Туманный Антакаль

Часть 1 "Свобода". Глава 1

Часть 1 "Свобода"

Глава 1

«Что опять случилось?» - устало подумала я, когда услышала вопли сестры и повышенный голос Ника. Вышла из комнаты и спустилась вниз.

- Ты не должен был шнуровать ей коньки! – вопила сестра, отбиваясь от Ника и гневно уставив на него образцово наманикюренный пальчик.

- Абигейл, ты несправедлива, - Ник старался быть невозмутимым, но уже еле скрывал раздражение.

- Что случилось? – спокойно, пытаясь утихомирить сестру, спросила я.

- Спроси у него! – сестра испепеляла жениха взглядом. – Пришёл на каток со мной, а уделял внимание всем! Катарине кофе, Венди надо поддержать, она плохо ездит, а Стефани мы и вовсе шнурочки завязывали. Как будто она сама не могла или магии нет.

Она перевела на меня возмущённый взгляд, чтобы я разделила её негодование. Но я не торопилась, потому что прекрасно знала и сестру и Ника. Ник был без памяти влюблён в мою сестричку, а она его изводила капризами. И в их паре я была на стороне Ника.

- По-твоему, я должен был игнорировать твоих подруг и отбросить все правила приличия? Ты ревнуешь на пустом месте! Как и всегда. А насчёт Стефани я тебе уже объяснил, очень важно правильно надеть коньки, чтобы сидели на ноге туго, и не перетянуть при этом. Стефани второй раз на катке и не знает нюансов, а магия здесь не поможет, надо действовать на ощупь, чтобы…

- Пощупал? Понравилось? – Абигейл как будто не слушала его оправданий, ей словно нравилось сердиться на него.

Это понял и Ник. Глаза его сузились, рот сжался в узкую полоску. Я знала этот взгляд и тяжело вздохнула. Ну почему, почему Абигейл так ведёт себя с ним! Опять довела парня. Хотя парнем тридцатилетнего Ника назвать можно было с натяжкой, мужественные черты и мелкие морщинки в уголках глаз и между бровей делали мужчину немного старше своего возраста.

- Сообщишь, когда успокоишься, - холодно сказал Ник Абигейл, повернулся ко мне, кивнул: - Маина. Прошу прощения за ссору.

Я махнула рукой, мол, не переживай, не первый раз. Ник развернулся и покинул дом, даже не взглянув на невесту.

Когда за ним захлопнулась дверь, Абигейл пнула в досаде пуфик, перевела на меня взгляд и, не встретив сочувствия, задрала нос.

- Что, опять будешь упрекать, что я его упускаю?

Она, зло размахивая руками, направилась в столовую. Я следом. Абигейл налила из графина воды в бокал, стоящий на подносе. И всё это в таком раздражении, что я думала, она сейчас или расплещет воду или кинет бокал, с неё станется.

- Конечно, буду! – не стала отнекиваться я. – Если бы мне было всё равно, я тебе бы и слова не сказала. Да, Аби, если ты хочешь его потерять, продолжай в том же духе. У тебя отлично получается!

Я отодвинула стул и присела, вздохнула.

- Аби, я просто, правда, не пойму. Может, мы все ошибаемся, и ты не так уж его любишь? Тогда бы это всё объяснило. И я перестала бы лезть к тебе со своими нотациями, как ты называешь моё беспокойство о тебе.

- Что за вздор! Я люблю Ника! Иначе бы не согласилась стать его женой.

- Так, может, сначала выйдешь за него замуж, а потом будешь показывать свой характер? – осторожно спросила я.

Осторожно – это потому что сестричка была раздражена и могла просто психануть и уйти, как она любит это делать, а мне надо было до неё как-то достучаться.

- Да брось, Маина, куда он денется? Он меня любит. Побесится немного, а потом опять будет у моих ног. Ещё и извиняться с подарками, - Абигейл уверенно повела плечиком.

- Ты слишком в этом уверена, - опять вздохнула я.

- Его это заводит, иначе почему он всё терпит? Ты сама говорила, что у него большой выбор невест и он завидный жених.

Этим вопросом иной раз, глядя на выкрутасы сестрёнки, задавалась и я. Зачинщиком всех ссор была Абигейл. Ник исполнял все её капризы и желания, но она постоянно искала к чему придраться. То он не так на неё посмотрел, то не так пошутил, не то блюдо заказал, не те цветы принёс, не того цвета бриллианты подарил. А уж эти приступы ревности на пустом месте! При всей моей любви к сестре, я бы на месте Ника её долго не вынесла. Сейчас он влюблён. Я боялась, что однажды ему это надоест.

- Аби, он тебя любит, это бесспорно, но твоё поведение может его отдалить. Я не понимаю, почему ты с ним так поступаешь? Почему не боишься его потерять? Много ли у нас женихов, подобных Нику? Он вообще идеальный, ты должна в него вцепиться и не отпускать. А ты как будто испытываешь его терпение.

- Ты правда считаешь его идеальным? – недовольно спросила Абигейл.

- Конечно! – честно ответила я. – А почему нет? Привлекательный молодой мужчина, богатый, сильный маг, на хорошей должности и с карьерой. При этом умный, порядочный, с чувством юмора, заботливый, ответственный, умеющий любить и хранить верность. Ты много таких встречала, Аби?

Сестра недовольно фыркнула. Она не любила, когда я вставала на защиту Ника. По её мнению я должна поддерживать её. Только она не могла понять, что расхваливая Ника и толкая в его объятия сестру, я забочусь о ней.

- А я? По-твоему, я его не стою? Послушать тебя, так он такой весь идеальный, а я ему неподходящая пара.

- Как из того, что я сказала, ты смогла сделать такое умозаключение? – изумилась я. – Почему у тебя всё зацикливается на себе? Ты не слышишь ни меня, ни Ника. Я хочу, чтобы ты не совершила ошибки. Я хочу, чтобы вы с Ником скорее поженились. Когда свадьба, Аби?

- Не знаю, - пожала она беспечно плечами. – Вот он придёт, извинится, и мы решим.

- Я надеюсь. Только я бы на твоём месте извинилась сама, - я встала, чтобы уйти.

- Вот поэтому ты и не на моём месте, - довольно бросила мне сестра в спину.

***

Дорогой читатель, на моей странице в ВК (ссылка есть в моем профиле), ты можешь посмотреть иллюстрации к книге, которые я подбирала в процессе выкладки каждой главы. Альбом так и называется "Туманный Антакаль". Там визуализация персонажей, локаций, артефактов и просто атмосферные иллюстрации к каждой главе.  А в блоге от 13.01 2020 "Анонс новинки "Туманный Антакаль" вы можете подробнее узнать об этой истории, ее задумке и об этом мире.

Глава 2

- Что будешь, вино, коньяк, виски? – Ник отвернулся к бару, выбирая нам напитки.

- Не откажусь от виски, хочу расслабиться, - ответила я.

- Что ж, тогда я тоже.

Ник прихватил бутылку виски и поставил на столик, разделяющий кресла, в которых мы разместились напротив друг друга в кабинете особняка Ника. Нам надо было обсудить вопросы, касающиеся свадебного торжества, поскольку его организация легла на мои плечи. Дату наконец назначили, когда Ник и Аби помирились. Правда, они с того момента вроде бы опять успели поругаться, но я была занята другими проблемами, поэтому была не в курсе, может, они уже помирились, а может, успели и помириться и поругаться и вновь помириться. Главное, дата свадьбы назначена, её никто не отменяет и надо готовиться, хоть они ещё сто раз поссорятся и помирятся.

Мы уже обсудили основные вопросы, и я готовилась  к главному, с которым пришла, но никак не могла собраться с духом, чтобы сказать об этом Нику. Я замялась, отложила блокнот, в котором делала записи, взяла бокал с виски, сделала два глотка и вертела его в руках, собираясь с мыслями. Ник, видя моё смятение, разглядывал меня, отпивая из своего бокала. Он начал первым:

- Маина, Абигейл пожаловалась, что ты всегда защищаешь меня перед ней.

Я пожала плечами, улыбнулась.

- Конечно. Кто ещё вправит мозги моей сестре.

Но он не ответил на улыбку.

- А ещё она сказала, что ты считаешь меня идеальным мужчиной.

- Да, это правда.

Я не лгала. Я действительно считала Ника идеальным, в какой-то мере завидовала сестре и злилась на неё за то, что не ценит Ника. Я не люблю в отношении мужчин эпитет красивый. При этом слове у меня ассоциации с самолюбованием и самовлюбленностью. Мужчина не должен считать себя красивым и привлекательным, за него это должны делать другие. Привлекательными я считала мужчин, на фоне которых бледнели другие.

У Ника была как раз такая мужественная красота, лицо с правильными, но грубоватыми чертами, но эта грубоватость его не портила, а, наоборот, интриговала. Прекрасная атлетическая фигура – его работа требовала хорошей физической формы, высокий рост. Умный взгляд, в котором часто мелькали ирония и сарказм, добавлявшие ему обаяния.

Так что одной внешности хватило бы, чтобы женское сердечко забилось сильнее при виде него. А богатство и высокое положение делало его завидным женихом.

Внешние достоинства и положение в свете можно встретить и у других, но у них не было того, что у Ника. Как я не уставала повторять сестре, Ник был человеком, на которого можно положиться, внимательным, заботливым, тактичным, ненавязчивым, вовремя умеющим рассмешить. С кем легко чувствуешь себя в разговоре и с кем уютно молчать. Что немаловажно для избранницы  – однолюбом. И чем не принц из сказки?

Меня бесило, что сестра не понимает, какое счастье ей выпало. Наверное, так в жизни и бывает. Я со стороны ценю Ника, он любит мою сестру, которая его не ценит. А, может, я ничего не понимаю, и ему действительно нравится такое поведение у возлюбленной? Как-то я в сердцах спросила у него, как он терпит её выходки? Потому что сестра не жалеет чувства других, меня она тоже часто обижала. В тот раз досталось и Нику и мне. Но я-то привыкла к её характеру, она моя сестра и я люблю её. А вот насчёт Ника беспокоилась. Он тогда сказал, что её пренебрежение вызывает в нём чувство охоты и желание добиться её любви.

- А ещё ты сказала ей, что если бы я сделал тебе предложение, ты бы сразу согласилась, - осторожно прощупывал почву Ник.

- Да, когда я тебя защищаю, она говорит мне, вот и выходи за него замуж! И я отвечаю, что я бы с радостью, но предложение сделано не мне… 

Всё медленнее и медленнее говорила я, потому что до меня наконец дошло, куда клонит Ник, и что он мог себе напридумать. Я засмеялась, запрокинув голову:

– Постой… ты думаешь, что… А по её словам, я говорила, что влюблена в тебя?

- Нет, - облегченно выдохнул Ник. Но не от ответа, а от моей реакции на его слова.

- Но для чего-то она тебе всё это сказала, - невесело усмехнулась я. – Нет, Ник, Абигейл напрасно старается выставить меня влюблённой дурой и ревнивой сестрой.

- Ты знаешь, что она это не со зла. На самом деле она так не думает.

- В этом-то и проблема. Что не думает. Вернее, думает только о себе.

Вышло немного раздражённо, но я и правда разозлилась на сестру. Перед тем как ответить Нику, что не влюблена в него, я на секунду задумалась. Я никогда не допускала мысли об этом, ведь он женится на моей сестре. Но не будь она ею, изменило ли бы это что-то в моём к нему отношении? Ведь он мне нравится, и я ценю его достоинства. И мечтаю о паре для себя с такими же достоинствами. Но о Нике ли или о ком-то на него похожем? Ведь сначала с Ником познакомилась я, и мне показалось, что он проявил ко мне интерес. Мы легко разговорились и нашли общий язык, Ник даже предложил как-нибудь встретиться. Была ли это дружеская симпатия или нечто зарождающееся большее? Об этом уже не узнать, потому что вскоре на небосклоне Ника появилась Абигейл и затмила всё остальное.

Наверное, раз Ник так легко в неё влюбился, он по-дружески мне симпатизировал, не больше. А я?  У меня не было времени определиться, я не из тех, кто влюбляется с первого взгляда. Ну а потом уже не было вариантов. Я была честна с собой, я никогда не смотрела на Ника как на мужчину, узнав об их отношениях с сестрой. Записала его в друзья. Поэтому нет, я была влюблена в набор качеств Ника, но не в самого Ника.

К тому же, мои первые отношения принесли мне много страданий, с тех пор у меня был иммунитет на деструктивные отношения. Я бы никогда не влюбилась в того, кто заставит меня страдать, и безответная любовь тоже не в моих приоритетах. Я предпочитаю тех, кто ответит на мои чувства.

- Знаешь, это ещё раз подтверждает моё намерение, - решилась я наконец. – Я собираюсь уехать, Ник.

Глава 3

Следующие две главы о прошлом главной героини. Поскольку оно накладывает сильный отпечаток на её будущее, я посчитала неправильным разделять эти главы на несколько прод и приняля решение выложить вместе, чтобы у читателя сложилась цельная картина в голове.

***

- Как? Но почему? – на лице Ника была такая растерянность, что мне даже польстило.

- Потому что я хочу жить своей жизнью, Ник, - ответила я то, что сформулировала для себя давно. – Потому что не вижу здесь будущего для себя. Отвертеться от замужества мне удавалось, пока старшая сестра ещё не была замужем. Как только вы поженитесь, отец сразу поставит вопрос ребром. Это Аби у нас…  - я не стала говорить нелестные эпитеты в сторону сестры перед её женихом, - …Аби позволялось многое, отец не мог на неё надавить. Я же – примерная послушная дочь, единственная разумная и ответственная в семье, отец не будет со мной церемониться. А я не хочу замуж! Вернее, не то, чтобы совсем не хочу, - поправилась я, - но всех местных женихов мы знаем, и точно ни за кого из них замуж я не хочу.

- Тебе совсем-совсем никто не нравится? Мне кажется здесь достаточно достойных молодых людей, и многим ты нравишься. Как минимум три имени я назову: Эдуард Дранжен, Энрике Мальком, Шон Блаут. Отличные ведь парни.

- Ник, я не говорю, что недостойных нет, я сказала, что ни с кем из них не хочу строить семью и прожить всю жизнь.

Я была благодарна, что хотя бы одно имя, вызывающее у меня зубовный скрежет, он не назвал. И тем не менее, нерешительно, но Ник упомянул его, хоть и в другом ключе.

- Надеюсь, это не из-за Доната Лерца?

- Нет конечно. Из-за одного Доната я бы убегать не стала, - усмехнулась я. – Но, скажем так, это добавляет весомости в моё решение, ещё одна монетка в копилочку.

Донат Лерц – моя ошибка юности, переросшая в вечную проблему. То, что он влюбился в меня сразу, как увидел, было трудно не заметить. Он был другом Марса Солвея, моего парня. Марс – моя первая и единственная на этот момент любовь, потому что истерзанное сердце после него никого в себя не пускает. Наши отношения сложно было назвать простыми. Марс был звездой, и когда обратил на меня внимание, мне это польстило.

До этого времени я как-то не обращала на него внимания, потому что звёздами не увлекалась, и в амбициях замечена не была. В отличие от Абигейл я не считала, что мне должно принадлежать только самое лучшее. Но о Марсе я слышала, конечно. Девчонки были поголовно в него влюблены, парни его уважали и стремились попасть в его круг. Он был парнем компанейским, харизматичным, обаятельным и бесшабашным. Жил и вёл себя так, словно боги жизни и смерти ему брат и сестра. Никого и ничего не боялся, рисковал и жил на полную катушку. Всё делал от души: гулял, воевал, любил…  да, любил он, впрочем, тоже от души.

Не сразу я поняла, что на любовь девчонок он отвечал тем же и с таким же пылом. И не важно, была ли у него при этом официальная девушка или нет. До меня, впрочем, их особо и не было. Вряд ли можно назвать своей девушкой ту, с которой появляешься пару раз за две недели в какой-нибудь ресторации, затем её заменяет другая и так по кругу.

Изменилось всё, когда Марс встретил меня. Ну, как изменилось. У него появилась девушка, я. Надолго. Которую он представил друзьям, родственникам. С которой он гулял и делился всем сокровенным, мыслями, мечтами, надеждами, будущем. Все удивлялись, а женская половина мне завидовала. А я летала на крыльях, чувствовала себя счастливой и особенной.

Ровно три месяца.

Пока не узнала, что пока все дни и вечера отданы мне, ночи отданы другим девушкам. Да, во множественном числе и разным – ну потому как ведь ничего серьёзного. Я – серьёзно, а это – нет. При этом я даже не могла упрекнуть его в измене, ведь между нами не заходило дальше поцелуев, и в любви мне никто не клялся. Но я сразу порвала с Марсом, уйдя в глухое подполье и залечивая кровавые,  в лохмотья, раны в сердце.

Проблема была в том, что я уже вкусила яда любви. Да, у меня была гордость, да, я сберегла достоинство, молча покинув Марса, оставив его в недоумении, когда он зашёл ко мне, как договаривались, а я не вышла и избегала с ним общения несколько месяцев. Только было уже поздно, я влюбилась, мне было больно, я страдала. Марс нашел лазейку в моё сердце.

Он оказался не таким каким виделся на первых порах. Легкомысленный, эгоистичный и самовлюблённый на первый взгляд, он проявил себя шкатулкой с двойным дном. У него были свои незаживающие раны, он оказался сложным человеком, которого интересно было узнавать. У него были непростые отношения с отцом. Тот был суровым человеком, грубым в семье, и Марсу часто приходилось защищать от него мать, которую он боготворил. Отец погиб за пять лет до нашего знакомства с Марсом на защите в одном из рейдов.

Так до конца и не выясненные отношения между отцом и сыном тяготили Марса. Он не успел ему ничего доказать, взять вверх, выяснить отношения, и при этом страдал от невозможности что-то изменить, от того что недополучил отцовской любви. Меня трогало отношение Марса к матери. Он всегда говорил о ней с нежностью и любовью, мягкая улыбка озаряла лицо при упоминании о ней. В детстве ему тоже мало доставалось любви от неё, отчего он страдал. Такой недолюбленный мальчик, стремящийся доказать родителям, что он достоин их любви, что все кругом его любят, ценят и уважают.

В последнее время, особенно после смерти отца, они с матерью стали очень близки, и я первая была представлена Алисии как девушка Марса. Женщиной она была яркой, цепкой и с характером, присматривалась ко мне со всем вниманием, но вела себя нейтрально вежливо. Не критикуя, не одобряя. Не стремилась сблизиться, словно наблюдая, насколько хватит сына, зная его легкомысленное отношение к девушкам. Потом я была благодарна ей за это. Это было хотя бы честно. Не знаю, насколько было бы мне хуже, если бы она решила приблизить меня к себе и привязать к их семье.

Глава 4

Марс, увидев нас вместе на следующий день после нашего разговора, конечно, взбесился. Как же, его девушка с его другом! Два предателя. Они с Донатом знатно подрались и дружба на этом закончилась. Алисия встала на сторону сына, посчитав меня предательницей, и обиделась на меня. Марс на девушке не женился, она потеряла ребёнка во время беременности. Я протерпела удушающие отношения Доната год, после чего попыталась разорвать с ним. Это оказалось делом нелёгким. Донат не желал сдаваться. Он преследовал меня и уговаривал одуматься. Он ходил к моему отцу и просил моей руки. Несколько раз, не принимая отказа. Он умолял меня не бросать его и валялся в ногах. Это продолжалось год.

Год преследований, заваливаний меня цветами и подарками, записками, письмами, давлением через друзей, сестру, родителей, мольбами одуматься и обещаниями золотых гор и счастливой жизни. Я уже начала его опасаться. И не зря, потому что потом с его стороны пошли угрозы и вмешательства в мою жизнь, он не подпускал ко мне ни одного парня. Донат угрожал, что если я к нему не вернусь, он испортит мне жизнь. Что расскажет обо мне всем гадости и всё в таком духе.

Я понимала, что это от бессилия, и не верила, что он так сделает, но мне хотелось, чтобы он от меня отстал. Поэтому пришлось нажаловаться, чтобы ему вставили мозги на место. И наконец, Донат признал поражение. Но с тех пор не упускал случая при встрече проехаться на мой счёт, изводя меня издёвками и высмеивая. Бывший влюблённый превратился во врага.

Марс после нашего расставания сорвался с катушек, он и до этого был безбашенный, а с того времени словно искал смерти, влезая во все опасные ситуации, которые мог найти. Мы старались редко встречаться, эти встречи не приносили радости нам обоим. Мы игнорировали друг друга и не общались.

Последняя наша встреча и последний разговор состоялся на осеннем балу во дворце герцога. Марс был непривычно добродушно настроен для последнего времени, сам подошёл, завёл разговор, я вежливо, но холодно отвечала. Он пригласил на танец, в течение которого крепко прижимал меня к себе и молчал, уткнувшись мне в макушку, вздыхая запах. Я прислонила свою голову к его плечу. Мы оба поняли, что он простил меня. Я вздыхала знакомый до боли аромат. Нет, я не собиралась больше вступать с ним в отношения, но я могла признаться себе, что этот человек всегда будет в моём сердце и он мне дорог. Нас всегда будет что-то связывать. Наверное, нам надо было быть друзьями.

Марс предложил выйти на балкон, подышать свежим воздухом. Я пошла за ним. У нас состоялся взрослый, уже больше дружеский разговор людей, которые понимают, что их что-то связывает, но всё кончено. Мы оба признались, что сильно любили друг друга, как никого никогда не любили. Марс сказал, что хотел жениться на мне, я единственная девушка, с которой он видел будущее, сейчас у него его нет. Я сказала, что при всей моей любви, я бы никогда не вышла за него замуж, потому что в браке ищу доверия и уважения.

Марс поцеловал меня прощальным поцелуем. Это был головокружительный, самый сладкий и чудесный поцелуй в моей жизни. Я до сих пор помню ощущения от него. И иногда ночами те вспоминания и ощущения всплывают передо мной, звучит мелодия вальса цветов, которая играла в зале, я вижу лицо Марса и его грустную прощальную улыбку. Меньше чем через месяц Марс погиб на защите. По свидетельствам его товарищей, он как обычно рвался на передовую и вёл себя как самоубийца.

Я не ходила на его похороны, предпочтя навестить его могилу через какое-то время, в одиночестве. Кроме того, что мне было плохо от известия о его смерти, я чувствовала себя виноватой, хотя умом и понимала, что моей вины в этом не больше, чем его. Но это чувство было иррационально, и я не могла посмотреть в глаза Алисии, боясь прочитать в её глазах тот же приговор, который вынесла себе сама.

Ушёл Марс, ушла моя любовь, а вот заноза в заднице под именем Донат Лерц осталась. И при каждой встрече меня пыталась уколоть побольнее. Не то, чтобы я смирилась, но приняла это за небольшую расплату за то, что начудила в своё время. Не надо было поддаваться эмоциям и связываться с Донатом. Сама виновата, самой и расхлебывать.

И, конечно, это одно не заставило бы меня покинуть город и семью. Хотя от тяжёлых воспоминаний уехать тоже хотелось. Ведь почти все места города были так или иначе связаны с Марсом.

Но жизнь идёт своим чередом, прошло уже четыре года после его смерти, боль и воспоминания приглушаются, расплываются и не причиняют ежедневных страданий. Я и так не связывала своё будущее с Марсом.

Только оказалось, тяжело жить, зная, что его больше нет вообще, нигде.

И никогда его не встретить.

Это было действительно странное ощущение, что мир продолжает существовать дальше без Марса Солвея. Ведь он занимал в нём очень много места.

А для меня одно из главных. Лишь когда человек умирает, ты понимаешь простую вещь, что когда любишь, то всё равно с кем и где бы он жил, только бы жил. Даже если ты думаешь, что никогда с ним не встретишься, мысль о том, что он где-то есть в этом мире, согревает. В моей же душе с того времени поселился холод.

Но кроме грустного прошлого и тяжёлых воспоминаний тем, что не давало двигаться дальше, была моя семья. Наверное, странные непростые отношения с Марсом заставили меня рано повзрослеть, а, может, я всегда была рассудительной, но так получилось, что в семье я была самой ответственной и здравомыслящей.

Нет, главой, конечно, был отец, но из-за его строгости и бескомпромиссности, все члены семьи предпочитали от него скрывать все свои проблемы и как можно реже к нему обращаться. А так как отец часто и подолгу бывал в командировках, разруливание всех внештатных ситуаций повисло на мне.

Мама всё время витала в облаках, в случае проблемы от неё было много эмоций и причитаний, но мало действий. Сестра Абигейл была старше меня на год, но по поведению, она словно застряла в подростковом возрасте. Капризы, эгоизм, нежелание ответственности и легкомысленность делали из очаровательной девушки иной раз несносного ребёнка. Только «хочу» и «дай». Но Абигейл  хотя бы не создавала серьёзных проблем. Мне только приходилось сглаживать углы, когда она невольно кого-то обижала.

Глава 5

- И когда ты собиралась нам рассказать об этом? Или вообще не собиралась? – нависла надо мной сестра.

Я укоризненно перевела взгляд на Ника. Он пожал плечами:

- Извини, но я считаю, что у всех вас должен быть шанс.

- Шанс на что?

В гостиной собрались мама, я, сестра, брат и Ник, как почти уже член семьи. Отец пока был в неведении. Наверное, Ник решил его держать про запас, как последний аргумент.

- Чтобы тебя уговорили остаться или отпустили с миром, - не отвел взгляд Ник.

- Дочка, но куда ты поедешь? – мама была растеряна.

- Какая разница, мам? В королевстве много мест. И куда бы я ни поехала, пока не устроюсь, я вам не скажу.

- Ты не можешь уехать! – безапелляционно заявила Абигейл.

- Да? И кто так решил? – поразилась я.

Я иногда тоже бываю упряма, и сестра поняла, что взяла неверный тон. Уже другим голосом она сказала:

- Отец тебе не позволит.

- Почему? Может, позволит? А если нет, значит, уеду без разрешения.

- Ничего себе! Ты крута, сестрёнка! Можно с тобой? – это был Виль.

- Нет! - в один голос рявкнули мы с сестрой.

Хоть в чём-то мы были единодушны. Виль хмыкнул. Сестра уже мягче посмотрела на меня:

- Маина, у нас же скоро свадьба, ты не можешь меня бросить.

- Ты так говоришь, будто я жених, чтобы бросить тебя перед свадьбой, - хмыкнула уже я. – Свадьба через полгода, Аби! Это не скоро. Я приеду на торжество, обещаю.

- Но ты обещала мне помочь с подготовкой.

- Я уже помогла. Распорядители сделают всё как надо.

- Но пожа-алуйста, - Абигейл капризно надула губки. Даже просить она умудрялась так, словно делая одолжение. – Почему, куда ты так торопишься? Почему не хочешь дождаться свадьбы?

- Абигейл, не хочу напоминать про помолвку.

- Да, мы договорились, что ты не будешь меня этим больше попрекать!

- Верно, и мне не хочется. Я не упрекаю, а напоминаю, как всё было. Повторения со свадьбой я не переживу.

Торжество по случаю помолвки организовывала я. Свадьбу отмечают с размахом, во дворце, если это аристократы, живущие на землях герцога, или ратуше, если не местные. А помолвку отмечают дома в «узком» кругу родственников и друзей. Их у людей такого уровня как отец и Ник набирается человек пятьдесят, не меньше. Подготовка к такому торжеству занимает много времени, сил и нервов. Абигейл сорвала помолвку утром перед торжеством, обидевшись по какому-то дурацкому, надуманному поводу на Ника.

Приём пришлось отменить, извиняться перед высокопоставленными гостями, придумывая на ходу причину в виде резко напавшей на будущую невесту болезни. Еду, которую готовили несколько дней лучшие повара Адуака, на шестьдесят человек разносила по приютам и храмам – хоть кто-то повеселился в эти сумасшедшие для нас деньки.

Порывалась сорвать помолвку Абигейл и второй раз, но тут уже твёрдой рукой вмешался отец, потому как придумывать какая болезнь напала на нашу невесту второй раз за месяц, было чересчур. Я тоже встала в позу, сказав, что третий раз повторять не буду, и готова была вытащить к столу сестричку за волосы. Или предлагала отказаться от идеи свадьбы с Ником вообще. Хвала богам, сестре хватило ума послушаться, хотя и просидела она полвечера надутая как мышь на крупу, как будто это помолвка не двух влюблённых, а насильно выдаваемой за неугодного жениха бедной очаровательной девы. Так что гарантии, что Абигейл не выкинет что-нибудь подобное перед свадьбой, у меня не было.

А если она сорвёт собственную свадьбу, вряд ли я найду в себе силы повторить это на бис через короткое время. А то, что она начнет психовать перед свадьбой, я уже предчувствовала. Если она перед помолвкой мне все нервы истрепала, то перед свадьбой сами боги велели.

Нет уж, я пережду этот ураган где-нибудь вдали, занимаясь своей жизнью, а на свадьбу приеду веселиться как гостья и любимая сестра невесты.

- Ты эгоистка! – обвинила меня Аби.

- В чём? В том, что не хочу полгода жизни положить на алтарь твоих капризов подготовки к твоей свадьбе, а хочу жить своей жизнью? Тогда да, эгоистка. А кто тогда ты, что требуешь этого от меня?

- Я бы тебе помогла!

- Ну да, я уже испытала твою помощь и поддержку.

- Что ты имеешь в виду? – сестре явно хотелось поссориться.

- Ровно то, что сказала. Я всегда и во всём чувствую твою поддержку, сестричка. И в горе и в радости. И мамину поддержку и Виля. Это так… вдохновляюще! – Ник при этом хмыкнул, за что поймал гневный взгляд моей сестрёнки. - Именно поэтому я считаю, что нам пора пожить отдельно, чтобы каждый мог отвечать сам за себя.

- То есть ты нас бросаешь! – подытожила Абигейл.

- Если вы себя считаете маленькими детьми или неразумными животными, тогда да. А вообще я рассчитывала на поддержку и напутствия. Мол, милая и любимая Маина, мы рады, что ты, наконец, решила вспомнить о себе и найти своё счастье. Мы любим тебя, поддерживаем, поможем всем, чем можем, желаем тебе хорошо обустроиться на новом месте и ждём тебя в гости.

- Удачи на новом месте, сестрёнка. Я буду скучать, - Виль встал, подошёл ко мне и чмокнул в щёку.

- А ты веди себя хорошо! – крикнула я ему в спину, когда он закрывал за собой дверь.

- Мама! Ник! Ну, скажите же! Это же глупо! Куда она поедет? Кому она где нужна? Кто её ждет? Она работу-то здесь, благодаря папе получила…

- Абигейл! – одернул её Ник.

До мамы, видимо, наконец, дошло, что с моим отъездом на неё лягут все заботы, которые в последнее время она так успешно переложила на меня. И она строго подала голос:

- Маина! Я поддерживаю Абигейл. Здесь у тебя дом, семья, обязанности. Никуда ты не поедешь!

Её перебила моя сестра, которой уже вожжа попала под хвост. Она не любила когда её одёргивают. Тем более прилюдно. Тем более жених в защиту кого-то другого. Она гневно смотрела на Ника:

Глава 6

Я в гневе ворвалась в свою комнату. Душа требовала каких-то действий. Вообще-то разрушения, но я постаралась перевести на созидание, собирая вещи в сумки. Правда, голова не работала, и сметала я в сумки всё подряд. Даже не думая, что из этого мне понадобится, а что нет.

Дверь оставалась открытой, Ник встал в дверях, прислонившись к косяку, постучал. Я была не в настроении разговаривать, но глупо срываться на Нике.

- Знаешь, наверное, я должна тебя поблагодарить за инициативу. Благодаря этому я узнала, что думает обо мне сестра на самом деле. Что я никчемное ни к чему не приспособленное существо без таланта, живущее только за счёт отца и ещё влюблённое в жениха своей сестры. Как кошка! - фыркнула я, покачав головой. – Если что, я не влюблена в тебя, Ник.

- Я знаю. Я бы почувствовал, я же мужчина, - серьёзно сказал Ник, пройдя к кровати и присев на край.

А мне захотелось засмеяться, всё-таки мужчины такие смешные в этой своей самоуверенности.

- Я прошу, забудь то, что наговорила сестра, - начал Ник. – Конечно, она перешагнула черту, но потом будет жалеть об этом. Она на самом деле так не думает. Просто чувствует себя бессильной, ей кажется, ты её бросаешь. А твой отъезд воспринимает как предательство. Но она добрая девочка и отходчивая. Я уверен, она уже жалеет о своих словах и готова взять их назад. Я надеюсь, ты простишь её, когда она попросит у тебя прощения.

- Нет, Ник, - я присела рядом, держа в руках какую-то кофту, которую не думая, вынула из гардероба. – Я многое ей прощала и на многое закрывала глаза. Я вообще… не из обидчивых… Уверена, Абигейл тебе уже понарассказывала обо мне… Я ведь тоже в своё время хотела получить от неё немного любви и заботы, когда у меня были трудные периоды. Но мне пришлось со всем справляться одной.

- Мне жаль, - Ник сочувственно сжал мою ладонь своей.

- Я очень долго терплю, Ник. Но моя любовь и терпение не бесконечны. Если постоянно их испытывать, однажды можно перейти этот край. И всё.

Это-то я всё время и пыталась донести до Аби, понимая, что она также испытывает терпение Ника, которое у любого человека не бесконечно. А потом уже ничего нельзя будет поправить. Чувства, если уходят, не возвращаются.

- Я сейчас ничего не чувствую по отношению к ней, как будто она чужой мне человек. Нам лучше какое-то время не общаться. Полгода, думаю, достаточно, чтобы мне хотелось приехать поздравить её со свадьбой.

Я встала, давая понять, что разговор окончен. Ник это понял, вздохнул и оставил меня одну. Но я уже была спокойна. Вывалила из сумок всё, что туда бездумно накидала. Перебирая вещи, я подумала, как много ненужного барахла. Шкатулочка с бисером, серьёзно? Пять громоздких заколок с самоцветами, которые я не ношу? Одну, я помню, как-то раз надевала на бал, остальные так и лежали нетронутые. Кстати, почему? Волосы длинные, заколки красивые. Надо хоть сегодня нацепить, сделав причёску, раз всё равно оставляю тут.

Так, а это что? Откуда?! Кольцо, подаренное Донатом. Мне казалось, я затолкала его куда-то очень, очень далеко. И как умудрилась достать и сунуть в сумку?

Кольцо я Донату, конечно же, сразу вернула, как только объявила о расставании. Вернее, попыталась. Он отказался его взять. Это частный заказ по эскизу специально для меня. Что мне оставалось делать? Только выкинуть. Но выкинуть рука не поднялась, почему-то стало жалко. Кольцо было красивым, для меня идеальным, именно такое кольцо я бы хотела получить на свою свадьбу.

Убрала в дальний угол ящика. Потом достала и положила в кармашек сумки. Раз уж оно само попало в руки, может, так надо? Возьму в столицу, места не занимает.

И сколько у меня всего этого ненужного по ящикам трюмо и секретера. Стала рыться, смотря свежим взглядом, наткнулась на старый блокнот времён учёбы. Взяла осторожно в руки, присела на кровать. Ностальгия по тому времени захлестнула с головой. На первой странице набросок портрета Марса, взглянула в родное лицо, провела пальцем по линиям.

Я уже стала забывать его лицо. Нет, конечно, я никогда его не забуду, и иной раз сердце вздрогнет, завидев похожие черты у какого-либо незнакомца на улице, забьётся птицей в клетке. А после того как рассмотришь, увидишь отличия, сожмётся в комок от нахлынувшей боли и разочарования. Но всё же со временем черты лица в памяти расплывались, и чёткий раньше образ понемногу таял за туманной дымкой.

Туманы…  в голове сразу щёлкнуло, как переключателем. Будь они прокляты! Они приходят и уносят жизни тех, кого мы любим, тех, кто стоит на страже границы. Границы с гиблым королевством Антакаль, которое поглотили туманы.

Когда-то и наше королевство Авижен тоже было под этим отравляющим проклятьем. Но хвала богам, благословившим предка нашего короля своим даром – наделённого волшебным свойством кристаллом аметиста гигантского размера вплавленного в огромную восхитительную своей красотой аметистовую жеоду.

Кристалл назвали Доноуопари, в переводе с древнего «королевским даром». Кристалл защищает нас от туманов. Радиус его действия имеет ограничения, поэтому он находится у нас, в Адуаке, столице западного герцогства, граничащего с туманным Антакалем. Говорят, что много столетий назад, Доноуопари стоял в столице в главном храме богини жизни и бога смерти.

Постепенно радиус защиты сокращается, либо туман становится всё сильнее, потому что со временем появились прорывы на границе. Было решено перенести кристалл в Адуак, и на многие годы жители Авижена забыли о тумане.

Но лет пятьдесят назад снова начались прорывы. Вместе с отравляющим разум и тело туманом лезут сюда и страшные сущности. Ходят они на двух ногах и имеют две руки, но вместо головы у них чёрная уголёшка с вытянутой мордой. Чёрный балахон прикрывает лысое нечто вместо головы, и только огромные перламутровые глаза как у стрекозы сверкают из-под капюшона. Нет ни рта, ни носа, на этом месте чёрный пугающий провал.

Так описывают бойцы-маги тех, кто приходит из тумана, рассмотреть подробно их никому не удается, потому что видят их таких только в первые мгновения битвы. А затем своё дело делает туман – он влияет на разум человека, доставая все его потаённые страхи, даже те, которые сознание от него скрывает.

Глава 7

Я закрыла блокнот. При попытке его убрать, из него посыпались бумажки. В блокноте хранились записки от Марса, которые он мне передавал, пока вместе учились в академии. Глупые, смешные, невинные, но дорогие сердцу, от которых веяло прошлым счастьем. Я перечитывала их со слезами на глазах. Надо сходить попрощаться с Марсом. Всё же, неизвестно когда я вернусь. А вдруг и не вернусь, мало ли что может со мной случиться?

Хотя для меня Марс  и не был привязан к могиле на кладбище. Он жил в моём сердце и всегда был со мной. Во всяком случае, я на это надеялась. Мне не надо было идти на могилу, чтобы поговорить с ним или обратиться к нему. Но иногда этого тоже хотелось. И сейчас я почувствовала потребность сходить к нему.

Это глупо, наверное, но я, идя к нему, всегда наряжалась и старалась выглядеть красивой, словно он мог видеть меня. Как я и намеревалась, сделала прическу и нацепила красивую заколку. Хотела надеть малиновое пальто, но подумала, что для кладбища всё-таки это чересчур, хотя бунтарь по натуре Марс одобрительно хмыкнул бы. Но я не он, я вот набралась смелости уехать только к своим двадцати четырем годам. С детства внушали, что самое страшное – это опозорить свой род. Думая об этом, я надела фиолетовое пальто и чёрные сапожки с чёрными перчатками. Шляпку надевать не стала, зачем с прической тогда мутила?

Хотя когда вышла из дома, сильно пожалела – на улице дул сильный ветер. Была мысль даже вызвать автосид, но я ведь собралась завтра-послезавтра уехать из Адуака. Пойду пройдусь, заодно попрощаюсь с родным городом.

Добравшись до кладбища и быстренько проскользнув в склеп Солвеев – всё время неуютно себя чувствовала, подходя к нему, словно боясь что с меня спросят, на каком праве я его посещаю, –  я облегчённо выдохнула, на какое-то время я спряталась от ветра. Всё-таки к прогулке он не располагал, голова уже от него гудела, а руки замёрзли даже в перчатках.

Подошла к могиле Марса, погладила надгробие.

- Привет, Марс. Я пришла попрощаться.

Гул от голоса, глухо разносящийся по склепу тоже не располагал к беседе. Хотя то, что здесь можно почувствовать себя уединённо, было плюсом.

- Помнишь, мы с тобой мечтали уехать вместе ещё в академии? Да, мы оба знали, что это всего лишь мечты, что у нас есть обязательства перед семьёй… Ты ими пренебрёг, решив искать смерти. А я буду жить за нас двоих. Прощай, Марс!

Когда я покинула кладбище, мне вдруг стало хорошо и легко. Я уже предвкушала поездку и неизвестное будущее. Мыслями я уже была не здесь. В будущем.

Словно в ответ на моё настроение из-за хмурых туч игриво выглянуло дневное светило, окрасив улицы города яркими красками и сверкнув блеском отражений своих лучей от стёкол и воды в реке и лужах на дороге. Словно город на прощание подмигивал мне в доброй улыбке – запомни меня таким, моё дитя.

Я подмигнула в ответ. Как бы то ни было, я люблю тебя, Адуак. Ты моя родина, здесь прошли мои детство и юность. Да, я не нашла здесь своё счастье, но здесь останутся те, кого я люблю, и у меня есть счастливые воспоминания.

Положительный настрой  и улыбку на лице стёр раздавшийся голос, который я надеюсь больше никогда не услышать. Донат Лерц! Чтоб его.

- Какие люди и без охраны, - пропел он как обычно с издёвкой в голосе, встав передо мной и загородив дорогу.

- От кого меня надо охранять? Только если от тебя.

- Не льсти себе, мне давно уже до тебя нет никакого дела.

- Ага, заметно.

- Мне просто нравится тебя злить, ты такая забавная становишься. Кстати, как там Виль? Получил диплом или подаёт магам посохи?

- Это же была твоя участь, если бы Марс не помог тебе устроиться? Ты поэтому так остро на неё реагируешь? Боишься, этим в итоге всё и кончится?

- Да-да, конечно, это не я закончил магистратуру с отличием и выиграл конкурс на должность. И именно благодаря Марсу, погибшему четыре года назад, моя карьера за это время продвинулась на три ступени.

- И ты не устаёшь всем об этом напоминать, да, Донат? Да ты хвастун!

- Когда есть чем, почему бы и нет? Чем похвастаешься ты? Я вижу, ты в хорошем настроении, даже что-то вроде шуток прозвучало. Поделишься причиной?

- Да, наверное. А то возомнишь себе, что я сделала это из-за тебя, не выдержав твоих исключительно колких и умных шуток.

- Ну и? Я весь во внимании. Придумала оружие против туманников? Спасла мир? Кошку, на худой конец?

- Нет, нет и нет! Не угадал, – моё настроение отчего-то улучшалось, несмотря на все попытки Доната его испортить. - Цирк уезжает. Клоунов забирает с собой.

- Не понял, прости? Это какая-то слишком умная для меня шутка.

- Я для тебя развлечение, ведь? Бесплатный цирк. Вот я и говорю, я уезжаю, Донат. Ты, наверное, будешь скучать, придётся найти новый объект для оттачивания остроумия. И да, это не из-за тебя, - показала я ему язык.

- Вы переезжаете? Отцу дали новое место? Не слышал, –  нахмурился Донат.

- Нет, я одна.

- И отец тебя отпускает? – не поверил он.

Я скуксилась, а он едко улыбнулся.

- Он ещё не знает, да?

- Нет, - мрачно сказала я. – Но я ему скажу.

- Ну-ну. Значит, крошка Маина решила отправиться на завоевание мира? Куда, за принцем?

- За ним самым, - согласно кивнула я. – Если принц не едет ко мне, я еду к нему.

- Мне вроде помнится, что старший принц уже женат, а младшему всего шестнадцать, –  подмигнул мне Донат.

- Я оптимистка. Наверное, между ними где-то затесался средний бастард.

Донат весело рассмеялся. Я перевела взгляд на реку, протекавшую через город.

- Помнишь, как Марс нас ночью на речку потащил, чтобы синепразы достать?

Мне они нужны были для работ по учебному проекту, эти самоцветы можно было достать со дна реки во время астрономической фазы, когда дневное светило закрывало ночное. Тогда синепразы, в обычное время выглядящие как обычные речные камни, начинали светиться, и их легко было отличить от других.

Глава 8

Вернувшись домой, я осторожно прислушалась. Мне не хотелось встречаться с сестрой. Да и с мамой тоже. Увидела пальто отца. Он дома и нам предстоит серьёзный разговор. Хорошо бы удалось убедить отца, было бы легче. Но если и не получится, я не сильно расстроюсь, я готова к обоим вариантам.

Я подкралась к кабинету и услышала голоса Ника и отца. Отец говорил на повышенных тонах, поэтому я могла чётко различить его речь. Ник говорил тихо и спокойно, и не все его слова долетали до моих ушей. Но говорили обо мне, поэтому пришлось поступить не очень хорошо. Немного магии – я применила артефакт, улучшающий слух, и стала подслушивать.

- Жинтар, я понимаю твои чувства, но речь идёт о твоей дочери. Отринь эмоции. Запретом ты ничего не добьёшься. Ты хочешь, чтобы девчонка убежала тайком и попала в какую-нибудь передрягу? А вы здесь сходили с ума, беспокоясь, и бросили все силы на её поиски по всему королевству?

- Она не посмеет меня ослушаться! – рявкнул отец.

Я не помню, когда он последний раз был так взбешён. Если не считать случая, когда Абигейл чуть не сорвала помолвку второй раз. А вот до этого… Мы ему повода расстраиваться не давали, только Виль. Но проблемы Виля давно решаю я. Значит, отец был так взбешён предпоследний раз, когда Виль ещё учился в школе.

- Я тебя умоляю… - я живо представила, как Ник закатил глаза на заявление отца. – Она твоя дочь, и характер у неё тоже твой. Твёрдый и упоротый. Упорный, я хотел сказать, - поправился Ник.

Возникла неловкая пауза. Я затаилась. Надеюсь, меня не засекут.

- Помочь ей уехать – это твой план? – скептически спросил отец.

- Конечно. Дай девчонке что она хочет. Она хочет побаловаться независимостью, дай ей такую возможность. Посели её в особняке в столице, дай  столько денег, чтобы она могла вести такую же жизнь как здесь. Не дави, и через короткое время она поймёт, что жизнь там ничем не отличается от той что здесь. Лица другие, а люди везде те же. Она вернётся сама, как только ей всё это наскучит. А ей наскучит, уверяю тебя. Ей ведь ни с чем не придётся бороться. Работу найди ей тихую и скучную, сам устрой. И вот тебе итог – ты и дочери помог, пошёл ей на встречу, и она наиграется и вернётся обратно.

- А если она не захочет? Если ей понравится жить одной? – отец, кажется, задумался, оценивая план будущего зятя.

- Она в любом случае приедет на свадьбу. Вы или уговорите её вернуться, или поставишь условие. Полгода достаточный срок, чтобы она наигралась в самостоятельность. В любом случае, ты будешь в выигрыше, дочь будет под присмотром, и вы не станете врагами. Ты сам прекрасно знаешь, ни один запрет ещё не приводил к ожидаемому эффекту.

- Ладно, Ник, я подумаю. Твои аргументы не лишены логики. Спасибо.

Я поспешила уйти, пока меня не поймали.

Я была в бешенстве. Вот, значит, как! Нет, я понимала, что Ник действует из лучших побуждений. Конечно, если бы отец запретил, а я сбежала, это вылилось бы в скандал в благородном семействе. Возможно, Ник и правда заботился о моей безопасности. Но обрисованная им отцу картина меня совсем не радовала и была не в моих интересах.

То есть меня посадят на тот же поводок – вот тебе конура (жильё) и еда, а ты выполняй мои приказы, делай что говорят, живи, как жила тут. Та же несвобода. Ник прав – те же развлечения в виде приёмов и раутов высшего общества, только столичного. Декорация и герои меняются, слова и действия остаются те же. Скучная непыльная работа, которую папочка посчитает безопасной и подходящей для меня. Никаких амбиций, никаких своих заслуг – опять скажут что во всём заслуги отца. Ради чего я тогда переезжаю?

Ради того чтобы жить одной? Так получится ли? С таким же успехом, я могу отселиться и здесь. Значит ли это, что я разведусь с проблемами? Нет. Что помешает домашним также нагружать меня ими, даже если я буду жить в другом городе?

Я схватила ту сумку, что приготовила на случай побега. Нет уж, в этот раз я хочу сделать всё по-своему. Даже если с ошибками, но своими ошибками. Прощай, Маина Силберц!

Глава 9

Проходите, присаживайтесь. Как вас зовут?

- Мартина Садовец, - на всякий случай я оставила свои инициалы.

- Расскажите о себе, что вы умеете делать, какую работу ищете?

- Я приехала из другого города, поэтому ищу работу по специальности, два года назад я закончила академию в Адуаке факультет артефактики, три года работала в мастерской, два из них подмастерьем, в прошлом году прошла квалификацию и стала мастером. Моя специализация…

- Чудесно! Давайте документы. Вы продолжайте, продолжайте, а я пока посмотрю ваши документы.

- Эм-м… видите ли, я не могу вам предъявить документы…

- То есть?

Серьёзный дядька, коим был владелец столичной артефактной мастерской, бросил на меня удивлённый взгляд глубоко посаженных карих глаз из-под кустистых бровей.

- Понимаете, я ушла из дому и взяла новое имя, а документы, они – на старое имя. Я не хочу им светить. Видите ли, всем  прошлым достижениям я обязана своим родителям, а я хочу начать с начала и достичь всего сама. Вы ведь понимаете?

Я робко улыбнулась бородатому суровому дядьке, уже понимая, что старалась напрасно. Эта почти правдивая версия оказалась самой безопасной и встречающей понимание из всех, что я могла придумать, чтобы не показывать документы. Но не в случае приёма на работу.

- А рекомендательное письмо с прошлой работы у вас есть? – спросил бородач.

- Есть, но оно тоже на другое имя, - я извиняюще пожала плечами.

Дядька откинулся на спинку стула, поглаживая заскорузлыми пальцами бороду, спросил:

- То есть я вам должен поверить на слово? И об образовании, и об опыте работы? И взять вас мастером на основании одних ваших слов?

- Нет, конечно! Я же сказала, я готова начать с нуля. Вы можете меня проверить, а я согласна быть какое-то время подмастерьем. На испытательный срок. Чтобы вы могли меня испытать и увидеть на что я способна.

- У нас таких желающих, дамочка… пойти в ученики мастеру без образования и устроиться на работу… обоз и тележка. Как я могу вас вот так взять? Может, вы вообще, преступница, скрывающаяся от закона. Воровка или кто похуже. А я вас в свою мастерскую? В святая святых? Да у меня одни камни целое состояние стоят, не говоря о самом товаре.

За сегодняшний день я обошла уже четыре артефактные мастерские, вчера три, эта была последней. Теперь остаётся только идти по артефактным лавкам и проситься продавцом. В мастерской диалог повторялся слово в слово. Конечно, я понимала мастеров, взять с улицы человека – большой риск. Но я ведь предлагала проверить себя, испытать. Им сразу было бы понятно, что я не вру, и каков мой потенциал. А если мои руководители не врали, чтоб угодить отцу – вот это и хотелось проверить – то потенциал у меня большой.

- Мы можем поступить так. Вы показываете ваши документы, если меня устраивают ваш опыт и знания, я вас беру и забываю ваше имя.

Этот вариант не устраивал меня. Конечно, когда он увидит документы, он возьмёт меня без вопросов. Я работала в лучшей мастерской в Адуаке, а стать там мастером, что-то да значит. Да, у меня был папа, но и у остальных претендентов, а их было много, тоже были влиятельные родственники. А специализация у меня была такая, что брали туда лучших, независимо от статуса.

А ещё моему отцу, хоть основная его работа была в департаменте безопасности, в приданое от матери перешёл бизнес по продаже артефактов. Именно поэтому я выбрала эту специализацию, мне с детства была знакома эта тема. Чтобы продавать некоторые артефакты, такие как оружие, магические посохи, артефакты силы и изменения – нужна была специальная лицензия и разрешение лично от короля. У отца была крупнейшая торговая сеть. Поэтому-то я и не сомневалась, что услышав мою фамилию, меня возьмут, ещё и уговаривать будут.

Сначала я решила попытать счастье в крупном городе ближайшем к столице. Но там, как и в Адуаке, несмотря на большие размеры города, жили как в большой деревне. Все всё друг о друге знали, царила чёткая иерархия и порядок. Как только я сунулась в первую же мастерскую, владелец вызвал стражу и сдал меня властям – раз я скрываюсь, значит, мне есть что скрывать.

Перед стражей пришлось открыться и показать документы. Только потом постараться быстро смыться из этого города, пока не доложили моему папе. Власти принесли мне свои извинения, а тот владелец мастерской, что сдал властям, изливался соловьём, просил прощения и уговаривал меня остаться у него, предлагая самые лучшие условия работы.

Такое же поведение я ожидала и от остальных в случае раскрытия своего имени.

- Спасибо, но этот вариант не подходит мне. Извините, что отняла у вас время. Всего хорошего, мастер Николсон.

- И вам, уважаемая. Удачи и найти хорошее место.

Мы встали и распрощались. Я вышла из кабинета, куда проводил меня управляющий. Мастерская была большая, двухэтажная и с длинными крылами. Я немного поплутала, чтобы найти выход. Спустившись по лестнице на первый этаж, из кабинета слева от лестницы до меня донеслась ругань.

- Да чтоб тебя! Морфидий! Морфидий, где тебя носит, когда ты нужен!

Раздался звук падающего предмета, звон и снова ругань. Я осторожно заглянула в кабинет. Мало ли кому какая помощь нужна. При работе с магией нужно соблюдать осторожность, иначе можно всё взорвать к туманникам.

- Морфидий! Туман тебя задери! То вертится под ногами, мешаясь…

- Вам помочь? - спросила я.

Я осторожно заглянула в кабинет. Мало ли кому какая помощь нужна. При работе с магией нужно соблюдать осторожность, иначе можно всё взорвать к туманникам.

- Морфидий! Туман тебя задери! То вертится под ногами, мешаясь…

- Вам помочь?

Обратилась я к спине мужчины, стоявшего посреди кабинета, в котором всё было перевернуто вверх дном, и удерживавшего двумя руками… лошадь. Ну, не совсем лошадь – небольшую, размером с детскую лошадку-качалку железную лошадь, которая пыталась вырваться из цепких рук мужчины.

Глава 10

Мастером оказался молодой, не больше тридцати лет мужчина. Причём лицо было совсем молодое, с каким-то по-мальчишески открытым взглядом и улыбкой. Но в целом, атлетическое мужское тело, еле заметные первые морщинки под глазами выдавали возраст около тридцати. Полудлинные светлые волосы, спереди до мочек ушей, а сзади прикрывающие шею, дерзкий и весёлый взгляд голубых глаз через чёрные ресницы, очаровательные ямочки на щеках при улыбке – молодой человек обладал внешностью, вызывающей симпатию с первого взгляда.

- Привет, - улыбнулся он открытой улыбкой. И бесхитростно спросил: - А ты кто?

Я замешкалась, не зная, что ответить на простой такой, казалось бы, вопрос.

- Ты у нас работаешь? Что-то не встречал раньше.

- К сожалению, нет. Меня не взяли.

Мастер в это время поднялся, взял схему у меня из рук, отнёс на стол и склонился над ней, делая поправки. При моих словах поднял заинтересованный взгляд:

- Да? И почему же?

- М-м, - замялась я. – Я не могу подтвердить образование и опыт работы, потому что у меня теперь другое имя.

- Почему? – снова поинтересовался мастер.

На лице его было такое искреннее любопытство, что я продолжала отвечать на вопросы. Парень вызывал симпатию, и слова давались мне легко. Но при ответе я всё равно почувствовала, как краска заливает мне щёки.

- Я убежала из дома.

Теперь мастер полностью отвлёкся от своих дел и дружелюбно меня рассматривал. В глазах сверкал озорной огонёк.

- Полагаю, тебе бы могли дать шанс, чтобы проверить знания и умения.

- Я тоже так считаю, - сердито сказала я. – Но ваш хозяин посчитал, что риск того, что я воровка выше, чем взять на работу хорошего мастера.

Мои глаза гневно сверкали. Я радовалась, что могу выговориться и высказать возмущение.

- Где ты училась?

- В академии Адуака.

На его лице что-то такое отразилось, и я спросила:

- Постойте, вы тоже там учились? Почему тогда я вас не знаю?

Вряд ли бы я не заметила такого парня, встречаясь с ним в академии. Память на лица у меня была хорошая.  Хотя… если он старше как минимум лет на пять…

Мастер прервал мои мысли:

- Не совсем. Я учился в столице, но в академии Адуака я проходил курс у Шляпника.

- Да, профессор Зилтарс – лучший преподаватель по артефактике. Учиться у него большая честь.

- Зато я теперь точно знаю, что ты там училась, - улыбнулся мастер.

- Это почему? – удивилась я.

- Кто кроме студента этой академии мог знать его прозвище? – лукаво подмигнул мне мастер.

- Ну, - смутилась я. – Это не такая уж тайна.

- Потому что кому она нужна, кроме студентов.

Закрытого и угрюмого профессора прозвали Шляпником за любовь к головным уборам. Ходили слухи, что в молодости при схватке с туманниками, он получил ранения, в том числе его голова обезображена ужасными шрамами. Волосы на этом месте не росли, и бывший маг стражник, подавшийся в учёные-артефакторы, прикрывал шрамы шляпами. Которые он не снимал даже в аудитории.

Он не был простым преподавателем, скорее учёным при академии со своей мастерской. Но чтобы отрабатывать полный пансион и спонсорские для мастерской, профессор проводил спецкурсы для самых одарённых. Попасть к нему было большой удачей. Я сама попала только с третьей попытки уже на последнем курсе. И получила у него знаний больше, чем за все годы учёбы. Которые были необходимы, чтобы воспринять информацию, которую он давал.

Я улыбнулась мастеру и подумала, что мне пора идти. Тем более что в кабинет вбежал парнишка, на которого переключился мастер.

- Морфидий! Ты очень вовремя, - с сарказмом встретил его мастер. – Где тебя носит?

- Так я ж это… вы же это… сами меня… того, как это… за проволокой послали. Вота, - парнишка выложил перед ним мот проволоки.

Мастер закатил глаза. А я фыркнула в кулак. Парень был ненамного младше меня, лет двадцати, но когда заговорил, стал выглядеть как большой ребёнок.

- Дурень. Я тебя за какой проволокой послал? 14-питровой, а ты принес 12-питровую. У нас и так её запас на два года вперёд.

- Ну, я пойду, - вежливо сказала я и попятилась к двери.

- Так что, мне бежать за 14-питровой проволокой? – спросил Морфидий, тоже пятясь к двери.

- Стоять! – грозно крикнул мастер, и замерли мы с Морфидием оба.

Потом я сообразила, что приказ относится не ко мне, и снова попятилась.

- Стоять оба! – уточнил мастер и улыбнулся.

- Стоять! – грозно крикнул мастер, и замерли мы с Морфидием оба.

Потом я сообразила, что приказ относится не ко мне, и снова попятилась.

- Стоять оба! – уточнил мастер и улыбнулся.

- Ты! – повернулся он к Морфидию. - Иди к мастеру Николсону и приведи ко мне.

Морфидий кивнул и убежал.

- А ты расскажи мне свои успехи. Сколько у тебя опыта, над чем работала?

Я вкратце поведала ему то же, что и хозяину мастерской. О том, что два года назад я закончила академию в Адуаке факультет артефактики. Три года работала в мастерской, начиная с последнего курса академии. Два из них подмастерьем, в прошлом году прошла квалификацию и стала мастером.

- Моя специализация…

Прервав меня, в кабинет зашли хозяин мастер Николсон, за ним, стараясь привлекать к себе поменьше внимания, пробрался Морфидий.

- Джеймс, ты звал меня? – Николсон бросил в мою сторону недоумевающий взгляд. – Вы ещё не ушли, вилени?*

- Я уже ухожу, - подтвердила я.

- Она остаётся, - сказал мастер Джеймс, имя которого я наконец узнала.

Николсон вопросительно посмотрел на Джеймса.

- Девушка подтвердила своё образование и квалификацию. Я беру её к себе помощником.

- Но, Джеймс, мы ничего о ней…

- Того что я узнал, вполне достаточно. Мастер Николсон, надо давать людям шанс.

Но хозяин не спешил соглашаться. Тогда Джеймс со значением показал на свою схему:

- Она разобралась в моей схеме и применила её на ходу.

Глава 11

При беглом первом осмотре я отметила только, что кабинет просторный, но завален всякой всячиной по самое не могу. Но это для артефакторов нормально. Там, где люди видят хлам, артефактор видит применение  и превращение  в  детальку будущего изделия. Вопрос только в том, когда она понадобится. Поэтому куча таких "нужностей" лежит ждёт своего часа в мастерской и обычно не дожидается. Но такого шанса ни один артефактор исключить не может, а метаться потом в поиске редкой вещицы неохота.

Чего тут только не было, от привычных камней и аксессуаров для украшений-артефактов, до всяких железных шестерёнок, тонких листов железа и чучел животных.

- Высушенная лягушачья кожа? Какой артефакт ты собирался с ней сделать? – подивилась я.

- Подарок подружке, - хмыкнул Джеймс. – Но мы потом помирились.

- Поняла. С тобой лучше не ссориться.

Я подошла ко второму столу, заваленному бумагами, папками и деталями. Джеймс повернул голову в мою сторону.

- Твоё рабочее место. Я освобожу попозже. Разберусь только со схемой.

Я подошла к нему и заглянула в схему через плечо.

- Скажи, я поняла, что основная линия М – магия, линия П – подчинение, У – управление, К – координация, остаются О и З. Обычно З – защита, но в данном случае на неё больше похожа линия О. Из чего я делаю вывод, что это идёт под грифом охрана? А что такое З? Я впервые вижу такое переплетение.

Джеймс бросил на меня уважительно-одобрительный взгляд.

- Пока ты у меня не работаешь, не скажу, - смягчил он отказ лукавой улыбкой, на которую сразу хотелось расплыться в ответной. – Это тайна, связанная с заказчиком. Когда подпишешь договор, в котором есть пункт о неразглашении сведений, полученных на работе, я тебе расскажу, - пояснил Джеймс.

- Понятно. Звучит интригующе. Ладно, не буду тебя отвлекать. Но я бы проверила вот этот участок, - ткнула я пальцем в место соединений линий защиты. – Мне тут что-то не нравится.

Я глубокомысленно постучала пальчиком по схеме и сделала невинное лицо. Джеймс подозрительно сощурился.

- Ты, кстати, не сказала про свою специализацию. Так с чем ты работала?

- А вот подпишу контракт и узнаешь, - подмигнула я ошарашенному Джеймсу.

Он приподнял левую бровь и присвистнул.

- А ты не так проста, да? Что ж, тем интересней. Иди уже к Николсону, не задерживайся.

- Разве час прошёл?

- Пролетел. У него стандартный договор, достать его из нижнего правого ящика, - Джеймс озорно подмигнул, - дело пяти минут. Так что иди… Мартина.

Моё имя он выговорил многозначительной интонацией, опять смутив меня.

- Имя-то хоть твоё? – поинтересовался он. – Я своё решил оставить. Меня и правда Джеймс зовут.

- Нет, у нас в городе одна Ма… - я чуть не проговорилась. – Моё имя ни у кого больше не встречается.

- Понятно. Если хочешь, наедине я буду называть тебя настоящим именем. Клянусь, у меня нет желания копаться в твоей родословной.

- Нет, - после секундной заминки твёрдо сказала я. – Так легко будет ошибиться. Да и мне нужно привыкать к новому имени.

- Ладно. Тогда поспеши к Николсону. Пора за работу. Я уже придумал тебе пару дел.

- Отлично, - я в предвкушении потёрла руки, что не укрылось от Джеймса, и он улыбнулся.

- Какое похвальное рвение. Морфидию бы сотую долю.

- Зачем ты тогда его держишь?

Джеймс пожал плечами.

- Сам не знаю.

Он склонился над схемой, нахмурившись разглядывая тот участок, на который я показала. А я пошла к Николсону. Постучала, заглянула.

- А что, час уже прошёл? – отвлёкся от своих дел Николсон.

- Пролетел, - ответила я словами Джеймса.

- Проходите.

Я села на стул перед хозяином, на котором час назад получила отказ. Николсон потянулся к правому нижнему ящику и достал оттуда договор. А я внутренне хмыкнула. С Джеймсом не заскучаешь.

Николсон тем временем протянул мне договор, пригласив ознакомиться. И я, памятуя слова Джеймса о пункте о неразглашении информации, стала внимательно читать. Может, ещё что есть, на что обратить внимание. Увидев штраф за огласку сведений из мастерской и угрозу тюремного заключения, если суд признает виновным в нарушении этого пункта договора, у меня вытянулось лицо.

- Ничего себе, - ткнула я пальцем в то, что меня потрясло.

- Видите ли, вилени…

- Не называйте меня вилени, прошу, - прервала я его. – Просто госпожи будет достаточно. А лучше по имени – Мартина.

- Хорошо, видите ли, госпожа Мартина, я владею лучшей артефактной мастерской, и мои клиенты – люди непростые. Представители богатейших и самых высокородных фамилий обращаются ко мне и вправе надеяться, что детали их заказа останутся втайне и не покинут пределы этой мастерской. В клиентах у нас также значится королевский дом.

Николсон бросил на меня внимательный взгляд, пытаясь прочесть мою реакцию.

- Тогда ваши требования обоснованы и оправданы, - сдержанно отметила я.

Пока я читала дальше, Николсон потарабанил пальцами по столу и сказал:

- У нас очень высокий уровень запросов, госпожа Мартина. Я вижу, вы нашли подход к Джеймсу, но не думайте, что его покровительство сделает вам скидку. Джеймс славный парень, талантливый артефактор, но очень легкомысленный в отношениях. Он быстро увлекается и быстро остывает. Когда это случится, любая ошибка – и вы будете уволены. Я не терплю бездарностей.

- И не надо. С Джеймсом у нас сугубо рабочие отношения.

- Я вас предупредил.

- И за это благодарю. Вы останетесь довольны моей работой, - я поставила подпись в договоре, влив в неё свою магию, и протянула Николсону.

Он поставил свою, тоже подкреплённую магией, подпись и убрал документ в сейф.

- Что ж, приступайте к своим прямым обязанностям, госпожа Мартина. Вы прикрепляетесь в подчинение к мастеру Джеймсу Гейзеру. Добро пожаловать в лучшую мастерскую столицы «Творец чудес»! – несколько патетично закончил Николсон.

Глава 12

Я вернулась к Джеймсу, и поймала себя на том, что уже входя в кабинет, сияла ослепительной улыбкой, насколько улыбчивость и лёгкий нрав Джеймса были заразительны. Увидев меня, он широко улыбнулся исподлобья, я уже отметила, что он так всегда смотрит из-под челки, слегка наклонив голову влево.

- Подписала? Добро пожаловать, Мартина, в лучшую мастерскую столицы «Творец чудес»! – пафосным тоном изобразил он пантомиму в лице мастера Николсона.

Я фыркнула.

- Похоже. Кстати, он уверен, что пока мы объезжали лошадь, - покосилась я на спокойно дремавшего железного коня, - я тебя окрутила, у нас уже роман, поэтому ты взял меня к себе. Счастливого конца в виде брака и кучи детишек, правда, никто не обещал. Но зато пока ты под моими чарами, я могу не бояться увольнения. Но, как мне сказали, это продлится недолго, чары быстро спадут, и меня, бездарность и неумёху, быстро выгонят вон.

Сдала я Николсона, но мне важна была реакция Джеймса. Я не со всеми могла взять такой тон, но Джеймс сразу вызвал доверие, и не хотелось потом ошибиться. От его реакции зависит, как мы выстроим дальнейшие отношения.

- Не обращай внимания, - фыркнув, отмахнулся Джеймс. – Он просто ещё в обиде на последний закатанный скандал от одной из моей бывших. Устроила кровавое побоище с метаниями милых моему сердцу шестерёнок из окон. Николсон двое суток потом дулся.

- И часто такое бывает? – полюбопытствовала я, отметив про себя слова об одной из бывших.

- Иногда случается, - взгрустнул Джеймс. – Вообще-то, не пойми неправильно, я держу дистанцию, и в свете у меня репутация повесы и гуляки, поэтому непонятно, на что они рассчитывают. Моя мать говорит, что когда дети рождаются, боги раздают им дары из лучших качеств, но в мой день рождения дул сильный ветер, и он выветрил из моей головы серьёзность и ответственность. Некоторые девушки живут в своих мирах и слышат какие-то свои голоса, от этого и происходят иногда накладки. Не люблю, когда влезают в мою жизнь, врываются на работу, - он скуксился от этих слов, а потом и вовсе мрачно произнес: - или используют близких.

- О, в этом я тебя понимаю, - кисло сказала я, вспомнив Доната Лерца, донимавшего моих родителей, когда не смог принять отказ.

Джеймс в очередной раз бросил на меня любопытный взгляд из-под чёлки.

- Ты от него сбежала, от настойчивого поклонника?

- О, нет, с одним ним я бы смирилась, - отмахнулась я.

- Что ж я рад, что мы понимаем друг друга. Это сближает и дарит надежду, что мы подружимся. А в отличие от любовных историй, я хороший друг, - подмигнул он мне. – В этом плане я предпочтительней, ты не найдёшь лучшей кандидатуры, чтобы познакомиться с молодёжной тусовкой столицы. Я проведу тебя на любые закрытые вечеринки и самые драйвовые мероприятия. Ты только приехала, наверняка, никого ещё не знаешь?

- Да, кого знаю, с теми бы мне не хотелось пересечься, - поморщилась я. – Но я не собираюсь ходить по вечеринкам.

- Это ты ещё просто об этом не знаешь, - заговорщицки улыбнулся Джеймс. – Доверься мне.

- Посмотрим, - улыбнулась я в ответ. – А пока…

- А пока работа, да. Подойди, - поманил он меня к своей схеме.

Я подошла и заметила несколько исправлений в линии защиты.

- Так что ты там говорила про то, что тебе здесь «что-то не нравится»? - передразнил он меня.

- Может, сначала тогда расскажешь про лошадь?

- Хорошо, - закусил он губу. – Теперь можно. Но учти, это касается тайн королевского двора.

- Нема как рыба, - заверила я. – Всё, что услышу, останется здесь.

- Отлично, - одобрительно окинул меня взглядом Джеймс. – Как ты, наверное, знаешь, у короля два сына. Старший кронпринц не отличается особым здоровьем. Его жена, так получилось, тоже. Вернее, сама она здорова, - решил он пересечь сразу вопросы, которые напрашивались. А они логично напрашивались, если кронпринц слаб здоровьем, здоровью кандидаток в невесты должны были уделить особое внимание, для большего шанса здоровых детей у пары. – Но как оказалось, в родословной имелись изъяны, которые прошляпили некоторые умники. Но было уже поздно, кронпринц влюбился и отверг всех остальных кандидаток в невесты.

- Принцы женятся по любви? – удивилась я.

- Условно, - усмехнулся Джеймс. – Сначала отбираются кандидатки, достойные стать будущей королевой, а там уже можно и довериться симпатии, почему нет. Выбор всё равно невелик, шансов на это немного. Так что если между молодыми возникнут чувства – это настоящий дар богов. Гарольд не особо рассчитывает на престол, поэтому проявил упрямство в этом вопросе. К сожалению, - вздохнул Джеймс.

- Почему, к сожалению?

- Мы подошли к самой грустной части истории, приготовь платочки.

Я фыркнула и чуть не ткнула Джеймса под бок, вовремя спохватилась. Всё же, он мой начальник.

- Двое мальчиков, рождённых в их браке, закономерно не блещут здоровьем. И это мягко сказано. Младший и вовсе слепой. Этого коня я делаю ему к пятилетию. Линия З на схеме, как ты уже догадалась, это не линия защиты. Эта линия – зрение.

Моё лицо вытянулось. После шутливого тона Джеймса эти слова произвели впечатление ушата холодной воды на голову.

- Но как это возможно? – растерялась я.

- Я уже делал для него кристаллы зрения, они передают отпечатанные образы ему в мозг магическим потоком. Но они действуют с замедлением, пока информация считывается, проходит от нескольких секунд до пары минут. Зависит от количества деталей, которые ребёнку надо ухватить. Как ты догадываешься, ни бегать, ни ездить с такими кристаллами нельзя – это будет стоить ему жизни. Поэтому мальчик вслепую гуляет с няньками в огороженном загоне в саду либо сидит в своей комнате.

- Бедный малыш, - выдохнула я.

- Ну, есть намного беднее, не преувеличивай. Зайди в любой рабочий квартал на задворках столицы, и ты увидишь и более несчастных детей. Но я думаю, это мало утешит слепого непоседу в пять лет. Маленькому Рикардо хочется исследовать этот мир, как и всем детям в его возрасте. Задуманная мною лошадь станет тем средством передвижения по огромному дворцу, которая поможет передвигаться ему самостоятельно. Она напичкана всем под завязку. И связка с мозгом ребёнка, которая произойдёт через кристалл, настроенный на него, позволит ему безопасно на ней передвигаться.

Глава 13

Мы ещё немного пообсуждали схему, потом Джеймс дал мне несколько простых заданий. Пока я их выполняла, он испытывал лошадь и гонял с поручениями Морфидия. И то и другое за оставшийся день прошло без накладок.

В конце рабочего дня, вечером, когда Джеймс отпустил Морфидия, он оглядел своё новое изобретение критическим взглядом. Поделился вслух:

- До дня рождения Рикардо остается пять дней, за три дня её заберут во дворец. У меня остаётся пара дней что-то изменить и придумать ещё. Вдруг появятся идеи, не буду запечатывать пока схему, да?

- Конечно, - легко согласилась я. – Хотя не понимаю, что там можно ещё придумать. И так, не лошадка, а чудо света. Я бы от такой и в своём возрасте не отказалась.

- Да? Будешь хорошо себя вести, я подумаю, - утешил Джеймс.

Я показала ему язык. Пока собирала свои вещи, заметила:

- Ты говоришь о членах королевской семьи так, будто ты с ними на короткой ноге.

Джеймс поморщился. И я сразу пожалела о сказанном.

- Извини, я не должна была. Мы договорились не лезть в жизни друг друга. Это было просто замечание, а не желание узнать твою степень родства с ними.

- Да не в этом дело, - отмахнулся Джеймс. – Мой секрет кто я – мнимая тайна, из разряда секрета по всему свету. Мы сейчас с тобой махнём праздновать твоё начало работы, и каждый нами встреченный расскажет тебе всю мою подноготную. Может, даже то, что я сам уже подзабыл, а то и вовсе не знал.

Я хмыкнула.

- Тогда, может, сразу представишься. Чтоб я уже готовилась?

Он скривился, потом лукаво улыбнулся.

- А вдруг повезёт и никто не скажет?

Я не смогла сдержать ответной улыбки. Ведёт себя как мальчишка. Хотя я не о том думаю, что он там сказал?

- Постой, что ты там говорил, куда мы идём?

- Отмечать твой первый день работы.

- Нет-нет, Джеймс, послушай…

Но куда там!

- Считай, что я твой начальник на весь сегодняшний день.

Джеймс уже тянул меня за собой на выход. Он шёл, одновременно рассказывая, и, то ведя за руку, если я отставала, то по-дружески приобнимая за плечи, если шла рядом. То хватал под локоток.

- Сначала мы с тобой поужинаем в одном уютном месте. Ресторан «Роза с Адора» хорош не только кухней и атмосферой, там по пятницам изысканной публике ласкает слух певица Розалинда Рубиновая, не слышала? О, у неё такой голос! Как у райской пташки. Обволакивает, гипнотизирует. Я как-нибудь приведу тебя послушать. Потом мы пойдём с тобой…

Джеймс болтал всю дорогу без умолку, сыпал незнакомыми названиями, именами, характеристиками. Сначала я пыталась осознанно слушать, но на десятом имени сломалась, подумала, если попаду туда и встречу тех, о ком рассказывает, тогда, может, что-то и отложится. А пока глазела по сторонам и почувствовала, как заурчало в животе, когда Джеймс заговорил о еде.

Джеймса и правда многие знали. По дороге с ним периодически раскланивались, а в ресторане, который, как и говорил Джеймс, оказался с уютной и дружелюбной атмосферой, к нему подходили поздороваться, прерывая наш ужин.

Со всеми молодыми людьми Джеймс вёл себя по-панибратски. Чопорно только со старшим поколением. И то, с несколькими вилени и валейнами он позволял себе вольности, на что те добродушно посмеивались.

- Это моя подруга, - представлял Джеймс меня своим друзьям. – Ты понял, не подружка, а подруга! Моя коллега! Знакомьтесь, Мартина. Мартина, это Дарген, он отлично играет в виркат и трикарт.

Или:

- Это Кларкен, он отлично танцует вульпсен и пульпсен. Кларкен, это Мартина, моя коллега. Она настоящий клад! Столько всего знает!

- Мартина, познакомься, это Коралла. Она невеста Гаркена. Коралла знает всех лучших модисток столицы, ты можешь к ней обратиться за советом. Коралла, Мартина знает всё об артефактах. Обращайся, если что.

Правда тут вышла накладка. Коралла томно улыбнулась, прижалась к Джеймсу и мурлыкнула ему в губы:

- Кто расскажет мне об артефактах больше тебя, милый?

Когда Джеймс смог отлепить Кораллу, и она нас покинула, я спросила с улыбкой:

- Одна из бывших?

- Да. Не обращай внимания, на них иногда что-то находит, - отмахнулся он.

Ну, если Джеймс отмахивается как от мух, мне-то чего переживать. Хотя когда он говорил о своей ветрености, я даже не могла представить себе масштабов. В тот вечер Джеймс меня сводил в несколько мест. В каждом мы встречали его несколько бывших.

- Теперь пойдем в «Деоранто». Там можно выпить сносного бренди и послушать хороший джузз.

- А теперь нам пора в «Леоренто», у меня назначена партия лабирьяда* с Конаном, я должен с ним увидеться. Ты пока посидишь  с Вильямом, выпьешь ягодный блейк и послушаешь Габриэля, он там бренчит на гитаре, мировой мужик.

Вильям, его друг и подруга, которых Джеймс не идентифицировал, присоединились к нам в Деоранто.

- Я выиграл! Мартина, я выиграл партию! Конан теперь должен мне мацихус…

- Джеймс, скотина, где я тебе его достану? - к нам подошёл здоровый бородатый парень, мрачно взирающий на светящегося от радости победы Джеймса.

- Ничего не знаю, - довольно похлопал его по плечу Джеймс. – Но что-нибудь придумаешь, я рассчитываю. Конан, это Мартина, моя коллега и подруга. Подруга, Конан! Не подружка. Ты понял? А теперь перемещаемся в «Радоэнто». Там… - по привычке обратился он ко мне с пояснениями, но вдруг замялся.

- Там обитают самые лучшие цыпочки, - подсказал ему еле стоящий на ногах Конан.

Впрочем, это можно было сказать обо всех нас. В каждом заведении Джеймс угощал меня фирменным напитком, и про себя не забывал.

- Вряд ли это интересно Мартине, - съязвил Джеймс Конану. – В общем, там мне надо повидать Келли. Это нынешняя, - пояснил он мне. – Это ненадолго. Ты пока поболтаешь с Конаном. А потом мы пойдём… куда же мы пойдём?

- Домой? – пискнула я.

На меня осуждающе посмотрели все. Джеймс, Конан, Вильям и ещё прибившаяся за это время куча народу.