Тетушка против

Глава 30

Рауль спал, спал и спал, не желая просыпаться. Последние дни получились слишком насыщенными, совсем не похожими на тот образ жизни, к которому он привык: пробуждение к обеду, долгие чаепития, выбор наряда и ночные развлечения. То тайны Кристофа, то дух Кристин, то рушащийся замок, то беготня по лавкам Пор-Луара, то привороты, то снятие семейных проклятий.

Когда тут выспаться приличному человеку?

Наконец, лениво открыв глаза, он увидел Теодора, неподвижно стоявшего у его кровати.

— Полдень, ваша светлость, — скупо уведомил камердинер, не позволяя себе и толики осуждения. — Подать завтрак в постель?

— А подавайте, — согласился Рауль. — Как Жанна?

— Позавтракала вместе с госпожой Соланж. Сейчас у них модистка.

Да, ему тоже пора озаботиться своим гардеробом. Именно этим он сегодня и займется.

Развалившись на мягких подушках, он прикидывал: первым делом к мэтру Жоржу за рубашками, предпочтительно — из тонкого белоснежного льна с вышивкой на манжетах и воротниках… Выписать бы из столицы, да не успеет. Его величество со свитой прибудет уже через три недели, так что придется шить здесь. Что же, будет придворным зубоскалам повод для злорадства. Кафтаны следует заказать у старика Монро — тот хоть и редкостный брюзга, однако крой у него отличный. Глубокий синий бархат?.. Пожалуй. И, может быть, бордо… А вот за чулками лучше еще раз съездить в Пор-Луар, там выбор получше. Наведаться к госпоже Клер, бывшей куртизанке, которая понимает в элегантности… Шелк, исключительно шелк, цвета слоновой кости и дымчато-серый, чтобы бликовал в бальных залах…

Вернулся Теодор с подносом. Взглянув на свежие булочки, нежный сыр, розетки с вареньем и ароматные груши, Рауль признал:

— Удивительно удачно нашла кухарку госпожа Пруденс.

— Несомненно, — согласился Теодор, однако какая-то тень скользнула по его невозмутимому лицу.

— Что такое?

Камердинер помялся и тихо произнес, явно подбирая слова:

— Ваша светлость, не сочтите меня за сплетника, однако ходят упорные слухи, что госпожа Пруденс чрезмерно строга с прислугой.

— Она и со мной чрезмерно строга, — пожал плечами Рауль, принимая поднос. На это Теодор не нашелся с ответом и предпочел сменить тему:

— Я почистил ваш кафтан и подготовил ванну. Осмелюсь заметить, что мне едва-едва удалось свести пятно крови на рукаве вашей рубашки.

— А, это мы в «Трех воронах» снимали проклятие с меча, — беззаботно кивнул Рауль. — Не переживайте об этом, милейший. Сразу после завтрака мы наконец уделим время и моему, и вашему гардеробу. Ведь вы отправитесь со мной в…

Дверь распахнулась, и вбежала очень взволнованная Соланж.

— Король! — закричала она. — Модистка сообщила, что к нам едет король! Она совершенно завалена заказами, совершенно! Умоляю тебя, братик, пообещай, что мы будем представлены.

— Мы отправимся в Лазурную гавань в составе свиты Лафона, — подтвердил он. — Так что от представления вам не отвертеться.

— Ах боже мой! Это же невыносимо — предстать перед его величеством в наспех сшитых нарядах… Пруденс! — вдруг охнула она. — Она ведь у нас кружевница, наверняка ловко орудует иглой…

И сестра унеслась, только юбки взметнулись.

— Город бурлит, — аккуратно закрыв за ней дверь, заметил камердинер.

— Значит, и нам следует поспешить с гардеробом, а то останемся голыми, — заключил Рауль.

И все же он неторопливо позавтракал, а потом принял ванну и тщательно взялся наводить красоту. Теодор ловко орудовал щипцами для завивки волос, вежливо делая вид, что не замечает отрезанной пряди.

Рауль уже пристегивал шпагу, когда в комнату заглянула Пруденс.

— Ваша светлость, — с легкой озабоченностью произнесла она, — пришел Бартелеми Леру.

— А, нашелся беглец, — хмыкнул он. — Давайте примем его. Теодор, распорядитесь, чтобы нам подали чай в малую гостиную.

— Некому подавать, — хмуро сказала Пруденс. — Аньес уволилась этим утром. И мне едва удалось остановить кухарку.

— Я позабочусь о чае, — заверил их Теодор и бесшумно скрылся. Сокровище, истинное сокровище.

— Что творится с прислугой в наше время, — посетовал Рауль.

Пруденс переступила с ноги на ногу.

— Что творится? — переспросила она сердито. — Я скажу вам, что творится! Кто-то упорно распускает слухи, что экономкой у Флери служит злобная фурия, вот что творится! Якобы я держу слуг в черном теле и даже бью горничных. Вот-вот у вас останутся только Мюзетта и Жан, и то потому, что они слишком стары, чтобы искать новое место. Этим утром меня уже отчитала госпожа Жанна, а за что? Разве я властна над сплетниками, которые по какой-то причине ополчились против меня?

— Глупость какая, — растерялся Рауль, подошел к ней и взял за руку. — Откуда все это взялось?

— Понятия не имею, — она отвернулась, пряча мелкие злые слезы на коротких ресницах. У него защемило в груди: такая милая, беззащитная. Рауль мог бы спасти ее от злодея в темном переулке, но как защитить женщину от досужей молвы?

— Не обращайте внимания на длинные языки, — только и сказал он, ненавидя свою бесполезность.

— Мне следует побыстрее вернуться к Пеппе, а вам — нанять новую экономку.

— Вы собираетесь возвращаться к девице, которая наслала на меня приворот? — не поверил он. — Еще чего не хватало, держитесь от нее подальше.

Пруденс усмехнулась, а потом припала лбом к его плечу.

— Я никогда не смогу рассказать ей о… том, что между нами происходит. Это совершенно невозможно.

Он вздохнул. Непреодолимое препятствие — Жозефина Бернар — каменной глыбой стояло на пути к их свадьбе, и ни обойти его, ни разрушить.

— Однажды сможете, — задумался он. — После того, как выдадите племянницу замуж. Не будет же она влюблена в меня вечно.

Пруденс подняла голову, и в ее затуманенных слезами серых глазах появилось раздражение.

— Это для вас, — строго сказала она, — любовь мимолетна. А порядочные женщины, однажды отдав свое сердце, не забирают его при всяком удобном случае обратно.

И она вывернулась из его рук, сухо напомнив:

— Бартелеми.

***

Юный алхимик ждал их, примостившись на самом краешке дивана, с каким-то ящичком в руках. Он был похож на взъерошенного воробушка.

— Ваша светлость, госпожа Пруденс! — вскочив на ноги, сбивчиво приветствовал вошедших и затараторил: — Я ведь вернулся позавчера в замок, а там одни руины! Да крестьяне, растаскивающие то, что уцелело. «Ба! — подумал я, — вот так фокус! Где же мне теперь искать графа?..» А сегодня утром хозяйка, у которой я снимаю угол, рассказала про то, какая у Флери… гм… кхм… словом, про достоинства госпожи Пруденс, изрядно преувеличенные, смею думать… Особняк на Закатной улице, вот так поворот… Как я рад, что вы уцелели, как рад!

— Да вы присаживайтесь, Бартелеми, — добродушно предложил Рауль, у которого уже глаз начинал дергаться от всех этих пересудов о госпоже Пруденс. Узнать бы, откуда ноги растут, да надрать болтунам уши.

— Да-да, — мальчишка плюхнулся обратно, суетливо открыл ящичек и достал оттуда кусок свежего мяса. — Понюхайте!

— Что сделать? — опешил Рауль.

А Пруденс деловито исполнила эту просьбу.

— Отличное, свежее мясо, — заключила она.

— Вот! — обрадовался Бартелеми. — А оно уже три дня на солнце в этом ящике лежит!

— Не может такого быть, — нахмурилась она, еще раз оглядела кусок и требовательно воззрилась на алхимика. — Да объясните же, наконец.

— Объясняю, — охотно подчинился он. — Я покинул замок, торопясь сдать экзамен и рассказать о последнем ингредиенте Кристофа Флери…

— Мерзавец, — процедил Рауль.

— Мог бы им быть, запросто мог! Но не стал. Чем ближе я подходил к гильдии, тем большие сомнения меня одолевали. «Милый граф был добр к тебе, — шептала моя совесть, — а ты собираешься так подло с ним поступить… Эта страшная тайна не принесет тебе чести». Терзаемый мучительным выбором и голодом, я зашел в трактир неподалеку. И мне подали солонину… Понимаете?

— Нет, — честно признался Рауль. Пруденс слушала этот бред с таким вниманием, что ему стало даже завидно. Его-то болтовню она вечно пропускала мимо ушей.

Теодор принес чай и ушел, незаметный и неслышный. Бартелеми дождался, пока дверь за ним закроется, и продолжил оживленно:

— Отменная солонина, сказал трактирщик, три года в бочке с солью пролежала. А мертвяки в болоте за триста лет целиком не испортились! Органика минерализуется там, а не разлагается! И тогда я подумал: а что, если попробовать? Растолок один из болотных кристаллов в порошок и насыпал его на дно коробки. Сверху положил кусок мяса…

— И оно все еще свежее, — восхищенно завершила за него Пруденс. — Невероятно!

— Да! Да! Вот именно что — невероятно. Соль вытягивает влагу, но болотные кристаллы — нет. Представьте себе запасы провианта для армии, которые не портятся годами! Корабли, уходящие в кругосветное плавание без тухлой воды! Погреба, ломящиеся от вечно свежей дичи! У меня голова идет кругом.

— Болото на моей земле, — медленно произнес Рауль.

— Я знаю, — грустно кивнул Бартелеми. — Я предлагаю партнерство. Черт с ней, с гильдией, плевал я теперь на этих брюзжащих зануд. Нам надо стать королевскими поставщиками!

— Вы-то мне для чего?

— Ого, ваша светлость, неблагодарный вы человек, — ахнул Бартелеми. — Но вот что я вам скажу: ресурсы болота не безграничны. Если мы хотим поставить дело на широкую ногу, его потребуется все время подпитывать органикой.

— Жертвоприношения? — поразилась Пруденс.

— Да что вы такое говорите, — обиделся Бартелеми, — достаточно трупов животных, павшего скота, например, испорченного зерна, кожевенных отходов… Тут главное соблюсти баланс, так что без меня вы точно не обойдетесь. Ну и потом, я же хранитель зловещей тайны Кристофа Флери, не ровен час, начну вас шантажировать.

— Бог мой, вы посмотрите на этого отважного птенчика, Пруденс, — развеселился Рауль. — Но объясните мне еще вот что: почему вы не хотите получить патент в местной гильдии?

— Да потому что они забирают себе тридцать процентов всех доходов! — закричал Бартелеми. — Нет, ваша светлость, тут без ваших связей при дворе никак. Нам нужно перепрыгнуть через головы здешних алхимиков.

— Думается мне, что одного куска мяса маловато будет для того, чтобы представить вас его величеству, — прикинул Рауль. — Трех недель не хватит для испытаний.

— Что успею, — развел руками Бартелеми. — Но нужны будут деньги, да. Хотя бы охрану вокруг болот выставить, а то местные шныряют там, как у себя дома, распродают кристаллы за бесценок.

— У меня есть сбережения, — решительно сообщила Пруденс. — Я заберу их из дома Пеппы.

— Не стоит, — растроганно ответил Рауль. Что же, вместо десяти рубашек придется обойтись пятью, а золото пряжек сменить на серебро — если как следует натереть, блестеть оно будет не меньше. Но на жилетах он не станет экономить, ведь именно они задают тон! Парча с изысканной вышивкой перетянет на себя внимание с более скромного кафтана. Выезд придется не купить, а нанять, да и сестры обойдутся одной камеристкой на двоих, если, конечно, Пруденс вообще сможет ее найти. Эти нелепые слухи!

— Слухи, — будто читая его мысли, произнесла она. — Вот самое сильное оружие, а не жалкая охрана, которую крестьяне мигом научатся обходить. Надо нанять самых болтливых, пусть шепчутся на всех углах про призраков на болоте. Бартелеми, вы можете устроить там какие-нибудь пугающие фейерверки?

— Селитра, сера, медный купорос — готово зеленое пламя.

— И днем пусть не ходят… Что может их напугать? Змеи?

— Змей-то мы где возьмем? — увлеченный ее идеей, спросил Рауль.

— Там же, где и рыжую корову, — усмехнулась она. — Сдается мне, наши вчерашние знакомые что угодно раздобудут. Только не вздумайте сами с ними расплачиваться, вы это не умеете.

— Я сделаю кровавые росчерки на руинах, — подхватил Бартелеми, — смесь селитры и киновари. Днем — просто ржавые подтеки, а ночью, если плеснуть на них уксуса, будет вам шипение и кровотечение. А для болота — сера, деготь и фосфор с рыбьих пузырей. Получится огненное бульканье, пахнущее падалью! Как удачно у вас рухнул замок, это только добавит страха.

— Вы авантюристы, господа, — смеясь, одобрил их затеи Рауль.

Перед его глазами громоздились целые горы золота. Если Бартелеми не ошибся, то он разбогатеет! Гийом падок на алхимические штуки, заинтересовать его будет проще простого.

И тогда он купит Пруденс виноградники, но, уж будьте уверены, сильных и выносливых молчунов там не будет. Пусть она обходится элегантным красноречивым графом, да.

***

От обеда Бартелеми, все еще побаивающийся нелюбезную Жанну, отказался. Накрывала снова кухарка вместе с Теодором, с прислугой у Флери по-прежнему обстояло туго.

С удовольствием отметив, что старшая сестра выглядит куда лучше вчерашнего и снова обрела скептическое недовольство, Рауль уселся на свое место. В столовой появилась Соланж, ведущая за локоток Пруденс:

— Я вас умоляю, — ворковала она, — упросите виконтессу отдать нам гардероб прежней владелицы особняка. Там ведь настоящие сокровища: да, фасоны устарели, дама была ниже и полнее нас с Жанной, но это все еще роскошь! Вы же понимаете, что на пошив одного бального платья уйдет не меньше пяти недель, а такой ажиотаж, и времени нет… Заменить рукава-фонарики кружевными воланами, расшить юбки под широкие фижмы, перешить лифы, нарастить длину… Кружева, ленты… Ах, если бы Констанция Леклер согласилась! Вся эта роскошь ведь все равно лежит в сундуках! И я предоставлю вам в помощь пять швей, не самых лучших, но под вашей рукой… Осталось только… пожалуйста, Пруденс!

— Как это недостойно короля, — холодно проронила Жанна, — являться вот так, запросто. О подобных визитах сообщают как минимум за год!

Соланж усадила Пруденс во главу стола и лично подвинула ей бокал с вином.

— Вдруг виконтесса вам не откажет?

— Мне — вероятно, нет, — с достоинством ответила Пруденс, отпивая из бокала. — Но этим утром госпожа Жанна изволила выразить неудовольствие моей работой. Даже не знаю, стоит ли держаться за это место.

Рауль мысленно отвесил поклон этой женщине: какая восхитительная злопамятность! Какой апломб!

— Жанна со вчера не в себе, — торопливо открестилась от сестры Соланж. — Я буду перед вами в вечном долгу, если вы управитесь с виконтессой.

— Какой стыд, — ужаснулась та, — так унижаться из-за тряпок!

— Ах, молчи лучше, — вспылила Соланж. — Ты-то в чем предстанешь перед королем?

— Я знаю одно: нашей семье не место в свите Лафона! — тоже разозлилась Жанна.

Рауль не слушал их. Любуясь через стол обстоятельно обедавшей Пруденс, он с восторгом осознал: да ведь она в одном из платьев, которые он купил ей в Пор-Луаре. Слишком простенькое для сестер, обладавших совсем иным статусом, оно тем не менее подчеркивало надежную простоту его ненаглядной. Как он угадал с цветом!

— Я наведаюсь к госпоже Леклер сразу после обеда, — уведомила их Пруденс, улучив паузу в ссоре. — А потом навещу племянницу. Поиском новой прислуги займусь уже завтра.

— У вас есть племянница? — явно заискивая, поддержала разговор Соланж.

— У каждого найдется родня, — небрежно ответила она.

А у Рауля пропал аппетит. Что, если она помирится с Жозефиной и исчезнет из их дома? Как прикажете ухаживать, скрываясь от вздорной девицы? Отправлять тайные послания и неприметные экипажи, целоваться в ночных садах?

С другой стороны — на время их визита в Лазурную гавань Пруденс лучше оставаться в Арлане. Ни к чему ей видеть, какой рассадник разврата этот королевский двор.

И все же, все же! К разлуке он совершенно оказался не готов.

Раздираемый колючими противоречиями, Рауль встал из-за стола, позвал Теодора и отправился к мэтру Жоржу. Но даже заказ новых рубашек не принес покоя его сердцу.