Ты для меня?

Пролог

Прошлое...

— Я никому не доверяю так, как тебе, понимаешь? — произнес изрядно подвыпивший мужчина, поглядывая на сидящего напротив друга.

Константин икнул, пытаясь сфокусировать свой взгляд на товарище.

— Конечно, Стас! И я тебе доверяю. Очень.

— Тогда пей!

— Да хорошие мы уже, Юрьевич!

— Не дрейфь, Костя. Мы с тобой еще повоюем!

— Отвоевались, — буркнул себе под нос Спирин. — Хватит. Забыть пора. Полной жизнью жить пора. Семье себя посвятить пора.

— Не могу я! — Давыдов вскочил на ноги. — Не хочу! Да и не забываются такие места, как Афган, брат! Тебе ли не знать? Разве можно вычеркнуть из памяти, как ты меня полудохлого на своем горбу четыре километра пер? Шкуру мою спас! Да я в долгу перед тобой до конца своих дней!

— Что здесь происходит?

В комнату бесшумно вошли две молодые женщины.

— Олюшка, — завороженно глядя на жену, выдохнул Константин, — а мы тут… разговариваем…

— Вижу! — Ольга скрестила руки на груди, демонстрируя недовольство их поведением.

— Стас, а ты чего так раздухарился? — Маргарита Давыдова ловким движением руки убрала со стола почти пустую бутылку водки. Вторую по счету. — Не стыдно вам, мужики? На вас же дети смотрят!

— Дети, — словно ото сна очнулся Станислав. — Точно! Дети! А где они сейчас?

— В зале, — женщины недоуменно переглянулись, — играют.

— Решено, — ударил себя в грудь кулаком Давыдов. — Оля, Костя! А отдайте Лерку свою за сына нашего. Породнимся хоть!

— Ты в своем уме? — возмутился Спирин, невольно растягивая слова. — Они же дети совсем. Им всего-то по три года. Какая свадьба?

— Нет, — усердно замотал головой Стас. — Это Глебу нашему три года. А Герману уже десять!

— Все равно рано им!

— Да не сейчас, Костя! Когда вырастут…

— А! Вот оно что. Это можно. На это я согласен.

— Точно?

— Отвечаю! Поженим как миленьких! Слово даю!

— Э, нет, поклянись! Как в Афгане клянись – на крови.

Константин бесстрашно схватил со стола нож и полоснул себя по внутренней стороне ладони:

— Клянусь выдать свою дочь за вашего Германа!

Станислав недоуменно проморгался:

— Почему за Германа?

— А за кого?

— За Глеба!

— Не-не-не! Они с ним ровесники!

— И что с того?

— Мужик должен быть старше!

— Думаешь?

— Уверен! Мы же с тобой старше своих жен?

— Ну да!

— Тогда какие могут быть сомнения?

— Никаких, брат! Твое желание для меня – закон!

Сказав это, Давыдов выхватил из рук товарища холодное оружие.

Затем, повторив его манипуляции, торжественно произнес:

— Клянусь женить сына на твоей дочери!

— Германа?

— Германа!

— Лады!

Мужчины скрепили свою клятву крепким и кровавым рукопожатием.

Ольга же торопливо повернулась к Давыдовой.

— Марго, — она мягко дотронулась до плеча лучшей и единственной подруги, — пообещай, что никогда не позволишь им забыть об этой клятве!

— Можешь не сомневаться!

— Пообещай! Я лишь тебе свою дочь смогу доверить!

— Они сдержат свое слово. Клянусь!

***

Внимание, друзья!

Должна предупредить: вас ждет очень эмоциональная и жаркая история о сумасшедшей, почти одержимой любви. Герои далеко не идеальны! Они со своими проблемами, тараканами, комплексами и глупыми ошибками в прошлом. Все, как у обычных реальных людей. Будет жестко. Будет нервно. Будет на грани. Герой - дерзкий, хамоватый, местами грубый. Героиня тоже не отличается спокойствием. У нее бурный темперамент. Если для вас это неприемлимо, закройте книгу! А всем тем, кто не ищет в героях "розовых пони", добро пожаловать!

Глава 1

Москва. Аэропорт Домодедово. Наши дни.

Утро выдалось дождливым. Пасмурным.

Словно сама природа чувствовала, как гадко сейчас у нее на душе.

Тем не менее Лера улыбалась…

Она должна была казаться счастливой! Разве не подобной реакции ожидают окружающие от каждого провинциала, впервые посетившего столицу?

Вот девушка и старалась соответствовать, хоть и чувствовала себя крайне неловко. Особенно когда вновь и вновь сталкивалась с настороженными взглядами сотрудников аэропорта, здание которого не спешила покидать уже добрых сорок минут. И чем дольше Валерия там оставалась, тем большую неуверенность в себе ощущала. Напряжение в ее душе стремительно множилось. Ведь…

«Здесь все иначе! Я не вписываюсь!»

Придирчиво оглядев себя в отражении одной из витрин, она нахмурилась.

Ее простенькое летнее платье внезапно показалось ей чересчур коротким (хоть и доходило до колен), а босоножки – слишком вычурными.

«Да и волосы мне не стоило в хвост собирать! Но чего уж теперь?»

Лера нервно сцепила в замок дрожащие пальцы. Из-за бесконечной суеты снующих туда-сюда людей и какофонии обрушившихся на неё звуков голова шла кругом. Ее уже порядком потряхивало.

Она страшно волновалась, потому что впервые оказалась так далеко от своего родного провинциального городка. Да еще и в гордом одиночестве.

Без отца – своей единственной защиты и опоры. Так уж вышло, что после смерти матери (почти семь лет тому назад) они с ним остались совсем одни и никогда прежде не разлучались. Ровно до сегодняшнего дня.

«И тем не менее я уже здесь! Поздно паниковать! Нужно собраться!»

Вдохнув пару раз полной грудью, Лера схватила чемодан и направилась к выходу из аэропорта. Снаружи все еще лил дождь, и небо обложило грозовыми тучами. Вопреки ожиданиям, Москва особого гостеприимства не проявляла. Так же глупо было надеяться, что ее встретит друг их семьи – Станислав Давыдов, с которым девушка не виделась уже много лет…

«Нет, он встретит! Обязательно встретит! Станислав Юрьевич – человек слова! Он никогда в жизни отца не подводил! Ни разу! Возможно, он просто поджидает меня снаружи? Хорошо бы, если так…»

Тягостные размышления Спириной прервал мужчина явно кавказской наружности, разговаривающий с сильным акцентом:

— Такси, красавица?

Лера крепче сжала ручку чемодана.

«Мало ли? Кто их тут знает?»

— Нет! Спасибо!

— Мокнуть будешь? — настаивал таксист, вознамерившийся во что бы то ни стало навязать свои услуги. — Поехали. Недорого. С комфортом довезу.

— Спасибо, — вежливо улыбнулась, — меня должны встретить.

— Простынешь. Заболеешь. И умрешь.

Окончательно осмелев, мужчина попытался вырвать чемодан из ее рук:

— Поехали, говорю!

— Пустите!

Валерия вцепилась в свой багаж что было сил. Но мокрые от дождя ладони все же соскользнули. Не сумев удержать равновесия, она плюхнулась прямо в лужу, которая, повинуясь закону подлости, оказалась прямо позади нее.

Таксист-горемыка недоуменно уставился на гостью столицы сверху вниз.

— Как же так? — завопил он, от волнения вставляя в свою речь фразы на родном языке. — Прости, красавица! Как лучше хотел!

Нет, боли она не чувствовала. Совсем.

Но от обиды готова была разреветься.

«Ну, здравствуй, Москва!»

Раздосадованно ударив ладонями по мокрому асфальту, Лера гневно зарычала, чем окончательно спугнула бомбилу. Его как ветром сдуло.

Девушка же собиралась подняться на ноги, но вдруг заметила перед собой черные мужские туфли, изготовленные предположительно из крокодиловой кожи. Внутри у нее все оборвалось от нехорошего предчувствия.

Испуганно вскинув голову, Спирина буквально оцепенела.

«О, Господи! Это… он? Это правда… он?»

Человек, бесцеремонно нарушивший ее личное пространство, теперь смотрел ей прямо в глаза. Не мигая. И было в том взгляде столько пренебрежения, брезгливости и осуждения, что Валерию внезапно затрясло.

«Вот позорище! Даже губы дрожат!»

— Невероятно! — раздался тихий обреченный вздох.

«Его голос. Его тембр. И его любимая интонация. Его!»

Узнавание точно обухом шарахнуло ее по голове.

— Ге… Герман? — прошептала одними губами.

«Конечно же, Герман! Кто же еще?»

Он сильно изменился с момента их последней встречи.

Вырос. Возмужал. Стал более брутальным.

Но взгляд… взгляд остался прежним.

Холодным. Подавляющим. Надменным.

И она все еще могла узнать его из тысячи.

— Поднимайся! — процедил мужчина сквозь зубы. — На тебя же все смотрят!

Осознав, что руки Давыдов ей не протянет, Лера осторожно встала с земли без посторонней помощи. После чего демонстративно отряхнулась.

Прислушалась к внутренним ощущениям – вроде все в полном порядке.

Если не принимать в расчет растоптанное чувство собственного достоинства.

— А Станислав Юрьевич где? — выдавила из себя измученную, крайне вежливую улыбку. — Разве не он должен был меня встретить?

— У отца с памятью совсем худо стало, — недовольно скривившись, Герман с невероятной легкостью подхватил ее чемодан. — Взял и запланировал на один день сразу несколько важных мероприятий. По его величайшей милости мне приходится тратить на тебя свое личное время!

Не говоря более ни слова, Давыдов развернулся и уверенно зашагал в сторону своего автомобиля. Лере же не оставалось ничего, кроме как молча последовать за ним.

***

Противный протяжный звук автомобильных клаксонов сводил ее с ума. Водители сигналили отовсюду. Громко. Долго. С особым усердием.

«Куда деваться? Знаменитые московские пробки! Во всей красе!»

Леру все еще бил озноб. Казалось, холод пробирал до самых костей.

Глава 2

Семейный особняк Давыдовых представлял собой огромное двухэтажное здание. И от его внутреннего убранства без преувеличения захватывало дух.

Изысканно! Роскошно! Стильно!

Валерия так и застыла в дверях, не решаясь шагнуть на дорогущий паркет. Герман, как истинный джентльмен, пропустил ее вперед. И теперь был вынужден дожидаться, когда она наконец выйдет из образа статуи.

— Лерочка, милая! — озаряя все вокруг своей счастливой улыбкой, к ним стремительно приближалась лучшая подруга матери. — Добро пожаловать!

Чувственно всхлипнув, женщина крепко сжала гостью в своих объятиях.

Валерия невольно зажмурилась. Ее накрыло мощной волной спокойствия и щемящей душу нежности. Нежности, которой она давненько не ощущала. Трясущимися руками Лера обняла женщину в ответ и тихо прошептала:

— Маргарита Алексеевна…

— Дай взглянуть на тебя! — отстранилась та. — Как же ты выросла с момента нашей последней встречи! Какой красавицей стала!

— Спасибо! — девушка благодарно улыбнулась.

— Как долетела? Отцу уже позвонила?

— Еще нет.

— Ничего страшного! Успеется! — все так же улыбаясь, Давыдова сжала ее ладони в своих. — Располагайся, солнышко! И чувствуй себя как дома!

— Спасибо, что приютили. Вы очень добры!

— Полно тебе, Лера!

— Нет, серьезно! Я не хотела стеснять вас! Но папа… он настоял!

— И правильно сделал! — искренне возмутилась женщина. — Разве могло быть иначе? Ты даже не представляешь, как все мы ждали тебя!

— Правда?

— Конечно, правда! — она вновь улыбнулась, а после обратилась к Герману: — Сынок, отнеси Лерин чемодан наверх. И будь добр, помоги ей освоиться.

Спирина прямо затылком почувствовала его тяжелый испепеляющий взгляд.

— Нет-нет! — попыталась воспротивиться. — Я сама справлюсь…

— Тихо! — бесцеремонно прервал ее Давыдов, вынуждая замолчать. — Куда конкретно вещи нести?

Маргарита Алексеевна одобрительно кивнула:

— Я приготовила для нее комнату, смежную с твоей.

— Зачем? — грозный рык. — Там же спальня Глеба!

— И что? Твой брат дома почти не бывает. Поэтому он с радостью уступил Лерочке свое место, а сам временно переехал в комнату для гостей. И между прочим, это его личная инициатива! А у тебя разве есть возражения, сын?

***

Сказать, что Лера чувствовала себя неуютно – не отразить и сотой доли действительности. Временами ей хотелось просто сквозь землю провалиться.

Как ни крути, а не ожидала она столь «радушного» приема от Германа.

Догадывалась? Предполагала? Естественно! И все же… не ожидала.

Исполняя предписания родительницы, Давыдов показал ей нужную комнату.

Однако оставлять в одиночестве не спешил. Почему? Да черт его знает!

Лера в свою очередь старалась смотреть куда угодно, только не на него.

На шикарное убранство, от которого дух захватывало.

На окно, за которым виднелся огромный сад с бассейном.

На свои сцепленные в замок пальцы, в конце концов.

Герман же скромностью не отличался. Нацепив на лицо наглую ухмылку, он принялся откровенно разглядывать ее. Медленно. Внимательно и дерзко. Ничуть не смущаясь, жадно скользил оценивающим взглядом сверху вниз и обратно, словно пытался понять, осталось ли в ней хоть что-то от девчонки, которую он знал когда-то. Много лет тому назад.

«Тебя ждет разочарование! Я слишком сильно изменилась за эти годы!»

— Прекрати! — Лера не выдержала первой.

— Прекратить что? — он даже не попытался скрыть усмешку.

— Хватит уже таращиться на меня, как…

Фыркнув, мужчина приблизился вплотную, заставляя умолкнуть.

— Как? — уточнил с легкой хрипотцой в голосе.

Инстинкт самосохранения вопил во всю глотку, предупреждая об опасности. Не в силах устоять на месте под его натиском, Валерия попятилась назад.

— Не знаю, — усталый вздох. — Но мне этот взгляд не нравится! И если ты не перестанешь…

— То что? — он откровенно над ней глумился. — Что ты сделаешь? Закричишь?

— Возможно…

— А давай!

Все, тупик. Дальше отступать было некуда. Осознав, что упирается ногами в спинку кровати, она запаниковала по-настоящему.

— Кричи! — повторил с нажимом. — Или просто… скажи мне правду!

— Какую? — каким-то чудом выдержала его потемневший взгляд.

— Озвучь мне истинную цель твоего появления в нашем доме!

— Я приехала работать! — произнесла Лера, чеканя каждое слово.

— На ком? — не моргнув глазом, поинтересовался Герман. — И чем?

«Он что, серьезно намекает мне на… вот ведь гад!»

Первой мыслью было взбрыкнуть, развернуться и выйти вон из комнаты.

Но он, сам того не подозревая, своими едкими словами задел ее за живое.

Слишком свежи были раны на сердце. Слишком болезненны воспоминания. Никогда больше ее не унизят. Не назовут шл*хой. Никогда.

«Это несправедливо! И незаслуженно! Я не позволю!»

Не отдавая отчета собственным действиям, Лера резко замахнулась, намереваясь продемонстрировать ему всю силу обиды.

Да только, как оказалось, именно этого Давыдов и ждал.

Не прилагая особых усилий, он перехватил ее руку еще в воздухе.

А после стиснул, да так сильно, что искры из глаз посыпались.

— Не вздумай! — прогромыхал угрожающе.

Валерия сникла, даже не пытаясь вырваться из его лап.

Знала, что это бесполезно. Не отпустит, пока сам не захочет.

— Полегче! — прошептала еле слышно. — Мне больно!

В тот же миг железная хватка Германа чуть ослабла.

— А ты не дергайся, тогда и больно не будет!

— Глаза разуй! Я, вообще-то, не дергаюсь!

— Вот и… умница! — его горячее дыхание внезапно опалило скулу.

Будто против воли он медленно склонился к ее лицу.

Неотрывный взгляд глаза в глаза. А в них пропасть.

Пропасть длиною в крохотную жизнь.

Так и глазели бы друг на друга, но, к счастью, их уединение было нарушено.

Глава 3

— Завтра встреча с итальянцами, — пояснил Глеб, когда они пристыженно возвращались с несостоявшихся увеселительных мероприятий – каждый в свою комнату, — вот и озверели все!

Валерия слушала его вполуха.

Без конца прокручивала в памяти слова Германа.

«Не льсти ей отец! Не льсти ей!»

Она могла сколько угодно утверждать обратное, но врать самой себе бессмысленно. Да, Давыдов задел ее женское эго. Действительно задел.

И если о причинах его пренебрежения и холодности Лера худо-бедно догадывалась, то собственная реакция на мнение Германа о ее внешности… неприятно удивила. Казалось бы, какая разница? Но нет! Разница была!

— С итальянцами, — рассеянно повторила она за ним последнюю фразу. А когда до нее дошло-таки, о чем он толкует, Лера уставилась на друга широко распахнутыми глазами. — Итальянцы, Глеб?

— Что тебя так удивило? — беззлобно фыркнул парень. — У нашей фирмы очень много иностранных партнеров.

— Ничего себе! — восторженно присвистнула девушка. Сотрудничество с зарубежными фирмами свидетельствовало о высоком уровне и репутации компании. — Круто! А на чем специализируется ваш холдинг?

Давыдов поморщился, явно оттягивая момент истины:

— Да так! Всего понемногу…

— Глеб?

— М-м-м?

— Только не говори, что никогда не интересовался этим вопросом! Ты не знаешь, чем зарабатывают на жизнь твои родители и брат?

— Скажешь тоже! — молодой человек прислонился спиной к стене, с достоинством выдержав ее колючий взгляд. — Знаю, конечно! У мамы свой цветочный магазин. Она помешана на нем. В доме, куда ни глянь, везде ее букеты. А отец и Герман тащат на своих плечах основной семейный бизнес.

— Ты не знаешь! — удивленно подытожила Лера, скрестив руки на груди. — Станислав Юрьевич прав! Безответственно…

— Мне просто неинтересно все это, ясно? — вспылил на ровном месте Глеб. Однако во взгляде его появилось что-то, отдаленно напоминающее стыд. — Пожалуйста, Лера, хоть ты не заставляй меня!

— Я не хотела… извини!

Валерия замолчала, взволнованно прикусив нижнюю губу.

«Да какая мне вообще разница? Вот кто меня за язык тянул?»

— Лерок, — ласково позвал друг, обхватив ладонями ее плечи, — ты тут ни при чем. Просто надоело. Они все решают за меня! Как жить! С кем быть! С кем спать! Задолбало уже! Я так мечтал стать режиссером, а стал в итоге… чертовым экономистом!

Лера нежно улыбнулась ему:

— Я знаю, Глеб! Знаю!

— Так не хватало тебя! — прошептал он вдруг, заключая в свои объятия.

— Да брось! — беззаботно хохотнула. — Зуб даю, что скучать тебе не приходилось! Вон, красавец какой – глаз не оторвать! Бедные девушки. Скольких уже с ума свел?

— Лера, Лера! — с горечью в голосе произнес Давыдов. — Не сравнивай ху… то есть нос с пальцем! Они – сучки, а ты – друг! Их – тысячи, ты – одна!

Смеясь, девушка высвободилась из его объятий.

— Завтра важный день! Тебе пора отдыхать.

— И тебе тоже!

— Ну, ступай тогда. Потом поболтаем.

— Угу!

— Спокойной ночи, бунтарь! — все еще улыбаясь, она чмокнула парня в щеку.

— Сладких снов, бандитка! — отозвался он.

После чего неторопливо побрел в противоположную сторону коридора. Именно там и располагалось его временное пристанище.

Лера несколько мгновений потерянно смотрела вслед Глебу, но стоило ему скрыться за дверью, выражение ее лица резко изменилось. А сама она стала воплощением своей безумной решимости. И уже спустя пару секунд девушка бесцеремонно вломилась в комнату Германа. Причем без стука!

Да, его слова задели ее за живое – нет смысла отрицать. Унизили. Оскорбили. Разозлили. А посему, невзирая на дрожь во всем теле, Лера собиралась расставить точки над «i». И сделать это она планировала прямо сейчас!

«Похоже, кому-то сегодня придется объясниться!»

Давыдов уже находился в постели.

Нет, не спал. Откинувшись на подушки, просматривал какие-то бумаги.

Ее эффектное появление заставило мужчину отвлечься от своего занятия.

С губ Леры сорвался слабый судорожный стон, стоило столкнуться взглядом с его обжигающими черными омутами. Сколько же эмоций отражалось в них! Удивление. Любопытство. И обещание неминуемой расплаты…

Герман медленно… чертовски медленно поднялся на ноги и с грацией хищника двинулся в ее сторону. Шаг. Другой. Третий.

Ощущая болезненный спазм в горле, она жадно втянула кислород полной грудью. Захотелось бежать от него очертя голову. Лишь усилием воли девушка все еще заставляла себя оставаться на месте и не отступать.

Из одежды на мужчине красовались только серые спортивные брюки.

От обнаженного торса невозможно было отвести взгляд.

Эти мускулы… так и манили. Так и молили прикоснуться к ним.

«Господи! И о чем только думаю? Сумасшедшая! Ладно… нужно трезво смотреть на вещи. Дело вовсе не в нем. Просто именно так сказывается на мне мое затянувшееся воздержание! Природа требует свое! Не более!»

— Заблудилась? — тихо пророкотал Герман, останавливаясь в шаге от нее.

«Чего-чего, а ехидства ему не занимать!»

Валерия слегка тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения.

— Есть разговор! — чувствуя себя некомфортно под этим пристальным взглядом, она инстинктивно скрестила руки на груди.

Мужчина раздраженно фыркнул:

— Тебе, видимо, не объяснили – в мою комнату без приглашения не входят даже родители. Выметайся!

Он говорил тихо. Очень тихо. Но голос казался стальным.

Так разговаривают маньяки, названивающие по ночам своим жертвам.

— И не подумаю! — Лера гордо вскинула подбородок. — Ты кем себя возомнил, а? Какое имеешь право обижать меня? Я такой же человек. Две руки, две…

— На правду не обижаются! — как всегда, невозмутим. Непрошибаем.

— Гера, да не правда меня обижает, а твое отношение! Ой…

Бесцеремонно схватив за локоть, Давыдов вытолкал девушку в коридор и захлопнул дверь прямо перед ее носом. Отказываясь верить в происходящее, Лера прислонилась пылающей щекой к холодной стене.

Глава 4

Ночка для Леры выдалась та еще.

Она не могла уснуть, без конца прокручивая в памяти недавние события.

И всякий раз сердце гулко билось в груди. И всякий раз девушка переворачивалась в постели с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее.

«Да только тщетно все! Сна ни в одном глазу!»

Включила кондиционер – холодно, забралась под одеяло.

Выключила – жарко, невыносимо жарко.

В итоге Лера дотянулась до телефона, лежащего на прикроватной тумбе, чтобы проверить время. Глубокая ночь – полтретьего, если быть точнее.

Она, наверное, в сотый раз потрогала шею, вспоминая миг соприкосновения своей нежной кожи с его зубами. И… и губами.

Застонав, девушка раздосадованно ударила ни в чем не повинную подушку.

— Проклятье!

«Как я вообще допустила подобное? О чем только думала?»

Понимая, что просто так ей теперь не уснуть, Лера вскочила на ноги.

Несколько минут она бесцельно металась по комнате.

Слонялась точно полоумная из угла в угол.

Так продолжалось до тех пор, пока ее взгляд не упал на окно.

Лунный свет заливал всю спальню, освещая ту словно днем.

Полнолуние. Красиво. Она очень любила ночь.

«Когда засыпает весь мир, просыпается природа!»

Осторожным, но решительным движением девушка распахнула дверь, ведущую на балкон, и шагнула наружу. Ночной воздух словно обволакивал ее, даруя успокоение. Да и сад Давыдовых в лунном сиянии выглядел иначе.

Он был просто неотразим. Лера недоуменно нахмурилась, когда на одной из скамеек прямо напротив небольшого фонтана увидела женский силуэт.

«Маргарита Алексеевна? Что она делает здесь в столь поздний час?»

Не мешкая более ни секунды, девушка накинула на себя легкий атласный халат, доходящий ей практически до колен, и осторожно, стараясь не шуметь, спустилась вниз. Представшая взору картина настораживала. Женщина невидящим взглядом смотрела строго перед собой.

В одной ее руке была зажата тлеющая сигарета.

В другой – бокал с красной жидкостью. Когда Лера внимательно оглядела пространство и отыскала взглядом бутылку, сомнений не осталось.

«Вино!»

— Тетя Рита, — она присела рядом, — у вас все хорошо?

Маргарита Алексеевна встрепенулась, едва не выронив фужер.

— А, Лера! Почему не спишь?

— Не могу уснуть на новом месте, — солгала та не моргнув глазом.

— Надо же, — задумчиво протянула радушная хозяйка, залпом допив содержимое бокала, — ты в точности как твоя мама. Оля тоже с трудом засыпала вне стен дома.

— Правда?

Давыдова лишь кивнула.

Затянувшись в последний раз, она потушила сигарету.

— Я редко этим балуюсь, лишь когда совсем невмоготу, — пояснила женщина извиняющимся тоном. — Стас терпеть не может курящих женщин!

Девушка неопределенно пожала плечами.

По сути, ей было все равно, кто и чем балуется.

Приглядевшись, Лера заметила странный блеск на ее щеках, в глазах.

— И лучшая подруга… непременно отчитала бы. Оля была ярой противницей.

— Да, я знаю.

— Как же мне ее не хватает порой! — тяжело вздохнув, Маргарита Алексеевна дрожащими пальцами вытерла с лица слезы. — Поддержки, совета и просто присутствия.

Сердце Валерии болезненно сжалось:

— Мне тоже…

— Верю, милая!

Давыдова потянулась к бутылке, вновь наполняя доверху пустой бокал.

— Ты знаешь, как они познакомились с твоим отцом?

Девушка слабо улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Так… в общих чертах.

— Наверное, то была судьба, — задумчиво протянула собеседница. — Мы с ней дружили с детства. Никогда не разлучались. Я – девочка из семьи обычных врачей, а она – дитя династии, которая являлась очень могущественной и имела большую власть во времена царской России. Приверженцы традиций – и этим все сказано! Несмотря на то, что была аристократкой до мозга костей, Оля никогда не задирала нос. Была простая. Искренняя. Лишнего себе не позволяла, не забывая и меня одергивать время от времени. Как только у нас родился Герман, Стас пригласил в гости твоего отца. Хотел, чтобы при этом событии присутствовал его лучший друг, боевой товарищ. Я, естественно, позвала Олю. Когда они с Костей встретились, глазели друг на друга, как два идиота! Минут пять. Не произнося при этом ни слова. Потом Костя схватил ее за руку и увел куда-то. Они испарились на несколько часов. Пришлось начинать торжество, не дожидаясь друзей. После выяснилось, что в тот расчудесный момент они переспали. А спустя неделю и вовсе сообщили нам, что женятся! Семья твоей мамы пришла в неописуемую ярость, так как давным-давно было известно, кто станет ее мужем. Этот человек сейчас сидит в Госдуме, между прочим. А Оле было все равно. Она бросила все и укатила с Костей в его родной город. С тех пор жили они… счастливо!

— Жаль только… долго не получилось, — заикаясь от нахлынувших эмоций, промямлила Лера.

— Возможно, это тоже судьба.

Повисло тягостное молчание.

Наконец Давыдова кивнула в сторону бутылки вина:

— Составишь компанию? Как раз на бокальчик осталось.

Поразмыслив пару секунд, Спирина утвердительно кивнула.

«Пара глотков сейчас мне точно не помешает! Хоть заснуть смогу!»

— Не откажусь.

— Секундочку! Принесу тебе фужер.

— Не нужно. Может, в моих венах и течет кровь аристократов, но до леди я явно не дотягиваю. Выпью так.

— За женщин! — улыбнулась Маргарита Алексеевна.

— За женщин! — Лера повертела бутылку в руках, после чего сделала пару крупных глотков прямо из горла. — А вы почему не спите? Станислав Юрьевич в любой момент может проснуться и заметить, что вас нет.

— Не переживай, — горько усмехнулась собеседница, — он уже давно меня не замечает. Да и кровать у нас широкая. Сложно почувствовать чье-либо отсутствие, если в постели между вами целая пропасть. Кого-то другого замечает, наверное! Кого-то другого…

Глава 5

Давыдов чиркнул зажигалкой и полной грудью втянул в себя губительный, но столь желанный никотин. Как же ему не хватало его последние четыре часа! Уединившись в фойе конференц-зала, он бесцельно смотрел в окно. Вроде все как надо сделал – контракт с итальянцами в кармане, да только в душе пустота. Словно карабкался всеми силами на Эверест, но, достигнув вершины, ожидаемого удовлетворения не получил. Из груди вырвался тяжелый вздох. То ли разочарования, то ли обреченности. Упавший с сигареты пепел обжег кожу. Чертыхнувшись, Герман резко тряхнул рукой и на долю секунды засмотрелся на пластырь бежевого цвета, скрывающий от любопытных глаз след вчерашнего укуса. Сжав пальцы в кулак, мужчина поднес руку ближе к лицу.

Его взгляд изменился. Больше не был отрешенным. Губы растянулись в легкой ухмылке.

— Маленькая сучка! — произнес в пустоту. — Это ж надо… оборонялась она! Проучить бы тебя, Лера!

Осознав, о чем думает, Давыдов стал мрачнее тучи.

— Бл*дь!

Мужчину передернуло.

«Черт подери! Свалилась же на мою голову! И почему именно сейчас? Спустя столько лет! Мне-то что теперь делать? Что?»

— Вот ты где! — раздался за спиной насмешливый голос брата. — Скрываешься от лучей славы?

Герман нарочито медленно развернулся.

— Как видишь! — сделал очередную затяжку с присущей ему надменностью. — Поздравить решил?

— Ты был хорош – глупо отрицать! — Глеб брезгливо скривился. — Но… поздравлять не стану!

— А что так? Не заслужил похвалы от родного брата?

— Просто… Мы оба знаем – она тебе на хрен не нужна.

Герман еле заметно кивнул, соглашаясь с каждым словом:

— Точнее и не скажешь.

— Одного не пойму, — продолжал тем временем Глеб, — за каким чертом понадобилось меня сюда тащить? Ты и один замечательно справляешься. Чего уж греха таить – даже отец сейчас не в силах конкурировать с тобой.

— Значит, так было нужно.

— Для чего? — в его голосе зазвенела сталь. — Чтобы в очередной раз ткнуть меня носом, как котенка сраного, во все это дерьмо? Наглядно отцу показать, чего стоишь ты, а чего я? Так он и без лишних демонстраций это знает!

Герман застыл. Грудную клетку словно тисками сжали.

Каждый вздох отдавался болью во всем теле.

«Как мы дошли до этого, брат? Как из друзей превратились в соперников?»

Рука машинально сжалась в кулак. Он даже забыл о сигарете, которая сейчас нещадно жгла кожу. Все отошло на второй план. В том числе и боль.

— Хватит уже чушь нести! — негромко, но довольно жестко отчеканил мужчина. — Ты здесь для того, чтобы как можно скорее приобщиться к семейному делу. Пора взрослеть, Глеб! Хочешь ты того или нет, но через некоторое время тебе все же придется возглавить один из трех отделов нашего холдинга. Как ты это сделаешь, если не будешь подготовлен? О будущем своем совсем не думаешь? Одни клубы да девки на уме!

— Девки? Ха-ха! Кто бы говорил!

— Из всего сказанного ты услышал лишь последнюю фразу?

— Вот только не надо меня лечить! — огрызнулся малой, окатив его недовольным взглядом. — Я не хочу и не буду работать бок о бок с тобой!

Герману безумно захотелось схватить брата за шкирку и хорошенько встряхнуть. Чтобы мозги на место встали! Лишь усилием воли сдержался.

— Герман Станиславович? — приятный женский голос прервал их перепалку. — Прошу прощения!

Оба невольно уставились на сотрудницу компании.

Ей оказалась Алина Покровская – его личный секретарь-референт.

Миловидная, ухоженная блондинка. Очень хороша собой.

Ответственная. Исполнительная. Тактичная.

Человек, готовый ради карьеры на все. В буквальном смысле!

В постели девочка всегда выкладывалась по полной программе.

Их отношения вне работы являлись свободными и необременительными.

И это он ценил в первую очередь – отсутствие обоюдных обязательств.

— В чем дело, Алина?

— Станислав Юрьевич ожидает вас в вашем кабинете, — томно протянула Покровская. — Мне передать ему, что вы сейчас заняты?

Герман окинул ее холодным взглядом:

— Не нужно. Для отца я всегда свободен.

— Хорошо. Мне приготовить вам кофе?

— Да. Желательно с парой капель хорошего коньяка.

Мило улыбнувшись, Алина удалилась.

Давыдов вновь переключил внимание на брата:

— Здесь не самое удачное место для подобных разговоров, Глеб. Давай отложим до вечера. Я выслушаю все, что ты захочешь мне сказать.

— Если мне будет что тебе сказать! — огрызнулся тот.

Затем, не проронив более ни слова, он быстрым шагом направился в сторону выхода. Герман же долго смотрел ему вслед. Мысли его были тяжелы и неприятны. Впрочем, на лице это никоим образом не отражалось.

Внешне мужчина казался совершенно спокойным. Даже хладнокровным.

А через пару секунд он уже спешил на встречу с отцом.

Однако оказавшись в своем кабинете, родителя не обнаружил.

Зато обнаружил кое-что другое…

«Какого черта?»

На столе в ведерке со льдом стояла бутылка дорогого шампанского.

Картину дополняли два фужера и коробка шоколадных конфет.

Давыдов усмехнулся, ослабляя узел галстука.

За спиной щелкнул замок, но Герману не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто запер входную дверь. Он понял это сразу и строго произнес:

— И когда ты научилась так нагло врать своему начальнику?

Девушка жадно приклеилась грудью к его спине и поцеловала между лопаток. Затем, просунув ладони вперед, принялась проворно расстегивать пуговицы на его рубашке. Острые коготки царапнули кожу около пупка.

— Мне стоило позволить вам с Глебом вцепиться друг другу в волосы?

— Прими к сведению: мужчины не таскают друг друга за волосы.

— Хорошо, босс. Я запомню.

Послышалось характерное шуршание одежды.

А спустя мгновение Алина предстала перед ним полностью обнаженной.

«Хороша! Нет слов, как хороша!»

Глава 6

— Да уж! — недовольно буркнула Лера, разглядывая свое отражение в зеркале. Нахмурившись, она раздраженно стянула с волос стягивающую их резинку.

Те мгновенно рассыпались по плечам непослушным каскадом.

Девушка уже добрых сорок минут экспериментировала со своим новым образом, буквально приклеившись к туалетному столику. Однако никак не могла решить, какой из вариантов больше подойдет к сегодняшнему ужину.

Французская коса или обычный хвост?

Пучок или объемная укладка?

Спирина не знала. Грядущая встреча с мужской половиной семейства Давыдовых немного подрывала ее уверенность в себе.

Пальцы, несмотря на летний зной, были ледяными.

Руки безбожно сильно дрожали.

«Нет, так дело не пойдет! Я должна собраться!»

Тяжело вздохнув, Лера задумчиво откинулась на спинку стула.

День, насыщенный событиями, пролетел довольно стремительно.

После салона красоты они с Маргаритой Алексеевной вернулись домой. Пребывая в прекрасном расположении духа, болтали без умолку.

К счастью, тем для беседы нашлось очень много, и Лера не чувствовала неловкости в обществе Давыдовой. Даже сегодняшний ужин они с ней приготовили вместе. Столь безобидное занятие привело девушку в самый настоящий восторг. А похвала от подруги матери казалась высшей наградой.

Когда все было готово, женщина отправилась в свою комнату, дабы припудрить носик к возвращению мужа и детей.

Как ни крути, а она умела выглядеть безупречно.

И вдохновлять Маргарита Алексеевна тоже умела!

Словом, и Лера решила последовать ее примеру.

Но стоило оказаться в своей комнате, внезапно разволновалась.

Девушка и сама толком не понимала, что с ней происходит.

«Неужели меня так сильно встреча с Германом пугает?»

— Бред! — тут же одернула сама себя, упрямо вскинув подбородок. — Сегодня Станислав Юрьевич должен предложить мне работу. Вот и все!

Внушив себе это, она бегло посмотрела на часы.

Те показывали без четверти девять.

«Черт! У меня в запасе всего пятнадцать минут!»

Пришлось оставить в покое многострадальные волосы, просто распустив их. Среди своих обновок Лера отыскала легкий, но в то же время элегантный комбинезон белого цвета, выполненный из тончайшего шифона.

В считаные секунды Спирина натянула его на себя.

Повертелась перед зеркалом – то что нужно!

Не слишком празднично, но и не совсем по-домашнему.

Закончив сборы века, девушка торопливо спустилась вниз.

Там-то она и встретила Маргариту Алексеевну.

Женщина суетливо накрывала на стол.

— А вот и я! — сообщила воодушевленно. — Помощь еще нужна?

Завидев ее, Давыдова лучезарно улыбнулась:

— О, нет, дорогая! Я почти закончила. Присаживайся!

Лера осторожно присела на край указанного стула, нервно сцепив пальцы в замок. Ее сердце часто билось в груди. Лицо горело без причины.

— Мужчины уже вернулись? — поинтересовалась тихо, поддерживая разговор.

— Да. Скоро спустятся.

Словно в подтверждение ее слов на пороге столовой появился Станислав Юрьевич.

Он несколько долгих секунд вглядывался в лицо Валерии, а потом, громко рассмеявшись, раскрыл для нее свои объятия:

— Ей-богу, твой отец мне шею свернет!

Лера благодарно обняла мужчину, а отстранившись, смущенно улыбнулась:

— Все так ужасно, дядя Стас?

— Не говори ерунды! Ты прекрасна!

— Спасибо!

— Но, — Давыдов повысил голос и, судя по интонации, обращался явно к жене, — я не поддерживаю болезненной страсти к смене имиджа. Да, Ритуля?

Она настороженно посмотрела на супруга:

— Что ты имеешь в виду?

— Не нужно забивать ей голову салонами красоты, в которых сама ты месяцами торчать готова.

— Быть красивой желает каждая женщина, Стас, — Маргарита Алексеевна шутливо ударила мужа полотенцем, за что заработала поцелуй в щеку.

— Молчу-молчу! — рассмеялся Давыдов. После чего громко присвистнул и закричал. — Э! Двое из ларца! А ну, бегом за стол! Чего вы там копаетесь?

Станислав Юрьевич уселся во главе стола и неожиданно поинтересовался:

— Как тебе столица, Лера? Уже успела окрестности посмотреть?

Девушка смущенно улыбнулась.

— Очень большой… шумный и суетливый город! Вряд ли я смогу увидеть все достопримечательности, даже если проживу здесь несколько лет.

— Верно, — отозвалась Маргарита Алексеевна, устанавливая в центре стола большое блюдо с фруктами. — Каждый день строится столько всего нового. За всем и не уследить!

Никак не реагируя на реплику жены, Давыдов-старший внимательно, с особым интересом разглядывал Леру, отчего та нервно заерзала на стуле.

Он словно насквозь ее видел. А возможно, для чего-то… испытывал.

В любом случае его следующий вопрос прозвучал неспроста:

— Какие у тебя дальнейшие планы?

— Я планирую…

— Выйти замуж за богатого папика и уехать жить за границу! — сурово отчеканил кто-то прямо за спиной. — Других планов у блондинок не бывает!

— Герман! — возмущенно шикнула на сына Маргарита Алексеевна.

«Конечно, Герман! Кто же еще?»

Валерия инстинктивно дернулась.

Сердце сжалось в груди до предела и пустилось в дикий галоп.

«Как он так тихо подошел? Почему я не заметила?»

От его насмешливого тона сквозило арктическим холодом.

Пересилив себя, Лера развернулась к нему лицом, о чем тут же пожалела.

Нет, не насмешка, как ей изначально показалось. Злость.

В глубине тех черных омутов плескалась неуемная злость.

«Но на что? Что я такого сделала?»

Ее затрясло от негодования. Щеки запылали с новой силой.

На языке вертелось столько едких фраз, но вырвалась лишь одна.

Самая уместная.

— Если я искренне полюблю этого богатого папика, то почему бы и нет? — она через силу заставила себя улыбнуться. — Здравствуй, Герман!

Глава 7

Давыдов и сам с трудом понимал, какого черта так сильно разозлился.

Ну покрасилась она, и что с того? Но нет же! Что-то темное, дикое, скрывающееся в недрах души, не давало ему покоя. Терзало изнутри.

И даже понимая, каким ублюдком сейчас выглядит в ее глазах, остановиться он был уже не в состоянии. Напряжение между ними росло все сильнее с каждой прожитой секундой. Оно накаляло воздух и требовало немедленного выхода. Облегчения. Разрядки.

Лера продолжала стоять к нему спиной, не удостоив даже взглядом.

Но голос ее предательски надломился, когда она взволнованно спросила:

— Зачем? Зачем ты все это…

Герман горько усмехнулся:

— Разве ты не заслужила приличную порку?

— Порку? За что?

— Ты нарушила свое обещание! — прогромыхал он раздраженно. — И я наказал тебя за это!

Давыдов не узнавал собственного голоса.

Холодного. Жесткого. И хриплого до ужаса.

«Да что ж такое? Почему так колошматит? Я как будто снова в жестком пубертате – вообще себя не контролирую! Как чертов желторотик!»

— Какое еще обеща… ах да! — тихо, себе под нос, прошелестела Спирина. — Ну, что ж… наверное… я в состоянии закрыть глаза на эту твою выходку!

Замолчав, Лера принялась собирать из раковины осколки, которые еще несколько секунд назад были дорогим блюдом.

Но делала она это крайне безалаберно и халатно.

«Вот же… бестолочь! Сейчас все руки себе изрежет!»

— Не трогай! — рыкнул предостерегающе. — Поранишься!

Послушалась ли она? Ага, конечно!

Полнейший игнор. Словно и нет его вовсе.

Зря! Давыдов начинал заводиться пуще прежнего. Кровь так и кипела в венах. Внезапно схватив ее за локоть, он резко развернул Леру к себе лицом. Та жалобно всхлипнула, но все же выпустила осколок фарфора из пальцев.

— Да что с тобой не так? — прошипела мелкая подобно ядовитой кобре. — Нравится над людьми издеваться? Так нравится, что удержаться не можешь?

«При чем тут люди, дурочка? Речь-то о тебе!»

Герман неопределенно хмыкнул, нагло вглядываясь в ее перепуганные, искрящиеся зеленью глаза. Он буквально пожирал девушку своим одичавшим взором. Кровь ударила в голову. Сознание помутилось.

— Пожалуй, мне просто нравится это выражение на твоем лице. Не передать словами, как нравится! И имя ему – беспомощность!

Боги! Почему так сильно хотелось сломать ее?

Схватить за волосы и поставить на колени?

Намекнуть на истинное предназначение женщины?

Или же…

«Нет! Не смей!»

Но Герман уже ничего толком не понимал. Он просто двигался вперед.

С каждым его шагом Лера все больше отступала назад, вжимаясь спиной в кухонный гарнитур. Девушка дрожала, недоуменно хлопая огромными ресницами. От тяжелого надрывного дыхания ее грудь ходила ходуном.

— Какого дьявола ты… в чем дело, Герман?

«А действительно, в чем?»

— Сама-то как думаешь?

Он находился уже так близко, что чувствовал жар ее тела. Ощущал бешеный пульс. И почему-то это дарило ему примитивное, граничащее с помешательством удовольствие. Его реакция была сейчас слишком заторможена. А потому Герман не сразу сообразил, что собирается делать Спирина, пока в ее руке не оказался довольно крупный осколок тарелки. Лера стиснула его так отчаянно и остервенело, что побелели костяшки пальцев. Давыдов же был готов истерически загоготать ей прямо в лицо.

«Серьезно?»

— Отойди! — холодно отчеканила девушка, демонстрируя ему острый край.

Но у ее угрозы получился обратный эффект. Германа будто током шарахнуло. Он лишь ближе придвинулся. И вовсе не до смеха стало.

«Ну, же, мелкая! Давай! Рискни!»

— А сможешь, Лера? — поинтересовался вкрадчиво осипшим голосом.

— Попытаюсь точно!

— Не смеши меня! Кто же так защищается-то?

— А на войне все средства хороши! — она воинственно вскинула подбородок.

«О как! Мы теперь… на войне!»

Невольно Давыдов отметил в ней бойцовские качества.

Из юной хрупкой ранимой малолетки Лера превратилась в смелую девушку.

Хоть и боится до чертиков, а хвост держит пистолетом. Похвально.

— Чушь собачья! — раздраженно фыркнул, взбесившись от собственных мыслей. — Ты скорее сама поранишься. Не сжимай так сильно, я сказал!

— Не указывай мне, что делать! — Спирина поднесла осколок прямо к его носу и повторила более грозно: — Отойди! Живо!

Не выдержав, он все же рассмеялся:

— А если не отойду? Что тогда? Применишь свое оружие… массового поражения? Серьезно?

Девушка поникла, осознав, как глупо сейчас выглядит.

Осторожно разжала пальцы, выпуская на волю кусок острого фарфора. Судорожно втянув в себя кислород, она подняла на него глаза.

— Хорошо. Чего ты хочешь?

— Хм? — Герман удивленно вздернул бровь, изображая крайнюю степень удивления. — Поясни-ка!

— Чего-то же ты точно хочешь, раз так себя ведешь? — Лера продолжала рассуждать вслух. — Осталось понять, чего именно.

«Нагнуть тебя прямо здесь и хорошенько… хорошенько… О! Сучка! Преподать бы тебе урок хороших манер! Боже! Неужели я… опять?»

Мужчина стиснул зубы, закипая от ярости на самого себя:

— Пытаешься со мной договориться?

— Почему нет? — вопросительно пожала плечами Спирина. А потом и вовсе уперлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя. — Ты двигаться-то собираешься, или и дальше будем обниматься? Так ведь и породниться недолго, Давыдов!

Герман сильнее стиснул зубы, сдерживая рвущийся наружу рык.

Но все же сделал крошечный полушаг назад. Его глаза метали молнии, хоть сам он и старался выглядеть спокойным. Хотя бы внешне.

— Ты меня пугаешь! — протянул он издевательски. — Нет, серьезно. В твои-то годы не знать, откуда дети берутся? Странно! Бытует мнение, что провинциальные девушки очень безотказные. И доступные – жуть! Глазом моргнуть не успеешь, как сами к тебе в койку залезут. Это правда, Лера? Или все же злые языки на всех вас клевещут? Ты как думаешь?

Глава 8

Глубокая ночь…

Прохладные шелковые простыни от соприкосновения с разгоряченной кожей вызывают приятную дрожь во всем теле. Или причина не в них? Верно! Причина в нем! Он на ней. Он в ней. Его руки везде. Губы повсюду. Она выгибается дугой, принимая его в себя еще глубже. Ускоряется.

Боже, этот мужчина ускоряется! Они стонут. Сладко стонут в унисон. Движутся в едином ритме. Он изливается в нее, до боли стискивая от удовольствия. Они в раю. В блаженной неге...

— Ты открыла для меня целый мир! — самозабвенно шепчет мужчина, осыпая поцелуями ее шею. — Я уже не принадлежу себе. Да и не хочу...

Она смотрит в его лицо, хочет сказать, что тоже любит, но перед глазами все расплывается. Становится темно. Резко. Неожиданно.

На заднем фоне раздается детский плач. Он способен свести с ума.

Ее кровать внезапно пустеет…

Но она чувствует, что в комнате все еще не одна. Кто-то склоняется над ней.

Сердце замирает от ужаса, в то время как незваный гость шепчет:

— Ты убила меня, сука! Вырвала сердце и заколотила в чугунном гробу!

«Нет! Нет! Нет!»

— Нет! — истошно завопила Лера, словно ошпаренная вскакивая с кровати. Сердце зашлось в бешеном ритме. Уши заложило от шума собственного пульса. Во рту сухо. До боли. Дрожащей рукой она нащупала кнопку и включила ночник, стоящий на прикроватной тумбе.

Комната наполнилась мягким приглушенным светом.

Беглый взгляд на дисплей телефона — без четверти четыре.

Ее все еще трясло. Мерзкое состояние. Беспомощное. Стало нечем дышать. Катастрофически не хватало воздуха. Словно кто-то невидимый со всех сил сжал ее горло и не спешил отпускать. Лера в панике закашлялась.

Собрав всю волю в кулак, практически бегом она направилась на балкон. Свежий воздух тут же проник в легкие, даруя мнимое облегчение. Облокотившись на перила (вернее, немного перегнувшись через них), девушка попыталась отдышаться. Она кашляла. Кашляла. И снова кашляла. Открытым ртом без конца втягивала в себя такой необходимый кислород. Понемногу, медленно, но наступало столь желанное успокоение.

Лера начала замечать, какой непроглядно темной была ночь.

Каким безумно звездным казалось небо. Наконец-то придя в себя, она провела дрожащей пятерней по своим спутанным волосам.

— Вот ведь черт! — с чувством прохрипела в темноту.

Прошло еще несколько спасительных минут, полных спокойствия.

Хвала небесам, ей действительно полегчало. Даже пульс в норму пришел.

— С каких пор у тебя астма? — внезапно раздался глубокий мужской голос с другой половины лоджии. Она прекрасно знала, кому он принадлежит.

И все же страх сделал свое дело:

— Проклятье! — истерически закричала Лера, подпрыгнув на месте от неожиданности. И ее нельзя в этом винить. Нервы.

Теперь уже девушка вцепилась в перила, чтобы не упасть.

«Боже! Он все это время находился здесь и даже виду не подал!»

Их общий балкон был достаточно большим, широким. У каждой двери умещалось по диванчику и кофейному столику. Последние были украшены прозрачными вазами с мелкими живыми цветами. На софе со своей стороны как раз и развалился Давыдов. Конечно, в такой темноте Лера его не заметила. Но сейчас, когда глаза привыкли к темноте, она была уже не в силах отвернуться.

Так и таращилась, медленно разглядывая его с ног до головы и мысленно отмечая каждую деталь, достойную внимания. Высокий рост. Широкие плечи. Мощное тело, «упакованное» лишь в черные пижамные штаны.

Золотую цепь на шее, средней толщины. Сильно отросшие, немного вьющиеся волосы цвета воронова крыла. Нет, он не был красавчиком – в привычном смысле этого слова. Его внешность казалось грубоватой, даже временами отталкивающей. Но игнорировать его безграничную мужественность и сумасшедшую притягательную ауру казалось просто нереальным. Он выглядел настоящим самцом. И так было всегда…

Осознав вдруг, что Герман все еще ждет от нее ответа, Лера произнесла почти шепотом:

— Нет у меня никакой астмы!

— Ты задыхалась, — спокойно аргументировал Давыдов.

— Да… То есть нет! А! — махнув рукой, она поспешила отвернуться. — Неважно.

— У тебя либо проблемы с дыханием, — мужчина сделал паузу, а потом добил окончательно, — либо с головой.

Девушка посмотрела на него тяжелым и долгим взглядом.

— Особенно с головой, — выдохнула она, полностью соглашаясь.

— Почему не спишь?

— Я спала.

— М-м-м...

— А ты?

— Бессонница.

— Понятно.

Лера натянуто улыбнулась. Практически через силу.

— Я не узнал тебя.

— А? — немногословно. Но ничего умнее на ум не пришло.

— Тогда. В аэропорту. Не узнал.

— Но ты сам подошел ко мне.

— Просто догадался, что ты, как и прежде, неуклюжа до ужаса, — рассмеялся Герман. — Так нелепо плюхнуться в лужу могла только ты. Только ты, Лера!

В тот самый миг девушке стало не по себе от того, каким цепким взглядом он окатил ее. Сердце бешено забилось в груди. И… и прямо в жар кинуло. Она ведь стояла перед ним в одной тоненькой ночной рубашке.

В короткой, ярко-розовой. Прилипающей к телу во всех нужных местах.

«Черт! Я даже без нижнего белья!»

И интуиция подсказывала ей, что данный факт не укрылся от внимательного мужского взора. От собственной оплошности хотелось рычать.

«Так странно…»

Со стороны казалось, будто тигра и котенка заперли в одной клетке.

И оба пытаются скорее найти выход, совершенно не зная, как сосуществовать… бок о бок друг с другом.

— Господи, Герман! — хмыкнула Лера, пытаясь изменить ход своих мыслей. — Неужели мы с тобой разговариваем?

— Ну… алкоголь, как известно, развязывает язык, — прокряхтел Давыдов, демонстрируя выпитую наполовину бутылку коньяка, — а я сейчас чертовски пьян.

— Я должна была догадаться...

— Сказать, что еще делает алкоголь? — мужчина поднялся с дивана и медленно, угрожающе медленно приблизился. Бесцеремонно. Вплотную. Остановился лишь в жалких сантиметрах до соприкосновения их разгоряченных тел.

Глава 9

Вскоре Лера оказалась в просторном светлом круглом помещении.

В паре метров от нее находилась стойка ресепшна полукруглой формы.

Сейчас она пустовала. Вдоль стен располагались небольшие эркерные диванчики, выполненные в офисном стиле.

Живые растения украшали их по краям, создавая уют.

Обернувшись вокруг своей оси, девушка заметила четыре двери.

«Хм! Любопытно…»

Откуда-то из недр здания доносились приглушенные голоса.

«Яна предупредила, что сейчас идет планерка. Все наверняка присутствуют на ней.»

Окончательно убедив себя в этом, Лера решила дождаться Станислава Юрьевича именно здесь. На одном из удобных диванчиков.

Она почти дошла до ближайшего из них, когда почувствовала вибрацию телефона в своей сумочке. Девушка торопливо расстегнула молнию и даже нашла мобильник сразу. Но, к великому разочарованию, выронила его из дрожащих пальцев. Тот, издав мягкий хлопок от соприкосновения с полом, плавно закатился под диван, вынуждая ее зашипеть сквозь зубы:

— Просто невероятно!

Раздраженно швырнув сумочку на диван, она села на корточки и попыталась дотянуться до мобильника. Но нет. Узко. Рука не пролезла.

А кончиками пальцев Лера его еще дальше затолкнула.

— Черт! — она уже рычала.

Попыталась сдвинуть диван в сторону – не вышло.

«Тяжеленный!»

От злости на саму себя щеки огнем полыхали.

Лихорадочно озираясь по сторонам, она искала хоть что-то…

«Линейка! Мне нужна линейка!»

Воодушевившись, она быстро ринулась к ресепшену. К счастью, долго искать не пришлось. Какая-то доля удачи упрямо оставалась на ее стороне. Вернувшись обратно, Лера опустилась на колени и максимально прогнулась в пояснице. Пришлось практически распластаться на полу, приклеиться к нему грудью, чтобы увидеть точное местоположение телефона.

«Во-о-от! Еще немного...»

— Да чтоб я сдох! — в полнейшей тишине раздался приятный мужской голос.

— Что? Где? Когда? — шутя подхватила какая-то девушка.

— Да прямо здесь! У ног богини!

Лера застыла. Сердце бешено колотилось в районе горла.

«Боже, какой стыд!»

Казалось, на ноги она поднялась быстрее, чем была на то физически способна. Оглядевшись, обнаружила у одной из открытых дверей толпу сотрудников, с интересом наблюдающих за ее манипуляциями.

В такие моменты хочется просто со стыда умереть.

Ну или под землю провалиться. Тоже вариант.

— Милая, — произнес все тот же мужчина, лет тридцати-тридцати трех на внешний вид, — вы только что лишили всех нас потрясающего зрелища!

Валерия насупилась. И страшно разозлилась.

«Другие бы тактично промолчали, чувствуя мою неловкость! А эти…»

Ее глаза вспыхнули гневом. Кровь воспламенилась в венах.

«Да пусть думают что хотят! Меня им из равновесия не вывести!»

— Простите великодушно! — театрально вздыхая, она прижала руки к груди. — Виной всему мой телефончик…

— Да дурь твоя всему виной! — едва ли не ядом сплюнул Герман, каменной глыбой возвышаясь по правую руку от «шутника». А потом Давыдов угрожающе двинулся в ее сторону. Он приближался. И исходящую от него волну ярости Лера прочувствовала сполна. Она буквально сбивала ее с ног. Оказавшись рядом, Герман одним рывком приподнял нужную половину дивана и раздраженно велел:

— Доставай! Бегом!

Повторять дважды не пришлось. В сверхскоростном режиме девушка схватила свой мобильник. И уже собиралась поблагодарить его за помощь, но мужчина (игнорируя ее) торопливо зашагал в обратном направлении. Зато в дверях наконец-то появился глава и основатель компании.

От того и вздох облегчения сорвался с ее дрожащих губ.

— Лерочка, ты как раз вовремя! — добродушно поприветствовал ее Станислав Юрьевич. — Подойди.

Хоть и потряхивало Леру знатно, просьбу мужчины она выполнила.

Подошла и встала рядом. Лицом ко всему коллективу.

— Познакомьтесь, коллеги! — громко произнес глава холдинга. — Спирина Валерия Константиновна. С сегодняшнего дня она будет работать у нас.

По-отечески приобняв ее, он продолжил:

— Моим личным помощником.

— Очень приятно! — собравшись с духом, Лера окинула всех присутствующих смущенным взглядом. Почти всех. На Германа старалась вовсе не смотреть.

— Всё, друзья мои любопытные! — подытожил Станислав Юрьевич. — Работаем в штатном режиме. Идем, Лера!

Однако никто не шелохнулся. Более того, по толпе прошелся странный шепоток. Давыдов-старший направился к крайней двери, предположительно ведущей в его кабинет. Спирина спохватилась и ринулась за ним.

— Подождите, Станислав Юрьевич!

— Шевелись, девочка! У нас много работы!

Она хлопнула себя ладонью по лбу, осознав вдруг, что пришла совершенно неподготовленной. А потому быстро попыталась реабилитироваться:

— Мне нужно узнать как можно больше информации о ваших вкусах и предпочтениях, чтобы составить оптимальный график рабочего дня с учетом всех нюансов. Кофе или чай? Каких сортов? Время обеда? Любимые места отдыха? Партнеры? Друзья? Конкуренты?

— Предполагалось, что ты будешь мне помогать, а не загружать.

— Этим я и собираюсь заняться! — Лера схватила Станислава Юрьевича под руку. — Давайте начнем с азов? У меня есть несколько дней на адаптацию?

Неожиданно распахнулись двери лифта.

Улыбаясь, к ней подошел мужчина из охраны.

В руках он держал огромную корзину цветов.

— Прошу прощения! — виновато улыбнулся. — Валерия, это для вас!

Она от удивления потеряла дар речи.

В повисшей тишине смотрела на него так, словно он с Луны свалился.

— Цветы не от меня! — спохватился сотрудник, поймав на себе грозный взгляд Станислава Юрьевича. — Просили передать. Там и записка имеется.

Сообразив, что к чему, Лера довольно быстро нашла в букете небольшую открытку:

«Уверен, сегодня тебе это пригодится! Здесь все необходимое. С первым рабочим днем, красавица! Целую. Г.»

Глава 10

Несколько мучительно долгих секунд Давыдов просто смотрел на нее, сканируя яростным взором. Сверху вниз. Потом обратно. И ей стало крайне неуютно под этим взглядом.

«За каким чертом он встал прямо перед дверью? Путь мне преграждает?»

Она нервно сглотнула и прикусила нижнюю губу.

А он тем временем гневно прищурился.

— Ты что это себе позволяешь? — говорил тихо, но каждое слово чеканил так свирепо, что холодок по спине пробегал. — Решила, раз по блату пролезла в нашу компанию, то вправе обижать моих личных сотрудников? Нет, Лера! Очнись! На данный момент ты такая же девочка на побегушках, как и Алина. Не выше. Не ниже.

— Но…

— Закрой рот! Я не закончил!

Чувствуя себя беспомощной, Лера резко отвела взгляд в сторону.

Тяжело дыша, она мысленно приказывала себе успокоиться и ни в коем случае не реветь. Только не здесь. Только не сейчас. Только не при нем.

— На меня смотри, когда я с тобой разговариваю. Нечего здесь обои изучать! Я – центр твоей вселенной! Я! Вот и смотри на меня! Что неясно?

— Мне неясно, почему ты на меня орешь! — не выдержала девушка.

— Где твоя чертова субординация?

— Ой, простите великодушно! Позвольте полюбопытствовать, какого хрена ВЫ... на меня орете? — ее голос дрожал и срывался от эмоций, выворачивающих душу наизнанку. Обида душила. — Я вижу эту девицу впервые в жизни. Впервые, черт подери! А она уже всему офису наплела, будто я сплю с твоим… с ВАШИМ отцом! Это вообще нормально?

— Серьезно? Впрочем, меня не удивляет, что у людей возникли такие мысли.

— А?

— Бэ! — строго. — Ты действительно производишь на окружающих подобное впечатление.

— Какое?

— Легкомысленной девицы! — яростный рык. — Теперь и цвет волос в масть!

«Господи! Прицепился же к моим волосам!»

— Ясно! — Лера каким-то чудом взяла себя в руки, хоть и колотило ее так, будто на грани обморока пребывала. — Мне нужно… я пойду. Хорошего дня!

Герман не сдвинулся с места. И дорогу ей не освободил.

Лишь шумно выдохнул. Затем полной грудью втянул кислород и сделал шаг вперед, приближаясь к ней вплотную. Она не стала отступать.

Только слегка запрокинула голову, чтобы лучше его видеть.

— Как тебе это удается, а? — мучительный стон.

— Не понимаю, о чем речь!

— Довести меня до бешенства одним лишь своим присутствием способна… только ты!

— А у меня талант!

— О, это очевидно! Не могла чуть менее вульгарно одеться?

— Ты что, ослеп? — Лера изумленно уставилась на мужчину. — На мне строгий классический костюм!

— А сидит так, словно в некоторых местах… с мылом натягивала!

Сердце ухнуло вниз от сильной хрипотцы в его голосе.

И все же она нашла в себе силы тихо прошептать:

— Признай, ты просто придираешься.

— Не просто!

— Но придираешься же!

— Чумазая! — неожиданно Герман протянул руку и очистил от чего-то уголок ее рта. — В зеркало хоть иногда смотрись! В шоколаде вся…

Его палец замер на ее губах, и… земля стала медленно уходить у нее из-под ног.

Не понимая, что происходит, Лера ошарашенно уставились на Давыдова.

Его взгляд изменился до неузнаваемости. Потемнел. Сделался жестким.

Он завораживал. Манил. Гипнотизировал. Она тонула в нем, словно в водовороте, утягивающем ее на самое дно. Пульс громыхал где-то в горле. Мгновенно пересохшем и наверняка охрипшем. В ушах страшно гудело.

— Спасибо, — будто со стороны Спирина услышала свой тихий голос.

И все закончилось. Наваждение рассеялось.

Встрепенувшись, Герман поспешил отстраниться.

А секунду спустя он вновь стал прежним. Холодным и чужим.

— Можешь идти, — сухо. — Мне больше нечего тебе сказать.

Давыдов брезгливо скривился и отошел в сторону, выпуская ее наружу.

И Лера, ничего не различая перед собой, стремительно покинула его кабинет.

***

— Невыносимо! — сквозь стиснутые зубы прорычал Герман, откладывая в сторону бумаги. Как ни пытался сконцентрироваться на работе, толку ноль.

«Какого черта я творю? Почему никак не могу закончить запланированные на сегодня дела?»

В кабинете было прохладно (хвала научному прогрессу и качественному кондиционеру), но Германа бросало то в жар, то в холод.

Он злился на отца, впадая в бескрайнюю ярость.

«Неужели так необходимо было брать ее на работу именно к нам в офис? Почему он не устроил ее в магазин к матери, если уж занялся такого рода благотворительностью?»

Давыдов откинулся на спинку кресла. Сделал несколько глубоких вздохов, чтобы вернуть самообладание. И вновь чертыхнулся.

«Как такое возможно?»

Прошло почти четыре часа, а легкий аромат ее духов до сих пор витал в воздухе. Он буквально въелся в ноздри. Сатанея от злости, мужчина быстрым шагом направился к ближайшему окну и распахнул его настежь.

Летний зной начал заполнять помещение, обжигая кожу лица и рук. Неведомо как, но это принесло ему облегчение.

Внизу на улицах города жизнь кипела как в огромном муравейнике.

— Герман…

— Я просил меня не беспокоить!

— Прошу прощения, — нужно отдать должное, Алина всегда была тактичной. — Но здесь Роман Сергеевич…

— Понял, — сменил он гнев на милость, — приглашай.

— Хорошо.

— Алина?

— Да?

— Зайди ко мне чуть позже. Есть разговор.

— С радостью! — девушка скрылась за дверью.

А некоторое время спустя в кабинет протиснулся Антипов.

— И чего тебе в своем отделе не сидится, Рома? — недовольно буркнул Герман.

Мужчина насторожился. Недоуменно посмотрел на часы.

— Чего рычишь-то? Как договаривались, так и пришел. Или планы поменялись? Мне Регина не сообщала.

— Дьявол! — Давыдов устало потер виски. — Совсем забыл.

Роман удивленно вскинул брови:

— Забыл? Это точно не про тебя! Все в порядке?

Глава 11

Она стояла у его двери и не решалась постучать уже несколько минут.

День пролетел незаметно. Однако с непривычки к вечеру Лера валилась с ног от усталости. Роман Сергеевич оказался хорошим специалистом и прекрасным собеседником. Только это никак не помогло им выполнить распоряжение Германа в срок – сильно задержались, чего греха таить.

Когда девушка понесла документы на подпись, то ни Давыдова, ни Покровской на своих рабочих местах не обнаружила. Пришлось тащить всю кипу бумаг домой в надежде, что он заверит документы здесь.

В очередной раз Лера подняла руку, чтобы слегка постучать костяшками пальцев по дверному полотну, и вновь безвольно опустила.

«Да что со мной такое?»

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. По телу пробегала мелкая дрожь. Девушка скептически уставилась в огромное зеркало, висящее на стене коридора, внимательно изучая свое отражение. Она успела принять душ, поэтому ни грамма косметики на лице не осталось. Хорошего мало – пылающие щеки стали заметны невооруженным взглядом.

Волосы Лера собрала в высокий хвост на макушке. Легкий атласный кремового цвета топ на бретелях и юбка-клеш ему в тон дополняли домашний образ. Вроде все прилично. Прикрыто в нужных местах.

Даже юбка до колен. Докопаться не до чего. Ему должно понравиться.

«СТОП! Какая мне разница, что ему понравится, а что нет?! Дать бы мне по шее за такие мысли!»

Разозлившись на саму себя, Спирина уверенно постучала. В ответ тишина. Странно. Маргарита Алексеевна говорила, что он поднялся к себе после ужина и больше не спускался. Сама-то Лера на ужин не успела. Но не особо из-за этого расстроилась. Роман Сергеевич любезно пригласил ее перекусить в ближайшем ресторанчике, и, поразмыслив немного, она согласилась.

Поэтому голода сейчас не испытывала.

«Ну же!»

Девушка постучала еще раз. Гораздо громче. И снова тишина в ответ. Осмелев, она слегка приоткрыла дверь:

— Герман?

Внутри оказалось пусто, а шторы на окнах задернуты.

Из-за включенного ночника в помещении царил полумрак.

В прошлый свой визит Лера не обратила внимания на убранство комнаты.

Теперь у нее появилась возможность рассмотреть все хорошенько.

Спальня Давыдова сильно отличалась от той, что принадлежала Глебу. Валерия жила словно в царских апартаментах.

И так выглядела большая часть дома.

«Но не личное пространство Германа!»

Здесь явно чувствовалась его рука. Все строго. Сдержанно.

Без лишнего пафоса. В углу (рядом с окном) располагался рабочий стол.

Чуть левее – огромный шкаф для документов и книг.

«Господи! Кажется, в работе и есть смысл его жизни!»

Девушка бросила взгляд на другую стену.

Внушительных размеров платяной шкаф. Комод.

Далее мини-бар. Плазменный телевизор на стене.

Все как обычно. Как у всех.

Композицию завершал большущий ковер с мягким ворсом.

И… невероятных размеров кровать.

Белая. Мягкая. Кожаная спинка с каретной стяжкой по всему периметру изделия.

И постель была уже разобрана. Давыдов, очевидно, приготовился ко сну.

«Неудивительно, он рано встает...»

Ей бы убраться из его спальни, да поскорее, но всплывший в памяти образ Германа в одних пижамных штанах заставил ее замереть на месте.

«Сумасшедшая!»

С бешено колотящимся сердцем Лера осознала, что, вопреки здравому смыслу, идет внутрь. Что ноги ведут ее все глубже, в недра комнаты.

Что пальцы уже нежно гладят прохладный благородный шелк простыней.

«Сколько женщин побывало в его постели за эти годы? За годы, пока мы не виделись? Боже! Зачем? Зачем я об этом думаю? Мне нет до этого дела! Я должна уйти отсюда! Немедленно!»

Словно издалека до нее донеся шум льющейся воды.

Все верно. Герман принимал душ.

На это указывал и махровый халат, небрежно брошенный на краю кровати. Чувствуя себя закоренелым преступником, она осторожно положила папку с документами на прикроватную тумбу. Абсолютно не соображая, что творит, мертвой хваткой вцепилась в этот халат. Дрожа всем телом, Лера прижала его к своей груди. И едва не застонала, уткнувшись носом в мягкую махровую ткань. Она просто дышала. Да! Дышала ароматом мужского тела и никак не могла им насытиться. Не могла остановиться.

Девушка будто сходила с ума.

«Мало! Господи, мало! Мне нужно… еще!»

Теперь Герман пах иначе, чем ей помнилось.

На смену парню пришел мужчина.

Взрослый. Дерзкий. Местами циничный. Но ей все равно чертовски не хватало общения с ним. Не хватало их общего прошлого.

До определенного возраста они тепло и трепетно относились друг к другу.

— Ненормальная! — прошипела Лера еле слышно, костеря себя на чем свет стоит. Нервно сглотнув, она вернула халат на место.

И как раз вовремя. Шум воды за дверью прекратился.

«Господи, помоги! Он сейчас выйдет!»

Спирина спешно схватила папку в руки, но так и замерла ошарашенно, когда увидела кое-что, лежащее на его тумбочке. И это «кое-что» принадлежало ей – любимая резинка для волос. Одна из любимых.

«Прямо здесь? В его комнате? Рядом с его постелью?»

Еще чуть-чуть, и она начала бы задыхаться.

Воздуха стало катастрофически не хватать.

«Герман был в моей спальне? Рылся в вещах? Забрал одну из них… себе?»

— Ой! А что я делаю в данный момент?

Щелкнул дверной замок в ванной комнате, и паника затопила душу до краев. Вцепившись мертвой хваткой в папку с документами, Лера пулей выскочила в коридор, бесшумно прикрывая за собой дверь.

***

Нервно меряя шагами спальню, она задавала себе только один вопрос:

— Я что, свихнулась? Зачем я это сделала?

Девушка никак не могла успокоиться. Ее странный (и это мягко сказано) поступок перевернул что-то в душе. Разбередил нечто старое и давно забытое. А та случайная находка и вовсе вызвала острое недоумение.