У каждой истории своя станция

– Алло! Я в метро, не могу говорить. Перезвоню, – мужчина быстро выключил телефон и спрятал его в кармане пальто.

Поздний вечер. Полупустой вагон. Я достала наушники из сумки и сделала музыку громче. Говорят, если часто слушать музыку в наушниках на полной громкости, можно повредить слух. Но сегодня мне грустно и мыслей в голове слишком много. Так что лучше заглушу их аккордами и басами известной рок-группы.

Очередная станция. Вот женщина вошла. У нее тяжелые сумки. Была распродажа в магазине? Подскажите, в каком? Женщина остановилась напротив молодого парня, который был занят созерцанием экрана в своем телефоне. Как будто вся его жизнь в этом телефоне, проносится мимо, как наш вагон метро на пути от одной станции к другой. Вокруг полно мест, куда можно присесть, но женщина с сумками, почему-то, остановилась напротив именно этого парня. Он оторвал взгляд от телефона и перевел его на сумки незнакомки. Затем поднял глаза, уставившись на нее так, будто она задолжала ему немалую сумму.

Осмотрелся. Возможно, подсчитал количество свободных мест, куда можно было присесть, и, снова уставился в экран телефона.

Кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнула от неожиданности и повернула голову. Рядом оказался тот самый мужчина, который обещал кому-то перезвонить. В костюме-тройке и в пальто нараспашку. Я непроизвольно обратила внимание на его шейный платок, завязанный слишком небрежно.

Пока я разглядывала узел на платке, мужчина наклонился ниже и заглянул мне в лицо. Губы шевелились, но слов я не разобрала: басы в наушниках заглушали все звуки.

Я сняла один наушник и вопросительно взглянула на незнакомца.

– Слишком громко, – произнес он. – К старости наверняка оглохните!

– Если доживу до старости, – ответила я и хотела было отвернутся, но мужчина снова навязчиво заглянул в мое лицо.

– Андрей! – произнес он.

– И? – я изогнула бровь.

– Меня зовут Андрей, – он улыбнулся, предъявляя мне ямочки на его щеках. – А как вас зовут?

Я нахмурилась и… …растерялась.

– Забыли, как вас зовут? – поинтересовался мужчина по имени Андрей. – Или это секрет?

– Секрет, – кивнула я, делая шаг в сторону.

– Как думаете, почему этот парень до сих пор не предложил женщине с сумками присесть на его место? – внезапно спросил меня Андрей.

– Наверное, посчитал, что раз вокруг полно свободных мест, можно продолжать изучать что-то в телефоне, – ответила я.

– А если бы свободных мест не было? – взгляд Андрея уплыл куда-то за мою спину. – Как думаете, он бы предложил женщине присесть?

– Стоит у него спросить, а не у меня.

– Что ж, пожалуй, вы правы! – Андрей развернулся, прошел несколько метров и остановился рядом с дамой с сумками.

– Здравствуйте! – он наклонился к парню, продолжая держаться за поручень одной рукой.

Парень нахмурился и оторвал взгляд от экрана телефона.

– Здравствуйте, – произнес настороженно.

– Хотел спросить: как долго вас в детстве обучали манерам?

– Простите? – скривился парень.

– Вас родители учили уважению к старшим, пожилым людям? Рассказывали, что нужно уступать место в общественном транспорте не только инвалидам, беременным женщинам или пассажирам с детьми? Просто уступать место тем, кому тяжелее стоять на ногах, чем вам?

– Вы о чем?! – парень понизил тон.

– Я пытаюсь понять, почему мы – люди – перестали обращать внимание на то, что происходит вокруг нас? Почему ты, увидев эту прекрасную даму, – Андрей кивнул на женщину с сумками, – не предложил ей присесть?

– Ой, да что вы! – засмущалась женщина. – Мне на следующей станции уже выходить!

– Разве имеет значение, когда вам выходить? – Андрей усмехнулся. – Я пытаюсь понять психологию этого молодого человека, который не предложил вам присесть!

– Но здесь полно свободных мест! – ласково улыбнулась женщина. – Если бы я захотела, присела бы на одно из них.

– Разве для нелюбезности нужны оправдания? А для хороших поступков поводы? – задал вопросы Андрей.

Женщина захлопала ресницами, подняла сумки с пола, и ретировалась к дверям, ничего не отвечая. Наверное, ей так же, как и мне, поведение Андрея показалось слишком странным.

– Послушайте, – парень сунул телефон в карман и указал на Андрея пальцем, – вы что, неприятностей на ночь глядя ищете?

– И что же вы сделаете? – Андрей разогнулся. – Ударите меня?

Парень резко встал и удалился в конец вагона, где снова присел на незанятое место. Поезд остановился на станции, и женщина с сумками покинула вагон. Несколько человек вошли внутрь и присели на свободные места. Андрей задумчиво взглянул на них и повернулся ко мне.

– Я не думаю, что он стал бы уступать место, даже если бы вагон был переполнен, – поделился мнением Андрей.

Меня все происходящее начало забавлять. Не то басы в правом ухе все-таки были слишком громкими, не то вопросы, которые задавал Андрей, показались мне чересчур интересными, но наушник из правого уха я все-таки вынула и выключила плеер.

– А чему вас родители научили? – спросила я.

– Не присаживаться в общественном транспорте, даже если есть свободные места, – Андрей прошел несколько шагов и остановился рядом со мной.

– Совсем не присаживаться? – уточнила я.

– Мой отец считал, что сидячие места были придуманы для тех людей, кому тяжело стоять. Для женщин с увесистыми сумками, для маленьких детей, которых необходимо придерживать, для беременных, пожилых, людей с ограниченными возможностями. Эти места для них. И пока мне нетяжело стоять, я буду следовать примеру моего отца. Он, кстати, и в возрасте семидесяти лет никогда не присаживался. Считал, что ему нетяжело.

– Наверное, вы редко ездите в метро, или в другом общественном транспорте? – предположила я.

– Как догадались? – уголок губ Андрея уплыл вверх.

– Не воспринимали бы все происходящее вокруг слишком близко к сердцу. И не донимали бы молодого человека правилами этикета.

– Все настолько плохо? – усмехнулся Андрей.

– У меня есть подруга, – я даже улыбнулась, вспоминая ее. – Когда она была беременна и ездила в место на работу и с работы, за все время ее путешествий ей уступили место дважды. И один из этих двух случаев произошел благодарю моему участию: я сделала замечание молодому парню, который сидел напротив нее и изредка отрывал взгляд от телефона, чтобы оценить размеры ее живота. Живот, к слову, был внушительных габаритов. Только после того, как я попросила его уступить ей место, он встал. Но вид у него был такой, будто я сообщила ему о пожаре в его доме.

– Вы сейчас не шутите? – веселость Андрея как рукой сняло.

– Нет, – покачала головой я. – Почти одиннадцать вечера, поэтому в вагоне так пусто. Но если бы вы вошли в него часов пять назад, во время того самого часа-пик, когда яблоку упасть негде и все вынуждены молча терпеть нарушение границ личного пространства, удивились бы, сколько молодых людей, не только парней, но и девушек, сидят на этих сидениях, даже не думая уступить место кому бы то ни было. А пожилые люди, дамы с тяжелыми сумками, даже беременные или те, кому явно трудно ходить, стоят напротив них и разглядывают рекламу, потому что опускать глаза им неприятно. Да и кому будет приятно смотреть на поколение тех, кто не способен поставить себя на место другого? Дело ведь не только в этикете, все гораздо сложнее… Дело в людях, в том, что мы привыкли не замечать ничего вокруг.

– А почему вы не присели, когда вошли в вагон? – спросил меня Андрей, пытливо заглядывая в глаза.

– Потому что мне нетяжело стоять, – улыбнулась в ответ я. – Могу я задать вам вопрос?

– Конечно, – его улыбка стала шире.

– Почему вы заговорили со мной?

– Вы мне приглянулись, – без тени смущения ответил он.

Я даже подсобралась немного. Выпрямила спину, хотя, обычно, за осанкой не слежу, и приподняла подбородок.

– Еще в баре, – добавил он.

Я была неприятно удивлена.

– К сожалению, как только я уличил момент, чтобы познакомиться с вами лично, вы покинули заведение. Пришлось наспех собираться и нагонять вас. Вот и нагнал, – он осмотрелся, – в этом вагоне метро.

– Вы преследователь?

– Признаюсь честно: до этого дня таких глубин я в себе не замечал. Но вы подвигли меня стать преследователем, – он усмехнулся.

– То есть вы следили за мной от самого бара?

– Корпоратив все равно близился к завершению, – пожал плечами Андрей.

– Значит, вы тоже работаете в нашей фирме?

– Странно, что вы меня сразу не узнали, – произнес он.

Я отклонилась назад и внимательно осмотрела его с головы до пят. Когда работаешь в офисе, где кроме тебя на разных этажах трудятся еще как минимум полторы сотни сотрудников, в порядке вещей кого-то из них «не узнать».

– Совпадений не выявлено? – Андрей слегка наклонился ко мне.

– Простите, но нет, – пожала плечами я.

– Оно и к лучшему, – с облегчением вздохнул он. – Я – Андрей!

– Вы уже упоминали.

– А вас как зовут?

– Василиса, – я тяжело вздохнула и покосилась на двери.

Скоро моя станция, а я еще не определилась, хочу ли, чтобы этот чудаковатый Андрей увязался за мной и проводил до дома.

– Красивое имя, – он заметил мой напряженный взгляд и тоже покосился на двери. – Скоро ваша станция?

– Да. Следующая.

– Могу я вас проводить, Василиса?

– Я пока не определилась, – ответила честно. – Не каждый день со мной в метро кто-то знакомится. А до этого еще и преследует до метро.

– Возможно, начни люди знакомиться в метро, их жизнь стала бы лучше? Разнообразнее?

– Теперь вы будете пропагандировать случайные знакомства в метро? – мне было смешно.

– А почему бы и нет? – он склонил голову на бок, лукаво улыбаясь. – Если кто-то приглянулся, почему бы не завести разговор и не познакомиться? Этикет этого не запрещает!

– И как бы вы начали знакомство?

– Для начала я бы задержал взгляд на той, которая мне приглянулась, – Андрей пристально смотрел на меня. – Затем я бы ей улыбнулся, – скромно улыбнулся.

– А если бы та, которая вам приглянулась, на это бы никак не отреагировала?

– Сделал бы ей комплимент! – он пожал плечами. – Комплимент ни к чему не обязывает, а тому, кому его делают, все равно будет приятно.

– Мне вы комплимента не сделали, – напомнила я.

– Сделал, но из-за громко играющей музыки в наушниках вы пропустили его мимо ваших прекрасных ушек.

Я почувствовала, как на щеках расплывается румянец. Еще минута в компании этого Андрея – и я вся буду пунцовой.

– И какой вы сделали мне комплимент? – я затаила дыхание, ожидая услышать что-нибудь воодушевляющее.

– У вас прекрасный музыкальный вкус, – произнес он, и его улыбка стала шире.

– Полагаете? – я вопросительно изогнула бровь.

– По крайней мере то, что доносилось до моих ушей из ваших наушников, это подтверждает.

– Жаль, что я вас не услышала.

– И мне, – улыбка сползла с его губ, и он стал серьезным. – Разрешите проводить вас, Василиса?

Поезд плавно замедлялся. В окне за спиной Андрея огни освещали арочные пространства. Красиво… Обычно я сижу в машине и любуюсь на вереницу огней впереди. Пробки. Как же я от них устала. А здесь их нет. Здесь каждая станция – это представление, которое создали для нас архитекторы. Что они хотели сказать? Что показать? Кто спроектировал «Театральную», «Парк Победы», «Арбатскую»? Вы знаете их имена? Замечаете то, что они создали для нас?

Поезд остановился и двери распахнулись.

– Вы идете? – позвала я Андрея, покидая вагон.

– Да, конечно, – он выбежал следом.

Я внезапно остановилась и запрокинула голову, любуясь одним из панно, украшающим потолок.

– А вы знали, Василиса, что проект этой станции получил Гран-при на Всемирной выставке в Нью Йорке?

– «Маяковская»? – я отвлеклась от панно и перевела взгляд на Андрея.

– Да. И если вы подойдете к одной из колон и встанете к ней лицом, то сможете услышать, что я говорю у другой колонны, которая расположена на противоположном краю перрона.

Я подошла к ближайшей колонне и проследила взглядом за Андреем, который остановился у колонны, соединенной с моей «золотой аркой». Андрей кивнул, и я повернулась к колонне лицом.

– Василиса, прости меня, пожалуйста, – услышала я его голос, как будто он стоял здесь, рядом со мной. – Я не за машину испугался, а за тебя. До сих пор в голове не укладывается, что я мог тебя потерять. Этого я боялся, но наговорил совершенно другое…

Я закрыла глаза и прижалась лбом к прохладному металлу. Мы редко ссорились с Андреем. Даже когда делали в квартире ремонт, наш брак не трещал по швам. Но вчера, когда я разбила нашу машину, мы с ним сильно поругались. Настолько сильно, что я поехала ночевать к родителям. А сегодня подруги решили устроить мне праздник в честь загубленной машины и моей первой крупной ссоры с мужем. Кто же рассказал ему, в какой из баров мы отправились? Наверное, моя мама… Да, я говорила ей, куда пойду.

Не ожидала, что встречу его в вагоне метро. Что он наденет костюм-тройку и даже сможет самостоятельно завязать шейный платок. Что станет следить за мной от бара до метро, чтобы заскочить следом в вагон и повторить ту же сцену, что развернулась между нами ровно три года назад, когда мы с ним познакомились после корпоратива.

– Ты простишь меня? – прозвучал его голос над самым ухом.

Я чуть отклонилась назад, а он обнял меня и прижался губами к мокрой от слез щеке.

– Уже простила, – прошептала я, закрывая глаза и нежась в его теплых объятиях.

– Тогда… …может быть… …поедем домой? – тихо произнес он.

– Тогда… нам нужно сесть… …на другой поезд, – едва заметно улыбнулась я.

– Но мы же в метро. Здесь всегда ходят поезда.

– И нет пробок, – добавила я.

– И у каждой станции своя история.

– Как и у каждой истории – своя станция, – ответила я и улыбнулась.