Заложница его желаний

Глава 1

— Рамона, я не собираюсь надевать эту вульгарщину! Это же вылитая тряпка тореадора! Да я скорее наряжусь в костюм ростовой куклы-гориллы, чем в это недоразумение! — взрываюсь я, жестикулируя руками прямо перед лицом своего букера.

— Детка, это всего лишь боди-корсет, — парирует Рамона, тряся перед моим носом этим подобием наряда, щедро усыпанным блестками. — Ладно! Раз ты так против, иди как есть!

Я бросаю взгляд на свое обнаженное отражение в зеркале, и яростное пламя охватывает меня с головы до ног.

— Вот именно! Всего лишь, черт бы тебя побрал, боди! Да в этом "всего лишь" видно даже мои мысли! Это же практически рентген для извращенцев! Мы так не договаривались! Напоминаю: моя работа – рекламировать шмотки по уценке, а не сверкать голой задницей перед толстосумами!

— Лекси, это же Gucci! Да за этот кусок кружева люди почку продают! Как ты можешь так говорить о святыне?

— Да плевать я хотела на этот Gucci и на всю эту гламурную шушеру! Я сказала – не выйду! Вот сама переодевайся и развлекай богатеньких придурков!

С этими словами я плюхаюсь своей, пока еще нравственно чистой, филейной частью на мягкий диван, а затем складываю руки на груди и демонстративно отворачиваюсь. В знак протеста. Нервно покачивая ногой и тщетно пытаясь прикрыть свою грудь, которая так и просится на волю.

Рамона, явно озадаченная моим бунтом, начинает суматошно выписывать круги по комнате, больше напоминающей гримерку для стриптизерш, чем для приличных моделей.

Ее планы рушатся, а в мои планы этот балаган изначально не входил.

Еще утром Рамона четко дала мне понять, что моя задача – воспевать азартные игры и раздавать рекламные листовки за скромную плату в сто долларов в час. Рекламировать КАЗИНО, а не демонстрировать свою физиономию и прочие прелести, не имеющие к делу никакого отношения.

— Хорошо! Две тысячи долларов! Может, эта сумма тебя хоть как-то воодушевит? — Рамона с вызовом вскидывает бровь, прожигая меня недовольным взглядом.

Какой идиот станет платить обычной модели две штуки баксов лишь за то, что она покрутит задницей перед высокопоставленными чинушами?

— Стесняюсь спросить, моя задача – просто улыбаться этим мужикам и красоваться перед ними? В прайс не входит, к примеру, провести с ними ночь и обслужить по полной программе?

— Лекси? — растягивая гласные, Рамона изображает на лице оскорбленное удивление. — Что за чушь ты несешь? Конечно, нет! Здесь собрались уважаемые сливки общества Атлантик-Сити! Весь Нью-Джерси съехался сегодня сюда, чтобы лично познакомиться с хозяином «W&K-казино».

— Тогда на кой черт этим, — я делаю в воздухе жест, обозначающий кавычки, — уважаемым «сливкам» полуголые девицы? Знакомились бы себе спокойно друг с дружкой.

— Ну как зачем? Для отвода глаз, разумеется. Ваша задача – всего лишь провожать мужчин к игровым столам! Желательно, через бар. Чтобы, так сказать, скрасить им путь к проигрышу.

Что ж…

Если на одну чашу весов положить две тысячи баксов, а на другую – мои железобетонные моральные принципы, то исход очевиден. Деньги мне сейчас крайне необходимы. За учебу платить нечем, да и за дом набежал приличный долг. На брата надежды никакой, а родители…

— Ладно! Так и быть! — выхватываю из рук Рамоны злополучный боди и бросаю на нее угрожающий взгляд. — Но если хоть один из этих господ посмеет распустить руки, тебе будет очень стыдно. Ты ведь знаешь, на что я способна! Я разнесу весь этот гадюшник к чертям собачьим!

Уверив меня, что никаких недоразумений не предвидится, Рамона оставляет меня наедине со сборами. Она в спешке покидает комнату, заставленную вульгарной мебелью, словно в самом популярном стриптиз-клубе.

Я – не профессиональная модель и никогда ею не стану. Мир моды и все, что с ним связано, – точно не для меня. Сейчас я вынуждена подрабатывать, рекламируя одежду масс-маркета и изредка посещая тусовки, посвященные модной рекламе, где изображаю роль симпатичной «вешалки». Денег, вырученных с этого, едва хватает, чтобы сводить концы с концами, поэтому я вынуждена подрабатывать еще и официанткой.

Я забыла, что такое здоровый сон, еще год назад. Год назад моя жизнь разделилась на «до» и «после». Год назад не стало моих родителей, и если бы не Ник, я бы давно уже спятила. Ник – мой старший брат. Тот еще разгильдяй, но только он у меня и остался. Он – моя единственная поддержка.

Глава 2

На заднем дворе громадного особняка, где разворачивается это элитное сборище, пульсирует оглушительная музыка. Она едва заглушает гул мужских голосов, доносящихся от игровых столов.

Покер, блэк-джек, американская рулетка – азарт просто витает в воздухе, опьяняя и маня. Слева, под просторным шатром у самого бассейна, располагается бар, где в основном тусуются молодые люди в строгих деловых костюмах.

Но, признаться, масштаб вечеринки и ее закрытый характер несколько настораживает меня.

Просто я и представить не могла, что вход для женщин на это мероприятие будет настолько ограничен.

А как еще объяснить, что из девушек здесь только я, Рамона и еще пара незнакомок в таких же нелепых нарядах, что и я?

Даже хостес, кассиры и дилеры – все мужчины. В чем подвох?

Еще и разодеты все, словно на чертову церемонию вручения «Оскара»: элегантные смокинги, бабочки, дорогая обувь и аксессуары. Куда я попала?

Легкой, кошачьей походкой я направляюсь по брусчатой дорожке в сторону мужчин, поглощенных игрой в кости. Едва я появляюсь в поле их зрения, как ощущаю на себе волну любопытных, оценивающих взглядов.

Что там говорила Рамона? Улыбаться? Только и всего?

— Добрый вечер, господа! Рады вас видеть, — с натянутой улыбкой произношу я, следуя инструкции, и прохожу мимо, выискивая Рамону в толпе.

— М-м, какая сладкая конфетка, — тут же доносятся омерзительные мужские возгласы, сопровождаемые шепотками. — А мы-то как рады тебе! Иди к нам, малышка! Пообщаемся!

— Расслабься, Лекси! Что ты как перед расстрелом, ей-богу, — шипит Рамона сквозь зубы, материализовавшись из воздуха.

Она стоит рядом, невозмутимо потягивая шампанское из бокала и вытягивая шею, будто пытаясь высмотреть кого-то.

— Прости, но не выйдет! Рамона, что это за место? Почему здесь так мало девушек?

— Видишь ли, женщины, увлекающиеся азартными играми, в отличие от мужчин, привыкли скрывать это пристрастие. Здесь собрались почетные гости «W&K-казино». Как ты уже успела заметить, этот особняк принадлежит владельцу игорного дома. Он часто устраивает подобные закрытые благотворительные вечеринки. Переманивать именитых клиентов у конкурентов как-то нужно же.

— М-да, на что не пойдешь ради денег! — фыркнула я.

— Ты же пошла на это ради денег, — замечает Рамона, окидывая меня взглядом и задерживаясь на моем откровенном боди, а затем она резко меняется в лице и протягивает мне свой бокал с шампанским. — Лекси, извини. Мне нужно отойти ненадолго.

Она права. Я готова блистать своими полупопиями перед сотнями глаз за деньги, а этот человек, кем бы он ни был, готов устроить масштабный кутеж у себя во дворе, лишь бы отметиться в прессе и увеличить клиентскую базу.

Я залпом осушаю бокал, пытаясь хоть немного унять нервы, и отправляюсь на поиски приключений на свою пятую точку. Обогнув покерный стол, вокруг которого толпятся подвыпившие мужчины, я направляюсь вдоль бара. В голове мелькает мысль, что не мешало бы заказать и себе выпивки, но Рамона точно убьет меня, если узнает, что я в подпитии.

С сожалением я миную барную стойку и останавливаюсь у бассейна прямо напротив диджейского пульта, за которым известный диджей играет популярные треки.

— Скучаешь? — слышу мужской голос и лениво оборачиваюсь, ожидая увидеть очередного «господина».

Но, к счастью, рядом оказался парень, на вид мой ровесник. Это немного раскрепощает меня.

К тому же он симпатичный. Определенно в моем вкусе: высокий брюнет с карими глазами.

— Да, нет, наверное, — робко пожимаю плечами.

— Еще не определилась, значит. Я вот тоже, — он мило улыбается и протягивает мне бокал с шампанским, который я без колебаний беру. Я точно напьюсь сегодня. — Ненавижу все эти светские вечеринки. Богатеи совершенно не умеют отрываться. Нет, ну что это? Разве так веселятся?

— Как верно подмечено, — прыскаю со смеху. — Скукота смертная.

— Я – Генрих, кстати, — смущенно протягивает он руку для рукопожатия.

— Александра! Можно просто Лекси, — я вдруг краснею под его изучающим взглядом.

— Что ж, Лекси, даже не хочу спрашивать, по какой причине такая привлекательная девушка находится в подобном месте, но явно она все же имеется, — он словно нарочно акцентирует взгляд на моем костюме.

Все ясно! Он принял меня за эскортницу! Знакомство отменяется! Будь проклят этот дурацкий корсет… И Рамона вместе с ним!

— Я бы с радостью пообщался с тобой еще, но мне нужно вернуться и выслушивать болтовню своего папаши, — парень кивает в сторону покерного стола, за которым стоит седовласый мужчина, пристально наблюдающий за нами. Заметив мой взгляд, он поднимает бокал с виски над собой и подмигивает мне.

— Ага, приятно было пообщаться, Генри.

Он кивает и уходит.

Так всегда.

Моим подругам есть чем похвастаться в любовных делах, а в моем же амурном арсенале хранится лишь воспоминание об одном “страстном” поцелуе с Ридом, во время которого меня вывернуло наизнанку. Всегда возникает какая-нибудь причина, которая препятствует мне завести отношения с парнями. Вероятно, поэтому у меня и в подметках никого нет. Мало того, у меня даже вибратора не завалялось, но я не жалуюсь.

Глава 3Х

— Вульф? Кто это, черт возьми? — вопросительно веду бровью.

— Понятия не имею! Знаю лишь, что он каким-то образом связан с этим казино, — вижу, что врет. Всё она знает о нем.

— И? Пусть обращает тогда! Какое мне дело до его внимания? — возмущенно всплескиваю руками.

— Дорогая, всё гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить.

И тут волоски на моем затылке встают дыбом. От недоброго предчувствия.

— Рамона, прошу, говори прямо! В чём конкретно проблема?

Рамона выдерживает напряженную паузу, словно тщательно взвешивая каждое слово. Она явно нервничает, а что уж говорить обо мне?

— Мистер Вульф желает провести с тобой этот вечер, — говорит она почти беззвучно, и тот бокал, который я держала в руке, с грохотом падает на асфальт. Хрусталь разлетается на осколки.

— Чего, мать твою, он хочет? — взвизгиваю я, почувствовав, как на нас уставились сотрудники казино.

Посмотрев по сторонам, я беззвучно извиняюсь перед всеми и снова поворачиваюсь к Рамоне. В ее глазах теперь читается виноватое замешательство. Она хватает меня под руку и тащит за собой, пока мы не скрываемся за углом особняка.

— Успокойся сейчас же! — впервые слышу, как Рамона повышает на меня голос. — Это всего лишь сопровождение, без каких-либо обязательств. Он пообещал десять тысяч за вечер.

Десять штук? И это без "продолжения"? Они что, считают меня полной дурой?

— Рамона, тебе прекрасно известно, что я не пойду на это ни за какие деньги! Я не продаюсь! — шиплю я сквозь зубы, едва сдерживая ярость.

— Да брось ты! Что тебе стоит посидеть в дорогом ресторане, отведать омаров и запить всё это бокальчиком "Кристалла"? Мужчине нужно простое общение с обычной девушкой, и он готов за это заплатить. Он был так убедителен, что я не смогла отказать. Тем более, зная твои финансовые трудности, я и не думала, что ты станешь возражать.

— Позволь спросить, о чём ты думала тогда? О том, как потратить мои "заработанные" деньги? — гнев нарастает с каждой секундой, грозясь вырваться наружу. — Где он? Я хочу поговорить с этим… с этим хреном с глазу на глаз. Я всё ему выскажу! И только попробуй после этого расторгнуть со мной контракт! Где он, Рамона?

Она переводит испуганный взгляд за мою спину и нервно моргает, словно у неё начался тик. Я поднимаю голову и вижу, как на стену отбрасывается чья-то тень. Огромная, зловещая тень, будто кто-то стоит совсем рядом.

— Боюсь, этот хрен уже здесь, — лепечет Рамона, заметно побледнев.

Медленно повернувшись, я застываю в оцепенении.

Передо мной стоит высокий мужчина, облаченный в безупречный черный смокинг. Темные волосы, зачесанные назад. Аристократическое лицо, тронутое легкой щетиной. Мощные руки. А на его широких плечах можно было бы нести целый мир…

— Дамы, добрый вечер, — мужчина произносит бархатным и проникновенным голосом, и меня начинает коротить.

Кажется, даже воздух вокруг него искрится, заряженный какой-то непостижимой энергией.

Нет, это не просто мужчина, это явление. Он словно – символ былого величия, облаченный в современность, живое воплощение силы и мужественности, сексуальности и элегантности.

— З-здрасьте, мистер хрен… Кхм… То есть Господин… Да чтоб меня! — под гипнотическим воздействием язык мой становится неуправляемым.

— Мистер Вульф, но я весьма ценю твой веселый нрав! — говорит мужчина с каменным выражением лица. Красивым до невозможности, но не выдающим ни единой эмоции.

Мы с Рамоной стоим, как загнанные кролики, тараща на него округлившиеся глаза. И я чувствую, как на меня что-то давит со всех сторон. Это аура, исходящая от него. Аура… не власти, нет, скорее, всепоглощающей силы и вседозволенности. Обжигающих, словно пламя, и влекущих, как бездна.

Я не могу объяснить это рационально, это скорее инстинктивное ощущение, вызванное каждым его движением, отточенным, выверенным, как у хищника. Гордой осанкой, уверенным, но пронизывающим холодом серо-зеленых глаз. Головокружительным ароматом, который заполняет собой все пространство вокруг. Аромат не говорит, он кричит о богатстве, искушении и опасности.

— Мисс Гарсия, оставьте нас с Александрой, — мистер Кем-Бы-Он-Ни-Был одаривает моего букера холодной ухмылкой. — Дальше я сам.

Рамона подпрыгивает на месте и чуть ли не откланивается ему, изобразив некое подобие реверанса, больше похожее на припадок хромоты.

Я прямо кожей чувствую, как она его боится.

— Да, сэр, конечно, сэр. Приятного вам вечера, сэр.

Хм! Этот сэр всем сэрам сэр, что ли?

— И вам, Рамона, — с равнодушным видом бросает ей, а затем устремляет долгий, изучающий взгляд на меня.

Кто он такой? И почему он смотрит на меня так, будто я всецело принадлежу ему?

Эту загадку мне отчаянно хочется разгадать. Вот прямо сейчас же…

Но чем дольше я смотрю на мужчину, тем сильнее ощущение, что эта загадка не предназначена для меня. Это может плохо кончиться. Желание разгадать его уступает место иррациональному страху, первобытному инстинкту самосохранения. Я тоже боюсь этого мужчину. Как и Рамона.

Глава 4Х

— Вы в своём уме? — я наконец выныриваю из оцепенения и с такой резкостью одергиваю его руку, будто коснулась раскаленного железа. — Я к этому не готова! Это же варварство – заставлять людей делать то, что им не хочется!

— Заставлять людей делать то, что им не по душе – моя работа. И, поверь, в этом деле я чертовски хорош.

Я открываю рот, пытаясь найти слова защиты, но из горла вырывается лишь злобное шипение. Стоя лицом к лицу с этим мужчиной, я начисто забываю все разумные аргументы.

— Ну же, шевели ножками, — внезапно он хватает меня за локоть и, словно на буксире, тащит за собой.

— Эй, полегче! Отпустите! Ну отпустите же! Хотя бы скажите, куда вы меня ведете? — с опаской оглядываюсь по сторонам, ища глазами Рамону.

— Увидишь. И не сопротивляйся. Не привлекай лишнего внимания, — как ни в чем бывало произносит.

— Помогите! Спасите! Меня хотят похитить! — кричу я, пытаясь вырваться, но прохожие, заметив нашу потасовку, лишь виновато опускают глаза. — Вам что, всё равно?

— Поверь, им плевать на тебя. На тебя и на то, что с тобой будет.

Звучит зловеще… и не предвещает ничего хорошего!

— Я уже поняла, дубина! — вырывается из меня дерзко.

Мужчина одаривает меня укоризненным взглядом, и я тут же жалею о своих словах.

На каждый его шаг, я делаю три и, когда перед нами появляется препятствие в виде запертых ворот, я могу позволить себе с облегчением выдохнуть, понимая, что дальше нам не пройти.

Выкуси, мерзавец!

Вдруг раздаётся какой-то посторонний звук, и створки ворот начинают медленно разъезжаться, являя в проходе двух амбалов, похожих на посланников смерти.

Твою ж мать.

— Сэр, — один из них кивает моему похитителю и открывает дверцу машины, припаркованной у ворот.

Я резко разворачиваюсь и цепляюсь за фонарный столб изо всех сил. Мертвой хваткой. Это адреналин заставляет меня действовать.

— Чего встали? Снимайте эту обезьянку. У нас мало времени, — мужчина приказывает своим прислужникам, указывая на меня.

Это я-то обезьяна? Ах ты, невоспитанный бабуин!

Я чувствую, как чьи-то руки пытаются оторвать мои сведенные судорогой пальцы от железа, а заодно и щёку, намертво приклеившуюся к нему. Я обвила столб так, что, наверное, и впрямь напоминаю перепуганную мартышку.

— Я никуда с вами не поеду! Меня будут искать! — зажмурившись, я еще крепче обнимаю свой спасительный столб.

— Куколка, тебя никто не обидит, — тихо говорит один из амбалов. Смотрю в его поросячьи глазки и почти готова поверить. Сама двухметровая доброта. — Пойдём в машину. Отвезем, куда скажешь.

— Правда? Правда-правда? — мямлю я, шмыгая носом. — Вы отвезете меня домой?

— Ну конечно! Разве мы похожи на тех, кто посмеет тебя обмануть? — кивает второй, протягивая мне руку.

Похоже, придётся отступить и сделать, как хочет этот Мистер Козёл. Они ведь от меня просто так не отстанут. Другого выхода я не вижу.

— Хорошо! Только мне нужны мои вещи, — прогнусавив, я высмаркиваюсь в ладонь, а потом протягиваю её охраннику, который тут же брезгливо косится на меня и мою руку.

Закатив глаза, он достаёт из кармана пиджака носовой платок и вручает мне, за что я беззвучно благодарю его.

— О вещах можешь не беспокоиться!

Слуги дьявола, или кто они там, подхватывают меня под руки с обеих сторон, и мы идём за ограждение, где стоит большой чёрный внедорожник. Не знаю, что это за модель, не разбираюсь, но одно могу сказать – я бы назвала его огромной гробовозкой. И, судя по всему, этот катафалк как раз по мою душу.

Жуть.

— Залезай! — кто-то из амбалов бесцеремонно заталкивает меня в салон.

Пища от неожиданности, я заваливаюсь на кожаное сиденье и убеждаюсь, что не ошиблась насчёт этой тачки. В ней жутко до трясучки.

Я выпрямляюсь, потираю запястья, объятые огнём, и исподлобья наблюдаю за человеком, сидящим напротив.

Самый настоящий дьявол во плоти! А я по ошибке перепутала его с воплощением мужественности…

Глава 5Х

— Да вы псих! — со злостью выплевываю я.

Мужчина никак не реагирует. Достаёт телефон из кармана пиджака и одновременно смотрит на наручные часы.

— Вас удивить? В телефоне тоже есть часы! — язвительно добавляю, собирая последние крохи смелости.

Он смотрит на меня с холодным безразличием, задерживая взгляд лишь на долю секунды, а затем снова возвращается к своему телефону.

— Да, но на них разное время, — отвечает обыденным тоном.

Точно псих!

Придвигаюсь к тонированному окну, чтобы попытаться отследить маршрут следования или хотя бы просто понять, где мы едем.

— Вы собираетесь ужинать со мной в таком виде? — указываю я на себя и на свой купальник. — Не боитесь косых осуждающих взглядов? Мне-то всё равно, а вот вам?

— Дорогуша, мне тем более, — отрезает он тоном, обжигающим кожу и вызывающим озноб.

Ну и что мне теперь делать? Я же соврала, сказав, что мне все равно…

Да я сгорю от стыда, появившись на людях с голой задницей.

Замолкаю, украдкой поглядывая на Господина Невозмутимость и Мистера Высокомерие в одном лице.

Сейчас это безопасно – он поглощен своим телефоном, словно от него зависит судьба мира. Его взгляд сосредоточен, густые брови сведены к переносице, прорезая маленькую морщинку. Красивые губы приоткрыты в немом изумлении, а крепкие, длинные пальцы левой руки изящно скользят по экрану смартфона.

Я изучаю его… пока он, наконец, не поднимает взгляд. Прищуривает тотчас, словно уличил меня в чем-то непристойном. Самодовольная ухмылка трогает его губы, а на моем лице вспыхивает румянец, обжигающий, как азотная кислота.

— Я уж думал, ты впала в летаргический сон – такая тишина в салоне, — насмехается мой похититель. — А ты, оказывается, глаз с меня не сводишь.

— А я думала, что у вас хватит такта не глумиться над незнакомыми людьми, — гордо вскидываю подбородок, расправляя плечи. Дерзость откуда-то лезет наружу, что, в общем-то, удивительно. — Если я и наблюдала за вами, то только потому, что в это время представляла вас в оптическом прицеле. Понимаете, о чем я?

Мистер Хладнокровие хмыкает, вдруг акцентируя внимание на моих губах, которые я невольно облизываю.

— Я вижу, язык у тебя остер, как бритва, — его взгляд проникает не в глаза, а куда-то глубже, в самую душу. — Но в голове, похоже, не то, что на языке. Говори, что думаешь, ты ведь уже взрослая девочка. К чему эти детские игры?

— Я всегда так веду себя с теми, кто мне неприятен! И вообще, мы даже не знакомы!

— А ведь ты права. Мое упущение, — впервые вижу на его лице искреннюю улыбку, от которой внутри что-то вспыхивает. — Меня зовут…

— Приехали, мистер Вульф! — вздрагиваю от басовитого голоса водителя. — Дальнейшие распоряжения?

Вульф, так и не назвавший своего имени, снова хмурится и переводит взгляд с амбала на меня.

— Сейчас девушка выйдет, и можем ехать, — отрезает он. — Александра, прошу на выход. У меня изменились планы.

И как ни в чем не бывало он указывает на уже распахнутую дверь.

Глава 6Х

— Что? То есть как это?! — я в полном замешательстве.

— Очень просто. Поднимаешь свой упругий зад и на этих чудных ножках покидаешь салон, причем чем быстрее, тем лучше. Как-нибудь в следующий раз встретимся, но уже при других обстоятельствах.

— Да плевать я хотела на ваши встречи и обстоятельства! Я, вообще-то, голая! Куда я в таком виде подамся? Меня ни в какой автобус не пустят! — возмущенно взмахиваю руками. — Вы даже вещи забрать мне не дали! А там телефон… и все мои деньги!

— Это уже не мои заботы.

— Чёрта с два я куда-то пойду! Отвезите меня обратно! Сейчас же! Либо гоните мне обещанные десять штук баксов! Иначе я сейчас…

Ой, мамочки…

Мужчина резко поднимется со своего сиденья и нависает надо мной, как грозовая туча, готовая разразиться ураганом.

Я тут же превращаюсь в покладистую девочку. Поджав губы, закрываю свой рот на замок.

Вот сейчас мне по-настоящему страшно! Он как исчадие ада, а глаза его – засасывающая бездна, полная мрака.

— С виду такая милашка, — он пальцами сжимает мой подбородок, запрокидывает голову и встречается с моим испуганным взглядом. Проводит большим пальцем по моим губам, растирая их и, наверняка, размазывая помаду по всему лицу. — Невозможно милая, но такой грязный рот, что нестерпимо хочется заткнуть его чем-нибудь… эффективным. Стивен, где у нас тут хозяйственный скотч?

Я сглатываю, чувствуя, как табун ледяных мурашек проносится по всему телу от его дыхания. Оно обжигает мое лицо, залившееся краской.

— В бардачке, сэр, — учтиво отзывается водитель.

— Не нужно, мистер Вульф, — покорно мямлю я вполголоса. — Вы всё предельно ясно объяснили…

— Тогда ты знаешь, где выход, — с этими словами он откидывается обратно на сиденье.

Непрошеные слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на этого безжалостного человека.

Как же так? Мне обещали деньги, а по факту привезли на какую-нибудь свалку, оставив ни с чем.

Так и верь людям после этого. Знала же, что добром это не кончится.

Я убью Рамону!

— Да подавитесь! — с ненавистью выплевываю я и, высоко задрав нос, выскакиваю из машины прямо на улицу.

Охранник закрывает за мной дверь, быстро возвращается в машину, после чего она срывается с места и скрывается за углом здания. За знакомым углом здания, надо сказать.

Иисусе! Эти чудики привезли меня ко мне же домой! Ох, слава идиотам!

Так, стоп! А откуда он узнал, где я живу? Что за приколы?

Отбросив все эти вопросы, я нажимаю на кнопку дверного звонка, ведь ни ключей, ни отмычки при себе у меня, разумеется, нет, а надежда на то, что Ник окажется дома, тает с каждой секундой.

В глаза бросается булыжник, одиноко валяющийся под ногами. Он так и просит, чтобы его подняли и запустили в кухонное окно.

Через пять минут, с горем пополам, я оказываюсь на своей кухне, в раскоряку протиснувшись через разбитое окно.

Даже думать не хочу, как это выглядело со стороны. Но не удивлюсь, если соседям я выдала то еще представление, являя свою недюжинную ловкость и акробатическую изобретательность.

Прихватив из кухни упаковку любимого мармелада, я захожу в свою комнату и первым делом открываю ноутбук. Нужно срочно проверить почту, нет ли сообщений от Рамоны

Пусто. Ну конечно же! Какое ей дело до меня!

Лекси: «Я В БЕШЕНСТВЕ! Как ты посмела, Рамона? Видела бы ты, каким образом мне пришлось пробираться к себе домой! P.S. Если ты еще на вечеринке, забери мою сумку и все вещи, которые я оставила в гримерке».

Рамона: «Дорогая, а твоих вещей здесь нет!»

Супер! Кто-то успел прибрать к рукам бесхозное имущество… Прощайте, денежки и телефон…

Следом приходит еще одно сообщение от Рамоны:

«Подожди, ты уже дома? А как же мистер Вульф?»

Лекси: «Мистер Вульф слинял в неизвестном направлении! Испарился, как и все мои вещички! Ладно, я тоже сваливаю, но не думай, что эта наглость сойдет тебе с рук! Когда-нибудь я приклею твои любимые Jimmy Choo к паркету!»

Рамона: «Не трогай мои Чушки! Ладно, завтра поговорим!»

Уже собираюсь закрыть ноутбук, но в последнюю секунду замечаю всплывающее окно, оповещающее о новом сообщении. Кликаю на него и моментально подпрыгиваю с кресла, подавившись мармеладкой.

GlobucksBank: «Ваш лицевой счёт пополнен на 10.000$. Остаток по счету составляет: 10.045, 05$»

Вот это циферки! Мой счет отродясь не видел столько нулей за раз!

Протираю глаза, чтобы исключить галлюцинации, но нет. Этот Мистер Щедрость и вправду перевел мне десять кусков, как и обещал.

Но за какие заслуги? И как, черт возьми, он узнал номер моего счета? Он что, Господь Бог, чтоб его?

Полчаса просидев в бесплодных раздумьях, я так устаю от всего этого. Выпиваю таблетку снотворного и укладываюсь спать.

Глава 7Х

Как обычно, по закону вселенской подлости, меня будит настойчивый звонок в дверь.

В восемь часов утра?! Совсем совесть потеряли!

Спускаюсь, распахиваю дверь, даже не взглянув в глазок.

Какая, в сущности, разница? За дверью всё равно ни души. Лишь подозрительная коробка, без каких-либо опознавательных знаков, сиротливо стоит у порога.

Недолго думая, я поднимаю её, трясу в руках. Она упакована так тщательно, словно её готовили для витрины сувенирной лавки.

Любопытство уже просто распирает, и я иду на кухню, хватаю с подоконника ножницы и аккуратно разрезаю оберточную бумагу.

Приоткрываю крышку, заглядываю внутрь, и… о, чудо из чудес! Это же мои вещи! Летний сарафан, поношенные балетки, видавшая виды сумка, телефон, кошелек с жалкими девятью баксами и... лифчик с трусами...

Стыд и срам!

Вытряхиваю всё содержимое из коробки, и на самом дне замечаю конверт, запечатанный сургучом и украшенный витиеватой надписью, выполненной размашистым почерком: "Не открывай, если не уверена в себе и не готова к последствиям".

Что всё это значит? Неужели это он? Мистер Долбаное Благородство собственной персоной?

Хм! В себе я уверена, но кто узнает, что я вскрыла конверт?

Хочешь провести меня, Господин Поцелуй меня в зад? Не выйдет!

Рву конверт, и оттуда высыпается стопка открыток с видами самых разных уголков света: Куршевель, Париж, Сидней… Переворачиваю первую и натыкаюсь на уже знакомый размашистый почерк:

"Я был уверен, Александра… Ты смелая девушка".

Банальщина!

Закатываю глаза и отбрасываю открытку в сторону, хватаясь за следующую: "С этого дня ты принадлежишь мне".

Пф! Насмешил! С какой это стати? Совсем уже рехнулся?

Читаю следующую: "Тебе не показалось, сладенькая. Ты теперь МОЯ".

И ещё одна: "Ровно до тех пор, пока не исполнишь три моих сокровенных желания".

Какие ещё три желания, козёл? Он что, обкурился и увидел во мне Джинна?

Ещё одна открытка: "Какие желания? Скоро узнаешь. Всему свое время".

Следующая: "Сегодня ровно в 18:00 за тобой заедет мой человек. Не сопротивляйся, иначе количество желаний будет расти в геометрической прогрессии".

И тут меня прошибает озноб.

Ладно, признаюсь, страху он на меня немного нагнал. Совсем чуть-чуть. Что дальше?

"И ещё… Каждое выполненное желание будет оплачено. Их стоимость будет определяться качеством и своевременностью выполнения".

"До скорой встречи, Мармеладка".

Мармеладка? Откуда…?

Визг прокручивающихся колес вырывает меня из раздумий. Подбегаю к окну и вижу удаляющуюся знакомую машину.

За мной следят? Или у меня развивается паранойя? Может, я схожу с ума?

В панике собираю открытки с пола и выбрасываю их в мусорное ведро, вместе с чертовым мармеладом, отчаянно надеясь, что всё это – собачий бред.

Никто за мной не следит. Это просто совпадение. Он не видел, как я распаковывала этот дурацкий конверт и читала все эти послания.

Нет! Будем считать, что я ни о чём не подозреваю.

Какие открытки? Не было никаких открыток! Я ничего не видела…

Но и эти мысли обрываются. Телефон пиликает, уведомляя о новом сообщении.

Дрожащими руками я снимаю блокировку и вижу незнакомый номер. Открываю сообщение и вчитываюсь в текст: "Время пошло, Мармеладка!"

Я в западне…

Глава 8Х

Время словно застыло, а может, просто я нарочно избегаю его бега. Кажется, целую вечность я сижу на кухне и не свожу глаз с входной двери, находясь в напряженном ожидании чего-то зловещего.

Как скоро в дверь кто-нибудь постучит, нарушив и без того нервное биение моего сердца? А самое главное – будет ли этот кто-то вести себя со мной, подобно хозяину?

Вот так нежданно-негаданно какой-то богатенький придурок решил посягнуть на мою жизнь, превращая меня в развлечение для своего раздутого эго.

Ха! Умора!

Кроме тех шестерок, преданно заглядывающих ему в рот, сомневаюсь, что хоть кто-то принадлежит этому самовлюбленному индюку.

Хозяин жизней, выискался тоже!

Честь имею откланяться, но, увы, повернувшись к вашей милости задом!

Весь день, с маниакальным упорством, я пыталась выудить хоть какую-то информацию об этом загадочном мистере Вульфе, но все тщетно. Поисковик выдал тонны бесполезной информации. Я полдня просидела, выискивая среди американских Вульфов рожу этого охреневшего, но так и не наткнулась на след.

А может, никакого Вульфа и вовсе не существует? Может, все это – лишь ночной кошмар?

Ага, Лекс! Тебе ни о чем не говорит счёт, на котором теперь лежит рекордная сумма за всю историю твоих счетов? Это ли не доказательство, что все реально?

— Как вчера прошло?

Вздрагиваю от неожиданности, напрягая зрение, чтобы сфокусироваться на силуэте брата.

Он смотрит на меня и чешет взъерошенный затылок. Этот сонный тюлень, как всегда, проспал лицом в подушку. Вид у него помятый, словно его пожевали и выплюнули.

Хм, а это еще что такое? Следы от ярко-красной помады? Да чтоб тебя черти драли! Эти предательские метки тянутся вдоль его шеи и ныряют под ворот футболки.

— Эм? — я лишь выдавливаю, слегка ошарашенная его бесстыжим видом.

— Ха! Ясно! Видимо, у тебя вечер прошел так же бурно, как и у меня. Весело, но теперь приходится расплачиваться мигренью, — нагло ухмыляется он, а у меня руки так и чешутся отвесить ему сестринский подзатыльник.

— Когда-нибудь Хоуп тебя прикончит! — злобно шиплю я, захлопывая крышку ноутбука, в который до этого безуспешно втыкалась. — И, клянусь, я даже пальцем не шевельну, чтобы ее остановить! Мне плевать на кровные узы! Нет, вы только полюбуйтесь на него! Ты же говорил, пойдешь к Риду в мастерскую?!

Идиотская улыбка Ника расползается еще шире.

— А что со мной не так? — с показным ужасом хватается он за голову. Ну, точно придурок! — О, боги! Похоже, вчера кто-то оставил на мне отпечаток своих губищ… Раз так двадцать.

— Ник… я тебя закопаю! Как ты мог? — я едва сдерживаю рвотный позыв.

Хватаю из вазочки горсть печенюшек и швыряю в него, но промахиваюсь. Он поднимает с пола печенье, сдувает с него невидимые пылинки и отправляет в рот. Бестолочь!

— Лекс, у меня, между прочим, может быть личная жизнь! Я имею право общаться с друзьями, когда мне вздумается! А это, — с набитым ртом указывает он на один из следов помады, — просто прикол. Вчера я уснул в мастерской, а Рид с Йеном решили надо мной подшутить. Эти олухи где-то откопали помаду и изуродовали меня, а я просто забыл это смыть. Я не изменяю Хоуп! Клянусь! — отчитывается он вполне серьезно.

Как же редко я вижу его таким… И как моя подруга только терпит его ребячество?

— То есть, все эти уродливые следы – не от какой-нибудь губастой жабы? — встаю из-за стола и, приблизившись к нему, с подозрением всматриваюсь в его честные (на вид) глаза.

— Нет, малая! — хитро улыбается. — Я бы никогда не поступил так подло по отношению к своей девушке.

— Тогда почему ты не отвечал на ее звонки? Она звонила тебе ночью!

Он рычит и хватается за волосы.

Знаю-знаю, Ник ненавидит, когда я начинаю читать ему нотации и бросать укоризненные взгляды. Ему, как-никак, уже двадцать два года. По сути, всего на два года старше меня, но он считает, что я не имею права раздавать советы в силу своего неубедительного жизненного опыта.

— Хоуп хочет привязать меня на короткий поводок. Тебе бы понравилось быть на привязи? Бесконечный контроль: туда не ходи, с этим не общайся, отчитывайся каждые полчаса, — загибает пальцы, с преувеличенным отвращением закатывая глаза. — Фу, мерзость! Да я просто вырубил телефон, когда её паранойя перешла все разумные границы.

Зная Хоуп и её замашки мамашки, в эту историю легко поверить. И я, как и Ник, презираю этот удушающий контроль. Ладно.

— Ну значит, включай телефон и объясняйся с ней, а заодно включи и свои остатки мозга, наконец! Я не собираюсь больше быть громоотводом в ваших мелодраматических разборках. Ты – мой брат, а она – моя подруга, и я сыта по горло копанием в грязном белье ваших нездоровых отношений. Своих, знаешь ли, проблем по горло!

— Копаться в подробностях нашей интимной жизни для тебя – норма, а проблемы наши, значит, тебя не устраивают?

— Фу-у-уу! Замолчи, пожалуйста! — вскакиваю, стремясь сбежать подальше от Ника, который теперь заходится в оглушительном, издевательском хохоте. — Кажется, меня сейчас вырвет.

Глава 9

Эти двое казались вылепленными по одному лекалу, как братья-близнецы, с той лишь разницей, что у одного глаза голубые, а у другого – карие.

Точно клоны!

— Мистер Вульф предвидел твою язвительность, — лукаво улыбается один из них. — Видимо, поэтому и разрешил нам в случае чего приглушить твой острый язычок.

Я замечаю, как голубоглазый громила с переднего сиденья небрежно передает своему кареглазому напарнику рулон хозяйственного скотча. Тот ловким движением зубов отрывает внушительный кусок липкой ленты, которого с лихвой хватило бы, чтобы обмотать им меня в два слоя.

Нервно скосив глаза на скотч, а затем на широкоплечего амбала, я судорожно сглатываю, осознавая, что перегнула палку. Но отступать не в моих правилах. Если уж закапывать себя, то с головой.

— А он не предупредил вас, что в учебниках истории есть глава, где черным по белому написано, что рабство отменили после Гражданской войны и Тринадцатой поправки к Конституции США ещё в далёком 1865 году? Какой сейчас год на дворе, горе-рабовладельцы?

— Ну всё, пташка! Допелась, — кивает один другому, и в их глазах вспыхивает недобрый огонь.

Светлоглазый вырывает из моих рук телефон, а затем заламывает их, скручивая в подобие морского узла.

Я вскрикиваю, скорее от испуга, чем от боли. Слишком поздно я пожалела о своих дерзких словах.

Темноволосый одним движением приклеивает кусок липкой ленты мне на рот, тщательно разглаживая его по щекам.

— Вот видишь, какая ты хорошая, а главное – тихая и послушная девочка. Можешь же, когда захочешь! — издевательски произносит он.

— Трогай, Стивен! — командует темноглазый, пересаживаясь на сиденье напротив, и машина трогается с места.

— М… мб… — я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, жалобно глядя на них поочерёдно. — М-м-б-б-м-м!

— Ты посмотри на неё, Роб, никак не угомонится! Как заводная! — ржет голубоглазый идиот.

— Мб-мб-м-б-м!

Сжалившись надо мной, он слегка оттягивает край липкой ленты.

— Ты что-то хотела сказать?

— Я убью тебя! Отпусти хотя бы мои руки, и я ими же тебя задушу! — выпаливаю я яростно, после чего следует резкий шлепок по губам, и я снова лишаюсь возможности что-либо говорить.

— И как только мистеру Вульфу пришла в голову эта идея? — спрашивает один у другого.

— Проблем, видимо, захотелось на свою голову! — отмахивается второй, и они заходятся оглушительным хохотом, от которого меня передергивает.

Обхохочешься!

Следующие минут десять я помалкиваю во всех смыслах. Внутри клокочет ярость. Я сижу, связанная, словно преступница под конвоем, и неотрывно смотрю в пол. А в голове одна каша.

— Приехали! — слышу я голос водителя и тут же прилипаю лбом к стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-то в окне.

— Так, слушай меня внимательно, — Роб «Светлоглазый» грубо хватает меня за подбородок. — Зайдёшь в здание, там тебя встретит Хорхе. Сделаешь все дела, и вернёшься в машину с отчетом. Я понятно выразился?

Киваю и моргаю. Сказать же я не могу.

А не с наркотой ли это связано? Боже мой! А может, с работорговлей? О нет! Или меня продадут на органы?

Одним рывком Роб сдирает с моего рта скотч, и мне кажется, что вместе с липкой лентой он оторвал часть моих губ.

— Ай! Да ты садист! Больно же! — гневно рычу я, потирая рот, который, к счастью, остался на месте

— Иди! И не вздумай хитрить! Помни – мы следим за тобой.

Я выхожу из машины и, стараясь сохранять невозмутимый вид, застываю, уставившись на вывеску здания: «Роковая красота».

Это то, о чём я думаю? Тот Хохре – наркоторговец – ждёт меня в салоне красоты? Ну и конспираторы!

В полном замешательстве я вхожу в фойе, где меня с натянутой улыбкой встречает разодетая девушка-администратор.

— П-простите, а как мне найти Хорхе? — спрашиваю у неё.

Девушка окидывает меня взглядом с головы до ног и, громко подзывает того самого Хорхе.

— Не ори так, милочка, зубы простудишь, — слышу позади себя тонкий мужской голос, на который оборачиваюсь.

Передо мной стоит скорее, подросток, чем мужчина: худощавый латинос с тщательно подведенными карими глазами, высоким хохолком на голове и в экстравагантном наряде.

— Хорхе к вашим услугам, мисс. Чем могу помочь? — я только открываю рот, чтобы сказать, что понятия не имею, по какой причине оказалась здесь, но он выставляет палец перед моим носом. — Погодите-ка, не отвечайте! Вы, должно быть, Александра. Та самая прекрасная чика, которая является родственницей мистера Вульфа?

— Ага, я его… семиюродная сестра по линии пра-прабабушки, — говорю первое, что приходит в голову.

Выражение лица Хорхе резко меняется. Несколько секунд он смотрит на меня, не моргая, а затем прыскает со смеху.

— Ха, а я смотрю, у вас, дорогуша, прекрасное чувство юмора. На самом деле, я знаю, почему вы здесь! Идемте! Будем делать из вас настоящую красотку!

Глава 10Х

Одной секунды хватает, чтобы осознать: происходящее выходит за грань всего разумного.

Истерически хохотнув, я озираюсь по сторонам. Ищу спасение.

Нужно бежать, исчезнуть, раствориться в воздухе!

Неудивительно, что я срываюсь с места, оставив Робу лишь свои сверкающие пятки.

Мчусь, куда глаза глядят, не оглядываясь, хотя и понимаю – далеко мне не уйти. Но разве я была бы собой, если бы не попыталась вырваться?

Внутри бушует ураган из страха и отчаяния. Я беззвучно молю о помощи случайных прохожих, но Роб настигает меня мгновенно. Словно мешок с картошкой, закидывает на плечо и, не тратя ни секунды, несет обратно к машине.

— Только не вздумай испытывать его терпение, — предостерегает Стивен, блондин за рулем. — Тебе это не понравится.

— А меня кто-нибудь спрашивает, нравится ли мне все это?! — я смахиваю слезы, катившиеся по щекам. — Отдайте мой телефон! Я должна предупредить брата, что задержусь.

— В этом нет необходимости, — спокойно отрезает Роб, сидя напротив.

Оставшуюся дорогу я молча смотрю в окно, отвернувшись от этих мордоворотов, чтобы скрыть свои слезы.

Спустя полчаса мы въезжаем на знакомую территорию, и я вижу тот самый особняк, в котором побывала вчера.

Теперь пазл сложился.

Вот в чьем логове я оказалась. Это он нанял Рамону. Он – та самая большая шишка! И Рамона всё прекрасно знала! Предательница!

Не без помощи Роба я выхожу из машины и обвожу взглядом огромные владения мистера Вульфа. Бежать некуда. Территория просматривается камерами, и повсюду высится неприступный забор. Не удивлюсь, если под высоким напряжением, под стать хозяину.

Под конвоем, окруженная со всех сторон, я вхожу в просторный и светлый холл особняка, где нас встречает женщина в белой блузке и черной юбке-карандаш.

Кто она? Работает на него или…? Вряд ли у этого деспота может быть женщина, не говоря уже о жене.

— Он у себя? — спрашивает Стивен.

— У себя, но не в духе, — отвечает женщина и тут же исчезает за углом, как и два бритоголовых охранника.

Со мной остаются Роб и Стивен. Под руки они ведут меня к огромной лестнице, ведущей на второй этаж.

Здесь уже царит полумрак.

Лишь тусклые светильники на стенах отбрасывают свет в глубину широкого коридора. Темные стены давят на подсознание сильнее, чем Стивен и Роб вместе взятые. Атмосфера пропитана жутью, заставляющей волосы на теле шевелиться от ужаса.

Они ведут меня в камеру пыток. Чувствую, она здесь точно есть!

Зубы выбивают чечетку, коленки дрожат, дыхание спирает от страха перед неизвестностью.

Мы останавливаемся у ничем не примечательной двери. Стивен стучит дважды и оставляет нас с Робом в коридоре. Я поднимаю голову, чтобы взглянуть на громилу, который теперь не кажется мне таким уж пугающим. На его лице мелькает усталая улыбка и жалостливый взгляд, от которого становится только хуже.

— Что мне делать? — шепчу я.

— Все, что он попросит, — быстро отвечает Роб.

Он желает что-то добавить, но не успевает – появляется Стивен.

— Мистер Вульф ждет вас!

— Ну спасибо, — фыркаю я и с ноги распахиваю дверь, оказываясь в… спальне?

А где же камера пыток?

Дело дрянь.

Дьявол во плоти стоит у панорамного окна, словно величественная статуя. Руки он прячет в карманах пижамных штанов, обнаженная грудь и плечи ловят отблески света от настольной лампы у кровати.

Неужели собрался спать? А я посмела нарушить его планы…

Вульф явно не в духе. Он прожигает меня испепеляющим взглядом исподлобья, обугливая до костей. Даже в воздухе ощущается запах гари.

Я вижу, как напрягается его челюсть, как играют желваки на скулах. Казалось, даже стоя в десяти метрах от эпицентра ада, я слышу скрежет его зубов.

Его знатно бомбит, но по какой причине – остается загадкой.

— Какие-то проблемы? — не выдерживаю я тягостного молчания.

— Один вопрос: какого черта? — рявкает он, но я, на удивление, даже не вздрагиваю.

— У меня тот же вопрос! Какого черта вам от меня нужно?

— Закрой дверь и подойди сюда, — командует он, указывая на место рядом с собой.

— Ага, сейчас прямо! Вам надо – вы и подходите! — я скрещиваю руки на груди, демонстрируя протест.

Но я не ожидала, что этот господин пойдет на поводу у какой-то девчонки.

Вихрем он преодолевает расстояние между нами, припечатывая меня к стене. Рывком захлопывает дверь, запирает ее на ключ и прячет его в карман.

Один шаг отделяет нас друг от друга, и он без колебаний делает его, приблизившись ко мне вплотную.

Глаза в глаза. Смотреть в эти изумруды, смешанные с раскаленной сталью, становится мучительно сложно, особенно когда сердце готово вырваться из груди.

Глава 11Х

— Могу, — это одно слово, произнесенное Вульфом, словно ледяная игла, впивается под кожу.

Ненависть, густая и осязаемая, клубится в воздухе, сжигая остатки кислорода в этой проклятой комнате.

— Но я не хочу шокировать тебя раньше времени. Знаешь ли, эта правда не из самых приятных. Хотя, казалось бы, какое мне дело до твоих чувств, но… всё же считаю, что к ней мы будем подбираться постепенно, — холод пронзает позвоночник, а от его дыхания у самого уха по коже бегут мурашки. — А пока ты будешь играть по моим правилам.

— Да плевать! Что там может быть? Что может быть хуже того, что сейчас со мной происходит?

Нельзя… Во что бы то ни стало мне нельзя выдавать страх, но я не в силах сдержать бурю эмоций, не могу унять дрожь. Виной тому – проклятый серебряный клинок, что он держит перед моим лицом.

Ещё никогда мне не было так тревожно за свою дальнейшую судьбу.

Что, если волосы – только цветочки?

Кровь превращается в лед, когда он нависает надо мной. Но вместо ожидаемой расправы он лишь перерезает узел веревки, освобождая мои измученные запястья. Аккуратно кладет клинок на тумбочку справа, сам же растворяется в полумраке. И в этот миг на отполированном лезвии я вижу зловещий отблеск, словно призыв – схватить нож и воздать хозяину по заслугам. Но эти безумные мысли обрывает твердый, отдаляющийся голос:

— Стивен, проводи Александру в игровую.

Я не ослышалась? Игровая?

У меня есть все основания полагать, что воображение заигралось со мной и мне теперь мерещится всякое.

Может, не было никакой посылки? Никаких открыток с тремя желаниями сумасшедшего... Мне просто снится дурной сон.

М-да уж, Фредди Крюгер в этом сне был бы куда приятнее, чем этот психованный доминант!

Дожили! Я на собственной шкуре испытываю всю палитру эгоцентризма и сумасшествия.

Приподнявшись на кровати, я изо всех сил щипаю себя за бедро. Тщетно. Это не сон!

Ох, лучше бы я не смотрела на постель… На белоснежных скомканных простынях зловещим пятном выделяются мои остриженные волосы, и от этого зрелища к горлу подступает тошнота.

Ладно. В этом же есть свои плюсы – теперь не придется тратить уйму времени на сборы по утрам. Отрастут еще! Какие мои годы! Сейчас главное – убраться отсюда, пока Мистер Псих не объявился. Плевать я хотела на деньги, на волосы и на этого кретина вместе с его игровой.

Как я и предполагала, Стивен, как верный пес, уже стоит в дверях и молча наблюдает за каждым моим движением. Значит, хвататься за клинок уже поздно. Да и не умею я владеть холодным оружием. Остается лишь один выход – соблазнение.

Фу… но попробовать стоит.

Хотя шестое чувство подсказывает, что мне проще научиться фехтовать, чем обольстить кого-то.

— Стиви, милый, ну какая игровая? Мне просто нужно выбраться отсюда, — неуклюже кладу ладонь на лацканы его пиджака, глупо хлопая ресницами. — Ну помоги же мне! Скажи своему боссу, что я просто сбежала, и всё, а я отблагодарю тебя… как-нибудь потом.

Мужчина с деланным отвращением сбрасывает мою руку. Но, кажется, я заметила в его глазах тусклые искорки, хотя этот «фитилек» явно не разгорится, когда в качестве топлива подбрасывают «сырые дрова».

Я же бревно во всем, что касается флирта.

— Он ничего плохого тебе не сделает. Просто подружись с ним.

— Ты шутишь? Не нужны мне такие друзья! Он обрезал мои роскошные волосы!

— Лишь потому, что ты сама должна была это сделать! Мистер Вульф не любит, когда что-то идет не по плану, — приобнимая за плечи, он ведет меня по темному коридору. — Так-с, и именно поэтому мы не будем заставлять его ждать.

Я даже не сопротивляюсь, потому что после слов Стивена не вижу смысла тратить силы на отпор. Как только моя нога ступила в этот дом, я заочно потерпела поражение.

— Ну конечно! Ведь сейчас он ждет меня в игровой комнате, чтобы распять на дыбе и отхлестать кнутом! Рот он заткнет мне круглой фиговиной, чтобы я не кричала в порыве его одержимости! А в заднице…. О, боже, — в ужасе прикладываю ладонь ко рту. — Я даже не хочу представлять, что в этот момент будет у меня в заднице!

Стивен не выдерживает. Резко остановившись, он начинает громко хохотать, высмеивая мое сконфуженное выражение лица.

Посмотрела бы я на него, если бы ему сначала отрезали самое ценное, а потом грозились расправой в «игровой».

— Все ясно! Смею тебя разочаровать, это вовсе не та игровая, о которой ты думаешь, — говорит Стивен сквозь рвущийся наружу смех. — Да что я распинаюсь? Сама посмотри!

Он открывает дверь, так как, оказывается, мы уже на месте, и впускает меня в комнату, при виде которой я теряю дар речи.

Глава 12D

Это определённо не та игровая, которую я боялась здесь увидеть. Нет ни распорок, ни наручников, ни Вульфа в латексе, прости господи.

Здесь царит настоящий дух игорного дома: три стола разных размеров, игровые автоматы, и, конечно же, американская рулетка, манящая своим азартом. Казалось, я случайно открыла портал и перенеслась прямиком в Вегас. Единственное отличие – отсутствие толпы людей.

Хотя… один человек всё же имеется, но его с натяжкой можно было назвать человеком, так что пока оставим его за скобками.

— Уже не рыдаешь в три ручья? Хороший знак, — произносит он, исподлобья наблюдая за мной и ловко тасуя колоду карт.

Несмотря на полумрак, я отчетливо вижу тень улыбки, играющую на его губах. Застыв в дверном проеме, я не решаюсь переступить порог. Шок от увиденного еще не отпускает меня, парализовав тело и разум.

В голове я отчаянно пытаюсь решить уравнение с множеством неизвестных: как этот мужчина, сидящий за покерным столом, умудрился так преобразиться всего за несколько минут?

Тяжелый взгляд стал мягче, напряжение отступило, и даже воздух в комнате перестал обжигать легкие, а наоборот, насыщал мозг таким необходимым кислородом.

Ах да, есть еще одно отличие: он все-таки соизволил натянуть на себя футболку. Определенно плюс, а то его полуобнаженный вид выбивал меня из колеи.

Не каждый день увидишь полуголого мужика! Хотя, моей богатой фантазии хватило, чтобы представить его и полностью обнаженным.

Дьявол, о чем я думаю? Хватит пялиться! Соберись и ответь ему, да побыстрее. Желательно так, чтобы он понял, с кем имеет дело!

Набравшись смелости, я медленно, шаг за шагом, приближаюсь к нему. Это не я. Это мои ноги, повинуясь неуместному любопытству, веду меня вперед.

— А ты, смотрю, уже не обезумевший оборотень, сорвавшийся с цепи? — хмыкнув, я стараюсь скрыть смятение. — Неужели полная луна спряталась за тучами? Предупредишь, если начнется вторая фаза бешенства? Я хотя бы успею раздобыть серебряную пулю.

Вульф поднимается из-за стола, отложив колоду карт. Он прищуривается и оскаливается, отчего мимических морщинок на его лице становится заметно больше.

— Все еще пытаешься ужалить меня? Что ж, ладно, гадюка, — говорит он, нарочно скользнув ладонью по моему бедру, за что тут же был проклят мной в мыслях.

Неторопливо он подходит к другому столу, на зеленом сукне которого лежат«кости» кровавого цвета. Упершись ладонями в стол, он устремляет на меня пронзительный взгляд. Он словно видит меня насквозь, и все мои истинные эмоции и переживания. Их невозможно скрыть, как бы я ни старалась.

— Что у тебя на уме? Ты так и не ответил мне.

Его задумчивость… вызывает во мне нездоровый интерес. Совсем на меня не похоже. Странно, но жажда разгадки растет во мне с каждой секундой молчания все сильнее.

— Мы здесь для того, чтобы узнать, каким будет следующее желание. Твое первое было нагло проигнорировано тобой.

— И-и-и-и? — переминаясь с ноги на ногу, спрашиваю я, не понимая, к чему он клонит.

Вульф приближается ко мне, и достаточно аккуратно кладёт ладонь на талию. Его аромат обволакивает меня, и я точно могу сказать, что он иной. Не такой, каким был при первой нашей встрече.

Легкий цитрусовый букет кружит мне голову, заставляя ноги подкашиваться. Хотя причины этому могут быть совершенно другими. Сейчас я вообще не в состоянии адекватно воспринимать реальность.

Вульф подводит меня к столу, вкладывает в мою ладонь два маленьких красных кубика и с огнём в глазах поглядывает то на меня, то на стол. Его явно заводит происходящее.

— Брось их – и увидишь, — с азартом произносит.

— Постой! Что за чушь? — в недоумении смотрю на кости в своей руке. Злость даже берёт. — Ты обрезал мои волосы, потому что так сказали «кости»?

— А в твоей голове всё-таки имеется серое вещество. Странно, я думал там лишь опилки.

От его ироничного тона все внутренности устраивают бунт. Руки чешутся так, что хочется стукнуть его, не задумываясь о последствиях.

С откровенным презрением на лице, я бросаю чертовы кости на стол.

— Так, шутник! Если в моей голове опилки, то в твоей – канализационные стоки! — набравшись храбрости, я тычу своим указательным пальцем ему в грудь, и он ощутимо пружинит от неё. — Гони сюда мои честно заработанные бабки, и я проваливаю из этого дурдома! К следующим твоим желаниям я не готова. Ищи себе другую дурочку!

В ту же секунду он перехватывает мои пальцы, сжимает до боли в своей ладони, но я и писка не издаю. Стойко терплю, чтобы не показывать ему свои слабости.

Он снова чему-то улыбается.

Может, ему по голове съездили, пока я шла к нему в игровую?

— Ты не получишь ни цента, Александра.

— Это ещё почему? — пытаюсь вырвать свою руку, но его хватка лишь крепче стискивает запястье. Невольный стон срывается с губ, и только тогда он ослабляет стальные пальцы. — Ты сам сказал, что всё будет оплачено! Получается, ты меня обманул?

Дело не столько в деньгах, сколько в желании вывести его из равновесия. Сомневаюсь в успехе этой затеи, но чертовски хочется увидеть, что из этого выйдет.

Глава 13DX

Похоже, я даже прикрыла глаза от чего-то похожего на волну возбуждения.

— М? И что же там?

Вульф будто невзначай запускает пальцы в мои волосы, и от этого прикосновения по телу поднимается волна трепета.

— Ты когда-нибудь танцевала эротический танец?

Его вопрос обрушивается на меня, словно ледяной водопад, смывая все напрочь.

— Стоп! — я отталкиваю его и спрыгиваю со стола. — Какой ещё танец?

— О, да, — тянет Вульф, растягивая губы в хищной усмешке. — Тот самый, после которого на тебе вряд ли останется хоть что-то из одежды.

— Чт… Да ни за что! — в горле мгновенно пересыхает. — Я не собираюсь перед тобой раздеваться. И вообще! Откуда мне знать, что под этим номером было именно это? Ты мог меня обмануть! Знаю я вас! Может, я и наивная, но не до такой степени!

— Мармеладка, зря ты так обо мне, — Вульф подходит к соседнему столу, берет планшет и протягивает мне. — Можешь убедиться лично. Какой мне смысл лгать? С тобой я веду честную игру.

Сначала я не понимаю, о чем речь, но потом вглядываюсь в экран. В обычных заметках заголовок: «Александра», а дальше одиннадцать пунктов и, собственно, сами желания.

Как так получилось, что мне выпало одно из самых ужасных требований из списка?

2 – Совместный завтрак.

3 – На твоё усмотрение.

4 – Кардинальная смена прически.

5 – Расслабляющий массаж.

6 – Вечерняя прогулка по пристани.

7 – На моё усмотрение.

8 – Киносеанс на мой выбор.

9 – Поцелуй.

10 – Научиться плавать.

11 – Стриптиз.

12 – Преодолеть невозможное.

Ну и фантазия у него! Так и не поймёшь, что из этого стоит ждать. Чего ждать от пункта «на моё усмотрение»? Расчленёнку? Групповушку? И откуда он знает, что я не умею плавать? А "преодолеть невозможное" – это что, смена пола?

— Я хочу перебросить! — всунув ему в руки планшет, я снова тянусь за костями и сразу же бросаю их. — Шесть! Выпала шестерка. Так, что у нас там? Кажется, прогулка по пристани? Я готова! Где там твоя пристань?

Вульф смотрит на меня в упор, и на мгновение мне кажется, что он пойдет на уступки: возьмет меня за руку, и мы умчимся к океану на кабриолете.

Но я же имею дело с самим Вульфом – Мистером Таинственность! Я вообще его не знаю! Он даже имени своего не назвал! И я уже успела понять, что примитивность – это точно не про него.

Неожиданно Вульф направляется в угол комнаты, хватает стул, ставит его в проходе между столами и усаживается на него.

— Так не пойдёт. Я не меняю правила по ходу игры. Но так и быть, в следующий раз мы погуляем по пристани, а пока, — он устраивается поудобнее, расставляя ноги. — Я весь внимание. Покажи мне, на что ты способна.

Фак! Я влипла по самое не хочу!

Думай, Лекси! Он не получит от меня ничего. Я порядочная девушка, и трясти костями перед взрослым мужиком – это как-то совсем не комильфо.

— Я умываю руки! Делай, что хочешь, но я отказываюсь! — бросаю на него последний взгляд, иду к двери, открываю ее и по традиции врезаюсь в Стивена.

Не обращая на него внимания, выхожу в коридор.

— Сэр, мне остановить мисс Шарман? — слышу за спиной.

— Нет. Она сделала свой выбор. Отвези ее, куда скажет.

Странно, он так легко меня отпускает? Смилостивился? Не похоже на него.

Ладно. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся, хотя… Есть в этом мужчине что-то такое, что вызывает и опасения, и пьянящие ощущения. Он хитрый, но манящий, подозрительный, но сексуальный, сомнительный, но… редкостный ублюдок.

Если бы мы познакомились в параллельной вселенной, где он был бы нормальным мужчиной без извращенских заскоков, я хотела бы узнать о нём больше.

Но мы не в параллельной вселенной. Я в грёбаной реальности, а поэтому мне достаточно знать, что у него не всё в порядке с башкой.

Шизофреник, не иначе!

— Как зовут мистера Вульфа? — спрашиваю Стивена, когда мы уже подъезжаем к моему дому.

— Мистера Вульфа зовут Даниэль, — быстро отвечает, возвращая мой телефон.

Даниэль…

Имя словно тает во рту, оставляя послевкусие горьковатого шоколада, а на слух оно еще приятнее.

— Не могу сказать, что знакомство было приятным, но спасибо, что подвезли, Стивен.

— До новых встреч!

“Каких ещё встреч?” — вертится на языке, но я лишь молча захожу к себе в дом.

Внутри привычная тишина. Ника, как всегда, нет. Редчайший случай, когда мне удается застать его дома. А ведь он знает, как я ненавижу одиночество. Именно сейчас мне до чертиков необходима поддержка, живое общение.

Тянусь к телефону и обнаруживаю целую гору голосовых от Хоуп и ни единого – от моего недоделанного братца.

Глава 14

Наутро Ник так и не объявился. Оставив ему записку на холодильнике и бесчисленное множество голосовых, я отправляюсь на занятия.

Не уверена, что смогу сдать зачёт, даже учитывая свои безукоризненные знания в экономике.

После ночного звонка сон как рукой сняло, и всю ночь я провалялась в постели, размышляя о том, каким образом Ник причастен к Вульфу.

Как бы я ни старалась решить уравнение, где неизвестной переменной была некая Изабелла, я всё больше и больше терялась во всевозможных догадках.

Если мне не изменяет память, прежде я не слышала от брата упоминаний об этой девушке. Такое ощущение, что все вокруг меня знают больше, чем я сама.

— Ого, Лекси, да ты покрасилась? — Хоуп ахает, увидев меня, и тут же подлетает к нашей парте.

Я машинально касаюсь пряди волос, совсем позабыв о вчерашней парикмахерской пытке.

— Да вот, решилась на небольшую революцию в имидже, — неловко отмахиваюсь я, боясь, что Хоуп сейчас раскусит меня, как орешек, поэтому сразу же перевожу тему: — Лучше скажи, о чем ты хотела поговорить?

— Да ладно, это ты мне рассказывай! Что у тебя там стряслось? — сгорая от нетерпения, подружка плюхается на сиденье рядом со мной. — Выкладывай все, пока препод не приперся!

Аудитория успела уже заполниться студентами, а я даже не заметила, находясь где-то глубоко в своих бесконечных мыслях.

— А? Да ничего такого, — вынуждена говорить шёпотом, поскольку вошёл преподаватель, избавив тем самым меня от ненужных вопросов. — В автобусе телефон вытащили. Пришлось в полицию ехать, но, слава богу, быстро нашли.

Очередная наглая ложь. До тошноты противно врать. Наверное, для таких лгуний, как я, в аду припасен особый котел с раскаленными докрасна углями.

— С тобой всё в порядке? — подруга вглядывается в мои глаза, словно пытаясь прочитать правду между строк. Осторожно касается моего лба. — Ты бледная какая-то. Не заболела? Говорят, вирус какой-то гуляет по городу.

Ага, точно! Вирус по имени Даниэль Вульф.

— Да, всё в порядке. Просто... просто… — меня и впрямь бросает в жар, стоит вспомнить этого дьявола. — Слушай, ты случайно не знаешь никакую Изабеллу? Ник не упоминал раньше это имя?

— Нет, что ещё за Изабелла? — в голосе Хоуп слышатся отчетливые нотки ревности.

— Мисс Шарман, я, вообще-то, к вам обращаюсь! — наш диалог прерывает препод, размахивая каким-то листком и поглядывая на него поверх толстых линз своих очков.

— Простите, — испуганно отвечаю, видя его явное недовольство. — Вы что-то говорили?

— По моим данным вы не допущены к зачёту. Что вы здесь забыли?

Я словно получила невидимый удар прямо под дых. Странно, даже в груди стало чуточку больно.

— Что? Мистер Шрёдер, это какая-то ошибка, — в растерянности выпаливаю. — Я сдала контрольную и доклад одна из первых!

— Это правда! — Хоуп поднимает руку, заступаясь за меня. — Я сама видела, как она сдавала все работы одновременно со мной! Мы обе получили допуск к итоговому зачёту!

Озадаченно хмыкнув, мистер Шрёдер снова сканирует свой листок.

— Странно, очень странно. Но, боюсь, никакой ошибки нет.

— Но... — впервые в жизни не знаю, что и сказать. Я потрясена. — Как же так?

— Мисс Шарман, мне очень жаль, но, как говорится, против базы данных не поспоришь. Прошу вас покинуть аудиторию, — лениво указывает он на выход. — У вас есть две недели на пересдачу.

В полнейшем недоумении я переглядываюсь с Хоуп. В её глазах отражается тот же шок, что и в моих.

Оборачиваюсь к остальным студентам, которые в неловком молчании уставились на меня. В этой аудитории каждый знает, что я одна из лучших студенток потока и практически никогда не позволяла себе задолженностей.

Это какая-то чудовищная ошибка, просто немыслимо.

Со слезами на глазах я спешно запихиваю конспекты в рюкзак и договариваюсь встретиться с Хоуп, как только утрясу этот вопрос в деканате.

Но я терплю очередное фиаско, поскольку декана и след простыл. В кабинете меня встречает лишь секретарша.

— О, привет, Лекси! Снова решила взять себе дополнительное занятие? — Амори подтрунивает надо мной.

— Не до шуток, Амори. Посмотри, пожалуйста, что там у меня с предметом Шрёдера. Он утверждает, что у меня какие-то долги.

— У тебя? Долги? — секретарь не сдерживает смешок. Даже ей кажется это абсурдом. Амори надевает очки и, ухмыляясь, вглядывается в экран компьютера, но в следующее мгновение её лицо резко меняется. — О, Лекси…

— Что там? — теряя всякое терпение, требую ответа.

— Тут… приказ о твоем отчислении.

— Что, прости? Ты точно туда смотришь?

Амори распечатывает документ и протягивает мне – это и вправду приказ, в котором говорится, что я отчислена из колледжа из-за академической неуспеваемости почти по всем профильным предметам.

— К-к-как такое возможно? — заторможенно бормочу, вчитываясь в каждую строчку.

Глава 15

Наивный Генрих принял мои слова за чистую монету. Этот парень и впрямь привёз меня к зданию клиники.

Наступил тот редкий случай, когда где-то глубоко внутри, я различаю внятный голос своей нечистой совести, и от этого не могу найти себе места, видя на лице Генриха немой вопрос. Сознание подсказывает мне, что я что-то делаю не так. Оно твердит мне, что я выбрала не тот путь.

Но в чём именно моя ошибка? В том, что вздумала отшить его?

Если убрать за скобки все навалившиеся проблемы и постараться мыслить разумно, то на самом деле Генрих вроде бы неплохой парень. Во всяком случае на первый взгляд. Он милый, скромный и даже любезен со мной.

Не думаю, что интуиция в этот раз подводит меня: ему что-то от меня понадобилось. Всё бы ничего, если бы меня не смущал тот факт, что мы знакомы всего ничего.

К парням я всегда относилась с величайшей предосторожностью, стараясь лишний раз избегать неприятности. Даже для того, чтобы сходить на элементарное свидание, мне нужно знать о своем спутнике всю подноготную. Наверное, поэтому я и не хожу на свидания.

Да с чего я взяла, что ему обязательно что-то нужно от меня? Может, он просто по доброте своей душевной решил подбросить меня? Не все же вокруг серые и бесчувственные. Генрих явно не из таких. Сложно поверить, но проверить надо.

— Нет никакого ВИЧ, ведь так? — Генрих нарушает неловкое молчание. Мне бы выйти из машины и идти своей дорогой, но меня будто парализовало. — Зачем ты солгала?

Стыдно признаваться в том, что я всего лишь хотела отделаться от него. Но, как оказалось, он совсем неглупый парень. Сам догадался, что перед ним сидит обманщица.

— Извини. Сама не знаю, что на меня нашло.

— Да ладно, в какой-то степени я понимаю, зачем девушки так поступают. Что-то вроде проверки, — только что он был опечален, но вдруг начинает смеяться. — Знала бы ты, как я испугался за тебя. Не знаю почему… мы ведь знакомы всего ничего.

Я издаю нервный смешок. У дураков мысли сходятся.

— Можешь выдохнуть. Я ничем не больна, — чтобы разрядить обстановку, я легонько толкаю его в плечо.

— Рад слышать, Лекси. Не знаю, какую отговорку ты сейчас придумаешь, но я просто обязан задать тебе этот вопрос, пока ты не исчезла, — его застенчивость обезоруживает. Он берет не нахрапом, как сейчас принято, а именно смущением. — Может, выпьем по чашке кофе? Или прогуляемся по пристани, если ты не любишь кофе.

— П-по пристани? Сейчас? — слова застревают в горле, пока я судорожно вспоминаю список желаний от Вульфа.

— Да. Что такого? У тебя комендантский час?

— Нет. Просто не в настроении. Меня только что уволили, — секундное замешательство. И тут Генрих кладет свою ладонь на мое бедро. Странно, но мне вроде бы дискомфортно, но одергивать его не хочется. — Прости меня. Это все из-за проблем. Просто сорвалась на тебе.

— Да забей! — отмахивается он и убирает руку, избавляя меня от нарастающего напряжения.

Нет. К свиданиям я явно не готова.

— Генрих, отвезешь меня домой?

— Только с одним условием, — он улыбается так соблазнительно, что я на миг слепну от его сияния. — Ты оставишь мне свой номер.

Да черт с ним!

— По рукам!

Я точно сошла с ума, раз всерьез решила дать ему свой номер. Не номер психушки или притона, а свой собственный.

Посмотрим, что из этого выйдет. Может, Генриху удастся хоть немного отвлечь меня от кошмара и настроить на другую волну.

Полчаса спустя я уже дома и судорожно ищу работу. Ник будет в ярости, если я свешу ножки и буду просиживать штаны за сериалами и редкими модными показами.

Кстати, может, у Рамоны есть что-то стоящее для меня? Поиски, как и ожидалось, ни к чему меня не привели.

— Привет, крошка, — голос Рамоны, как наждак по стеклу, заставляет нервы натянуться.

С трудом пытаюсь говорить с ней приветливо, но из меня так и сквозит злость. За тот случай.

— У тебя есть что-нибудь для меня на ближайшие дни? — каждое мое слово пропитано неприязнью. — Мне срочно нужны деньги.

— Ох, извини, дорогая. Ничегошеньки.

— Даже реклама в каком-нибудь занюханном секонд-хенде? Не поверю!

— Увы, — она тяжко вздыхает. — Сезон закончился. Ждем новый.

Все это как-то подозрительно.

Следующий час поисков – снова пустота. Я в отчаянии. Тем более, Ник уже здесь, и теперь поиски работы точно отходят на второй план, если не на третий.

— Где ты был? — набрасываюсь на него, как только он вваливается в кухню.

— А в чем, собственно, дело?

Да он лыком не вяжет и на ногах едва стоит.

— Нельзя было черкнуть пару строк, что ночью тебя не ждать? Почему я должна гадать, где тебя носит?

— Прости, больше так не буду, — выпаливает он с виноватым видом и шарит глазами по кухне. — Что на ужин?

— На первое – горячее "ничего", а на второе – удар в челюсть, если добавки попросишь! Меня уволили! И из колледжа выперли! — не сдерживаюсь я, выпустив наружу клубок злости, и иду за ним следом. — Готовить желания нет и, наверное, больше не будет!

Глава 16Х

Как же мерзко ощущать себя обманутой. Понимать, что тебя со всех сторон обложили ложью, но ещё хуже – осознавать, что во всем этом замешан твой родной брат.

У меня больше нет идей, как вывести его на чистую воду, да и нужно ли? Не могу поверить, что Ник способен на подлость по отношению ко мне и к Хоуп. Да, он далек от идеала, но он – моя кровь. Самый близкий человек. И пусть сомнения гложут, я хочу ему верить. А что мне еще остается?

Я хочу ему верить, но в подсознании все равно зреет мысль о том, что каждый, независимо от кровных уз и благих намерений, рано или поздно может вонзить нож в спину. Но пока этого не произошло, я искренне надеюсь, что Ник на такое не способен. Хочу думать, что ему незачем мне лгать.

Во всей этой мутной истории один Вульф чувствует себя как рыба в воде. Он нарочно напускает туман, тешит свое самолюбие. Этот тип привык к поклонению.

Наверное, у него проблемы с самооценкой, и он таким образом её подпитывает.

Не удивлюсь, если раз в месяц он находит очередную дурочку вроде меня и затевает свою игру в "три долбаных желания".

Перспектива, конечно, заманчивая, если учесть, что эти желания, судя по всему, щедро оплачиваются, но меня коробит сама идея. Это дело принципа. Я ненавижу, когда кто-то, кому я ничем не обязана, пытается меня склонить к тому, что противно моей воле.

Если же Вульф на добровольных началах занимается подобной благотворительностью, то метод он выбрал явно не лучший. Принуждение – это насилие, а насилие – это статья. Мистер Вульф ходит по очень тонкому льду.

А ведь и правда. Может, заявить на него в полицию, и дело с концом? Жаль, что посоветоваться не с кем. Мне не помешал бы мудрый совет.

Забравшись в теплую постель, я решаю выкинуть дурные мысли из головы и как следует выспаться.

Могу себе позволить, в конце концов.

Я теперь безработная, а про колледж можно на время забыть. Теперь с чистой совестью можно валяться целыми днями и толстеть. Всё равно ходить некуда.

Отличный план!

Но мой настрой сбивается телефонным сигналом, а точнее, сообщением от Генриха:

«Я тут подумал… Раз тебя уволили с работы, не заинтересует ли тебя должность администратора в тренажерном клубе?»

Л: «Да кому я там сдалась? Ни опыта, ничего, кроме общепита. Неважно, заинтересует ли меня эта должность, я ее точно не заинтересую».

Г: «А вот это ты зря. Твоего согласия хватит, чтобы уладить все формальности. Ну что, как тебе предложение?»

Л: «А собеседование? Как меня возьмут без личной встречи? Вдруг я им не понравлюсь?»

Г: «Считай, ты его уже прошла, и с блеском!»

Л: «То есть как это? Генрих, объясни нормально, я ничего не понимаю».

Г: «Этот клуб – мой, так что можешь приступать хоть завтра. Без проверок и собеседований. Я буду счастлив, если ты согласишься. Просто хочу помочь».

Прям какая-то неслыханная щедрость на меня снизошла. Неужели судьба смилостивилась надо мной? Или я всё же попала в параллельную вселенную, где малознакомые парни оказывают помощь и приглашают меня на свидания, не пытаясь при этом залезть ко мне в трусы?

Л: «Стоп. А что я должна буду взамен? Сразу предупреждаю: я не продаюсь!»

Г: «Какая жалость… А если серьёзно, то ничего. Абсолютно. Ну разве что свидание, о котором ты обещала подумать, но я не настаиваю».

Всё это слишком внезапно. Или я становлюсь параноиком.

Как же трудно доверять людям. Особенно, когда этот человек – мужчина, да ещё и, как выясняется, не бедный. Что у них на уме? Понятия не имею, с такими я раньше не общалась, но надежда умирает последней.

Надо же, Генрих появился в моей жизни в один из самых роковых моментов. Теперь я могу по праву назвать его своим спасителем.

Только я собираюсь ответить согласием, как на экране всплывает уведомление о новом сообщении. И улыбка, сияющая на моём лице во время переписки с Генрихом, мгновенно сменяется зловещей гримасой.

«Поверь, отчисление и увольнение – это только начало твоих незабываемых приключений».

Так, значит, это его рук дело? Всё, что случилось со мной сегодня, – по приказу этого безжалостного человека? Мистера Вульфа?

В чём я так провинилась… За что судьба так жестока ко мне? И как ему это удалось провернуть? Бред какой-то!

Л: «Я искренне надеялась, что ты сдох, а ты живее всех живых. Что тебе теперь от меня нужно? Ты же меня отпустил!»

Д: «Мне нужно, чтобы ты соблюдала мои правила. Завтра я выставляю ваш дом на продажу, если ты не явишься ко мне раньше. И мой тебе совет: прочисти рот хлоркой, прежде чем предстанешь передо мной во всей красе».

Дохлый номер, Мистер Меня Не Проведёшь.

Л: «Жаль тебя расстраивать, но юридически это невозможно без моего согласия. Так что флаг в руки!»

Д: «Это мы ещё посмотрим».

Он просто мутит воду. Всё, что он может, – запугивать, но он не всемогущ.

Уверена, он, не без помощи своих головорезов, как-то узнал о моём отчислении из колледжа и увольнении.

Глава 17XD

— Лекси, подъем! — во сне кто-то силится вытряхнуть из меня душу. — Вставай, черт бы тебя побрал!

Я испуганно открываю глаза и вижу неподдельное замешательство на лице брата.

— М? Что стряслось? Забыл, где у нас кухня находится?

— Очень смешно! Пока ты дрыхла, к нам пожаловали покупатели, прикинь! — мерит шагами комнату, едва не сгрызая ногти.

Нечасто увидишь его таким взвинченным.

— Какие еще покупатели? Снова в монополию играешь? — недоумеваю, протирая глаза.

Нельзя меня так будить. Пробуждение должно быть плавным, иначе никак не разберу, где явь, а где сон.

— Покупатели нашего дома! Очнись! Нужно что-то делать!

— Ч-ч-его? — тупо моргаю, а затем резко вскакиваю с кровати. — Да чтоб мне провалиться! Не может быть! Где они? Ты их видел?

— Видел еще как! Они за дверью! Я их не пустил, а они грозят полицией. Говорят, за дом уже внесен залог. Ты что, продала наш дом?

С немыслимой скоростью я подлетаю к окну и смотрю на крыльцо. Там стоят женщина и двое мужчин, один – с иголочки одетый. Проклятый риелтор. Он сейчас трезвонит в дверь, не переставая что-то говорить по телефону.

Закипаю от злости, хватаю телефон с тумбочки и набираю номер, который въелся в память. Кажется, он высечен в ней так же четко, как и лицо человека, которому он принадлежит. И этот человек отвечает так быстро, будто знал секунду, когда я позвоню.

— Ты… Как ты посмел? — цежу сквозь зубы.

Ник мечется взглядом, настороженно следя за каждым моим движением.

— Здравствуй, мармеладка, — Вульф отвечает сонным голосом. И тут же в голове всплывает его наглая ухмылка, от которой меня тошнит. — Как и обещал, я выставил дом на продажу. Не ожидал, что так быстро найдутся покупатели. Они уже у вас? — из трубки сочится сарказм, пропитанный ядом.

— Ты мерзкий челов… Да у меня даже язык не повернется назвать тебя человеком! Я ненавижу тебя! — надрываюсь так, что в глазах темнеет, а у Ника от каждого моего слова отвисает челюсть.

— Жду тебя ровно через час, без опозданий, иначе сделка по продаже вашего дома состоится быстрее, чем ты моргнешь, — щелкает меня по лбу заочно и отключается.

Я в ярости, вся на взводе, но вместе с тем – опустошена безысходностью. Не знаю, что делать дальше, а надежда на лучшее умирает во мне с каждой секундой.

Ищу ответы, но оказываюсь в тупике и понимаю, что поиски бесплодны, как ни крути. Я стою на краю пропасти. Один шаг – и она поглотит меня… если… Если я не засуну свою гордость и моральные принципы куда подальше.

Нужно становиться взрослой и отстаивать себя. Нельзя сдаваться. Я не могу потерять этот дом. Дом, где прошло мое детство. Здесь каждая вещь хранит память о родителях. Каждый уголок дорог моему сердцу. Я не прощу себе, если у меня отнимут единственное место, где еще витает дух любимой мамы.

— Что все это значит? — обеспокоенный голос брата вырывает меня из оцепенения. — Кому ты звонила?

— Долгая история! Но знай, это из-за той Изабеллы, которую якобы трахнул Йен! Только вот почему-то ее трахнул Йен, а расплачиваюсь я?! — взрываюсь криком. — Кто она такая, Ник? Отвечай!

— Изабелла? Она… — брат мотает головой из стороны в сторону.

Вижу, как ему тяжело говорить. Это наводит на ужасные мысли, вплоть до того, что с ней случилось нечто страшное.

И тут до меня доходит, что брат что-то скрывает. Я узнаю это выражение лица.

Однажды я видела его таким, когда отец нашел травку в его куртке. Тогда он месяц отнекивался, но когда его поймали с поличным, раскаяние было написано у него на лице крупными буквами, как и сейчас.

— Ник, послушай, если ты хоть что-то знаешь о ней, ты обязан мне рассказать. Это может помочь. Неужели ты сам не видишь, в какой мы заднице? Я не хочу остаться на улице из-за какой-то непонятной девки!

— Я лишь знаю, что полгода назад она приехала из Австралии, чтобы поступить в колледж здесь, в Штатах, — тихо отвечает он, опуская виноватый взгляд в пол.

— Тогда я не понимаю при чем здесь я!

Брат молчит. Смотрит в одну точку, но не произносит ни звука.

Настроив себя на неизбежное, я собираю спутанные волосы в высокий хвост, беру свой телефон и решительно отправляюсь навстречу своему кошмару.

— Лекси! Стой! — выкрикивает Ник, и я оборачиваюсь. Его лицо искажает гримаса скорби. — Лекси, мне очень жаль… В общем… это был не Йен… Это был я.

— Что? Ник, о чем ты говоришь?

Я не глухая и не тупая, но слова брата обрушиваются на меня, как тонна кирпичей.

Вот он, удар в спину, которого я так боялась.

— Это я переспал с Изабеллой…

Я почти вплотную приближаюсь к брату и впиваюсь взглядом в его лживые глаза.

Сколько ещё дерьма в них можно обнаружить? Сколько тайн и лицемерия таится в этих родных глазах?

— Господи, какой же ты мерзкий, Ник, — с отвращением произношу и срываюсь с места.

Глава 18D

Толкнув дверь ногой, я закрываю ее и с неохотой приближаюсь к Вульфу. Он вальяжно развалился на стуле, откинувшись на спинку.

Останавливаюсь в трёх шагах, намеренно сохраняя дистанцию, чтобы не позволить ему распускать руки.

Лихорадочно перебираю в памяти обрывки любимых фильмов, ища хоть малейший намек на эротические сцены, но тщетно. Вся моя фильмотека, как назло, лишена сексуального подтекста.

Ну какая из Золушки или Малефисенты стриптизерша?

Да и когда я в последний раз просто стояла на танцполе, не говоря уже о танцах? Кажется… никогда. Танцую я исключительно дома, во время уборки или перед зеркалом. Но мой танец вряд ли можно назвать сексуальным. Скорее, унылым.

Впрочем, мне плевать.

Устремив взгляд в бесстыжие глаза Вульфа, где плещется адский огонь, я на полусогнутых ногах начинаю вилять бедрами, выводя ими знак бесконечности. Вульф смотрит не отрываясь, но лицо его непроницаемо. Мои опасения подтверждаются мгновенно: я нагоняю на него тоску.

Жалкое зрелище, должно быть.

Закрываю глаза, чтобы не видеть его, и пытаюсь обмануть себя мыслью, что я одна. Стою перед зеркалом в своей комнате, звучит приятная музыка, и никакого Вульфа в помине нет. Но разум не обманешь. Воображение и моя богатая фантазия пасуют перед этой непростой задачей. Ситуация сковывает меня до судорог в пальцах, как бы я ни старалась приспособиться.

Я знаю, что нужно делать, чтобы казаться хоть чуточку сексуальной, но тело отказывается повиноваться.

— Может, музыку погромче? — неуверенно спрашиваю. — Я так не могу.

Вульф молча достаёт телефон. Пара касаний экрана, и из динамиков льются первые звуки A Little Death by The Neighbourhood. Не так громко, как хотелось бы, но уже хоть что-то. Она хоть немного заглушает бешеное сердцебиение, мешающее мне попасть в такт.

— Александра, тебе нужно расслабиться, — его бесстрастный взгляд скользит по мне сверху вниз.

Либо ему действительно наплевать, либо он гениальный актёр.

— Не могу я расслабиться, когда ты рядом. Придётся тебе с этим смириться и на большее не рассчитывать.

Вульф сбрасывает ногу с колена и расправляет плечи.

— Раздевайся, — командует он, ожидая беспрекословного повиновения, но не тут-то было.

— Как же! Разбежалась! — прикрываю ладонями причинные места. — У меня под пижамой, вообще-то, ничего нет.

Клянусь, я видела, как блеснули его глаза, словно кристаллы на солнце.

— Тем лучше, мармеладка. Пора бы уже избавиться от этой, — он пренебрежительно машет рукой в сторону моей пижамы, — этой… хренотени. Кто вообще такое носит?

— Я ношу. Разве этого недостаточно? И я не стану раздеваться, — оцепенев, шепчу я.

Кажется, я начинаю различать эмоции на лице Вульфа.

И как я сразу не заметила, что ему доставляет удовольствие вся эта ситуация? Просто он старается искусно скрыть свою истинную реакцию за маской равнодушия.

— Хорошо, тогда просто подойди ближе, — доверия его слова не вызывают, тем не менее я подхожу к нему. Очень близко, почти соприкасаясь своим коленом о его. — А теперь присядь, — хлопает он по своим бедрам. — Не бойся, Александра. Вряд ли я укушу тебя.

С усилием сглатываю, мечтая сорваться с места и бежать сломя голову, но реальность обрушивается на меня, давая понять, что свой дом нужно отвоевывать любыми способами.

Глубокий вдох. Медленно разворачиваюсь к нему спиной, чувствуя, как дрожь пробирает до кончиков пальцев. Выдох – и я опускаюсь к нему на колени, стараясь не опираться всем весом и боясь упереться задницей, куда не следовало бы.

— Что я говорил? Не укушу? Боюсь, я слукавил, — жарко произносит он на ухо, электризуя пространство между нами.

Его руки смыкаются на моей талии, вдавливают в твердую мужскую грудь. От неожиданности я дергаюсь, но он лишь крепче стискивает меня в объятиях, лишая воздуха.

Мамочки…

— Можно… без рук? — мой голос предательски дрожит.

— Еще минуту назад я об этом даже не думал, но сейчас это выше моих сил, — и словно в подтверждение своих слов, Вульф прикусывает мочку моего уха.

Вскрикнув, я подпрыгиваю на его коленях.

— Больно же!

— Я же говорил, тебе нужно просто расслабиться! Кстати, хорошо, что ты собрала волосы.

Не успеваю осознать смысл его слов, как Вульф уже скользит кончиком носа по моей шее, спускаясь к плечу.

Замираю. Не дышу, не моргаю, не двигаюсь. Даже не пытаюсь думать.

Воспользовавшись моим оцепенением, Даниэль стягивает бретельку пижамы, оголяя плечо. Касается кожи легким, обжигающим поцелуем. И я вздрагиваю, словно от электрического разряда. Его рука уже ползет по бедру вверх, и, когда пальцы касаются резинки шорт, я инстинктивно сжимаю свои колени.

Все это неправильно.

Бежать! Нужно бежать отсюда!

— Отпусти меня! — начинаю отчаянно брыкаться. — Если ты сейчас же меня не отпустишь, то я…