Теперь, когда он покинул дом

Теперь, когда Мэтью окончательно покинул дом, уехав в университет, она не имела и малейшего понятия, что делать дальше.

Утром Клэр проснулась, оглушенная чувством того, что в том месте, где раньше была ее жизнь, теперь зияла пульсирующая болью черная дыра. Не надо было больше торопиться, некому было больше делать завтрак, и у Клэр больше не было причины вставать рано по утрам. Однако она все же заставила себя вылезти из кровати. Медленно пробираясь по дому, Клэр брела между разбросанными вещами, разбирая их и кладя на место, как обычно. Взгляд ее упал на комнату Мэтью: через открытую дверь пространство выглядело пустым и безжизненным, полностью выжженное солнечным светом. Клэр начала рыдать.

Через полчаса всхлипов она почувствовала голод: слезы слезами, а есть все равно хочется. Но готовить не было никаких сил, поэтому она быстро причесала волосы в хвост, надела первую попавшуюся одежду и вышла из дома. Свет ослепил глаза. Мир был враждебен и полон шума, и Клэр ощутила острое желание скорее найти укрытие. Она вспомнила, что где-то за углом было кафе, которое часто проезжала мимо, когда отвозила Мэтью в школу, и поспешила вниз по улице, стараясь не смотреть на людей. Через пятнадцать минут Клэр обнаружила себя, впервые за многие годы, заказывающей завтрак в кофейне.

Сидя в самом дальнем углу она ела круассаны, автоматически запивая их кофе. Еда потеряла всякий вкус, но все же неспешно возвращала Клэр к жизни, придавая сил и все более и более четкого осознания ее нынешнего положения. Одна. Совершенно одна. Не было ни дел, которые надо выполнить, ни людей, с которыми можно пообщаться. С появлением сына в ее жизни, все контакты Клэр со внешним миром постепенно сошли на нет. И сейчас ей совершенно не хотелось заново становиться той предыдущей, более открытой и общительной версией себя. Да, и была ли она когда-нибудь открыта и общительна? Клэр уже и не помнила.

Она уловила в воздухе легкий запах табака: Клэр всегда очень настороженно относилась к нему, потому что боялась, что Мэтью станет таким же заядлым курильщиком, как и его отец. Оглядевшись по сторонам, Клэр заметила на улице девушку с сигаретой, которая стояла именно в том месте, где курить было запрещено. На вид ей было лет двадцать, и своими тонкими пальцами с ярко красным лаком она что-то нервно набивала на телефоне. Клэр поначалу не сразу поняла, была ли это девушка или парень. Молодые люди сейчас такие странные, подумалось Клэр, интересно, будет ли Мэтью таким… Девушка была одета в черную куртку большого размера, черные спортивные штаны и кроссовки. Только бомбошка на ее вязаной шапке горела неоновым зеленым. На взгляд Клэр ее можно было назвать красивой: она была не накрашена, однако ее короткие темные волосы приятно контрастировали с бледной кожей, на лице сияли большие карие глаза, прищуренные в напряжении, и все это, вместе с точно очерченными губами, потягивающими сигарету, придавало ей незабываемый шарм. Неожиданно девушка гневно выбросила окурок на землю и ворвалась в кафе, принеся с собой холод улицы и еще больше запаха табачного дыма.

– О, доброе утро, Чарли! – поприветствовал ее официант.

– Ага. Джеф, мне как обычно, – она облокотилась на прилавок.

– Уже с утра не в духе?

– Да Мэри и Тим опять ругаются, весь мозг мне выели! Бесит!

В ожидании кофе Чарли нервно оглянула кафе, кусая губы. Ее взгляд на секунду задержался на странно одетой женщине средних лет. Клэр смущенно отвернулась.

– Твой двойной капучино с мятным сиропом, дорогая! Смотри, я даже сердечко тебе на пенке нарисовал!

– Я, что, выгляжу так, что мне сердечко твое нужно?! Черт, опять Мэри названивает!

Чарли, сделав огромный глоток кофе, также быстро покинула кафе, как и вошла, с телефоном у уха. Клэр взглянула в окно, но девушки уже и след простыл. И ей вдруг срочно захотелось поймать Чарли, как будто та с собой унесла что-то важное для нее, она резко собрала вещи и в панике выбежала из кафе. Оборачиваясь по сторонам, Клэр торопливо шла в направлении, куда, как она предполагала, могла уйти девушка. Она искала и искала Чарли глазами, все тщетно, и Клэр остановилась. Что это было за наваждение, она не понимала, но пора было возвращаться домой, туда, где ничего не осталось, и ее никто не ждал. Рядом с ней раздался мягкий звук тормозов, и открылись двери. Городской автобус словно приглашал ее сбежать еще дальше, и Клэр согласилась. Она смотрела на пролетающие улицы и изумлялась, сколько там людей, что они все делают, куда торопятся. Их жизнь не остановилась, у них была цель. Через какое-то время объявили конечную остановку, и Клэр уже ехала обратно, впрочем, не узнавая по второму разу увиденных мест. От автобусного транса ее отвлек звонок. Она почувствовала резкую боль – вдруг это был Мэтью! Но нет…

– Алло, Клэр! – это была мама, – Клэр, слышишь меня?

– Да, привет!

– Ну?

– Ну, что?

– Поздравляю тебя – птенец вылетел из гнезда! Скажи, а Генри хоть как-то уподобился его поздравить? Когда он вообще в последний раз объявлялся?

– Не начинай, мама, – Клэр стиснула зубы.

– И что ты? Уверена, лежишь себе зареванная в постели, оставшись без своего драгоценного сыночка!

– Мама, ты прекрасно слышишь, что я не дома. Я еду в автобусе. Извини, мне неудобно говорить. Спасибо за поздравления.

– Вот! Вот! Вечно тебе неудобно говорить! Но теперь ты-то знаешь, как это, когда тебя покидают собственные дети! Может, будешь теперь чаще обо мне вспоминать?

– Мама, мы виделись месяц назад. Пожалуйста! – Клэр опасливо оглядела салон автобуса, но никому до нее не было дела.

– О, и кстати, у нас тут в нашем клубе открылись танцевальные вечера. По четвергам. Тебе пора уже и про мужчину подумать, в твоём-то положении.

– Мама… Ну, почему, из всех дней, именно сегодня ты…

– Клэр, деточка, я о тебе же беспокоюсь! Иначе, ты останешься совсем одна!

И в этот момент отчаяние, прорвав оборону, с силой накрыло Клэр, оглушительно, как никогда. Да так, что она не могла больше его вынести.

– Все, мам, пока! – она увидела, как открываются двери автобуса, и выбежала из салона.

Где она была? Куда направлялась? Клэр было все равно. Главное, идти, идти, идти. Делать движения, заставлять тело чувствовать себя живым, убегая от мыслей, сливаясь с толпой. Клэр бродила по улицам города, давно потеряв ориентацию и понимание времени. Поднять глаза и осмотреться не было сил. Ее хаотичное путешествие внезапно прервалось, когда она с разбегу наткнулась на что-то мягкое, что сбило ее с ног. Клэр упала, резко почувствовав действительность. В глазах померкло.

– Черт, дамочка! Вы в порядке?

Они сидели на крыльце заднего входа: Клэр до сих пор прижимала пачку замороженного горошка к голове.

– Ты точно хочешь попробовать? – спросила Чарли, которая и была той силой, свалившей Клэр с ног, в спешке добираясь до квартиры за вещами, решив съехать оттуда поскорее. Местечко, конечно, было уютным и дешевым, но на парочку психов-соседей она не подписывалась! Клэр взяла сигарету, вдохнула и разразилась кашлем.

– Чудная ты, – протянула Чарли.

– Кто бы говорил!

На минуту воцарилась тишина. Вкус табака оказался отвратительным, как Клэр и предполагала.

– Отец всегда меня называл белой вороной, – Чарли бросила окурок на ровно постриженный газон и закурила еще одну, – так что мне не привыкать.

– Извини, я не хотела тебя обидеть…

– Обидеть? Меня? Милая, для этого надо хорошенько постараться! Я такой годами была, и это в семье врача! С тремя сестрами, каждая из которых на голову умнее, красивее и более воспитана, чем я!

– Зато, ты художница! Наверняка, самая творческая из них…

– Ага, творческая. Настолько, что отец меня выпер на улицу.

– Господи, за что?

– А, бросила универ, деньги тратила на краски, кисти и выпивку.

– Да… Ну, как мать, пожалуй, я могу его в чем-то понять. Нет, не факт того, что он выселил тебя, нет… Но, если бы Мэтью сделал нечто подобное, я была бы искренне несчастна.

– У тебя есть сын?

– Да. Уже весь взрослый… на прошлой неделе уехал учиться в Бристоль.

– Ах, вот почему ты такая потерянная! Не представляю, каково это. Я вот никогда не была одна: всю жизнь кто-то ржет, жужжит или орет у меня над ухом.

– Да, это многое объясняет, – Клэр усмехнулась.

Чарли вдруг взглянула на нее грозно, но тут же, мягко толкнув в плечо, улыбнулась.

– Еще бы!

– Живи у меня! – услышала, как будто со стороны, свой голос Клэр, разглядывая окурки, разбросанные по ее образцовой лужайке, – у меня есть свободная комната.

– Типа замена сыну твоему?

– Ты на него даже и капли не похожа! Просто чтобы был кто-то рядом.

– Нет, ты реально чудная. Но, знаешь… черт, я соглашусь!

– Вот и отлично! Пойду, сделаю нам чаю, – Клэр потрепала Чарли по голове и ушла в дом.

– Может, есть что покрепче, – вздохнула девушка.

Покрепче в доме нашлось только красное вино. Клэр сильно устала, голова болела, поэтому она молча достала бутылку и бокал, поставила их на обеденный стол перед Чарли и ушла к себе. Она увидела, что Мэтью ответил ей коротким сообщением: «Мама, у меня все в порядке». Клэр напечатала «хорошего вечера» и свернулась под одеялом. Она ждала ответного послания от сына, а телефон все молчал; слезы одна за другой падали на подушку. Но услышав, как включается свет и бежит вода в душе, Клэр почему-то успокоилась и мгновенно уснула.

***

На часах горело 7:06. Она открыла глаза и поняла, что наступил очередной день со знакомым ощущением одиночества внутри. Между тем, что-то необъяснимое вытолкнуло ее из постели: Клэр, бодро накинув халат и завязав волосы в пучок, спустилась на кухню. В голове зудело: надо готовить завтрак! На какой-то момент ей даже показалось, что вот-вот на кухню прибежит сын, как всегда опаздывающий в школу. Скорее, успеть бы! Привычным движением руки Клэр нащупала пульт и включила радио. И вдруг словно очнулась. Почему она всегда включала музыку? Чтобы не слышать внутренний поток мыслей, говорящий ей о том, что Мэтью скоро уедет? Вот так она и жила последний месяц – заглушая боль и реальность, оттягивая момент неминуемого расставания. Клэр ужаснулась от пришедшего открытия: что же это – все так живут? С шумом на заднем фоне, проводят жизнь под музыку, чьи-то крики, бормотание, гудение… И ей вдруг захотелось остановиться и остаться наедине с собой. Клэр выключила радио, в тот же миг тишина оглушила ее, тисками раздавливая голову. Что же в этой пустоте теперь делать ей? Все стало таким бессмысленным. Клэр словно собрала себя по кусочкам и осознанно заставила тело двигаться вновь. Ага, сначала включаем кофе машину. Затем плиту. Кастрюли, молоко, крупа… Но зачем варить кашу, если она ее терпеть не может. Ее любил Мэтью. А он сейчас, в километрах от дома, просыпается в общежитии и бежит на учебу. А Клэр стоит одна на кухне и ногам холодно. И продукты в холодильнике закончились. И голода она не испытывает, только тоску. Раздавленная, Клэр оперлась на стол.

– Каша сейчас пригорит, милая! – кто-то хлопнул ее по плечу.

– Аааа! – Клэр резко обернулась и увидела стройную брюнетку в длинной майке Мэтью.

– Хорош кричать! Это я, Чарли! Помнишь?

– Ты напугала меня, я задумалась… И не подкрадывайся сзади!

– Черт, я уж решила, что ты слишком сильно ударилась вчера, – выдохнула Чарли, взяла ложку из рук Клэр и стала мешать кашу.

– Давно мне завтрак никто не готовил, овсянка, как я люблю, – она расплылась в довольной улыбке, – слушай, я тут позаимствовала у твоего сына, ничего?

Клэр молчала. Все вокруг казалось ей нереальным, может быть, она еще не проснулась? Чем она думала вчера, впустив незнакомую девушку к себе домой. Впрочем, Клэр было все равно, и майка Чарли очень шла. Как это называется сейчас – унисекс?

– Эй, Клэр? Да, не злись, ты! Я переоденусь. Просто ты мне ничего толком не показала вчера, и я уж как могла сама освоилась.

– Прости, это я виновата, – вышла из оцепенения Клэр, – Поверь, я нисколько не сержусь и обязательно объясню что, где и как в доме. Но первым делом мы позавтракаем!

Она улыбнулась. И хорошо, что можно было опять разделить пищу хоть с кем-то. Итак, у нее появились планы: первое – завтрак. Потом – душ. Пока этого хватит, дальше Клэр боялась заглядывать. Она взяла две чашки, свою и Мэтью, и посмотрела на Чарли. Та уже вертела пачку сигарет в руках, следя за кашей.

– Курить – на улице!

– Да, милая!

– И… и после завтрака! – Клэр отобрала пачку у брюнетки.

– Не нравится мне эта чашка, люблю побольше! – Чарли вернула чашку Мэтью и достала огромную, которую Клэр все хотела выбросить, но никак не решалась, – каша готова!

Клэр удивилась тому, как быстро эта девушка начала ориентироваться в ее доме, но промолчала, сев за стол. Она нехотя начала есть: любовь к овсянке мама ей отбила еще в раннем детстве, почти насильно закармливая кашей дочь. А вот кофе бодрил. Клэр отпила глоток и ощутила на себе пристальный взгляд: Чарли, с зависшей у рта ложкой, изучала новые реакции странной женщины напротив.

– Слушай, а ничего все-таки, что я буду жить в комнате твоего сына, – вдруг спросила брюнетка.

– Все в порядке. Он же не скоро вернется.

– Я могу что-то там поменять? Странно жить среди кубков и медалей. Тем более – не твоих!

– Конечно, комната полностью в твоем распоряжении. Мне только нужно убраться в ней для начала. Признайся, ты считаешь меня сумасшедшей, так разглядываешь?

– Ну, как сказать. Я вот сама себя не впустила бы и на порог! Но ты вроде не похожа на маньячку. Скорее вся такая потерянная, что аж трясет. Теперь не смогу тебя оставить.

– Могу показать тебе все свои документы и подвал – чтобы ты знала, что я не храню в нем трупы… Извини, дурацкая шутка. А тебе надо на работу? Еще же совсем рано.

– Сегодня я в вечернюю смену. Но мне б вывезти вещи из той психушки, а то я же вчера так до туда и не добралась. Надеюсь, хотя бы краски мои в порядке!

Чарли поднялась, дополнила чашку кофе и взяла сигареты со стола.

– Но вечером я обязательно приеду! – подмигнула она.

– Холодно! Надень хоть что-нибудь.

Клэр прошла в гардеробную и взяла две куртки.

– Ой нет, ты тоже будешь? – удивилась Чарли.

Прежде сем Клэр успела что-то ответить, ее отвлек телефон.

– Алло, Мэтти? – нерешительно произнесла она.

Чарли накинула куртку и бесшумно вышла во двор.

– Мама, привет! Да, это я! Я волновался, ты не звонишь мне совсем. Написал тебе кучу сообщений!

– Мэтти, прости я не видела, – Клэр прошла в гостиную и села на диван, – ты же уехал несколько дней назад. Я хотела дать тебе время, чтобы ты там освоился. Не как сумасшедшие мамаши, знаешь, которым надо докладывать о каждом шаге. Так что все у меня идет как надо!

– У тебя точно… точно все хорошо? – голос сына звучал настороженно.

– Конечно, дорогой!

– Чем ты занимаешься?

– Хм… вот, приготовила завтрак, хочу принять душ, а потом – готова ко всему, что предложит мне жизнь, – сфальшивила Клэр.

– А работу искала уже?

– Так, я не поняла, кто здесь чья мама? – рассмеялась она, – по крайней мере, я размышляю над этим вопросом, – Клэр продолжала врать не раздумывая. Детям не нужно знать о переживаниях родителей, наверное. Так им будет легче вылететь из гнезда, войти во взрослую жизнь. Пусть заботятся о своих делах, это гораздо важнее.

– Слушай, тут так здорово, мама! Не могу сказать, что подружился с кем-то, но сосед по комнате вроде ничего, так что… ой, извини, меня зовут! Я напишу тебе! И отвечай мне, ради бога, мам!

– Целую, Мэтти!

Тишина. Клэр бесцельно уперлась взглядом в угол где-то между телевизором и камином, купаясь в бесконечной тишине и отсутствии смысла в ее жизни. Как будто издалека ее разум вдруг стали наполнять воспоминания. Ее студенческая жизнь, запахи, краски первой осени в кампусе. Предвкушение взрослой жизни. Улыбка Генри. Что-то еле уловимое, словно поблекшие фотографии, отзвуки эха, старый фильм на испорченной пленке. Все было так давно, все оказалось таким быстротечным. Ушло.

– Ты там пыль разглядываешь что ли? – Чарли честно пыталась хоть что-нибудь рассмотреть в том же направлении. Клэр вздрогнула и поморщила нос. Похоже, дом скоро пропахнет сигаретным дымом.

– Да, надо бы прибраться.

– Слушай, а у тебя же есть машина… и ты вроде никуда не торопишься? Я просто подумала, что твоя помощь мне не помешала бы. Сразу же все перевезла бы…

– Хм, мне надо принять душ, – Клэр не хотела отходить от намеченного плана, – и привести себя в порядок. И затем – я полностью в твоем распоряжении. Тебя так устроит?

– Крутяк! Я тогда буду у себя, в смысле, в комнате… м… Мэтью. И это, заедем за продуктами по обратной дороге? А то в холодильнике пустота стерильная!

Квартира Чарли оказалась в пятнадцати минутах езды. Клэр и ее спутница поднимались по узкой лестнице на последний этаж, когда их опередили двое: девушка бежала первой, а высокий худой юноша пытался ее догнать.

– Мэри, стой! – кричал он.

Мэри открыла дверь и тут же громко захлопнула ее.

– Открой мне, открой! – он забарабанил с силой.

– Ох, ради бога, Тим, – Чарли отпихнула его, и ключом отперла дверь, едва успев увернуться от чего-то запущенного изнутри. Рядом с Клэр просвистели ботинки.

– Эй, ты что делаешь! – закричал Тим, врываясь в квартиру.

– Выметайся! Вон! – раздался голос изнутри, затем последовали звуки возни.

– Придурки, – процедила Чарли и зашла внутрь, – подожди меня снаружи, милая!

Клэр разрывалась между желанием скорей сбежать из подъезда и все-таки зайти на помощь Чарли, она уже было сделала шаг в направлении двери, как в проеме появилась брюнетка и впихнула в руки Клэр огромную сумку.

– Держи, – она скрылась в темноте, чтобы появиться вновь с чемоданом и коробкой, – все, двигаем скорее!

Внутри машины, отдышавшись, Клэр оглядела сумки.

– Это все твои вещи?

– Кисти и краски здесь самые дорогие. А тряпки, фиг с ними. Куплю еще себе… Наверное…

– И что – в магазин? Потом дома пообедаем?

– Не, вряд ли успею, перекушу на работе.

– К ужину ждать тебя? – как-то невзначай, по-домашнему сказала Клэр, поворачивая к магазину. Ей никто не ответил. Она испугалась, что, может, перегнула палку.

– Весело же ты жила, – поспешила заметить Клэр.

– Когда я увидела тебя, тогда, в кафе, – медленно, после паузы, произнесла Чарли, – удивилась, что это женщина в самом расцвете лет делает здесь в одиночку, с видом словно только вылезла из кровати. И никак не могла бы и предположить, что на следующий день перееду к тебе. Все это странно, Клэр, я не могу еще догнать до конца. Но, я не ем мяса, поэтому, пожалуйста, приготовь мне что-то овощное на ужин…

Они ехали молча. Почти не говоря ни слова, сделали покупки в магазине. Скорее, Клэр шла по привычному маршруту, лишь изредка Чарли добавляла что-то в тележку. Вернувшись домой, Клэр вдруг обнаружила, что в течение этого времени не думала о Мэтью. В спешке она проверила телефон, набрала ему пару сообщений и, испытывая странное сильное волнение, вошла в комнату сына. Надо бы прибрать все его регалии: она аккуратно переместила их на одну полку, поставив плотно друг к другу, сложила фотографии и перенесла одежду в кладовку. Притронуться к вещам сына она никак не решалась вот уже в течение нескольких дней, но сейчас ее вынуждали обстоятельства: она же обещала Чарли. Странно, но уборка в комнате ей придала облегчение, и, хотя сердце постоянно кололо и сжималось, каждая книга, медаль или кубок навеивали воспоминания, но они отслужили свое. Незаметно за этими хлопотами прошел день, и к вечеру, когда в дом позвонила Чарли, ее уже ждал вегетарианский ужин на столе.

– Устала как собака, – произнесла она с порога.

***

Клэр все еще ощущала себя как рыба, выброшенная на сушу. Она автоматически двигала плавниками и открывала рот, но все было тщетно, возврата в воду, домой, не было. По какой-то безумной случайности девочка по имени Чарли шла мимо. Рыба заметила, что ее бережно взяли в руки и понесли, но чего ожидать дальше – не стала предполагать. Просто вбирала и вбирала в себя воздух. Чувствовала, как шло время: минута за минутой, и жизнь продолжалась, несмотря ни на что.

Каждое утро Клэр поднимал будильник, и она тихонечко, на цыпочках, подходила к комнате сына, чтобы удостовериться, что это все было правдой: ей не приснилось, что Мэтью уехал в университет, а в его кровати спит сумасбродная девушка, и на полу виднеются пятна от краски, а полку с кубками и медалями теперь скрывает огромный холст на мольберте. Клэр приоткрывала дверь, вглядывалась в сумрак, чуть содрогалась от полнейшего беспорядка и странной позы, в которой спала Чарли, и все также бесшумно, довольная, уходила делать завтрак.

Если Чарли не надо было в магазин спортивных товаров к первой смене, после завтрака она уходила на задний дворик, и, укутавшись в плед, который ей выделила Клэр, что-то рисовала или переписывалась с кем-то в телефоне. К ней присоединялась хозяйка дома, хотя она все еще с трудом выносила запах табака, который прилипал к одежде, рукам и волосам. Клэр наблюдала за Чарли, увлеченно исписывающую листки бумаги, и думала о сыне, который вырос на этой лужайке. Как он делал первые шаги, играл в футбол и прятался за ближайшими кустами. Солнечными летними днями Мэтью с друзьями устраивались на траве, зубрили уроки, обсуждали свои важные вопросы, а Клэр наблюдала за ними из окон кухни. Теперь же лужайка осталась не при делах: она начинала медленно зарастать, тут и там появлялись желтые листья. Клэр ежилась от холода, крепче сжимая в руках чашку с чаем, но сидела со своей новой соседкой до конца. Чарли почти не обращала никакого внимания на Клэр, да и вообще, редко задавала вопросы. Только иногда пристально глядела на нее, но та делала вид, что не замечала. В начале октября Клэр, переборов вселившуюся апатию, договорилась с газонокосильщиком на следующую среду.

– Нам предстоит серьезный разговор… – волнительно сказала она Чарли одним промозглым утром.

– Слушаю, – та заерзала на стуле: последний такой разговор состоялся с ее отцом, после которого она оказалась на улице.

– Не знаю, как сказать тебе, мне очень неловко, но я хотела бы поговорить о твоём поведении, – Клэр тщательно подбирала слова.

– Черт, Клэр, мне не пять лет! Не жмись. Блин, выкладывай! – Чарли отвлеклась от телефонной переписки.

Клэр почувствовала себя беспомощной. С Мэтью она уже привыкла решать подобные вопросы: он был ее сыном, и у Клэр имелись наготове суровый, опекающий или внушающий родительские тоны, пара хороших аргументов и точек, на которые можно надавить. Как обращаться с Чарли, она еще не знала; их ничего не связывало, и навредить можно было гораздо легче, чем когда-либо. Клэр поняла, что разучилась договариваться с людьми.

– Моя лужайка…

– Лужайка? – девушка окинула взглядом траву вокруг нее, – ну так, зачетная!

– Да, я ей очень горжусь и тщательно за ней ухаживаю. Так вот… Могу я попросить тебя убрать бычки и больше не выкидывать их на газон? Они… портят вид.

– Фу, напугала… – расслабилась Чарли, – столько шума! Я думала, ты меня подстригать ее заставишь. Ну или ходить по ней запретишь. Ок, повторять не надо, я не тупая.

– Спасибо, – выдохнула Клэр.

– Умеешь ты нагнать страху! Даже мысль была, что ты меня пошлешь куда дальше!

– Я сама тебя пригласила, зачем мне теперь от тебя избавляться?

– Знаешь, люди такие: как решили, так и обратно – забрали решение, – Чарли хотела привычным движением выбросить окурок, но вовремя остановилась.

– Наверное, тебе уже хватило достаточно времени, чтобы понять, что я не из числа подобных персон, – Клэр подставила ей свою кружку из-под чая.

– Вроде как да, – Чарли затушила в ней окурок, – Во всяком случае, говоришь ты как приличная леди, с высшим образованием.

– Естественно, оно у меня имеется.

– Почему тогда ты не работаешь?

Лицо Клэр осунулось. Она не хотела даже и слегка вспоминать о том, с чего началась история ее жизни в роли домохозяйки. Запечатав переживания за глухой дверью, она оставила лишь одну мысль – те события дали ей сына. Его присутствие в жизни Клэр было настолько важным, что перечеркивало все остальное. До сей поры.

– Извини, это не мое дело.

– Все нормально. Просто в этом не было необходимости – нас обеспечивал Генри.

– Муж твой?

– Вроде как да, – уклончиво отшутилась Клэр. Чарли не стала продолжать расспрос, она собрала окурки в кружку.

– Сегодня прикуплю себе пепельницу, – проворчала она, – ладно, раз уж на то пошло, это… давай расставим все точки над и.

Под точками Чарли, наученная горьким опытом совместной жизни с Мэри и Тимом, имела в виду условия аренды. И, чтобы избежать подобного, брюнетка и Клэр потратили целый час на обсуждение условий оплаты, графика уборки, выноса мусора и мытья посуды.

– Черт! – неожиданно подытожила Чарли, – я же опаздываю!!

Она резко вскочила и перед тем, как громко хлопнуть дверью, добавила:

– Сегодня буду поздно!

– Тебя не ждать? Хорошо, – вздохнула Клэр. Лужайка была спасена! Клэр взглянула на дисплей телефона: новых сообщений от Мэтью не было.

***

Дни тянулись один за другим в какой-то серой мгле. Только рабочий график Чарли помогал хозяйке дома не потерять им счет. Но время так и стремилось ускользнуть от Клэр, и однажды утром она обнаружила на столике гостиной кучу писем и извещений: должно быть это ее новая соседка опустошила почтовый ящик, Клэр уже отметила, что иногда Чарли с ее наплевательским и хаотичным подходом к жизни, делала странные для себя поступки. Судя по конвертам, это накопились счета, с оплатой которых Клэр никогда ранее не задерживалась; календари с плотным расписанием были для нее самой необходимой вещью, чтобы удержать под контролем все, что происходило в жизни ее и ее сына.

Оплатив квитанции и пени, Клэр проверила свой счет: деньги на нем стремительно уменьшались. Она вздохнула и закрыла компьютер. За окном мягко падали вниз яркие осенние листья, солнце еще приветливо светило, но внешний мир все также оставался для Клэр чужим и пугающим, и она старалась лишний раз не выходить на улицу. Только если у нее была цель, например, когда в холодильнике заканчивались все продукты, Клэр делала шаг наружу, совершала необходимые покупки и сразу возвращалась домой. Иногда к ней присоединялась Чарли, внося сумятицу в четкий план: девушка бегала от полки к полке, как ребенок, и просила купить что-нибудь, шоколадку или миндальное молоко. Клэр всегда смущалась и не знала, как утихомирить Чарли. К тому же, пару раз их чуть не оштрафовали за курение в неположенном месте. Чарли ругалась, время от времени бросая особо острые словечки, Клэр всегда извинялась и потом пыталась отчитать Чарли. Казалось, девушке было даже приятно, что ее воспитывают, а Клэр поражалось необузданности эмоций Чарли, представляя, как тяжело было ее родителям.

Несмотря на все трудности с финансами, Клэр решила, что она еще подождет с выходом на работу. До этого она просто отказывала себе в размышлении о какой-либо карьере, но сейчас мозг неустанно твердил, чаще всего голосом матери, о том, что ей необходимо найти себе применение, хотя в своей жизни она не проработала и дня. Клэр получила, как она думала, самое непрактичное для жизни образование – философское. Ей нравилось учиться, нравилось находиться среди ярких умов, спорить, узнавать, как изменялось осознание мира сквозь века. Ставить под сомнение простые истины. Дискутировать на семинарах и побеждать, и проигрывать. На одном из таких занятий Клэр столкнулась лоб к лбу с Генри, который в итоге разгромил ее подчистую. С тех пор она приняла его абсолютную власть и безоговорочно следовала за ним по пятам. Клэр испытала неприятный холод от пришедшего воспоминания. Ведь в итоге, как оказалось, Генри сравнял ее личность с землей, но это было ничто, ничто в свете появления Мэтью. Кем же теперь она могла быть? Клэр снова открыла ноутбук и уставилась в пустой экран браузера. Никаких мыслей, никаких идей. Может быть, она уже исполнила его, свое предназначение. Может быть, ей всего лишь было уготовано дать жизнь Мэтью, вырастить его и отпустить в свободное плавание. И Земле больше нет надобности держать ее здесь.

– Черт, черт, чертов черт! – проорала над ухом Чарли, – какого хрена ты мне портишь настроение с утра? Ищи сама себе соседку, Мэри, я в твоей психушке жить не собираюсь. Пошла ты! Как там на улице?

Вопрос уже адресовался Клэр.

– Не знаю, я там не была, – она опять закрыла ноутбук, все еще витая в своих мыслях.

– Ладно, поняла, – Чарли бухнулась рядом с Клэр на диван и, подперев рукой подбородок, уставилась на нее.

– Пожалуй, стоит завести банку ругательств, – отметила Клэр, рассеяно глядя на Чарли – так я быстро разбогатею.

– Чего?

– Ну, будешь класть по 5 фунтов за каждое свое ругательство, говорят, хороший метод избавиться от этой привычки. Ты же девушка, Чарли.

– Согласна. Но только если эти деньги отдашь в фонд спасения природы.

– Да? – удивилась Клэр даже больше тому, что ее педагогические методы работают.

– Ага. Разрисую одну из твоих чертовых банок, которых сотни у тебя в кладовке, и…

– Попалась! Первые 5 фунтов! – почти по-ребячески обрадовалась Клэр.

Чарли насупилась, проверила карманы своих спортивных штанов и достала из правого десять фунтов.

– Это с авансом, – протянула она купюру Клэр, – Слушай, у меня есть просьба. К Джефу пришел кофе, который я у него заказываю. Можешь забрать сегодня, до девяти вечера? Я боюсь не успею, а ему обещала. Я его предупрежу, что ты зайдешь.

– Это обязательно?

– Да, Клэр, пожалуйста… кстати, там такой новенький красавчик работает – огонь! Заценишь! – подмигнула Чарли.

– Мне это не интересно, – смутилась Клэр.

– И зря, грех не поглазеть! Даже если ты замужем, или вроде того. Я подробностей твоей личной жизни не знаю, но смотреть никто не запрещал! И это, губы хоть накрась!

– И ты туда же. Можешь оставить меня в покое?

– Все, все я молчу. Но ты ж за кофе сгоняешь?

– Сгоняю, сгоняю. Но без помады. Извини, мне надо готовить, – Клэр отложила ноутбук и ушла на кухню.

– А что сегодня на ужин? – Чарли растянулась на освободившемся диване, уткнувшись в телефон.

– Вот придешь вечером, и узнаешь, – на самом деле Клэр сама еще не представляла, что это будет, и задумчиво рассматривала содержимое холодильника.

– У меня есть еще полчаса, давай помогу? – послышалось из-за дивана.

– Нет, в прошлый раз ты начала ругаться с картошкой, потому что та была неправильной, на твой взгляд, формы, – Клэр решила сделать овощное рагу.

– Хорошо, я переступлю через свой художественный взгляд. Обещаю.

– Лучше приберись в комнате, а то… – Клэр осеклась.

– Не-а, – протянула Чарли, – а знаешь, мне уже пора, извини!

Она взяла со стола помидор и надкусила его.

– Он грязный, Чарли!

– Плевать! И спасибо за кофе, – Чарли ушла улыбаясь.

– Я за ним еще не съездила, – грозно ответила Клэр.

– Ты обещала! – раздалось со второго этажа. Что за несносное дитя, в очередной раз подумалось Клэр. Совсем не как Мэтью.

День тянулся особенно долго. Клэр приготовила обед и ужин, пересмотрела пару видеозаписей с выступлениями Мэтью, поела, почистила лужайку, поставила цветное белье на стирку. За окном темнело, и как не оттягивала Клэр этот момент – ей надо было выполнить обещанное Чарли. Она нехотя открыла дверцы шкафа и стала осматривать свой гардероб. Все вещи были качественные, функциональные и однотипные, так, чтобы не терять времени при подборе одежды. Видно было, что хозяйка явно недолюбливала юбки, но имела в достатке платья, которые были необходимы для праздников и официальных случаев. Все было относительно стильно, но безлико. Клэр никогда не следила за модой, а самым главным для нее было – удобство и выглядеть хорошо при Мэтью. Клэр начала перебирать плечики и подумала, что как-то глупо будет просто прийти в кафе. Может, посидеть там? Взять любимую книгу и почитать… раньше она любила так проводить вечера в ожидании сына с тренировки: читать книги и пить ванильный латте. Она предпочитала свою, домашнюю еду и никогда не ела в кофейнях, но от вкусно приготовленного напитка не могла отказаться. В итоге Клэр остановилась на самом безопасном для себя варианте: джинсы и темный свитер. Разглядывать новеньких официантов она не собиралась. Просто представился шанс почувствовать жизнь хотя бы в этом, дать своим действиям на вечер некую иную цель и направление. Покидать дом ей совершенно не хотелось, смысла сидеть в кофейне тоже не было никакого, но почему бы и нет, раз так уж получилось.

***

Едва Клэр открыла дверь кафе, как из-за барной стойки тут же раздался дружеский низкий мужской голос, и ее ослепила улыбка, сиявшая как новая монета. Наверное, где-то существует целый факультет обучения работников сервиса улыбаться или, может, это врожденный особый улыбочный ген, подумалось Клэр. Такого радушия она побаивалась и всегда холодно и второпях заказывала одно и то же.

– Добрый вечер, мэм! Сегодня чудесная погода для осени!

Пути к побегу были отрезаны, Клэр посмотрела по углам, куда она могла бы юркнуть, чтобы ее никто не беспокоил, и обратилась к баристе.

– Прошу прощения, вы – Джеф? – это было ясно по бейджу, но надо же было как-то завязать разговор.

– Он самый. Чем могу быть полезен? – Джеф, приятный, чуть полноватый молодой человек, разглядывал Клэр и не переставал улыбаться. Ей стало еще немного страшнее, и она впервые пожалела, что не накрасилась.

– М… Меня зовут Клэр, и Чарли просила забрать ее кофе…

– Кто? Чарли? – переспросил Джеф недоуменно.

– Она не предупреждала, что я приду? – Клэр казалось, что разговор уже заходил в тупик, может, все-таки уйти, пока не поздно?

– Ах, ее кофе! Ну, да, конечно…. – Джеф почему-то сильно расстроился, и его улыбка наконец-то исчезла, – нет, она ничего не упоминала, и я думал, она сама будет…

– Да, странно, – Клэр продолжала нервничать.

– Ну, ладно, минутку… – Джеф собрался духом и опять воссиял, но его тон остался печальным и оттого казался Клэр более искренним, – Я приготовлю заказы и принесу вам его, хорошо? Вы ведь останетесь? А что приготовить для вас?

– Ванильный латте, большой, пожалуйста. Спасибо!

Клэр уселась в самом углу и достала книгу. Но перечитывать Джейн Остен ей не хотелось. Она огляделась по сторонам. Если раньше она просто не обращала внимания на мир вокруг, потому что была вечно занята Мэтью или чем-то, связанным с ним, то теперь ей казалось, что она просто – посторонний наблюдатель за всем, что происходит во внешнем окружении. Люди и места были для нее как за стеклом, в другой реальности. Возможно, от этого ей было, с одной стороны, тоскливо, а с другой – интереснее следить за миром. Она разглядывала краем глаза сидевшие парочки, шумную девичью компанию и серьезных мужчин за чашкой кофе и вечерней газетой, кто-то же их читает до сих пор. Но больше всего ее привлек Джеф – смотреть, как он мастерски сновал туда и сюда за прилавком, было приятным развлечением. Несмотря на его пышную конституцию, он был весьма ловок и четок в движениях. Человек, который так предан профессии и искренне любит ее, как решила для себя Клэр, он радовался каждому, кто заходил в кофейню. Поймав на себе взгляд Клэр, бариста игриво подмигнул ей. Клэр зарделась, опустив глаза, и все-таки открыла книгу.

– Пожалуйста, Ваш латте, мэм, – Джеф уже стоял у ее столика, с чашкой в одной руке и фирменным пакетом в другой, – и передайте Чарли, чтобы заходила почаще. Мы всегда рады ее видеть.

– Спасибо большое! – что-то в тоне молодого человека задело Клэр, она еще не понимала, что, – сколько с меня, я расплачусь сразу?

– Ох, ничего! Это за счет заведения, мэм, – опять засиял Джеф. Что-то здесь нечисто, решила Клэр, но выдавила из себя ответную улыбку.

– Джеф, два стандартных капучино! – прокричал юркий молодой официант, видимо, именно тот красавчик, о котором говорила Чарли. Да он мне в сыновья годится, усмехнулась про себя Клэр.

– Иду!

Джеф ускользнул обратно в свое маленькое королевство, и Клэр осталась в такой необходимой ей тишине. Она решила-таки сконцентрироваться на любовных коллизиях прошедших веков. Время шло незаметно, что-то в суете, музыке на фоне и запахах еды действовало на Клэр успокаивающе. Надо будет сказать Чарли спасибо за этот выход в свет. Вспомнив о своей соседке, она посмотрела на время – наступала пора ужинать! Клэр быстро собрала вещи и поспешила домой, ей вслед летели прощальные слова Джефа и его нескончаемая улыбка.

Дома еще никого не было. Клэр поспешно разогрела рагу и накрыла стол. Прошло полчаса, а Чарли не появлялась. Странно, обычно она предупреждала, что припозднится. Те два или три раза, когда девушка задерживалась, она при возвращении украдкой проходила на второй этаж, неся за собой шлейф запахов сигарет и спиртного, и иногда красок. В комнате Мэтью сбрасывала одежду и падала спать, на утро просыпаясь помятая, с растрепанными волосами и еще более недовольная, чем обычно. Вообще, казалось, что в принципе по жизни Чарли была совсем не утренним человеком. По ее телефонным разговорам Клэр невольно выучила имена друзей своей соседки: Мэри, Сара, Рик и этот чертов Картер, который пару раз подвозил ее на машине. Клэр искренне надеялась, что он не водил в нетрезвом виде. Убрав еду в холодильник и устроившись на диване, она набрала номер Чарли. Та не отвечала, и Клэр опять принялась за чтение, хотя знала роман чуть ли не наизусть. От терзаний главной героини ее оторвал звонок. Проснулась, подумала Клэр, но это оказался Мэтью. Она была безумно рада выслушать его последние новости, пройти по видеосвязи по общежитию и кампусу, хотя вечером уже было мало, что видно. Мэтт взахлеб рассказывал о лекциях и семинарах, и Клэр нравилось находить в нем свои черты, вспоминать свои ощущения от первого года в университете, самостоятельного, вдали от семьи.

– Мэтти, а ты повзрослел, – отметила его мама.

– Да, ладно тебе, мам, не прошло и двух месяцев!

– Ты просто не замечаешь, а мне со стороны виднее, – мягко парировала Клэр.

– Лучше расскажи, что у тебя нового?

Клэр немного напряглась, ведь она до сих пор не сообщила сыну о единственном событии, что случилось в ее жизни с момента его отъезда, – появлении соседки. Только она вздохнула, чтобы поведать об этом, как в их разговор врезался входящий звонок от Чарли. Решив, что, наверное, та звонит извиниться, Клэр сбросила, пообещав себе выслушать ее потом.

– Послушай, Мэтти, – начала Клэр, но Чарли стала звонить опять, – ох, извини, у меня входящий, не могу не ответить! Я перезвоню тебе!

– Ок, мам! Целую!

– Клээээр! Клэээр! Ик! Ты меня слышишь? – Чарли едва могла выговорить слова.

– Чарли, ты… Ты пьяная что ли?

– Ик… Не, не пьяная… Грустная… Ик… Клэээр…. – в трубке раздались рыдания, – забери меня отсюда… Прошу!

– Господи, что происходит, Чарли?! – Клэр вскочила с дивана и словно на автопилоте направилась в прихожую, хватая на лету все, что может пригодиться ей в поездке, – Ты в порядке? Где ты сейчас?

– Я в ванной, – смогла выговорить девушка сквозь всхлипывания.

– В какой ванной?!

– Большой…

– Что?! Ах, неважно, скажи мне адрес!

– Мне так плохо Клээээр… Уууу… – продолжала реветь в трубку Чарли.

– Ну, зачем же так напиваться, Чарли? Я заберу тебя, куда мне ехать? Какой адрес?

– Ты… не понимаешь… Клэээр…

– Так. Скажи. Мне. Свой адрес, – повысила голос Клэр; рыдания прекратились.

– Юнион Роуд, 20 Би.

– Хорошая девочка, жди меня. Это минут двадцать. Не больше, – Клэр вставил ключ зажигания, – ты меня слышишь?

– Да, – всхлипнула Чарли.

– Давай, дыши глубоко, раз, два… Теперь включи воду, – Клэр услышала плеск, – я кладу трубку. Вымойся и жди меня. Звони, если что!

***

– Мэтти, милый, мне кое-куда надо съездить, – Клэр уже мчалась по ночным улицам города, когда перезвонила сыну.

– На ночь глядя? Куда это? – занервничал юноша.

– Ничего особенного, так, небольшая помощь. Желаю тебе спокойной ночи, дорогой!

– Мам, что за секреты… Обещай, что напишешь мне, как вернешься домой.

– Надо ли? Ты уже спать будешь…

– Пожалуйста, а то я буду волноваться.

– Хорошо, Мэтью, приятных снов!

Можно было почти безошибочно определить, в какой квартире находилась Чарли – в той, из которой доносились звуки музыки и смех. А ведь уже скоро полночь, с минуты на минуту сюда точно прибудет полиция. Клэр собралась духом и громко постучала. Дверь открыла красивая девушка, это была Мэри, как вспомнила позже Клэр. Она деловито отпихнула красотку и прошла внутрь, не обращая внимания на происходящее вокруг, просто всматриваясь в каждое лицо в поисках Чарли. Та сидела в углу, с подтеками туши под глазами и красным носом, зареванная, с бутылкой в руках. При виде сосредоточенной грустной женщины лет сорока она отпила немного и попыталась ей улыбнуться.

– Едем домой, – Клэр бережно, но решительно взяла ее под руки. Не говоря никому ни слова, они вышли из квартиры. На обратном пути брюнетка молчала, а Клэр разрывалась внутри между желанием остановиться и отчитать свою спутницу или накинуться на нее с расспросами.

– Клэээр… – слабо выдавила Чарли, – мне плохо.

Машина резко затормозила. Дождавшись конца, Клэр протянула девушке бутылку с водой и салфетки. Они всегда были наготове в бардачке со времен Мэтью, среди множества других нужных вещей, впрочем, как и у всех матерей в автомобилях. До дома они смогли доехать без приключений, но, как только переступили за порог, Чарли понеслась, если ее неровную походку можно было так назвать, в ванную. Клэр не знала, почему она принимала всю ситуацию с таким спокойствием, оказавшись в ней впервые в жизни, и просто подносила соседке таблетки и воду, убирала волосы с лица, накинув той махровое полотенце на плечи. Когда все было позади, она умыла Чарли и помогла ей дойти до кровати. Чарли лежала, полувсхлипывая полупостанывая, а Клэр, присев рядом, нежно гладила ее по голове, и девушка начала успокаиваться.

– Не уходи, – прошептала она, – и свет оставь, пожалуйста.

– Хорошо, – Клэр ужасно хотелось спать, но она давно поняла, что не скоро доберется до подушки.

– Вот твой Мэтти всяко не бухал, – вдруг заметила Чарли.

– Нет, или да, в любом случае, я его таким никогда не видела, – задумчиво ответила Клэр.