В плену твоего безумия

Глава 5

Вопреки всем моим тревогам и ожиданиям, разговор закончился именно на этой ноте. К лучшему это или нет, трудно было ответить.

Попыталась выровнять дыхание, сбившееся от впервые произнесенного специфического обращения к мужчине, возомнившем себя моим психотерапевтом-спасателем. Это не вызвало ярого отторжения или протеста. Было непривычно, вот и все.

— А сейчас я хочу, чтобы ты легла спать. Все допустимые воздействия и твои запретные зоны мы обсудим завтра. И страх отбрось. Вопросы?

Если таковые у меня и имелись, я побоялась их озвучить. Вдруг услышу что-то, от чего вообще не усну. Сейчас же в моей душе было что-то сродни умиротворению. Это было странно и неправильно, учитывая все происходящее.

Я пошевелила плечами. Скованность в теле вызывала неприятные ощущения.

— Я спросить хотела… — кашлянула, стараясь не признаваться себе, что мне хочется продолжить разговор. Очные ставки успокаивали странным образом. — Я тренироваться привыкла. Мышцы теряют тонус.

— Это не проблема, — я почувствовала его улыбку. — В цокольном этаже дома есть прекрасно оборудованный спортивный зал и бассейн. Завтра Алена все тебе покажет. Спортивный костюм найдешь в шкафу. И раз уже мы заговорили об этом, ты можешь завтра написать список всего, что тебе необходимо. Уходовая косметика, предметы гардероба, книги или журналы. Если тебе понадобятся услуги парикмахера и мастера маникюра, этот вопрос тоже легко решить. Раз уж мы договорились о твоем благоразумии.

В списке не было телефона с выходом в интернет и возможностью совершать звонки. Но вот это как раз таки было ожидаемым.

— Спасибо, — кто бы ни был этот человек, он прекрасно знал, как успокоить и даже воодушевить. Совсем недавно я дрожала от страха, а сейчас испытывала странное чувство предвкушения.

— А теперь тебе надо лечь спать. День был тяжелым. Спокойной ночи, Милана.

Мне пора уже было к этому привыкнуть, но все равно я оказалась не готова к тому, что произошло. К его поцелую в лоб, мягкому касанию губ к переносице, задевающему край темной повязки. Поцелуй был почти отеческим и в то же время собственническим, неумолимым. Странное, и вместе с тем захватывающее ощущение.

Поцелуй в губы мог напугать. Поцелуй в лоб казался вполне закономерным в свете произнесенных слов. Отпечаток губ моего похитителя еще горел на коже, когда за ним закрылась дверь. В этот раз я все-таки расслышала поворот ключа.

Развязала узел на затылке, зажмурившись от яркого света. Отчего-то сразу подскочила к зеркалу. Но нет, места его прикосновений не отреагировали красными припухлостями, как в первый раз.

Я вытянула руку, закатала рукав платья и уже привычным росчерком ногтей с легким нажимом написала свое имя.

Ничего не произошло. Краснота сошла почти мгновенно, оставив на коже лишь ощущение моего прикосновения…

Утро выдалось солнечным.

Я бы нежилась в мягкой постели до обеда, но шторы, подсвеченные рассветными лучами, плавно ушли в пазы, и в закрытые глаза ударил ослепляющий свет, усиленный белым снегом. Небо казалось настолько ярким, голубым, без единого облачка, что я села на кровати, забыв обо всем. Любовалась красотой явно загородной природы, а события вчерашнего дня казались чем-то обыденным. И совсем не пугающим.

Сжала сердце тоска по дочери. Наверное, если бы мне дали с ней поговорить, я бы ни о чем не беспокоилась, наслаждалась бы своим внезапным отдыхом. Но боль быстро утихла. Хозяин обещал, месяц, и я вновь ее увижу.

Увижу. Я мечтала стать для нее сильной. Если мне в этом помогут, я буду счастлива.

Контрастный душ взбодрил. Когда я вошла в комнату, почти не удивилась, застав там Алену.

— Доброе утро, — у этой девушки всегда было хорошее, даже игривое настроение. — Босс сказал, вы хотите потренироваться. Я зашла убедиться, что у вас есть все необходимое. Вы принимаете что-то из спортпита? В таком случае просто дайте мне знать, я закажу.

— Протеин. И Эль-карнитин не помешает. И давай уже на «ты», — ее «вы» почему-то меня смущало.

— Как захочешь, Милана, — подмигнула Алена, — переодевайся, я провожу.

Зал был действительно крутым, в этом Хозяин не соврал. После часа тренировки я ощутила себя человеком. Облачилась в один из купальников, что в изобилии находились в шкафу, проплыла несколько километров в огромном бассейне. Мое похищение уже напоминало спонтанный принудительный выезд в санаторий. Вот только непонятно, что сам главврач мне уготовил.

Завтрак был вкусным и сытным. Алена по-прежнему была немногословна. Всю информацию приходилось буквально из нее вытягивать.

— Я могу погулять по двору?

— Конечно, — подмигнула девушка, ловко щелкая по кнопкам кофе-машины. — Босс вернется не раньше девяти. Здесь очень красивая территория.

Я прищурилась. Посмотрела в ее улыбающееся лицо.

— Ты знаешь, зачем я здесь?

Судя по искре, промелькнувшей в ее глазах, она прекрасно знала. Повела плечом и поставила на стол чашку фирменного латте, словно взятку, чтобы прекратить щекотливые расспросы.

— Явно потому, что босс к тебе неравнодушен.

— Логично, — продолжать разговор не имело смысла.

Прогулка по зимнему саду доставила удовольствие. Правда, обойти всю территорию я не смогла. Мороз был крепким, замерзли руки, да и шапка не помешала бы. Здесь было нереально красиво. Но подхватить простуду в мои планы не входило, пришлось вернуться уже спустя сорок минут, так и не исследовав территорию.

Одно я поняла точно: сбежать отсюда не выйдет. Высокий забор из скошенных деревянных срубов был утыкан камерами и датчиками движения, а за его пределами я ни разу не услышала людские голоса и шум машин. Горизонт тонул в зелени высоких сосен. Создавалось впечатление, что этот дом находится далеко от города. Счастье еще, что на территории не было волкодавов, хотя кто знает.

Во всяком случае, бежать я пока что не собиралась. Мой похититель сумел найти нужные слова, чтобы я успокоилась. Месяц. Если он не лил в уши сладкий яд, подобно Валиеву, то в побеге нет смысла. Я все чаще ловила себя на том, что ожидание волнительное. Меня не столько пугало все то, что он собирался со мной сделать, сколько волновало.

…То, что он вернулся, я каким-то образом ощутила сразу.

Шум извне в мою комнату почти не проникал. Окна выходили в сад, а не к воротам. Но возвращение хозяина я почувствовала кожей. Как будто все замерло вокруг, а воздух сгустился, подчиняясь его властной обволакивающей энергетике.

Дрожь на этот раз была совсем иной этиологии. Вроде как страх, но другой. Не панический, вымораживающий, а сладкий и, признай уже это, чувственный. Я села на кровати, подхватила дрожащими руками темную повязку. Алена либо заменила ее, либо успела выстирать и разгладить заломы. Прохладное прикосновение атласно-бархатной ткани только усилило мое возбуждение.

Черт. Нет, только не это. Этого не может быть. Я не могу и не хочу испытывать эти чувства к тому человеку, что меня похитил. К мужчине, лица которого я не вижу. К тому, кто хочет моего подчинения во всем, пусть даже и оправдывает это какой-то благой целью. С меня хватило Азамата. Его я тоже хотела, причем крепко.

Сейчас отошло на второй план то, что Валиев не оставлял мне выбора. Что в первую нашу встречу в клубе не спросил моего разрешения. Сознание, защищаясь от вторжения в личное пространство, убедило меня в том, что мне это нравится. А с новым хозяином угрозы не было. Но мое тело начинало отзываться на его присутствие вполне себе неожиданным образом.

Мне пришлось ждать около получаса. Вздрагивая от каждого шороха, сжимая пальцы и усиливая чувство приятного предвкушения в десятки раз. И когда услышала его шаги, даже не поняла, что не оттягиваю момент, а жду его с нетерпением.

— Добрый вечер, Милана.

Он не спросил, надела ли я повязку. Просто открыл верь и вошел, заставив меня подавить волнующий вздох, замереть в одной позе, сложив руки на коленях.

Как же мне хотелось увидеть его в этот момент. Просто посмотреть в глаза и отпустить себя, убедившись, что все его слова правдивы.

Он подошёл ко мне, коснулся пальцами подбородка, а я забыла, как дышать.

Никогда я еще не испытывала ничего подобного. От ярких образов в сознании и до почти невыносимого желания прижаться в поиске защиты. У меня никогда раньше не было потребности в том, что зовется «каменной стеной».

— Добрый вечер, Хозяин.

Одно это слово уже действовало на меня, как афродизиак. Так быстро. Так неумолимо.

Хватка его пальцев стала тверже. Как будто мой тюремщик решил испытать пределы моей смелости и готовности. Сердце пропустило резкий удар, разогнав по венам токсин сладострастного сумасшествия.

— Ты вздрагиваешь и часто дышишь вовсе не от страха, верно? — его палец лег на мои губы, нежно поглаживая контур. — Надо понимать, ты готова. Вопросы перед тем, как мы начнем?

Насколько нежны были его прикосновения сейчас (не учитывая того, что удерживал мои скулы он все-таки с нажимом), настолько холоден был его голос. Он требовал подчиниться и не задавать вопросов. Моя решительность пошла рябью.

— Я не… вы не сделаете мне больно?

Наверное, это меньше всего меня сейчас волновало. Я боялась не боли. Меня пугало то, что от какого-то неосторожного действия возбуждение погаснет за считанные минуты.

— Ты помнишь. Не молчишь, если что-то идет не так. В остальном я сам решаю, что с тобой делать.

Ответить я уже не могла. Только кивнула, сглотнув набежавшую слюну. Страх неизвестности стал настолько сладостно-острым, что я не хотела прерывать это восхитительное ощущение.

Мягкое поглаживание моих губ сменилось на иное, давящее, но не грубое. Я все-таки несдержанно всхлипнула, когда он смял подушечкой указательного мою верхнюю губу, скользнув по зубкам и деснам. Приоткрыла рот, не понимая, что именно делаю. А низ живота пронзило вспышкой подзабытого, острого возбуждения.

— Встань. Спиной ко мне! — его хлесткий приказ был похож на выстрел. Но меня как будто окатило жаркой волной. Осторожно, чтобы не упасть в темноте, я поднялась с дивана, отвернувшись от плотной осязаемой тени моего хозяина.

Он смотрел на меня. Долго, с явным наслаждением. Я уже не отдавала себе отчета, что не могу унять сбившееся дыхание, а между ног сладко тянет от прилива крови к клитору и губам. Сжала руки в кулачки, словно это как-то могло меня уберечь от предстоящего… восхитительного безумия.

— Ты порадовала меня, — эти слова с трудом вязались с его мрачным, холодным голосом. — Я чувствую твою обратку, даже не прикасаясь к тебе. Ты сэкономила нам обоим время.

Понять, что он имел в виду или переспросить, я не успела. Хозяин сделал шаг вперед, подхватил бегунок змейки платья и решительно потянул вниз, обнажая спину.

Этого я не ожидала. Охнула, инстинктивно прижав руки к груди.

— В чем дело, девочка? Ты отрицаешь власть своего Хозяина?

У меня закружилась голова. Почему-то я не допустила мысли о том, что меня захотят раздеть. Он сам говорил, что близости не будет, пока я не захочу.

— Руки вдоль тела. Вот так! — его жаркое дыхание обожгло мою шею. — Я хочу рассмотреть свою совершенную сабу без одежды.

Разгоряченную кожу притопило холодом, когда мой пленитель начал скатывать платье по моим рукам. Бюстгальтеров я в шкафу не нашла, и как только грудь обнажилась, все-таки вскинула руки, протестующе прикрыв полушария.

Платье упало к ногам. Меня каким-то образом спасала темнота повязки, как будто давая иллюзию того, что он не может меня видеть. Несмотря на желание закрыться, останавливать происходящее мне не хотелось.

Мои кисти тут же сковали оковы его сильных ладоней.

— Мы идем дальше? — его колючая щека соприкоснулась с моей, добавив искры новых, волнительных ощущений. Я вдохнула полной грудью аромат его парфюма, чувствуя, что начинаю терять связь с реальностью. Как будто в тумане, кивнула, едва не застонав. Даже неосознанно повернула голову, ища поцелуя.

— Хорошо, — он не дал мне того, чего я так желала. Отстранился и, преодолевая сопротивление, развел мои руки в стороны. — Шаг вперед, переступи через платье.

Рук не убрал. А я задрожала, сделав шаг, понимая, что на мне из одежды только трусики. Это вообще не преграда.

— Отлично, — он завел мои руки за голову. — Скрести пальцы на затылке и не меняй позы.

Я подчинилась.

Ощутила, как он обошел меня. Я была беззащитна, открыта его взгляду и всему тому, что он намеревался со мной сделать. Мелко задрожала, когда он накрыл ладонями мою грудь, слегка сжав пальцами соски.

Черт. Я не готова быть с ним. Не в первый раз. Не уверена, что…

Я могу это остановить. Вот прямо сейчас могу. Но почему это так хорошо?! Я не хочу никакой остановки.

— Как ты дрожишь… я уверен, что ты меня хочешь… — его правая ладонь заскользила по моему животу, накрыв лобок. — Но я спешить не привык.

Я потеряла желанное ощущение прикосновений, потому что уже в следующий миг хозяин погрузил пальцы в мои волосы, слегка натянув их у корней. Горячая волна странных ощущений едва не сбила меня с ног.

— Ты будешь слушаться меня. Ты сделаешь все, чего я от тебя потребую. — Чувственность его голоса словно пронзала меня насквозь. — Стань на колени!

Я знала, что это атрибут подобных игр. Может, поэтому покорно опустилась, позволяя его руке удерживать за волосы и направлять, чтобы не ушибиться в абсолютной темноте. Но все-таки всхлипнула, когда мои обнаженные колени коснулись мягкого ковра.

— Ты будешь моей во всех смыслах этого слова. Исполнять все мои приказы, а со временем предугадывать то, чего я хочу! В случае неповиновения — не дай бог тебе это узнать — я накажу тебя с особой жестокостью.

Мне бы напрячься, но я не уловила в этих словах угрозы, потери контроля или предупреждения. Они показались мне необходимым дополнением к тому, что сейчас происходило.

— Отлично, — мужчина отпустил мои волосы и отошел. — А теперь ползи на мой голос. Тебе придется часто так делать.

Что со мной творилось? Эти слова могли напугать до потери речи, до оцепенения… но меня они скорее возбуждали, чем нет. И даже тот факт, что я не смогла сдвинуться с места, не изменил моего восприятия

— Я жду, саба. Ты же не хочешь, чтобы я надел на тебя ошейник и притянул за поводок?..

Похоже, я сошла с ума именно сейчас. Сейчас, когда шокирующие слова моего пленителя меня совсем не напугали. Желая избавиться от страха, я быстро перепрыгнула черту крайностей. Даже вскинула голову, словно желая показать отсутствие страха.

— Что ж, попытка воскресить убитую гордость? Ты позабавила меня. Я точно подпишу для тебя цепь и ошейник. А теперь к моим ногам! Живо!

Нет, он не закричал. Он даже тон не повысил. А меня словно обожгло ударами фантомного кнута. Но я не шелохнулась.

Странно и нелогично! Я могла остановить его прямо сейчас. Но я продолжала купаться в незнакомых ранее восхитительных ощущениях, демонстрируя протест. Протест, на который так долго не решалась с моим проклятым мужем.

— Милана, сделай это, — в его голосе появились иные, вкрадчивые ноты. — Подползи к моим ногам. Сдайся, и обратно я отнесу тебя на руках.

Это прозвучало куда страшнее, чем обещание посадить меня на цепь. Я даже не поняла, как затрясла головой, обхватив себя руками. Я едва осознавала, что последние слова мужчины иллюстрировали все то, чем я жила последние четыре года.

Забудь о своих чувствах и желаниях, у тебя нет на это никакого права. Сломай все. Что так дорого тебе, потому что есть один закон, и он в руках захватчика. Пробей свое дно ради сладкого обещания скупой ласки.

— Я могу заставить тебя это сделать, — вновь холод окутал меня вместе с его хриплым баритоном. — Заставить ползти и извиваться под ударами плети! Но ты сама должна это сделать! Ты не имеешь права говорить мне «нет!»

Вот здесь бы мне все остановить. Но я так и осталась сидеть на месте. Словно ножом, взрезал натянутые нервы его нетерпеливый вздох.

— Хорошо. Видимо, надо вбить в твою хорошенькую головку, саба, что это не игры! Ты знала, что я не буду с тобой сюсюкаться, когда давала согласие! — кожа кресла заскрипела, когда он поднялся и направился ко мне.

— Нет! — выдохнула я. Но опоздала. Хозяин скрутил мои волосы, намотав на кулак, потянул вверх.

— «Нет» что? Остановить это все?

Его рука замерла, а пальцы осторожно погладили мою скулу. Черт, он действительно был готов остановиться, если я сейчас этого потребую?

Он ждал. Успокаивал мое взбесившееся сердечко нежными поглаживаниями, транслируя таким образом свою поддержку. Я растерялась окончательно. Так может быть? Кто-то, желая моего падения, забывает о себе, думая прежде всего о том, чтобы комфортно было мне?

Я сглотнула. Покачала головой, уже понимая: если я чего-то хочу, то точно не остановки.

— Нет. Мы идем дальше…

И тут же меня буквально накрыло волной какого-то восхищения, даже счастья. Настолько мощного потока, что я даже не поняла, что эти чувства принадлежат вовсе не мне.

— Ты сделала свой выбор.

В его голос вернулась сталь, которая больше не могла сбить меня с толку. Я теперь точно знала, что ничего мне не угрожает. Даже когда натяжение в корнях волос стало болезненным, а ощущение собственной наготы особо глубоким.

— Руки перед собой! Ладони вместе!

Я прекрасно поняла, зачем. Как и то, что мой хозяин сделал это, лишь убедившись в том, что я все еще ему доверяю и прекрасно помню о своем праве все остановить. Перевел на новый этап, иными словами.

Но все-таки сердечко сжалось, когда мои сведенные кисти оплел первый виток веревки. Не грубой, но плотной, скрученной, стянувшей запястья цепким захватом. Я этого ожидала меньше всего. Во-первых, не поняла ее назначения — бежать либо выцарапывать глаза своему похитителю намерений не было. И мысль все-таки проскользнула — неужели я только что дала согласие на решительные действия, вряд ли для меня приемлемые? И не закончился ли мой лимит протестов?

Додумать эту мысль я не успела. Меня просто дернули за руки, и я едва на ногах удержалась. Хозяин не остался в стороне, придержал за свободные концы веревки. Я ощутила грудью мягкий ворс ковра, а вслед за ним еще больше скованное натяжение веревки, когда мой темный демон сделал несколько витков поперек.

— А сейчас я расскажу, что тебя ждет. Встать! — рывок вверх. Несильный, контролируемый, позволяющей мне подстроиться под натяжение веревок и медленно подняться на ноги. Волнение достигло Абсолюта. Я ощутила, как кровь прилила к моим щекам, все тело заполнила мелкая вибрация, такая же, как и все остальные ощущения — сладостная. Волнительная. В моем лексиконе появился новый термин — сладкий ужас.

Опомниться не дал. Прижал к себе рывком единоличного владельца, вжимая в свое тело. Ткань костюма и сатин рубашки ощущалась кожей, вновь усиливая мое смятение и эйфорию. А я начала осознавать, чего именно мне не хватало. Такой вот близости.

Понять, что мой похититель из плоти и крови. Что его сердце бьется так же почти наравне с моим. Что он держит меня и не даст оступиться, причем не только в буквальном смысле.

— Непослушная и дерзкая… ты возвращаешься быстрее, чем я ожидал… — обжег мою ушную раковину его горячий шепот.

А меня в тот момент и вовсе накрыло. Связанные руки, не жалящее, а скорее целующее ощущение веревки, близость разгоряченного тела мужчины, его хриплый голос, слова, полные потаенного смысла, запах парфюма и возбуждения… Я ощутила, как колени подгибаются, а сознание стремиться куда-то уплыть. Голова закружилась, а рассудок словно начало заволакивать чем-то странным, но таким восхитительным, что сопротивляться этому я не смогла бы даже под угрозой смерти. Он еще что-то говорил, сжимая мои волосы, слова теряли смысл и взрывались, с каждым разом все сильнее… сладостнее… снова и снова… еще и еще…

— Милана! — словно сквозь вату, долетел до моего сознания голос Хозяина. — Милана, что произошло?

Я бы так знала, что происходит и куда меня несет. Но тревожные ноты в его голосе вырвали меня из восхитительного состояния, удерживая в кольце его рук и сминающей воли. Даже застонала от разочарования, пытаясь ухватиться за ускользающее ощущение.

— Черт… — хрипло выдохнул он, подхватывая меня на руки, — мы явно зашли далеко…

Я не понимала, о чем он говорит. Мне хотелось в этот момент только одного — продолжать. И когда он, удерживая, усадил меня к себе на колени, я лишь безвольно уронила голову ему на плечо.

— Ты устала? Тебе стало плохо? Я же просил тебя не молчать… — он потянул за концы верёвки, но я вдруг решительно отвела руки, словно оберегая нечто, что хотели у меня забрать.

— Нет, — словно отголоски грома вдалеке, в теле еще отзывалось сладкими вспышками отдачи то, определение чему было так сложно найти. — Не устала, я… как просто понесло куда-то… я не могу объяснить…

— Что? — хрипло переспросил он, как будто не поверил сказанному.

Впервые я услышала его растерянным. Ошеломленным. Он и правда, как будто не мог поверить моим словам. Может, я как-то не так объяснила, и то, что едва не произошло, было чем-то опасным для психики, или вовсе недопустимым?

— Стало просто как-то очень хорошо, настолько, что рвалось за рамки телесной оболочки… я просто попробовала отключить мысли и дать этому вырваться… что-то не так?

Его хриплый вздох едва не напугал меня… как и то, что произошло следом. Когда он прижал меня к себе и поцеловал — сбивчиво, одержимо, словно дорвался до источника воды в жарком оазисе и спешил утолить свою жажду долгими глубокими глотками.

— Все хорошо, моя девочка… все хорошо…

Я не поверила своим ушам. На губах горел след его поцелуя. Сознание впало в ступор от какой-то растроганности в его словах. Потрясение было таким сильным, что я неосознанно потянулась к повязке связанными руками.

Он просто потянул за веревки вниз, притягивая мои ладони к своему животу.

— Не делай этого, Милана. Я сейчас уйду, и ты ее снимешь. Как ты сейчас себя чувствуешь?

Я повела плечами, стараясь не показать, что меня немного расстроили слова Хозяина о скором уходе. Это вообще было похоже на капитуляцию. Но что я сделала? Может, предполагается, что «саба», как он меня назвал, не должна получать такое удовольствие от происходящего?

Что ж. У меня будет достаточно времени, чтобы в этом разобраться.

Он коснулся моих запястий и принялся развязывать веревку. А я впервые обрадовалась тому, что мои глаза завязаны, повязка скроет все мои истинные чувства. И главное из них — разочарование.

Мне хотелось уснуть сейчас на его плече. Отдышаться и успокоиться. Но это не даст возможности разобраться в себе. Дилемма, однако.

— На столике у твоей кровати кнопка. Если почувствуешь себя плохо в эмоциональном плане или просто захочешь поговорить, ты ее нажмешь. Не забудь о повязке.

Веревка ослабла, освобождая мои запястья. Я машинально растерла их пальцами, с неохотой спрыгнув с колен хозяина.

— А теперь постарайся лечь спать. Сессия отнимает много сил, — он коснулся губами кромки моих волос. Да, учитывая то, как он целовал меня совсем недавно, это выглядело странно. — Спокойной ночи, Милана.

— Спокойной ночи!

Вышло язвительно, но он как будто этого не заметил. Закрыл дверь, повернул ключ. Моему тюремщику явно хотелось побыть одному. Черт, ну конечно. Завелся как мальчишка, а я запретила себя трогать. Понятно, зачем и с какой целью он ушел так быстро.

О том, насколько примитивны были мои выводы, я в тот момент не поняла только потому, что многого не знала. Положа руку на сердце, я не знала вообще ничего…