Тени на стекле (СИ)

========== Глава 1. ==========

Один из лондонских ночных пабов. Именно сюда стекаются люди после долгого рабочего дня. Они стремятся отдохнуть, набить живот вкусной едой и расслабиться за выпивкой. Многим из них совершенно безразличны качество и стоимость того, что вскоре окажется у них внутри. Люди лишь жаждут той эйфории, что дарует им этот недолгий вечер перед следующим рабочим днем.

Но здесь есть и такие, кто тихо попивает пиво или эль в сторонке, наблюдая за другими. Они пересчитывают каждую копейку в своём кармане, что собирались потратить на выпивку. Именно они кажутся столь невозмутимыми и отстранёнными, что невольно возникает вопрос: «Зачем они здесь?».

Таковы обычные лондонские пабы. Официантки в чёрных блузах и юбках-колокольчиках разносят кружки с пивом. Скорее всего, студент, что подрабатывает в послеурочное время, разливает его и одновременно строчит другой рукой на колене конспекты.

На полу всегда есть следы от разлитого пива. Как бы их ни мыли, но пятна всегда оставались. Здесь часто витал запах жареных баварских колбас, копчёных рёбрышек с пряным ароматом специй, в которых они мариновались. Когда сочные колбаски разрезались ножом или надкусывались, капли жира разлетались вокруг. Иногда они попадали на стены, оставляя следы, что со временем въедались в их обивку, сделанную под стиль сродни домам, в которых жили викинги пару веков назад.

В таких заведениях всегда были свои завсегдатаи. Их было довольно легко вычислить. Таким никогда не требовалось меню, официантки дарили им самые обворожительные улыбки, чая в кружках оказывалось всегда больше, чем у остальных, да и столы обычно были завалены едой.

Такими были двое мужчин, что сидели за дальним столиком. Один из них — высокий брюнет с точёными чертами лица, — будто сошёл с полотен венецианского художника конца семнадцатого века. Одежда пастельных цветов: строгий серый костюм и светло-синяя рубашка, что так подходила к его небесно-голубым глазам. Аккуратно сложенный классический галстук лежал на столе рядом с ним. Мужчина держал плечи гордо расправленными и ни на секунду не расслаблялся. Таким в глазах любой женщины и должен выглядеть идеальный мужчина: сильный, властный. Чтобы за его могучими плечами ты казалась крохотной, беззащитной и слабой.

Второй человек, что сидел за столом рядом с брюнетом, производил совсем другое впечатление. Растрёпанные рыжие волосы, что смотрелись бы довольно мило на подростке, но никак не на мужчине преклонного возраста. Он не был толстым, но и худым его назвать было довольно сложно. Скорее коренастый, не слишком высокий. Если бы не его ярко-рыжие волосы, которые сразу привлекали внимание, он бы выглядел как среднестатистический работник офиса. Но мужчина таковым не являлся, об этом свидетельствовал дорогой дизайнерский костюм кремового цвета. На вид в нём не было того жёсткого стержня, что был в его собеседнике.

Они являлись неотъемлемой частью этого заведения. Это место было символом их дружбы. Примерно в конце восьмидесятых годов прошлого века они познакомились здесь, возле барной стойки. Здесь же и зародилась идея по созданию совместного бизнеса. Именно с этим местом были связаны самые яркие моменты их жизни.

Годы шли, сменялись официанты, посетители и бессменным оставалось лишь одно — эти двое. Каждый четверг в семь часов вечера они приходили сюда и занимали самый дальний столик.

Владелец этого паба ещё помнил то время, когда сам стоял за стойкой и наливал пиво эти двум людям. Тогда они были молоды, и денег на выпивку у них было немного, но вскоре всё начало меняться. Хозяин уже был не так проворен и расторопен, чтобы наливать пиво своим клиентам. Он предпочёл сидеть дома вместе со своими внуками и предоставить бразды правления своего заведения новому поколению. Но так повелось, что новый директор не каждый день здесь появлялся. Он даже в лицо не знал своих постоянных клиентов.

Но вернёмся к этим двум мужчинам. Они, как всегда, заказывали эль и что-то обсуждали на повышенных тонах. Эти двое не мешали другим клиентам, но говорили всё же достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание группы молодых людей, что сидели за соседним столиком.

— Я категорически против передачи места президента компании твоему сыну, — серьёзно и с толикой злости в голосе произнес брюнет. С виду он был спокоен, но его манера разговора и взгляд выдавали мужчину с головой. Вся нынешняя ситуация ему совсем не нравилась.

— Да послушай же ты, — рыжеволосый попытался воззвать к благоразумию мужчины. — Мы уже стары и не можем вести компанию в нужном русле. Нужен свежий взгляд, новые мотивации, и мой мальчик как никто другой справится с этой задачей!

Во время своей речи мужчина активно жестикулировал. Это была довольно глупая привычка, но он не мог от неё избавиться, что бы ни делал.

— Ещё пять лет назад мы это с тобой обсуждали. Моё мнение останется неизменным. Как только моя дочь закончит обучение, она займёт моё место, — брюнет посмотрел на друга своим испепеляющим взглядом. Именно так он всегда смотрел на конкурентов, и те теряли всякую волю к победе. Но рыжеволосый давно привык к выходкам своего друга, так что подобное на него не действовало.

— И когда это случится? Сейчас ей всего двадцать. Учиться она будет ещё как минимум шесть лет, а что потом? Мы с тобой не вечны, да и я не могу оставить компанию, не зная, что с ней будет дальше! — продолжал настаивать на своём мужчина в кремовом костюме.

— Ты хочешь сказать, что моя Джаки приведёт компанию к разорению? — его оппонент удивлённо выгнул бровь. Это его просто поразило. Да как он смеет говорить такое о его драгоценной дочери?

— Я не об этом… — сразу же сдал позиции рыжеволосый. Как же ему объяснить то, что он хочет поведать своему другу? В голове кружился рой из предложений и идей, но мужчина не знал, что из того, что он скажет, сможет подействовать. Мужчина обречённо вздохнул и произнес. — Хорошо, я предлагаю пари!

Брюнет недоумённо фыркнул. Вот это да! Его друг, который никогда не шёл на риск, вдруг выдал такое. В какой-то степени это его даже заинтересовало. Что он может предложить? О чём вообще пойдёт речь?

— И какое же?

— Мы поженим наших детей…

— Что?! — не дав другу договорить воскликнул брюнет. Абсурд! Это самая большая нелепость, которую только мог услышать мужчина. Его дочь уже два года встречалась со своим молодым человеком, и дело медленно шло к свадьбе. А тут его компаньон заявляет подобное!

— Дай мне договорить, — спокойно произнес мужчина. Именно такой реакции он и ожидал от друга. — Алекс, всего на год мой сын возглавит компанию, а твоя дочь станет его женой на этот год. Я думаю, что это прекрасное решение нашей проблемы. У них будет брачный договор, они разведутся сразу же по истечению этого срока, и, конечно же, если тебя что-то не устроит, мой сын покинет должность президента. Что думаешь?

— Это нелепица! Ты хоть сам осознаёшь, что предлагаешь? — тихо произнес Александр Трот. Сложив руки в замок, он опёрся на них подбородком и внимательно стал изучать друга. Ему было интересно, не тронулся ли тот умом, как некоторые старые люди. Например, с годами у многих развивается шизофрения или что-то подобное.

— Да, я всё прекрасно понимаю. Но и ты пойми, что это просто идеальное решение для нас! А вдруг они ещё и полюбят друг друга, и тогда мы породнимся, — мечтательное выражение на мгновение появилось на лице рыжеволосого мужчины.

— Нет, Ник, ты точно умом тронулся…

— Хорошо, тогда полгода!

Казалось, будто он вымаливал у родителей разрешение поехать с друзьями в клуб. Это выглядело так по-детски, что Алекс просто не мог не улыбнуться.

В этом весь Николас. Иногда он ведёт себя как избалованный ребёнок. Сказать по правде, он был бы не против породниться с этим человеком. Он хотя бы хорошо знал Ника и мог не переживать, что его маленькая дочка окажется в плохих руках. Сам того не замечая, мужчина начал склоняться к тому, чтобы согласиться на это абсурдное пари.

— Хорошо, год так год. Я согласен. Все подробности обсудим завтра в офисе, пускай и твой сын приходит. А я поговорю с дочерью, она как раз сегодня из Швеции прилетает, — сказав это, мужчина поднялся и направился к выходу. Ну, что же, это будет любопытно. Но вот выдержит ли парнишка год на месте президента?

========== Глава 2. ==========

Джаки остановилась перед дверью, ведущей в кабинет её отца, втянула носом воздух, пахнущий бумагой, и улыбнулась.

Издательство. Ей нравилось бывать здесь, в этом живом и ярком месте, где всегда кипела жизнь. Это место очаровывало своим шумом, особым людским гулом, незаметно проникающим под кожу. Она всегда оказывалась в круговороте из людей и бумаг. Вокруг размашисто шагали, торопились, иногда падали, не удержав на руках стопку бумаг или запретную кружку с кофе, держали чуть ли не в зубах вещи, которые нужно было немедленно перенести, стучали, нетерпеливо или мягко, в кабинет начальства. Каждый здесь стремился сделать что-то, люди, по большей части своей, воспринимали это место не просто как работу, которую можно при необходимости сменить, а как второй дом. Здесь жили, здесь чувствовалась энергия, питающая каждого человека.

Поэтому стажировка в “книжном” отделе стала для нее благословением свыше, а теперь её должны были приписать к одной из газет, выпускаемых здесь. Когда-то и её отец начинал так же: он писал небольшие очерки для газет. А теперь? Теперь он возглавляет одно из ведущих издательств. Так что тот год пролетел для девушки в одно мгновение. Джаки хотелось надеяться, что и это назначение станет её счастливым билетом. И, казалось бы, что может быть лучше, чем возможность в будущем возглавить эту компанию? Это, по сути, и грозило ей. Но было кое-что, что мешало Джаки строить красивые мечты о будущем.

Место должно было достаться не ей одной.

Её отец являлся не единственным хозяином компании. Одиннадцать лет назад Александр Трот вместе со своим другом Николасом Скорокеном основал эту компанию. Следовательно, место во главе корпорации, чьи журналы были известны во многих странах, помимо неё должен был занять один из трёх сыновей Николаса. К сожалению, Джаки была мало с ними знакома. Со старшим из них в последний раз она виделась на своё двенадцатилетние, практически девять лет назад. Сказать по правде, она и его лица толком не помнила. А двух вторых она и не видела ни разу, знала только, что они близнецы и им должно было быть около десяти лет. Странно, она часто общалась с самим Николасом, но практически не контактировала с его детьми.

Джаки сидела в гостиной их небольшого домика в Челси, к северу от Реки Темза. Это была одна из самых старых построек этого района.

Отец купил его пару лет назад в качестве подарка на годовщину их с мамой свадьбы.

Джаки прилетела около двух часов назад и сейчас отдыхала после долгого перелета. Всего пара часов, но для молодой женщины это время растянулось в целую вечность. Джаки до жути боялась перелётов. Прежде чем взойти на борт самолета, ей предварительно нужно было выпить успокоительное, но даже это не всегда помогало. Даже сейчас она всё ещё не могла успокоиться. Именно это ужасало её больше всего — панический страх, с которым она не могла справиться. Кружка чая в руках то и дело дрожала, расплёскивая тёмно-коричневую тёплую жидкость на руки и на рукава белой рубашки. На данный момент девушка действительно была благодарна служанке за то, что она никогда не заваривала ей горячий чай.

Сейчас дома не было никого, кроме служанки и самой Джаки, но это было неудивительно. За несколько лет девушка привыкла к вынужденному одиночеству в этом доме. Отец пропадал в издательстве, а мать занималась своим книжным магазином. Так, будучи школьницей, дома она их заставала крайне редко. В такие моменты этот дом казался слишком большим для неё.

Девушка вздохнула. Здесь всегда пахло одинаково: старым деревом и дикой розой. Этот аромат сопровождал Лауру Трот повсюду. Духи с ароматом роз, а также вечно цветущие дикие розы в горшках и вазах, что постоянно менялись. Джаки никогда не могла подловить момент, когда служанка меняла их.

Мать Джаки любила розы. Так что этот запах у молодой девушки ассоциировался с матерью с детства. Эта утренняя свежесть всегда наполняла дом. Только здесь можно было ощутить нечто подобное, окунуться в мир манящих ароматов. Сменялись дома, но не менялось одно: ароматы дикой розы. Они кружились и окутывали девушку. Джаки казалось, будто она сидела под боком у мамы, которая читала ей книжку.

Служанка вошла в гостиную, вырывая девушку из её мыслей. Женщина принялась вытирать пыль с книжных полок, шкафов, телевизора и тумбы под ним. Сделанные под старину полки и шкафы прекрасно гармонировали с небольшими, но уютными зелёными диванчиками с множеством самых различных подушек. Их делали специально под заказ, так что нигде вы больше не встретите подобных. На подушках были вышиты совы, потому что этих гордых красивых птиц очень любила Лаура.

Марта — так звали служанку, — прошла вглубь комнаты, к старинному письменному столу. Там Александр Трот всегда проверял статьи для журнала. Ни одна статья или очерк не появились на полосах журнала без его хотя бы поверхностной проверки.

Отец представлялся девушке властным и очень сильным человеком. Именно его можно было назвать главой семьи, той горой, за которой всегда могли спрятаться Джаки и Лаура Трот. Отношения родителей были для молодой женщины примером. И она надеялась, что после их с Зейном свадьбы сможет поддерживать такие же доверительные отношения в своей семье.

Марта закончила уборку и вскоре покинула гостиную, оставляя девушку наедине с самой собой. Постепенно Джаки успокоилась. Кружка больше не дрожала, и она, наконец, смогла сделать небольшой глоток своего чая. У каждого в этом мире есть то, что может успокоить и приободрить тебя. Для Джаки это всегда была кружка тёплого напитка.

Не прошло и десяти минут, как раздался грохот входной двери. Джаки посмотрела на часы. Обычно никто из родителей не приходил домой так рано. Всё же они были слишком заняты, девушка как никто другой понимала это. Даже в свой выходной отец мог неожиданно сорваться и поехать на работу, засиживаясь там до самого вечера.

Молодая девушка встала с дивана и пошла в коридор. Отец распутывал шнурки на ботинках. Последний раз она с ним виделась около месяца назад. Поездка в Швецию отнимала слишком много времени и сил. Под вечер девушка настолько уставала, что, приходя в свой номер, сразу ложилась спать. Не было сил даже на то, чтобы просто позвонить родителям. Но даже так, она ни капли не жалела об этой поездке и курсах, что она брала для улучшения своих навыков, как журналиста. Она знала, что этого недостаточно, так что собиралась подавать документы на поступление с началом следующего учебного года. И вот сейчас девушка стояла в середине коридора, глупо улыбаясь. Она была невероятно рада увидеть отца.

Мужчина мирно разувался и совершенно не ожидал того, что на него набросится его собственная дочь с криком “Папочка!” и примется обнимать его. Она чуть не сбила его с ног.

— Милая, не думал, что ты приедешь так рано! — удивился мужчина, обнимая дочь за плечи. Он полагал, что она будет дома только часа через полтора. Они с женой планировали встретить свою девочку вместе, но оказалось, что Джаки сама встретила их. В какой-то степени это было плохо, потому что мужчина хотел потратить свободное время на поиски лучшего способа, как преподнести дочери новость о предстоящей свадьбе. Всё же это должно было стать для неё шоком, но Александр и представить себе не мог, как Джаки отреагирует на это.

— Решила сделать вам сюрприз! — что бы ни говорили об отношениях родителей и детей, Джаки всё же сильно любила своих родителей и никогда не желала их расстраивать.

— Ты кушать хочешь? — девушка отстранилась от отца, чтобы дать ему возможность спокойно раздеться.

— Нет, — мужчина аккуратно поставил свои туфли на стойку.

Алекс всегда был педантичен. Всё всегда должно быть идеально: каждая книга или простая стопка бумаг должны лежать ровно.

— Мы с Николасом были в пабе.

Девушка пожала плечами. Ничего удивительного, сегодня же четверг. Джаки никогда не нравилась эта глупая привычка отца.

Девушка никогда не пила из-за личной непереносимости алкоголя. Стоило ей выпить хоть один бокал вина, как она мгновенно пьянела. Из-за этого она даже не помнила своего выпускного. Тогда девушка опустошила целую бутылку скотча, а дальше… дальше всё как в тумане. Это была ее самая большая ошибка.

— Хорошо, — протянула девушка. Когда её что-то расстраивало, она обычно растягивала слова. Эта особенность прицепилась к ней в детстве. Александра Трота забавляла эта детская привычка дочери. С годами Джаки лишь частично справилась с остатками прошлого: она всё так же тянула гласные звуки, но хотя бы перестала надувать губы.

— Слушай, Джаки, я хотел бы поговорить с тобой кое о чём, — мужчина прошёл в гостиную. Он не хотел, чтобы Лаура узнала о его споре с Ником, значит нужно использовать время до её прихода в своих целях, не теряя ни минуты.

Девушка прошла вслед за отцом в гостиную. Она заняла место на диване, где сидела до этого. Мужчина сел в кресло напротив неё, на своё обычное место. Право сидеть там было только у Алекса. Ни Джаки, ни её мать никогда не садились в это кресло. Священное место, словно трон, место, где должен сидеть только король.

— Пап, о чём ты хотел поговорить? — девушка подобрала под себя ноги и выжидающе посмотрела на отца. Что же ему было нужно? Джаки знала, что это нечто серьёзное, ведь отец смотрел на неё грустно-печальным взглядом. Мужчина долгое время молчал, будто искал нужные слова. А девушке не нравилась эта тишина. Совершенно не нравилась. Так уже было однажды и ничем хорошим это не закончилось.

— Когда бы ты хотела сыграть свадьбу? — вдруг спросил мужчина. Его голос был на удивление спокойным, даже не дрогнул.

Джаки оторопела от этого вопроса, ведь обычно отец не вмешивался в их с Зейном отношения. Сказать по правде, он даже не воспринимал их по-настоящему.

— Пап, мы ещё даже не думали об этом. Да и Зейн хочет закончить обучение, прежде чем жениться… — начала было объяснять девушка свои планы на будущее, но была перебита отцом.

— Причём здесь Зейн? — непонимающе спросил Алекс. Он настолько погрузился в свои мысли, что был немного огорошен вопросом дочери. Сейчас он даже не думал о парне, что еще неделю назад рассматривался, как удачная партия для Джаки.

— Папа, что значит «Причём здесь Зейн»? — девушка шокированно смотрела на него. Она даже не могла предположить, о чём сейчас думает отец.

Мужчина обречённо вздохнул, будто бы не знал, что ему делать. Как же ему объяснить, что он хочет? Как донести до неё это, да так чтобы она не обиделась?

— Послушай, Джаки, — серьёзно произнес мужчина, — ты помнишь старшего сына Ника?

Джаки удивленно приподняла бровь. Почему отец вдруг перевёл тему? Ведь ещё пару секунд назад они обсуждали свадьбу. Что-то здесь не так. Девушка кивнула головой — она хотела знать, к чему приведёт этот разговор. Но внутри металось «Меньше знаешь — крепче спишь».

— Вы поженитесь через пару недель, как раз после твоего дня рождения.

Фраза обрушилась на неё, как гром среди ясного неба. В немом шоке девушка смотрела на отца. У неё просто не было слов. Она лишь то и дело открывала рот, собираясь что-то сказать, но ни звука не сорвалось с её губ. Будто кто-то выкрутил громкость приёмника до минимума. А вот музыка есть, но никто её не слышит. Это поганое чувство, когда ты просто не знаешь как отреагировать. Просто пусто. Нет ни одной мысли.

Сейчас Джаки была ни в чём не уверена. Она даже не знала, насколько серьёзен был отец. Может, он пошутил? Ну, конечно! Её отец никогда бы не поступил подобным образом! Какие глупости! Отец всегда желал ей только счастья! Он бы никогда не договорился о браке с кем-то, кого Джаки даже не знала!

Вдруг девушка резко рассмеялась диким, истерическим смехом. Мужчина оторопел от подобного. Он совершенно не ожидал такой реакции от дочери. Обвинений? Слёз? Да, именно этого он и ждал, но никак не смеха. Точно не смеха…

— Смешная шутка, пап! — воскликнула девушка, когда её истерика пошла на спад, но встретившись с серьёзным взглядом отца, в котором не было ни малейшего намека на иронию, она поняла одну вещь.

— Это была не шутка?

Мужчина кивнул. Ему казалось, что если он произнесет хоть слово, то положение ухудшится. Но теперь он уже был готов к тому, что Джаки разрыдается, но и тут она смогла его удивить. Ни слезинки не скатилось по её лицу, мужчина не услышал ни одного всхлипа.

— Ясно, — еле слышно произнесла девушка. — Ты всё же собрался сломать мою жизнь.

Девушка даже не предполагала для себя подобного развития событий. Это никогда не входило в её планы.

Джаки поднялась с дивана и вышла из гостиной. Внутри у неё было пусто. По лестнице в коридоре она поднялась на второй этаж, даже не осознавая, что делает. В какой-то степени сейчас ей было всё равно. Смирение… не зря же её мать твердила о его важности с самого детства, не желая, чтобы дочь допускала её ошибок.

На втором этаже располагались всего три комнаты, одна из них принадлежала Джаки. Девушка вошла в неё, тихо прикрыв за собой дверь и защелкнув замок. Сейчас ей хотелось тишины. Как странно, ей, человеку не любившему оставаться одной, сейчас одиночество было важнее кислорода.

Никто не подумал спросить её о свадьбе, девушку просто поставили перед фактом. Увы, не самым радостным фактом.

Почему?

Внутри было так пусто. Никаких эмоций. Ей следовало разозлиться или же разрыдаться. Да хотя бы негодовать на свою беспомощность! Может быть, она смогла бы уговорить отца отказаться от этой глупой затеи, если бы хотела. Но Джаки не сделала ничего. На это просто не было сил.

Девушка села на пол возле двери и, притянув колени к груди, обняла их руками. Так, совершенно не двигаясь, она просидела всю ночь. Не произнеся ни звука, не думая ни о чем. В какой-то степени это была тяжёлая ночь. Долгая и бессмысленная. Джаки так ни разу и не сомкнула глаз, просто смотрела перед собой в темноту.

С утра, когда уже было около семи часов, она вышла из своей комнаты. Вчера девушка не пересекалась с матерью, да и сегодня не шибко хотелось, ведь мать была последним человеком, кто пошел бы против мнения отца. Так Джаки всегда считала.

Знания истинны только тогда, когда подкреплены опытом. А Лаура всегда ставила интересы семьи выше интересов дочери. Так было всегда, только Джаки могла уговорить отца. Если ей что-то запрещали, мать никогда не выступала в её защиту. Но, тем не менее, она любила свою дочь, учила её повиновению с внутренней гордостью. Постепенно, шаг за шагом, она взращивала в дочери то самое чувство собственного достоинства.

Но сейчас Джаки не желала слушать советы. Так что девушка не покидала своей комнаты вплоть до семи утра. В это время Лаура всегда уходила из дома. Она открывала свой книжный магазин в восемь, так что Джаки без опаски вышла из своей спальни.

Миссис Марта убирала со стола после завтрака родителей. Старая женщина не заметила того, как Джаки спустилась. Девушка взяла из холодильника пакет молока. Удивительно, но оно как ничто другое бодрило её с утра. Но это никак не помогло, ведь ночью Джаки совершенно не спала.

Девушка ненавидела кофе, так что она поставила чайник, чтобы заварить себе чашечку зелёного чая. Ей нужно было хоть немного взбодриться, иначе она просто не смогла бы трезво мыслить, а именно это сейчас Джаки было нужно больше всего.

Марта закончила уборку со стола и принялась мыть посуду, лишь дружески улыбнувшись в знак приветствия. Женщина не была особо общительной. Иногда Джаки искренне ей завидовала, ведь она, не прилагая совершенно, как казалось девушке, никаких усилий, знала обо всём, что происходит дома. Джаки тоже хотела иметь такую удобную… способность.

Джаки заняла место за большим круглым столом, ожидая свиста закипающего чайника. На столе, рядом с обычно занимаемым девушкой местом, лежал напополам свернутый лист бумаги. На нем каллиграфическим почерком отца было написано: “Для Джи”. Детское прозвище резало глаз. Джаки не хотела смотреть, что там.

Но отец слишком хорошо её знал, когда решил оставить сложенный пополам лист. В этом плане Джаки была большим ребенком. Ещё с детства у неё была свойственная детям привычка, характеризующаяся принципом всех любопытных: “Всё, что запечатано, нужно открыть и посмотреть”. Так что девушка, будучи не в силах сопротивляться этому белому листочку, протянула к нему руку и развернула его. Там идеальным почерком отца было написано всего пару строк.

“Приходи после обеда ко мне в офис, нам нужно много обсудить. И мне действительно жаль, что я расстроил тебя. Папа”

Джаки скомкала лист и бросила его в мусорное ведро, что стояло рядом с холодильником. Она попала прямо в него, что было неудивительно, сказывались годы занятий спортом. Хоть последнее время у неё и не было возможности попрактиковаться.

И как бы девушка на тот момент не хотела идти туда, сейчас она всё же стояла здесь, перед дверью, ведущей в кабинет отца. Она не знала, что ждет её там, и совершенно не хотела входить в эту комнату. Джаки боялась, боялась, как никогда раньше. И всё же неумолимый гость ждал её за этими стенами, а с судьбой спорить не стоит. Девушка протянула руку к двери и открыла её. Дверь распахнулась, будто открывая новую страницу в книге.

***

Рик сидел в кабинете мистера Трота. И, как ни странно, но это место, как ничто другое, характеризовало его. Светлое помещение со стеклянной мебелью: стол, полки и даже мини бар, — практически все было из стекла и метала. Мягкие бежевые кресла дополняли кабинет издательства. Это место так и излучало педантичность его хозяина. Оно будто говорило о том, что здесь работает серьезный человек, который обладает своими собственными амбициями и стремлениями. И Рик всегда мечтал сидеть за этим столом, отдавая приказы своим подчиненным. Он был буквально помешан на контроле, жаждал знать все и всегда поступал только для своей выгоды. Именно так Рик и представлял себе Александра Трота, таким же, как и он сам.

Отец же Рика был в корне другим. Расслабленным лентяем. Он был совершенно не создан для офисной волокиты. Ему было ближе общение с людьми, а потому он и занимал должность главного издателя. На его плечи ложилась работа непосредственно с самим журналом, главным детищем фирмы, а так же заключения договоров с авторами, что хотели бы издаваться от имени их компании.

Рик был неплохо осведомлен о системе работы данного заведения. Бумажная работа привлекала его. Ощущение стопок бумаг, проходящих через его руки, будоражило кровь, как ничто другое. Еще будучи ребенком он мог закрыться у себя в комнате и читать часами напролет. Да и в то время мальчик уже помогал отцу с различными бумагами, но лишь тогда, когда ему это позволял сам Ник, что случалось довольно редко. И, тем не менее, он был совершенно не сведущ в вопросах, что касались общения с людьми. Глупая гордость не позволяла ему идти на компромиссы. Для него существовало единственно верное мнение — его собственное. Несмотря на большую разницу в характере, именно в этом они были похожи. Упертые…

Но также с детства Александр Трот был кумиром маленького мальчика. Рик старался во всем подражать человеку, с чьим мнением он всегда считался. И вот сейчас мужчина сидел напротив него, героя своего детства, под его тяжелым взглядом. Отца здесь не было, он должен был вскоре подойти, так что сейчас они сидели здесь вдвоем, и это сильно напрягало Рика. Конечно, ведь как же иначе, если на данный момент он собирался жениться на дочери Трота. Сейчас мужчину интересовал единственный вопрос: почему Александр согласился на этот глупый спор с его отцом, ведь по взгляду старого мужчины можно было сказать, что ему это не по нраву?

Рик помнил ту маленькую девочку, что прыгала на батуте в день своего десятилетия. Темно-русая, как и мать, пухлощекая и с веснушками. Неприглядная, совершенно не похожая на свою красавицу мать. Лишь волосами, и только.

Думал ли он тогда, что когда-нибудь ему будет грозить свадьба с этой маленькой заурядной пухлой девчонкой?

Он никогда не думал об этом. Эта идея не принадлежала ему, и никогда не смогла бы принадлежать. Он никогда не думал об этой девчонке в подобном ключе. Вчера, когда отец оповестил его о своих планах и условиях грядущей сделки, Рик вспылил. Он, конечно, понимал, что отец хочет его свадьбы, но для него стало невероятным сюрпризом, что Ник объединит не только свое желание, но и стремление сына. Мужчина уже очень давно стремился к должности. Тем не менее, возможность делить, как казалось Рику, заслуженное им место, не прельщала. И вот теперь ему грозила свадьба и, как следствие, пост главы компании, но где-то в глубине души он надеялся, что у девушки есть голова на плечах, чтобы отказаться от этой, совершенно не выгодной для нее, авантюры. Однако, это было опрометчиво с его стороны — если так случится, то издательства ему не видать.

А значит, ему стоит надеяться на её согласие, а не отказ. В этом было что-то неправильное, кощунственное, ведь брак — это нечто священное, то, что должны оберегать и мужчина, и женщина. Неотъемлемой частью брака является любовь. Несмотря на все ссоры родителей, они любили друг друга, это было видно невооруженным взглядом. Но в этом браке любви не будет, и Рик считал это нечестным по отношению к девушке, будучи уверенным в том, что никогда не сможет полюбить ее. Мужчина просто не относил себя к тому типу людей, что были способны на проявления нежности. Рика буквально воротило от всего этого. Между мужчиной и женщиной он признавал лишь один возможный вариант отношений — плотская страсть и не более того. Все остальное — это фальшь, призванная поддерживать стабильность в жизни.

Хоть раньше подобные браки были сплошь и рядом, но сейчас… Сейчас все было по-другому. Сейчас балом правит свобода выбора. А исполнение его желания влечет за собой лишение мисс Трот этой свободы.

Рик до сих пор был неуверен в том, правильно ли он поступил, согласившись на авантюру отца, но, похоже, что для него это единственный способ добиться своей цели. Наверное, спор с Александром Тротом — его единственная возможность. А значит, мужчина должен был сделать все, чтобы выиграть пари.

Молчание затягивалось, и это тяготило. Рик не знал, что сказать, и не знал, что ему делать. Пытаясь хоть как-то успокоиться, он постукивал пальцем по подлокотнику кресла.

Как вдруг двери кабинета распахнулись, и в комнату вошла молодая женщина. Невысокая шатенка с зелеными глазами. Она уверенно прошла в переднюю часть комнаты с гордо расправленными плечами. Казалось, девушка не обращала ни на кого внимания, а Рик не мог оторвать взгляда от этого лица. Оно выглядело до боли знакомым. Не было в нем аристократических черт. Пухлощекая, с курносым носом и большими четко очерченными губами. Глубоко посаженные темно-зеленые глаза, под ними залегли большие круги, словно молодая леди кутила всю прошлую ночь. Девушка не была секретаршей Трота, Рик не видел ее, когда входил в кабинет.

Тогда кто она?

Возможно, все же, она работает здесь, но Рик никогда не думал, что работа в издательстве настолько изнуряет сотрудников.

Стоило этой девушке войти, как мистер Трот поднялся со своего места и подошел к ней.

— Джаки, ты все-таки пришла, — он обнял молодую женщину за плечи.

Рик удивлённо посмотрел на мужчину, ведь это было первое проявление чувств, которое он когда-либо видел у этого каменного человека.

Джаки, значит? Удивительно, но Рик даже подумать не мог, что эта девушка есть та, на ком он должен был жениться. Говорят, что женщина с годами хорошеет, но эта не похорошела вовсе. Фигура у нее была красивая. Пышная грудь, ярко выраженная талия и, как казалось Рику, немного полноватые бедра. Сейчас мужчина убедился в своих выводах десятилетней давности: эта девушка — полная противоположность своей матери. Зато глаза у нее были отцовские: большие и пленяющие, даже несмотря на ту усталость, что чувствовалась в них.

— Да, пап, — еле слышно протянула девушка. У нее был тихий успокаивающий голос, словно диктор детских сказок, записанный на диск, один из тех, что мать Рика включала его братьям перед сном.

— Проходи, — мужчина отпустил дочь и, отступив в сторону, но перегородив ей обзор на Рика, позволил девушки пройти к диванчику у стены. Он будто бы специально не хотел, чтобы девушка села на соседнее кресло от Рика. А та старательно избегала встречаться с ним взглядом, словно боялась его. Но мужчина этому нисколько не удивился, на её месте, скорее всего, он поступил бы также. Для неё он являлся монстром, нарушившим её покой.

— Что ж, пожалуй, мы можем начать, — строго произнес Александр Трот.

— Без моего отца? — спросил Рик.

— А он тебе нужен? — приподнял бровь мистер Трот. Эта фраза прозвучала как вызов, и Рик просто не мог проигнорировать его. Гордость не позволяла.

Расправив плечи, он встретился со взглядом Александра. Этим холодным и властным взглядом. Трот всегда внушал ужас, даже тем, кто не был с ним знаком.

— Нет, — равнодушно произнес Рик, ему хотелось выглядеть максимально беззаботно, ведь Трот не был человеком, перед которым можно было проявлять слабину. Мужчина совершенно не хотел, чтобы его желание узнать о местонахождении отца, который должен быть здесь, приняли за слабость и стремление получить поддержку. Рик не терпел, когда его называли папенькиным сыночком, который не мог ничего сделать без отца. Еще с юных лет мужчина привык добиваться всего сам, и подобное сравнение он считал оскорбительным.

— Вот и отлично, — Трот занял место за своим столом.

Казалось, что он старательно тянул время, откладывая тот момент, когда ему придется все рассказать своей дочери. Рику это не нравилось. Больную ногу нужно отрубать сразу, а не ждать, когда она загноится.

— Вы уже знаете о свадьбе, но сейчас нам нужно обсудить ваш брачный договор и, как вы понимаете, даты, — все же произнес мужчина.

Джаки смотрела на отца все так же продолжая надеяться, что сейчас он встанет и скажет, что это было глупой шуткой. Но нет, он продолжал сидеть в своем большом белом кресле, стуча костяшками пальцев по столешнице. Он всегда так делал, когда нервничал. Девушка внимательно изучала отца, стараясь не упустить ни малейшей детали, планируя то, что сможет сказать для того, чтобы защитить свои права. Так же она следила и за мужчиной, сидящим в кресле напротив отцовского стола. Он сидел к ней боком, подчеркнуто игнорируя ее присутствие, и обернулся лишь раз, когда девушка вошла в кабинет. Ему будто бы и вовсе не была интересна та, что вскоре должна была стать его женой. Но Джаки он был интересен, и ей приходилось довольствоваться лишь профилем мужчины.

Он был довольно приятной наружности. Не то чтобы совсем худой, но и не толстый. Высокий, даже слишком. Джаки казалось, что если он встанет, то девушка своей макушкой сможет достать ему только до груди, хоть она сама и не считала себя низкой. Острый, покрытый однодневной щетиной подбородок и ярко выраженные скулы.

Джаки всегда мечтала о таких скулах, но природа не наградила ее прекрасной внешностью матери, девушка была больше похожа на бабушку. Да еще и сегодня она постаралась выглядеть максимально непривлекательной.

Этот мужчина был так же совершенно не похож на отца. Его волосы были пшеничного цвета, гораздо, гораздо светлее, чем у отца, да и взгляд его был совершенно другим.

Это был не добрый простачек, готовый всегда помочь, мужчина, сидевший перед ней, был ястребом, голодным животным, готовым порвать кого угодно ради собственной выгоды.

Джаки показалось, что сейчас он был похож на ее отца, когда дело касалось бизнеса. Джаки хотела быть такой как он, но в силу характера не могла.

— Твой отец, — Александр кивнул в сторону молодого мужчины, — хочет, чтобы ты непременно возглавил компанию, меня же эта идея не очень прельщает, потому мы и заключили это…пари. Я никогда не считал тебя ответственным человеком, — размеренным и тихим голосом, совершенно честно, произнес мужчина. — Так что, если за время этого брака ты сумеешь добиться моего расположения, и ни разу не изменишь моей дочери, пост твой.

Джаки удивленно смотрела на отца. Пари? Брак? Пост директора? Девушке казалось, что она была единственной, кто ничего не понимает.

— Отец, что все это значит? — раздраженно протянула девушка.

Мужчина повернулся к дочери и улыбнулся. Рик никогда не видел у него такой улыбки: доброй и теплой, отеческой. По одному его взгляду можно было сказать, насколько сильно он любил свою дочь.

— Этот брак всего на год, чтобы стать главой компании. Человек, который изменяет своей жене, изменит и компании, — он говорил это своей дочери, но Рика не оставляло чувство, что каждое слово предназначалось ему, а никак не девушке. Мужчина внимательно изучал Трота, так что совершенно не замечал того, что делала девушка. Раздался звон разбившегося стекла.

— Значит, ему и трон, и меня в довесок, для ровного счета? — воскликнула девушка, вскакивая с места.

Рик удивлённо обернулся. Он не ожидал подобного от этой девушки. Возле её ног лежали осколки стекла, похоже, она разбила стакан. Её щеки раскраснелись от гнева, она нервно дышала, то и дело сжимая и разжимая кулаки. У неё был на удивление громкий голос.

— Какая выгода мне от этого вашего “контракта”? — всё так же громко продолжала девушка.

Эта фраза была переполнена негодованием. Рик совершенно не думал, что эта маленькая девочка способна на такие выходки. Бить посуду? Ребенком она была очень тихой и послушной, но, похоже, многое меняется с годами.

— Джаки, — спокойно обратился к дочери мужчина, словно пытался успокоить капризного ребёнка.

Рику хорошо был известен этот тон. Его отец всегда переходил на эту манеру общения, когда его мать жаждала поскандалить. Но также мужчина знал, что подобных скандалов не было в семье Трота. Миссис Трот во всем подчинялась своему мужу. В какой-то степени её можно было назвать идеальной женой, но Рик почему-то не мог этого сделать. На ссоры родителей мужчина всегда смотрел сквозь пальцы, ведь те в такие моменты выглядели до жути нереалистичными, как герои глупых телепередач. По сути эти стычки даже ссорами можно было назвать с натяжкой. Отец Рика, добродушный по натуре человек, просто сидел и выслушивал обвинения и оскорбления матери. После чего он всегда по-доброму улыбался и нежно обнимал Эмму. Представляя себя на месте отца, Рик понимал, что не сможет терпеть подобного.

— Хорошо, у пари будет еще один пункт: если за этот год ты станешь журналистом, которым я буду доволен и сможешь подняться до должности главного редактора, при этом сумев поддержать семейные отношения, издательство твое.

Рик бросил озлобленный взгляд на мужчину. Эти его слова удивили молодого человека. Он прекрасно понимал, что эта идея пришла Троту в голову только что, ведь вчера, когда он говорил об этом с отцом, ничего подобного не было сказано.

Но если она станет редактором, то что тогда?

Рик бросил на девушку негодующий взгляд, который она просто проигнорировала. Джаки целиком и полностью была сосредоточена на отце. Этот внезапно появившийся пункт договора был выгоден ей, но совершенно не вписывался в планы мужчины.

— Но если при всем при этом я вас тоже устрою, то что тогда? — полным надменности голосом спросил мужчина. Ему было очень важно знать это. Пальцы судорожно сжимали обивку кресла, пока он сверлил взглядом мужчину, сидящего перед ним.

Рик жаждал самоутверждения, жаждал уверенности в завтрашнем дне, ведь именно это приносило ему спокойствие. Он был человеком правил, но большинство из них он сам установил для себя, так сказать, загнал себя в рамки, строгие и четкие. К примеру, он никогда не спал с девушками, что подкидывал ему отец на свиданиях вслепую.

Трот посмотрел на потолок, обдумывая вопрос сына Ника, и просто не знал, что ответить. Стремясь угодить своей дочери, он загнал себя в угол.

А действительно, что будет, если они оба справятся с поставленной перед ними задачей?

Александр просто не знал ответа.

— А-а-а… вы сначала исполните свои роли, а потом мы уже посмотрим, — обречённо выдохнул он. Может, чуть позже он сможет дать ответ, хотя бы самому себе. Ещё ведь нужно было дождаться того момента, когда будут известны результаты этого спора.

Рик чертыхнулся и вновь посмотрел на мужчину. Получается, он даже не знает, что ему нужно? Рику хотелось рвать и метать, но он прекрасно понимал, что если сейчас взбунтуется, то сделки не будет. Он чувствовал себя зверем, загнанным в клетку. Мужчина ненавидел это чувство. Он не любил, когда им командуют.

Он должен был добиться своей цели, чего бы это не стоило. Мужчина знал, что ему нужно будет сделать все, чтобы эта девчонка не стала журналистом, а живя с ней под одной крышей, это будет проще простого. Рик рассмеялся, предвкушая свою победу.

— Хорошо, когда свадьба?

Джаки кивнула и села на диван. Она была довольна ответом отца и почему-то уверена в том, что выиграет это пари. Ей казалось, что мужчина, сидящий в кресле, не был показателем добродетели и чести. Если она не даст ему в первую брачную ночь, то он непременно постарается найти страсть в объятиях кого-то другого, и проиграет пари. Поэтому девушка хотела узнать дату своей победы.

— День рождения Джаки через две недели, так что я предлагаю сыграть свадьбу через месяц после него. А эту дату можно прекрасно использовать для объявления о помолвке, — пожал плечами мужчина. Похоже, что он все спланировал заранее. — Как раз у юриста будет время, чтобы составить брачный договор, да и в обязанности директора лучше вступать с начала месяца.

— Отлично, когда нужно будет подписать договор? — Рик встал с кресла, не находя смысла оставаться здесь более.

— У меня есть твой номер телефона, так что я позвоню, когда он будет готов, — спокойно ответил Александр и кивнул, как бы говоря, что Рик может быть свободен.

— До свидания, — попрощался тот и покинул кабинет. На сегодня все его дела были завершены, и он мог пойти домой, чтобы провести там весь сегодняшней вечер.

Когда за ним закрылась дверь, Джаки смогла спокойно выдохнуть. Рядом с этим человеком она чувствовала себя неуютно. Одним свои присутствием он заставлял ее нервничать. Это ощущение не нравилось девушке, будто за все время разговора она сидела на иголках, не представляя, что он сделает или скажет. Она не любила неизвестность, что скрывал в себе этот человек. Ладони предательски потели, но девушка старательно делала вид, что не замечает его присутствия.

— Джаки, — спустя некоторое время произнес отец, стараясь привлечь внимание дочери, которая была настолько погружена в свои мысли, что буквально не замечала его.

Услышав свое имя, она подняла голову и посмотрела на мужчину, ожидая момента, когда он продолжит. Ей было интересно, что еще он скажет, и как это повлияет на её дальнейшую жизнь.

— Ты сама объяснишься с Зейном или это сделать мне?

Как ни странно, до этого момента Джаки даже не думала о нём. Для нее существовала только она и её “маленькая трагедия”. Но сейчас… Как он отреагирует на это? Девушка просто не могла представить этого.

— Я сама, как раз сегодня этим и займусь, — Джаки поднялась и собралась было уже уходить, но у самого выхода ее остановил отец.

— Не говори ничего матери… Я сам.

Джаки удивленно посмотрела на отца. Было что-то в его голосе, что напугало её. Мужчина предчувствовал бурю, именно это и проявлялось в тоне его голоса. Девушка хотела узнать, почему он так нервничает, но не решилась.

— Хорошо, — пробормотала она и покинула кабинет. Сегодня её ждал довольно-таки серьёзный разговор, и она не могла даже предположить, к чему он приведет. Набрав в грудь побольше воздуха, она достала из заднего кармана своих джинс сотовый телефон.

Набрав номер телефона, она отправила сообщение и стала ждать ответа, прислонившись к бежевой стене приемной. Спустя несколько минут раздался дикий визг, заполнивший всю комнату. Этот дикий звук напугал молодую секретаршу отца, копавшуюся в бумагах, но нисколько не удивил Джаки. Она разблокировала телефон и написала что-то еще, после чего покинула небольшую приемную.

У неё осталось около получаса, чтобы добраться до Фая Филдз, где предложил встретиться Зейн. Что же, забавная штука — расставаться в месте, где они впервые встретились.

========== Глава 3. ==========

Типичный маленький ресторанчик в центре города. Как он должен выглядеть? Уютный, с черно-белыми фотографиями на стенах. Вразнобой стоящие столики, застеленные золотыми и белыми скатертями. Обычно люди сюда приходят только во время обеда или чайного перерыва. Им хочется вкусно и быстро поесть. Здесь не смакуют пищу, стараясь растянуть удовольствие от съеденного. У людей другие ценности и другие стремления.

У официанток много свободного времени, да и чаевые не плохи. Обычно в подобные заведения нанимаются работать студенты заочного отделения, ведь им всегда нужны деньги, а работа может им с этим помочь.

В такие места вечерами приходят парочки, не желая готовить дома, чтобы провести тихий вечер вдвоем, или подружки, объединенные одной целью, которая позже приведет их в ночной клуб или в любое другое злачное заведение, работающее допоздна.

Но был здесь один необычный столик. Столик, который желала обслуживать каждая официантка. Это был небольшой столик в углу возле самого окна, откуда открывался прекрасный вид на миниатюрный парк с искусственным прудом, в который в летнюю пору запускали лебедей, а зимой на этом месте заливали бесплатный каток.

Однако необычным его прозвали не из-за прекрасного вида, а из-за девушки, что временами занимала его. Она не была постоянным гостем, напротив же, появлялась здесь раз в месяц, а то и реже. У неё не было постоянных спутников. Однажды она пришла с парнем, через пару недель в компании молодых девушек. Около месяца назад с ней обедал заместитель главного редактора журнала «Форбс», а до этого она появлялась с пожилым мужчиной. Нужно признать, красивым пожилым мужчиной. Молоденькие официантки выдвинули теорию о том, что это её отец.

Она была не особо разговорчива и всегда заказывала по минимуму. Чаще всего это был чай и пирожное, но иногда она и плотно обедала. Однако это не было причиной, почему все так жаждали, чтобы она пришла именно в их рабочую смену. Главной причиной были чаевые, ведь всегда приятно, когда открываешь рассчётник, а там двадцать, а иногда и пятьдесят фунтов стерлингов.

И вот сейчас главный официант с завистью смотрел на этот столик, ведь та леди сидела там и попивала воду из бокала. Она кого-то ожидала. Молодого мужчину, работающего здесь около пяти лет, съедала зависть, ведь сегодня этот столик должна обслуживать недавно принятая на работу девушка, не понимающая своего счастья. Она восприняла эту особу, как обычного гостя, и не особо перед ней распиналась: лишь спокойно подошла и приняла заказ, ничего более.

Официантка развернулась и пошла к барной стойке, чтобы внести заказ, а девушка осталась одна. Она копалась в телефоне, просматривая картинки в социальных сетях. Похоже, молодая леди пришла вовремя, но человек, которого она ожидала, опаздывал. Он должен был прийти уже полчаса назад, но его всё ещё не было. За это время она отправила ему несколько сообщений, но ответа так и не получила.

— Джаки! Извини за опоздание.

К ней приближался довольно красивый внешне молодой человек. Густые каштановые волосы, зелёные, по-мальчишески игривые, глаза, острый нос, тонкие губы и массивная челюсть. Он был красив, но то была красота не смазливого мальчишки, а взрослого мужчины.

— Зейн, почему ты опоздал? — Джаки приподняла бровь, всем своим видом показывая, насколько ей было неприятно его опоздание. Молодая женщина унаследовала эту черту характера у отца. Пунктуальность. На все встречи она предпочитала приходить, имея в запасе около десяти минут. Она всегда делала так сама и от других требовала такого же поведения. Как бы ей не хотелось этого признавать, но она была похожа на отца больше, чем ей этого хотелось.

Окинув взглядом небольшой ресторанчик, Джаки убедилась, что выбор был сделан правильно. Обеденное время уже закончилось, а до пятичасового чая осталось еще чуть больше часа. Так как в заведении большинство столов были свободны, это значило, что не так много людей смогут увидеть её позор. Где-то в глубине души Джаки понимала, что скандала не избежать. Нет, Зейн не был вспыльчивым человеком, как раз таки наоборот, он был слишком, даже слишком добрым. Всегда принимал всё близко к сердцу. А всё то, что девушка собиралась сказать, скорее всего, сильно бы его ранило. Она не хотела этого, но из-за пари отца избежать сцены было нельзя. Ведь невозможно было поддерживать с ним отношения, будучи замужней женщиной, и Джаки это прекрасно понимала.

— Случился небольшой казус на работе, пришлось задержаться, — молодой мужчина занял место напротив своей подруги. — Ты уже что-то заказала?

— Да. Ты не против греческого салата и картофельного супа с прованскими травами?

— Сгодится, — парень налил себе воды из графина. Такие резные кувшины стояли на каждом столике, ведь многим гостям то и дело хочется промочить горло.

— Что-то серьезное?

— Ты о чем?

Девушка выразительно приподняла бровь, как бы намекая на причину его опоздания. Забавно конечно, но Джаки нравилось, что Зейн всегда понимал её намеки. Он относится к тому редкому типу мужчин, что без особых проблем понимали женщин и всегда могли им угодить.

— А, ты о работе? — девушка положительно кивнула. — Нет, ничего серьезного, просто кто-то пытался взломать нашу систему, но саботаж удалось предотвратить.

— Последнее время такое случается довольно часто, — Джаки тянула время, не зная, как сказать то, ради чего пришла. Она надеялась, что когда Зейн поест, он станет более расположен к разговору на подобные темы.

— Мне кажется, это связано с тем, что скоро должно произойти подписание нового договора.

— А, ты о том, что вы сливаетесь с холдингом «Варистор»? — Джаки отпила немного воды.

— Нет, это произойдет только через полгода.

— А что тогда?

Подошла официантка и аккуратно поставила перед ними тарелки с салатом. Зейн наколол на вилку кусочек помидора и отправил его в рот, загадочно улыбаясь.

— Это тайна вселенского масштаба.

— И ты ничего мне не расскажешь? — улыбнулась девушка.

— Могу сказать только одно — это очень важно для моего отца. Кстати, когда ты вернулась? — он резко перевел тему разговора.

— Вчера вечером. Боже, ты не представляешь, как я соскучилась по родителям.

— Оу, я тоже скучал по одной особе, которая за целый месяц мне так ни разу и не позвонила.

— Зейн, прости пожалуйста, я была так занята… Но, знаешь что… Я тоже по тебе скучала, — уже после того, как девушка договорила, до неё дошел смысл сказанного. Она побледнела и вся переменилась в лице. Джаки пришла в это кафе для того, чтобы порвать с ним, но тем не менее продолжала вести себя, как обычно. С этим человеком было слишком легко забыть о насущных проблемах. С ним все становилось таким простым, таким легким.

— Джаки, что-то случилось?

Девушка оторвала взгляд от тарелки, с толикой печали посмотрела на своего молодого человека. Он был встревожен, беспокоился о ней. Такой хороший, такой родной. Джаки даже не верилось, что она собиралась сказать о таком, причинить ему боль. Она была на распутье: хотелось плюнуть на пари отца и на всю компанию в целом, и просто остаться с тем, кто ей дорог.

— Да, кое-что случилось, — выбор сделан, — через полтора месяца я выхожу замуж.

— Ты это о чем? ─ его взгляд был полон недоумения.

— Зейн… мы расстаемся.

Ну вот всё и случилось. Он должен вспылить. Он просто обязан накричать на неё. Оскорбить, назвать шлюхой, которая даёт каждому встречному. Джаки молила, чтобы всё произошло именно так. Ей хотелось, чтобы он отплатил ей сполна за малодушие, что проявила она.

Вилка без лишнего звука опустилась на край тарелки. Зейн сделал небольшой глоток воды, чтобы промочить горло.

— Ты беременна?

— Что ты, конечно же, нет, — удивленно хлопала ресницами девушка. Все происходящие никак не соответствовало плану, что она составила у себя в голове.

— Тогда, значит, ты его любишь? — Зейн смотрел на неё не моргая, пытаясь понять, почему она так поступает. Ведь он никогда не считал, что она способна на измену. Кто угодно, но только не Джаки.

— Ну, наверное, да, — пробормотала Джаки, просто не зная, что ещё можно сказать.

— Это значит, что я должен отпустить тебя и перестать за тебя бороться.

— Да, — еле слышно прошептала девушка. Она сама боялась этих слов. Теперь весь её привычный мир стал рушиться. И Джаки безумно боялась, что по истечению следующего года останется ни с чем. А ей так не хотелось сидеть на груде разбитого стекла, что когда-то составляло витраж её некогда прекрасной жизни. Сейчас этот витраж терял кусочки своей мозаики, рисунок рушился. Как же ей не хотелось жалеть обо всем сказанном и сделанном.

— Тогда я, пожалуй, пойду. Не стоит заставлять твоего будущего мужа ревновать, — Зейн достал из кармана кошелек и оплатил обед. Не дожидаясь, когда принесут суп, и не поев свой салат, он поднялся и вышел из здания, где расположился маленький ресторанчик. Место их первой встречи.

Ревность? Джаки прикусила нижнюю губу, стараясь сдержать слезы. Как можно ревновать к кому-то то, что тебе даже не принадлежит? Девушка ненавидела Рика Скорокера. Его амбиции разрушили её жизнь. Но как же ей хотелось рвануть за Зейном, всё ему объяснить, сказать, что она всё так же продолжает его любить и что для неё ничего не изменилось. Но нет, она не могла этого сделать, ведь тогда она проиграет ещё до начала самой игры. В глубине души Джаки тешила себя надеждой, что, когда всё закончится, она сможет к нему вернуться. Она надеялась на это.

***

Домой Джаки пришла поздно. Когда она переступила порог родительского дома, на часах, висящих в коридоре, было уже девять вечера. После того как Зейн покинул ресторанчик, она просидела там ещё около получаса и пошла бесцельно бродить по городу. Была уже середина сентября, но погода стояла отличная. Лето ещё не уступило бразды правления осени, да и сезон дождей должен был начаться не раньше следующей недели.

И вот сейчас, войдя в дом девушка надеялась, что родители ещё не вернулись. Не хотелось ни с кем разговаривать. Она желала подняться в свою комнату и запереться там, не выходя до самого дня рождения.

Но её желанию было не суждено сбыться. Сидя на порожках, ведущих на второй этаж, Лаура Трот читала книгу. Она всегда так делала, когда хотела поговорить с дочерью о чём-то. Она перекрывала все ходы к отступлению.

— Привет мам, — Джаки подошла к ней и села на порожках рядом с ней.

Женщина отложила книгу и по-доброму, той самой материнской улыбкой, которую так любила девушка, улыбнулась дочери. Это был хороший знак. Если бы она хотела её за что-то отчитать, то улыбка была бы другой: слишком приторной, фальшивой, той, от которой волосы на затылке становятся дыбом, а инстинкты самосохранения зашкаливают. Именно такая улыбка была бы символом того, что она неимоверно зла. Эта улыбка такой не была. Женщина обняла дочь за плечи, отложив толстую книгу, что читала до этого.

— Здравствуй, милая. Ты даже не представляешь, как я соскучилась, — Лаура сильнее прижала к себе дочь.

— Я тоже скучала, — девушка сжала мамину руку, вдыхая такой родной аромат роз.

— Как перелёт? — женщина немного насторожилась. Её дочь была какой-то потерянной, и она это прекрасно понимала.

— Не самый удачный, — пожала плечами та и уткнулась матери в плечо. Как же ей нужна была поддержка. Поддержка и утешение. И Джаки так надеялась получить всё это в объятьях мамы. — Я рассталась с Зейном.

Женщина удивлённо округлила глаза — ну вот, теперь хоть что-то стало на свои места. Она хотя бы смогла понять, почему её дочь была такой расстроенной.

— Что случилось? Вроде бы у вас всё было хорошо?

И тут Джаки поняла, что не знает, что сказать. Если скажет правду, то папе достанется, это было совершенно ясно, но врать она тоже не хотела. С самого детства у неё с материю складывались относительно доверительные отношения. У девушки практически не было от неё тайн.

— Вроде бы… Я не знаю, мам, просто я поняла, что пока мы не можем быть вместе. Мне всё нужно хорошенько обдумать.

Девушка, конечно же, не солгала, но и всей правды тоже не сказала. А потому её начало грызть чувство вины.

— Это со всеми случается. Милая, люди сходятся и расходятся. Это постоянный процесс. Что-то не устроило в отношениях с одним, значит, возможно ты найдешь то, чего тебе не хватало с другим. Только не злоупотребляй этим, — в игривой манере, стараясь поднять дочери настроение, произнесла последнюю фразу Лаура.

Однако это не особо помогло. Девушка прикрыла глаза и приобняла маму за талию.

— Я, пожалуй, пойду спать. Завтра же званый ужин у Сильверов, а у меня даже платье не куплено, пойду высплюсь, а завтра буду собираться.

— Хорошо, иди.

Джаки высвободилась из объятий матери и начала подниматься по лестнице.

— Кстати, Джаки, Алексис приехала, — несколько воодушевленно произнесла женщина.

— Надо будет ей завтра позвонить… — Джаки поднялась вверх по лестнице и вошла в свою комнату. На кровати сидела довольно симпатичная брюнетка. Точеные аристократические черты лица. Длинные прямые волосы были собраны в высокий конский хвост. На нос были нацеплены солнцезащитные очки, не позволяющие рассмотреть её глаза.

— Я, конечно, понимаю, что ты у нас дама занятая, но ответить на телефонный звонок не слишком трудно, — произнесла девушка, потянувшись. — Ты не представляешь, как я замерзла. Как вы вообще выходите на улицу в такую погоду?

— Алексис, а почему ты здесь? — Джаки подошла к кровати и плюхнулся на нее.

— Если бы ты брала трубку, когда это нужно, то знала бы, что я взялась за разрисовывание стен в новом ресторанчике, что должен открыться ближе к Новому году.

Алексис сняла очки и отложила их. Расстегнула свою кожаную куртку. Бросила её на кресло, что стояло рядом со шкафами.

— А с каких пор ты разрисовываешь стены?

— Расширяю горизонты, — Алексис взяла у девушки кружку и сделала несколько глотков. — Ты какая-то расстроенная, что случилось? — девушка приподняла свою идеально очерченную бровь.

— Как бы сказать… — начала молодая женщина. — Пару дней назад мой отец заключил пари. Так что я должна выйти замуж за Скорокера.

— И что ты с этого имеешь?

— Как мне кажется, ничего…

— А Зейн? Он же никуда не делся?

— Всё сложно… — Джаки поджала губы.

— Ясно, значит, повод действительно был.

Дверь в спальню распахнулась, и в комнату вошла служанка с большим подносом в руках.

— Я приготовила яблочный штрудель и чай. Не желаете перекусить?

— Да, было бы не плохо, ─ Алексис протянула руку и сняла с подноса тарелочку с небольшим кусочком штруделя. — Эх, похоже, я значительно потолстею за время моего пребывания здесь.

Джаки усмехнулась.

— Ты будешь снимать квартиру?

— Да нет… У моего отца есть дом недалеко отсюда, и так как я относительно помирилась с ним, останусь пока там, — девушка откусила небольшой кусочек штруделя. — Вкусно!

— Почему относительно? — Джаки положила под голову большую подушку и поудобней устроилась на кровати.

— Ты не будешь штрудель?

— Не переводи тему.

— Ох… Все сложно… Если в течение следующих пяти лет я не смогу полностью содержать себя и обеспечивать, полагаясь только на свой заработок, как художника, то должна буду пойти учиться на юриста и начать работать в его компании, — обреченно выдохнула Алексис и доела свой штрудель. — Как-то так…

— Чудно… Ты справишься?

— Не знаю. Кстати, у тебя нет на сегодняшний вечер планов?

— Нет, совершенно свободна.

— Отлично.

***

Алексис припарковалась возле небольшого здания на окраине города, что расположилось на самом берегу Темзы.

— Что мы здесь делаем? — спросила Джаки, сидящая на пассажирском сиденье.

— Это помещение, где скоро должен будет открыться ресторан. Пару месяцев назад я купила его, — девушка вышла из машины.

— Но ты же сказала, что тебе заказали его покраску? — Джаки была немного удивлена заявлением подруги.

— Я не совсем хозяйка, я учредитель, — Алексис достала из кармана ключи. — Эту идею предложил Тристар, и я не раздумывая согласилась. Мы сначала планировали открывать его в Палермо, но потом там кое-что случилось, извини, я не могу сказать, что, но он был вынужден перебраться в Лондон. И вот сейчас мы тут. Хочешь посмотреть, что там? — подмигнула девушка. У нее было хорошее настроение, несмотря на такую мерзкую погоду. Синоптики обещали, что тепло продержится ещё с неделю, но всё же этой ночью дул сильный и холодный ветер, а небо было затянуто свинцовыми тучами.

— Было бы неплохо…

Алексис подошла к большим дверям и, вставив ключ в замок, распахнула их. Внутри здания оказалось гораздо просторнее, чем показалось вначале. На другом конце, на противоположной стене, находилась ещё одна дверь. Дверь была гораздо, гораздо больше, от пола до самого потолка. В центре здания находился просторный акваторий, огражденный металлическими бортиками. Также здесь имелся второй этаж, но на него девушки подниматься не стали.

— Раньше это был лодочный док, до второй половины девятнадцатого века, но вскоре он оказался не востребован и с тех пор пустовал, прошлой осенью мы с Тристаром купили его, — пояснила Алексис.

Джаки подошла к перилам и облокотилась на них. Пыльно. Почему-то она не могла представить себе, что когда-нибудь здесь будет ресторан. Это место выглядело слишком запущенным, чтобы хоть что-то можно было представить.

— Что думаешь? — несколько встревожено спросила Алексис.

— Ну, я даже не знаю… Сложно что-то сказать.

— У тебя всегда с фантазией было туго, — пожала плечами молодая женщина. Она прошла чуть вперед, к огромным воротам. — Попробую объяснить… Я ещё не определилась с темой, но стены я нарисую сама. Здесь, — она показала рукой на правую стену, — будет барная стойка. Кухня не будет потайной, повара будут готовить прямо перед гостями. На первом этаже поставим круглые столики и небольшие кожаные кресла, на втором мы разместим массивные диваны и квадратные столы. Я хочу резко разграничить первый и второй этаж. Они должны быть разными.

Пока подруга говорила, в голове Джаки начала рождаться картина, о которой говорила та. Ей казалось, что она даже почувствовала на языке привкус чего-то сладкого, но она никак не могла понять, что это.

— Помнишь тот пруд рядом с кафе, которое тебе так нравилось?

Джаки положительно кивнула. Этот пруд она помнила до мельчайших деталей, помнила красные лавочки, что вразнобой стояли рядом с ним, маленькие кустарники по его периметру и винтовые фонари. Было в том пруду нечто сказочное.

— А представь, что мы утеплим акваторий, и можно будет любоваться лебедями даже самой холодной зимой!

Джаки никогда не слышала подобного воодушевление в голосе подруги. Этот её детский трепет заставил девушку невольно улыбнуться. Удивительно, но её голос был полон уверенности. Алексис уже всё давно для себя решила.

— Это, конечно, всё очень прекрасно, но какую роль должна сыграть во всем этом я? — игриво поинтересовалась Джаки. Девушка прекрасно знала: Алексис по большей части никогда не делала что-то просто так. Нет, вы не подумайте, она не была коварной или корыстной, просто просчитывала все ходы наперед. Вот почему её отец всегда считал, что из нее выйдет неплохой предприниматель.

— Мне нужен тот, кто хорошенько разрекламирует это место. Ты, конечно, можешь на меня обидеться, но с воображением у тебя туго, однако ты как никто другой можешь передать на бумаге самые различные эмоции, — Алексис так же оперлась о перила.

— Ты льстишь мне, — Джаки повернулась лицом к подруге.

— Нисколько. Ты же помнишь, я читала твои наброски? Вот почему я уверена, что никто другой не сможет описать это место именно так, как нужно.

— Ладно, я в деле, — согласилась Джаки. — Только не вини меня потом в том, что к вам никто не придет.

Алексис громко рассмеялась. Джаки не любила, когда её критиковали, однако к себе самой она относилась слишком критично. Как бы оценивала себя с некой идеальной точки зрения, которой на самом-то деле и не существует.

— Таков уж это бизнес. На всё воля случая.

— Знаешь что, Алексис? — Джаки игриво приподняла бровь.

— Что же?

— Я верю в тебя!

========== Глава 4. ==========

Солнце клонилось к горизонту, когда Рик покинул небольшую картинную галерею на окраине города. Ему нравилось бывать в подобных местах. Лишь здесь он мог всё обдумать. Стерильная чистота и произведения искусства на стенах — вот то немногое, что составляло его личную форму счастья. Даже его квартира в некоторой мере напоминала картинную галерею. Все комнаты были выполнены в бело-чёрной гамме, везде тёмно-коричневый паркет и огромное количество картин с разной художественной тематикой. В каждой комнате их было по пять, в гостиной же около десяти. Присутствие картин в его доме действовало на мужчину успокаивающе.

Расслабив галстук, Рик направился к своей машине. Сегодня был тяжелый день. Ему пришлось весь день мотаться по городу из-за казуса, случившегося в издательстве. Несколько авторов вдруг ни с того ни с сего решили отказаться от публикации своих книг, которые уже несколько недель находились в печати.

У отца было важное совещание, и он не смог заняться этими авторами сам. Вот почему пожилой мужчина попросил об этом сына. А тот, будучи не занят весь день, просто не нашел повода отказаться. Но даже день, полностью проведенной за разговорами с авторами, не мог сравниться с «милой беседой с Александром Тротом». Рик не был пугливым человеком, но Александр без особого труда мог довести до инфаркта кого угодно одним лишь взглядом. Мужчина никогда не понимал, как отец может вести себя с ним совершенно непринужденно. И Рику всегда было интересно, почему члены его семьи просто не ощущали опасности, которую буквально испускал этот человек.

Освободившись около двух часов назад, Рик заехал в картинную галерею, принадлежащую парню, с которым он учился в университете. Бесцельно слоняясь по первому этажу, он изучал картины. За последнее время и его жизнь стала невероятно скучной: дом, работа, воскресный ужин в кругу семьи. Как он пришел к этому? Куда делся тот юношеский задор и беспробудные пьяные недели, когда не волновало ничего? Он помнил те дни, когда на пары в университет он приходил после бурной попойки. Прекрасно помнил, как менял партнерш одну за другой. Он помнил всё, кроме того самого момента, когда щёлкнул этот злосчастный тумблер, в мгновение ока изменивший его жизнь.

Однажды утром, спустя пару недель после получения диплома, он проснулся на полу в гостиной. И вот уже через пару часов весь его привычной гардероб лежал в мусорных контейнерах рядом с домом. На следующий день пришла бригада ремонтников, что за пару месяцев полностью изменили его холостяцкое жилище. Появилась жизненная цель, к которой Рик начал постепенно стремиться. Мужчина даже удивлялся, как мог скрывать свое не самое хорошее поведение от отца.

Нет, вы не подумайте, он не скучал по тому времени, просто не понимал, как он мог спокойно жить те три года, напиваясь в хлам чуть ли не каждый день. Мужчина не мог понять, что тогда сподвигло его на это, ведь у него было всё. Почему же тогда он чувствовал себя одиноким? Он даже в корне поменял свою жизнь, но одиночество никуда не делось. Семья это, конечно же, прекрасно, но не в ней он находил возможность бегства от своего одиночества. Эту призрачную возможность он нашел в работе.

Подойдя к машине, Рик снял её с сигнализации и сел за руль. Оказалось, что когда пошёл в картинную галерею, он забыл телефон на пассажирском сиденье, и тот буквально разрывался от звонков.

Протянув к нему руку, Рик, даже не посмотрев, ответил на звонок.

— Сын, почему ты ещё не здесь? — по салону разнесся раздраженный голос отца.

Рик прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.

— А где я должен быть?

Мужчина точно помнил: на сегодняшний день у него не было планов, собственно как и на завтра. Встреча с Лилит должна была произойти только на следующей неделе, но из-за отцовского пари её пришлось отменить. Хотя, вроде бы, ещё никто не говорил об отношениях до брака. Да и во время брака почему бы не пойти на уступки. Если обе стороны молчат, значит, и измены не было.

Однако памятуя о том, каким взглядом на него смотрела Джаки Трот после объявления пари и его условий, даже не стоило заводить разговор об этом. Скорее всего даже одну мимолетную фразу, брошенную вскользь, эта женщина постарается использовать против него. Именно об этом тогда красноречиво говорил её взгляд.

— Ужин у Сильверов в честь годовщины со дня их свадьбы, — прошипел в трубку отец. В таком тоне он позволял разговаривать себе только с Риком, потому что считал его равным себе. В такие моменты мужчина понимал: его отец не так прост, как хочет казаться.

— И давно они поженились?

— Тридцать лет назад…

— Много… — протянул мужчина. — Я там точно нужен?

— Да!

— Ладно, скоро приеду. Пришли мне адрес.

***

Вы когда-нибудь бывали на званых ужинах? Если да, то вы уже никогда не забудете этой атмосферы. Вычурной, давящей. Все стараются выглядеть лучше, чем они есть на самом деле, темы для разговоров — только политика или недавние скандалы. Здесь не нужны вы настоящий, не нужно ваше мнение и ваши стремления, здесь нужны только манеры и преклонение перед более богатыми.

Джаки никогда не нравилось посещать их, но положение обязывало. Самым ужасным для неё в этих вечерах были платья. В платьях с тугими корсетами было сложно дышать, а ходить приходилось маленькими шажками.

До завершения ужина оставалось около часа. Все уже давно покинули столы и разбрелись по просторным залам ресторана, находящегося на первом этаже одного из самых дорогих отелей Лондона.

Хотелось уйти прямо сейчас, не дожидаясь окончания. Однако это было бы невежливо. Девушке совершенно не хотелось подставлять своих родителей, которые стояли где-то вдалеке и разговаривали с парой молодых людей. Джаки знала, что эти двое поженились пару месяцев назад. Красивая счастливая пара. Девушка смотрела на молодою жену и впитывала в себя все её действия. Ведь через какие-то две недели и ей придется играть такую же влюблённую дурочку, парящую на крыльях счастья.

— Как дела?

От неожиданности девушка вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стоял Рик Скорокер, объект её ненависти. Джаки была настолько поглощена своими мыслями, что даже не заметила того, как он подошел. Сказать честно, она совершенно не ожидала увидеть его здесь. Рик имел славу мужчины, не посещающего подобные мероприятия.

— Что ты здесь делаешь? ─ сквозь зубы прошипела молодая женщина. Его появления испугало её, отчего она не смогла перебороть себя и не показать своей неприязни.

— Что так грубо? — он облокотился о барную стойку. Спокойный, как удав. — Меня этот брак тоже особо не прельщает. Так что не стоит срывать свой гнев на мне и строить из себя великомученицу.

Его напускное спокойствие почему-то сильно взбесило девушку.

Мимо прошла миловидная официантка, держащая в руках поднос с бокалами. Джаки взяла один из них и залпом опустошила его. Это был уже третий бокал шампанского за сегодняшний вечер. Так что женщина понимала, что завтра головной боли ей не миновать.

— Алкоголь не есть хорошо… — рассеяно пробормотал мужчина, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. У него было такое забавное выражение лица… Циничное, именно это и забавляло. Его цинизм.

— Знаешь, официально мы знакомы всего ничего, но ты меня уже жутко бесишь. Один взгляд на тебя, и я дико зла, — протянула девушка в своей обычной манере. Алкоголь развязал ей язык. Глупо хихикнула и протянула руку за еще одним бокалом. Спиртное всегда играло с ней злую шутку. — Ты просто невыносим, — отхлебнула еще немного шампанского.

— Да уж… Ты много выпила? — Рика почему-то беспокоила эта глупая улыбка, прилипшая к лицу девушки.

— Это четвёртый бокал, а что? Неужели решил примерить на себя роль мужа? Что, так хочется затащить в кровать красивую женщину? — прищурилась девушка. Слова сорвались с ее губ прежде, чем она осознала их смысл. За последние два дня она сказала много лишнего, много того, о чём жалела.

— А не слишком ли ты высокого о себе мнения? А, Мисс Трот? Хотя, знаешь что, тебе неплохо было бы похудеть…

— Хам! — Джаки со всей силы влепила ему пощечину. — Я не жирная! Это мышечная масса, я семь лет занималась теннисом! — крикнула девушка, привлекая к себе лишнего внимания: на подобных вечера нельзя так поступать. И Трот прекрасно знала правила игры, но алкоголь затуманил ей голову, не давая мыслить здраво.

Несколько пар глаз были обращены к ним. Не самая лицеприятная картина. Рик понимал, что нужно что-то делать, иначе добром эти её алкогольные выкрики не кончатся. Одним плавным движением он подхватил девушку на руки и направился к выходу.

— Что ты творишь? — закричала она, хлопнув его по плечу. Удар оказался неслабым, годы размахивания ракеткой не прошли даром.

— Спасаю тебя от никому не нужного скандала, — тихо ответил мужчина. — И даю повод для того, чтобы свадьба не показалось неуместной и нелепой.

— Я тебя ненавижу, — пробормотала девушка. Похоже, до неё дошло, что подобное поведение, возможно, нисколько ей не поможет. — Куда ты меня несешь? — более спокойно продолжила она, но взгляд у нее был не добрый. Почему-то этот взгляд немного развеселил Рика, и он не дал ей ответа. Как ни странно, девушка его больше и не требовала, лишь сверлила своим взглядом в нем дырку.

Мужчина вышел из отеля и направился к парковке. Люди оборачивались и несколько удивленно смотрели на них. Ведь не каждый день встретишь мужчину, несущего по улице девушку в длинном алом платье с огромным количеством нижних юбок. Платье, надетое на ней, выглядело так, будто буквально сошло со страниц глянцевых журналов.

Рик подошел к своей машине. Посадил девушку на переднее сиденье. Пристегнул. Мужчина всегда ездил быстро, и лишние проблемы ему были не нужны. Обошел машину и сел за руль. Выехал с парковки. И только после этого начал набирать скорость.

Джаки всю дорогу молчала. Но Рик и не желал с ней говорить. Ему было достаточно того, что она уже сказала. Говоря по правде, он ожидал, что она возненавидит его, но это всё же больно уязвило его самолюбие.

Петляя меж машин, он старательно не обращал на неё внимания, что сама девушка, как оказалось, делала без особого труда. Обернувшись, мужчина посмотрел на неё. Прислонившись к окну, она мирно посапывала. Алкоголь творит с людьми просто невероятные вещи, Рик знал это по себе.

Вечером было холодно, так что Рик включил печку. В машине стало гораздо теплее. Так и прошла эта недолгая спокойная поездка. Рик подъехал к дому Тротов и припарковался на небольшой парковой зоне рядом с гаражом.

Мужчина вышел из машины и обошел её. Молодая женщина всё так же продолжала спать. Потрепав её за плечо, Рик не добился желаемого результата — она продолжала спать.

Но стоило ему взять её на руки, как девушка мгновенно распахнула глаза и попыталась слезть с его рук.

— Что случилось? — мужчина поставил её на землю.

— Меня тошнит, — бросила та и побежала к лестнице, ведущей в дом. Джаки захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Да уж, просто прекрасная отговорка. Не самая этичная, однако действенная. Девушка скинула туфли, даже не удосужившись поставить их на полку. Она никогда не убирала за собой ни обуви, ни одежды. Зачем их убирать, если есть служанка? Зачем отнимать у людей их работу? Она всегда считала, что грязный труд — это не её.

Приподняв всё то огромное количество нижних юбок, Джаки направилась к лестнице. Её одолевало нестерпимое желание поскорее снять с себя это платье.

— Мисс, что-то случилось, вы рановато? — из кухни появилась Марта с небольшим букетом роз в руках.

— Да, нет, все хорошо, я просто немного устала, — улыбнулась девушка и, помахав рукой, поднялась по лестнице. Дурмана в голове как ни бывало. Джаки вошла в свою спальню и включила свет. Расстегнула потайную молнию сбоку на платье, сняла его. Корсет, утягивающий талию и грудь, плюхнулся на пол. Вздох, полный облегчения, сорвался с губ девушки.

Одним этим вздохом можно сполна окупить все сегодняшние страдания. За последний месяц она совершенно отвыкла от салонов, долгих примерок и подгонок платья. Всё это было неотъемлемой частью жизни последние лет семь, но сейчас это казалось таким далеким. Сегодняшний вечер показал, что она совершенно разучилась держаться в этом обществе.

Джаки всегда казалось, что это как дышать: научился раз, и уже никогда не забудешь. Но, похоже, что это не так. Любой перерыв приносит последствия. Для кого-то они незначительны, но чью-то жизнь они могут разрушить на раз-два.

Девушка уже представляла себе заголовки завтрашних газет. В этом мире тайное только то, что ты смог скрыть от посторонних глаз. Узнал один, узнает и второй, а где второй — там и третий. После пятого или шестого тайна становится достоянием общественности. Джаки, как будущий журналист, это прекрасно понимала. За всю свою жизнь она ни разу не попадала в таблоиды. Однако всё в жизни бывает впервые.

***

Лаура поправила пояс на своем новом платье. До дня рождения дочери оставалось всего две недели, и женщина была полностью поглощена предстоящим торжеством. Последние пару дней она даже не появлялась на работе. Было слишком много дел, которые нужно было завершить до знаменательного дня.

Вот и сегодня она собиралась составлять меню, а ещё нужно было договориться с музыкантами. По большей части все дела уже были завершены и оставались только незначительные мелочи.

Лаура сняла пиджак с вешалки, ещё раз посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что всё находится на своих местах, и спустилась вниз для завтрака. Александр уехал в командировку вчера утром и должен был вернуться уже сегодня.

Завтракать ей предстояло в гордом одиночестве. Для неё это было немного непривычно, ведь каждое утро она проводила в компании мужа. Последнее время она была слишком занята подготовка к торжеству, так что не особо ощущала его отсутствие, но тем не менее она скучала по нему. Джаки не хотела принимать участие в организации. Она никогда не занималась организацией, просто не любила это дело.

Марта уже приготовила завтрак и накрыла на стол. Эта женщина всегда что-то делала. Лаура никогда не видела её просто сидящей и отдыхающей. Словно для неё не существовало такого понятия, как отдых.

Лаура заняла своё место и взяла в руки утреннюю газету. Она всегда читала их. Женщина не признавала компьютеров и интернета, в какой-то степени её можно было назвать приверженицей старины.

— Миссис Трот, я могу вам кое-что сказать?

Лаура оторвала взгляд от газеты и кивнула — знак того, что женщина может говорить всё, что посчитает нужным.

— Я не решалась сказать вам, простите меня за это, я надеялась, что Мистер Трот сам расскажет вам об этом, но он так и не решился…

— Марта, не тяни! — в голосе хозяйки дома прозвучали металлические нотки, показывающие, насколько ей не нравилось, когда кто-то начинал мямлить.

— Хорошо… Пару дней назад я подслушала разговор мисс Джаки и её подруги. Они обсуждали пари, заключенное мистером Тротом. Я не знаю всех подробностей, но ваша дочь сказала, что должна будет выйти замуж за мистера Скорокера.

Лаура удивлённо приоткрыла рот, отложив газету и шокировано посмотрев на Марту. Она не ожидала ничего подобного. Ей казалось, что Марта хотела рассказать о том подарке, что Алекс приготовил для их дочери. Но похоже, что подарок преподнесли ей, и это был не самый приятный подарок

В коридоре послышался шорох. Входная дверь открылась. Александр вернулся.

— Марта, ты не могла бы сходить в магазин? Сегодня на ужин должны быть цукини фаршированные грибами и дикий рис, — выдохнула женщина, стараясь унять свой гнев. Как же давно она не чувствовала подобного. Уже лет двадцать прошло с того момента, когда ей по настоящему хотелось просто рвать и метать.

— Да, конечно, я приготовлю завтрак для миссис Джаки и схожу в магазин…

— Марта! Сейчас!

Пожилая женщина вздрогнула. Хозяйка этого дома практически никогда не повышала голос. Марта помнила то время, когда миссис Трот была совершенно другой. Крикливая, временами слишком взбалмошная, ревнивая, но всё же добрая, очень добрая.

Взяв кредитную карту для покупки продуктов, что всегда лежала на холодильнике, служанка вышла из кухни.

— С возвращением, мистер Трот, — поприветствовала вернувшегося хозяина дома Марта и поспешила скрыться за входной дверью.

— Доброе утро, — Трот оставил свой портфель и небольшой чемодан в коридоре и прошел в кухню. Он должен был прилететь ближе к вечеру, но поскольку лекцию, что должны были проводить сегодня утром, отменили в последний момент, Александр поменял билет и прилетел утром.

Лаура налила себе полный стакан воды и залпом осушила его. Её всю трясло.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — женщина приподняла бровь и оперлась руками на стол, чтобы не потерять равновесия. Как же ей хотелось, чтобы это оказалось неправдой. Неужели он готов отдать замуж собственную дочь, лишь бы сохранить бизнес?

— Привет, — мужчина поставил чайник на плиту.

— Что за пари ты заключил со Скорокером? — женщина обернулась к мужу. Её глаза пылали от гнева.

— Откуда ты узнала? — шокировано произнес Алекс. Для него было весьма неожиданным это известие. Он же просил дочь ничего не говорить матери о его пари. Ждал подходящего момента, прекрасно зная, какая у Лауры будет реакция.

— Уж точно не от тебя! — презренно крикнула Лаура. Она не хотела разбудить дочь, но сдерживаться уже не было сил. — Тебе бизнес дороже собственной дочери? Я просто не могу в это поверить… Да как так можно? — чуть тише продолжила она, стараясь хоть немного успокоиться. Она не верила своим глазам. Он не отрицал!

Александр понимал, что её гнев полностью оправдан, но всё же не мог это терпеть. Лаура смотрела на него таким взглядом, что на душе становилось тошно. Хотелось отменить это пари, но он понимал, что это глупо. Понимал, что нужно просто всё ей объяснить.

— Мам, пап, что происходит?

Трот обернулся. В дверном проеме стояла сонная Джаки, удивленно смотря на родителей. Девушка никогда не видела, чтобы они ругались.

— Свадьбы не будет, — прошипела Лаура и вышла из комнаты.

Джаки отстранилась, позволяя ей выйти. Она достала из аптечки пачку таблеток и выдавила пару из блистера. Запила их водой, исподлобья наблюдая за отцом. Он облокотился о стол, и достал из кармана телефон.

А девушка развернулась и пошла в зал, она не стала ждать, когда он хоть что-то ей скажет. Не видела в этом смысла. Ведь за эти три дня он так и не удосужился сказать матери о пари.

Джаки вошла в гостиную и села на диван рядом с матерью. Та, оперевшись головой на руки, рассматривала камин. В это время года он горел круглые сутки. Возле него было приятно сидеть, но только не сейчас. Девушка обняла мать за плечи, но та скинула её руки и отстранилась.

Лауре казалось, что она получила удар под дых. Собственный ребенок, в котором она души не чаяла, не рассказал ей о чем-то столь важном. Да и муж хорош… Женщине было совершенно невдомёк, почему он так поступил. Почему он скрыл от неё это и даже не попытался объяснить?

— Мам, — Джаки вновь протянула к ней руки, но безуспешно. Сейчас женщина, что воспитывала её всю жизнь, та, ради которой Джаки сделала бы всё, что угодно, казалась такой далекой, такой холодной. А взгляд, которым она изучала камин, пугал девушку.

— Почему ты мне ничего не сказала?

От того, каким тоном Лаура задала вопрос, по коже Джаки пробежал холодок. Обычно мать никогда с ней так не разговаривала. Она ни с кем так не разговаривала.

— Мам… Я…

— Джаклин Мария Трот, прекрати мямлить! — женщина обернулась и буквально пронзила ледяным взглядом дочь.

— Это было моё решение… — пробормотала Джаки, даже не зная, что ещё можно сказать. Ещё когда соглашалась на это глупое пари, она душой чувствовала, что что-то пойдет не так. И вот именно это и случилось — все пошло псу под хвост. Ещё тогда, когда все это только начиналось, ей следовало воспротивиться, и всё было бы хорошо. Не пришлось бы сейчас подбирать слова для того, чтобы хоть как-то успокоить мать.

— Правда? А я вот слышала совсем другой вариант.

Ехидство и недоверие, прозвучавшее в голосе матери уязвило самолюбие Джаки. Она привыкла быть той, кто заслуживает доверия. И вот теперь, похоже, девушка стала для собственной матери самым последним человеком, заслуживающим это доверие.

— Мам, послушай, — Джаки схватила мать за руку. Как же она хотела, чтобы та её поняла. — Это всего лишь на год… Мы просто год поживем под одной крышей, и всё…

— И всё? — нервный смешок сорвался с губ Лауры. — Он мужчина, и этим всё сказано.

— Мама, а это тут причем? — недоумевающей спросила Джаки. Она никак не могла понять, на что именно обижена и разгневана её мать.

— Ты бросила человека, который души в тебе не чает, ради издательства, которое не принесет тебе ничего кроме денег. Но даже не это главное. У тебя и мысли-то не было, чтобы сказать мне об этом, — шептала женщина. У неё был такой взгляд, как будто она и сама не могла поверить в то, что говорит.

— Я… Я хотела сказать… — начала было Джаки.

— Хотеть и делать — это разные вещи! — Лаура повысила голос. За сегодняшний день она повышала голос чаще, чем за последние лет пять.

— Мам…

— Я не считаю, что наш разговор вообще имеет смысл. Делай, что хочешь, но на мою поддержку можешь не рассчитывать.

Лаура поднялась и вышла из гостиной. Послышался грохот входной двери. Она куда-то ушла. К глазам Джаки подступили слезы. Что теперь делать? Девушка просто не представляла, как теперь мириться с матерью. Почему отцовский бизнес начал рушить их семью? Джаки просто не могла понять, почему всё это происходит именно в их семье.

Поджав под себя ноги, Джаки начала изучать полку над камином, заставленную семейными снимками. Она не сдерживала слез. В этом не было нужды. Ей хотелось избавиться от этого сводящего изнутри чувства. Было безумно тошно от мысли, что двадцатиоднолетие она не будет праздновать с матерью. Это буквально читалось в красноречивом взгляде Лауры, так что Джаки и не сомневалась в этом.

Нужно было что-то делать. Нельзя просто оставить всё, как есть. Вскочив с дивана и утерев слезы ладошкой, Джаки пошла в свою спальню. Отец сидел на кухне за столом и пил чай. Такой спокойный, будто ничего не случилось. Глядя на него, нельзя было сказать, что несколько минут назад его жена ушла из дома в расстроенных чувствах. Будто всё это было совершенно обыденным явлением.

Джаки не стала с ним разговаривать. Ей нужен был совет и, увы, сегодня отец не был тем человеком, кто мог бы её понять и выслушать. Если бы он не тянул и сразу же объяснил всё это маме, то ничего бы не случилось.

Девушка поднялась по лестнице и закрылась в своей комнате. Она быстро переоделась из пижамы в джинсы и рубашку с геометрическим рисунком, подаренную бабушкой на её семнадцатилетие. Написала SMS-ку и достала из коробки новую пару туфель, привезенную из Швейцарии. Джаки села на кровать и, держа в руках телефон, стала ждать, когда придёт ответ на её сообщение. Она нервничала. Ведь человек, с которым она хотела поговорить, скорее всего просто не захочет её видеть.

Но нет, спустя пару минут ответ всё же пришел. Джаки облегченно выдохнула. Засунув телефон и кошелёк в задние карманы джинс, она спустилась вниз. Отец все также продолжал сидеть за столом и даже не обратил внимания на девушку, которая в этот момент выходила из дома.

***

Рик припарковался возле дома Тротов и вышел из машины. Когда он ехал сюда, то прикидывал в голове все возможные варианты развития событий. Он привык всё просчитывать наперед. Но всё же, после недолгого сна он туго соображал.

Вчера отец около девяти вечера скинул ему несколько работ на рассмотрение и попросил дать ответ сегодня до пяти. Там было всего пять или шесть рассказов страниц на двадцать каждый. Что, собственно, не так уж много. Но по каждой из них нужно было сделать полную характеристику, а также расписать возрастную категорию зрительской аудитории. Если так задуматься, то со всем этим можно было управиться часа за четыре, но Рик провозился до пяти утра, а в пол шестого он только смог заснуть. Но спать ему было суждено недолго — в семь утра позвонил Трот и попросил приехать.

Поднимаясь по лестнице, Рик не переставал зевать. Ему безумно хотелось вернуться домой и продолжить свой сон, но, похоже, он сможет сделать это не раньше двенадцати часов ночи. Ведь после встречи с Тротом он поедет к юристу, а затем нужно будет завезти отцу характеристики для тех историй, и неизвестно, до скольких он там пробудет. А на девять у него была запланирована встреча, которую нельзя было отменить.

Вдруг входная дверь распахнулась, и на порожках показала Джаки Трот. Она вылетела из дома и чуть не врезалась в Рика, но вовремя остановилась. Девушка ошарашенно на него посмотрела. Сейчас он был последним человеком, которого она хотела бы видеть.

— Что ты здесь делаешь? ─ сквозь зубы прошипела она, прищурив глаза.

Рик спустился на несколько ступенек вниз.

— Твой отец попросил приехать.

— Ну да, кто же ещё, — в её голосе было столько желчи и презрения, что Рик был немного удивлен. Этой девушке не шла подобная манера разговора. — А знаешь, я могу тебя поздравить, — на её губах появилась грустная улыбка.

— И с чем же? — Рик облокотился о металлические перила.

— Твои амбиции окончательно разрушили мою жизнь, — Джаки спустилась по ступенькам. — Почему я должна своими же руками рушить свою жизнь? Зачем тебе всё это? Ты хочешь самоутвердиться? Показать всему миру, какой ты крутой? Смотрите, я унаследовал издательство отца! Я просто герой дня! Так вот: забирай это чёртово издательство себе! Мне надоело, что из-за него да и из-за тебя мой привычный уклад просто переворачивается с ног на голову. Я больше не принимаю участия в этом пари — моя семья мне дороже, чем какой-то бизнес.

Джаки пошла вниз по улице к автобусной остановке. Ей не хотелось ловить такси. Да и вообще не хотелось вступать с кем-то в контакт. Сейчас ей нужно было поговорить с единственным человеком, который понимал её и, возможно, был единственным, кто мог бы помочь ей в сложившейся ситуации.

Ну а Рик лишь усмехнулся. Жизнь определенно шла в гору. Не каждый умудряется выиграть пари ещё до его начала. И даже все то, что она сказала, нисколько не задело мужчину. Похоже, это и был повод, ради которого стоило отодвинуть отдых в дальний ящик. Настроение сразу улучшилось. Повернув ручку, он вошел в дом. День определенно будет неплохим.

========== Глава 5. ==========

Зейн сидел на красной кованой лавочке. На месте их первого с Джаки свидания. Они познакомились в ресторанчике неподалеку отсюда пару лет назад. Была середина декабря. Погода тогда стояла отвратная. Холодный ветер пробирал до костей, так ещё подморозило и дороги заледенели. Квартира Зейна находилась недалеко, и он часто заходил в тот ресторанчик во время обеда, а иногда и на завтрак, в те дни, когда ему совершенно не хотелось готовить. Но, тем не менее, он не любил заказывать еду на дом. Ему не нравился запах пластмассовых пакетов, в которых доставляли ту самую еду. Так ещё и ждать иногда приходилось по часу, а то и больше.

Однако до того вечера он и понятия не имел о том, что там проводятся вечера поэзии. Ведь ужинать он предпочитал либо в родительском доме, либо всё же готовил себе сам.

Зейн не особо любил читать, да и книги он считал пустой тратой времени. Его всегда привлекали технологии во всех их проявлениях. Да и в тот вечер он зашел туда чисто случайно. Должен был встретиться с другом, но тот позвонил и сказал, что не сможет прийти. Домой идти не хотелось, а на улице было слишком холодно, чтобы просто гулять. Вот он и зашел в первое же заведение. Было уже довольно поздно, но людей в ресторане оказалось очень много. Почти каждый второй столик был занят. Свободным оказался лишь небольшой столик в углу рядом с окном. Туда Зейн и сел.

Джаки стояла посреди ресторанчика и читала гостям рассказ, как Зейну казалось, написанный ею. Это была самая обычная новогодняя история с незамысловатым сюжетом. Но почему-то мужчина решился остаться и дослушать её до конца. У неё был свой слог, да и история сама по себе была плавной. Но Зейну понравился ни сколько рассказ, сколько то, с какой интонацией девушка его читала. По ней было видно, что ей нравилось, что люди её слушали, хоть она временами и сбивалась с ритма и некоторые предложения перечитывала по несколько раз. У неё была улыбка человека, уверенного в завтрашнем дне. Зейн помнил ту улыбку, но он также помнил тот взгляд, которым она смотрела на него около недели назад.

В нем уже не было уверенности. И мужчина понимал, что что-то не так. Её взгляд будто молил о прощении, но Зейн не знал, за что ему её прощать. Все мы люди, всем нам свойственно влюбляться.

Но с того самого дня его не отпускало чувство, что что-то идет не так. Он достал из кармана куртки телефон и посмотрел время. Джаки опаздывала. Что совершенно было на неё непохоже. Мужчина горько улыбнулся: сегодня, когда он получил от нее сообщение, он был рад. Рад, что возможно даже после разрыва они смогут остаться друзьями. Ведь Джаки была для него действительно важна.

Возможно, кто-то назвал бы его тюфяком, но Зейн имел на этот счет совсем другое мнение. Он также помнил и слова отца: «Если любишь кого-то, не мешай ему реализовываться». Отец всегда говорил так, когда мать уезжала на очередные раскопки.

И именно эта фраза крутилась у него в голове, когда он спрашивал у Джаки, стоит ли ему за неё бороться. В последствие переигрывая в голове их тогдашний разговор, он понимал, что было огромное количество возможностей выведать у неё правду, но тогда он просто не хотел знать её.

И вот теперь он буквально хватался за маленькую соломинку, лишь бы не потерять их общение.

Зейн поднялся с лавочки и подошел к краю пруда. Было глупо приходить сюда. Она сама разорвала их отношения. Так зачем он здесь? Глупый дурак, на что он надеялся, приходя сюда? Мужчина поднял с земли небольшой плоский камешек и бросил его в воду. Тот отскочил от воды дважды и потонул.

Сейчас в пруду никто не плавал. Погода была уже довольно холодной. Зейн достал из кармана небольшую коробочку под кольцо. Он собирался сделать ей предложение на её День рождения. Посчитал, что это будет романтично. Да и три дня назад он был уверен в том, что она непременно согласится.

Забавная штука жизнь. В один день она перевернула всё с ног на голову. Зейн открыл коробочку. Там лежало простое тонкое золотое кольцо с крупным рубином, любимым камнем Джаки.

Похоже, ждать больше нет смысла. Зейн захлопнул коробочку и бросил её в пруд. Вот она — жирная точка в их истории. Нужно было поставить её ещё тогда, неделю назад. Так почему же он тешил себя надеждой, что она захочет к нему вернуться?

***

Рик вошел в дом Тротов и буквально возле самой двери столкнулся с Алексом. Мужчина был чем-то расстроен. Холодный взгляд буквально сверлил в нем дыры.

— Проходи, — скомандовал Трот и направился вперед по коридору. Рик еще ни разу не был в этом новом доме Александра. Он был гораздо меньше, чем прошлый, но по планировке был похож. Тот же длинный коридор, та же лестница. Дом был старой постройки. А все лондонские дома, построенные до военного времени, да и те, что строились поздние, были сделаны, как под копирку.

Рик разулся и последовал за ним. Похоже, действительно произошло нечто непредвиденное. Ведь еще три дня назад всё было в силе. Ещё вчера всё было в силе. Но почему же тогда, когда он подходил к дому, Джаки словно ошпаренная вылетала из него? Да и у Трота был ледяной взгляд, не сулящий ничего хорошего. Этот взгляд отметал всё воодушевление от отказа Джаки участвовать в пари. Всю эту недолгую радость как ветром сдуло.

Когда Рик вошел на кухню, Трот уже сидел за столом и пил чай. Рик сел на самый дальний стул. Ему не хотелось даже приближаться к этому человеку. Он был зол. И мужчина не мог понять, зачем он тут сейчас. Рик зевнул. Он сегодня спал от силы часа четыре.

— Так что происходит? — спросил Рик и зевнул ещё раз.

— Моя жена узнала о пари, — Александр отпил немного чая. — Она против этой свадьбы.

— И что теперь?

Рик не мог понять, зачем он приехал сюда. Ведь всё это можно было сказать и по телефону.

— Всё в силе. Слишком долго я потакал её прихотям, — причитал он. — Почему каждый раз я должен идти на поводу её желаний? Бизнес, видите ли, мне дороже. Хоть раз бы подумала о ком-то, кроме себя.

— Значит, пари не расторгнуто? Ваша дочь не хочет принимать в этом участия, — пожал плечами Рик.

— Хочет, не хочет… Это не имеет значения. Она слишком сильно зависит от общественного мнения. И если я объявлю о свадьбе в день её рождения, то она не станет опровергать. И тогда даже Лаура уже ничего не изменит.

Рик усмехнулся. Сейчас он вспомнил, как лет десять назад Николас высмеял его, когда он заявил, что хотел бы себе в жены такую послушную и правильную жену, как Лаура Трот. Похоже, она не такая хорошая, как он считал тогда.

— Значит, всё в силе?

— Однозначно.

***

Алексис опустила кисть в банку с растворителем. Она закончила покраску фона одной из стен на втором этаже. За последнюю неделю все стены были выровнены под покраску, и теперь девушка воплощала в жизнь те картинки, что кружились у неё в голове. Сейчас у неё было слишком много свободного времени, ведь никто не заказывал портреты, и она тратила это время здесь.

Девушка слезла со стремянки и села на табурет. Теперь вся правая стена была выкрашена в красный, немного бордовый цвет. Алексис надеялась, что сегодня она успеет закрасить все стены, чтобы они успели высохнуть до завтрашнего обеда. Девушке уже не терпелось приступить к основной работе.

Алексис передвинула стремянку и развела краску бордового оттенка, чтобы она была не такой густой. Молодая женщина поставила банку на верхнюю ступеньку и начала закрашивать следующую стену. Конечно, всё это можно было гораздо быстрее закончить, если использовать валики или же аэрозольные баллончики, но Алексис не признавала их. Ей никогда не нравилась ни их фактура, ни то, какой след после себя на стене они оставляли.

Девушка всегда творила в тишине. Музыка в такие моменты её отвлекала и раздражала. Особенно тогда, когда у неё что-то не получалось. Да и сегодняшняя погода нисколько не способствовала творчеству.

— Привет.

Алексис вздрогнула и чуть не сорвалась со стремянки. Она обернулась на голос и увидела сидящую на табурете Джаки.

— Ты меня напугала, — девушка отложила кисть и спустилась на пол. — Каким судьбами?

Алексис нанесла на руки немного растворителя, чтобы смыть с них краску.

— Мне нужен совет… Я просто не знаю, что мне делать… — Джаки поджала губы и протянула руку к эскизам, лежащим на складном столике, что стоял рядом.

— Что случилось? — Алексис вытерла руки и оперлась о перила.

— Я поругалась с мамой, — протянула Джаки в своей обычной манере.

— Вы же никогда не ругаетесь? — усмехнулась Алексис. Джаки и её мать Лаура ругались только по какой-нибудь серьезной причине. Сравнивая себя и подругу, Алексис всегда удивлялась как можно всё рассказывать матери. У неё самой была куча тайн, которые она никогда и никому не решилась бы раскрыть.

— Никогда… Это слишком растяжимое понятие, — пожала плечами Джаки. Как ни странно, но она ведь тоже считала, что у них всегда будет это взаимопонимание. Но, как она сама и сказала, никогда и всегда — понятия растяжимые.

— Позволь угадать, она узнала о свадьбе? — прищурилась та, изучая уже покрашенную стену. Она слушала подругу, но не любила тратить время за пустыми разговорами, старалась никогда не сидеть без дела. Взяла в руки эскиз, что набросала ночью, пытаясь представить, подойдет ли он сюда.

— Да, пару часов назад…

— Сказать по правде, мне сложно представить её реакцию на эту прекрасную новость, — с серьёзным видом проговорила Алексис.

— Давай без сарказма! — девушка встала с табурета и оперлась о перила рядом с подругой.

— Хорошо… Кофе будешь? — Алексис положила свой черновой рисунок на место и взяла со стола ключи.

— Я не пью кофе…

— Печально, потому что сейчас он мне нужен позарез. Я сегодняшнюю ночь вообще не спала, — девушка направилась к лестнице разминая мышцы шеи, затекшие оттого, что Алексис сегодня слишком много смотрела вверх, когда красила стены.

— Я, конечно же, могла бы предположить, что ты где-то веселилась, но, зная тебя, ты скорее всего рисовала, — усмехнулась Джаки, показывая рукой в сторону эскизов.

— Правильно думаешь, — подмигнула ей подруга. — А сейчас я нуждаюсь в перекусе, и ты составишь мне компанию.

***

Джаки подула на свою кружку с чаем. Ей никогда не нравилось пить чай в ресторанчиках или кафе. Ведь там его всегда приносили слишком горячим и подолгу приходилось дуть на него, дожидаясь, когда он остынет. Конечно, иногда и это было удобно, особенно в те моменты, когда ты кого-то ждешь или нужно потянуть время, делая вид, что ты о чём-то размышляешь. Однако сегодня был немного не тот случай.

Алексис сидела напротив и пила свой кофе. Она уже разделалась со своей отбивной и картофелем фри, и теперь уплетала круассан.

Джаки сделала большой глоток имбирного чая. Жжётся. Она подняла крышку чайничка и недовольно цокнула. Для столь небольшого чайничка с водой там лежал слишком большой кусок имбиря. Чтобы немного перебить эту остроту, Джаки засыпала в сам чайничек штук семь чайных ложек сахара.

— Я так понимаю, ссора с матерью не единственная причина по которой ты пришла ко мне? — Алексис поставила кружку с кофе на блюдце и откинулась на спинку кожаного кресла, что являлось неплохой частью декора небольшого ресторанчика на окраине Лондона.

— Как ты догадалась? — Джаки удивленно посмотрела на подругу.

— У тебя все на лбу написано, — улыбнулась Алексис. — А еще этот твой взгляд: «Я была не права, прошу, убейте меня». Я его с детства помню. Ты так на бабушку смотрела, когда она тебя отчитывала.

Джаки потупила взгляд. На глаза навернулись слезы. Бабушка была для нее больной темой. Казалось бы, с момента её смерти прошло уже чуть меньше года, но для девушки всё как будто вчера свершилось. И ведь она всё также продолжала корить себя за то, что не присутствовала на её похоронах.

Её бабушки, Марии Салливан, не стало всего за три недели. Она просто заболела. Лечилась дома, а потом приехала в Лондон на День рождения внучки. Тогда Лаура настояла на том, чтобы она пошла в больницу. Женщина на отрез отказывалась, но всё же, скрепя зубами, согласилась. В свои семьдесят лет она до жути боялась обследования, уколов и врачей.

Её в тот же день положили в больницу, и без полного обследования поставили диагноз — рак легкого. Свое девятнадцатилетие Джаки встретила возле больничной кровати. Спустя неделю пришли результаты ПЭТ-КТ и диагноз оказался ещё хуже первоначального. Рак легкого подтвердился, но в довесок к этому метастазы пошли в головной мозг, к сожалению, не получилось определить, злокачественные они или нет. Если до того момента Джаки тешила себя надеждой, что всё это окажется неправдой, страшным сном, который вскоре исчезнет, то в тот момент что-то внутри неё оборвалось, и не о какой надежде уже и речи быть не могло. На следующий день она пошла выбирать платье для похорон, которое так ни разу и не надела.

Врачи отказались делать операцию, ссылаясь на то, что сердце не выдержит. Они боялись, что она умрет на операционном столе. Химиотерапия отпала по той же причине. Никто не ставил прогноз. Ей кололи морфий, и от того временами бабушка Джаки иногда говорила совершенно непонятные, а то и страшные вещи. В один из дней, когда Джаки пришла навестить бабушку, медсестра жаловалась на то, что пожилая женщина ночами начинала кричать и с кем-то разговаривала на повышенных тонах, при том, что в палате никого, кроме неё не было.

Джаки недоумевала, почему так всё произошло. Ведь ещё прошлой весной всё было хорошо. Они сажали цветы в бабушкиной оранжерее. И не было никаких предпосылок к чему-то подобному.

Мария пробыла в больнице ещё неделю. Последние два дня, что она находилась в больнице, были самыми мучительными. Она постоянно просилась домой, говорила, что её бросили там, что у неё просто простуда, и дома ей станет легче. Она была в этом уверена, ведь никто не сказал ей правды. Ни у Джаки, ни у Лауры язык не поворачивался произнести это вслух.

Вскоре её забрали оттуда. Дома она стала немного бодрее, и Джаки уже начала надеяться, что всё будет хорошо. Тешила себя этой надеждой, цеплялся за неё, ведь кроме этой надежды у Джаки больше уже ничего не было.

Но нет — спустя три дня после возвращения в дом дочери Мария Салливан скончалась в два пятнадцать ночи, спустя две недели после Дня рождения внучки.

Джаки смахнула слёзы с лица и сделала большой глоток чая. Она не могла думать об этом. Она не понимала этого. Не знала, как всё могло произойти именно так.

— Извини. Я не хотела…

Алексис никогда не считалась с чувствами других. Эта черта никогда не нравилась Джаки в подруге. Но что поделать, людей же нельзя изменять по своему образу и подобию. Ведь каждый имеет свои предпочтения и желания.

— Я знаю… — Джаки сняла резинку с запястья и завязала волосы в хвост. — Это сложно… всегда будет сложно…

— Давай поговорим о чём-нибудь другом? — Алексис постаралась улыбнуться, но её улыбка оказалась слишком натянутой и неправдивой. Трудно улыбаться, когда кому-то больно.

— Да… Сегодня я должна была встретиться с Зейном… Он сидел там на лавочке, ждал меня, а я так и не решилась подойти. Я испугалась. Подумала, что он согласился на встречу только ради того, чтобы высказать всё, о чем промолчал в тот раз. Глупо, да?

— Глупо… Знаешь, мне сложно в это поверить. Зейн слишком добрый, он априори не может ни на кого обижаться. Ну, а на тебя и подавно, — Алексис намотала прядь волос на палец, внимательно изучая кончики. Они начали сечься. — Вы для меня были всегда некой идеальной парой. И я действительно была удивлена, что ты предпочла пари ему.

Джаки посмотрела в окно, изучая прохожих. Их было немного, ведь погода не располагала для прогулок. Кто-то куда-то спешил, машины с визгом пролетали мимо. Девушке нравилось водить машины, но отец никогда ей этого не позволял. Он считал, что женщина не должна водить машину.

— Да я и сама не знаю, почему так поступила, — ответила Джаки, всё так же разглядывая прохожих.

— Мы, конечно, можем обсуждать это вечно, однако это никак не поможет тебе в сложившейся ситуации. Так какого рода помощи ты от меня хотела? — Алексис допила свой кофе и выжидающе смотрела на подругу. Она не любила подобного затишья. Ей всегда было нужно действо.

— Мне необходимо избавиться от этого пари, не разрушив мою семью, — Джаки перевела взгляд на подругу.

— Ну, мы можем попытаться, однако я не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее.

— Почему? — удивленно приподняла бровь девушка.

— Потому что твой отец такой же, как и мой: он так просто не отступит от того, что задумал, — пожала плечами Алексис. Она хотела помочь подруге, но не знала, как.

========== Глава 6. ==========

Рик отворил дверь своей квартиры и вошел внутрь. Здесь всегда пахло чем-то пряным.

Мужчина прошёл на кухню, совмещенную с гостиной. Открыл холодильник. Возможно, это прозвучит, как самый большой в мире стереотип, но полки холодильника буквально ломились от еды. В большинстве здесь было мясо. Рик достал небольшой кусок свиной вырезки и чесночный соус. После этого приступил к готовке.

Каждый раз после тяжелого рабочего дня он приходил домой и принимался за готовку. Он никому не позволял готовить себе еду. Конечно же, он не считал, что кто-то захочет его отравить, просто предпочитал делать все сам. Да и ощущения поварского ножа в руке успокаивало его.

Он смазал мясо специями, залил лимонным соком и винным уксусом, а после оставил мариноваться. Он никогда не готовил помногу, считая, что полезна только та еда, что съедена сразу после приготовления, ведь со временем пища потеряет свой вкус и свои полезные свойства.

Знаете, какое ещё есть преимущество в том, чтобы жить одному? Тебе не нужно готовить ни для кого, кроме себя.

Рик включил фритюр, после хорошенько отмыл две средних картофелины. Порезал их на равные дольки. После того, как масло во фритюре начало шипеть, забросил картофель в ковш и опустил его в масло. Положил уже промариновавшееся мясо на гриль.

Дома все было как всегда. Слишком идеально. Черные диваны с симметрично разложенными подушками. Чистые белые ковры без единого пятнышка. Ровно висящие картины. Эта квартира выглядела так, будто в нее только вселились. Все так изменилось… Рик помнил, в каком бедламе он жил еще пару лет назад. Все же ему больше нравился нынешний уклад вещей. Единственным, что выделялось в этой черно-белой обстановке, так это фиолетовый чехол для одежды. Мужчина не помнил, чтобы приносил его сюда. Скорее всего его доставили сегодня днем, когда здесь была служанка.

На кухонном столе лежал сотовый телефон. Рик, приходя домой, всегда ставил его на беззвучный, чтобы не мешал.

Телефон начал вибрировать, из-за чего чуть не свалился на пол, но мужчина успел его поймать.

Номер был неопределён. Если честно, Рик никогда не любил отвечать на звонки с незнакомых номеров. Но за последние пару дней ему пришлось дать свой номер нескольким авторам, вот почему он всё же ответил на звонок.

— Добрый вечер, мистер Скорокер. Меня зовут Крис Рос, я личный юрист Александра Трота. Вы не могли бы подъехать завтра в обеденное время для подписания договора в мой офис? Адрес я вышлю вам на почту, — на другом конце трубки был слышен голос старого мужчины. Почему старого? Да он хрипел, как курильщик с сорокалетним стажем.