Точка, Ёжик и её натурщики

Четверг

Это была Комсомольская красной ветки московского метро, и я опаздывал на работу. Я, спешил, прыгал через ступеньку, глядя только под ноги и едва успел затормозить. Сначала прямо перед носом появилась коробка. Тяжёлая, иначе не дрожали бы руки с побелевшими пальцами, вцепившиеся в картон. Потом я увидел затылок с родинкой под короткими русыми волосами и худые плечи с торчащими костяшками. Я сбежал ниже и подхватил груз.

Снизу, с платформы нам навстречу кинулся парень с ухоженной бородкой, но я успел первым. Он разочарованно сбавил ход и прошёл мимо, а я только после этого обернулся и посмотрел в глаза, две грозовые тучки под пушистыми ресницами.

– Я помогу! – сказал я, – Не бойтесь, не убегу.

Коробка оказалась тяжелей, чем я думал. От неожиданности я спустил давление сквозь стиснутые зубы. Девушка усмехнулась:

– Быстро убежать точно не сможете, – и пошла вперёд. А я, как туземец-носильщик за ней. Одной рукой прижимал коробку к уху, другой врал начальнику про прорвавшуюся трубу. Ни о чём постороннем я тогда не думал, кроме её птичьих косточек и полупрозрачной кожи. Неподъёмная коробка сокрушит её хрупкий скелет, и я твёрдо решил этого не допустить.

– Далеко вам? – спросил я, заходя за ней в вагон.

– Саларьево, – улыбнулась она, – спасибо, что помогли, но больше не надо.

Я замотал головой:

– Речи быть не может. Я не дам вам тащить такую тяжесть.

Она вздёрнула брови с выражением "ой, я всё про вас знаю", в серых глазах – прохладная усталость.

– Уверена, вам есть куда спешить.

– Я поспешу туда, как только дотащу эту коробку до конечного пункта.

Она посверлила меня глазами и слабо кивнула "ладно, чёрт с тобой".

Мы стояли друг против друга, коробка между нами. Она смотрела вбок и ни разу не повернула ко мне голову, будто от меня воняло, и она тянула воздух со стороны, где её не доставало моё дыхание. Я был не в своей тарелке, и всю дорогу то бесился, то обижался, стараясь не показывать вида.

За Воробьёвыми горами освободилось два места, и мы сели. Она уставилась отсутствующим взглядом в черноту туннеля за противоположным окном. В отражении её лицо двоилось и неслось со скоростью поезда по чёрным рёбрам тюбинга.

В какой-то момент наши взгляды встретились, и она смутилась, вытащила из кармана старенький смарт – наше спасение в неловких ситуациях. На её тощем запястье с голубеющими венками был навязан неуклюжий браслетик из шерстяной красной нитки. Она листала чьи-то фото, и пришла моя очередь отворачиваться.

Так же молча, не глядя друг на друга, мы дошли до её дома. Она указала на скамейку у входа:

– Ставьте сюда.

Я послушно опустил коробку.

– Спасибо, что помогли.

– Пожалуйста, – пожал я плечами, – давайте я до квартиры донесу.

– Нет! В дом вы не войдёте! —сказала она, наверное, слишком резко. Смутилась и добавила: – Извините, правда, спасибо за помощь, но дальше я сама.

И я ушёл, не оглядываясь. Не спросил, как её зовут, не попросил номер телефона. Я и не собирался, как не собирался врываться ни в её квартиру, ни в её жизнь.

А в метро по дороге на работу из чёрного стекла на меня смущённо смотрели её глаза под торчащей чёлкой.