Супер-невинный гаргулья

Глава 1

Девушка поправила очки на переносице, изучая книжный магазин, доставшийся ей в наследство от бабушки. Переоборудованный викторианский дом выглядел таким же жизнерадостным и гостеприимным, как всегда. Золотая краска вывески «Лучшая маленькая книжная лавка» сверкала в лучах утреннего солнца, а красочная витрина в большом эркере привлекала внимание.

Она намеренно выбрала показ научно-фантастических романов, надеясь, что яркие цвета и разнообразие инопланетных черт понравятся жителям Кричащего Леса. Над книгами висели звезды и планеты, и Анджела даже добавила причудливый светильник, на котором была изображена корова, поднимающаяся лучом в парящий НЛО.

Это не имело никакого значения. Она не видела, чтобы кто-нибудь из горожан даже остановился посмотреть на привлекательную витрину, не говоря уже о том, чтобы войти в магазин. Всего лишь вопрос времени, сказала она себе, борясь с чувством отчаяния. Она была от природы оптимистичным человеком и всегда старалась искать светлую сторону, но после трех неудачных месяцев в Кричащем Лесу светлую сторону стало трудно найти.

Вздохнув, она взяла большую старомодную лейку, которую нашла в кладовке, и закончила поливать новые анютины глазки, которые только что посадила. Ее бабушка всегда держала яркие сезонные цветы в больших вазах по обе стороны от двери, и она была полна решимости поддерживать традицию.

Выполнив задание, Энджи села на скамейку рядом с дверью и взяла свой тыквенный латте, задумчиво потягивая его и глядя на остальную часть города. Во многих отношениях Кричащий Лес был квинтэссенцией маленького американского городка. Вдоль широкой главной улицы тянулось множество небольших магазинчиков, большинство из которых размещалось в бывших жилых зданиях. Улица вела к городской площади, окруженной более крупными гражданскими зданиями в простом классическом стиле. Гигантские дубы, которые были посажены при основании города, уже окрасились в свои осенние цвета.

— Доброе утро, Урсула, — окликнула Энджи, когда мимо проходила владелица магазина свечей по соседству, но ведьма просто недовольно фыркнула на нее.

Энджи не была кем-то. Это Урсула на самом деле была ведьмой — в комплекте с зеленой кожей, длинными темными волосами и вездесущей метлой. И в этом была разница между Кричащим Лесом и любым другим маленьким городком в стране.

Проходящий мимо незнакомец мог бы предположить, что они попали в город во время фестиваля в честь Хэллоуина, учитывая странное смешение жителей, но это был не фестиваль, и на них не было костюмов. Что-то случилось с городом во время инцидента на Хэллоуин пятнадцать лет назад. Многие жители превратились из обычных людей в волшебных существ — чудовищных разновидностей.

Большинство из тех, кто не изменился, покинули город и никогда не возвращались. Город погрузился в безвестность, став источником прошептанных страшных историй, хотя оставшиеся жители научились приспосабливаться к своему новому облику и возобновили свою нормальную жизнь. В конце концов рост близлежащего города привел к тому, что бесспорно привлекательный маленький городок начал привлекать новых жителей — тех, кто был любопытен и заинтригован, а не боялся очевидных различий. Однако первоначальные жители — те, кто остался после инцидента, — не всегда были так приветливы к новоприбывшим.

«И особенно со мной», — уныло подумала она, допивая кофе и возвращаясь в пустой магазин, вдыхая знакомый запах бумаги и старых книг и стойкий аромат ароматических свечей, которые любила жечь ее бабушка. Ее отца всегда возмущали свечи.

— Какой дурак будет разводить открытый огонь в здании, заполненном легковоспламеняющимися материалами? — вопил он, нахмурившись.

Бабушка бы просто рассмеялась и проигнорировала его.

— Мне нравится, как они пахнут, — твердо говорила бабушка.

Когда Энджи зажигала свечу с корицей у старомодного кассового аппарата, она почти видела, как бабушка говорит это. Ее голубые глаза, так похожие на глаза Энджи, искрились весельем, когда один из ее фирменных шарфов проносился в опасной близости от свечи. В дополнение к ниспадающим шарфам бабушка отдавала предпочтение разномастным цветочным узорам и обилию позвякивающих украшений. Энджи всегда было трудно поверить, что ее мать в сшитой на заказ классической одежде и неброской нитке жемчуга могла быть ее дочерью.

Ее глаза угрожали наполниться слезами при воспоминании, но она сделала глубокий вдох, находя утешение в знакомом присутствии духа магазина. Ей всегда здесь нравилось — нравились стены, уставленные полками, и мягкие стулья, расставленные во всех возможных уголках. Понравилась большая солнечная передняя комната и лабиринт переполненных книжных шкафов в бывшей задней гостиной. Очень понравилась большая кухня в задней части дома, которая была заставлена большим количеством книг и увешана сушащимися цветами и травами.

Комнаты ее бабушки на втором этаже были такими же причудливыми, загроможденными и гостеприимными. Энджи проводила все летние каникулы со своей бабушкой, и это всегда было волшебным опытом. Она с нетерпением ждала этого каждый год — побега от правил своего отца и мягкости матери, в причудливый маленький городок и независимый дух своей бабушки.

В то лето, когда ей исполнилось двенадцать, все изменилось. Ее мать усадила ее в их скромной бежевой гостиной и мягко сказала ей, что в этом году она не поедет навестить свою бабушку.

— Я не понимаю. Почему бы и нет?

Ее мать неуверенно посмотрела на отца.

— Потому что она умерла, — прямо сказал он.

— Нет, этого не может быть, — воскликнула Энджи, в отчаянии глядя на свою мать.

— Джон, — прошептала ее мать, и он покачал головой.

— Нет смысла притворяться, что это не так. Теперь она потеряна для нас.

Слеза скатилась по щеке ее матери, и Энджи заплакала. Ее отец быстро запретил всякое упоминание о ее бабушке, и ее увлекательное лето с бабушкой сменилось серией летних лагерей — писательских лагерей и художественных лагерей, и даже одним довольно провальным компьютерным лагерем. Но каждое лето она ловила себя на том, что вспоминает свою бабушку и жалеет, что все было по-другому.

Даже без визитов влияние ее бабушки сохранялось. Любовь к книгам, которой Энджи научилась у нее, привела к получению степени в области библиотечного дела — решению, против которого решительно выступал ее отец.

«О, отец всегда был против моего увлечения», — иронично подумала она. Рабочих мест было немного, особенно тех, которые обеспечивали достаточный доход как для жизни, так и для погашения ее студенческих ссуд. Она подрабатывала временным помощником по административным вопросам, когда получила письмо от адвоката из Кричащего Леса. Энджи начала звонить своей матери, но что-то удержало ее, и она назначила встречу с адвокатом, не поставив в известность своих родителей.

Именно тогда она узнала, что ее родители солгали ей. Ее бабушка не умерла пятнадцать лет назад. Она умерла в прошлом году и оставила все Энджи. Чувство предательства было почти невыносимым. Она не всегда ладила со своими родителями, но она любила их и думала, что они любят ее. Как они могли так поступить с ней?

В тот день она собрала чемоданы, уволилась с работы и отправилась в Кричащий Лес — только для того, чтобы обнаружить, насколько изменился город, который она помнила. В первый раз, когда она чуть не столкнулась с орком, ей едва удалось не закричать. И когда невидимая рука предложила ей чашку кофе, она смогла понять, почему ее родители не смогли справиться с переменами, — но все равно с их стороны было неправильно скрывать ее от бабушки. Она бы любила ее, независимо от того, как та выглядела.

Теперь она была полна решимости поддерживать магазин в рабочем состоянии в память о своей бабушке, но она начала сомневаться, возможно ли это. Ни один житель Кричащего Леса не заходил в магазин за все время, пока она была там. Мимо прошло несколько туристов, и у нее была пара онлайн-заказов, но это было все. Сбережения, которые также оставила ей бабушка, быстро таяли.

«О, бабушка. Что я буду делать?»

«Выпей чашечку хорошего чая».

Энджи почти слышала, как ее бабушка говорила — это было бабушкино решение почти всех проблем — и она поймала себя на том, что улыбается, направляясь обратно на кухню.

Наливая чай в одну из разномастных чашек с цветочным узором, она услышала жалобное мяуканье за дверью, и ее охватило еще большее чувство вины. Живоглот был котом ее бабушки, но у Энджи была аллергия на кошек. Один из ее соседей забрал его, но кот не принял перемену, и он по-прежнему каждый день появлялся у задней двери.

Несмотря на то, что она знала, что это ошибка, она открыла банку тунца и вынесла ее в маленький садик, едва удержав, чтобы он не зашел на кухню. Он презрительно фыркнул, затем уставился на нее большими зелеными глазами.

— Не смотри на меня так! Ты знаешь, я бы позволила тебе остаться, если бы могла.

Она действительно пыталась, но после недели слезящихся глаз и насморка, когда просыпалась, хватая ртом воздух, ей пришлось признать поражение.

Живоглот еще мгновение не сводил с нее этого пугающего взгляда, прежде чем переключить свое внимание на тунца, и она вздохнула. Порыв ветра пронесся по большому дереву, которое росло в саду, и несколько разноцветных листьев, кружась, упали на землю.

Внезапно почувствовав беспокойство, Анджела посмотрела на ярко-голубое небо и приняла решение. Было воскресное утро — слишком рано даже для потока туристов, которые каким-то образом добирались до Кричащего Леса.

— Я собираюсь закрыть магазин и пойти прогуляться, — объявила она.

Живоглот бросил на нее неодобрительный взгляд, но сосредоточился на своем тунце. Она рассмеялась, уже чувствуя себя лучше.

— Немного свежего воздуха будет как раз тем, что поможет мне прочистить голову. И тогда я разработаю план, как сделать этот магазин успешным.

Преисполненная нового оптимизма, Энджи осмелилась наклониться и провести рукой по шелковистому черному меху Живоглота — и сразу же начала чихать. Он бросил на нее еще один укоризненный взгляд, когда она поспешила внутрь, чтобы вымыть руки и переодеться.

Одним из преимуществ маленького городка было то, как быстро вы оказывались за городом. Некоторое время спустя она была в лесу, окружающем город. Такой же прекрасный, какими она его помнила. Яркие краски осени украсили деревья, пока Энджи счастливо шла по мшистому берегу рядом с небольшим ручьем. Место показалось ей смутно знакомым, и она подумала, что они с бабушкой устраивали пикник где-то вдоль ручья. Она осматривалась, когда заметила гроздь маленьких белых цветов, растущих на полумертвом стволе, изогнувшемся дугой над водой.

Заинтригованная, Анджела начала взбираться по стволу, пытаясь подобраться достаточно близко, чтобы разглядеть детали.

— Не прикасайся к ним!

Низкий голос, раздавшийся из тени под деревьями, так напугал ее, что она потеряла равновесие. Она дико замахала руками, но было слишком поздно. Энджи напряглась, уже предвкушая столкновение с землей, но вместо этого две огромные мускулистые руки сомкнулись вокруг нее, крепко прижимая к еще более мускулистой груди. Возникло странное ощущение парения, а затем она оказалась на ногах на земле, когда ее спаситель отступил назад.

— Спасибо тебе, — с благодарностью начала она. — Я действительно думала, что упаду…

Ее рот приоткрылся, когда она впервые хорошенько рассмотрела своего спасителя. Он был огромен — и определенно не человек. Узкие темные брюки облегали сильные бедра, но его грудь была обнажена, демонстрируя каждый четко очерченный мускул, а огромные крылья, похожие на крылья летучей мыши, с загнутыми кончиками, поднимались над широкими плечами. Густые темные волосы ниспадали назад с удивительно красивого лица, но они не скрывали маленьких рожек на макушке. Его глаза светились зеленым светом, разительно контрастируя с его серебристо-серой кожей.

Гаргулья. Ее спасла гаргулья — и самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела.