Тетушка против

Глава 11

Маргарет спускалась с холма легко, наслаждаясь теплым денечком и живописным пейзажем. В отличие от заросшего сада, на рыжеватой глиняной почве, пронизанной сетью трещин, выживали только посеребренная осенью лаванда, стелющиеся побеги тимьяна и темно-бордовая кровохлебка. Внизу, за золотисто-желтой листвой плакучих ив и раскидистыми ветвями черной ольхи, пряталось Пестрое болото. Маргарет подробно расспросила Жана о том, где оно находится и как к нему пройти, и теперь шагала весьма целеустремленно.

Рауль шел совсем рядом, стройный, длинноногий, закинув посох на плечо, потому что тот лишь мешал свободно двигаться. Маргарет поверить не могла, что он не усомнился в существовании десяти женихов — вроде бы идиотом его светлость не был. В этом человеке сочетались типичные недостатки его класса и вполне покладистый характер, свойственный тем, кому не приходилось бороться за свое выживание. Родись Рауль Флери в бедности, из него мог бы выйти толк, а так он представлял собой всего лишь печальный символ уходящей эпохи.

— Каким должен быть этот мужчина? — вдруг спросил он. — Тот, которому бы вы сказали «да»?

Маргарет никогда не считала разумным тратить свое время на подобного рода бессмысленные рассуждения. В молодости она была слишком угрюмой, слишком уставшей и слишком тревожной, чтобы влюбляться. К тому же она видела, до чего может довести женщину глупая страсть и неудачное замужество, ведь ее мать была так несчастна. Отец питал смутные надежды, что сможет пристроить свою нелюдимую дочь в надежные руки кожевника из соседней деревни, но почтенный вдовец выбрал себе веселую булочницу. А другим кандидатам в мужья неоткуда было взяться.

Будь в Маргарет хоть капля кокетства или умей она задорно улыбаться, насколько труднее могла сложиться ее жизнь! К счастью, она пошла по пути спокойного достоинства и всегда находила мудрым этот выбор.

Однако сейчас, когда солнце светило так тепло, а ветер разносил из сада ароматы полыни и дикой мяты, когда Маргарет уже высказала Раулю все, что ее так разозлило за завтраком, она, пожалуй, не прочь была поболтать, пусть даже и о глупостях.

— Мужчина, которому я бы сказала «да»? — повторила она, пытаясь вообразить, как ее здравомыслие истончается под воздействием каких-то могущественных чар. — Он должен прочно стоять на ногах, никакого витания в облаках, нет уж, увольте. Сильный и выносливый, способный работать на земле — ведь я мечтаю о собственном винограднике. И желательно молчун, пустые разговоры утомляют меня.

— Ого, — восхитился Рауль. — Кажется, не так-то просто вам угодить.

Она удовлетворенно хмыкнула. Несуществующий герой ее несуществующих грез — коренастый, широкоплечий труженик с корзиной зрелого винограда в мозолистых руках — медленно таял под неумолимым натиском реальности.

Остаток пути они провели в уютной тишине, позволяя переливчатым «рю-рю-рю» зябликов заполнить эту тишину. Когда холм остался позади, и они ступили под густую сень деревьев, то увидели, что негустой лесок иссечен хорошо протоптанными тропинками, покрытыми пятнами лишайника. Видимо, крестьяне из ближайшей деревни частенько бродили здесь.

Чем дальше Маргарет и Рауль углублялись в чащу, тем более сырым и сладковато-гнилостным становился воздух, а под ногами начало чавкать. Лужицы болотной воды переливались ядовито-изумрудными и ржаво-багряными разводами, а стволы ив скручивались в покрытые язвами коряги. Казалось, они вот-вот схватят людей за лодыжки и утащат за собой под землю. Уж на что Маргарет гордилась своими крепкими нервами, а все равно ощутила неприятный холодок под ложечкой. Рауль держался рядом, беспокойно крутил головой во все стороны, крепко сжимал в руках посох, будто тот мог стать оружием.

Из особо крупной лужи внезапно вырвался большой пузырь воздуха, и на мгновение в нем отразилось искаженное лицо — то ли призрак, а то ли игра света. Стремительное движение справа от Маргарет — и Рауль ударил по этому пузырю посохом.

— Мы уверены, что хотим идти дальше? — негромко осведомился он.

Она дернула плечом.

— А почему нет? Местные жители то и дело бегают сюда за кристаллами, а ваш отец копал тут ямы в поисках клада.

— Может, он поэтому спятил? — предположил Рауль, безропотно двигаясь вперед. — Чувствуете эти пары? Видите этот туман? Вдруг они сводят людей с ума?

— Может, и так. Но мы не станем задерживаться тут надолго, только…

— Эй вы там! — послышался сердитый крик из-за кустов. — Убирайтесь отсюда! Сегодня болота закрыты для челяди!

— Для челяди? — повторил его светлость граф Флери и немедленно ринулся на голос. — Эй ты там! — закричал он в ответ властно и не менее сердито. — Вообще-то ты находишься на моей земле!

Рауль резко отодвинул ветви куста в сторону, и перед их взглядами предстал мальчишка лет двадцати пяти в камзоле из потертого бархата, укороченном для удобства, со множеством карманов для склянок и травок. Поверх камзола на нем был кожаный передник с медными застежками и многочисленными символами.

— Вот те на, — удивилась Маргарет. — Алхимик! А говорили, что вы уже исследовали здешние кристаллы и сочли их бесполезными.

— Совершенно бесполезными, — охотно согласился мальчишка, перепрыгнул с кочки на кочку и остановился перед Раулем, отвесив короткий, но вежливый поклон. — Молодой граф Флери, я полагаю?

— Правильно полагаете, — вздернул нос Рауль.

— А я Бартелеми Леру, — представился их негаданный собеседник, — студент Общества соляных философов. У меня тут выпускной экзамен.

— А это госпожа Пруденс Робинсон, моя особая гостья…

Маргарет прокашлялась, крайне недовольная двусмысленностью такой характеристики, однако предпочла не углубляться в детали.

— И в чем же состоит ваш экзамен? — чопорно спросила она и постаралась найти место посуше, поскольку ее башмаки начали утопать в вязкой земле.

— Мне предстоит изучить содержимое этого болота и определить состав алхимического раствора, которым укрепили замок, — с гордостью от сложности стоящей перед ним задачи заявил Бартелеми. — Признаюсь честно, я надеюсь напроситься к его светлости на постой, потому что целых триста лет это болото жило своей жизнью и на мои исследования понадобятся пара недель, может, месяц.

— Погодите, — перебил его Рауль. — Какие еще алхимические растворы?

Студент посмотрел на него изумленно.

— Те самые, которые гильдия алхимиков разработала по заказу Кристофа Флери. Между прочим, он заплатил за это немыслимые деньги, гильдия построила на них две новые школы.

— Ничего не понимаю, — признался Рауль.

Бартелеми всплеснул руками, поражаясь такой неосведомленностью, и предложил:

— Посмотрите на свой замок, ваша светлость.

Маргарет вместе с остальными обернулась и задрала голову к небу, разглядывая несуразную громадину с квадратной башней и зубчатыми стенами.

— И на чем этот, с позволения сказать, памятник истории стоит? — подсказал алхимик.

— На холме, — с недоумением ответил Рауль.

— На глине, — пояснил Бартелеми важно. — На глине, ваша светлость! Кто строит замки на столь ненадежной основе? Разумеется, нужно было создать стабильный слой, проложить каменные каналы для отвода воды, чтобы предотвратить размокание глины. Вот как образовалось это болото — алхимические растворы стекали вниз, а дальше соединялись с органикой… кристаллы… кварц… я думаю, ртуть, без нее никогда не обходится…

Тут он полностью потерялся в своих мыслях, забыл о том, что разговаривал с графом, и побрел к болоту, доставая из карманов склянки для забора воды.

— Что нам с ним делать? — тихонько спросил Рауль.

— Холить и лелеять, — без колебаний ответила Маргарет. — Бартелеми, граф Флери рад будет предложить вам лабораторию своего предка, если вас не смутит, что она находится где-то в глубинах склепа.

— Само собой, — откликнулся он. — В старину лаборатории всегда строили в склепах, меньше шансов, что туда забредет кто-то любопытный. Опять же, если произойдет большой бум, то на воздух взлетят кости, а не домочадцы.

Бартелеми наполнил несколько склянок, рассовал их по карманам, огляделся вокруг и сказал, указывая на посох:

— Позвольте-ка?

Рауль оторопело передал ему требуемое, и алхимик извлек из воды окрашенную в кроваво-красный цвет кувшинку, которая извивалась на деревянном стволе и плотоядно клацала лепестками.

— Так-так-так, — весело протянул он, разглядывая цветок, — окисленная медь. Как интересно!

— И вас не смущает, что оно пытается сожрать посох? — уточнила Маргарет, отступая назад.

— Меня это невероятно воодушевляет, — признался Бартелеми. — Возможно, здешние кристаллы нас еще удивят. Не соизволите ли поискать их, пока я тут немного занят?

Краем глаза приглядывая за тем, как он сражается с цветком, запихивая его в плотный мешок, Маргарет сделала было шаг к болоту, но Рауль осторожно коснулся ее плеча.

— Пруденс, я конечно не выносливый молчун, способный работать на земле, но все же хоть что-то могу для вас сделать. Ступайте-ка вон на ту зеленую полянку и подождите, пока мы со студентом закончим тут свои дела.

С этими словами он галантно полез в болото.

Этот изнеженный красавчик был явно не приспособлен ни для какого полезного дела, однако Маргарет никогда не спорила с теми, кто предлагал ей помощь. Поэтому она коротко кивнула и отправилась к лужайке, жалея, что не взяла с собой хлеба и сыра. Аппетит на свежем воздухе всерьез разыгрался.

Ступая по плотному ковру из ползучего клевера, Маргарет отстраненно удивилась, почему по-осеннему чахлые редкие цветы распыляются под ее подошвами, однако тут ее отвлекли.

— А скажите мне, друг мой, — заговорил Рауль, — означают ли алхимические растворы, укрепившие стены, что мне нипочем не разрушить замок?

— Разрушить замок? — оживился Бартелеми. — Безусловно, это будет очень трудно сделать! Я смог бы создать для вас черный огонь на основе селитры, серы и угля. Это был бы такой бум, который увидели бы из столицы! И обойдется вам всего в несколько тысяч золотых…

— Мужчины, — негромко произнес женский голос. — Все бы им только разрушать!

Подпрыгнув и распылив еще несколько цветков клевера, Маргарет повернулась и увидела даму, стоявшую прямо рядом с ней. Волосы незнакомки были полностью покрыты старомодным чепцом с завязками под подбородком. Такие носили лет двести, а то и триста назад. Простое льняное платье с высокой талией безо всякого намека на корсет и фижмы тоже вызывало вопросы, но больше всего поражала невероятная красота чуть смуглого лица с прямым носом и изящной линией скул. Угольно-черные, искрящиеся лукавством глаза выглядели точно так же, как глаза Рауля, повторяя их и разрезом, и цветом, и выражением.

— Между нами говоря, — заговорщически шепнула женщина, — Кристоф замучился с возведением этого замка, и мне очень оскорбительно слышать, что наш отпрыск совершенно не ценит этих усилий.

— Я поняла, кто вы, — прошептала Маргарет в ответ, — Кристин Флери. У вас очень красивое надгробие!

— А стихи? Вы читали стихи, которые написаны на моем могильном камне? Кристоф сочинял их битых два месяца, больно было смотреть на его мучения.

Маргарет не мгновение задумалась, с какого света — того или этого — наблюдала за творческими муками своего мужа несчастная, ведь не мог же он писать свои пафосные стишата при живой супруге, но не позволила никчемным размышлениям рассеять ее внимание.

— Кристин, — негромко, но требовательно сказала она, — что вам известно о кладе? Он существует? Куда Кристоф его спрятал?

— Пруденс? — позвал ее Рауль. — С кем вы разговариваете?

Она не обратила на него ровно никакого внимания.

— Все ответы на поверхности, — ответила Кристин. — Умеющий читать — прочитает.

— На какой поверхности? — тут же уточнила Маргарет.

— Пруденс?

Да что ему нужно! У нее же тут такой важный разговор.

— Клад, клад, — проворчала Кристин, — а ведь я говорила Кристофу, глупая эта затея. А он гнул свое, до чего был упрямым, мол, вдруг кто-то из детей или детей детей или детей детей детей…

— И правда, глупая, — согласилась Маргарет. — Лучше бы виноградники разбил или шахту купил! Нужно было обеспечить надежный доход своему роду, а не распихивать сокровища по окрестности.

— Пруденс, сойдите с этой лужайки, пожалуйста.

— Да что вы ко мне пристали? — разозлилась она, но тут Рауль быстро подошел к ней так близко, что Маргарет набрала в грудь воздуха для гневной отповеди. А он вдруг обхватил ее за талию, она мысленно язвительно пожелала, чтобы руки этого паршивца оказались слишком короткими и не смогли соединиться за ее спиной, но нет, длины им хватило, а потом его светлость приподнял Маргарет над травой — она постыдно взвизгнула, когда ее ноги повисли в воздухе, — и потащил в сторону.

Все это было так неслыханно и возмутительно, что и Кристин, и клад моментально оказались забытыми. Едва Рауль усадил ее на толстый пень и зачем-то начал махать шляпой перед ее лицом, как Маргарет холодно заявила:

— Ваше поведение выходит за всякие рамки, ваша светлость! Разве я похожа на женщину, которую можно безо всякой причины таскать туда-сюда по болотам? Да как вам только в голову пришло подобное занятие?

— Но, Пруденс, вы разговаривали сама с собой, — произнес он смущенно.

— Никогда, — с безапелляционной твердостью ответила она, — я не разговариваю сама с собой. Неужели болотные испарения повредили ваши мозги? Это удручающее известие.

— Но вы и правда разговаривали сама с собой, — подал голос Бартелеми Леру.

— Я разговаривала с Кристин Флери, — отчеканила Маргарет.

— Которая умерла триста лет назад? — мягко уточнил Рауль. — Милая Пруденс, давайте-ка убираться отсюда, пока вам и прапрапрадедушка Кристоф не явился.

— А лучше бы явился, — парировала она, — уж он-то знает наверняка, где припрятал свои сокровища!

Тем не менее, Маргарет ощутила, что в голове у нее прояснилось. Припомнила она и непонятную пыль, в которую превращался клевер. Возможно, ей явился призрак или обманчиво надежная полянка наслала на нее видения.

— Мне ужасно неприятно это признавать, — проскрипела она после долгого молчания, — но, кажется, следует поблагодарить вас, ваша светлость.

— Спасибо вам, что не брыкались, — весело ответил он. — Я очень боялся оступиться и уронить вас, ведь вы бы мне этого в жизни не простили.

— Разве я похожа на женщину, которая брыкается? — уныло пробормотала Маргарет, утратив праведный пыл. Она заметила, что карманы его бриджей топорщились, а из каждого из них выглядывало по кристаллу, один голубой, другой темно-серый. Значит, пока Маргарет болтала с Кристин, Рауль тоже зря времени не терял. Бартелеми Леру топтался за его спиной, многочисленные склянки в клапанах на его наряде чуть позвякивали.

— Что ж, кажется, нам и правда пора, — сделала она правильный вывод и собиралась уже подняться с удобного пня, как увидела открытую ладонь прямо перед своим носом. Граф Флери протягивал ей руку, чтобы помочь встать.

Что у него за манеры такие — хватать благовоспитанную даму за разные части тела при каждом удобном случае? Это при королевском дворе Рауль набрался дурных привычек? Она ведь ему почти тетушка, а не хихикающая дебютантка!

— Ну же, Пруденс, — поторопил он ее, — мои сапоги насквозь промокли, а от запаха гнили кружится голова.

Еще не хватало, чтобы он простудился! Представив, сколько хлопот ее ожидает с сопливым графом, Маргарет немедленно выбрала из двух зол меньшее и ухватилась за его руку, торопясь побыстрее вернуться в замок. Она потом преподаст ему урок хорошего воспитания, когда усадит возле горящего камина.

Обратный путь предстоял нелегкий — ведь на довольно крутой холм еще надо взобраться. Хмуро глядя на возвышающуюся над округой махину замка, Маргарет перебирала в уме разговор то ли с призраком, а то ли с видением. Будто она сказала что-то важное, перекликающиеся с дневниками отца Рауля. О том, что Кристин ключ ко всему, и о том, что все на поверхности, и умеющий читать прочитает…

— Эпитафия, — прошептала она на ухо Раулю, благо Бартелеми Леру отстал, демонстрируя жалкое для такого юнца отсутствие выносливости.

— Что?

— Эпитафия вашей прабабки. Ну там, где про объятия тьмы и льнущее зарево. Вдруг, это указание к тому, где искать клад?

— В таком случае, готовьтесь отдать за меня свою племянницу, Пруденс. Этой загадки нам в жизни не отгадать.

Маргарет яростно фыркнула. Она в лепешку расшибется, но не допустит такого.