Сводные. Паутина лжи

Глава 27: Егор

Вот и месяц нового года позади.

Я продолжаю работать, как тот бессмертный пони. Днюю и ночую в офисе. Всё вроде не плохо, в работе успешен, заработок стабильный. В учёбе тоже отлично учусь на очном, но появлюсь в институте редко. Преподы знают, что помимо учебы я работаю. Со сдачей экзаменов, зачётов и курсовых, проблем нет. Главное сдавать всё вовремя, появляться на семинарах подготовленным, быть активным и вот, ты уже на хорошем счету у всего преподавательского состава. Учёба мне даётся легко, потому-что это моя стихия, я там, как рыба в воде.

После звонка Нике, думать о ней не перестал. Хоть себе и запрещаю. Она так легко растоптала нашу любовь, поставила точку. Если любовь заканчивается, видимо это была не она. В настоящей любви точки не бывает.

Когда тебя предали — это всё равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже не получится. Даже после предательства, любовь всё равно продолжает жить в моём сердце. Она отделилась от разума, живёт вне происходящего. Я ничего не могу поделать с этим чувством, просто сохраняю его в себе.

От семьи как-то отдалился, точнее только от Ирины. С отцом созваниваемся, иногда с Анютой. Ирине звонить не было желания, словно Ника была связующим звеном между нами. Я к ней отношусь не плохо. Не могу сказать, что она мне заменима родную маму, по крайней мере не была злой мачехой. Мамой я стал называть её только из-за Ники.

Когда отец с Ириной поженились, Нике было пять. Она была такая маленькая, худенькая, всегда с грустными заплаканными глазами. Постоя молчаливая. Практически всегда отсиживалась в своей комнате и играла одна. Мне было её очень жаль. Я понимал какую боль она испытывает, потеряв отца. Моя мама умерла три года назад, я по ней до сих пор очень скучал, иногда даже ночами плакал. У Ники папа умер только полгода назад.

Я постепенно с ней подружился, приходил в комнату, приносил вкусняшки, играл, на ночь рассказывал сказки, которые придумывал на ходу. Со временем она оттаяла, повеселела, начала из комнаты выходить, разговаривать.

Я видел, как она смотрела на наше общение с отцом. Ей очень не хватало папы. Она делилась со мной, как играла с ним по выходным, как он каждый вечер укладывал её спать, читая сказки. Тогда я предложил ей называть моего отца — папой. Для меня мой папа самый лучший и любящий, я был уверен, что он и её не обделит своим вниманием и любовью.

Ника в тот же вечер, перед сном, назвала отца — папой, пожелав ему спокойной ночи. Потом подняла на него испуганные глазки, словно ждала, что он будет её ругать. Папа разумеется сразу обратил на это внимание, но не стал подавать вида, чтоб не испугать малышку. Отец подошёл к ней, взял её на руки, поцелом в щёчку.

— И тебе приятный снов, доча, — понёс в детскую укладывать спать. Я шёл за ними и видел, как глаза Ники сияли от счастья, как крепко она держалась за отца, обнимая его за шею.

Чтобы поддержать Нику и из чувства солидарности к Ирине, я стал изредка называть её мамой.