Тебя ждёт наказание

Глава 1

Анна

Как говорил один из наиболее известных русских писателей и мыслителей: «Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе». Я стараюсь всегда помогать тем, кто в этом нуждается, как, например, сегодня. Коллега попросила подменить её на два часа, и я, конечно же, согласилась. Уверена, если мне понадобится её помощь, то и она меня выручит.

Закончив смену на два часа позже, я прощаюсь со всеми и выхожу через чёрный ход ресторана, где работаю. Но не успеваю и пять шагов сделать, как возле меня останавливается чёрная машина.

– Прыгай, крошка, подвезу, – водитель наклоняется через соседнее сидение и смотрит на меня, улыбаясь.

Сердце забилось в бешеном ритме, а ноги задеревенели. Таких машин в городе, наверное, много, но именно эта чуть ли не каждый вечер стоит на парковке нашего ресторана. А я каждую смену смотрю на её владельца через окошко из кухни. Смотрю и мечтаю, чтобы он обратил на меня внимание.

Это всегда казалось невозможным, если судить по девицам, что он таскает сюда каждый вечер. Разные девушки модельной внешность в дорогой одежде. Я в своих джинсах и простых кедах теряюсь в серости этого города, не говоря уже о девушках рядом с ним, которые только слезли с обложки модных журналов.

И вот он сидит в своей дорогой машине и ждёт, чтобы я в неё села. Будет ли второй шанс? Скорее всего, нет. И упустить возможность познакомиться с ним будет глупостью, но и согласиться сразу не стоит.

– Спасибо, но я на метро, – говорю я дрожащим от волнения голосом.

– Тут метро есть? – озаряется по сторонам, словно только узнал о существовании такого вида транспорта. – Нахрен в метро трястись? Давай, не ломайся, садись! – нетерпеливо говорит парень.

И я, испугавшись, что он уедет, а вместе с ним и мой шанс, открываю дверь и сажусь на переднее сидение.

– Лучше пристегнись, – усмехается и, не дожидаясь, пока я это сделаю, трогается с места.

Пристегнувшись, я устремляю взгляд в лобовое стекло, но в нос бьет запах алкоголя, заставляя поморщиться. Нахмурившись, бросаю взгляд на водителя и уже сомневаюсь в правильности своего решения сесть в эту машину. Но поздно что-то предпринимать, автомобиль выруливает с парковки ресторана.

Пристегнулась не зря, парень гоняет так, что я почти всю дорогу жмурюсь. Кстати, о дороге, до меня только сейчас доходит, что он вряд ли знает, где я живу.

– Ты ведь адрес мой не спросил, куда едешь? – спрашиваю неуверенным голосом.

– Потом спрошу, – бросает мимолётный взгляд на меня и улыбается одними уголками губ.

– А куда едем? – не сдаюсь я.

Всё-таки зря меня брат нахваливает, я настоящая дура, раз так просто села в машину к незнакомому парню.

– Сейчас увидишь, – отвечает он и как-то нервно трёт нос.

– А знаешь, я вспомнила, мне нужно кое-куда заехать, останови тут, я выйду, – говорю в надежде, что парень выполнит мою просьбу.

– Да успокойся, – опускает руку на моё бедро, и я замираю от неожиданности. – Заедем в одно место, и потом отвезу тебя домой. Чё ты шугаешься? Первый раз, что ли? – смеётся, а я сглатываю ком в горле.

Вообще-то да, первый раз я с парнем наедине. Мне недавно только восемнадцать исполнилось, и мой брат слишком меня опекает. На эту работу с трудом отпустил, пришлось обещать ему, что это временная подработка перед поступлением в институт.

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Давай я всё же выйду где-нибудь… здесь, – неуверенно говорю я.

– Мы почти приехали.

Автомобиль сворачивает, мы съезжаем с городской дороги и через незнакомый мне двор выходим на пустую поляну, за которой тянется небольшой парк.

– Зачем ты меня сюда привёз? – испуганно спрашиваю, осматривая окрестность, но вокруг темнота.

– Побыть наедине, – спокойно отвечает и широко улыбается.

Он глушит ревущий мотор машины, но оставляет фары включенными.

– Выйдем? – кивает он, тем самым приглашая на улицу.

– Зачем? – вжимаюсь в кресло, будто оно меня защитит.

– Воздухом подышать! – повышает голос, отчего я вздрагиваю. – Прости, – опускает голову и вздыхает. – Просто посидеть.

Не желая раздражать его, я щёлкаю ремнём безопасности.

– Хорошо, – тихо говорю и открываю дверь. – Только недолго, мне домой надо.

– Окей, – поднимает руки вверх, усмехаясь.

Мы выходим, и я, обняв себя руками, ежусь от ночной прохлады. Осматриваю окрестность и понимаю, что вокруг ни души, но тишина ночи после шумного ресторана не может не радовать.

– Иди сюда, – протягивает мне руку.

Я смотрю на открытую ладонь и с бешено стучащим сердцем вкладываю свою руку в его. Тянет меня к себе, и я оказываюсь в сантиметре от него. Его запах мгновенно проникает в нос, и я вдыхаю его, прижимаюсь к нему, чтобы пропахнуть им.

– Смотри, – кивает куда-то в сторону.

Я поворачиваю голову и вижу огни ночного города. Ахаю от красоты и возвращаю взгляд к нему. Я жаждала его внимания, и вот он держит меня в своих объятиях, привез в такое красивое место. Просто наслаждайся, Анна.

Дрожу всем телом, но не от холода, а от его близости, даже кажется, что голова слегка кружится.

– Холодно? – спрашивает он заботливым голосом.

– Нет, – мотаю головой.

– Сейчас, – выпускает меня из своих объятий и подходит к двери со стороны водителя.

Отворачиваюсь, чтобы спрятать широкую улыбку.

– Держи, – протягивает мне стеклянную бутылочку.

– Это что? – беру её из его рук.

– Пей, согреешься, – улыбается одними уголками губ.

Подношу бутылочку ко рту и делаю глоток, горло тут же обжигает, и я, морщась, возвращаю её парню. На языке странный горький вкус, облизываю губы, желая избавиться от неприятного чувства.

– А ты милая, – смеётся он и сам пьёт из бутылочки.

– Спасибо, – смущённо говорю я.

Парень опускает взгляд на мои губы, вижу, как сжимает челюсть, как в глазах появляется странный огонёк, и он начинает толкать меня к машине.

Смотрю как заворожённая в эти омуты и тону в них. А парень время не теряет, накрывает мои губы своими и пробирается под мою футболку. Касается холодными пальцами разгорячённой кожи, вызывая табун мурашек.

Голова приятно кружится, пальцы рук дрожат, тело будто ватное. Так хорошо, так приятно. Эти касания такие нежные, запретные, и он такой красивый, тут, со мной. Ласкает своими умелыми руками, постепенно поднимаясь к полушариям груди.

Так, стоп! Что это со мной?

– Стой, – разрываю поцелуй. – Прекрати, – прошу, когда парень меня не слышит и перемещается с губ на шею.

Толкаю его в грудь, но он как каменный, даже не дрогнул.

– Успокойся, – резким тоном говорит он. – Не бойся, тебе понравится, – уже мягче добавляет.

Он опускает руки на мою обтянутую джинсами попу и, подняв, усаживает на капот машины. Устроившись между моих раздвинутых ног, он толкается навстречу.

А я не понимаю ничего. Где нахожусь, что происходит, почему голова такая тяжёлая, почему перед глазами всё плывёт. Чувствую только настырные руки, что сжимают мою грудь, и своё нарастающее возбуждение.

– Я… не могу, – неуверенно лепечу, сама не зная, чего хочу.

– Можешь, детка, – хитро усмехается и целует мои пересохшие губы.

Проложив дорожку из поцелуев, он спускается вниз и, словно озверевший, Филипп лишает меня нижней части одежды, а верх остервенело рвёт на две части, оголяя грудь.

Плевать, что это неправильно, что брат меня убьёт, и что легла под первого встречного, но я влюбилась в него с первого взгляда. Высокий, подтянутый, русые волосы и невероятно красивые глаза. Его сумасшедшая улыбка сводит меня с ума с первой встречи, и неважно, что она никогда не была адресована мне. Другого шанса у меня может и не быть, и я готова на всё, лишь бы побыть с ним. И разве можно устоять умелым рукам и страстным губам? Нет, я точно не могу.

Словно во сне чувствую, что меня укутывают в белую рубашку, берут на руки и укладывают на переднее сидение. Едва нахожу силы открыть глаза и посмотреть на парня, что лишил меня девственности на капоте своей дорогой машины.

Филипп нависает надо мной, оперившись рукой о дверь машины, смотрит на меня, и я вижу в его глазах сожаление вперемешку с удовлетворением. Боюсь представить, как я сейчас выгляжу после такой ночки.

Между ног влажно и всё горит огнём, низ живота тянет режущей болью, и меня хватает только на то, чтобы смущённо улыбнуться.

– Чёрт! – ругается парень и громко хлопает дверью.

Я хотела его внимания, но не ожидала, что в первую же встречу отдамся ему. Мне было хорошо, нет, поначалу больно, но потом стонала так, что у самой уши заложило. Но всё равно я немного жалею.

Парень садится на водительское сидение, и машина с ревом мотора трогается с места. На улице уже светает, и меня клонит в сон. Тело ломит, словно по мне катком проехались, руки и ноги до сих пор трясутся, а голову будто в тиски зажали. Не думала, что первый секс так изматывает.

Находясь в полусонном состоянии, всё же замечаю, как парень гонит по трассе, словно за нами погоня. Он что-то бормочет себе под нос, иногда бросает короткий взгляд на меня и кривится.

Автомобиль тормозит, и, взглянув в окно, понимаю, что мы у ворот моего дома. Парень выходит из машины, обходит её и открывает дверь с моей стороны.

– Приехали, – говорит и, наклонившись, обнимает меня и помогает выйти.

А у меня в голове только одно – лишь бы Артура не было дома. Даже соседи, что могут меня увидеть, не пугают так, как реакция брата.

Филипп держит меня за талию, осматривает меня и сжимает губы в тонкую линию.

– Надеюсь, обойдёмся без истерик? – спрашивает с улыбкой, а я не понимаю, к чему этот вопрос. – Всё было прекрасно, Ягодка, но это всего лишь секс, окей? – его слова как ножом по сердцу.

Филипп открывает калитку и, не отпустив меня, заходит во двор. Мне хочется наброситься на него с кулаками, наорать, проклинать и послать его на все четыре стороны, но сил никаких нет, едва ногами перебираю.

– Сама дойдёшь? – спрашивает он, после того как сделали пару шагов.

Видеть его не хочу, поэтому я просто киваю. Не хочу, чтобы он видел ни мою боль от его слов, ни моих пролитых слёз. Парень тут же отпускает меня, и через несколько секунд я слышу визг шин.

Сделав над собой усилие, делаю пару шагов, но голова кружится, и перед глазами начинает всё плыть. Чувствую, как ноги слабеют, я падаю, и перед тем, как свалиться в темноту, затылок простреливает острой болью.

Прихожу в себя от лёгких ударов по лицу и не сразу узнаю голос брата.

– Анна… Анна?! – обеспокоено зовёт он.

С трудом разлепив глаза, фокусирую взгляд и смотрю на взволнованное лицо Артура. Осмотревшись, понимаю, что лежу на диване в нашей гостиной.

– Анна, что произошло? – спрашивает и ощупывает моё ноющее тело.

Как обухом по голове на меня обрушиваются события прошлой ночи, и, закрыв лицо дрожащими руками, я разрываюсь громким плачем. Артур притягивает меня к груди, гладит по волосам и даёт мне успокоиться.

Стыдно себе признаться, но я больше плачу из-за того, что всё произошло именно так. Он воспринимал меня просто как способ разрядиться, не более. Я, наверное, дура, но решаю брату ничего не говорить.

Постепенно успокаиваюсь, плач сменяется тихими всхлипами, а тело больше не дрожит, как лист на ветке. Лежу на груди Артура и понимаю, что он зол, так как стук его сердца оглушает.

– Это он? Горюнов сделал? – спрашивает он, словно ударив меня по голове.

– Что? – замираю в ожидании ответа.

Кто такой Горюнов, я не знаю, в нашем городе есть человек с такой фамилией, но это точно не парень, с которым я провела самую лучшую ночь в своей короткой жизни.

– Я видел, кто тебя привёз, – хватает меня за плечи, отталкивает от себя и смотрит в мои заплаканные глаза. – Это ведь он?

– Нет, – поспешно мотаю головой.

– Он тебя по голове ударил? – будто не слыша меня, брат продолжает допрашивать.

– По голове? Нет, никто меня не ударял, – отвечаю я абсолютно честно.

Но как по щелчку пальцев затылок простреливает острой болью, я машинально поднимаю руку и нащупываю рану и вязкую, тёплую влажность.

– Не трогай! – кричит Артур и отбрасывает мою руку.

Я прищуриваюсь и пытаюсь вспомнить, что случилось и откуда у меня голова разбита. Филипп точно к этому не имеет никакого отношения.

– Нам нужно позвонить в полицию, – встав с дивана, Артур наматывает круги по комнате. – Чёрт! Они нам не помогут, – ругается сам с собой. – Заява на сына мэра, – нервно усмехается и чешет затылок. – Надо мной поржут всем отделением. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

До меня начинает доходить смысл его слов. Горюнов наш мэр и у него есть сын, но я понятие не имею, как он выглядит. Не имела, судя по всему.

Значит, Филипп постоянный гость нашего ресторана, сын нашего мэра. Господи!

– Надо в больницу тебя вести…

– Нет! – почти криком. – Пожалуйста, не надо, – молю его со слезами на глазах.

– У тебя голова разбита! – рявкает он в ответ.

– Это царапина, я, наверное, ударилась, когда во дворе упала…

– Не ври, Анна!

– Я не вру, – тихо говорю я.

Поднимаю руки, собираясь вновь закрыть ими лицо, но замечаю красные пятна. Осматриваю себя и понимаю, что у меня руки измазаны кровью. А ещё я в белой рубашке, и она точно не моя и не Артура.

Встаю на ноги, и брат забывает о своей злость и подхватывает меня под руку.

– Я в норме, – шепчу я ему и едва заметно улыбаюсь, чтобы смягчить ситуацию.

– Я вижу, – нервно кивает. – Мразь, животное, кто так делает, мать его!

– Артур… – пытаюсь я что-то сказать.

– Мажор, который думает, что ему всё дозволено, – словно он тут один, продолжает ругаться брат и помогает мне дойти до ванной комнаты.

– Артур, – смотрю на него.

– Сама справишься? – спрашивает он, открыв дверь.

– Да, – сипло отвечаю, и он выходит.

Несколько секунд смотрю на белую дверь, и к горлу снова подкатывает ком. Подхожу к ванне и включаю горячую воду, снимаю с себя испачканную рубашку и замечаю на своём теле следы от пальцев Филиппа. На внутренней стороне бёдер пятна, что напоминают о потерянной девственности. Поднимаю руку, касаюсь тёмных кровоподтёков на шее от его губ и невольно улыбаюсь. Но улыбка спадает с лица, когда вспоминаю сказанные им слова на прощание.

Забираюсь в ванну, подтягиваю колени к груди и даю волю слезам.

Я понимаю гнев брата, смотря на себя в зеркало, самой стало себя жалко. У меня всегда была нежная кожа, чуть сильнее надавить и всё – синяк. Но ведь это всё в порыве страсти, в тот момент я чувствовала лишь сладкую боль и возбуждение.

Несколько дней я не выхожу из своей комнаты, лежу то в кровати, то в ванной, и плачу. Постоянно лью слёзы. Брат носится со мной как с ребёнком. А я не могу ему сказать, что плачу из-за того, что Филипп воспользовался моей наивностью. Что он сломал мою мечту о принце на чёрной иномарке. Плачу из-за того, что злюсь на себя, потому что не могу его ненавидеть. Он мне по-прежнему нравится, а это неправильно.

За эти дни меня часто посещают мысли, что, может, если бы я не отдалась ему, то всё было бы по-другому. Было бы не так больно от его слов. И сразу же мысленно даю себе оплеуху. Ничего не может оправдать его поступок. На время меня отпускает, но потом всё по новой. Из-за чего я чувствую себя грязной шлюхой, коих у него десятки.

Я не могу быть уверена, что в той бутылке помимо алкоголя было что-то ещё, но и не думаю, что от одного глотка меня так развезло. Он ведь тоже из неё выпил, если бы там было что-то плохое, он бы не стал пить. Или…

Господи, ну вот зачем мне это? Почему я его не ненавижу?!

Я должна его призирать, а я жду, что он явится ко мне на порог и попросит прощение, скажет, что хочет, чтобы я была его девушкой, что ему нужна. Какая же я дура! Он наверняка уже и забыл о моём существование.

Артур не перестаёт задавать вопросы, и я его понимаю, он меня вырастил, а после смерти родителей стал для меня всем. Он волнуется и с каждым днём всё больше, я это вижу. Но я не могу сказать ему, что меня больше всего гложет, он не поймёт. Поэтому я держу всё в себе, молчу, чтобы не усложнять и так напряжённую ситуацию.

Я настолько закрылась в себе, думая только о своей проблеме, что не заметила, как брат пропадает где-то по вечерам. Какой он встревоженный, растрёпанный и уставший.

Лежу в привычной позе эмбриона на кровати, как дверь моей комнаты открывается и с грохотом врезается в стену. Подпрыгнув испуганно на кровати, я сажусь, подтянув колени к себе, машинально защищаясь, пока непонятно от чего.

– Собирай вещи, мы уезжаем, – судорожно говорит Артур.

Выпучив глаза на него, я отсюда вижу, как его трясёт, и какое у него бледное лицо.

– Почему? Что-то случилось? – сиплым голосом спрашиваю, всё ещё оставаясь на месте.

– Да! Нет! Собирай вещи! – рычит на меня и выходит из комнаты, схватившись за голову.

Я ничего не понимаю, он, кажется, на грани нервного срыва, и полагаю, в этом виновата я. Но не понимаю, почему нам надо уезжать и куда. Рискнуть и задавать вопросов не буду, так что встаю с кровати и делаю то, что мне сказали. Брат у меня умный парень, и раз сказал, что уезжаем, значит, на это есть веские причины.

Боюсь представить, что за причины.

Собрав небольшую сумку с необходимыми вещами, переодеваюсь в лёгкий спортивный костюм и выхожу в гостиную. Дом вверх дном, шкафчики открыты, на столе наши документы и сбережения, что остались от родителей.

– Готова? – спрашивает появившийся в гостиной брат.

– Вроде да, – почти шёпотом отвечаю.

Никогда не видела его таким взвинченным, даже когда папы с мамой не стало, он был убит горем, но не таким. И меня это пугает.

– Поехали! – забрав со стола документы и деньги, он суёт их в свой рюкзак и, схватив меня за руку, тянет к выходу.

Иду за ним, не сказав ни слово, он запирает двери на все ключи, и мы выходим с нашего двора. У ворот нас уже ждёт такси, Артур закидывает сумки в багажник автомобиля, открывает заднюю дверь и толкает меня в машину, сам садится на пассажирское сидение.

– Железнодорожный вокзал, – говорит водителю не самой приятной внешности и пристёгивается.

В каком-то замешательстве мы приезжаем на вокзал, Артур покупает билеты, и вот мы уже в поезде до Москвы. Брат уставился в окно и нервно дёргает ногой, а я смотрю на него и не знаю, как к нему подойти.

– Артур, – почти шепчу. – Куда мы едем?

– В Москву для начала, – отвечает, продолжая смотреть в темноту за окном.

– Зачем? Что случилось? – кладу свою руку на его.

– Ничего не случилось, так надо и всё, – вырывает руку и прячет её в карман.

Чувствую себя погано, хоть он и не говорит ничего, но я догадываюсь, что этот внезапный отъезд из-за меня. Понимаю, что лучше не трогать его сейчас, уверена, потом он ответит мне на все вопросы.

Ночь в поезде так себе удовольствие, глаз не сомкнула, но это скорее от волнения и неизвестности. Не знаю, что происходит, куда едем и зачем. Мне страшно. За Артура страшно, потому что он всегда был собран, а сейчас похож на невротика. Наблюдала за ним всю дорогу, видела, как он мучается, ему что-то не даёт покоя. И я боюсь, что он что-то натворил, то, от чего не сбежать.

Столица встретила нас суетой и шумом. Артур, взяв меня за руку, уверено шёл вперёд. Я никогда так далеко от дома не была и чувствую себя птичкой, которую только что выпустили из клетки, и она попала в большой мир. Вцепилась в руку брата и шла за ним, не задавая вопросов.

Не знаю из-за чего, но меня пугает такое количество людей, от шума уши закладывает, а в груди воздуха не хватает. Желание спрятаться растёт с каждым шагом, с каждым толчком прохожих. Артур прёт как танк, ничего не замечая, хочу крикнуть, но горло сдавило, словно проводами. Слёзы подкатывают, и я готова разрыдаться, но внезапно передо мной открывают двери жёлтой машины.

– Садись, – уставший голос брата приводит в чувства. – Тебе плохо? – наклоняется и внимательно смотрит в моё лицо.

– Да. Нет… не знаю, – мотаю головой, чувствуя, как ноги слабеют.

– Ладно, садись, скоро приедем и отдохнёшь, – усаживает меня на заднее сиденье и сам устраивается рядом.

Обнимает и заставляет лечь головой на его грудь, говорит что-то таксисту, и машина трогается с места. Обв…