Сын олигарха

Глава 1

Никогда не чертыхала Новый год так, как сегодня.

Я просто хочу, чтобы эта ночь закончилась.

И пересчитать чаевые, которые нежно прижимаю к груди вместе с сумкой, пробираясь через толпу пьяных потных людей в дурацких париках, очках и “ушах”.

Пройдя через зал, спускаюсь по лестнице и выхожу на улицу, толкнув тяжёлую деревянную дверь.

Закрыв глаза, жадно глотаю холодный уличный воздух. Голова гудит. Ноги тоже.

Накидываю капюшон, осматриваясь.

Я отпахала десятичасовую смену на ресепшене клуба “Кислота”, и сейчас мне хочется умереть, так я устала.

Я – хостес. Меня взяли легко, потому что мне двадцать три и я “товарная”. Лицо в отличном состоянии, ноги красивые и волосы кудрявые. Мой дресс-код – короткая чёрная юбка, еле прикрывающая задницу, и белый жакет. И каблуки, которые я ненавижу даже больше всякого пьяного быдла.

На улице моросит мелкий колючий дождь. На земле лёд под сантиметровым слоем воды.

Волшебный декабрь.

Ноги в тонких колготках мгновенно покрываются мурашками, холодный ветер шарит под юбкой. Запахнув куртку и повесив на плечо сумку, достаю из кармана телефон, чтобы вызвать такси.

Стоянка перед клубом забита машинами. Народа тоже хватает. На крыльце в зоне для курения тусуются две моих подруги.

– Эй, Женёк! Иди к нам! – орёт Лиза, маша мне рукой.

После смены я не самый приятный собеседник, а они не такие уж и подруги. Просто мы вместе снимаем жильё и пользуемся одной ванной. С Лизой у нас вообще наивысшее несовпадение уровня интеллигентности. Я не ханжа, но у меня дед архитектор, а бабушка учитель музыки. А Лиза из тех, кто во всё горло обсуждает свои дела в наглухо забитой маршрутке.

Пробираюсь к ним через других курильщиков, выставив вперёд плечо.

Мои соседки беспардонно и громко обсуждают компанию парней, сбившихся в Курскую дугу между двумя чёрными “гелендвагенами”. Их там человек пять, и все как на подбор.

– У блондинчика задница-мечта, – выдыхает Аня, коротко стриженная брюнетка.

Бросаю флегматичный взгляд на “задницу-мечту”, сразу понимая, о ком идёт речь.

Ну, тут не поспоришь.

– Не люблю светленьких, возьму того, что в шапке, – хихикает Лиза.

– Женёк, тебе остаётся качок, – смеётся Аня.

– Какая щедрость, – буркаю я, подходя к ним.

Нашли кого делить. Я таких, как эти, знаю. С пятницы по воскресенье трахают всё, что движется. Из-за этого в туалетах “Кислоты” я не появляюсь без антисептика.

Тачки, наглые лица, шмотки. Они даже не парятся, на них тут очередь по щелчку. Стоят и спокойно треплются о своём, мажорском.

Смазливый блондин с висящей на шее блондинкой в короткой шубе, брюнет в узких джинсах и кожаной куртке, бритоголовый качок в чёрном пуховике. Ещё один в шапке. Пялюсь на него, потому что чёрная подвёрнутая шапка – самая теплая вещь на нём. Рваные джинсы с огромными дырищами на коленях, тонкая чёрная футболка, кипенно-белые кроссовки. Подкачанные голые руки до самых пальцев расписаны татуировками.

Парень передёргивает плечами, запихнув руки в передние карманы джинсов. Лениво улыбаясь и что-то говоря “заднице-мечты”. У “шапки” задница не хуже. Крепкая и обтянутая джинсами.

Спрятавшись в капюшон, наблюдаю исподтишка.

Я его здесь раньше не видела, иначе запомнила бы.

– Они озабоченные малолетки, – говорю, переводя взгляд на девчонок. – Лучше спросите паспорт и справку от венеролога.

– Какая же ты зануда, Евгеша, – хихикает Аня, хотя тут нет ничего смешного. – Где дух авантюризма и азарта?

– Дома забыла, – отвечаю я устало.

– Нет, ну тут пожалуй я соглашусь, – кивает Лиза, затягиваясь сигаретой. – Мальчишки молоденькие, но тем интереснее.

– Кому интереснее? – поражаюсь я её философии.

– Мы же не замуж за них собираемся, – закатывает она глаза. – Так, потусить.

Ладно. Решаю сворачиваться. Я с ног валюсь, мне не до малолетних мажоров.

– Короче, я пойду, попрошу у них огоньку. – Анька промахивается, выбрасывая недокуренную сигарету в урну. Отработанным движением взбивает волосы и, виляя задницей, идёт в сторону парней.

Шансы у неё реальные. Она симпатичная и с низкой социальной ответственностью.

В кармане куртки вибрирует телефон.

До Нового года осталась пара часов. Я первый раз встречаю его вне дома. Первый раз я его вообще никак не встречаю. Родители у меня пенсионеры. Я поздний и единственный ребёнок в семье. Скорее всего, они уже собираются спать.

– Да, мам? – бодро перекрикиваю окружающий гогот и гомон, махнув Лизке рукой. – С наступающим вас!

Спускаюсь по ступенькам, прикрыв ладонью динамик.

– Спасибо, Евгения, и тебя! – вздыхает мама. – Всё хорошо?

– Да! – успокаиваю её. – Сейчас домой поеду.

– Доберёшься, позвони. Хочу напомнить: завтра нас ждут у тёти Лены. Я обещала, что ты тоже будешь.

В нашей семье родственные связи – культ. Снова тяжкий вздох. Я хотела отоспаться.

– Ну, меня, возможно, не будет, – говорю осторожно, ожидая возмущений.

– Кхм, а где же тебе быть ещё? – искренне удивляется она.

– Мам, мне выспаться нужно… – напоминаю тактично.

Шагнув с последней ступеньки, распахиваю глаза и в поисках равновесия раскидываю руки в стороны, роняя телефон.

– Мама… – пищу, слегка согнув колени и уронив следом сумку, потому что мои угги мгновенно теряют сцепление с дорогой, которая в этом месте имеет десятиградусный уклон!

Пытаюсь сделать ещё один шаг, но вместо этого скольжу вниз, размахивая руками, визжа и набирая скорость. В панике отрываю глаза от своих ног и вижу широкую спину, обтянутую чёрной футболкой. И татуированные руки, лежащие в передних карманах джинсов.

О… нет, нет, нет…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!.. – кричу, пытаясь тормозить.

Парень резко оборачивается, удивлённо расширяя глаза и без раздумий раскидывая для меня руки. Наши глаза встречаются на секунду, прежде чем влетаю в него на полном ходу, и мы обнимаемся крест-накрест, как самые лучшие друзья!

– А-а-а-а-а-ай!.. – пищу, врезаясь носом в его грудь.

Пошатнувшись, он делает шаг назад, но твёрдо тормозит своё и моё движение с хриплым:

– Попалась…

Глава 2

Мои ноги проскальзывают между его ног, но он ловко ставит меня, дёрнув вверх за шиворот куртки. Вместе с воздухом тяну запах его футболки, цепляясь руками за каменную спину и плечи. Переведя дыхание, не спешу отлепляться, продолжая нюхать чёрную футболку с зажмуренными глазами.

– Привет, кудряшка, – раздаётся над моим ухом насмешливый голос.

Тёплое дыхание касается виска, наши ноги спутались, а его руки…

Руками он крепко меня сжимает, впечатывая в твёрдое тело. Хотя я и так впечатана в него сильнее некуда!

Опомнившись, пытаюсь отстраниться.

Убираю руки, случайно коснувшись пальцами голой кожи татуированного предплечья. Она горячая, несмотря на мокрый зимний дождь. Мой знакомец ослабляет хватку, но не до конца. Сжимает мою талию, убеждаясь в том, что я не рухну к его ногам.

– Спасибо, – неожиданно хрипло бормочу я, поднимая голову и глядя на него снизу вверх.

“Парень в шапке” смотрит на меня с интересом и весельем. Моя макушка достаёт ему до подбородка. В тусклом уличном свете резко выделяются крупный нос, светлые густые брови и незаконно полные губы…

– Как тебя зовут? – сощурившись, спрашивает он.

– Меня не зовут, я сама прихожу… – говорю, упираясь ладонями в его грудь, чтобы создать хоть какое-то расстояние между нами.

– Блин, – вдруг широко улыбается он. – Это я уже понял.

Вот это улыбка. Господи, сколько ему? Восемнадцать?

Прочистив горло и отведя глаза, быстро говорю:

– Я сумку уронила…

– Ага, – хмыкает он, не двигаясь. – Ща поднимем…

Мы по-прежнему обнимаемся, и я не понимаю – почему?!

Мне нужно найти свой телефон и…

Я чувствую его бёдра своими. Это даёт совершенно неожиданный, вернее, очень ожидаемый эффект: сжимаются те мышцы, которые уже пару лет не сжимались!

Быстро поднимаю глаза. Он пристально за мной наблюдает, глядя с этим своим прищуром.

Дёргаюсь, переминаясь с ноги на ногу. В итоге трусь об него и снова дёргаюсь…

По бёдрам бегут мурашки. Кусаю губу, делая короткий вдох. Он мгновенно меняется в лице. Оно становится хищным, а улыбка – чувственной.

– Отпусти… – прошу тонко.

Парень не двигается. Его взгляд падает на мои губы, а мой – на его. Сердце начинает колотиться, потому что он медленно склоняет голову, неотрывно глядя мне глаза.

Они у него… зелёные?…

Я что, под кайфом?! Что я делаю?!

Его лицо оказывается так близко, что можно пересчитать каждую ресничку. Чувствую его дыхание на своей щеке. Тяну носом воздух вперемешку с терпким запахом его парфюма, когда тёплые губы легко касаются моих.

Мои веки падают.

Вздрагиваю, вцепившись пальцами в футболку на его груди и не дыша. Помедлив немного и не получив по роже, он стальными тисками сжимает мою талию, одновременно с этим медленно раскрывая мои губы языком.

Колени подгибаются. Хватаюсь рукой за голый татуированный бицепс. Его рука пробирается под мою куртку и сгребает в кулак жакет на спине. Сильнее склонив набок голову, он впивается в мой рот жадным поцелуем, находя мой язык своим.

– М-м-м-м-м… – выдыхаю я, пошатываясь.

Мамочки, что я делаю?!

Его рот тёплый и гладкий. Безумно приятный на вкус… мята и кофе…

Сжимаю бёдра. Его язык такой наглый, но осторожный…

Обвиваю рукой крепкую наглую шею, вставая на носочки. Сама жмусь к нему всем телом. Он играет с моим языком и идёт на новый заход с шумным вдохом.

В живот ударяет каменная эрекция, которую чувствую даже через куртку. Выгибаюсь со стоном, потираясь о его ногу своей.

Парень резко разрывает поцелуй, отодвинув меня за плечи и просипев:

– Ни хрена себе…

Глава 3

– Немец! – раздаётся справа от нас лошадиный гогот. – Хорош зажиматься… бери девочку с собой и поехали уже!

Это отвратительное вмешательство рушит “волшебство”.

В мой мир возвращаются звуки и запахи. Мокрый дождь и колючий ветер. Становится так отрезвляюще неловко, что я шепчу, закрыв лицо руками:

– О боже.

Что это было?!

– Не уходи никуда, – хрипло говорит парень, выпуская мои плечи. – Я сейчас вернусь…

– Ага, – бормочу невнятно, собираясь как можно скорее унести отсюда ноги.

Помедлив, он убирает от моего лица ладони. Слегка отклонившись, заглядывает в глаза и с нажимом повторяет:

– Стой на месте, кудряшка.

Я молчу, а он подаётся вперёд и оставляет на моих губах быстрый поцелуй, который шокирует ещё больше, чем предыдущий.

Будто мы так каждый день делаем!

Смотрю ему вслед, открыв рот.

Опомнившись, бросаюсь к своим вещам. Кажется, я переработала. От усталости начинаю творить фигню. Сажусь на корточки, поднимая сумку и, не удержавшись, кошусь через плечо.

“Парень в шапке” что-то говорит своим знакомым, которые активно грузятся в тачки разными половозрастными группами.

Он не очень высокий, но очень спортивный. Подтянутый и стройный. В его-то возрасте немудрено. И эти татуировки… Он кажется экзотикой даже для “Кислоты”.

Губы до сих пор горят, а на языке чувствую его вкус.

Резко повернув голову, он находит меня глазами, будто убеждаясь в том, что я никуда не делась. Наши глаза встречаются, и я замираю, забыв, за чем тянула руку. Он тоже замирает. Смотрит остро и цепко через всю парковку, будто мы верёвкой связаны.

Сердце подскакивает к горлу, и я быстро отворачиваюсь.

Мне нужно домой… отоспаться…

Я с утра на ногах!

Поднимаю телефон и досадливо хнычу:

– Вот, блин.

Тонкой паутинкой по экрану ползут трещины. Дисплей не реагирует на прикосновения.

Вздыхаю, беззвучно матерясь.

Теперь придётся покупать новый телефон! А мне ещё за квартиру платить в этом месяце и родителям чего-то отсыпать. На пенсию прожить невозможно, а найти работу в нашем городе после шестидесяти лет – нереально. В нашем городе и в двадцать три найти работу непросто.

Глядя на исполосованный дисплей, боюсь представить, что там подумала моя мама! Срочно нужно ей перезвонить. Немедленно!

Встаю и оглядываюсь, ища Лизу, но вместо этого снова натыкаюсь на пристальный сверлящий взгляд. Прижимаю к груди свои вещи, защищаясь ими, потому что парень быстро идёт ко мне. Не очень уверенно ступая по льду и запихнув руки в карманы джинсов.

От волнения делаю шаг назад, и ноги тут же разъезжаются. Снова роняю сумку и телефон, взвизгивая.

Да мать вашу! Что такое с моей обувью?!

Меня ловят уже знакомые руки, подхватив под мышками.

– Тише ты, кудряшка! Убъёшься, – бормочет он.

Наши глаза встречаются, и я просто молчу, вися на его руках и стоя на цыпочках.

Я не знаю, что со мной такое! Я не кидаюсь на незнакомцев и не хожу с ними в туалеты “Кислоты”, но снова пялюсь на его губы.

Его улыбка тает, взгляд темнеет.

Смотрим друг на друга как два идиота целую минуту. Сейчас уже совершенно отчётливо вижу, что он не первый красавчик. Но что-то в его лице меня притягивает до вот таких тупняков, поэтому просто продолжаю пялиться.

Он и сам изучает меня, почёсывая зубы языком.

Моргнув и посмотрев по сторонам, ставит меня на ноги и спрашивает:

– Так как тебя зовут?

Тоже смотрю по сторонам. Там его друзья, сверкая бампером “гелендвагена”, удаляются в новогоднюю ночь…

– Женя, – говорю ему тихо.

Он переводит глаза на моё лицо, сообщая:

– Я – Макс.

– Тебе не холодно? – выпаливаю я. – Ты что… под чем-то?

Макс… выгибает бровь.

– А что, похоже?

Нет, не похоже.

– Кто вас разберёт… – бормочу себе под нос.

– Нас? – уточняет он спокойно, продолжая изучать моё лицо.

Вас – малолеток. Но почему-то язык не поворачивается его так назвать. Он не пьяный, не приставучий, не похабный и на первый взгляд не тупой. И на второй тоже. Ладно, он не тупой. Тупой давно бы начал говорить тупости.

– Забей, – прошу я. – И отпусти.

Парень убирает от меня руки и наклоняется, чтобы поднять мою сумку. Отойдя на пару шагов, поднимает мой многострадальный телефон и, вертя его в руке, спрашивает:

– Дать позвонить?

Переминаясь с ноги на ногу, смотрю на его руку. На тыльной стороне правой ладони вытатуированы череп и кости, а на левой – какие-то письмена. Предплечья тоже покрыты всякой белибердой, крестами и прочей нечистью. И на шее картинки.

Он что, начал набивать их сразу после рождения?

На запястье браслеты и феньки, на пальцах кольца…

Я не знаю, нравится мне или нет. Я такого в реальности ещё не видела. Мой бывший парень самым креативным в жизни считал надеть мокасины без носков.

Ладно, мне нравится.

– Слушай, чудо, может, в машину пойдём? Я замёрз, – спокойно предлагает он, закидывая на плечо мою сумку, и протягивает мне руку.

Озираюсь по сторонам, не зная, что делать.

Он решает эту проблему.

Выждав минуту, вздыхает и сам берёт меня за руку, легонько потянув за собой. С первым же шагом земля уходит из под моих ног. Макс реагирует мгновенно. Наклоняется и подхватывает меня под коленями, ловко закидывая на плечо моё визжащее тело.

– Ты сама-то под чем? – хрипловато смеётся он, обхватив ладонью моё бедро под задранной юбкой.

– Эй! Руки! – возмущаюсь я, упираясь ладонями в его поясницу.

В ответ он сжимает пальцы, надавив на внутреннюю поверхность бедра через тонкий капрон. В кошмарной близости от самого чувствительного места на моём теле.

У меня пропадает дыхание и на секунду голос, а глаза зажмуриваются.

– Не вертись, а то уроню! – советует Макс, одёрнув мою юбку и бережно похлопав по моей заднице.

Глава 4

Сбросив меня с плеча у раскинувшегося посреди парковки “гелендвагена”, Макс быстро открывает пассажирскую дверь, говоря:

– Залезай.

Сдув с лица волосы, мнусь на пороге, зажатая между ним и дверью. Он терпеливо ждёт, положив на неё руку и повесив вторую на мою сумку, которая болтается на его плече. По моему лицу барабанит дождь. По его лицу тоже. Осматриваю парковку, выглянув из-за его плеча. Я не вижу ни Лизы, ни Ани. Там вообще никому нет до нас дела.

– Слушай… – говорю быстро, подняв на него глаза. – Мне нужно домой, я устала и…

– Отвезу тебя домой, – кивает он. – Залезай. Я замерз.

Не двигаюсь, замечая:

– Эм-м-м… я тебя не знаю…

– Да садись ты уже, – шикает он, обольстительно улыбаясь. – Щас познакомимся.

Насупившись, пугаю:

– Дай телефон! Отправлю маме номер твоей тачки.

– Да ради бога! – Лезет он в задний карман джинсов и вручает мне литой смартфон. – Можешь и фотку мою скинуть.

– Чтобы её удар хватил? – искренне недоумеваю я.

Тут даже комментарии излишни, поэтому Макс просто ржёт, показывая ровные белые зубы и посверкивая своими зелёными глазами.

Его улыбка – это нечто. Я снова пялюсь, сжимая в руке чужой смартфон.

Весело вздохнув, он ласково говорит:

– Я мокрый весь, садись.

Кусая губу, упрямо уточняю:

– И ты меня “просто” отвезёшь домой?

– Да бл… – закатывает он свои необычные глаза и, накрыв ладонью мою голову, заставляет сесть в машину.

Недовольно верещу, падая на сиденье.

Бесцеремонные руки забрасывают внутрь мои ноги, обхватив их за лодыжки, и тут же захлопывают тяжёлую дверь.

Мне мгновенно становится тепло, потому что машина ещё не успела остыть. Поворачивая голову, наблюдаю за тем, как Макс оббегает капот. Слежу за ним до тех пор, пока он не оказывается на водительском сиденье.

– Бр-р-р-р-р-р-р-р… – вздрагивает парень, кладя мне на колени сумку.

Потирает руки и, подышав на них, передёргивает широкими плечами.

– Спасибо, – говорю я, не спуская с него глаз.

– Вот так бы сразу, – благодушно отзывается он.

Бросив на меня медленный изучающий взгляд, заводит машину. Его глаза пробегаются по моим ногам, и я ёрзаю по сиденью, прижимая к себе сумку.

Салон активно наполняется тёплым воздухом. Ноги покалывает от контраста.

– Поджопник включить? Задницу не отморозила? – спрашивает он, рассматривая мои волосы, к которым я тут же тяну руку.

Боюсь представить, на кого я там похожа, повисев вниз головой.

Киваю и открываю рот, потому что Макс вдруг стаскивает с себя насквозь отсыревшую футболку и небрежно бросает чёрный ком на заднее сиденье.

Сглатываю, разглядывая стройное подтянутое тело во все глаза.

Его грудь рельефная и подкачанная. Как и его бицепсы. Грудные мышцы тоже разрисованы. И шея. Поймав мой ошарашенный взгляд, парень тянется назад и хватает с сиденья чёрную толстовку, которую быстро надевает через голову, предварительно стянув с неё шапку.

Его волосы коротко острижены, и они русые. Как и его брови. В ухе торчит чёрная керамическая сережка. У него крупный нос и крупные полные губы. Всё вместе это… интересно. Необычно. Господи, ладно. Сейчас он кажется мне красивым.

– Нравлюсь? – улыбается Макс, расправляя толстовку.

Краснею, пойманная за разглядыванием.

– Эм-м-м… не особо, – заверяю его, отворачиваясь.

– Врёшь, – тянет он. – Я всем нравлюсь.

Мои губы улыбаются. Ну и нахал.

– Что же ты тогда не со всеми? – брякаю не подумав, имея в виду компанию его друзей, которая, затарившись тёлками, укатила в неизвестном направлении.

– Не знаю, – честно сознаётся парень. – С тобой интереснее.

– Это такой подкат? – фыркаю я.

– Работает? – улыбается он.

Да.

– Нет.

– А если так?

Положив локоть на бардачок, он протягивает вторую руку и обнимает мою щёку ладонью. Гладит её большим пальцем и медленно приближает своё лицо к моему, склонив набок голову.

Я опять не могу пошевелиться.

Он что, владеет гипнозом?

Просто жду, закрыв глаза и не дыша. Чувствую лёгкое и осторожное касание, от которого мои губы покалывает. Его дыхание на моей щеке. Губы мягкие и тёплые. Ощущения настолько приятные, что у меня по позвоночнику ползут мурашки. В нетерпении первой размыкаю губы. Надавив на них своими, Макс делает шумный вдох, втягивая в рот мою нижнюю губу, и гладит её языком, посасывая.

Моё тело взрывается возбуждением. До самых кончиков пальцев.

Тянусь к нему, издавая тонкий стон.

Он разрывает поцелуй, потянув за собой мою губу и пригладив её на прощание.

– Притормози, кудряшка… – шепчет Макс, не выпуская моего лица. – А то в машине Новый год встретим.

Молчу, наблюдая за ним как в полусне.

Господи, откуда он вообще взялся?

Коротко выдохнув, он смотрит на свою ширинку, которая вызывающе топорщится.

Я тоже смотрю на неё, часто дыша. Во рту собирается слюна, и живот-предатель дрожит. Облизываю губы, прикладывая руку к горящей щеке. Макс широко разводит колени и включает передачу, сдавая назад и выкручивая руль одной рукой. Не пристёгивая ремня безопасности и не говоря больше ни слова.

В голове вдруг всплывает вопрос: а где он, чёрт возьми, собирается этот Новый год встречать?

Глава 5

Всю дорогу до дома сжимаю в руках смартфон Макса.

Он ежеминутно вспыхивает новыми сообщениями.

Друзья требуют моего спасителя себе. Он явно душа компании. Или спонсор?

Кошусь на него осторожно. Парень расслабленно ведёт машину, положив одну руку на руль, а второй потирая подбородок. Расселся он очень пижонски, как и положено по статусу.

Почему меня всё это не отталкивает, а притягивает?

Да потому что он делает это с такой естественностью, будто это его родная шкура, а не понты. В “Кислоте” я много чего повидала, но этот… он другой…

Заметив мой взгляд, Макс понимающе улыбается.

Вот ведь… гад.

Быстро отворачиваюсь к окну, решая больше на него не смотреть.

Я так и не решаюсь набрать маму. Скорее всего, они с отцом уже спят, а сообщение с незнакомого номера только добавит ей тревог.

Напишу из дома. У меня где-то валяется старый телефон. Просто поставлю в него свою симку, и всё.

Улицы пусты, за исключением редких такси. Уже начало двенадцатого. Нормальные люди сидят дома перед телевизором, особенно в такую погоду.

– Рассказывай, здесь как проехать? – просит Макс, сворачивая в “спальник”.

В моём районе фонари горят через один и куча одинаковых панельных девятиэтажек.

– Эм… здесь во двор и… – Машина подпрыгивает, ныряя колесом в огромную лужу, поднимая столб брызг. – Аккуратнее… яма.

Чертыхнувшись, Макс резко выпрямляется, наконец-то беря руль двумя руками.

– Ещё кротовые норы тут есть? – ворчит он, сбавляя скорость до уровня ленивого пешехода.

– Они тут как бы повсюду, – просвещаю я, удивленная тем, что мажоры в наше время берегут свои подвески.

– Жесть… – резюмирует Макс, будто никогда не видел российских дворов.

Когда мы подползаем к моему подъезду, он, кажется, стирает пот со лба и ищет место для парковки. Его телефон снова оживает.

Теперь ему звонят.

Некая “Кира” без фамилии. Из чего я заключаю, что она у него в телефоне одна такая, и ей не требуются опознавательные знаки, вроде: “Женя-Кудряшка” или “Катя-большие сиськи”.

Это отрезвляет. Все эти поцелуи немного отключили мой мозг. Ладно, напрочь выключили. У Макса таких, как я, за каждым углом насыпано. И немудрено.

Он… обаятельный нахальный мажор, а это вообще опасное сочетание.

Молча кладу смартфон на приборную панель, говоря:

– Не паркуйся, я тут выйду.

Парень не реагирует, продолжая парковать машину. Забирает телефон с панели и выключает звук, посмотрев на дисплей. Потом кладёт его в карман толстовки, глуша двигатель. Я ожидаю чего-то вроде “не ломайся” или “давай отлично проведём время”, но вместо этого он кивает и серьёзно говорит:

– Провожу тебя, а то в лужу сядешь.

Молча киваю в ответ, пряча глаза. Это очень смахивает на заботу, и это… неожиданно приятно.

Он выходит из салона в мокрую холодную ночь, накинув на голову капюшон и прихватив с собой ключи от машины. Открыв мне дверь, протягивает руку. Сжимает мою ладонь и не отпускает, пока мы молча идём к подъезду. Здесь всё усыпано липким противным песком, но зато нет риска переломать ноги.

Макс смотрит на свои белые кроссы и цокает языком.

– Мля.

Улыбаюсь и начинаю волноваться, потому что эта короткая прогулка такая обманчиво естественная. Такая повседневная и, чёрт возьми, уютная. С ним вообще уютно. Я думаю, с ним уютно всем. И “Кире” тоже.

У подъезда мы останавливаемся, развернувшись друг к другу лицом. Макс смотрит на меня исподлобья. Серьёзный и наигранно грустный. Такой милый и… блин… нет.

Аккуратно забираю свою руку, пряча её в карман.

Пора уходить…

Чувствуя эту слабину, он обнимает рукой мою талию и легонько тянет к себе. Делает это глядя мне в глаза. Медленно склоняется и оставляет на моих губах лёгкий поцелуй, прошептав:

– Ну, пока?

– Пока… – шепчу я, не двигаясь.

Он тоже не двигается. Мы опять смотрим друг на друга, но он на меня никак не давит. Просто разбрасывается нежными поцелуями и смирением.

Упрямо ищу в кармане ключи. Быстро прикладываю таблетку к домофону и открываю дверь, бросив на него прощальный взгляд.

Он стоит, запихнув руки в карманы толстовки. Слегка расставив ноги и откинув голову назад.

– С Новым годом, – тихо говорю я, заходя в подъезд и закрывая дверь.

Медлю пару секунд, а потом несусь на второй этаж и останавливаюсь напротив своей квартиры.

Прижимаюсь лбом к двери и закрываю глаза. Шумно дышу, разрываемая своими разбушевавшимися гормонами и его покладистыми повадками.

Рычу, топнув ногой.

Разворачиваюсь и бегу вниз, перепрыгивая через три ступеньки. Ударяю пальцами по кнопке домофона и распахиваю тяжёлую подъездную дверь.

Выдыхаю, замерев на пороге.

Макс стоит всё в той же позе, сжав плечи от холода, как какой-то сиротливый потеряшка. Спокойный и печально улыбающийся. И это форменное засранство!

– Ну, ты и гад… – обличительно говорю я.

– Ага, я в курсе, – пожимает он плечом.

– Я такого никогда не делала, – предупреждаю его.

– Я уже понял, – вздыхает он.

Кусаю губу и шагаю ему навстречу. Он тоже шагает, распахивая для меня объятия.

Встречаемся на полпути с синхронным выдохом.

Повисаю на нём, обняв за шею. Макс крепко сжимает меня двумя руками, толкнув ногой дверь.

Дышим друг другу в губы, соединив носы. А потом начинаем целоваться. Снова. Только на этот раз – без тормозов.

Глава 6

Наши рты пожирают друг друга, будто кран сорвало. Но его язык значительно умелее моего. Значительно. Он просто занимается сексом с моим ртом, не забывая нести меня по подъезду.

Мои ноги путаются в его ногах, еле касаясь носками пола. Не разрывая нашего безумного поцелуя, Макс приседает и подхватывает руками мои бёдра, заставляя обхватить себя ногами. С такой лёгкостью, будто я ничего не вешу. Мнёт мои ягодицы, протолкнув ладони под юбку и оголив мою задницу на всеобщее обозрение.

Мне всё равно.

Я балдею от его губ, которые сразу же перехватили инициативу. Полностью. Мои губы гудят от удовольствия. Макс сминает их своими, творя всё, что захочется…

Я подчиняюсь, понимая, что он и не спрашивал…

Выгибаюсь от чумовых ощущений, порождённых похабным лапаньем под юбкой. Его руки ощупывают мои ягодицы так нагло и жадно, что я не выдерживаю и издаю стон чистейшего поощрения.

– Этаж какой? – рычит Макс, продолжая жрать мои губы.

– Второй… – вздыхаю, снова и снова ища его язык своим.

Мне нравится с ним целоваться. Так нравится…

Мне нравятся его губы: и на вид, и на вкус, и, чёрт возьми, на ощупь…

Он минует два лестничных пролёта с такой скоростью, будто уже век без секса, хотя это даже не маловероятно, а исключено.

– Квартира?..

– Сюда…

Впечатав меня в дверь своим телом, нетерпеливо просит:

– Ключи…

Быстро лезу в карман куртки и прижимаю связку к широкой груди, продолжая целовать его губы и гладить коротко стриженный затылок, ероша волосы.

Он накрывает ладонью мою руку и забирает ключи, на секунду оторвав свои губы от моих и тяжело дыша…

Прижимаюсь носом к его щеке, делая глубокий вдох, пока Макс пытается попасть ключами в незнакомый замок. Громко матерится, отчего я хихикаю.

– Дай мне… – прошу, скатываясь с него и забирая ключи.

Разворачиваюсь спиной, повернувшись в его руках. Он прижимает мои бёдра к двери своими, упершись в неё руками.

У него стояк, а у меня стон.

Грубая ткань его джинсов скользит по моим ногам. Вытянув перед собой нетвёрдую руку, нахожу нужный ключ, пока он трётся о меня, шумно дыша в мой висок и нетерпеливо оглаживая мои бёдра вездесущими руками.

От всего этого у меня жмурятся глаза и давит между ног, отдаваясь спазмами в животе.

Нашу престарелую соседку хватит удар, если она увидит мою полуголую задницу в капроновых колготках и наглых татуированных руках…

Ведь это вообще не в моём стиле!

Пихнув ключ в замок, быстро поворачиваю его два раза, и мы вместе вваливаемся в квартиру, не отлепляясь друг от друга ни на секунду. Ноги Макса повторяют движение моих, подталкивая их вперёд. Руки расстёгивают мою куртку, губы целуют моё ушко…

Звуки его частого дыхания разгоняют кровь в моих уставших венах.

Роняю на пол сумку и ключи, разворачиваясь к нему. В квартире абсолютная темнота, но я забыла, где выключатель…

Макс прижимает меня к стене, целуя моё лицо и стягивая с меня куртку. Закрываю глаза, обнимая его плечи. Глажу его спину. Под пальцами чувствую напряжённые мышцы. Я чувствую его тело так остро. Оно большое и сильное. Его стояк трётся о мой живот, пока пальцы нащупывают пуговицу жакета…

– Ты же не девственница? Нет? – хрипло спрашивает он в темноте, распахивая жакет и припадая носом к моей шее и ключице, будто давно хотел это сделать. Касается моей кожи языком, оставляя за собой кошмарно возбуждающий мокрый след и дорожку из мурашек.

– А-а-а-а-ах-х-х… а ты… не девственник? – пищу, впиваясь пальцами в его лопатки.

Широкая ладонь опускается на мою попу с громким шлепком.

– Ай! – взвизгиваю я.

– Я девственник, ага. Последний на деревне, – усмехается Макс, накрывая ладонью мою грудь через тонкий лифчик.

– В-в-в-восемнадцатилетний? – хнычу я, накрывая его ладонь своей. – Меня не посадят?

Макс находит мои губы своими и просовывает руку в мои колготки.

Выкрикиваю его имя, откидывая на стену голову и хватаясь на его шею.

Его пальцы… чёрт возьми… ааааа… мамочки…

Макс с шипением втягивает воздух у моей шеи. Очевидно, это означает… что… что там, внизу, всё даже лучше, чем он думал…

Достаёт руку из моих трусиков и быстро целует мой лоб со словами:

– Мне девятнадцать.

Опускается на колени и снимает с моих ног угги. Стягивает колготки вместе с бельем, сосредоточенно дыша в темноте и оставляя юбку болтаться на моей талии.

От нетерпения я подпрыгиваю на месте.

Слышу характерный "вжик", слышу шелест пакетика, слышу шуршание ткани, когда он сбрасывает толстовку.

Тянусь к нему.

Его кожа тёплая и пахнет мужчиной. Макс накрывает меня своим горячим телом, коленом расталкивает мои ноги. Закидывает моё бедро на свою талию и скользит пальцами по внутренней поверхности, заставляя меня стонать и подрагивать. Его рука снова накрывает меня между ног, и я очень-очень громко благодарю его за это.

Поймав мои губы своими, он проводит головкой вверх и вниз, а потом проталкивает её в меня, смяв бедро ладонью.

Пустая квартира наполняется нашими тихими стонами. Обняв его за шею и прижавшись к ней лицом, закрываю глаза, прислушиваясь к себе и коротко дыша.

– Всё хорошо? – шепчет Макс, щекоча губами мой висок.

– Да… – шепчу ему в ответ.

Взяв небольшой разгон, он выбрасывает бёдра вперёд и входит в меня одним резким толчком.

Стонем в унисон. Секунду не двигаемся, а потом он начинает двигаться в каком-то сумасшедшем темпе, вколачивая меня в стену.

Я кончаю так быстро, что сама не понимаю, как это произошло. Вцепившись в каменные влажные плечи ногтями и неприлично громко крича на всю квартиру!

Макс кончает следом. Упёршись лбом в стену рядом с моим ухом, хрипло стонет. По его телу гуляет дрожь, пальцы впились в моё бедро.

Рвано дышим, пытаясь восстановить дыхание. Глажу его спину, плечи, куда могу дотянуться. Меня ещё не отпустило, и я жмусь к нему плотно-плотно, даже несмотря на то что он весь отвратительно мокрый…

Поворачиваю к нему лицо, и Макс делает то же самое.

Наши губы встречаются в совершенно естественном ленивом поцелуе.

– Давай ещё разок, – хрипло говорит он, когда я отстраняюсь.

Глава 7

– А-а-ах, – запрокидываю лицо, подставляя его дохлым струям нашего убитого душа.

В нашей ванной очень тесно… очень…

Сегодня, и вообще…

Теряя последнюю стеснительность, со стоном впиваюсь пальцами в широкую ладонь, лежащую между моих ног. Прогнувшись в спине, ловлю резкие быстрые толчки, встречая ягодицами каменные мужские бёдра.

Пошлые шлепки разносятся по крохотной ванной комнате, перемешиваясь с нашими стонами.

Моё тело подпрыгивает. По животу бегут жалящие искры. Поджимаю пальчики ног, потому что эти чёртовы искры уже летят из моих глаз, вместе с криками изо рта.

Макс сбивчиво дышит мне в затылок.

Сосредоточенно и молча.

Он вообще в сексе неразговорчивый, болтаю только я.

А он целует мою шею, покусывает плечи, сминая в ладони мою левую грудь и зажав между пальцев мой сосок!

Это неожиданно и так, блин, остро…

С протяжным стоном жмурюсь, шлёпая его по руке. Той, что у меня между ног. Чтобы не смел… даже не думал останавливать свои неугомонные пальцы…

О, ещё, ещё, ещё…

Это наш второй секс. За полчаса. Но я уже поняла, что в сексе с Максом весь контроль принадлежит Максу.

Колени подгибаются, когда меня накрывает второй оргазм. Макс рычит рядом с моим ухом, со стоном разжимая руки. Выходит из меня и упирается рукой в голубую кафельную плитку, по которой уже размазалась моя собственная щека.

Он кончает на мой копчик, помогая себе рукой, пока я пытаюсь выровнять дыхание, слизывая с губ теплые капли воды.

Это безумное безумие, но я уже хочу ещё…

Мамочки!

Он решит, что я нимфоманка! Или что у меня многолетний целибат. А это не так! Нормально у меня всё. Ну почти.

– Ты как? – хрипловато спрашивает Макс, обхватывая меня руками и прижимая к себе моё обмякшее тело. – Стоять можешь?

– Пф-ф-ф… – это всё, на что я способна, растекаясь по его груди спиной.

– Понял! – смеётся он, чмокнув моё плечо, и тихо шепчет на ушко: – С Новым годом…

Что, уже?

Ухватившись за его руку, вяло разворачиваюсь, задевая задницей всё ещё твёрдую волшебную палочку. Кусаю губу, поднимая глаза.

Ванная как болото, а у него неприлично длинные ресницы…

И глаза зелёные “в яблоках”, то есть в коричневых крапинках. Вжимаюсь в него, потирая его голень своей стопой. Потому что по-другому в нашей ванне не разместиться.

Наши тела вообще отлично подстроились друг под друга в этой теснотище.

Можно сказать… сами собой…

Как-то раз и… вот…

Мои глаза распахиваются, рот приоткрывается.

– Ты успел?! – взволнованно пищу я, вспоминая о нашей железобетонной договорённости.

Потому что его запас презервативов исчерпал себя ещё в прихожей, а своего у меня нет!

– Ага, – убедительно кивает Макс.

Ну, тогда ладно…

Нет, не ладно! Больше так делать нельзя! Это в первый и последний раз!

С любопытством наблюдая смену моих настроений, Макс склоняет набок мокрую голову. Кладёт ладонь на мою щеку и тянет меня вверх, заставляя встать на цыпочки. Нежно вбирает в рот мою нижнюю губу, посасывая её.

Это кааааайф…

Мои глаза сами собой жмурятся. Его поцелуи “после секса” мне нравятся ещё больше, чем те, что “прелюдия”. Все его поцелуи круты. Этот парень умеет целоваться. Очень умеет.

– У тебя веснушки, – тихо говорит он, проводя пальцем по моему носу.

– А у тебя татухи повсюду, – замечаю, медленно открывая глаза. – Это нормально?

– Не знаю, – улыбается Макс. – Почему бы и нет?

– Гхм… ясно… – бормочу я.

Я не ожидала того, что он выложит мне свою жизненную философию. Ведь она должна быть в его случае?

Это не шутка.

Тату у него реально повсюду. Их так много, что я не смогла понять, откуда начинать разглядывать! Спина, руки, плечи. Ноги, но немного. Всё в картинках. Это так непривычно. И это так необычно. Я рядом с ним – чистый холст. Вот так странно мы смотримся рядом.Очень контрастно.

А его улыбка – как магический щелчок. Его лицо грубовато, черты местами тяжёлые. Но когда он улыбается – это другое лицо. Он всем так улыбается?

Это не моё дело.

Но мой рот – это явно моё дело. Потому что он вдруг открывается и выдаёт следующее:

– Можешь остаться у меня на ночь.

Бам.

– Я тебя ещё не затрахал? – лениво интересуется парень, но мне почему-то кажется, что он и сам никуда не собирался.

Если бы собирался, его бы тут уже не было.

Макс первым вылезает из ванны, осторожно отстранившись и отдернув шторку с дельфинами. Проведя ладонью по волосам и лицу, протягивает мне руку.

Голый и совершенно раскрепощённый. Мои соскальзывающие вниз глаза он встречает дьявольской улыбкой, отвечая тем же. Беззастенчивым гулянием по моему телу.

Моё тело не предел мечтаний, но и не разочарование. Вообще-то, оно у меня отличное. Хотя я бы добавила себе роста. И уменьшила нос.

Ему явно всё нравится. Судя по тому, что он всё ещё меня разглядывает.

Хватаюсь за его ладонь и становлюсь на резиновый коврик, ёжась от холода и вставая на носочки.

Макс быстро хватает с крючка моё розовое полотенце, безошибочно определив его среди других, и оборачивает вокруг бёдер.

– Второе розовое тоже моё, – стуча зубами, говорю я.

Ванная в этой квартире – самая холодная комната. Я не знаю, что это за проклятье. Кажется, здесь проблемы с отоплением.

– С кем-то живешь? – быстро сдёргивая полотенце с облупившейся еле тёплой батареи, спрашивает Макс.

– С с-соседками… с-с-с-снимаю… – объясняю, не переставая дрожать, пока он вдумчиво растирает меня розовой махровой тканью. – Они мог-г-гут вернуться… давай с-с-скорее…

– Замутим “тройничок”? – спрашивает он, ероша полотенцем мои намокшие волосы.

– Че-го? – замираю я, отбрасывая его руки.

– Шутка, – успокаивает он, щекоча меня под коленями.

Взвизгиваю, падая на него сверху. Макс приседает и сгребает с пола свою одежду одной рукой, а второй сгребает меня, закидывая себе на плечо. Смеюсь, прижимая голову, чтобы не словить лбом дверной косяк.

– Скорее! – кричу я, сжимаясь. – Белая дверь!

Его босые мокрые стопы шлёпают по голому линолеуму. Я визжу уже от холода. Он тоже неравнодушен.

Ворвавшись в мою комнату, падаем на кровать, которая жалобно скрипит.

– Что за кактус? – ржёт Макс, кивая на тумбочку.

– Это от бабушки! – возмущаюсь я, притягивая его к себе. – Антиквариат!

Старая щуплая ёлка со светящимися иголками – это мой ночник ещё с ноября.

Дрожа, прижимаемся друг к другу. Сплетясь ногами, руками и полотенцами.

– Од-д-деяло! – молю я, опомнившись.

– Ща! Блин! Бр-р-р-р-р…

Макс вскакивает и выдёргивает из-под меня одеяло. Скинув полотенце, сигает в мою постель, укрывая нас.

Соединив лбы, быстро дышим. По его лицу бегают красно-зелёные блики.

– Есть хочешь? – шепчу я.

– Ага… – шепчет он в ответ, перекатывая меня на спину и расталкивая мои колени своими. – Голодный, писец….

– Я сейчас о еде, – лепечу по-дурацки, разводя для него ноги так, будто ему туда влезть сложно.

Он тут же удобно устраивается, накрывая меня собой и одеялом. Прижимается раскрытыми губами к моей шее, которую я тут же выгибаю.

Мне так хорошо, и это пугает. Он… со всеми такой?

– Я бы поел, – бормочет Макс, делая движение бёдрами и проезжаясь возбуждённой головкой по моему животу

Кусаю губу, ожидая большего. Он не спешит. Гад. Мы играем в напускные серьёзные сопелки, полностью голые под одеялом и восхитительно прижатые друг к другу.

– У меня только икра… – Сдаюсь, выгибаясь ему навстречу. – И колбаса…

– Богато… живёшь… – выдыхает Макс, а я снова постанываю, подстраиваясь под его толчок.

– С Новым годом! – орёт пьяный сосед за стенкой, будто третий под нашим одеялом.

– Что за?.. – Смешно дёргается Макс, выныривая наружу и оставляя меня одну давиться смехом и тупыми хрюканьями.

– Стены тонкие, – переведя дыхание, объясняю я этому “золотому мальчику”, как, блин, устроен мир панельных девятиэтажек.

– Смешно тебе? – рычит Макс, набрасываясь на мою шею. – А если так?

Хохочу под скрип кровати.

Один скрип, и он внутри полностью…

Ах-х-х…

Впиваюсь пальцами в его задницу.

Горячие губы на моих. Его бёдра плавно двигаются в такт с жалобным стоном старого дерева.

Горячо. Так хорошо…

Мой оргазм близко… и его тоже…

Я не знаю, как это у нас получается…

Я не ожидала, не думала… что можно вот так… запросто вместе…

И я определённо не ожидала того, что моя кровать вдруг с треском рухнет на пол! А Макс, чертыхаясь, кончит вместе со мной… в меня! Вот так блин “запросто вместе”!

Глава 8

– Слезь с меня! – Пытаюсь столкнуть с себя тяжёлое обмякшее тело Макса.

Дурман разом слетел с мозгов, когда этот король-очарование кончил в меня под пение соседей и грохот кровати.

Кровать лежит на полу, у неё ножки подломились!

Вот ведь жесть…

А я… тоже хороша…

Совсем без мозгов!

Макс не сопротивляется.

Покидает моё глуманутое тело и откидывает одеяло, садясь. Согнув ноги и положив на них руки.

Я смотрю на его спину, пытаясь собрать собственные ноги вместе. Его недавнее присутствие между ними ощутимо, и очень даже. Я вообще чувствую всё и везде. Просто как никогда.

У него на спине крылья и какие-то письмена между ними. Рельефные выпуклости мышц и красные полоски от моих ногтей…

– Зашибись… – шепчу я, приподнимаясь на локтях, и заглядываю в его лицо.

Макс проводит по нему ладонью и смотрит ошарашенно.

Вот сейчас он выглядит на свой возраст. И мне через внутреннее сопротивление приходится напомнить себе о том, кто здесь из нас двоих старший!

Нужно было думать головой раньше!

Но кто вообще мог предположить такое? Эта кровать тут лет тридцать стоит, не меньше!

Натягиваю на себя одеяло и подгребаю к краю. Макс смотрит с кислой усмешкой, когда пытаюсь прикрыть им грудь. В этой гримасе отчётливо читаю: “Нашлась скромница”.

– Я в ванную. – Встаю с кровати, чувствуя, как по бедру стекают наши будущие дети. Замотавшись в одеяло, предупреждаю: – Одна, мне надо… в общем, мне надо!

Макс молчит, и что это, блин, значит? Мыльный пузырь волшебства лопнул слишком внезапно!

Несусь в ванную и с грохотом закрываю дверь. На секунду прислоняюсь к облупившемуся дереву, закрыв глаза и вспоминая, как мило мы провели здесь время. Пару секунд назад!

Бросив одеяло на стиральную машинку, встаю под душ и врубаю его на полную катушку. Это значит: вместо двух чахлых струй я получу четыре.

Намыливаюсь так, будто это чем-то поможет. Тороплюсь убраться поскорее. Наша ванная – не самое приятное место.

Взяв в аренду синее полотенце, вылетаю в коридор. Полностью одетый Макс сидит на полу под дверью. В его руках телефон, а волосы в диком беспорядке. Он и сейчас теребит их руками.

Вечеринка явно окончена.

– Я тут погуглил, – серьёзно говорит он, подняв на меня спокойные глаза. – Тебе нужно принять таблетки в течение двадцати четырех часов, и последствий не будет.

“Последствий”? Серьёзно?

– Угу. Для тебя не будет, – говорю, шагая мимо.

– В смысле? – уточняет он, вставая и идя за мной.

– В прямом, – говорю, настежь распахивая свой шкаф. И от вредности, не оборачиваясь, добавляю: – А ты не парься, иди домой. Мультики, и спать!

Макс молчит секунду, а потом раздражённо спрашивает:

– У тебя приступ бешенства?

Может быть!

Молчу, отбрасывая полотенце и влезая в хлопковые трусы.

Он и не думает отворачиваться. Его взгляд на своей заднице чувствую кожей. Смотрю через плечо. И правда, чего он, блин, тут не видел? Хмурит брови до залома на переносице и почесывает двумя пальцами подбородок, на котором начала пробиваться щетина…

Золотистая!

– Я могу съездить, купить таблетки, – продолжает он так же спокойно, уперев в бока руки.

Вот спасибо! Может, стоит напомнить ему, какое сегодня число?!

– У тебя такое каждую субботу? – спрашиваю, понимая, что меня несёт не в ту сторону, но остановиться уже не могу. – Знакомый сценарий?!

Его губы поджимаются. Взгляд становится жёстким.

– Незнакомый, – чеканит Макс, делая шаг ко мне, будто обнять собирается. – И это решаемая проблема.

– У вас, малолетних мажоров, всё просто! – выплёвываю я.

Я не планировала вот так становиться злой истеричкой! И матерью-одиночкой тоже не планировала! Мне ещё самой нужно на ноги встать. Я только год как универ закончила и полгода как съехала от родителей!

– Тебе самой-то сколько? – психованно бросает Макс мне в спину.

– Побольше твоего, – заверяю я грубо.

Ныряю в шкаф в поисках домашней кофты, прячась от его глаз.

– Оно и видно, – прохладно тянет он, на прощание бросая: – Много ты обо мне знаешь.

Замираю на секудну и оглядываюсь. Макс разворачивается и выходит из комнаты.

Тихий и практически беззвучный.

Сглотнув и бросив всё, натягиваю домашнюю майку прямо на голое тело. Откидываю за спину мокрые волосы, игнорируя холод и дрожь в теле.

Стало вообще не жарко. И… и дело совсем не в отоплении…

Выглянув в коридор, наблюдаю за тем, как мой гость надевает кроссовки. Упёршись коленом в пол и сжав зубы.

Он такой непривычно большой в этой квартире и вообще странный. Эти тату. Я почти привыкла…

Нервно тереблю край кофты, чувствуя внутренний протест.

Ну, и что я должна делать?!

Остановить его?

Он хочет сбежать. Это же очевидно!

– Так мне вернуться с таблетками? – спрашивает Макс, выпрямляясь в полный рост и берясь за ручку двери.

– Сама разберусь, – запальчиво говорю я, понятия не имея, как буду разбираться.

– Тогда… пока? – хмурится он и замолкает, как будто хочет сказать что-то ещё, но не решается.

Тоже молчу, не моргая и глядя на него. На грубо-мягкие черты. Которые сейчас вообще не мягкие, а только грубые. Фирменные улыбочки… на сегодня закончились. Теперь он злой и серьёзный, что ему не по статусу…

Я не знаю, что ещё говорить. Поэтому, отмерев, прячу глаза, шевеля губами:

– Пока.

Бросив на меня косой взгляд, Макс выходит за дверь. Захлопывая её “на весь подъезд” и оставляя меня одну.

Дважды поворачиваю замок и плетусь в комнату как древняя разбитая старуха.

Выпячиваю губу, глядя на свою раздолбанную кровать.

Что делать-то?

Я же не собираюсь плакать? Нет?

Глава 9

– Мам, я не хочу салат, – вяло протестую, глядя на залитые майонезом идеальные кубики колбасы, яиц и солёных огурцов.

Я уже наелась так, что пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах, а то дышать тяжело.

Теперь хочу спать.

Обстановка вокруг усыпляет.

У меня хронический недосып в последние дни. И коварная, томительная ломота во всём теле, которая никак не отпустит!

От визита к тёте Лене я смогла откреститься, но к родителям третьего января всё же доехала.

Дома всё по-прежнему. Ёлка, бубнящий телевизор, мама ворчит, папа читает газету. Где он вообще их берёт, в наше-то время?

– Ешь-ешь, тощая стала, – сетует она, заваливая мою тарелку всем подряд. – И синяки под глазами! Совсем не спишь со своей работой ночной. Увольняйся и ищи другую.

Легко сказать.

И я не тощая.

– Там хорошо платят, – напоминаю, демонстративно потерев друг о друга пальцы. – Деньги. Ну знаешь, такие бумажки…

Мама поджимает губы и недовольно молчит, усаживаясь напротив.

На мою зарплату мы отремонтировали крышу на даче, которая протекала уже лет десять. Пока я училась, денег лишних у нас не водилось. Меня ещё на третьем курсе взяли бухгалтером в одну контору по знакомству. Я там работаю четыре дня в неделю, а по выходным подрабатываю в “Кислоте”.

– Оставь девицу в покое, Светлана, – шуршит газетой отец. – Видишь, ей с нами скучно.

Закатываю глаза.

– Понятно, что скучно, – подключается мама. – Думала, и к Рождеству не доберётся. Такие пробки, да, доченька?

– Такая работа, – включаю свою вечную отговорку.

Мне с ними не скучно. И они об этом знают!

Они вместе уже лет сорок, не меньше. И вот уж кто ребёнка заводил осознанно. Хоть и через тернии.

– А ты мужа найди, – любезно советует отец, глядя на меня поверх газеты. – Богатого.

– И красивого, – считает нужным добавить мама.

– И почему я сама не додумалась? – ворчу, глотая чай.

– Заходи почаще… – советует он.

– Поднаберёшься ума… – вторит она.

Да уж.

Ума.

Мои приключения трёхдневной давности плывут перед глазами, как серпантин из хлопушек.

Если бы мои родители узнали, что их драгоценная дочь вытворяла, пока они мирно спали в своих постелях…

Под бой курантов и треск кровати.

Безответственность и легкомыслие под зеленоглазым соусом и татуировками – вот моё коронное блюдо в ушедшем году. После него всё кажется пресным. Вот вам и богатый, и, блин, красивый. Очень…

Это ведь пройдёт?

Я в последнее время вообще психованная. Много работы и мало сна. Вот и получайте.

Я его прогнала, а он и ушёл.

Он сам испугался, я видела! Кто бы не испугался? Ему девятнадцать. Он бы всё равно ушёл, какая разница? Только меня никак не отпускает.

Он даже не знал, как моим душем пользоваться, потому что такого допотопного смесителя в жизни не видел. Парень привык к другим условиям жизни – это очевидно. Мы как с разных планет. Он с той, которая “Лакшери”.

Я, конечно, не уродина, но и у него не дефицит. И он такой, блин, обаятельный, внимательный и хитрый. Вот именно. Откуда только взялся на мою голову?!

– Ты часом не влюбилась? – вдруг восклицает мама.

– А-а-а?.. – вскидываю я голову, хлопая глазами.

Родители смотрят на меня, затаившись.

– Валерий Семёныч, ты только глянь, – изумлённо тянет мама, прикладывая к груди руки.

Так, ну хватит.

– Буду седьмого, – отрезаю, вскакивая со стула.

– Евгения! – Идёт она за мной по пятам.

Покидаю отчий дом как ошпаренная.

На ходу застёгивая пуховик и натягивая шапку на свои… чёрт… на свои “кудряшки”…

Р-р-р-р-р-р-р-р-р…

В моей не очень продолжительной жизни любви как таковой не было. Был, хммм… Толик на первом курсе. Но это “обоюдный спортивный интерес”. Причём кратковременный. Все кругом занимались сексом, как сорвавшиеся с цепи. Ну, и я тоже попробовала.

Толик был ничего, знал, что и как делать. Я и сама информацию собрала. Я вообще ответственная. После Толика у меня интерес поугас. Не то чтобы на меня никто внимание не обращал, но как-то внутри не щёлкало… до тридцать первого декабря прошлого года.

Пристроившись на заднем сиденье такси, вспоминаю язык этого засранца у себя во рту. И руки. Наглые и повсюду. И эти его улыбочки…

Дома меня ждёт настоящий фонтан Лизкиных эмоций. Мы не виделись пару дней. Понятия не имею, где они с Анькой пропадали.

– Женёк, ты что, на кровати отплясывала? – жуя мою новогоднюю колбасу, выруливает она из-за угла.

Я просто знаю, что свою она точно покупать бы не стала.

– Ага, тверк для ТикТока снимала… – бурчу я, расстёгивая сапоги и куртку.

Угги после Нового года я убрала далеко и надолго.

– Ну, мать, даёшь… – искренне восхищается Лиза.

Я понятия не имею, что ей понадобилось в моей комнате, но она не особо стесняется в неё заходить, и меня это бесит. Мне в её вещах совсем не интересно копаться, да и в моих рассматривать нечего.

Когда у меня будет собственное жильё? А?

– Аня где? – интересуюсь только из вежливости, перед тем как закрыться в своей комнате.

– Она у своего нового парня, – взмахивает рукой Лиза и продолжает, как будто мне может быть интересно: – Представляешь, познакомились в “Кислоте” в Новый год. Теперь отлипнуть друг от друга не могут. Ну прям магия, искра, безумие.

Лизка хихикает, а я только хмурюсь.

– Даже и не представляю, – бубню себе под нос, захлопывая дверь.

– В кино сходить не хочешь? – кричит соседка с той стороны.

– Нет.

Молча раздеваюсь, аккуратно складывая вещи в шкаф. Ненавижу бардак.

Завожу будильник на шесть вечера, укладываясь в свою “кровать” и накрываюсь с головой. Капец, и что мне с этой кроватью теперь делать? Хозяйка меня убьёт. Это её прабабушки ложе. Не считая того, что спать на ней вот так – странно.

У меня сегодня смена. В праздники хорошие чаевые. Я договорилась работать по максимуму, потому что в моей бухгалтерии выходные.

Кровать издаёт протяжный скрип, когда поворачиваюсь к стенке и кладу руки под щеку.

Тяжело вздыхаю, закрывая глаза.

Мы даже телефонами не обменялись.

Может, он вообще неместный.

К бабушке приехал на каникулы. Пирожков поесть и на “гелике” её покатать.

– Ну и ладно…

Глава 10

Повесив на грудь бейдж с именем “Валентина”, припудриваю лицо перед зеркалом, вертя головой, чтобы “поймать свет”.

Тёмных кругов под глазами как и не было. Волшебный пятичасовой сон унёс их в страну синяков. Собираю волосы в высокий хвост и выпускаю наружу по паре кудряшек с обеих сторон.

Подведя губы красной помадой, улыбаюсь.

Хостес должна излучать дружелюбие и счастье. Но не тупой позитив, он всех бесит. Его я уже пробовала.

Покидаю подсобку, расправив белый жакет, и занимаю место у стойки, снимая трубку незатыкающегося телефона.

Первые часы самые лёгкие. Народа мало, и много улыбаться не приходится. Я даже успеваю настрочить пару смс маме. Она спрашивает, что приготовить на Рождество.

“Индейку”, – печатаю быстро и убираю телефон в карман.

– Вечер добрый, стол на Немцева, – объявляет возникший рядом парень.

Он огромный и лысый. На каждом локте болтается по симпатичной блондинке. Они что, блин, одинаковые?! Ладно, это не моё дело. Но я совершенно точно уже видела этого лысого. Такого не забудешь.

Меня охватывают всплеск дикого волнения и желание немедленно осмотреться, но эта троица заслонила собой весь обзор.

Игнорируя молотящее по рёбрам сердце, ныряю в свой планшет, бросив быстрое:

– Здравствуйте, минутку.

С задержкой всё же листаю электронные страницы, пытаясь вспомнить, что я вообще ищу!

Соберись…

Немцев, Немцев, Немцев…

Как вор осторожно поднимаю глаза, пробуя ещё раз, но здоровяк с ухмылкой выгибает брови, окружённый своими коллекционными близняшками.

За ними толпа – человек десять. Шумная и разноцветная.

Смотрю в планшет и нахожу наконец-то нужный столик.

– Эм-м-м… – вскидываю голову и выпускаю планшет из рук, роняя его на стойку, потому что за плечищами лысого всё же вижу кусок знакомого татуированного тела…

В чёрной футболке и чёрных джинсах.

По традиции на этом теле… виснет упакованная отфотошопленная брюнетка. С двухметровыми ногами и в искрящемся мини-платье, от которого слепнут мои глаза.

Красивая…

– Проблемы, милая? – спрашивает лысый, вторгаясь в мою драму.

– Нет, – отвечаю поспешно, переводя на него округлившиеся глаза.

Повернув голову, парень орёт:

– Немец, ты стол-то заказал? Тут у девочки проблемы.

Немцев…

Замираю, опустив подбородок.

Макс обращает смеющиеся развесёлые глаза на парня, а потом переводит их на меня.

Мило растрёпанный и слегка небритый, отчего выглядит ещё моложе и несерьёзнее, чем три дня назад.

Его многоликий умный взгляд на секунду замирает, а потом сощуривается и облапывает меня с головы до ног. Ощупывает мой хвост, останавливаясь на моём лице, окруженном кудряшками.

Моё тело загорается в тех местах, которые он почтил своим вниманием. Мгновенно и неконтролируемо. Моё тело всё ещё помнит его тело. Прекрасно помнит…

Ох, чёрт…

Сглатываю и незаметно тру ладонями юбку, обращаясь к лысому:

– Со столиком всё в порядке. Администратор проводит в VIP-зону. Приятного отдыха, – последнюю фразу произношу уже шёпотом.

Лысый с любопытством смотрит на мои пылающие щёки и кивает.

Компания снимается с места, а я прячу глаза, чтобы не видеть то, чего и следовало ожидать.

Моему разочарованию нет предела.

На автомате разгребаюсь с прибывающим народом.

Ну и дура…

Ты чего устроила?!

В ответ глаза застилает пелена.

Сорок минут спустя беру перерыв, меняюсь с администратором.

Пробираюсь по кромке танцпола к клубным туалетам, зажав под мышкой антисептик. Я ведь не шутила.

Глаза сами выхватывают из толпы сверкающее платье в VIP- зоне на втором уровне. “Оно” удобно расположилось на Максе, закинув на его колени длинные ноги, а на татуированную шею – руки. Судя по всему, ей там очень удобно, потому что он сильный и тёплый… и не особо возражает против такого “положения вещей”.

Закусываю дрожащую губу, ускоряясь.

Нахожу свободную кабинку, стараясь лишний раз ничего не касаться руками, и пускаю наконец-то слезу.

Все эти дни я думала, что он мог бы и объявиться.

Я не просто думала, а ждала и мечтала увидеть его снова!

Ведь он знает, где я живу, и у нас есть общая тема для разговора, разве нет?

Что я себе напридумывала? У него дел невпроворот: таскаться по клубам в компании своих друзей-мажоров и выставочных тёлок. А я – случайный перепихон. Даже зная, что так и будет, я всё равно чувствую ужасную обиду, которая опять сжимает горло.

Смотрю на своё отражение, сглатывая ком и промакивая уголки глаз бумажным полотенцем. Мою руки и сбрызгиваю их антисептиком. Выхожу из туалета, прикрыв за собой дверь. Сброшенная с небес на землю, а у меня ещё вся ночь впереди…

Разворачиваюсь и торможу, потому что в конце коридора, прислонившись плечом к стене и сложив на груди разрисованные бицепсы, стоит Макс Немцев собственной кобелинской персоной.

Глава 11

Макс смотрит исподлобья. Сначала на мои ноги, потом в мои глаза. Вскользь, но внимательно. Мне не жалко!

Кобель.

Я тоже смотрю.

Он… такой броский. Такой яркий и, блин, офигенный. Просто так мимо не пройдешь, взгляд зацепится. Тело у него обалденное. Уж я-то знаю, чёрт возьми. Даже хлоркой не выведешь эти знания. Как и вкус его поцелуев. И то, как он их делает. Потому что кобель.

Практика 24/7.

Вот именно!

На моих глазах ещё не просохли слёзы разочарования, так что к чёрту его всего.

Стучу шпильками по кафельному полу, изображая безразличие.

После того что я увидела… это легко.

Гордо задираю подбородок и так же гордо собираюсь пройти мимо, возможно, послав его в задницу по дороге.

– Привет, Кудряшка, – коротко бросает Макс, не меняя позы.

– Не называй меня так, у меня имя есть, – раздражённо сообщаю ему, подходя к двери.

– Валя? – издевается он, глядя на мой кудрявый хвост.

Уголки красивых губ подрагивают, глаза откровенно смеются.

– А ты уже забыл моё имя? – высокомерно выгибаю брови, бросив взгляд на дверь.

– Вроде нет, – откинув на стену голову, пожимает он широкими плечами.

– Вот и забудь! – коротко советую я.

Губы Макса растягиваются в самой обаятельной улыбке на свете.

Как он это делает, засранец?

Его лицо преображается до невозможности. Я совершенно точно уже влюблена в эту улыбку.

Но это пройдёт!

Мне вообще не смешно. Мне… тяжко.

Стою, не двигаясь и не реагируя.

Оценив мою каменную реакцию, Макс синхронизирует нас. Становится серьёзным, кладёт руку на дверь и преграждает мне путь.

– Поговорим? – напряженно спрашивает он.

Беру себя в руки и отвечаю как взрослая самодостаточная женщина со сломанной кроватью:

– Да, конечно. Давай поговорим. У меня есть ещё пять минут, потом мне нужно работать.

– Не знал, что ты здесь работаешь, – всё так же сдержанно замечает Макс.

– Я и не говорила, – закатываю глаза.

Мой рот в основном был занят его языком. Мы оба это помним. Он пристально смотрит мне в глаза, а затем его взгляд плавно стекает на мои губы.

Он их не получит. Больше никогда.

– У тебя всё хорошо? – откашлявшись, спрашивает он.

– Я не беременна, если ты об этом, – говорю ему, перекладывая антисептик в другую руку.

Мне нужно себя чем-то занять, вместо того чтобы смотреть в эти его глаза.

– Хорошо, – медленно кивает Макс.

– Ага, отлично, – кривлю я губы.

В принципе можно уже распрощаться, но он всё ещё преграждает дорогу, а я всё ещё стою на месте.

Смотрю на него, высокомерно выгнув бровь. Он почёсывает свою, явно о чём-то раздумывая. Изображаю нетерпение. Его мысли мне до лампочки. Он… просто испарился, и то, что мы встретились, – абсолютная случайность!

Отворачиваюсь, разглядывая узор на обоях. Сжав губы, признаю, что я сама его выгнала. И наговорила всякого…

Я не хамка. Я очень воспитанная.

Проклиная себя, бормочу в стену:

– В общем, ты извини, что я на тебя… наехала. Нервы, и всё такое…

– Я не обидчивый, – тихо говорит Макс.

– А… очень… удобно… – тяну я, чувствуя его взгляд на своей щеке.

Мы замолкаем, слушая, как шумят клубные басы за дверью. Мне пора идти работать… а ему пора идти развлекаться.

– Я пойду, – говорю, по-прежнему глядя в стену.

– Обменяемся номерами? – вдруг спрашивает он.

– Эм… номерами? – переспрашиваю с подозрением, бросив на него косой взгляд.

– Да. Можем сходить куда-нибудь… как друзья, – акцентируя внимание на последних словах, предлагает Макс.

Зелёные глаза следят за моим лицом. Чтобы оно не скривилось в детской обиде, заставляю его застыть, но моё глупое сердце болезненно сжимается.

Он сует мне свою дружбу – какое благородство.

После того как… оттрахал меня трижды в течение часа! Мне десяти лет не хватит, чтобы перестать хотеть этого опять. С ним.

Закатай губу, Кудряшка.

– Круто… – бормочу, сжимая в ладони антисептик, которым хочу запустить в его притягательное лицо. Поправив волосы, бросаю хрипловато: – Может, я решу сделать татушку, поможешь с этим?

– Где? – хмурится Макс, вбивая мой номер в свой телефон.

На лбу. Что-то вроде “дура”!

– Эм-м-м… где-нибудь… – бросаю легкомысленно.

Макс проходится рассеянным взглядом по моему телу, будто прикидывая варианты.

– На фиг тебе татушка? – мрачнеет он.

– Хочется! – заявляю, переминаясь с ноги на ногу, потому что ему мои слова явно не понравились.

Он явно собирается сказать что-то ещё, но дверь за его плечом вдруг распахивается, пропуская в коридор шум танцпола и покачивающиеся бёдра, обтянутые сверкающим платьем.

Макс оборачивается на звук, а я делаю шаг назад, отступая.

Девица медленно подходит к нему и обнимает за шею, бросив на меня сощуренный острый взгляд. Мои глаза против воли приклеиваются к её лицу. Она очень красивая. И “дорогая”. И она сука, вижу невооружённым глазом. Я таких повидала в “Кислоте”…

Господи, она льнёт к нему на полных правах… они почти одного роста. Его рука после заминки обнимает её талию.

Сжимаю губы, глядя на него равнодушно. Я на это очень надеюсь…

– Я тебя потеряла, – растягивая окончания, звонко и весело сообщает девица.

– Сейчас подойду, Кира, – спокойно говорит Макс, поглядывая на меня.

– Хорошего вечера, – киваю, обходя их по дуге и стараясь не бежать.

Распахиваю дверь и слышу:

– Отвезёшь меня сегодня домой?

Закрываю глаза, делая глубокий вдох.

Я ни за что на свете не стану с ним “дружить”.

Не дождётся…

В голову лезут всякие картинки, которые мешают нормально работать. Там тело Макса сплетённое с телом этой швабры…

Отключаю голову, и это несложно. Особенно к трём утра. Но, когда VIP-компания покидает клуб, рядом с моей стойкой материализуется лысый бугай, где-то растеряв своих блондинок.

– Спасибо, обслуживание было на уровне, – протягивает он свёрнутую оранжевую купюру.

Вопросительно смотрю на его руку, а потом на него.

Это слишком большие чаевые для меня.

– Приходите ещё, – говорю смущённо.

– Обязательно придём, милая, – пытаясь поймать мой взгляд, улыбается он.

Упорно не позволяю ему этого, не решаясь взять из его рук деньги или что-нибудь ещё. Он здоровый, наглый и посторонний. И его внимание меня напрягает. Парень молча кладёт деньги на стойку, поняв, что я не собираюсь с ним флиртовать или трахаться в туалете. Или какого там чёрта ему от меня нужно?

Провожаю его блестящий затылок взглядом до самых дверей, откуда, сжав челюсти, за мной наблюдает Макс.

Мне хочется показать ему средний палец, но вместо этого отворачиваюсь, делая вид, будто в упор не вижу лежащих передо мной денег. Как и висящей на его локте брюнетки.

Глава 12

“С Рождеством, Веснушка”, – всплывает на экране моего нового телефона зелёный квадратик сообщения.

“Веснушка…” – фыркает мой внутренний голос.

Упрямо сжав губы, переворачиваю телефон экраном вниз, чтобы не бесил.

Это продолжается уже два дня. Я не отвечаю. Даже не думаю отвечать. Я даже номер его не сохранила! Зато сразу как-то выучила, просто браво.

Вот зачем он пишет?

“Привет, это Макс.”

Привет и пока.

“Собираюсь в центр, не хочешь прогуляться со мной?”

Пф-ф-ф-ф, а может ты со мной?

“Понял”.

Ничего ты не понял.

“Я вижу, что ты читаешь.”

Больше не буду.

Это малодушно.

Ведь можно просто написать ему “отвали”, и он отвалит, уверена. Вместо этого я играю в трусливую молчанку.

Неразумная часть меня побеждена моей разумной частью, которая во все колокола трезвонит о том, что всё “это” мне ну вообще ни к чему. Господи, ему девятнадцать! Он ветреный и любвеобильный мажор в затянувшемся пубертатном периоде. Очень харизматичный и такой уютный…

Это ничего не меняет.

Зачем мне вообще с ним общаться? Это несерьёзно. Дружить… чушь собачья…

– … в общем, я уже два раза ездила в магазин, чтобы полюбоваться теми стульями… – мечтательно вздыхает мама, мясницки разделывая восхитительную домашнюю индейку. – Летом… поставим на даче столик и стульчики эти, чаю заварим…

Звучит здорово…

Осталось только эти стулья купить. Плетёные дачные стулья с деревянным каркасом…

Восхитительно…

Нужно брать четыре, не меньше. Мы пока не потянем. На их пенсию разве что помереть от голода можно.

– Светлана, не в стульях счастье, а в людях, – подаёт голос папа, зная, что стульев ей пока не видать. – А что думает моя дочь? Почему она сегодня не разговаривает?

В нетерпении подставляю тарелку, прося жалобно:

– Можно мне ножку?..

– Можно, – довольно улыбается мама, наполняя мою тарелку.

Принимаюсь за еду, с теплотой осматривая добротно подсвеченную фонариками кухню.

Я люблю своих родителей. Очень.

Вздохнув, убежденно замечаю:

– С милыми рай и в шалаше…

Или на полу…

Это здесь при чём?

– Блестяще, – довольно хмыкает отец, с улыбкой принимая крыло.

– Это мы, что ли, твои “милые”? – хихикает мама.

– Угу, – зарабатываю я дополнительные очки, жуя индейку.

Разговаривать с набитым ртом в нашей семье не принято.

Тяжко вздыхаю, потому что мой телефон опять вибрирует.

Смотрю на него, внутренне матерясь. Родители пустились в воспоминания, а я обречённо переворачиваю телефон и снимаю блокировку, изобразив на дисплее секретный зигзаг.

Закусив губу, как вор проваливаюсь в сообщение… потому что там внутри фото, и я хочу посмотреть…

Мамина индейка в буквальном смысле выпадает из моего рта, а маленький её кусочек попадает не в то горло, отчего я начинаю кашлять, задыхаясь.

Папа спохватывается, осторожно постукивая по моей спине, а мама несётся к холодильнику, чтобы налить мне воды.

Совсем он охренел, что ли?!

Глотаю жадно, благодарная за такую мгновенную реакцию.

Две пары глаз с тревогой за мной наблюдают, поэтому, медленно встав из-за стола, лепечу:

– Я в туалет.

Сорвавшись с места, забегаю в ванную и закрываю дверь на шпингалет, с остервенением впиваясь глазами в экран.

Во всю диагональ моего китайского андроида на меня смотрит голый татуированный торс с низко висящим на бёдрах белым полотенцем!

Очень низко висящим.

Жадно рассматриваю картинку, прекрасно представляя, что там под этим полотенцем, и узнавая каждую деталь подкачанного татуированного тела…

Там ничего необычного, всё, как у всех! Только явно выше среднего. Очень даже выше. Я думаю, тридцать первого там всё время было сантиметров под восемнадцать… а-а-а-а-а-а-а…

У меня рот наполняется слюной, и в животе тянет…

“Свеженькая”, – пишет Макс, очевидно, имея в виду заклеенную прозрачной лентой абракадабру под своим пупком, потому что раньше её там не было.

“Это номер твоего телефона на арабском?” – чертыхаясь и дыша огнём, зло печатаю я.

В ответ он присылает лениво-довольный смайлик.

Вот ведь… гад!

“С Рождеством, Веснушка!” – дублирует своё первое за сегодня сообщение, наконец-то добившись моего ответа.

Понимая всю глубину своего провала, печатаю с тупым волнением:

“Здравствуй.”

“Это арабская мудрость, – поправляет он. – Как дела?”

“Пока не родила”, – быстро набираю в ответ, зажмуриваясь и кусая губу.

Окошко переписки заполняют ржущие смайлики в большом количестве. Я не могу не сопоставлять их с его настоящими улыбками, чтоб он провалился. Улыбки этому козлу идут. Они у него, блин, какие-то настоящие…

“А если серьёзно?”

“А если серьёзно, спать на полу не очень удобно”, – сообщаю на всякий случай.

“Почему ты спишь на полу?”

“Ты сейчас издеваешься?” – в неверии набираю я.

“Почему ты ДО СИХ ПОР спишь на полу?” – уточняет он свой вопрос.

Смотрю на телефон с досадой.

И что я должна ответить?

Подумав секунду, пишу:

“Жду з/п.”

Он не отвечает целую минуту. ЦЕЛУЮМИНУТУ! Можно подумать, это я ему написала, а не наоборот!

“Ты дома?” – спрашивает Мистер Совершенство.

Мешкаю, быстро глядя на себя сверху вниз.

На мне прошлогодний свитер и джинсы. Тоже прошлогодние. Волосы собраны в хвост, и я вообще не в образе…

“У родителей”, – отвечаю, начиная волноваться.

“Пиши адрес. Поедем за новой кроватью.”

“Уж лучше за диваном.”

“Ага, адрес пиши.”

“Ты сейчас серьёзно?” – спрашиваю настороженно.

Закатывающий глаза смайлик.

“Жду адрес.”

“Я сама куплю”, – капризничаю, хотя понимаю, что имею полное право взять у него половину.

Но в основном это от волнения. Тупого и беспощадного. На часах почти семь вечера, и я не готова…

“Адрес.”

Деликатный стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть на месте.

– Евгения, у тебя всё нормально? – взволнованно спрашивает мама.

– Скорую вызывать? – кричит из кухни папа.

Сама не знаю….

Может, сразу психбригаду, так у меня сердце стучит? Потому что я сбрасываю Максу адрес своих родителей, добавляя:

“Выйду через час.”

И, скривившись в ожидании, читаю его ответ:

“Буду через пол.”

– О-о-о-о-о-о… – стону я в потолок. – Да чтоб тебя!

Глава 13

– Доберёшься, позвони, – деловито просит мама, провожая меня у входной двери.

– Хорошо, – покорно киваю я.

Застёгиваю куртку под самое горло, наматывая шарф под самый нос.

На улице минус десять. В кои-то веки.

– Я не сразу домой, – зачем-то ворчу я.

– Да? – радуется мама. – А куда?

– Да, кхм… так…

– О, поняла… – загорается она как лампочка.

И что она поняла? Если я сама ничего не понимаю…

Ох…

Махнув отцу рукой, выхожу за дверь.

Медленно спускаюсь по ступенькам три лестничных пролёта. Натягивая варежки и трепеща.

Машина Макса стоит во дворе уже сорок минут. Я видела в окно. Три раза проверяла.

Но он не прислал мне ни одного поторапливающего сообщения. Я высидела свой час, потому что не собираюсь нестись к нему сломя голову!

Если бы он психанул и уехал, я бы вздохнула с облегчением. Но он не уехал. И в этом он весь.

С волнением опаздываю на три минуты.

Распахиваю подъездную дверь и выбегаю на улицу, боясь увидеть пустую парковку. Но вместо этого на полном ходу врезаюсь в стоящее под козырьком тело.

Знакомый запах мгновенно наполняет мой дурацкий нос, знакомые руки смыкаются вокруг меня, знакомый весёлый голос объявляет:

– Попалась.

– Извините, – бормочу, поправляя съехавшую на глаза шапку.

И не спеша отстраняюсь. Это всё так естественно, что бесит. И расслабляет. Мои руки вокруг его спины, его руки вокруг моей.

– Мы перешли на вы? – хмыкает Макс, а я очарована его голосом.

В морозной январской тишине он звучит так интимно. Так близко. Прямо над моей головой.

Он и сам не двигается.

– Ты чего тут стоишь? – резко меняю тему, упираясь в его плечи и поднимая голову.

– Тебя жду.

На нём навороченная парка и капюшон, под которым виднеется знакомая чёрная шапка. И он с дружеской улыбкой пересчитывает мои веснушки, не иначе. Потому что внимательно смотрит на мой нос!

– Почему не в машине? – спрашиваю я, смотря прямо в его весёлые глаза.

– Скользко сегодня, – осматриваясь, замечает Макс.

Мои губы улыбаются.

Самопроизвольно.

Вообще-то я хихикаю.

Потому что в моей голове лопаются розовые пузыри, а в животе порхают идиотские бабочки.

Глаза падают на бегунок его куртки.

Куда угодно, лишь бы не на его лицо.

Подбородок, брови, губы.

В свете подъездного фонаря оно такое интересное. Будто его кто-то рубил топором, но очень маленьким и с большой любовью.

– Я выкинула те сапоги, – говорю, с неохотой отстраняясь.

– Правильно, – серьёзно кивает Макс, разжимая руки. – Идём?

Больше он меня не касается, но я очень, просто всем телом ощущаю эти случайные обнимашки. До плясок в животе и в джинсах.

Подгоняемые морозом, быстро доходим до “гелендвагена” и садимся в салон. Тут всё то же самое. Тепло и пахнет новенькой кожей. В голову острыми стрелами лезут воспоминания о наших поцелуях, но я заталкиваю их в самый дальний уголок своего влюбленного мозга. Мы просто друзья. Типа того.

– Куда едем? – спрашиваю, пристёгивая ремень безопасности.

Макс свой игнорирует, как всегда.

Мне это сильно не нравится.

– Ща гляну, – говорит он, загружая приложение в своём айфоне.

Он в превосходном настроении. Очень стильный и очень классный. Его вообще ни с кем нельзя спутать, уверена!

Упрямо отведя глаза, терпеливо жду, косясь на его руки.

На пальцах латинские буквы и кольца. И вообще, руки у него такие же, как он сам, – сильные и жилистые.

– Попробуем пару кроватей на прочность, – поигрывая бровями смеётся гад, прокладывая маршрут.

– Если ты надеешься на дружеский секс, то это не ко мне, – чопорно и безапелляционно предупреждаю я.

– Согласен, – берясь за руль, спокойно говорит Макс. – Расслабься, Веснушка.

Меня подмывает наговорить всякого. Про… эту Киру. Про его блядство. Но я молчу. И он тоже.

Трогается, продвигаясь по двору так осторожно, будто мы пробираемся по минному полю.

– Прекрасно, – фыркаю я, закусив изнутри щеку. – Мне твои дела до лампочки…

Он бросает на меня молчаливый непонятный взгляд, продолжая вести машину.

Всю дорогу смотрю в окно.

Город красив.

Наконец-то пошел нормальный снег. Огромный и рваный, как куски изодранной газеты.

У торгового центра машин немерено. Но Макс умудряется влезть в какое-то полуместо для инвалидов у самого входа.

Вот зачем?!

Ну что за человек?

На входе он пристраивается сзади, толкнув дверь и обняв меня одной рукой за талию.

Заходим весте, будто мы пара.

Злюсь.

Сбрасываю его руку и несусь вперёд, к лифтам.

– На третий этаж, – кричит Макс мне в спину.

Народа в кабину набивается как селедок. Макс крадёт моё личное пространство, отгораживая ото всех собой и упираясь руками в стену рядом с моей головой.

Для меня так никто не делал…

Забудь.

На него все в этом лифте пялятся. Кроме меня. Я смотрю куда-то в его шею, потому что он очень близко. И его бёдра прижимаются к моим.

Это как-то называется?!

– Точно на третий едем? – спрашиваю тихо, стягивая с головы шапку.

По ощущениям – тут этажей двенадцать…

Макс опускает голову и, щекоча горячим дыханием мою пылающую щеку, довольно произносит:

– Можем покататься вверх-вниз.

Упираюсь взглядом в заросший золотистой щетиной подбородок.

Его полные губы улыбаются. Он издевается?

Облизываю свои, и тогда Макс, качнувшись вперед, начинает медленно склонять голову.

– Что ты делаешь? – в панике вскрикиваю я, глядя в его приоткрытые губы.

Он резко отстраняется, хмуря брови и отводя глаза.

Толкаюсь ладонями в его грудь через расстёгнутую парку.

Лифт останавливается, и металлические двери открываются. Ныряю под его руку и выскакиваю наружу, в панике осматриваясь.

Закусив губу, бегу в сторону мебельного отдела, расположенного в конце этажа.

Макс нагоняет меня в проходе между кроватями. Сгребает в охапку и валит на первый попавшийся матрас со словами:

– Жестковат…

Отбиваюсь от его рук, но они везде! Щекочут ловкими пальцами мои ребра под свитером, пока его тело давит на меня как предатель!

Но я смеюсь, выворачиваясь, и бью его своей шапкой по голове.

– Молодые люди! – гремит над нами возмущенный голос. – Это “Сон на облаке”, не выставочный!

– Мы берём эту кровать, – не оборачиваясь, отмахивается Макс.

– Не берём! – верещу, пытаясь столкнуть его с себя. – Хочу диван!

– Это матрас, – кисло замечает голос, – а не кровать.

– Уговорили, мы ещё повыбираем, – серьезно произносит Макс, вставая с меня.

Лежу на матрасе, расстрёпанная и счастливая.

Он протягивает мне руку, улыбаясь как мальчишка. Он и есть мальчишка! Где мой мозг?! Где-то чуть ниже живота! В его глазах абсолютное веселье и безбашенность. Я подхватываю всю эту ересь моментально! И цепляюсь за его ладонь с тупой улыбкой.

Он рывком поднимает меня, впечатывая в себя и придерживая за плечи. Говорит в сторону:

– Так где у вас отдел с диванами?

– Анатомическими… – осторожно уточняю я, раз уж пошли такие дела.

Глава 14

– А еды у нас нет? – кричит из кухни Лиза.

Еды нет, потому что я её не купила.

На этой неделе мне было некогда. Новогодние праздники прошли мимо меня, оставив в качестве подарка накачанный татуированный геморрой, за который пару лет назад меня вообще могли бы посадить.

Выходной в “Кислоте” у меня был только на Рождество. Пора выходить на вторую работу, но прямо сейчас я люто ненавижу людей. Я устала от них и вообще устала, поэтому проспала половину сегодняшнего дня.

Орудуя отвёрткой, порчу свой маникюр.

Плюхаюсь на пол, вздыхая и откидывая от лица мокрые волосы.

Я пыталась отделить спинки от кровати, чтобы обломки пролезли в дверной проём, но, кажется, легче чиркнуть спичкой и просто спалить её к чертям, потому что разобрать – всё равно что самой поменять колесо на тракторе.

Отшвырнув отвёртку, смотрю на стоящую рядом махину, которую привезли сегодня. Этот диван занял половину комнаты. Он огромный и очень навороченный. Мягкий и удобный.

И он красный.

И это была совсем не моя идея.

Макс отыскал в торговом центре самый выпендрёжный диван из всех существующих на свете. Достал своими хиханьками, хаханьками и прибамбасами всех консультантов во всех магазинах и даже меня, а я очень уравновешенный человек.

Блин, его порой очень много. Очень. Много.

Это очередная сторона его личности. И я от этого просто балдею! Не говоря о том, что я балдею от его физических данных, и о том, что на его фотке в моём телефоне уже образовалась дырка.

Видимо, он решил дать мне от себя отдохнуть, потому что не объявлялся целую неделю. Целых шесть дней. Это ужасно, это кошмарно, но я, кажется, соскучилась…

И что мне с этим делать? Я не знаю, как этому человеку вообще можно в чём-то отказать!

Я послушно сидела и валялась на любых мягких горизонтальных поверхностях почти до самого закрытия торгового центра. Это дико бесило продавцов. Но я никогда такого не делала, и это оказалось очень занятным, особенно когда делаешь это в компании такого знатока. Делаешь что-то, забив на всех и вся. Это особое искусство, доступное не каждому. Не из-за денег, а из-за воспитания и всяких внутренних барьеров.

И это хреновая привычка, скажу я вам, как человек, работающий с толпами народа.

Я так вымоталась, что отрубилась прямо в его машине, так что по возвращении домой мы обошлись без долгих прощаний и всяких неловкостей. Хотя откуда им взяться, мы же друзья.

Мобильный дребезжит, и я, кряхтя, поднимаюсь с пола. Разминая на ходу затёкшую шею, смотрю на дисплей..

Сердце радостно трепещет. Усталость как рукой снимает. На лице улыбка. В животе щекочет.

Ну вот. Приехали.

На экране маячит потрясный голый торс и бицепсы к нему.

Кусая губу, выжидаю четыре полных гудка и только после этого наигранно отвечаю:

– Какие люди.

– Привет, Кудряшка. У тебя хорошее настроение? – спрашивает Макс, хрипло смеясь.

От его голоса по спине бегут мурашки.

– Евгения, – исправляю в пятидесятый раз, медленно подходя к окну и с готовностью сообщая: – У меня выходной, и диван привезли.

– Это предложение? – понизив голос, спрашивает он.

Возмущённо молчу. На том конце провода тяжёлый вздох.

– Помощь нужна? – примирительно тянет он.

– Нет, у меня всё под контролем.

– Ладно, – говорит Макс. – У меня сегодня вечеринка.

– Рада за тебя, – кисло замечаю я. – Какой повод?

– Без повода.

У него вечеринка без повода, а у меня тринадцатое января, четверг. Вот в чём наше различие.

– Присоединяйся, – вдруг говорит Макс.

– Я? – спрашиваю удивлённо.

– Ты, – подтверждает он. – На такси минут за тридцать доедешь. Я уже вызвал.

Охваченная волнением, смотрю во двор своей панельки. Там стемнело.

Вечеринка? У Макса дома?

– Мне завтра на работу… – говорю быстро.

– Уедешь, когда захочешь, – успокаивает он.

Думаю целую минуту. Он терпеливо ждёт.

– Хорошо, – неуверенно соглашаюсь я, в панике думая: что же надеть?!

– Отлично, Евгеника. Подъедешь, позвони.

На этом он кладёт трубку.

Фыркаю.

Евгеника…