Ты думал, что я слабая...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ С НАЧАЛОМ ИСТОРИИ НОВОЙ ГЕРОИНИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ С НАЧАЛОМ ИСТОРИИ НОВОЙ ГЕРОИНИ

Теплое утреннее апрельское солнце ласкало загорелую кожу, защищенную легким кружевом пляжной туники. Мессинский бриз немного трепал выбивающуюся светлую прядь из под широкой полы моей шляпы, пытаясь все время ее сдуть. На термометре плюс двадцать пять, ни с чем несравнимый запах моря и легкое волнение по поводу предстоящей встречи. Скоро, совсем скоро.

-Синьорина, Ваш заказ – смуглый парнишка в белой униформе поставил передо мной бокал с холодным апельсиновым фрэшем и блюдо с нарезкой сыра. Захотелось мне сегодня побаловать свои вкусовые рецепторы – Вы завтракаете одна, или кого-то ждете? – поинтересовался все тот же парнишка.

-Жду – ответила я. Как странно, этот чужой язык для меня всего за один год перестал резать слух – Должна прийти моя подруга, если спросит сеньориту Буджардини, то проводите ее ко мне.

Да-да, вместо самого обыкновенного русского «Иванова», или звучащего гордо «Агеева», я выбрала себе совсем другую фамилию, которая на русском могла звучать как «маленький лжец». А что? Лжец – он и есть лжец, даже если это симпатичное лицо женского рода. А вот имя я так и не решилась сменить. Мне оно нравилось, и звучало оно красиво на любом языке. Алиса Буджардини – новая личность, появившаяся в мире всего два года назад. Я посмела перечить всем правилам, я посмела ставить свой дом, я посмела бросить все и начать свою жизнь заново, с чистого листа.

-Проходите, сеньорита – послышалась английская речь все того же мальчишки – официанта, который вел за собой девушку в широком длинном платье из легкого материала. Средь белых столиков она смотрелась как бригантина со своим выпирающим животом и быстрым шагом. Да-да, зрение не могло меня обмануть, это была моя Арина.

Предыдущую ночь я не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок в душной постели, все представляла, как может пройти наша встреча. Я исчезла тогда так неожиданно, ничего ей не объяснила, оставила ее одну с рестораном. Простила ли она меня?

-Привет! – я поднялась первая, расправила несуществующие складки на платье и уставилась на нее, оставив солнцезащитные очки на столе.

-Здравствуй! – отдышалась она, подперев правой рукой поясницу – Чего тебя на юга-то потянуло? А еще говорила, что я непутевая. Мне после нашей апрельской сырости здесь кабздец придет раньше времени – сказала она таким тоном, словно мы буквально на днях виделись. И все, отпустило! МОЯ! РОДНАЯ! ЛУЧШАЯ!

Не сдерживая эмоций, я кинулась на ее тонкую шею, обняла за хрупкие плечи и даже попыталась разрыдаться.

-Алиска, ты на меня так не дави, а то мои засранцы вылезут на четыре месяца раньше – закряхтела она.

-Прости-прости – отскочила я от Арины и погладила ее животик. Хотя на ее хрупкой фигурке он смотрелся как-то нелепо, мысль о том, что там находится ребенок меня, приводила в восторг. Вот он, загадочный женский организм.

-Алиска, хорошая моя, – улыбнулась подруга и теперь уже сама кинулась на меня. – Как я по тебе соскучилась, как же мне тебя не хватало.

В общем, приветствие у нас заняло довольно длительный промежуток времени, не давая работать официанту, ждущему, пока эти слезно-сопливая церемония закончится.

-Батюшки, ты пателки отрастила, да и еще перекрасила, – хмыкнула Аринка, дотрагиваясь до пряди, которая постоянно выбивалась из общего хвоста под шляпой.

-Изменила имидж. Хотела подстричься, потом вспомнила, что горячие итальянцы любят длинноволосых женщин, – заметила я.

-Ага, еще длинноногих и чтобы в постели были «айс», хотя нет, это северный вариант. Им нужен «не айс, а хот чили пеперс», - специально коверкала англоязычные слова подруга.

-Как тебя твой Барышников с пузенью отпустил? Неужели не беспокоится за наследника империи?

-Забыла тебе сказать, что он сволочь! – на мой вопросительный взгляд Арина рассмеялась. - На этот раз заделал целых два наследника. С каждым разом все больше и больше. На третий я точно не решусь, с его геометрически-прогрессирующим органом.

Она изменилась. Да, точно! Наверное, любящий и заботящийся человек рядом менял любую женщину. А как светились ее глаза! Я завидовала, только чистой белой завистью. У меня так не получилось.

-И ты в такую даль…

-А что? Я тетка сильная, мне еще вино дегустировать. Вернее, я возьму тебя для этого, ну и контракты на поставку подписывать. А вообще, сказала, что за два года совместной жизни он меня достал, и я заслужила трехдневный отдых в самой Италии. О тебе я не говорила, но придется раскрывать карты, если вдруг начнет обвинять, что я летала до любовника, – от ее веселого щебетания на душе становилось спокойно, а от созерцания ее здорового аппетита, у меня он разыгрался тоже.

Я еще долго расспрашивала Арину о ее жизни, о жизни ее близких людей, так и не решившись задать главный вопрос. Нет, не о своем муже для которого я умерла два года назад.

-Оказывается, с подачей Серафимы Андреевны, он приковал меня к батарее, напугал до смерти, – рассказывала Арина. – Он слишком буквально ее понял. Но, как видишь, помогло.

Я хохотала над ее рассказом, представляя всю эту картину.

-Ромка молодец! А по-другому, тебя непутевую невозможно было стреножить. Слушай, Ариш, ты простишь меня за то, что я тебя бросила тогда? - вот он этот вопрос. Завтрак медленно перетекал в полдник, а я только набралась смелости.

-Я? А за что мне обижаться? - удивилась она. Если ты решила уехать, значит, на то были веские причины. Я бы хотела, конечно, знать, и теперь пришло время требовать, наверное.

-Ты права, - согласилась я с ее доводами. - Я понимаю, ты просто не хотела лезть в душу, а я как дура держала все в себе, хотя давно нужно было выговориться.

-Вот, полностью поддерживаю твою идею, хотя место дислокации придется менять, пока твою пузатую подругу не настиг тепловой удар - обмахнулась Арина салфеткой.

Моей миссией было защищать ее от глупостей, теперь, похоже, ролями мы менялись. Но ведь рассказывать все равно придется, независимо от того, где мы окажемся.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ГОВОРИТЬСЯ О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ И МЕЧАХ С КРАСНЫМИ ЛАЗЕРАМИ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ГОВОРИТЬСЯ О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ И МЕЧАХ С КРАСНЫМИ ЛАЗЕРАМИ.

-И что с этим Генкой произошло? – поинтересовалась Арина. Мы лежали на огромной кровати, за окном была жара, когда в комнате работал кондиционер, а на столике стояла куча всяких вкусняшек, которые пропадали в нас. Все как в старые добрые времена. Не хватало только Римы. Она бы точно дополнила мой рассказ какими-нибудь колкими замечаниями.

-Что-что? Встречались мы долго, целых четыре года. Родители молчали, даже радовались где-то про себя, мол, ребенок взялся за голову. Тем более, то с его подачей я выбрала интересное направление для учебы, а он вроде поддерживал. Вот только видеться мы стали реже.

***

После окончания школы я поступила в Санкт-Петербург. В институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Долго готовилась, поступление далось тяжело, так как конкурс был большой. Поступила! САМА! Хотя папа пытался подключить свои связи. В Питере у него были знакомые, при чем влиятельные. Со скандалом снова выбила себе свободу. Мне казалось, что я задыхаюсь в доме родителей, когда контролируют каждый твой шаг, это напрягает. Виделись мы редко потому, что он работал в нашем родном городке.

-Хочу вырваться, – говорил он, – но не могу. Ты же знаешь, что учиться меня посылала городская администрация. Вот я и должен отработать эти пять лет.

Я не знаю, что произошло. То ли ждать меня он устал, то ли мужики все одинаковые. Только вернувшись однажды на выходные, я узнала одну оооочень ошеломляющую новость.

-Привет! – я сидела в кафешке, ждала Генку. Мы договорились встретиться в его обеденный перерыв. Но вместо моего молодого человека пришла моя лучшая подружка.

-Привет, Лен, – мы чмокнулись, как обычно. – Мы тут с генной решили пообедать. -Присоединишься к нам?

-Да, я собственно по этому поводу, Алис, – она виновато улыбнулась, присаживаясь напротив.

-Что-то случилось? – на улице весна, еще чуть-чуть, и я закончу второй курс института, наконец, буду допущена в мастерские. А летом мы планировали с Денисенко слетать в Египет, отдохнуть. Планы были радужные, но сбыться им было не суждено.

-Случилось, – Ленка достала сигареты из сумочки, закурила. – Слушай, мы с тобой давно знакомы, дружим со школы. Ты меня должна понять. В общем, – она сделала еще одну глубокую затяжку, – тут такое дело. Генка не придет. Через две недели у нас с ним свадьба. Я беременна, Алис.

Что я могла сказать в тот момент? А ничего! Я не поверила просто.

-Ты шутишь? Вы меня так разыграть решили? – рассмеялась я.

-Нет, Лиска. Какие шутки? Ты в своем Питере пропадаешь, вот мы как-то и сошлись на одной из вечеринок. Переспали, на утро решили сделать вид, что ничего не было. Но нас стало тянуть друг к другу. Мы тайно встречались целых три месяца, а потом я забеременела. Не скажу, что случайно. Ты уж прости меня, но так вышло.

Так вышло. ТАК ВЫШЛО, мать твою! А я осталась в дураках. И вроде Верка меня успокаивала, когда я в слезах кинулась к ней.

-Ты представляешь, а этот пидор даже не соизволил явиться, чтобы объяснить. Послал эту суку.

-Ну ты чего, Алиска. Все забудется. Найдешь себе нового мужика, выйдешь замуж…

И успокаивала она меня, оказывается, таким образом, потому что сама была свидетелем этой истории, даже пособником, а в итоге на свадьбе Леночки Верочка должна была стать подружкой невесты.

***

-Вот суки, – заявила Аринка, отправляя в рот здоровенную такую виноградину.

-Не то слово! Вот поэтому до тебя у меня подруг больше не было. И говорила я, что наша дружба основана на взаимовыгоде из-за вредности. Насрали мне в душу Верочка и Леночка.

-Я о твоей вредности догадывалась. Отомстила? – поинтересовалась подруга с особым рвением.

-Не-а, их жизнь наказала. Ленка с Генкой развелись спустя три года. У них родился сын, но это не удержало особо сладолюбивого до женских промежностей Геннадия.

-Фу, – скривилась Арина. – Грубо-то как!

-А что? Выяснилось, что Ленка была не единственная, с кем мне изменял этот кучерявый баран. Да и с ней он в любви и верности прожил не долго. Она удерживала его в семье, а потом, видимо, руки опустились. Сейчас уехала куда-то в Краснодар, мальчишке уже девятый год, воспитывает одна. А Верка… - я вздохнула. – Верку я в последний раз видела, незадолго до отъезда. Столкнулись случайно. Стала она дешевой проституткой. Она всегда любила мужское внимание. Связалась с каким-то отморозком, а он стал подкладывать ее под нужных ему людей. Короче, не позавидуешь такому.

-Не фиговенько так, – Арина присвиснула. – Ладно, рассказ твой я еще дослушаю, а мы, наверное, пойдем окунемся в море соленом, в море огромном. Ты со мной? – поинтересовалась она.

-Я всегда с тобой, хорошая моя, – я положила голову ей на плечо. И так стало хорошо-хорошо, словно приобрела то, что утратила целую жизнь назад.

Море, солнце, золотой песок, куча горячих мужчин и две красивые девушки. Хороший сюжет для любого женского романчика. Да я и радовалась этому спокойному наслаждению обществом подруги. За ужином нам передали бутылочку довольно приличного шампанского, как оказалось от нашего соседа. Не знаю почему, но не могла я итальянских мужчин принимать серьезно, хотя и существует поверие, что они хорошие и темпераментные любовники. К новым отношениям я пока была не готова.

-А тебе можно пить? – я наблюдала, как Аринка залпом выпивает целый бокал шампанского.

-В умеренных количествах можно, – промокнула она губы салфеткой.

-И это ты называешь умеренные количества? – усмехнулась я.

-Так если бы нас было двое, то да, много. А тут целая троица! – рассмеялась она. – А с Тимохй ты как познакомилась? Он же не местный.

-Ну, до Тимофея у меня была еще одна история. Помнишь того мужчину, что приходил в ресторан перед тем, как я сбежала? – уточнила я, и получив утвердительный ответ от подруги, продолжила. – Так вот, это и есть моя больная любовь. Владимир Краснослободцев.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПРО ОТНОШЕНИЯ АЛИСЫ И ВОВЫ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПРО ОТНОШЕНИЯ АЛИСЫ И ВОВЫ

Вы когда-нибудь задумывались над выражением "больная любовь"? Если честно, я нет, до тех пор, пока не вышла замуж за Тимофея. Я каждый день анализировала то, что происходило между мной и Вовой. И понимала, что это были не очень нормальные чувства, а соответственно и отношения, когда порознь так херово, что хоть на стенку лезь, а вместе невозможно.

Когда я поняла, что это действительно любовь? Когда увидела его впервые, я заразилась Краснослободцевым, как можно заразиться гриппом. Эта зараза передавалась воздушно-капельным и половым путем, а вот лекарства от нее не было. Это было сродни Раку или СПИДУ, когда чувства тебя выжигают полностью прямо изнутри.

Нет, они не были безответны. После первых проведенных вместе суток, когда мы выбирались из постели в туалет, либо перекусить, я думала, что это все так и закончиться. Мне кинули косточку, как собачонке, погладили по головке и прошли мимо.

Я ушла из его съемной квартиры рано утром, пока после стольких потраченных сил, Вова восстанавливался, провалившись в глубокий сон.

Поймала на улице такси потому, что место своего нахождения я узнать не могла. Через несколько десятков минут попала в общежитие. Я привела себя в порядок и отправилась в деканат, чтобы узнать об образовании магистранта. Все-таки Петербург мне покидать не хотелось. Да, признаюсь, я была влюблена в мистическую загадочность города, но все же главной причиной были родители. Жить с ними под одной крышей, было выше моих сил и терпения.

-Доченька, как же это? – вздыхала в трубку мама – Мы с папой думали, что ты вернешься домой.

-Пока нет, мамуль! Ты не волнуйся, я не пропаду. Декан обещал помочь с работой, так что с голоду не умру.

-Ох, несчастная! Мы же с папой не отказываемся тебе помогать

-Вот и отлично, – заверила я. – Не скучайте, я скоро приеду на каникулы, немного погощу, – пообещала я, не зная тогда, как опрометчиво звучало это обещание.

Декан действительно обещал меня пристроить в картинную галерею экскурсоводом, чему я была несказанно рада. Тем более магистратура была только по направлению искусствоведение, что было мне по душе. Главное экзамены не завалить.

-Похлопочу, - пообещал декан. – Не многие наши стремятся идти в науку. Все больше сразу ищут работу.

А на следующий день в дверь общежития, где мне разрешили остаться еще на недельку для подачи документов, раздался стук.

Я как была в спортивных шортах и футболке, которая была подвязана узелком чуть ниже груди, открывая живот, направилась открывать гостю. В комнате было душно, поэтому даже не удосужилась обуть тапочки, прошлепав босиком по скрипучим половицам.

Распахнула...замерла, уставившись во все глаза на Краснослободцева, который стоял, упираясь обеими руками в дверной косяк. Холодные голубые глаза пробежались по мне, заставили забыть вообще, что существует такое выражение, как "дышать".

Вова сделал шаг вперед, переступая порог комнаты, а вот я так и не думала отступать, стояла как дура и наблюдала за его действиями, фотографируя все взглядом. Вот он прищурился, а вот криво ухмыльнулся, вот легкая морщинка прорезала его переносицу, а вот взгляд упал на мои губы. Губы?

В тот вечер я так и не вспомнила, что можно дышать самостоятельно. У меня был кислород, но он содержался в его поцелуях, руках, которые ласкали мою разгоряченную кожу, в его первобытных движениях, которые заставляли меня испытывать самый потрясающий оргазм.

-Ты почему вчера сбежала? - уточнил он, когда я уже погружалась в сон.

-Испугалась реальности, - честно призналась я.

-Привыкай, малышка, теперь твоя реальность я, - Вова меня поцеловал, и я счастливая отключилась в кольце его рук.

Если бы я знала, что реальность может превратиться в кошмар, я бы не пустила его даже на порог комнаты.

И так каждое утро я просыпалась с ним. Я была счастлива потому, что, наконец, появился тот человек, которому я не была безразлична. Он встречал меня с работы, он ограждал меня от общения с неприятными мне людьми, правда еще и с теми, кто был неприятен ему. В их число входили все мужчины, которые потенциально могли бы занять его место. Ну, да ладно, мне еще лучше. Он решал мои проблемы, которые могли возникнуть вообще, даже мелкие. Да, это было приятно, пока не стало навязчивой идеей. "Туда не ходи", "Жди меня здесь", "С ним не разговаривай", "Что за взгляд у тебя?", "Почему юбка такая короткая?" и так далее. Все сходилось к тому, что шаг за шагом я оказывалась под стеклянным колпаком; создаваемым человеком, которого я любила. Сбежала из под одного, а попала под другой.

В конце лета я решила наведаться к родителям, как и обещала, даже билеты на поезд взяла, но спокойно уехать не получилось.

-Зачем тебе туда ехать?

-У меня там родители, если ты забыл, - похоже, это был не аргумент.

-А еще там твой бывший...

-Который давно женат на другой. Успокойся, Володя, я люблю только тебя, и мне никто другой не нужен.

Но он обиделся. За ту неделю, что я провела дома, он со мной почти не разговаривал, только уточнял, чем я занимаюсь. Да и я извелась вся. Только тут я поковырялась в своих мыслях и поняла, что по сути о нем вообще ничего не знаю. Со своими друзьями Вова меня не знакомил, чем занимался, я не знала.

А когда по возвращению, я задала эти вопросы, то услышала лишь стук двери, которую захлопнули с силой.

Вова не появлялся три дня, а я рыдала и строчила ему сообщения, так как трубку он не брал. Плач мой переходил в рыдания, а рыдания - в истерику, которая не прекращалась, пока я не засыпала.

Так и жили, он обижался и уходил, я плакала, по его возвращению нас ждал секс-марафон, который снова заканчивался скандалом и моими слезами.

-Зачем я тебе, я ведь страшная? - выспрашивала я.

-Ты просто еще сама не видишь какая ты красавица, - Вовка меня обнимал, терся небритой щекой о мою и крепко обнимал. - Никому тебя не отдам. Ты моя! И я любого прибью, кто окажется рядом.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ДВИЖЕТСЯ ОТ БОЛЬШОГО ПРОШЛОГО В НАСТОЯЩЕЕ С НЕБОЛЬШИМ ПУТЕШЕСТВИЕМ И СЛУЧАЙНЫМ ЗНАКОМСТВОМ.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ДВИЖЕТСЯ ОТ БОЛЬШОГО ПРОШЛОГО В НАСТОЯЩЕЕ С НЕБОЛЬШИМ ПУТЕШЕСТВИЕМ И СЛУЧАЙНЫМ ЗНАКОМСТВОМ.

Этот месяц до суда для меня прошел как в аду. Мне не хотелось ничего, даже жить. Тимофей все время был рядом, подбадривал, даже подсуетился на тот счет, что Вова на скамью подсудимых попал как соучастник, а не организатор. Хотя по сути доказательства его вины были посредственные, но я не вникала. И что самое важное, я не заметила как сама начала обвинять Краснослободцева. Вроде сама рыдала и проклинала за то, что он такой нехороший. Конечно, это мягко сказано. Я уже потом поняла, что Тимофей просто втирался ко мне в доверие, ну и внушал, что Вовка преступник, что он не контролирует себя, что по его вине погибли десятки людей. А в итоге получалось, что это были мои мысли. По крайней мере, я ведь так думала. На свидание с ним меня не пустили, мол, чтобы оградить от нервных потрясений. Я не знаю, кто это планировал, но в итоге я сама себе внушила, что Тима это лучший вариант для моей дальнейшей жизни. Вовку мне никто не запретит любить, а я слабенькая девочка, которой нужно сильное плечо рядом. Может, я бы и могла еще бороться, ведь Краснослободцев этого мне никогда бы не простил, но в одно прекрасное утро я проснулась в объятьях другого мужчины.

А я-то думала в плену своего горя, что мне все это показалось. Я не знала, как это случилось, этот отрезок просто исчез из моей памяти. Воде он только что меня горемычную успокаивал, а тут вдруг я уже раздетая и уже утро, лежу на плече Тимы.

-Я всегда буду рядом. Я буду тебя защищать, - пообещал он, сжимая меня в объятьях. А я молчала, понимая, что это конец моей большой любви.

Но судьба дала еще одну надежду. Выяснилось через несколько дней, что я беременна. Я не верила своему счастью, случилось чудо, у меня будет ребенок от любимого человека!

-Я готов принять его, как родного, - заявил Тимофей. - Только у него будут мои фамилия и отчество.

А я не хотела этого, ведь у ребенка был отец, он был жив. А тут ему запрещают даже говорить о ребенке.

А потом опять так мягко, ненавязчиво.

-Это ребенок преступника, представь какие у него гены.

И все в один голос. А я любила этого малыша, снова впадала в истерику, и как овца верила Агееву, что все будет хорошо.

А он так и говорил, ведя меня за руку к врачу

-Все будет хорошо! Нам ведь нужны нормальные дети.

И что-то сломалось внутри. Мне бы бежать от него еще тогда, сбежать из этой пустой больницы. Но я жалела себя, у меня же такое горе, любимый человек оказался за решеткой. А тут раз, ты приходишь в себя от наркоза, а ребенка нет. И Тимофей рядом сидит, гладит по голове и обещает, что все будет хорошо.

А было ли оно это ХОРОШО? Наверное. Меня сломали, и пока я не пришла в себя переделали как из пластилина, сделали новую вещицу, которая вроде выполняла все функции живого человека, но душа находилась в коме. Без чувств, без эмоций. Я даже не понимаю, как смогла закончить учебу, потому что делала все на автомате. Мне дали команду, я выполнила ее как робот.

-Я хочу уехать из Питера, - это было первое желание за последние полгода, которое было озвучено вслух.

-Конечно, езжай, отдохни, - одобрил идею Тимофей.

-Нет, я сюда не вернусь. Я не настаиваю, чтобы ты поехал со мной.

-Я поеду, - ответ он дал незамедлительно. - Тем более, меня здесь уже ничего не держит, я уволился из органов несколько дней назад. Пора возвращаться в родные края.

Он был рядом на протяжении долгого времени, поддерживал меня в трудные минуты, дал мне свободу выбора (как мне казалось), любил меня. Мне не оставалось ничего другого, как ответить на его чувства. Пусть не полной взаимностью, но все же... "Преступнику рядом с такой девушкой не место" - это были мои мысли, опять же, как мне казалось. Долгое время я пыталась найти себя, и начала что-то чувствовать, мир уже не казался блеклым и серым, но только я так и не смогла взять в руки ни карандаш, ни кисть. Все свои рисунки с изображением Вовы я сожгла. Мне нужно было исцеляться, и свое лекарство я нашла в Тимофее, который весной мне сделал предложение выйти за него замуж. И я согласилась, не раздумывая, подавив в себе тот горький осадок, который остался после всей этой истории. Нет, его я не обвиняла, так было нужно и так было правильно. Мы с Вовкой оба понесли заслуженное наказание за свою любовь. А она иногда напоминала о себе. И о ребенке, которому я так и не дала появиться на свет, я попыталась поскорее забыть. Это моя новая жизнь, а Вовка и плод нашей любви остались в прошлом. В знак этого я даже поменяла прическу и цвет волос, сменила имидж, спрятав все свои любимые "балахоны" на чердаке. Плюс ко всему мне подвернулась Арина.

Там в том кафе я почему-то сразу ее узнала. Вроде никогда не общались, да и знала я ее всего два года, а вот узнала. И ноги меня сами понесли за тот столик, и язык заговорил сам. И что самое приятное, она меня тоже узнала, и на Тимофея не смотрела приценивающимся взглядом, как это положено у одиноких девушек. Да, водить дружбу с женским полом я все еще боялась, но что-то было в ней такое, заставляющее поверить в нее и заразиться этим энтузиазмом. Она собиралась открывать ресторан, а я как раз сидела без дела на шее будущего мужа. Мне нужно было чем-то себя занять.

-Я хочу помочь Арине, - сообщила я Тиме тем же вечером.

-Дело твое, но она мне не внушает доверия.

-Но ты ведь сам говорил, что знал ее деда.

-Деда, крошка, но не ее.

Выбор я делала сама, когда пришла к Аринке в ресторан, который находился давно в запустении. И, по моему мнению, это было самое правильное решение, которое я принимала за последнее время.

***

-Нихренашечки себе, – округлила глаза подруга. – А я думала все там банально, ты бросила этого парнишку из-за Тимохи, в которого влюбилась. А оказывается вот оно как. Не думала, что твой тихий муж способен заставить девушку в минуту слабости сделать аборт. А почему сбежала? – она смягчала свои выражения и я видела, что не пыталась на меня давить. За это я и была благодарна Арине.