Глава 28

Покинув подвал, Бенвор сразу попался стражникам. Уводя их подальше от Джелайны и Ланайона, он бросился бежать прочь, но навстречу отряду уже спешила подмога. Сражаться без доспехов и щита в одиночку против двух десятков солдат в кольчугах не смог бы, наверное, даже Уокер. Олквин был готов дорого продать свою жизнь, но у стражи был иной приказ. На юношу набросили прочную сеть, скрутили и разоружили.

Бенвора приволокли наверх, в просторную, скудно обставленную комнату и приковали к массивному стулу. На столе, застеленном белой тканью, были расставлены какие-то ящички различных размеров. Капитан услышал, как стражники отчитываются кому-то о неудачных поисках барона. Беспокойства Олквину добавляло еще и то, что его посадили спиной к двери, ограничив обзор.

— Отсюда некуда бежать, — узнал Бенвор властный голос Риймонса. — Проверьте все окна и стены — не привязана ли где веревка. Проверьте черные ходы, отдушины.

— Уже все проверили, милорд. Нигде никаких следов.

— Значит, он в замке. Продолжайте искать.

Стража удалилась, и Бенвор остался один на один с Риймонсом. Юноша закрыл глаза и постарался выровнять дыхание. Он всем сердцем надеялся, что Ланайон уже далеко отсюда, и не сомневался, что Джелайна обязательно поможет ему добраться до дома. О том, что ожидает барона после возвращения в столицу, он старался пока не задумываться.

— Куда подевался твой брат? — спросил колдун. Олквин молча пожал плечами. Риймонс прошелся вдоль стола и на миг коснулся кончиками пальцев одного из ящичков, словно собирался открыть и передумал.

— Зря разделились. Если барона не найдут, палачу достанешься ты, — сообщил он. Бенвор покачал головой.

— Я не знаю ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Я всего лишь инспектирую границы.

— Пожалуй, что так, — неохотно признал Риймонс. — Но ты будто и не волнуешься. Не предлагаешь себя вместо брата, не пытаешься выпросить у меня его жизнь. Не очень-то благородно.

— И что, это помогло бы? — саркастически поинтересовался юноша.

— Как знать? — усмехнулся тот. — На самом деле мне не так уж и нужны сведения, которыми мог бы поделиться придворный. Просто таков порядок: если есть, кого допрашивать, его допросят — на всякий случай. Сам ведь знаешь.

Риймонс изваянием застыл у окна. Бенвор разглядывал его четкий профиль, гадая, что нужно от него этому непонятному человеку. Если допрос не имеет смысла, зачем его привели сюда?

— А правду говорят, что ты волшебник? — спросил он. Колдун чуть улыбнулся и вернулся к столу.

— Конечно, правду. А ты не веришь?

— Нет. Но если прямо сейчас сотворишь чудо, могу и усомниться.

Риймонс смерил юношу презрительным взглядом.

— Да кто ты такой, чтобы я тебе что-то доказывал? — фыркнул он.

— Я так и знал, — хмыкнул Бенвор. — Ты не можешь. Ты не волшебник, ты мошенник, поразивший воображение Альберонта красивыми фокусами.

Улыбка Риймонса померкла.

— Не говори о том, чего не знаешь, мальчишка. Тебя еще на свете не было, когда я благодаря своему мастерству стал здесь полноправным хозяином. И я останусь им, когда тебя уже не будет.

— Мошенничество — тоже в своем роде мастерство, — заявил Бенвор. — А магии не существует.

— Да ну? — прищурился Риймонс и указал рукой на стол. — А чем же тогда, по-твоему, я занимаюсь?

— Мне повторить, или ты расслышал с первого раза? — ответил Олквин. Вопреки его ожиданиям, колдун не разозлился.

— Просто смешно, — пробормотал он, наконец-то открыв один из ящичков. — Мое тонкое мастерство ставит под сомнение какой-то полуграмотный офицер. Хотя нет, ты ведь воспитывался в обители Кампа… Разве там не учили проявлять почтение к старшим?

— К старшим — учили, — легко согласился Бенвор. — К мошенникам — нет.

— Тебе не удастся вывести меня из себя, — невозмутимо проговорил Риймонс, извлекая из ящичка странный сосуд. Сквозь прозрачные, как тонкий лед, стенки было видно, как на донышке плещется темная жидкость.

— Значит, магии нет… — посмотрев сквозь сосуд на свет, произнес колдун. — Ладно. Что же тогда есть?

— Есть законы природы, — припомнил Бенвор слова Джелайны. — И люди, использующие их в своих интересах.

Впервые за все время Риймонс взглянул на капитана с заметным любопытством.

— Никак в Кампа заправляет новый настоятель? Давно ли там начали учить хоть чему-то вразумительному?

Олквин промолчал, да от него и не ждали ответа.

— Ну, допустим, — неожиданно оживился колдун, — что магии и в самом деле нет. Но ведь до вас тоже дошла молва о моем мастерстве. Возможно ли много лет дурачить столько людей одними лишь фокусами, как ты считаешь?

— Надо же, тебя интересует мое мнение? — усмехнулся Бенвор. Риймонс на секунду поджал губы и отвернулся.

— Не интересует, — сухо бросил он. — Вопрос был риторическим.

Колдун неторопливо раскладывал на столе какие-то мелкие предметы и странного вида инструменты из второго ящика. Поначалу он казался целиком поглощенным своим занятием, но потом стало ясно, о чем он продолжал думать.

— Значит, ты не боишься магии? — отрывисто спросил он, покосившись на капитана.

— Я никогда с ней не сталкивался, — напряженно наблюдая за непонятными приготовлениями, ответил Бенвор. — Зато много раз видел, как люди причиняют друг другу вред вполне материальными способами. И если некоторые из этих способов мне пока незнакомы, это еще не значит, что они имеют сверхъестественную природу.

Риймонс повернул голову, внимательно слушая юношу.

— Пока? — удивленно выделил он. Олквин окинул взглядом содержимое стола и вздохнул.

— Похоже, что я вот-вот узнаю нечто принципиально новое.

Колдун медленно подошел к нему.

— Ты действительно не боишься?

— Не боится только тот, кто ни о чем не подозревает, — возразил Бенвор. — Я не знаю, что ты задумал, но уверен — мне это не понравится.

Риймонс надолго задумался. Потом сверкнул на капитана единственным глазом и спросил:

— Почему Майрон изгнал тебя? Чем ты ему не угодил?

— Никто меня не изгонял, — тут же ответил юноша. — Я сопровождал брата.

Колдун досадливо поморщился.

— Так я и поверил. Небось, Одиллу опять поймали с задранным подолом? Да? Не отворачивайся, меня не обманешь. Не ты первый…

Он прошелся туда-сюда, открыл дверь и выглянул в коридор. У капитана возникло ощущение, что колдун проверяет, не подслушивает ли кто. И тут Риймонс заявил:

— Ты хочешь сохранить свою жизнь?

— Странный вопрос, — осторожно проронил Бенвор. — Кто же в здравом уме желает смерти?

— За последние несколько лет, — вполголоса произнес Риймонс, — мне впервые попадается в меру толковый молодой человек. И как назло, из вражеского лагеря. Тебя изгнали из Хорверолла — молчи, раз я говорю, значит, так оно и есть. Вернуться уже не получится. Даже если я отпущу вас с братом, Майрон все равно обвинит выживших в измене. Я хорошо его знаю.

Бенвору стало не по себе. Ланайон сейчас на пути в Норвунд…

— Оставайся в Анклау, — предложил Риймонс. — Его величеству не привыкать к разносортным наемникам. Я хочу присмотреться к тебе получше.

— Зачем?

Колдун присел на стул напротив.

— Чтобы выяснить, сгодишься ли ты в ученики. Похоже, что мозги у тебя в нужном мне месте, а это уже немало.

— А здесь тебя окружают одни болваны? — насмешливо спросил Бенвор. — Брать в ученики врага… Или ты рассчитываешь, что сохранив жизнь, купишь этим мою преданность?

— Думаю, к тому времени этого и не потребуется, — нисколько не смутился Риймонс. — Ты сам сможешь по достоинству оценить предоставленную возможность. А о начальной цене твоей преданности, уверен, мы столкуемся. У каждого она своя. Кого-то интересуют только деньги. Кого-то — благополучная жизнь детей, жены… У тебя ведь есть возлюбленная, а, Олквин?

Чувствуя, как от последних слов сердца коснулся лучик знакомого тепла, Бенвор молча кивнул.

— И она осталась там, — констатировал колдун. Юноша отвел взгляд и промолчал. Риймонс хмыкнул.

— Это поправимо, — доверительным тоном добавил он.

— Тебе до нее не добраться, — разочаровал его Бенвор.

— Ты меня недооцениваешь, — самодовольно заявил Риймонс. — Конечно, вывезти жомеросуинскую герцогиню будет нелегко… — ему не дали закончить. Капитан не сдержался и рассмеялся.

— Та-ак, — задумчиво протянул колдун. — Очень интересно.

Кто-то без стука вошел в дверь. Риймонс резво поднялся.

— Холмуш, я занят.

Бенвор похолодел. Вот и смерть, подкралась мягкими шагами.

— Барон все же как-то сбежал, милорд, — отрывисто сообщил Виркен. — Нигде в замке его нет. Я высылаю отряд к границе.

— Пусть уходит, — небрежно бросил Риймонс. — Отзови людей, он мне больше не нужен.

— Да, милорд, — в голосе Виркена слышалось плохо скрываемое недовольство. — Кстати, палач уже прибыл.

Повисла неприятная пауза. Бенвор спиной чувствовал сверлящий взгляд.

— Отправляй палача обратно, — велел колдун. — Его услуги не требуются.

Виркен обошел стул и уставился на юношу.

— Да ты, никак, подрос, щенок? — неприязненно бросил он. — А все такой же смазливый, как уличная девка.

— А ты, смотрю, жиреть начал, — едко парировал Бенвор. — Небось, только кланяться и тренируешься.

Виркен сжал кулаки и шагнул вперед, но Риймонс властным жестом остановил его.

— Ступай, Холмуш. Меня больше не беспокоить.

— Милорд! — возмутился начальник стражи. — Вы обещали его мне!

— Я передумал, — спокойно сказал колдун. — Ты ведь упустил старшего? Я остался без подопытного.

— Утром казнили пятерых, — сдерживая ярость, процедил Виркен. — Вы могли выбрать любого из них.

— Мог, — невозмутимо согласился Риймонс. — Но не выбрал. Ступай.

В дверь постучали.

— Сэр Холмуш! — взволнованно позвали Виркена. — В крепости посторонний.

— Что значит — посторонний? — взревел обозленный рыцарь. — Кто пропустил?! Что за охрана сегодня, черт вас возьми?!

— Никого не пропускали, сэр. Но кто-то свободно ходит по замку. Уже убил троих.

Бенвора захлестнуло волной противоречивых чувств — тревога и облегчение.

— Посторонний здесь уже давно, — предположил Риймонс. — Кто-то же освободил их из тюрьмы?

Он перевел пристальный взгляд на пленника. Как ни старался, юноша не смог удержаться от ехидной улыбки.

— Похоже, ты все знаешь, — уверенно промолвил колдун. — Кто сюда проник?

— Да откуда ж мне знать? — с издевкой ухмыльнулся капитан. — Может, жомеросуинская герцогиня?

Риймонс помрачнел. Заметив это, Виркен с готовностью подобрался:

— Милорд?

— Потом, Холмуш, — отрезал колдун. — Найди мне лазутчика. Возьмешь его живым — получишь Олквина.

Стражники вышли. Колдун молча отвернулся к столу и продолжил свое занятие. На Бенвора он больше не обращал внимания. Но тишина длилась недолго. Снова заглянул солдат.

— Милорд, приехал его величество!

— Что?! — встрепенулся Риймонс и кинулся к двери. — Только его тут не хватало!

Олквин услышал, как колдун в коридоре торопливо отдает распоряжения:

— Проводите его величество в Солнечную башню, поставьте усиленную охрану. Передайте, что я просил его ни в коем случае не ходить сюда. Я сам зайду позже. И здесь тоже людей добавьте.

— Боишься? — поддел Бенвор, когда тот вернулся. — Правильно.

Риймонс хмуро уставился на него.

— Тебе повезло, что у меня с собой нет ничего, чтобы развязать твой язык. Но если я услышу еще хоть слово, знай — Холмуш тоже может быть неплохим палачом.

Бенвор и не собирался поддерживать беседу. Но вскоре колдун позвал стражника для доклада.

— Еще не поймали, милорд, — с беспокойством отчитался тот. — Этот лазутчик — самый настоящий невидимка. Нападает исподтишка, со спины, убивает и исчезает! Словно проходит сквозь стены!

— Чушь! — рявкнул Риймонс. — Нашли оправдание, ротозеи!

— Он девятерых уже зарезал! — взмолился солдат. — Лешир просто отстал от отряда. Мы не успели и дюжины шагов сделать. Тут же вернулись — а он уже мертв, и никого, как сквозь землю… Милорд! Может вы сами глянете, а? Тут явно что-то нечисто!

Колдун выбранил солдата и выставил его прочь. Потом навис над капитаном и напряженно спросил:

— Кто этот человек? Это ведь за тобой, верно? Отвечай!

Бенвор поднял на него насмешливо-снисходительный взгляд.

— Конечно, за мной. Поверь, солдатам его уже не остановить, — тихо произнес он и, придав голосу зловещие нотки, добавил: — Только вот с чего ты взял, что это — человек?

Риймонс недоверчиво выпрямился.

— А кто тогда?

— Кто из нас двоих знаток сверхъестественного? — усмехнулся юноша. Колдун не успел ничего ответить. Ворвался Виркен и с порога оповестил:

— Милорд, будет лучше, если вы пока тоже побудете в Солнечной башне. Я не могу выделить людей на вашу охрану здесь. Оставьте все это и идите со мной.

— Холмуш, — раздраженно бросил Риймонс, — у тебя семьдесят человек, и вы не можете поймать одного!

— Прошу вас, идите к его величеству, — нетерпеливо уговаривал рыцарь. — Половина стражи именно там. Остальные гибнут почти на глазах. Стоит кому-то на минуту остаться одному… Некоторым невидимка свернул шеи — и никаких следов. Его величество распорядился послать в столицу за охотничьими собаками, но пока они прибудут…

Колдун нерешительно посмотрел на пленника.

— Иди, иди, — язвительно подхватил Бенвор. — Обо мне не волнуйся. Лучше займись своим завещанием.

Виркен в два прыжка очутился рядом и наотмашь ударил Олквина по лицу.

— Мерзкий щенок, я удавлю тебя прямо сейчас, и пусть лазутчик приходит и забирает твой труп! — прорычал он, схватив юношу за горло. Лишенный возможности защищаться, Бенвор плюнул ему в глаза кровью из разбитой губы. Виркен ударил его еще раз.

— Хватит, Холмуш, бить связанного недостойно рыцаря, — процедил Риймонс.

— Если невидимка найдет мой труп, — задиристо прохрипел Бенвор, — можете сразу рыть могилы всем в этой крепости. Даже Альберонту. В живых не останется никто.

— Пойдемте, милорд, — вспомнив, зачем пришел, повторил Виркен. — Его величество никак не убедить уехать в город. Может, хоть вас послушает?

— Да, Холмуш, — внезапно на что-то решившись, проронил колдун. — Я сейчас. Подожди снаружи.

Когда тот вышел, Риймонс подошел к столу и ключом отпер самый маленький ящичек. Оттуда он извлек крохотную белую бутылочку, держа ее в пальцах так, словно то была живая пчела. Преувеличенно осторожно поставив бутылочку на край стола, колдун схватил прозрачный сосуд с темной жидкостью и, подскочив к юноше, неожиданно брызнул оттуда ему в лицо. Едкие пары стали душить Бенвора, и он закашлялся, чувствуя, как моментально тяжелеет голова и все расплывается в глазах. Закрыв лицо войлочной маской, Риймонс схватил Олквина за волосы, запрокинул ему голову, влил юноше в рот содержимое белой бутылочки и нажал на кадык, вынудив глотнуть. Бенвора едва не вывернуло наизнанку — эта гадость смердела дохлятиной. И, пожалуй, лучше бы вывернуло, но пары, которыми он надышался, каким-то образом подавили естественную реакцию.

— Передавай привет Майрону, — глухо прозвучало из-под маски. Хлопнула дверь, и наступила тишина.

— Брант! Брант, где ты, черт возьми?!

Тело солдата обнаружилось через несколько шагов — и тоже со сломанной шеей, как и у всех из последнего отряда. Холмуш Виркен затравленно оглянулся. В узком, хорошо просматриваемом коридоре было пусто и тихо, но ощущение опасности, казалось, буквально нависало над начальником стражи. Повинуясь этому безотчетному чувству, он не вытерпел и действительно посмотрел вверх… и встретился с перевернутым взглядом прищуренных светлых глаз, обладательница которых, упершись руками и ногами в стены, огромной летучей мышью распростерлась под сводчатым потолком. Тотчас же она камнем упала вниз. Рухнув под ее весом на четвереньки, Виркен почувствовал несколько острых, будто укусы клыков, тычков в шею. Внезапно обессилев, он упал ничком, сильно ударившись носом. Лазутчица перевернула Холмуша на спину и присела над ним, совсем по-мужски разведя тонкие колени.

— Приветствую вас, господин Виркен, — моментально выравнивая дыхание, проговорила она. — Здоровья, так и быть, желать не буду, покойнику это ни к чему.

Тело не слушалось, но рта Холмушу не затыкали, и он закричал изо всех сил. Женщина лишь поморщилась. Когда стихло гулкое эхо, она заговорила снова.

— Здесь вас уже никто не услышит, — по-птичьи наклонив голову вбок, она с расстановкой спросила: — Где капитан Олквин? Куда его заперли?

— Иди к черту! — рявкнул Виркен, ни капли не сомневаясь, что жить осталось считанные минуты. — Я не собираюсь раздавать королевских пленников. Мне уже нечего терять.

— Наоборот! — возразила она. — Вы еще можете сослужить королю последнюю службу, — лазутчица почти ласково коснулась щеки Холмуша. — Поймите меня правильно, господин Виркен, во всем замке мне тоже нужен только мой сюзерен. Скажете, где он — я заберу его и уйду. Не скажете — ну и ладно. Я буду продолжать искать, пытая каждого, кто может знать о нем, и уничтожая всех, кто встанет на моем пути. Всех, включая даже его величество Альберонта, если так сложится.

Виркен презрительно молчал. Чтобы добраться до короля, нужно нечто большее, чем одна полоумная, пусть и очень ловкая. Женщина недовольно вздохнула.

— Ладно. Говорят, у вас с капитаном есть давние счеты?

Она неторопливо расстегнула мундир Холмуша, распахнула рубашку и с заметным удовольствием погладила его по могучей волосатой груди.

— Вы красивый мужчина, господин Виркен. Сильный, здоровый… — с грустной улыбкой сказала она, вытащила нож и добавила непонятную фразу: — Жаль лишать этот мир такого ценного генного материала, но что поделаешь?

Холмуш охнул от резкой боли: даже не поведя бровью, лазутчица рассекла ему плоть на груди.

— Так где капитан Олквин? — улыбка бесследно исчезла с ее лица. — У вас все еще есть выбор, господин Виркен. Я могу вырвать сердце — и вы умрете сразу. Но я могу сжимать его — и мучения будут долгими.

Видеть смерть людей было для Холмуша делом привычным. Война многие годы была частью его жизни. Но он и предположить не мог, что последним, увиденным в жизни им самим, станет не взмах вражеского меча, а лицо безжалостно-спокойной женщины с ледяными глазами.

— Будь ты проклята, гадина! — с ненавистью выплюнул Холмуш, удивляясь тому, что все еще жив. Что бы эта тощая дрянь с ним ни делала, вне всякого сомнения, смерть окончательно наступит только по ее милости.

— Я давно проклята, — прошептала лазутчица, одним поворотом ножа с хрустом взломала ему ребра и плотно зажала рану рукой. Сквозь застилающую сознание боль Холмуш чувствовал, как жизнь стремительно утекает из него с каждой неудачной попыткой вдоха.

— Господин Виркен, вы желаете такой же мучительной смерти вашему королю? — в голосе женщины уже не было угрозы, лишь усталая обреченность. У начальника стражи быстро темнело в глазах — то ли в преддверии смерти, то ли от липкого ужаса: эти слова — не блеф, она действительно продолжит убивать в этом замке всех, шаг за шагом.

— Лунная… башня… — из последних сил прохрипел он.

— Вы — человек чести, Холмуш, — тихо произнесла лазутчица. — Покойтесь с миром.

Вспышка невыносимой боли — и все померкло.

Олквин не имел ни малейшего понятия, сколько времени прошло с момента, как он остался один. Сознание совершало головокружительные скачки — то ныряло в мутную глубину, то становилось болезненно-ясным, но отчетливые моменты, похоже, становились все реже и короче. Странное опьянение давило тяжестью на каждую мышцу, не давая пошевелить и пальцем. Иногда Бенвор с усилием поднимал веки, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь матовую пелену, застилающую обожженные едкими парами, слезящиеся глаза. Короткий осенний день подходил к концу. До слуха иногда доносились далекие крики, шум, потом все стихло. И вдруг знакомые теплые руки ласково погладили по голове, бережно коснулись разбитых губ и — наконец-то! — обняли… Сознание сразу стало проясняться.

— Ты слышишь меня? — настойчиво звала Джелайна. Юноша подслеповато всмотрелся в размытое пятно ее лица.

— Что с тобой?! — испуганно шептала она. — Тебя пытали?

Бенвор покачал головой, и из-за этого, как ему показалось, чуть не упал вместе со стулом.

— Какая скотина посмела изранить тебе лицо? — со злостью прошипела Джелайна, ломая замки на оковах каким-то инструментом со стола Риймонса. — Я ему голову оторву!

— Ерунда, заживет, — капитан облизал саднящую губу. — Это Виркен отвел душу.

— А, — неопределенно бросила она. — Тогда ладно.

— Риймонс — вот кто действительно скотина, — пробормотал Бенвор. — Напоил меня какой-то вонючей дрянью. Отравой, наверное.

— Это из-за нее тебе так плохо? — всполошилась Джелайна.

— Наверное. Еще и надышался чем-то. Почти ничего не вижу.

Сломав замки, женщина помогла ему подняться и потащила к двери. В коридоре Олквин несколько раз споткнулся о лежащие повсюду тела стражников. Сил чему-то удивляться уже не было. Дальше были кажущиеся бесконечными темные коридоры и лестницы. Бенвор не различал дороги; один раз Джелайна выругалась сквозь зубы по-английски и ненадолго усадила его на пол у стены. Капитан услышал голоса и звон оружия. Женщина снова подняла его и потащила дальше, а вокруг ржаво пахло свежей кровью.

Потом она долго заставляла Бенвора глубоко дышать, пока окончательно не закружилась голова. Велела вдохнуть поглубже, зажала ему нос и рот, крепко обхватила, и они нырнули. Удар о воду оглушил его…

Очнувшись, он долго кашлял и не мог подняться, задыхаясь и падая. Неровная земля, сырой туман, шелест листьев под ногами и терпкий запах сосен… Олквин не помнил, как выбирались из замка, а путь уже шел по вечернему лесу. Юноша совсем замерз, но вскоре Джелайна развела сразу четыре костра и сняла с него мокрую одежду для просушки. Бенвор ощущал жар от огня по сторонам, но все равно продолжал дрожать. Согрелся только когда его накрыло чем-то гладким и теплым, казалось, проникающим прямо под кожу. А когда это живое тепло исчезло, понял, что все это время ощущал стук еще одного сердца. Путь продолжился, и капитан наконец осознал, что Сэмплен давно остался позади, и в ритм собственных волочащихся шагов, как марш, безотчетно вплетал далекие слова, некогда произнесенные таким родным голосом:

«Похитит… отвоюет… обманет… обменяет…»

— Все шестеро убиты, ваше величество, — докладывал немолодой бангиец. — Все собаки тоже. Лазутчик низкорослый и рубит снизу вверх или поперек. Это не хорверская армия, сабли — не их вооружение. Возможно, вассальный наемник барона.

Отпустив офицера, Альберонт зло стукнул кулаком по столу.

— Проклятье! Как будто у меня остались лишние люди! Дувардек предлагал выслать отряд побольше. Надо было так и сделать, и неважно, что граница рядом.

— Я ведь говорил, что посылать вдогонку солдат не имеет смысла, — напомнил Риймонс. — Олквин все равно не жилец. И его спаситель, скорее всего, тоже.

— Что ты с ними сделал? — насторожился Альберонт. Колдун ответил не сразу. Он подошел к окну и прищурил единственный глаз, словно пытаясь разглядеть им вдали убегающего пленника и неуловимого убийцу.

— Капитан сейчас очень слаб, и с каждым часом будет слабеть все больше, — тихо проговорил он. — Но с ним — неутомимый и исключительно целеустремленный спутник. Так что все будет в порядке.

— Лазутчик перерезал половину стражи и загубил мою лучшую охотничью свору! — гневно процедил Альберонт. — А тебя радует, что он ушел безнаказанным?

— Они несомненно доберутся до Норвунда, — будто и не слыша, неторопливо рассуждал Риймонс. — Обязательно доберутся, даже если капитана придется тащить всю дорогу. Но скорее всего, за холмами их встретит кто-нибудь из пограничной заставы и поможет.

Король раздраженно встал и направился к выходу. Голос колдуна остановил его уже в дверях.

— Я отпустил Олквина не просто так, — с усмешкой произнес Риймонс. — Сейчас он несет в Норвунд… подарочек.

Альберонт медленно вернулся и поравнялся с колдуном, недоверчиво заглядывая ему в лицо.

— Что еще за подарочек?

Риймонс торжествующе посмотрел на него и поклонился. В его единственном глазе вспыхнула такая дьявольская радость, что король внутренне содрогнулся и отшатнулся, как от зашипевшей змеи.

Загрузка...