Фабио Ланзони Таинственный

Глава 1

Три часа назад, когда она выезжала из дома, вовсю светило солнце, и к полудню обещали температуру до восемнадцати градусов. Подумать только, восемнадцать градусов и солнце, и это в ноябре!

Джори Мэддок вздохнула и потянулась к приборной панели «рейнджровера», чтобы отрегулировать скорость дворников, но оказалось, что они работают уже на пределе возможностей. Щетки суматошно метались по ветровому стеклу, но все равно не успевали очищать его от налипавших снежных хлопьев.

«Снежные хлопья. Ха! Слишком благозвучно для обозначения того, что сыплется с неба. Настоящая снежная буря, – думала Джори. – Метель в ноябре!»

Впрочем, здесь, в предгорьях Адирондак, вряд ли кого удивишь ноябрьской вьюгой. Нужно было послушать метеоканал или хотя бы прогноз погоды в выпуске новостей, прежде чем выезжать из Нью-Йорка.

Кстати сказать, Джори явно не относилась к числу людей, живущих по принципу «семь раз отмерь, один раз отрежь», иначе она наверняка не стала бы бесповоротно рвать отношения с Куртом Хоуваном. После того как она целых пять месяцев встречалась со знаменитым актером, исполнителем главных ролей в кассовых боевиках, потрясающим, неотразимым Куртом Хоуваном, который, пожалуй, был даже богаче ее, определенно стоило, даже следовало, хорошенько подумать о возможных последствиях разрыва.

И последствия уже сказываются. Например, то, что сегодняшнее субботнее утро она проводит за рулем машины, пробиваясь сквозь кромешную пургу, вместо того чтобы нежиться на белом песке на побережье Карибского моря.

«Интересно, он все-таки поехал?» – вяло подумала Джори и тут же спросила себя, какое ей, собственно, до этого дело.

Разумеется, поехал.

У Курта только что закончились изнурительные пятимесячные киносъемки в Нью-Йорке и выдалась всего пара свободных недель до начала следующих, в Южной Америке, за которыми без перерыва должны были последовать съемки в Ирландии. Отдохнуть ему было просто необходимо, и Курт снял на одном из островов Карибского моря виллу с видом на море, двумя бассейнами, оздоровительным комплексом, теннисными кортами и конюшней со скаковыми лошадьми.

«Сейчас он наверняка там, – думала Джори, снижая скорость на повороте. – Можно не сомневаться».

И то, что погода на Сент-Томасе в миллион раз лучше, чем на севере штата Нью-Йорк, тоже не подлежало сомнению.

«Интересно, он один?»

Джори фыркнула, покачала головой и сама себе ответила вслух:

– Черта с два.

Чтобы Мистер Кинозвезда, секс-символ Голливуда, да остался один? Не бывать такому. Они расстались… когда же? – в среду, да, точно. Значит, у него было два дня, чтобы подыскать ей замену.

Обнаружив, что мысль о том, что Курт наслаждается тропическим раем в обществе другой женщины, не очень ее волнует, Джори если и удивилась, то слегка. А ведь их отношения были не такими уж плохими. Поначалу все было очень волнующим. Когда влюбляешься – это всегда волнует. Позже, в разгар романа, их отношения можно было назвать хорошими. Но недель через шесть после начала или около того Джори вдруг начали раздражать в Курте всякие мелочи. Не что-то серьезное – например, не то, что во время съемок он ложился и вставал в самое немыслимое время или что всякий раз, когда они появлялись на публике, их со всех сторон ослепляли вспышки фотокамер. Нет, Джори раздражали мелочи, даже то, что поначалу восхищало.

Например, манера вечно называть ее «любовь моя».

Или дурацкая привычка именовать туалет сортиром, которая выработалась, пока он вживался в роль героя в.своем последнем фильме.

Или его любовь к фисташкам, причем не белым, которые предпочитают все цивилизованные люди, а красным, от которых красятся пальцы.

Или то, как черные волосы Курта по утрам торчали во все стороны.

И цитрусовый запах его одеколона.

И его смех.

И…

«Ладно, хватит, – оборвала себя Джори. – Признайся лучше, что он стал действовать тебе на нервы и тебя стало тошнить от одной мысли провести целых две недели в его обществе, пусть даже в раю».

Она спросила себя, захочет ли вообще когда-нибудь остаться на две недели наедине с кем бы то ни было. И не смогла ответить.

К двадцати шести годам Джори успела сменить больше мужчин, чем пар обуви. И это о чем-то говорило, особенно учитывая, что она была внучкой Мэйвилла Мэддока, основателя одного из самых известных и дорогих универмагов на Манхэттене.

Вспомнив своего дорогого Папу Мэя – деда, Джори прослезилась и, оторвав руку от руля, вытерла глаза. С какой стати она заплакала о нем именно сейчас? С того жаркого августовского дня, когда Джори увидела, как дед схватился за грудь и упал замертво, прошло без малого десять лет. Но воспоминания вдруг ожили с небывалой остротой, и Джори поняла, что причина – в том месте, где она оказалась. Она свернула на Северное шоссе и двигалась в направлении Близзард-Бэй.

Пока был жив Папа Мэй, Джори каждое лето проводила в этом маленьком городке на берегу озера в горах Адирондак, где у деда и бабки был большой дом с обширным земельным участком. Какие же это были славные беззаботные времена! И как не похожи они были на ее жизнь с родителями на Манхэттене…

Во-первых, жизнь в городе означала постоянные переезды – ее вечно неудовлетворенные родители переезжали из дома в дом, из «приличного» района в престижный, затем – в еще более престижный, элитный… «Лучшее всегда ждет впереди» – такова была их философия.

Из особняка в Челси, где родилась Джори, младшая из трех дочерей, Мэддоки перебрались в новый небоскреб в Верхнем Ист-Сайде, оттуда – в перестроенный каретник в Виллидже, потом – в Сохо и, наконец, обосновались в пентхаусе с видом на Центральный парк. Было время, когда они жили в Дакоте, а затем в двухэтажной квартире в Саттоне, некогда принадлежавшей бывшему президенту Соединенных Штатов, Джори забыла, какому именно.

После развода родителей (они расстались в тот год, когда Джори окончила школу) дома стали меняться еще чаще – так часто, что она даже перестала воспринимать их как дома. Она жила то в квартире матери, то в квартире отца, то в очередном из особняков, которые Мэддоки снимали каждое лето, то в шале в горах, которые арендовали каждую зиму.

Частных школ Джори также успела сменить немало. Некоторые она бросала по собственному желанию, другие приходилось покидать по требованию администрации.

Конечно, если ты принадлежишь к столь влиятельной семье, исключение из школы проходит в очень пристойной форме. Обычно приглашали родителей, и в разговоре с ними директор школы и учителя в осторожных выражениях упоминали о «проблемах с поведением». Обсудив этот вопрос, заинтересованные лица приходили к согласию: «отношения просто не сложились, и юная мисс Мэддок будет гораздо лучше чувствовать себя в более творческой и гибкой среде».

Повзрослев, Джори осознала, что ни одна из школ не могла предоставить ее свободолюбивой натуре достаточно «гибкую и творческую» среду. И ни одна работа. И ни один роман с мужчиной… Во всяком случае, из тех, что у нее были до сих пор.

И вот она, такая, как есть, – свободная от обязанностей и привязанностей, – отправилась в путь, чтобы открыть для себя заново то единственное в собственной жизни, что не подвержено переменам.

Близзард-Бэй.

Нет, она вовсе не собиралась останавливаться в старом внушительном особняке, с которым у нее было связано столько счастливых воспоминаний и который даже не принадлежал больше ее семье – бабушка продала его через месяц после смерти деда. Джори хотела просто провести некоторое время в городишке, который был ей гораздо ближе и роднее, чем Нью-Йорк.

Во всяком случае, она надеялась, что неделя-другая в Близзард-Бэй поможет ей обрести… Что? Джори и сама не знала. Она только чувствовала, что какая-то неясная тоска, смутная тревога сделали ее еще более неугомонной, чем всегда. И это необъяснимое чувство гнало ее назад, в края детства и юности.

***

Сойер Хоуленд щеткой смел снег с заднего стекла машины, отметив его по меньшей мере шестидюймовую толщину. Метеорологи предсказывали, что до конца снегопада выпадет не меньше двух футов снега, а это чертовски много даже для здешних мест.

Хорошо хотя бы, что двигатель завелся. Обычно древний «шевроле» в холодную погоду капризничал, но сейчас мотор тихонько урчал, и дым из выхлопной трубы оставлял темный след на снегу у ног Сойера. Кстати, ноги закоченели, несмотря на две пары шерстяных носков и крепкие ботинки на толстой ребристой подошве.

Хоуленд слегка повернул голову, ветер швырнул ему в лицо длинные, до плеч волосы, и он почувствовал, как щеки покалывают крохотные льдинки. Сойер нахмурился и оглянулся. Большой старый дом из известняка выглядел надежным и приветливым убежищем. В такую погоду сидеть бы ему перед камином в своей уютной квартире на третьем этаже да попивать горячий шоколад, а не тащиться неизвестно куда и неизвестно зачем. У него не было ни малейшего повода срываться с места, но Сойер не мог не подчиниться непреодолимому стремлению, которое подняло его с постели с рассветом и с тех пор росло и крепло, заставляя сердце биться чаще, а мозг – лихорадочно работать.

Сначала он попытался отмахнуться от наваждения, не обращать на него внимания. Не получилось. Да он и не слишком старался – Сойер на собственной шкуре усвоил, что к интуиции лучше прислушиваться.

И в результате он дрожал на пронизывающем ледяном ветру, хотя напялил на себя столько слоев одежды, что, вероятно, с трудом поместится за руль. И отправился…

Куда?

Этого он пока и сам не знал.

Сойер обошел вокруг капота, притопывая, чтобы согреться, открыл дверь и бросил щетку на пол перед задним сиденьем. Потом с трудом – мешал не высокий рост, а несколько слоев одежды – втиснулся на водительское сиденье и захлопнул дверцу. Разогревая мотор, он включил печку, но от этого оказалось не много толку. Когда Сойер повернул ключ зажигания и поставил ногу на педаль акселератора, в машине все еще было так холодно, что изо рта шел пар.

Сойер не помнил такой сильной пурги. Он едва удерживал руль – еще не успел выехать на улицу, но уже на длинной подъездной аллее автомобиль несколько раз занесло.

Этот дом с огромной прилегающей территорией некогда был частной летней резиденцией, принадлежавшей одному богатому бизнесмену из Нью-Йорка. Поместье, которое и сейчас оставалось довольно обширным, раньше включало в себя многие акры лугов, лесов и ручьев. Трехэтажный особняк из серого известняка с фронтоном, башенками и верандой стоял в глубине участка так далеко от дороги, что его не было видно.

Он знал, что хозяин умер, и некогда величественный особняк был продан, разделенный на полдюжины отдельных квартир. Сойеру здорово повезло, что он нашел этот дом, когда несколько месяцев назад впервые приехал в Близзард-Бэй.

Конечно, в холодное время года здесь не составляло труда снять коттедж или хижину, которые зимой обычно пустовали. Но Сойер не знал, как долго ему придется здесь пробыть, и ни в коем случае не хотел оказаться на положении бездомного с началом нового сезона. Ему требовалась нормальная квартира, и для этой цели особняк подходил идеально.

От его теперешнего жилища до городка было несколько миль по проселочной дороге, и это обеспечивало определенную уединенность, на которую трудно рассчитывать в населенном пункте таких размеров, как Близзард-Бэй. А Сойеру, чтобы осуществить свою миссию, именно это и требовалось.

Кроме того, большой старый дом понравился ему с первого взгляда. Сойер инстинктивно почувствовал, что именно здесь ему и следует поселиться.

Он доехал до двух каменных столбов, отмечавших конец подъездной дороги. Снег все валил, да так густо, что дворники едва успевали очищать ветровое стекло.

«Видать, ты совсем рехнулся, парень, – сказал себе Сойер, сворачивая на проселок. – Рискуешь жизнью, а для чего, спрашивается?»

Он не имел понятия для чего. Он только чувствовал, что должен ехать дальше. И что надо поторопиться, не то будет поздно…

***

– Черт, черт, черт! – твердила Джори, уставившись на перевернутый «рейнджровер». Не надо было пытаться сменить компакт-диск. Если бы она удовольствовалась диском «Соул Эсайлум», то все было бы нормально. Но эта музыка напоминала ей о Курте, а с Куртом было покончено. Поэтому Джори решила поставить «Грэйтфул дэд» – отличную классическую вещь, которая помогла бы сосредоточиться и отвлечься от мыслей о плохой видимости и всевозможных опасностях. Потянувшись, чтобы вынуть диск из плейера, она на секунду выпустила руль из рук. К тому же Джори даже не знала, что впереди поворот, – из-за снегопада уже в двух футах впереди не было ничего видно. Не вписавшаяся в поворот машина вылетела на крутой откос дороги и перевернулась на бок.

Еще повезло, что сама не пострадала, думала Джори. Она спрятала голые руки под мышки и уставилась на автомобиль.

Ну почему это не случилось несколькими милями раньше, пока она была еще на шоссе? Там довольно оживленное движение, и кто-нибудь наверняка остановился бы и помог ей, может быть, даже полицейский.

Джори вспомнила патрульного, который остановил ее машину перед въездом в Саратога-Спрингс. Он не выписал ей штраф, только сделал замечание. «Для такой погоды вы едете слишком быстро, юная леди», – вот что он ей сказал.

«Юная леди»! Можно подумать, что она – какая-нибудь сопливая девчонка лет двенадцати. «Юная леди»!

При маленьком росте Джори давно привыкла, что незнакомые люди не сразу признают в ней взрослую женщину. Но привыкла не значит смирилась. К тому же этот полицейский проверил ее водительское удостоверение, а значит, точно знал, сколько ей лет, – и все-таки назвал юной леди. Его снисходительная манера страшно раздражала Джори. Она уже собиралась выразить ему свое возмущение, как полицейский спросил:

– Куда вы направляетесь?

– В Близзард-Бэй.

– Ого, вам ехать еще десять миль. – Полицейский с сомнением покачал головой, стряхнув снег с темных с проседью волос. – Может, вам лучше свернуть с дороги прямо сейчас? Здесь, в Саратоге, можно без проблем снять номер в отеле.

– Я не могу, – возразила Джори. Патрульный вскинул брови:

– Это почему же?

– Потому что меня ждут в Близзард-Бэй и, если я не доберусь туда до завтра, будут волноваться.

– Сдается мне, они будут волноваться куда сильнее, если вы не доберетесь туда вовсе, – заметил полицейский. – Чем дальше на север, тем хуже дороги.

Джори сказала:

– Ничего, справлюсь. У меня четыре ведущих.

Мужчина только пожал плечами:

– Послушайте, я не могу вас задержать, власти штата пока не перекрыли дорогу, но женщине опасно ехать одной в такую погоду.

«По крайней мере на этот раз он не назвал меня юной леди, и на том спасибо», – подумала Джори. Тем не менее полицейский действовал ей на нервы. То, что она женщина, вовсе не означало, что она не способна справиться с машиной!

Сейчас, глядя на перевернутый «рейнджровер», Джори утешала себя мыслью, что подобное несчастье могло приключиться с кем угодно. «Да, вот именно, в том числе и с мужчиной».

К сожалению, это случилось именно с ней, и в результате она очутилась на безлюдной, засыпанной снегом дороге как минимум милях в трех от города. Слишком далеко, чтобы идти пешком, особенно без сапог, перчаток и зимнего пальто. Из верхней одежды у Джори была с собой только черная куртка из тонкой кожи, но, выбираясь из «рейнджровера», она побоялась ее надеть: снег наверняка испортил бы кожу.

Джори задумалась, прикидывая, имеет ли смысл вернуться на шоссе. Трудно сказать. Она свернула довольно давно, но вряд ли ей удалось отъехать далеко.

– Они тут что, никогда не чистят дороги? – вслух пробурчала Джори, мрачно обозревая заснеженные окрестности.

В поле зрения следы ее шин были единственными. Возможно, пройдет несколько часов, прежде чем проедет кто-нибудь еще. А может, и дней…

«Если бы у сотового телефона не сел аккумулятор, можно было позвонить и вызвать помощь», – с тоской подумала Джори. Но, к сожалению, сегодня утром перед отъездом она забыла его подзарядить. И у нее нет этих штучек, при помощи которых можно подключать телефон к автомобильному аккумулятору.

«Надо обязательно купить», – запоздало решила Джори. Раньше она об этом просто не думала. В конце концов, в Нью-Йорке она не так часто пользовалась своей машиной, можно даже сказать, почти не водила ее. Каждый раз спускаться в подземный гараж под домом, а потом лавировать в потоке транспорта – слишком много мороки. Гораздо проще взять такси или заказать лимузин.

«Рейнджровер» она сохранила только для особых случаев, например, дальних поездок за пределы города. Сегодня она отправилась в такое путешествие впервые, и вот чем кончилось дело.

Решено – она продаст эту дурацкую машину, как только доберется до Нью-Йорка, а если уж ей снова захочется приехать в здешние места, то можно долететь самолетом до Олбани, а дальше нанять машину с водителем. Надо было сразу об этом подумать, но почему-то мысль отправиться одной на собственной машине, пуститься в этакое самостоятельное приключение, показалась ей очень заманчивой.

«Да уж, приключение, нечего сказать, – подумала Джори, дрожа от холода. – А что, если я не выберусь из этой переделки живой? Если никто не придет на помощь?»

В это время года в Близзард-Бэй и его окрестностях довольно безлюдно. Джори прежде бывала здесь только летом, но представляла, на что это похоже, – многие из ее друзей жили в здешних краях постоянно. Они жаловались, что, как только с деревьев опадут последние листья, Близзард-Бэй словно превращается в город призраков.

«Удачное сравнение, – подумала Джори, с опаской оглядываясь по сторонам. Вокруг – ни души, только снежный саван, покрывший все, включая ее саму. – Да я тут просто замерзну насмерть».

Может, имеет смысл вернуться к машине – по крайней мере, она заслонит ее от ветра. Но «рейнджровер» перевернут, так что внутри не устроишься. Кроме того, даже если она спустится с дороги, то проезжающие мимо могут ее не заметить. Снег и так уже почти замел борозды, оставленные шинами автомобиля Джори. Еще немного, и не останется никаких признаков того, что здесь произошла авария.

Значит, к машине возвращаться нет смысла. Придется остаться здесь, на дороге. Но стоять столбом тоже нельзя, так недолго и замерзнуть. Джори обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Нужно двигаться… но куда?

Наверное, в сторону города. Если повезет, она наткнется на жилье, и тогда можно надеяться на помощь.

Вот только плохо, что она свернула с Северного шоссе на старую грунтовую дорогу, вместо того чтобы доехать до следующего поворота на более широкое и оживленное шоссе. По этой дороге и летом редко кто ездит – слишком она грязная, узкая и извилистая, к тому же по обе стороны растет густой лес.

А может, там, за деревьями, кто-нибудь построил себе уединенный летний домик? Вдруг ей повезет? Пусть даже дом будет пуст и заколочен на зиму, там может быть телефон. Пусть даже телефона нет, но пара одеял там наверняка найдется. От холода Джори уже стучала зубами.

Решено, она пойдет в сторону города. Но сначала нужно достать из «рейнджровера» кожаную куртку. Что из того, что тонкая, тщательно выделанная кожа может испортиться? Она купит себе новую. Хотя, конечно, не в Близзард-Бэй. Ее кожаная куртка с бахромой представляла собой авторский экземпляр, подарок от самого модельера, близкого друга матери Джори. А уж здесь, в глуши, ей ни за что не найти эксклюзивную модель, не говоря уже о приличном пальто или куртке. Правда, в Саратоге есть несколько бутиков, если ей не изменяет память, но зимой они скорее всего не работают.

Впрочем, поиски модной одежды – не самая актуальная из ее проблем. Сейчас самое главное – выжить.

Джори круто повернулась и стала спускаться по насыпи к машине, чтобы достать куртку. Она решила, что заодно достанет из чемодана какой-нибудь свитер, чтобы надеть его поверх кашемировой водолазки. Можно было бы даже повязать на голову шелковый шарф, а на руки для тепла натянуть носки. И нужно обязательно сменить итальянские кожаные туфли на ботинки, благо у нее с собой две пары. Лучше, конечно, черные лакированные – у коричневых слишком высокие каблуки для прогулок на большие расстояния.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы у черных каблуки были намного ниже. Джори редко носила обувь без каблуков, пытаясь с их помощью компенсировать недостаток роста.

Она старалась не думать, во что превратятся ее кожаные ботинки и на кого она сама будет похожа – замотанная в шарф, как старушка в шаль, и в носках вместо перчаток.

«Очень мило. Не хватало только…»

Джори замерла, услышав какой-то звук.

Машина! Неужели кто-то едет по дороге? Так и есть!

Джори повернулась и стала торопливо выбираться из кювета. Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за поворота выехала машина.

Выбежав на середину дороги, она закричала, размахивая руками над головой:

– Стойте, стойте! Помогите!

Обшарпанный пикап замедлил ход и остановился. Дверь открылась.

– Слава Богу! – крикнула Джори водителю. – Вы спасли мне жизнь!

Незнакомца отделяло от нее несколько ярдов, и сначала Джори не могла разглядеть лица мужчины сквозь завесу снега. Но едва они сделали несколько шагов навстречу друг другу, Джори застыла: она его узнала.

– Хоб Никсон, – ошеломленно пробормотала девушка.

Надо же такому случиться, чтобы на пустынной дороге в этой глухомани ей встретился не кто-нибудь, а именно Хоб Никсон!

Он выглядел точно так же, как десять лет назад, – рябое худое лицо со впалыми щеками, рот, в котором не хватало нескольких передних зубов, черные, вечно засаленные волосы, свисавшие на лоб. От него и пахло так же, как раньше. Даже на расстоянии Джори ощущала запах пота и застарелого табачного дыма.

– Вы меня знаете? – недоверчиво спросил Хоб, вглядываясь ей в лицо сквозь пургу.

– Д-да.

– Кто вы?

Джори ответила не сразу.

– Джори Мэддок.

Мужчина помедлил, потом кивнул, окинув ее с ног до головы таким взглядом, что у Джори мурашки побежали по спине.

Хоб Никсон всегда вызывал у Джори неприятные чувства, да и не только у нее, а, наверное, у большинства жителей Близзард-Бэй. Всего на несколько лет старше Джори, он даже в детстве был ребенком со странностями: разжигал костры в лесу, издевался над животными и все такое. Жил он на окраине города в брошенном прицепе от трейлера вместе с отцом-алкоголиком, который рано умер, оставив Хоба совсем одного.

Джори не забыла, как в детстве они с подругами делали крюк, только чтобы не проезжать на велосипедах мимо трейлера Хоба. Трейлер стоял недалеко от границ владений ее бабки и деда, и девочкам казалось, что Хоб вечно околачивается где-то поблизости, следит за ними…

Сейчас, по прошествии стольких лет, Джори не смогла бы сказать, чего же конкретно они боялись. Она только помнила, что никому никогда не хватало смелости остаться наедине с этим жутковатым отщепенцем. И вот через столько лет она оказалась один на один с Хобом Никсоном на заснеженной лесной дороге.

– Что с тобой случилось? – спросил Хоб. Джори молча указала рукой себе за спину. Мужчина сделал несколько шагов к обочине.

– Похоже, ты разбила машину, – заключил он.

«Верно подмечено, Холмс». Джори удержалась от неуместного сарказма, только молча кивнула. Не хватало еще разозлить его.

Хоб кивнул на свой обшарпанный пикап:

– Хочешь, чтобы я подбросил тебя до города?

Джори колебалась. Конечно, ей нужно было срочно добраться до города. Здесь она может замерзнуть насмерть, уже замерзла. С другой стороны…

Насколько это опасно – ехать в кабине с субъектом вроде Хоба Никсона? Судя по тому, что она о нем знала, этот человек вполне мог вырасти в серийного убийцу или психопата-насильника. Сесть к нему в машину означало бы нарываться на неприятности.

Но с тех пор как она о нем что-то слышала в последний раз, прошло почти десять лет. Кто знает, может, их подростковые страхи вовсе не имели под собой почвы? Может, на самом деле он просто нормальный, обыкновенный парень? Только очень некрасивый…

Джори посмотрела на Хоба и обнаружила, что он внимательно наблюдает за ней. Тонкие губы сложились в усмешку. Угрожающую усмешку. У него по-прежнему не хватало нескольких зубов. От этой гримасы у Джори возникло острейшее желание повернуться и бежать со всех ног в противоположную сторону. Но об этом нечего было и думать.

«Успокойся, – сказала она себе. – Нечего раздувать из мухи слона. Он наверняка безопасен. Кроме того, у меня нет выбора. Придется ехать с ним…»

Вдруг ее слух различил сквозь завывание ветра какой-то новый звук. Она прислушалась. Так и есть. По дороге едет еще одна машина!

Сердце Джори подпрыгнуло от радости, она еле удержалась, чтобы не вздохнуть с облегчением.

Она снова спасена! На этот раз – по-настоящему. Если только новое действующее лицо – не сбежавший заключенный или преступник, чьи фотографии красуются на плакатах с надписью «Их разыскивает полиция».

Наконец машина появилась в поле зрения, и Джори упала духом: автомобиль ехал вовсе не в Близзард-Бэй, а оттуда. Вряд ли водитель пожелает доставить ее туда, откуда сам только что выехал. Однако Джори еще колебалась, раздумывая, не помахать ли на всякий случай?

Как выяснилось, в этом не было необходимости. Автомобиль, а это был старенький «шевроле», замедлил скорость и остановился.

– Чего это он? – процедил Хоб прищурившись.

Дверь «шевроле» открылась, и на дорогу вышел мужчина. Высокий. Широкоплечий. Разглядев его получше, Джори поняла, что перед ней самый красивый мужчина из всех, кого ей доводилось встречать на своем веку.

На нем был синий пуховик, линялые джинсы и высокие ботинки. Ветер трепал длинные светлые, слегка вьющиеся волосы.

– Привет. – Незнакомец помахал рукой в перчатке. – У вас ничего не случилось?

– Все нормально, – крикнул в ответ Хоб. – Мы в порядке!

Джори метнула на Никсона сердитый взгляд и поспешно сообщила, пока незнакомец не уехал:

– Я разбила машину.

Слава Богу, он подошел к ним поближе.

– Где она?

– Там, внизу. – Джори ткнула куда-то за спину, потому что не могла отвести глаз от его лица, разглядывая широко посаженные глаза, квадратный подбородок, чувственный рот и длинные светлые волосы, припорошенные снегом. Этот высокий, крупный человек буквально излучал мужественность; рядом с ним Джори почувствовала себя еще более маленькой и хрупкой, чем обычно. Дело было не во внешности. Джори почувствовала необъяснимое влечение к этому мужчине. И вряд ли только потому, что он мог уберечь ее от превращения в сосульку или спасти от возможных опасностей, грозивших со стороны Хоба Никсона. Было в этом высоком незнакомце нечто такое, от чего у нее возникло ощущение, будто самой судьбой ей было предначертано попасть в аварию, чтобы он нашел ее здесь.

Мысль, конечно, нелепая, и все же…

– Как вы это сделали? – спросил он.

– Что? – рассеянно переспросила Джори.

– Как вы разбили машину?

Потребовалось время, чтобы смысл его слов дошел до ее сознания.

– Я… я потянулась к проигрывателю, чтобы вынуть компакт-диск…

Незнакомец прищурился.

Джори вдруг рассердилась на себя за необъяснимое стремление понравиться этому недоброжелательному человеку. Она всегда терпеть не могла высокомерных властных мужчин.

– В чем дело? – спросила она с вызовом. – Почему вы на меня так смотрите?

– Не важно, продолжайте.

Джори пожала плечами:

– Я потеряла управление, к тому же оказалось, что впереди был поворот.

– С какой скоростью вы ехали?

Джори опять не понравился его тон.

– Не очень большой.

– Думаю, вы ехали достаточно быстро, если не справились с управлением. Вам повезло, что вы не ранены или хуже того.

Строгий взгляд (как и следовало ожидать, глаза его оказались ярко-голубыми) заставил Джори ощетиниться. Если так пойдет и дальше, этот тип, чего доброго, еще назовет ее юной леди.

– Послушайте, вы хотите мне помочь или прочесть лекцию?

Мужчина пожал плечами:

– Я отвезу вас в город.

– Постой-ка, парень, я уже обещал ее подвезти.

Джори вздрогнула и покосилась на Хоба. Ошеломленная собственной реакцией на незнакомца, она напрочь забыла о его существовании.

– Я сам ее отвезу, – твердо повторил незнакомец, обращаясь к Хобу.

Джори охватили противоречивые чувства. С одной стороны, ее раздражала самоуверенность неизвестного и то, что он возразил Никсону, не дождавшись ее реакции. В то же время она была рада, что высокий незнакомец взял руководство на себя. Он явно был не из тех, от кого можно так просто отмахнуться, и Джори сомневалась, что Хобу Никсону хватит смелости с ним связаться.

Хоб нахмурился:

– Я приехал сюда первым и еду в город. Она сказала, что поедет со мной.

– Нет, я этого не говорила, – быстро возразила Джори.

– Разве? А что ты собиралась сделать? Отказаться? – не отступал Хоб. – У тебя не было выбора.

– Зато теперь есть.

– В чем дело? Думаешь, ты слишком хороша, чтобы ехать в моем пикапе?

– Вот именно, – парировала Джори. – По сравнению с машиной, на которой приехал он, – она кивнула на старый «шевроле», – твой пикап просто роскошный лимузин. – Покосившись на незнакомца, девушка добавила: – Прошу прощения, я не хотела вас обидеть.

– Вы и не обидели. – Под особенно яростным порывом ветра он сунул руки в перчатках в карманы пуховика и ссутулился, втянув голову в плечи. – Идемте, – бросил он.

Джори еще колебалась. Ей не нравились замашки незнакомца. Похоже, он принадлежал к числу тех надменных субъектов, преисполненных чувства мужского превосходства, которые вечно воображают, будто лучше самой женщины знают, что ей нужно. Вот уж с кем не следует связываться, так это с мужчинами подобного сорта.

Джори мысленно одернула себя: и что только лезет ей в голову? Она вовсе не собирается ни с кем связываться. Он подбросит ее до города – и только.

Она устроилась на продавленном переднем сиденье старенького «шевроле», и водитель стал разворачиваться на узкой дороге. Джори осенило: ведь он ехал в противоположном направлении! С какой стати он вдруг выразил готовность отвезти обратно в город совершенно незнакомую девицу, да еще в такую ужасную погоду?

У Джори холодок пробежал по спине. Глядя, как пикап Хоба скрывается за поворотом, путешественница спросила себя, уж не сделала ли она ошибку.

***

– Можно задать вам один вопрос?

От неожиданности Сойер даже вздрогнул. Последние минут пять его пассажирка молчала, и он полностью сосредоточил внимание на дороге. Управлять большим старым автомобилем было не так-то просто: снег сыпал не переставая, со всех сторон их окружала в буквальном смысле белая мгла. Сойер ехал медленно, чуть ли не на ощупь, но все равно машину то и дело заносило.

Однако молодая женщина ни разу не пикнула, даже не поморщилась. У Сойера создалось впечатление, что для того, чтобы вывести ее из равновесия, потребовалось бы нечто пострашнее вьюги. Она явно была одной из тех дамочек, что считают себя неуязвимыми. А иначе как можно было объяснить обстоятельство, что она в такую погоду ехала одна, причем явно гнала что есть мочи? «Рейнджровер», дорогие шмотки, компакт-диск «Соул Эсайлум», о котором она упоминала, – все явно указывало на то, что незнакомка молода, импульсивна и богата.

И безрассудна к тому же. Еще там, на дороге, Сойер выяснил, что у нее нет ни теплого пальто, ни перчаток, ни подходящей обуви.

И красива. Так красива, что Сойеру стоило немалых усилий не глазеть все время на ее прелестное лицо.

Молодая, импульсивная, богатая, безрассудная и прекрасная. Хорошенькая комбинация, нечего сказать!

Особенно в сочетании с ее манерой упрямо вздергивать подбородок, встряхивать головой, отбрасывая назад блестящие темные кудри, гневно сверкать зелеными глазами.

Пассажирка откашлялась, и Сойер вспомнил про ее вопрос.

– Какой именно? – неохотно поинтересовался он. Не то чтобы ему было так уж необходимо молчать, сосредоточившись на управлении, – просто у Сойера не было ни малейшего желания отвечать на какие бы то ни было вопросы.

– Куда вы ехали? Я имею в виду, когда увидели меня на дороге?

Сойер только пожал плечами и не удивился, когда его беззвучный «ответ» не удовлетворил попутчицу.

– Вы ведь ехали в противоположную сторону, – не унималась она. – Почему же повернули обратно и повезли меня в город?

– Вам нужно было добраться до города, – сказал он таким тоном, словно это все объясняло.

– Но меня мог подвезти и Хоб Никсон.

– Нет, – быстро ответил Сойер. Слишком быстро.

– Почему? Чем он вас не устраивает?

Сойер быстро посмотрел на пассажирку и заметил огоньки в ее глазах. Так-так. Будто она сама не знает, чем плох Хоб Никсон.

– Скажем так, Хоб Никсон не самый добропорядочный гражданин штата, – небрежно заметил он.

– Откуда вы знаете?

– В Близзард-Бэй всем известно, что он…

Джори фыркнула, и Сойер оборвал себя на полуслове. Он повернулся и увидел усмешку на ее лице.

– Прошу прощения, – сказала Джори, в тоне которой не слышалось и намека на раскаяние. – Я успела забыть, каковы сплетники в маленьких городках.

Сойеру так и хотелось возразить – он вовсе не был «сплетником из маленького городка», но он не смог. К тому же распространять предостережения по поводу Хоба Никсона – не его дело. Поэтому он ограничился тем, что сказал:

– От таких, как Никсон, лучше держаться подальше. – И зная, что это разозлит попутчицу, все же не удержался и добавил: – Особенно женщине, оказавшейся на пустынной дороге.

Реакция последовала немедленно. Эта особа фыркнула и заявила:

– Знаете, мне не нравится, как вы это говорите.

– Что именно?

Сойер почувствовал, что машина начинает буксовать, и осторожно приподнял ногу с педали газа.

– Мне не нравится, как вы говорите о женщинах. Вас послушать, так получается, что все женщины – жалкие беззащитные создания, не способные постоять за себя.

– Разве я так сказал? – Сойер изобразил удивление.

– Ну, может, не в таких выражениях, но смысл был примерно такой.

В ответ Сойер еще раз пожал плечами.

Некоторое время тишину в машине нарушал только слабый шум теплого воздуха в отверстиях обогревателя.

– Вы женаты? – вдруг спросила она, снова огорошив Сойера.

– А почему вы спрашиваете?

– Потому что если у вас есть жена, мне ее жаль.

– О…

Почему-то Сойер испытал разочарование. А что он, собственно, рассчитывал услышать? «Я хочу знать, женаты ли вы, потому что вы меня заинтересовали»?

Только не это! Не хватало еще связаться с женщиной. Любой женщиной. Только не здесь, только не сейчас. И уж конечно, только не с ней. От одной мысли об этом Сойер содрогнулся и, глядя прямо перед собой, несколько раз повторил про себя: «Только не с ней».

– Ну? Так вы женаты? – И зеленоглазая нахалка добавила: – Не беспокойтесь, я спрашиваю вовсе не потому, что, если вы свободны, мне хотелось бы с вами встречаться.

«Может, она умеет читать чужие мысли?» – удивился Сойер.

– Нет, не женат.

В голове его возникла до боли знакомая картина: женщина – другая женщина – в подвенечном платье спешит ему навстречу. Она молода и прекрасна, лицо светится от счастья… а в следующее мгновение это лицо заливает кровь.

Чтобы избавиться от ужасных воспоминаний, он посмотрел на сидевшую рядом незнакомку. Их взгляды встретились, и за какое-то короткое мгновение Сойер успел понять, что она лгала: он все-таки ее заинтересовал.

Но ведь и он лгал самому себе, хотя и не собирался ничего предпринимать по этому поводу. Он не имел права испытывать к ней влечение, не имел права даже вообразить, каково это было бы – забыть о том, кто он такой, вернее, кем его считают, прижать к себе эту маленькую очаровательную злючку и накрыть ее упрямые губы своими, а потом…

– Можно вас кое о чем спросить? – сказал Сойер, только чтобы отвлечься от мыслей и чувств, на которые он не имел права.

– Спрашивайте. Хотя это еще не значит, что я вам отвечу.

«Слова, слова», – мрачно подумал Сойер, выруливая на особенно крутом повороте.

– Откуда вы приехали?

– Из Нью-Йорка.

Сойер кивнул. Так он и думал. Богатенькая городская девчонка, у которой наверняка очень небольшой опыт вождения, особенно по ухабистым захолустным дорогам, да еще и в снежную бурю.

– Разве вы не собираетесь спросить, куда я направлялась?

– А разве вы мне уже не сказали? В Близзард-Бэй. – Еще не договорив, Сойер понял, что ошибся. Об этом не было сказано ни слова.

Он просто знал – знал, и все тут. Так же, как знал, что где-то на пустынной дороге находился тот, кто нуждался в его помощи. Так же, как когда-то давно он инстинктивно чувствовал разные другие вещи, порой страшные.

Спутница пристально посмотрела на него:

– Я не говорила, куда ехала.

– Неужели?

– Нет.

– Что ж, теперь вы знаете, куда я вас везу. Близзард-Бэй – ближайший населенный пункт, так что вполне логично, что мы едем именно туда.

Она кивнула.

Сойер все еще чувствовал на себе ее взгляд. Казалось, молодая женщина не вполне уверена, можно ли ему доверять.

«Вот и славно, – мрачно подумал он. – Ты должна быть подозрительной. Не верь мне, красавица, не верь никому».

Загрузка...