Твой выход, детка!

Глава 1.

- Лен, где запасные ключи от офиса?

-Ты что, до сих пор не уехал?

- Я не могу найти ключи.

- Слушай, Беляев. Давай без заезда в офис.  Если ты туда поедешь, то это затянется Бог знает на сколько. И тогда мы никуда не успеем.

-Ладно, ладно. Я быстро!

Он радостно побежал вниз по лестнице, что-то напевая. Я стояла и улыбалась. Впереди был отпуск. Целых две недели. Первый, настоящий, совместный отпуск. Мы ехали большой компанией в Абхазию сплавляться на надувных лодках  по горной реке с красивым и смешным названием – Бзыбь.

Ты не знаешь, когда тебе суждено умереть, но, быть может, какая-то часть тебя на клеточном уровне осознает, что пошел обратный отсчет, потому что в свой последний вечер Пашка был как в первую нашу встречу. Он шикарно ухаживал за мной в ресторане, нежно шептал мне на ушко милые пошлости. Он как будто знал, что должно случиться, понимал, что это наша с ним последняя ночь, и был полон решимости не превратить ее в блеклое воспоминание. Я смотрела на него и хотела так, как редко хочешь мужчину, с которым спишь вот уже восемь лет. Мы продолжали дурачиться и целоваться в машине, закончив этот вечер бурным сексом на заднем сиденье.  Мы как будто снова были подростками – разве что теперь все умели,  да и машина была наша.

Думаю, он так же продолжал напевать и в машине, когда на перекрестке на огромной скорости в него врезалась  BMW, за рулем которой был почти мальчик. Совершенно пьяный или обдолбанный, а может, и то, и другое вместе. Мальчик, который летел с очередного тусилова  и не видел красный свет светофора.  Мальчик, забравший жизнь моего мужа. Мальчик,  который нашел здесь свою смерть…

Вот уже год я хочу умереть. Но сердце продолжает упорно биться. К великому моему несчастью.

***

Съежившись на диване, я бродила взглядом по завиткам на обоях. Хлопнула входная дверь. Теперь Ромка не ждал приглашения. Он просто приходил. Каждый день. И кто ему дал ключи?

Он приносил еду, платил по счетам и иногда кое-как убирал квартиру. Он старался вытолкнуть из моей жизни Смерть.

Я услышала как тихонько звякнули пустые бутылки - так я пыталась пережить ночь. Затем какая-то возня у холодильника. Потом за моей спиной стало непривычно тихо. Я повернула голову. Почему он в костюме? Где его вечные джинсы?

- Куда это ты собрался?

- Ты сегодня завтракала?

- А я спросила : "куда ты так вырядился?"

- Давай вставай , иди умойся и одевайся. И пойдем…

- Куда это я должна, по-твоему, пойти?

- Лен, сегодня – год. Все соберутся: друзья, коллеги. Как без тебя?

В ушах зашумело, спазм сдавил горло.

- Я не пойду! Слышишь?!

-Пойми: надо выходить, надо общаться. Никто не хочет тебе плохого, все хотят только поддержать.

-Не нужна мне ничья поддержка. Никуда я не пойду. Вы что, думаете, что я захочу отпраздновать его смерть?

Мой голос дрогнул, покатились первые за день слезы. Сквозь соленый туман я увидела, как Ромка встал и подошел ко мне. Он обнял меня и крепко прижал к себе.

-Лен, ну пожалуйста. Ради него.

Я с силой оттолкнула его.

-Ты не хрена ничего не понял. Я же сказала, что никуда не пойду. Проваливай, - завопила я, заметив, что он хочет снова обнять меня.

Я побежала в спальню. Руки дрожали, ноги стали ватными. Я свалилась на пол,  прислонившись спиной к двери. Подтянув коленки к груди, уткнулась лицом в ладони – дышать не получалось. Наступившую тишину в квартире нарушил Ромка.

- Зайду вечером.

- Больше не приходи.

- Хотя бы заставь себя помыться. Иначе вечером я сам суну тебя под душ.

Его шаги удалились. Хлопнула дверь. Он, наконец ,ушел.

Долго-долго я продолжала сидеть, ни о чем не думая. Потом с трудом доползла до кровати на четвереньках, залезла на нее и закуталась в одеяло. Я начала, как всегда, принюхиваться, пытаясь уловить Пашкин запах. После его похорон, я какое-то время даже не меняла постельное белье, потому что оно пахло им. Потом оно перестало пахнуть им, а через некоторое время нестерпимо завоняло. И мне пришлось заменить его на свежее, хотя это было очень больно.  Это как еще один способ оттеснить Пашку в прошлое, бесповоротно  стереть его след. Сейчас мне , как никогда, нужен был его запах, в который я бы смогла укутаться и уснуть..

Как я дошла до жизни такой, где я сижу в грязной квартире, уже год практически ни с кем  не общаюсь,  не чесанная, и часто даже не мытая; где меня никто не любит?

                                                                               ***

Год назад, в тот  день, когда Ромка Яковлев появился на пороге нашей квартиры с белым лицом, я уже знала, что что-то случилось.  Я это просто чувствовала, но я была уверена – это не конец. И когда мы вместе с ним  неслись по воскресным безлюдным  улицам в больницу скорой помощи, я думала , нет, я верила, что раз  в больницу, значит все поправимо. Но в приемном отделении врач, профессионально глядя мне в глаза, сказал, что моему мужу осталось жить несколько минут или в лучшем случае несколько часов. Сейчас я могу пройти к нему в реанимацию . Я молча смотрела на грязный кафельный пол  и не двигалась. Вдруг оказавшись в центре полновесного кошмара, мне стало казаться, что я вот-вот проснусь. Но это не было сном. Врач терпеливо ждал . Ромка потянул меня за руку. Коридор был бесконечным. Мне казалось, что я иду по нему целый день.  Но перед дверью я вдруг запаниковала.

Глава 2.

Итак, скоро неделя, как Ромка обрушил на меня мощный поток своих идей и предложений – все как один похожи друг на друга, менялись только названия стран и количество часов перелета. Например, вчера он притащил очередной рекламный буклет и, как бы невзначай, перед уходом «забыл» его на кухонном столе. Я подошла, чтобы  выкинуть его в мусор и без особого интереса полистала красочные глянцевые страницы. Да, и в этот раз ничего нового:   пляж с шезлонгами, пальмы, коктейли с сомнительным ромом и толпы девушек с загорелыми блестящими телами, на которые можно пялиться весь день. Словом - Ромкина мечта. Меня даже замутило при мысли  о том, что придется подвергнуть себя многочасовому перелету в тесном салоне самолета с затекшими ногами и орущими детьми,  потом несколько дней валяться под палящим солнцем на крохотном пляже; ночью скакать под дикии  вопли на танцполе или  наливаться разбавленным спиртным у стойки бара. А потом снова: салон самолета, затекшие ноги, орущие дети. Очень большие сомнения, что это мне поможет.

Я всю ночь ворочалась с боку на бок. Сна не было ни в одном глазу. В голове крутилась назойливая картинка: счастливый  Ромка в плавках, с обгоревшим носом и прилипшим к щеке песком. Я понимала, что он не отступит, но и согласиться на его задумки было выше моих сил. Тем более, что ни какие «каникулы»  меня не вытащат из этой ямы. Менять все надо было кардинально и окончательно. А раз так, то надо для начала взять себя в руки и прекратить себя жалеть. А потом самостоятельно, слышишь Лена – самостоятельно, искать из всего этого выход, а не ждать, что это кто-то сделает за меня.

Я прошлепала босыми ногами на кухню, прихватив с собой ноутбук. Пока я ждала, когда закипит чайник, в голове моей вертелись собственные переживания.  Где выбрать  место для проживания? Какое окружение способно принести мне спокойствие и умиротворение? Какая природа будет окружать меня? Весь остаток ночи я бродила по интернету, пытаясь отыскать место, которое примет меня как пазл. И когда стало светлеть за окном, я с ледяными ногами и чугунной головой, поплелась в кровать. Решение было принято. Поселок на берегу Онежского озера найден. Теперь надо продать машину (при этой мысли у меня сразу потели ладони и холодело внутри)  и на эти деньги искать там жилье.

Кстати, по поводу машины не было никаких сожалений. Это был Mersedes-Benz GLA-Class . Мне ее подарил Пашка в прошлом году. Конечно, я была рада. Машина к тому времени нужна уже была позарез: магазин и все дела. Но я с удовольствием ездила бы на чем по проще, а все эти понты и выпендреж были мне не по душе. Но Беляеву нужна была статусность и теперь я ему за это благодарна – она была не дешевой и этих денег, по моим расчетам, должно было хватить на небольшой домик. Правда была одна проблемка - я  была абсолютно уверенна, что начни я продавать ее  чужим людям (а при моем «умении» вести такие дела и моем космическом везении я обязательно наткнусь на каких-нибудь аферистов ) и меня обязательно убьют. Ну, или если  не убьют, то точно обманут.  И  на этом все закончится. Значит, покупателей надо было искать среди своих.

Ближе к вечеру и немного порепетировав речь, я набрала первый номер из списка в Пашкином телефоне. На одном дыхании я выложила всю информацию какому-то Сереге, который был записан у него, как «Серега друг» и которого я совершенно не помнила, хотя всех друзей своего мужа я знала. Так мне, во всяком  случае, казалось. Он обещал это «прикинуть» и позвонить завтра-послезавтра. Но буквально через час на меня обрушилась целая лавина звонков от бывших друзей, подруг и сослуживцев с вопросами и предложениями. Как будто народ только и ждал, когда я начну распродажу.

Через несколько дней дело было сделано, и на моем банковском счету прибавилась кругленькая сумма. Все оказалось гораздо проще, чем я себе это представляла. Теперь надо было собраться духом и поставить в известность родителей, а главное, как-то объяснить все Яковлеву.

Мы только что поужинали.

-Через неделю я уезжаю,- я постаралась, чтобы мой голос звучал абсолютно естественно.

Он удивленно поднял на меня глаза.

- Поселок Вознесенье. Это на берегу Онежского озера.

- На берегу чего?! Издеваешься? Что за бредовая идея?

- Только не начинай, - я поняла , что спокойного разговора не получится.

- Да это же зажопь херова! Ну, уж нет, ты туда не поедешь! – его голос гремел по всей квартире.

- Это почему это?

- Да потому. Я зову тебя к морю, что бы хоть как-то восстановить, а после этой поездки тебя уже никто и ничего не восстановит.

Я встала и принялась лихорадочно  перекладывать с места на место все, что попадалось под руку. Сил на то, чтобы его уговаривать не было. Да и с какой стати. Кто он мне? Он даже не мой друг. Ну, да. Спасибо, конечно, ему, что не бросил, что помогал  и… сейчас. И с магазином…Но это не дает ему никакого права мной командовать. 

- И не рассчитывай, что я поеду с тобой, - было ясно видно, что он взбешен, разочарован и напуган .Такого поворота событий он точно не предвидел.

- А я и не рассчитываю. Я хочу начать другую жизнь, и из этой жизни я ничего и никого тащить за собой не собираюсь.

Молчание. Он смотрит мне прямо в глаза. На миг мне показалось, что я разговариваю с собственным мужем. Но в отличии от Пашки, который вечно о чем-то думал, который  терпеть не мог серьезных разговоров, который в подобной ситуации полез бы в телефон или сказал бы первую пришедшую ему в голову шутку, только чтобы все не стало уж слишком серьезным. Ромка слушал внимательно, он был со мной в одной теме, и я прекрасно видела, как печалит его мое состояние.

2.1

Ранним утром в день открытия я была вся на панике. Кофемолка громоздилась на прилавке, но торговый представитель, который осуществлял доставку, никак не мог разобраться с инструкцией и подключить ее. Я смотрела на него через стекло, как он курит, ежась под проливным дождем, ожидая еще одного «специалиста», который выехал двадцать минут назад, но застрял в пробке. Хотя, смысла в его  приезде уже не было – из-за грозы выключилось электричество, и подключение само-собой становилось невозможным. Вчера я весь день наводила лоск в магазине, готовя его к открытию, а сейчас здесь царил полный хаос:  кругом валялись коробки и куски пенопласта от упаковки. Еще пришлось снять часть товара с полок, потому что он мешал при подключении, и теперь коробки кофе и шоколада в беспорядке лежали на стуле и подоконнике.

Открылась дверь подсобки,  и вошел улыбающийся Беляев.  В костюме, хорошо пахнущий, со свежеподстриженной бородой и хорошо уложенной прической (не поленился же заскочить в барбершоп при его то загруженности). Я же к тому времени  была вся взъерошенная,  с потекшим макияжем и в пыльном костюме, короче,  на грани истерики.

- Мало того, что этот кретин привез поздно кофемолку и не может ее подключить, так  теперь еще и  электричество пропало. Зачем мы назначили так рано открытие?  Зачем я согласилась на эту авантюру? - Мой голос взлетел до визга.

Пашка взял меня за плечи и легонько тряхнул.

- С электричеством, я сейчас посмотрю – скорее всего, просто выбило пробки. И с кофемолкой, думаю, разберемся. А ты успокойся и иди, приведи себя в порядок, - он подтолкнул меня в подсобку.

 Соображая, как можно привести себя более-менее в порядок подручными средствами, я открыла дверь и замерла. На столе стояло, привезенное им , большое зеркало, сумка с косметикой и посреди комнаты, прямо на полу огромный букет роз в вазе.

***

Это было мое самое любимое место. Я готова была работать сутками. По началу , я пыталась найти продавца, но потом поняла, что никто мне не нужен. Это только мое и я одна со всем прекрасно справлюсь. Сегодня, пять лет спустя, все изменилось. Мужа со мной больше нет.  Возвращаться к работе нет ни малейшего желания.

Вдруг меня кто-то обнял сзади.

- Ну, что? Пошли.

Ромка взял меня за руку и повел к магазину. Звякнул колокольчик. От запаха кофе на минуту перехватило дыхание. Я огляделась. За год ничего не изменилось. Все было таким родным и … таким далеким. . Испугано глядя на меня из-за прилавка,  застыла продавец . Симпатичная . Шкафы заполнены товаром. Хорошо. В углу свалены пустые коробки – надо убрать. И на прилавке крошки.

- Все таки - тянет? – он не выпускал моей руки из своей.

- Нет, и тебе это хорошо известно.

- С жильем решила?- тон стал озабоченно-деловым.

- Да. Нашла  дом.

- Уверенна, что все делаешь правильно?

- Ни в чем я не уверена. Приеду и пойму на месте.

Мы не отводили глаз друг от друга. И вдруг: - Лен, ты не можешь вот так взять и бросить меня одного.

Стало как-то неловко и  очень тихо.

Я подошла ближе, поцеловала его в щеку и вышла.

***

Сердце колотилось, волосы и майка стали мокрыми. Я шарила ладонями по постели рядом с собой. Но только холод и пустота. Казалось он все еще здесь. Обнимает меня. Горячие губы осыпают поцелуями мою шею. Его дыхание, слова, наши переплетенные ноги. Я откинула одеяло и опустила ноги на холодный пол. Свет уличных фонарей тускло освещал комнату. Внезапно пришло осознание.

Пашки нет.

Пашка умер.

***

Когда в морге я объявила, что отказываюсь присутствовать при том, как его будут кремировать,  мои родители были в ярости.

- Ты окончательно сходишь с ума!- кричала моя мать,- это твой долг, ты пойдешь. И прекрати устраивать сцены.

-Долг? Какой долг? Да плевать я хотела на долг!

Я резко повернулась к ним спиной. Гнев временно заглушил боль.

- Да вам же глубоко наплевать на меня! Вам важно только соблюсти приличия. Важно играть роль разбитой горем семьи.

- А мы и есть разбитая горем семья, - спокойно возразила мать.

Я была на пределе. Меня трясло. Я не отрывала от них взгляд. Я искала в них хоть каплю сочувствия. Но нет, фасад оставался безупречно гладким.

***

Позвонить  родителям я решилась только накануне отъезда.

- Ма, это я.

Фоном шел привычный звук включенного на полную громкость телевизора.

- Я завтра уезжаю.

- Что? Уезжаешь? Сделай по-тише,- это уже отцу,- объясни толком, что ты надумала.

Стараясь быть предельно краткой, я будничным голосом сообщила ей о моих планах.

- Зачем ты это затеяла? Ты не справишься и совсем сопьешься. Да-да, я знаю, что этот год ты вела не слишком трезвый образ жизни. А ты надеялась, что это останется твоей маленькой тайной?

Глава 3.

Промучившись четыре с половиной часа в дороге,  прокручивая все снова и снова в голове разные варианты предстоящих событий, я вконец растеряла остатки своего боевого настроя. Мысленно ругая себя, на чем свет стоит, за трусость, я все равно представляла картинки, одна страшней другой. Даже обратный билет не взяла на всякий случай. Дура!

 В половине шестого поезд медленно подкатил к перрону. Я заранее вышла с сумками в коридор, ожидая остановки состава. «Подпорожье» прочитала я вывеску на здании вокзала, не замечая, что говорю вслух. Вагон дернулся и остановился.

В спину меня грубо толкнули сумкой.

-Ну и долго ты будешь сама с собой разговаривать? Он тут стоит две минуты. Давай, пошевеливайся! – сзади на меня напирала крупная тетка, таща в обеих руках огромные клетчатые сумки.

- О, коллега, - мелькнуло в голове. Связываться с такой – себе дороже.

- Извините, - прошептала я, подхватила свой багаж и, чуть ли не бегом поспешила к выходу. С того момента, как я вышла из поезда, мне никак не удавалось вздохнуть полной грудью. Я автоматически поплелась за редкими пассажирами по перрону к зданию вокзала. Яростные порывы ветра едва не сбивали меня с ног. Воздух был ледяным, неся с собой запах чего-то сырого и не знакомого.  Вконец замерзшая, разбитая, измученная, я вдруг с ужасом поняла, что по собственной воле влипла не пойми во что. Мне отчаянно захотелось оказаться дома, но в старый дом возврата не было, а до нового еще ехать больше ста  километров. Надо найти такси.

На парковке оказалось всего две машины. У одной, опершись на капот, стоял мужчина внушительных размеров (как он помещался за рулем было не понятно) и курил, вторая была без водителя.

- Не богато, - с отчаянием подумала я.

А вдруг он просто ждет кого-то. Как быть дальше в этом случае даже страшно подумать. Собрав весь свой оптимизм, я  напряженно  зашагала в его сторону.

- Прохладно у вас как-то для лета,- стараясь перекричать ветер, сказала я.

Он поежился и взглянул на небо.

- Вроде бы обещали, что к обеду распогодится.

Пронизывающий ветер начал действовать мне на нервы. Я достала сигарету и попыталась закурить. Прикуривая, я подпалила прядь волос. Мужчина улыбнулся.

- Далеко собралась? – не переставая улыбаться, спросил он.

Я назвала место. Какое-то время он молча рассматривал меня, явно прикидывая сколько с меня можно содрать по максимуму. Когда я согласилась с его ценой, очень похожей на питерскую, он кивнул и стал грузить мои вещи в багажник. Затем, распахнув настеж водительскую дверь, ловко влился в машину, заполнив собой половину салона. Я пристроилась рядом. Внутри пахло потом и застоявшимся сигаретным дымом, да и вообще, было не очень чисто, сиденья кое-где замотаны изолентой и почти не пружинили. Ремней безопасности не было. Супер!

- Да ни к чему это, - он был невозмутим.

Через несколько минут мы уже неслись по трассе, и я жалко цеплялась за подлокотник, ручки  и собственные колени, когда на поворотах я то съезжала к водителю, то впечатывалась в дверь. Любой выступ на дороге – и зубы у меня стучали друг о друга. Проехав полдороги, я начала привыкать к манере вождения и местным дорогам.  Напряжение понемногу отпускало. По пути не было никого и ничего, кроме серого и нудного дождя до самого горизонта. И ни одной пробки. Было что-то жизнеутверждающее в этом путешествии, в размытом от скорости пейзаже за окном, в дороге – пока еще просто к названию поселка.

Водитель не лез с разговорами,  и я прокручивала в голове все снова и снова сцену прощания с Ромкой. До самого вокзала мы не произнесли ни единого слова. Он курил сигарету за сигаретой, не глядя на меня. И вот последняя минута. Мы стояли лицом к лицу, смотрели друг на друга , не зная, что сказать.

-Ну, все, - сказал он, глядя на свои ботинки.- Наконец-то я избавлюсь от тебя и заживу своей прежней, свободной жизнью.

- Да, а я - своей.

- Но у тебя еще есть шанс остаться, потому что твой раб готов и дальше прислуживать тебе, - шутить явно не получалось.

- Не начинай. Ладно - мне пора.

- Будем на связи?

- Конечно.

Я всегда ненавидела расставания. Сегодняшнее  оказалось особенно трудным. Я прижалась к Ромке, и он порывисто обнял меня в ответ.

-Ну, все.

Развернувшись, он быстро пошел, не оглядываясь,  по перрону к выходу. Я зашла в вагон.

***

Уже начало темнеть, когда мы въехали в поселок и медленно ползли, пытаясь отыскать нужный номер. Дома были раскиданы  как попало вдоль крутой узкой улицы. Я безуспешно крутила головой в надежде на прохожего. На улице – ни души. Даже спросить не у кого. Настроение мое тихо поползло « в минус». Да, Яковлев  был прав, ну и дыру же я выбрала!

Пришлось звонить риэлтору, чтобы он нас сориентировал. Дом оказался «спрятанным» в маленькой бухте  на самой окраине поселка, что меня вполне устраивало. Рядом  с моим, было еще два – значит, у меня будут соседи. Мы остановились у калитки. На шум мотора на крыльцо вышла не молодая миниатюрная женщина в халате и приветливо помахала мне рукой. Я выдавила улыбку.

3.1

В доме моих хозяев было хорошо. Я удобно устроилась на диване  с чашкой зеленого душистого чая.

- Травы сама собираю,- щебетала Валентина Ивановна. – Если захочешь, в следующий раз могу тебя взять с собой. У нас здесь очень красиво. А грибов!

В комнату вошел довольно крупный мужчина с загорелым, обветренным лицом и совершенно белой бородой. Он не спеша прошел к креслу, которое стояло у окна и сел. От него веяло каким-то спокойствием, которое уравновешивало неуемную восторженность жены.

- Алексей Егорович, - кивнув на мое «здрасте», скупо представился он.

Я как могла, пыталась весело поддерживать беседу. Болтая о всякой ерунде, главным образом о погоде, а точнее, о дожде и о том, какой у меня прекрасный дом. Потом я начала уставать.

- Вы здесь родились? – спросила я в конце концов.

- Нет, но живем давным-давно.

- А чем вы занимались?

- Я работала учительницей в местной школе. А он, - она кивнула в сторону мужа, - врач, и очень хороший.

- Да ладно тебе, - смутился Алексей Егорович, - врач, как врач. Самый обыкновенный.

 – Но лучше ты нам расскажи, чем занимаешься. Почему приехала сюда? Почему одна?

- Решила узнать ваши края получше. Может быть напишу книгу,- не понятно зачем соврала я.

- В одиночестве? Почему с такой красивой девушкой никто не приехал?

- Слишком долго объяснять. Ну, мне пора.

Я встала, подхватила куртку и направилась к выходу. Хозяева потянулись следом. Чувствовалась какая-то неловкость.

-Тебе нужны резиновые сапоги. Здесь без них никак, - глядя на мои кроссовки, заботливо проговорил Алексей Егорович, - мать, посмотри-ка в чулане. Какой у тебя размер?

- Да ну, что вы. Не надо, - я попятилась к двери, - завтра схожу в магазин и куплю. Это не проблема.

- А зачем покупать, деньги тратить, когда можно просто получить в подарок, - Валентина Ивановна протянула мне сапожки. И потом, пряча улыбку:  – Когда еще ты книгу напишешь…

С улицы донесся  шум подъезжающей машины.

-Вадим что ли? – Валентина Ивановна с удивлением посмотрела на Егорыча, - вроде не обещал. Это наш сын. Приемный. Живет тут, рядом. В третьем доме. Но не постоянно, а так, набегами, - коротко пояснила мне она.

Я была разочарована. Еще один сосед.

Мы все вышли на крыльцо. Заляпанный грязью внедорожник стоял перед домом. По тропинке к дому быстрым шагом, низко опустив голову и слегка наклонившись вперед,  шел молодой мужчина. На голове бейсболка – лица не видно.

-Привет, - он кивнул Валентине Ивановне и пожав руку Егорычу, развернулся и так же быстро пошел к машине .

- Вадим, сынок, может покушаешь?

- Нет. Завтра зайду, - на ходу, не поворачивая головы, бросил он. Быстро сел в машину и резко развернувшись, так, что комья грязи полетели во все стороны, рванул к своему дому.

В мою сторону он даже не взглянул, как будто меня вообще  здесь нет. «Неплохо» подумала я. «А главное – интеллигентно».

- Не обращай внимание. Он со всеми такой,- пытаясь сгладить ситуацию, сказал Валентина Ивановна. – Трудно сходится с людьми. Но он хороший.

«Кто бы сомневался».

С неприятным осадком  на душе я отправилась к себе домой, успокаивая себя тем, что когда мне  в следующий раз понадобится выйти из дома – этого мерзкого типа  уже не будет.   Как, кстати, его зовут? Вадим. Даже имя противное.

Но, к моему большому удивлению, быть затворницей мне категорически расхотелось. Несмотря на постоянный дождь, сунув в карман куртки бутерброд с сыром, я часами бродила по пустынным, но теперь знакомым тропинкам, вдыхая полной грудью сырой грибной воздух, очищающий и излечивающий меня изнутри. Но не все дни были дождливыми, иногда вдруг появлялось солнце , мгновенно высушивая и прогревая  все вокруг. Сегодня был именно такой день.  Гуляя по побережью, я впервые села на песок, чтобы посмотреть на озеро. Казалось, я одна в целом мире. Я закрыла глаза, плеск волн, накатывающих на берег в нескольких метрах от меня, убаюкивал. Солнце припекало. Ветер приятно ласкал кожу, наполняя кислородом легкие. Вдруг за спиной раздался резкий звук хрустнувшей ветки. Я открыла глаза и оглянулась. От меня в сторону поселка быстрым шагом, насколько позволял песок, удалялся Вадим. Какое хамство. Не окликнуть, не поздороваться. Он же не мог меня не узнать. И что он здесь делал? Следил за мной? Настроение было испорчено,  я поднялась:  «надо пойти, и что-нибудь приготовить». Сухомятка порядком надоела.

Подходя к дому, я увидела, что Вадим поставил свою машину прямо у моей калитки и что-то загружает в багажник. Деваться было не куда.

- Добрый день.

Молчание.

- А что, здороваться вас мама не учила?

Он недовольно посмотрел в мою сторону.

- Я могу пройти?

Он нехотя отодвинулся, освобождая мне дорогу. Я медленно прошла мимо него с гордо поднятой головой.

Глава 4.

Я забыла, какое удовольствие доставляла мне раньше музыка. Когда-то я слушала ее до одури, пока не почувствую, что барабанные перепонки вот-вот лопнут.

В моем доме, в углу комнаты стоял старенький музыкальный центр. Я увидела его сразу, в день приезда, но долго не решалась включить. Сегодня  я стояла и смотрела на него, потом походила вокруг. Утром я случайно обнаружила в кармане дорожной сумки диски с нашими любимыми группами.  Я приготовила их в дорогу, когда мы собирались в свой первый, так и не состоявшийся, отпуск. Они так и пролежали в сумке весь этот кошмарный год. Я очень хотела и очень боялась их включать. Но желание вырваться из  гнетущей тишины взяло верх,  и комната наполнилась чудесными звуками моей прошлой жизни. Эйфория длилась недолго – конечно, вскоре я заплакала.

Назавтра все повторилось. Мне захотелось встать и двигаться под музыку. Прежние привычки возвращались. Я врубила звук на полную мощь. Чего стесняться? Это тебе не в нашей квартире, где приходилось одевать наушники. Дом на отшибе, кто меня услышит. Тем более, что Валентина Ивановна предупредила меня утром, что они поехали к дочери в город с ночевкой. Я, как безумная, прыгала, вертелась и извивалась в одиночестве посреди комнаты, подпевая во весь голос в любимых местах.  Волосы, собранные в хвост, летали во все стороны, лицо пылало, майка была мокрой от пота. В какой-то момент ударные выбились из ритма. Я уменьшила звук, но неизвестно откуда взявшийся грохот продолжался. Входная дверь сотрясалась от ударов. Я сосчитала до десяти, пытаясь восстановить дыхание и приводя себя в порядок, и только потом открыла дверь.

- Привет, Вадим. Что-то случилось?- я одарила его самой обворожительной улыбкой.

- Сделай потише свою чертову музыку.

- Тебе не нравится рок?

Я продолжала ему улыбаться. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

- Ты меня достала,- выдавил он своим хриплым голосом. Лицо его было перекошено от злости.

- Да что ты. Ты совсем не похож на того, кого бы мне хотелось достать. Даже я бы сказала, что ты полная противоположность.

Он опустил глаза и минуту мы стояли молча. Было видно, как он пытается подавить гнев. Я понимала, что веду себя как кретинка и, если бы я была мужчиной, он бы мне врезал.

- Я прошу тебя уменьшить громкость, вот и все. Мне надо работать и этот грохот мешает,- его лицо было спокойным и непроницаемым.

- Извини, что ты не настроен на музыку, но у меня сегодня именно такое настроение. Так что,  я бы с тобой еще поболтала, но у меня дела – очень хочется танцевать.

И перед тем, как захлопнуть у него перед носом дверь, я с вызовом повернула пульт  в направлении музыкального центра и вывела громкость на максимум.

Я ликовала, танцуя и распевая во всю глотку. Как же здорово было «его достать». Думаю, что я окончательно испортила ему день.

После бурного музыкального дня  я решила немного пройтись перед сном.  Пока я обходила залив – стемнело. И мне приходилось напряженно смотреть под  ноги, чтобы не упасть на каменистой тропинке. Подходя к дому, я увидела, что его машина опять стоит перед моей калиткой. « Почему он ставит свой драндулет у меня перед домом? Надо при встрече ему об этом сказать». Вдруг от машины отделился силуэт и сделал шаг в мою сторону. У меня сердце бешено заколотилось от страха. Я остановилась и попятилась.

- Надо поговорить, - знакомый хриплый голос разрезал темноту.

- Хорошо, давай поговорим, - с вызовом сказала я, хотя страх, сковывающий меня , никуда не делся. «Заодно узнаем, почему ты такая заноза в заднице».

Он спокойно не спеша прикуривал и это спокойствие настораживало.

- Думаю, тебе надо сваливать отсюда. И как можно быстрее. Например – завтра с утра.  За сколько месяцев ты заплатила за аренду?  Я верну.

В темноте невозможно было разглядеть его лицо. Что он задумал? Почему просто не пришел ко мне в дом? Почему ждал здесь? Да, ситуация. Темно, кругом никого. Хоть закричись – в поселке никто не услышит. Вон, бугай какой. Прибьет меня и в лесу прикопает . Я с трудом пыталась унять дрожь.

- Что трудно понять, когда кто-то работает, верно? Ведь сама-то ты целыми днями ничего не делаешь. Проматываешь родительские деньги. А чего – одна? Родных, друзей, которые бы захотели с тобой поехать не нашлось?

Меня трясло не на шутку. А он уверенно и зло продолжал атаку:

- Конечно,  нет! Кому ты нужна? Бухаешь целыми днями. У нас пол поселка таких, но это мужики и пьют они от безысходности, а ты от чего пьешь? От скуки? В твоем возрасте надо дома сидеть с семьей, детей воспитывать, а не шалавиться…

 Договорить он не успел. Моя рука взлетела сама собой. Я ударила так сильно, что его голова запрокинулась.

- Пропусти меня, - попросила я. Темно стало невыносимо.

Делая шаг в сторону, он грубо схватил меня рукой  за запястье и жестко посмотрел прямо в глаза:

- Вали отсюда и еще,- его голос стал металлическим,- никогда больше не распускай руки.

Он резко отпустил меня и шагнул в темноту. Тыльной стороной руки я вытерла слезы.

-Никуда я валить не собираюсь! И еще, если кто-то не знает - это мой дом, я его ку – пи - ла! И еще, чтобы утром его здесь не было! – я с силой пнула колесо джипа.

4.1

Пес оказался очень славным. Он повсюду следовал за мной. Я открывала для себя радость присутствия четырехлапого друга. Мне это нравилось. Во время нашей каждодневной утренней пробежки Норд трусил рядом, не отставая ни на шаг. Я чувствовала себя под его защитой. Вот только, чем больше я привязывалась к нему, тем больше росла тревога, что вот-вот появится хозяин и заберет его у меня.

Как то утром, уже собираясь домой, я  услышала окрик. Ко мне направлялась незнакомая молодая женщина, примерно моя ровесница. Она была стильно одета. На голове золотисто-каштановая грива. С широкой улыбкой она приблизилась ко мне.

- Привет, Лена,- сказала она и тут же поцеловала меня.

-Добрый день,- удивленно ответила я.

- Мама сказала, что ты бегаешь по пляжу, вот я и пошла на розыски,- весело сказала она,- меня зовут Лиля. Дурацкое имя - знаю, но я смирилась.

- Ты дочь Валентины Ивановны?- пытаюсь прояснить ситуацию.

- Ну. С моим братцем ты уже познакомилась, теперь вот я -, опять засмеявшись, она наклонилась и потрепала за ухо Норда. – Это он к тебе прибился? Мама рассказывала. Как назвала?

- Норд.

- Достойно, - одобрительно кивнула она.

Она шагала рядом со мной  по направлению к дому.

Я открыла перед ней дверь, она скинула куртку и кроссовки,  и тут же развалилась на диване.

- Хочешь чаю, кофе?

- А чего покрепче «за знакомство» у тебя нет?

- Нет. С этим я покончила.

- Ну, тогда – кофе.

- Только тебе придется немного подождать – мне надо принять душ после пробежки.

- Конечно, иди. Я сама все сделаю,- легко вскочив, она направилась на кухню,- где у тебя здесь что?

Через несколько минут я вышла из ванной и опешила. На столе стояла большая тарелка с горой пирожков.

- Мы вчера с мамой пекли, - перехватив мой удивленный взгляд, пояснила Лиля. – Я глянула, у тебя шаром покати, вот я и сгоняла домой.

Мы сидели, болтали, пили обжигающий крепкий кофе с маленькими вкусными пирожками, которые таяли во рту,  и у меня было чувство, что мы знаем друг друга сто лет и что я, наконец-то дома.

- Мама сказала, что ты дом купила и хочешь  остаться навсегда,- удивленно спросила она.- Я понимаю, тут красиво и все такое... Но ведь скука смертная. Чем ты здесь будешь заниматься? Сейчас же ты не работаешь?

- Сейчас нет.

- А живешь на что? Поди папик какой-нибудь содержит?

- Никто меня не содержит, пока живу на свои сбережения. С работой потом что-нибудь решу. А ты здесь  надолго?

- Нет. Несколько дней от отпуска осталось, вот и решила заскочить к родителям. Ты знаешь, кстати, что живешь в нашем доме? Ну, в нашем,  с Вадимом?

Ничего не понимая, я смотрела на нее.

- Да, это был дом наших настоящих родителей. Мы здесь с Вадимом родились и жили до… Ну, пока мама не … умерла. Во-от, а когда Валентина с Егорычем нас забрали к себе и усыновили … или удочерили. Короче, и то, и другое. Дом этот оформили на себя, а для нас соседний купили.

- А почему они этот вам не оставили, а продали его? Зачем такие сложности?– я совсем обалдела от услышанного.

- Да, просто нам тяжело было здесь находиться. Воспоминания разные. Вадим с тех пор сюда и не заходил. Это я ничего не помню, маленькая была, да и переделали здесь все. Поэтому мне все равно. Ладно, потом как-нибудь расскажу, если захочешь - на ходу продолжая говорить, она пошла к выходу,- спасибо за кофе, я завтра еще заскочу.

Я стояла, как пришибленная. У моего дома была история! И, похоже, как и моя, очень трагичная!

Завтра Лиля пришла, как и обещала. Потом послезавтра. Она настойчиво оккупировала мое личное пространство. Удивительно, но меня это ни как не напрягало. Мне было интересно с ней. Она меня развлекала и веселила. Вся эта бесшабашная веселая легкость, с которой она относилась к жизни, импонировала мне. Лилька потчевала меня цветистыми рассказами о своих запутанных любовных историях. Она ничего не боялась и была абсолютно уверенна в себе.  В этом она напоминала  Ромку.

Как-то вечером, после плотного ужина, мы сидели на диване, подогнув под себя ноги. Случайно речь зашла  о ее брате.

- А он всегда был таким?- неожиданно для самой себя спросила я.

- Каким -  «таким»? - переспросила она.

-Таким грубым  дикарем…

- А, ты об этом. Дело в том, что наша мама, наша биологическая мама, умерла, когда мне было три года, а  Вадиму - десять. Они ругались с отцом, он ударил ее, она упала, и как-то не удачно. И умерла. Конечно, он был пьяным и, конечно, он не хотел ее убивать. Но, его посадили. А нас с Вадимом отправили в детский дом. И два года мы там были. Потом за нами приехали Валентина Ивановна и Алексей  Егорович и забрали нас. Для меня они: мама с папой. Это чудесные люди. Мы выросли в любви и заботе. Я их считала своими родителями, но Вадим был уже достаточно взрослым и помнил нашу маму, поэтому у него не получилось принять новых родителей. И он так и не простил отца. Замкнулся в себе, отгородился от всего мира. Для него наши приемные родители так   остались дядя Леша и тетя Валя. Он после школы уехал в город, поступил в институт. А когда его закончил и начал работать, то сразу забрал меня к себе. Мне тогда только четырнадцать исполнилось. Родители пытались возразить, но его не переубедишь.

Глава 5.

Я очень скучала по Питеру : по его набережным, мостам, по маленьким кафешкам и тихим скверикам, и, конечно, я скучала  по Ромке.  Уже больше недели мы не разговаривали. Несколько раз я безуспешно звонила, но он не отвечал и не перезванивал. Приехали! Теперь я вынуждена охотиться за ним. Наконец, поздним вечером прозвучал долгожданный звонок.

- Ленок, прости. Как ты там? Только по-быстрому - у меня запара.

- И все-таки здравствуй! У меня все нормально. Слушай, может, приедешь ко мне. Я понимаю, у тебя дела, свои планы. Но скоро Новый год … Ну, хотя бы на пару дней,- вышло совсем жалобно.

- Боюсь, что на Новый год ничего не получится. Уже взял билеты в Амстердам на десять дней. Сейчас спешно подбиваю все на работе, чтобы ничего не вылезло не предвиденного. А то начнут звонить. Перебьют весь кайф.

- Ты что, с девушкой летишь? Неужели жениться собрался?

- Да ладно тебе, жениться… Просто,  отдохнуть, то да се…

- Ну, что ж,  хороших тебе праздников,- тусклым голосом пожелала я.

- И тебе. Не расстраивайся – я что-нибудь придумаю. Пусть ни на Новый год, пусть – позже, мы обязательно встретимся. Короче, вернусь – позвоню.

Он повесил трубку. Я еще какое-то время держала телефон у уха. Такого поворота событий я никак не ожидала.  Мало того, что мои родители даже не пригласили меня к себе на праздники. Хотя, чему тут удивляться? Овдовевшая депрессивная дочка  будет только нагонять тоску на их праздничном застолье.  Теперь и Ромка бросает меня. Вот эту пилюлю проглотить значительно трудней.

Купленные в местном магазине игрушки и гирлянды и приготовленные уже на столе, я сложила обратно в коробку – приподнятое настроение улетучилось, и наряжать дом расхотелось. Гостей не будет. А нам с Нордом сойдет и так. Выпьем шампанского, посмотрим телик и завалимся спать.

***

Яркое зимнее  солнце заливало комнаты, но идти куда-то не возникало не малейшего желания. Вот уже час я сидела на диване, тупо глядя в окно  в мрачном настроении.

Неожиданно громкий стук в дверь нарушил тишину. Я нехотя пошла открывать. На пороге – Лилька! Без предупреждения, без звонка, на три дня раньше обещанного срока!

- Что сидишь дома в такую погоду? Надевай шапку, куртку и пошли,- она повисла у меня на шее.- Ну, привет, подруга.

- Не, что-то не хочется,- я по инерции пыталась вяло отказаться.

- А кто спрашивает - хочешь или нет? Просто одевайся и пошли.

Она взяла  в руки мою шапку и куртку и демонстративно встала в дверях:

- Время идет… Сгоняем в магазин по быстрому и, к нам. Отец с мамой уже ждут.

Она была такой же как всегда : уверенной в себе, веселой и шумной. И ей удалось сотворить чудо. Сама того не желая, я начала смеяться. Она заставила меня пройти пешком по всему берегу озера.

- Чтобы вся хандра выветрилась.

Но «по быстрому» не получилось. За эти два часа, что мы мотались по окресностям, она успела мне рассказать  свое новое любовное приключение, а еще о том, как она поссорилась со своей начальницей на работе, потому что она не хотела ее отпускать; как у нее опять сломалась ее старенькая «Жигулюшка» и ей пришлось стоя проехать четыре часа на автобусе, потому что не было мест. Она болтала без умолку, а я шла рядом, слушала ее и думала «как же мне хорошо».

Мы подошли к их  дому, когда уже стемнело.

- А вот и мы!- крикнула она, открывая дверь.

Вслед за ней я вошла в комнату.

-Рада тебя видеть, Леночка,- сказала Валентина Ивановна, крепко обнимая меня и грозя пальцем Лильке.

- Мы уже хотели идти на поиски, - Егорыч  широко улыбнулся мне и похлопал по плечу. – Пошла на минутку в магазин  и пропала, - он с нежностью посмотрел на дочь.

- Па, да куда я денусь. Ну, забежала к Ленусе, ну,  погуляли маленько. Надо же было нам поболтать.

-Конечно, доча, конечно.

 Я огляделась, для встречи Нового года все было почти  готово: наряженная елка,  гирлянды разноцветных лампочек. Нас пригласили  за низенький столик, на котором уже стояли большой пирог с рыбой,  блюдо с имбирными печеньками и шоколадными кексами и мы, весело болтая и смеясь, принялись пить чай.  После Лилька уселась на полу и начала заворачивать подарки в праздничную бумагу, а потом, по мере готовности, складывала пакеты под елку. Валентина Ивановна вязала яркие детские носочки. Ждали в гости пятерых двоюродных внуков. Вся атмосфера в доме была пропитана добрыми чувствами.

- Леночка, осталось три дня, ты домой на праздники не собираешься?- Валентина Ивановна посмотрела на меня.

- Нет, не собираюсь.

- Тогда приходи к нам. Привезут внуков, ребята, вот, в кои веки, останутся,  - она кивнула в сторону Лили.-  Посидим  в семейном кругу.

В семейном кругу? Но я не «семейный круг».

- Ну пожалуйста, соглашайся. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна,- видя мое напряжение, канючила Лилька.

Я собиралась ответить, но тут хлопнула входная дверь и она вприпрыжку побежала в прихожую. До нас донеслись звуки приглушенной беседы.