Только твоя

Часть 1

"Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку, командир корабля и экипаж прощаются с вами. Благодарим за выбор нашей авиакомпании. Сейчас вам будет подан трап, пожалуйста оставайтесь на своих местах до полной остановки"

– Наконец-то, не выношу перелеты, – ворчит под нос мой бледный как мел попутчик, ослабляя и без того болтающийся на груди галстук. – Раз двадцать казалось, что мы падаем. Сердце вот-вот выскочит.

– Паническая атака и как следствие – приступ тахикардии. Сядьте прямо, сделайте глубокий вдох… это поможет, – бодро улыбаюсь парню и достаю с багажной полки ручную кладь.

Я летала не так много раз, чтобы выработать привычку бояться, поэтому мой третий по счету перелет прошел как и предыдущие – вполне спокойно. Даже понравилось. Можно посидеть, подумать о своем.

Медленно передвигаясь к выходу, слышу за спиной уже вполне бодрое:

– А знаете, действительно помогло, стало намного лучше. Вы врач?

– Ветеринар. Да и то – пока не практикующий. Я только закончила университет.

– В Москве?

Киваю, незаметно отодвигаясь на пол шага от добродушно настроенного соседа. Весь перелет я на него даже не смотрела, утопая в своих мыслях, да и он молчал, с переменным успехом борясь с подкатывающей тошнотой. А тут с моей легкой руки оживился.

Рыжий, с забавными веснушками на носу и потрепанным портфелем в руках.

– А я вот в командировку сюда. Я инженер. В городе строят новую верфь. Может, слышали?

– Хотите сказать по вашему проекту строят?

– Ну… – умильно краснеет, – …чуть-чуть и мой вклад имеется.

Ступаю на трап и вдыхаю знакомый воздух родного городка: морская тина, соль, омываемые волнами многовековые скалы.

Я снова дома. С ума сойти. Даже не верится.

– Красота тут какая… А воздух? Мм, – и, прикрыв глаза, набирает полные легкие. – А вы в курсе, что этот казалось бы крошечный городок входит в двадцатку самых экологически чистых мест в стране?

– Наслышана.

– Уже бывали здесь?

– Я родом отсюда.

– Серьезно? – и радуется совсем как ребенок. – А может… – снова чуть краснеет, – проведете для меня, так сказать, небольшую экскурсию? Не сейчас, конечно, в свободное время. Ой, простите, я же не представился даже – Семен Рогов.

– Виолетта.

Вместе с толпой других пассажиров наступаем, наконец, на твердую землю, и мой настырный кавалер даже не думает сдавать позиции.

Милый, забавный, но совершенно не догадливый.

– Ну так что, Виолетта, каким будет ваш ответ?

– Простите, но нет.

– Это не свидание, не думайте. Пусть будет просто… дружеская встреча.

– Увы, я не передумаю.

– Но почему?

– Потому что я замужем, – и, прибавив шаг, ухожу, оставив своего отверженного недоухажера переваривать отказ.

***

У терминала меня уже ждет Игнат. С букетом цветов, но выражение лица хмурое.

– Привет. Дом, милый дом, – подставляю щеку для поцелуя: Игнат сухо проводит губами по коже и оборачивается на моего недавнего спутника, который, бросив на нас грустный взгляд, проходит мимо.

– Кто это? – кивает ему в спину.

Я тоже оборачиваюсь.

– Семен Рогов, инженер. Мы летели на соседних креслах.

– То есть вы уже и имена друг друга знаете… Прекрасно.

– Господи, Игнат, мы просто летели вместе.

– Но представиться он успел…

– Ему стало нехорошо, я помогла… Только не начинай, ладно? Мы вообще-то неделю не виделись. Я заберу, да? – смотрю на букет.

Игнат слегка нервно пихает мне его в руки и забирает сумку.

До ленты багажа идем молча, и я прямо ощущаю, как в воздухе искрит напряжение. Ненавижу это состояние, просто ненавижу! И стараюсь переключить вектор мыслей мужа в другое направление.

– На что убил эту неделю? – улыбаюсь, просто чтобы сделать вид, что все хорошо. – Ну, помимо того, что вникал в работу клиники и занимался ремонтом.

– Я не занимался ремонтом, все делали нанятые рабочие, – бурчит под нос.

– Ну ты же следил, значит, все-таки…

– Он клеился к тебе, да? – оборачивается так резко, что я от неожиданности подаюсь всем корпусом назад. – Этот хрен моржовый? Фаберже к тебе свои подкатывал?

– Прекрати!

– Я видел. У него разве что только слюни на тебя не капали! Ублюдок, – цедит сквозь зубы и шарит взглядом по залу.

– Ты что, морду ему собрался бить? Только за то, что он мне просто представился? Ты в своем уме?!

– Мне попутчицы не представляются! Никогда такого не было! – повышает тон. – Не было, потому что я этого не позволяю! Потому что у меня есть жена и я помню об этом!

– Все, я не намерена это слушать, – резко оборачиваюсь и быстро иду к выходу. Плевать на чемодан. Плевать на все.

Слезы душат, но я не реву. Никогда не реву при нем, хотя до смерти обидно.

– Ви! – кричит вслед. – Виолетта! Стой!

Я иду быстрее, он все-таки меня ловит и, схватив за локоть, поворачивает на себя.

– Ладно, извини. Переборщил, – не смотря на мои протесты, обнимает.

Мне неприятно, но изобилие любопытных глаз мешают избавиться от его рук.

– Просто когда я увидел рядом с тобой этого… Крышу сорвало. Ты же меня знаешь.

– Тебе не надоело, Игнат? Тебя самого не тошнит, скажи? – вздыхаю, ощущая невероятный груз усталости. Не физической, нет… моральной. – Мы живем вместе почти три года. Три! Ты ни разу не ловил меня на измене: никаких переписок, левых друзей в соцсетях, никаких ухажеров, заигрываний с однокурсниками. Универ, дом, ты. И так каждый день. Но все равно ты ежедневно находишь повод заподозрить меня в измене. Даже мысли мои тебе кажутся крамольными! Если я молчу, значит, точно думаю о другом мужчине.

– А ты не думаешь? – снова стискивает зубы. Настолько сильно, что играют желваки. И смотрит так пристально, будто на самом деле мысли мои читает. – Нет?

– НЕТ! – выплевываю отрицание и все-таки избавляюсь от неприятных сейчас рук.

Три долбаных года. А его призрак по-прежнему стоит между нами, как в тот самый день, когда я все-таки дала согласие улететь с Игнатом в Москву.

Часть 2

***

– Дом не очень большой, но вроде бы уютный, – Игнат ходит по полупустым комнатам, демонстрируя обстановку. Из аэропорта мы ехали в абсолютной тишине, и только лишь здесь он неожиданно оживился. – Залог за полгода я внес, а потом выкупим, да? Место хорошее. Магазин, кафе, детский сад рядом…

– Мне нравится.

– Прозвучало как "отвали".

– Ты слышишь то, что хочешь слышать! Я сказала, что мне нравится.

Он окидывает меня тяжелым взглядом, но тут же рисует улыбку.

– Ладно, пойдем, покажу второй этаж.

Дом действительно симпатичный, мне нравился он еще в детстве. А если точнее, тогда он вообще казался мне замком из сказки – таким большим и добротным. Я ходила мимо него в школу и всегда заглядывала в горящие теплым светом окна. А теперь его прежние хозяева, Титовы, уехали, чуть обветшалый дом теперь сдают…

Могла ли я когда-нибудь подумать, что буду жить здесь? Нет. Никогда.

Как и не думала о том, что брак – это далеко не счастливая сказка.

– Ремонт, конечно, косметический. Пока. Но потом можем и капитальный замутить, когда подкопим, – воодушевленно делится муж. Его рука лежит на моей талии, и я ничего так сильно не хочу сейчас, как от нее избавиться.

Он не просто испортил мне настроение – в очередной раз унизил меня своей патологической ревностью, и забыть это не так просто. А от того, что он стоит и делает вид, что ничего не произошло, еще хуже.

– Эту комнату я бы под свой кабинет забрал, если ты не против. Окно большое, много света. А вот это, – распахивает дверь и обводит свободной рукой помещение, – идеальная детская.

Закатываю глаза, что не скрывается от Игната.

– Я не говорю, что прямо сейчас. Но когда-нибудь ты же подаришь мне сына?

– Господи, Игнат, мы только-только закончили универ, о каких детях вообще может идти речь?

– А что такого? Мы вместе три года, нормальный срок, отношения проверили.

– Не боишься, что я загуляю на восьмом месяце по пути в женскую консультацию? – язвлю, но он улыбается:

– Не боюсь. Я буду тебя везде сопровождать. Ни на шаг не отойду! И вообще, я не считаю, что рано. Моя мама родила меня в девятнадцать. Да что далеко ходить – твоя подруга скоро поведет свою дочь в ясли.

Кольнуло.

Мы поссорились с Ийей около трех лет назад, перед моим отъездом в Москву, и с тех пор ни разу не виделись. И даже не общались. Мама рассказывала по телефону, что она родила. От кого, замужем ли – я не спросила. Намеренно. Потому что если в ее жизни произошли такие глобальные перемены, и она не соизволила закопать топор войны и поделиться ими со мной, значит, не такая уж крепкая была дружба.

Не хотелось ворошить, я вычеркнула прошлое из жизни. И плохое, и даже хорошее. Уехала начать с чистого листа, а в итоге… От себя не убежишь.

– А вот это, посмотри, – открывает следующую дверь, – наша спальня.

В комнате нет ничего, кроме платяного шкафа и большой кровати с бортами под отсутствующий сейчас балдахин.

– Самое время испробовать… м? – и рука перемещается со спины ниже. Потом он заталкивает меня в комнату и опрокидывает на кровать. Наваливается сверху. – Пожалуйста, скажи, что ты без белья.

– Где ты набрался этой пошлости? – пытаюсь его спихнуть, но он смеется, придавливая сильнее.

– Уже и помечтать нельзя.

– Игнат, ну не сейчас же… – снова пытаюсь увернуться, но он сильнее. – Я даже в душ с дороги не сходила. Где здесь ванная? Ты не показал.

– Да к черту душ. Мне надо прямо сейчас, – лезет под подол платья, и на меня накатывает. Не желание, нет – злость.

– Надо? А что надо мне, ты не хочешь случайно спросить? Я только с дороги, можно мне в себя прийти? Игнат… хватит!

– Мы не виделись неделю! Это ты спокойно можешь обходиться без секса, я – нет!

– Не строй из себя обделенного, ладно? – все-таки выбираюсь из-под него и поправляю платье. – У нас все в порядке с этим.

– В порядке? – губы кривятся в злой улыбке. – То есть, по-твоему, быстрая возня под одеялом пару раз в неделю – это порядок?

– Ты же знаешь, что я очень уставала в универе. Несколько месяцев перед дипломом были дико напряженными! Я учила день и ночь. Поесть иногда забывала.

– Однако же когда я готовился к диплому, мне это не мешало! – повышает тон. – С первых дней секс словно каторга для тебя. Я тебя не завожу? Ничего не умею в постели? Или дело в том, что ОН умел больше?

– Прекрати! – его слова – словно пощечина. – Давай остановимся, пожалуйста.

– А может, наоборот, пора поговорить?

Резко поднимается с постели и подходит ко мне вплотную. Я вижу пробивающуюся щетину на его подбородке, вижу каемку линз на зрачках и вижу во взгляде ярость, которая меня пугает.

– Каждый раз ты сравниваешь меня с ним, я же не идиот! Я же вижу, что в эти моменты ты находишься не со мной. Он делал это как-то по-особенному, раз целых три года ты не можешь его забыть?

– Хватит!

– Где вы вообще этим занимались? Он снимал номер в мотеле? В доме его крутого дяди? Или вообще в кустах, как дешевая потаскуха?

Звон пощечины оглушает даже меня. Ладонь горит.

На мгновение он замолкает, закрыв краснеющую на глазах щеку рукой. Но только на мгновение.

– Я думал, вы просто шатаетесь с ним по улицам, ну максимум поцелуи… А ты… Со мной ломалась четыре месяца, а ему и пары недель не потребовалось, чтобы затащить тебя в койку.

– Ты всю жизнь будешь припоминать, что не стал у меня первым? – позорные слезы щиплют глаза. – Ты тоже не был невинным девственником, когда делал мне предложение.

– Я мужчина! И я моя связь была до тебя. А ты шлялась с ним будучи в отношениях со мной!

– Это неправда! Мы расстались! Я говорила тебе, что выбрала его. Говорила, что никуда с тобой не поеду!

– Но в итоге все равно поехала, – и выходит это так едко. Унизительно. И так нестерпимо больно.

Больно, потому что он прав. Когда Дамиан меня бросил, я действительно приняла предложение Игната.

Часть 3

Утром Игнат ведет себя как ни в чем не бывало. Кофе, тосты, спортивный канал. Такое вроде бы привычное начало дня, но сегодня оно совершенно другое.

Вчерашняя ссора не была самой крупной за годы нашего брака, но именно вчера он особенно ярко показал свою сущность.

Да, не он стал первым и что с того? Двадцать первый век, уже давно всем наплевать на подобные условности. Всем, но не ему. Я всегда знала это. Знала, как ему было важно и лестно, что у меня никогда никого не было. Он даже готов был ждать. И потом такое разочарование…

Вчера он был прав еще в одном – я действительно их сравнивала. Но отнюдь не умение и прочие таланты, я вспоминала свои ощущения, свои эмоции. Вспоминала, как готова была умереть в его руках, лишь бы он не отпускал… а из рук Игната всегда хотелось скорее ускользнуть.

Я не люблю его. И никогда не любила…

– У тебя телефон звонит, эй, – выдергивает из мыслей голос Игната.

Беру с заставленного коробками подоконника смартфон и вижу номер мамы.

– Привет. Ты уже прилетела?

– Да, еще вечером. Прости, так устала, что сразу завалилась спать.

– Даже не позвонила!

– Прости…

– Приходите сегодня с Игнатом к нам, я приготовлю ужин. Артемка по тебе сильно скучает. Сколько мы не виделись? С нового года?

– С весны. Вы же прилетали к нам в марте.

– Точно. Но все равно долго. Приходите!

– Мам, я, наверное…

Бросаю взгляд на Игната, который, закинув скрещенные ноги на свободный стул, смотрит по старому телевизору футбол.

Что бы там ни было – он мой муж. Не чужой человек, как ни крути. Начнутся расспросы, непрошенные советы… И проглатываю невысказанное: "наверное, я приду одна".

– Хорошо, вечером будем, – вырубаю связь. – Мама пригласила на ужин.

– И моя тоже.

– Тоже сегодня?

– Завтра.

Сказать, что мы с Мариной Александровной лучшие подружки – это безбожно солгать. Мы друг друга, мягко говоря, недолюбливаем. Но женщина не так давно потеряла мужа, ей должно быть очень тяжело. Я не имею морального права отворачиваться от нее в этот момент.

– Ну и отлично. Значит, как минимум два вечера не подходить к плите, – давлю слабую улыбку.

Смотреть друг на друга после вчерашнего нам еще непросто, поэтому слиться – лучшее решение.

– Пойду наверх, нужно разобрать вещи.

– А я через полчаса в клинику, пора поднять бухгалтерию. К пяти вернусь, я надеюсь.

– Хорошо.

О разводе никто из нас в это утро больше не заикается, но в моей голове это слово крутится как никогда часто.

***

Удивительно, но разбор вещей занимает всего пару часов. Потому что и вещей всего ничего: почти три года брака уместились в четыре чемодана. Одежда, кое-какая посуда…

Еще там, в Москве, мы строили великие планы. Что переедем обратно домой, Игнат продолжит дело отца, начнет развивать клинику, деньги потекут рекой и все будет. В том числе счастье. Но увы, с последним пока что совсем не складывается.

Иногда, в моменты особенно неприятных ссор, я думала, что поторопилась с этим браком. Что нужно было подождать, присмотреться друг к другу получше, попробовать просто пожить вместе. К счастью, на дворе не каменный век и никто не смотрит косо на пару без штампа в паспорте. Но Игнату было крайне важно соблюсти все условности, прямо-таки пункт, чтобы "по правилам". Я согласилась, потому что была более чем уверена, что все равно никого и никогда не полюблю. Не полюблю так, как полюбила парня, который в один холодный осенний вечер появился в нашем городке. Полюбила совершенно безумно, не оглядываясь и не думая о последствиях. Я была уверена, что это взаимно… Какой же я была дурой.

Конечно, за три года боль притупилась, но не ушла. Не было ни дня, чтобы я не вспомнила о нем.

Я не знаю, где он сейчас, что с ним...

От мысли, что пока я изо всех сил стараюсь привыкнуть к роли жены, он целует какую-то другую девушку, первое время было нестерпимо больно. Но я жила с этим, день за днем, месяц за месяцем и в конце концов стало легче.

Но окончательно не отпустило.

Я не хотела возвращаться сюда, слишком много ассоциаций и воспоминаний, но обстоятельства не спросили. И вот я здесь, иду пешком к маминому дому, слушаю треск взбесившихся цикад, смотрю на заросшие густой порослью вершины гор, вдыхаю соленый запах моря и понимаю, как сильно мне всего этого не хватало.

На месте старого гастронома построили огромный супермаркет: вооружившись корзинкой, прохожусь по рядам и набираю различные сладости для брата. Фрукты, шоколадный торт, конфеты. А когда приближаюсь к кассе, чтобы расплатиться, вижу… Ийю.

В первое мгновение даже не узнаю давнюю подругу – она сильно изменилась за эти годы. Когда-то длинные волосы превратились к каре, губы явно стали полнее, а ресницы – гуще.

А эта ее внушительная грудь…

На мгновение теряюсь, не понимая, как себя повести. Кидаться с объятиями глупо и неуместно, учитывая, как мы расстались, но и сделать вид, что не увидела ее, совсем по-детски.

– Алиса, топай сюда! Только научилась ходить, а уже убегаешь! – подруга наклоняется и берет на руку маленькую светловолосую девочку. А потом замечает меня…

Почему-то кажется, что она сделает вид, что просто меня не узнала. Ведь тогда, три года назад, мы сильно поссорились, но неожиданно Ийя расплывется в улыбке и, подталкивая свободной рукой наполненную тележку, уверенно шагает ко мне навстречу.

– Господи, мама дорогая – Молотова! Обалдеть можно!

И пока я ошарашенно растягиваю губы в улыбке, она пихает ребенка в специальное детское место на тележке и крепко меня обнимает.

– Я тебя не сразу узнала. Ты стала такой красоткой!

– Я тебя… тоже не сразу. Новая прическа…

А еще грудь, губы и что там еще под платьем.

– Давно ты приехала? – она радуется совершенно искренне, и с моей души падает огромный валун, который давил на плечи целых три года.

Часть 4

Действительность больно ударяет под дых, сердцебиение шумит в ушах.

Дамиан и Ийя. Ийя и Дамиан. Они вместе.

Это их общий ребенок. Его дочь.

Он подходит, а я едва не лишаюсь чувств. Кожа покрывается холодным липким потом. От переизбытка эмоций нечем дышать.

– Привет, – здоровается он, не отводя от меня глаз.

– Привет…

Сухое приветствие дерет горло. Мне действительно физически плохо.

Мы смотрим друг на друга слишком долго, непростительно. Кажется, это заметили уже все, кто находится в супермаркете, не говоря уже об Ийе. Которая, в общем-то, как будто бы совсем не смущена нашей реакцией.

А она бессовестно откровенная.

– Ну… я пойду. Меня там мама ждет, – наконец-то нахожу в себе силы выдавить улыбку. – Рада была повидаться.

– Я наберу тебе вечером, – щебечет Ийя. – У тебя тот же номер?

– Угу…

– Все, жди звонка. Ви! – кричит мне в спину. – А покупки? Ты продукты свои забыла!

Но я ухожу и даже не оборачиваюсь.

***

– Ну наконец-то! Мы тебя заждались с Артемкой, – мама встречает меня в порога и крепко обнимает. – Что-то ты долго. А Игнат где?

– Он чуть позже подойдет, там столько всего с клиникой навалилось.

– Бедный Сергей, ведь молодой еще был…

– Боря твой тоже был не старый.

Отчим умер два с половиной года назад – несчастный случай на лесопилке. Вроде бы трагедия, но я ни капли не расстроилась.

С тех пор мама бросила принимать свои препараты, словно ожила. Брат тоже стал гораздо спокойнее, начал больше улыбаться и многому научился. В нашем случае это уже огромный прогресс.

– Я рада, что ты вернулась. Нам очень тебя не хватало.

Объятия, поцелуи, улыбка брата, непрекращающиеся расспросы… Все это проходит словно во сне. Я что-то делаю, что-то рассказываю, на что-то отвечаю, но думаю только об одном – моя лучшая подруга и единственная любовь теперь вместе. У них подрастает дочь.

И я не понимаю, как именно это произошло, она же ему совсем не нравилась! Хотя так ли хорошо я успела его узнать? Он бросил меня. Ради нее или нет – теперь абсолютно неважно. У каждого из нас новая жизнь. Но господи боже мой, почему же так жжет в груди. Нестерпимо.

Раз за разом прокручиваю в голове момент встречи: новый образ, прическа, даже парфюм… Но как он на меня смотрел. Его взгляд словно забирался под кожу.

Когда приходит Игнат, изо всех сил делаю вид, что у нас все хорошо. Не хочется, чтобы мама узнала о наших проблемах. По крайней мере не сейчас. Он, конечно, решает, что я его простила и допускает вольности. Стойко принимаю его объятия и терплю ладонь на своем колене под столом, а сама думаю только об одном.

– Что с тобой? – спрашивает муж, отпивая мамину наливку.

– А что со мной?

– Ты какая-то странная.

– Все хорошо, – даже не пытаюсь улыбаться. – Немного устала.

– В клинике работы – завал. Кстати, ты мне скоро будешь там нужна. Пора уже применять полученные знания, нам нужен новый ветеринар.

– Вот так сразу? У меня же совсем нет опыта.

– Ты же проходила практику.

– Это другое.

– Я помогу тебе, не переживай. Теперь это наше семейное дело.

Сам он около года проработал в одной московской клинике и успел немного набраться опыта. Правда, не столько, чтобы начать им делиться.

Но я киваю. Все равно. Работа – это последнее, что меня сейчас волнует.

В прямом смысле выдержав застолье с облегчением собираюсь домой. Выхожу из душного помещения во вступающую в свои права летнюю ночь, избавляюсь от навязчивой руки Игната, но он возвращает ее на талию. В машине тоже то и дело бросает на меня недвусмысленные взгляды.

Я знаю, что за этим последует.

Едва мы только входим в дом, Игнат, как в дешевых мыльных сценах, толкает меня к стене и забирается под юбку. Страстно целует, не смотря на то, что ответа его настойчивому пылу от меня нет. С ним женщина во мне спит. Я не чувствую желания, тяги, не хочу его касаться. Его поцелуи не рождают во мне абсолютно ничего. Пусто.

Но я знаю, каково это – таять в руках мужчины. Задыхаться от одного только взгляда. Думать о нем, о его губах, прикосновениях…

Господи, он теперь с Ийей… Это она та самая незнакомая девушка из фантазий, к которой я его ревновала. Теперь он целует ее…

– Ты чего это? – Игнат отстраняется. – Ты плачешь, что ли?

– Извини, я не могу сейчас…

– Да что, мать твою, опять не так? – вспыхивает, словно спичка. – Мне казалось, что мы помирились!

– Да не в ссоре дело.

– А в чем? Вернулась и снова навеяло? Или, может, уже успела встретить его где-то?

– Ты о ком?

– Ты за идиота меня держишь? Я же знаю, что он остался здесь. Что спелся с твоей подружкой.

Внутри все буквально холодеет.

– И давно ты об этом знаешь? Что они вместе.

– Всегда знал, – дергает плечом и самодовольно ухмыляется. – Мать рассказала по телефону еще как только эта потаскушка залетела.

Он знал все это время и молчал?!

– И почему ты мне об этом не сказал? – тоже начинаю злиться.

– Не захотел. Я уехал отсюда не для того, чтобы тащить в новую жизнь оставшееся в старой дерьмо. Ты не просто спала с ним, ты по нему сохла, думаешь, я не видел?

– И зачем же тогда женился, раз видел? Зачем забрал меня в Москву? Я тебя об этом не просила!

– Да потому что любил тебя! Думал, что там, вдали от всех, ты выбросишь этого залетного из головы.

– Любил?

– И сейчас тоже. Хоть ты этого и не заслуживаешь.

– Да пошел ты, – отталкиваю его со своего пути и быстро поднимаюсь вверх по лестнице. – Любил… Да ни черта ты не знаешь, что такое любовь! Ты просто хотел для себя удобную жену, только и всего. Зашуганную отчимом благодарную по гроб жизни овечку, которая будет терпеть твою патологическую ревность из-за чувства благодарности и долга.

– Ви…

– Видеть тебя не хочу! – хлопаю дверью и, прислонившись спиной к полотну, сотрясаюсь в беззвучных рыданиях.

Часть 5

***

Ночь мы с Игнатом проводим в разных комнатах, а утром он снова ведет себя как ни в чем не бывало. Готовит мне тосты, отпивая большими глотками черный обжигающий чай смотрит спортивный канал, комментирует под нос неудачную расстановку сил на поле, и эта такая привычная обыденность. Скучная, набившая оскомину, но такая стабильная. И эта стабильность немного успокаивает мои расшатанные нервы.

Три года – срок немаленький, и мы, конечно, привыкли друг к другу. Да, было нелегко, да и будет наверняка, но ведь мы справимся? Лишиться сейчас последнего островка привычного – это окончательно впасть в депрессию.

Да, ревнивый, взрывной, порой на следит за языком, но ведь я сама согласилась когда-то за него выйти…

И тут же против воли в голову лезут мысли: а как живут Ийя и Дамиан? Любят ли друг друга?

Часто ли ссорятся?

Хорошо ли им в постели?..

И бешено злюсь на себя. Злюсь, как никогда.

Он бросил тебя, дура! Просто сказал, что не нужно было эти отношения начинать. Соврал, что покидает город. И наверняка сказал это специально, понимая, что после этих слов город покину я. Покину, и оставлю его в покое.

Сколько уже можно возводить вокруг него священный ореол? Хватит! Займись уже, наконец, своей жизнью. Своим браком! Ведь наверняка еще не все потеряно. Были же и хорошие моменты с мужем. Они были!

– Я вчера наговорил лишнего, извини, – словно читает мои мысли Игнат.

Он всегда легко извиняется, и это его большой плюс. Но увы, слишком быстро забывает, за что именно и в точности повторяет все то же самое в ближайшие сроки.

– И ты меня извини, я как бы тоже не молчала, – улыбаюсь, стараясь чтобы это выглядело искренне. Он встает, обнимает меня за талию. И это тоже так привычно.

– Значит, мир?

– Мир.

– Вечером идем к моей маме, не забыла?

– Сегодня?

– Ну да. Я же говорил об этом еще вчера. Мама нас ждет. А что-то не так?

– Ийя позвонила вчера и предложила встретиться. Я согласилась. Совсем забыла про ужин с твоей мамой.

Игнат закатывает глаза, и я вижу, как его триггерит.

– Ну конечно, как же без твоей подружки. И когда вы только успели помириться?

– Мы столкнулись вечером в супермаркете.

– Она была одна?

– С дочерью.

И мы оба понимаем, что он совсем не ребенка имел в виду.

– И во сколько вы встречаетесь?

– В семь.

Он думает несколько секунд, а потом вдруг улыбается:

– А к маме идем в пять. Уверен, полтора часа нам хватит. А потом так и быть – поедем к твоей Ийе.

– Игнат… она только меня пригласила. Одну.

Губы мужа образуют тонкую недовольную полоску. Еще чуть-чуть и пар из ноздрей повалит. Видно, как он жалеет о том, что встал на путь исправления, и что не может вспыхнуть сразу же после извинений.

Снова рисует вымученную улыбку.

– Хорошо, тогда я просто тебя отвезу.

– Договорились.

День пролетает словно одно мгновение. Ветеринар с сорокалетним стажем, место которого я скоро займу, рассказывает принцип работы в отделении, показывает карточки животных, которые наблюдаются в клинике на постоянной основе.

Мне интересно и в то же время страшно, ведь животные хоть и не люди, но тоже живые существа. Они тоже чувствуют боль, тревогу, страх. К каждому нужно учиться искать подход, помимо того, чтобы качественно лечить.

– Аппарат УЗИ у нас уже старый, неплохо бы заменить, – делится Ольга Ивановна, перебирая узловатыми пальцами папки. – Сергей Семенович собирался, да потом вон что произошло.

– Я скажу Игнату… Сергеевичу. Он собирается полностью пересмотреть концепцию клиники, сделать ремонт и даже открыть гостиницу для животных.

И это в планах Игната на самом деле есть. Он вообще мастер фантазировать о грандиозном. К слову, порой его желания на самом деле перерастают в действительность.

Потом я даже принимаю пару пушистых пациентов, под чутким руководством Ольги Ивановны, потом изучаю ассортимент вакцин и лекарств. И чем бы я не занималась, о чем бы не думала, где-то на задворках сознания так и крутится мысль о предстоящей встрече.

Что говорить Дамиану? Как себя вести?

Улыбаться, быть легкой и делать вид, что все давно забыто?

Или пусть видит, что я не простила его предательство. А это было именно оно!

Игнат любит повторять: "обещать – не значит жениться", намекая на балабольство Дамиана Кайзера и его собственное умение сдерживать слово. Ведь он хотел жениться на мне и сделал это. Хотя мотивы его поступка до сих пор вызывают некие вопросы.

– Виола, ты смотрела на время? – заглядывает в кабинет муж. На нем уже нет белого халата, в котором он ходил весь день – брюки и рубашка с коротким рукавом.

Поднимаю взгляд на большие настенные часы – скоро пять.

– Угу, тик-так. Мама нас ждет.

– Прости, заработалась.

– Жду в машине. У тебя две минуты.

Складываю ампулы в сейф, закрываю на ключ шкаф. Терпеть общество Марины Александровны то еще счастье, но один визит вежливости выдержать я обязана.

Вообще, до того, как в паспорте сына появился штамп, она вроде как будто бы и не была против нашего брака, но потом… Она звонила ему ежедневно, в подробностях расспрашивая, что он ест, на чем спит, выглажены ли его трусы. И если моя мама и брат навещали нас дважды в год, то чета Дорониных приезжала стабильно чуть ли не раз в месяц. И постоянно я видела поджатые в недовольстве губы. Все ей было не так! Не тот порядок в шкафах, не те продукты, не то качество полотенец.

– Она скоро, наверное, в постель к нам залезет. Только там еще не была, – сказала как-то я, чем страшно обидела любимого сына.

В общем, со свекровью дела обстоят так себе. Но сейчас женщина все еще носит траур, я не могу ее не поддержать.

Выхожу из здания клиники, сажусь в кроссовер Игната, который достался ему в наследство от отца. По пути обсуждаем как прошел мой первый рабочий день, а мысли в голове все те же – скоро я снова увижу Дамиана. Его дом.

Часть 6

***

– Садись вот сюда, Виолетта, здесь тебе будет удобно, – мама Игната указывает мне на место за столом и ставит на центр большое блюдо жаркого. – Ты до сих пор не ешь мясо?

– Нет, не ем.

– Это так странно, – поджимает губы. – Игнат, повлияй на свою жену. Человек должен получать необходимые организму белки. Посмотри, какая она худая, кожа да кости. Синяки под глазами.

– Я пытался, бесполезно, – и накладывает себе полную тарелку. – Говорит, лечить животных и есть их же – аморально. Вегетарианка, это сейчас модно.

– Я не вегетарианка, просто не люблю мясо.

– А чем же ты будешь питаться, когда забеременеешь? – не отстает свекровь.

– Я не беременна.

– Ну так это пока! – делает акцент и пытливо смотрит на сына. – Кстати, на какой вы сейчас стадии в этом вопросе?

– На стадии обсуждения, – жует сын, которого ничуть не смущает то, что его родительница снова лезет куда ее не просят. – Виола пока не хочет детей.

– Чушь какая! Если женщина в браке не хочет детей, значит, вынашивает план побега. Стало быть сомневается, стоит ли связывать настолько тесно с этим мужчиной свою жизнь. Ведь одно дело штамп в паспорте и совсем другое – дети.

– Зерно истины в твоих словах есть… Я усиленно работают над этим вопросом.

– Лучше бы ты работал над исполнением. Между прочим, мы с твоим отцом зачали тебя с первого же раза… – и промакивает глаза салфеткой. – Твой папа так хотел внука. Вы же назовете сына Сергеем, правда?

– Конечно. Мы даже не рассматриваем другой вариант.

Едва держусь, чтобы не высказать, что мы вообще никакой вариант не рассматриваем. Я не люблю говорить о детях. Я только закончила универ!

И… возможно она права. Наверное, где-то на интуитивном уровне я категорически не хочу связывать себя и Игната ребенком. Потому что это то, что точно никогда нельзя откинуть как неважное и перечеркнуть. Мама и папа всегда будут ребенку мамой и папой, независимо, вместе они или порознь, и какие у них отношения.

Так теперь связаны Ийя и Дамиан…

Кое-как выдерживаю полтора часа "радушного" застолья, терпеливо слушаю "мудрые" советы и с огромным облегчением убегаю, когда подходит время.

Само собой Марина Александровна не слишком довольна, что я пойду на встречу со старой подругой одна, ведь "они с Сережей всю жизнь рука об руку", но здесь повлиять она бессильна.

Игнат как обычно солидарен с мамой – ведет машину насупившись, бросая то и дело на меня косые взгляды. Пытаясь, наверное, увидеть на моем лице отпечаток предвкушения встречи с бывшим.

Хочу ли я увидеть его? Большой вопрос. Одна часть меня, отвечающая за сердце, хочет этого, просто снова на него взглянуть, посмотреть, как он изменился. Ведь тех минут в супермаркете было катастрофически мало. А другая моя часть – разум, против, потому что это точно ни к чему хорошему не приведет.

Смогу ли я сделать вид, что мне все равно? Точно смогу?

Но я должна. У меня просто нет выбора.

Когда подъезжаем к дому, адрес которого мне скинула в смс Ийя, я едва держусь, чтобы скрыть бешеное волнение. Сердце носится по грудной клетке свихнувшийся птицей.

– Значит, тут они живут… – изрекает Игнат и оценивающе осматривает дом. – Ну, неплохо. У твоего бывшего есть вкус. Соскучилась?

– Это не смешно, – цежу сквозь зубы. – Я здесь только из-за подруги.

Выхожу из машины и громко хлопаю дверью. Иду по тропинке к воротам.

– Через сколько за тобой заехать? – летит в спину.

– Не утруждайся, вызову такси.

Мотор позади заводится не сразу, Игнат стоит и чего-то ждет. Но мне уже плевать на него, мои мысли сосредоточены на деревянных качелях подвешенных за ветку дерева, на большой яркой горке и наполненной игрушками песочнице.

Возле закрытых ворот гаража стоит огромный черный внедорожник, и мне кажется странным, что выбор Дамиана пал на эту помпезную марку. Казалось, что он не из тех, для кого важна показуха.

Хотя, хорошо ли я его знала?

– Ви! Ты пришла! – визжит Ийя и бегом летит ко мне через лужайку. В руках наполненный бокал, глаза блестят. – Чуть-чуть опоздала, но это мелочи.

– Мы были на ужине у родителей Игната. То есть, у Марины Александровны.

– Да, слышала про его отца. Бедолага. Игнат! – смотрит за мою спину и активно машет рукой. – Привет!

И вот только теперь раздается нервный рык мотора.

– У тебя красивый дом, – язык не поворачивается сказать "у вас". – Большой.

– Угу, внутри еще круче. Сейчас посмотришь или давай сначала у бассейна побалдеем?

– Бассейн? Кучеряво живешь, – улыбаюсь через силу. – Одна вот та тачка чего стоит.

– А, это моя! – расцветает. – Пошли, поболтаем, наконец.

– А где Алиса?

– Так она с няней гуляет у моря. Скоро придут. Пошли, – приобнимает меня за талию и тащит к воде.

Смотрю аккуратно по сторонам – Дамиана нигде не видно. Дома он, нет, я не знаю. И это ожидание встречи сводит с ума.

– Бери, вот тут напитки, канапешки, – пихает мне в руки стакан. – Чин-чин, за встречу!

Это Ийя и словно не она. Потому что никогда в присутствии подруги я не испытывала настолько противоречивых чувств. Я должна быть ужасно рада ее видеть, рада примирению, но это не так. И виной тому парень, который в итоге выбрал ее, а не меня.

В курсе ли она, что между нами было?

Или он отделался общими фразами и они не поднимали тему наших с ним отношений?

Знает ли она, что это было не обыкновенное расставание и что он меня бросил?

За спиной, у ворот, раздается шуршание шин, и нервы натягиваются словно расстроенные струны.

Это ОН…

Резко оборачиваюсь и… нет, просто кто-то проехал мимо.

– … мне и моим девочкам.

– Прости? – возвращаю внимание Ийе и пытаюсь включиться в беседу. – Что тебе? Каким твоим девочкам?

– Ну, – трогает ладонями буфера и хихикает. – Всю жизнь же мечтала, помнишь? Теперь они у меня есть. Купила нам новое бикини.

Часть 7

Вот это поворот! Подобного я точно не ожидала.

– Не живете вместе?

– Ага. Разбежались… полгода назад, около того.

– Развелись?

– Мы не были женаты, – плюхается на шезлонг и тянется за стаканом. – Как-то не вышло с этим. Да я, собственно, и не хотела так чтобы очень.

Меня раздирает миллион вопросов, но задать их – это выдать себя.

Она не знает о моих чувствах, моей боли, я не хочу ими делиться.

– Да спрашивай, чего уж, – вдруг произносит она. – Наверняка интересно, как же так вышло.

– Мы расстались, и я уехала. Ты могла делать все, что угодно. Встречаться с кем угодно.

– Знаю. Совесть моя чиста, я его у тебя не отбивала.

И это вроде бы не звучит как "в отличие от тебя", но я почему-то все равно чувствую небольшую вину.

Тогда, три года назад, она первая положила на него глаз, а я, встречаясь с Игнатом, умудрилась влюбиться в Дамиана.

– К тому же ты сама его бросила, – продолжает она, и я буквально теряю дар речи.

– Это он тебе так сказал?

– Ну ты же с Игнатом уехала, значит, в конечном итоге выбрала его, правильно? Выходит, бросила, – дергает плечом, и я понимаю, что она ничего не знает. Дамиан ничего не рассказал ей. И поэтому она считает, что инициатор разрыва я.

– Признаюсь, завоевать его было непросто, но ты же меня знаешь, – хихикает, – подход к мужикам я всегда могла найти. Встретились как-то случайно в баре, туда-сюда. Ну, ты меня понимаешь, – подмигивает. – А потом бац! – залет. Конечно, я строить гордую из себя не стала и вот это вот "справлюсь сама", сразу пошла к нему с полосатым тестом. Теперь мы с Алиской здесь.

Хорошо устроилась, все как и мечтала, – едва не вырывается у меня, но я сдерживаю порыв.

– Как говорится, за что боролась… Только в моем случае в положительном ключе. Рожать бы вот я так рано не стала, конечно, да и уехала бы, признаться, из этой дыры, куда подальше. Но в общем и целом – не жалуюсь.

– Ты любишь его? – все-таки не выдерживаю и задаю единственно важный вопрос.

– Кого? – Ийя округляет глаза. – Дамиана?

– Конечно, мы же говорим о нем!

– Ви, – вздыхает и смотрит на меня как на неразумное дитя. – Ну ты это серьезно? Где я и где сопливая лирика. Дам классный, безусловно: он красивый, не глупый, он умеет зарабатывать и хорош в постели. Но любовь… Нет, на первоначальном этапе когда-то какая-то влюбленность была – еще бы, он мой счастливый билет, но вот чтобы по-настоящему, страстно, я люблю только… деньги, – и хохочет, как будто это так весело.

А меня охватывает настоящая злость. Непонимание. Даже ярость!

Пусть он меня бросил, пусть мы не вместе, но говорить о нем как о каком-то удачном вложении… Да она и ребенка родила только потому что это было выгодно!

Разве можно быть настолько циничной?

И Дамиан… неужели он не видит, что она его просто использует? Он никогда не выглядел как человек, которому так просто навешать на уши лапшу.

Действительно ли все так, как она преподносит?

Зная Ийю и ее способность приукрашивать…

– И же почему вы разошлись?

– Не знаю. Он просто ушел в один прекрасный момент и все, ничего не объясняя. Но он всегда таким был – не особо разговорчивым.

С тобой! – хочется выкрикнуть мне. – Со мной он мог говорить часами!

– Оставил мне этот дом. Ну, не мне – дочери, если точнее, но ведь я ее приложение, до совершеннолетия как минимум. Так что, – разводит руками, словно обнимая мир. – Жизнь удалась!

– То есть вы живете каждый сам по себе?

– Ну… примерно так.

– А если он встретит кого-то?

– Я сделаю все, чтобы у них ничего не вышло, – и тон, которым она это произносит, совсем мне не нравится. – Я же понимаю, что второго такого шанса жизнь мне уже не подкинет, не дура. Если у него появиться какая-то курица, она может потребовать вышвырнуть нас из этого дома, а на улице я прозябать не собираюсь. И вообще, рано или поздно он вернется ко мне. Никуда не денется!

– Но как же любовь? – снова даю волю эмоциям. – Неужели деньги для тебя на самом деле важнее всего на свете?

– Да что ты пристала – любовь, любовь… Ну не любит он меня! И никогда не полюбит! Бесполезно это! – и сейчас в ее голосе слышится боль и женская обида. И я понимаю, что свое безразличие по отношению к нему она просто хорошо играет.

А может, игра вообще все происходящее.

Через силу допиваю сладкий тошнотворный коктейль и через полчаса с облегчением покидаю их дом, который так и не посмотрела.

Когда возвращаюсь к себе домой, голова гудит и раскалывается от навязчивых мыслей. Рассказ Ийи показался мне достаточно правдоподобным, но создалось ощущение, что все-таки она что-то недоговорила. Специально или нет – неясно, но пока над всем висит большой знак вопроса.

Почему он все-таки сблизился с Ийей, если, как она сама сказала, "завоевать его было непросто"?

Неужели Дамиан, умный и предусмотрительный, так легко допустил случайную беременность?

Или не случайную?

Почему он не женился на ней тогда в итоге? И почему ушел ничего не объяснив…

Его в моей голове слишком много и это раздражает. Я должна ненавидеть его, проклинать, радоваться, что у них не вышло, но ничего этого нет. Только всепоглощающая бездонная пустота. Этот приезд сюда, эта встреча, словно вытянули из меня все живительные соки.

– Как все прошло? – Игнат встречает меня прищуренным взглядом, тем самым, когда разбег от мнимого спокойствия до приступа взрыва ревности составляет сотую долю секунды. – Все нормально?

– Нормально, – устало стягиваю туфли.

– И о чем говорили?

– Обо всем, – дергаю плечом. – Женские глупости.

– Он был там? – разрубает вопросом воздух. – Только не придуривайся, словно не понимаешь, о ком я.

– Да, он был. Но всего несколько минут. Забрал дочь и уехал.

– Куда забрал?

– К себе. Они с Ийей не живут вместе.

– Просто прекрасно! – и добавляет пару нецензурных эпитетов. Матерится он нечасто, только если очень сильно зол или раздражен. Судя по витиеватости слов, шкала раздражения практически достигла своего максимума. – То есть он свободен сейчас?

Часть 8

Утром мы оба стараемся поддерживать видимость обычной жизни: пьем на кухне кофе, говорим о чем-то отстраненном, едем вместе в клинику, а там расходимся по разным кабинетам. Мой – на первом этаже, недалеко от регистратуры. А Игната, как директора и нового владельца – на втором. Сейчас он очень занят грудой документов, и я знаю, что, скорее всего до вечера мы не увидимся, чему совсем не расстроена.

– Мария Петровна уже в седьмой раз приносит нам свою собаку. Сначала она ее прививала, потом стерилизовала, затем выводила блох, обследовала пса на глисты, еще несколько совершенно ненужных процедур. Боюсь представить, с чем пожаловала сегодня, – улыбается Ольга Ивановна. – Ощущение, что ей просто нечем заняться, купила себе игрушку.

– Мария Петровна – это та шумная женщина в коридоре с рыжими кудряшками?

– Угу. Жена подполковника. В прошлом году перебрались в наш город.

– То-то же я ее не знаю.

– Справишься сама, хорошо? Мне нужно отойти – внучку забрать из детского сада, у нее поднялась температура.

– То есть взваливаете на меня проблемную клиентку? – шучу я, и, конечно, отпускаю главного ветеринара по своим делам.

В конце концов чем раньше я пройду огонь, воду и медные трубы, тем проще мне будет в дальнейшем. Разные же будут попадаться люди, иммунитет нужно вырабатывать сразу.

– Если появятся какие-то вопросы – звони. Тоня еще не ушла, поможет в случае чего, Игнат Сергеевич здесь.

– Конечно, мы разберемся. Идите.

Ольга Ивановна уходит, и я остаюсь в кабинете одна. Нахожу на столе отложенную медицинскую карту мопса Бони, знакомлюсь с анамнезом затерьезированной хозяйкой бедняжки.

Раздается стук в дверь.

– Войдите, – произношу не глядя, и кто-то проходит в кабинет.

То, что это не крикливая дама из коридора я понимаю сразу же, потому что еще никогда в жизни от взгляда какой-либо женщины по моим плечам не бежали мурашки. Поднимаю глаза – напротив стоит Дамиан, держа в руках крошечного серого котенка.

От неожиданности забываю весь словарный запас, уж кого-кого, но его я точно не ожидала здесь увидеть. Тем более его такого – красивого, хотя одет он довольно просто, обычные джинсы и белая футболка.

Сложно поверить, что когда-то он и я… Что мы хоть недолго, но были вместе.

– Привет, – начинает он первый.

– Привет.

Я совершенно не понимаю, как реагировать на его визит. Что говорить.

А впрочем… я врач, он пришел с животным. Все просто.

– Не знала, что ты, – подсматриваю имя на карточке, – Аверьянова Мария Ивановна. А это, – указываю пальцем на котенка, – мопс Боня.

– Произошла небольшая ротация, – поглаживая огромной ладонью крошечного кота, садится напротив. Он смотрит на меня прямо, не пряча взгляд. Он смотрит на меня как будто бы… скучал. И это сбивает с толку.

– И какая у вас проблема? – изо всех сил включаю профессионализм.

– У моей кошки… плохое настроение. Не пойму в чем дело.

– И как же ее зовут?

– Вобла.

– Давай посмотрим, – забираю у него котенка. Милейшее пушистое создание, месяцев двух от роду. – Начнем с того, что это мальчик.

– Никогда не умел выбирать клички животным.

Господи, ну вот опять!

Тогда он сбил меня с ног ошеломляющей харизмой. Сразу же, буквально наповал. Потом я долго ругала себя за то, что так быстро повелась, и теперь со мной происходит то же самое. Он снова врывается в мою жизнь.

– Где ты взял котенка?

– Нашел на улице. Сидел у мусорки.

– Бедняга, – чешу мурчащей грязнуле крошечный лобик. – К сожалению, у нас не приют. Зачем ты принес его сюда?

– А должен был бросить на улице?

За три года в России он практически избавился от акцента, выделяя только в некоторых словах характерные для британцев гласные.

Удивительно, но я помнила его голос все эти три года.

– Зачем ты здесь, Дамиан? – вздыхаю. Больше не хочу этих игр.

– Ну ты же вчера не пришла.

– Я написала, что не приду.

– Ты не хочешь со мной поговорить?

– А есть о чем?

– А ты считаешь, что не о чем?

– Да, я так считаю.

Врала я всегда кое-как, и сейчас тоже выходит плохо. Особенно бездарно я играю безразличие. Но оставить роль не могу.

Демонстративно осматриваю кота – уши, зубы, когти, на Дамиана не смотрю.

– Он полностью здоров, – возвращаю ему животное. – Но весь усеян блохами. Я напишу тебе название препарата, паразиты выводятся быстро и безопасно. А еще его нужно тщательно искупать.

– Нам нужно увидеться, – продолжает гнуть свое, не отводя от меня взгляд. – И поговорить.

– Так говори сейчас.

– Без свидетелей, – кивает на Воблу, – это не для детских ушей.

– Дам! – прячу улыбку. – Нам уже не по семнадцать. Если хочешь что-то сказать – говори сейчас.

– Ты счастлива с ним?

И моей трехсекундной запинки хватает, чтобы все понять.

– Можешь не продолжать.

– Он мой муж! – задираю подбородок. – Он хотел жениться на мне и женился. Слов на ветер не бросил. Как некоторые.

– Об этом я тоже хотел поговорить. Мне есть, что тебе рассказать.

– Только вот я слушать уже не хочу. Нужно было делать это раньше. Там, в ресторане, в день моего восемнадцатилетия! – обиду скрыть не получается, как и увлажнившиеся глаза. – Подарок, который я точно на всю жизнь запомнила.

– Приходи сегодня на наш пляж, в десять.

– Нет! – качаю головой. – Я не приду. И это не "наш" пляж. Нашего у нас больше ничего нет.

– Тогда я заявлюсь завтра с новой Воблой. А послезавтра найду еще одну.

– Оставь бедных котят в покое! Пожалуйста, давай будем просто… просто жить, как делали это раньше. Избегать друг друга не получится, я понимаю, город маленький, но и искать встреч необязательно. Нам не о чем говорить, Дам, правда. Моему мужу это не понравится.

– Зачем ты вообще за него вышла? Он же тюфяк.

– А зачем ты спутался с моей лучшей подругой? – подоспела злость. – Молчишь? Нечего сказать?

Часть 9

***

Сняв босоножки, бреду по мелкой гладкой гальке, утопая не только в ней, но и в противоречиях. Я уже пришла, назад дороги нет. Как же глупо будет развернуться и трусливо убежать обратно домой.

Или все-таки еще не поздно?

Что я ему скажу?

А что скажет он?

Глупо это все, не нужно было… А ноги тем временем продолжают вести к назначенному месту.

Его силуэт я вижу еще издалека – Дамиан стоит у кромки воды, опустив руки в карманы светлых шерт и наблюдает за стремительно исчезающей за горизонтом розоватой дымкой уже давно скрывшегося солнца. Вдоль берега горят огни заведений, отвсюду доносится едва слышная перемешанная на все лады музыка.

Отключи эмоции, будь предельно холодна. Не смей показывать свою боль, не унижайся. Он бросил тебя тогда, безжалостно кинул в день рождения, думай только об этом. Получи ответы и уходи.

– Красивые тут закаты, – произносит он не оборачиваясь. Всегда так делал, чувствовал меня еще до того, как обозначу свое присутствие. – Чем больше здесь живу, тем больше убеждаюсь.

– Я уже и забыла, что у тебя глаза на затылке, – подхожу ближе.

– А что еще забыла?

– Всё. Я забыла всё.

Он поворачивает голову, и моя прежняя мантра рассыпается словно замок из песка.

Как быть бесстрастно-холодной, если его близость заставляет бедное сердце колотиться зашкаливая за всевозможные пределы? Как?!

Но я должна.

– У меня мало времени, – перехожу сразу к сути. – О чем ты хотел поговорить?

– Торопишься куда-то?

– К мужу.

– К мужу, – повторяет он словно на автомате. – Не думал, что ты за него все-таки выйдешь.

– А о чем думал? Что я буду до конца дней оплакивать наше несложившееся светлое будущее? Или… – не могу не съязвить, – тебе некогда было думать в объятиях моей подруги?

– В объятиях – громко сказано.

– Ой, прошу тебя, избавь меня от подробностей.

Теплый летний ветер треплет его волосы. Они стали короче, чем я помнила, но желания коснуться их меньше не стало. И это рождает в душе что-то похожее на ярость. Я запрещаю себе думать о нем в подобном ключе.

Соберись! Соберись же!

– Подробностей и нет, нечего особо рассказывать.

– Правда? А Алиса у вас получилась, я так понимаю, из воздуха?

– Такое ощущение, что ты упрекаешь меня в том, что у меня есть дочь.

– Что дочь – нет, но это дочь от моей подруги! – голос предательски срывается.

Ни черта чувства не ушли. И боль не ушла тоже. И обида. Я как будто бы просто поставила когда-то на "стоп" себя ту, и сейчас снова включила.

– Ты вообще должен был уехать, почему остался? Ведь именно это ты мне сказал тогда: "я возвращаюсь в Лондон, возвращаюсь навсегда". Так какого черта ты до сих пор здесь?

– Именно для этого я и позвал тебя сюда, чтобы все рассказать.

– Зачем? Почему сейчас?

– Потому что тогда было нельзя.

– Нельзя – что?

– Сказать правду.

– Как же удобно – отшлифовать за несколько лет любую версию и просто добавить: "я не мог тогда сказать правду!" – выходит чуть истерично и зло. – Не поздновато ли для сеанса раскаяния?

– Правду говорить никогда не поздно.

– Да кому она сейчас нужна, твоя идиотская правда? – порыв ветра забрасывает мои распущенные пряди в глаза, рот, бьет по щекам. Я нервно убираю волосы за уши, чтобы спустя секунду бороться с ними вновь. – Правда мне нужна была тогда, в день моего восемнадцатилетия. Когда я словно на крыльях летела к тебе на встречу. Когда любила тебя до потери сознания и думала, что мои чувства взаимны. Хотя разве можно те мои чувства к тебе описать таким уже давно потерявшим глубокий смысл словом "любовь"? Я тебя боготворила, я в рот тебе заглядывала, бросила Игната, потеряла подругу – из-за тебя! Если бы ты сказал мне тогда – давай прыгнем вместе со скалы, я бы прыгнула. Такими вот были мои чувства к тебе.

– Я тоже любил тебя!

– Чего?! – губы растягиваются в ироничной улыбке. – Любил? Я не ослышалась? Когда ты меня любил? Когда прямым текстом сказал дежурное, "ты классная, но нам не по пути"? Или любил когда с большим удовольствием забрался ко мне под юбку? Вот во второе, кстати, еще поверю. Что только не сыграешь ради достижения цели.

– Я знал, что ты подумаешь именно так, знал, но все равно не мог поступить иначе! – внезапно он тоже выходит из себя. – Ты даже представить не можешь, через что мне пришлось переступить, чтобы отыграть как по нотам показное безразличие. Да меня буквально наизнанку выворачивало, но у меня не было другого выбора. Я должен был сказать то, что сказал.

– Должен кому?

– Ты могла пострадать из-за меня, понимаешь?

– Нет, я не понимаю. Ничего не понимаю! Кто бы и главное – с чего вдруг решил сделать мне что-то плохое?

– Ты же помнишь причину, по которой мне пришлось перебраться сюда?

– Конечно. Ты ввязался в какое-то темное дело, накрыл сайт по торговле запрещенными препаратами, тебя каким-то образом нашли, стали угрожать твоему брату, отцу… – и лишь произнеся последнюю фразу меня словно обухом по голове ударяет.

Я еще не сложила все элементы головоломки воедино, нет, но предчувствие, что я где-то очень-очень близко, в буквальном смысле заставляет растерять по пути остаток фразы.

Я молчу, глядя на него не мигая, пытаясь прочесть по его лицу ответ, мол, нет, ты думаешь не о том, расслабься. Но он кивает, подтверждая мои еще не облеченные в слова мысли.

– Они все-таки меня как-то нашли, – подтверждает то, о чем я думаю он. – Вернее, сначала моего брата – позвонил отец и сообщил, что на Артемия напали прямо возле дома, тот человек попросил "передать привет брату". Едва я успел переварить новость, как на мою почту пришло письмо, и там была прямая угроза, что все, кто мне дорог, скоро пострадают. Из-за того, что я так и не прекратил копаться в том деле. Они написали, что следующая ты…

Я по-прежнему молчу, не понимая, как на это реагировать. Я настолько привыкла к мысли, что он меня бросил – цинично и совершенно неожиданно, что принять новую правду очень сложно.

Часть 10

– Господи, Дам… – вздыхаю, не желая уточнять, зачем ему мое возвращение. – Я вышла замуж, ты же это знал. Ты сам переключился на Ийю… Кстати, за ее безопасность ты не беспокоился?

– Когда все зашло настолько далеко, до исполнения угроз, я, сжав зубы, все-таки пересмотрел приоритеты и выполнил их условие – бросил копаться в этом деле. Те люди сразу залегли на дно и больше с того дня никаких угроз мне не поступало. Да даже если бы не бросил: они же угрожали причинить вред только тому, кто мне дорог… – и смотрит на меня так пристально, что я буквально физически едва могу выдержать его взгляд. – Ийя, она… нормальная, но у меня никогда не было к ней никаких чувств.

– Однако же вы стали близки.

– Близки – немного не то слово, – невесело усмехается он. – Это произошло где-то спустя примерно год после твоего уезда. Банально – просто спонтанный секс. Спонтанный для меня, конечно, потому что лично она долго и упорно планировала затащить меня в койку. Постоянно звонила, пыталась вытянуть куда-то "развеяться", расстраивалась отказам. В ту ночь мы случайно столкнулись в баре, впервые за этот чертов год, ну и… Я даже не помнил толком, как все произошло и вспоминать, если честно, не хотел. Дико жалел, что так вышло и вообще после случившегося разорвал с ней всяческие контакты. Но жизнь ошибок не прощает – где-то спустя месяц она пришла ко мне с новостью о беременности.

– И, конечно, ты как честный человек взял на себя всю ответственность.

– А я, по-твоему, должен был отказаться от своего ребенка?

И когда он это произнес, стало так безумно стыдно! Малышка действительно ни в чем не виновата. Он все сделал правильно, поступил как настоящий мужчина. А я… просто ревнивая бывшая, которая его до сих пор любит.

– Почему вы с Ийей не поженились?

– Странный вопрос, я же ее не люблю.

Что это, тонкий намек на меня? Даже если это был не он, все равно задело.

Я вышла за Игната не любя. Надежда, что стерпится-слюбится – самый жестокий самообман. Может быть если сердце свободно – шанс есть, но вот так клин клином, когда душа кровоточит от незатянувшихся ран… Чушь. Это так не работает.

Я понимаю, что не имею никакого морального права предъявлять ему за то, что он пытался жить дальше. Я уехала, вышла замуж, сама оборвала все контакты. А он молодой и физически здоровый мужчина, конечно, у него есть свои потребности. Но Ийя… принять это до сих пор очень сложно.

И свыкнусь ли я вообще хоть когда-нибудь с этим?

Неожиданно абсолютно четко осознаю, что просто не смогу жить с ним вот так бок о бок, встречаясь на городских праздниках, сталкиваясь в супермаркете или на пляже. И что делать? Снова куда-то убегать?

Об этом можно подумать позже, а сейчас главное не раскисать. Не позволять эмоциям взять верх. Оборонятся, обвинять, злиться, торговаться. Что угодно, только не подпускать его ближе.

– Не любишь ее? – включаю такую далекую от меня стерву. – Понятно. Но семейное гнездышко для вас с ней все-таки приобрел.

Он улыбается, безошибочно считывая, что это всего лишь тактика – дурацкая и совершенно провальная.

– Не для нас с ней, а для дочери. И вообще, это не я приобрел.

– Не поняла…

– Отец, узнав о том, что у него будет внучка, быстро подсуетился и купил мне коттедж. Само собой не чтобы порадовать чадо, ему просто нужно выглядеть благодетелем в глазах других. Он же такой – правильный, щедрый, идеальный родитель. Мне его подачка была не нужна, вполне устраивал съемный дом у моря, поэтому я отдал ключи Ийе, а она с радостью их приняла.

– А сам вернулся в свой дом?

– Да.

– То есть вы не жили вместе? – прищуриваюсь. – Я имею в виду как семья?

– Нет, никогда. После рождения Алисы я, чтобы помочь, иногда оставался ночевать у них в свободной комнате. Благо в подаренном папочкой доме их в избытке.

– Хочешь сказать, что все время жил с ней как соседи?

Язвительно и ужасно глупо, но я просто не могу удержать в себе этот вопрос.

Но и здесь он привычно беспристрастен.

– Абсолютно так.

А вот это то, чего я совершенно не ожидала. Его ответ застает врасплох.

– То есть вы с ней вообще никогда с того дня….

– Я же уже ответил – вообще никогда. Только тот единственный раз.

А как же это ее "он хорош в постели" и прочие намеки о телесной близости?..

Ийя... она мне соврала...

– А какие-то другие девушки? Ты же с кем-то встречался? – прозвучит странно, но я приду в ужас, если и здесь он даст отрицательный ответ. – Не скажешь же, что жил как отшельник все это время?

– Ты о сексе чисто по потребностям, без любви? – ухмыляется. – Тебе ли не знать, что и такое бывает, правда?

– Да пошел ты, – отворачиваюсь, пойманная с поличным. – Я не говорила, что не люблю Игната.

– Правильно, зачем говорить очевидную ложь.

– Знаток человеческих душ! – даю волю эмоциям.

Я расстроена, даже зла. Зла на себя, не на него! Все то, что я думала о нем – абсолютно все оказалось не так! Нет никакой любви у них, и семьи тоже нет. Алиса – ребенок единственной ночи, а Ийя преподносила все так, словно у них были славные отношения и сейчас просто вынужденное расставание.

Сложно сохранять приличную мину, когда рушится все, во что верил. Даже если правда оказалась в некотором роде облегчением.

– Ты понятия не имеешь, как я жила все эти годы. Что чувствовала, о чем думала… Со мной рядом был только он – хороший или плохой, но был. В отличие от тебя! Уже не важно сейчас, что именно побудило тебя меня бросить, добрые были намерения или наоборот, тогда я этого и не знала и буквально собирала себя по кускам! И вообще… к чему сейчас все это? Эта встреча? Ты почти три года молчал!

– Ты уехала с ним спустя всего несколько дней после нашего расставания, удалила номер, вышла замуж, по-моему, красноречивое "я не хочу ничего помнить о прошлом, пошел ты к черту", тебе не кажется? Заявляться и рушить ваше семейноесчастье?

Часть 11

***

– Тук, тук, тук, можно? – обесцвеченная макушка Ийи показывается в дверном проеме.

Казалось, я уже свыклась с мыслью, что моя когда-то лучшая подруга и единственная любовь имеют общего ребенка, но глядя на нее сейчас, такую яркую, разодетую в пух и прах, не могу отделаться от глубинного чувства, что больше не ощущаю к ней того душевного тепла. И радости при встрече не ощущаю.

В этом нет ее вины – пусть не совсем честным путем, но она тоже пыталась как-то строить свою жизнь. Я это понимаю, но смириться с тем, что наши судьбы так тесно переплелись, нелегко.

– Так я войду?

– Девушка, тут очередь, вообще-то! – доносится недовольный голос из коридора. – Вы даже без животного, а это ветеринарная клиника!

– У меня в сумке полудохлый хомячок. Он в коме, – огрызается Ийя и, громко хлопнув дверью, вплывает в мой кабинет. – Боже, какие они все дотошные. Как ты их терпишь?

– Ты по делу или поболтать? Если второе, прости, у меня по записи еще несколько человек.

– Да? Тогда первое, – плюхается на кресло напротив. – Ви, у меня есть к тебе огромная просьба.

– И какая?

– Не посидишь с Алиской вечером? Пару часов, не больше. Обещаю. У меня возникли… кое-какие дела.

– Я? Ты это серьезно? – ошарашенно смотрю на подругу.

– Ну да, а что такого? Ты же все детство возилась с братом, лучше меня знаешь, как и что.

– Брат – это другое. И вообще, у тебя же есть няня.

– Зоя заболела, представляешь? Подхватила какой-то ужасный кишечный грипп, несколько дней я точно без нее.

– А твоя мама?

– Шутишь? У нее очередной запой. Я не слишком хорошая мать, но не настолько же, чтобы оставлять дочь с невменяемой. Пожалуйста, Ви, мне очень-очень надо! – складывает ладони в жесте мольбы. – Мне даже попросить больше некого. Дамиан работает, он не может.

Его имя из ее уст режет словно острое лезвие. Это какая-то пытка.

– А что такое срочное будет сегодня вечером? – честно – мне все равно. Просто нужно потянуть время до отказа. – Может, перенесешь?

– Нет, не выйдет. Нужно именно сегодня. Тут такое дело… – зачем-то оборачивается по сторонам, словно нас могут услышать. – В общем, я тут познакомилась с одним симпатичным мужчиной... Пригласил меня где-нибудь посидеть.

Округляю глаза. Я ослышалась?

– Ты же говорила, что хочешь вернуть Дамиана!

– Вообще, да, конечно хочу, но при чем здесь вернуть его и мое свидание? Это так, просто развеяться. В конце концов мне всего лишь двадцать один и сидеть в четырех стенах такая пытка.

– Не подумай, что учу тебя жизни, но тебе не кажется, что возвращая одного мужчину не ходят по ресторанам с другим? А если он узнает?

– Ты что, знать он не должен! – пугается она. – Иначе на его возвращении точно можно поставить жирный крест. Он должен думать, что я сижу дома в ожидании его, страдаю и все такое.

– Да с чего ты вообще взяла, что он планирует возвращаться к тебе! – выходит резко и, может, даже чуть агрессивно. – Ты же сама сказала, что он тебя не любит!

Ийя сжимает губы, очевидно, забыв, что на эмоциях сама выболтала мне об этом. Впрочем, смутить ее чем-то больше, чем на пару минут невозможно, это я еще со школьной скамьи усвоила.

– Ну, знаешь, может, и не любит до беспамяти, но разве в одной любви дело? Мы это уже обсуждали. Людей может связывать масса всякого другого: штамп в паспорте, хороший секс, какие-то общие интересы.

Вот лгунья!

– И что же из перечисленного связывает вас?

– У нас общая дочь, которую он обожает. А дети, между прочим, всегда самый весомый аргумент. Он вернется, попомни мое слово, это дело времени, – и тут же меняет тему: – Пожалуйста, Ви, ну выручи! Ради нашей дружбы!

– Прости, но мне все это не нравится, – поднимаюсь из-за стола и, скрестив руки на груди, подхожу к окну. Она лжет мне, а я даже не могу уличить ее в этом, ведь наша вчерашняя встреча с Дамом была тайной. – Закулисные игры – не мое.

– Да что ты? Помнится мне, что кто-то когда-то виртуозно водил будущего мужа за нос, встречаясь за его спиной с другим.

– Господи, Ийя, мы были детьми. Ну ты вспомнила!

– Не так уж и давно это было, – тоже поднимается и, подойдя, кладет ладони на мои плечи. – Пару часов, не больше. Я туда и обратно, клянусь.

Кусая губы, буквально ломаю себя, продолжая раздумывать.

– Кто вообще этот мужчина? И главное – зачем он тебе?

– Зачем? Ты это серьезно сейчас? – запрокинув голову, смеется. – Зачем женщине мужчина? Чтобы слушать комплименты, ловить взгляды восхищения, флиртовать. Я уже несколько месяцев сижу на голодном пайке между прочим, а это, знаешь ли, непросто. Тебе не понять, у тебя муж под боком в любое время дня и ночи.

Несколько месяцев? То есть у нее уже были другие мужчины… И при этом она хочет "вернуть" Дамиана в "семью"? Это какой-то сюр.

Ужасно хочется выкрикнуть, что я все знаю, хватит уже бесконечно врать и выдавать желаемое за действительное!

– Пожалуйста, ну поддержи ты меня как подруга, – не оставляет попыток Ийя. – Подруги же должны помогать друг другу, верно?

Я не хочу соглашаться, но где-то внутри до сих пор сидит чувство вины перед ней за прошлое. Не важно, нравилась ли Дамиану Ийя тогда или нет, он нравился ей, она первая его приметила, и как подруга я не имела права встречаться с ним за ее спиной. А я встречалась, и своего рода это пусть не прямое, но предательство.

И то, что я влюбилась – слабое оправдание.

– Ну ладно, раз ты не можешь, позвоню маман...

– Хорошо, я побуду с Алисой, – вздыхаю. – Но только пару часов.

– Правда? Как здорово! Ты ужасно меня выручишь! – звонко чмокает меня в щеку. – Только Ви, ты же понимаешь, что это должно остаться между нами? Дамиан не должен ничего знать.

– Мы не общаемся с ним, от меня он точно ничего не узнает, – цежу сквозь зубы.

– Как же все-таки круто, что ты здесь, – обняв меня сзади, кладет подбородок на мое плечо. – И круто, что мы помирились и не помним плохого. Лично я давно не держу на тебя зла за то, что ты крутила тогда с Дамом. Это было сто лет назад и поросло быльем. Ты сейчас замужем и наверняка уже забыла о той детской интрижке. Вы же были вместе так мало.

Часть 12

***

"Абонентнеотвечаетиливременнонедоступен, попробуйтепозвонитьпозднее"

– Да что ж такое, а! – зло сбрасываю вызов и пихаю телефон в карман.

Ийя должна была забрать Алису час назад, но вместо этого просто взяла и отключила телефон. И где ее носит?

Я жутко устала, ноют ноги и вдобавок от напряжения разболелась голова: сначала Алиса вела себя идеально, мы трижды обошли парк, даже поиграли немного на детской площадке с другими малышами, но сейчас она явно проголодалась и к тому же промокла – протек памперс, а запасную одежду Ийя положить, видимо, забыла.

Плюс небо неожиданно затянуло тучами и вот-вот начнется ливень. А я без машины. Просто одно к одному!

– Не нравится тебе, да? Я представляю! Скажи спасибо своей маме, что б ее, – беру хнычущую девочку на руки. – И кушать хочешь? Хочешь, знаю. И что же мне с тобой делать?

Снова достаю из сумки бутылочку с кашей, в свежести которой сильно сомневаюсь. Открываю крышку, нюхаю содержимое – отдает кислятиной.

Под монотонный плач снова достаю телефон и в сотый раз набираю номер.

"Абонентнеотвечаетили…"

Да она издевается!

Трясу ребенка на руках, но помогает это плохо. Мне жаль девочку, но я совершенно не понимаю, чем ей помочь. У меня нет своих детей, брат давно вырос и я забыла каково это.

Я могла бы купить какую-то смесь сама и накормить голодного ребенка, но понятия не имею, чем Ийя кормит дочь! А если у нее аллергия на лактозу?

Можно ли ей картофель? Фрукты? Мясо?

Кто вообще так делает? Бросает ребенка и исчезает с концами! Это же ее дочь, совсем маленькая, только-только научилась ходить! Как можно быть до такой степени безответственной!

Больше никогда, ни за что не соглашусь помогать ей в чем-то подобном!

Небо распарывает яркий зигзаг молнии и тут же следом гремит оглушительный гром. Алиса вздрагивает и начинает рыдать громче, крупные капли дождя бьют по голове и плечам.

Схватив коляску, несусь со всех ног под навес, но отсутствие сырости с небес не делает девочку спокойнее.

Сама успокойся в первую очередь! Ну же! – ругаю себя на чем свет стоит, и заодно подругу, которая, кажется, действительно забыла про дочь.

Нужно позвонить Игнату, пусть приедет и заберет нас. Не самая желательная, но единственно удачная в данной ситуации мысль.

Достаю телефон и в последний момент палец зависает над строкой с именем мужа. Меня внезапно озаряет…

Я знаю, кто точно сможет нам помочь.

***

Знакомый хетчбек темного цвета тормозит перед нами буквально через пятнадцать минут. Открыв дверь, Дамиан выбирается наружу, забирает из моих рук дочь, сажает ее в теплый и, главное, сухой салон.

– Садись! – командует мне сквозь шум ливня и приземляется на водительское кресло.

Признаться, я не собиралась ехать с ними, просто хотела передать Алису и все, но его не терпящий возражений тон заставляет меня быстро передумать.

Сажусь рядом с ним и захлопываю дверь. Никакого радио, только стук капель по крыше.

Изо всех сил заставляю вести себя как ни в чем не бывало. Мы просто давние знакомые, которых сейчас ничего не связывает.

– Быстро ты приехал.

– Где Ийя?

– Ушла по делам.

– И бросила Алису на тебя?

– Ну почему бросила… я была не слишком против. Она славная малышка.

Он заводит мотор и мы уезжаем с залитой дождем детской площадки. Едем молча, и оба старательно делаем вид, что общество друг друга не тревожит в нас никаких воспоминаний.

По крайней мере я делаю вид точно.

– Можешь остановить у поворота, я дойду, – произношу спустя несколько минут тишины. – Совсем скоро будет, за магазином.

– Боишься, что муж увидит, что тебя кто-то подвез? – ухмыляется, глядя в размытое дворниками окно перед собой. – Что-то мне это напоминает.

– Ничего я не боюсь, можешь довезти до дома, – играя в безразличие, дергаю плечом. – Просто не хотела тебя лишний раз утруждать.

Он снова улыбается и… проезжает мимо нужного поворота.

– Дам! – хмурюсь, обернувшись. – Ты проехал!

– Разве? Мой дом находится дальше.

– При чем здесь твой дом?

– Ну ты же сказала отвезти домой, но не уточнила, в чей дом именно.

– Господи, зачем? Я не поеду к тебе!

– Не хочешь посмотреть как я живу? Действительно неинтересно?

Интересно, конечно, к собственной злости интересно все: как он жил эти годы, где, чем занимался… Но его святая святых это слишком интимно, мне там делать точно нечего.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Поздно. Возвращаться назад – плохая примета, – и поворачивает к пляжу.

К небольшому уютному бунгало на берегу мы подъезжаем всего через несколько минут.

– Подожди здесь, я принесу зонт.

– Не расклеюсь, – открываю дверь и, втянув голову в плечи, несусь под навес.

Путь занимать всего несколько секунд, но промокнуть я успеваю практически до нитки. Дамиан присоединяется ко мне спустя минуту, удерживая в руках укрытое дождевиком автомобильное кресло.

Пошуршав в замочной скважине ключом, распахивает дверь и кивает в темное нутро своего дома.

– Прошу! Не против, если я пока приготовлю Алисе кашу? Она голодная.

– Конечно, о чем речь! Занимайся дочерью, я подожду, – отвечаю слишком уж торопливо, изо всех сил пытаясь скрыть нервозность.

А нервничать есть из-за чего – я у него дома. Даже не верится.

Осторожно осматриваюсь по сторонам и понимаю, что поговорка о том, что жилище человека всегда похоже на его хозяина в случае с Дамианом полностью соответствует действительности.

Минимум мебели, но вся она удобная и добротная, большие окна без занавесок, непонятные для среднестатистического ума картины на стенах. Какая-то абстракция, квадраты, круги, полоски…