Тонкие грани

ГЛАВА 1. Отчаянность vs. Опрометчивость

Balmorhea - The Winter

Оглядываясь назад, не нужно искать смысла в прожитых днях. Жизнь слишком коротка и бессчетное количество дней может в одночасье превратиться в короткий отрезок времени. Не успеваешь задуматься о том, что смог сделать, а что нет, как все обрывается на самом интересном месте: отменяется долгожданная встреча; примирение с любимым человеком, которому не сказаны важные слова; не опробованы экзотические блюда; любимая группа выпустит новые песни, которые ты уже никогда не услышишь. И в итоге уже ничего нельзя изменить, куда-либо успеть или опоздать, потому что никому еще не удавалось восстать из мира мертвых.

Единственное, что живет во мне со дня твоей смерти – это иллюзия, она питает меня твоими образами, такими яркими, как вспышки. В эти моменты мне даже кажется, что ты рядом по-настоящему, и это не плоды воображения обезумевшего от горя мозга. Если понаблюдать за мной со стороны, можно посчитать меня психически нездоровой: я разговариваю с тобой, словно ты жив; не трогаю твои вещи, оставив их лежать на своих местах; не хочу отпускать тебя, хотя умом понимаю, что ничего не изменить.

Каждое утро я просыпаюсь в надежде, что тот ужас, который пережила на твоих похоронах – всего лишь страшный сон, что вот-вот откроется дверь, и ты войдешь в нее счастливый и жизнерадостный, бросишь одну из своих язвительных шуточек, которые так меня раздражали и, засмеявшись, исчезнешь в дверях своей комнаты.

Как я об этом мечтаю, слышишь?!

За все то время, что тебя нет, я столько раз представляла тебя живым, что ты, черт возьми, уже просто обязан был воскреснуть! Обязан! Еще одно мое большое заблуждение. Ты ничего и никому не обязан.

Это все я…

Я не отпускаю тебя.

Засыпаю и просыпаюсь с этой открытой раной в груди, которая с каждым днем потихоньку убивает, высасывает из меня всю силу, всю любовь, оставляя в сердце выжженные руины, обшарпанные стены, непригодные для жилья. Мне так жаль, что я не уберегла тебя, что я так мало проводила с тобой времени. Как мне теперь жить с этой болью? Откуда черпать силы, чтобы дальше мириться с твоей смертью?

Не знаешь?

Тишина…

И я не знаю.

Серость. Я уже привыкла вставать в полшестого утра и сидеть на нашей древненькой кухне с чашкой горячего шоколада. Нет, напиток не согревал меня, обожги я хоть весь рот. Для меня все застыло в одной поре. Такое ощущение, что кто-то сверху вместе с вестью о твоей смерти выключил яркие краски. И теперь все вокруг стало безжизненным, тусклым, бледным.

Все чаще мне стало казаться, что я нахожусь в аду. У буддистов существует понятие — «круги ада». Они разделяют его на дальний, ближний и ад одиночества. Издревле люди верили, что под тем миром, где обитает все живое, простирается эта чернота – преисподняя. Но только один из кругов этого ада — тот самый ад одиночества — неожиданно возникал в воздушных сферах над горами, полями, лесами. И то, что окружало человека, в мгновение ока могло превратиться для него в бесконечность мук и страданий. Вот именно в такой бесконечности сейчас находилась я. Умом понимала — необходимы перемены в жизни, чтобы попытаться окончательно не лишиться рассудка в связи с твоей смертью. А сердцем – нет.

Раньше мне была ненавистна сама мысль о смерти, теперь же... Интересно, ты бы так же переживал мою утрату? Мне бы не хотелось, чтобы тебя разъедало это убогое чувство пустоты, окруженное обрывками светлых воспоминаний. Укутавшись в стеганое одеяло, мелкими шагами подхожу к книжной полке и, не задумываясь, достаю твою любимую книгу. Уже зачитала ее до дыр за последние две недели. Старая обложка, кажется, еще пахнет тобой. Или мне попросту хочется так думать. На четвертой странице отпечаток от кружки с тем самым горячим шоколадом, который ты обожал. Я ненавидела этот напиток раньше. Теперь же пью его каждое утро, кутаюсь в твое одеяло и сижу на подоконнике с этой чертовой книжкой, которую скоро буду знать наизусть. Так не проще, но твой запах успокаивает. Пока он еще окончательно не выветрился, я цепляюсь за каждую возможность побыть с тобой, хотя бы таким глупым способом.

Мне не хотелось больше плакать, не было сил, но слезы сами лились по лицу, будто во мне был тонный запас соленой воды. Наверное, и вправду глупо ставить крест на жизни, но я не знала, как выбраться на поверхность. Не знала, какие бы перемены смогли вытолкнуть меня из моего ада. Может быть, ты мне подскажешь?

Опять тишина.

Чтобы хоть на мгновение забыть о несчастье, я ничего лучше не могу придумать, нежели натянуть джинсы с майкой и снова отправиться на кладбище. Не знаю, как у вас там, в мире мертвых. Видишь ты меня или нет, но… Порой мне снятся сны, что твоя жизнь нисколько не изменилась — все тот же наш дом: и двери и окна; наша любимая кухонька; но только нет меня. И ты тоже страдаешь, ждешь со мной встречи, живешь вполне обычной и нормальной жизнью. Твой мир практически ничем не отличается. Единственное различие — в нем нет живых. Возможно, ты сейчас вместе с погибшими родителями и тебе не так одиноко. И от этой мысли мне только больнее, ведь ты ушел, оставив меня совершенно одну. «Две стороны одной медали», — так я называю твой мир. Я с одной стороны — ты с другой, и мне хочется верить и убеждать себя, что это вещие сны, и что ты по-настоящему сейчас дома, только встретиться мы не можем. Просто не пришло время. Жаль. Но это был всего лишь еще один глупый способ быть ближе к тебе.

Сама смерть не казалась мне теперь такой страшной, нет. Умереть не страшно. Страшнее вот так, в один миг потерять любимого человека, который был для тебя идеалом, опорой, примером для подражания, семьей, родственной душой в прямом и переносном смысле. Был всем.

ГЛАВА 2. Решительность vs. Легкомысленность

Сумерки, спустившиеся на город, означали, что мне пора было ехать на стоянку. Фары машины что спереди, что сзади теперь были совершенно непригодны для вечерне-ночной езды. Я держала одной рукой раскалывающуюся голову, а другой старалась управлять машиной.

Проезжая мимо одной из аптек, я, не глуша мотор, выскочила прямиком к ларьку.

— Две упаковки тайленола, пожалуйста, — попросила я продавца.

Фармацевт окинула меня быстрым взглядом и скрылась за прилавком. Я стояла с засохшей кровью на лице и чувствовала ужасную слабость во всем теле. Мне очень хотелось спать, казалось, закрой я глаза, то упаду прямо на месте, свернусь калачиком и провалюсь в сон. Фактически я была бездомным человеком, переписанная на Бриану квартира и машина мне уже не принадлежали. Мой «Вольво» сейчас отправится на стоянку для металлолома, потому как у меня не было денег отремонтировать машину. Легче было просто оставить ее там, надеясь на удачу. Как только появится хоть мало-мальский заработок, смогу ее восстановить. Чертов нахал! Угораздило же его разбить мне машину!

— Возьмите, осталась последняя пачка, — продавец протянула мне сдачу вместе с желтенькой упаковкой.

— Спасибо, — хотя бы так.

Прыгнув в груду металла, я поехала за город. Язык не поворачивался назвать то, на чем я сейчас передвигалась, словом машина. Это было чем угодно, но только не безопасным средством передвижения. Я вообще удивлялась, как она проехала столько времени, не заглохнув. По-видимому, я была в некотором роде счастливчиком.

Внезапно стало так одиноко и грустно от осознания того, что я совершенно одна в этом мире. Исчезни я сейчас, меня никто не будет искать. Дяде Льюису глубоко наплевать на мою жизнь. Он даже не удосужился прийти на похороны Стэнли. За Бриану я была спокойна. У нее и малыша были крыша над головой и средства к существованию, а я… Мне не хотелось думать о том, что будет завтра, где я окажусь и чем буду заниматься.

Мысли спутано роились в голове, придавливая грузом неизвестности. Мне хотелось верить в то, что я иду в правильном направлении, но даже если это не так, впоследствии ни о чем не стану сожалеть. Размеренная жизнь, стабильный заработок, муж с пивным животиком и пара детей – уже не было пределом мечтаний. Мне хотелось полной отрешенности от мира, возможно, даже полного одиночества.

Раньше я не мыслила жизни без общения, дома, семьи, Стэнли. Но, утратив все это, поняла, что хвататься за тонкие соломинки воспоминаний в доме, где все было пропитано счастливой и беззаботной жизнью, которой у меня больше не будет, не имело больше никакого смысла. Слишком мрачно? Нисколько! У любого человека наступает момент, когда он понимает, что так, как было прежде, уже не будет никогда и, чтобы переступить через черту своего ада одиночества, нужно просто постараться жить так, как до этого не жил. А вдруг понравится? Чтобы что-то получить взамен, нужно чем-то пожертвовать. Чем жертвовала я? Всем. Только с одной поправкой, взамен я хотела получить освобождение. Эта сковывающая грудную клетку боль от потери близкого человека давила тяжелым грузом. Каждый раз собиралась с духом, пыталась скинуть с себя эти оковы, но у меня ничего не выходило. Я сделала вывод, что плохо старалась или не желала этого так сильно, чтобы, наконец, получить долгожданные освобождение и легкость внутри.

Проехав последние жилые дома, я выехала на бездорожье, прямиком направляясь за город. Если память не подводила, то именно там находилось нужное мне место. Вокруг была пустошь, кое-где мелькали небольшие долговязые деревья, но сегодня в тусклом свете пасмурного неба и ввиду опустившейся темноты они были едва различимы. Проехав пару километров, я заметила, что достигла нужной мне стоянки и, въехав в огороженный стальной сеткой участок, выбрала самое удаленное место в надежде, что мой «Вольво» все-таки доживет до своей реинкарнации. Осмотревшись по сторонам, насколько позволяло темное время суток, я удостоверилась в правильности выбранного места и заглушила мотор. Первым побуждением было откинуть сидение и заночевать прямо здесь, в этом заброшенном месте. Но, представив себя совершенно одну на отшибе за городом, стало жутко, и я поторопилась выбраться из машины. Неподдающийся ремень безопасности пришлось выломать. Что-то в нем заело окончательно и бесповоротно после того ответного удара по машине беспардонного хлыща. Я ухмыльнулась, вспоминая его гнев и разъяренное выражение лица, когда он пытался открыть дверь, чтобы выволочить меня на улицу. «Представляю, что бы он мог сделать». — с усмешкой подумала я, снова прокручивая в памяти его окрашенное бешенством лицо. Он определенно был красив и циничен в своих манерах и общении, что до жути раздражало.

Усилием воли я открыла дверцу, чтобы выбраться наружу. Н-да… похоже старушка приехала на свое кладбище. Никакая реинкарнация не оживит ее, так как проще и дешевле было купить новую машину, чем отремонтировать эту захудалую колымагу. Я поежилась от прохладного ветра и пожалела, что не взяла никакого пиджака из дома, ну или хотя бы рубашки. Закрыв дверь на замок и, прихватив недопитую бутылку виски, зашагала прочь, оставляя своего верного друга, который служил мне верой и правдой.

Сотовый телефон – единственная вещь, которая осталась у меня для связи с миром в этом нереально глухом месте. Набрала сохраненный номер службы заказа такси. Я решила, что это будет наиболее верным решением, так как совершенно не ориентировалась ночью в незнакомом месте. Да и голова болела не переставая, я бы физически просто не осилила такой путь до города. Одно из двух — или мне хватит на такси и простенький мотель, либо на мотель и что-нибудь из еды. Я выбрала голодовку, но безопасность. Достаточно на сегодня приключений.

ГЛАВА 3. Неизвестность vs. Непредвиденность

Настала моя очередь недоуменно переводить взгляд то на кулон, то на озадаченное лицо незнакомца, у которого, кажется, вылетела из головы мысль о моем убийстве.

— Пошли, — бесстрастно кивнул он и, не обращая на меня больше внимания, уверенным шагом ступил в темноту. Его силуэт был едва различим в кромешной темноте.

Ничего не понимаю… Хотя нет, одно я знала наверняка, смерть откладывалась на неопределенный срок. И что мне было делать? Не идти за ним — бессмысленно, а идти — довольно опасно. В голове не было ни одной умной мысли. Можно было, например, притвориться, что мне плохо, но где гарантии, что он повезет меня в больницу? Так бы мне удалось оказаться в более или менее безопасной обстановке… В противном случае, мне выдадут аптечку, которая должна быть в каждом средстве передвижения и… только наглецу известно, что со мной будет дальше.

Решив не испытывать судьбу, я подхватила полупустую бутылку с виски и, молча, последовала за ним. А что еще оставалось делать? Побегу — он все равно догонит, да и как далеко я убегу в такой темноте? До первой кочки, на которой, споткнувшись, распластаюсь по земле?

— Не отставай! – крикнул он в мою сторону.

Я последовала его команде и, делая шаги шире, старалась ни за что не зацепиться. Пройдя несколько сотен метров в кромешной темноте, я заметила ту самую «BMW», которая была обязана мне своим помятым видом. Нет! Все равно никак не укладывалось в голове, как можно за разбитый автомобиль убить человека?! Он точно сумасшедший. Искоса посмотрев в широкую спину, я вспомнила ярость, с какой этот незнакомец набросился на меня у обочины, там на кладбище.

— Садись, — скомандовал он, щелкая сигнализацией.

Вот командир! «Не отставай», «Поторопись», «Садись», — надеюсь, следующей репликой не будет «Застрелись»! Это надо же было так прогневить Бога, чтобы оказаться в такой заднице. Хотя нет, та была определенным местом, а ситуация, в которой находилась я, не имела к ней никакого отношения и потому, несомненно, была хуже раз в сто.

— Телефон, — протянул он руку.

Решив не перечить, я выудила из заднего кармана свой мобильник и протянула в его ладонь. Я очень легко распрощалась с ненужным мне аппаратом, так как кроме Брианы, мне собственно никто и не звонил. Так что: «На, подавись, пожалуйста!», — сказала про себя.

— Закрой окно, — я точно сейчас рехнусь!

В машине было слишком душно. И я боялась, что от такой жары мои мозги могли окончательно превратиться в жидкое месиво. В ответ на его просьбу поднять стекла, я зажала бутылку между ног и закрыла глаза. Этот наглец определенно действовал мне на нервы. Хренов главнокомандующий!

— Выкинь немедленно эту дрянь из моей машины, — жесткий голос заставил открыть глаза.

Я растерянно уставилась на него, не понимая, что он имел в виду.

– Бутылку — в окно! – невозмутимо повторил он.

Я сидела не шелохнувшись. С какой стати я должна была ее выкидывать?! У меня еще в планах ее полное опустошение.

— А как же забота об окружа... — я не успела договорить.

Рука мерзавца одним резким движением рванула бутылку за горлышко и, высвободив из моих ног, выкинула в окно. Замечательно! Чего ожидать ещё? Он попросит ехать меня нагишом? А может быть, и вовсе не дышать?! Я отвернулась, не имея даже желания смотреть на его недовольное лицо. Всем нутром я ощущала, что незнакомец был чем-то озадачен и раздражен. Но мне было плевать. Жутко хотелось спать и выпить, если не виски, то хотя бы пару таблеток тайленола, чтобы не чувствовать этой жуткой изматывающей боли в голове.

Он все же поднял стекло с моей стороны и, резко выжав педаль газа, рванул с места. Расслабиться при такой манере езды у меня определенно не получится. Я вжалась в кожаное сидение и старалась держать равновесие. Ведь, в отличие от него, у меня не было ни руля, ни какой-либо ручки, за которую я бы могла придерживаться, чтобы ненароком не проломить ему еще и потолок в довершение ко всем нанесенным увечьям машины. А если учесть, что ему было совершенно наплевать на мой проломленный череп, то за вмятину в потолке в отместку — он заставит выпрыгнуть меня из машины на ходу. Интересно, а в этой модели предусмотрено автоматическое открытие дверей? Может, мне реально стоило ожидать именно такого исхода? Я искоса посмотрела на точеный профиль и просканировала пассажирскую дверь на наличие дополнительных кнопок. Ну мало ли, на всякий случай.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — сказал он спокойно. – По крайней мере, не сегодня, — добавил владелец медальона и повернул ко мне свои наглые глаза, в которых плясали бесята. – Ты же не думаешь, что я спущу тебе с рук порчу любимого автомобиля? — злая ухмылка тронула уголки губ.

— Мне все равно, — ответила я безразлично, и это была чистая правда. Пусть меня хоть четвертуют сейчас за эту долбанную машину. Жутко болела голова, мучительная боль в висках совершенно блокировала все умные мысли.

— Я постараюсь изменить твое мнение на этот счет, — заверил он, чем снова заставил перевести на него взгляд, чтобы в лишний раз удостовериться в его неадекватности.

— Мне все равно, — настырно повторила я, зная наверняка, что это его разозлит.

Реакция не заставила себя долго ждать. Скорость на спидометре зафиксировала двести километров в час, если меня не подводило зрение. Красноречивее любых слов. Я посмотрела в окно в попытке рассмотреть хоть что-нибудь на такой скорости, но поняла бессмысленность этой затеи.

ГЛАВА 4. Неверный расчет vs. Неодолимое влечение

Погруженная в легкую дымку воспоминаний и мыслей, я провалилась в дрему. После смерти брата мне, в общем-то, плохо удавалось поспать, постоянно снились кошмары и постепенно бессонница стала основным ночным развлечением. Но теперешнее сонное состояние я списывала на ушибленную голову, потому как пульсирующая боль давила на мозги, мешая здраво мыслить.

Приоткрыв глаза, я заметила, что гостиная уже утопала в неярком свете. Уличные фонари были основным источником освещения. Все тело затекло после длительного сна и я почувствовала острую необходимость попасть в душ и привести в порядок лицо, волосы, одежду, в конце концов. Пройдя на ощупь до конца гостиной, я уперлась в тот самый узкий коридор и, щупая стену руками, наткнулась на дверную ручку. Переступив неуверенным шагом порог, щелкнула выключателем и зажмурила глаза, не привыкшие к яркому свету. Душевая была просторной. Бледно-синий кафель, выложенный на полу мелкой мозаикой, гармонично смотрелся на фоне насыщенного синего цвета стен. Большое зеркало в пол и сушилка для полотенец – все, больше здесь не было ничего.

Стянув джинсы и оставаясь в одних трусиках, я подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. На лбу красовался пластырь, пропитанный кровью. Я с ужасом представила, как будет больно отдирать эту засохшую корочку от кожи. Подлец, по-видимому, был не конченым подлецом. Или попросту не хотел, чтобы я перепачкала его шикарный диван. В последнее верилось больше. Включив горячую воду, я стянула с себя остальную одежду и попыталась отмыть ту от крови. Развесив на сушилке джинсы, майку и трусы, я встала под горячие струи воды и закрыла глаза, наслаждаясь полным расслаблением. Таблетки! Черт! Я вытащила из влажных джинс промокшую насквозь упаковку и откинула ту в сторону.

Распарив кожу как следует, я аккуратно отклеила пластырь и откинула к валяющейся на полу упаковке с таблетками. Рана кровоточила, но была не такой большой, как изначально показалось, судя по всей крови, что я смыла с майки и джинс. Это не могло не радовать, все-таки не хотелось до конца жизни ходить со шрамом на лице. Подсушив волосы полотенцем, я завернулась в него, сожалея, что мне не во что больше одеться. Хотя до утра мои вещи должны были просохнуть, а пока отсижусь в комнате.

Захватив размытую упаковку таблеток и использованный пластырь, не выключая свет в душевой, я вернулась обратно в гостиную. В темноте, нащупав графин с водой, стоявший на барной стойке, я выудила из рассыпающейся влажной упаковки несколько таблеток. Раздавшееся грозное рычание за спиной напугало меня, а хрустальный графин, зажатый в руке, выскользнул, разлетаясь с оглушительным звоном по всему полу на мелкие осколки. Разъяренный рык звенел в ушах сильнее, чем звон битого стекла. Я до остервенения боялась этих клыков, которые теперь непременно будут преследовать меня в каждом сне.

— Ночь, фу! – раздался яростный голос хозяина и яркий свет наполнил гостиную, ослепляя глаза.

Тупая и ноющая пульсация в голове вернулась с утроенной силой. Чудовище скалило пасть и смотрело на меня бешеными глазами, в которых я отчетливо видела желание разорвать меня на куски. Я замерла на месте, боясь пошевелиться, чтобы ненароком не разозлить еще сильнее эту ужасную псину. Интересно, где же блуждала его вторая сменная половина по кличке День?! Или они обитали в доме в строгости с указанным временем суток? Собака мгновенно отступила после команды и трусцой побежала к входной двери. Уф… А ведь я мечтала о собаке, что меня теперь-то не устраивало?! Наверное, если и содержать что-то наподобие этого чудовища, то брать его нужно еще несмышленым щенком и заниматься обучением так, чтобы эта псина слушалась беспрекословно, как только что продемонстрировал наглец.

— Что это? – Он вплотную подошел, ступая ботинками по мелкому крошеву стекла.

— Извини, я сейчас соберу все осколки, — я и правда чувствовала себя неловко за эту ситуацию. Попила, блин водички…

— Это наркотики? – нахал гневно выхватил таблетки из рук.

— Обезболивающее. — Я недоуменно посмотрела на него. Что опять-то не так?! Чем ему теперь таблетки не угодили?

— Зачем тебе это? – ярость, отражавшаяся в глазах, напугала. Замечу, он не был так устрашающе гневен даже тогда, когда я разбила ему машину.

— У меня болит голова, — растягивая слова, говорила я. – Это всего лишь Тайленол, — зачем-то добавила.

Я что, оправдывалась сейчас перед ним?! Он смотрел на меня, будто держал на прицеле. Откинув таблетки на пол, молча развернулся и скрылся в узком коридоре, оставляя меня стоять босой в куче битого хрусталя. Еще немного и я стану заикой. Не знаю, чего я испугалась больше – яростного взгляда или внезапно появившейся псины. Господи, может у меня контузия? Поэтому я так плохо соображала и потому так заторможено реагировала на все происходящее? Определенно со мной было что-то не так.

Стараясь не наступить на осколки разбитого графина и не пораниться, я залезла на барную стойку и села на нее, ощущая кожей холодный камень. Три таблетки валялись на полу вперемешку со стеклом. У зеленоглазого явно не все в порядке с головой! Сталкер с параноидальными наклонностями.

Мужчина, внезапно появившийся в гостиной в одних пижамных штанах серого оттенка, завладел всем моим вниманием. Я уставилась на его обнаженную спину. Безумец прошел мимо и сел на диван, расставляя ноги в стороны, не обращая на меня внимания. Я отказывалась понимать его. Буквально еще вчера вечером он выслеживал меня как ищейка, чтобы приставить к горлу пистолет, а сегодня делал вид, что меня абсолютно не существует.

ГЛАВА 5. Ночной гость vs. Слепая одержимость

Фары потухли и из машины вылезла крепко сложенная мужская фигура. Издалека я не могла рассмотреть лица, но что-то в этом силуэте мне изначально показалось знакомым. Или это просто галлюцинации? Неторопливой походкой мужчина приблизился к дому. День и Ночь сбежали по ступенькам и настороженно остановились рядом с ним. Он потрепал каждую псину по загривку и уверенным шагом продолжил свой путь к дому.

В неярком свете уличных фонарей я смогла рассмотреть очертания лица и поняла, что оно мне совершенно не знакомо. Широкоплечий, темный шатен поднялся по ступеням и замер в недоумении у дверей, заметив меня. Острый, волевой подбородок придавал мужественности лицу, а черные глаза откровенно рассматривали меня сквозь прозрачные стекла. Наконец он открыл дверь и вошел в дом. Я инстинктивно сделала шаг назад, не сводя с него глаз. Скрываться из виду было уже поздно. Чувствую, мой похититель будет не особо рад тому факту, что я встречала его гостей в полураздетом виде.

— Я не верю своим глазам! – искренне удивился молодой человек. – У Рика появилась подружка?! – казалось еще чуть-чуть, и он описается от заставшего его врасплох изумления.

Так значит, вот как зовут бесстыжего наглеца – Рик. Что же будем знакомы.

Незнакомец прошел вглубь гостиной и расположился на диване. Я стояла в нерешительности. Бежать к себе в комнату глупо, хозяин дома все равно просто так это не оставит. Я должна была пойти в нее сразу же, а не стоять здесь полуголая в одном полотенце, которое едва прикрывало ягодицы. Судя по всему, он не ожидал гостей, раз отправился спать. Но собаки вели себя вполне дружелюбно и подпустили ночного гостя к дверям. Значило ли это то, что человек, который внезапно появился на пороге дома, бывал здесь так часто, что питомцы приняли его за своего?

— Я не его подружка, — нашлась я после непродолжительной паузы.

— Неужели?!

— Клайв? – я перевела взгляд в сторону, откуда раздался голос Рика и побледнела. Он стоял с пистолетом в руках и смотрел на меня глазами разъяренного хищника. – Что тебе здесь надо? – его голос был напряженным, а глаза… Все внутренности сжались от страха при виде этого устрашающего взгляда. — Алисия, иди к себе в комнату, — медленно и членораздельно он произнес каждое слово, не сводя с меня сурового взгляда.

Как бы мне хотелось остаться здесь и узнать хоть что-нибудь о том, что за человек этот Рик. Но, честно сказать, я не знала чего можно от него ожидать, когда он в гневе. Точнее знала, но его фантазия не имела границ.

Я прошлепала босыми ногами по холодному паркету мимо мужчин. Почему Рик вышел с пистолетом? Ему есть чего опасаться?

Пройдя по узкому коридору, я завернула налево, в указанную комнату. Дверь уже была открыта, а в помещении горел неяркий свет. Серые полутона просторной комнаты сочетались с неброским дизайном всей спальни. Небольшая кровать, комод и два светильника по обеим сторонам кровати больше напоминали гостиничный номер. Широкое окно в пол было единственным, что выделялось на этом неброском фоне комнаты. Я прислушалась к голосам, но ничего слышно не было. Может быть, они вышли на улицу? Хаос, творящийся в мыслях, вернул к реальности: я находилась на чужой территории, и не знала чего ожидать в следующее мгновение. И знать, честно говоря, не хотелось. Прилегла на кровать и укрылась пледом. Пульсирующая головная боль плавно перешла в легкое головокружение и слабость во всем теле. Попытаться заснуть? Не помню, когда в последний раз столько много спала. Кажется, я уже выспалась на месяц вперед. Я снова попыталась прислушаться к голосам, но кругом стояла тишина. Зато теперь я хотя бы знала имя наглеца… Закрыв глаза, я принялась считать овечек, надеясь, что это поможет уснуть. Тщетно.

За окном внезапно послышались глухие капли дождя по стеклу и я ощутила спокойствие. Монотонный стук отошел на второй план, когда где-то неподалеку раздались два отчетливых выстрела. Резко подскочив в кровати, я открыла глаза. Мысли заполнил страх. Наглец пристрелил ночного гостя?! А что, если подстрелили наглеца? Я слабо соображала, что делать. Судя по звуку выстрелов, те доносились с улицы.

Нет! Я хоть и была лишена каких-либо инстинктов самосохранения, но остатки здравого смысла говорили о том, что лучше не высовывать носа из дверей этой чертовой комнаты. Если же все-таки окажется, что стрелял названный Рик, то я автоматически становлюсь свидетелем убийства. А этого мне хотелось меньше всего. Мало мне его разбитой машины? Предостаточно! Не хватало остаться его заложницей на веки вечные или пока этот мерзавец не удостоится той же участи, что и его ночной гость.

А что, если все же стрелял не он? Вдруг этот Клайв пристрелил Рика, и его бездыханное тело лежало сейчас под дождем? Тогда мне здесь совершенно уже нечего делать. И вдруг это окажется так, нужно как можно быстрее делать отсюда ноги, не дожидаясь полицейских! Черт, что же делать? Что делать? Я встала и посмотрела на голые ноги. Бежать в таком виде? Куда бежать? Снаружи еще как минимум две здоровенные псины, которые не питали ко мне нежных чувств... Сколько времени прошло с того момента, как прозвучали выстрелы? Пять минут, десять? Черт! Если бы это был Клайв, он бы наверняка уже пришел за мной.

Последние два дня были похожи на игру в русскую рулетку. Если смерть решила поиграть со мной в такие игры, то я сразу пас. Моя смерть не будет ни для кого сюрпризом. Более того, кроме Брианы обо мне уже навряд ли кто вспомнит. Дяде Льюису было глубоко наплевать на мое существование. Он на похороны Стэнли не соизволил прийти, то, что уже говорить обо мне. В последний раз взвесив все за и против, пришла к выводу, что выкинутая в окно Риком бутылка виски была бы сейчас весьма кстати.

ГЛАВА 6. Бесстрашие vs. Бессердечность

Тихо вскрикнув, стараясь изо всех сил не показывать вида, что испытываю боль и отвращение, я закрыла глаза. Больше ничего почувствовать мне не пришлось. К счастью. Так как раздался оглушительный выстрел и на всю округу разнесся истошный крик Клайва.

— Мать твою!!! — он отпрянул от меня как черт от ладана, обхватывая простреленную кисть рукой, что секундами ранее сжимала мне горло.

— Я предупреждал тебя, чтобы ты к ней не прикасался? — прохрипел стальной голос моего наглеца, и я почувствовала облегчение.

Жив. Слава Богу, ЖИВ!

Клайв продолжал вопить ругательства, хватаясь за простреленную кисть. Виски начало сжимать от только что пережитого напряжения. Рик выглядел помятым. Из его носа шла кровь, стекая тонкой алой струйкой на грудь. Пижамные штаны из серого оттенка превратились в кроваво-грязный. Или мне уже это мерещилось в свете последних событий?

— А это тебе мой ответ на твои предупреждения, — еле шевеля губами, прорычал Рик и двумя меткими выстрелами прострелил Клайву сначала правую, а затем левую ноги.

Я стояла и смотрела на живую мишень перед собой, которая несколькими минутами ранее бесстыдно лапала мои голые бедра. Весьма странно было ничего не ощущать — ни жалости, ни отвращения, ничего. Не знаю, что там произошло между мужчинами, но наглец был жив! И это было сейчас самым главным.

— Алисия, быстро в дом! — я так была рада слышать его приказы.

Мысленно я похоронила этого человека несколько минут назад. Возможно, он сейчас был ранен, ведь несколько выстрелов я отчетливо слышала.

Усилием воли я подавила желание ударить скорчившееся от боли тело Клайва по простреленным ногам, и быстрым шагом направилась в дом. Достаточно того, что я не послушала наглеца и не пошла спать сразу же. Тогда бы не встретилась лицом к лицу с его ночным гостем и, возможно, ничего этого не произошло.

Странно, но собак нигде не было видно. Мне бы не хотелось встретиться с ними лицом к лицу. Вечерок и без того нельзя было назвать спокойным. Утешая себя извечной истиной – от судьбы не уйдешь, я кралась в дом. Если мне и суждено умереть от клыков ротвейлера, то ничего уже изменить было нельзя.

Так и не дойдя до дома нескольких шагов, я заметила две окровавленные туши собак. Они лежали в нескольких шагах друг от друга рядом с машиной Рика. Я замерла, внимательно рассматривая представшую картину перед глазами. Так вот о каком ответном предупреждении шла речь. Два выстрела, что я слышала, находясь в комнате, предназначались собакам наглеца, но не самому наглецу! Я стояла не в силах пошевелиться, пытаясь уловить тонкую нить между смертью собак и каких-то предупреждений. Лишь одно могла сказать с уверенностью: сам Рик и все его «гости» были с ног до ушей обвешаны оружием. Для них пистолет в руке было так же естественно, как и сигарета в пальцах. Вернувшись в комнату, я закрыла дверь, отказываясь даже думать о том, что ожидает Клайва за такую выходку.

Мне не хотелось снова возвращаться в эту комнату, откуда несколько минут назад я вылезла через окно в страхе быть найденной Клайвом, но выбора как такового не было. Спустя какое-то время в коридоре послышались тяжелые шаги. Я была уверена в том, что это был наглец. Звук шагов стих на несколько секунд около дверного проема, отчего сердце громко застучало в груди. Я чувствовала его присутствие. Зачем он пришел? Возможно, моя встреча в гостиной с ночным посетителем как-то повлияла на исход их разговора.

— Мне очень жаль, что по моей вине погибли твои собаки, — тихо сказала я в темноту.

Знаю, что он услышал мои слова, но ответом на них была тишина и тяжелое прерывистое дыхание. Я потянулась к ночнику, чтобы включить свет и, наконец, развеять опасения, что не свихнулась и не разговаривала сама с собой. Приглушенный свет наполнил комнату сияющим мерцанием, и я увидела Рика. Он стоял в двух шагах от моей кровати. Его лицо не выражало никаких эмоций, но глаза... Они были наполнены таким отчаянием и тоской, что меня насквозь пронзили те же самые чувства. Неужели эти ротвейлеры так много для него значили?! Что же, возможно, я была слишком категорична в отношении этих собак. Но про мертвых либо хорошо, либо никак. Пусть это всего лишь собаки, но вероятно для наглеца они значили много больше.

— Ты не виновата, — так же тихо ответил он. — Он все равно бы их убил.

— Почему? — мой вопрос вылетел быстрее, чем я успела подумать о том, что самым лучшим в этой ситуации было сочувственно промолчать. Но вопросы так остался без ответа.

Размазанная кровь на теле наглеца мешала мне здраво мыслить. В висках стучал единственный вопрос: «Чья это кровь?». Хотя какая к черту разница? Я была рада тому, что он жив, несмотря на то, что его общество походило на вечер кому за шестьдесят. Бутылку с виски в окно, командный тон и подозрительность ко всему не способствовало раскрепощению, но тем не менее его общество было в разы приятнее присутствия Клайва. Ловко он прострелил ему сначала руку, а потом и две ноги. По очереди. Меткий, засранец! А ведь мог ненароком промахнуться и прострелить мне бедро.

— Твоего брата убили, — сказал он спокойно, будто говорил мне о погоде за окном.

— Стэнли? — повторила я шепотом.

— Да.

— Нет, ты наверное ошибаешься. Кому и зачем это было нужно? — я недоумевала и не могла поверить в его слова. — У тебя есть доказательства? — решила я все же узнать об этой версии как можно больше. Может, потому что не верила, что брат мог иметь хоть какое-то отношение к наркотикам?

ГЛАВА 7. Разменная монета vs. За гранью страха

Сжимая в руках медальон Рика, я смотрела на его бесчувственное тело, пока один из качков не открыл пассажирскую дверцу.

— Девчонку тащи в машину, — пробасил качок, и я поняла, что ничем не смогу помочь наглецу. Нас убьют. И я даже не буду знать за что.

Я с трудом оторвала свой взгляд от Рика, он был сейчас таким уязвимым, мое шестое чувство кричало, предчувствуя скорый конец. Интересно, кого из нас убьют первым? Наглец успеет прийти в сознание? Если бы только знать наперед, что меня ждало тем пасмурным днем, когда я решила съездить как обычно на могилу брата для попрощания с ним. Клянусь, я бы отложила эту поездку.

Но с другой стороны, я же так хотела этого. Жизнь потеряла для меня всякий смысл со смертью единственного близкого человека. Так от чего же сейчас тряслись коленки, а в голове было столько несобранных в кучу мыслей? Меня убьют? Сейчас? Сегодня? Мне не было так мучительно страшно даже той ночью на стоянке. Казалось, это так просто взять и уйти из жизни. Перестать существовать на этой земле. Два медальона — один висел на шее, другой был зажат в кулаке. Я возненавидела эти чертовы безделушки! Они несли смерть тем, кто с ними расставался? Так значит, Рик собирался умереть ради меня? Но зачем? Ведь это же глупо. И где гарантии, что меня сейчас не повезут на насильственную смерть? И что самое скверное во всей этой истории — я так и не узнала причины, по которой убили Стэнли, а теперь убьют и меня. Был ли хоть единственный шанс на спасение? Был. Но сейчас этот шанс, точнее его бесчувственное и обмякшее тело лежало на водительском сидении. Амбал схватил меня за руку и потащил к своей машине. Оглядываясь на ходу в сторону машины Рика, я молилась о том, чтобы напарник этого детины, выкручивавшего мне сейчас руку, не пристрелил наглеца.

«Шесть. Шесть. Восемь. Семь. Четыре. Девять», — повторяла я про себя номер, чтобы не забыть. Качок кинул меня на заднее сидение и закрыл дверь. Как жаль, что жизнь закончится на такой бессмысленной ноте. Бедняжка Бриана. Единственная вещь, которая обнадеживала — я вовремя успела переписать почти все наше со Стэнли имущество на девушку. Будто знала, что мне ничего из этого не пригодится.

— Сэт, заканчивай. Нас ждут, — крикнул мой сторож.

В голове никак не укладывалось — все, что происходило, было по-настоящему: авария с Риком, последующая нелепая выходка с ответной «благодарностью», за которой последовал бешеный ротвейлер на стоянке, снова встреча с наглецом и его пистолетом. За всю свою жизнь я не видела так часто пистолет отца, как за последние пару дней нахождения с Риком. Определенно это что-то значит. И если здраво рассуждать, мне уже было совершенно нечего терять. Моим единственным шансом уцелеть в этом преступном мире, в который я попала по чистой случайности, был наглец. Только он мог помочь узнать хоть что-то о жизни брата, точнее, ее обратной стороне. Решение пришло внезапно. Если меня убьют, а я была почему-то уверена, что именно это со мной и сделают, то пусть я хотя бы попытаюсь любым способом оттянуть момент гибели Рика. Я посмотрела на пустой замок зажигания. Предусмотрительно. Ключа не было на положенном ему месте.

Ладно.

На приборной панели небрежно валялся телефон.

— Шесть — шесть — восемь — семь — четыре — девять. — произнесла я вслух и решилась на отчаянный шаг.

Сердце стучало так громко, что оглушало. Мне казалось удивительным, почему здоровяк не слышит этого шума и не бьет тревогу, не обращая на меня никакого внимания. Если мне удастся добраться до телефона и хотя бы набрать эти шесть цифр... Чертов наглец! Зачем он отобрал мой телефон? И почему мужчины все любят усложнять?! Медленно я вытянула руку и потянулась за телефоном. Лишь бы не выпал! Вспотевшие от волнения ладони могли сослужить мне плохую службу. Кое-как зацепив двумя пальцами, схватила телефон. Не знаю, чем так долго занимался второй мужик в машине Рика. Но я, больше от страха быть пойманной за своей затеей, дрожащими пальцами торопливо набирала цифры на сенсорном дисплее телефона. Шесть, шесть, восемь, семь, четыре, девять. Шесть… шесть… восемь… семь… четыре… девять… Гудок. Еще гудок. Что там, черт бы побрал эту связь, все вымерли?!

— Алло, — приятный мужской голос наконец-то послышался в телефоне и я облегченно выдохнула.

— Рик в опасности, — шепотом произнесла я. Старалась говорить разборчиво, несмотря на то, что от волнения мой язык заплетался, а голос и руки дрожали.

— Алло, говорите громче. Ничего не слышно! — попросил мужской голос.

Я зажала рот с телефоном рукой и попыталась еще раз:

— Рика сейчас убьют! — я почти отчаялась в своей затее.

— С кем я разговариваю? — в незнакомом мужском голосе наконец-то появились беспокойные нотки.

— Нет времени объяснять. Если... — я не успела договорить, телефон выпал из дрожащих рук и закатился куда-то под сиденье как раз в тот момент, когда качок резким движением распахнул дверь. В это мгновение мое сердце трижды успело уйти в пятки и вернуться обратно.

— Сэт, заканчивай быстрее, — рявкнул он.

Раздался выстрел.

Пренебрегая этим ужасным звоном в ушах, больше от осознания тщетности моей попытки, дернулась в сторону окна, чтобы увидеть то, чего боялась больше всего.

— Вилсон, я тебя сто раз просил не говорить мне под руку. Только поэтому треть моей работы выходит некачественной. Если так пойдет и дальше, то следующей мишенью станешь ты! — выпалил недовольно Сэт, который только что стрелял в наглеца.

ГЛАВА 8. Роковая встреча vs. Западня

Лифт остановился и я поторопилась выйти. Меня, естественно, уже ждали. Как я и предполагала, бежать было бессмысленно. Охрана или кто бы это ни был, была повсюду. На выходе и на этаже. Еще один из многочисленных «братьев» Вилсона подвел меня к белой глянцевой двери под номером тридцать четыре и открыл ее передо мной. Я замерла в нерешительности.

— Ну же, Алисия, не стесняйся, — услышала я знакомый голос.

Нет. Ноги сами дернулись вперед, чтобы я могла удостовериться в том, что голос, который сейчас доносился из глубины комнаты, принадлежал человеку, которого как никак я знала большую часть своей жизни. Ступая по серому кафелю ватными ногами, я ощущала, как тело начала бить мелкая дрожь. Тупая и ноющая боль в голове вновь напомнила о себе, наверное с утроенной силой, так как я спешно перебирала в голове все воспоминания из далекого детства связанные с этим человеком.

— Алисия! Здравствуй! – поприветствовал меня дядя Льюис.

Сомнений не оставалось. Этот статный, с проседью в темных каштановых волосах и в инвалидной коляске человек – мой дядя. Я смотрела в худое и старческое лицо, чувствуя, как голова онемела от боли. Мысли превратились в клубок из ниток. Настолько запутанный, что даже самая искусная швея была бы не в силах его размотать.

— Вы? – шепотом произнесли я, едва шевеля губами.

— Алисия, присядь, — попросил мягкий баритон.

Я плохо сейчас соображала. Точнее слишком хорошо, поэтому очень плохо. В голове яркими вспышками воспоминаний беспрерывно сменялись одна за другой картинки: смерть родителей, я и Стэнли на попечении дядюшки, которому было на нас всегда наплевать. Его наркоманка дочь — Мария, которая слишком много внимания уделяла брату, что всегда меня раздражало. Но какое отношение ко всему происходящему имел дядя Льюис? К убийству Рика? Я никогда не жаловалась на отсутствие мозгов. Возможно, мне где-то недоставало такта и воспитания, но, черт возьми, я не дура, чтобы не осознавать очевидного. Дядя имел прямое отношение ко всему этому дерьму. И от этого стало невыносимо прискорбно. Я, как оказывается, ничего не знала о родных людях. Ни о Стэнли, ни о дяде Льюисе.

— Какого черта? – не выдержали мои нервы.

— Алисия, успо…

— Какого черта? – мой голос прозвучал жестче.

Мне было абсолютно наплевать на его инвалидную коляску. Мне было наплевать на то, что возможно, брат моей матери был неизлечимо болен. Мне было наплевать на него, ровным счетом, как и ему на нас с братом. Но я хотела знать, что происходит и почему эти люди, которые убили около часа назад Рика, стояли здесь как ни в чем не бывало и охраняли дядю? Рик собирался убить его? Дядя чего-то опасался? Какое вообще он имел отношение ко всему происходящему? И почему Рик не хотел меня ему отдавать?

— Алисия, присядь и успокойся, — повторил дядя Льюис и слабо улыбнулся. Паутинка морщин отразилась на его лице и я, призвав остатки здравого рассудка, села в кресло рядом с небольшим круглым столом.

— Вот и хорошо, — он говорил со мной как с маленьким ребенком, который послушно следовал наказу родителя. – Что ты хочешь знать? – его глаза доверчиво смотрели в мое лицо.

— Что ты здесь делаешь? – я обвела глазами комнату и уперлась глазами в его ноги, которые неподвижно стояли на подставке инвалидного кресла. Я точно помню, в последний раз видела дядю здравствующего и полного сил, перемещающегося на своих двоих, а не с помощью данного аксессуара.

— Как видишь, прохожу реабилитационный курс, — устало ответил он и снова улыбнулся. Мне почему-то стало его жаль.

— Как это случилось? – я кивнула в сторону его ног.

— Пуля попала в позвоночник, — бесстрастно проговорил он.

— Пуля? – переспросила я, проводя параллель между профессией наглеца и услышанными словами. – Тебя хотели убить? – причин не доверять собственному дяде у меня было большее чем предостаточно.

— Да, — что-то в его глазах заставило меня снова подумать о Стэнли. Ведь и он был… В общем, неважно кем он был. Но зачем брату было убивать нашего родного дядю? Бред какой-то. И с чего я вообще решила, что на жизнь нашего драгоценного дядюшки покушался именно Стэнли? Или Рик?

— Почему в тебя стреляли?

— Алисия, — неторопливо отвечал дядюшка, — видишь ли, детка, не все так просто.

Детка?! С каких пор я стала для него таковой? Человек, которому было наплевать на гибель единственного племянника, заботливо называл меня сейчас «деткой»?!

– Мне жаль, что я не мог ничего рассказать тебе раньше. Это было небезопасно.

— Для кого? Для тебя? Ты хотя бы отделался ранением, а вот Стэнли… — внутренне я негодовала.

Где он был все это время с момента гибели моего брата? Видите ли, это было небезопасно. Да мне, черт подери, плевать было на твою безопасность! Мне было даже наплевать и на свою, если это хоть как-то могло предотвратить смерть единственного близкого мне человека. Усилием воли я сдерживала гнев относительно услышанных слов и спокойно смотрела в лицо дяди Льюиса.

— Мне жаль, что Стэнли так трагически погиб. — голос дядюшки и вправду казался сочувствующим, но я всем нутром не доверяла сидевшему напротив меня человеку. Я отлично разбиралась в людях. На уровне интуиции, конечно. Но последняя ни разу еще меня не подводила. Иногда предательски молчала или кричала настолько громко и неразборчиво, что я попросту не смогла к ней прислушаться. Но сейчас был именно тот самый момент прозрения. Я в упор смотрела в темно-карие глаза дяди и понимала, что наша встреча не случайна.

ГЛАВА 9. Полное погружение vs. Возвращение к реальности

∼ Чуть более месяца назад...

— Алисия, ты еще не готова? Ты же знаешь, я ненавижу ждать, — брат не злился. Пока не злился. Но еще несколько минут моих сборов могли испортить настроение не только ему, но и мне.

— Я не виновата, Стэнли! Тем более, ты не предупреждал заранее о своем сюрпризе! — оставалось буквально пару штрихов.

Пальцы защелкнули застежку одной из сережек. В дверь позвонили. «О, спаситель!», — взмолилась я про себя благодаря того, кто подарил мне еще несколько драгоценных минут на сборы. Поправив кулончик, подаренный Стэнли, я окинула себя оценивающим взглядом. Давно привыкла к сюрпризам брата. Но не была телепатом, чтобы знать о них заранее и быть всегда наготове, стоило тому появиться в дверях нашего дома.

— Нет! Передай ему, что с меня хватит! Больше не нуждаюсь в его услугах, — донесся с первого этажа гневный голос Стэнли.

Да, братец сегодня что-то не в духе. Это все из-за размолвки с Бри. Он ничего мне не говорил, так же как и сама Бриана, но конспираторы из них никудышные. Я выпорхнула из комнаты и направилась вниз, иначе любая лишняя минутка, задержавшая нас дома, могла обернуться испорченным вечером.

— Извини меня, Алисия, но наша поездка отменяется, — я увидела искреннее сожаление во взгляде Стэнли и расстроено опустила плечи.

Вот что за закон подлости! Надо было собираться быстрее и опередить незваного гостя. Судя по всему, именно он был источником сорванного сюрприза.

— Кто приходил? — поинтересовалась я, подходя ближе к Стэнли.

Его белокурые волосы были коротко острижены. Сколько помню себя, у брата всегда были длинные волосы и я до сих пор не понимала, что заставило его сменить имидж. Нас со Стэнли никогда не принимали за родных брата и сестру. За кого угодно, но только не за тех, кем мы являлись на самом деле. Мои каштановые волосы с красноватым отливом, точь-в-точь как у отца на фотографии, больше бы подошли моему брату. А белокурые воздушные локоны мамы придали бы моей внешности женственности и нежности. Но судьба и гены распорядились иначе.

— Ничего важного, — брат обнял меня и заглянул в глаза, — Люблю тебя. Скоро вернусь, — я улыбнулась в ответ и крепче прижалась к брату.

— Я тоже, — протянула я довольно. — Ничего страшного, поезжай.

Стэнли разомкнул свои объятия и ушел, оставив меня стоять на месте и смотреть вслед его удаляющейся фигуре с улыбкой на губах. Высокий стройный широкоплечий блондин с серыми глазами. Черные, густые ресницы и брови делали его образ более ярким. Стэнли всегда был одет с иголочки. Синие, черные, серые с металлическим отливом костюмы украшали моего брата, придавая лоска и делая старше лет на пять. Но я и без того всегда восхищалась его красотой.

Чтобы не пропадать вечеру зря тут же решила позвонить Бриане и пригласить куда-нибудь посидеть. Наверняка знала, что та с удовольствием примет приглашение, несмотря на возникшее между ней и Стэнли недопонимание.

— Алисия, мне нездоровится. Хочешь, приезжай сама, но я навряд ли выберусь из дома. Сегодня явно не мой день.

Голос у подруги и вправду был слабым. Не помнила ни единого случая, когда бы Бри пропустила даже обычный поход в супермаркет. Не то, чтобы та была заядлой шопоголичкой. Видимо, подруга не юлила и в самом деле чувствовала себя плохо. Чиркнув записку Стэнли, на случай если он вернется раньше, я поехала к Бриане.

Настроение с самого утра было пасмурное, хмурое, можно сказать даже грозовое, правда, без молний и ярких вспышек. Сосредоточено наблюдая за дорогой, я решила его немного поднять. Пошарив в бардачке, я извлекла свой любимый диск и вставила его в магнитолу. Самый лучший способ выкинуть все плохое из головы – послушать музыку. Зажигательную, позитивную, динамичную. Диск мне подарил Стэнли. На радость нам обоим у нас были одинаковые музыкальные предпочтения. Если бы папа и мама были живы, они наверняка гордились бы взаимоотношениями между своими детьми. Так получилось, что мы с братом с детства были не разлей вода, несмотря на значительную разницу в возрасте. Старший брат стал для меня и отцом, и другом, и, конечно же, братом, который мог всегда подсказать, помочь найти правильный выход из любой ситуации.

Когда Стэнли перевел меня в новую школу в старших классах, одноклассницы завидовали мне, поначалу принимая симпатичного рослого парня за моего бойфренда. Я старалась держать их в неведении как можно дольше, чтобы девчонки не лезли со своими глупыми расспросами и просьбами познакомить их с ним. Все первое полугодие выпускного класса я ловила на себе оценивающие взгляды девчонок, пока директриса школы не рассекретила меня и Стэнли. Тогда я в полной мере ощутила, каково это — быть в центре внимания, причем не мужского, а женского. Отбоя от «подружек» не было и когда казалось, что я больше не выдержу бесконечных псевдопросьб позаниматься то с одной девочкой, то с другой по дополнительному материалу, учебный год подошел к концу и наступили выпускные экзамены. Обычные вещи, которые поначалу вызывали интерес и улыбку на лице под конец года стали словно красная тряпка перед глазами. Клянусь Богом, еще чуть-чуть и в школе прошли бы открытые показные выступления, где я бы исполняла роль яростного и взбешенного быка, кидающегося на тореадора с мулетой. Стэнли же только заливался непрерывным хохотом, слушая мои каждодневные вечерние излияния.

Дорога до Бри заняла больше времени, чем я рассчитывала. Погрузившись в мысли, я ехала не торопясь, постоянно попадая в пробки.

ГЛАВА 10. Наперекор судьбе vs. Отсутствие воли

Медленно я отняла от лица трубку телефона и вернула тот на место. Слишком все оказалось просто, потому сложнее было принять факт, что человек, которому я звонила, сам пришел ко мне. Или это была еще одна из тех многочисленных случайностей, которые происходили со мной в последнее время?

— Что с Риком? — спросила я.

— С ним все хорошо, — доктор внимательно рассматривал меня, как будто искал какие-то изъяны.

— Он жив? — после всего случившегося мозги еще плохо соображали. Но ведь я слышала выстрел.

— Живее не бывает, — мне показалось или блондин и вправду сейчас потешался надо мной?

— Что вас так рассмешило? — я не смогла сдержать вызова в голосе.

— Алисия, я никак не ожидал, что ты будешь звонить — доктор замешкался, — именно мне, — продолжил он после небольшой паузы.

— А кому мне, по-вашему, следовало звонить?

— Не знаю, — блондин честно ответил, пожимая плечами.

— Рик продиктовал номер вашего телефона в момент, когда нам угрожала опасность, — увидев заинтересованность на лице блондина, я продолжила, — я не знаю больше никого, кто бы мог мне помочь, — с надеждой смотрела в его лицо, пока он о чем-то размышлял. — Я ничего не понимаю, смерть моего брата, кончина дяди, какие-то погони, ночные гости Рика, собаки, этот центр… — я сокрушенно опустила голову. Все смешалось в одну кучу. — Это все сложно. Рик и в самом деле хотел меня убить?

Я не требовала сейчас никаких объяснений, возможно даже была рада, если бы блондин молча вышел из палаты, оставив меня терзаться в догадках одну. Но он не сделал этого, он присел в моих ногах на край широкой кровати и сочувственно смотрел в мою сторону. От его задорного настроения, казалось, не осталось и следа.

— Алисия, я сделал практически все от меня зависящее. Сейчас тебе принесут еду и одежду. Ты поешь, переоденешься и поедешь на кладбище. Время, что ты провела в беспамятстве, сыграло тебе добрую службу.

— Добрую службу!? — повторяя за ним слова, я окончательно во всем запутывалась.

— Рику можно доверять, — зачем-то добавил он и встал, собираясь уходить.

Возможно, если бы у меня был выбор. Нет! Даже тогда бы согласилась со словами врача. На душе отчего-то стало спокойно. Слова, по крайней мере, внушали надежду на... не знаю на что. Они просто внушали надежду, зажигая согревающий душу огонек. Ну и конечно же новость что наглец жив. Жив несмотря ни на что.

Чуть позже в палату вошла медсестра с подносом. Аппетита как такового не было. Но я заставила себя съесть все. Не имею представления, когда в следующий раз удастся поесть. Следующим посетителем был блондин, переодетый в черный классический костюм. В руках он держал траурный набор для меня: черное строгое платье, туфли и очки, белье, точнее только одни трусики, такого же черного цвета. Все в одном стиле и цвете. В этой «секте убийц» очки относились к дресс-коду?

Не хотелось идти на похороны. Мне, если быть откровенной, не хотелось совершенно ничего. Душевную пустоту заменило смирение. Утешало одно — хуже, чем есть, быть просто не может. Я ощущала себя марионеткой в чьих-то умелых руках. Как будто кто-то сверху, дергал за нужные ниточки и упивался своей игрой. Меня до сих пор терзали вопросы. Почему дядя так хотел, чтобы я уехала из страны, сменила имя? Почему не поговорил со мной и Стэнли раньше, если нам на самом деле угрожала опасность? Почему не попытался нас защитить? Таких «Почему?» в голове было великое множество. Ими впору было засеять поле, оно разрослось бы несметным количеством никчемных сорняков.

— Я буду ждать снаружи, — сказал блондин.

Интересно, ощущало ли загнанное в ловушку животное свой конец? Что ощущало? Страх? Скорее всего. Пыталось ли оно сопротивляться? У человека больше шансов, когда в его руках оружие. Ведь инстинкты самосохранения были развиты одинаково абсолютно у всех. И если мой конец близок, как завещал мне покойный дядюшка, то почему мои инстинкты молчали?! От чего мне было отталкиваться, чтобы принять верное решение? Интуиция и все мое естество делали ставку на Рика. Оставался главный вопрос — от чего себя защищать? Скорее всего, от смерти. Тогда кого мне стоило опасаться, чтобы не получить пулю в лоб?

Стянув с себя белую сорочку, я влезла в черное платье. Оно было мне немного мало. Но эластичный материал облегал меня, словно вторая кожа. Я подтянула рукава, образуя гармошку, как делала всегда и в обычной жизни. Юбка платья обтянула бедра. Черный цвет придавал внешнему виду толику скорби и скромности. Отсутствие лифчика под платьем также не вызывало бурного восторга. Грудь не была маленькой, но и назвать ее большой язык тоже не поворачивался. Я вспомнила о пиджаке, осматривая себя сверху вниз. Ну что же, выбора как такового у меня все равно не было. Надела туфли. Слава Богу, они были мне впору. Естественно, никакого зеркала в палате не имелось, расчески и в помине. Я стянула с волос резинку, кое-как расчесав пятерней спутанные волосы, собрала волосы в тугой хвост. Прямо скажем, полевые условия для сборов. Взяла в руки очки и открыла дверь. Сокрушенно покачала головой, оказавшись в небольшом коридорчике с двумя дверьми. Заглянув в боковую, обнаружила душ. Внутри комнаты обнаружила еще зеркало и сушилку для полотенец. Мельком глянув в отражение, обратила внимание на растерянное выражение лица. Платье никак не предназначалось для похорон. Наличие бюстгальтера, возможно, частично бы исправило чрезмерную сексуальность, но я была не уверена в этом до конца. Мечтательно окинув взглядом душевую, я вышла к блондину, ожидавшему меня в длинном и просторном коридоре. Стены бежевого оттенка, что я видела накануне смерти дяди, сразу привлекли мое внимание. Значит, я не ошиблась, полагая, что до сих пор находилась в стенах реабилитационного центра. Блондин осматривал меня намного дольше, чем полагалось по правилам этикета. Я бросила на него испепеляющий взгляд.

ГЛАВА 11. Оттаявшее сердце vs. Решительный отпор

Автомобиль несся с оглушительной скоростью. Рик, судя по всему, обожал быструю езду. Я же в свою очередь с опаской вжалась в сиденье, вспоминая о Бриане, когда за рулем находилась я. Возможно, у нас и было что-то общее с этим негодяем.

— Куда мы направляемся? — я первая нарушила молчание.

— Тебе понравится. Там безопасно, — Рик улыбнулся. Я хотела потереть глаза, чтобы развеять мираж.

— Настолько, что твой пистолет можно выбросить сейчас в окно?

— Какая злопамятная, — губы Рика тронула едва заметная ухмылка, а я сразу вспомнила нашу первую поездку, которая, если честно, мало чем отличалась от сегодняшней. За исключением его хорошего настроения.

Я промолчала, прекрасно понимая, что он имел в виду. И была бы не против выпить сейчас чего-нибудь горячительного.

— Пистолет нам сегодня еще пригодится, — уже серьезный тонвернул меня на землю.

— Тогда, когда нас настигли люди моего дяди, я отчетливо слышала выстрел...

— Я ослушался приказа, — его лицо тут же стало непроницаемым. Я не надеялась на продолжение, боясь сама спросить какие-либо нюансы. – Сэт стрелял, чтобы отвлечь внимание Вилсона. Не в меня. Льюис и не подозревает сколько людей уже перешли на мою сторону.

— Подозревает? — может быть, Рик забыл, что мы встретились на похоронах дяди? — И разве ты работаешь… работал на... Льюиса? Ведь он говорил, что ты…

— Тебя намеренно ввели в заблуждение. Ты двигаешься в ложном направлении, — он серьезно сдвинул брови, делая вид, что сосредоточенно наблюдает за дорогой.

Глупец! Я совершенно не знала пути, не то что направления. Все они были для меня одинаково запутаны и неясны. Про меня впору писать новую сказку, переделанную на современный лад: пойдешь налево — пулю получишь, направо — с катушек слетишь, прямо пойдешь — ни к чему не придешь. Я не хотела больше терзаться в догадках. Искать ложные направления, запутываясь сильнее в этих лабиринтах сомнений и неясностей. Достаточно! Хватит пистолетов, хватит преследований, загадок и всего остального, от чего с боль пульсировала в висках при каждой попытке понять что, черт возьми, происходит. Если бы я умела читать мысли – это бы значительно облегчило мое существование.

— Можно попросить об одном одолжении?

— Я не даю гарантий, — протянул наглец, заинтересовавшись моими словами. По-видимому, его не так часто о чем-либо просили. Что же, буду первой. Надеюсь, ему придется по душе моя просьба.

— Когда в следующий раз соберешься наставлять на меня пистолет, возможно, достаточно всего лишь единственного доброго слова? – я правда это сказала? В голове никак не сопоставлялись слова Рик и добро, но все же.

— Добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем одним только добрым словом, — без запинки выпалил зеленоглазый. Хм, не будь у него пистолета в руках, я бы пошла за ним сразу или поломалась для приличия? Искоса посмотрев на парня, приняла окончательное решение. Пошла бы, независимо от наличия пистолета за поясом его брюк.

— Может, мне тоже следует выдать пистолет? — я с вызовом посмотрела на наглеца. – Для равесия сторон?

— А ты уверена, что вместо мишени не выстрелишь в себя? – Рэнделл потешался надо мной.

Машина заполнилась его тихим и бархатным смехом. Что-что, а оружие в руках держать я умела. Возможно, с далекого расстояния я не попаду в мишень, так как пистолет хоть и бывал в моих руках, но не так часто, как требовалось для приобретения навыка меткости, но на Рика хватит.

— Не советую проверять, — спокойным тоном ответила я на его смех.

— Я подумаю, — отвернулась к окну, не желая продолжать этот разговор.

Его эффектное появление на похоронах произвело на меня впечатление. Но зачем я была нужна ему? Зачем нужна была Вилсону? И почему дядя объявился именно сейчас? Дорога стала похожа на серпантин. Куда мы направлялись? Местность была мне незнакома, хотя я совершенно не следила за дорогой. Сумерки стали сгущаться, и Рик включил дальний свет. По обе стороны открывался живописный вид. Закат только начинался. Мы двигались за солнцем, пытаясь нагнать его, что, естественно, невозможно,имей мы хоть крылья за спиной. Чем быстрее гнал Рэнделл, тем безопаснее себя чувствовала. Ни один человек на земле не смог бы меня сейчас переубедить.

Ауди плавно сбавляла скорость. Я напряглась, вновь ожидая какой-нибудь непредвиденности, бросив быстрый взгляд в сторону водителя. Как всегда с иголочки: темно-синий классический костюм подчеркивал его мужественность, придавая внешнего лоска; волосы, торчащие в разные стороны, были единственным нюансом в безупречном облике, но не делал его менее привлекательным, скорее наоборот. Вдалеке на обочине стоял автомобиль. Нервы снова натянулись в ожидании нехорошего.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом и отвесные утесы, отделяющие нас от пропасти, вдоль которой мы мчались всю дорогу, превратились в бескрайнюю темноту. Еще немного, и наступит ночь. Я совершенно потерялась во времени. Не имела представления какое сегодня число, не знала, сколько сейчас времени, куда я держу путь и что со мной будет дальше. Охренительная штука жизнь!

— Алисия, не бойся, — Рик обратился ко мне, заметив мою настороженность. В проницательности ему не откажешь. — Или Мария? Как тебе нравится больше? – перевела на него взгляд. Слишком хорошо осведомлен для недавнего знакомого. Хотя чему я удивлялась? Настоящее имя и фамилию я назвала ему сама. Узнать официальные — не составит труда ни для кого, тем более учитывая мою родственную связь с покойным. Пусть земля тому будет пухом.

ГЛАВА 12. Печальный конец vs. Живое начало

— Будьте готовы. Через несколько минут мы должны замести следы, — слова Логана были подобны ушату холодной воды. Уверена, в его руках все карты, чтобы стать нашим рефери с внезапными и необходимыми командами «Брейк, по углам».

— Надеюсь, нам не придется выпрыгнуть из пылающей огнем машины на ходу, — съязвила я, боясь собственных мыслей.

— Почти угадала, — приподнятое настроение соседа не осталось незамеченным. Но ему не удастся заставить испытать меня страх. Самое страшное уже случилось в моей жизни, и еще страшнее быть уже просто не могло.

— Рик, Алисия, выпрыгивайте из машины и как можно быстрее удаляйтесь на приличное от нее расстояние, — скомандовал блондин, снижая скорость посередине дороги.

Решила послушаться и как только машина замедлила ход, сначала Рик, а затем и я выпрыгнули из машины. Во второй раз за вечер я приземлялась ничком на землю. Координация и Алисия Уорнер – это все равно что реальность и фантастика… такое же несовместимое и противоположное. Как ни странно, но падать было не больно. Подозрительно не жестко. И было почему. Наглец лежал подо мной с перекошенным от боли лицом.

— Будем считать мы квиты, — я попыталась встать, но не тут-то было.

Рэнделл стальной хваткой прижал меня к своей крепкой груди, отчего дыхание участилось помимо воли. «Стрессовая ситуация, как ни крути», — успокаивала я свои расшатавшиеся нервы. Его рука определенно оставит синяк на талии.

— Здесь я решаю, кто с кем квит и когда, — прошептал он мне в рот.

Горячее дыхание Рика напрягло все тело. Ей-богу, если бы не двоякая ситуация, в которой мы сейчас оказались, я бы ни за что не отличила слово «квит» от «спит». Но благо слух еще меня не подводил, в отличие от тела, которому была по душе позиция сверху.

В следующее мгновение Рик разжал руки и встал, поднимая меня одной рукой вслед за собой. Позавидовав, с какой легкостью и координацией наглец поднял нас двоих, я ощутила себя инвалидом с ограниченными возможностями. Вот уж правда, если кому-то грация и дана от природы, то она дана, сколько ее ни развивай, если у тебя ее нет, то никогда и не будет.

— Алисия, быстрее! Рик! – подбежавший Логан схватил меня за руку, увлекая за собой. О, милый Боже, почему ты не подал мне хотя бы знак, чем заниматься в этой жизни. Я бы проводила дни и ночи в спортзале, накачивая мышцы. Я еле тащилась по сравнению с ними. Хоть бы намекнули от чего мы бежим. Говорят, у страха глаза велики, глядишь, я и бежала бы быстрее.

— Алисия, скорей, сейчас рванет! – подгонял доктор, будто услышав мой мысленный призыв. Рванет? Что рванет? Я было собралась открыть рот, чтобы спросить, как за нашими спинами раздался мощный взрыв, и отлетевшая дверца машины в нескольких сантиметрах от головы сказала все красноречивее любых слов. Они взорвали машину! О, Боже! Мы что, так остаток жизни будем от кого-то бежать? Сбрасывать машины с обрывов, взрывать их? Я не согласна! Я против, черт возьми. Да пусть меня лучше Рик сразу пристрелит. Сейчас. Немедленно. Если это окажется правдой.

Не успела пожелать себе еще мысленных смертей, как что-то острое с силой вонзилось мне под левую лопатку. Я задохнулась от боли, но продолжила двигаться, поддаваясь настырным толчкам Логана.

— Рик… — мой голос охрип от бешеной скачки. Они с наглецом одна поля ягоды.

— Алисия, еще чуть-чуть, — подбадривал меня блондин, чувствуя, как я начала останавливаться.

Нет. Слишком больно двигаться. Что-то ниже лопаток мешало полноценно дышать. Рик, заметив нашу остановку, замедлил движение, уничтожая меня взглядом. «Слабачка» — читалось в его глазах, что я нисколько не отрицала.

— Я не могу. Спина. — я часто и неглубоко дышала.

Нечто, вонзившееся мне в спину, мешало сделать полноценный вздох. Я носом почувствовала кровь. Я ни с чем не спутаю этот ужасный металлический запах. Ноги подкосились сами собой и я упала на колени. Логан, к моему превеликому счастью, наконец остановился, не переставая держать мою руку. Как трогательно. Еще чуть-чуть и я бы расплакалась, если бы не дикая боль в области лопаток. Полувдох. Полувыдох. Я опустила голову и увидела иссиня-черный асфальт, который был очень близко. Слишком близко, даже для такой неудачницы, как я.

— Рик! — доктор переводил дыхание.

Жаль, что я не могла видеть его разъяренного лица. Это выражение определенно попало бы в копилку для моих кошмаров. Блондин отпустил мою руку, но я не надолго осталась без его внимания. Он взял меня на руки, словно я была легкой как перышко.

— Что там? – я слышала ровный, слегка запыхавшийся голос наглеца. Его тон не был пренебрежительным или недовольным.

— Осколок. У нее в спине осколок, - голос Логана был спокойным. Я хотела пошевелить рукой, чтобы дотянуться до своей лопатки, но он крепко прижимал меня к своей груди.

— Какой к черту осколок? – зеленоглазый раздраженно посмотрел на друга.

— Стекло, Рик! Отлетевший осколок стекла! – нисколько не удивилась, что это произошло именно со мной. Ни с Риком, ни с Логаном, а именно со мной. Я – ходячий магнит для неприятностей. Неопознанное радиоактивное существо, которое привлекало к себе опасности всякого рода. Меня легче было и вправду пристрелить тогда на стоянке, чем пытаться защитить и уберечь от трагически-нелепых случайностей.