Сын дракона

Т. С. Джойс

«Сын дракона»

Серия: Сыны зверей (книга 3)

Автор: Т. С. Джойс

Название: Сын дракона

Серия: Сыны зверей_3

Перевод: Raibaru

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Raibaru

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

— Не бойся, — пробормотал Эммет через плечо.

Рия Мерсер прижала блокнот ближе к груди и улыбнулась, глядя на редеющие волосы охранника сзади. Так мило с его стороны заботиться…

— Потому что они почувствуют твой страх и убьют тебя.

Ох.

Улыбка сошла с её губ, когда массивный оборотень-горилла врезался всем телом в одну из дверей камеры. Прутья зазвенели от его силы. Гул стих, когда он отошел, но затем повернулся и снова бросился на прутья. Опять этот вибрирующий пробирающий звон. На этот раз он остановился, обхватив решётку огромными руками, его глаза были совершенно пустыми и смотрели прямо сквозь неё.

Эммет быстро щелкнул пальцами.

— Вы привыкнете к этому. Он занимается этим уже месяц подряд. Это Титус.

— Я не думаю, что он так будет весело проводить время в этой клетке, — сказала она, не в силах отвести взгляд от великана.

— Убил трёх человек во сне. Людей. Всё ещё жалеешь его?

Рия сглотнула желчь и оторвала взгляд от безумного животного. В следующей клетке находился мужчина ростом с дом, покрытый татуировками, и, когда она проходила мимо, он ей дико улыбнулся. И сплюнул на пол прямо у её туфель и пробормотал что-то оскорбительное о том, что он собирается сделать с её телом, чтобы услышать её крик.

Она поспешила догнать Эммета.

— Смотрите, — пробормотал он. — Я буду полностью честен с вами. Я голосовал против вашего назначения.

— Что?

— Женщине не место в этом аду. Вот что это, Мерсер. Это ад. Заключенные здесь? Это не то, с чем вы привыкли иметь дело в своей последней тюрьме. Они монстры, и они перегрызут вашу глотку, как только представится шанс. Вы знаете, сколько работников вашей должности мы уже потеряли?

— Не хочу знать.

— Семнадцать с тех пор, как это учреждение открылось три года назад. Все люди. Все сильные мужчины, обученные бою, обученные усмирять демонов, живущих в этих стенах. Даже сейчас вы этого не понимаете, но за вами уже началась охота. — Взгляд Эммета впился в неё, когда он ткнул пальцем в большую камеру с огромным львом, расхаживающим перед решеткой, его золотые глаза не отрывались от нее. — Познакомьтесь с одним из доминантов прайда Данна. Он должен быть освобожден на следующей неделе. Он придёт не за мной и остальными охранниками, а за тобой, когда его выпустят в следующий раз. Он был здесь уже три раза. Он всегда открывает охоту на охранников. Закованный лев Данна? Он даже не может не охотиться на нас. Ещё три страйка, и он выбывает.

— Что это значит?

— Значит, мы наконец-то уложим этого ублюдка. Его прайд отказался делать свою грязную работу, так что теперь он висит на нас.

— Уложите? То есть… убьёте его?

Эммет вздохнул, вставив свою мастер-ключ-карту в считывающее устройство на стене.

— Я могу сказать, что вы не протянете здесь и дня. Ваше сочувствие к этим животным причинит вам боль или что-то похуже. Как я и сказал. Я был против вас, но это было решение начальства. Они в отчаянии, а ты для них Богородица. Вам повезло. Вы сгорите дотла за свою должность.

Её руки так тряслись, что она крепче сжала блокнот. Она могла это сделать. Ей придётся. Выбора не было. Когда Клара Дей просила человека сделать что-то невозможное, он это делал. Или он погибнет, пытаясь. Потому что она была матерью Красного Дракона, и только Клара и Рия знали, что она здесь делает на самом деле. Даже Деймон Дей, сам Синий Дракон, не знал, что задумала его пара. Клара Дей была хороша и больше не позволит своей второй половине управлять этим представлением, и она только что взяла на себя управление, и никто в горах Деймона об этом не знал. Она провернула всё молниеносно. Она связалась с Рией на прошлой неделе, и посмотрите, вот она, семь дней спустя, с высококлассной работой в самой охраняемой тюрьме оборотней в мире, на пути в подземные недра ада, как красноречиво обозвал Эммет. И будет сидеть в комнате с самым ужасным существом на всей планете.

И что с ней не так? Она не боялась Вира, как должна была. Нет, она боялась провала. Боится монстров позади неё, но не того, что в самом низу тюрьмы.

Если это был ад, то Вир Дей был самим дьяволом, и она встретится с ним через несколько минут.

Может быть, она действует в шоке. Или, возможно, она в отключке из-за суматохи прошлой недели, но она лишь вполуха слушала, как Эммет объясняет, как использовать её карту, чтобы спуститься на нижние уровни, где держали «само зло», как их называла старая гвардия.

Зло. Это слово… Рия видела настоящее зло, и до сих пор ни один из оборотней, мимо которых она прошла, не излучал подобных флюидов. Значение для Эммета, вероятно, сильно отличалось от её собственного.

Неделю назад она уволилась из тюрьмы, в которой проработала последний год, собрала вещи и переехала в пустыню Аризоны, чтобы, вероятнее всего, сгинуть в пламени дракона, как и сказал Эммет. Она больше не чувствовала своего тела, когда лифт уносил их всё глубже и глубже под землю. Температура постепенно менялась, становясь всё холоднее и холоднее, пока её предплечья не покрылись мурашками.

— В следующий раз возьмите куртку. Здесь внизу холодно для дракона. Он как змея. Холод замедляет его. Если становится слишком жарко, им ещё труднее управлять. Он расцветает в жару. И увядает на морозе. Мы научились этому маленькому трюку с Темным Кейном.

Рия вытянулась по стойке смирно при упоминании Конца Дней.

— Здесь был Черный Дракон?

— Называйте его своим именем, Мерсер. Апокалипсис. Вир ещё хуже. Впрочем, ненадолго.

Она покачала головой, совершенно сбитая с толку.

— Темный Кейн никогда не сидел в тюрьме оборотней. Как вы с ним работали?

— Не с ним. Я работал над ним. Вы подписали соглашение о конфиденциальности. Если вы произнесете хоть слово за пределами этих стен, вся ваша жизнь будет сожжена. Это место — тюрьма оборотней. В этом же месте мы лечим злодеев. Это также исследовательский центр. — Лифт издал ужасный жужжащий звук, и двери открылись. Стерильный белый коридор разделился на две части. Эммет указал на правый туннель. — Исследовательский пролёт. Мы посетим новую лабораторию IESA после вашего интервью. Босс говорит, что вам необходимо сделать это сегодня. Пока Вир отказывается с кем-либо разговаривать. Это всё… усложняет. — Он жестом велел последовать за ним по левому коридору. — Этот коридор мы называем дорогой в ад. А так как у тебя проблема с симпатией, мы сделаем пит-стоп (прим. техническая остановка машины во время гонки для выполнения заправки топливом, смены шин, смены водителей, быстрого ремонта и проверки технического состояния машины).

Они миновали несколько камер из толстого стекла с оборотнями, все в человеческом обличье. Она понятия не имела, что это были за звери, но теперь она ощущала тьму, на которую намекал Эммет. Злодеи. Они считались худшими, спрятанными здесь, подальше от остального мира, для его защиты.

Коридор, казалось, тянулся целую вечность, пока её каблуки аккуратно цокали по плитке, отзываясь эхом от каждого её шага. Дважды Эммет искоса косился на её туфли.

— Пожалуйста, не надевайте на работу обувь для ягнят. В них невозможно убежать.

— Я не охранник. Я психолог, и это место безопасно, верно? Зачем мне бежать?

— Семнадцать, — пробормотал Эммет, подсовывая карточку к панели безопасности рядом с дверью. Он распахнул её и посмотрел на неё, когда она прошла. — Здесь внизу, неважно кто вы. Как только вы забудете про это число, оно увеличится ещё на один труп.

В комнате было темно, но когда они вошли в небольшое помещение, датчик включил свет. Там был стол, заваленный бумагами, компьютер, экраны безопасности и пустая упаковка Читос. Через окно также зажегся свет в огромной комнате. И вот, сидя на голом матраце, на железной кровати, окруженный черными подпалинами, сам Красный Дракон глядел в зеркало — прямо на неё.

Она стояла замерев, не в силах пошевелить ни одним мускулом, словно пойманная взглядом кобры. Он так отличался от мужчины, которого она видела в новостях, от присланных Кларой фотографий, на которых он был мальчиком и молодым человеком. Его рыжие волосы были заколоты на затылке, и он был одет в простую белую рубашку, которая облегала его широкие плечи и грудь. Татуировки выглядывали из-под рукава, украшая его напряженный бицепс на левой руке. Он выглядел бледным, и от виска назад, исчезая за макушкой, шел длинный свежий шрам. На его губах не было приветственной улыбки. На самом деле вокруг его рта не было морщинок от улыбок, словно мужчина ни дня в жизни не улыбался. Его щеки были впалыми, а под глазами были мешки. Даже разбитый, он был самым ярким мужчиной, которого она когда-либо видела, и её сердце забилось в груди, когда она поняла, почему он выглядел таким подавленным. Его глаза.

Один был цвета летнего неба, а другой серебристый с удлиненным зрачком.

Её грудь отозвалась уколом боли.

Будь проклята Новая IESU и будь проклято то, что они делали с Виром. Её затошнило. В конце концов, они отберут его дракона. Они убьют его, и этот зверь будет неподвижен и мёртв внутри него. Его глаза словно покрылись льдом и оставались частично серебристыми с этими рептильными зрачками, как будто его дракон был уставшим трупом внутри него.

Её грудь вздымалась, когда она пыталась взять под контроль свои эмоции по отношению к Эммету. Прямо сейчас она хотела убить его. Рия не была жестокой по натуре, но она уже чувствовала, что знает Вира, потому что знала его мать, которая любила его, как солнце и луну. Это был человек, рождённый с монстром внутри. Это не его вина. Его пытали за то, что он не мог контролировать. Её глаза защипало, и она сильно заморгала. Прочистив горло, она осторожно спросила:

— Почему он сидел в темноте? И если вас так волнует, какой он ужасный зверь, почему здесь никто не наблюдает за ним?

— Он порождение тьмы, Мерсер. Ему так комфортнее.

— Ага, чертовы выжженные следы на стенах подтверждают вашу теорию.

— Семнадцатый сидит в животе у зверя.

— Ч-что? — спросила она, отвлекаясь от неподвижного мужчины.

Эммет пробрался к компьютеру и оживил экран.

— Здесь никто не наблюдает за ним, потому что это мой офис. Через коридор сидят ещё двое. В них постоянно кто-то есть. Мы не оставляли Красного Дракона в покое. Это против правил, по крайней мере две комнаты всегда должны быть под присмотром на случай, если он снова слетит с катушек.

— Ещё раз, — повторила она, её взгляд вернулся к Виру. Он выглядел достаточно безобидным, просто сидя, сжав кулаки между коленями. Просто для проверки она сделала несколько шагов в сторону, и его взгляд проследил за ней.

— Он меня видит?

— Нет. Это двустороннее стекло. Он видит свое отражение. — Эммет поднял глаза от экрана на Вира. Быстрый, как кнут, драконоборотень с пустыми глазами повернул голову влево. Хм. Значит, Эммет не понимал, что Вир их чувствует. Когда Эммет снова обратил внимание на светящийся экран компьютера, Вир медленно моргнул и перевёл взгляд прямо на неё.

Холодок пробежал по её рукам.

Клара явно кое-что удержала при себе. У Рии был момент. У нее был момент, когда она задалась вопросом, не обманули ли её с информацией, когда она спросила о конце представлении Клары. Была ли Рия в большей опасности, чем ей сказал рыжеволосый оборотень гризли с гор Деймона? Она поклялась всем, что Рия будет в безопасности с её сыном, но взгляд Вира был наполнен такой пламенной ненавистью, что она серьезно задалась вопросом, какого черта она здесь забыла.

— Вот. Мне нравится показывать это всем новичкам в качестве предупреждения. — Он отступил и позволил ей лучше рассмотреть видео, которое воспроизводилось на большом мониторе.

На ней к Виру подошел мужчина, выглядевший хладнокровным и расслабленным. В этот момент его волосы были выбриты по бокам, но длиннее сверху. На его голове не было шрама. Его глаза были пронзительно-голубыми, и он прислонился к стене, согнув одно колено и положив на него руку, как будто ему было все равно. Он улыбнулся и, казалось, сказал что-то задиристое.

— Что они говорят? — Она спросила.

— Не знаю. На этих кадрах нет звука.

Брехня. Звук есть — он просто не позволяет ей услышать разговор. У неё хорошо работал инстинкт, когда кто-то лгал. Нет, она не была оборотнем, но она была чем-то, о чём люди здесь не знали и не понимали. Эммет медленно приближался к её плохой стороне — очень неудачно для него.

Рия отложила блокнот и сцепила руки на столе, прищурилась и сосредоточилась на двух мужчинах, разговаривающих на зернистой пленке. Вир один раз сжал кулак, мышцы предплечья напряглись, но лицо всё ещё было расслабленным. Он даже улыбался. Конечно, это было похоже на улыбку дьявола, но всё же это имело значение. Теперь он заговорил, его мужские губы складывались в слова, за которые, она отдала бы что угодно, лишь бы их услышать.

Кроме этого сжатого кулака, казалось, ничего не изменилось, и когда он расслабил руку, она, естественно, тоже расслабилась. Большая ошибка. Без всякого предупреждения массивный красный дракон вырвался из Вира, как взорвавшаяся бомба. Огонь покрыл экран, а потом горел охранник. Красный Дракон открыл свою пасть, полную острых как бритва зубов, и горящий человек исчез в его пасти. Вир запрокинул голову, сглотнул и опустил взгляд на камеру. Он напрягся и выстрелил в него огнем, и экран погас.

Совершенно потрясённая, она стояла там, тяжело дыша, в ужасе, глаза прикованы к чёрному экрану, желая стереть из памяти воспоминания об этих ужасных мгновениях.

Вир действительно был людоедом. Он съедал невинных людей. Он чудовище, как и сказал Эммет.

— Ну, смотри-ка. Вы уже растеряли своё сочувствие. Отлично. Без него вы проживете дольше. Пойдёмте, Мерсер.

— К-куда мы идём?

Эммет придержал дверь и медленно улыбнулся.

— Вы встретитесь с Красным Драконом.

Глава 2

Эммет определенно заставил её посмотреть то видео. Вир даже не пытался заглушить глухой рык своего дракона, пока Эммет вёл женщину через дверь.

Эммет поднял винтовку и нажал на курок. Рефлекторно Вир поймал дротик прямо перед тем, как тот врезался ему в лицо. Такие моменты он ненавидел с пылающей яростью тысячи солнц. Это тот самый момент, когда ему приходится пытать лучшую часть себя — дракона. С невозмутимым выражением лица он воткнул дротик себе в плечо и принял содержимое. Боль была мгновенной, ожог пронзил каждый нерв, заканчивающийся в его теле. Тем не менее, он сидел там, глядя на Эммета так, будто его тело не разрывалось на части.

Это своеобразная игра. Они могли вредить ему сколько угодно, но он ни хрена не покажет им ни единой черты боли на своём лице. Он умирал, но делал это на своих условиях.

Чёрт, он скучал по Торрену. Он никогда не думал, что будет делать это в одиночку. Никогда не думал, что умрёт в ледяной комнате, где посторонние люди будут наблюдать за каждым его движением. Не думал, что он умрёт в темноте без своего лучшего друга рядом с ним. Он даже скучал по Ноксу, Неваде и Кендис. Его дракон был внутри него, горячил его кровь, изрыгал огонь, выплёскивая боль и умолял хоть о ком-то из своей команды о прикосновении, просто чтобы облегчить боль.

Горький запах женского страха заполнил его чувства и ещё больше затруднил контроль над его равновесием человека и дракона. Страх вызывал у него желание убивать. Это заставляло его желать сжечь весь мир и покончить со всем плохим и болезненным. Это заставляло его делать поддаться растущей тьме внутри него.

Эммет оставил женщину одну и исчез за дверью. Чтобы отвлечься от боли, Вир потянулся к ней своим разумом. Мягкая фиолетовая аура, а в её голове было что-то прекрасное. Это было воспоминание. Это была маленькая детская рука, держащая букет пионов. Она качалась взад-вперед. Белое платье. Поле одуванчиков. Парк трейлеров. Трейлер. Лестница. Открывающаяся дверь. Старый трейлер с зеленым ковриком и дырками в стенах, но у него не было чувства боли. Она была счастлива, та девочка. Она вручила цветы женщине, и улыбка на лице женщины осветила комнату. А потом Вира выкинуло из воспоминаний, из трейлера, дверь захлопнулась, когда он выпал во двор с одуванчиками. А потом его вырвали из сознания женщины, и вот он снова, в аду, горит изнутри, смотрит в разъяренные глаза того, кто его сейчас по-настоящему смутил.

— Нет, — сказала она твердым голосом, словно он был щенком, который только что нассал на ковер.

Какого хрена?

Он увидел её теперь… действительно увидел.

Она отличалась от любой женщины, которую он когда-либо видел. У неё на лице была небольшая россыпь веснушек, подарок матери, но у этой женщины были темные веснушки, которые она не маскировала косметикой. Она демонстрировала их с гордостью. У неё были темные, изящно изогнутые брови, маленький эльфийский нос и черные, как полночь, глаза. Её губы были полны, а прямые темные волосы были выкрашены в светлый цвет на концах. Она была статной и пышной. У неё была идеальная фигура в виде песочных часов, и боль в животе немного ослабла, когда он сосредоточил своё внимание на её теле. В ней было что-то ещё. Что-то большее, чем её редкая красота. Что-то, что он мог ощутить, но не мог увидеть глазами. Загадочная женщина.

— Что вы такое? — спросил Вир.

— Человек, — легко ответила она.

Хах.

— Могу я попросить об одолжении? — она спросила.

— Я не даю интервью.

— Это не то, о чем я собиралась попросить.

Низкий гул прошел по его телу.

— Мне нечего предложить. Оглянись вокруг, человек. Меня похоронили заживо. Разве вы не видите? Вы просите об одолжении мертвеца.

— Не мертвец. Полумёртвый дракон.

Вир сжал кулаки и едва сопротивлялся желанию швырнуть свою кровать к стене, чтобы подавить ярость внутри себя. Закрыв глаза, он сосчитал до трех, а затем перевёл взгляд на женщину.

— Что? — прорычал он. — Что вы хотите от меня?

— Я прошу, чтобы вы не делали мне больно. — Её глаза расширились, а рот сжался в мрачную линию. — Я здесь, чтобы помочь тебе.

Последняя часть была частью его галлюцинацией, верно? Её губы не шевелились, но слова четко звучали в его голове. Вир сильно покачал головой. Он был в начале «Увядания», и в последнее время он слышал и видел вещи, которых не было. Слишком много времени под землей. Слишком далеко от неба. Слишком долго во тьме. Слишком далеко от его гор.

Слишком далеко от его команды.

Эммет определенно показал ей видео, на котором он сожрал того охранника. Эммет отлично постарался. Ей следует опасаться Вира.

— Я не даю обещаний, когда не знаю, смогу ли их сдержать. Извините, леди. — Он подарил ей пустую улыбку и попытался не обращать внимания на волну тошноты, охватившую его тело. Чертовы лекарства уничтожали его от дракона.

— Рия.

— Что? — спросил Вир.

— Меня зовут Рия Мерсер. Я буду вашим психологом. Я собираюсь помочь вам пережить это трудное время. — У неё проявился профессиональный деловой голос, но её взгляд метнулся к двустороннему стеклу одной из смотровых комнат за его спиной.

Помогу. Помогу… Я здесь, чтобы тебе помочь.

По рукам Вира пробежал озноб, и он снова сильно замотал головой. Сколько раз он сидел здесь один в темноте и фантазировал о том, как его команда выбьет стену и вытащит его отсюда? Сколько раз он молил помощи? Эта женщина, Рия… она не была в его команде. Она не собиралась его спасать. Он просто сходил с ума от галлюцинаций.

Эммет притащил какую-то камеру.

— К чёрту, — прорычал Вир, напрягшись. — Я принимаю ваши проклятые лекарства, но я не позволю вам задокументировать трансформацию. Убить моего дракона. Это цель, верно? Но я не умру на камеру.

— Успокойся, — пробормотала Рия так тихо, что Эммет даже не услышал.

Они оба принялись за работу, устанавливая камеру на штатив. Виру понравится выражение их лиц, когда он раздавит эту чертову камеру, даже не прикоснувшись к ней. В нём росло предвкушение, и он подавил дьявольскую улыбку. Он редко использовал свои силы на глазах у других людей, вот только на хрен, сейчас уже всё равно, разве нет? Он уже мёртв. Вир надеялся, что это дорогое оборудование. Он собирался позволить им всё установить, а затем разрушить их планы.

Эммет поправил винтовку на плече и встал за стул, который принес для Рии.

— Я готов, можете начинать в любой момент.

— Только не тогда, когда вы здесь, — твердо сказала Рия.

Ооо-гоо, а она с огоньком. Боже, как здорово видеть, как глупое лицо Эммета становится офигевшим, а затем краснеет от гнева. Вир теперь даже не скрывал улыбки. Он бы хотел сейчас поесть попкорн.

— Я не оставлю вас одну, принцесса.

— Только попробуй назвать меня «Принцессой» ещё раз перед заключённым. — Сила волнами повеяла от кожи Рии и усиливала Вира. Какого хрена, как-то она такая? Человек, но точно не обычный. Эммет был настоящим человеком с крохотными человеческими чувствами, и он не отступал от Рии, хотя должен был.

Сжечь его. Сожги. Его. Сделай это. Рия, Рия, словно пламя. Покажи мне, что у тебя есть, маленькая леди.

Вир наклонился вперед на краю матраца, тело гудело от силы.

— Ты слышал её, Эммет. Съе*ись.

Лицо Эммета теперь было цвета драконьей чешуи Вира, и из горла Вира вырвался смешок. Он вздрогнул от незнакомого звука. Смех? Он не слышал собственного смеха за все шесть месяцев пребывания в тюрьме оборотней. Когда-нибудь он съест Эммета. В этот момент он тоже засмеётся.

— Это ваши похороны, принцесса.

Рия отвернулась от Вира, когда увидела, как Эммет вышел из комнаты и захлопнул за собой металлическую дверь. Шум эхом разнесся по комнате. Что ж, это было весело, но он всё равно не собирался позволять ей записывать его.

Вир наклонил голову и несколько раз провел руками по бритой голове, пытаясь успокоиться. Тошнота вернулась, и его органы чувствовали себя так, словно они горели. Рия сказала Эммету убраться вон, что было лишь временным облегчением. Он всё ещё был здесь, в том же ужасном положении. Всего лишь половина его годичного срока, а он слишком быстро терял своего дракона. Его уже не спасти. Это стало ясно, когда на прошлой неделе один из его глаз застыл с драконьим зрачком и цветом. То же самое случилось с Темным Кейном, когда они убили его дракона. Процесс был завершён уже наполовину. Блядь. Он вздрогнул от новой волны мучительной боли.

— Твой глаз, — прошептала Рия.

Натянув на лицо улыбку, он посмотрел на неё.

— Думаешь, я высплюсь, когда выйду отсюда?

Рия медленно села на пластиковый стул и навела на него камеру.

Вир покачал головой и отвёл взгляд. Он не мог даже смотреть в зеркало. И он точно не хотел видео с гибелью своего дракона. Он хотел уйти тихо, с нетронутой гордостью.

— Вам нужно сделать это.

— Мне не нужно ничего делать.

— Есть ли звук на мониторах охраны?

Удивленный её вопросом, он перевёл взгляд на неё, а затем снова опустил.

— Нет, когда я не хочу, чтобы он был. — Быстрая пустая улыбка мелькнула на его лице и исчезла, прежде чем он пробормотал: — Еще не испугались?

— Да, — пробормотала она. — Но не вас. А за вас.

Вир нахмурился. Её голос оставался ровным, когда она это сказала.

— Что, чёрт возьми, происходит? Кто ты?

— Я говорила. Я Рия, человек.

— Который сейчас час?

— А что?

— Ты вампир?

— Нет. Я же говорила, я…

— Да, да, человек. — Он тихо запел — Секреты, секреты — это не весело, если вы не расскажете их всем.

— Значит, вы хочешь выплеснуть свои секреты первым?

— Туше. — Я всё ещё не хочу делать этого.

Рия изогнула бровь, и его внимание привлекла красная лампочка. Она загорелась на камере, но Рия к ней не прикасалась. Хм.

С рычанием он уронил лицо на руки и потёр его. Он плохо спал шесть месяцев и, вероятно, выглядел ужасно. Это видео, скорее всего, будет опубликовано.

— Я не хочу, чтобы моя мама видела меня таким, — пробормотал он. — Я её единственный ребенок.

— Я знаю. Можете назвать свое полное имя?

— Я сказал, что не хочу давать интервью.

— Ваш отец попросил об этом.

Это была ложь. Её голос дрогнул. Вир ненавидел лжецов. Может быть, она тоже была частью Новой IESA, как и все те придурки, которые приходили сюда и брали кусочки его кожи, флаконы с его кровью. Может быть, она должна была сыграть хорошего полицейского и заставить его открыться. Хрен, черт возьми. Он был мёртв внутри, и никакое красивое лицо не может изменить этого.

Лгунья, он ненавидел лгунов. Почему он не мог прочитать её мысли? Это разозлило его. Обычно он ненавидел эту часть своей силы. Он непроизвольно бывал у всех в голове, но прямо сейчас он сам хотел этого. Он хотел увидеть её намерения, потому что она путала его. И даже если бы его отец послал её? Вир по-прежнему отказывался от этого интервью, потому что именно Деймон Дей помог посадить его за решетку. Он будет переживать предательство своего отца до конца своих дней. Вир стиснул руки на коленях в отчаянной попытке успокоить болезненного разъяренного дракона внутри себя.

— Что вы чувствуете после шести месяцев пребывания здесь? — спросила она, глядя на блокнот с ручкой, готовая делать пометки.

— У меня нет чувств. — сказал Вир мертвым голосом. — Никогда не было. — Ему хотелось увидеть, что она пишет.

— Я прочитала ваше дело и знаю, что у вас были некоторые проблемы со здешней властью. Что может сделать это учреждение, чтобы облегчить вам ваше пребывание здесь?

— Вы имеете в виду, что они могут сделать, чтобы лучше контролировать меня?

— Конечно.

Вир оторвал от неё взгляд и ничего не ответил. Он больше не давал им инструментов против себя.

Она попыталась ещё раз, уже тише и мягче.

— Если бы вы могли иметь здесь одну вещь для утешения, что бы это было?

Сойдя с ума, он произнес своё единственное желание.

— Моя команда, — его голос сорвался на последнем слове. Он чертовски скучал по ним.

Голос Рии упал до едва слышного шёпота.

— Они пытаются забрать твоего дракона. Если ты хочешь что-то сказать, попросить о чём-то, попросить о помощи… сделай это сейчас.

Помощь. Я здесь, чтобы помочь тебе, Вир. Позволь помочь. Клара. Клара. Клара Дей. Я здесь ради Клары Дей.

Вир уставился на свои руки, покрывающие их мурашки. Он никогда не замерзал. Хорошо. Может быть, он совсем слетел с катушек. Может быть, это было «Увядание». Но это реально был голос Рии, в его голове. Она тянулась к нему. Он чувствовал это. Её грудь теперь вздымалась, когда она смотрела на него, и её глаза были влажными.

Пожалуйста, — прошептала она. Она изогнула брови и кивнула.

Мама послала Рию к нему? Бл*ть, бл*ть, бл*ть. Он должен был подумать. Это был тот маленький огонек надежды, которого он так жаждал. Она предлагала его ему, это же правда? Но здесь он никому не мог доверять. Даже если она утверждала, что её послала его мать. Блядь. Думай. Она предлагала ему что? Помощь, но какую? Никто не мог помочь ему остаться в равновесии, остаться сильным, кроме…

Сыны зверей. Его команда.

Вир тяжело сглотнул и сказал:

— Взлом с проникновением.

— Что?

— Вандализм. Нелегальные бои.

Вир медленно моргнул и устремил свой огненный взгляд в камеру. А потом отдал приказ, которого не отдавал уже полгода. Он вложил в свой голос силу, которая заставит его команду сделать то, что он сказал. Он отдал альфа-приказ Торрену, Ноксу, Неваде и Кендис.

— Идите. Сюда.

Мысленно потянувшись к камере, он выключил её. Рия посмотрела на красную лампочку, которая больше не мигала. Её темные глаза округлились от шока. С лёгким вздохом она моргнула и посмотрела на него. Её глаза всё ещё были влажными от непролитых слез, но теперь они были полны смятения.

— Ты не просто телепат. — Она посмотрела ему в глаза, её грудь быстро двигалась от её учащенного дыхания. — Ведьма, — торопливо сказала она.

— Я не ведьма.

Она быстро встала и прижала блокнот к груди.

— Я не тебя имела в виду.

Ебена мать. Вир выпрямился. Ведьма. Рия была ведьмой, а это означало, что она была похожа на него. Кроме своей матери, он никогда не встречал никого похожего на него. Он был один всю свою жизнь с такой силой, пытаясь скрыть её.

И в этот момент… Стена поднялась в её сознании, и она впустила его. Они были в темнице тюрьмы, помеченной ожогами его огня боли, но всё, что он мог видеть, это трейлер из её воспоминаний. Внутри повсюду были засушенные растения, а на столе рядами стояли банки с этикетками. Там были стопки старинных книг. Маленькая девочка передала букет цветов улыбающейся блондинке с темными-темными веснушками по всему лицу, как у Рии.

— Спасибо, моя маленькая ведьмочка, — пробормотала она, заключая девочку в объятия. Это было одно из тех крепких объятий, которые Вир почувствовал даже сквозь воспоминания. Он почувствовал, что его обнимают. Он почувствовал их любовь.

Рия снова захлопнула перед ним дверь, и когда он вернулся в комнату, потрясённый и тронутый, обиженный и полный надежд, по щекам Рии катились две слезы.

— Я хочу твоё слово. Не сожги меня.

Самый большой страх ведьмы, верно? Смерть от огня. И она приехала сюда и рискнула сгореть… ради его матери? Ради него? Он хотел знать всё, но за ними следили. Он чувствовал восемь человек в комнате наблюдения, ощущал их безраздельное внимание.

Однако он никогда не имел власти над своим драконом, и Увядание делало контроль ещё хуже. Лекарства сделали его хуже. Он не мог дать ей такого обещания. Он, вероятно, будет её смертью, если она останется. Всё, что он мог сделать, это рассказать о чудовище и надеяться, что она простит его за то, что ему придётся делать здесь.

— Ты смотрела кадры, на которых я съел того охранника.

Она кивнула, и он почувствовал это — к ней вернулся страх. От этого его снова затошнило.

— Я не могу давать тебе никаких обещаний. Мне жаль.

Она долго кивала и выглядела грустной. Он привык к этому взгляду. Он подводил всех. Лучше всего, если она смирится с тем, что он не был каким-то героем прямо здесь и сейчас. Лучше пусть увидит, кем он был на самом деле — Вир был чистым огнём. Он был безмозглым и смертоносным, когда дракон забирает контроль. Он был пламенем, которое сжигало всё, к чему оно прикасалось.

Она взяла камеру и стул и направилась к двери. Что-то ужасное зазвенело в его животе, когда он понял, что это был первый и последний раз, когда он разговаривал с кем-то, кто был чем-то похож на него. После этого он вернётся во тьму.

— Рия, — пробормотал он прямо перед тем, как она исчезла за металлической выходной дверью.

— Да? — спросила она дрожащим голосом.

— Я съел того охранника и сделал бы это снова. У меня нет сожалений ни о ком, кого я когда-либо съел. Ты должна знать это. Но ты также должна спросить себя, почему мне не добавили срок за то, что я его съел.

Её темные брови поднялись в замешательстве. Такая красивая. Ему нравились её веснушки, как у её мамы, и эти ясные темные глаза. Окна в прекрасную душу, и он знал, что она чиста, потому что она позволила ему заглянуть. Ему нравилось, как она пахла сушёными растениями, и она поделилась с ним счастливым воспоминанием — что-то прекрасное в этом адском пламени. Эта незнакомка сделала ему лучший подарок, который он когда-либо получал. Она позволила ему ощутить прикосновение, почувствовать объятия, почувствовать любовь, когда он уже забыл, что это такое.

Он хотел, чтобы она вернулась. Это эгоистично. Эгоистичный монстр. Он сделает ей больно. Он причинял боль всем, с кем был близок, но хотел, чтобы она вернулась и снова подарила ему приятные воспоминания.

Когда она вышла за дверь, звук закрывающейся двери был самым отвратительным звуком, который он когда-либо слышал за свои тридцать лет на этой земле.

Потом свет погас, и он снова оказался во тьме.

Глава 3

О боже, о боже, о боже. Успокойся, Эммет наблюдает. Вир почти такой же, как я?

Хотя и не в таком масштабе. Он был намного сильнее её. Она чувствовала это. Ему казалось, что он занимает гораздо больше места, чем на самом деле, из-за силы, стекающей от него волнами. И он сказал, что может выключить звук на камерах. Мог ли? Руки так сильно тряслись. Всё её тело тряслось. Она чувствовала его там, в своём сознании, в том воспоминании, когда она подняла завесу и впустила его. Когда она потянулась к нему. Это было тайное воспоминание. Одно из тех, где она с мамой. Одно из счастливых воспоминаний. До того, как всё пошло не так.

Вир похож на меня.

Все эти годы она была одна, пряталась, тихо используя свои силы на работе. Она стала психологом, потому что может успокаивать оборотней и чувствовала, когда они меняются. Она могла точно сказать, кого ещё можно спасти.

А этот мужчина совсем не чувствовал себя достойным спасения. Даже ни на йоту. Он был тёмным и неуправляемым, а его аура была цвета грязи. Он был болен — как телом, так и головой. Едва удерживает контроль. Едва сдерживая свою ненасытную власть. О, здешние охранники понятия не имели, с чем имеют дело. Если то существо… это прекрасное, смертоносное существо… когда-нибудь вздумает, что хочет уйти, он может стереть эту тюрьму с лица земли.

Нет, он не чувствовал, что его можно спасти, но Рия не могла позволить ему исчезнуть. Нельзя позволить ему исчезнуть, нельзя позволить ему использовать этот огонь, иначе всё станет только хуже.

Он дал приказ своей команде, и теперь ей нужно былое каким-то образом передать им это видео. Несмотря ни на что, это было очень важно. Каждый инстинкт в ней подсказывал ей, что она здесь часть чего-то большого. У неё всегда были эти обострённые чувства. Например, после того, как в её жизни произошёл поворот, она могла сказать, было ли это важно. Она могла сказать, был ли тот шаг к чему-то большему. И она всю свою жизнь прыгала по этим ступеням, чтобы попасть сюда, к Виру, к человеку, у которого были такие же силы, как у неё.

Она была не одна.

И она собиралась убедиться, что он не один, так как теряет своего дракона. О, она знала, что «увядание» делало с оборотнями. Она знала статистику. Шестьдесят четыре процента из них умирали в результате этого процесса. Сколько было убито во время испытаний, из IESA, из новых IESA и из-за всех маленьких секретных правительственных фракций, которые исследовали оборотней? Она не могла позволить Виру быть очередным подопытным в статистике. Его нельзя спасти, но он не злой. Она знала зло. Она чувствовала его, и тот мужчина просто пытался сохранить контроль над чем-то настолько, ну очень бо́льшим, чем он сам.

Этот дракон внутри него… это просто чудо, что мир вообще цел, а не в дыму и пепле. Вир, человек, самый сильный мужчина, которого она когда-либо встречала. Тем не менее, СМИ втаптывают его в грязь.

Бесконтрольный.

Безответственный.

Людоед.

Опасен.

Они не понимали, что она сейчас увидела. Вир сохранил невероятную степень контроля над зверем внутри себя. Он управлял монстром три десятилетия, и никто не отдавал ему должного уважения.

— Эммет? — небрежно спросила она, сунув флешку с его интервью в карман, где он не мог его увидеть.

— Хм? — спросил он, прокручивая на своем мониторе кадры её интервью с Виром. — Блин, ну почему и на этом тоже нет звука?

Ха. Потому что у Вира было гораздо больше контроля над происходящим здесь, чем кто-либо могу подумать.

— Может быть, ваши камеры неисправны? — спросила она невинным тоном. — Эм, а сколько времени Виру прибавили к сроку за то, что он съел того охранника?

— А? — спросил Эммет, рассеянно увеличивая громкость динамиков, но безуспешно.

— Его приговор. Сколько ещё он получил за то, что съел того охранника? Номер семнадцать.

— Оу. Нет дополнительного срока.

— Почему? — спросила она, складывая документы из буфера обмена в аккуратную стопку.

Эммет бросил на неё неприятный взгляд через плечо. Вместо того чтобы ответить на её вопрос, он сказал:

— По крайней мере, у тебя есть запись интервью. Она, безусловно, будет иметь вес. Я ни черта не слышал, когда вы двое разговаривали.

— Я думаю, что мне следует делать с ним больше таких интервью. Он как будто раскрывается. Это может сделать его более послушным, когда его нужно будет переместить или… накормить. Или ещё что-то. — Почему ты выключил свет? — Это разозлило её. Отсюда она могла увидеть его фигуру из тепла, как у змеиного зрения. Мужчина был чисто красный.

— Я же говорил тебе, что он порождение тьмы. Мы пытаемся его так успокоить. Ему нравятся пещеры, поэтому мы делаем всё возможное, чтобы он не бросился на нас.

— Но он тоже человек. Вы держите человека в неведении без умственной стимуляции. Это ужасно. Я хочу, чтобы это изменилось немедленно.

— Наложено вето.

— У меня есть полномочия изменить его условия для жизни, если они не соответствуют приемлемым стандартам.

Эммет громко вздохнул, встал и щелкнул выключателем, включив свет.

— Твою задницу уволят, как только он перевозбудится и перекинется в своей камере. Он должен делать это в клетке, специально сделанной для дракона. Ты ещё не видела его превращение, поэтому не осторожна на том же уровне, что и остальные…

Эммет продолжал говорить, но она отключилась от него, так как была слишком занята, глядя на Вира, сидящего там же, где она и оставила его, на матрасе. Он не смотрел на неё, но опустил подбородок и водил рукой по бритой голове, прямо по длинному шраму.

Она готова была поспорить на то, что это сделала новая IESA, и часть её даже не хотела знать, почему они сделали ему эту операцию. Эта тюрьма была не тем, чем казалась, по крайней мере, на нижних уровнях. Это было отвратительно жестокое обращение с заключенным.

— Почему ему не прибавили срок, Эммет? — спросила она снова.

— Из-за бумажной волокиты, Мерсер. Мы все получаем большие зарплаты, чтобы работать здесь, но мы все подписали одинаковые формы о конфиденциальности и освобождении от ответственности за наши жизни. Это компромисс. У тебя нет родителей. У тебя нет семьи. У тебя нет друзей. У тебя нет привязанности к внешнему миру. Ты знаешь же это, разве нет? Потому что это одно из главных требований для получения работы здесь. Ты полностью расходный материал. Прими это сейчас, и это сделает тебя достаточно осторожной, чтобы выжить в этом месте. Номер Семнадцать, Чад, не был осторожен с монстром и его съели. Никто за пределами этого учреждения не узнает об этом факте, а добавление к приговору Вира означало бы бумажную работу. Мы должны объяснять свои действия, а эта новая лаборатория IESA, расположенная дальше по коридору? Они не позволят рассказать что-либо о наших действиях с заключёнными. Мы бы пропали без вести, до того, когда бы это случилось.

— Ты имеешь в виду, что людям не позволено знать, что здесь происходит, из-за того, как ты обращаешься с Красным Драконом. Ты же не хочешь, чтобы СМИ рассказали всем об этом.

— Ты та ещё любопытная сука, да?

— Нет, думаю, будет справедливо точно знать, во что я вляпалась.

— Ты ужасна, — сказал Эммет, упираясь задом о стол. — Знаешь, откуда я это знаю? Потому что они бы не наняли тебя, если бы у тебя была моральные принципы. И ты бы не взялась за такую ​​работу, если бы у тебя была совесть. У меня её тоже нет. Ни у кого из местных здесь её нет.

— Что сделал Чад?

Эммет пожал плечами.

— Не знаю, не обращай внимания.

— Но Вир съел его.

— Вир — монстр. Он безмозглый, и когда он проголодается, он ест. Он не мужчина. Он зверь во плоти. Спрячь свой любопытный нос поскорее, иначе ты попадешь в пасть зверя следующей. У нас осталось шесть месяцев и куча работы, чтобы снова сделать этот мир безопасным. Ты — часть отряда супергероев, о котором мир никогда не узнает и никогда не скажет тебе спасибо. Мы принимаем трудные решения, чтобы уберечь мир от таких чудовищ, как Красный Дракон. Твоя единственная задача — сделать его достаточно устойчивым, чтобы мы могли завершить свою миссию.

— Лишить его дракона?

Эммет улыбнулся, но улыбка так и не коснулась его глаз.

— Нет, дорогая. Прикончить.

Глава 4

Она сделала всё, что могла сделать, лишь бы пережить остаток рабочего дня. Она познакомилась со всеми заключенными нижнего уровня и восемью заключенными верхнего уровня. Её офис был небольшим, но практичным. Ей предстояло взяться за самые тяжелые дела и постараться облегчить всем жизнь в тюрьме оборотней. Агрессия там была зашкаливающей. Дважды она наблюдала, как две гориллы дерутся в кафетерии. Друг друга они не провоцировали, просто встретились взглядами через стол и пошли в атаку. И это повторилось, пока охранники разнимали их. Им пришлось усыпить одного из них, а другого ослабить электрошокером.

К счастью, некоторые из охранников высшего уровня были оборотнями, поэтому они были достаточно сильны, чтобы справиться с жёсткими моментами, но, чёрт возьми, она чувствовала себя здесь не в своей тарелке.

Её теория? У них не было охранников-оборотней на нижнем уровне, потому что они могли увидеть, что делает Новая IESA и их исследовательская лаборатория, чем вызовут хаос среди своего вида.

Грёбаный Эммет, и не подозревал, что именно о ней ему нужно было беспокоиться, потому что, сколько бы времени это ни заняло и сколько бы терпения здесь не потратила, она собиралась снести это здание с корнем.

И начнёт она с одного телефонного звонка.

Клара Дей взяла трубку после второго гудка.

— Ты разговариваешь по одноразовому телефону?

— Да, — пробормотала Рия.

— Где ты?

— Сижу на стоянке у кафе Федекс. У меня есть кое-что, что нужно сделать и где-то переночевать.

— Что такое?

— Видео вашего сына. Его должны увидеть члены его команды, но сначала ты должна увидеть его сама. И Клара?

— Да?

— Думаю, пришло время привлечь Деймона.

Глубокий вздох разорвал помехи на другом конце провода.

— Всё настолько плохо?

— Они убивают его.

— Что?

— Новая IESA вовлечена в это, и они не просто пытаются отобрать его дракона. Они хотят его уничтожить, а они не могут этого сделать, пока он ещё так силен, поэтому сначала убивают дракона. Во-вторых, когда он достаточно ослабнет, они смогут достать Вира.

— О боже мой, — прошептала Клара.

— Есть вещи похуже.

— Что за хрень такая, если хуже смерти моего сына? — Клара орала в трубку.

— Я посетила исследовательскую лабораторию на нижнем уровне. Они что-то делают с образцами тканей и крови, взятыми у Вира.

— Что-то, а поконкретнее?

— Я не знаю. Но была одна маленькая комната, в которую никого не пускали, кроме главного научного сотрудника, и когда мы проходили, казалось, что там работает команда из двух человек, изучающая образцы крови и тканей. А посреди комнаты стояла эта огромная канистра, освещенная красным неоновым светом, и через её окно я видела маленький пузырек с чем-то. Комната была полностью опечатана.

— Рия, ты что-нибудь там почувствовала?

— Да. Это было подавляющее чувство, но то, что они делают, просто невообразимое. И я ловила скрытое воодушевление от исследовательской группы. Даже когда они встречались со мной и разговаривали, они словно напевали от предвкушения. Что бы они ни делали, они приближаются к прорыву.

Клара замолчала, поэтому Рия подождала несколько минут, прежде чем спросить:

— Ты в порядке?

— Как он?

Рия покачала головой и уставилась на вывеску кафе, но всё, что она видела, это пустоту в глазах Вира и его застывший драконий зрачок.

— Он позвал свою команду.

— Чееерт…

— Это плохо?

— Виру не нужны люди. Он рос по-другому. Он привязался к Торрену, поэтому я всегда знала, что если он просит позвать Торрена, то у него серьезные проблемы. Однако, в этот раз он позвал всю свою команду? Он даже никогда не хотел быть Альфой.

— Что мне делать?

— Отправить видео. Отправь мне. Я возьму с собой Деймона. Я должна была сделать это с самого начала, но я давно научилась позволять ему и Виру заниматься своими собственными делами. Огонь против огня. Они оба упрямые люди и упрямые драконы. У Деймона зациклилось в голове, будто Вир отсидит год в этом месте, а потом его наказание окончится, и он пойдёт своей дорогой дальше. Вот только этого не будет. Деймон доверяет поломанной системе, чтобы попытаться сохранить спокойствие между оборотнями и людьми, но в итоге она убьёт Вира. Пора открыть моей паре глаза, насколько всё плохо на самом деле. И мы отправим видео Сынам зверей.

— А что мне потом делать?

— Рия, мне нужно, чтобы ты удержала Вира в равновесии и делала его сильным, напоминала ему о чувстве борьбы, которое в нём осталось. Я займусь делом, но мне нужно время. Будь его другом. Будь рядом с ним. Будь его недостающей командой, пока туда не прибудут Сыны зверей, а когда они там появятся, пусть он проводит с ними как можно больше времени.

— Ещё шесть месяцев в этом месте он не выдержит. Он будет мёртв задолго до того, как отбудет весь срок.

— Поняла. — Клара глубоко вдохнула и повторила: — Я поняла. Если он приблизится к краю, прежде чем я успею разобраться… Рия… вытащи оттуда моего сына. Прежде чем они убьют дракона, вытащи его. Я не смогла найти никого другого, чтобы помочь тебе… Прости. Я пыталась, и ты единственная, кого я смогла безопасно продвинуть на такую работу. Помоги ему удержать дракона. Пожалуйста.

— Я сделаю все, что в моих силах. И Клара?

— Да, милая?

Рия понизила голос до шёпота.

— Он такой же, как я.

— Я знаю. Мы с Деймоном наблюдали за тобой долгое время, Рия. Мы знали о твоих родителях. Я сожалею обо всём, что тогда произошло. Я знаю, что тебе было одиноко. Я тоже была такой, пока не нашла Деймона. Вир также борется с чувством одиночества. Ты всегда чувствовала большую ответственность, но я не могла понять, почему. И теперь у меня постоянно возникает ощущение, что ты должна была оказаться там, с ним.

Её охватило странное чувство дежавю. В последнее время она думала о том же. Словно звезды сошлись, и её путешествие могло стать легендой или закончиться грандиозной катастрофой.

Она просто ещё не знала, на какую дорогу свернёт её путь.

Глава 5

Рия плюхнулась на диван и положила контейнер мороженого с шоколадной крошкой на живот, а затем стала переключать каналы в поисках чего-нибудь интересного. Маленькая квартирка была забита коробками, которые она никогда не распакует, потому что это не её дом и никогда им не будет. У неё была проблема с этими вечными переездами. Год на её последней работе был самым долгим сроком её пребывания на одном месте с тех пор, как умерли её родители. Через несколько месяцев она забеспокоится и продолжит поиски неуловимого «дома», который всегда искала, но так и не нашла.

Она переключала каналы, пока не нашла передачу о поселенцах с Аляски, натянула одеяло на колени и зачерпнула ложку мороженого.

— Ты ещё не спишь.

Рия подпрыгнула так сильно, что с грохотом уронила ложку на ламинат. Испугавшись, она огляделась, но была одна.

— П… привет?

— Не пугайся. Я не смогу сжечь тебя отсюда, ведьма.

— В-вир? — прошептала она. Твою мать! Она крепко зажмурила глаза и сосредоточилась, захлопывая свой разум.

Он там. Вот только она не чувствовала его.

Задыхаясь, она сидела слишком испуганная, чтобы пошевелиться. Он звучал так, словно сидел прямо рядом с ней, когда говорил. Какого чёрта? Он мог проникнуть в её разум с нижних этажей тюрьмы? Раз он может такое, значит он обладал просто невероятно ужасающей силой. У неё мгновенно появилась головная боль у висков. Даже находясь далеко, он мог причинить ей боль.

Но…

Это было похоже на телефонный звонок… верно?

Вир мог поговорить с ней. Могла ли она помешать ему, как тогда, когда они стояли лицом друг к другу в тюрьме?

Медленно она расслабилась и снова открыла свой разум. Он ушёл. Она нигде не чувствовала его, а головная боль исчезла, как будто её никогда и не было. Она попыталась дотянуться до него, но ей было не за что держаться, и через несколько мгновений она морально выдохлась. Ей нужно будет использовать некоторые мамины заклинания, чтобы сделать себя сильнее, если она захочет это сделать. Она уже составляла список растений, трав и порошков, которые ей понадобятся. Книги заклинаний лежали в коробке в углу. Она не смотрела в них много лет, но, возможно, пришло время стряхнуть с них пыль.

Она больше не могла сосредоточиться на шоу. Она пыталась полчаса, но продолжала думать о Вире, и часть её желала, чтобы он вернулся. Она отреагировала так из-за страха, закрыв свой разум, и, возможно, это оттолкнуло его навсегда. Она должна была почувствовать облегчение, но вместо этого она почувствовала пустоту.

Отказавшись от посиделок перед телевизором, она встала, почистила зубы и умылась. Было ещё рано спать, но, возможно, ей удастся заставить своё тело успокоиться.

Но, лежа в постели, она думала о глазах Вира, его суровой улыбке и прямых белых зубах. Она попыталась вспомнить кадры, на которых его дракон съел того охранника, но она продолжала возвращаться к тому, как его руки упирались в тонкий материал его белой футболки, как чернила татуировки стекали по его руке к внутренней стороне локтя. Даже на пороге смерти он был великолепным мужчиной.

— Спасибо.

Она была уже в полусне, но Рия вздрогнула в постели.

— Ты вернулся.

В её голове раздался глубокий смешок.

— Я пытался оставить тебя в покое, как ты и хотела. Однако здесь чертовски скучно, поэтому я решил попробовать ещё раз. Что делаешь?

— Я лежу в кровати. И я чувствую себя сумасшедшей, разговаривая вслух сама с собой.

— Может быть, ты сумасшедшая. Может быть, я действительно не в твоей голове. Может, ты просто так сильно хочешь со мной поговорить, что всё это выдумываешь.

— Свет выключен? — она спросила.

Он мысленно пожал плечами.

— Они выключили свет сразу после того, как ты ушла. Меня наказали. Меня также заставляют ужинать в темноте. Хотя у них горят мигалки над воротами из моей камеры, вот и всё. Я, наверное, сойду с ума и буду дергаться, когда ты увидишь меня в следующий раз. Подготовься. Возможно, ты уже не подумаешь, что завтра буду выглядеть также горячо, как и сегодня.

— Я не говорила «горячо».

— Ты собиралась прикоснуться к себе, думая обо мне?

— Хватит или я снова вышвырну тебя и оставлю гнить в темноте.

— Если бы я мог, я бы подрочил на тебя. Но в комнатах наблюдения восемь взрослых парней. Это меня отрезвляет.

Рия сдержала улыбку.

— Ты бы действительно бы дрочил на меня?

— Черт, да. Ты тоже горяча.

— И такие у нас будут мысленные разговоры? Извращённые наклонности? Только не говори мне, что ты один из таких парней.

— Я абсолютно точно один из таких парней, но ладно. Давай притворимся, что нас не тянет друг к другу. На какую тему ты бы хотела поговорить со мной?

Рия улыбнулась ещё шире.

— Иногда ты говоришь странно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты говоришь слишком формально.

— Так говорит мой папа. Мама-медведь ругается, как моряк, папа-дракон тысячелетний древний, который стал смертным только тогда, когда встретил мою маму, поэтому он вырос в другое время, где манеры были всем. Вини его в том, что он превратил меня в это.

Тем не менее, голос Вира стал мрачным и потерял острую нотку юмора, которая была у него ранее.

— Ты имеешь в виду обвинить его в том, что касается твоего дракона?

— Вини его во всем, если хочешь. Ты же психолог, да? Тюремный психолог? Ты ещё полюбишь меня. Бесконечная вереница проблем, связанных с моим отцом. Что ты делаешь? Нарисуй мне картинку.

Она хихикнула и расслабилась в постели.

— Я под разноцветными простынями, в своей двуспальной кровати, в своей квартире, полной коробок с переезда. Мне лень распаковывать их, и я не против беспорядка.

— Удар номер один. Я ненавижу беспорядок.

— На мне пижамные штаны с мультяшными тако и белая майка.

— Бюстгальтер есть или нет?

— Спортивный бюстгальтер.

— Удар номер два. Какого цвета трусики?

— Приготовься к супер каменному стояку.

— Я готов.

— Бежевый.

— А вот и третий удар. Ты убийца стояков.

— Всегда пожалуйста. Теперь тебе не нужно беспокоиться о тех восьми чуваках, которые смотрят, как ты приспосабливаешься.

Раздался ещё один смешок, низкий и мягкий, и он рефлекторно заставил её улыбнуться.

— У тебя приятный смех.

— Я не могу спать в последнее время. — Он сказал это внезапно, как будто хотел сделать это до того, как передумает.

— Почему нет?

— Я думаю, что это из-за лекарств. Или «увядания».

— Что это за увядание?

— Я слишком долго был вдали от своей команды и своих гор. Это началось как обычное кровотечение из носа, но теперь я слышу и вижу то, чего нет. Я чувствую себя плохо, даже когда в моём теле нет лекарств. Иногда я перекидываюсь, не замечая этого. Я просто… пришёл в себя и снова сжёг комнату.

— Что сделал тот охранник? Тот, которого ты съел?

— Он причинял боль маленьким девочкам. Всё время он думал об этом. Он был безжалостен, и его воспоминания были настолько громкими, что я не мог не видеть, что он сделал. Эммет говорит, что нижний уровень — это ад, а я сам дьявол, верно? Может быть. Но я здесь не один. Работа с документами означает, что им придётся признать, какого калибра охранников они здесь нанимают. И они должны были бы сделать это публично. Смена темы. Почему пионы? В твоём воспоминании у тебя в руках был букет из пионов.

Рия сглотнула от подкатившей желчи, когда он признался в том, что съел человека. Как ужасно. Она изо всех сил пыталась уловить новую тему разговора и заикалась, когда сказала:

— Эт… они были любимыми у моей мамы.

— Моя мама любит полевые цветы. Мой папа покупал ей большие букеты дорогих роз, но она никогда не была так впечатлена, как тогда, когда он вышел во двор и сорвал ей маленькие розовые полевые цветы. Она поместила их в маленький стаканчик и поддерживала их жизнь в течении двух недель.

— Звучит романтично.

— О да, мои родители заставили бы тебя блевать от их романтизма. Большинство людей не видят этого, потому что мой папа такой сдержанный. Он должен всё время держать себя в руках. Но в моём доме, взрослея, я наблюдал за ними. Раньше я думал, что когда-нибудь тоже этого захочу.

— Больше не хочешь?

— Неа. Я хочу грязные разговоры и бежевые трусики. Надень завтра какие-нибудь ещё более отвратительные, и я угадаю цвет.

— Договорились, — сказала она со смехом. — Я назову их Вир-трусики.

Удовлетворенный, сексуальный гул вибрировал в её голове.

— Хорошая девочка.

Чёрт возьми, он был очень сексуален.

— Спасибо.

— Прекрати читать мои мысли.

— Я тоже думаю, что ты сексуальна. Мне нравятся твои веснушки.

Рия прижала кончики пальцев к своей разгорячённой щеке.

— Правда?

— У тебя есть веснушки на плечах?

— Да.

— На спине?

— Да и родимое пятно. Крошечное, под моей правой лопаткой.

— Мммм. Кто знает об этом?

— Только ты. Не думаю, что кто-то обращал на это внимание раньше. Почему с тобой так легко разговаривать?

— Потому что ты сумасшедшая и на самом деле разговариваешь только сама с собой.

— Дурак.

Он снова усмехнулся. Боже, ей нравилось, когда он это делал.

— Эти чертовы мигающие лампы сведут меня с ума.

— Положи подушку на лицо.

— Уже пытаешься меня задушить?

— Нет, это заблокирует свет. Завтра я поговорю с ними о мигалках и о том, что ты остаёшься в чёртовой темноте. Мне хочется заколоть Эммета за это. Хочешь, я буду рассказывать тебе скучные истории, пока ты не устанешь? Я неплохо разбираюсь в них.

— Расслабься, женщина. Ты только что стала моей покровительницей?

— Может быть. — Она улыбнулась медленно вращающемуся потолочному вентилятору, который едва могла разглядеть в темноте. — Это полное дерьмо, вот и всё, что я им скажу. Если они собираются убить тебя, они могут попытаться сделать это в более комфортных условиях.

— Именно. Я пытался донести это до них, всё это время. На обед мне дали настоящую кашу. Хотелось бы, чтобы они ускорили процесс, но, может быть, в этом и смысл.

Она хихикнула.

— Нам не следует шутить по этому поводу. Это ужасно с нашей стороны и совсем не смешно.

— Ты права. Вместо этого давай реветь вместе. Это решает все проблемы.

Она закатила глаза и вздохнула.

— Полагаю, шутить всё же лучше. Просто чтоб ты знал, я не позволю им убить тебя.

— О, ты мой рыцарь в сияющих туфлях на шпильках?

— Ага. Я героиня в твоей истории. Не съешь меня, пока я не закончу свою работу.

— Хм. Съесть тебя, может всё же съесть тебя? — его голос стал ниже и сексуальнее. — Давай съем?

— Изврат.

— Я подожду здесь, пока ты приласкаешь себя.

— Ладно, я сейчас пойду спать.

— Ты не можешь. Ты уже сказала мне, что будешь рассказывать мне скучные истории, и ты никогда не должна нарушать обещание, данное умирающему. Это сулит тебе семь лет невезения.

— Я думала, такое случается если ты разобьешь зеркало.

— Картофель Карто-тоха. Боже, я бы буквально убил за картошку. Шесть месяцев на низкокалорийной еде, и мне до смерти скучно. И пиво. Я бы сделал ужасные вещи за пиво.

— Эй, пиво рифмуется с Виром.

— Ха. Один из членов моей команды иногда называет меня Бином, просто чтобы позлить. — Вир на несколько секунд замолчал. — Я бы также убил, чтобы снова услышать, как Нокс называет меня Биром. Я скучаю по их глупым голосам.

— Тебе нравится быть альфой?

— Нет. Я срал на это. Я не настолько заботился о том, чтобы команда сидела тише воды, чтобы мы были в безопасности. А теперь посмотри, что я сделал? Я позвал к себе свою команду. Попросил их попасть в это ужасное место, просто чтобы попытаться продлить свою жизнь. Альфы должны быть самоотверженными, а я нет. Я эгоистичное существо.

— Потому что ты хочешь жить. Это не эгоистично.

— М-м-м. Хороший альфа поставит свою команду выше себя. Но чаще всего это команда ставила меня выше. Они пытались удержать меня в равновесии, не дать мне ничего разрушить. Смена темы. Что ты ела на обед? Я серьезно, когда говорю, что еда здесь скучная, и я хочу пожить за твой счёт.

— Доставка. Куриные наггетсы, макароны под сыром и кусочки спаржи.

— Фу. Удар номер четыре.

Она фыркнула.

— Протестую. Моя кухня ещё не распакована.

— Если бы меня не было здесь, я бы помог тебе распаковать вещи.

Это было так неожиданно мило с его стороны, что она не знала, что ответить. В её животе порхали бабочки, и она поджала губы, чтобы смягчить улыбку.

— Признаюсь — я не умею распаковывать вещи, потому что никогда не задерживаюсь на одном месте достаточно долго, так какой в ​​этом смысл?

— Живёшь как скиталец?

— Наверное. Я вообще довольно неусидчива в одном месте. Ты собираешься сказать удар номер пять?

— Неа. Я хотел бы быть бродягой прямо сейчас. Ходить по этой чертовой камере — это то ещё времяпровождение.

— Что ты сейчас делаешь?

— Снял подушку с лица, перестал пытаться уснуть, я буду отжиматься, пока руки не перестанут меня держать. Твои сказки на ночь недостаточно скучны.

— Тогда я сильнее постараюсь. Говори мне каждые десять отжиманий, чтобы я могла подбодрить тебя.

— Десять.

— Уже?

— Двадцать.

— О Боже. Хорошо, лучше называй каждую сотню отжиманий, иначе я никогда не расскажу тебе сказку на ночь. Давным-давно…

Вир фыркнул.

— Жил задира, который ударил электрошокером Эммета за то, что он назвал её принцессой, и был это рогатый дракон, который…

— Нет, я хочу реальную историю. Одну о твоей жизни. Сто.

— Вперёд, Вир, так держать! — Она напрягла мозг, чтобы вспомнить. — Хорошо, дай посмотреть. Раньше у нас были персиковые деревья.

— О, хорошо, это звучит очень скучно. Кажется, я уже засыпаю.

— Невежливо. У нас был фруктовый сад за трейлером, в котором я выросла. Мне там нравилось. Мой папа был обычным. Человек без способностей, и он много работал, так что моей маме не приходилось этого делать. Она не могла работать.

— Почему нет?

— Потому что у нее были такие же силы, как у нас, но она не могла их контролировать. Она беспокоилась о незнакомцах и теряла контроль. Оборотни только что выходили на публику, и мы каждую ночь смотрели в новостях все те драки и протесты. Мои родители боялись, что кто-нибудь узнает о моей маме. Прирожденных ведьм не так много, поэтому мы были очень осторожны. У нас было немного денег, мой папа был шахтером, но нам хватало. Но когда персики вырастали, моя мама всегда набиралась смелости и продавала их на фермерском рынке. Она неделями готовилась быть среди людей, собирала травы, которые блокировали бы её силы, накладывала заклинания, которые сохраняли бы её спокойствие. Держали её в оцепенении ко всей этой дополнительной энергии рынка, или ещё от чего, я не знаю. Но мы так усердно работали, моя мама и я, собирали эти персики и загружали их в ящики, и мы ездили на нашем старом пикапе на фермерский рынок и продавали персики. Они были лучшими. Я до сих пор точно помню, какими они были на вкус. Иногда мы с мамой проголодались и устали собирать, так что мы садились и просто… объедались ими. Они были сочными, поэтому мы были покрыты липко-сладким персиковым соком. Вокруг нас всегда жужжали пчелы. Последние несколько лет моя мама делала варенье из персиков, и мы его тоже продавали. В месяцы на фермерском рынке мы могли сходить с ума в продуктовом магазине, потому что у нас были лишние деньги. Моя мама разрешала мне покупать желе, конфеты, фруктовые рулетики и дорогие хлопья.

— Что с ней случилось?

В её сознании вспыхнул взрыв. Её растопыренные пальцы, слёзы… хищники. Звери. Боль от силы, которую она не могла контролировать. Она отшатнулась от воспоминаний.

— Смена темы.

Мягкое, доисторическое рычание наполнило её голову.

— Двести.

— Ещё не устал?

— Нет. Если я не выберусь отсюда…

— Не говори так.

— Нет, дослушай. Если не выберусь, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. Я знаю, что это грубо с моей стороны просить тебя о чем-то, когда мы едва знаем друг друга, но у меня нет связи ни с кем за пределами этого места. Я не могу связаться со своей командой. Я пробовал. По какой-то причине ты единственная, с кем я могу общаться снаружи.

— Хорошо. — Она тяжело сглотнула и свернулась на боку в клубок. — Проси.

— Если что-то случится, и я проиграю эту битву… скажи моим людям, что я был сильным, хорошо? Скажи им, что я не позволил Новой IESA и тюрьме сломить меня, даже если ты увидишь другое… бл*ть.

— В чем дело?

— Кровь из носа пошла. Подожди, я скоро вернусь. Не ложись пока спать. Я хочу пожелать спокойной ночи. Я потороплюсь.

— Поторопишься что сделать?

— Слишком много крови. Я попытаюсь привлечь внимание охранника. Всё в порядке.

А потом наступила гробовая тишина.

— Вир? — Рия села в постели. — Вир, ты там? Ты в порядке?

К тому времени, как прошло десять минут, Рия встала и начала ходить по комнате.

— Вир, ты здесь?

Дерьмо. Она надела джинсы, высокие каблуки и красивую черную блузку. Схватила сумку и побежала, как могла, в рабочих туфлях к своей машине. Черт, дерьмо, дерьмо, Вир истекал кровью. Прошло слишком много времени с тех пор, как он менялся, с тех пор, как он был в своей команде и в своих горах. Его поставили на колени, и она не могла просто лежать в постели, когда он переживал очередную волну увядания.

Подожди. Она сидела в своей машине, вцепившись в руль, тяжело дыша. Рия должна была хорошо подумать, прежде чем действовать. У неё был доступ в тюрьму, когда она бы захотела. Она всегда была на связи на случай, если кому-то из заключенных понадобятся её услуги. Но если она ворвется туда, стреляя из пистолетов, в то самое время, когда Вир истекает кровью, это вызовет подозрения у них. Если Новая IESA не знала, что он может читать мысли, она должна была защитить его, чтобы они не поняли.

— Вир, пожалуйста. Просто скажи мне, что ты в порядке. Скажи мне сейчас, или я приду к тебе.

Прошла ещё минута. Она пробормотала проклятие и завела внедорожник.

— Остановись. Рия, уже поздно. Выключи машину. Я в порядке.

— Где ты?

— Сижу в своей камере, на кровати, прислонившись к стене. Здесь группа людей в химзащите, которая убирает беспорядок. Всё в порядке. Я спокоен.

— У тебя сжат кулак?

— Что?

— У тебя сжат кулак?

Несколько секунд колебания, а затем:

— Да.

Тогда он был не в порядке. Не совсем.

— Когда-нибудь я захочу собственный персиковый сад. Я хочу персиковые деревья. Я хочу собирать фрукты и продавать их на фермерском рынке, потому что это одно из моих любимых воспоминаний.

— Что с ней случилось, Рия?

— Я не могу сказать тебе сейчас, потому что это тебе не поможет. Но через неделю, когда ты всё ещё будешь здесь, всё ещё будешь сражаться, всё ещё будешь таким крутым, я расскажу тебе всё об этом.

— У меня есть домашний лебедь.

Рия вздохнула и вышла из машины, закрыла за собой дверь и заперла ее.

— Знаешь, я просто посреди ночи надела высокие каблуки, чтобы спасти тебя от кровотечения из носа. Думаю, теперь мы друзья. Как зовут твоего лебедя?

Вир издал раздраженный цыкающий звук.

— Должен был быть Фергус, но Нокс переименовал его в мистера Диддлса. Теперь у меня есть чертов величественный лебедь по имени мистер Диддлс, и раньше я его ненавидел, но в последнее время я называю его так в своей голове. Интересно, он ещё жив или Нокс его уже съел? Я нашел его, когда он был таким уродливым маленьким утёнком. Он был один в этом парке, куда я ходил, чтобы проветрить голову. Его родители улетели, а он был таким уродливым, маленьким, серым, пушистым существом с перекошенным крылом. Его задрала кошка или что-то в этом роде. Я сделал всё, что мог, но его крыло было испорчено навсегда. Он никогда не полетит, и я был опустошен из-за него. Как грустно, что он никогда не попадет в воздушный поток. И да, я знаю, что они не очень хорошие летуны, но всё же.

— Ты сочувствуешь ему.

— Ага.

— Потому что ты не позволяешь себе слишком часто почувствовать небо.

— Я не могу. Если бы я изменился настолько, насколько хочу, мир превратился бы в пепел.

— Значит, ты отказался от неба.

— Поэтому я остаюсь на земле, где мне наиболее неудобно, как и мистер Диддлс. Ты вернулась в свою квартиру в целости и сохранности?

— Да, только что вернулась в свою спальню. Переодеваюсь в пижаму.

— Вето, просто надень сексуальные коричневые трусики сегодня вечером. Почувствуй эти простыни на своей коже.

— Изврат.

— Не в этот раз. Я сплю только в нижнем белье. По крайней мере, я делал это до этого места. Ощущение простыни на спине прекрасно. Раньше я просыпался только для того, чтобы подумать: «Черт, как приятно», прежде чем снова засыпал. Спи ради меня в своих трусиках, потому что я не могу.

Рия помедлила, затем спустила свои пижамные штаны обратно на ноги и заползла в постель в одних трусиках.

— Группа химчистки всё ещё там?

— Только заканчивают. Я стараюсь держаться подальше от их голов. Монстры, монстры, кругом.

— Твой кулак всё ещё сжат?

— …да

— Расскажи мне, по чему ты скучаешь больше всего.

— По чему я скучаю больше всего? Небо. Звезды. Иногда мне нравится думать, что даже если я их не вижу, они улыбаются мне сверху вниз. И, конечно же, улыбки грустные, потому что они тоже скучают по мне и видят, что я прохожу через ад. Они причиняют мне боль… но их улыбки существуют, потому что они также могут предвидеть, что грядет что-то лучшее.

Ух ты. Рия прижимала к себе подушку и посмотрела на темный дверной косяк ванной комнаты в номере. Вир был глубоким. Он был настоящим. Он не был монстром. Все были так, ооочень неправы насчет него.

— Это многое значит для меня.

— А?

— Ты сказала, что люди ошибаются насчет меня. Ты не считаешь меня монстром. Ты одна из первых, кто так подумал.

— Я иногда забываю, что ты в моей голове. Такое ощущение, что ты прямо здесь, лежишь рядом со мной в темноте, а не за много миль под землей.

— Ты будешь скучать по мне когда меня не станет?

— Нет.

— Жаль.

— Потому что ты никуда не уйдешь. — Рия зевнула и уткнулась лицом в подушку.

— Крутая принцесса и поломанный дракон, — мягко сказал Вир. — Эммет не знает, что ты королева, и, возможно, тебе не следует сообщать ему, что ты здесь босс. Может, пусть какое-то время думает, что он тут сила. Смотри, что здесь происходит. Подожди ещё. Новая IESA создает оружие. Я вижу их мысли. Я вижу, как они приближаются к открытию. Когда-нибудь, когда я буду слишком слаб, чтобы исправить это, тебе, возможно, придется использовать свои силы и вмешаться. Спаси мир, чёрт возьми.

— Что они делают?

— Они создают нового дракона. Я не могу обратить нового дракона, и они разрабатывают способ изменить это.

— Только определенные оборотни могут изменить своих партнеров, верно?

— Правильно. Новая IESA убивает моего дракона, но они кладут часть его в пробирки и собираются сохранить до тех пор, пока им не понадобится красный дракон, которым они смогут управлять.

— Боже мой. — Из всех сценариев, которые она рассматривала в этой сумасшедшей лаборатории ученых, создание драконьей сыворотки даже не приходило ей в голову. — Это может всё изменить.

— Это разрушит мир. Всё, что им нужно сделать, это поместить моего дракона в кого-то, кто недостаточно силен, и эта сила может быть выпущена на волю. Они думают, что смогут сделать дракона менее агрессивным с помощью генной инженерии. Они ошибаются. Так неправильно. Драконы — это не существа, которых вы приручаете. Это существа, которых вы стараетесь не злить. В ту секунду, когда они попытаются управлять драконом, которого они сделают? Он станет новым Апокалипсисом. Новый Конец Дней.

— Иисусе.

— Иисус не имеет никакого отношения к тому, что они делают в этой лаборатории. Ты зевнула. Ты устала?

— Немного. Мне нужно рано встать, чтобы пойти на работу.

— Увидеть меня.

Рия хихикнула.

— Да, у меня запланирован ранний утренний сеанс терапии с этим действительно сумасшедшим оборотнем дракона, которого я встретила сегодня. Он довольно милый, но из него легко вытекает кровь.

Вир фыркнул.

— Эй… не смотри сегодняшнее видео, ладно? Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.

— Мне нужно всё видеть.

— Нет. Ради меня, просто… не надо. Увидимся утром, Рия. Наслаждайся этими простынями на своей коже. Хотел бы я быть там.

— Извращенец.

— Нет, я бы дал тебе спать. Мы были бы как джентльмен с леди, и я спал бы на диване. Но я бы избавил тебя от кошмаров. Я могу это сделать, ты же знаешь.

— Думаю, что ты можешь делать много вещей, о которых люди не подозревают. Откуда ты знаешь о кошмарах?

— Я видел, что случилось с твоей мамой. Я не хотел. Оно было там, очень яркое воспоминание, когда ты говорила о персиках. Когда-нибудь у тебя будет свой фруктовый сад. Спокойной ночи, крутая принцесса.

Рия прижала подушку к животу.

— Увидимся утром. Спокойной ночи, поломанный дракон.

— Эй, Рия?

— Да, Вир?

— Спасибо, что помогла мне разжать кулак.

Она улыбнулась про себя в темноте.

— Обращайся, в любой момент.

Глава 6

Смотреть запись с видеокамер не имело смысла.

Всё, что она могла сделать, это смотреть на мужчину на зернистой пленке. Он стоит на четвереньках и кашляет реками крови, каждый мускул был напряжен, выражение агонии было написано на его лице, пока он, наконец, не упал на бок, малиновый поток струился из его тела. Рта и носа, когда он безучастно уставился в видеокамеру. Он разговаривал с ней в своей голове, пока проходил через это.

— Мне нужна помощь, — сказал он вслух, его тело сотрясалось в конвульсиях. — Охрана, — сказал он чуть громче. — Помогите.

Ярость сотрясала её тело от того, как долго открывались ворота его камеры. Двое из охранников-лидеров выстрелили ему дротиками в спину, пока он лежал там, не сражаясь. Ещё трое охранников усадили его на кровать, и один бросил ему в лицо белое полотенце. Оно упало ему на колени, но Вир не стал приводить себя в порядок. Ещё не закончилось кровотечение.

Рия уставилась на его сжатый кулак, лежащий на колене, его рука так сильно дрожала, когда бригада химчистки стирала кровь с пола.

И что он сделал? Он успокоил её, чтобы она могла остаться дома в безопасности и пойти спать. Он был в агонии, и всё же он говорил с ней, будто всё было в порядке.

Вир был самым сильным мужчиной, которого она когда-либо встречала.

Но ведьма внутри неё горела желанием уничтожить здешних охранников. Она даже не могла дышать из-за алой ярости, полыхающей внутри неё.

Раздался писк, когда Эммет ударил носком ботинка о кафельный пол.

— Они называют это «увяданием». Пришлось немного форсировать события, потому что Вир не подавал признаков этой болезни ранее. Он достаточно взрослый, чтобы уже начать увядать. Его никогда не селили с сокамерниками, и они, как правило, начинают болеть, если не находят сокровище в свои двадцать с небольшим лет. Но тут совсем другое. Он сын Деймона Дея, и он из главной крови. Древний. Вир сильнее. Возможно, другая порода. Так что… мы забрали его из гор и дали ему лекарства, чтобы запустить его увядание.

— У тебя нет с этим проблем? — спросила она, выпрямляясь и глядя Эммету прямо в глаза.

— Неа. Я видел видео, как он сжигает Ковингтон. У меня нет проблем со спасением мира. Я грёбаный герой.

Рия медленно покачала головой и одарила его призрачной улыбкой. Когда-нибудь она отомстит за Вира. И она собиралась начать с Эммета, притворяющегося героем.

— Сколько времени прошло с тех пор, как он менял форму?

— С семнадцатого числа. Три недели назад. Он вот-вот должен снова родить, это грандиозное представление. Но ты здесь. — Эммет ответил на ее пустую улыбку. — Это часть твоей работы, принцесса. Сделай его изменения управляемыми, когда они должны будут произойти. Держи его под контролем с помощью своей психотерапевтической чепухи. Кажется абсолютно все, думают, что ты можешь сделать это. Нам просто нужно, чтобы он изменился и тихо сидел в своей клетке, как хороший маленький домашний дракон, пока он не сможет снова превратиться в человека. До сих пор было слишком много огня, когда он менял свою форму.

— Почему бы тебе просто не убить его и не покончить с этим?

— Не могу. Мы пробовали. Каждый раз, когда мы пытаемся, появляется Красный Дракон, и люди страдают. Он нужен нам ослабленным. Ослабь его, Мерсер. Вот почему они платят тебе огромные бабки.

Её тошнило. Прямо здесь, в комнате наблюдения Эммета, ей хотелось выблевать всё на него.

Дверь открылась, и внутрь заглянул мужчина с темными волосами, темной бородой и ледяными голубыми глазами. На нём была такая же форма охранника, как и у Эммета. Он дёрнул подбородком в сторону главного охранника.

— Эй, босс, нас вызывают на совещание.

Эммет вздохнул.

— Рия Мерсер, это Хэнк Бьютт, и он из команды более низкого уровня. Он помогает мне управлять охраной здесь. Он пришел шесть месяцев назад одновременно с Красным Драконом. Он был ответственен за появление этого монстра у нас.

Хэнк Бьют был оборотнем. Она могла сказать это по бурлящей, нечеловеческой синеве его глаз и по ужасному чувству в животе, которое возникало, когда он смотрел на неё. Он был очень властным, очень могущественным и плохим человеком, никому не преданным. Она вообще не чувствовала сочувствия от него. Он был просто тенью. Пустой. Без чувств. Тёмный. Ну он должен был бы им быть, если бы он был оборотнем и мог наблюдать за тем, что происходит с его людьми здесь внизу. Этот придурок привёл Вира? О, хорошо, теперь она имела право мгновенно возненавидеть его.

— Приятно познакомиться, — сказала она, даже не пытаясь казаться искренней.

— Да, мне тоже плевать на встречу с вами, леди. Они хотят, чтобы мы были на той встрече в десять… — он снова обратил внимание на Вира. — Вот дерьмо! — Высокий мужчина вздрогнул, и его глаза расширились, когда он посмотрел в окно позади неё.

Когда Рия обернулась, Вир стоял прямо у окна с дикой улыбкой на лице и не сводил глаз с Бьютта. Он был похож на проклятого демона, оба его глаза были серебряными с удлиненными зрачками.

— Я не думаю, что ты ему нравишься, — пробормотала Рия, скрестив руки на груди.

Улыбка Вира стала шире, его хищный взгляд по-прежнему смотрел на Бьютта.

— Лучше надеяться, что он никогда не совершит побег из тюрьмы, мальчики. Я не думаю, что вы двое сможете скрыться от его огня.

— Гребаный дракон с его жуткими выкрутасами, — пробормотал Эммет, выталкивая Бьютта за дверь. Прежде чем уйти, он обернулся и ткнул в неё пальцем. — Если ты пойдешь туда, то сначала ты должна убедиться, что в комнатах наблюдения находятся все шесть человек и команда спасения в режиме ожидания, чтобы они смогли вытащить тебя оттуда, если тебе понадобится помощь.

— Тебе не всё равно, — сказала она со слишком яркой улыбкой.

— Неа. Я просто ненавижу, когда это место воняет горящей человеческой плотью. Целую неделю здесь невозможно обедать. Не помри, принцесса.

После того, как металлическая дверь захлопнулась за ним, она закрыла её. Когда она обернулась, Вир всё ещё стоял там. Он смотрел на неё с сексуальной ухмылкой. Его глаза всё ещё были серебристыми, но он медленно поднял руку и прижал её к стеклу, словно опираясь о стену.

Прежде чем она успела передумать и струсить, она подошла к окну и тоже прижала ладонь к стеклу. Его ладонь была намного больше её.

— Не оставайся наедине с Бьюттом. Если когда-нибудь всё же останешься, позови меня. Позови дракона. Если я ещё достаточно силен, я помогу.

На случай, если комната прослушивается, она ничего не сказала. Вместо этого она кивнула и надеялась, что он это почувствует. Она не должна чувствовать себя в безопасности с Виром, но она чувствовала. А прямо сейчас? Ей было все равно, что о ней подумают. Она поверила ему. Он сожжёт это место дотла, чтобы защитить её. Бессмысленно доверять такому человеку. Как довериться самому опасному оборотню на Земле, запертому на нижних уровнях тюрьмы строгого режима. Но когда она смотрела, как он выпрямляет спину, и его рука соскальзывает с гладкой поверхности… когда она видела, как он идёт к кровати, она знала, что доверяет Виру в сто раз больше, чем доверяла здешним «героям» охранникам. Не того плохого парня заперли.

Она воспользовалась интеркомом, подключенным к другим комнатам наблюдения, и проверила их одну за другой, убедившись, что там шесть человек и группа эвакуации. Она пока не будет возражать против правил Эммета. Пока.

И тогда она использовала свою карту, чтобы пройти через пару стальных ворот в камеру Вира. Он поднял свой испепеляющий взгляд и проследил за её продвижением по пещерообразному залу. Формально он указал на пластиковый стул перед кроватью.

«Ты выглядишь охренительно сексуально», — прогрохотал его голос в её голове. Вслух он невинно спросил:

— Вернулись за новыми интервью? — медленная улыбка растянула его лицо, когда он снова погрузился в её мысли и пробормотал: «Синие. На тебе синие вир-трусы. Правильно?»

— Я говорила вам вчера, что не сильна в этом, но, думаю, теперь это часть моей жизни. По крайней мере, ты не так уж сильно можешь налажать на обычных собеседованиях. — Она спрятала улыбку.

«Ты заставляешь меня краснеть».

«Красные вир-трусы. Чееерт. Красные для моего дракона, верно? Скажи да».

— И да, больше интервью. Это часть моей работы — изучать, через что вы проходите, и помогать вам в этом переходе.

Улыбка Вира стала голодной, и когда глубокий грохот сотряс комнату, она поспешно села на стул, чтобы не потерять равновесие.

— Дракон хочет выйти. Прошло слишком много времени. Я полностью потеряю контроль. Вы помогаете в таких вопросах, что сможет облегчить это? Мне нужно измениться.

Рия записала слово в слово на линованной бумаге в своем блокноте.

— Что-нибудь ещё?

— Супружеские визиты.

«Следи за свой лукавой улыбкой, женщина, за нами следят».

Рия стерла с лица улыбку и откашлялась, снова взглянув на него.

— Как самочувствие сегодня?

— Дерьмово. У меня была тяжелая ночь. Впрочем, думаю, вы это и так знаете. Вам понравились эти кадры? — Что-то жесткое мелькнуло в его серебристых глазах.

«Я просил тебя не делать этого».

— Я посмотрела их…

«…потому что мне нужно увидеть, как тебе здесь живется на самом деле».

«Ты увидела, как я сломался, крутая принцесса».

— Мне нужно убедиться, что вы доживете до конца срока, установленного приговором, а это означает, что я буду участвовать в каждом этапе вашего перехода здесь.

«Рия…»

«Это не делает тебя слабым, — сказала она, прервав его мысли, роящиеся у неё в голове. — Но мне нужно всё увидеть. Для меня. Это помогает».

«Как помогает? Серьезно, как тебе может помочь наблюдение за тем, как я истекаю кровью каждую ночь?»

— Вы очень могущественное существо, Вир Дей.

— И?

Она посмотрела на него. «Я тоже».

Камеры в верхних углах лопнули и вспыхнули, и свет погас. Она была погружена в кромешную тьму и слышала крики охранников за воротами камеры, словно они не могли их открыть. «Какого хрена?»

— У нас есть тридцать секунд. Что ты имеешь в виду? — спросил Вир в темноте.

— Наблюдение за твоими страданиями питает мою силу. Я, бл*ть, сказала тебе, что не дам тебе умереть. Если мне нужно будет вмешаться, я должна быть на вершине этой игры. Наполни меня своими страданиями, Красный Дракон.

В темноте чья-то рука схватила её за предплечье, и её дернуло вперед. И тут его губы врезались в её. Раздался мощный, вибрирующий грохот, прогремевший сквозь неё, но ей было всё равно. Отчаявшись в последние несколько секунд с ним, она приоткрыла губы и позволила ему глубоко поцеловать её. Он скользнул рукой вверх по её голой ноге и под подол её платья к её трусикам. Он добрался до верхней части её бедра и схватил её так сильно, что она задохнулась от удовольствия и боли. Его пальцы впились в её кожу, пока он целовал её. За воротами царил хаос, сопровождающийся криками и звуками паники, но в этот момент были только она и Вир.

Он сильно прикусил её нижнюю губу и внезапно отпустил.

— Соберись. У тебя есть пять секунд.

Затаив дыхание, она расправила платье и облизала нижнюю губу на случай, если она кровоточила. Однако она не чувствовала вкуса железа. Она встала и подняла стул, а когда зажегся свет, она была наготове, как укротитель львов, отгоняя большую кошку. Вир сидел на кровати, расслабившись, разжав руки, и смотрел, как она тычет в него ножками стула.

— Что сейчас произошло? — закричала она, когда ворота стали подниматься вверх, и внутрь ворвалась группа из четырех человек в огнеупорном снаряжении, направив винтовки на Вира.

— Кто это сделал?

— Технический сбой, мэм, — пробормотал один из охранников, схватил её за талию и потащил обратно к открытым воротам.

— Вы в порядке. Всё в порядке. Вы с нами.

А через мгновение, как раз перед тем, как ворота опустились, Вир одарил её распутной улыбкой.

Глава 7

— Ну, что мы можем сделать, чтобы уменьшить твой гнев? — самым спокойным голосом спросила Рия, когда гигантский гризли-оборотень с сверкающими глазами уставился на неё через стол.

— Быстрого решения нет, док. Ты можешь убить меня, вот и всё. — Он вскочил так быстро, что стул позади него отлетел назад и врезался в стену, проделав ещё одну дыру в гипсокартоне. Большую дыру. — Было чертовски приятно поговорить с вами и ничего не достичь, но эй, по крайней мере, я пропустил свою очередную смену в магазине, и теперь я потерял целый один доллар от зарплаты, так что большое спасибо за абсолютное, чёрт возьми, ничего.

— Ну, может, тебе стоит перестать точить металлические стержни и планировать убийство своего сокамерника, Дениел, — весело сказала она. — Увидимся завтра.

Дениел сплюнул на бетонный пол и отвернулся от неё. Только его руки были в наручниках за спиной, так что ей пришлось поджать губы, чтобы не улыбнуться, когда он боролся с руками, пытаясь показать средний палец. Иногда заключенные были потрясающими и хотели улучшить своё положение, а иногда они были как Дениел. Двое охранников вывели его из её кабинета, и дверь с щелчком закрылась за ним. Она изо всех сил старалась не выпрыгнуть из кожи вон, когда он ударился лбом о её переднее окно и смотрел на неё в течение трёх ужасающих секунд, прежде чем охранники толкнули его дальше по коридору. Сегодня был плохой день. И она скучала по Виру. Когда у неё были такие встречи, она закрывалась от него, чтобы он не раздражался. Ему не нравилось, что она находилась в одной комнате с тюремными злодеями. Не нравилось, что он не мог помочь, если она попадала в беду. И, конечно же, она была вполне способна справиться с собой в таких ситуациях, поскольку её образование подготовило её к такой работе, но было действительно приятно, когда кто-то заботился о том, всё ли с ней в порядке.

Она прижала палец к экрану своего планшета, подождала, пока он прочитает её отпечаток пальца, затем ввела «ялюблюбольшойчленсендинеможетлгать69», а затем произнесла своё имя, чтобы пройти систему безопасности. Когда она открыла свои заметки, она перескочила к записям Вира и начала читать.

Подопытный заключенный: Вир Дей.

7 июня: Первый день наблюдения — сдержанный, оборонительный, очень сильный, сражающийся за контроль над драконом, болен, сдавшийся, тихий, злой, полумертвый дракон. Он должен кардинально измениться, если он хочет продержаться ещё шесть месяцев.

8 июня: Второй день наблюдений — Прошлая ночь была насыщенной. Он был в моей голове. Сначала это нервировало, но потом я очень быстро освоилась с ним. Он контролирует большую часть своих сил, и никто не знает, каково это для него. Это человек, которого неправильно понимали всю его жизнь, с момента его рождения, и до сих пор он не отказался от людей. Он не переставал защищать людей от самого себя, даже когда его разносили в СМИ. Несовершенный, глубоко укоренившийся гнев из детства, демонстрирующий большую преданность очень немногим людям, верный, защитник. Милый. Однако у него пошло кровотечение из носа, и это открыло мне глаза на то, как плохо ему там приходится. В тюрьме ладно изменить нынешнее положение немедленно. Я прошу Эммета не выключать свет и предоставить мне круглосуточный видеодоступ к Виру. Я также попросила улучшить его меню и поменять простыни на его кровати.

9 июня: Третий день наблюдения. Я не могу перестать думать о том моменте, когда погас свет. То, как его рука ощупывала меня под моей юбкой. То, как его губы касались моих. Как царапалась трехдневная щетина на моей щеке. Слабый привкус мяты и дыма. Звук его драконьего рычания и голодный взгляд в его глазах, когда охранники уводили меня от него. То, как он тут же спросил у меня в голове, всё ли со мной в порядке, когда я покинула его поле зрения. Те идеальные отпечатки пальцев у меня на бедре пять идеальных, и я думаю, что он сделал это нарочно, просто чтобы я подумала о нём позднее. Я должна бояться этого человека, и не только потому, что он может сжечь меня, но и потому, что он хочет, чтобы я попала в неприятности. В моём же сердце. И я не могу вообразить себе страх, который, как я знаю, должна чувствовать, потому что всё, о чём я продолжаю думать, это о том, какой грубой была его рука, но каким нежным стал его поцелуй в конце. Я в беде.

10 июня: Не спала всю ночь, разговаривала с симпатичным парнем с рыжими волосами, и теперь я вымотана. Вир действительно очень отличается от того, каким я его себе представляла. Я выпила три чашки кофе. Я только что зашла в камеру, которую Эммет теперь называет «Логово», но Вир прорычал, что эта адская дыра не его логово. Когда Эммет спросил его, что он имеет в виду, Вир улыбнулся, как демон, и сказал ему, что он должен когда-нибудь посетить его горы. Что его команда, вероятно, сразу же примет его. Я уже представила себе, как горилла и гризли разрывают Эммета на части, и я почти уверена, что это было воображение Вира в моей голове. Это было ново. Он спроецировался на меня. Становлюсь ли я сильнее? Или это он?

После обеда заметила, что у него неправильный рацион. Каждый раз, когда я жалуюсь, Эммет указывает, что Вир каким-то образом набрал десять фунтов мышц с тех пор, как его там заперли, и это просто поражает меня. Дракон слабеет, а человек становится сильнее. По крайней мере, так это выглядит для стороннего наблюдателя. Прямо перед моим отъездом у Вира снова пошла носом кровь. Началось как катящаяся струйка по его губе, и я указала ему на это. Я протянула ему салфетку, но через минуту салфетка промокла насквозь. Он попросил меня уйти, и мне хотелось заплакать, потому что я знала, как это будет для него. Я видела, как это было на том видео, и я не хочу, чтобы он был наедине с охраной. Они слишком грубы, когда он такой слабый. Вир попросил охранников забрать меня, когда я отказалась уходить, и они это сделали. И вот я сижу здесь, смотрю на этот бутерброд с ветчиной и мечтаю, чтобы я ела его вместе с ним, в камере Вира, делила свой обед, отдала ему половину своего бутерброда, половину чипсов и половину апельсиновой фанты. И картошку. Я хотела бы дать ему картошку. В последнее время он соскучился по крахмалу. Из-за такой не стандартной тяги, я и думаю, что в его рационе не хватает каких-то серьезных питательных веществ. Я думаю, что Эммет пытается ослабить его голоданием, но это не работает. Завтра они собираются позволить ему измениться. Я говорю «позволить», но на самом деле они «заставят» его измениться. Им нравится, когда он оборачивается в контролируемой обстановке, если кто-то действительно может контролировать красного дракона. Все суетятся, и бегут куда-то, готовясь к обороту дракона, то место они называют «подземелье», а я тем временем достаточно разозлила Эммета, чтобы сделать сюрприз для Вира, когда они закончат.

Иногда мне хочется сказать Виру, чтобы он сжёг это место дотла.

Я не должна об этом писать, даже не должна об этом думать, но это где-то в глубине моего сознания. Это постоянное, гудящее желание, которое становится сильнее каждый раз, когда я вижу, как с ним плохо обращаются. Я бы хотела, чтобы он смог сбежать и спрятаться навсегда, но где на этой планете красный дракон может оставаться в тени? Он слишком большой и слишком разрушителен. Я понимаю, почему его отец хотел, чтобы он был здесь. Я зла, что он помог, но я понимаю, что Виру придется отбыть этот срок, если он хочет попробовать жить жизнью, в которой он не находится в бегах.

Клара только что написала смс на запасной телефон. Я не понимаю, что означает «Принимай», но это кажется важно. И да, я сейчас пишу свои заметки на своём планшете, потому что, видимо, я не могу оставаться профессионалом с Виром, и мне нужен безопасный способ записать свои мысли обо всём этом. Его записи превратились из профессиональных наблюдений в то, что выглядит как мой дневник Hello Kitty в средней школе, когда я была влюблена в Гаса Нейдора.

«Кто такой Гас Нейдор и где он живет?» — спросил Вир у неё в голове. Его голос был слишком осторожным.

Улыбнувшись, Рия проверила, свободен ли коридор перед её офисом, откинулась на спинку кресла на колесиках и щёлкнула пальцами. Жалюзи моментально закрылись, а на столе стояла ручка и она начала рисовать сердечко в желтом блокноте.

— Ревнуешь? — спросила она тихим шепотом, чтобы никто, проходящий мимо офиса, не услышал её. Однако оборотни обладали безупречным слухом, поэтому она положила телефон прямо рядом с собой на случай, если ей понадобится притвориться, что она разговаривает по нему, если кто-нибудь вломится.

«Я же говорил тебе, что ничего не чувствую. Ревность — это чувство, поэтому нет. Я не хочу сжигать Гаса Нейдора и пожирать его прах».

Она фыркнула и покачала головой.

— Зверь.

«Хотел бы я вытащить тебя куда-нибудь».

Признание было внезапным, и Рия выпрямилась на стуле.

— Я не была на свиданиях больше года. Что, если я круглая зануда, и я тебе больше не понравлюсь?

«Я бы чертовски много отдал, чтобы ты утомила меня за ужином. Но мы оба знаем, что я отсюда не выберусь. Забудь это. Я просто так это сказал».

Она двинула ручку так, чтобы нарисовать трещину в центре сердца.

— Если ты освободишься, ты пригласишь меня ещё раз, сладкий?

«Как, например, написать это на небе? Воздушные шары с баннером?»

— Нет, не что-то дорогое. Меня это не волнует. Просто спроси меня, милый.

Был мысленный вздох, а затем: «Ну, хорошо, что деньги не являются твоим языком любви, потому что этот дракон разорён до чёртового дна. Правительство заморозило все мои счета, когда я сжёг Ковингтон, а теперь они списали их все за ущерб, нанесенный городу. Я был богатым парнем, а теперь я…»

— Обычный парень. Повезло тебе.

«Обычный парень. Который превращается в дракона. Кто наблюдает, как охранники изо всех сил пытаются спланировать мой оборот в течении двух дней, прежде чем они накачают меня наркотиками, которые вызывают насильственный оборот и сделают моего дракона на всё время оборота больным. В моей жизни нет ничего обычного. — Появилась пауза. — Раньше меня это устраивало, а потом я встретил тебя».

Рия нахмурилась и снова изменила ритм своей ручки, нарисовав пузырьковую букву I над разбитым сердцем, повторяя её снова и снова.

— Что ты имеешь в виду, что тебе больше не нравится быть собой? Я не хочу этого. Я хочу, чтобы ты был счастлив быть собой.

«Я имею в виду, что я не могу…»

— Что не можешь, Вир?

«Неважно. Я вернусь позже».

— Вир!!

Но она больше не чувствовала его там. Не чувствовала тупой боли в её глазах, которая говорила о его присутствии.

Трус.

Печально, она легонько взмахнула пальцами в воздухе и, не прикасаясь к ручке, снова сменила ритм и начертила под разбитым сердцем пузырчатую букву U.

Она не должна так сильно чувствовать что-то к кому-то так быстро. Ей следовало бы усомниться в этом и убежать, но он был здесь, выслушивал её, заботился о ней, желая быть частью её распорядка дня. Не то чтобы она избегала одиночества. Она ловила каждое слово Вира, потому что каждое казалось важным. Как вся остальная её жизнь, была размытой, но когда она и Вир были вместе в её голове, он был нарисован в тончайшем фокусе, и всё остальное могло бы сгореть дотла, как бы ей ни хотелось.

Головная боль вернулась с удвоенной силой, и она вздрогнула, когда Вир сказал:

«Я не могу получить тебя. Из-за того, кем я являюсь, где я нахожусь и из-за всей этой неразберихи в моей жизни, ты не можешь быть со мной».

— Почему нет?

«Потому что я потеряю дракона, и даже если часть меня выживет, буду ли я действительно жив? Я больше никогда не буду летать, никогда не прикоснусь к облакам. Я буду привязан к земле и потеряю большую часть себя, и я видел это. Я видел, что происходит, когда оборотни теряют своих зверей. Оттуда не возвращаются. Обычно они всё равно умоляют о смерти. Даже если я переживу это и смогу пригласить тебя на свидание, когда выйду… я бы не поступил так с тобой».

— Даже если это то, чего я хочу?

«Желание и потребности совсем разные вещи, когда ты рядом с таким мужчиной, как я, Рия. Ты можешь желать меня, но тебе нужно больше, чем всё, что я смог бы тебе отдать».

— Вир…

«Что-то происходит. Эммет злится. Он в своей комнате наблюдения кричит кому-то по телефону, что заключенных больше нельзя доставлять на нижние уровни. Ты можешь узнать, что происходит?»

— Да. Я возьму тебя с собой. — Рия выскочила за дверь, но в коридоре было пусто и слишком тихо. Какого черта?

Она мчалась по выложенному плиткой коридору, её черные туфли цокали по выложенному плиткой полу при каждом торопливом шаге. Она прошла мимо столовой на верхнем уровне, но группы заключенных, которые должны были сейчас есть, нигде не было видно. Подносы были оставлены на месте, еда наполовину съедена, чашки опрокинуты, с края одного из столов капала вода. Единственным оставшимся человеком был один из кухонных работников по имени Юлисс.

— Что происходит? — спросила она.

Старик даже не взглянул на нее, просто продолжал подметать беспорядок, который, должно быть, устроил один из заключенных перед уходом.

— Привозят новых заключенных, — сказал он скучающим голосом.

— Они блокируют всё учреждение каждый раз, когда появляются новые заключенные?

— Неа.

Она стояла в открытом дверном проеме, выжидая несколько секунд, прежде чем разозлиться и рявкнуть:

— Юлесс! Что происходит?

Вздохнув, он оперся на метлу и уставился на нее.

— Нокс Фуллер и Торрен Тейлор здесь.

Рия отключилась. Она успела прочитать до трёх, пока она просто стояла с открытым ртом.

— Т-та… команда? Они сделали это?

— Ага. Команда красного дракона будет в том же здании, что и он, и все сходят от этого с ума. А теперь, если вы меня извините, я подметаю тут овощи, потому что это то, чем я занимаюсь. Я убираю за взрослыми мужиками, как будто они трехсотфунтовые малыши. Я ненавижу свою жизнь. Хорошего дня.

Верно.

— Ладно, увидимся позже, Юлисс. Вы делаете хорошую работу. — Рия быстро ушла, продолжая свой путь по длинному заброшенному коридору. Она подождала, пока камера не отвернулась, прежде чем прошептать:

«Вир».

«Ага? Я здесь. Что происходит? Ты закрыла меня. Всё плохо?»

Она тяжело дышала, пробежав на своих чертовых высоких каблуках к зарешеченному окну. Она посмотрела на прилегающую территорию. Все было покрыто скошенной травой, заборами из колючей проволоки и вышками охраны с десятком орудий, направленных на белый транспортный фургон.

По крайней мере, двадцать охранников окружили двух мужчин, выходивших из фургона. Первый был блондином с пронзительными голубыми глазами и аккуратной бородой. Он хохотал, как сумасшедший, а затем в мгновение ока стал серьёзным и дернулся к одному из охранников, который отшатнулся. Мужчина снова рассмеялся. Даже отсюда, с её менее чувствительным человеческим слухом, она могла ясно разобрать его голос.

— Ты бы видел, как глупо выглядело твоё лицо, чувак! Оно как раз подходило к твоим глупо выглядящим волосам. — Он был сложен как качок. О, она провела своё исследование. Он был полусумасшедшим гризли-оборотнем-одиночкой и единственным сыном проклятого медведя, Клинтона Фуллера. Он был монстром, когда оборачивался, и был известен тем, что дрался со всеми. Перед ней, никто иной, как Нокс Фуллер.

Другой мужчина следовал прямо за ним, в наручниках, как и блондин, одетый в соответствующий коричневый тюремный костюм, его шея и руки были полностью покрыты татуировками. Он был выше другого, гораздо шире в плечах, с черными как смоль волосами, короткой бородой и сверкающими зелеными глазами. На его лице появилась ухмылка, как будто его позабавила болтовня Нокса. Торрен Тейлор, он же Хавок, он же новый Конг — самый большой, самый крутой и скандальный оборотень из существующих. Он также был полностью предан своему лучшему другу и альфе.

— Святое дерьмо, — прошептала она.

«Что?» — спросил Вир.

«Ты бы хотел увидеть это. Они сделали это».

«Кто?»

«Сыны зверей здесь».

Её встретила ошеломленная тишина.

«Вир, — пробормотала она, наблюдая, как охранники провожают двух великанов в тюрьму. — Твоя команда пришла за тобой».

Глава 8

Вир не мог дышать. Он не мог дышать, не мог ясно мыслить, не мог отвести взгляд от своего отражения в двустороннем зеркальном стекле. Он выглядел ужасно, но в его глазах он увидел то, что начал чувствовать только недавно, когда появилась Рия, — надежду.

Они здесь? Торрен? Нокс? Удалось ли Неваде и Кендис попасть в женскую часть в западном крыле тюрьмы?

Моя команда, моя команда.

Дракон сжался внутри него, и это было незнакомое чувство. Это отчаяние монстра, но он никогда раньше не был в таком отчаянии.

Только в ярости.

Они здесь. Он судорожно вздохнул и закрыл глаза, потянулся к ним мысленно, но их там не было, как Рийи. Он не видел Торрена и Нокса шесть месяцев и потерял с ними связь. Если бы он мог просто увидеть их лицом к лицу, он мог бы восстановить разорванную связь, но сейчас между ними было слишком много стен.

Дракон снова корчился, согнув Вира пополам, и вот он — гнев. Он был зол, что его отрезали от его людей.

Торрен, Торрен, Торрен. Нокс. Чёрт, он хочет уйти. Ему нужно. Нужно их увидеть.

«Я просто хочу их увидеть».

«Я знаю». — Рия. Она всё ещё здесь, всё ещё в его голове, а он в её.

Он забылся на мгновение.

«Я посмотрю, что я могу сделать, хорошо? — сказала она тихо. — Я собираюсь поговорить с охранниками прямо сейчас и посмотреть, что я смогу узнать».

«Спроси, как они сюда попали. Спроси, что они сделали, чтобы сюда загреметь. И какие сроки они получили? Невада и Кэндис на женской стороне? Бл*ть. Рия, я чувствую себя нехорошо…»

«Вир, ты должен успокоиться. Я чувствую, как ты злишься, чувствую дракона, а сейчас ты не можешь этого сделать. Садись на кровать».

Он процедил: «Я не какая-то собака, которой ты можешь приказать…»

«Сядь».

Его рычание сотрясало комнату и сотрясло стены. На него посыпались осколки бетона, замигали лампочки. Он терял контроль.

«Спокойное дыхание», — прошептала Рия. Должно быть, она ходит там, где были люди, потому что реже и тише шепчет.

Его тело согнулось, и он упал на колени по пути к кровати. Дерьмо!

«Вир, послушай…»

«Где ты? Мне нужно… мне нужна…» Ты. Он хотел бы сказать эту последнюю часть, но он не мог втянуть её в это. Не тогда, когда он уже был на полпути в ад. Он не мог потащить её за собой. Она заслужила хорошую жизнь.

«Малыш, остановись. Всё в порядке. Я иду в уборную… проверяю кабинки… я одна. Я только что назвала тебя малышом».

Её тон прозвучал потрясённо, и Вир выдохнул: «Мне нравится. Мне нравится. Я малыш. Бл*, Рия, послушай. Тебе нужно покинуть это здание».

«Боже мой. Вир, я к тебе спускаюсь».

«Нет! — громко закричал он. — Уходи. Пожалуйста!»

«Я не уйду. Тебе нужно остановить оборот. Прекрати, или ты подвергнешь меня опасности».

«Рия», — прорычал он нечеловеческим голосом. Он уже чувствовал резкую боль от царапающих крыльев, готовых вырваться из его спины. Он чувствовал, как его поджигатель умоляет, чтобы его освободили. Чувствовал жгучее пламя, которое вот-вот вырвется из его горла. Эммет назвал это место адом, но он ошибался. Ад обитал внутри Вира. И прямо сейчас у него были серьезные проблемы с удержанием демонов внутри.

Он чувствовал её приближение. Она бежала к лифтам. Она сунула свою карточку безопасности так быстро, как только могла, к каждому считывателю. Он слышал эхо её каблуков. Быстрее и быстрее. Нет, нет, нет.

«Рия, пожалуйста, остановись! Прошло слишком много времени. Я просто хочу их увидеть». Он был в бреду от боли, корчась на земле, пытаясь заставить дракона вернуться внутрь. Был хаос, поскольку охранники окружили его. Жгучая боль, когда в него кололи чертовы лекарства, чтобы попытаться подавить дракона. Тепло струилось по его губам к подбородку. Капает и капает. Больной. Тошнота, и Рия снова увидит его таким. Но что ещё хуже, она увидит красного дракона, и если она переживет эту встречу, она уже никогда не посмотрит на него, как прежде.

Пожалуйста, умолял он дракона. Позволь мне обнимать хоть ещё чуть-чуть. Позволь мне защитить её. Он не мог думать. Все болело. Кто-то пел. Рия?

Она пела слова «Baby Got Back» (прим. Пер. Певец Sir Mix-a-Lot). И она на самом деле неплохо читала рэп. Если бы его тело не горело прямо сейчас, он бы рассмеялся.

Она действительно пришла за ним. Глупая женщина не понимала, в какой опасности она находится. Это сооружение не могло удержать красного дракона. Ох, охранники думали, что могут его сдержать, но они были так чертовски неправы, что это было полное безумие. Люди здесь ещё дышали из-за монументальных усилий, которые он приложил, чтобы сохранить некое подобие контроля над своей злой стороной.

И да, он полностью верил, что красный дракон был злым. Он ничего не чувствовал. Ему было всё равно. Им управляет голод и месть. Вот и всё. Вот и всё. Голод. Месть. Вир очень заботился о нескольких людях, но красный дракон буквально ни о ком не заботился

До Рии.

Ты причинишь ей боль. Вир стиснул зубы и зажмурил глаза, когда его крылья вырвались из тела. Е*ать. Остановись. Остановись или ты убьешь её, а потом вернёшься к тому, что около тебя ничего и никого не останется.

Рёв вырвался из его тела, сотрясая его в припадке и сотрясая комнату. Посыпался ещё куски бетона, и все лампы над ним погасли. А потом вспыхнул огонь, обжегший его горло и осветивший камеру, которая не могла удержать его монстра.

И когда дракон вырывал из него клетку за клеткой, завладевая его разумом, как черный яд… Вир снова погрузился во тьму.

Глава 9

— С дороги! — Рия закричала на охранников, блокирующих двери в камеру Вира.

— Он не останавливается, леди! И это место не создано для такого оборотня!

Рия с трудом сопротивлялась желанию щелкнуть пальцами и швырнуть придурков в стену силой, которая пульсировала в ней. Ей нужно было продолжать петь. Сохраняй спокойствие, сохраняй спокойствие, Вир.

Раздался оглушительный рёв, сотрясший землю под ногами. Дерьмо. Она опаздывает. Она протиснулась между ними и вставила карту в считывающее устройство.

— Мерсер! Нет!

— Отъе*ись, Эммет. Если я не остановлю его, то кто? Только не твои чертовы лекарства! Посмотри, что хорошего они сделали!

Лицо Эммета было красным, пока он нависал над ней, его рука была прижата к двери.

— Я могу это сделать, — умоляла она.

Эммитт покачал головой и сунул кожаный мешочек ей на грудь.

— Это не проверенное лекарство, и у нас есть только одна доза, но она должна быть более мощной, чем до этого использовались. Это может убить дракона. Убей его, пока он не убил всех здесь.

Рию затошнило. Ей хотелось выблевать всё, а затем раздавить Эммета своей силой, но у неё не было времени на проявление своего гнева. Она должна была попасть туда. Она оттолкнула руку Эммета от двери и открыла её, и то, что она увидела, привело её в ужас.

Лампочки вспыхивали и гасли, вибрируя от волн силы. Вир всё ещё был частично человеком, но у него были массивные, кроваво-красные, изорванные и изодранные драконьи крылья, тянущиеся из его спины. Его лицо было искажено яростью и страданием, с него капала кровь. Он запрокинул голову назад и изверг огонь в смотровые окна на противоположной стороне камеры. Его глаза были совершенно пустыми, как будто он полностью отключился. Но она понимала, какую боль он должен был испытать, чтобы быть наполовину измененным и всё ещё бороться за то, чтобы его кожа оставалась такой. Огонь и магма, вытекающая из человеческого горла, должно быть, это адская агония. Её сердце разбилось. Он сломался, вот так просто. В этот момент она поняла, что любит его. Она знала, что сделает всё, чтобы уменьшить его боль.

Слёзы текли по её лицу, Рия побежала прямо к нему. Он взмахнул крыльями, когти на концах выцарапали глубокие ямки в бетонных стенах, когда он повернулся к ней, его глаза сияли серебром с удлиненными зрачками. Этот дракон точно не выглядел полумертвым.

Испуганная, но решительная, Рия двигала ногами быстрее. Она услышала щелчок поджигателя в его груди, но проигнорировала его, потому что должна была ему доверять. Она должна была верить, что Вир не сожжет её. Что его дракон оставит её в живых. И если она повернется, чтобы побежать, ей все равно будет гораздо больнее.

Почти дошла. Почти.

Быстрее. Её ноги горели, но, схватив кожаный мешочек, она прыгнула на последние несколько футов и врезалась в него как раз в тот момент, когда он открыл рот, полный острых как бритва зубов. На его коже были слабые чешуйки, и он покраснел, и она была так напугана, но она обвилась вокруг него и держалась изо всех сил.

Когда дракон взревел, голова Рии зазвенела от его громких звуков.

— Послушай. Послушай, — умоляла она дрожащим голосом. — Это я. Это Рия. И ты сказал, что не можешь быть со мной, но ты можешь. Вир. Красный Дракон, посмотрите.

Его руки сжались вокруг неё. Слишком туго, и его ногти впились ей в спину. Слишком резко. Он собирался раздавить её.

— Смотри! — закричала она, изо всех сил пытаясь вытащить шприц из мешочка. — Это может убить дракона. Хочешь, я убью его?

— Вырубите его сейчас же! — Эммет закричал под мигающими лампами, и раздался лязг оружия. Десятки винтовок щелкали, металл о металл, когда их взводили и заряжали. Здесь должно быть сорок охранников, готовых покончить с Виром. Готовые прикончить её только за то, что она мешает.

Лицо Вира исказилось от ярости, но он больше не давил её.

— Нет, — выпалил он. — Не убивай меня.

Рука Вира легла ей на затылок, как будто он пытался защитить её, когда выстрелил огненным шаром в самую плотную толпу охранников. Они отскочили в сторону, и стены сотряслись от силы взрыва. Кожа Вира горела. Очень горячий, слишком.

— Убей его, или я отдаю приказ! — Эммитт закричал из-за двери. У него тоже была направлена на них ​​мощная винтовка.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Она не могла. Она не могла убить его. Он просил её не делать этого. Одна доза. Один укол. Непроверенный. С горящими глазами Рия откинулась назад и прошептала:

— Притворись… а потом спаси меня.

Зрачки дракона сузились, а ярость на лице Вира испарилась, словно задуваемое пламя. Его место заняло замешательство. И когда она воткнула иглу ему в шею, он закричал:

— Нет!

Но Вир был в безопасности от неё. Она не могла навредить ему, чтобы спасти себя. Она изо всех сил заблокировала обзор охранников и вонзила иглу себе в руку, не более чем в дюйме от его шеи.

— Притворись, — взмолилась она.

И когда она опустошила этот шприц в себя, Вир дернулся.

От него исходил долгий низкий рокот, когда всё его тело напряглось. С тихим всхлипом Рия вырвала из себя пустой шприц и бросила его на пол.

— Она сделала это! — крикнул Эммет. — Отходи. Дай им место, отойди от него!

— Что ты наделала? — прохрипел Вир.

— Ты мой, и я не смогу причинить тебе боль. Останови оборот. Пожалуйста. Спрячь то, что я сделала или я не смогу здесь остаться.