Валерия Чернованова Требуется помощница, или Светлая против темного

Глава 1

Кара

– Вот, держи. – Я опускаюсь перед подругой на корточки и протягиваю ей коробку с бумажными салфетками. Джен выдёргивает сразу две и громко в них сморкается, а потом продолжает заливаться слезами. – Джен, ты меня пугаешь…

– Он… он…

Моя соседка задыхается от непрекращающихся рыданий, и я уже всерьёз подумываю о том, чтобы вкатить ей убойную дозу успокоительного. Но сначала решаю заменить стоящий перед ней стакан с водой бокальчиком сильры. Вдруг поможет.

– Вдохни, выдохни и говори.

Джен следует моему совету, после чего, истерично всхлипнув, выталкивает из себя:

– Он меня изнасиловал! – и прячет лицо в ладонях.

– О боги, Джен… Рассказывай! – требую я, позабыв о лечении алкоголем. Пересаживаюсь в соседнее кресло, беру её за руку и мягко, но в то же время настойчиво продолжаю: – Где ты всю ночь пропадала и что с тобой произошло?

Джен часто возвращается домой ближе к утру. Не потому, что заядлая тусовщица – жизнь в Кадрисе стоит недёшево, особенно для иностранных студенток. Приходится работать, по вечерам, а иногда и ночью, чтобы иметь возможность оплачивать аренду квартиры, пусть даже и за четвёртым контуром, и питаться хотя бы так, как мы питаемся.

Я подрабатываю барменом в забегаловке неподалёку. К счастью, она закрывается в полночь, поэтому я более-менее высыпаюсь. Дома, а не на лекциях, как это делает Джен. До недавнего времени она пробовала себя в роли официантки в ночном клубе в центре города и возвращалась домой на первом аэроэкспрессе, чтобы быстро перекусить, принять душ и потом сразу летела в универ.

На днях она вернулась с пар счастливая, заявив, что однокурсница пообещала помочь ей устроиться в какое-то элитное эскорт-агентство. Я к такого рода подработке всегда относилась, мягко говоря, скептически, но подруга была вне себя от восторга и даже не стала слушать мои намёки, что эта работа попахивает… В общем, не только эскортом. Если учесть, сколько девочки из «Лакшари-как-то-там» получают за ночь.

– Далия говорит, что за один выход она, бывает, получает по пятьсот-шестьсот дрейхов. Представляешь?! Да эта не работа, а сказка! – изливала на меня свои восторги соседка. – Во-первых, не каждый вечер, во-вторых, такие деньги! Я за неделю столько не зарабатываю, даже с чаевыми. Главное понравиться хозяйке агентства. О боги, пусть я ей понравлюсь! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!

И она ей понравилась. Джен у нас само очарование. Стройная, миниатюрная, с аккуратными чертами лица и длинными тёмными волосами. Шайранок в Кадрисе много, но только не таких красоток, как она. Глаза у Джен слегка раскосые, как и у всех представителей её расы, но очень выразительные, глубокие и яркие, как и пухлые губки, и пикантная родинка в уголке рта.

В общем, экзотическая красота.

– Смотри осторожнее. Те, кто пользуются услугами подобных контор, иногда могут пожелать нечто большее.

Но Джен лишь беззаботно отмахнулась от моего предупреждения:

– Ты так говоришь, будто я нанимаюсь в бордель проституткой.

В ответ я пожала плечами. Уточнять, что для меня это одно и то же, не стала, вернулась к зубрёжке (я тогда как раз готовилась к зачёту), а теперь сижу и ругаю себя последними словами за то, что не проявила настойчивость и не отговорила её от этой грёбаной работы.

Йорги!

– Сначала всё было хорошо, – всхлипывая, рассказывает подруга. – Мы встретились (он забрал меня прямо из агентства на своём лимо) и полетели на вечеринку. Я немного волновалась, но потом постепенно расслабилась. Он оказался очень обаятельным, и голос у него был такой приятный… такой… Какой-то гипнотический, что ли. – Джен смахивает с щёк слёзы и снова начинает мять в дрожащих пальцах бумажную салфетку. – Наверняка красивый, хотя лица я его не видела, да и имя он предпочёл не называть. Вечеринка была в масках, и своё лицо я тоже прятала. Поначалу… Около одиннадцати мы ушли. Он сказал, что подбросит меня до дома, только сначала ненадолго залетим в одно место. В какой-то клуб для соноров, для… для тёмных.

– Только не говори, что он был тёмным.

А вот теперь мне хочется материться, хоть феи обычно не матерятся. Правда, я иногда об этом забываю. И вот сейчас тоже очень хочу забыть.

Понимаю, что подруга – жертва и её надо жалеть. И я жалею, честно, и вместе с тем дико на неё злюсь. Ну вот как можно было вести себя так беспечно? Отправилась йорг знает куда с высшим, а теперь рыдает от того, что ему захотелось её трахнуть!

Так этим обычно с ними всё и заканчивается.

– Бы-ы-ыл! – Джен судорожно вздыхает, и истерика начинается сначала. – Он… он предложил мне вы-ы-ыпить. Бокальчик шнайса… Я сделала всего пару глотков, и меня повело. Всё, что происходило дальше, было как… как в тумане. Но кое-что… самое страшное… я… я помню… Понимаешь?! Хотела бы забыть, да не получается!

– Он так и не снял маску? Ты видела его лицо?

Джен мотает головой. Делает несколько жадных глотков из стакана, а отставив воду в сторону, продолжает:

– Помню, что когда… он меня уже оттуда забирал, синтана обратилась к нему, как к сонору Хоросу. А до этого… в том адовом клубе… кто-то из тёмных его окликнул, назвав Ксанором.

Вот йорги!

Вспоминать о Ксаноре Хоросе мне категорически противопоказано. Да что там! Мне даже думать о нём опасно. У меня не то чтобы портится настроение… Просто при мысли о нём во мне просыпается чудовище. Та моя часть, которая всегда, при любых обстоятельствах и в любых жизненных ситуациях, должна крепко, очень крепко спать.

– Ты уверена, что это был он? – уточняю, сама того не осознавая с силой сжимая руку подруги.

– Ай! Ты делаешь мне больно! – Джен вырывает ладонь из моих одеревеневших пальцев и, обхватив себя за плечи руками, глухо роняет: – По-моему, в мире существует только один Ксанор Хорос.

Да, к счастью, земля носит только одного такого подонка.

Чувствуя, что эмоции выходят из-под контроля, я подскакиваю на ноги и принимаюсь нервно мерить шагами нашу маленькую гостиную, совмещённую с такой же микроскопической кухней. Два шага вперёд, три назад. Особо здесь не разгуляешься. Только и получилось, что запихнуть сюда два кресла с журнальным столиком и стеллаж со всякой мелочью. В основном безделушками и сувенирами, которые я и Джен привозим из путешествий по миру.

Зато у нас есть классная терраса с видом на парк Ла-Сайя. На ней мы часто проводим время весной и летом. Правда, сейчас даже по вечерам стоит адская жара, которая отступает лишь ближе к полуночи.

Есть у меня такая особенность: чтобы собраться с мыслями и успокоиться, я начинаю думать на отвлечённые, порой совершенно идиотские темы. Журнальный столик, терраса, парк и полуночная жара – всё это нужно, чтобы вернуть себе контроль и решить, как быть дальше.

– Тебе надо в полицию, – наконец говорю, обернувшись к подруге.

На что Джен изумлённо округляет глаза.

– Ты с ума сошла?! Я, между прочим, ещё жить хочу!

Её страх перед высшими мне вполне понятен, но мерзавец должен быть наказан.

– Джен, этот тёмный тобой воспользовался. Накачал наркотиками и трахнул, как какую-нибудь шлюху.

Я тут же прикусываю язык, потому что говорить такое жертве насилия… Ну, Кара, девочка, ты даёшь. Я всегда была не в меру откровенна и просто обожала делиться с окружающими своими соображениями, но сейчас мне следует засунуть свои соображения йоргу в задницу, да там их и оставить.

– Джен, послушай… – снова опускаясь в кресло, мягко говорю ей. – Понимаю, это неприятно, но я буду рядом. Дашь показания, у тебя возьмут кровь на анализ, и сразу станет ясно, что вчера тебя опоили и…

– Ты всерьёз думаешь, что анализ что-то покажет? – Подруга горько усмехается. – Он ведь меня накормил не дрянью из какого-нибудь дешёвого притона.

– Иногда тёмные ведут себя слишком беспечно, потому что уверены, что им всё позволено.

– Но не настолько, – отрезает Джен. – К тому же он был… осторожен. Видишь, ни одного синяка на теле. Ничего! Он не сделал мне больно.

– Тебя осмотрит врач, – снова начинаю я.

Но Джен перебивает:

– В том-то и дело, Кар, что он ничего там не найдёт. – Она слабо улыбается, и от этой её вымученной улыбки становится совсем тошно. Настолько, что хочется сию же минуту разыскать и пристрелить эту высшую сволочь. – Ну то есть найдёт, что секс был, но вот принуждения по факту не было. В дряни, что он мне дал… в ней было что-то возбуждающее. Я тоже его хотела. Вернее, хотело моё тело, хоть головой я понимала, что всё это неправильно. Но не могла, просто не могла ему сопротивляться.

Теперь уже мне нужно заняться своим дыханием, а заодно хорошо бы и медитацией, потому что самоконтроль и выдержка уже готовы разбиться вдребезги.

– То есть ты даже не попытаешься за себя постоять?

– Постоять как? Моё слово против его. Да они даже дела заводить не станут. А у меня могут потом возникнуть реальные проблемы с этим высшим. Я хочу остаться жить в Грассоре, понимаешь? Хочу получить диплом и навсегда здесь осесть. С врагом среди тёмных сделать это будем непросто. Он может уничтожить меня одним щелчком пальцев и забыть обо мне уже к обеду. Нет, – Джен качает головой, – мне сейчас, конечно, хреново, но я не хочу, чтобы потом стало ещё хуже. Как-нибудь справлюсь… забуду…

Она сжимается в комок и замыкается в себе, и я вынуждена оставить попытки убедить её обратиться в полицию, потому что вижу: каждое моё слово ранит её ещё больше, заставляя переживать вчерашнее снова и снова.

И я сдаюсь. Лишь спрашиваю перед тем, как перестать её мучить:

– Помнишь, как назывался тот клуб?

Подруга хмурится, пытаясь вспомнить название места, в которое её притащил тёмный.

– Кажется, «Эррера»… Да, точно, «Эррера».

Джен настолько разбита, что даже не интересуется, на кой йорг оно мне сдалось. Проводив подругу в спальню, всё-таки даю ей успокоительное, небольшая доза которого свалит с ног даже лошадь. Мне приходится иногда им пользоваться, когда мысли на отстранённые темы не помогают справиться с живущими во мне йоргами.

Соседка быстро засыпает. К счастью, у неё сегодня нет занятий, потому что за пропуски нас распинают. А вот у меня есть. Две лекции и консультация перед дичайшим экзаменом у дичайшего профессора – сонора Каннибала.

Нет, он не балуется человечиной. В буквальном смысле этого слова. Но любит пожирать своих студентов фигурально, на семинарах и экзаменах.

Надеюсь, мной сонор Каннибал подавится, потому что его предмет у меня уже от зубов отскакивает.

Сейчас мне надо по-быстрому запихнуть в себя завтрак (хоть не уверена, что после этого разговора мне кусок в горло полезет) и лететь на пары. Вот только последнее, о чём я сейчас думаю, – это о парах. И даже жуткий профессор в мыслях больше не появляется. Налив в чашку, скорее смахивающую на кастрюльку, убойную дозу брула, верчу в руках сейт, прокручивая в уме всё, что сейчас здесь произошло, а потом, пожелав себе удачи, кидаю вызов брату.

Кладу сейт на стол и жду, нервно постукивая ногтями по чашке с надписью «Не будите во мне зверя (зачёркнуто) Кару» – подарок всё того же братца. Жду, когда над экраном вспыхнет, растягиваясь в пространстве, голограмма.

Вскоре передо мной возникает половинка Рена. Судя по тому, как тяжело дышит брат, во что он одет (футболка, облепившая крепкое, тренированное тело, полностью промокла от пота) и какая картинка у него за плечами, я прервала его пробежку по Айзенскому парку.

– Блудная сестра вспомнила о своей семье! – Ренард останавливается и поворачивается так, что теперь мне видно простирающееся у него за спиной кристально чистое озеро и сумасшедше яркую траву, прогретую жарким солнцем Делеса.

Иногда, вот как сейчас, я очень скучаю по дому.

– Я никогда о вас не забываю. – Несмотря на паршивое настроение, я всё равно улыбаюсь. С Реном по-другому не получается.

– Но прилетаешь к нам только по великим праздникам. Не надоело шифроваться? Ещё не разочаровалась в жизни босячки?

– Да я её просто обожаю.

– Кара – ты у нас такая Кара, – качает головой брат.

Кажется, у него хорошее настроение. И это просто шикарно!

Ну что ж, удачи мне.

– Послушай, Рен, – начинаю издалека, постепенно подбираясь к цели своего звонка. – Ты ведь часто бываешь пролётом в Кадрисе?

– Соскучилась? Хочешь, чтобы навестил независимую нашу?

– Нет!

– Что значит нет?

Кажется, на меня сейчас серьёзно обидятся.

– Я не то имела в виду. Навещай, конечно, – спешу поправиться, пока меня куда-нибудь не послали, а потом быстро продолжаю: – Зная твои, хм… увлечения и привычки, я почти уверена, что ты стопроцентно имеешь членство в клубе «Эррера».

Боги, пусть так и будет!

Эррера – древняя мифологическая богиня любви. Очень символичное название для закрытого мужского клуба тёмных – королей жизни и правителей нашего мира. Сразу становится ясно, чем эти самые короли там занимаются.

На несколько секунд воцаряется молчание. За это время у меня появляется возможность понаблюдать за мелкой рябью, бегущей по воде, и проводить взглядом в небе стайку птиц.

– И зачем нам это знать? – наконец спрашивает брат.

– Просто скажи: есть или нет?

– Ну, допустим, – отвечает коротко.

Это уже что-то.

– А у тебя, допустим, есть там друзья? Не из членов клуба, а из тех, кто там работает.

– Ка-а-р, – недобро щурясь, тянет брат, – во что ты вляпалась?

– Пока ни во что.

– Но собираешься? И ты всерьёз решила, что я соглашусь тебе помогать?

– Не поможешь ты, мне придётся искать другой способ попасть в этот притон. И вот тогда я уже точно могу во что-нибудь вляпаться.

– Это не притон, а приличное место, – встаёт Рен на защиту своего тёмного вида и обслуживающего его заведения.

Угу, приличное место, в котором пользуют доверчивых студенток.

– И я там, обещаю, буду вести себя более чем прилично. – Говорю это, а сама скрещиваю за спиной пальцы. Детская привычка, от которой никак не получается избавиться. – Просто хочу немного подшутить над старым другом. Ничего такого.

– С каких это пор у тебя среди тёмных появились друзья? – недоверчиво хмыкает брат. – Ты ведь нас терпеть не можешь.

– Конкретно тебя я обожаю, тебя и папу, а к остальным высшим отношусь стабильно прохладно. Ну, Рен, ну, пожалуйста. Я просто хочу порадовать друга сюрпризом на день рождения.

Понятия не имею, когда у Хороса день рождения, но сюрприз ему уже почти обеспечен.

Ренард снова замолкает, и по выражению его лица становится ясно, что брат просчитывает все «за» и «против». А просчитав, пусть и неохотно, но соглашается. Просто знает, что если уж мне что-то взбрело в голову, отговорить меня всё равно не сможет. А если поможет, возможно, обойдётся малой кровью.

– Ладно, заноза, я свяжу тебя с человеком, – сдаётся Ренард. – Только смотри, чтобы мне потом не пришлось вытаскивать тебя из какого-нибудь дерьма.

О, милый братец, в дерьмо попаду не я.

– Обещаю, всё будет чинно и благопристойно. – На этот раз приходится сдержаться и не заводить руку за спину, потому что Рен сканирует меня хищным взглядом, присущим всем тёмным без исключения. – Только, плиз, не затягивай.

– Сейчас ей напишу, – ворчит брат, и голосвязь обрывается.

Заметно повеселевшая, я одним глотком допиваю брул, хватаю сумку и, удостоверившись, что Джен продолжает крепко спать, метеором выскакиваю из квартиры.

Осталось придумать, где раздобыть блокирующие магию наручники. У меня нет знакомых среди копов, а брат за такую просьбу уже точно открутит мне голову.

Но, кажется, я знаю, кто мне в этом поможет.

Загрузка...