Ты моя Необходимость

Пролог

Два месяца назад. Питер. Причал №2

Ледяной ветер, кипящее раскалённым гневом сердце. Это сейчас испытывал Самир, увидев свою сестру впервые за столько лет. Морской воздух освобождал их лёгкие. Лишь опустевший, без единой душонки причал позволил правде выйти в открытое плавание. Белокурая женщина, полная противоположность старшего брата, смотрела на питерский мост, роняя обесцвеченную слезу.

- Ты её единственная надежда! – завопила она, – больше никого, кроме тебя, у моей драгоценной нет!

- А разве не ты самая главная её опора и семья? Она думает, что ты её бросила на произвол судьбы! Что пришло тебе в башку, Свет, когда ты связалась с этим дегенератом?

- Я была слишком наивна. Молода и чертовски глупа! Я мечтала обрести счастье, которое когда-то потеряла, – женщина средних лет с трудом сдерживала вязаную шляпу от сильного порыва морского ветра, пытаясь изобразить улыбку, – Самир, умоляю тебя, сделай всё, что угодно, но найди Аниту и Дамира. Только ты знаешь всю правду, я поклялась родителям, что унесу её с собой в могилу!

- Из-за твоих проделок, мне, как старшему, снова всё разгребать! – Самир расправил широкие плечи, взъерошив отросшие волосы цвета топлёного шоколада. В его темных глазах разрасталась искращая яростиь – Так и быть! Где они находятся?

- Где и прежде, в дедушкиной квартире. Прошу, найди их как можно скорее! Они ищут их! Я готова поклясться, они придут именно за Анитой! – Света застучала зубами, оглядываясь по сторонам, – Кирилл прогнившая мразь... он обещал своему начальнику отдать за свои миллионные долги её! И Дамирку! Умоляю, Самир...

- Ты говоришь мне об этом лишь СЕЙЧАС?! – его руки зверски взялись за плечи сестры, встряхивая её, сдерживая зачесавшиеся руки, – ты можешь быть равнодушна к себе, но не к своим невиноватым детям! Обрекая на такую участь! Какая же ты тварь, Света!

- Я...я..я не могла ничего сделать!

- Могла, просто не хотела! Совесть замучила, слёзы накрутила и решила: я поверю, что ты ими дорожишь? Я отправляюсь сейчас же на их поиски!

Самир*

«Если бы я только знал, что происходит с самого начала, этого бы всего не было. Свете было плевать на своих детей, с самого начала, когда после гибели своего мужа Игоря, она выскочила замуж за бизнесмена, чей бизнес после прогорания нажил себе несколько миллионов долгов. Вариант, как спасти свою шкуру, Кирилл предложил тем, у кого задолжал: отдать детей жены от первого брака в рабочие руки. Всё он знал, в какие именно руки они попали бы. Ему плевать. Детей он недолюбливал, и к нему родства они не имели. Свету он бросил, а сам с обещанием ублюдкам уехал работать на тех людей. Единственная надежда на этих двух. Одну Света не совершила ошибку - не рассказала детям о тайне. Узнав о ней, они больше никогда не решаться доверять людям. Прошло десять лет с момента, когда я последний раз видел Аниту и её младшего. Помню их ровно с момента, когда Светка ещё выписывалась впервые из роддома с Сергеем, они даже школу ещё не закончили, но Анита была на руках Светы с пятнадцати лет. Наши родители воспитывали внуков, пока не скончался Сергей, и Света не потянулась за проблемами дальше. Возможно, хотела сбежать от осуждения окружающих за то, что родила, будучи сама ребёнком, а возможно, она действительно, как и Кирилл, наплевала на того, кого на свет родила. Жизнь этих двух зависит в эту секунду от меня. Моя обязанность - защитить их любой ценой!»

Глава 1.

Хорошая погода - признак хорошего настроения у людей. Особенно в небольшом ресторане «Манул», ведь в атмосфере дикой природы и стилистике дикого милого кота у людей появляется желание отведать здесь вкуснейшего мяса. И запить его холодным вином. Круглые столики, накрытые белым текстилем, по залу располагаются эстетично вокруг искусственных ветвей деревьев, а окна выходят ровно в парк. Чертовски соблазнительное место для любителя красиво отдохнуть. Именно здесь я смогла найти источник заработка, отпахивая по шесть смен за неделю, работая официантом несколько месяцев. Это первая работа, где я задержалась дольше за все время.

- Анита, тебя вызвали за седьмой столик! Где ты была? – подруга администратор цокала друг о друга розовые гелевые ногти.

- Двенадцатый стол просил подробности о телячьем стейке с гранатовым соусом. Я уже бегу!

- Не забудь принять заказ у соседнего!

До самого вечера я бегала по столикам, так и не успев уйти не впервой на обед. Уже привыкшая я, глотала желание положить хоть кусочек еды в рот, не заметила, как наступило одиннадцать вечера. Это значит есть время немножко отдохнуть перед уборкой зала. Я зашла на кухню, отгребая приготовленное поварами вкусное говяжье рагу, рассказывая о сегодняшних самых запоминающихся гостях. Сегодня был насыщенный день. Суббота, безграничные потоки людей при полных посадках приносили мне не только усталость, но и пользу, к своему счастью, в выходные я получала больше всего чаевых, которые могли уйти на полезное для нас с Дамиром.

Протирая последнею чайную пару до блеска, Вика считала кассу. Вика - администратор ресторана, мы вместе с ней пришли работать сюда по похожим причинам, наверное, только поэтому так быстро и сдружились. Она старше меня на пять лет и раньше она работала бровистом в салоне. По стечению обстоятельств, ей было необходимо найти работу с хорошим заработком. Ей, как и мне, необходимо держать себя на ногах, содержать сына и няню. А мне брата. Моя единственная надежда — это сделать все возможное, чтобы заработать достаточно денег для лечения Дамира. Год назад брату диагностировали астму высокой стадий риска. Он не раз лежал в лечебнице для очищения дыхательной системы. Врачи не дают гарантий, что вылечиться будет возможно полностью, но шансы есть. Я борюсь за все возможное, что только могу сделать. Дамир больше не может выходить нормально на улицу или в школу, неправильная отдышка приводит его к приступу в любой момент, мне становится страшно, что будет, если я не окажусь рядом? Вдруг в центре не присмотрят за ним должным образом? Этот стресс оставался на душе грязным пятном.

Перед концом смены я шла домой, закупив в круглосуточном немного продуктов, торопясь домой. Хорошо, что на улице стоял май, и до дома можно и пешком дойти.

Поднявшись до третьего этажа, где находится наша квартира, я захожу внутрь, чувствуя противный запах лекарств и дыхательного спрея. Первым делом я зашла в свою комнату, снимая курточку и кроссовки. Посмотревшись в зеркало, я взяла резинку и заплела в крепкую густую косу шёлковые волосы. Помню, как мама перед тем, как оставить нам бабушкину квартиру, называла мои локоны, как пух, гладкие, медным золотом политы. Единственные её любящие слова, которые я слышала за всё время. Внешностью, в отличие от Дамира, я пошла в отца, а он весь в мать: блондин с яркими серыми глазами. А я точно обратная медаль: волосы тёмно-русые, а глаза серьёзные, холодно-карие. Мама видела во мне отца, может, поэтому и сбежала от прошлого подальше. Ну что за глупость я сейчас думаю? Будто оправдание ей ищу! Отчим не подарком был, лез, приставал ко мне, маленькой тринадцатилетней девочке, а она всё отнекивалась. "Вот посмотри, Анит, он богатый, может увезёт вас учиться нормально куда". В итоге учились мы где и нужно - в хорошей школе. Проблем особо не было, но вот отчим прогорел и подался в противозаконные махинации, бабушка сидела с нами до моего совершеннолетия, а сейчас по моей же просьбе на даче живут, чтобы нам с Дамиром позволили реабилитироваться самим. Да и дача лучше этой халупы! Там дом и огород, от центра не очень далеко! А нам здесь удобно, и работа и школа. Мама как учуяла, что проблемы начались, сразу съехала. Отчим так и не объявлялся, но вот люди очень нестандартного внешнего вида его по всему нашему дому искали. Да и иногда до сих пор ищут. От этого в мурашки бросает.

Переодевшись в домашнее, я заглянула к брату в комнату. Он сидел и делал онлайн уроки с одноклассниками. Как же я рада тому, что Дамир, несмотря на всё смотрит на мир с улыбкой и не прячется от других людей, продолжая общаться.

- Сегодня ты, Анитик, долго.

- Извини, уборка много времени заняла. Как твои уроки?

- Пытаюсь разобраться в отношениях с химией, – усмешливо взглянул на меня брат.

- Завтра у тебя выходной, доделаешь днём. Иди скорей спать, иначе я не заварю тебе утром какао.

- Я ради какао над душой стоять у тебя буду! Во снах приходить!

- Иди спать! И не забудь принять новые лекарства, нам Яна Лаврентьевна сказала, что они должны помочь.

- Ага, да, помогут они мне, как же! Эта врачиха рысиха хитрая сразу тебе сказала, что эти пару капсул для меня, как болеющего, бесплатный пробник! А стоят они, как почка!

- Ты мне ещё так по выражайся! Тебе и двенадцати ещё нет, а уже такие умные слова он знает. Пусть как почка стоят, я куплю их хоть за сколько ради твоего дыхания.

- Проехали, – брат выключил компьютер, сохранив задание. Он погнался расправлять кровать, ярко мне дыхнув в лицо, – зубы я почистил, можешь не проверять!

Я поцеловала его в ушко и выключила теплый свет, – спокойной ночи, Дамирка.

Направляясь на кухню, достала и разложила по местам продукты, заваривая себе чай, нарезая колбаску с хлебом. Заняться перед сном было нечем, завтра смена начиналась с дня, я включила ленту новостей, пролистывая негативные строки, не стремясь усугубить себе настроение, сразу заметила напоминание YouTube о новом видеоролике любимого блогера и принялась за ужин и приятный просмотр.

Глава 2

Собрав Дамира, я взяла все необходимые нам справки, и с самого утра мы отправились в поликлинику. Ночной кошмар, посетивший наш дом вчера, пугал меня до сих пор. И перед закрытием квартиры выходила я из подъезда с навострёнными ушами. Не знаю, что испугало меня больше - моя беспредельная подозрительность или что у меня могут забрать Дамира. За второе меня покрывает колючими мурашками.

Доезжая до отделения, мы подошли к окну регистратуры, где добродушная пенсионерка, запомнившая брата как частого гостя здесь, выдала нам бумаги и нужный номер кабинета. Везение шло по пути с нами, раз у двери не было ни единого человека в очередь. Сначала мы зашли вместе, прошли необходимые анализы и прогулялись с врачом до повторной диагностики и за новой сдачей крови. Врач посоветовал мне оставаться в кабинете, пока проходит полное обследование. Как бы я не хотела быть рядом с Дамиром, кажется, ему было только легче от того, что я не находилась с ним. Прошло около часа, прежде чем я услышала, как двери долгожданно открылись. Я тревожно вздохнула, пытаясь прочитать на её суровом лице хоть каплю чего-то хорошего. Она поправила короткие пшеничные волосы, сложив вместе руки.

- Вы проверялись в течение этого года три раза, и мы с каждым новым осмотром не видим улучшения. Вы понимайте, у вашего брата третья ступень бронхиальной астмы, и она добирается до четвертой, самой критичной. Есть очень большие факторы, указывающие на состояние увеличения правого желудочка сердца.

- Это в..ведь лечится, верно? Что нужно сделать для избежания четвёртой? – я похолодела от погружения в каждое её слово, вцепившись руками в стул.

- Лекарства не окажут полного нужного эффекта без необходимых вмешательств. Вам лучше всего, Анита... Я могу к вам так обращаться? Отправить Дамира в санаторий для нужного прохождения всех процедур. Данные места для обладателей бронхиальной астмы ведут полный курс лечения. Разумеется, при таких заболеваниях полностью излечиться от астмы невозможно, но при выздоровлении и наличии 20% болезни можно жить спокойно и осторожно. При его возрасте астма в редком случае развивается быстро, но это тот самый случай.

Я успокаивающе закивала, это была хорошая новость, ведь в санатории не только будут и его ровесники, но и должный присмотр, который я не могу предоставить из-за работы.

- В таких местах мне разрешено будет его навещать?

- Исходно да. Но лучше обсудите моё предложение с мальчиком, не все готовы находиться вдали от близких, – врач достала из нижнего ящика красную рекламную книжку с зелёным крестиком, протянув мне, – здесь расписаны цены, звёзды и количество санаториев в нашем городе. От недорогих, которые я вам не советую! И до высокоуровневых, где оздоровление гарантировано. В остальном по-прежнему не исключайте лекарства. На этом заканчиваем.

- Спасибо вам огромное, - я прибрала в сумку рекламу и, попрощавшись, вышла из кабинета, вдохнув запах больничных стен. Они всегда казались пропитанными страданием и надеждой на всё хорошее.

Близившись к выходу из клиники, Дамир выкинул бахилы, с улыбкой придержав мне дверь, – что она тебе сказала? Всё хреново, да?

- Дамир! Ну что за слово «хреново»?

- Извини. Ну так что?

Выбравшись на улицу, мы добрались до автобусной остановки.

- Всё не так плохо, – я старалась изобразить то, о чём говорю, глупо подбадривая себя саму, - нам предложили отправить тебя в санаторий для лечения астмы, – я набралась кислорода полной грудью, отводя взгляд, – ты будешь против, и я это знаю! Но ты только подумай… данный шанс…

- Я согласен.

Я дурманяще повторила за ним, в недоверии округлив глаза, – что ты сказал?

- Я давно уже не ребёнок! И вижу, как ты пашешь ради того, чтобы мы с тобой жили по-человечески! Ты не можешь вечно тянуть эти лекарства ценой в почки. Если ты веришь, что санаторий мне поможет, я через нехотя поеду. Ну, подумаешь, потерплю, ради себя же.

Впервые за всё долгое, полное болью время, я захотела проронить слёзы от счастья. Я сдерживала себя всегда, до самого последнего момента, как сейчас. У меня самый лучший брат, самый любимый! Мне и объяснять не пришлось ничего, а он словил мои мысли на лету.

- Очень… очень сильно люблю тебя, Дамирка!

- Перестань! – он, засмущавшись, махнул ладонью, – не люблю, когда ты раскисаешь.

- Поняла тебя, – я обрадовалась, моё настороженное настроение улетучилось грозовой тучей, засияв лучами солнца.

Быстро проводив брата обратно до дома, я добралась до работы, надевая униформу, решительно принялась за работу. В течение нескольких часов во время обеда ходило достаточно много людей, и из моей головы пропала и ночная и утренняя тревожность. После обслуживания последнего столика, я прибирала от крошек диванчики, услышав звон колокольчиков над входной дверью, предупреждающий о приходе гостя. Я резко выпрямилась, спрятав в карман тряпку, подобравшись к стойке.

- Добрый вечер, прошу проходите, – взяв меню, направила гостя к столику с мягким креслом, – желаете что-то прямо сейчас? Я обязана вас предупредить, что через час мы, к сожалению, закрываемся.

- Американо, – тяжёлым голосом выдал мужчина примерно тридцати с чем-то лет, в джинсовой чёрной куртке, с развёрнутой обратно кепкой на голове и пристальными тусклыми зелёными глазами, смотрящими на меня.

Отталкивающий тип. Я согласно пошла заваривать кофе, видя, как Вика достает из сумки пачку сигарет и зажигалку, идя на кухню к поварам.

- Анит, я быстро! Покурю с ними и вернусь, не теряй давай!

- Хоть раз я исчезала, пока ты курила? Быстро только, а то вдруг...

Закатив глаза, я взяла сахарницу и направилась к гостю. Мои ноги подкосились, когда я увидела его без кепки. Я сразу вспомнила, будто находясь сейчас во вчерашнем страхе, того самого мужчину. Слегка лысый, простовато одетый и голос этот же, просто эхом так не отдавался, как в подъезде. Меня знатно переклинило, но кофе всё-таки добрался до стола с сахаром вместе.

Глава 3

С самого детства я не могла на что-либо понадеяться, пришлось привыкать. Если папа принимал участие в нашей жизни ещё до своей смерти, то мама не менялась ради нас, она вообще, кажется, и не планировала нас любить. Пришлось свыкнуться, будучи всегда в состоянии ответственности за себя саму, не надеясь ни на кого другого. Ты у себя один! Вот мой гимн на протяжении 19 лет. Дошло до того, что сейчас за моей спиной торчит нож в руках психа, возомнившего вытащить меня из кафе.

- Ногами волочи! – покрикивал мне в уши лысый.

Мы покинули заведение через главный вход. Как же это глупо с его стороны. Ведь повсюду камеры и будь что будет, но ты прямо на виду, словно напоказ выводишь за угол. За переулком стояла небольшая чёрная газель, по одному только виду побывавшая не в одной аварии. Психопат открывает задние двери, вталкивая меня внутрь. Я всячески упираюсь, пытаясь выражать сопротивление, я даже обрела надежду на шансы, но после его вскрика из машины вышло ещё двое, закидывая в багаж.

Не произнося и слова, сволочи дали газу и выехали на проезжую часть. Интересно, Вика уже вызвала полицию? Или ещё пытается осознать где я нахожусь? Оно ли важно? Я уже не в безопасности и сомневаюсь, что мне кто-то сможет помочь, кроме себя самой.

Мы ехали ещё какое-то время, примерно минут тридцать, мои руки дрожали, а с глаз и слезы не упало. Мне страшно до такой степени, что я не могу выдавить из себя слёзы, я думаю лишь об одном. Как мне выбраться живой... нет, не ради себя, ради Дамира. Он один, кроме меня у него никого нет, лишь бабушка, а она уже не в таком бодром возрасте, как раньше. Я не имею права умирать! Просто не имею! Я обязана жить!

Оглядывая каждую вещь, лежащую вокруг, мне приглянулась сломанная на две части пила, уже без зазубрин, просто кусок метала. Схватив его, я поняла: мой шанс в том, что я не связана и даже не укрыта мешком на голове. Видимо, похитителям я не показалась достаточно самоуверенной, раз они мне дарят возможность сбежать. Я взяла зубец и зацепила за внутреннюю часть брюк. Больше вокруг себя ничего полезного я не нашла.

Машина остановилась. И это заставило меня ещё раз вздрогнуть. Окна закрыты плёнкой и догадаться, где нахожусь, трудно. Послышались удалённые мужские голоса, один из которых точно принадлежал лысому.

- Повезло, что её сразу нам сдали.

- Ты гонишь, что ли? Нас о таком не предупреждали! Ты вообще о чём думал, кретин, когда соглашался?

- Бабки лишними не будут! За два счёта всё закончим.

- Ты конченый. Я отказываюсь! За такое десятку дадут, если отловят!

- Мозги свой подключи, Подольский и деньги отдадут чё тебя, дебила, не устраивает?

- Смотри сам, я в это не лезу. Мне не нравится, что эта шкура в моей машине!

«Сдали?» – пронеслось у меня в голове явным подозрением, – Кому вообще нужно меня сдавать? Я от силы пять близких знаю.

Двери открылись, ранее неизвестный мне молодой парень силой вытащил меня наружу, кидая на траву. Я попыталась встать, но на меня поставили уперто ногу, давя на плечо. - Лежать!

Попробовав на вкус зелёную траву, закатила глаза в небо. В округе мне видны берёзы, сосны и вымершие деревья вокруг. Самое первое меня забеспокоило отсутствие дороги поблизости, машин и людей. Цивилизация не близко. Ситуация адски плоха.

- Что вы хотите от меня? – осмелела я на секунду, сразу пожалев об этом.

- Завались, – дерзко схватил меня за волосы парень.

- Руки убрал от неё! – лысый отдёрнул пацана подальше от меня, кидая брезгливый взгляд, – нам не за её труп заплатили. Куда она денется? В лес, коза, не побежит! – он обратился ко мне, – сдохнуть же не хочешь? Вот и лежи лицом в землю.

Не рисковав жизнью, я лежала на прохладной росе, пока к газели не подъехало второе авто - крупная синеватая Volvo, следом за ней вторая. Из одной вышло двое похоже одетых мужчин, из другой тоже двое. Внимание привлёк мужчина по середине, значительно ниже остальных громил. Мне с трудом удалось разглядеть его лицо: лёгкая щетина, явная седина. Дорогой, наверняка на заказ пошитый бежево-кофейный пиджак с приподнятым воротником и кожаный браслет с серебристой змеёй. Так названный ими «Подольский» протянул лысому серый наполненный конверт. Посмотрел на меня, придавая значение, будто он видел во мне покупку, необходимую для оправдания своей траты.

Так просто? Украли, передали деньги и на этом всё? Слава богу, что не убили, но меня просто продали как товар на рынке, если не хуже. Совсем не уедаётся передать эти ощущения… До какой же степени я отчаялась, раз больше не плачу и не молю о спасении?

- Она ваша, как и договаривались, Ренат. Ничего не было. Ничего не происходило.

- Прагматично, – ответил на рукопожатие лысому Подольский, намекнув одному из телохранителей поднять меня с земли, – прощайте.

Меня тащили волоком за руки к тачке. Я, оглядываясь, заметила, как Ренат остальным троим что-то шепнул и шёл за нами следом. Вступив ногой в салон машины, я услышала громкий выстрел. Вытянув голову вперёд, моё сердце испуганной синицей затрепетало. Люди Подольского застрелили владельцев газели, лысый начал отруливаться, стреляя в ответ. Продолжение увидеть мне не удалось, меня насильно нагнули, усаживая на заднее сиденье. Прозвучало ещё пару выстрелов и затем тишина. Тройка вернулась обратно в целости. И это значило, что лысому пришёл покой.

Volvo тронулись в лес по узкой дороге, выбираясь на трассу. Моё тело начало трястись, а из глаз в конечном итоге потекли солёные прозрачные капли. Я и не почувствовала в каком ужасном я нахожусь состояний, плечо начало больно ныть, свежая царапина покрылась каплями крови, у меня не поучалось сложить руки в кулак, настолько они были холодными и неподвижными, что мне оставалось только терпеть. Подняв подбородок, я посмотрела в водительское стекло. Щёки из всегда розоватых стали мертвецки бледными, из карих согревающих глаз остались ледяные осколки угля. Мне казалось, что я давно испытала достаточно страха, кошмара, ужаса в жизни, но это перешло все границы. Увидеть смерть и стать жертвой аферы ни единому здоровому рассудком не под силу вытерпеть.

Глава 4

Спустя пару километров машина остановилась возле высокого металлического забора. Охрана вышла первой, открывая ворота. Внутри находился двухэтажный дом, покрытый серым кирпичом, а под окнами цвели затхлые шиповники. Ренат вышел предпоследним, открывая мне дверь авто, протянув руку. Я с отдушиной согласно взялась.

- Не вижу смысла пытаться быть тем, кем не являетесь.

- Это кем же? – Ренат дьявольски заулыбался.

- Хорошим человеком, – со вкусом страха на кончике языка я говорю ему в лицо.

- И как, по-вашему, Анита, выглядит хороший человек? Поёт красивые речи и стелет перед вами пиджак?

- Но это и не человек, который похищает ради собственной выгоды!

Ренат дёрнул мою руку на себя, спокойно уводя, будто на поводке, к дому. Я не пыталась спорить. Очевидно, что лучше мне от этого не станет. Особенно, когда за спиной у тебя ещё четыре громилы, способные оторвать твою голову и начать ей играть в футбол.

Попав внутрь, первое, что мне попадается в глаза - это пустота в парадной. Ни кресла, ни картины, просто ничего, словно я попала в арендованное помещение. Небольшая люстра с тусклым светом освещала синие стены, и чем больше я здесь находилось, тем сильнее я чувствовала холод по телу. Может, от страха, что меня могут убить в любой момент, а возможно, из-за атмосферы.

- Проводите её на верх, – приказал Ренат своему подчинённому, – дверь закрой. Если что понадобится, сообщать мне.

Сотрудник кивнул и повёл меня на верх. Я с трудом переступала по лестнице, да будь прокляты короткие ступени! На втором этаже была могильная тишина и три комнаты, в одну из которых мне пригласительным тоном открыли дверь и запустили, как животное в клетку. Однако здесь находилась кровать и даже тумбочка, только вот решёточные окна меня сразу ввели в расстройство. На самом деле клетка, по-другому и не скажешь.

Прошло часа два, если себе верить. Я сидела на кровати, обдумывая любой сценарий, который смог бы меня спасти. Другой план хуже другого, я совсем не знала, что мне делать и как быть! Если я по-настоящему сбегу, Ренат найдёт моего брата раньше меня, в этом я уж точно не сомневалась. Такой человек, как он, не имеет жалости. Ему плевать на чужую жизнь, особенно когда на уме деньги и выгода. Он мне так и не сказал, что именно он хочет от меня, смею предположить, что я могу стать объектом на продажу органов или того хуже... а есть и хуже? Разумеется, только я думать об этом не хочу. Что мне делать?..

Прикрыв глаза, мне хотелось плакать, с трудом себя сдерживая. Слёзы меня и Дамира сейчас не спасут, мне нужно мыслить холодно. Но в голове не переставали зарождаться мысли, как некто вытащит меня от сюда. Ненавижу нотки слабости. Ненавижу свою наивность!

Вздохнув по глубже, я мгновенно расслышала поднимающиеся шаги в сторону моей двери. Я судорожно вздрогнула, когда ручка повернулась, и я увидела вступавшего на территорию комнаты Подольского. Я горько сглотнула, пытаясь выстроить сильный невозмутимый взгляд.

- Поговорим?

Так же ребята я хотела бы выразить свою любовь к вам 🥰 спасибо что читаете, моё произведение 🍓я этому безумно Блогадарна. Буду рада если вы станете оставлять свой комментарий

Глава 5

- Поговорим?

Я, подобно солдату, навострила уши и не двинулась с места, прислушиваясь каждому звуку. Ренат с гордо поднятой головой приблизился, касаясь моих плеч. Его острые ногти впились в мою кожу, практически царапая. Я не сводила с этого дикого животного взгляд. Он напоминал тигра, возомнившего себя санитаром леса.

- Я наблюдателен, Анита. Ты неглупа, давайте же не станем совершать поступки, за которыми следуют последствия?

- Прост..т...о скажите, что вы от меня хотите! Не надо ласковых речей. Переходите к делу!

- Ведь сказал. Не спорь! – он сжал сильнее пальцы, мучая болью, – не стоит перечить, когда тебе могут откусить голову, мышонок. А я могу.

- Я вас внимательно слушаю, – обрывисто проговариваю, дрожа губами.

- Буду прям, – Ренат глубоко выдохнул, освободив мой плечи, – моя жена умерла в загадочных обстоятельствах десять лет назад. Она прибывала в машине со своим любовником, когда она сдала моё место нахождение конкурентам, забрав три лимона с собой! Уже к утру их машину с их трупами нашли в реке. Но сдохли эти сволочи не поэтому, – Ренат промолчал пару минут, выпрямившись, взглянул в решётчатое окно, – в их лбах были две подарочные пулевые дырки. Деньги как были с ними, так и остались. Того, кто убил их, интересовала их смерть.

- А как с этой информацией связана я?

- Десять лет назад погиб твой отец. Верно?

- Стоп! – я резко встала, превысив голос. Я уже завелась защищать отцовскую честь, – на что вы намекаете? Что мой папа влюбился в вашу жену и решился на побег? Он был… примерным мужем и отцом двух детей! Сдалась ему ваша жена!

- Я этого не сказал. Но твой отец здесь явно причастен, он не являлся любовником, он был ближе, чем тот ублюдок.

- Ближе? – я волнующе встала на цепочки, подползая к Ренату, – скажите прямо! Я не понимаю вас…

Подольский нахмурился, столкнувшись со мной взором, пробирающим дрожью до самых костей.

- Он был близок настолько, что являлся моим личным киллером.

- Чушь! Мой отец никогда…

- Твой отец лично выполнял каждую мою просьбу! - Ренат грубо настаивал.

- Он работал каждыми днями и ночами в автосервисах! – я кричала, разрывая горло.

- По-твоему, Анита, так сложно врать? – Ренат едко ухмыльнулся, отравляя моё сердце этими словами, – вы с братом были детьми, а жена гуляла направо и налево, по-твоему он на самом деле тянул бы вашу трехкомнатную квартиру в центре с комфортной жизнью, работая в автосервисе?

- В детстве я о таком не задумывалась. Я не верю ни единому вашему слову.

- Я знал, что ты так скажешь. Поэтому… собрал предостаточно доказательств.

Ренат достал извнутреннего кармана пиджака пачку фотографий и документ на разрешение на оружие с личной подписью. Отца. Я недоверчиво взяла их, пытаясь уверять себя в том, что увиденное мной простой фотошоп. Папа в разных ракурсах был сфотографирован вместе с более молодым Ренатом и неясными группами мужчин. На некоторых повторяющихся картинках они просто выпивали группой на речке, ещё пара фотографий, совершённые в чьём-то доме, а на самой последней находилось общее фото. Дата на нём стояла за неделю до его смерти. Десять незнакомцев, среди которых был Подольский с отцом, в обнимку с незнакомым мужчиной, как мне показалось... у меня перевело дыхание. Мы уже виделись! Но когда? Высокий, набитый татуировками тайный незнакомец средних лет. Он точно был старше Рената, практически ровесник отца. Он был мне слишком знаком, его мимика, глаза, внешность вертелись в моей памяти, пытаясь вспомнить, откуда же я могла его знать.

- Анита? – Ренат отвлекающе пялился на мои глаза. Как будто пытаясь что-то в них прочитать.

Я могу жалеть о том, что увидела и узнала. Хватило одного только документа на разрешение на травматическое оружие и противных фото с его коллегами по убийствам, чтобы понять о выскочках Рената. С этим я никогда уже не смирюсь, папа навсегда останется для меня лишь самым лучшим, добрым и честным человеком в моей жизни, но одно я хотела знать точно.

- У меня вопрос, – спрашиваю когтистого тигра, сдерживая разумное расстояние, тыкая пальцем в картинку, – третий человек с вами на обложке. Кто он? Они как-то знакомы с моей мамой?

Видимо, я совершила вторую ошибку. Первая началась, когда я открыла не вовремя свой болтливый рот! И вторую. Что хочу знать слишком много. Подольский сжал до хрустал кулаки, казалось, ещё немного, и я стану той самой избитой грушей. Но тигр, не сдержавшись, направил удар в сторону решётки, оставляя на ней неровный изгиб. Я вскрикнула от резкого шока и звенящего отзвука метала, отскочив назад, я прислонилась к холодной стенке. Ренат шагнул в мою сторону впечатывая второй кулак по стене над моей головой. Песок от краски посыпался на мою макушку, прежде чем я приподняла подбородок и разглядела маленькую трещину.

Один его удар и я стала бы грязным пятном, размазанным по комнате! Он был не просто силён.. и невероятно опасен. В его взгляде жила ненависть, переплетённая с гордостью. Моя душа отступала в кончики пальцев, когда его непрерывное дыхание обжигало мои губы. Ренат находился слишком близко, слишком тесно, чтобы я могла не то чтобы вырваться, а даже избежать его касания. Я, не произнося и звука, пыталась дышать.

- Посмеешь ещё раз спросить о нем, и я возьму тебя прямо сейчас!

Глава 6

Я опустила глаза. Ренат прошёлся по моему острому подбородку, спускаясь к груди.

- Я верю вашим словам, – заявляю, не взглянув на него, – но я не до конца понимаю, зачем вы мне рассказали правду про отца. И причём здесь ваша жена?

- Я знал, что твоя шлюха мать ушла к отчиму незадолго до смерти мужа, поэтому оставил этого недоноска у себя в долгу. Он без всякого уговора отдал мне тебя и твоего сопляка взамен долга! Я предполагаю, что твой отец убил жену и её любовника, в замес погибнув самому от рук конкурентов, раз она допустила себе подставить меня, ничего не мешало быть её любовнику одному из членов вражеских банд.

- Что из этого всего складывается?

- Ты обязана быть моей, – его голос, будто нож, пронзал моё горло – ничей больше. Каждый твой волосок упадёт только от моих рук. Изначально я не видел в тебе ничего нужного, ради чего я бы согласился на данную авантюру. Но увидев тебя, – он противно прошёлся глазами по моей небольшой груди. Мне становилось омерзительно, – я понял, что достоин большего.

- Я возможно нахлебалась вместо крови на губах смелости, но вы меня не тронете! Можете отправить на пахотные земли! Да хоть заберите все деньги! Но я не отдам вам своё тело. Лучше повешусь!

Говорить конечно я умела, а вот отвечать за слова совершенно нет. Я понимала, что бросаться суицидальными словами не могла, бросить брата не позволю до самой смерти! Но и касания этого урода я не потерплю.

Его губы расплылись в издёвке. Будто наслаждался каждым моим ненавистным к нему словом. Он кинул меня на кровать, наслаждаясь видом сверху.

- А у тебя, дорогая моя, есть выбор? – Подольский отстранился в сторону двери, касаясь ручки – я убью твоего брата у тебя же на глазах, если попытаешься сбежать или отстегнуться от меня подальше. Запомни. Когда нет выбора, лучше принять тот, что есть.

- Сделайте одолжение: сдохните в местной проруби!

Ренат запер дверь, оставляя меня на уединение с угрозами. Я кинула со всех сил в его сторону книгу, что лежала на тумбочке, плюхнувшись на пол.

- Что мне нужно сделать? Что? Неужели ради всего мне потребуется пойти на его меры? я никогда за все свои 19 лет не имела сексуального опыта, если Ренат узнает об этом, может, он передумает? Отправит выполнять каждую его прихоть! Работать за бесплатно! Я буду готова, лишь бы он оставил нас с Дамиром в покое.

***

Время близится к утру. Я не смогла сомкнуть глаза, не увидев и намека на сон. На улице из окна я видела только ограждения и прежде стоящие машины. Кажется, либо обо мне здесь забыли, либо на самом деле Ренат решил свести меня с ума ради своих сумасшедших целей. Почему я просто не могу жить спокойно? Почему, как только в моей жизни происходит что-то хорошее, плохое сразу приходит, чтобы сожрать мою жизнь целиком?

Я услышала, как дверь открылась, мне встретился один из телохранителей Подольского. Он схватил меня за руку, ведя слишком быстро по ступенькам вниз на первый этаж. Я не успела толком и осознать куда меня ведут, как в туманном состоянии меня привели в подобие гостиной. Ренат осмотрел меня, не удивляясь моему плохому виду, забрасывая ногу на ногу.

- Мы отправимся ко мне в дом. Там тебе выдадут нормальную одежду и приведут в порядок. Этим же вечером ты будешь обязана пойти со мной на собрание.

- Какое ещё собрание?

- Представление научного проекта в самом центральном музее. Приглашён узкий круг лиц. Я выпущу свою зверушку в люди, и твой статус несомненно изменится. Известный бизнесмен, владелец шиномонтажной продукций. В компании с незнакомой никому девушкой, чья красота затмит силиконовых давалок моих коллег.

- И как же вы собираетесь им меня представлять? Я из бедной семьи, у меня никого нет.

- Об этом можешь не думать, – он протягивает мне мой же паспорт. Мне стало не по себе от мысли, как он его достал, – никому не станет интересно твоё происхождение, если я во время речи объявлю тебя своей невестой.

Я шокировано вцепилась ногтями в свои колени, царапая, словно лезвием, кожу, – Невестой?!

Глава 7

- Тебя что-то не устраивает? – Ренат застучал пальцами по деревянному столу – с наступлением ночи Анита ты станешь моей будущей женой.

- Я ей не стану. И точка! Ты же убить меня хотела или забыл? Я не согласна.

- Выйти за меня замуж для тебя хуже смерти? Какая плохая девочка живет в тебе, не задумывалась? – он резко встал, укрывая меня своей тенью. Тигр обратился к самому огромному из своих людей, указывая на меня – вместе с ней мы не едем, привлечет лишние внимание. Отвезите ее следом за мной. Ваша задача не допустить происшествий при перевозе ценного груза. Выполнять!

После нарекания меня «ценным грузом» Подольский покинул дом. Я находилась целый час или больше на одном и том же месте, без разрешения отойти даже в уборную, мне дозволили только переодеться и привести себя в человеческий вид, после чего меня под контролем посадили в автомобиль. Громила, что контролировал каждый мой шаг, впервые обратился ко мне.

- Зови меня Амир, – сказал грубым тонном узкоглазый тихарь, – обращайся на «ты»

- Х-хорошо, – я испугано кивнула.

Теперь, кроме убогих синих стен, я примерно час наблюдала мелькающие деревья, скрывающие зарослями старые дачные домики и проезжающие машины. Мне оставалось прикрыть веки и позволить себе немного поспать, что не удавалось сделать целые сутки из-за тревожных мыслей.

***

Вокруг был густой непроходимый лес, все деревья в зарослях давно уже были мертвы. Ветви перестали выпускать листья, и кора начинала сыпаться пеплом на сырую землю. Я шла вперед, увидев, как папочка чинил на даче качели, он увидел меня, раскрыв широко руки. Я кинулась ему в объятья, снова почувствовав этот запах горькой ванили.

- Аниточка, милость моя. Как ты поживаешь?

- Папа, забери меня от сюда! Пожалуйста! Умоляю, папа! Я хочу домой!

- Я не могу тебя забрать, ты же знаешь, девочка моя, я слишком далеко.

- Вернись, умоляю! Ты так нужен мне, я нуждаюсь в твоей помощи, папа!

- С тобой всё будет хорошо, – отец поцеловал меня в лоб и щёлкнул по кончику носа, – за смелыми принцессами всегда следуют ещё более смелые рыцари. Не одно драконье пламя не сравнится с твоим горячим сердцем.

- Папа… я не справлюсь...

- Докажи.

***

И я проснулась… с тяжёлой отдышкой, как будто вынырнула из воды. Я сильно прокашлялась и поняла, что ничего не изменилось. Мы почти приехали. Машина стояла на красном свете, но позади зазвучали сигналы. Я обернулась, прежде чем поняла, что эта машина не решалась остановиться, громила за рулем громко сматерился, не успев развернутся, и наше авто, выехав на пешеходную полосу, врезалось прямиком в столб. Последовал следующий удар. Я выпала на переднее сидение, замечая, что водитель совершал разгон на второй удар. Телохранители незамедлительно открыли двери, вытаскивая меня силой из салона. Я наблюдала, как в миллисекундах неизвестный автомобиль врезался повторно в тачку, разрушая багажную часть, из машины пошёл густой чёрный дым. Я, окаменевшая на месте, вцепилась взглядом в происходящее. Какого, мать его, чёрта? – пронеслось в моей голове. Амир схватил меня и вытащил, всей силой уводя всё дальше. Случился последовательный взрыв, и водительское сидение загорелось. Я пыталась увидеть лицо нападавшего, но подержанная TOYOTA выехала на встречу, заворачивая на пути.

- Цела? – интересуется Амир, опуская меня на ноги на тротуар.

- Благодаря вам, – я осмотрелась, второй телохранитель общался по телефону, объясняя происходящую ситуацию. Очень уж сильно я сомневаюсь, что он позвонил в полицию, я поправила назад ореховые пряди, – нас хотели убить, я так понимаю? – спрашиваю очевидно глупый вопрос, придерживая себя за шею, – что теперь дальше?

- Не убить, хотели бы, напали по-умному. Это предупреждение.

- Предупреждение о чём? Может, тот, кто это сделал думал, что в машине ваш босс?

- Я на своё мнение прав не имею, но был совершен намёк. Искали вас.

- На ценный груз? – я истерически усмехнулась, глядя на дорогу. К нам кто-то подъезжал. Второй парень, видимо, вызвал подкрепление, неодобрительно кидая взор на Амира. Мне не прочитать их мысли, но я уже догадываюсь, о каком недовольстве шла речь сквозь их перегляди.

- Да кому я вообще нужна... все эти несколько лет я была сама за себя. Жила с вечным риском и опасением за свою душонку. А сейчас я нахожусь с двумя телохранителями психопата бизнесмена, чьё мнение сделать меня невестой! А ко всему этому дерьму добавилось преднамеренное нападение! Я попала в настоящую адскую колесницу. И как же мне быть?

Глава 8

«Одним везением больше, другим меньше» — с этими мыслями я оказалась доставлена как самый настоящий ценный груз в загородный коттеджный посёлок. Большая часть домов были похожи друг на друга и практически не различимы. Машина встала возле гаражной части, заезжая внутрь. Амир — первый, кто подошёл ко мне, спроваживая, как неуклюжего ребёнка, внутрь кирпичного заточения. Довольно огромный двухэтажный дом, обнесённый каменным кирпичом и культурным фасадом. Очень эстетичный интерьер снаружи украшал шаровидные деревца, спрятавшие парадные окна от того, что скрыто по другую сторону. Ничего плохого не бросалось в глаза, если оставаться невнимательным. Но второе, что я заметила следом за красивой обстановкой — продольные капканы, выстроенные рядами, под двумя балконами, а над крышей возле водотока подсоединены несколько камер с разных ракурсов. Сомневаюсь, что на этом сюрпризы закончатся. Вот тебе и современный дом богатого психопата, нарушавшего закон, с завышенным авторитетом, проще сказать — бандит в законе.

Амир сопровождал каждый мой шаг и провёл по коридору через гостиную, приводя к красной двери без ручки, но с замком — это сразу дало мне осознать, что происходящие внутри не предвещает ничего хорошего.

— Из одной комнаты в другую. Мне стоит привыкнуть, да? — я.

— Вас никто не будет запирать. Эта комната предназначена для другого.

— В каком смысле? — я недоумённо сузила глаза, наблюдая за его реакцией.

Амир посмотрел в глазок и повёл меня дальше. Я с оглядкой заметила, как из-под щели образовалась тень. По моей спине пробежал холодок, и мои ноги сами заторопились следом за телохранителем, который привёл меня совершенно в обычную спальную комнату без замков и подозрительного контроля. Даже охраны неподалеку не стояло, Амир включил свет и указал на уборную и шкаф.

— Подольский в скором времени приедет. Ситуация с нападением ему известна. Тебе даётся пять минут на приведение себя в порядок и нанесение макияжа. С нарядом тебе поможет Мира.

— Мира? — я осматривала до каждой мельчайшей детали комнату.

— Домработница. Поможет освоиться и привыкнуть. Не один день вам здесь находиться, — мне показалось, что он намекнул слишком угрожающе на последнем слове. Амир собрался уходить, позвав девушку по имени, и неискренним тоном попрощался.

— В чём подвох? – обронив фразу шёпотом, я заметила высокую красивую девушку с чёрными бархатными волосами и такими же звериными глазками. Она очень трогательно улыбнулась и заправила первые пряди назад в густой хвост. На ней надеты бордовые брюки и бежевая распашонка со свободными плечами. Работница представилась и сразу рыкнула к шкафу:

— Можете называть меня просто Мира. Я буду заботиться о вашем пребывании здесь. Я вижу, вам не комфортно, может, желаете зелёного травянистого чая?

— Нет, спасибо большое, — совсем недавно я находилась в шокированном положении. И моей злости к самой себе за происходящее не было предела. Я горела ненавистью за каждую свою слезинку. Но, при виде Миры и её, возможно, искусственного дружелюбия, мне очень хотелось поверить в что-то хорошее сейчас. — Я могу спросить?

— Конечно, — Мира обратила свои совиные круглые глазки на меня.

— Вряд ли вы в курсе для чего я здесь, потому что мне самой это не до конца известно. Однако, наверное, понимаете, что мне здесь не место. Понимаете на что я намекаю?

— Да, понимаю. Я могу обратиться к вам по имени?

Я закивала.

— Вам здесь больше, чем место, Анита Игоревна. Амир мне всё объяснил, и ваше отчаяние весьма понятно. Единственное, что вы можете сделать — это намереваться сбежать от сюда. Скажу сразу — у вас ничего не получится, — улыбаясь в тридцать два зуба и твердя в упор, проговорила Мира.

Такая причина уже заглядывала мне в голову, но не думала, что она так быстро начнёт читать идеи, отображающие на моём лице. Почему я не вижу подвоха?

— Считаешь, что выбраться невозможно?

— Я знаю, а не считаю. Успокойтесь, Анита Игоревна. Давайте подберём подходящий наряд для вас, не стоит затягивать.

— Затягивать с чем? Мира, я не собираюсь... — я сжалась, подавляя свой вскрик и проглотив целиком возникший ком. Откуда мне знать, что именно высказал ей Амир? Своими высказываниями я могу сделать хуже!

Выглянув в окно, я заметила заезжающей во двор синий автомобиль. Из Volvo вышли Подольский и ещё двое высоких амбалов, идущие за ним, прикрывая спину. Я глубоко втянула сквозь зубы воздух, пропустив фильтром страх, сбежавший в самые пятки. Казалось, Ренат чувствует моё присутствие за метры, подняв голову к небу. Тигр голодно смотрит на меня, пожирает вниманием, не спуская виду. По рукам пробежались маленькие точки, заставляя безумно мёрзнуть. Моя кровь застывала в жилах при виде его. Я сгорала от желания исчезнуть подальше, в любом направлении, но мечты оставались мечтами, а реальность бросалась в глаза ядовитой правдой без шансов отыскать запасной выход.

Я бросила вызов своей смелости, больно схватив себя за шею.

— А если найду?

Глава 9

Я набираю воздух с невыносимым терпением для того, чтобы Мира застегнула ровно платье. Когда пришёл долгожданный конец мучений, я посмотрела в зеркало, размеренно вдыхая кислород. Мира, улыбаясь, поправляла мне причёску, укрепляя завитые локоны в густую волну.

— Вы лучше любой другой на этом вечере будете, Анита Игоревна. Это платье сшили на размер больше обычного, но с лентой оно великолепно выглядит.

— Благодарю, — я покрасовалась своим образом, стараясь не обращать внимание, что платье и вправду оказалось больше, чем стоило. На размер. Естественно, откуда Подольскому вообще знать мои параметры? Однако выход из положения я нашла в кожаной ленточке, спрятанной в шкафу, из-под подарочного набора. Завязав её поверху, я приподняла поджатый верх ткани, сделав красивую волну. Теперь вечернее зелёное платье, сияющее на мне сапфиром, смотрелось достойно.

В комнату бесшумно вошёл Подольский, указав Мире на дверь, и помощница покинула мирно комнату. Теперь мы оставались одни, в уединении четырёх стен. Ренат коснулся моих ключиц, опустив свои сухие губы к моему уху. Горячее дыхание обжигало кожу, а сильные пальцы спокойно поглаживали шею, подразнивая когтями.

— Как мне повезло с тобой, Анита, — признаётся тигр, пройдясь губами по щеке, — такой аленький цветочек я предпочту выдрать с корнем.

Цокнув языком, я дерзко вырвалась из его лап.

— Не нравится мне ваше сравнение. Я с трудом держу в себе целый ураган эмоций и слёз! Вы не понимаете... Мой брат уже второй день сам по себе! — разочарование и страх за Дамира сжимало моё сердце с каждым стуком, — с ним могло случиться что угодно! И всё из-за...

— Меня? — совершенно равнодушно протянул стальным тоном Ренат, ехидно приподняв уголки губ, — твой брат не принесёт мне никакой пользы. А вот ты... Мышонок, — схватив меня отрывисто за шею, он притянул к себе, касаясь глотки указательным пальцем и царапая своими проклятыми когтями нежную кожу, облизав по-кошачьи щёку. Подольский провёл кончиком языка по моим губам. — Моя самая настоящая необходимость.

Глава 10

— Вы бешеный! — запинаясь от своей рискованности, закричала всеми силами, — не нужно, прошу...

— Можешь говорить погромче? Я не слышу, — дразнит Ренат, оторвавшись от моих губ. Он, будто вспомнив о чём-то намного важном чем я, начал оценивать мой внешний вид.

— Прекрасно. Жду тебя внизу у машины через десять минут. Советую быть послушной, Анита. Я словами не бросаюсь и не собираюсь терпеть твои выходки.

— Поняла..

— Что ты поняла?

— Держать рот связанным!

— Быстро учишься.

Проведя напоследок по щеке, Ренат покинул комнату.

Мои веки набухли от нахлынувших слёз. Чудовище съедало меня за одни лишь сутки. Как мне предстояло провести с ним больше времени — оставалось загадкой. Либо он доведёт меня до смерти, либо сам зарежет от бесполезности моего существования! Я хочу домой. В ту самую хрущёвку, где я прихожу после смены и меня ждал улыбающийся Дамир. А на утро я приготовлю нам вкусную яичницу и поджарю её с хлебом, провожу его в школу... И, — я чувствовала, как вкушаю солёный привкус на губах. Слёзы достигли меня. Доставая лежавший на тумбе платок, вытерла аккуратно капли, — я умру... Точно, погибну такими темпами, если не спасу брата! Мне плевать, что со мной сотворит Ренат. Я лишь хочу спасти жизнь единственному, кто меня любит по-настоящему. Тот факт, что Подольский оправдывает свой поступок, внедряя в это неясным образом отца, вводит меня в ступор. Это же настоящая несуразица, кем бы ни был отец, другом или наёмником, зачем похищать его дочь? Где здесь смысл?

Я прошлась ладонью по спрятанному куску металла ещё с момента похищения.

«Повезло, что я до сих пор не выронила его. Он останется моим запасным вариантом. Не хочу к такому прибегать. Знаю, что руки затрясутся, но разве есть варианты? Главное, чтобы не увидел кто».

Не пытаясь ещё больше засиживаться, я в сопровождении Амира добралась до авто. Меня посадили на заднее сидение, где ждал мой ночной кошмар. Подольский протянул мне ладонь, крепко сжимая каждый пальчик.

Мы ехали примерно пятнадцать минут, выбираясь в центр города. Тигр не отпускал меня и не думал об этом. Чем больше я тянула руку к себе, тем сильнее хватка становилась. Он... Самый настоящий бес.

— Мы на месте, — перед нами открывает дверь Амир, предлагая встать. Не успела я и среагировать, как Ренат отвёл телохранителя подальше, снова касаясь меня и не позволяя дотронуться другому. Словно брезгая другими, Тигр положил свою руку мне на талию, не уходя ни на лишний шаг. Мы оказались в огромном здании с высоченными белыми потолками и красными картинами. К нам подошёл администратор торжества, провожающий нас к остальным гостям. На моё удивление, гостей было достаточно много и практически никто не косился на нас. От такого становилось только легче и спокойней. По кругу ходили официанты с протянутыми высоко подносами, предлагая нам вино. Ренат протянул один бокал мне, придерживая свой с равнодушием. Пока Подольский направлялся не спеша к месту назначения, к именованным столам, я разглядывала подобно ребёнку аттракционы — разве что галерея не имела весёлого атмосферного детского смеха и попкорна с сахарной ватой поблизости. Но впечатление от красивейшего потолка с хрустальными диодами, которые ослепляли каждое изящное одеяние гостей, будоражило сердце. Я не могла оторваться от невинно-белых стен. Презентовались жёстоко кроваво-красные картины, сочетая прежде всего чистоту и агрессию? Жестокость? Что могло созывать людей красным цветом? В голову у многих приходит кровь. А у меня — опасность. Прямым доказательством были мы, с Подольским сегодня. Он — красный жестокий зверь. Тигр. Разрывая добычу, он вкушает кровь — Я просто белый неуклюжий мышонок, по его словам. Слишком плохо зная этот жестокий мир, я надеялась на его пощаду и справедливость. Хотелось бы мне узнать истинную причину того, почему я с угрожающим человеком моей жизни каждый час.

— Прогуляйся, осмотри художества, — приказом выдаёт он мне, — захочешь урваться — Амир примет грубую силу. Предупреждаю, Анита, я не буду снисходителен.

Я согласно вздохнула и окунулась в небольшой мир искусства. Мне не мешали десятки людей, выстраивающие своё личное мнение и обговаривающие со знакомыми, окружающие картины. Сначала я прислушивалась к ним, а затем сама начинала гореть желанием подключиться в диалог. Мне было страшно представить, что последует после «Если я, по словам Рената, открою рот!». Я ходила практически кругами, осматривая каждую картину, связанную эстетикой стиля в одной целостности. Но одной получилось зацепить моё внимание больше всего: небольшой белоснежный холст, вырисованный снег с расплёсканными красными пятнами повсюду, словно некто «желал испортить данную нежность, но если приглядеться понятно, что яркие следы — изображение упавших ягод с дерева. Голая рябина с рубиновыми ягодами на снегу. Ничего жестокого». Но почему я будоражусь от вида данного творения?

— Замысловато. Не считая, что дерево заметно в самую последнею очередь, — послышался мужской басистый голос позади.

— Да. Оно не бросается в глаза. Из-за чего я решила, что...

— Изобразили смерть? — мужчина приблизился к картине, не разворачиваясь в мою сторону. Он зацепился взглядом за холст, и я продолжила беседу:

— Верно. Первое, о чём я подумала — это расплёсканная на снегу кровь. Теперь я понимаю, что пока не приглядеться, правды не сразу заметишь. То же самое и с деревом. Никто практически его не заметил.

— С кем вы пришли? — с резкой грубостью заявляет незнакомец.

— Каким образом вас это касается? — я начала метать головой в поиске Рената. Неприятностей в довесок заводить не хотелось.

Я лихорадочно отпрянула, но поняла, что только привлекла этим лишние внимание. Мужчина развернулся ко мне лицом, становясь ближе. Я опустила глаза в пол, медленно боязливо поднимая стрелочками верх: высокий, одетый в стального цвета пиджак, расстёгнутый вместе с прозрачно-белой рубашкой. Он явно выше Подольского. Я бы предпочла сказать — громадный. Настоящая скала. У него тёмные, коротко подстриженные волосы, и такие же тусклые глаза. Чем больше я позволяла разглядывать их, тем больше казалось, что я спутница, попавшая в лес в кромешную ночь.

Глава 11

Его решимость управлять мной выводила меня сначала в бурный поток лихорадки. И не находя себе места, я хотела бы спрятаться от страха. А сейчас смотря ему под ноги, хочу вонзить осколок металла, уже некоторое время спрятанный под подолом платья, предназначенный ему ещё с момента встречи. Наименовать Рената как ублюдка —слишком мало.

— Смотри на меня. С этого места ни шагу.

Прошипев мне в ухо очередной приказ, Подольский оставляет меня наедине с Амиром, под его контроль. В галерее внезапно потемнело, лампы окончательно потускли вместе с оформляющей музыкой. Темнота не длилась долго, и небольшой подиум, освещённый диодными лампами, стал единственным источником света. На сцену встал престарелый мужчина, являвшийся хозяином представления, и рассказывал о художнике и с какой целью написаны представленные картины, и как именно можно их приобрести при желании купить прекрасное искусство сейчас. Хозяин демонстративно позвал Подольского выйти, и в зале зазвучало звонкое хлопанье оваций. Ренат крепко пожал ему руку, прислоняя к себе микрофон и придерживая локтем награду в виде рамы.

— Сегодня мы все собрались здесь по многим причинам. Одна из которых — замечательное творение автора Илоны Солонцовой и её коллекцию красно-белых картин Красного лебедя, прошу!

Ренат демонстративно указал на стены, которые засветились подсветкой. Картины стали ещё более насыщенными и подчёркнутыми сюжетом. Красивая девушка вышла из ширмы в красном обтягивающем платье, подчеркнувшие лучшие очертания фигуры, и приняла раму у Подольского, долго благодаря его перед фотографами и показывая вручение награды «золотая рама». Когда аплодисменты спали, то девушка ушла в общий зал, и затем Подольский сменил речь на тему строительства новых многоэтажных зданий, сооружённых в комплекс со спортзалом и ресторанами. Ренат со всей внезапностью застучал пальцем об микрофон, останавливая шум.

— На этом вечере я хочу выразить свою благодарность не только за то, что вы все пришли, но и самую искреннюю любовь девушке, ради которой не опускаю руки до сих пор, берясь за самые сложные проекты своей компании. Её поддержка и внимание заслужили самого лучшего дня в нашей с ней жизни. Анита, поднимись ко мне.

Я поперхнулась кислородом, — «что он задумал?», — затрепетав бабочкой. Мои ноги совершали прямые шаги назад.

— Не спорь, лучше иди, — намекает Амир, показывая лестницу к подиуму.

На меня направили прожектор, что ослепительно больно светил в глаза. Я прикрылась ладонью и услышала раздражённые яркие аплодисменты. Открывая веки, я старалась не смотреть на десятки, а может сотни наигранных улыбок, уставившихся на меня. Неловкость сковала мой желудок каменным замком. Щёки горели от неловкости, а ноги бегом поднялись по лестнице, встав в полный ступор. Тигр улыбался, беря меня за ладонь перед зрителями, будто отыгрывает нужную ему роль. Ренат сжимает мои пальцы, доставая из глубокого рукава маленькую бархатную чёрную коробку. Дамы в зале шокировано ахнули, особенно в момент, когда он без моего согласия надел серебристое помолвочное кольцо и взглянул мне в глаза. Или, по крайнее мере, пытался казаться сильно влюблённым.

— Ты разделишь со мною эту жизнь навсегда? Согласна ли ты, Анита?

Хлопая ресницами, я пыталась вспомнить о реальности своего существования. Конечно, мне хватило понять, что данное действие не более, чем наигранный эффект, от которого я не в силах была сбежать. Откажись я в эту секунду, зрители впадут в шоковое состояние быстрее, чем Подольский зарежет меня и выкинет в реку с мешком набитым камнями к концу вечера.

Мне тяжко выдавить из себя хоть одно слово, поэтому выдавливаю скупое «Да». Люди радостно захлопали, раздражая моё терпение с ума сводящим вниманием.

Хлопающий ад прекратился, и покидая вместе под руку площадку, Подольский бросает меня Амиру в наблюдение, целуя неизвестно зачем в щёку.

«

Ты уже устроил представление! Зачем продолжаешь? Мне твои прикосновения отвратительны!

»

— Я вернусь чуть позже. Амир, — более расслаблено обратившись к амбалу, он углубляется к группе мужчин, которые схожи с ним по возрасту.

Пока гости вернулись к своим занятиям, я случайно упёрлась в грудь Амира. Он аккуратно отстранился, и мне удалось увидеть голодающий взгляд незнакомца в толпе. Я пыталась вглядеться в темноту, но всё бесполезно: сумрачные глаза исчезли так же быстро, как мне удалось их разглядеть. Привиделось ли?

В помещении свет не возвращался, словно я находилась скорее в ночном клубе, нежели в галерее. Тёмно-красная подсветка и бело-неоновые свечения сияли на стенах и подиуме. Появились официанты с бокалами на подносах и тарелками с закусками. Мой желудок пережил уже не один стресс, и поесть хотелось отчаянно.

Я призабыла, что нахожусь не одна, и Амир прихватил тихонько за плечо. Его чёрный костюм сливался с этой темнотой весьма не кстати.

— Уходить запрещено, слышала же.

— Я хочу сходить до официанта и взять пару закусок. Мне не удалось поесть сегодня. Или мне и это нельзя?

— Пройдёмся вместе. Подольскому твоё путешествие не понравится в одиночку, — Амир пошёл вслед за мной, придерживая рукав платья, будто отводя ребёнка.

Найти парня в бабочке и их выделенное место раскладки вкусностей мне удалось с третьей попытки. На подносах лежали креветки в остром соусе вместе c моцареллой и с подачей холодного сухого розового вина. Я положила на тарелочку пару кусочков, но от вина отказалась. На голодный желудок оно подействует очень плохо. Мы стояли в стороне от всей расшумевшейся толпы ещё минут десять, а затем двадцать. Такими темпами прошло больше двух часов, а Ренат всё не появлялся. Неужто забыл обо мне? «Да, да, Анита, успокаивай себя дальше, он наверняка общался с теми знакомыми». За это время я успела прогуляться по залу трижды, окружая себя знакомством девушек и женщин, которые пытаются разузнать откуда я, и поздравлениями. На что мне приходилось фантазировать, представляясь всем дочерью московского бизнесмена, который занимается автомобильными запчастями и о том, что мы с Ренатом познакомились на их с отцом встрече. Дамочки щипались любопытством и неискренними комплиментами наподобии: «о какой свадьбе мечтаешь?», «у меня есть нужные знакомые организаторы», «буду рада помочь!», «поздравляю ! !! Давно наверное мечтала, правда?», «вы хорошо смотритесь. Наша ведь ракушка свой жемчуг». Меня сравнивали так, будто я его личное украшение. Жаль им нельзя было ответить более правдиво.

Глава 12

Наступает момент, когда в жизни есть два единственных пути. Первый — пойти по прямой ровной дороге, где тебя ничего более цветущей поляны не ждёт, а второй — рискнуть и зайти в заросший лес полный опасности и предвкушения надежды.

Я, по-видимому, нашла третью тропинку, которая ведёт ни в лес и ни в цветник, а в самое настоящее болото. Ведь я погрязла в настоящей грязи, тянущая меня в самое дно омута без единого шанса на ошибку. Ведь именно в этот миг изменилась моя жизнь с ног наголову. Нет! Ни в момент, когда я встретила лысого бандюгу, похитившего меня с работы, засунув в машину. Совсем не так. Жизнь изменилась прямо сейчас! Ведь я иду на ватных пятках, не смотря на каблуки, к ублюдку, забравшего мою спокойную жизнь, будто я выкупленный б/у предмет, под названием «ценный груз». Ренат Подольский заслужил осколок пилы, спрятанный под подолом платья в своё горло. Сделаю я это в том случае если он не пойдет со мной на сделку. Пора брать свою жизнь в руки. Другого шанса может не представится.

Голоса учащались, значит я на верном пути. Остановилась возле прохода, заглядывая непутёво в помещение. Небольшая мрачная округлённая комната с чёрными обоями, стеклянным столом, за которыми сидели и выпивали гости, включая самого тигра, и прохлаждались на кожаных креслах. Сочетание интерьера смотрелось дорого, но безвкусно. Я ощутила горелый аромат сигарет, скорее всего выкуренных десяток раз. Отчего дым не выветривался и продолжал летать в невесомости. Я вышла в середину, и почему-то не пыталась сожалеть о содеянном. В момент получая их внимание, те нацелились только на меня. Они бросили интерес к своему разговору, прекратив общение, и не произносили ни единого звука. Ренат, не думая, заговорил первым:

— Тебе здесь не место, — надменно он указывал мне на выход, — Анита, я не буду повторять.

— Надо поговорить, — заявляю я, приближаясь к столу, и замечаю игривые взгляды его друзей, которые обменивались переглядками и унижающими взглядами с явной насмешкой, — я серьёзно.

— Рен, не убудет ни черта. Голосок её писклявый не заткнётся. Твоя же, — бородатый сидящий рядом с ним, отпил глоток терпкого, оглядывая мою фигуру с голодным послевкусием, — хорошую оттяпал, одомашненную. Моя гадюка ядовитая, повезло фигурой разве что. А здесь и личико ничего, измазать жалко не убудет.

— Перепил? На мою будущую жену ещё одно словечно нацепишь — кровью давиться придётся, Боря.

Я язык проглотила, услышав его голос, по-видимому, в защиту в свой адрес. Не мог он позволить себе оскорблять то, что принадлежало ему? По такой логике это восприняла я.

Ренат вцепился рукой мне за волосы, и я быстро ушла вслед за ним, бежа на носочках. Боль я старалась игнорировать, и оказавшись в пустой комнате без источника света, Подольский кинул меня к подоконнику, влепив лицом в стекло. Я ошарашено пыталась контролировать дальнейший испуг и дрожь по всему телу — получалось отвратно. Выдавив неразборчивый мат, он развернул меня к себе, намертво держась пальцами за мой подбородок, словно ещё чуть-чуть и он оторвёт мою челюсть. Мне не оставалось ничего, кроме как остановить дыхание и смотреть ему в зрачки. Обозлившие серые глаза, разрывали мою уверенность в щепки. Тигр поправил вперёд потускневшие пшеничные пряди, шумно выдыхая на меня воздух.

— Мне нет дела до того, чего тебе захотелось, Анита. Мне плевать на твои желания и причины, ради которых ты посмела припереться сюда и заявить мне лично об этом, — отпуская подбородок, он перешёл к моей глотке, сжимая её до моего последнего писка, — ты — моя собственность. И любое твоё слово и действие зависят от моего разрешения.

Я не могла произнести ни слова, постепенно начиная терять связь с реальностью. Постепенно терялся контроль над собой, и помутневший взгляд недолго дал о себе знать. Ренат отпустил один палец у гортани, давая мне право говорить.

— Мне ничего... Не надо... К-кроме одного... Сделать то, о чём я буду вымаливать тебя, пока не покончишь с-со мной Ренат...

— Да ты ради своей параши заявилась ко мне? — Подольский опускает моё горло, наблюдая как я падаю ему в ноги, начиная безостановочно кашлять, — поздравляю, добилась своего. Будем договариваться с тобой, иначе мышь тупорылая. Я потом извиняться не решусь.

— Моя... Просьба заключается... В единственном дорогом мне человеке, — сдерживаю подступающий кашель, я вытирала скопившиеся слёзы, испортившие макияж, — мой брат наверняка связался с бабушкой, а те связались с полицией и пошли на мои поиски. Чтобы это предотвратить я согласна быть твоей личной вещью! При условии, что мой брат отправится в клинику... И я смогу поддерживать удалённую с ним связь. Клянусь, я ни с кем видится не стану! Просто... Молю тебя, дай возможность ему жить нормальной жизнью! Взамен моей.

Я, не моргая, ожидала реакции Рената. Он поматывая головой, начинал смеяться над моими словами, переходя руками с шеи на мою густо заправленную причёску, расправляя в полную длину и хватая жгутом, отдёргивая к себе.

— Завтра же твоей старухе привезут конверт с полной предоплатой его лечения, дополнительных услуг, — противно сладко зашептал себе под нос, поглаживая мой лоб и начиная расстёгивать ширинку на своих брюках — думала, я тебя зажму, запугаю и на этом закончится? Твоя отработка уже началась, невестка.

Подольский высовывает свой агрегат мне перед лицом и насильно открывает мою челюсть. Я сначала пыталась отвернуться, но за непослушание получаю шлепок в щёку. Ренат засовывает в мою ротовую полость свой толстый длинный член, покрытый венами, начиная отдеюёргивать мою голову вперёд и назад, не давая отдышаться. Я вкушала ужасающий вкус тошнотворного привкуса пряности, от которого не могла избавится. На лице всё сильнее выступали слёзы, капая мне на колени. Ренат насиловал меня в рот неизвестно до какого точного времени. Я считала каждую секунду, мечтая вдохнуть и выблевать весь свой кошмар наяву.

Глава 13

Что должно произойти с человеком, чтобы оправдать его желание убить? Не попав бы в эту ситуацию, я бы сказала, что ни один человек не имеет права лишать другого жизни, кем бы он не был. Скажу ли я то же самое сейчас?

Ренат не удосужился поднять меня с колен, покидая помещение, за стеной слышится его рычавший голос, адресованный Амиру, пытающегося не впечатляться от всего моего измученного вида. Он взялся за мою талию, пытаясь поставить на ноги, как недоношенного жеребёнка. Я и сама пыталась встать ровно, но каждый раз колени магнитились друг к другу, сводясь крестом, и всё сильнее начинали дрожать, когда я пыталась шагнуть вперёд.

- Предупреждал, - цитирует свои слова Амир, кидая мою руку себе на плечо, - не стоила твоя игра свеч.

- Я хотела... поговорить _ стыдливо постанывая, боюсь смотреть на Амира. Увидеть его реакцию.

- Думайте, прежде чем что-либо делаете, Анита. Мы уезжаем.

Амир помогал мне спокойно спускаться по лестнице, я мечтала скорей покинуть это место. Музыка и нескончаемые разговоры вокруг барабанили голову отдающей болью. То, что я испытала наверху - необоюдное желание, вызванное насилием. Меня тошнило от каждой мысли, что Подольский забирает все мои первые разы и оставляет за ними испорченные до глубины души воспоминания. Этот привкус горькой слизистой дряни его семени я по-прежнему чувствую на своих губах, а щёки неистово горят изнутри. Если я продолжу вспоминать то, что произошло, я не выдержу и упаду, захлёбываясь в рвоте. Не отнять во мне наивности, додумалась же пойти к нему, ослушаться Амира и рискнуть. Вот и рискнула, получила первый, а ещё и, возможно, не последний урок о том, почему нужно контролировать не только каждое своё действие, но и мысли, и желания.

Как я могу спасти Дамира, если я не могу спасти себя?

Когда мы приблизились к выходу из галереи, нам открыл двери администратор. Амир провожает меня до ждущей нас Volvo, но прежде чем вдохнуть свежего воздуха, я ощущаю повторяющийся аромат ночного замершего моря. Я повернулась, игнорируя тёмные блики, мешающие смотреть трезво. Незнакомец, с которым мы беседовали о картине, стоял возле тёмно-серебристого Бентли, не сводя с меня глаз, продолжая меня изучать. Наверное, мне по-прежнему мутило рассудок, раз я разглядела его сжатые губы и напряжённые скулы, а взгляд всё так же оставался невозмутимым, наглым, с примесью злости. И таким... манящим?

Усаживаясь в авто, я вспомнила, что буду сидеть бок о бок с Ренатом, и моё внезапное впечатление от незнакомца могло его озадачить. Притворяться было и не нужно, я быстро покрылась маленькими капельными точками по всему телу, чувствуя холодок, охлаждающий сердце.

Тело словно ударило током от ощущения его прикосновений на своих волосах. Подольский погладил с особой осторожностью макушку, спускаясь к кончикам, с отдушиной выдыхая кислород. Тигр немного отвёл взгляд в окно, выдавливая из себя недовольство. Его грубая рука, пахнущая дурманящим дымчатым ароматом после сигарет, касается уже моей шеи, совсем недавно сдавливая нежную кожу в удушении. Мы встретились взглядами.

- Моя, - выпалил он вслух, - ничья больше.

Искра от прикосновений стрельнула в моё сердце болезненней смерти. Ренат скользнул вниз по скуле, обогнув шею и зарывшись в каштановые пряди, он изобразил удовлетворение, искреннее оно или поддельное, мне не удалось понять. Я хочу, чтобы он никогда не смел меня касаться.

От автора: спасибо каждому кто читает, мне очень важно ваше мнение, вы даже не знаете как мне приятно! Я так люблю каждого из вас! Выключая Каждый коментарии которые вы мне отправляйте) с любовью ваша

- Ария Стрельцова

Глава 14

Прошла неделя после посещения галереи, за данное время я смогла ближайшие два дня спокойно спать. И это мне удалось не сразу, а по причине того, что Подольский позволил мне созвониться с братом. Никогда я ещё не врала ему до такой степени, от чего приходилось выдумывать на ходу причины того, почему я не могу явиться, и как именно я сумела заработать денег на его должное лечение. Для отводки подозрений Ренат сам лично отыскал номер моей коллеги с работы под предлогом уволиться по личным причинам, за эти дни я соврала больше, чем за всю жизнь, и тем более выдумывать у меня выходило по-дурацки, Вика не верила, что я так без причины исчезла с работы по срочным делам. Пришлось врать о том, что я увожу Дамира на лечение и мне потребуется сменить и место жительства, это походило на правдивый рассказ. Может, будь Амир не за моей спиной при каждом звонке, я бы не дрожала бы в трубку каждому, но Подольский настаивал контролировать мои разговоры и удалять Амиру после каждого звонка все данные. Я обрела облегчение, поняв, что с Дамиркой всё хорошо, пока меня не было, он позвонил бабушке, и, слава Богу, они не успели уехать на дачу и забрали его. Подольский согласился оплатить весь курс его лечения. Надеюсь, через осведомителей бабушке через почту не всплывает, кто оплачивал всю данную услугу, иначе появятся от неё не лучшие вопросы.

Сегодня с самого утра я сидела в кровати, во-первых, потому что на улице ругался ветер с дождём, а во-вторых, кроме как свалиться в безмятежный сон, я не хотела ничего. Да и пересекаться с Подольским не имела особого желания. Чем чаще я гуляла во сне, тем быстрее уходило время. Иногда приходили навязчивые сны, где всё происходящее это временные испытания, которым рано или поздно суждено исчезнуть. Да, я начала перед каждой ночью врать самой себе, но это делало меня на каплю счастливой в этой огромной кирпичной клетке.

- Анита, - очень нежно будит меня Мира, оттягивая одеяло, - пора пообедать. Вы не завтракали, я помню! И вчера не ужинали!

- Это так уж важно? Могу спуститься через час?

- Нет! - строго воскликнула помощница, стянув тёплое покрывало, и меня сразу окинул озноб, - уже почти четыре часа! Вы решили, если не сбегать, так с голоду помереть? Пойдёмте скорее, я рагу из говяжьей внутренней части приготовила с картошкой да зеленью. Железа в кровь получите!

- Не тяни! Я быстро соберусь.

Порывшись в шкафчике, я надела комфортные тёмно-синие джинсы и вязанный бордовый свитер и мигом вышла в коридор. Где находилась кухня я уже знала, и сопровождающего мне Подольский не предоставляет, он более чем уверен, что выбраться у меня не выйдет, а разобраться, где что в доме, мне ума хватит.

Спустившись, я подошла к кухонному острову, присаживаясь на высокий кожаный стул. Мне здесь меньше всего становилось страшно, красивая комфортная обстановка. Высокий потолок, мраморно бронзовые плиты на полу глянцево сверкали, отзеркаливая отражение. Остров на удивление являлся масштабно большим, доставая длинною до гостиной, где у электронного камина по верху установлена барная стойка с различным алкоголем, видами сока, сиропов и включая шейкера для напитков. Здесь явно любили вкусно выпить. Дом в целом масштабный, но изнутри смотрелся совершенно различимо с наружной стороны. Не заметила, чтобы здесь находилось хоть единое цветущее растение. Этим он и смотрелся голым, ни цветов ни картин. Я видела в гостевой каменные статуэтки и обделённые стеклом два малых яйца Фаберже, нигде их так близко не разглядывала. Один покрыт небесного оттенка камнями, а второй - из костяного фарфора с рисунками красивых дам в каретах. Дом настолько же красив, насколько запустелый.

Мира положила мне небольшую порцию блюда, подав на тарелочке свежий хлеб, - кофе не желаете?

- А можно просто чай? - я, запинаясь о простые слова, начала размешивать ложкой ароматную еду.

- Конечно! Конечно! - она быстренько достала из коробки травы, высыпая в маленький глиняный чайник, - зелёный с цитрусами подойдёт?

- Да, спасибо.

Мира поставила рядом кружку с сахарницей, наливая после пяти минут кипяток в кружку, - почему вы так боитесь спрашивать такие глупости? - с резкостью помощница спросила, присаживаясь напротив, - не извиняйтесь от страха, когда не перед чем.

Мне нравилось её спокойствие, то, как эта красавица пошла на контакт с самого моего прихода сюда, то, как она непринуждённо общается, не зная обо мне ничего. Мира мне напоминает ту самую двоюродную сестру, с которой можно поговорить и отпустить тревожные мысли о том, как себя преподнести в лучшем свете.

- Я всегда извиняюсь или благодарю. Не отнять у меня этой привычки.

- Плохая привычка, - насмешливо хихикает Мира в ладонь, - извинения или благодарность должны быть редко, тогда люди начнут их уважать. А не привыкать.

- В этих словах есть свой смысл, - отпив вкусного ча, с апельсиновой цедрой, я принялась есть, - Мира, я могу спросить? А сколько вам лет?

- Лучше на «ты», - закатывая чёрные глазёнки, - двадцать один. Я здесь работаю и живу уже три года. Не берите даже единую мыслишку в голову, что меня привели сюда насильно! Я добровольно работаю на Подольского по договорённости, взаимовыгодно. Держу дом в чистоте и порядке, прослеживаю за мелочами, на которые у других нет времени. Ренат Викторович очень уважаемый человек и обеспечен ни едиными средствами, но и связями! И придирок у меня к нему нет и не будет.

Я удивлённо хлопнула ресницами, делая ещё глоток. Хорошо, что мне не удалось додуматься спросить, она сама всё объяснила, - мне приятно, что ты рассказала, я не решалась спросить. Ты... Мир, действительно доверяешь Подольскому? И его решению. Ты в курсе, что я здесь не по своему желанию? Знаю, вопрос странный, даже бы сказала тупой. Но мне не с кем поделиться, кроме меня здесь ты и блуждающий вокруг койотом Амир с охраной.

Глава 15

Прежде чем разинуть рот, мне для начала требовалось хорошенько подумать.

Ведь сморозив полную ересь и наговорив кучу лишнего мусора в голову Миры, я чувствую огромную тяжёлую ношу на сердце. Обещая себе вечно молчать, контролировать, всё выливается в ещё более худшую ситуацию, чем прежде. И что мне теперь сказать? Чай в кружке остывает слишком быстро, я и подумать не успеваю.

— Прежде чем осуждать происходящее, нужно выяснить корень проблемы. А ты хочешь жабрами вилять! Хотя ещё и плавать толком не научилась, — опережает высказыванием меня Мира, забирая чайник, чтобы подлить туда ещё кипятка, — не торопись, Анюша. Для начала нужно голову освежить, а потом уже предполагать, кто тебя грузом считает, а кто бесценным.

— И то верно, - поддакиваю совершенно верно подмеченным ею словам, складывая в рот последнюю порцию картошки, - очень вкусно, Мира, честно. Прям в такую погоду самое то.

— Ой, очень приятно!

Искренне сияя тёплой улыбкой, она потащила тарелку в мойку. Вроде, казалось, простой комплимент сделал ей очень приятно. Видимо, остальные, живущие здесь, включая тигра, не хвалят работу и талант Миры, считая это обыденной привычкой. Бабушка любила мне говорить весьма подходящую фразочку: «К хорошему быстро привыкаешь, а плохое мгновенно забываешь». И что я без дела стою смотрю? Пойду помогу ей что-ли. Не хочу день провести в постели.

Взявшись за сырую тарелку, я обнаружила тряпочку для вытирания, принимаясь смотреть, как помощница мыла посуду, натирая блюдце. Мира сузила чудесные глазки, помотав непонимающе головой.

— Смешная ты такая девушка, Анита. Обычные вроде вещи пытаешься делать, ведёшь себя обычно, но получается это у тебя удивительно иначе, чем у всех, кого я встречала. А не поверишь! Виделось мне уйма девчонок — и смышленых, и бревенчато тупоголовых!

— Хочешь подметить, что я белая ворона?

— А разве это плохо? — выключая кран, она сбрызгивает стекающую с рук воду, берясь за полотенце, — уж куда лучше быть яркой, не такой. Совершенно другой... Можно и сумасшедшей! Но не как не однобокой, скучной, типично одинаковой, шаблонно копируя многих стилем обыденной скукотой в жизни.

— Я необычная с самого рождения. Меня мать не полюбила, пришлось любить себя самой. Работать без остановки, учиться стараться, как тут необычной не стать? Люди из нормальных семей обычно имеют и мать и отца, и не лишаются шанса поступить в колледж, потому что требуется горбатиться на подработках ради комфортной жизни.

— Зато посмотри, какой ты выросла, — она окинула меня своим взглядом, — в любой обстановке выживешь, а эти твои так называемые нормальные дети из под маминого брюшка... ты решила, они всего в жизни моментально добьются? У них ни усилий, ни стараний в голове не посмеют задержаться. Наивняк сплошной, не мне ли знать, Анита, я всего на два года тебя старше, но поверь, ровесники зачастую какими тупыми часто бывают изначально, такими людьми в большей степени и остаются. Не все должны тяжелое девство провести, чтобы уму-разуму научиться, просто необходимо стержень в себе не опускать до глобального дна. А там дальше жизнь сама научит, как справляться.

— Имеешь в виду, что жизнь сильных любит? — отвечаю в угасающий тон, смотрю следом в окно на дивную клумбу орхидей, политую только что прекратившимся дождём. На улице появились первые лучи бледного солнца, подсвечивая стекавшие по стеклу капли жидкими кристаллами, — некоторым же везёт.

— Выживает сильнейший. Всегда. Не бывает пустякового везения. И вообще, не советую в чушь такую пытаться верить. Когда кто-то говорит, что кому-то повезло, начинаешь после осознавать, какую херню ты вслух родил.

— Погода улучшилась. Я же могу сходить и прогуляться вокруг дома? — я решаю отпроситься и получаю удовлетворительный ответ с изюминкой.

— Решишь сбежать — недолго песня играть будет, Амир за бок тебя куснёт! Больно будет, отвечаю!

— Как скажешь, дорогая, — отшучиваясь, я иду к гардеробной и беру с собой плед. Красоваться я не планировала, особо и не перед кем было, так и вышла на улицу в домашней одежде, с пледом на плечах. Я посмотрелась в зеркало, поправив каштановые пряди назад, — красавица деревенская... ей богу, кошмар.

На улице так приятно запахло сырой землёй и пропитанной смолой от соседских деревьев, вдохнув полной грудью я огляделась вокруг. Я выхожу на открытую тропинку, обложенную речным камнем, ступая по каждому камушку, ровно подходящему под мою ступню, как в девстве, не позволяя себе переступить бордюр, представляя, что пол — это обрыв, и упасть я не должна! Когда я закончила дурить, меня занесло к ограждённой части дома, где, к моему собственному удивлению, была открыта калитка, ведущая на общую дорогу. Я неторопливо дошла, вертя головой в обе стороны. Это точно не проверка на верность похищению от Подольского? Звучит глупо, но по-другому объяснить мне это не удавалось. Дотронувшись до ручки, я вижу, что основной внутренний замок был открыт, не сломан и не повреждён. Может, забыли закрыть? Да нет... охраны тут десяток человек. Бессмыслица. Выглядывая из высокой двери, я первым делом кроме таких же, выстроенных в ряд домов, не вижу ничего подозрительного. Тихо и печально, безлюдно, я слышу крики ворон, проносящихся над головой, махающих сильно крыльями, что аж перья разлетаются по ветру. Две вороны устроились на липе, вздёрнув высоко свои клювы.

Не нравилась мне эта ситуация. И верующей быть не нужно, чтобы почувствовать неописуемый дискомфорт. Я уже собралась уходить, вернуться обратно, перед тем, как заметить уже прежде виденный тёмно-серебристый Бентли возле выездной части в сторону леса. Как я не заметила эту громадину? Автомобиль завёлся, намерившись выезжать. Хочется знать, что это за, чёрт побери, было? Эта же самая машина находилась у галереи. И её хозяином является беседовавший со мной о картине незнакомец. Может, я параноик, но Бентли, во-первых, не так много, а во-вторых, на совпадение это не тянет.