Три века одиночества

18. Принятие

В теплый, обволакивающий сон ворвался противный писк, ритмично повторяющийся снова и снова и с каждым разом он вытягивал Веру из этого приятного состояния. С каждым писком будто бы включались по одному ее чувства. Сначала, помимо писка, она начала слышать другие звуки, доносящиеся как из под воды. Приглушенный шум улицы, какая-то возня, нестройный хор голосов. Затем она ощутила сквозняк, поглаживающий ее ступни, и горячую руку, сжимающую ее пальцы.. И только после того, как она почувствовала цветочный аромат, щекочущий ей нос, Вера смогла открыть глаза. Мягкий свет, которым была залита комната, не ударил ее по глазам, вопреки ее ожиданиям.

Собственное тело показалось Вере слишком тяжелым и неуправляемым. Она хотела встать, но не смогла пошевелить даже пальцем.

- Тише, хазула [1], не торопись. Все позади.

Вера с трудом повернула голову в сторону говорившего. Над ней склонился Агафоклис. На лице его отражались беспокойство и забота. Его горячие пальцы коснулись ее щеки, словно он пытался удостовериться, что она - не сон.

- Как ты меня назвал?- Прохрипела она не своим голосом. И тут же закашлялась.

- Это ласковое название на греческом, очень подходит таким девочкам, как ты. - Беззлобно усмехнулся он, наливая из кувшина воду в стакан.

Агафоклис аккуратно приподнял ее, чтобы Вера могла попить. И пока она пила он придерживал и ее и стакан, а потом так же осторожно уложил ее на подушки.

Прохладная вода заметно привела в чувства Веру. Она потянулась рукой к груди. Туда, где по ее мнению должен был быть послеоперационный шов.

- Они не успели этого сделать. - Предугадывая ее вопрос, сказал Агафоклис, нежно спрятав ее руку в своих ладонях.

- Что будет с той девушкой? - После недолгого молчания спросила Вера.

- С кем?

- С женой Талгата… как его там… Они ведь хотели, что бы я стала донором питали.

- Да, я уже знаю…

- Так что с ней будет?

- Человек не может жить без питали. Ей пересадили облученные органы, но она еще в коме и вряд ли очнется.

- Значит, если бы мне вырезали питаль, я бы…

- Да.

- Мне сказали, что после операции отпустят меня и отвезут домой.

- Тебя обманули.

Агафоклис сильнее сжал ладонь Веры. Он молчал, но в глазах его явственно читалось, как он боялся за нее. У Веры никак не складывалось в голове, почему она вдруг стала для него столь дорога.

- Где мы?

- Еще в Алмате. В той же больнице. Но не беспокойся, всех виновных уже арестовали. Аня разбирается с полицией.

- Аня тоже здесь?

- Да, мы прилетели, как только узнали… Вот только нас тоже арестовали.

- За что?

- Так вышло, что мы оказались на месте преступления раньше полиции. А они не стали разбираться, загребли всех сразу. Меня почти сразу отпустили, а Аню задержали за хранение оружия.

- Оружия?

- Она умудрилась каким-то образом перевезти с собой пистолет. Травмат, конечно, но до этого в полиции все равно докопались. Но не бойся, ее тоже потом отпустили. Талгата этого отпустили под залог. До суда.

Щеки веры залились краской от осознания, что Агафоклис примчался в другую страну, чтобы спасти ее, а сейчас сидит рядом с ней и держит за руку. И сколько он уже тут сидит, интересно?

- Сколько времени прошло?

- Часов одиннадцать, наверное.

- Когда ты пришел?

- Сразу, как отпустили из участка. Кстати, я принес тебе поесть. Было трудно уговорить продавщицу, чтобы она приняла рубли.

- Да ладно, с твоей-то способностью убеждать…

- Ладно, ты меня раскусила, это было просто. Я всего-то предложил ей вместо тысячи тенге тысячу рублей, а это в их валюте в шесть раз больше.

- Какой щедрый. Ну давай, показывай, что ты там притащил?

Вера понемногу приходила в себя и уже могла самостоятельно подняться на постели. Агафоклис засуетился, пытаясь ей помочь. Вера не могла не заметить, как трясутся его руки. В какой момент хладнокровный, вечно сдерживающий себя мужчина стал таким… сентиментальным? Он ведь раньше и движения лишнего не позволял себе сделать, а тут…

Он принялся вытаскивать из пакета разные вкусности: пирожки, шоколадки, готовый обед в виде риса с котлетой, сок, воду, яблоки.

- Какой ужас. Ты правда думаешь, что я все это съем?- Выпучив от удивления глаза, выпалила Вера.

- А ты правда думаешь, что это все тебе?- усмехнулся Агафоклис.- Выбирай что хочешь, остальное мне. Если нужно подогреть,я найду микроволновку.

- Нет, не ходи никуда.

Вера была давиться холодной едой, лишь бы сейчас не оставаться одной. Больше всего сейчас она боялась, что все это - ее пробуждение - окажется сном. Что на самом деле ее еще оперируют, а по окончании операции она не очнется.

Ее не отпускало ощущение, что произойдет что-то нехорошее, стоит ей только остаться одной.

Вера изо всех сил старалась не выказывать это, но, похоже, у нее не вышло скрыть свои страхи. Агафоклис, лишь взглянув на нее, вдруг скорчил сочувственное выражение лица и, сев рядом с ней, заключил ее в теплые объятия. Он прижал ее голову к своей груди и уткнулся носом в ее волосы. Он ничего не говорил, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Любые слова утешения сейчас были бы лишними. Они оба это понимали, потому и не пытались нарушить благоговенную тишину. Вера дала волю слезам. Она тихо всхлипывала, уткнувшись в грудь человека, которого выбрала ей в пару Система. Теперь ей казалось, что она сама его выбрала. Подсознательно или на каком-то духовном уровне почувствовала в тот день, что это тот человек, который ей нужен, который должен быть рядом с ней. И ей казалось, что в эту минуту Агафоклис тоже понял это.

Они долго не размыкали объятий. Он не выпускал ее, пока Вера не успокоилась и сама не отстранилась.

- Спасибо тебе.- Едва слышно пролепетала она. В ответ он лишь кивнул.

Они вместе поели. А потом Агафоклиса кто-то позвал и он вышел, оставив Веру отдыхать. Эта палата была куда уютнее той, в которой ее держали до операции. Здесь не было решеток на окнах. Напротив кровати был телевизор. На небольшом столике стоял графин с водой, чашка с фруктами, какие-то бумаги, ручка и ваза с цветами. Пышный букет пионов. Неужели они тоже от Агафоклиса? А от кого еще?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вера поднялась и обнаружила, что ее облачили с больничную сорочку. Свои вещи она нашла аккуратно разложенными в шкафу. Ей захотелось немного прогуляться. Одевшись, она выглянула в коридор. Агафоклиса там не было. Что бы не пугать его своим исчезновением, она написала записку, где заверила, что вернется минут через десять - пятнадцать.

Из коридора каждая палата просматривалась через окна. Некоторые были зашторены, другие - в основном пустующие - можно было полностью увидеть. Вера озиралась по сторонам, удивляясь, какой тихой и цивилизованной выглядела больница, в которой ее пытались убить.

В одной из палат, где жалюзи были лишь наполовину прикрыты, Вера увидела девушку. Она была без сознание, от какого-то аппарата, висящего над ее головой, тянулись трубки к ее лицу, рукам и ногам. Вера узнала ее. Это была та самая женщина, ради которой Талгат Естаев пошел на преступление. Кардиомонитор отображал слабое сердцебиение.

Вера остановилась напротив окна, вглядываясь в лицо этой девушки. Она была очень бледной, ее грудь едва заметно вздымалась при каждом ее вздохе.

Это была красивая девушка. Стройная, даже можно было сказать - утонченная. Благородные черты лица подчеркивали черные, как смоль, густые волосы. Тонкие руки ее были сложены у нее на груди.

Вера мысленно представила ее рядом со своим похитителям. Вместе они бы выглядели, как ожившая сказка «Красавица и Чудовище». Эта хрупкая, нежная девушка явно не подходила такому грубому, обширному, нерадивому человеку-медведю. Даже жаль, что этому прекрасному созданию не суждено жить. Сама не понимая почему, Вера желала этой женщине здоровья, жизни, даже, может быть, счастья.

Повинуясь какому-то неясному влечению, Вера вошла в палату и подошла прямо к девушке. Словно во сне она коснулась ее руки, провела пальцами по нежной бледной коже. Ей не хотелось надолго здесь задерживаться. Но и уходить просто так казалось ей неправильным. Вдруг она что-то нащупала в кармане куртки. Что-то странное, неизвестно откуда взявшееся. Посмотрев на неизвестный предмет, Вера поняла, что это был тот самый странный камень, который она подобрала на озере Смердячьем. Красивый округлый сиреневый минерал с пузырьками воздуха внутри, он был похож на эпоксидную смолу. Доверившись своей интуиции, Вера вложила его в руку незнакомке. Тут же развернулась и вышла в коридор. Она не испугалась Агафоклиса, Наблюдающего за ней из коридора через окно. Молча пошла обратно в свою палату, предполагая, что соулмейт станет ругать ее за то, что она ушла. Но он мягко взял ее за руку, останавливая, и тихо произнес:

- Смотри.

Из под пальцев, пребывающей в коме, женщины, вырвалось тусклое фиолетовое свечение. Камень, который Вера «подарила» умирающей, вдруг стал жидким, разлился по груди женщины и впитался под кожу.

Это изрядно напугало и Веру и Агафоклиса, но они оба стояли неподвижно, наблюдая за странным явлением. С минуту ничего не происходило, а потом женщина открыла глаза…

В аэропорту Веру встретила целая толпа. Там были ее одноклассники, Ира, Элина, бабушка Валя. Они все хором выражали свои соболезнования, радость по поводу того, что она в порядке и то, как все соскучились. Когда она узнала, что родителей больше нет, возвращаться домой она отказалась, оставшись у Ани. Только забрала свои вещи.

Вера не могла себе представить как будет дальше жить. Воспоминания о первой неделе после возвращения в Москву были стерты из ее памяти. Она была в глубочайшем унынии, если не сказать - депрессии. Она практически не выходила из квартиры сестры. С ней все время были Агафоклис или Ира. Чаще всего они сменяли друг друга, но иногда пытались утешить ее общими усилиями. Несколько раз Ира приходила вместе с Элиной. Вера не помнила о чем они тогда разговаривали. В ее памяти только отпечатались удивление и радость за подругу, что она нашла своего соулмейта. Ира с Элиной со стороны выглядели прямыми противоположностями: Ира - девочка-радуга и Элина- девочка-немного гот. Вопреки этим различиям, девушки хорошо поладили и теперь строят крепкие отношения. Несколько раз у Веры случались вспышки ревности: как так, она с Ирой дружит одиннадцать лет, а с Элиной у них лучше взаимоотношения, чем с ней. Но в конце-концов она поняла, что ревновать ни к чему.

Похоронами родителей занималась Аня и Агафоклис, устроив похороны, достойные царей. Вера даже не помнит как провожала их в последний путь, стоя у их могил. Она была вне себя от горя.

И сейчас ей было стыдно себе признаться, что без них ее жизнь стала куда проще. А быть может это не из-за их отсутствия, а из-за присутствия в ее жизни таких замечательных людей, как Аня, Ира, Агафоклис, Бабушка Валя…

В школу Вера вернулась через неделю после похорон. Одноклассники так же все время оказывали поддержку, за что она была им очень благодарна. Однако ей было не по себе от такого количества внимания.

Когда она поняла, что от Ани в школу добираться слишком неудобно, она попросилась к бабушке Вале. Старушка с радостью пустила ее к себе. И до новогодних каникул все было спокойно. А потом начались суды. Талгат Естаев нашел хорошего адвоката, который почти добился оправдания. Но Аня нашла не менее компетентного юриста, который доказал виновность похитителя. Хоть в итоге все и кончилось тем, что виновных наказали, Веру сильно вымотали суды, растянувшиеся на несколько недель. В итоге Талгат Естаев был осужден пожизненно за похищение человека и убийство троих наемников, которых он сжег в старом лесном домике, за то что те не уследили за Верой. Так же за решетку попал Руслан Фрелимов - профессор, который предоставил Талгату аппарат по пересадке питали. Однако Яозу, который был осужден на десять лет за умышленное убийство родителей Веры, так и не нашли. Он словно сквозь землю провалился. Вера не видела его с того самого дня, как он рассказал ей о своей нелегкой судьбе. Он был объявлен в розыск, но пока что это не приносило никаких плодов.

На каждом суде Вера видела жену Талгата - Томирис. Она с грустью смотрела на своего мужа, но не произнесла ни слова. Они обменивались такими влюбленными взглядами, что Вере на мгновение становилось жаль, что им приходится разлучиться. Всего единожды Томирис подошла к Вере. Она извинилась за то, что ей пришлось пережить все это и поблагодарила за спасение. Ведь именно благодаря Вере, Томирис была жива.

Выяснилось, что тот причудливый камень - это осколок метеорита, упавшего на землю около двух миллионов лет назад. И, когда он коснулся кожи женщины, лишенной питали, при непонятных химических реакциях метеорит воздействовал на ее организм так, что у нее выросла новая питаль. Она была еще не активирована, а это значило, что Томирис был дан второй шанс найти своего соулмейта.

Агафоклис, конечно же не упустил шанса и сразу же взялся за расследование. По согласию Томирис, он наблюдал за ее состоянием. Он выяснил, что именно этот метеорит - причина того, что люди связаны между собой. Вера не сильно вдавалась в подробности его исследований, но не могла не заметить, как он светился от счастья, когда его работы были признаны мировым ученым обществом. Ему выдали нобелевскую премию за раскрытие секрета Системы. Вера еще не видела, что бы человек был настолько счастлив. Агафоклис не переставал повторять, что все это благодаря ей и был готов, похоже, выполнять любые ее просьбы.

Но Вере было не до этого. Она сосредоточилась на учебе, четко решив, что ей нужно окончить школу. В середине лета, когда экзамены остались позади, она чувствовала себя, как выжатый лимон. А впереди стоял еще сложный выбор: куда поступать? На этот вопрос от окружающих она получала самые разные ответы:

- Никуда. Тебе эта корочка в жизни не понадобится.- Говорила Аня.- Всегда можно пройти ускоренные курсы, но ты сначала с профессией определись.

- А пошли со мной на дизайнера одежды?!- Восхищенно, чуть ли не прыгая, предлагала Ира.

- Дай себе год подумать.- Настаивал Агафоклис.- Отдохни, на тебя столько навалилось. Хочешь, свожу тебя в Афины?

- Поступай в музыкальную консерваторию.- Раскачиваясь на кресле-качалке, рассуждала бабушка Валя.- Ты прекрасно играешь на флейте. Потом будешь выступать на больших сценах, вон, с Агафоклисом дуэт соберете, он же вроде на арфе играет.

Все эти советы Вера очень ценила, но ни один ей не подходил. Она решила пока отложить этот вопрос и занялась родительской квартирой. Жить в ней она не собиралась. Тем более бабушка Валя завещала свою квартиру ей с Ирой. Так что Вера разобрала вещи родителей. Что-то отдала на благотворительность, что-то забрала себе, много чего пришлось выкинуть, но кое-что получилось продать. Сдать квартиру у нее получилось только после совершеннолетия. От идеи продать ее она почти сразу отказалась, пусть лучше у нее будет постоянный источник дохода. Пришлось правда повозиться с документами. И если бы не Агафоклис с Аней, она бы не справилась, ведь раньше ей не приходилось иметь дело ни с чем подобным.

Вера почти все лето сетовала на то, как жестоко обошлась с ней судьба, так резко окунув во взрослую, самостоятельную жизнь. Но вскоре свыклась с этой мыслью. Тем более ее было кому поддержать. А когда все важные дела закончились, она все же согласилась отправиться с Агафоклисом в Грецию. А по возвращению решила поступить на историка.

Со временем Вера перестала вспоминать ужасы пережитого, хоть для этого ей и пришлось пройти курс у психолога. Спустя год она и вовсе перестала вздрагивать от каждого резкого звука. Жизнь шла на лад.

В один осенний день Агафоклис пригласил ее в ресторан. Он предупредил ее, что заедет за ней в семь. Предчувствуя что-то хорошее, Вера примчалась с учебы и сразу же принялась приводить себя в порядок. Почему-то бабушки Вали сегодня не было дома. Вера не удивилась, ведь старушка часто выходила в свет. То в театр с соседом, то в парк - птичек покормить. Однако, что бы убедиться, что все хорошо, Вера все-таки ей позвонила. Бабуля уверила ее в том, что пошла поздравить подругу с юбилеем и вернется поздно. Так что Вера спокойно принялась собираться.

Она догадывалась, что соулмейт готовит ей какой-то сюрприз, поэтому хотела выглядеть на все сто. У нее было много новых красивых платьев, но она решила взять одно из маминых. За этот год она здорово выросла, так что теперь мамины платья ей были в пору. Померив почти все, она остановилась на нежном бежевом платье с кружевами. Оно красиво облегало ее фигуру, но было все же длинновато. Чтобы подол не волочился по полу, Вера надела туфли на высоком каблуке.

Агафоклис приехал, как и обещал, ровно в семь. Увидев ее, он растерянно замер на месте, не в силах вымолвить и слова.

- Ты так красива…- Проговорил он почти шепотом.

Вера тоже была впечатлена. Агафоклис был одет с иголочки. Идеально сидящий на нем черный костюм, начищенные до блеска лакированные туфли, явно дорогой ремень и швейцарские часы, говорили о высоком положении ее соулмейта. Она, конечно, знала, что Агафоклис богат, но он никогда не показывал этого, одеваясь довольно просто, поэтому его вид произвел на нее неизгладимое впечатление.

- Ты тоже.- Смущенно ответила она, чувствуя, как заливается краской ее лицо.

- Идем, водитель ждет.

- Ты разве не за рулем?

- Не сегодня.

- Чувствую, случай действительно особенный, раз ты решил выпить.

- С чего ты взяла, что я буду пить?- Агафоклис помог Вере надеть пальто. Одевшись и закрыв квартиру, Вера взяла Агафоклиса под локоть. Они вместе спустились во двор, где их ждал крутой мерседес с водителем.

- А с чего тебе заказывать водителя?- Подначила Вера.

Весело передразнивая друг друга, они доехали до ресторана. За забронированным столиком уже сидели Аня, Ира, Элина и бабушка Валя. Лишь только Вера увидела их, они разом закричали:

- СЮРПРИИИЗ!

Агафоклис не сразу рассказал для чего всех собрал. Сначала они обменивались последними новостями, общались, вкусно ужинали. И только, когда официанты принесли десерт, парень поднялся с места, зажав в руке бокал вина.

- Прошу минуту внимания.- Сказал он.

- Ты наконец-то скажешь в честь чего решил нас накормить?- Усмехнулась Аня.

- Вообще я надеялся, что вы сами догадаетесь. Ну, у кого есть предположения?

- Ты по нам соскучился?- Выкрикнула Ира.

- И это тоже. Еще?

- У тебя сегодня день рождения?- Спросила бабушка Вера.

- Нет, хотя можно и так сказать.

- Ну не томи, давай уже, говори!- Воскликнула Элина.

- Ну хорошо.- Агафоклис загадочно улыбнулся. Одна его рука судорожно сжимала стакан, другую он спрятал в карман.- Сегодня знаменательный день. Ровно год назад я встретил тебя, Вера.- Он отсалютовал бокалом в ее сторону.- В этот день моя жизнь перевернулась. Признаюсь, по началу я был не слишком рад такому развитию событий. Но скоро понял, что ты - лучшее, что случилось со мной за последние две тысячи лет! Я никогда не перестану говорить, что именно ты помогла мне завершить мои исследования. Именно ты дала мне тот ответ, который я искал всю свою жизнь. И именно ты открыла мне глаза на то, что я действительно был глупым, капризным ребенком, желающим получить одну игрушку и не замечающим вокруг другие. Ты научила меня любить то, что есть. Теперь я вижу, что у меня есть ты. И я люблю тебя.

На этих словах он вытащил руку из кармана и в ней оказалась красная бархатная коробочка. Коробочка раскрылась и в ней оказалось кольцо из белого золота с сияющим рубином. Кольцо выглядело очень древним. От него невозможно было оторвать взгляд.

- Ты согласна провести со мной свою жизнь? Ты выйдешь за меня?

От шока Вера не могла пошевелиться. Слова застревали в горле. Но в мыслях она радостно кричала: «Да! Да! Да! Да!».

Все смотрели на нее, ожидая ответа. Не только ее друзья, а вообще все, кто был в ресторане!

На глаза навернулись слезы. Вера не ожидала предложения так скоро. Они ведь даже не встречались. Между ними не было романтических отношений, хотя она чувствовала, как ее влечет к нему. И знала, что она привлекает его. Но ничего похожего на любовь между ними не было.

Пауза слишком затянулась. Люди стали перешептываться, разочарованно вздыхать.

Наконец Вера встала, подошла в Агафоклису и, дав волю слезам, сказала так, чтобы было слышно всем:

- Я согласна!

Кольцо обожгло палец холодом. И в следующую секунду губы влюбленных слились в первом поцелуе. Нежный, поначалу робкий, их поцелуй постепенно становился все увереннее. Они забылись в страсти, не слыша аплодисментов и поздравлений. С этого момента их сказка только началась…

Конец