Только между нами

8

Роман возвращается домой, когда на экране телевизора крутится второй по счёту фильм. Застыв, я вслушиваюсь в звуки, раздающиеся в прихожей: стук сбрасываемой обуви, шорох опустившегося на комод портфеля, который муж постоянно таскает с собой. Я не иду его встречать. Больше нет. Это раньше неслась, да так, что ступни едва касались пола. Не терпелось вдохнуть его запах, заглянуть в глаза, чтобы узнать, как он. Спокоен ли, раздражён или просто устал?

Всё это у нас было: трепет от домашних встреч, объятия, приветственные поцелуи. Как мы вообще докатились до того, что имеем сейчас?

– Кино смотришь, – его ровный голос из дверей гостиной констатирует очевидное. – Что за фильм?

Этот неожиданный вопрос заставляет меня повернуть голову и моментально вздрогнуть. В руках Романа зажат букет. Пожалуй, слишком большой и помпезный для простых извинений, но разве это имеет сейчас значение? Я ведь простая женщина, и у меня есть те же слабости, что и у других. Сердце ёкает, и колени пружинят, поднимая меня с дивана. Этот букет – наивная надежда на то, что с этой самой секунды время повернёт вспять и мы с ним снова станем прежними. Без накопленных обид, непонимания, равнодушия, язвительности и горечи. Кажется, будто цветы – это тот самый знак.

– Мне? – Я смотрю на атласные розовые лепестки, а потом мужу в глаза.

– Ну а кому ещё. – Его голос теплеет: – Надо же одному из нас сделать первый шаг.

– Спасибо. – Прижимаю букет к себе, ощущая забытый трепет на кончиках пальцев. Хочется что-то сделать, сказать, спросить. – Ужинать будешь?

Рома развязывает галстук и привычным движением сбрасывает его в кресло.

– Нет. Поел. Серпухов позвонил по дороге. С ним в «Рауле» пересеклись.

Ароматная тяжесть в моих руках не позволяет задать резонный вопрос: «Какого хрена?» Отвернувшись, я иду на кухню разыскивать вазу побольше. В нашем доме давно не было цветов.

– Завтра на работу выходить не передумала?

– А должна? – спрашиваю как можно мягче.

– На всякий случай решил спросить. В конце недели «ТрансТех» конференцию в Минске организует. Мне списки нужно утвердить. Поедешь?

– Почему нет. – Я небрежно пожимаю плечами, хотя внутри уже вовсю искрит предвкушение.

Самолёт, такси, вереница новых лиц, фуршет, гостиничные номера… Это как раз то, чего я хотела. Новые впечатления, смена декораций. Да, да, да.

– Ладно, – Рома откупоривает бутылку с минералкой и делает глоток. – Завтра подпишу. Спать идешь?

– А ты сам полетишь? – спохватившись, уточняю я.

– Нет. – Шумно отфыркнувшись, он возвращает воду на стол и начинает расстёгивать рубашку. – Всего четыре человека полетит вместе с тобой. Времени нет, да и места ограничены.

– А кто ещё?

– Кудосов, Марьина и твой фаворит Данилов. – Глаза Ромы начинают весело поблёскивать. – Невзлюбила ты его, да? Ладно, потерпишь. Пиздюк – ну и хер с ним. Пусть образовывается.

На деле я совершенно не расстроилась, а спросила просто из любопытства. Какая мне разница, кто полетит. В экономе мне с ним не сидеть, да и в один номер нас не заселят.

Мы с мужем поднимаемся в спальню на второй этаж, раздеваемся и ложимся. Рома по привычке утыкается в телефон, но принесённый им букет заставляет меня это проглотить.

– У тебя новый одеколон? – Придвигаюсь к нему вплотную и касаюсь губами плеча. – Или это от того, который я тебе дарила, остаётся такой шлейф?

– Знаешь же, что я в запахах не разбираюсь, – рассеянно звучит в ответ. – Это твой.

Я, конечно, узнаю свой подарок, просто мне нужно было что-то спросить. Прижимаюсь к мужу крепче, скольжу ладонью по его животу.

Тяжёлый вздох.

– Стелла, давай не сейчас. Устал, хочу спать.

Я жмурю глаза. Твою мать, как же обидно. Устал – так усни, что ли, а не пялься тогда в телефон. Мне и так сложно проявлять инициативу. Каждый раз как через себя переступаешь… Потому что уже не помнишь… Не веришь в себя как женщину. Сексуальность, раскованность, авантюра… Нет, мы о таком давно не слышали. Букет – это ни хрена не знак.

– Ладно. – Я отдёргиваю руку и откатываюсь на свою половину кровати.

Подушка жжёт щёку холодом, собирая по телу ледяные мурашки. Я подбираю ноги и обнимаю себя руками в попытке согреться.

– Не обижайся, котёнок. Действительно спать хочу.

Я глубоко вдыхаю. Конец недели. Самолёт. Минск. Новые эмоции. Новые впечатления. Наплевать.