"Узник"

Глава 1

- До этого работали с подобными пациентами? – спрашивает Виктор Леонидович, внимательно просматривая предоставленные мною документы и характеристику с последнего места работы.

Старику уже восемьдесят лет, но выглядел он намного младше. Бизнесмен. Солидный. Одевается по последней моде. Явно следит за собой и ни в чём себе не отказывает. Вот что значит наличие огромных денег!

Я сижу на стуле, сжавшись в комочек, потому что едва выдерживаю его безумно сильную энергетику и испытывающий, проницательный взгляд, которым он казалось, заглядывал в самую душу.

Я боюсь таких людей: уверенных в себе, властных, богатых… Потому что все эти качества делают человека сильнее и дают ему возможность «давить» более слабых…

И я бы никогда не связалась с человеком такого уровня, если бы не оказалась на грани выживания. И дело не только во мне и в моих личных потребностях… На моих плечах ещё содержание старенькой бабушки и пятилетнего сына, который много болел.

А я одна… Потому что всего лишь год назад умер мой муж, который оставил после себя множество долгов и врагов. Мне срочно были нужны деньги… Большие деньги, которые помогли бы мне выплатить кредит покойного супруга. И если я не сделаю этого в следующий месяц, нашу квартиру отберут за долги, а нас выкинут на улицу.

Вдобавок ко всему, недавно меня сократили на работе и сейчас мы жили на сбережения, которые копила моя бабушка и на вырученные деньги за массаж, который я время от времени делала на дому нашим соседкам. Я пыталась устроиться на другую, постоянную работу, но это оказалось не так просто…

Моя бабушка бывший медработник, в свое время была успешной и востребованной. У неё всегда было много друзей и нужных связей, но именно сейчас, когда мы практически стали «никем», все эти друзья куда-то запропастились.

У моей бабушки осталась только одна подруга, из прошлой жизни и её дочь была заведующей в одной из местных поликлиник. Бабушка попросила её помочь мне с работой, но, к сожалению, места работы в больнице не оказалось, и всё что она смогла для нас сделать, это дать наводку на семью Горских, которые сделали запрос в их больнице на быстрый поиск сиделки.

«Срочно! Ищу девушку-смотрительницу для своего внука-инвалида. Не старше тридцати лет. Не замужем. Без вредных привычек. Нужна добросовестная, упорная, сильная духом и психически уравновешенная. Желательно с медицинским образованием. Оплата еженедельно. Есть аванс…» - эту информацию мне выслала дочь бабушкиной подруги - Лидия, и сказала, что пока больше ничем не может помочь.

Она сказала, что сиделка требуется почтительному, богатому человеку, который не терпит, когда ему морочат голову. Поэтому прежде чем идти на собеседование, я должна точно обдумать все риски и убедится в том, что справлюсь.

И я обдумала… Приняла быстрое решение, когда узнала сумму, которую мне заплатят, переступив через все свои принципы и установки (не связываться с богатыми людьми), и согласилась на собеседование.

И вот, я приехала по указанному адресу в нужное место. Это был загородный, двухэтажный дом, невероятно красивый и огромный.

Собеседование проходило на удивление хорошо. Виктор Леонидович не задавал странных вопросов с подвохом, не относился к моим ответам слишком щепетильно, а спрашивал по существу и то, что казалось, было не самым главным в работе сиделки. Например, первые его вопросы, были о том, есть ли у меня муж или парень и только после того как я ответила что нет, он начал спрашивать о моих профессиональных способностях.

- Нет, я не работала с инвалидами на постоянной основе, но делала массажи детям с подобными ограниченными возможностями, - отвечаю, улыбнувшись ему.

- Вы хорошо окончили медицинский университет, несколько год проработали медсестрой и наверно, вы встречали множество разных людей… Скажите, вам приходилось работать с капризными, ворчливыми, недовольными… А может даже и агрессивными пациентами? – вдруг спрашивает. Проверяет меня на стойкость? Хм… Знаю я этот прием.

- Да, за три года на моем пути встречались разные пациенты, но я умею находить компромисс и всегда подбираю правильный подход к любому пациенту, - говорю уверенно, с улыбкой. Я хотела справить хорошее впечатление.

Я хотела, чтобы меня взяли…

Выбор у меня невелик: эта работа или жизнь на улице… На кону слишком много. Мой сын, бабушка… Я просто обязана получить это место, даже если мне придется немного солгать или приукрасить.

- Отлично… Если это так. Потому что мой внук иногда бывает не в себе… Вы же понимаете… Инвалидная коляска, несбывшиеся планы и надежды.

- Думаю, мы с вашим внуком подружимся и найдем общий язык, - отвечаю оптимистически, сразу представляя того несчастного мальчика десяти-двенадцати лет, которому уже пришлось пережить такую трагедию в жизни.

- Рад слышать это, - говорит он, протягивая мне папку с документами. – Вы мне подходите. Предлагаю сразу перейти к делу… Ознакомьтесь в контрактом и подпишите его, - говорит и мне едва удается скрыть свою радость. Я начинаю быстро просматривать документы. – Здесь условия и ваши обязанности. Вы мне нужны на месяц, пока меня не будет дома. В течение этого срока вы не имеете права разорвать контракт. Если вы это сделаете, вам придется выплатить мне компенсацию, в размере тысячи долларов. Всё что от вас требуется это проследить чтобы мой внук ел, делать ему регулярные массажи, вывозить его на прогулку в сад и разговаривать с ним… Даже ночью, если ему это понадобится. Жить вы будете рядом с моим внуком, для быстрого реагирования… У вас буде отдельная комната, с выходом в спальню Камала…

Глава 2

- Я… Я… Я…, - теряюсь и снова смотрю на старика рядом. – Простите… Я думала ваш внук ещё ребёнок…

Возраст нигде не был указан и мы его не обсуждали, поэтому вышло всё вот так глупо.

- С этим какие-то проблемы? – уточнил старик.

- Просто я… В основном работала с детьми и…

- Блядь… Дед, забирай её отсюда и пусть валит нахер! – резко обрывает Камал. – Я ещё раз тебе говорю: мне не нужны сиделки… Тем более вот такие вот…

- Камал, будь повежливее, - спокойно говорит Виктор Леонидович. – Пока ты находишься в моём доме, я сам буду решать, нужна тебе сиделка или нет!

Камал сердито поджимает губы, его взгляд мрачнеет. Он исподлобья и недовольно смотрит на старика, а затем переводит этот убийственный взгляд на меня. Моё тело невольно напрягается, сердце в груди пропускает удар… Я уже понимаю, что мне будет совсем не сладко.

- Ты знаешь… Для меня уехать не проблема, - спустя некоторое время, говорит Камал, снова возвращая свое внимание к старику.

- Я тебя не отпущу. И давай закроем тему! – говорит тот, взглянув на меня. – Так что… Вы будете работать с моим внуком или разрываем контракт? – спрашивает. А я вдруг вспоминаю про пункт о тысяче долларов компенсации… У меня нет таких денег. А с таким человеком как Виктор Леонидович вступать в спор чревато ужасными последствиями. Вряд ли он аннулирует этот пункт договора или согласится на то, что произошла ошибка, отпустив меня без выплаты этой чертовой компенсации. Он уделил мне внимание, потерял свое время, а значит, имеет право получить свою компенсацию. А я не могу её выплатить.

Но как… Как мне оставаться в одном доме с этим мужчиной, когда он совсем не скрывает того, что не рад моему появлению.

Только вот, выбора у меня нет…

Будет явно нелегко, но я должна выдержать и справиться. Ради своих родных. Ради нашего дома и нашей свободы.

Больше я нигде не смогу заработать такие большие деньги и так быстро, поэтому… Нужно взять себя в руки и просто исполнить свою работу.

- Отказывайся, иначе пожалеешь, - вдруг говорит Камал, увидев мои сомнения. Видимо он надеялся на то, что я испугаюсь и убегу прочь.

- Я буду работать с вашим внуком! – говорю уверенно, взглянув на старика. На Камала я намеренно не смотрела, потому что знала, что в этот момент увижу в его глазах.

Боже, помоги…

Меня явно ждут адские муки.

- Отлично… Рад это слышать, потому что у меня больше нет времени искать ему новую смотрительницу, - говорит старик. – Камал, веди себя хорошо! И давай, чтобы было не так как раньше, с прежней сиделкой…, - говорит как-то двузначно, вызывая во мне подозрения и сильное волнение.

- А что было раньше с прежней сиделкой? – спрашиваю испугано, судорожно сглатывая.

- Я прикончил её, - вдруг говорит Камал, взглянув на меня таким убийственным взглядом, что я едва не потеряла сознание.

- Камал! – рычит Виктор Леонидович. Камал ухмыляется, и отъезжает в сторону, к окну. – Не слушайте его… Он лжет.

- Ну как лгу…, - всё не угомоняется этот придурок, продолжая меня пугать. – Это с какой стороны посмотреть…

Старик одаривает внука недовольным взглядом и, кивнув мне на дверь, говорит:

- Пойдемте, выйдем. Поговорим наедине, в более спокойной обстановке, - мне ничего больше не остается, как последовать за ним.

Глава 3

Мы спускаемся вниз, и оказываемся в просторной гостиной. Виктор Леонидович садится на диван, и я тоже опускаюсь напротив него.

– Не слушайте его и не верьте всему, что он говорит. Камал вообще добрый, хороший человек просто бесится из-за того, что он сейчас находится в таком положении. Он считает это унизительным… Унизительным то, что я о нем забочусь. Что возле него постоянно кто-то есть и помогает ему, - объясняет. Я понимающе киваю. – Он был сильным, самостоятельным, вел активный образ жизни, а потом вдруг случилось это…

- Простите, может это не моё дело… Но что произошло? – интересуюсь.

- Пуля… Было нападение. Это произошло год назад, - с болью в голосе говорит старик. Было очевидно, что он любит своего внука. - Раньше ему было хуже, а сейчас показатели его улучшились. Есть все шансы, что он станет на ноги, но… Пока никак. Врачи говорят нужен стимул, какой-то сдвиг, его вера и желание… Камал усердно работает над собой, хочет встать на ноги и верит что у него всё выйдет… Но всё равно что-то не так.

- Жаль, - бросаю. Ну а что я ещё скажу.

- Не стоит, - отвечает Виктор Леонидович. – Камал не любит жалости, помните об этом, - добавляет, и я поспешно киваю. - Я хочу, чтобы вы были на чеку, и не велись на его провокации. И не забывайте, что вы работаете на меня, не на него…, - вдруг говорит старик, глядя на меня проницательным взглядом. – Все его просьбы вы должны согласовывать со мной… Я оставлю вам свой номер. Если он будет у вас просить куда-то поехать, с кем-то связаться или сделать для него что-то… Хорошенько подумайте, стоит ли это делать и стоит ли так рисковать. За нарушение условий, одна из бывших сиделок Камала поплатилась пятью годами жизни, поэтому…, - он замолкает, давая мне самой додумать, что меня будет ожидать в случае, если я пойду против него.

Вот поэтому я и боюсь таких людей и не хочу с ними связываться… У них свои «тараканы» в голове, свои правила, которые иногда переходят все границы адекватности.

Что ж… То, что происходит в этом доме, какие отношения между Камалом и его дедом, меня не касается. Мне главное продержаться месяц, получить свои деньги и вернуться домой.

- Не беспокойтесь. Я всегда отношусь к своей работе серьезно. Вы можете положиться на меня. Мне не нужны проблемы, - заверяю.

- Рад это слышать, - говорит старик, поднимаясь на ноги. – Пока можете ехать домой. На выходе вам выдадут пропуск. У вас есть два часа, чтобы собрать свои вещи и вернуться обратно. В шесть я уезжаю, поэтому хочу, чтобы к этому времени вы были здесь. Ровно в пять, возле ворот вас встретит Алла – одна из горничных. Она покажет вам всё в доме, и введет в курс дела.

Киваю и тоже поднимаюсь с дивана.

- Скажите… Что касается аванса?.. – напоминаю. Мне нужны были хоть какие-то деньги, чтобы оставить бабушке и сыну на жизнь, пока меня не будет.

Виктор Леонидович кивает мне и говорит следовать за ним. Мы возвращаемся в кабинет, где старик вручает мне пятьсот долларов. Это больше чем мне было нужно, но я ничего не стала говорить по этому поводу. Деньги мне очень нужны.

И теперь, когда мне выдали такой аванс, я была просто обязана отработать здесь целый месяц и не подвести своего работодателя.

***

После короткого собеседования и решения всех сопутствующих вопросов, я возвращаюсь домой. Сообщаю бабушке новости и отдаю полученные деньги.

- Мы справимся, не волнуйся, - заверяет меня бабушка, не скрывая своей радости из-за того, что мне всё же удалось получить это место. Она тоже знала обо всех тех проблемах, которые оставил мне покойный муж и конечно, переживала.

- Пожалуйста, сообщай мне, если Игорек заболеет или если у вас будут какие-то проблемы. Я буду звонить каждый день по несколько раз… Будь на связи, - прошу не сдерживая слёз.

Прощаться с сыном было сложно и очень больно, ведь я никогда его так надолго не покидала. Но, к сожалению, у меня не было другого выбора.

Месяц… Мне нужно продержаться месяц. Вот и всё.

Собрав все необходимые вещи, я прощаюсь с сыном и бабушкой и в назначенное время возвращаюсь в дом Виктора Леонидовича. Как он и обещал, меня встречает горничная. Мне выдают пропуск и уведомляют обо мне охрану.

Дальше целый час Алла водит меня по дому и рассказывает всё, что мне необходимо знать.

В доме работает две горничных, есть кухарка и охрана. Дом оснащен современной системой безопасности и камерами видеонаблюдения. Территория закрытая, и внутрь кого попало не пропускают… Чтобы пройти через пост охраны, нужен пропуск, который мне уже выдали. Если я его потеряю или забуду, второго мне не выдадут, и внутрь больше не пропустят, даже если к этому времени, все меня уже будут хорошо знать в этом доме.

В общем, здесь было всё строго и серьёзно. А Горские, оказывается, те ещё богачи…

- Вот список, что входит в ваши обязанности и что вы должны делать каждый день, - говорит Алла, вручая мне листок бумаги, на котором было напечатано расписание моих дел и точного времени, когда и что я должна делать. Киваю, принимая список, и бегло окидываю его взглядом. – А теперь пройдемте со мной, я покажу вам вашу комнату.

Глава 4

Эти и другие шокирующие подробности я узнаю чуть позже, а пока меня ожидало одно очень пугающее испытание – очередная встреча с моим пациентом. И в этот момент я была безумно рада, что она произойдет не наедине, а в присутствии Аллы.

Как я собираюсь жить и работать дальше, если уже боялась этого человека, не представляю… Но я очень надеялась на то, что справлюсь со всеми трудностями, которые могут появится на моем пути.

Алла стучит в дверь, не заходит без разрешения. Только вот этого разрешения не следует…

- Нужно обязательно стучать и ждать ответа. Камал Хасанович не любит когда к нему заходят без его позволения, - предупреждает Алла, ещё раз постучав.

«А что он вообще любит?», - мысленно задалась вопросом я, закатывая глаза вверх.

Я не знала этого мужчину, но мне было достаточно пару минут с ним, чтобы понять, что он эгоистичный, наглый тип. А меня такие люди до жути раздражали.

Но Камал – моя работа, и я должна держать свои эмоции при себе. Так и будет. Я терпеливая.

- Камал Хасанович…, - поинтересовалась я, пока мы ждали, когда хозяин комнаты разрешит нам войти внутрь. – Это же иностранное имя и как-то совсем не сочетается с Виктором Леонидовичем, - подметила. Мне хотелось знать как можно больше информации, чтобы я могла понимать, с кем буду иметь дело.

- Нам запрещено обсуждать личную информацию хозяев дома, - ответила Алла, а потом сильнее склонившись ко мне, шепнула: - Мне только известно, что отец Камала Хасановича был арабом. У него была запрещенная связь с дочерью Виктора Леонидовича. Они не поженились, поэтому Камалу досталась фамилия Горских. В общем, это трагическая история, о которой ходят только слухи…

- А что сейчас с родителями Камала Хасановича? – спросила.

- Мать умерла… Уже давно. А отец.., - Алла жмет плечами. – Не знаю что с ним… Вообще ничего не слышала о нём, - отвечает и снова стучит. Мы уже минут пять стоим возле этой чертовой двери… И я вдруг подумала, если так будет и дальше, то я и к полуночи не попаду в свою комнату.

- А что на счёт сиделки? – интересуюсь, вспоминая разговор между стариком и Камалом. – Что с ней произошло?

- С какой именно? – уточняет Алла, одарив меня натянутой улыбкой.

- Эм… А их что, было много? – удивляюсь.

- За последние полгода больше десяти так точно, - бросает Алла, и я испуганно смотрю на неё.

- О-он что… Действительно убивал их? – спрашиваю испуганно и Алла улыбается.

- Нет… Но жизнь он им подпортил знатно. Камал Хасанович трудный человек, и если он что-то не хочет, а Виктор Леонидович всё равно это делает… Страдают окружающие, - отвечает она.

- Так что было? – уточняю.

- Долго рассказывать… И лучше этого не делать под дверью хозяина, - шепчет она, снова протягивая руку чтобы постучать. А у меня сдают нервы, от напряжения. Я быстро берусь за ручку и сама открываю дверь.

- Нет… Нельзя! – испугано шипит Алла, но я уже это сделала.

- Может его здесь и нет… Может он на терр.., - говорю, одновременно окидывая комнату взглядом и запинаюсь на полуслове, когда вижу мужчину в другом конце комнаты. Полуобнаженным.

У Камала была огромная спальня с выходом на террасу. С одной стороны комнаты находилась кровать, стол и гардероб, а другая часть была оснащена разными тренажерами. И сейчас Камал занимался на одном из них (подтягиваясь на брусьях), без футболки, в одних свободных, спортивных штанах.

И, кажется, делал он это достаточно давно, потому что мускулы на его теле были невероятно огромными, а по покрытой татуировками коже, рекой стекал пот.

Такое зрелище я впервые вижу, и поэтому мгновенно теряю дар речи, зависнув на мужчине взглядом.

Алла же, видимо давно научилась справляться со своими эмоциями, поэтому быстро взяла себя в руки.

- Нам нельзя… Давайте уйдем пока он не заметил? – просит она, взяв меня за руку.

- И будем стоять под дверью битый час, пока он закончит свои тренировки? - отвечаю, упираясь. – Он в наушниках, поэтому не услышит нас, - добавляю, заметив, что в ухе Камала торчит белый наушник.

- И что вы предлагаете? – растерянно спрашивает Алла. Она была чуть старше меня, и видимо давно здесь работала, поэтому относилась ко всему с опасением. Я же считала, что пока могла позволить себе нарушить кое-какие правила, сославшись на простое недоразумение… По причине, что работаю в этом доме первый день и ещё не до конца выучила правила.

- Предлагаю пойти в мою комнату. Вы мне всё покажите, и мы так же быстро уйдем. Никто ничего не заметит, - отвечаю, снова зависая взглядом на теле Камала, который словно робот, продолжал ритмично подтягиваться, так ни разу и не сбившись с ритма.

- Ваша комната там, - говорит Алла, указывая пальцем в нужном направлении. – Поскольку с этой минуты вы являетесь сиделкой Камала Хасановича и обязаны находиться с ним, вам точно ничего не будет за подобное поведение… А вот я могу лишиться места, поэтому… Вам придется посмотреть комнату самой, а я подожду вас в коридоре, - добавляет она, и быстро уходит, прикрыв за собой дверь.

Я остаюсь одна, продолжая таращиться на тело своего пациента. Думала он так и будет продолжать дальше и мне ничего не грозит, но в тот момент, когда я оказываюсь самой уязвимой и самой растерянной, мужчина неожиданно прекращает подтягиваться и начинает сразу опускаться вниз по ремню, к своей инвалидной коляске, которая стояла рядом.

Глава 5 

Говорят самовнушение – страшная сила.

Так и есть.

Первое впечатление, плюс слова Камала об убийстве прежних сиделок и страх Аллы перед этим мужчиной… Всё это повлияло на меня должным образом.

Я ещё толком не знала своего пациента, но уже боялась его до жути… И ничего не могла с этим поделать.

Для меня Камал был сродни дикого и опасного зверя.

А всем известно что звери чувствую свою добычу… Чувствуют страх своей жертвы.

И Камал почувствовал… Увидел мои смешные попытки убежать, увидел мой страх в глазах и понял, что я боюсь его.

Я сразу догадалась об этом, когда увидела на его губах раздражающую, самодовольную ухмылку.

- Всё же рискнула? – бросает он с неким весельем, проехав на своей инвалидной коляске немного вперед и взяв на столе полотенце, которым приступил вытирать пот на своем совершенном теле. Я старалась не смотреть на то, как он это делает, но у меня ничего не получалось, глаза так и опускались на его широкую, массивную грудь, и на бицепсы, которые точно были больше чем моя голова. – Что ж… Я тебя предупреждал, - говорит двухзначные слова, которыми возвращает меня в реальность. Звучит как угроза…

- Что это значит? – спрашиваю, судорожно сглотнув.

- Это значит, что ты сама подписала для себя смертный приговор, - безразлично бросает Камал, продолжая заниматься своим делом. – Даю тебе последний шанс передумать… Убирайся из этого дома!

- Нет…

- Нет? – удивляется он, прекратив вытираться и взглянув на меня. Наши взгляды встречаются. – Ты слишком смелая или слишком глупая?

Делаю несколько глубоких вздохов и выпрямляю плечи, принимая более уверенный вид. Я знаю, как бороться с такими типами. Главное не показывать свой страх.

- Я пришла сюда работать, и я буду работать! – говорю упрямо, до боли в пальцах сжимая листки с расписанием своих обязанностей, которые мне вручила Алла.

- Работать? Хм… - бросает иронично мужчина.

- И не стоит мне угрожать или разбрасываться разными двухзначными словечками! – говорю смело. – Я ваша сиделка, вам придется со мной работать и считаться! – добавляю строго, но только забавляю этим Камала. Он улыбается… Причем так красиво улыбается, что сердце в груди екает.

- Сиделка? Забавно… Как вы все одинаково мыслите… Будто некие овцы, - говорит он, прекращая вытираться полотенцем. Его черные как ночь глаза смотрят на меня так, будто я некий мусор…

- Прекратите меня оскорблять! – потребовала. – Вы не имеет права!

Опять следует ухмылка.

- Я имею право на всё, пока ты моя на целый месяц… Дед же настолько тебя купил? – вдруг говорит.

- Виктор Леонидович не купил меня… А нанял на работу! – поправляю.

- Ты, правда, в это веришь? – следует вопрос, с некой издевкой в голосе. – Давай угадаю… В объявлении было сказано, что нужна девушка не старше тридцати лет, не замужем, молодая, красивая…

Я смотрю на него с открытым ртом.

Какого черта?

- Он купил тебя. Он купил мне игрушку. И если ты останешься, я буду играть своей игрушкой, - предупреждает, глядя на меня так, что на коже мурашки появлялись.

Но затем я вспомнила слова Виктора Леонидовича. Он говорил, чтобы я не велась на провокации Камала, и что он делает это всё специально, назло старику, за то, что он вмешивается в его жизнь и решает всё за него.

Если он говорит всё это специально, значит… Фигушки ему!

Не на ту напал!

Тем более, от этой работы зависит жизнь моего сыночка и бабушки. Справиться с одним заносчивым мужчиной, я точно смогу! И я не стану ему уступать, только потому, что он внук владельца этого дома и моего работодателя.

– Если вы выбрали такую вот оскорбительную тактику поведения, я буду вести себя с вами соответственно! – говорю уверенно и спокойно. – Ещё раз напоминаю, вы – моя работа, а я привыкла исполнять свою работу! Завтрак, обед, ужин, массаж и прогулки – всё по плану! Пожалуйста, давайте не будем усложнять друг другу жизнь! Я не хочу вам зла, и не стану делать то, что не входит в мои обязанности, и вам прошу придерживаться установленных рамок дозволенного. Когда вернется Виктор Леонидович, я исчезну из вашей жизни навсегда и больше вам не придется терпеть моё общество, а пока… Давайте жить дружно? – предлагаю.

Камал ухмыляется.

- Хм… Уточню. Ты остаешься и не собираешься разрывать контракт? – почему-то спрашивает.

- Именно, так, - подтверждаю.

- Отлично, - говорит он как-то оптимистически. – Но потом не жалуйся и не плачь… Я тебя предупреждал, - добавляет, отъезжая к окну.

На этом наш разговор заканчивается. И я остаюсь довольна этим разговором, убеждаясь в том, что Камал всё же не такой страшный, и что он просто любит попугать. Ничего он мне не сделает. Просто хотел добиться своего угрозами и провокационными, двузначными словечками.

Но я крепкий орешек.

Несколько секунд я ещё стою около двери, глядя мужчине в спину, а затем двигаюсь с места и направляюсь в свою комнату.

Глава 6

Я постучала в дверь, один раз, потом второй и третий.

Надеялась решить всё спокойно и не поднимать шум, но видимо самого Камала не волновало то, что я буду делать в возникшей ситуации. Его вообще не волновало то, как я себя чувствую в этот момент… А в этот момент я безумно злюсь на него и даже хочу убить.

Чёрт… Ну что за детские замашки!

Если ему скучно, и он так привык развлекаться, значит, мне точно будет здесь худо.

Как только выберусь отсюда, пойду к Виктору Леонидовичу (если, конечно он ещё не уехал), и потребую у него другую комнату! Я не останусь здесь больше ни на минуту!

- Эй! – кричу и стучу в дверь. – Кто-то слышит меня? Камал Хасанович, пошутили и хватит! Откройте дверь!

Я снова начала стучать.

- Вы слышите меня! Откройте! – продолжала кричать и стучать, но за дверью была только тишина.

Вот же ублюдок!

Я ещё больше рассердилась.

Ну что за человек такой?

Почему мне попался именно этот придурок?

Лучше бы уже был ребенок, старик или девушка… Но нет! Судьба решила наказать меня ещё больше и преподнесла мне такой сюрприз в лице заносчивого, эгоистично и наглого типа!

Я запрокинула голову назад, посмотрела вверх и сдавленно прорычала.

- Боже, дай мне сил и терпения…, - взмолилась, после чего сделала несколько глубоких вздохов и направилась в сторону балкона.

К счастью балконная дверь была не заперта, и мне удалось выйти на него. И как только я это сделала, то сразу заметила, что рядом с моим балконом находилась просторная терраса Камала, и в данный момент мужчина находился на улице возле перил и спокойненько себе курил.

Сволочь!

Значит, закрыл меня и решил выйти на перекур?

- Эй! – крикнула я, приближаясь к краю своего балкона, чтобы быть ближе к своему объекту раздражения. – Камал Хасанович… Вы слышите меня?! – вопила я, настолько сильно, что меня даже в другой вселенной могли услышать, но Камал делал вид, что не слышит. – Камал Хасанович?! – первое время звала я терпеливо. Но было очевидно, что он специально меня игнорировал. – Придурок чертов, ты оглох или что?! – срываюсь, и в этот момент Камал медленно поворачивается в мою сторону и замечает меня.

Я вижу, как он прикасается к уху и достает оттуда наушник, и сразу понимаю, почему он меня не слышал.

- Ты что-то говорила? – спрашивает он с надменной улыбкой, слегка приподняв одну бровь.

- Я звала вас…

- Да? А у меня тут песня как раз закончилась и я услышал, что ты звала какого-то придурка чертового, к тому же обозвала его глухим, - вдруг говорит он, заставляя меня покраснеть. – Надеюсь, это было не мне… Иначе мне бы пришлось и это записать в свой список недовольства, который я обычно веду, - говорит он спокойно, принимая безразличный вид. Вижу что специально же… И это больше всего выводит.

- Какой ещё список «недовольства»? – уточняю.

- Мой дед попросил меня вести этот список, чтобы не переплачивать за некомпетентность сиделкам, - отвечает он, подкуривая ещё одну сигарету. – За каждую провинность или ошибку, обычно старик высчитывает сто долларов…

Что?

Сто долларов?

Да за месяц с этим типом, я ещё и должна останусь!

И что это за список такой? Почему о его наличии меня никто не предупредил? Или о нём тоже упоминалось в той части контракта, который я по глупости не стала читать!

Нужно срочно пересмотреть все пункты.

- Эм…, - это всё что мне удается выдавить, а потом я вспоминаю его последние слова. – В смысле «и это пришлось бы записать»? – спрашиваю взволновано. Неужели он уже что-то записал, в этот чертов список?

- Ну как же…, - говорит этот гад. – Сначала ты без разрешение ворвалась в мою комнату… Теперь это хамство…

- Что?

- У тебя проблемы со слухом? – спрашивает он.

- Н-нет! Я… Я считаю что вы не должны ничего записывать в тот список «недовольства»…

- Почему? – спрашивает он спокойно, медленно выпуская дым и глядя на меня из-под слегка припущенных ресниц.

- Потому что я стучала… Минут десять стучала в вашу дверь и мне никто не открывал.

- Значит, я был занят, и ты должна была ждать, пока я отвечу, - говорит он. Издевается. Точно издевается.

Я уже давно это поняла, и была уже на грани срыва. Но держалась из последних сил, потому что не могла ответить ему должным образом, иначе он бы снова записал бы меня в тот список своего «недовольства».

- А если бы вам стало плохо… Или вас бы придавило той большой штукой, которую я видела у вас в комнате…

- Штангой, что ли? – уточняет. Я молчу. – Этими тренажерами я не занимаюсь сам.

Я устало вздыхаю.

- Я ваша сиделка и постоянно должна быть рядом! – напоминаю. – У меня должен быть доступ к вам двадцать четыре часа в сутки… Приказ самого Виктора Леонидовича. Поэтому, если вы долгое время не отвечаете или не подаете признаков жизни, я могу войти к вам в комнату без вашего разрешения! – настаиваю на своем. – Что касается того, что вы только что услышали… Про чертового придурка… Это я кричала охраннику внизу, потому что он прошел мимо и не услышал меня! – лгу и замечаю как Камал еле заметно улыбается. Не дурак. Всё понял, но продолжал свою игру, как и я.

Глава 7

Как только блокирую замок, тут же покидаю свою комнату, и не глядя на Камала, ухожу прочь.

Алла до сих пор ждала меня в коридоре, что меня очень удивило… Ведь пока я разобралась со своим пациентом, прошло около получаса…

Почему она всё это время стояла возле двери?

- О… Вы ещё здесь? – удивилась, прикрывая за собой дверь.

- Я слышала голос Камала Хасановича и думала что он…, - она как-то подозрительно замолкает.

Что он?

Убил меня уже? Или о чем она там подумала?

Неужели он действительно настолько опасный?

Страх и волнение в глазах Аллы, только доказывали это, но я всё равно не собиралась оставлять попыток наладить с ним отношения… Потому что у меня просто не было другого выхода.

- Что? – поторопила я Аллу, когда она так и не продолжила говорить.

Девушка взяла меня за руку и повела по коридору. Мы спустились вниз и сразу направились в кухню, где Алла налила себе полный стакан воды и жадно выпила.

- Просто, обычно первая стычка Камала с его сиделками, заканчивается их слезами и истерикой… Я ожидала нечто подобного, - добавила она.

- Он пытался довести меня до истерики, но… Мне удалось решить эту проблему. Послушайте…, - начала я, но Алла меня перебила, накрыв мою руку своей.

- Давай перейдем на «ты»…, - предлагает она. – Только что я поняла что ты в этом доме задержишься надолго, поэтому союзники здесь не помешают… И дело не только в хозяевах дома.

Я согласно киваю и улыбаюсь ей.

- Здесь и среди работников никому доверять нельзя, - продолжает Алла, оглядываясь вокруг. - Поэтому будь осторожна. Думай о том, кому и что говоришь. Среди нормальных тут только кухарка Наталья Анатолиевна и пара охранников.

- Спасибо, - благодарю. – Учту. Так, а что на счёт сиделок и Камала? – возвращаюсь я к болезненной теме. – Что с ними стало?

Алла снова опасливо оглядываться, а потом тихо начинает:

- Камал Хаснович доводил их до белого каления… Долго здесь никто не выдерживал. Не знаю, что он им делал, но я слышала, что одна сиделка едва не сошла с ума, другие убегали сломя голову на второй день своей работы. А последнюю сиделку вообще посадили за какие-то непонятные преступления… Говорят, к этому причастен сам Камал Хасанович.

- О боже…, - шепчу на выдохе.

Да что ж он за зверь такой!

И что тогда ожидает меня?

Так, главное не бояться, а тщательно исполнять свою работу и не нарушать условий. У меня нет лишней тысячи долларов. Я не могу разорвать контракт. Не-мо-гу!

Алла видит мою реакцию и утешительно гладит меня по руке.

- А к вам… К тебе как он относится? - уточняю.

- Как к горничной. Не обращая особого внимания. Но иногда он становится строгим и кричит, когда я делаю что-то не так или просто прихожу не вовремя. Я никогда лично не сталкивалась с ним, и знаю о его скверном характере по слухам, но мне этого достаточно, и поэтому я предпочитаю держаться на расстоянии. Тебе тоже посоветую это делать. Просто исполняй свою работу.

Я это и собиралась делать, но не давали покоя все эти ужасные рассказы… И, если честно, я не знала: верить им или нет. Потому что сегодня произошла ситуация которая много чего дала мне понять.

Да, Камал наговорил мне глупостей, закрыл в комнате и был груб… Но когда я вылезла на перила, он испугался и разволновался за то, что я упаду… И это были не поддельные его эмоции.

- А что касается другой стороны работы сиделок? – решаю спросить ещё об одном моменте, который меня насторожил. – Камал сказал что Виктор Леонидович нанимает нас для него как игрушки… То есть, для…, - хотела объяснить но запнулась, пытаясь правильно сформулировать вопрос. Но Алла меня сразу поняла.

- Если ты на счёт секса… То можешь не переживать, - говорит она с улыбкой. – Всё сиделки до тебя были в возрасте. Одна только молодая, но и та не долго выдержала… Кроме того, говорят, что у Камала Хасановича с этим проблемы, поэтому…. Если он тебе что-то на счёт этого и намекал, то, не переживай и будь спокойна… Скорее всего он сказал всё это чтобы напугать тебя! – говорит она с полной уверенность и я облегченно выдыхаю.

Ну и славненько…

Хотя с другой стороны, если это так, то, мне было жаль мужика. Такой красивый, сексуальный и молодой, а уже такие проблемы. Конечно, это сильно бьет по его самооценке. Возможно, именно поэтому он и сходит с ума, отыгрываясь на тех, кто окружает его.

- А вообще, какой он человек? - интересуюсь.

Алла жмет плечами.

- Я работаю здесь пару лет и почти не виделась с Камалом Хасановичем. Если хочешь узнать о нем больше, спроси у Натальи Анатолиевны, нашей кухарки. Она работает в этом доме больше двадцати лет и знала Камала Хасановича ещё маленьким ребенком, - советует Алла.

А дальше в кухню заходит ещё одна горничная, и мы прекращаем секретничать.

Глава 8

«Так. Нужно собраться, взять себя в руки и быть смелой. Я ничего не делаю противозаконного или неправильного, а просто исполняю свою работу. От этого зависит судьба моего любимого сыночка и бабушки!», - давала себе мысленные наставления, собираясь с силами.

Но, блин, один взгляд на Камала и у меня внутри тут же всё переворачивалось. Может он человек с ограниченными возможностями, но это никак не сказывалось ни на его мощной внутренней энергетике, ни на силе духа, ни на опасной внешности. Даже в инвалидной коляске Камал выглядел величественным, уверенным в себе и властным… И это сильно сбивало с толку.

На моем пути встречалось много людей с ограниченными возможностями, и ни один из них никогда не вел себя так нагло, по-хамски и грубо.

Что ж… Я тоже могу стать стервой. И буду… Потому что устала быть побитой жизнью.

Делаю несколько глубоких вдохов, решая, что пора отвисать и приниматься за дело.

- Гм-гм…, - специально прочищаю горло, чтобы привлечь внимание своего пациента. Но он вообще на меня не реагирует. Хотя точно был без наушников, я специально посмотрела на его уши. – Камал Хасанович! – зову, и двигаюсь с места, в его направлении. Он продолжает усердно работать, игнорируя меня. Я приближаюсь и застываю в двух метрах. – Камал Хасанович, время массажа, - уведомляю деловым тоном. Быстрой реакции не следует. – Камал Хасанович, вы слышите меня? – не отстаю. – Камал Хасанович! Камал Хасанович! Камал…, - повторяю несколько раз, и его пальцы замирают над клавиатурой.

- Блядь, - слышу, как он тихо матерится, а затем он устало прикрывает глаза и трет их кончиками пальцев. – Вот поэтому я и хотел закрыть тебя в комнате! – рычит он, переводя на меня свой пронзающий взгляд. – Ты в курсе, что врываешься в мое личное пространство?

- Я ваша сиделка. Время процедур, - отвечаю спокойно, отлично контролируя свои эмоции.

- Не будет никаких процедур. Я отказываюсь от сиделки. От тебя. Мне не нужна ни твоя помощь, ни чья-либо другая, поняла? – бросает сердито и недовольно. – Поэтому идти в свою комнату и ложись спать!

- Я никуда не пойду, пока не сделаю свою работу! – упрямлюсь. – И вообще, в списке моих задач есть пункт, который обязывает меня находиться с вами на постоянной основе, вплоть до того момента пока вы не ляжете спать! – сообщаю.

- Чертов старикашка, - бросает он тихо, ругаясь на своего деда. – За что ты мне устроил этот геморрой? – говорит сам себе. Но, конечно, я тоже услышала его слова. Значит я – геморрой? Обидно. Его слова злят. Но я сдерживаюсь, потому что помню о его списке «недовольства». Я компетентная сиделка и справлюсь в любой ситуации, с разными проблемами! – Ещё раз повторяю: проваливай в свою комнату и чтобы без моего разрешения не появлялась в моей комнате! – рычит.

Его голос и грубое обращение пугают, но я знаю, что если сейчас уступлю, будет ещё хуже.

- У меня уже есть это разрешение! И его мне дал Виктор Леонидович! – отвечаю смело. – Если нужно, могу принести свой контракт и дать почитать его вам!

- Ты шизанутая или что? Не понимаешь того, что я тебе говорю? – сердится он. – Не будет никакого массажа. Я не нуждаюсь в твоих услугах и помощь мне твоя не нужна!

- А Виктор Леонидович считает по-другому, поэтому и нанял меня! – отвечаю, продолжая стоять на месте. – Если вам что-то не нравится, обсуждайте и решайте это с ним… Ваш дед меня нанял, ему меня и прогонять! А вы прекратите вести себя грубо и неотесанно, и позвольте мне исполнить мою работу! – потребовала.

Камал посмотрел на меня с насмешкой.

- Такой невзрачный и невинный вид, а какие зубки и ноготки…, - бросает он с сарказмом в голосе. – Жаль, что бог обделил умом… Ничего не выйдет. Массаж я позволю себе сделать разве что тогда, когда ты будешь в одном нижнем белье! – говорит, бросая мне вызов, и смотрит так надменно, будто я мусор. Я недовольно поджимаю губы и топчусь на месте. Ещё одна провокация и его глупые насмешки. – Так что, выбирай: ты раздеваешься или валишь в свою комнату!

- Наверно вы правы… Сегодня обойдемся без массажа, - сдаю назад. Камал усмехается, а затем тянется к столу рядом и берет оттуда блокнот. Открывает его и что-то туда записывает. – Отлично, - говорит, когда заканчивает. – Список «недовольства» очень быстро пополняется…

«Аааааа!», - вопит во мне мой внутренний голос.

Интересно, если я его убью, и подстрою всё как несчастный случай, мне поверят?

Я смотрю на него, испепеляя взглядом, но мужчина не замечает этого, возвращая своё внимание к ноутбуку.

- Свободна! – бросает, снова приступая активно бить пальцами по клавиатуре.

Я же… Первое время стою в растерянности, понимая что ничего не могу сделать чтобы исправить ситуацию. Силой же я его не заставлю лечь на кровать, чтобы я могла сделать ему массаж!

Проходит несколько секунд, а я всё не ухожу, медленно рассматривая комнату и пытаясь взять себя в руки. А затем в мое поле зрения попадает шкаф, с большим количеством книг, и я сразу понимаю, что мне нужно делать дальше.

Я подхожу к этому шкафу, беру одну книгу, а затем возвращаюсь к Камалу и, разместившись в кресле напротив него, начинаю читать.

Глава 9

Я знаю что играю с огнем… Понимаю что дразню и провоцирую Камала… Но, блин, я тоже не многое прошу для себя: всего лишь позволить мне исполнять свою работу и относиться ко мне как к сиделке, с капелькой уважения. И всё!

Разве это так сложно сделать?

Не знаю что за книга в моих руках, но кажется это какой-то криминальный кодекс… В ней было очень много странных, непонятных слов, какие-то цифры и статьи. Читать всё это было сложно, но я читала… С интонацией и интересом.

Мне не удалось прочитать даже абзац книги, как Камал снова застыл, прекратив заниматься своей работой, и поднял на меня свой пронзающий, но такой раздраженный взгляд.

- Ты что делаешь? – рычит.

Замолкаю и тоже смотрю на него.

- Читаю…

- Кому? Мне? – удивляется.

- И вам и себе…

- Это тоже входит в твои обязанности? – спрашивает раздраженно.

- Нет… Но раз я не могу исполнять свои обязанности, мне больше ничего не остается как…

- Как довести меня? – обрывает.

Я невинно пожимаю плечами.

- А разве вы не это же делаете со мной? – подмечаю. – Я вас предупреждала… Если вы выберете оскорбительную тактику поведения, я буду вести себя с вами соответственно! И просила не усложнять друг другу жизнь! Предложила дружить, но вы…, - начала я, но Камал не дослушал меня. Молча достав из кармана наушники, он воткнул их в уши, и снова занялся своей работой.

Его поведение злило до сумасшествия, но я тоже решила не уступать.

Если он ещё не понял, то пускай знает что я не такая как бывшие его сиделки и со мной так нельзя.

Я продолжала сидеть в кресле напротив Камала и делала вид что читаю. Но уже не в голос, а сама для себя. Мужчина не сдавался, продолжая игнорировать меня и работать на своем ноутбуке.

Затем пришло время ужина. Я спустилась вниз, чтобы взять поднос с едой и встретилась с кухаркой Натальей Анатолиевной.

- Добрый вечер! – поздоровалась. – Я новая сиделка Камала Хасановича, - представилась.

- Наталья Анатолиевна… Рада знакомству, - ответила женщина, ласково улыбнувшись мне и протянув руку для пожатия. – Дай мне пару минут, уже почти готово, - попросила она, занимаясь оформлением блюд.

Я согласно киваю и сажусь на стул рядом, устало вздыхая.

Наталья Анатолиевна замечает мою усталость и, улыбнувшись, спрашивает:

- Тяжелый день?

- Не только день…

Пациент, блин!

Но я не говорю об этом женщине, потому что пока не доверяю. Не хочу получить выговор за то, что обсуждаю хозяев дома.

- Понимаю – отвечает она. – Камал бывает невыносим… Но это не настоящий его характер. Он притворяется плохим… Потому что ему не нравятся решения, какие принимает Виктор Леонидович. И дело не только в сиделках…, - говорит она не понятные мне слова.

- Он может меня убить? – спрашиваю, и женщина смеется.

- Нет, конечно… Неужели угрожал? – удивляется.

- Не то что бы прямо, но взгляд… Был более чем красноречив, - отвечаю.

- Не бойся. Он не тронет тебя, - заверяет она. – Он хороший человек и никогда не обидит женщину.

- Сомневаюсь в этом… Но поверю вам на слово, - отвечаю, снова устало вздохнув. – Только вот это никак не помогает мне решить проблему… Я до сих пор не знаю, как с ним справляться…, - признаюсь.

Наталья Анатолиевна снова мне улыбается, расставляя на подносе последние блюда.

- Если ты до сих пор в этом доме, не плачешь и впадаешь в истерику, значит, ты на правильном пути, и ты неплохо со всем справляешься. Продолжай в том же духе и будет все хорошо. Камала попустит и он примет неизбежное, - советует она, кивнув на поднос с едой, - Можно нести.

Я ещё о многом хотела спросить, но не стала этого делать, чтобы не задерживать ужин своему пациенту… Ведь у него есть чертовый список «недовольства»!

С Натальей Леонидовной решаю поговорить потом, а пока беру поднос, благодарю её за поддержку и советы, а затем ухожу.

Глава 10

Если честно, я думала что с ужином проблем не возникнет… Думала что сейчас принесу поднос, Камал нормально поест, выпьет таблетки и хотя бы часть моих обязанностей будет исполнено… Но не тут то было!

Я возвращаюсь в его комнату, ставлю поднос на стол перед ним и желаю приятного аппетита. Всё, как и полагается.

Камал же, продолжает работать на своем ноутбуке и не обращает на меня никакого внимания.

- Камал Хасанович, нужно поесть и выпить таблетки, - напоминаю.

- Я не буду есть. Убери! – бросает он мне, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. – И больше не носи мне еду в комнату. Я сам могу спуститься и поесть, - добавляет строго.

- Но… Нужно выпить таблетки и…

- Я уже их выпил! – отрезает он, посмотрев на меня. – Хватит мельтешить у меня перед глазами, надоедать и относиться ко мне как к немощному человеку! – рычит. – Я могу сам спускаться вниз и поесть! Я могу сам одеваться, ходить в сортир, принимать ванну! Я могу сам выпить таблетки и могу обойтись без твоего массажа или вообще, какой-либо другой твоей помощи! – срывается. Ведь явно уже был на взводе. – А ещё я могу, высыпать всё содержимое подноса тебе на голову, закрыть на ночь на террасе или, блядь, скрутить твою тоненькую шейку! Поэтому прежде чем выкинуть что-то, хорошенько подумай, стоит ли это делать! Советую отнести поднос назад в кухню, пойти в свою комнату и лечь спать!

Его злость и агрессивность заставляют меня немного растеряться, и на этот раз я решаю не перечить и не лезть на рожон. Если он сегодня не в настроении… Что ж. Я уступлю. И не потому, что боялась оказаться ночью на улице или что он прикончит меня, а из-за того, что сама сильно устала и не было сил с ним спорить или воевать. Завтра будет ещё день. А на сегодня достаточно.

- Не хотите как хотите… Но потом не жалуйтесь на меня, - бросила, после чего забрала поднос.

Я вернулась в кухню с надеждой, что ещё застану там Наталью Леонидовну и поговорю с ней, но вместо нее встретила ещё одну горничную, с которой была не знакома.

Девушка сразу заметила переполненный поднос в моих руках, смерила меня недовольным и осуждающим взглядом, а потом сказала:

- Поднос, который вы несете хозяину, назад нужно приносить пустым или хотя бы полупустым… Иначе это означает, что вы не справляетесь со своими обязанностями и об этом мне нужно будет доложить Виктору Леонидовичу!

- Простите, а вы кто? «Шестерка» в этом доме? – не сдерживаюсь от колкости, потому что и так уже накипело.

- Хм…, - хмыкает она, недовольно задирая нос к верху. – Я – старшая горничная, и слежу здесь за всем! В мои обязанности входит держать Виктора Леонидовича в курсе всего, что происходит в этом доме! Поэтому, если в следующий раз вы допустите такую же ошибку, я буду вынуждена доложить о ней хозяину дома! Камал Хасанович должен есть, а вы обязаны проследить за этим! – добавляет она, покидая кухню.

И вот теперь мне хотелось плакать… От безысходности и усталости.

Как же всё надоело.

Я возвращаюсь в свою комнату несчастная и огорченная… Здесь всё против меня и все такие злые… Как выживать дальше? Как работать с такими людьми?

Стучу в дверь, и, не дождавшись ответа, захожу внутрь. Камал продолжал сидеть у окна и работать. Игнорирую его, иду в свою спальню, а затем беру чистую одежду и направляюсь в душ.

Ванная комната переделанная, обустроенная разными поручнями, опорами, стульями, для удобства Камала. Здесь чисто и комфортно. Есть свежие полотенца, халаты, все для душа и ванной.

К счастью, на двери есть замок и это очень успокаивало.

Быстро моюсь, чищу зубы и переодеваюсь. Когда выхожу в комнату Камала, мужчина поднимает на меня свой взгляд и быстро окидывает меня им с ног до головы.

И что он, интересно, надеялся в этот момент увидеть? Что я буду в шелковой майке и шортиках или полупрозрачном пеньюаре?

К счастью, я была в самой закрытой пижаме, которая может существовать в мире. На мне кофта с долгими рукавами, с пуговицами спереди. На ногах свободные штаны. Всё закрыто и скромно. Смотреть не на что, поэтому мужчина быстро теряет интерес.

Камал возвращается к своей работе, а я быстро перебегаю в свою спальню, бросая на ходу «спокойной ночи».

Конечно, в ответ ничего не следует.

Когда оказываюсь в своей спальне, вдруг осознаю что не могу закрыться изнутри, потому что мешает бумага, которую я запихнула в замочную скважину. И тихо ругаю себя за это, понимая, что сильно сглупила.

Но, поскольку я уже многое услышала о Камале и немного узнала его характер, я была почти уверена в том, что он не посмеет прийти ко мне в комнату по собственной воле, потому что я ему и так надоела. А значит, мне не зачем переживать.

Спать я не спешу ложиться, хотя очень устала. Сначала звоню бабушке, полчаса разговариваю с ней и с сыночком по видеосвязи, а затем снова принимаюсь изучать контракт. Думала, пока всё дочитаю, Камал ляжет в кровать и тогда уже я смогу отдохнуть и сама. Но спустя десять минут я отключаюсь словно по щелчку пальцев, так и не проверив, лег ли мой пациент спать.

Глава 11

День второй.

Подымаюсь с новым приливом энергии, готовая к тому, чтобы продолжать бороться и работать на полную силу.

Время - шесть утра. Быстро переделываю все свои утренние процедуры, переодеваюсь и бегу на кухню. Завтрак у нас суп и пару кусочков хлеба… Не то, что у Камала! Ему приготовили огромный поднос разнообразных блюд из мяса, морепродуктов и безумно аппетитных закусок. Несправедливо, но что тут уже поделаешь…

Забираю поднос и снова отношу его в спальню Камала. Семь утра, ему уже пора было просыпаться, чтобы принять таблетки, но он не спешил этого делать.

Приближаюсь к окну и открываю занавески, впуская в спальню яркий свет, мужчина морщится, недовольно ворчит и прячет голову под одеялом.

- Доброе утро, Камал Хасанович! Время подъема…

- Блядь… Это был не сон, - слышу его усталый и недовольный стон. – Мне действительно наняли неадекватную сиделку…, - бубнит. Я игнорирую его слова.

- По плану у нас завтрак, прием таблеток, массаж и прогулка…

- Оставь меня в покое и дай поспать… Будь же человеком! Я поздно лег, - бросает недовольно.

«Черт», - мысленно ругаюсь, понимая, что это моя оплошность. Я должна была за этим проследить.

- Надеюсь то, что вы легли слишком поздно, останется между нами, - прошу, понимая, что если об этом кто-то узнает, мне точно влетит.

- Я уже записал это в список своего недовольства, - спокойно говорит мужчина, продолжая находиться под одеялом. Я раздраженно поджимаю губы. С утра хочет меня вывести?

Что ж…

Я готова дать отпор!

- Как-то переживу, - бросаю безразлично, взявшись за край одеяла и потянув его в сторону. – Подымайтесь! – настаиваю на своем, и слышу в свою сторону ряд грубых ругательств.

Камал спал в одних свободных тонких штанах, без футболки и мне пришлось увидеть его мощное, идеально-натренированное тело, которое покрывала роспись разнообразных татуировок. Они невольно приковывали взгляд и не только они… Потому что я впервые видела нечто подобное. На моем жизненном пути, ни разу не попадался мужчина с таким совершенным телом и так разрисован.

На миг задерживаю взгляд на его груди и торсе, а потом быстро отвожу его в сторону, делая вид, что поправляю простынь.

К счастью Камал не заметил моего интереса, потому что как раз пытался покинуть кровать. Он был недоволен и зол, поскольку я снова ослушалась его и нарушала его личные границы.

Он легко перемещается на край кровати, помогая своим ногам руками. Делает это привычно и свободно, видимо за год своей «проблемы», неплохо натренировался.

Затем он подтягивает к себе инвалидную коляску, которая стояла рядом, и с помощь специальных поручней перемещается в неё, ловко приподнимаясь на руках. Я хотела помочь ему, но он нервно оттолкнул мою руку и завершил перемещение самостоятельно. Потом взял с комода пачку сигарет, и резко рванув с места, поехал к выходу на террасу.

Я придержала его за ручку сзади, заставив остановиться его на полпути.

- Камал Хасанович, - бросила с упреком. – У вас в назначении написано, что после пробуждения в первую очередь вы должны поесть и выпить таблетки, а не выкурить сигарету! – напоминаю. Да, неверное не стоило мне сейчас его трогать, ведь он был и так раздражен, но я просто делала свою работу…

У Камала была не дешевая инвалидная коляска с электроприводом и она имела свои особенные функции. В эти функции входили разные уровни скорости… Для удобства пациента. И когда я придержала коляску на месте, мужчина раздраженно надавил на кнопку скорости чтобы вырваться из моего захвата.

- Блядь, как же ты меня достала, - прорычал он, ещё прибавив скорости. Я поняла, что на этот раз он точно не уступит, поэтому решила не давить на него и на этот раз не настаивать на своем. В первые дни контакта с пациентом, лучше находить компромисс и добиваться своего постепенно.

Я отпускаю коляску Камала и он (от неожиданности) резко срывается с места и не справляется с управлением… Не успевает взять контроль над коляской, потому что впереди был выход на террасу.

А дальше всё происходит за какую-то долю секунды… И всё на моих глазах.

Вижу, как колесо инвалидной коляски задевает диван на пути и её слегка отбрасывает в сторону, а затем она несется прямо на дверной проем выхода на террасу на огромной скорости, и не вписывается в узкий проход. Камал резко тормозит и коляску бросает в сторону, вместе с ним. Она опасно накреняется в бок и застревает в проеме двери выхода на трассу… Причем застревает таким образом, что Камал продолжает оставаться к коляске в полувисящем положении, потому что его плечо упирается в проем двери с одной стороны, а заднее колесико коляски с другой. Одна его рука тоже была зажата между его телом и проемом, а второй он придерживался за подлокотник, чтобы не упасть лицом в пол, при этом не вывихнуть себе плечо.

Упереться о что-то или выбраться из подобного положения самостоятельно, было просто не реально… Хотя Камал попробовал. А я не спешила на помощь… Хотя первое врем хотела помочь и даже бросилась в его сторону, но вовремя остановилась, внезапно осознавая… Что наконец-то настал мой час.

Глава 12

- Блядь, ты сейчас серьёзно? – рычит Камал. – Ты - моя сиделка, и в твои обязанности входит помогать мне!

- О! Теперь вы принимаете то, что я ваша сиделка и у меня есть обязанности! – бросаю язвительно, приближаясь.

- Проблем хочешь? Так они у тебя появятся, как только я выберусь отсюда, - угрожает. И его слова пугают меня, но я понимала, что нельзя показывать свой страх. Нужно довести дело до конца, иначе он будет продолжать издеваться надо мной и дальше.

- Вы сначала выберитесь, - говорю смело. – Можете попробовать позвать кого-то на помощь… В семь утра. Может что-то и выйдет… Через час или два, - добавляю. – Или же мы можем договориться…

- Чего ты хочешь? – рычит он.

- Совсем малость… Вы прекращаете вести свой список недовольства и выбрасываете тот, что у вас есть, начинаете слушать меня и относитесь ко мне с уважением, - ставлю свои условия.

- Блядь, ну ты совсем уже охреневшая… Честное слово, - бросает Камал. – Такой дерзкой и наглой сиделки у меня ещё никогда не было…

- А разве с вами по-другому можно? – бросаю. – Или так, или попробуйте выбраться сами…

Камал снова попытался выровнять инвалидную коляску, но сделал только хуже. Её больше накренило и его плечо сильнее вдавилось в острый край косяка двери.

Он плотно стиснул зубы, и сдавленно прорычал… Мне показалось от недовольства. Хотя потом я пойму, что это было не так.

- Хорошо! – слишком поспешно бросает он.

- Дайте слово, - требую.

- Даю слово! А теперь освободи меня! – рычит.

- А где ваше «пожалуйста»… Я просила больше уважения, - напомнила, взявшись за ручки коляски сзади.

- Пожалуйста, блядь! – выплескивает он ядовито.

Я закатываю глаза вверх. Невыносимый.

Я могла бы больше его помучить, чтобы добиться всего, что мне нужно. Но не хотела перегибать. Мне было и так страшно из-за того, что я начала этот шантаж. Ведь за такую вольность и подобное поведение меня могут легко выгнать из этого дома. Но я надеялась на то, что Камал не станет на меня жаловаться.

Надавливаю на ручки, используя весь свой вес и силу, и мне с трудом удается выровнять коляску. Дальше Камал помогает мне рукой и берет ситуацию под свой контроль.

Когда он снова на колесах, я его отпускаю и отступаю в сторону, ожидая ряд ругательств, выговора и угроз. Но они не следуют. Камал бросает на меня быстрый взгляд, в котором я замечаю уже другие, непонятные мне эмоции, после чего жмет какую-то кнопку на пульте управления и двигается вперед, выезжая на террасу. Сквозь окно я вижу, как он подъезжает к перилам, подкуривает сигарету и начинает курить.

А у меня происходит откат, после произошедшего. Эмоции отпускают меня, и возвращается осознание.

И что теперь будет дальше?

Отомстит? Накажет? Пожалуется на меня?

Я понимаю, что возможно я слегка переборщила, но блин, я тоже человек и иногда мне свойственно терять контроль и выходить из себя. А Камал меня уже с самого утра вывел.

Но разве кто-то станет слушать мои оправдания…

Камал находится на террасе минут десять, выкуривая несколько сигарет подряд. Нервный. Злой. Недовольный. И всё только накалялось.

Этого времени мне было достаточно, чтобы подумать и прийти к какому-то решению, как вести себя дальше со своим пациентом. И я собиралась продолжать вести себя невозмутимо и смело, не показывать свой страх и продолжать добиваться желаемого. Ведь если сейчас я дам слабину, всё снова вернется на круги своя.

Если он пожалуется на меня своему деду, тогда я уже и буду думать, как поступать дальше. А пока всё спокойно и в мою пользу, я просто вынуждена держаться и настаивать на своём.

Поэтому когда Камал возвращается в комнату, я делаю вид, что ничего ужасного не произошло, и снова берусь за свою работу.

Переношу поднос на столик рядом и с натянутой улыбкой говорю:

- Приятного аппетита!

Глава 13

Камал бросает на меня быстрый взгляд, затем подъезжает к дивану и, взяв оттуда свою футболку надевает её. После чего направляется к комоду, на котором находились его таблетки, и выпивает их.

- Эм… Их нужно пить после еды! – плотно стиснув зубы, выпаливаю я. Было очевидно, что этот тип не станет меня слушать, как обещал.

- Я поел, - говорит на удивление спокойно. – Ночью спускался в кухню. Сейчас не хочу… Поэтому угомонись и иди отдыхай!

- Вы… Вы же дали слово! – сержусь.

- А кто сказал, что я человек слова? – отвечает он, одарив меня невозмутимым взглядом.

- Но как же еда и массаж…

- На счёт массажа… Ты знаешь мои условия. А есть, я не буду! – отрезает.

- Не будете значит, - сержусь, приближаясь к столу, на котором оставила поднос. Сажусь на диван подсовываю поднос ближе к себе и начинаю есть его еду. – Знаете что… Я уже получила из-за вас один выговор от старшей горничной и второй такой не хочу, потому что она пообещала что доложит всё Виктору Леонидовичу, если на следующий раз я принесу нетронутую еду обратно… Мне нужно чтобы тарелки были пустыми или полупустыми… И они будут, вне зависимости оттого, будите вы есть или нет! – говорю упрямо, с набитым ртом. Поднимаю взгляд на Камала и вижу, с каким удивлением он смотрит на меня. Кажется, этот мой поступок шокирует его ещё больше. Но он ничего мне не говорит, что сильнее накаляет ситуацию и заставляет меня нервничать. А когда я нервничаю, то могу говорить всё что угодно. – И вообще, не справедливо так… Нас значит, кормят одним супом и хлебом, а вам подают царские блюда, на которые вы даже не смотрите! Можете пожаловаться на меня, на моё поведение и мою некомпетентность… Мне уже всё равно! В вашем списке «недовольства» и так написано слишком много, поэтому вряд ли я тут надолго задержусь! И если я в этом доме последний день, то тогда не вижу смысла сдерживаться и скажу прямо… Вы грубиян и хам! А ещё беситесь с жиру! И не цените того, что у вас есть!

Камал откидывается на спинку своей коляски и, скрестив руки на груди, одаривает меня легкой, непонятной мне улыбкой. Но я не тушуюсь, продолжая есть его еду.

- Что? Ну же… Скажите мне что-то? Что я уволена или мне хана?! – срываюсь.

- Приятного апатита, - всего лишь бросает он, продолжая ухмыляться и смотреть на меня не отводя взгляда.

А я не уступаю, ем дальше, причем с каким-то неадекватным энтузиазмом и совсем не аккуратно. Когда тарелки были полупустые, а мой желудок уже болел он того что я слишком много съела, я поднимаюсь на ноги, беру в поднос в руки и бросив тихое «спасибо», ухожу прочь.

Когда оказываюсь на кухне, устало опускаюсь на стул и болезненно стону.

Ужасное утро и ужасные моменты.

Как дальше работать в этом доме? И вообще, буду ли я здесь работать?

И что означает та улыбка Камала?

Стоит ли мне ждать от него ответного удара или какой-то другой мести?

- Блиииин, - стону. Это просто сумасшествие.

- Почему ты здесь? – вдруг слышу у себя за спиной и, вздрогнув, резко подскакиваю на ноги. В кухню вошла старшая горничная, и я была почти уверена в том, что она пришла сюда лишь потому, чтобы проверить удалось ли мне на этот раз покормить своего пациента. Потому что её взгляд сразу метнулся на полупустой поднос. – Он поел? Отлично, - говорит она, взглянув на наручные часы. – Массаж уже был?

- Нет. Как раз думала пойти и заняться этим…, - отвечаю.

Она кивает.

- В девять, Камал Хасанович должен быть на заднем дворе, - напоминает она.

- Конечно, - говорю спокойно, а у самой внутри всё переворачивается. Как мне выполнить это задание? Настоящий квест какой-то…

Как мне сделать ему массаж, а потом заставить его выйти на прогулку?

Я плетусь обратно на второй этаж, захожу в комнату Камала и застаю его за ноутбуком.

«Боже дай мне сил».

- Камал Хасанович, время массажа, - сообщаю, делая вид, что десять минут назад ничего ужасного не происходило, а мы всё так же работаем вместе. Он мой пациент, а я – его сиделка.

Камал отрывает свой взгляд от ноутбука и поднимает его на меня. Думала сейчас пошлет, скажет какую-то гадость, но с его рта вылетает совсем другое.

- Ты знаешь условия…

Ах, так! Хочет, чтобы я делала ему массаж в нижнем белье? Ладно! Не велика цена… Я могу играть и по его правилам.

Некоторое время я продолжала стоять у двери с некими сомнениями, храбрилась и обдумывала последствия своего поступка. А потом вспомнила слова Аллы о том, что у Камала проблемы с его «мужской силой», поэтому вряд ли он просит меня раздеться для того чтобы насладится моим полуобнаженным видом. Он просто меня провоцирует, а я… Оказывается я тоже бываю непредсказуемой.

Приближаюсь к кровати мужчины и начинаю стягивать с себя одежду, под его пристальным, явно шокированным взглядом.