Тихоня для шалопая

Пролог

Артём                                                                                                

Крутя в руках чёрную шариковую ручку, со скучающим видом смотрю на доску, на которой училка расписывает формулы и активно жестикулирует руками. Ботаники нашего класса, которые расположились на передних партах, быстро строчат за ней в тетради, боясь пропустить хоть одно слово.

Краем глаза ловлю движение слева. Поворачиваю нехотя голову и натыкаюсь на призывную улыбку Маши Захаренко. Девушка, увидев, что я обратил на неё внимание, тут же прикусила губу и томно закатила глаза, думая, что выглядит, как порочная красотка. Усмехнулся криво и отворачиваюсь. Выглядела она как дура, которая с какого-то перепугу решила, что мне интересна. Если я один раз помог с контрольной по математике, вовсе не значит, что я запал. Никогда не мутил со своими одноклассницами. И не собирался. Зачем это мне нужно? Приходить в школу и видеть щенячий взгляд? Никогда не мог понять своих одноклассников, который встречались две недели, а потом каждый день кидали друг на друга озлобленные взгляды и ссорились при любом удобном случае, устраивая представления перед всеми.

Дверь в класс открывается и вплывает директриса, с таким величественным видом, будто все мы должны на колени перед ней упасть и начать молиться.

Окинув строгим взглядом класс и задержав его на нашей парте, когда заметила в руках друга телефон, она торжественно объявила:

— Дорогие мои, сегодня к вам в класс пришла новая ученица. Она проучится с вами до конца этого года и, соответственно, до конца одиннадцатого класса. Не обижайте её. И помогите освоиться в коллективе. Последнее полугодие, как не крути. Постарайтесь, чтобы конец одиннадцатого класса она запомнила на всю жизнь. Ангел мой, заходи, — директриса протянула руку в сторону двери.

В класс неуверенно вплыла низенькая блондиночка. Паша присвистнул, отложив в сторону телефон, который вибрировал при каждом входящем сообщении. Девчонка цеплялась тонкими пальчиками за широкую лямку тряпичного рюкзака с такой силой, что даже со своего места я видел, как они побелели. Я заинтересовано подался вперёд, окидывая стройную куколку заинтересованным взглядом от гладких длинных блондинистых волос на хорошенькой головке, до стройных длинных ног, с худыми коленками, которые не скрывала чёрная ткань школьной юбки.

— Соня Ефимова, — представила её директрисса, подталкивая девушку в спину к классу.

Девчонка вскинула огромные зелёные глаза и быстро пробежалась взглядом по классу. Бэмби. Она была похожа на чёртова олененка из детского мультика. Напуганного. Беззащитного. Подавил в себе неуместное желание её защитить. Хрен знает от кого. Но просто защитить.

На мгновение взгляд малышки остановился на мне. Девчонка нервно облизнула губы и пальчиками провела по шее, будто ей вдруг стало жарко. Взгляд прилип к выпирающим ключицам и узким плечам.

— Слышь, это походу сеструха нашей руссички, — ткнул меня в бок локтем Паша, выдёргивая этими словами из странного дурмана.

Я прищурил глаза, вновь окидывая взглядом девчонку. Уже другим взглядом. Сходства были на лицо — зелёные глаза, блондинистые волосы и даже жест, когда она заправляет тонкими пальчиками волосы за маленькие уши с серебряными серьгами. Что за хрень со мной творится? Какого лешего я подмечаю все эти детали? Какого хрена я представляю эту девчонку в своей кровати? Под собой. Себя в ней.

Я же, чёрт побери, не мучу со своими одноклассницами.

Но тут другой случай. Эта малышка была сестрой той, которой я хотел отомстить. Той, что я ненавидел всеми фибрами своей души.

И теперь малышка Соня с охренительными губами и коленками стала вдвойне лакомым кусочком для меня.

— Ефимова значит, — ехидно улыбнулся я, не сводя взгляда с лица новенькой, которая несмело улыбалась классу. — Ну-ну. Поиграем, малышка? Конец этого учебного годы ты точно не забудешь никогда.

Я тебе это обещаю, Бэмби.

Глава 1

Екатерина                                                                                      

— Катюха, ну ты чего такая грустная сегодня? — Лера настойчиво дергала меня за рукав платья, пытаясь меня всячески растормошить. — Сессию мы закрыли на "отлично". Впереди месяц отдыха. Скоро новый год, а ты киснешь. Давай, веселиться, Катюха. Пойдём танцевать, — девушка поднялась со стула и потянула меня за руку в сторону свободной площадки в огромной комнате, где мы находились.

Мягко высвободила ладонь из руки Леры. Натянуто улыбнулась подруге и перевела взгляд на импровизированный танцпол, где в танце извивались тела. Ну как подруге...

С первого по одиннадцатый класс мы были с ней подругами не разлей вода. А потом… при поступлении на первый курс университета, куда мы, конечно же, как лучшие подруги пошли вместе, наша дружба сошла на нет.

 Тусовщица по жизни, Лера выбирала пойти вечером в клуб потусить с одногруппниками, а не тихий вечер за просмотром фильма с лучшей подругой. По доброте душевной и не способности отказывать в помощи людям, я делала за неё домашнюю работу и проекты. Пока до меня, наконец-то, не дошло. Мной пользуются. Сидят на моей шее и слезать оттуда не хотят. И когда терпение окончательно лопнуло, я ей всё высказала. Выплеснула всю ту обиду, что копилась во мне эти полтора года, когда каждый раз после общения с ней, я чувствовала себя разбитой и подавленной. Да, я, круглая дура, которая училась за себя и за свою подругу полтора года.

А Лера, вместо того, чтобы извиниться, прекратила со мной всякое общение. Чему я была, честно говоря, немного рада.

И сейчас, месяц назад девушка ни с того ни сего написала мне и позвала гулять. И вот уже месяц у нас с ней странные отношения.

— Привет, заяц, — меня в щёку поцеловал Серёжа, прижимаясь ко мне со спины мускулистой грудью.

Вздрогнула от неожиданности и посмотрела на Леру, мимолётно поймав её недовольный взгляд. Непонимающе начала вглядываться в её лицо, но она скрыла эмоции за широкой улыбкой.

Обернулась к своему парню, подставляя губы для приветственного поцелуя. Серёжа тут же прижал меня к себе, руками задирая мою юбку и сжимая ягодицы через колготки. Замычала ему в губы, ладонями упираясь в его плечи, и зашептала испуганно:

— Серёжа, не тут.

— Хочу тебя, детка, — выдохнул он, влажно целуя моё ухо и прикусывая зубами мочку.

Поборола желание потереться ухом о плечо, убирая неприятную влагу.

— Ты меня динамишь уже неделю, — парень продолжил мять мою попу ладонями, поцелуями спускаясь на шею.

— Ты же знаешь, что я была подготовкой к экзаменам, — по привычке начала оправдываться я. — И за мамой нужен был уход, она плохо себя чувствует после химии.

— Я понимаю, детка, — не обращая внимания на мои жалкие попытки его отодвинуть от себя, Серёжа вжимал меня в себя всё теснее. — Ноя ведь скучаю по тебе. По твоим сладким губкам, — я поморщилась и с трудом не скривилась от этого сиропа.

Терпеть не могла, когда Серёжа начинал говорить такие сопливые фразочки. Потому что всё это выглядело так смешно и неестественно, что подташнивало и зубы сводило от их приторной сладости.

— Серёжа, я ведь просила тебя так откровенно меня не лапать при посторонних людях, — резче, чем хотела, сказала я.

— Да брось, заяц. Никто даже внимания на нас не обращает. Все наслаждаются моментом, — фыркнул парень насмешливо, отводя мои волосы за спину. — И ты не парься, оторвись от души.

Я пожимаю плечами. Наконец-то парень убрал руки из-под моей юбки, но не отстранился. Вновь впился поцелуем в мои губы.

— Голубки, хватит тут лобызаться. Твой сок, Катюха, — раздался немного раздражённый голос подруги за спиной.

Серёжа выпустил меня из кольца своих рук. Обернулась к девушке, которая протянула мне стакан апельсинового сока. Залпом выпила его, поморщившись от странного привкуса.

Лера внимательно наблюдала за мной. Мне показалось, что она удовлетворенно выдохнула, когда увидела, что я опустошила стакан подчистую. Девушка кинула быстрый взгляд мне за спину, где стоял Серёжа.

— Как тебе сок? — прошептал мне он на ухо.

Мне вдруг стало невыносимо жарко, а в глазах всё поплыло. Музыка стала слишком громкой, а свет начал резать глаза. Прикосновения на плечах странной горячей волной отозвались во всём теле. Неожиданно для самой себя, я захотела, чтобы руки парня опустились ниже и властно накрыли грудь, сжимая ноющие соски. Когда парень начал целовать мою шею, я в этот раз не чувствовала некий протест в душе. Наоборот, выгнулась в его руках и, тихо постанывая, выгибала шейку, чтобы ему было удобнее меня целовать. Приоткрыла будто налитые свинцом глаза и поймала хитрый и довольный взгляд Леры. Что-то в нём меня насторожило. Моя интуиция подняла голову. С огромным трудом я отстранилась от Серёжи и встала со стула, вцепившись пальцами в край стола, чтобы не упасть на пол.

— Я на минутку в туалет сбегаю, — сказала я, не подавая вида, что мне стало плохо.

Отчего-то была уверена, что не стоит говорить об этом подруге и парню. Пошатываясь, побрела в сторону лестницы, которая вела на второй этаж.                                                  

Глава 2

Екатерина                                                                                              

Поднялась на второй этаж дома, в котором проходила вечеринка, и ввалилась в первую комнату справа от лестницы. Было невыносимо жарко. Плохо. Хотелось содрать с себя всю одежду, которая неприятно натирала нежную кожу. Хотелось снова почувствовать руки Серёжи, которые будут властно сжимать меня, мять кожу, ласкать. Застонала, когда представила эту картинку в своей голове, и сжала ноющую грудь сквозь ткань платья. Жар с каждой минутой становился всё сильнее. Казалось, что ещё минута и сгорю от пожара, который пылал внутри меня.

Я оттянула ворот платья, пытаясь вдохнуть воздух полной грудью. Сердце стучало так быстро, что стало страшно, что от такого бешеного ритма оно выскочит из груди. Или остановится.  Сердце набатом отдавало в ушах и висках.

Поморщилась и окинула комнату быстрым взглядом. На столе заметила полную бутылку минеральной воды. Схватила её и залпом выпила, не обращая внимания на то, что газики щепали горло.

На несколько мгновений мне стало легче. Волны желания, несвойственные мне, вроде улеглись. Прислушалась к собственным ощущениям и выдохнула облегчённо. Плюхнулась на заправленную кровать, которая, по всей видимости, принадлежала хозяину этого дома.

А потом жар вновь охватил все тело с новой силой. Потерла лицо руками, похлопала себя по щекам. Что происходит со мной?

Сок! В соке что-то было подмешано. Пока я его не выпила, моё самочувствие было прекрасным. Не было этого жара, этого дикого желания. И на поцелуи Серёжи я так остро не реагировала.

Лера что-то мне подмешала в стакан. И судя по моей реакции что-то сильнодействующее. Услышала за дверью шаги и знакомые голоса. Не нашла ничего лучше, как спрятаться в белый шкаф, плотно закрыв за собой двери.            

Глава 3

Екатерина                                                                               

Услышала щелчок замка. В маленькую щелку увидела две тени на полу. В поле моего зрения появились Лера и Серёжа.
— Ну что? — влажные звуки поцелуев. — Ты подсыпала ей то, что я тебе дал? — глаза расширяются непроизвольно, когда вижу, как мой парень засовывает язык в рот Леры.
— Да, — пошлый стон, больше похожий на мычание.

Тру глаза. Не может ведь это быть правдой.

Аккуратно прижимаюсь к щелочке и вижу, как мой парень жадно целует шею Леры. В точности так, как целовал меня пять минут назад. Та пальцами зарывается в его волосы, откинув голову назад и подставляя шею для жадных поцелуев. Серёжа что-то бормочет и наматывает волосы девушки на кулак. Лера довольно жмурится и начинает тяжело дышать.
— В туалете её нет, — парень пытается отстраниться от моей подруги, но она не даёт, запрыгивает на него и жадно впивается поцелуем в его губы. Присасывается.

Серёжа стонет, и потирается пахом между её ног. Даже отсюда вижу его характерное возбуждение. Пальцы Леры ложатся на ширинку и сжимают напряжённую плоть.

— Сучка… — хрипло смеётся он, толкаясь бёдрами навстречу её руке. — Моя любимая сучка…

Любимая? Единственное слово, за которое цепляется мой медленно соображающий мозг. Мне вдруг становится плохо. Тошнит. Голова кружится ещё сильнее. И, кажется, перестаёт хватать воздуха. Со всей силы оттягиваю ворот платья и, уткнувшись затылком в стенку шкафа, жадно дышу. Хватаю ртом воздух, который пропитался запахом дорогого мужского одеколона и стирального порошка.

Медленно, но верно на меня накатывает ужасное осознание реальности.

Моя подруга подсыпала мне что-то в стакан по просьбе моего парня. Обхватываю голову руками. Не могу в это поверить. Я думала, что такое только в сериалах бывает. Но нет! Нет, чёрт побери! Мне везёт, как всегда. Я сижу в шкафу в комнате, возбужденная до предела от какой-то херни, которую Лера сыпанула мне в сок и слышу, как мой парень собирается заниматься сексом с моей подругой. Слышу, как он хрипит слова с признаниями в любви.
— Нужно найти эту овцу, — срывающимся голосом говорит Серёжа. — Пока её кто-то другой не оприходовал.
— Нужно, — слышу звуки расстегивающейся молнии.

— Она сейчас возбуждена настолько, что даже перед бомжом ноги раздвинет. Через час на нет сойдёт действие препарата.

— Ты где его взял? — чмокающий звук.

— Дружбан один по старой дружбе бесплатно подогнал. Говорил, что зачётная хрень. Только что-то Катька не особо возбуждённой казалась.

— Может чуть позже действовать начнёт?

— Гена говорил, что через минуту девка должна течь, как сучка. Детка, давай, приласкай ротиком. Уже завтра истекает срок, зая, — Серёжа стонет. — Надо что-то решать. Я не хочу свою машину просрать.
Не удержалась и посмотрела в щелку. Лера стояла на коленях перед парнем и ритмично двигала головой. О Боже! Я зажмурилась и замотала головой. Как же это отвратительно.
— Я не думала, что она так долго ломаться будет, малыш, — слышу ответ Леры. — Я ей каждый день расписывала, какой ты молодец и красавец. Что нужно именно тебе подарить свою девственность.
— Она ломается, как монашка последняя. О да, детка. Возьми глубже. Дааа…
— А что ты хочешь? Ты у неё первый парень. В двадцать один год.

На некоторое время в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь глухими стонам.
— Если мы её сейчас не найдём, завтра тачку придется Нику отдать, — последние слова я разобрала с трудом, потому что парень их простонал. — Я не хочу со своей ласточкой расставаться.
Я мотала головой. Я не могла поверить, что то, что я слышала было правдой. Серёжа с кем-то поспорил на машину, что лишит меня девственности. А Лера ему в этом усердно помогает. И они мне что-то подсыпали, чтобы я была практически в бессознательном состоянии, когда Серёжа будет меня брать.

Слёзы градом покатились из глаз. Мне стало ужасно страшно. Я приехала в незнакомый дом в богатом районе, до которого можно доехать только на такси, сижу в шкафу и прячусь от двух людей, которые решили поиграть с моей жизнью. Укусила себя за руку, чтобы заглушить всхлипы. Боль отрезвила. Помогла отвлечься от жара во всём теле, который против доводов разума распространялся по телу, когда я слышала звуки, которые раздавались в комнате.
Мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Мне нужно уйти. Сбежать из этого дома, как можно быстрее. Серёже ничего не стоит изнасиловать меня. Он пошёл на крайние меры, раз решил подсыпать какое-то вещество мне в напиток. Надеюсь, что это не наркотик.

Глава 4

Екатерина                                                                     

И если Серёжа решит меня взять силой, то Лера ему в этом поможет. В этом я не сомневаюсь ни на мгновение.
Решила, что дождусь, когда они уйдут и сбегу. Вызову такси или поймаю попутку.
Когда раздаются громкие шлепки, я зажмуриваю глаза и закрываю уши. Про себя читаю стихотворение Евтушенко.

Не обращаю внимания на предательские слёзы, которые катятся по моим щекам. Плевать. Сама виновата. Почему не обратила внимания на то, что Серёжа начал активно за мной ухаживать одновременно с тем, как Лера снова решила водить со мной дружбу? Почему не вызвало у тебя подозрений то, что она так нахваливает его? Они ведь на должны были быть знакомы, пока я их не представила друг другу.
Пошлые стоны всё равно доносятся до моего слуха. Жмурюсь сильнее, до белых кругов под глазами. Любила ли я Серёжу? Определённо нет. Просто… как уже сказала Лера, стыдно к двадцати одному году быть девственницей, у которой ни разу не было отношений. А Серёжа... Красивый парень, умный и весёлый. Я и решила, что стоит принять его ухаживания. Ответить взаимностью. Ведь он мне не был противен. Наоборот, очень симпатичен. Был. Сейчас я его ненавидела. Хотела впиться ногтями в его лицо и причинить ему боль. Такую же, какую причинил мне он. За предательство и за ложь. Больнее всего было от того, что меня предали. Мной просто решили поиграть. Сломать. И выкинуть, как ненужную вещь.

А ещё в голове крутился один вопрос — за что Лера меня так ненавидит, что пошла на такое? Что я могла ей сделать? Могла ли я не замечать её гнилую натуру все двенадцать лет нашей дружбы?

Могла. Ещё как могла. Ведь всегда я проглатывала обиду. Закрывала глаза на поступки, которые вызывали бурю непонимания и осуждения в груди.

— Глубже, Серёженька. Глубже, — крик заставляет вздрогнуть.

Неожиданно вспоминаю о том, что звук на телефоне у меня включён на полную, чтобы, в случае чего, не пропустить звонок от мамы. Дрожащими руками достаю его из сумки. Выключаю звук и, от греха подальше, перевожу телефон в режим полёта.

Глава 5

Екатерина                                                        

После совместного стона, в комнате повисла тишина. Затаила дыхание, стараясь не дышать, чтобы они меня не услышали. Тело уже затекло от неудобной позы, но я так и не осмелилась пошевелиться, чтобы не задеть никакую вещь и не издавать лишнего шороха.

— Нужно идти её искать, — расслабленным голосом говорит Лера. — А она не может умереть от этой херни? — вдруг слышу тревогу в голосе подруги. — Она же такая... чувствительная ко всему.

— Не должна, — сомнение в голосе парня. — А ты чего вдруг разволновалась? — пошёл Серёжа в нападение.

— Она моя подруга, вообще-то, — зло цедит сквозь зубы Лера.

— Подруга? Ты сейчас серьёзно? — смеётся парень в голос. — Хороша подруга. Трах*ется с её парнем, подсыпает экстази в напиток, готова заснять секс с лучшей подругой на камеру и слить в сеть. Хороша подруга, — ехидно говорит Серёжа.

— Закрой свой рот, — слышу звук пощечины.

— Что, правда глаз колет? Ты сама вызвалась мне помочь, когда узнала про спор. Никто тебя не заставлял.

— Не боишься, что я ей правду расскажу?

— Не боюсь. Потому что ты тоже причастна ко всему этому. Ты просто не осмелишься на это, — слышу странный хрип.

Тихо, очень тихо прильнула лицом к двери. Вижу, как Серёжа схватил Леру за шею и с силой сжимает. Девушка покраснела, пытаясь пальцами отцепить крепкие пальцы со своей шеи. Уже собралась вывалиться из шкафа, чтобы защитить свою бывшую подругу, но, совершенно неожиданно, парень впился голодным поцелуем в губы Леры. Она тут же застонала и обвила руками его шею.

— Люблю тебя, — прохрипела сорванным голосом девушка.

Они ненормальные? Он только что её душил, а она ему в любви признаётся. Это какой-то полный трэш.

— Пойдёшь что-то рассказывать? — вновь надавливая на горло девушке, спрашивает парень, застыв в миллиметре от её губ.

— Нет, — выдыхает томно, кидая на парня взгляд из-под ресниц.

— Молодец, моя любимая сучка, — довольно рыкает парень, начиная поглаживать Леру по лицу. — Ещё хоть раз дашь мне пощечину, вы*бу в твою сладкую попку так, что сидеть неделю не сможешь, — сжал пальцы на щеках девушки Серёжа. — Поняла меня?

— Да, поняла.

— Отлично. А теперь пошли искать нашу заплутавшую девственницу.

Одевшись, парочка покидает комнату. Прижимаю колени к груди и ничего невидящим взглядом смотрю в темноту шкафа. То, что я видела только что, не укладывалась ни в какие рамки. Какие-то больные, абсолютно не нормальные отношения.

Подождав для верности пять минут, осторожно открыла дверь шкафа и испуганно закричала.

Глава 6

Екатерина                                                                                      

Боже! Я до того была напугана последними событиями, что испугалась собственного отражения в стекле. Подумала, что Лера не ушла. Что услышала шорох в шкафу и решила меня подкараулить.

С трудом успокоила своё колотящееся сердце. Крадучись пошла к двери и прижалась к ней ухом, прислушиваясь к звукам в доме. Кроме приглушённой музыки и смеха, ничего слышно не было. Отворила дверь и выглянула в коридор. Только в самом его конце, стояли две девушки с бокалами в руках и о чем-то тихо переговаривались. Скользнула на лестницу и медленно, нервно озираясь по сторонам и вздрагивая от каждого шороха, начала спускаться вниз.

В толпе танцующих увидела яркие красные волосы Леры. Девушка озиралась по сторонам, явно выискивая в толпе меня. Последний пять ступенек я перепрыгнула, подвернув ногу и, не обращая внимания на боль, побежала в коридор. Под завалом одежды пыталась найти свою куртку, но как назло никак не могла её найти. С каждой секундой паника нарастала, а пальцы всё хуже слушались. Вот она! С трудом вытащила своё зимнее пальто.

— Катюша, вот ты где! — голос сзади заставил меня похолодеть, а все краски сойти с лица.

Не успела. Меня заметили.

Сделала вид, что не услышала Леру. Не надевая куртки, в одном платье выскочила на улицу, где стоял мороз и валил мокрый снег.

— Катя, ты куда? — Лера выскочила за мной и по скрипящему снегу, я поняла, что она меня вот-вот нагонит.

И я побежала. Проваливаясь ногами в мокрый снег, который намело за вечер, я бежала в сторону ворот.

— Катя, бл*ха-муха. Куда ты так рванула? — заорала на весь двор Лера.

Её голос эхом разнесся по округе, заставив где-то залаять собаку. Никак не реагирую. Не оборачиваясь, продолжаю свой путь.

Глава 7

Екатерина                                                                                        

Я уже почти добежала до ворот, когда споткнулась о какую-то железку, которая торчала из земли и была припорошена снегом.

Упав плашмя на землю, прямо в мягкий сугроб, я на несколько мгновений потерялась в пространстве и во времени. Но этого Лере хватило, чтобы меня догнать.

— Катя, что случилось? — Лера помогла мне подняться, с тревогой заглядывая в лицо.

Этой напускной заботе я больше не верила. Не могла даже в лицо ей смотреть, боясь, что наговорю ей гадостей. Проговорюсь, что была в той комнате и стала невольным свидетелем её разговора с Серёжей. И не только разговора.

— Мне срочно нужно домой, — сказала я, запыхавшимся от бега голосом.

— Почему так срочно? Куда ты вообще пропала? Я тебя по всему дому искала! — задаёт мне один вопрос за другим девушка.

Ага! Знаю, как ты меня искала!

— В туалете была, живот прихватило, — вру я, уже спокойно продолжая свой путь.

— Кать, ну ты чего? Останься. Салют ещё будет! — хватает меня за руку.

— Что из моей фразы ты не поняла? — я разворачиваюсь к девушке и зло сбрасываю её руку со своего запястья. — Мне домой нужно! Ты меня вообще слышишь?

— Так попроси Серёжу, он тебя отвезёт, — продолжает настаивать, говоря уже более резким тоном.

— Не хочу. Я вызвала уже такси, — который раз за этот вечер вру я.

— Но как же… — девушка бледнеет. — А как ты себя чувствуешь? — настороженно.

— Нормально, — вру. Хотя после падения в снег, мне действительно стало в разы лучше. Больше тело не пылало и не жаждало прикосновений, а мысли прояснились.

— Может останешься?

— Ты дура, а? — я не выдерживаю.

Слишком сильно я зла. Слишком сильно я ненавижу этого человека в данный момент своей жизни. До красной пелены перед глазами.

— Катюша, ты чего? — девушка действительно ошарашена. Потому я никогда в жизни её не оскорбляла.

— А того. Как тебе, нравится с моим парнем за моей спиной тр*хатся?

Лера отступает назад, когда я пальцем тыкаю ей в грудь.

— Нравится, да? Судя по звукам, ты явно была довольна. А теперь послушай меня, милая, — схватила её за ткань шифоновой блузки и притянула за грудки к себе, хорошенько встряхнув. — Никогда в жизни больше не смей ко мне приближаться, разговаривать со мной или даже смотреть в мою сторону. Даже имя моё забудь, слышишь? — встряхиваю её так сильно, что у неё мотнулась голова. — Для тебя больше не существует Ефимовой Кати. Как и тебя для меня. Не. Существует, — говорю каждое слово по слогам, пытаясь донести до неё свои слова.
Лера начинает плакать. Но мне плевать. Я настолько сильно разочаровалась в этом человеке, что она мне стала омерзительна. Брезгливо оттолкнула её от себя и вышла за ворота дома.

— Катя, — жалобный крик в спину.

Глава 8

Екатерина                                                                         

Не оборачиваюсь. С прямой спиной иду вдоль обочины, натянув по дороге куртку и шапку.

— Катя, — вновь голос приближается. Оборачиваюсь и вижу, что в мою сторону движется ещё и Серёжа, оставляя позади Леру, которая спотыкаясь и обхватив себя за плечи, семенит в мою сторону.

А вот это уже плохо. Очень плохо. Снова срываюсь на бег. Кругом темно, ни людей, ни фонарей, ни машин. Только тускло подсвечивают дорогу окна домов.

Страх леденит душу. И от этого я бегу быстрее. Даже не обращаю внимания на то, что ноги утопают в снегу. На то, что подвёрнутая нога ноет. Главное убежать. Спрятаться где-нибудь.

Бегу изо всех сил. Не вижу ничего, а в ушах только гул и громкий стук собственного сердца. Неожиданно меня кто-то толкает в спину. В этот раз я падаю, больно ударившись ладонями и клацнув челюстью, чуть не прикусив язык.

Меня резко разворачивают, и мои ноги зажимают. Серёжа, злой и тяжело дышащий, уселся на моих ногах чуть выше колен и, яростно сверкая глазами, обманчиво мягко спросил:

— Куда же ты побежала, заяц?

— Домой, — выплевываю слова ему в лицо, извиваясь всем телом, как змея.

— Бегом до дома добраться решила? — скалится и склоняется ко мне ближе.

Шутить изволит.

— Тебе какая разница, Серёжа? Слезь с меня, мне больно, — пытаюсь спихнуть его с себя.

— Ты моя девушка, — проводит рукой по моему лицу. — Я имею права знать куда ты собираешься. И каким способом собираешься добираться.

Молчу. Закрываю глаза, чтобы не видеть его лица.

— Вернись в дом, Катя. Не глупи.

— Сейчас приедет такси, и я поеду домой, — упрямо говорю я, смотря на него исподлобья.

 Я не хочу здесь больше оставаться. И тебя видеть не хочу.

— Что-то случилось? Зайка, — последнее слово он говорит с нажимом, гипнотизируя меня взглядом.

— Случилось! Много чего случилось, Серёжа. И я не хочу даже это обсуждать!

— Серёжа, — слышу голос Леры.

— Уйди сейчас, — рявкнул парень, не сводя с моего лица взгляда.

— Мне холодно, Серёжа. Отпусти меня, пожалуйста. Я не хочу заболеть.

Серёжа не двигается. Щурится. Запускает руку под расстёгнутую куртку и сжимает ладонью грудь.

— Послушай, та хрень, которую вы мне дали уже выветрилась.

— Что? — мне удалось его удивить, ошарашить.

Парень ослабил хватку, и я смогла его скинуть с себя в сугроб.

— Пока вы занимались кое-чем… увлекательным, я узнала столько интересной информации о себе, о споре, об экстази и о том, какие вы сволочи.

— Катенька, — Лера делает попытку подойти ко мне, но я машу головой и отступаю назад.

— Не подходи ко мне, Лер. Я тебе сказала. Всё то, что было между нами с первого класса, все те светлые и счастливые моменты, которые мы пережили вместе, ты всё перечеркнула. Сначала потребительским отношением ко мне, а потом этим поступком. Поверь. Ничто и никогда не сможет тебя оправдать. Что бы ты не сделала. Никогда! — я кричу.

Кричу громко, потому что мне больно. Мне чёрт побери больно, потому что моя подруга, человек, которого я продолжала любить не смотря на все обиды, так подло, так низко предала меня.

 — И ты будешь вспоминать меня. Потому что больше никогда в жизни ты не встретишь такую подругу как я. Потому что таких преданных дурочек на свете больше нет.

— Катюша, — Лера уже начинает рыдать.

— Просто оставьте меня в покое, хорошо? Хотите, я совру, что мы переспали с Серёжей? — перевожу уставший взгляд с одного ненавистного лица на другое. — Мне плевать на всё. Только одного прошу, оставьте меня одну.

— Лера, перестань скулить, — зло цедит сквозь зубы Серёжа, вставая с земли и отряхиваясь от снега. — Иди обратно в дом.

— Но…

— Ты меня не поняла? — парень пальцами сжимает щёки девушки, в одно мгновенье оказавшись рядом с ней. — Пошла в дом. Быстро!

Кинув на меня взгляд, девушка, всхлипывая и сотрясаясь в рыданиях, пошла в обратную сторону. Подавила в себе неуместное желание её обнять и успокоить.

Глава 9

Екатерина                                                                                                     

Серёжа перевёл на меня взгляд. Полный безумия и решительности. Мне стало страшно. Безумно страшно.

— Лера! Вернись! — заорала испуганно.   

— Закрой рот, — резкий рывок вперёд и ладонью зажимает мне рот.

Мычу в его руку, и извиваюсь всем телом. Пытаюсь оттолкнуть, ударить, но парень пресекает все мои действия.

— Сейчас мы вернемся в дом, зайдем в комнату, где ты ляжешь на кровать и раздвинешь передо мной ноги. Я тебя тр*ну и запишу это на видео.

Машу отрицательно головой. Мычу в ладонь.

— Чувствуешь? — что-то острое вжимается мне в бок. — Только попробуешь двинуться, я тебя прирежу. И брошу здесь подыхать. До утра тебя никто не найдёт. И ты умрёшь от потери крови и от обморожения. Подумай о своей маме. Что будет с ней, когда она узнает, что её дочь прирезали? — шепчет на ухо, водя носом по скуле.

Теперь я тихонько поскуливаю от ужаса. То, что я испытывала до этого, ни в какое сравнение не шло с тем страхом, с тем оцепенением, которое напало на меня сейчас.

— Пошли, — дергает меня за руку в сторону дома.

Ноги подкашиваются от страха, и я спотыкаюсь на каждом шагу. Чувствую, как нож сильнее вжимается в мой бок. Всхлипываю и закрываю глаза, чтобы попытаться отрешиться от этого кошмара, который происходит со мной в этот день.

Не может. Это просто не может происходить со мной.

— Я вообще понять не могу, какого хренаа ты морозишься! Такая страшная, занудная мышь, как ты, должна сама ноги раздвигать, при первой возможности, — спокойно начинает рассуждать парень, пока мы медленно идём в сторону дома. — А ты динамишь меня постоянно. Чего тебя не хватало? Цветы дарил, в кино водил, даже фразочки из сопливых мелодрам выучил. Но нет, бл*ть. Тебе всё не то. Строишь из себя монашку, дочь священника.

— Я не девственница, — вдруг осенила меня мысль.

— Что? — Серёжа даже останавливается.

— Я не девственница. Уже с шестнадцати лет.

— Но Лера ведь сказала…

— Лера не знает ничего об этом. Я переспала с одноклассником, в которого она была влюблена и ничего ей не рассказала. Так что… Смысла спора нет, Серёжа. Ты никак не сможешь лишить меня девственности.

— Ты врёшь, — уверенно говорит он. — Во всяком случае, мы проверим. Не забывай, — в бок сильнее вжимается нож, когда я пытаюсь дернуться.

Следующие события происходят слишком стремительно. На парня налетает Лера и начинает его колотить кулаками. От неожиданности парень отступает и закрывает голову руками.

Из-за поворота показывается машина, фарами освещая дорогу.

Серёжа делает резкий шаг вперед, отпихивает Леру в кусты и движется ко мне. Не успеваю ничего сделать, как он толкает меня под колёса машины. В грудь. С силой.

Как в замедленной съёмке вижу, как падаю. Как медленно отдаляется лицо Серёжи, как открывает в крике рот Лера, за его спиной и как приближается машина. Падаю на землю, ударяясь затылком так сильно, что темнеет в глазах. Слышу визг шин и громкий сигнал. Пытаюсь подняться, но меня ведёт в сторону, и я падаю обратно.

Глава 10

Екатерина                                                                                               

— Катя! — верещит Лера.

— Пошли! Пошли, дура! — слышу голос Серёжи. — Быстро!

Слышу, скрип шагов, отчаянные всхлипы и открывающуюся дверь машины. Медленно осознаю, что водитель успел затормозить и не сбил меня.

Вижу приближающийся силуэт.

Рядом со мной кто-то присаживается на корточки и кладёт руку на шею, проверяя пульс.

— Девушка, ты меня слышишь? — раздаётся мужской голос, и мою голову аккуратно приподнимают.

— Да, — с трудом разлепив губы, выдыхаю я.

Морщюсь от боли в затылке. И от звона в ушах. Сотрясение мне точно обеспечено.

Меня подхватили на руки и усадили на заднее сиденье машины. Устроилась удобнее, откинувшись на мягкую спинку, и прикрыла глаза. Чтобы побороть тошноту, подкатившую к горлу, начинаю глубоко дышать. Приятный аромат мужского одеколона и кожи проникает в лёгкие.

— Что-то болит? — спрашивает мой спаситель, садясь на переднее сиденье и оборачиваясь ко мне.

В полутьме салоне я не могу рассмотреть его лицо. Только силуэт.

— Вроде бы нет, — с сомнением в голосе сказала я. — Только голова кружится и тошнит.

— Ты знаешь того парня, который тебя толкнул? — мужчина протянул мне закрытую бутылку воды.

— Да, — выдыхаю устало, снова закрыв глаза. — Это мой парень. Бывший парень.

Мужчина ещё что-то спрашивает. Что-то про дом и родителей, но его голос становится всё тише и тише.

Тепло салона разморило меня, и я провалилась в сон.

Глава 11

Екатерина                                                                                                   

Проснулась я в тот момент, когда кто-то нёс меня куда-то. Разлепила глаза и увидела сильную шею, несущего меня в неизвестном направлении мужчины. Пошевелилась, чтобы показать, что больше не сплю.

— Проснулась, девочка? — тихий вопрос в макушку.

— Да. Куда вы меня несёте? — поинтересовалась я, даже не отрывая головы от плеча моего спасителя. Мне было тепло и спокойно. Шевелиться не хотелось.

— Разыгралась метель. Пришлось свернуть в первый попавшийся отель. Ничего не видно. Переночуем здесь, а утром отвезу тебя домой, — кратко и по делу.

— Спасибо, — выдыхаю я благодарно. Этому человеку я настолько благодарна, что даже не знаю, как выразить это словами. — Вы меня спасли сегодня. Дважды.

— От чего? — мужчина остановился и поставил меня на ноги.
Я с трудом удержала вскрик, когда наступила на подвернутую ногу. Обеими руками вцепилась в руку мужчины, переживая всплеск неприятных ощущений.

— Что-то болит? — тут же заметил моё состояние он.

— Нога. Я её подвернула, когда убегала, — сдавленный ответ.

— От кого убегала? У меня возникает всё больше и больше вопросов, — мужчина закинул мою руку себе на плечо и быстро открыл дверь номера, возле двери которого мы остановились.

Снова поднял меня на руки, занёс внутрь и включил свет. Окинула взглядом комнату и увидела, что кровать всего одна. И, не нужно быть особо умным, чтобы понять, что спать нам на ней придётся вдвоём. К ней и направился мой спаситель. Опустил осторожно на заправленную кровать.

— Я жду твоего душераздирающего рассказа, — скидывая с плеч пальто, вкрадчиво сказал он, не сводя с меня взгляда.
Впервые я смогла рассмотреть его при неярком свете лампы. Чёрные густые волосы с сединой на висках, квадратный подбородок, мягкие на вид губы, прямой нос и пронзительные тёмные глаза. Красив. Этот мужчина был красив поистине мужской красотой. Прикусила губу и отвела взгляд, чтобы слишком откровенно на него не смотреть. Хотя меня переполняло желание разглядывать его.

— Я не знаю с чего начать, — пожала плечами, следуя примеру мужчины и снимая куртку.

Глава 12

Екатерина                                                                                                      

— Почему ты убегала?         

— От своего бывшего парня и некогда лучшей подруги. Мне подсыпали что-то в стакан соком. Что-то, что должно было меня… возбудить, — я покраснела. — Мне стало плохо, я пошла в комнату, услышала их голоса, спряталась в шкафу. Не знаю зачем. Просто интуиция подсказала. Оказалось, что мой парень… бывший парень поспорил на меня. Что затащит в постель. И должен был это снять на видео, насколько я поняла. А моя подруга должна была ему в этом помочь. Вот и всё, — я развела руками. — Ах да! Ещё оказалось, что они спят вместе.

— Я не понял причину твоего побега, — мужчина стоял посередине комнаты, сложив руки на груди и внимательно меня слушая.

— Я была возбуждена до предела от непонятного препарата. Я почти ничего не соображала. Меня в бессознательном состоянии хотели поиметь и снять это на камеру. А потом слить в сеть. Я была в незнакомом доме, среди незнакомых мне людей, не считая этих двоих. Если бы даже я кричала и просила помощи, другие бы решили, что я напилась в хлам. Мне было страшно. Очень страшно, — обхватила себя руками за плечи, когда воспоминания вновь накатили на меня. — Я решила, что лучшим решением будет сбежать и поймать попутку. Или вызвать такси. Но они заметили, что я ухожу. Серёжа угрожал мне ножом. Может, ножа и не было, я точно не знаю. А потом появились вы на машине, и меня толкнули, — сумбурно и сбивчиво рассказала я.

— Это уголовная ответственность. Если найти хорошего адвоката, то можно их засадить на несколько лет.

— Я… я не хочу их сажать, — я покачала головой.

— Серьезно? Тебя чуть не убили, — вскидывает идеальные брови.

От этого движения у меня в животе стайкой взлетают бабочки. Разве это законно быть таким красивым?

— Я общаюсь с Лерой с первого класса. Я знаю её семью. Её мама не переживёт, если её посадят.

— Как благородно, однако, — сарказм в голосе. — А ты о своей семье подумала? Твоя подруга особенно не заморачивалась, когда подсыпала тебе какую-то хрень в напиток. Ей плевать было на то, что у тебя может остановиться сердце. Ей срать было на то, что её *бырь толкнул тебя под колёса машины. Улепетывала она с ним так, что только пятки сверкали. Но тебя волнует, что с ней произойдёт. Да ты просто ангел, девочка.

— Я не девочка, — огрызнулась я.

Отчего-то мне хотелось, чтобы этот мужчина знал, что я совершеннолетняя. Чтобы видел во мне молодую, привлекательную женщину, а не глупую девочку.

— Девочка, как есть, — покачал он головой. — Наивная, глупая и добрая.

— Вы мне нотации решили читать? — я посмотрела на него исподлобья, потирая ноющую ногу.

— Видеорегистратор в моей машине записал этот инцидент. Я спокойно могу обратиться с этими доказательствами в полицию, — мужчина подходит ближе и опускается на край кровати.

— Вам какое дело до меня? Меня толкнули и чуть не убили, не Вас, — я вскакиваю с кровати и тут же падаю на пол, от пронзившей ногу боли.

— Под колёсами моей машины ты могла погибнуть, — мужчина помогает мне подняться и уходит в ванную, продолжая говорить уже оттуда.

— На моей совести лежала бы смерть человека. Ехал бы я чуть быстрее, я бы не успел затормозить. И вывихом ноги ты бы точно не отделалась.

Тереблю пальцами подол платья. Мужчина абсолютно прав.

Глава 13

Екатерина                                                                                             

— Снимай колготки, девочка, — мужчина возвращается с аптечкой в руках.

— З-з-зачем? — я заикаюсь.     

— Тугую повязку наложим на ногу.

Неловко пытаюсь стянуть колготки, чтобы не задрать платье выше приличий. В конце концов мужчине надоела моя возня. Резко подавшись вперёд, он меня толкнул на кровать. Рукой задрал юбку, подсунул руки под попу и стащил плотные чёрные колготки одним движением. Я лежала на кровати, тяжело дыша, и смотрела в потолок. Там, где моей кожи коснулись горячие пальцы мужчины, всё пылало огнём.

Внизу живота потеплело. К лицу прилил жар. Глубоко задышала, когда мужчина поставил мою ногу к себе на колени и мягко начал ощупывать.

— Обычный вывих, — констатировал он, поглаживая ногу и чуть массирую.

Я расслабилась и поэтому только тихо вскрикнула, когда он резко дёрнул ногу. Раздался неприятный звук, похожий на щелчок.

— Я вправил, но всё равно нужно будет показаться врачу, — успокаивающе погладив меня по икре, сообщил он.

Я прикусила губу и закрыла лицо правой рукой, чтобы спрятать пылающее от возбуждения лицо. Одного прикосновения рук к ноге было достаточно для того, чтобы внизу живота всё сжалось, а грудь потяжелела. Боже! Может не прошло ещё действие той непонятной фигни, что была в соке? Иначе как можно объяснить такую странную реакцию моего тела на простые прикосновения?

Не может же меня тянуть к нему? Он же старше меня лет на пятнадцать, если не больше.

— Больно? — будто извиняясь, проходит пальцами по ноге до колена.
Дергаюсь. Сильнее кусаю себя за руку, чтобы заглушить рвущийся из груди стон. Он что, намеренно это делает?

— Сейчас, ангел. Потерпи. Я зафиксирую, — слышу шуршание.

Снова пальцы приподнимают мою стопу. Мужчина перебинтовывает мою ногу.

— Готово, — опустил ногу себе на колени, погладив икру горячими пальцами.

С задумчивым видом, он обхватил стопу пальцами. Покачал головой и улыбнулся уголком губ.

— Несколько дней постарайся максимально не напрягать ногу, дать ей отдохнуть, — мужчина поднялся с кровати, закрыл аптечку и отнёс её обратно в ванную.

— Спасибо Вам, — тихо поблагодарила его я в спину. — За всё спасибо. Если бы Вы не появились в тот момент, я даже представить не могу, что со мной произошло бы. Честно. Лучше попасть под колёса машины, чем быть изнасилованной.

— Лучше вообще избегать таких компаний, — мужчина взял бутылку воды из маленького холодильника, налил в стакан и протянул мне.

— Я всегда избегала, — призналась я, осушив одним глотком стакан. — Но Лере я доверяла. Она раньше была другой. Только в университете изменилась. Я сейчас понимаю, что просто не хотела этого замечать. Закрывала на всё глаза. Я знаю, что в основном с поступлением в университет друзья перестают общаться, как прежде. Но, надеялась, что со мной такого не будет. Что это не мой случай.

— Маленький доверчивый ангел, — качает головой и улыбается краешком губ.

Эта улыбка сводит меня с ума. Такая мальчишеская. Хулиганская.

Стеснительно улыбаюсь ему в ответ. Смотрю на него снизу вверх, полулежа на подушках, с голыми коленками и перебинтованной ногой.

Смущаюсь от пристального взгляда, отвожу глаза, поправляю подол платья. Разглаживаю двумя ладошками невидимые складочки.

Слышу щелчок замка, а затем шум воды. Мужчина ушёл в ванную.

Глава 14

Екатерина                                                                                  

Встаю аккуратно с кровати и прыгаю на одной ноге к зеркалу. Пальцами пытаюсь расчесать волосы, прикусываю губы, чтобы сделать их краснее и пухлее.

Взгляд падает на стул, где лежит пальто мужчины. Беру его в руки и носом прижимаюсь к воротнику. В нос тут же ударяет сильный запах мужчины. Такой… что просто глаза закатываются от наслаждения.
Когда слышу, что вода отключается, бросаю пальто обратно и ковыляю к кровати. Успеваю завалиться на подушки до того, как дверь открылась. Разочарованно хмурюсь, когда вижу, что он вышел в рубашке и штанах, а не в полотенце, как я это себе красочно представила в голове, пока, как ненормальная, нюхала его вещи.

— Тебе в ванную нужно?

— Да. Мне бы умыться, — пытаюсь встать.

— Куда? — рявкает громко, из-за чего я плюхаюсь обратно на попу.

— В ванную, — хлопаю глазами.

— Я отнесу, — твёрдо. Когда открываю рот, чтобы возразить, чтобы сказать, что справлюсь сама, бросает на меня такой взгляд, что я замолкаю.

В ванной комнате он придерживает меня за талию, когда я умываюсь. Спиной чувствую его сильную грудь. Его горячее тело. И понимаю, что хочу его. Хочу этого мужчину. И во мне разгорается огонь не того, похотливого, грязного желание, которое было несколько часов назад, из-за сока, а другое.

Оно направлено на единственного человека. Оно зарождается медленно внизу живота и с каждой минутой становится всё сильнее и сильнее. Кожа стала чувствительной. Будто тоньше в несколько раз. От каждого случайного прикосновения, мне прошибало током. Будто эти прикосновения заставляли кровь бежать по венам быстрее. Плещу холодной водой в лицо, пытаюсь привести себя в чувства, но всё тщетно. Контраст температур вызывает обратную реакцию.

Мужчина просовывает руку под струю воды.

— Хватит! Ты заболеть решила?

Выключает кран и протягивает мне полотенце. Соприкосновение рук. Бабочки в животе. Буря эмоций в груди. Покалывание в кончиках пальцев. И жар, нестерпимый жар во всём теле.
Обернулась лицом к мужчине.

Вода стекает по моему лицу, задерживаясь на губах и капая на пол. Заглядываю в карие глаза. Вглядываюсь в из глубину и ловлю там проблеск желания.

Глаза мужчины остановились на моих губах. Медленно, просто мучительно медленно он склонился к моим губам и провёл по ним языком.

Глава 15

Екатерина                                                                                                  

Отстранившись на пару сантиметров и вглядевшись в мои глаза, мужчина будто прочитал в них ответы на свои вопросы.  

Обхватил моё мокрое лицо обеими руками и приник к моему рту губами. На пробу провёл языком по нижней губе и, когда я восторженно выдохнула, приоткрыв рот, скользнул языком внутрь. 

Между ног тут же стало влажно, грудь налилась, и низ живота затянуло от желания. Так меня не целовали никогда в моей жизни.  

Удерживая осторожно моё лицо в капкане ладоней, бережно, будто боясь причинить боль, и целуя жадно, страстно, лаская мой язык.  

Закрыла глаза, отвечала ему. Так же страстно. Показывая всю силу желания, которое так неожиданно обрушилось на меня. Пальцами шарила по его спине, шее и затылку. Ладонями впитывала его тепло, запоминала стальные мышцы, зарывалась пальчиками в густые волосы на затылке. 

— Сколько тебе лет, девочка? — хрипло дыша, спросил мужчина, отстраняясь и смотря мне в глаза.

— Двадцать один год, — шепчу припухшими губами и тянусь за новым поцелуем.

— Малышка совсем, — гладит по щеке, большим пальцем руки проводит по губам. — Маленький зеленоглазый котёнок, — столько непонятной нежности.

Смотрю в его карие глаза с расширенными, шальными зрачками. 

Рука мужчины скользнула за мою спину и медленно расстегнула молнию на платье. Я вздрогнула, когда пальцы коснулись лопаток и начали выводить невидимые глазу узоры. Медленно, мучительно медленно мужчина стянул с моих плеч платье. Чёрная ткань упала к нашим ногам. Мужчина со свистом втянул воздух. Руками попыталась прикрыться. Запоздало почувствовала смущение.

— Какая прелесть… — восхищенные нотки в хриплом голосе.

Отводит мои руки в стороны и ладонью накрывает маленькую грудь. Сжимает сосок пальцами. Закидываю голову назад и стону. Другой рукой зарылся в волосы, притянул меня властно к себе и грубовато поцеловал. Ворвался языком в рот. Прикусил нижнюю губу.

Вцепилась в его плечи с такой силой, что даже пальцы свело. От нахлынувших чувств, боялась, что потеряю сознание. Слишком остро. Слишком чувственно. Горячо. И бесстыдно.

Никто и никогда не прикасался ко мне так — одновременно нежно и страстно.    

Глава 16

Екатерина                                                                                             

Мужчина подхватил меня под попу и понёс в комнату. Опустил на кровать и сел между моих разведенных ног на колени. Окинул моё тело, жадным, восторженным, полным восхищения взглядом.

— Маленькое совершенство, — водя горячей ладонью по моему животу, сказал он. — Маленький соблазнительный котёнок, — вновь это ласковое обращение.

Не сводя взгляда с моего лица, подцепил пальцами кружево трусиков и отодвинул его в сторону. Оба резко выдохнули, когда пальцы мужчины коснулись гладкого лобка.

Мои глаза расширились. Никто и никогда не касался меня там. Мужчина подался вперёд, накрывая поцелуем мои губы, одновременно проникая двумя пальцами в нежную влажность. Задохнулась от нахлынувших, совершенно новых ощущений. Пальцы проникали глубже, кружили по клитору, раздвигали влажные складочки. Язык в моём рту повторял резкие, глубокие движения пальцев. Я могла только хныкать тоненько, жалобно в его губы от сводящих с ума чувств. И подаваться навстречу пальцем. Неконтролируемо. Неосознанно. Так необходимо.

— Какая же ты… — оторвался от моих губ, вглядываясь во влажные глаза. — Невероятная. Просто невероятная…

Когда мужчина опустился вдоль моего тела вниз, обхватил губами вершинку груди, втягивая розовый сосочек в рот, меня подбросило на кровати и заколотило от пронзившего удовольствия. Никогда даже предположить не могла, что моя грудь может быть настолько чувствительной к прикосновениям.

— Чувственная и невероятно отзывчивая. Сладкая, — цепочка поцелуев по животу. Туда, где вовсю хозяйничают его пальцы. — Просто охренительно сладкая.

Поняв, ЧТО именно собирается сделать мужчина, попыталась свести ножки вместе, но он не позволил. Удержал обе ноги разведенными. Ладонью погладил внутреннюю сторону бедра. Прижался губами к ляжке.

Всхлипнула громко и закрыла лицо ладонями, концентрируясь на своих чувствах. Пальцы развели нежные складочки, и язык прошёлся по самой сердцевине нижних губок. И это стало финальной точкой. Меня от ног до головы прошибло ударом тока. Закрутило в вихре чувств.

Разбило мир на осколки. Тяжело дыша, пыталась прийти в себя.

— Вкусная девочка, — потерся щекой о мою щёку, нависая надо мной.

Лёг на кровать рядом, поглаживая пальцами по лицу. Водил по губам, носу, щекам, лбу. Будто изучал и запоминал. Чувствовала, что его взгляд изучающе скользит по лицу, следуя за пальцами.

Глава 17

Екатерина                                                                                            

Когда дыхание немного восстановилось, я сложила руки на его груди и заползла на него, застыв в паре миллиметрах от его лица. Чтобы чувствовать учащенное дыхание на губах. Я уже говорила, что он невероятно красив? Да? Повторю ещё раз!

— Я даже имени не знаю твоего, — смотря в его тёмные глаза, нарушила тишину.

— Григорий, — пальцами погладил моё влажное плечо.

— Катя, — поглаживаю пальцами его щёку, осознавая, что не могу находиться рядом с ним и не касаться его.

Это выше моих сил.

Это необъяснимо. Возможно неразумно, но меня тянет к нему магнитом.

— Катенька, — с нежностью повторяет моё имя. Смакует. Катает на языке. — Катюша. Котёнок.

Жмурюсь от удовольствия и губами прижимаюсь к его шее.

Мужчина всё ещё одет. Пальчиками скользнула на его грудь, медленно расстегивая пуговице на рубашке. Лизнула его кожу на пробу. Солоноватый. Вкусный. Невероятный.

Гриша начинает дышать тяжелее. Пальчиками вожу по прессу и развитой грудной клетке. Он не качок, нет. У него тело атлета. Подтянутое, стройное и гибкое.

Мужчина пытается перехватить мои неумелые, трясущиеся от волнения пальчики, которые коснулись кромки джинсов.

— Котёнок, — предупреждение в голосе и взгляд исподлобья.

Но разве меня это остановит?

Целую гладкую безволосую грудь, и утыкаюсь носом в его подмышку, втягивая носом неповторимый запах мужчины.

Не слушаю слабые возражения. Тяну замочек молнии на джинсах вниз. Замираю на мгновение в нерешительности, а потом накрываю напряжённую плоть сквозь ткань боксёров. С жадностью пожираю глазами эмоции на лице мужчины.

Гриша сжимает с силой зубы, на скулах ходят желваки, глаза закрываются, а руки комкают простыни.

Высвободила плоть из боксёров и покраснела, когда провела донизу по напряженному члену Гриши и услышала сдавленные ругательства. В распахнутой на груди рубашке, с гордо стоящим членом, мужчина был просто невероятно, порочно прекрасен. Пальцем провела по багровой головке, размазывая выступившую смазку.

— Катенька, — сипит мужчина, приподнимаясь на подушках и смотря на меня затуманенным взглядом.

Склонилась, волосами щекоча живот Гриши. Высунув кончик языка, обвела им вокруг нежной головки. Терпкий вкус. Осмелев, вобрала головку напряжённого члена в рот. Сильная рука зарылась в волосы, направляя, подсказывая. Смотрела в его лицо. На то, как он откидывал голову на подушки, что-то шипел в потолок, а потом вновь приподнимался на кровати и смотрел на меня безумным взглядом. Его запах, его вкус, его неподдельные эмоции приносили мне удовольствие. Понимание того, что такими простыми прикосновениями я могу вознести этого невероятного мужчину на вершину удовольствия, пьянили.

Гриша резко садится, за волосы притягивает меня к себе и впивается в мои губы жадным, голодным поцелуем. Ладонью чувствую, что он изливается мне на руку. Содрогается в оргазме. А я ловлю его сиплое, рваное дыхание губами, сцеловываю, впитываю каждый стон.

Глава 18

Екатерина                                                                                              

Гриша перетянул меня к себе на колени и ткнулся в плотью в широко разведённые бедра. Пальцами зарылся в мои блондинистые волосы, перебирая длинные пряди. Взгляд шалый, полный желания.

— Чёрт... Девочка… Хочу тебя… никого так не хотел, — носом проводит по скуле, втягивая мой запах.

Снова налитый желанием член провёл по влажным складочкам. Впилась ноготками в его плечи, кусая губы, чтобы слишком громко не стонать.  

Резко опустилась на его напряжённую плоть и вскрикнула от боли. На глазах навернулись слёзы. Больно! Будто на части разрывает.

— Глупенькая девочка моя, — обхватывает ладонями попу, не давая пошевелиться. — Тише… тише, малышка. Сейчас пройдёт, — поглаживает по пояснице и шепчет нежные глупости в висок.

По срывающемуся голосу, по дрожащим рукам и пульсирующей венке на виске понимаю, что он сам сдерживается с трудом.

Рукой Гриша скользнул между разведенных ног и нажал на клитор, мягко массируя. Сжалась вся от нахлынувших ощущений.

— Катюша, не сжимай меня так, — прошипел он.

Уткнулась лбом в его плечо, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание.

Через несколько минут Гриша толкнулся в меня, чуть приподняв мои бёдра сильными руками. Громкий стон вырвался из моей груди. Амплитуда движения ускорялась. Я всё громче стонала, цеплялась пальцами за его плечи, подставляя шею для поцелуев.

— Сладкая девочка… маленькая… давай, сладкая моя! Давай, котёнок, — хрипел в мою шею он. — Катюшшша…

От этого голоса я почувствовала, как знакомая волна наслаждения накрывает меня с головой. Без сил кладу голову на плечо Гриши. Чувствую, как он изливается в меня. На грани сознания мелькает здравая мысль о том, что мы не предохранялись. Но она тут же улетучивается, когда Гриша целует меня ласково, поглаживая покрасневшие щёки. Смотрит в мои глаза с какой-то немой благодарностью и лаской. Я слишком сильно устала в этот вечер, чтобы что-то анализировать.

Без лишних слов мужчина подхватил меня на руки, отнёс в ванную, где смыл следы нашей страсти, чудом не намочив бинт. Послушно следую его кратким приказам, поворачиваясь и поднимая руки и ноги, когда он скажет. Быстро ополоснулся сам и отнёс меня в кровать. Отключил в номере свет и лёг рядом со мной, накрыв одеялом, прижавшись грудью к моей спине и обхватив рукой поперёк живота.

— Спи, сладкая, — поцеловал меня в макушку.

Послушно закрыла глаза.                                                                              

Не важно, что будет завтра. Сегодня я лишилась невинности с самым невероятным мужчиной на свете и ни капли об этом не жалею. Быть может, он посчитал меня легкомысленной дурочкой. Может быть, у него таких десятки. Может, он считает меня глупой маленькой девочкой. Но этой ночью, когда за окном бушевала стихия, этот мужчина принадлежал мне. Одной мне. И больше никому.

Глава 19

Екатерина                                                                                                 
Проснулась от тревожного предчувствия, которое клокотало в груди и не давало погрузиться в полноценный сон.

Открыла глаза и сначала не поняла, где нахожусь.

Воспоминания одно за другом навалились на меня. Села на кровати, прижимая одеяло к обнажённой груди.

Соседняя подушка ещё хранила отпечаток мужской головы, но Гриши в комнате не было. На несколько минут уткнулась носом в неё, вдыхая запах мужчины со слабой примесью парфюма. Внизу живота знакомо затянуло, когда вспоминал события прошедшей ночи. Против воли покраснела, когда вспомнила, что я вчера вытворяла. Как бесстыдно я ласкала мужчину, как стонала в голос.

Поднялась с кровати и, прихрамывая, заглянула в ванную комнату, надеясь, что Гриша принимает утренний душ. Но там мужчины тоже не было.

Разочарование и жгучая обида придавили будто бетонной плитой. Села на кровать и невидящим взглядом уставилась в белую стену.
Я поверить не могла, что мужчина ушёл. А судя по тому, что в комнате не осталось вещей, которые бы намекали на его присутствие, Гриша даже не думал возвращаться. Прикусила нижнюю губы, приказывая себе не плакать. Разумно решила подождать его хотя бы полчаса. Вдруг он ушёл за завтраком? Или просто куда-то отлучился.
Маясь в ожидании, достала из кармана куртки телефон, который до сих пор находился в режиме полёта. Перевела его в обычный режим.

Тут же пришло несколько сообщений от Сони с просьбой перезвонить.

Сестра тщетно пыталась до меня дозвониться. Наверное, волнуется, что у меня отключён телефон и со мной что-то случилось. Тут же набрала её номер. Зная Сонечку, уверена, что она вся извелась.
— Катя, — всхлип сестры оборвал всё внутри. — Катенька, маму в скорой увезли.
— Что? — ком в горле и катастрофически не хватает воздуха.
Пальцами сжимаю горло и чувствую, как начинаю задыхаться от страха.
— Мама ночью пошла в туалет. В ванной у неё закружилась голова и из носа пошла кровь. Ты же знаешь, что она крови жутко боится. От испуга ей стало плохо, и она упала в обморок и разбила голову, — Соня говорит четко, почти механически.

В отличие от меня, сестра умеет собраться в нужную минуту. Но я всё равно слышу, как дрожит её голос от слёз.
— Какая больница? — натягивая одежду и зажимая телефон между плечом и щекой, спрашиваю я.
— Тридцать пятая. И ещё, Кать, — пауза. Чувствую, что последующая за ней новость совсем меня не обрадует. — У мамы рецидив[1]. Лечение не помогло. МРТ показало метастазы, которые не заметили при прошлом обследовании. Кать, — всхлипывает отчаянно, раздирая сердце на куски, — прогнозы совсем не радужные. Врачи настаивают на операции, потому что эта гадость разрастается. Химия не справляется. Но… Мама отказывается от операции.
— Что? — я замерла. — Почему? Соня, почему?                                                                                                                                                     

[1] Рецидив (от лат. recidere) в медицине — возобновление болезни после кажущегося полного выздоровления (ремиссии).

Глава 20

Екатерина                                                                                               

— Она не хочет говорить. Она не разговаривает ни с кем. Ни со мной, ни с врачами. Отворачивается от всех и молчит. Я не знаю, что делать, Кать! Приезжай скорее, пожалуйста!
— А папа что? — дёрганными движениями застегивая молнию на платье.
— Напился и приехал в больницу. Пьяный, как свинья, — в голосе сестрёнки злость. — Они вчера ссорились. Очень сильно ссорились, как никогда раньше. Кричали и били посуду.
— Из-за чего? — собачка на молнии отлетела под кровать. Плевать. Надеваю куртку и выбегаю из номера.
— Не знаю. Когда я вышла, они замолчали. Мама очень сильно плакала. Очень сильно. У неё была истерика. А папа ушёл куда-то. Хлопнул дверью и ушёл.
— Из-за этого кровь пошла, — шепчу я. Маме нельзя было нервничать.

— Я тебе звонила. Звонила всю ночь, а у тебя был выключен телефон.

— Прости, родная. Прости.

— Я жду тебя, Кать. Приезжай скорее.

— Сонечка, держись, моя родная. Я сейчас приеду, слышишь? Вместе мы справимся, хорошая моя. Справимся, — голос хрипит, а из глаз льются слёзы.
Ничего не вижу перед собой.

 Мамочка.                    

Моя родная мамочка!                    

Как же так получается? Почему ты, мой ясный ангел? Самая нежная и добрая, ты же в жизни никого не обидела! Почему именно тебе настигла эта болезнь?

Стираю слёзы со щёк и, узнав адрес отеля на ресепшене, вызвала такси. Мне повезло, водитель был в трёх минутах езды от отеля и приехал очень быстро.

Когда села на заднее сиденье машины, в окно увидела смутно знакомую фигуру, которая заходила в двери отеля. Но машина тронулась, и я не успела разгладеть.

Закрываю глаза, пытаясь уснуть, чтобы пережить эту мучительно долгую поездку до больницы. От макушки до пят меня бьёт нервная дрожь. Противный липкий пот выступает на спине.

Хочу скорее обнять маму, заглянуть в ласковые зелёные глаза, уткнуться носом в короткий ёжик волос, который сейчас будет пахнуть медикаментами. После химиотерапии природный запах мамы стал практически не уловим.

Уснуть у меня не получается. Я смотрю на экран телефона, на то, как медленно идут минуты.

Глава 21

Екатерина                                                                                                        

В больницу я врываюсь, замедляясь с каждым шагом. Страх будто опускается пудовыми кандалами на ноги. Я с трудом передвигаюсь. Вижу на скамейке в коридоре Сонечку. Сестра сидит скукожившись, в накинутом на плечи белом халате. Напротив неё сидит папа. Даже на расстоянии вижу, что он пьян.
— Соня, — слабым голосом зову сестры. 
Сонечка вскидывает красные от слёз глаза на меня. Некрасиво кривит губы, морщится и бросается ко мне, сотрясаясь в рыданиях. Обнимаю её, утыкаясь лицом в худенькое плечо, и даю волю слезам.

Каждая из нас чувствует отчаянье. Глухое. Беспросветное.  

Все надежды в одночасье рухнули. Больше нет веры в чудесное выздоровление.

Отчего-то сердце ревет о том, что всё. Конец. Больше ничего не поможет. Нет того волшебного лекарства, что исцелит.

Мама не верит сама. Не верит она, не поможет больше ничего.
— Я хочу к ней, — сиплю я.
— Врачи у неё. Пока не пускают, — Соня трет кулачками глаза и зевает.
— Ты спала сегодня? — пытаюсь успокоиться.

Понимаю, что своими слезами я делу не помогу. Нужно что-то решать. Как-то вразумить мама. Уговорить на операцию.
— Нет, — ещё один зевок.
— Во сколько маму забрали в больницу? — усаживаю сестру на скамью, притягивая светлую голову на свою грудь и поглаживая тонкие волосы.
— В час ночи, — давит рыдания.
— Родная моя, — закрываю глаза, сдерживая кипящие слёзы.

Не плакать. Только не плакать.
— Как папа? — кидаю взгляд на хмурого помятого отца.
— Бушевал. Разнес всю квартиру, когда я ему позвонила, — Соня вздрогнула и вся сжалась.
— Он тебя не трогал? — обхватываю её лицо руками, заглядывая в глаза. Соня никогда не врёт.
Отводит взгляд и поджимает губы.
— Сонечка, — требовательно.               
— Обзывался. И попал бутылкой в спину, — признаётся сестра. — Но он случайно. Потом извинялся.
— Как и каждый раз до этого, — цежу сквозь зубы, кидай злой взгляд на отца.
Когда два года назад маме сообщили страшный диагноз — рак головного мозга, отец не выдержал. Он начал выпивать. Сначала просто стресс снять, а потом это вошло в привычку. Оскорбления в пьяном угаре, а потом извинения и клятвы, что такого больше не повторится.
Год назад всё резко прекратилось. Пришёл домой странный, будто виноватый, ужин приготовил, цветы всем подарил, маме комплименты отвешивал и в любви признавался. И всё вошло в своё прежнее русло. Будто не было этого года, когда живёшь в постоянном страхе, что он сорвется и вновь придёт домой пьяный.
И сейчас вот опять.
Сидит пьяный вдрызг и, кажется, даже не понимает, где находится. Зло сжимаю кулаки. Безвольная тряпка! Думает только о себе. Не думает, что маме нужна поддержка. Не думает, что его дочери переживают не меньше, чем он. Нет! Главное глаза залить.

Глава 22

Екатерина                                                                                                

— Ефимовы, можете проходить в палату, — врач в очках с усталым лицом, открыл перед нами дверь.
Мы с Соней вскочили одновременно. Взявшись за руки, вошли в палату, где были задёрнуты шторы и стоял полумрак.
Бледная, практически белая мама лежала на койке.
— Мамочка, — падаю на колени на холодный кафель и лицом вжимаюсь в её ледяную ладонь. — Родная моя. Как же мы испугались.
Мама гладит меня по волосам, перебирая пряди. Поднимаю на неё глаза и вижу грустную улыбку. А глаза пустые. Нет никаких эмоций. Абсолютно никаких.
— Или сюда, Сонечка, — говорит шелестящим голосом она, смотря на сестру, которая стоит у двери.
Соня опускается на колени рядом со мной и обхватывает мою и мамину ладонь холодной ладошкой.
— Хорошие мои… это только моё решение. Простите дорогие, — по бледной щеке скатилась одинокая слеза. — Дай руку, Сонечка, — просит тихо.
Сестра протягивает дрожащую руку. Ей в ладонь падает кулон в форме ангела.
— Мам? — жалобный скулеж, когда мама протягивает мне такой же.
— Пусть эти ангелы всегда берегут вас, мои родные.
— Мааам, — слёзы сдержать не получается, цепляюсь за холодную ладонь. — Мамочка, почему ты отказываешься? Мам! Ради нас! Пожалуйста! Согласись на операцию! Ради папы, — мама вздрогнула и перевела на меня полный боли, просто дикой боли взгляд. И это была боль душевная. Раздирающая. Разъедающая душу. Отчего-то понимаю, что постоянные головные боли, которые терзали маму каждый день, даже рядом с ней не стояли.
Мама покачала головой и отвернулась. Отвернулась к стене лицом, а к нам с Соней спиной. И больше никак не реагировала на наши с Соней просьбы поговорить.
Пока не пришёл врач и не отправил нас домой вместе с пьяным отцом, который спал на лавочке в коридоре. Даже не зашёл поговорить с ней.

Глава 23

Екатерина                                                                                                      

Рано утром мне позвонил врач. Поднимая трубку, я понимала, что не услышу ничего хорошего. И моё предчувствие меня не подвело. К сожалению.

Мама умерла. Её нашли уже мёртвой при утреннем обходе. Болезнь забрала её.

Отец даже не дал с ней попрощаться. Оставил ничего не соображающих нас с Соней доме и уехал в больницу. Быстро организовал похороны, пригласив всех знакомых.

— Девушка. Ефимова Екатерина, подождите, — окликнули меня, когда мы с сестрой самыми последними уходили с кладбища.

Не обращая внимания на поторапливания отца, который твердил, что нам нужно ехать в ресторан. Небось опять жаждет напиться.
К нам подошла смутно знакомая девушка. Вспомнила, что она работает медсестрой в онкологическом отделении.
— Ваша мама просила передать, чтобы не увидел ваш отец, — протянула мне конверт. — Соболезную.
Девушка ушла, а мы с Соней смотрели на белый конверт в моих руках, на котором были написаны наши с сестрой имена.
— Открой, — попросила сипло Соня.
Дрожащими руками вскрыла конверт и достала сложенный вдвое лист бумаги.
"Дорогие мои, любимые девочки.
Когда вы читаете это письмо, меня уже нет в живых.

Это мой осознанный выбор. Я не могу жить с этой болью, которую мне пришлось пережить по вине одного единственного человек.
У Андрея есть другая женщина. Уже год.

Она позвонила мне вчера и сообщила о том, что ждёт от него ребёнка. Двойню. И я знаю, что он уйдёт к ней.
Я не могу этого пережить. Не могу. Знаю, что вы меня осудите. Знаю, что ты, Катюша, меня будешь презирать. Но когда ты любишь больше жизни, когда твой смысл жизни заключается в одном мужчине, невозможно пережить его предательство. Невозможно! Мы столько лет прожили вместе. Столько счастливых лет. Если бы ни это проклятая болезнь. Я не знаю, за что меня наказал Бог, но одно знаю, пришло моё время умирать.
Я прошу вас не злиться на Андрея. Он нашёл ту, что снова смогла сделать его счастливым.

Сонечка, родная моя, когда закончишь школу, не слушай никого, поступай туда, куда велит тебе  сердце. Мама любит тебя, мой ангел. Прости глупую.
Катюша. Я прекрасно знаю, что ты любишь детей. Я договорилась с тётей Таней и с начала следующего семестра ты сможешь работать в её школе, согласовав график со своей учебой.
Прощайте, девочки мои.
Мама вас любит".

Глава 24

Екатерина                                                                                                         

Взревев, я скомкала письмо и бросила его на землю. Закрыла лицо руками и, упав на снег, зарыдала так, как не плакала ни разу в своей жизни. Задыхаясь. Воя раненным зверем.

— Что ты делаешь? — Соня подняла письмо с земли и бережно его расправила. — Катюша, — встала на колени и обняла меня, сотрясаясь в плаче.

— Как? Как она могла? Изменил, ну и что? Хер с ним, с этим подонком. Не удержал хер в штанах, зачем из-за этого дочерей оставлять? Ты ведь могла согласиться на операцию. Могла прожить ещё столько лет! — я ору, срывая голос. — А мы? — запрокинула голову и посмотрела на небо. — Что с нами будет, мама? С нами! С твоими дочками! Что с нами будет, ты не подумала? Как мы это сможем пережить? Позавчера у меня было два любимых родителя! А сейчас ни одного! Ты умерла, а отца для меня больше не существует!

Я злюсь на неё. Злюсь так сильно, что даже кажется, что ненавижу.

Почему? Почему она так поступила с нами?

— Пойдём домой Катюша, — Соня вновь оказывается морально сильнее меня. — Пойдём домой. Ничего не изменишь и не вернёшь, — тянет меня за руку. — Нужно исполнить её желание и жить дальше.

Иду за ней, а в голове вакуум.       

Дома хожу из угла в угол, боясь тронуть вещи мамы. Оставляю их стоять на полке, будто жду, что она вернется и сама переставит их.

Толком не осознаю, что мамы больше нет. Будто просто она снова в больнице. Позвонит вечером и сообщит весёлым голосом, что перенесла ещё одну химию и завтра вернётся домой. Пошутит, что скоро снова будет блестеть, как бильярдный шар.       

Отца не замечаю в упор. Он стал для меня чужим, незнакомым человеком. Для меня его теперь не существовало. При первой возможности, когда у меня появится постоянный заработок, а Соня станет совершеннолетней, я сниму квартиру и перееду вместе с сестрой. Пусть живёт со своей беременной любовницей.

Остановилась у стола, на котором стоял календарь. Завтра одиннадцатое число. Мой первый рабочий день в школе. Смотрю на план урока, который я уже вызубрила вдоль и поперёк и прикусываю губы. Волнуюсь безумно сильно.

— Всё будет хорошо, — Соня неслышно появилась за моей спиной и положила ладошки мне на плечи. — Я верю, что у тебя всё получится. Ты чудесная у меня, и ребята тебя обязательно полюбят.
Сжала её ладошки и поцеловала тоненькие пальчики.

— Люблю тебя, сестрёнка, — прошептала я, оборачиваясь и сжимая её в объятьях. — Ты самый дорогой мне человек.

Глава 25

Екатерина                                                                                                          

В школу я влетаю за десять минут до звонка. Из-за снегопада, который не кончается уже несколько дней, весь город стоял в пробках. Нужно подыскать квартиру в этом районе, чтобы нам с Сонечкой было легче добираться до школы.

Сразу спешу в учительскую, на ходу снимая шапку и разматывая шарф. Поэтому не замечаю ученика, который появляется из-за поворота.

Врезаюсь в крепкую грудь и начинаю терять равновесие. Взмахиваю руками и цепляюсь пальцами за ткань его белой толстовки. Сильные руки сжали мои плечи, помогая восстановить равновесие.

— Смотреть нужно, куда ты прёшь, — грубый голос шипит в ухо.

Поднимаю глаза и натыкаюсь взглядом на сильную шею, с маленькой родинкой с правой стороны. Перевожу взгляд ещё выше и вижу упрямо сжатые пухлые губы и идеально гладкий подбородок. Чем их тут кормят, что школьники на две головы выше меня?

Наконец-то сталкиваюсь взглядом с парнем, которому на первый взгляд можно дать лет двадцать. На его лице маска безразличия, а карие глаза смотрят скучающе.

На миг мне кажется, что этого парня я уже где-то видела. Этот овал лица, карие глаза и ровный нос.

— Извини, — дергая плечами, сбросила чужие руки. — Я тебя не заметила.

— В следующий раз, когда решишь привлечь моё внимание, придумай способ поинтереснее. Заколебали уже, малолетние идиотки, — криво и насмешливо усмехается парень.

А у меня перехватывает дыхание от возмущения. Он меня принял за школьницу? Решил, что я влюблённая дурочка, которая таким способом решила привлечь его внимание? Приплыли, товарищи!

— Хотя… — окидывает меня с ног до головы нарочито небрежным взглядом. Будто товар на рынке. — С тобой я, может быть, и замутил. Хоть и не люблю блондинок, но ты ничего, — цокает языком. — Симпатичная.

— Знаешь что! — я дышала как паровоз. Казалось, что вот-вот из моих ушей повалит пар. — Иди ты… учиться, мальчик! Пипетка ещё не доросла, чтобы так со мной разговаривать!

Обхожу насмешливо улыбающегося парня по широкой дуге и спешу в учительскую. Спиной чувствую его изучающий взгляд на своей спине.

Надеюсь, что этот пр... нахал учится в десятом классе. Потому что занятия с ним я не выдержу. Ему хватило минуты, чтобы вывести меня из себя. Боюсь даже представить, в каком состоянии я буду после урока.

Глава 26

Екатерина                                                                                                         

— Опаздываешь, — журит меня тётя Таня, когда я появляюсь в учительской и вещаю вещи на вешалку.

— Пробки. Оказалось, что слишком далеко добираться, — развожу руками и виновато на неё смотрю.

— В следующий раз постарайся выходить пораньше, — строго, глядя на меня через стёкла очков.

— Я уже ищу квартиру поближе к школе, — делюсь с ней, доставая материалы к уроку. — Через неделю, после Сониного дня рождения мы съедем от отца.

— Как Сонечка? — спрашивает встревоженно.

— Температура ночью высокая была. Сейчас уже спала.

— Она одна дома осталась?

— Отец с ней сидит, — сжимаю зубы, когда вспоминаю этого предателя. — Ходит весь виноватый, как побитая собака.

— Катюша, ты не должна его так ненавидеть. Он ведь твой отец, — тётя Таня качает головой.

— Отец. Просто отец, ничего более. А раньше он был папой. Любимым папкой и примером для подражания.

— Смотри, чтобы не было поздно, когда ты решишь его простить.

— Такое не прощают, тётя Таня. Такое не прощают, — склоняю низко голову и жалею, что сегодня мои волосы собраны в хвост. С распущенными волосами проще прятать свои эмоции.

— Ладно, это не то, о чём нам стоит сейчас разговаривать, — хлопает в ладоши и переводит тему. Ей так же больно, что она потеряла свою лучшую и любимую подругу. И она презирает моего отца, не меньше, чем я. — Иди скорее. До звонка четыре минуты осталось. Плохо опаздывать на первое занятие. Непрофессионально, — грозит мне пальцем, на котором надето золотое кольцо. — Тридцать второй кабинет, — смягчает тон и улыбается тепло. — Удачи, Катюша. Ни пуха, ни пера.

— К чёрту, — улыбаюсь нервно и иду в нужном направлении.

Тётя Таня, директор школы, сразу решила дать мне два одиннадцатых класса. Взяла меня по блату, по просьбе моей мамы. Знаю, что другие учителя будут смотреть косо и мыть кости за спиной, но мне нужны деньги и стабильный заработок. А так как школа частная, платили здесь лучше, чем в государственной. На съём жилья и месяц проживания очень скромно и без размаха, на двоих этой зарплаты хватить должно.

Кидаю взгляд на наручные часы и перехожу на бег. До звонка остаётся меньше двух минут.

Перед дверью в кабинет останавливаюсь и начинаю глубоко дышать, пытаясь успокоиться и восстановить дыхание.
— А ты, однако, настойчивая, — слышу знакомый голос над ухом и испуганно подпрыгиваю.

Глава 27

Екатерина                                                                                                                    

Игнорирую наглого парня и вхожу в класс с идеально прямой спиной, боясь споткнуться на ровном месте. Волнуюсь безумно сильно.

— Доброе утро, одиннадцатый б. Я ваш новый учитель русского языка и литературы Ефимова Екатерина Андреевна.

— Здравствуйте, — нестройный хор голосов.     

Окидываю взглядом класс и тут же встречаюсь взглядом с тем наглым парнем, который сидит на задней парте, скрестив руки на груди, и нагло смотрит на меня, жуя жвачку. Криво ухмыляется. Демонстративно окидывает меня взглядом с ног до головы. Под этим взглядом чувствую себя неловко. Хочется одёрнуть юбку и натянуть её ещё ниже.

— А ты школу хоть закончила, Екатерина? — спрашивает насмешливо, чем вызывает громкий смех в классе.

— Закончила, — отвечаю спокойно, не проявляя никаких эмоций. — Назовите Вашу фамилию, — прошу ровным голосом, сверля парня суровым взглядом.

— Не терпится познакомиться поближе? — играет бровями и начинает кататься на стуле.

— Тёма, прекрати, — одёргивает его рыжеволосая девушка с первой парты. — Что на тебя нашло?

Парень закатывает глаза и поднимает руки, мол молчу-молчу.

По журналу познакомилась с классом, в процессе узнав, кто собирается сдавать литературу.

Всё это время Левашов Артём молчал, рассматривая меня, как товар в магазине. Под этим взглядом мне было неуютно. Хотелось сбежать из этого кабинета куда подальше.

— Мне нужно узнать уровень знаний каждого из вас, — подошла к столу и взяла листы с разными вариантами работы ЕГЭ. — Каждый из вас получит свой вариант. Тестовую часть делаем в классе, сочинение возьмёте на дом. Будьте честны сами с собой и решайте, пожалуйста, без поиска ответов в интернете. Обещаю, что оценка за этот тест никуда не пойдёт. Мне просто нужно знать на что делать упор, какие правила подтянуть.

До конца урока я держалась бодро. Не смотрела в сторону Артёма, который специально громко щёлкал ручкой. Улыбалась ребятам, которые кидали изредка на меня взгляды, отрываясь от своих бумаг.

Когда прозвенел звонок, некоторые ребята уже сдали мне свои работы. Задала домашнее задание и отпустила класс.

Я складывала работы в пакет, когда звуки, доносящиеся из коридора, вдруг стих. Обернулась и увидела, что Артем закрыл дверь в кабинет на защелку.

Зачем нужна эта чёртова щеколда в кабинете русского языка?

Парень двинулся в мою сторону походкой хищника.

Я начала отступать назад, чувствуя нарастающую панику.

Парень прижал меня к столу и зажал в капкане своих рук.

Глава 28

Екатерина                                                                                                                                             

— Артём Григорьевич, отойди от меня немедленно! — зло процедила я сквозь стиснутые зубы.

— А то что? — насмешливо вскидывает брови и проводит пальцами по моей руке.

— Артём, отойди, пожалуйста!— положила ладони на его грудь и надавила.

Удивилась на мгновение, почувствовав под ладонями стальные мышцы. Этот парень из зала не выходит?

— Да ну, красотка, — положил ладони мне на бёдра. — Чего ты ломаешься?

— Артём Григорьевич, — давя панику, твёрдо сказала я, — отпусти меня. Ты перегибаешь палку. Ты мне неинтересен. Если не отойдешь от меня, я буду вынуждена вызвать твоих родителей.

— Запугать решила меня? — насмешливо ухмыляется, приподнимая только уголки губ.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь. Не двигаюсь. Просто безразлично смотрю в окно. 

Быть может, месяц назад, до встречи с чудесным, волшебным мужчиной, которому я подарила свою невинность, я бы запала на этого высокого парня, с идеальным лицом. 

Отрешенно заметила, что он похож на Гришу. Усмехнулась про себя, ведь даже отчество у него Григорьевич. Ирония судьбы, не иначе.

— Сегодня вечером в шесть часов я жду твоих родителей в своём кабинете, — говорю чётко, глядя ему в карие глаза, цвета расплавленного шоколада.

— Если мой занятый папашка найдёт на это время, — хмыкает парень, отталкиваясь от стола и отходя от меня, потеряв всякий интерес. — Ладно, крошка, забей. Я перегнул палку, признаюсь.

— Нет, Артём! Так не пойдет, — качаю головой. — Выйди из кабинета, — открыла дверь и указала пальцем на выход. — И чтобы этим вечером твой родитель был в моём кабинете. Я жду, — говорю нетерпеливо, когда замечаю, что Артём застыл у моего стола и уходить никуда не собирается.

— Жди, — хмыкает парень, покидая кабинет.

Глава 29

Екатерина                                                                                                    

Раздраженно захлопнула за ним дверь. Никогда не думала, что столкнусь с таким.

В груди всё бушевало от злости и обиды. Мой первый рабочий день не задался из-за этого наглого, самоуверенного придурка. На глазах навернулись слёзы обиды. Стукнула кулаком по косяку двери, пытаясь выместить злость.

Уверенна, что он не станет звать никого из своих родителей. Проигнорирует мою просьбу.

Открыла журнал и нашла номер матери. Механический голос сообщил, что номер отключён. Позвонила отцу.
— Алло, — трубку подняли через три гудка.

— Здравствуйте, Григорий Александрович. Вас беспокоит учитель русского языка и литературы вашего сына, Екатерина Андреевна. Я бы хотела встретиться с вами, чтобы обсудить его поведение на моём уроке, — несу какую-то ахинею, боясь заикнуться.

На той стороне повисла напряжённая и затяжная тишина.

— Алло? — подумала, что мужчина сбросил вызов.

— Хорошо, Екатерина Андреевна, я подъеду в школу после работы, — кашлянув, наконец-то ответил отец Артёма. —  В половину шестого вам будет удобно?

— Да, конечно, — тут же соглашаюсь я.

— До свидания, — в трубке повисла тишина.

Положила телефон на стол и вытерла потные ладошки о ткань юбки. Голос мужчины мне показался смутно знакомым.

А точнее, он мне напомнил голос Гриши.

Мне вообще постоянно мерещится Гриша.

Его запах, его фигура, его лицо, его голос. Каждый день.

Я так по нему скучала. Так хотела вновь почувствовать его объятья.

Услышать его голос. Закрываю лицо ладонями и глубоко дышу. Влюблённая дурочка. Он же ушёл, не дождавшись моего пробуждения. У него таких как я десятки. Он ведь красивый. И по одежде видно, что хорошо обеспеченный. Явно, женским вниманием не обделён. А тут я. Со своими слезами, подвёрнутой ногой и драматичной историей.

Прошло почти три недели. Уверена, что он меня уже забыл.

До сих пор помню липкий ужас, когда поняла, что у меня задержка. Купила три теста на беременность и ревела в ванной, не желая становиться матерью одиночкой. Но мне повезло. Хоть мы и не предохранялись, в ту ночь я не забеременела. А задержка была из-за сильного стресса.

— Ну что, Катюша, как первый рабочий день? — в кабинет зашла тётя Таня, вырывая меня из грустных мыслей.

— Отлично, — почти не соврала я.

— Проблем не было?

— Нет. Только один ученик немного нахамил, — прикусила губу. — Пришлось вызвать его отца.

— Кто? — тётя Таня была встревожена. — Никитин? Дробышев?

— Левашов Артём, — начала вытирать мел с доски.

— Артём? — удивленно.

— Что вас так удивило, тётя Таня?

— Артём парень замкнутый и молчаливый, — пояснила девушка. — С ним проблем раньше не возникало.

Пожала плечами. Мне спокойным он мне не показался.

В класс начали заходить ученики одиннадцатого а. Тётя Таня пожала мою руку в знак одобрения и ушла.

Мой второй урок в школе прошёл превосходно. С ребятами мы тут же нашли общий язык.

Попрощавшись с ними, кинула взгляд на часы. До встречи с отцом Артёма оставалось четыре часа. Решила в этот время сходить в кафе, пообедать и заодно проверить работы учеников.

Глава 30

Екатерина                                                                                                            

Кидаю очередной взгляд на часы. Отец Артёма задерживается уже на полчаса. Написала сообщение Сонечке, что сегодня задержусь. Кидаю взгляд в окно, за которым уже стемнело. К вечеру снегопад стал сильнее. Боюсь, что до дома добираться придётся долго. Устало потёрла лицо ладонями. Сегодняшний день выдался слишком напряжённым.

— Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание. Пробки на дорогах, — слышу за спиной до сладкой боли в груди знакомый голос.

Если бы я что-то держала в руках, то точно бы это выронила. Задерживаю дыхание, как перед прыжком в воду и медленно, очень медленно оборачиваюсь.

В проёме, в знакомом чёрном пальто, с растрепанными волосами, в которых таят снежинки, стоит тот, о ком я вспоминала каждый день с момента, как проснулась с утра в пустой постели. Такой же завораживающе красивый и мужественный. Только более уставший, чем я его запомнила в прошлый раз.

— Здравствуйте, — пискнула я, руками сжимая ткань юбки.

— О чём вы хотели поговорить, Екатерина Андреевна? — Гриша вошёл в класс и, сняв с плеч пальто, сел за первую парту и сложил на ней руки.

Взгляд быстро скользнул на широкие плечи, по сильным рукам и застыл на длинных пальцах.

Совершенно неприличные, откровенные картинки всплыли в моей звенящей голове. Внизу живота потеплело от желания вновь почувствовать эти руки на своём теле.

Отошла от окна, где стояла до прихода мужчины, и села за учительский стол, пытаясь таким образом хоть как-то отгородиться от Гриши.

Наивно думала, что на таком расстоянии я не буду так остро на него реагировать.

— Сегодня мой первый рабочий день, — начала я, не поднимая глаз.

Перекладывала на столе тетради, вертела в руках ручку, только бы не смотреть на него. Только бы не подать вида, что я готова разреветься от обиды, отчаяния и боли.

Он меня не узнал.           

В его взгляде даже не промелькнуло узнавание, когда он на меня посмотрел.

Забыл!                      

Он меня забыл!                      

Забыл глупую девчонку, которая отдала ему свою девственность.

— Я вас понял, Екатерина Андреевна, — бархатистые нотки в голосе.

Таким голосом он разговаривал со мной в том номере в отеле.

Вскинула глаза на него.

Хмурит брови, поджав губы, и смотрит на мои руки, в которых я кручу ручку.

— Я с Артёмом поговорю. Надеюсь, что проблем больше не возникнет, — поднимает глаза на моё лицо.

И это происходит снова. Снова я тону в омуте карих глаз. Снова чувствую эту дрожь во всем теле.

Гриша поднимается из-за стола, берёт пальто и выходит из класса, не попрощавшись. Смотрю в его широкую спину и закрываю рот ладонями, чтобы заглушить всхлипы, рвущиеся из груди.

Борюсь с желанием броситься за ним следом, закричать ему в спину, напомнить о себе. Сказать что-то ехидное, чтобы он почувствовал хоть сотую долю тех чувств, что разрывали меня сейчас на части.

Глава 31

Екатерина                                                                                                                

Слышу, как захлопнулась дверь кабинета.     

Вскинула влажные глаза и увидела, что Гриша вернулся. Закрыл щеколду на двери и решительно двинулся в мою сторону. Всхлипнула громче положенного и до боли прикусила нижнюю губу.

Гриша кинул пальто, которое не успел надеть, на парту и в два шага оказался возле учительского стола. Резко отодвинул стул, вместе со мной и подхватил меня подмышки.

Усадил на стол, развёл ножки в стороны и устроился между ними. Обхватил лицо обеими руками и вжался губами в мои губы. Просто прижался и не шевелился. От удивления перестала всхлипывать. Пальцами вцепилась в столешницу подо мной.

Меня накрыло. Накрыло с головой. Затрясло дико.

И снова по щекам слёзы. От облегчения. От счастья.

Вот.                                                                      

Я вновь в его объятьях. Чувствую его губы. Его тепло. Его запах.

И сейчас в полной мере я осознаю, насколько он мне необходим был всё это время.

Будто я, чёрт побери, всё это время не дышала.

А его губы сейчас возвращают мне дыхание.

Несмело, боясь, что оттолкнет, положила ладошку на его колючую щеку. Нежно провела, даря невинную ласку. Ещё полностью не веря, что он рядом.

Настолько близко ко мне. Касается меня. Целует. Руками сжимает талию почти до боли.

Но мне нужна эта боль. Чтобы поверить, что это не сон. Не чёртов волшебный сон, коих было десятки.

Оторвался от моих губ и лбом прижался к моему, дыша тяжело, будто только что бежал.

— Почему ты плачешь, если сама ушла тем утром? — спрашивает хрипло, проводя рукой по позвоночнику и сжимаю ладонью мою шею. Несильно. Но отвернуться не получится. — Сбежала при первой возможности.

— Ты сам ушёл, — спорить сил нет. — Я проснулась в кровати одна.

— Глупый котёнок, — пальцы стирают слёзы, которые как-то незаметно продолжают катиться из глаз. — Я пошёл в аптеку за согревающей мазью. Для твоей ноги.

Рука мужчины скользнула на бедро, приподнимая край юбки.

— Гришенька, — выдыхаю в его висок, чувствуя волну желания, которая тут же змейками разбегается по всему телу от того места, где его руки касаются меня.

— Чёрт, — выругался тихо.

Заставляет меня лечь на стол.

Приподнимает мои бёдра, задирает юбку и вместе с трусиками сдергивает колготки. Стыдливо пытаюсь свести ноги вместе. Хоть он меня и видел обнажённой, я всё равно чувствую стеснение.

— Скучал, — одно слово, но столько в нём тоски. Столько чувств, что я жмурюсь.

— Я тоже, — вырывается стоном, потому что пальцы касаются складочек.

Нависает надо мной и, наконец-то, целует меня с напором. Проникая языком в рот. Захватывая мой язык, посасывая, играя с ним. Пальцы, ласкающие меня внизу, заставляют выгибаться.

Подаваться ближе. Самой двигать бёдрами навстречу его пальцам.

Разрывает поцелуй. Прикасается губами к щекам, носу, глазам, из которых изредка скатываются слёзы.

— Посмотри на меня, котёнок, — просит на ухо, прикусывая мочку губами.

Послушно открываю глаза. Встречаюсь с его ласковым взглядом. Прикусываю губу, чтобы слишком громко не стонать, когда пальцы проникли внутрь моего лона. Остатки сознания, которые цепляются за реальность, напоминают, что в школе ещё есть сотрудники, которые могут меня услышать.

Другой рукой гладит меня по лицу, пальцами проводит по губам, ловит стоны, позволяет их кусать, когда сил держать стоны в себе не остаётся.

Его взгляд чернеет, когда я обхватываю губами большой палец руки и начинаю посасывать, выводя на нём узоры языком. Пальцы во мне начинают двигаться быстрее. Я всё же громко вскрикиваю, выгибаюсь дугой на столе, переживая оглушительный оргазм.

Гриша берёт со стола салфетки и мягко вытирает влагу с моих бёдер, одевает колготки вместе с трусиками, поправляет платье. Выбросил салфетку в мусорное ведро и прижал меня к своей груди, целуя в макушку.

Глава 32

Екатерина                                                                                                                       

— Я думала, что ты сбежал, — призналась я, целуя его шею. — Проснулась одна, тебя не было рядом. Решила, что ты просто сбежал от меня. Ещё пришёл в кабинет и сделал вид, что не знаешь. Я подумала… я столько всего надумала себе, — замолкают на некоторое время, когда Гриша прижимается губами к костяшкам на моих руках. — Гриша, ты женат? — задала вопрос, на который больше всего боялась услышать ответ. — Просто… у тебя сын. А я не хочу быть любовницей. Я такие отношения не одобряю.

— Нет, Катя. Я холост. Думаю, тебе интересно всё узнать обо мне, — говорит спокойно, носом зарываясь в волосы, которые он распустил во время того безумия, что происходило между нами всего несколько минут назад. — Мать Артёма забеременела им, когда мне было девятнадцать, а ей двадцать четыре. Чувств в ней, как таковых не было. Скорее незащищённый секс по пьяни. Она мне нравилась на тот момент, но не более.  

Мы женились по настоятельным уговорам предков. Я пацаном был ещё, а вместо тусовок бежал домой, чтобы Артёма спать уложить. Лия была тусовщицей и сидеть дома с ребёнком не хотела. Получается, что Тёму я воспитываю один с первого его дня рождения.

 Вместе с Лией прожить не смогли и года, разбежались. Не развелись, но сын жил со мной. Чтобы Артёма оставили со мной, а не отдали на воспитание матери, мне нужно было твёрдо стоять на ногах. Доказать в суде, что я смогу позаботиться о ребёнке. Всё равно в большинстве случаев считают, что ребенок должен расти с матерью. Она наведывалась раз в год. Месяц поживет с нами, а потом скрывается в неизвестном направлении. А Артём каждый раз привязывался, а потом замыкался в себе. Потому что чувствовал себя брошенным.

— Почему ты пускал её?                   

— Потому что прекрасно знаю её гнилую натуру. Если я её не пустил или не давал видеться с сыном, она бы отсудила у меня Артёма. Просто назло мне. Чтобы насолить. Где бы Тёма был сейчас?

— Вы в итоге развелись? — спрашиваю я, поглаживая широкие плечи Гриши.

— Да. Развелись. Как и ожидалось, она пыталась забрать у меня Артёма. Единственное, что мне помогло — она была наркоманкой и состояла на учёте в психиатрической клинике.

— Ого, — провела рукой по затылку и услышала рванный вздох.

Запомним, запомним. Значит прикосновения к затылку нам нравятся. Улыбнулась.

Глава 33

Екатерина                                                                                                             

— А я вернулся в номер, а моей девочки там нет, — поцеловал в лоб. — Решил, что тебе такой старый пень не нужен.

— Чего это ты старый? — возмутилась я.    

— Котёнок, мой сын всего на три года младше тебя.  

— И что? — непонимание в голосе.  

— Я тебя старше на шестнадцать лет. Ты совсем ведь молоденькая, а у меня скоро песок начнёт сыпаться.  

— Как начнёт, так и поговорим, — перебила его, обиженно прикусив губу.

Гриша тихо рассмеялся, прижавшись щекой к моему лбу.

— Я тебе уже говорил, что ты у меня чудесная? — спрашивает тихо.

— У тебя? — единственное за что цепляется мой мозг.

— У меня. Пока сама этого хочешь, — настороженность в голосе.

— Я… Гришенька, у меня же отношений до тебя толком не было. Только Серёжа. И то… так, ничего серьёзного. Я понятия не имею, как это всё происходить должно, — пальчиками разглаживаю рубашку на его груди, не решаюсь посмотреть ему в глаза.

— Катенька, нет определённого сценария, которому нужно следовать. Всё идёт своим чередом. Наше с тобой знакомство было… экстремальным немного. Встретил бы я тебя в другой ситуации, не уверен, что разглядел. Нет, внимание бы обратил, но… ты слишком молода для меня. Девчонка молодая, а я взрослый мужик. Будто ребёнка развращаю.

— Опять? — щипаю его за бок и кидаю суровый взгляд.

— Кать, это ведь правда. Я это клоню к тому, что этап свиданий мы перескочили. Хочу, чтобы ты была моей…

— Девушкой? — заканчиваю за него мысль.

— Ну нет, это оставь для школы. Просто моей.

— И что под этим ты подразумеваешь? — спрашиваю игриво, а в душе всё поёт от счастья.

— Что ты будешь моей вся — от кончиков пальчиков на твоих ногах до кончиков волос.

— Ты не будешь меня пускать гулять? И с парнями другими не будешь давать общаться? — спрашиваю нарочито испуганно, с трудом сдерживая улыбку.

— Почему же? Общайся с кем угодно, — целует меня в висок.

— Я не сразу ушла, — захотелось вдруг рассказать Грише о той боли, которую я не могла делить ни с кем. С Соней о маме я старалась не говорить. Чтобы лишний раз не напоминать об утрате. — Решила подождать тебя хотя бы полчаса. Догадывалась, что ты куда-то вышел.

Ком в горле мешает говорить.

— Почему ушла? — Гриша улавливает моё настроение. Мягко начинает гладить по спине.

— Позвонила моя сестра. Мою маму забрали в больницу. У неё был рак мозга. На следующее утро мне сообщили, что она умерла. Оказалось, что у отца была любовница, которая от него забеременела. Мама этого предательства не перенесла. Отказалась делать операцию, которую нужно было провести в срочном порядке, — вкратце описываю ситуацию.

Я думала, что снова начну плакать, но слёз нет. Глаза сухие настолько, что их печёт.

Гриша молчит. Сжимает меня в объятьях и молчит.

— Я ведь не знала, как тебя можно найти. В другой ситуации, может быть, я бы оставила телефон на салфетке. Всё, что угодно придумала. Если бы голова работала. На ресепшене номер телефона могла бы спросить. Не ручаюсь, что написала бы.

— Я тебя не виню, Катюша. Не виню, — шепчет быстро, целуя мои волосы. — Сам мог предупредить. Взрослый мужик, а не догадался, что может подумать молодая девушка, проснувшись в пустом номере одна. Тем более после того, как накануне лишилась невинности.

— Отвезешь меня домой, пожалуйста? — впервые за день, чувствую, насколько сильно я от всего устала.

Всё это время со дня смерти мамы, я храбрилась, крепилась, старалась не подавать виду, что мне тяжело. Безумно тяжело.

А сейчас, рядом с Гришей я почувствовала себя слабой. Ужасно слабой. Потому что он мне давал ту необходимую поддержку, которой до этого я не чувствовала.

— Поехали, котёнок, — подхватывает за талию и снимает со стола.

В машине стоит тишина. Только едва слышно играет радио.

Рука Гриши сжимает мою ладонь в молчаливой поддержке. Он будто мысленно говорит, что защитит, подхватит, если я оступлюсь и начну падать. И я ему верю. Верю безоговорочно.

***** 

Так я вижу наших героев:

Глава 34

Григорий                                                                                                                 

Катюша уснула, продолжая сжимать холодной ладонью мою руку. Вижу, что малышка сильно измотана. Под зелёными глазами залегли тёмные тени, а лицо осунулось.   

Припарковал машину у её дома, заглушил двигатель и повернулся к ней. Котёнок спала склонив голову на бок и приоткрыв пухлые губки. Пальцами провёл по румяной щёчке. Катя завозилась во сне, но не проснулась. Слишком глубоким был её сон. Слишком многое она пережила за эти две недели. Но несмотря ни на что продолжала держаться.

В груди, под рёбрами жжёт, печёт адово, когда смотрю на неё. Пальцы ломит, выкручивает от безумного и неконтролируемого желания её касаться. Отвёл светлый локон волос с лица и заправил за ухо. Маленькое, аккуратненькое, с крошечной родинкой на мочке. Рассмотрел её ещё в прошлый раз, когда нёс Катю в номер.

Вспомнил день нашего знакомства. Стиснул зубы до скрипа, когда представил, что мог не успеть затормозить. Если бы ехал быстрее, если бы отвлекся, если бы так напряжённо не вглядывался в темноту.

Перед глазами картинка того, как прямо на дорогу под колёса мой машины какой-то накаченный пацан, в одной рубашке, толкнул девушку. Помню, как напряглась каждая мышца моего тела, когда я вдавливал педаль тормоза. Как несколько минут не мог пошевелиться от оцепенения. От страха, что сбил человека.

Сознание фиксировало, как накаченный ублюдок дергал истерящую на обочине девушку. Она сначала вырывалась из его рук, а потом обмякла. Парень быстрым шагом двинулся вдоль обочины, таща на буксире девушку за собой. А потом оба побежали, скрывшись из поля моего зрения во тьме ночи.

Вышел из машины, не захлопывая дверь. Девушка лежала в десяти сантиметрах от бампера, не шевелилась и не подавала признаков жизни. Удара я вроде не слышала.

Присел на корточки рядом с девушкой, проверил пульс.

— Девушка, ты меня слышишь? — вглядываясь в её лицо при свете фар, спросил встревоженно.

— Да, — едва слышный ответ.

По лицу вижу, что ей больно. Прикидываю, где находится ближайший травматологический пункт, осторожно поднимаю её на руки и несу в машину.

До города ехать больше часа. Девчонка уснула, спрятав лицо в воротнике куртки. Чем ближе подъезжали к городу, тем сильнее валил снег. Когда видимость стала практически нулевой, свернул в первый отель, который был поблизости.

Оставил девушку в машине пока решал вопрос со съёмом номера. Из-за непогоды был свободен только одноместный номер. За неимением лучшего, пришлось снимать его. Посплю на полу, если что. А завтра с утра отвезу девчонку в травмпункт.

Проснулась девушка, когда я её нёс в номер. Понял это по участившимуся дыханию и едва заметному шевелению.

Чуть склонил голову, пытаясь заглянуть ей в лицо, из-за чего нос тут же уловил запах девчонки. Нежный аромат яблок и липы, более яркий после мороза, с нотками чего-то еле заметного и лёгкого. Чего-то такого, что я всё пытался уловить, незаметно принюхиваясь. Будто случайно касаясь носом её волос, которые торчали из-под шапки.

И только в номере я смог её рассмотреть. Совсем девчонка ещё. Худенькая, растрепанная и зареванная. С большими несчастными зелёными глазищами и чувственными пухлыми губами. На вид не дашь больше семнадцати.

Так какого хера мне хочется попробовать эти губы на вкус?

Ещё и эта девчонка их постоянно облизывает и прикусывает, будто специально провоцирует. Мнёт подол коротенького чёрного платья и смотрит на меня так, будто я маньяк, который на неё сейчас набросится.

Хочется встряхнуть её за плечи и привести в чувства. Серьезно? Она хочет оставить этих подонков безнаказанными?

Либо она дура, либо чересчур мягкая. Будто в насмешку, за её спиной несколько раз мигнул ночник, создавая ореол вокруг растрепанных волос.

Криво усмехнулся. Ну точно, блин, ангел во плоти. Крыльев за спиной только не хватает.

Глава 35

Григорий                                                                                               

Сбегаю в ванную от соблазна сказать какую-то херню. Нарочито долго ищу аптечку.

Быстрый взгляд на себя в зеркало.

"Что за мысли в твоей голове, старый ты придурок? Она ведь совсем ещё девчонка. В дочери тебе годится. Возможно, она даже несовершеннолетняя. Придержи свой член в штанах, мудак, и подбери слюни".

Но тело не подчиняется разуму. Член становится по стойке смирно, когда касаюсь пальцами кожи девчонки. Стискиваю зубы до скрипа. Стараюсь держать своё желание в узде, не дать ладоням исследовать тонкие щиколотки и икры.

Девчонка руками закрывает лицо и тяжело дышит. Ей больно, придурок, а ты только и думаешь о том, как бы оказаться в ней.

Снова сбегаю в ванную, потому что видеть её голые колени оказывается выше моих сил.

Сказал бы кто мне с утра, что я, как прыщавый юнец буду стоять под холодным душем и сжимать ладонью ноющий член, представляя перед глазами острые коленки и огромные зелёные глаза, не поверил бы.

Я, тридцатисемилетний мужчина, который оставил за спиной подростковые мокрые мечты, повернусь на молоденькой девчонке. Вот так просто. С первого взгляда. 

Глава 36

Григорий                                                                                                          

А потом, прижимая её спиной к своей груди, чувствуя округлую попку пахом, понял — пусть всё катится к чёрту. Девчонка обернулась ко мне. Мокрое лицо. Вода задерживается на губах, к которым тут же прилип мой взгляд. Обхватил её лицо руками и лизнул удивленно приоткрытые губы. Не встретив никакого сопротивления, набросился на неё.

И тут четко осознал, что чувствует зверь, когда настигает свою добычу. Триумф. Дикий восторг. Желание вгрызться в свою добычу сильнее.

Я целовал её как безумный. Не мог оторваться. Вжимал. Касался. Гладил. И ласкал. Она была такой пьянящей. Такой сладкой. До безумия. До помутнения сознания.

Безумие. Я не соврал, когда сказал ей, что никого и никогда не хотел так, как её. Ещё никогда меня так не выворачивало. Не трясло от осознания того, что я у неё первый. По сути, какая разница, кто был до тебя? Главное, чтобы женщина была твоей в настоящий момент.

Но нет. Меня плющило.

Я, бл*ть, первый, кто касается её. Кто видит её в таком виде. Влажной от пота, с пылающим от желания взглядом, тяжело дышащей. И влажной. Готовой для меня. Готовой принять меня.

Её выгибающиеся в моих руках тело, её губы, обхватывающие мой член, почти каждую ночь будут приходить ко мне во сне.

Когда Катя уснула в моих объятьях, пообещал себе, что завтра всё сделаю по нормальному. Как это положено. Куплю цветы. Приглашу на свидание. Если, конечно, она захочет начинать отношения с мужиком, который старше на шестнадцать лет.

Проснулся раньше Катюши. Осмотрел её ногу, которая за ночь припухла. Решил сходить в аптеку за согревающей мазью. И за цветами.

Только вот вернулся в пустой номер.

С букетом цветов в руках и мазью в кармане, обошёл помещение и не нашёл в номере девчонки.

Рассмеялся хрипло и положил букет на стол. Пусть горничная заберёт. Сел на кровать и зарылся пальцами в волосы.

Чувствовал себя так, будто меня поимели и бросили. Злился на девчонку, за то, что она сбежала. Злился на себя, за то, что не удержал свой член в штанах.

Но самым херовым было то, что я уже не мог её забыть. Так просто выкинуть из головы.

Я теперь знал её вкус. Её запах. Её выражение лица вовремя оргазма. Её тихие стоны, которые она старательно пыталась заглушить ладонью.

И хотел почувствовать это вновь.

Проблемы с бывшей женой, которая снова объявилась на горизонте и устраивала концерты под дверьми квартиры, помогли отвлечься. Видел, что приезд матери в этот раз слишком сильно повлиял на Артёма. Слишком ранил. Последний раз он видел её четыре года назад, когда он ещё был подростком, а она была более-менее ухоженной женщиной. Я знаю, что он её любил. Несмотря ни на что.

Артёма всегда цепляло то, что его воспитывает только один родитель. Только два раза он спрашивал меня, почему мать не живёт с нами. А я не мог объяснить. Не мог подобрать правильных слов. Съезжал с темы.

В первый раз за одиннадцать лет меня вызвали в школу из-за его поведения.

И я вдруг чётко осознал, что из меня вышел херовый отец. Я даже вспомнить не могу, когда в последний раз нормально с ним разговаривал. Не простое пожелание доброго утра, положить карманные деньги на стол, а нормальное общение отца с сыном. Сидя за столом на кухне.

Я вкалываю, как конь, прикрываясь тем, что хочу, чтобы мой сын ни в чём не нуждался. Пропадал сутками на работе.

А я хоть раз спросил его, чего он хочет?

Я даже имени его друзей не знаю. Если они у него есть.

Сжал с силой руль, а потом ударил по нему несколько раз.

Когда он превратился в нахала, который хамит и лапает молоденьких учительниц?

Не знаю, что меня взбесило сильнее — его поведение или то, что он приставал к Катюше.

Эту девушку я считал своей. С той самой первой ночи.

Перевёл на неё взгляд. Девчонка открыла вдруг глаза и огляделась, явно не понимая где находится. Увидела меня и улыбнулась счастливо.

— Я думала, что ты мне приснился, — сказала смущенно, поправляя волосы.

Отстегнул ремень безопасности и перетянул её к себе на колени.

Вжался лицом в светлые локоны её волос, втягивая неповторимый запах, которого мне не хватало это время. Все невесёлые мысли отошли на второй план.

Катюша ласково терлась носиком о мою шею, оставляя легкие поцелуи на коже.

— Мне нужно идти, — говорит с сожалением в голосе. — Сонечка ждёт. Не хочу, чтобы она была долго с отцом наедине.

Сжал руки на её талии чуть сильнее. Нет сил её отпустить от себя.

Целую её в губы и с трудом расцепляю руки, позволяя ей открыть дверь и вылезти на улицу.

Катюша надела шапку, нагнулась в салон и поцеловала в подбородок, успев отстраниться до того, как я поцеловал её в губы и вновь притянул её к себе. А потом убежала в подъезд, помахав напоследок рукой.

Подождал пять минут, чего-то ожидая.

"Езжай домой, мой хороший", — пришло сообщение на телефон. — "Будь осторожен на дорогах. Твоя Катя".

Улыбнулся и завёл двигатель. Моя. Моя Катюша. Моя маленькая девочка.

И плевать на всё. На разницу в возрасте. На то, что она учительница моего сына. Главное, чтобы она была моей.

А мне пора поговорить с сыном.        

Глава 37

Соня                                                                                                                                  

— Не переживай, Сонечка, они ребята очень хорошие и дружелюбные. Они обязательно тебя примут с теплотой, — говорит с ласковой улыбкой тётя Таня, успокаивающе поглаживая меня по плечам. — Уверена, что всё будет хорошо. Тем более Катюша рядом. Ты знаешь, где её кабинет. И мой где, тоже знаешь. Если что случится, сразу иди ко мне.      

Я кивнула чуть заторможено, сильнее сжимая пальцы на лямке школьного рюкзака. Сейчас, когда я стояла под дверью кабинета, за которой раздавались голоса и редкие смешки, идея перевестись в другую школу в конце одиннадцатого класса не казалась мне гениальной. Только сейчас на меня накатил страх, что меня могут не принять. В своей прежней школе я отучилась десять с половиной классов.

Но сейчас, когда тётя Таня предложила Катюше место учителя в школе и настойчиво предлагала перевестись и мне, я согласилась. Хотела быть поближе к сестре.

Закрыла глаза и сделала три глубоких вдоха, восстанавливая ритм своего сердца.

Тётя Таня вошла в кабинет, оставив меня стоять в коридоре. Строгим взглядом окинула моих новоиспеченных одноклассников, призывая тех к тишине.

— Дорогие мои, сегодня к вам в класс пришла новая ученица. Она проучится с вами до конца этого года и, соответственно, до конца одиннадцатого класса. Не обижайте её. И помогите освоиться в коллективе. Последнее полугодие, как не крути. Постарайтесь, чтобы конец одиннадцатого класса она запомнила на всю жизнь. Ангел мой, заходи, — тётя Таня протянула руку в мою сторону.

Поборов нервную дрожь, вошла в класс, опустив глаза в пол.  

— Соня Ефимова, — представила меня тётя Таня и подтолкнула меня в спину по направлению к классу. 

Ноги подкашивались от страха. Казалось, что ещё минута, и я без чувств осяду на выкрашенный коричневой краской пол. 

Сжала пальцы на лямке рюкзака с силой, перебарывая неуместный страх. В самом деле, они ведь не съедят меня. Полгода не десять лет. 

Вскинула голову и быстро окинула незнакомые мне лица взглядом. К моему облегчению ребята смотрели дружелюбно и с интересом. 

Только один парень, сидящий за последней партой, смотрел странным взглядом, напряжённо подавшись вперёд и вцепившись в крышку парты пальцами. Горящий странными эмоциями взгляд сканировал мою фигуру с ног до головы. Задержался на ногах, на талии, на сжимающей рюкзак руке и, наконец, на лице. Посмотрел пристально в мои глаза, чуть прищурившись. 

Мне стало ужасно неуютно. Переступила с ноги на ногу. Пальцами провела по шее, потому что стало жутко жарко от этого взгляда. Увидела, что парень нервно сглотнул, проследив за движением моей руки. 

В следующее мгновение его в бок толкнул сосед по парте, и он отвернулся от меня. 

Незаметно выдохнула от облегчения. Что только что было, я не могла понять. Не могла себе объяснить. Не могла найти этому логическое объяснение. Эмоции, которые бушевали в моей груди при одном только взгляде карих глаз на меня, были совершенно незнакомыми. И они меня напугали. Напугали настолько, что мне захотелось сбежать куда подальше отсюда. 

Натянуто улыбнулась классу, поймав в ответ пару приветливых улыбок от девчонок. Кинула беспомощный взгляд через плечо на тётю Таню. 

Всем своим естеством, каждой клеточкой своего тела почувствовала, что парень с задней парты снова смотрит на меня. Изучающе. Сканируя. 

— Садись на четвёртую парту в среднем ряду, — улыбнулась тётя Таня, сжав одобрительно мою руку.

Чёрт. Я буду сидеть за соседней от него партой. 

Весь урок придётся чувствовать его взгляды на себе. А то, что он будет на меня смотреть, я не сомневаюсь ни на одно мгновение.                                                                                                                                                                          

Глава 38

Соня                                                                                                                          

— Привет, — тут же разулыбалась моя соседка, когда я опустилась рядом с ней на стул. — Маша Захаренко, — протянула руку. 

— Соня, — легонько сжала её пальцы, представляясь в ответ.

— Я знаю. Слышала уже, — хихикнула девушка. — У нас новеньких давно не было. Ты первая за четыре года. В седьмом классе к нам перевёлся Артём, — выдыхает мечтательно и стреляет глазами на соседнюю парту.

Следую за её взглядом. И тут же моё дыхание сбивается, когда встречаюсь с карими глазами того самого Артёма. Парень смотрит всё так же изучающе. Улыбается вдруг презрительно и отворачивается к соседу по парте. Говорит тому что-то на ухо, парень смотрит на меня и усмехается. В горле тут же встал ком слёз. Стало абсолютно ясно, что сказал он что-то обо мне. И явно что-то, что обидело бы меня.

Отвернулась от них, спрятавшись за завесой волос, и стала слушать учителя, которая продолжила вести урок. Руки подрагивают, но я упорно начинаю списывать примеры с доски, пытаясь понять смысл. Но мозг не воспринимает никакую информацию. Мои мысли вертятся вокруг парня, который сидит за соседней партой. Каждой клеточкой тела чувствую его взгляд. И всеми силами сдерживаюсь, чтобы не обернуться к нему.

— А ты где до этого училась? — спрашивает на ухо моя соседка.

— В семнадцатой школе, на другом конце города, — отвечаю дружелюбно, хотя желания разговаривать с ней у меня абсолютно нет.
 — А чего к нам перевелась? — ставить руку на стол и упирается в неё подбородком, всем видом показывая, что готова меня слушать.

— Моя сестра новая учительница русского языка и литературы. Екатерина Андреевна. Она моя сестра, — улыбаюсь уголком губ, продолжая бездумно переписывать решение примера в тетрадь.

— Ого! — чересчур громко воскликнула моя соседка, чем заслужила строгий взгляд учителя:

— Маша, я понимаю, что тебе интересна наша новая ученица, но прошу тебя отложить разговоры до перемены.

— Извините, Ольга Сергеевна, — заискивающе сказала девушка. — Катерина Андреевна очень классная, — уже шёпотом мне на ухо.

— Спасибо, — на душе стало тепло. Да, моя Катюша волшебная. Самая лучшая. Очень рада, что её хорошо приняли в школе.

— А чего решили в нашу школу? — Маша была настойчива. — Полгода ведь всего осталось.

— Просто так, — девушке я не хотела ничего рассказывать про то, что знакома с тётей Таней с раннего детства. Она отказалась брать деньги за моё обучение, как бы Катя на этом не настаивала. — Маш, давай поговорим после урока, хорошо? — извиняюще улыбнулась ей. — Я просто пытаюсь понять материал. У меня с математикой всё туго.

— Ой, извини, — девушка села ровно и схватилась за ручку.

Облегченно выдохнула, наслаждаясь тишиной. Маша была очень дружелюбна, но… чересчур навязчива. Такое настойчивое внимание напрягало.

— Ух ты! — не выдержала она и двух минут. С трудом не закатила глаза. — Какой красивый у тебя кулон. Где покупала? — бесцеремонно хватает кулон, который связан у меня отнюдь не с радостными воспоминаниями, и подносит к глазам.

— Мама подарила перед смертью, — вырываю кулон из её рук. Не могу позволить кому-то касаться его. Получилось немного грубо, но я не могу вспоминать о мамочке без слёз. До сих пор кажется, что маленький ангелок хранит тепло маминых рук.

— Да? А из-за чего она умерла? — у человека, кажется, совсем отсутствует чувство такта.

— Извините, можно выйти? — вскинула руку, прикусив до крови губу, чтобы не начать плакать прямо здесь. На глазах у всего класса.

Учитель кивнула и отвернулась к отвечающему у доски ученику. Я вскочила со своего места и бросилась вон из класса, всеми силами глуша всхлипы.

Глава 39

Соня                                                                                                                                     

В коридоре было пусто, поэтому я опустилась на пол у двери и прижала ноги к груди. Уронила голову на колени и не смогла сдержать предательских слёз. Как больно. Как больно вспоминать о маме. И с каждым днём, когда осознание того, что мамы больше нет в живых, становится ещё хуже.

Жизнь продолжалась. Но я уже не была той, что прежде. Тоска в груди постоянно снедала меня.

Сжала в руке кулон и поднесла его к губам. Как же мне не хватает тебя, мамочка.

Немного успокоившись, вытирая слёзы со щёк, вскинула глаза и увидела Артёма, который стоял у окна, сложив руки на груди и опершись бёдрами на подоконник. Странным взглядом смотрел на меня. Не шевелясь. И не моргая. Только блуждал глазами по моему покрасневшему от слёз лицу.

Встала с пола и отряхнула юбку. Направилась в сторону туалетов. Сейчас я была слишком расстроена, чтобы пытаться разобраться в странном поведении этого парня.

В туалете умылась, стирая следы слёз. Не любила показывать свою слабость. Заправила волосы за уши и посмотрела на своё отражение в зеркале. Глаза припухли от слёз и выдавали, что я только что плакала.

Медленно пошла обратно в кабинет математики. Нужно срочно искать репетитора, чтобы сдать экзамен хотя бы на минимальный балл. В коридоре парня уже не было. Что могло произойти, из-за чего Артём так невзлюбил меня?

Вернулась в класс я со звонком с урока. Сложила быстро вещи в сумку, не глядя на свою соседку по парте, которая с любопытством рассматривала мои покрасневшие глаза. Сделала вид, что ничего не заметила.

— Ефимова Соня и Левашов Артём, задержитесь, пожалуйста, — сказала Анна Леонидовна, когда я уже направилась на выход.

Послушно остановилась у первой парты, вздрогнув, когда Артём встал рядом, задев бедром мою руку. Скрестила руки на груди. Повернула чуть голову вправо и скосила на него глаза. Парень вертел в руках брелок и не смотрел в мою сторону. Мой взгляд скользил по его профилю. По ёжику волос, благодаря которому подчёркиваются острые скулы. По прямому носу. По пухлым губам и квадратному подбородку.

Парень нахмурился, а мне захотелось разгладить морщинки на его лбу пальчиками. А ещё коснуться губ, чтобы проверить, такие они твёрдые, как кажется на первый раз.

Испуганно поняла, что эти чувства похожи на влюблённость. Прикусила губу и отвернулась к доске.

— Татьяна Ивановна сказала мне, что тебе нужны дополнительные занятия по математике, — начала учитель, когда последний ученик покинул класс. — К сожалению, у меня нет свободного времени, потому что много учеников. Артём, позанимаешься дополнительно с Сонечкой, чтобы подтянуть её.   

Глава 40

Артём                                                                                                                      

Первым делом хочу отказаться, но вспоминаю о своём плане и соглашаюсь. Девчонка рядом хочет что-то возразить, но училка поторопила нас, прогнав из класса.

Девчонка вышла в коридор следом за мной, сжимая лямку своего рюкзака двумя руками. Смотрю на её стройные ноги, обтянутые плотной чёрной тканью колгот. Стоит признать, что малышка ничего такая. Очень даже симпатичная. Влюбить её в себя, поиграть, а потом бросить, разбив ей сердце, будет очень приятной и увлекательной игрой.

— Дай свой номер телефона, Бэмби, — кидаю ей в спину, когда девушка идёт к лестнице.

Оборачивается и хлопает в недоумении зелёными глазищами, смотря с неприкрытым недоумением:

— Зачем?

— Скину тебе адрес, куда приезжать на занятия, — подхожу ленивой походкой к ней и нависаю сверху. Бэмби ещё ниже своей стервы сестрицы. Подхожу к ней настолько близко, чтобы коснуться носками своих ботинок её сапожек. Светлая головка оказывается на уровне моей груди. Лёгкий сладкий запах ударяет в нос. Кладу руку на побелевшие пальцы девчонки, желая её смутить. Знаю, что девчонки млеют от телесного контакта.

Но что-то снова идёт не так.

Оба равно выдыхаем от этого контакта. Бл*ть. Чё за хрень со мной творится сегодня? Меня будто током шибануло. Второй раз за день залипаю на этой девчонке.

Это всё игра. Только игра. Твержу себе.

 А руку печёт в том месте, где я касаюсь её ладошки с гладкой нежной кожей.

Бэмби поднимает лицо. Вскидывает на меня покрасневшие от слёз глаза.

Зелень её глаз затягивает в свою глубину. Не понимая толком, что делаю, кончиками пальцев провёл по её руке от запястья до плеча. Зрачки в глазах Бэмби расширились. И она начала дышать тяжелее.

Облизала быстро губы.

Взгляд опустился на абрис её пухлых губ, который покраснел от солёных слёз.

Играю желваками, когда вспоминаю, как она плакала в коридоре. Понятия не имею, что ей сказала Захаренко, но когда Бэмби отпрашивалась выйти из класса, её голос дрожал от слёз. Она подорвалась с места, ни на кого не смотря, пряча лицо за завесой волос, и выскочила из класса.

Что-то необъяснимое заставило меня пойти следом. Что-то, чего я не мог объяснить себе. Что-то, что не давало сейчас убрать руку с её худого плеча.

Девчонка даже не заметила, что я вышел из класса сразу после неё. Сидела у стенки и тихо плакала, что-то сжимая в кулачке. Засунул руки в карманы и отошёл подальше, наблюдая за своей жертвой издалека.

Боролся с чувством жалости, которое подняло голову, когда до моего слуха доносились тихие всхлипы.

Я ждал. Понятия не имею чего, но ждал.

Наконец-то, Бэмби успокоилась и подняла красные глаза. Цвет зелёных глаз стал более насыщенным, ярким. Почти прозрачным, как стекло бутылки. Губы припухли. Кончик носа покраснел.

Смотрел на неё и не мог понять — какого хрена она такая красивая. Заплаканная, с петухами в светлых волосах, но бл*ть, всё равно пизд**ки красивая.

Посмотрела на меня полным боли взглядом и отвернулась, пожав плечами.

Бэмби поднялась с пола и, покачиваясь на каждом шагу, пошла в сторону туалета. Сжал с силой зубы и с титаническим усилием отвёл глаза от её худой спины и осиной талии.

Боюсь, что моя игра может выйти из-под контроля.

Потому что уже сейчас грёбанные чувства выходят из-под контроля, хотя я ещё не начал.

Вернулся в кабинет и плюхнулся на стул рядом с Пашей.

Глава 41

Артём                                                                                                                   

Весь урок прикидывал в голове, как подкатить к Соне, чтобы не вызвать подозрений. Ведь стерва сестричка могла рассказать про меня.

Знаю, бл*ть, что был не прав, но батя меня выбесил. Вывел из себя тем, что встал на защиту руссички.

Влетел позавчера в мою комнату, вырубил игруху, в которую я рубился и начал наезжать.

— Артём, объясни мне, какого лешего мне звонят и сообщают, что ты домогаешься новенькой учительницы?

— О! Всё-таки позвонила? — ухмыльнулся криво.

— Объяснись, Артём.

— А ты чего так напрягся? — спросил лениво, смотря на пышущего гневом батю.

— Объяснись, — взбешённо выплевывает.

— Чего объяснять, батя? Зачетная училка пришла к нам, с зачётной, аппетитной фигуркой. Решил приударить за ней, симпатичная ведь малышка. Не тупая малолетка. Вот только стервой оказалась, к сожалению. И стукачкой.

Встаю со стула и потягиваюсь. И совершенно не ожидаю смачного подзатыльника, от которого зазвенело в голове.

— Бать, ты чего?

— Кто тебя учил так о женщинах говорить, как о товаре? — батя взбешён.

Я тоже. Ещё ни разу он не поднимал на меня руку. Ни единого гребанного раза. А тут из-за какой-то стервы так взбесился.

— Уж точно не ты, — совершенно детская обида проскальзывает в моём голосе. — Ты же постоянно работаешь. Воспитанием некогда заниматься, не так ли? — ехидно улыбаюсь.

— Тёма, — батя сразу стал виноватым.

— Ты даже предположить не мог, да, что мне это нахр*н не сдалось? Да, батя? Срать на сына, главное, чтобы бабла больше в кармане было!

— Я же для тебя старался, чтобы у тебя всё лучшее было, чтобы ты ни в чём не нуждался. Частная школа, машина, карманные деньги. Чего тебе ещё не хватает?

А я бл*ть внимания хотел. Родительского. А не пустую квартиру, когда приходишь со школы домой. Хотел, чтобы ты хоть раз спросил как у меня дела в школе. Хоть раз бы бл*ть похвалил за то, что я занял первое место на городской олимпиаде по математике. Я же всего навсего хотел услышать от тебя хоть одну похвалу.

Сжимаю с силой кулаки, которые чешутся от желания ему вмазать.

— Засунь себе эти деньги в задницу, — рычу я. — И машину прихвати. Сралась она мне! Воспитательный процесс завершён? — вскидываю насмешливо брови. — Я могу идти?

— Чтобы завтра извинился перед Екатериной Андреевной, — сводит брови, преграждая дорогу.

— Не стану я перед этой стервой извиняться, — потеряв интерес к разговору, обхожу батю.

Но он хватает меня за грудки и встряхивает с силой:

— Она не стерва, щенок. Придержи поганый язык за зубами. Не дорос ещё.

— Оу, — ухмылка наползает на лицо, — я смотрю ты не остался равнодушен после встречи с ней. И как она тебе? Правда хорошенькая? Фигурка у неё зачётная. Ты её уже поимел? Или она ломалась для приличия, как и со мной? Цену себе набивала?

Батя разжимает кулаки и отходит от меня. В его взгляде вижу разочарование. И это цепляет жутко. Супер, бл*ть!

— На месяц ты лишаешься карманных денег и ключей от машины, — говорит холодно и отрешенно.

Да и срать я хотел. Нах*р мне деньги и машина его нужны? Чтобы девок клеить? Они и так виснут на мне при любом удобном случае. Обойдусь как-нибудь.

Батя ушёл из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок. Показал двери фак и швырнул книгу в стену.

Конечно, баба ведь дороже сына! 

Глава 42

Артём                                                                                                                       

Екатерину Андреевну я хотел растоптать. Чем она батю завлекла? Костьми своими? Или строгой прической? Или псевдо невинным взглядом зелёных глаз? Обыкновенная шлюшка.

С*ка. Меня отшила, а к бате в штаны залезла тем же вечером. Я в этом уверен. А батя и поплыл.

Беру телефон, втыкаю наушники в уши, врубаю музыку на полную и ухожу из дома. Перекантуюсь сегодня у Паши.

А сейчас выпал такой прекрасный шанс отомстить этой мымре. Прыгнула в постель к моему отцу? Ни за что не поверю в неземную любовь к мужику, которые вдвое старше. На деньги повелась, стерва. Сто пудов.

Я отплачу тебе той же монетой. Ты будешь рыдать, когда твоя сестричка Сонечка останется с разбитым сердцем. Я заставлю её в меня влюбиться, заставлю потерять голову и брошу. На выпускном вечере. На глазах всех одноклассников. И это точно запечатлят на камеру. Посмотрю тогда, как ты запоёшь, Екатерина Андреевна!

Бэмби тихо диктует номер своего телефона, не поднимая на меня глаз. Руками обхватила себя за плечи и отступила на несколько шагов назад, увеличивая расстояние между нами.

Вбиваю его в контакты и смотрю в покрасневшее лицо девчонки. Забавная малышка. И уже явно на меня запала. Довольно ухмыляюсь. Не могу удержаться от соблазна, чтобы подразнить её и заставить залиться краской ещё гуще. Поднимаю руку и провожу пальцами по её щеке. Девчонка дёргается и отскакивает от меня в сторону.

— Я тебе напишу адрес вечером. Жди, — понижая голос.

Ухожу, оставив её стоять посредине шумного коридора. Смотри мне вслед, Сонечка. Смотри.

Взглядом натыкаюсь на напряженный взгляд руссички, которая прижимает к груди классный журнал. Ухмыляюсь ей и подмигиваю.

Выкуси. Я тебя сделаю, стерва.

Ты ответишь мне за всё.

Глава 43

Екатерина                                                                                                 

Хватаю Соню под локоть и тащу за собой в свой кабинет. Захлопываю дверь и разворачиваюсь к ней, скрестив руки на груди. В груди клокочет ярость. Я злюсь на Артёма, который специально устроил представление специально для меня.

— Чего он от тебя хотел? — спрашиваю требовательно, смотря в растерянные глаза сестры.

— Кто? — непонимающе хлопает глазами.

— Артём! Я видела, как он тебя лапал в коридоре! Чего он от тебя хотел? — Сонечка заливается густым румянцем и опускает глаза на носки своих сапожек.

«Нет!Пожалуйста, нет!» — вопит мой мозг.

Моя сестренка влюбилась в этого козла. В того, кто только позавчера зажимал меня в этом кабинете и делал мне непристойные предложения.

— Номер телефона взял. Он будет со мной заниматься дополнительно математикой, — говорит торопливо, когда видит моё негодование. — Ничего особенного. Просто дополнительные занятия, — пожимает плечами и отворачивается к окну.

— Зачем, Сонь? Других людей нет? Почему с учителем математики ты не можешь заниматься? Тётя Таня ведь сказала, что с ней поговорит по поводу дополнительных занятий, — я нервно машу руками. Меня немного потряхивает, потому что сердцем чувствую, что Артём что-то задумал.

— Она сказала, что у неё нет свободного времени. У неё много учеников, поэтому попросила Артёма, — Соня хмурит светлые бровки. — А что не так, Кать? Чего ты так разнервничалась?

— Мне не нравится этот Артём, — отвечаю уклончиво.

Я ей ничего не рассказывала ни про Артёма, ни про Гришу.

— Почему? — лаконичный вопрос.

Теперь мяться начинаю я, отчего-то стесняясь рассказать правду:

— Я тебе не рассказывала… В первый рабочий день он ко мне приставал... Я вызвала его отца в школу. И мне кажется, что он может попытаться мне отомстить, используя тебя.

— Ты что-то не договариваешь, — Соня подходит ближе, берёт за руку и заглядывает мне в глаза. — Он ещё что-то тебе сделал?

— Нет, Сонечка, — честным взглядом смотрю ей в глаза. — Он просто хамил и отпускал шутки в мою сторону, с пошлыми намёками. Ничего больше. Дело в его отце, — нежная улыбка появляется на моих губах, когда вспоминаю о Грише.

— Я тебя слушаю, — Соня понимает всё по моему голосу и мечтательному выражению лица. — Думаю, что рассказ будет очень увлекательным.

— Это долгая история. Она началась больше двух недель назад. И я расскажу тебе её дома, — раздаётся первый звонок на урок. — Просто одного прошу, Сонечка, — будь с Артёмом аккуратнее. Не поддавайся его обаянию.

— Хорошо, — Соня быстро целует меня в щёку. — Увидимся на следующем уроке.

Сестрёнка убегает.

Смотрю ей вслед, а сердце сжимается в тревожном предчувствии. Вижу, что Соне понравился Артём. Вижу по горящим глазам и лёгкому румянцу на щёчках.

Я шла относить журнал в учительскую, когда увидела, как Артём стоит непозволительно близко к Соне.

Парень ссутулился и носом почти утыкался в затылок сестры. Соня пальцами сжимала лямку рюкзака и переминалась с ноги на ногу. Она всегда так делала, когда сильно волновалась.

Лица парня я не вижу. Только замечаю, как он рукой накрывает ладошку Сонечки. Сжимаю с силой пальцы на журнале и делаю шаг вперед, чтобы прервать это безобразие.

Но Артём отстраняется от сестры сам. Разворачивается и тут же сталкивается со мной взглядом. Усмехается и наглым, самоуверенным взглядом смотрит мне в глаза. Он будто что-то обещает. Парень ушёл, а Соня осталась стоять на одном месте. Долгим, рассеянным взглядом смотря ему вслед.

Стискиваю зубы до скрипа. Ярость накрывает меня с головой. Что ты задумал, Артём Левашов?

Экран телефона засветился. Взяла смартфон в руки и расплылась в счастливой улыбке. Мне написал самый восхитительный мужчина на всём белом свете:

"Когда ты освободишься?"

"В половину двенадцатого уже буду свободна. У меня третий урок у класса твоего сына".

"Хорошо. Я заеду за тобой в двенадцать. Жди".

" Зачем?)".

"Увидишь. Тебе понравится".

Начинаю печатать ответ. Испуганно вскрикиваю, когда слышу ненавистный голос:

— Батя пишет?                                   

Глава 44

Екатерина                                                                                                                   

Дверь в кабинет была не заперта. Увлечённая перепиской, не услышала, как в класс зашел Артём. Парень стоял у первой парты, скрестив руки на груди и смотря на меня исподлобья. Его взгляд пылал ненавистью.

— Что ты здесь делаешь? — отложила телефон в сторону и встала из-за учительского стола. — У тебя сейчас урок.

— И как тебе мой батя? — проигнорировал мой вопрос. — Хорошо *бет?

Падаю обратно на стул, ноги перестают держать. Рукой хватаюсь за горло, потому что дыхания перестаёт хватать. Откуда он знает про нас с Гришей?

— Мне вот интересно, что тебя заставило прыгнуть к нему в постель? Его деньги? Или толстый член?

— Артём… — из горла вырывается странный писк.

— Решила найти кошелёк потолще? — подходит к моему столу, нависает надо мной и шипит мне в лицо. Выплевывает брезгливо каждое слово. Глаза сощурены. Взгляд блуждает по лицу, будто что-то выискивает. — Ты думаешь, что ты у него одна такая? Молодая идиотка, которая сможет обосноваться в его доме? Которая хочет захапать его состояние? Думаешь, что задержишься с ним надолго? На твоём месте я бы ни на что не рассчитывал! — пальцами сжал мои щёки.
Приблизил своё лицо настолько близко, что носом касался кончика моего. Его горячее дыхание жгло щёки. — Ты обычная шлюшка, к которой он потеряет интерес уже через неделю. Оставь его в покое! Прошу пока что по-хорошему. Пока.

— А ты отвали от Сони, — дергаю головой, вырываясь из стального захвата жёстких пальцев. — Ты думаешь, что я ничего не поняла? Думаешь, я не догадалась о том, что ты делаешь это специально?

Теперь я наступаю на Артёма, встав из-за стола и злобно сощурив глаза.

— Не впутывай в это мою сестру! Она не виновата ни в чём! Это только наши с тобой дела, слышишь? Твои и мои!

— Сонечка оказалась лакомым кусочком, — парень ухмыляется, подмигивая мне правым глазом и облизывая губы.

А у меня от ярости, от жгучей ненависти срывает тормоза. Влепляю ему такую пощёчину, что у самой отнимается рука. Даже представить не могу, как ему сейчас больно.

— Только попробуй, урод, причинить ей боль. Я тебя четвёртую. На части разорву. Я твою жизнь превращу в ад, слышишь меня, мудак?

— И что же ты мне сделаешь? — агрессивно спрашивает он. — Что? За пощёчину я тебе не отвечу только из-за того, что руки пачкать о такую дешёвую шлюху, как ты, не хочу. Подстилка, — будто нож в сердце всадил. — Наблюдай за спектаклем, который будет разыгрываться специально для тебя, Катенька. Ты будешь рыдать, я тебе это обещаю. Рядом с Соней. В один голос.

— Ублюдок, — выплёвыю я.

— Шлюха! — презрительно.

Отходит от меня, засунув руки в карманы брюк.

— Оставь моего батю в покое, если не хочешь, чтобы в интернете появилось видео, как я натягиваю твою сестру. Мой мачехой ты стать не сможешь никогда.

Первый том "Войны и мир" пролетает через весь кабинет и попадает в широкую спину парня. Ударяет его острым углом в лопатку и с грохотом падает на пол.

Рычит взбешённо и покидает кабинет, громко хлопнув дверью напоследок. Вздрагиваю всем телом и закрываю лицо руками. Мудак. Закрываю кабинет на щеколду и даю волю слезам, опустившись на пол прямо рядом с дверью. От этой эмоциональной встряски у меня начинается истерика. Я должна, просто обязана с этим что-то сделать. Перевести Соню в другую школу, рассказать всю правду сестре. О том, на какого урода она запала. Нужно сделать всё, чтобы настроить Сонечку против него и убедить её держаться подальше от Артёма.

Я должна прекратить все связи с Гришей. У нас с ним ничего не выйдет. Мало того, что он старше меня на шестнадцать лет, так ещё у нас взаимная ненависть с его сыном. Нет шансов на совместное будущее. Гриша любит своего сына, я это вижу. И я не хочу становиться камнем преткновения между ними.

Схватила телефон и внесла номер Гриши в чёрный список. Прости меня, мой хороший. Я не та, ради которой стоит портить отношения со своим сыном.
Успокоилась с огромным трудом.

Слишком тяжело мне далось это решение. Слишком больно было из-за того, что мне придётся прервать связи с Гришей, едва я снова встретила его. Ведь это совершенно глупо. Полюбить мужчину, с которым встречалась всего три раза. Но я полюбила. Полюбила в ту первую ночь, когда он спас меня. Когда показал, что можно чувствовать себя пушинкой в чужих руках. Самой красивой и желанной.

Достала зеркальце из сумки, салфеткой стёрла следы туши и подкрасила глаза, скрывая следы слёз. Собрала растрепанные волосы в пучок и открыла кабинет. За своими переживаниями не заметила, как закончился второй урок и началась перемена. 

Успокоившись, скрыла эмоции за маской безразличия. Я не должна показывать свои эмоции ученикам. Нельзя мешать личную жизнь и работу.            

Глава 45

Екатерина                                                                                                             

Первой в класс вошла Соня и сразу же подошла ко мне.   

— Катюша, ты плакала? — от сестры следы своих слёз скрыть не получилось. 

— Нет, — улыбнулась натянуто. — Наверное, заболеваю. Глаза слезятся и горло першит.

— Сделаю вид, что поверила тебе. Но сегодня вечером ты мне всё расскажешь с самого начала. Я не знаю, что с тобой произошло, но ты просто обязана рассказать мне всё. От и до.

— Хорошо, — сил спорить нет. — Вечером. Договорились?

Соня кивает и садится на своё место. Артём заходит в кабинет только после звонка на урок. Садится на заднюю парту, закидывает ногу на ногу, откинувшись на спинку стула, и жуёт жвачку. С его приходом в кабинете начинает вонять сигаретами.

Весь урок меня трясёт от злости, потому что Артём не сводит глаз с Сони. Сестра сосредоточенно пишет сочинение, прикусывая колпачок ручки. Она не замечает пристального внимания со стороны своего одноклассника.
Если бы не знала о том, что Артём делает мне всё это назло, могла бы подумать, что он влюбился в Сонечку. Слишком пристально он смотрел на её профиль, слишком жадно наблюдал за губами, которые касались синего колпачка.

Заметив, что я не отрываю взгляда, Артём усмехнулся криво и глазами указал на Соню и поиграл бровями.

Выдохнула сквозь стиснутые зубы и отвернулась к доске, записывая домашнее задание на следующий урок.

Нужно научиться не реагировать. Нужно делать вид, что мне плевать. Тогда он не будет получать от этого такого явного удовольствия.

Собираю работы за десять минут до конца урока и, дав домашнее задание, отпускаю ребят раньше. Отношу журнал в учительскую, закрываю кабинет и, быстро одевшись, ухожу из школы.

Во дворе нервно оглядываюсь. Боюсь увидеть машину Гриши. И в то же время страстно этого желаю. Хочу, чтобы он приехал раньше времени, убедил меня, что всё, что наговорил мне Артём — ложь.

Но во дворе машины Гриши нет. По дороге я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы расплакаться. Ничего. Это всё пройдёт. Эта боль уйдёт со временем. Гриша забудет глупую наивную девчонку, здраво решив, что слишком молода для него.

Он найдёт себе ту, что будет подходить по статусу и возрасту. А я встречу парня своего возраста. И постараюсь его полюбить.

Постараюсь…                                                                                                      

Глава 46

Артём                                                                                                                       

Бесить и выводить эту стерву мне приносит невыносимое удовольствие. Видеть, как от гнева раздуваются ноздри, как блестят от ярости глаза, будто бальзам на душу.

Шёл мимо её кабинета и увидел, как она чему-то довольно улыбается.

Минутой ранее из класса выскочила чем-то сильно озабоченная Бэмби. Девчонка пробежала мимо и даже меня не заметила. Уверен на все сто, что разговор в кабинете шёл обо мне.

Неслышно ступая, вошёл в класс и прикрыл за собой дверь. Стерва Андреевна улыбалась, что-то печатая в телефоне. Готов поспорить, что ей пишет батя. Как мило. Зубы свело. Я криво усмехнулся.

— Батя пишет? — спрашиваю насмешливо.

Она подпрыгивает от испуга и смотрит на меня с ненавистью. Новость о том, что я знаю, что Катя спит с моим батей, ошарашила её. Вижу это по быстро бегающим по классу глазам. По тому, как она без сил оседает обратно на стул.

Задаю ей вопросы, которые не дают мне покоя уже несколько дней. Говорю намеренно грубо, чтобы зацепить эту стерву побольнее. Но она держит маску. Выводят её из себя только слова о Бэмби. Я оказался прав, когда выбрал своей мишенью её сестру. Катя слишком сильно любит Соню, и я уверен, что сделает всё, чтобы я оставил Бэмби в покое.

Оглушающая пощёчина опустилась на мою щёку. В ушах зазвенело.

Сжимаю кулаки, напоминая себе, что передо мной стоит женщина. Женщина моего отца. Временно.

Сейчас желание приударить за Соней усиливается в несколько раз.

Утешаю себя тем, что это желание вызвано только чувством ненависти к её сестрице.

Взбешённый до предела покинул школу и направился в парк. Ср*ть на прогул. Всё равно уже опоздал.

Холодный воздух остудил мой пыл и помог привести мысли в порядок.

Сел на лавочку и закинув голову на деревянную спинку, стал продумывать план своих дальнейших действий.

Достал из кармана телефон и, не дожидаясь вечера, отправил Бэмби свой адрес.

"Жду тебя в пять. Не опаздывай".

Достаю из кармана пачку сигарет и затягиваю. Выпуская кольца дыма, щурю глаза и воскрешаю в памяти лицо Бэмби. Репетиторство пришлось на руку, как нельзя вовремя. Не придётся искать причину, по которой я смогу её касаться и находиться в непосредственной близости. Я приручу её к себе прикосновениями.

Знаю, что Стерва Андреевна точно уже рассказала Бэмби о нашем небольшом недопонимании. Теперь Соня будет настороженна и осторожна. Будет искать подвох в каждом моём действии. И будет шугаться от любого моего прикосновения. Я просто должен сейчас сделать вид, что мне абсолютно фиолетово. Касаться невзначай, сводить с ума и останавливаться на грани. А потом уходить.

Девчонка влюбится в меня по уши. К концу учебного года, все мысли малышки будут крутиться только вокруг меня. И тогда я её брошу. Разобью сердце.

Делаю новую затяжку, чтобы обожгло лёгкие и закружилась голова.

Когда усмирил свою ярость, а тлеющая сигарета обожгла пальцы, кинул взгляд на наручные часы. Нужно возвращаться в школу, чтобы в очередной раз подразнить Стерву Андреевну.

Глава 47

Соня                                                                                                                                   

Артём что-то говорит, указывая карандашом в учебник, но я его не слышу. Тщетно пытаюсь хоть что-то понять, вслушаться в его объяснения, но все попытки оказываются провальными. Ногой чувствую его горячее бедро, которое касается моего колена, а внутри что-то сладко сжимается при звуках его тихого голоса.

Смотрю сквозь страницы учебника, вслушиваясь в чуть хрипловатые нотки. Скорее всего, из-за того, что парень курит.

Когда я подходила к дому, Артём сидел на лавочке, держа сигарету между пальцами, выпуская белый дым изо рта и щуря глаза. Он заметил меня сразу, как только я появилась во дворе. Карие глаза следили за каждым моим неуверенным шагом в его сторону.

Я остановилась возле парня. Артём был в шортах и толстовке. Невольно поёжилась, ведь на улице была минусовая температура.

Поправив платок на голове, тихо поздоровалась, боясь посмотреть ему прямо в глаза. Парень не ответил на моё приветствие. Кинул сигарету в урну и резко поднялся, становясь сразу выше на две головы. Нависая надо мной скалой.

Против воли сделала несколько шагов назад. На это Артём тихо хмыкнул и двинулся в подъезд, кинув через плечо:

— Пойдём, Бэмби. У меня ещё планы на вечер. Я не собираюсь тратить на тебя лишние минуты.

Поспешила следом, не сводя взгляда с короткостриженного затылка парня. Что-то не походит он на человека, который заинтересован во мне. Артём явно был недоволен тем, что меня ему навязали.

— Проходи, — открыл передо мной дверь квартиры, пропуская вперёд. — Вешалка справа, ванная по коридору первая дверь слева.

— Хорошо. Спасибо, — расстегнула сапожки и сняла куртку.

Потянулась повесить её на крючок, но Артём неожиданно оказался близко. Очень близко. Практически прижался грудью к моей спине.

— Давай сюда, ты не дотянешься, — дыхание щекочет открытую шею.

Горячие пальцы накрыли всего на две секунды мои руки, забирая пуховик, но и этого было достаточно для того, чтобы по всему телу прошёл разряд тока. Вздрогнула и едва заметно выдохнула, стараясь скрыть свою реакцию на эти обжигающие кожу прикосновения.

Хотела по привычке заправить прядь волос за уши, но вовремя вспомнила, что собрала волосы в высокий хвост.

Склонила голову, ожидая, когда Артём отойдет. Но парень не спешил. Повесил куртку на крючок и застыл, упершись рукой в стену возле моего плеча.

В коридоре повисла тишина, нарушаемая нашим учащённым дыханием.

Мелкие волоски на всём теле встали дыбом, когда пальцы Артёма провели по шее и по спине, пока не наткнулись на ткань строгого платья. Огненные, обжигающе горячие мурашки расползлись по телу от места прикосновения. Кожа, где осторожные пальцы прикасались к выступающим позвонкам, пылала. Горела огнём. Будто все мои нервы оголили. Будто моя кожа стала тоньше в несколько раз.

Пальцами вцепилась в угол комода. Когда горячее дыхание коснулось нежной кожи шеи у кромки волос, я была готова лишиться сознания. Слишком острыми были эти чувства. Головокружительными. Сводящими с ума. Вроде невинные, будто случайные, но выбивающие воздух из лёгких. Уносящие почву из-под ног.

Почему-то казалось, что сейчас горячие губы парня прижмутся к шее. К быстро бьющейся венке. Оставят цепочку поцелуев, повторяя незримый путь, который проложили его пальцы. Задышала тяжелее, до побеления, до боли сжимая пальцами край комода.

Зажмурила глаза и склонила голову ещё ниже. Открывая доступ к шее. Будто подчиняясь. Будто крича — я сдалась. Отдалась твоей воле. Делай всё, что тебе заблагорассудится. Плевать на всё. Даже если он действительно решил со мной поиграть. Пусть. Пусть играет. Потому что я слишком слабая, чтобы устоять. Потому что я не могу побороть чувства, что с каждой минутой разрастаются в моей груди. Крепко пускают корни в глупое сердце.

Ещё когда крутилась больше часа перед зеркалом, выбирая одежду и нанося макияж, поняла, что влюбилась в этого наглого и самоуверенного парня. В его кривую ухмылку и чуть прищуренный взгляд карих глаз.

Так может стоит воспользоваться его вниманием? Обмануть себя. Дать себя почувствовать любимой и желанной?

Пальцы второй раз прошлись по шее, надавливая чуть сильнее, чем в прошлый раз и скользнули на открытые ключицы. Обвели впадинки. Вновь вздрогнула и будто сквозь вату услышала свой всхлип.

— Иди мыть руки, Бэмби. Я пока чай заварю, — ровный голос. Будто минуту назад ничего не происходило.

Чувствую, что парень отошёл от меня. Я ссутулилась и обхватила себя руками, не оборачиваясь к Артёму.

— Хорошо, — прошептала едва слышно.

Боролась с предательскими слезами, которые подкатили к горлу и грозились сорваться с ресниц. Выдохнула и полезла в карман куртки за телефоном. Парень всё ещё стоял в коридоре. Чувствовала его взгляд на своей спине. Артём ожидал моей реакции на свои действия. Присматривался. Вынюхивал, как хищник.

Положила телефон на комод рядом со своим рюкзаком и, натянув на лицо полуулыбку, скрывая эмоции, повернулась к парню. Взглянула в его глаза, которые изучали моё лицо.

— Ванна там, — повторил парень, рукой указывая в нужном направлении. — Полотенце возьмёшь на крючке. Потом иди на кухню. Там заниматься будем.

— Хорошо, — улыбнулась и направилась в заданном направлении.

Закрыла за собой дверь на замок и села на бортик ванны. Рукой провела по шее, которая ещё помнила прикосновения парня. Сердце колотилось, как бешенное, грозясь проломить рёбра. Ладошки противно потели от мысли, что мне придётся провести час рядом с парнем. Чувствовать его тепло, слышать его голос, ловить его нечитаемые взгляды.

Этот парень был моей полной противоположностью. Его поведение вызывало возмущение. Но несмотря ни на что, меня влекло к нему. Тянуло. Как мотылька в обжигающему огоньку. Знаю ведь, что обожгусь. Знаю, что буду потом плакать. И не раз. Но ничего не могу поделать со своими чувствами.

Глава 48

Соня                                                                                                                          

— Артём, если у тебя нет свободного времени, я найду себе репетитора. Я не хочу тебя напрягать, — едва ступив на порог кухни, начала я. 

— Соня, у меня нет времени на то, чтобы уговаривать тебя и в чем-то переубеждать, — поставил две чашки на стол. — Садись за стол. Не хочешь заниматься со мной — ты знаешь где дверь. Держать и уговаривать тебя не стану. Поверь, у меня помимо тебя есть много других дел, которыми я займусь с гораздо большей охотой. 

Артём сел за стол и вскинул брови, нечитаемым взглядом смотря на меня. Пришлось опускаться рядом с ним на кожаное сиденье. Сложила руки на столе и напряглась всем телом. Артём придвинулся практически вплотную, открыл учебник на теме, которую мы проходим сейчас, и начал мне объяснять. 

И вот уже полчаса я тщетно пытаюсь вникнуть в то, о чём он мне рассказывает. Всё моё естество тянется к нему. Мой слух ловит только хриплые нотки в его голосе. Голова кружится от запаха сигарет, стирального порошка и едва заметного запаха его тела. 

Невольно наклоняюсь чуть ближе, будто вглядываюсь в непонятные уравнения в учебнике, а сама носом втягиваю запах. Чтобы распробовать ту нотку, что волнует больше всего. Втянуть. Запомнить.

Рукой случайно касаюсь его локтя. Артём сидит в футболке, которая подчёркивает его широкие плечи.

Всё занятие стараюсь не смотреть на его запястья, на которых видны выступающие вены.

Резко выдыхаю, чем привлекаю внимание парня.
— Бэмби, ты меня вообще слушаешь? Или я сам с собой разговариваю? — спрашивает насмешливо на самое ухо.

Он всё понимает.          

Видит моё состояние.          

И издевается.          

Специально касается меня, будто невзначай. Специально склоняется так близко, чтобы я чувствовала его тепло, его запах. Резко поднимаю голову, чуть не ударив Артёма по носу. И застываю. Глазами сталкиваюсь со взглядом парня. Вижу маленькие крапинки в карих глазах. Морщинки у наружных уголков глаз. И несколько бледных веснушек на носу.

Зрачки в глазах Артёма медленно расширяются. Практически полностью скрывают радужку. Парень опускает взгляд на мои губы, на которых я чувствую его дыхание. Приоткрываю губы, ртом втягивая воздух, которого катастрофически не хватает. Будто горло сжала невидимая рука.

— Бл*ть, — выругался Артём, резко подаваясь вперёд и касаясь кончиком носа моего. — Чёрт, Бэмби. Не могу, — выдыхает сквозь стиснутые зубы.

— Прости, Тем, — шарахаюсь испуганно назад, чуть не свалившись со скамьи на пол. — Я пойду. Мне уже пора. Спасибо за урок.

Вскочила и, пятясь, чтобы не выпустить Артёма из поля своего зрения, кинулась в коридор. Успела застегнуть только один сапог на правой ноге, как Тёма настиг меня, резко дёрнул на себя, развернул к себе лицом и впечатал всем телом в стену.

Пальцами сжал щёки и, глядя прямо в мои глаза, начал склоняться к моим губам. Не давая шанса отвернуться. Избежать контакта глаз.