки.
В 21:10 садимся в Камаро и Джеймс везёт меня домой.
— Поужинаем?
— Мне ещё нужно подготовиться к завтрашней встрече с клиентом, а я как выжатый лимон.
— Понятно, — он поворачивается ко мне с подбадривающей улыбкой. — У тебя всё получится, Сэл.
— Спасибо, — шепчу я и, закрывая глаза, бью себя по щекам, чтобы не уснуть.
— Так, давай, я сварю тебе крепкий кофе, а пока ты будешь готовиться приготовлю ужин.
— Джеймс, ты лучший, — дарю ему улыбку и прижимаюсь щекой к его плечу, обвив рукой локоть.
Мне несказанно повезло, что клуб находится недалеко от моей квартиры в Сохо. Это была небольшая, но уютная квартира на третьем этаже старого дома с высокими потолками, большими окнами, двумя спальнями, гостиной и большой уютной кухней.
Зайдя в квартиру, Джеймс снимает пиджак, проходит на кухню, закатывает рукава и надевает фартук. Переодевшись в шорты и майку, я присоединяюсь к нему и улыбаюсь увиденной картине.
— М-м. Как вкусно пахнет, — заглядываю через его плечо. — Ризотто с морепродуктами. Ты прелесть, Джеймс. Может, соблазнить тебя и женить на себе?
Он смеётся и чмокает меня в нос. Я сажусь за стол и открываю папку «Кроуфорд». Пью крепкий кофе, сваренный Джеймсом.
Закончив с готовкой, он наливает белое вино в бокалы и накрывает на стол. Я отодвигаю папку, и мы ужинаем. Во время ужина заглядываю в дело и, когда приходит какая-то мысль, делаю заметки в записной книжке.
Джеймс меня не отвлекает болтовнёй, потому что знает, что я сосредоточена на деле. Мы вообще часто могли вот так просто молчать и комфортно чувствовать себя в компании друг друга. Но я задаю ему пару вопросов, чтобы услышать его совет и он с удовольствием мне подсказывает, наталкивая на отличные решения.
В 00:35 Джеймс собирается уезжать.
— Так, ложись спать и хорошенько выспись, чтобы завтра была свежа и сногсшибательна. В чём пойдёшь?
— Думаю надеть костюм-смокинг.
— Супер! И чёрные босоножки на высоком каблуке, которые я привёз тебе из Милана, — улыбается он и чмокает меня в щёку. — Всё, пока! Удачи тебе.
— Спасибо, Джеймс. Пока! — одариваю его тёплой улыбкой и закрываю за ним дверь.
Просто валюсь с ног от усталости, поэтому сразу принимаю душ и ложусь спать. Завтра первый клиент на новом рабочем месте, поэтому нужно быть собранной и отдохнувшей.
______________
* Айл-оф-Догс (англ. Isle of Dogs) или Собачий остров — район лондонского Ист-Энда, где расположен один из крупнейших современных деловых центров Европы, Кэнэри-Уорф. В прошлом — зона доков бывшего Лондонского порта, известная также как Доклендс.
**милонга — быстрый, жизнерадостный и озорной южноамериканский парный социальный танец с линейным продвижением, родственный танго, однако более стремительный, чем танго. Считается, что ее происхождение имеет итальянские, испанские и африканские корни.
***Corrida (Коррида) — бег, пробежка, короткая последовательность шагов вперед или по кругу паркета
*** Adornos (Адорнос) — украшения. Изящные мелкие движения ног, которые, как правило, не показываются марками. Партнерши обычно украшаются больше, чем партнеры. Адорнос часто дают возможность танцорам выразить музыку более тонко и чувственно, нежели простыми шагами.
***Planeo (Планео)
Круговое движение партнерши со свободной ногой планирующей вдоль пола или слегка по воздуху
***Boleo (Болео) — движение, в котором партнер изменяя направление, создает импульс, который заставляет свободную ногу партнерши колебаться вдоль пола (низкое boleo) или, если импульс дается с большей энергией — вверх (высокое boleo).
***Giro (хиро) — вращение, в котором партнерша обходит партнёра который, в свою очередь, образует центр вращения. Тем не менее, партнер может также ходить вокруг партнерши или они оба могут ходить вокруг общего центра.
Lápiz (Лапис) — Украшение, в котором свободная нога описывает круг на полу.