Три сестры. Диана

Эпилог

Тервеснадан. 11 лет спустя.

Зима в Тервеснаданской империи была временем суровым и нелюбимым. Даже большая праздничная неделя не могла этого изменить. Не любили зиму одинаково и лорды, и фраи, и даже сорры раздражённо встряхивали ворот, закрывая шею от холодного пробирающего ветра.

Среди узких улочек столицы в эту пору было сложно встретить кого-то праздно гуляющим, а не спешащим от одной двери к другой или в тёплое нутро экипажа.

Тем удивительнее выглядела фигура неторопливо идущего мужчины, чей сюртук выдавал высокий уровень достатка его владельца. Массивный перстень-печатка соседствовал на его руке со скромным серебряным колечком с осколком обсидиана. Личный озар-помощник лорда-командующего в отличии от многих зиму любил. И искренне наслаждался покалыванием кожи от мороза. Холод всегда помогал ему приводить мысли в порядок, а сейчас…

Сейчас он был в бешенстве, и бушующая внутри ярость превращала его голубые глаза в сверкающие гранями кристаллы топаза.

— Я надеюсь, что убью её первым! — прошипел он, останавливаясь ненадолго перед узким каменным мостиком. — Мееедленно сверну шею! В этой империи может существовать только один из нас! Рыжее проклятье!

Причиной столь злостных желаний Кэрола Манбрайта, признанного гения военной инженерной мысли, было недолгое, всего-то несколько дней, знакомство с Микаэль Пембрук. Едва достигнув двадцати лет, она унаследовала графский титул от своей бабушки, леди Лидии, во втором замужестве тоже Пембрук.

Помимо высокого происхождения, состояния и довольно яркой внешности, девица ещё обладала и даром большой силы. Правда, что именно за дар, её семейство не афишировало. И будь воля Кэрола, он бы её и на три дня конной скачки не подпустил бы к ангарам, где огромная команда озаров, артефакторов и мастеров трудилась над созданием военно-воздушного экспедиционного флота Тервеснаданской империи.

Но, задумал это всё, финансировал и руководил созданием Майкл Пембрук, и хотя он выбрал титул жены, он был старшим наследником лордов Пембрук. И тоже был озаром. А точно такая же, огненно-рыжая Микаэль была его младшей сестрой. И когда эти двое склонялись над чертежами, Кэролу казалось, что воздух над столом просто вспыхивал.

— Это не взлетит, слишком много узлов, где взаимодействие должно начаться одновременно, потоки силы на этих узлах стопорятся, — кинула лишь один взгляд на первый рабочий макет Микаэль.

— Мдааа, — вздохнул её брат, и не слушая Кэрола, автора этих самых схем, велел отдохнуть, чтобы завтра начать заново.

Сам же вместе с сестрой отправился на полигон, вместе с такими же сумасшедшими учились прыгать с неведомым парашютом. Доверять свою жизнь ремням и тряпке между ними! И лорд Майкл потакал в этом безумии своей сестре-зазнайке.

— Ну вот почему, если её жизнь настолько не имеет никакой ценности, просто не разрешить мне её придушить? «Это не взлетит»! Ни испытаний, ни расчётов! — злился озар.

— Потому что леди Микаэль обладает уникальным даром, — резко обернувшись Кэрол обнаружил за своей спиной Ногарэ Дюбраси, лорда-дознавателя империи. — Она просто видит потоки силы, именно благодаря ей и её дару мы смогли найти одну из ниточек готовящегося переворота. А ей тогда было всего четыре года.

— Лорд-дознаватель, — поприветствовал Кэрол неожиданного собеседника.

— Оставь поклоны для светских приёмов, — улыбнулся лорд Ногарэ.

— Вы хотели посмотреть на нашу работу? — поинтересовался причиной появления бывшего старшего йерла Кэрол.

— Нет, — помрачнел лорд. — Моя дочь, Элизабет, напросилась с лордом Пембрук и его младшим сыном, Тимом, смотреть на прыжки с парашютом. Это же так интересно, так захватывающе, такое ощущение свободы во время полёта… Интересно, откуда она может знать именно об ощущении, если смотрит со стороны?

— Не переживайте, лорд Дюбраси, там же леди Талиана, — засмеялся Кэрол, раздумывая, стоит ли заранее сообщать лорду о том, что его единственная из троих детей дочь, планирует быть капитаном воздушного корабля?

Россия. Ольхон. Август 2022.

В мире бушевал две тысячи двадцать второй год. Рвал связи и схемы, обнажал то, что казалось давным давно погребено под илом времени. Пробуждал сердце и память, пылая безумным пожаром и вокруг, и внутри человеческих душ.

Но здесь, на Ольхоне, окружённом со всех сторон водами древнего Байкала, пока ещё царил покой. Лето в этом году пришло сюда поздно, в конце июля. И начало августа баловало солнцем и теплом.

В урочище Песчаном возле небольшой деревянной веранды на обочине грунтовой дороги останавливались уазики «буханки» по пути на Хобой. Гостям Ольхона предлагалось пройтись, размять ноги, полюбоваться Байкалом и побаловать себя чаем с местными травами, пока влюблённые в эти места экскурсоводы расскажут историю этого места.

Туристы, выходя из уазиков, сбивались в кучки возле рассказчиков и слушали о лагере, о Маломорском рыбном заводе, о бабушке Кате, что попала сюда как заключённая и осталась жить, и даже о ссыльных поляках.

— В этих местах, сейчас от бараков остался лишь фундамент, бабушке Кате принадлежал один из самых крепких домов, бывшая приёмка Маломорского завода. Поэтому, во время закрытия лагеря, именно у неё останавливалось высокое начальство. Говорят, что бабушка Катя не боялась спрашивать и передавать просьбы. А теперь обратите внимание в ту сторону, — рассказывала худенькая девушка-экскурсовод.

Стоящая позади туристка чуть усмехнулась и отошла от группы. Знала она и об этих местах, и то самое высокое начальство. Встав на самом краю хорошо известного по рассказам мыса, она внимательно всматривалась в склон хребта на том берегу. Лицо древнего кочевника с иронично прищуренными глазами сложилось из складок хребта неожиданно, как будто и правда мудрый дух выглянул посмотреть. Похожа ли?

Она улыбалась, чувствуя удивительное родство с этими местами, хоть и не была здесь никогда раньше. Больше тридцати лет только мечтала. Она смотрела прямо в добрые глаза каменного лица и как будто исповедуясь, прокручивала в памяти почти сорок лет жизни.

Было многое. И ранний брак, чтобы уйти из дома, и страшный диагноз первичное бесплодие, и помощь, пришедшая оттуда, откуда никто и не ждал. Особенно она.

— Ну, нежизнеспособной ты у нас уже была, — обнял её в тот день отец. — Что эти врачи понимают!

Он же и стал нянькой сначала старшему сыну, а потом и второму, родившемуся через год. Он же поддержал, когда узнала о третьей беременности спустя ещё год.

— Это ты у нас бесплодная трёх пацанов за четыре года, а представь если бы всё нормально было? — хмыкал Костя, наблюдая как внуки седлают лежащего в тени алабая.

Он же поддержал и когда она выгнала из дома первого мужа, подсевшего на игровые аппараты и начавшего тащить из дома.

— Что значит не отпущу? — не испугался высокого и сильного второго зятя Костя, когда дочь решила прекратить и второй свой брак, оказавшийся недолгим.

Через три года семейный корабль затонул по причине банальной измены. А слушать оправдания она не захотела, как и принимать. Гордая? Возможно. Но скорее брезгливая. Был и третий брак, просуществовавший несколько месяцев. Просто друзья не всегда могут быть мужчиной и женщиной, даже если мужчина любит.

Был и период беспросветья, когда четырёхлетний сын получил в садике тяжелейшую травму, кома и диагноз атипичный аутизм, и долгие годы восстановления, все семь кругов соцслужб, выбивание квотирования, реабилитационный центр, долги, кредиты…

Где-то позади остались два высших образования, защищённый кандидатский минимум, почти два десятка научно-исследовательских статей в сборниках местного масштаба и полугодовая стажировка в Лондоне. Когда стало необходимо, ушла в торговлю. Начала с продавца. Это сейчас уже шёл пятый год, как управляющая в ювелирном салоне. А тогда…

Там же осталась и работа ревизором. И удушающий страх ожидания, когда лучшая подруга уехала военным врачом в Сирию. Были победы, были и поражения, были ошибки и десятки вычеркнутых из своей жизни людей. Не было только раскаяния, и ложного стыда за свою жизнь. Она выжила и не совершила главного предательства в жизни каждого человека. Предательство самого себя.

— Лиськ, ты чего ушла? — протянул ей стакан с чаем молодой парень.

— Смотри, — показала она на контуры лица. — Видишь? Мне бабушка рассказывала.

На своё тридцатилетие она громко сказала, что больше никаких отношений и мужчин в её жизни. В конце концов, три неудачных брака должны были привести к определённым выводам. И как в насмешку появился он. Только отслуживший и увлечённый спортом парень решил что она его. Не обращая внимания на то, что она на десять лет старше, что трое детей, что почти уже загнана бесконечными истериками и требованиями матери, что разочарована в самой жизни, он вёл себя уверенно и по-хозяйски, меняя её судьбу.

Она долго колебалась, но год спустя сдалась. Почему? Может поверила в невероятно знаковые совпадения, звали этого упёртого как и её дядю, Игорем. А служил в Псковской дивизии, как другой. И появился он в её жизни двадцать пятого июня, с этой же даты начался и отсчёт семейной жизни.

А может откликнулось что-то в душе на почти забытое ощущение, когда в тебя и твои старания верят? Когда принимают без прикрас, со всеми ошибками и победами, достоинствами и недостатками. И когда не боишься показать свою уязвимость в момент слабости, а себя ловишь на мысли, что тебе безумно важно его мнение по любому вопросу в твоей жизни. И не боишься, не ждёшь насмешки.

Настолько, что однажды она положит перед ним старую, частично порванную, тетрадь. То немногое, что осталось от её детских историй.

— Я немного выкладываю отсюда в нашем чатике, — чувствуя себя дико неловко скажет она и уйдёт, чтобы немного успокоиться.

А когда вернулась, он сидел перед монитором компьютера.

— Смотри, обложку я тебе нашёл. Как раз и гроза, и горы, и девушка танцует. Всё, как у тебя. — Открыл он одну из вкладок. — Тут документ, куда можно скидывать текст. Начало я перекинул, пришлось полазить по вашим болталкам. А это сайт для авторов, где ты читаешь других. Я зарегистрировал твой новый аккаунт. Ты теперь автор.

— Я боюсь. Мать кричала, что у меня шизофрения. А если и другие так же решат? — сжала ладони она.

— Пфф… — отмахнулся он от воспоминания о её матери, с которой резко ограничил общение. — Это твой мир, и тебе решать, кто туда может заглянуть, а кто нет. А то что боишься… Это как прыжок с парашютом. Не прыгнешь сама, выпнут с самолёта. Вот считай, что я тебя выпихиваю.

— Ничего, что я высоты боюсь? — вырвалось у неё.

Но оказалось, что имеет значение не высота, а насколько надёжно поддерживают твои крылья.

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://litmarket.ru/books/tri-sestry-diana