Трио для замужней (1)

Пролог

В последние годы мне часто снится один и тот же сон. Там, во сне, я испытываю жгучую, но очень приятную смесь стыда и наслаждения. Утром, когда открываю глаза – со мной остаётся только стыд.

О чём этот сон, не знает никто. Я не говорю об этом ни с кем.

Даже с мужем. Даже в постели. Даже, когда пьяна.

Потому что мне стыдно за то, о чём я подсознательно мечтаю и что врывается в мои сны, когда сознание теряет надо мной контроль…

Мой сон о том, как мной овладевают двое мужчин. Один из них – поджарый, жёсткий брюнет с широкими плечами и тёмными глазами. Он поведенческий хищник и не особенно со мной церемонится. Просто берёт. И я упиваюсь его мужской силой. Другой – приятный и грациозный синеглазый шатен. Он нежен, обходителен и текуч, как вода. Его ласки сводят меня с ума...

Почти всегда это происходит в отеле. Город мне незнаком. Номер снимаю не я.

Я поднимаюсь по устланной расписным синим ковром лестнице на третий этаж, прохожу по коридору мимо нескольких однотипных дверей, и останавливаюсь у нужной.

На дверях нет номеров. И угадываю я, что это именно та дверь, которая мне нужна, чисто интуитивно. Просто рядом с ней у меня начинает сильнее колотиться сердце. Ноги становятся ватными, а по телу пробегает приятная дрожь.

Стыдясь самой себя за то, что я делаю, я снимаю с безымянного пальца правой руки потёртое золотое кольцо. Прячу его в кармашек сумочки. И внизу живота легонько тянет предвкушением запрещённого мне блаженства.

Я касаюсь пальцами холодной металлической ручки и нажимаю её вниз. Слышится тихий щелчок, а затем скрип открываемой двери. Я вхожу.

Они уже ждут меня там.

Брюнет в классическом итальянском костюме чёрного цвета. В сером жилете и серой сорочке с серебристыми запонками. На ногах строгие чёрные туфли. Он пьёт кофе у раскрытого настежь окна. Ветер трепещет штору, в комнату проникают порывы свежего воздуха. Лунный свет мягко освещает этот участок комнаты наиболее сильно.

На волосах брюнета светлые, серебристые блики. Он пьёт кофе, как аристократ, придерживая в одной руке белоснежное блюдце, а другой аккуратно держит за ручку маленькую овальную чашку. После каждого глотка, он ставит чашку на блюдце, и до меня доносится тихий фарфоровый звон. И всякий раз я обращаю внимание на его длинные, очень мужские пальцы, с маленькими тёмными волосками с тыльной стороны. А ещё я вижу его тёмный, но сверкающий взгляд. Имя этому взгляду – желание.

Я знаю, чего он хочет… И испытываю трепет…

Шатен же сидит у камина ко мне спиной. Камин - единственный источник интимного трепещущего света в этой комнате, если не считать серебристого свечения луны у окна.

В отставленной в сторону руке шатена бокал, наполовину заполненный янтарным напитком. Почему-то я знаю, что это выдержанный канадский виски. Шатен поворачивает голову на звук открываемой двери и, завидев меня, улыбается. В этой улыбке чуть полных, красиво очерченных губ, сквозит изысканная, манящая похоть.

Он поворачивается в крутящемся кресле, и я вижу его загорелое и идеально выбритое лицо, освещённой с одной стороны рыжим пламенем из камина. Вижу мужественный, но утончённый подбородок, длинную сильную шею, белоснежный ворот рубашки с красным, как кровь, галстуком и серый жилет с чёрными блестящими пуговицами. Полусогнутые ноги русоволосого красавца широко расставлены в стороны. На серых, отутюженных брюках натянуты на коленях ровные стрелочки, а под ними - чёрные блестящие кожаные туфли с мелкой шнуровкой и острыми носами.

Вижу, как за его спиной играет яркое оранжево-красное пламя в массивном викторианском камине. Вижу чёрную кочергу, прислонённую к кирпичному краю, и её дрожащую тень. Круглый стеклянный столик между креслами, пронизанный оранжевым светом, на котором стоит золотой канделябр с тремя незажёнными белыми свечами. Ряды книг по обе стороны от камина в двух, занимающих стены до потолка шкафах из тёмного дерева.

На паркете лежит частично освещённый пламенем узорчатый ковёр.

Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной. Мой нос чувствует смешанный аромат кофе и мужской туалетной воды… Терпкой мшисто-хвойной и сладковато-древесной… Сердце колотится в груди подобно бьющейся в клетке птице. Щёки пылают от смущения, пальцы предательски, мелко дрожат... Я чувствую, как приятно и волнительно увлажняются мои чёрные кружевные трусики, и прерывисто дышу в предвкушении постыдного удовольствия...

Я очень возбуждена…

И в этот момент я хорошо понимаю: назад дороги больше нет. Я не смогу сейчас открыть эту дверь и выйти. Я останусь здесь. И впереди меня ждёт полная восхитительного секса ночь… Втроём с двумя статными, привлекательными и сексуальными незнакомцами… И я так и не узнаю их имён…

А то, что они сделают со мной этой ночью, заставит меня проснуться утром влажной, с переплетёнными ногами, и испытать тайный и сладкий стыд… И я долго ещё буду с закрытыми глазами лежать в постели и тереться, как кошка, о простынь лобком, вспоминая самые яркие и приятные моменты моего прекрасного, постыдного сна…

Глава 1

Я хорошо зарабатываю. Возможно поэтому мысль о предстоящем разводе не пугает меня так сильно, как могла бы. Хотя почти пять лет брака игнорировать невозможно в любом случае. Фиктивным он не был.

Начавшись так страстно и ярко, наше супружество сначала скатилось в невыносимые для меня отношения, а потом холод мужа, который я не столь давно воспринимала столь болезненно, перестал меня тревожить. Потому что я и сама теперь охладела к нему. Хотя его измена всё же заставила меня почувствовать себя уязвлённой.

Командировочная поездка в Санкт-Петербург пришлась очень кстати. Временное облегчение и повод спокойно подумать о том, как жить дальше. Но я гоню от себя эти мысли, даже когда с комфортом устраиваюсь в уютном купе дорогого поезда. Чуть позже. Не сейчас.

На дворе всё-таки солнечный конец мая, и пролетающие за окном виды приятно радуют глаз синевой неба и зеленью листвы.

Мне нравится, что я еду в купе одна. Я хотела взять привычное уже СВ, но свободных мест к моменту покупки билетов на сайте, к сожалению, не оказалось. Несмотря на то, что этот железнодорожный рейс не особенно популярен. На вокзале я переживала, что могу вынужденно оказаться в нежелательной компании неприятных мне людей, но по итогу я заселилась сюда первой.

Ну что ж, это даёт мне возможность собраться с мыслями, подумать о прошедших днях и особенно о последнем нашем на данный момент разговоре с мужем...

Он произошёл вчера, в понедельник...

Тёплый майский вечер. Солнце уже близится к закату. Всюду золотисто-оранжевый свет. Тихое стрекотание кузнечиков внизу в траве. Я сижу на полукруглом балконе, опирающемся на высокие белые колонны в римском стиле. Мне спокойно, но грустно. Смотрю с высоты второго этажа на сад, который раскинула у дома. Он бурно и ярко расцвёл этой весной. Думаю о том, что за последнюю неделю, после того, как я узнала о другой женщине, мы с мужем перекинулись всего парой фраз.

Просто не хотелось устраивать сцен. Да и зачем? Если мужчине хорошо с женщиной, разве у него может появится другая, которая занимает едва ли не все его мысли? А если плохо, а она уже есть, к чему все эти переливания из пустого в порожнее?

Он возвращается домой огорчённым и даже злым. Он - уравновешенный человек, и я понимаю это только потому, что неплохо его знаю. Наверное, поругался с ней. Его рабочий день заканчивается обычно позже моего: в отличие от меня он давно уже не является наёмным сотрудником. Золотой медалист, эффектный красавец, увлекающийся спортом успешный предприниматель - нет ничего удивительного в том, что он нравится женщинам. Предполагаю, что измены с его стороны были и раньше, но тут он, похоже, влюбился. И сильно.

И это всегда больно. Даже когда отношения давно потеряли нежность и страсть. Даже когда ты уже и не особенно их ценишь. Даже тогда, когда знаешь, что и сама ты - много чего из себя представляешь.

Просто известие о том, что твой муж завёл любовницу всегда похоже на удар обухом по голове. Оглушает. Заставляет почувствовать себя второсортной. Неинтересной. Поношенной вещью, срок годности которой давно истёк и её не выбрасывают только потому, что привыкли к ней.

Теперь я знаю точно, что никакой нежностью и лаской нельзя удержать мужа в семье, когда он увлёкся другой женщиной. Впервые я почувствовала её появление в его жизни около полугода назад. Прошлой осенью он стал тяготиться сексом со мной, хотя секс был нашим последним оплотом. Теперь я понимаю, что это произошло не потому, что я была плоха в постели, а просто потому, что я была не ей.

Но тогда я этого не знала наверняка. К тому же Новый год мы встретили вместе. И я всячески старалась не упустить то, что ещё оставалось между нами. Новое красивое бельё, восточные техники, эротические фильмы, игрушки из секс-шопов, кулинария с акцентом на афродизиаки. Смешно. Смешно и грустно. Мы даже пожили порознь с месяц назад, когда он уезжал на море, как я хотела надеяться - действительно с друзьями, а я занималась тепличными растениями на даче родителей. Не потому, что это было моей обязанностью. Просто хотелось. Причём не в доме, где мы с ним жили вдвоём. Было желание сменить обстановку. Почувствовать себя нужной. Я выросла единственной и любимой дочерью и знаю, что на родительскую любовь всегда могу рассчитывать. Но себе я всё равно напоминала побитую жизнью собаку, которая пришла в родительский дом зализать раны.

Он выходит на балкон, раскуривая гаванскую сигару, словно какой-нибудь южно-американский табачный плантатор. Сигары - его страсть, я давно к этому привыкла. Он в дорогом и стильном костюме от "Бриони", в светло-синем жилете, который я подарила ему на 23 февраля. Ослабляя узел, тянет указательным пальцем фиолетовый галстук. Хмуро смотрит на меня, сидящую в соломенном кресле-качалке. Явно собирается поговорить. Ну что ж... Я откладываю на столик женский журнал.

- Привет, - он произносит это так, будто его раздражает сам факт моего присутствия.

Смотрит вдаль. Туда, где раскинулась прекрасная панорама частного дачного посёлка у реки. С дальними полями и кромкой тёмно-зелёного хвойного леса. Наш особняк стоит на холме и вид со второго этажа открывается поистине чудесный. Участок выбирала я. Организацией строительства дома занимался он. Внутренним убранством - мы оба.

- Привет, - отзываюсь я, и спрашиваю, больше для проформы: - Устал?

- Есть немножко. Хочу поговорить с тобой.

- Хорошо, - пожимаю плечами я.

- Я о твоих словах... По поводу развода...

- Да?

- Не думаю, что это хорошая мысль.

- Это я уже слышала. Однако больше не вижу смысла в этом браке. Надеюсь, ты будешь счастлив с другой, а я устрою свою жизнь без тебя. Мы живём даже не как брат и сестра. Мы уже давно чужие друг другу люди.

- Погоди, - поднимает ладонь он.

Между пальцами зажата сигара. Дымок тонкой сизой струйкой тянется вверх. Тёплый ветер дует с другой стороны, а здесь почти безветренно.

Глава 2

Поезд медленно трогается и принимается набирать скорость. Бологое остаётся позади. А я по-прежнему еду в купе одна. До сих пор не могу поверить, что в поезде Москва-Питер до сих пор не заполнились все купе. Однако это так. Я уже начинаю думать, что всю дорогу до Петербурга буду ехать одна. Эта мысль меня радует: настроение такое, что даже мимолётное общение, мешающее уединению, несёт в себе мысль о дискомфорте.

Поезд, отдалённо громыхая на стыках рельсов, несётся мимо зелёных лесов. Я сижу у окна с отодвинутой в сторону занавеской и думаю о том, что предпочла бы задержаться в командировке. Она всего двухдневная, а я совершенно не хочу домой. Знаю, что разговор о разводе между мной и мужем неминуем и понимаю, что он теперь совершенно не склонен меня услышать.

Мне действительно жаль дом, в который я вложила столько сил и сад, который я создала с нуля. Всё придётся начать сначала. И неизвестно, где я буду жить по итогам дележа нашего имущества. Адвокаты мужа действительно опытные профессионалы, и я не питаю иллюзий на счёт того, что его угрозы пусты.

Мне двадцать девять. Отнюдь не старая, но и уже не девочка. Сложно сказать, готова ли я к началу новой жизни, и потому решение о разводе всё чаще заставляет меня сомневаться в столь явной категоричности моих слов вчерашним вечером. Говоря проще: мне страшно. Не потому, что я боюсь остаться одной. Просто когда столько инвестируешь в семью, в дом, в будущее, в котором вас двое - очень трудно перестроить себя на жизнь в одиночестве. Даже, если она таковой продлится недолго. Кто даст гарантии, что новые отношения также не дадут трещину? В двадцать я была лёгкой на подъём и легче принимала столь кардинальные решения в своей жизни. Наверное, мне нужно будет некоторое время пожить одной. Просто чтобы лучше понять саму себя. Но всё равно потом кто-нибудь да появится. И как бы так не обжечься снова. Дую на воду, да.

Оборачиваюсь на стук. Кто это? Проводница? Блин, закрыла дверь.

- Секунду! - отзываюсь я и, встав, поворачиваю ручку.

Дверь в купе отодвигается в сторону. На пороге стоит мужчина лет тридцати. Его лицо мне отчего-то кажется смутно знакомым, но в то же время я уверена, что никогда его не встречала.

- Добрый день, - мягко говорит он. - Могу я войти?

- Простите?

- У меня место в этом купе, - усмехается он.

Поднимает руку с зажатым между большим и указательным пальцами продолговатым листком бумаги.

- О, извините... - растерянно бормочу я и усаживаюсь на нижнюю полку со своими вещами, освобождая ему проход.

- Бывает, - улыбается он.

Закрывает за собой дверь, поднимает койку напротив меня, ставит туда синюю спортивную сумку, опускает и устраивается у окна. Кладёт на край стола сложенную вдвое газету "Коммерсант", смотрит на меня.

- Вы тут одна ехали?

- Да.

- Обычно просто все купе битком забиты. Удивительно, что ещё свободное место есть.

- Вообще-то два, - говорю я.

- Нет, одно, - возражает он. - Через пару станций одно из этих двух займёт мой партнёр по бизнесу.

Прикусываю язык. Весело. Компания из двух мужиков - это прям то, о чём я мечтала, когда садилась в этот поезд. Надеюсь, они хоть бухать не будут.

- Не думала, что их кто-то ещё читает, - кивнув на газету, говорю я.

- Вы про "Коммерсант"? - кивает на неё он.

- Вообще про бумагу. Разве смартфонов недостаточно?

Он заинтересованно смотрит на меня.

Широкоплечий шатен с мощной грудью. Идеально выбрит. Прищуренный взгляд завораживающих синих глаз. В этом синем чуть-чуть серого, особенно у зрачков и оттого цвет глаз производит действительно чарующее впечатление. Не тонкие и не полные губы, уголки чуть вверх. Он будто часто насмешлив. Ровный, красивый нос, чуть острый на конце. Будто у статуи Давида авторства Микеланджело. Слегка волнистые тёмно-русые волосы с зачёсом назад, отчего открытый лоб с едва заметными неровными продольными морщинами кажется лбом интеллектуала. Покатые и низкие нижние углы челюсти, тяжёлый, но чуть острый подбородок.

- Это вопрос или претензия? - усмехнувшись, интересуется мой попутчик.

У него бархатный баритон и приятный, древесный парфюм со сладкими нотками. Явно дорогой. Также, как и тёмно-синий пиджак: судя по тому, как аккуратно он на нём сидит - сшит у профессионального портного по индивидуальному заказу. Высокий воротник чёрной водолазки скрывает шею, но даже через ткань заметен кадык.

- Вопрос, конечно. Вообще извините... Не моё дело.

- Да нет, ничего страшного, - смеётся он. - На самом деле я их не читаю. Просто устром забежал в кафе, а поскольку садилась зарядка у телефона, захватил с собой газету со стойки.

У него очень обаятельная улыбка. Ровные, не мелкие и не крупные зубы. Белые, но не белоснежные. Когда он смеётся, в уголках глаз становятся заметны мелкие мимические морщинки. Это добавляет очарования.

Никак не могу вспомнить, где я его видела. Может быть, он известен? Судя по ухоженности, статусной одежде, начищенным чёрным туфлям с острыми носами, он явно человек не бедный. Но его профессию мне предположить сложно. Он может быть как высококлассным инженером, так и кинозвездой. Такие типажи приветствовались в советском кино, когда нужно было сыграть мужественного, ответственного и сильного хорошего парня. От моего попутчика исходит волна мужской силы, но в ней нет и намёка на опасность.

- Как же вы так не подготовились? - спрашиваю я. - Обычно по утрам зарядка севшая только у не очень организованных людей.

- Или у тех, кто не ночевал дома.

- Вот как? Ещё раз извините. Я обычно не столь разговорчива.

- Наоборот, - улыбается он, - я рад тому, что мы можем пообщаться. Редко езжу в поездах и обычно испытываю неловкость, когда захожу в купе, в нём уже кто-то есть и все молчат. Знаете, такое напряжение в воздухе.

- Да, знакомо, - позволяю себе улыбнуться я.

- Как вас зовут?

Глава 3

Мой спутник возвращается спустя минут пять. Он держит в руках два стакана чая в железных подстаканниках. Когда он проходит к столику и ставит их на него, они уютно позвякивают. Он закрывает дверь и садится напротив меня.

- Спасибо.

- Продолжим?

- Что именно? - удивляюсь я.

- Знакомство.

Хм. В его общении появился напор. Это становится интересным.

- Тогда мой черёд узнавать вас, - усмехаюсь я.

- Будете угадывать?

- О, нет! - смеюсь я. - Я предпочитаю задавать вопросы и слушать ответы.

- Хороший подход.

- Результативный, - прячу улыбку я.

- В таком случае, жду от вас вопросов, - улыбается он.

- Любых? - щурю глаза я.

Он делает жест ладонью, который означает что-то вроде "Дерзайте".

- Окей. Вы женаты?

- О как, - улыбается он. - С места в карьер.

Показывает мне правую руку. Никаких колец.

- Это ещё ни о чём не говорит.

- Так же, как и мой ответ, - резонно отвечает он. - Я ведь могу соврать.

- Попробуйте не соврать.

- Предпочитаю делать, а не пробовать.

- Очень мужской подход, - улыбаюсь я.

И снова ловлю себя на мысли, что я с ним флиртую. Как он это делает?

- Знаете, что меня больше всего удивляет в деловых женщинах? - спрашивает он.

- И что же?

- То, что они, как правило, имеют два облика. Причём, минимум два. Но два - совершенно точно.

- Я прям заинтригована.

- Первый - это настоящая женщина. Такая, какая она есть. Чувствительная, чувственная, ранимая, впечатлительная, женственная, игривая, задумчивая. Вторая же - некая привычная маска. Деловой облик. Строгая, рассудительная, справедливая - или мнит себя такой, сосредоточенная, организованная и очень любит напускать на себя важный вид. Эдакая валькирия от бизнеса, если брать в пример какие-нибудь переговоры или совещания.

- И что же вас удивляет? По-моему, всё вполне логично. Личная жизнь - личной жизнью, работа - работой.

- Меня удивляет сам факт этого преображения. Обычно я люблю, когда женщина снимает маску. Вот, как вы до этого моего рассказа.

- А сейчас, по-вашему, я снова её надела.

- Совершенно верно, - кивает он. - И она, безусловно, выполняет и защитную функцию.

- И от чего же я защищаюсь?

- От того, что чувствуете.

- И что же чувствую, простите? - разведя руками, насмешливо озадачиваюсь я.

- А чувствуете вы то, что... - он делает многозначительную паузу, и добавляет: - самое время пить чай.

Я грожу ему пальцем и смеюсь:

- Вы не это хотели сказать.

- Отнюдь. Я именно это и хотел сказать. Давайте попьём чаю. Скоро будет остановка и в купе зайдёт мой друг.

- Расскажете о нём? - спрашиваю я, беря стакан с дымящимся чаем.

- Ну, если вам будет интересно, он сам вам всё и расскажет. Он не из застенчивых. И, думаю, он вам понравится.

- Даже так? - удивляюсь я.

Отпиваю горячий чай из стакана. Крепкий. Я такой люблю. И вообще - очень в тему.

- Думаю, да, - улыбается Артур.

- Ну что ж, хорошо, - отвечаю я.

Ждать приходится недолго. Спустя пару минут поезд принимается замедлять ход, а потом тормозит на станции "Окуловка". Артур выходит встречать своего друга и через пару минут заходит в купе вместе с ним. И первое, что я чувствую - что он тоже кажется мне знакомым. Что за ерунда?

- Знакомьтесь, - закрыв дверь, говорит Артур. - Мария, Роман.

- Очень приятно, - произносим мы оба почти одновременно.

Роман выглядит просто вау. Артур не врал. Реально сногсшибательная внешность. Причём, они оба - красивые мужчины. Действительно красивые. Но разные. Роман производит впечатление добермана. Очень атлетичный, собранный, с внимательным, пронзительным взглядом карих глаз жгучий брюнет. В отличие от своего друга, его щёки, верхняя губа и подбородок покрыты трёх-пятидневной щетиной, аккуратно побритой триммером. Классическая мужская стрижка с маленькой задиристой чёлкой. Яркие тёмные брови, ровные, красивые губы с уголками чуть вниз. Суровое, но красивое, мужское лицо. И если возвращаться к фильмам, то общее впечатление - в купе вошёл Джеймс Бонд.

Одежда Романа только способствует этому впечатлению. Строгий и явно дорогой приталенный чёрный костюм, чёрная рубашка, малиновый галстук. Артур, безусловно мужествен, но с появлением в купе Романа мне даже становится как-то не по себе - от ауры дикой, необузданной и властной мужественности, исходящей от Романа.

В отличие от Артура, у него в руках портфель и он просто небрежно бросает его рядом с обой. В отличие от Артура, аромат его туалетной воды - очень жёсткий, хвойно-древесный, с какой-то кружащей голову терпкостью. Он будто дорогой, выдержанный коньяк - крепкий, жёсткий и очень мужественный. При этом его движения элегантны, а улыбка просто очаровательна.

На таких мужчинах женщины обычно висят. Их дико ревнуют. Они притягивают внимание своей эффектностью. Знают себе цену, но при этом обычно не склонны к показушному выпендрёжу.

И если бы мне понадобилось обозначить этих двоих одним словом, то я бы сказала - Обаяние и Сила.

Я даже не знаю, как теперь продолжать разговор, потому что в присутствии Романа я очень смущаюсь. При этом ловлю себя на мысли, что могла бы любоваться им часами. Но желательно украдкой, так чтобы он не видел.

А он, в свою очередь, прожигает меня внимательным взглядом. Очень мощный мужчина, таким всё по плечу, с такими никогда не страшно. Главное, чтобы не был опасен он сам.

- Мы тут как раз упомянули тебя, - говорит Артур.

Роман ничего не отвечает. В отличие от Артура он явно не жаждет мне нравиться. Ему, похоже, просто плевать. Но он, между тем, не выказывает никакой невежливости. Сложная натура, однозначно.

Дабы не возникало неловкости, я разряжаю тишину вопросом:

- Артур, сказал, что вы партнёры. Давно?

- Два года.