Терпеть тебя не могу

Глава 20

Я не сразу поняла, с кем оказалась в танце. Первым делом почувствовала горький, древесный парфюм. Приятный, но не такой головокружительный и манящий. Потом ощутила на талии сильные мужские руки. И только когда, слегка отстранившись, заглянула в серьёзное лицо, окончательно вернулась в реальность. В ту реальность, где я медленно кружилась под музыку со сводным братом Леры.

Глеб Стогов. Тот самый красавчик, внимание которого сегодня на дискотеке мечтала получить каждая, а неожиданно получила я. Широкоплечий, светло-русый, довольно симпатичный… Нет — безусловно красивый парень с голубыми глазами в четком контуре чёрных ресниц.

Даже интересно, чем моя столь скромная персона заслужила его внимание. Снова игра?

Ну уж нет! Мне хватило по горло.

— Выглядишь полной дурой, — прозвучал над головой его ровный голос с едва заметным напряжением, и я сразу же вся подобралась в ответ на такое замечание.

— Ты пригласил меня на танец, чтобы обозвать? — тут же возмутилась, ощущая, как щеки налились краской. То ли от злости, то ли от десятка любопытных взглядов, прожигающих спину.

— Если ты не заметила, я тебя не приглашал, — ответил сухо, без особого желания продолжать диалог. — Просто избавил тебя от позорных слез, к которым ты была близка.

— Что? — я почти оттолкнула его от себя, впадая в легкое бешенство, но он резко притянул меня обратно. — Даже не собиралась.

— Но выглядела при этом глупо и жалко, — сказал, как в лужу топнул. — Поверь, мне этот танец, ровно как и тебе, до одного места. Но это всяко лучше, чем тупо стоять и пялиться. Поэтому давай мы просто сейчас заткнемся и сделаем вид, что оба получаем невероятное удовольствие.

Не очень понятно, зачем это нужно Глебу, но было бы резонно прислушаться к его совету. В нём не было полутонов, он был прямой, как рельса. В отличие от некоторых, мозги не пудрил и розовую пыль в глаза не пускал. Сразу в лоб, без предисловий.

Впрочем, меня это вполне устраивало.

У меня не было цели по-настоящему привлечь его внимание. Слова его нисколько не задевали, потому что, несмотря на его привлекательность, сердце совсем не отзывалось на эту близость. И дыхание рядом с ним было ровным. И тяжелые руки на талии, как холодный пояс, совсем не обжигали и не запускали дрожь по телу. А все потому, что моя душа уже жадно вцепилась в другую. В душу того гадкого, подлого человека, который сейчас танцевал с другой.

Только он одним взглядом вызывал во мне мощное цунами, которым меня впоследствии накрыло.

Такой слабой я никогда себя не чувствовала, никогда не собирала на себе столько насмешливых взглядов, в тот момент, когда горло разъедал ком разочарования. Слишком уверенно и расслаблено я шла к этому финалу, поэтому проиграла. Поддалась его обаянию и позволила играть со своими чувствами, в тот момент, когда сама уже танцевала у края пропасти.

С Глебом мы больше не разговаривали, оба молчали и продолжали плавно двигаться в такт музыке. Мои каменные руки просто застыли на загорелой шее, а его примёрзли к моей талии. И пусть мы тесно прижимались друг у другу, но эти объятия были пустыми, холодными и совсем не уютными. Мы оба ничего не чувствовали и просто ждали, когда уже закончится эта песня.

Не противно. Не волнующе. ПРОСТО НИКАК.

Только со стороны это казалось совсем иначе. И на этот раз я хотела, чтобы все выглядело предельно достоверно, поэтому как могла держала в себе натянутой улыбкой огромный ком в горле, который снова подкатил в тот момент, когда на глазах мелькнула надменная улыбка Шолохова.

Мне так хотелось, чтобы он нас заметил. Чтобы тоже почувствовал что-то подобное. Чтобы даже предположить не мог, что на мне крупным, зелёным шрифтом засияла «галочка».

Мне самой от этой мысли становилось дурно. И я никогда не допущу, чтобы он ощутил этот сладкий вкус победы.

Он сдался! Сдался, так и не узнав, что я проиграла.

Но теперь ему, похоже, уже все равно.

Он даже меня не замечал, полностью увлеченный своей новой игрушкой. И Лера выглядела вполне счастливой. Льнула к нему и мило улыбалась, пока он шептал ей на ухо ласковые речи, а смотрел на нее так, словно больше никого не существовало в этом зале.

«А если это не игра, если ты мне серьезно нравишься». — врезалось в голову ненужное воспоминание и сердце больно сжалось.

Лжец. Какой же он подлец.

И как я могла даже на секунду допустить такую мысль, что все это может быть правдой.

Пришло время навести в голове генеральную уборку и выбросить от туда весь ненужный мусор.

Танцующих пар на танцполе было много, но так получилось, что именно наши пары оказались рядом, буквально в двух шагах друг от друга. Я старалась на них не смотреть, заставляла себя этого не делать, но в последний момент взгляд сам потянулся в ту сторону, как раз тогда, когда Артём повернулся лицом. Он медленно провел взглядом по моей талии, на которой лежали тяжелые чужие руки и поднялся выше. И лишь на секунду я успела поймать эти мелкие струящиеся искры гнева в его глазах, которые впивались в нас острой металлической стружкой.

Для пущей правдивости, я налепила на лицо широкую улыбку и, прижавшись щекой к спортивной груди Глеба, изобразила такое глубокое безразличие, что в нем в миг утонули и тоска, и досада. Но как только его взгляд споткнулся об это театральное выражение, серые глаза вновь превратились в холодный бетон, а на заострённом лице сверкнула довольная улыбка.

Ну и пусть катится к чертям.

И только я успела об этом подумать, как он мигом отвернулся к своей девушке, шепнул ей что-то на ухо и, сняв с себя девичьи руки, перехватил ее ладонь своей. Потащив за собой, широкими шагами стремительно пронёсся мимо нас к выходу, нечаянно задев плечом спину Глеба. Или это Глеб специально коротко шагнул назад, чтобы им помешать. Все произошло так быстро, что я не успела понять. Только почувствовала, как пошатнулась, вцепившись крепче в спортивную шею парня.

Мелодичную песню в колонках вновь сменили мощные басы и Глеб исчез так же внезапно, как и появился, а в меня тут же полетела дробь вопросов, от которых никак было не укрыться:

— С ума сойти, Леденцова, как ты это делаешь? — спросил кто-то из девчонок.

— Да она просто ведьма, которая знает какой-то волшебный приворот, — смеясь, подхватила другая.

— Так я не поняла, это Шолохов тебя сейчас отбрил, или ты его?

Все почему-то думали, что я сорвала Джек-пот, но никто не догадывался, что со мной творилось на самом деле. Никто не чувствовал, как у меня сводило мышцы лица от этой натянутой улыбки, и никто не знал, что в груди сейчас образовалась такая пустота, что в пору было кричать, срывая связки.