В плену твоего безумия

Глава 8

Насчет того, что в случае побега я замерзну в первые же часы, хозяин не ошибся. Мороз был таким крепким, что у меня закололи щеки. Безветренная погода делала его обманчиво ласковым, термокостюм защищал, но я уже понимала, что надолго этой защиты не хватит.

Инструктор не говорил по-русски. Но я недаром выучила английский в совершенстве, чтобы понимать его наставления и задавать вопросы. А пустынный спуск был вполне себе классным, не крутым и не пологим.

Я оглянулась по сторонам. Солнце освещало густой массив леса — так далеко, насколько хватало глаз. Я насчитала еще три дома по типу шале, стоящих в отдалении друг от друга. Дорога убегала в чащу леса, за которой виднелась белоснежная равнина, а затем вновь ковер высоких сосен.

Это либо Финляндия, либо Карпаты… на Альпы мало похоже — гор не видно, лишь крутые склоны кое-где. И мороз. Явно север. А может, просто сменились погодные условия.

В последнее не верилось. Я застегнула крепления на ботинках, расставила ноги, привыкая к лыжам. Кольнуло сознание воспоминанием — Валь-Торанс, наш с Азаматом совместный отдых. Я не горела желанием осваивать этот вид спорта. Я сбегала в него от его агрессии и срывов. Только тогда, когда неслась с высокого склона, ветер свободы свистел в ушах, я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Будто это была имитация побега.

Первый спуск дался нелегко — я подзабыла основы, а инструктора практически не слушала. Но постепенно азарт нарастал. Когда солнце село, я пожалела, что здесь нет освещения. Не чувствовался холод, тревожные мысли выветрились. Оставалось лишь вернуться в дом, выпить горячего чая и подумать, что же делать дальше.

Аленку тревожить я не стала. Да и как ни странно, хотелось побыть одной. Но думала я вовсе не о тех словах, что не столь давно меня напугали. И хотя мысли возвращались к красной комнате, больше не вызывали паники.

Как ни странно, это было любопытство… и предвкушение.

Я заснула рано. Правда, перед этим подумала, что можно было выбраться из комнаты и обшарить дом. Наверняка здесь есть хоть одна фотография его владельца.

Как быстро панический ужас прошел. Наверное, я чувствовала спинным мозгом, угрожает мне что-либо, либо же нет.

Утром Алена огорошила меня новостью.

— Хозяин сказал, что вы будете ужинать вместе. Его вкусы я знаю, пришла узнать твои.

Значит, он сегодня вернется. Мои краткие каникулы закончились.

— Давай что-то легкое. Без омаров и других изысков. Я редко ужинаю.

На этом она от меня не отстала. Пока не добилась внятного ответа, не ушла. А я прогнала тревогу и подошла к шкафу.

Мой похититель основательно подготовился. Узнал размер и выбрал гардероб в соответствии с этим. Полчаса понадобилось, чтобы выбрать платье.

Я пыталась ему понравиться? После того, как он видел меня почти голой, я так тщательно выбирала наряд, чтобы произвести впечатление? Предвкушение охватило меня. Это было так тонко, таинственно и вместе с тем эротично, что я не успокоилась, пока не продумала свой образ до малейшей детали. Пусть он завяжет мне глаза, и я не увижу, какой костюм выберет он сам на вечер… Наоборот, это было еще более волнительно.

Минуты медленно бежали, и я уже не знала, что делать и чем заняться. Это была пытка — замирать в ожидании. Не имело значения, что сейчас оно было сладостным.

Но, как и прежде, я почувствовала, когда хозяин перешагнул порог дома. Все вокруг начинало дрожать и искрить от его энергетики. Я была уверена, что уже ни с чем ее не перепутаю.

И темная ткань повязки ложится на глаза, лаская кожу бархатным поцелуем. Мир погружается в темноту. Биение сердца и прерывистое дыхание становятся ошеломительно громкими — так всегда бывает, когда глаза завязаны. Все остальные чувства обострены нереально.

Мне не расслышать его шагов. Но я отчего-то точно знаю, как он пересекает огромный холл. Задерживается, чтобы осведомиться о состоянии дел у Алены. Даже поднимает голову, глядя наверх, на двери моей комфортной камеры. И на его губах довольная улыбка. Она не похожа на оскал. Он просто рад, что я его не ослушалась. Ковер глушит стук шагов по лестнице…

Я так и подпрыгнула на месте, когда это совпало один в один: мои мысли… и звук поворачиваемой дверной ручки. Секунда в секунду. Ни малейшего опоздания.

— Добрый вечер, Милана.

Мои пылающие после морозного воздуха щеки стали гореть еще сильнее. А его голос… черт возьми. Я не отдавала себе отчета, что скучала по его хриплому баритону!

На губах расцвела улыбка. Она стирала все слова, способные разрушить особое доверие между нами.

— Добрый вечер, Хозяин.

Обращаться, используя какой-то тематический титул, было легко. Особенно сейчас, когда я сама жаждала продолжения.

Он преодолел разделяющее нас расстояние. Запах морозной свежести и его парфюма окутал меня невесомым туманом. А когда его губы коснулись моего лба, скользнули к переносице и накрыли мои дрожащие губы, я невольно выставила руки вперед, вцепившись в лацканы его пиджака.

Даже в этом я не ошиблась. Он никогда не изменял строгим деловым костюмам. Деловой человек и хозяин моей воли.

— Ты порадовала меня, Милана. Твое катание на лыжах произошло без эксцессов.

— Спасибо вам за эту возможность. Я действительно получила удовольствие.

Он отстранился, и я почувствовала, как его взгляд скользит по моему лицу.

— Не могу не предложить тебе получить еще одно. Более глубокое… более чувственное.

У меня было игривое настроение. Я поймала себя на том, что хочу флиртовать, причем тонко и временами практически на грани. Это было мне несвойственно в обычной жизни.

— Разве вы сами не принимаете подобные решения?

Мой голос звучал иначе. Я не подозревала в нем столь чувственных нот.

— Не только, — коснулась моего слуха и сознания его улыбка. — Это решаем мы. Вместе.

— Я еще не совсем поняла формат наших отношений.

Хозяин перехватил мою ладонь. Уже привычным движением пальцев нарисовал полукруг на ее внутренней стороне.

— Иногда тебе не нужно их досконально понимать. Не нужно запоминать своды правил. Просто довериться и испытать удовольствие.

Я сглотнула, вновь испытав своеобразный диссонанс от этих слов. Постаралась не вспоминать последние слова. Да и с чего бы мне на них зацикливаться, я ведь ничего не нарушила.

В крови плескалось совсем другое чувство. Несмотря на то, что Хозяин успел уже раз меня напугать, кровь кипела от предвкушения.

Да, отрицать очевидное не имело смысла. Меня влекло к нему так, как ни к кому прежде.

Влекло к мужчине, чьего лица я никогда не видела. К тому, кто удерживал меня против воли. Но почему то, что казалось кошмарным, — похищение, темная повязка, запреты — не пугало? Казалось чем-то более гуманным, чем годы брака с чудовищем Валиевым? Я, наверное, никогда этого не пойму.

— Готова? — пусть мои глаза были скрыты, этот мужчина безошибочно считывал, когда я о чем-то задумываюсь или наоборот, сосредоточена.

— К чему?

Мой испуганный вопрос на самом деле имел иную окраску. И это был не страх. Я находила смелость признаться в этом.

— Поужинать со мной. Это будет довольно необычный… вечер.

И, как и прежде, мои губы изогнула улыбка. Он умел вызывать ее своим голосом.

— Готова.

— Тогда пойдем, — он обошел меня, и я вздрогнула от сладкого тока по венам, когда мужчина прижался ко мне своим телом со спины. Вот то, что называется «ощутить спинным мозгом». Ощутить каждый мускул его горячего тела. Нарисовать в воображении его истинный облик — гладиаторский торс, прокачанные мышцы. Я ощутила даже биение сердца у моей левой лопатки. Он был такой реальный и осязаемый, из плоти и крови, и не имело значения, что мои глаза завязаны. Это больше не смущало. Я даже предвкушала, как сильно мое восприятие разойдётся с реальным положением вещей, когда с меня снимут эту повязку…

А затем его теплые ладони легли поверх моей повязки. Так, будто закрывали глаза перед каким-то восхитительным сюрпризом. По моему телу вновь пробежал сладкий озноб, перерастающий в жар. Он захватывал тело, обволакивал сознание. Я почувствовала приятную тянущую слабость в коленях. Но словно этого было мало, она развернулась дразнящими спиралями, охватив низ живота.

— Просто иди. Я тебя держу, — прошептал Хозяин, опалив кожу жарким шепотом.

И я пошла. Беззащитная, ослепленная, но дрожащая от желания в кольце его рук. Он шел за мной так, словно вел в танце. Шаг, второй. Щелкнула дверная ручка. Пол под моими ногами стал мягче — ворс ковра. Я на миг замерла — где-то здесь лестница. Страшно оступиться. Но вопреки моим ожиданиям, он повел меня вовсе не в столовую, где я привыкла принимать пищу вместе с Аленой. Мы пошли вдоль по коридору.

К тем самым комнатам, которые, как сказала Алена, недоступны для меня. И для нее тоже.

Снова щелчки замков, звуки распахиваемой двери… Первое, что я ощутила — аромат кофе и мандаринов. Запах приближающегося рождества. Но вряд ли меня привели на елку, чтобы отыграть утренник.

Через повязку частично проник колеблющийся свет. Его давали свечи — через аромат зимы прорывался запах воска и дыма от фителей. Я уже четче различала они. А мой похититель не спешил. Его пальцы переместились на мое лицо, поглаживая скулы.

Знал ли он, что делает со мной? Определенно. Прошивает метками единоличного владельца, но не так, как Азамат — мягко, ненавязчиво. Когда я перестану сравнивать этих двоих? Положа руку на сердце, мне хотелось отдаться удовольствию, а не вспоминать мужчину, пустившего всю жизнь под откос.

— Нервничаешь?

Я не стала отвечать. Черт, это что, так очевидно? Покачала головой, преодолевая легкое сопротивление его пальцев на коже.

— Совершенно напрасно. Ты не представляешь, какая ты красивая сейчас. Ты другая.

— Другая? — в горле пересохло, стало трудно дышать.

— Уязвимая и сильная одновременно. Как будто две несовместимые сущности в одной. И ты не пытаешься скрывать свои чувства. Что бы я ни делал с тобой, и как бы это тебя не тревожило, ты предвкушаешь.

Черт, ну зачем мне эти психологические штучки? И так было понятно, что мой пленитель умен, с высоким показателем эмпатии и загадочной самоуверенностью в словах, жестах и интонациях голоса. Мне хотелось сохранить свой внутренний мир неприкосновенным.

— Может быть, — хрипло прошептала я. — Мы заключили договор.

— Ты очень часто повторяешь это самой себе, Милана. — Его руки ненавязчиво развернули меня к эпицентру огоньков.

Я сделала шаг, второй. Пламя свечей через повязку показалось еще ярче.

— Замри, — приказал он, коснувшись губами моей шеи. Легко сказать! Я и оцепенела потому, что не захотела показывать, какой отклик в теле вызвал один его поцелуй. Женское естество уже призывно пульсировало, требуя продолжения. А он практически не прикоснулся ко мне — по крайней мере, теми касаниями, которые оправдывают подобную реакцию тела.

— Подойди и сядь. Я тебя держу.

Не успела сделать и шаг, как его руки вновь подхватили, увлекая. Но затем он слегка надавил на плечи, и я поняла, что мне предлагают сесть… на пол.

Охренительная сказка. Зачем все эти свечи, дорогое платье и ужин, если Хозяин сейчас демонстрирует мое истинное место — у своих ног? Но возмутиться не успела. Опустилась на мягкие подушки, на секунду утратив пору.

— Облокотись. Не бойся, — обжег ухо его голос. — Я просто хочу покормить тебя сам. Ты подумала, я заставлю тебя стоять на коленях?

— Разве нет? — для меня происходящее мало отличалось от того, что озвучил он сам.

— Нет. Я сам сижу на полу. Здесь нет кресел.

Теперь я и сама это почувствовала. Моя спина коснулась его широкой груди. Чтобы удержать равновесие, я инстинктивно ухватилась руками за его ноги. Только чудом не одернула. Но ведь Хозяин не запрещал к себе прикасаться, стало быть, ничего криминального.

В горле пересохло от его близости. Она обволакивала, словно туман, проникала в кровь и прошивала навылет по всем изгибам тела. Я ловила себя на мысли, что развяжи он мне сейчас глаза — зажмурюсь, не захочу прерывать эту феерию единения. Терять обостренные до предела чувства. Сейчас все казалось правильным и закономерным.

Доверие не знало границ. Хотелось верить, что подсознание безошибочно определило, что с этим человеком я в безопасности. Что он действительно хочет мне помочь. Что это просто не желание сбежать от многолетнего террора в руки того, кто будет нежен и обходителен.

Я потеряла ощущение его тепла. Но долго это не продлилось. Щелчок пробки от шампанского заставил вздрогнуть. Хозяин успокаивающе провел ладонью между моими лопатками.

— Я хочу выпить за твое будущее без страха и зависимости от чужой воли. Вместе с тобой, разумеется, — бокал коснулся моих губ, когда мужчина вновь наклонился ко мне, обнимая. — Я хотел бы оказаться рядом и наблюдать за твоим возрождением. Жаль, что это останется всего лишь недосягаемой мечтой.

Он не стеснялся говорить со мной о своих слабостях. И не врал — рано или поздно внутри каждой женщины срабатывает определенный детектор, фильтрующий фальшь, отделяющий ложь от искренности. Почему-то от его слов вкус «Кристалла» показался иным, практически неощутимым.

— Вы же так много знаете обо мне, — облачать слова в форму было сложно. Его близость сбивала с мысли. — Вы всегда были рядом. Что вам мешает в дальнейшем?

— Рядом — многогранное понятие, Милана.

— Вы же частично из-за этого завязываете мне глаза. Чтобы я вас не узнала.

Воспоминания были похожи на блики гирлянд — резко зажигались и гасли. Вечер за несколько дней до похищения, Ларка Ларчикова, наш разговор… неожиданный подарок с запиской. Я сглотнула.

— А вы же меня предупредили, оказывается. Только я не придала этому значения. Вы хозяин того ресторана.

— Возможно, — вкрадчиво проговорил мой искуситель. — Может быть, ты даже об этом узнаешь.

— То есть вы не позволите мне увидеть свое лицо, когда этот месяц закончится?

— Я еще сам не решил ничего на этот счет, Милана. Но у нас много времени. Ты так торопишься домой?

Я отпила еще один глоток шампанского.

— Да. У меня много дел. Предстоит война с Азаматом. За расторжение брака, за право опеки над Микой. У него баснословные деньги, связи, мировая известность. У меня ничего. Даже на половину лица своего не осталось. Плюс он обязательно разыграет карту с моим исчезновением в свою пользу.

Объятия Хозяина стали крепче. Ему как будто было больно слышать то, что я говорю.

— Он этого не сделает, когда ты вернешься.

Я невесело усмехнулась.

— Боюсь, вы совсем не знаете моего мужа.

— Я знаю его достаточно. Почти так же хорошо, как и тебя. И я обещаю: когда пройдет месяц, ты не только получишь развод без палок в колеса и тягомотины. Ты навсегда забудешь о том, как он разрушал твою жизнь. Даже если меня не будет рядом — это то, что я тебе обещаю.

Он вновь потянулся к столу, моих губ коснулось что-то прохладное, мягкое, с приятным цитрусовым ароматом. Апельсин. Я с удовольствием откусила свежую мякоть. Как же мне хотелось во все это поверить! Но было сложно. Я ведь знала, что на Азама никто не найдет управы. Ему всегда все сходит с рук. Здесь, в заточении, я потихоньку начинала осознавать, что приобрела нечто, что можно назвать «каменной стеной». Наверняка мне будет сложно выпускать себя в реальность, которая потребует жестокого боя.

— Я смогу поговорить с дочерью? Я не знаю как. Просто услышать ее… — сглотнула цитрусовую мякоть.

— Я думал об этом. У меня даже была возможность сделать так, чтобы вы поговорили, не впутывая твою мать. Но ты будешь переживать о том, что кто-то посторонний смог к ней приблизиться.

— О, даже так?

— Именно. Я знаю, как для тебя это важно. Я постараюсь это сделать.

Наверное, большого мне и не надо было для того, чтобы я благодарно уронила голову на его плечо. Приоткрыла рот, надкусив от бутерброда с семгой. Тревога покидала сознание. В теле вновь разливалась сладкая нега, усиленная его близостью.

Я запретила себе испытывать чувство вины за то, что меня так влечет к моему похитителю. А могло ли быть по-другому, если со мной никто и никогда не был так добр? Отошли на второй план его угрозы распять меня на цепях со всеми вытекающими последствиями. Даже интерьер «комнаты наказаний» не казался пугающим. Ведь меня в нее не потащили на поводке, слава всем богам.

Где-то тикали часы. Погода за окном ухудшилась, свистел ветер, кидая снег в стекло. Иногда потрескивали свечи, пузырьки в бокале. А все мое естество дрожало в сладком ожидании непонятно чего. Было хорошо. Ничего унизительного не было в том, чтобы принимать еду из пальцев Хозяина. Униженной или подвластной я себя вообще нее чувствовала в этот момент.

А затем он убрал из моих пальцев бокал, поставил его на стол… И вселенная вокруг нас ускорила вращение на запредельных скоростях.

Он поцеловал меня. Осторожно обхватив пальцами за подбородок, запрокинув мою голову, навис сверху и поцеловал. Взял свое, как настоящий завоеватель, которому не нужно было применять силу для этого.

Он не был варваром. Он был искусителем и спасителем в одном лице. И я ответила, не отдавая себе отчета в своих действиях. Мой невидимый демон как будто дал мне ментальный приказ отпустить себя и свои эмоции. Мои губы раскрылись навстречу его губам, только всхлипнула от остроты ощущений, когда он углубил поцелуй.

Так меня еще никто не целовал. Не одержимо, не жестко, а вместе с тем волнующе и властно. Если до того тело только тлело от неразделенного желания, сейчас оно пылало как в огне. Я ответила на поцелуй, закрыв глаза под повязкой. Сейчас темнота была моим союзником. Да и не было темно — от ярких, ослепительных образов закружилась голова.

Его легкая щетина слегка колола мою кожу. Я едва это замечала, потому что все рецепторы тут же отзывались на эту своеобразную ласку. В груди как будто образовался тугой бутон, подпитываемый вожделением. Он медленно наливался, чтобы уже совсем скоро распуститься.

Это было долго. Невыносимо сладко. Я не заметила, что у меня затекла шея. Я потеряла связь с реальностью в этот момент. Все, что имело значение — губы и руки хозяина, его обволакивающая близость. Я растворялась в ней. Я тонула в ее запредельной глубине.

Всхлипнула, когда поцелуй прервался. Мужчина осторожно помассировал мои плечи, добавив новую россыпь мурашек по телу, затем развернул к себе лицом, все так же удерживая за подбородок.

Под атакой его взгляда я на какой-то миг смутилась. Коснулась пальцами пылающих губ. Чувствовала, как он смотрит на меня — изучающе, пронзительно, со всполохами огня в глазах. Светлых глазах. Отчего-то я была в этом стопроцентно уверена.

— Ты сводишь меня с ума. И ты в то же время мой вызов, — его голос дрожал от явного желания, дыхание сбивалось.

— Вызов? — хрипло переспросила я, с трудом удержавшись от соблазна облизать свои пальцы.

— Вызов. Когда любимая женщина полностью в твоей власти и готова принять правила, необходима огромная сила воли, чтобы не сорваться и не взять свой приз.

Кажется, я охнула. То, что он говорил, вообще не укладывалось в сознании ни в какие рамки. Хозяин же понял мой возглас по-своему.

— Я никогда не теряю контроль. Никогда, Милана.

Да черт с ним, с его контролем, целибатом и еще чем-то там вдогонку. Я даже не поняла, что меня уже не пугает никакая близость. Наоборот, я жажду ее едва ли не больше, чем он сам. Меня потрясло совсем другое в его словах.

Он что, только что назвал меня «любимой»?!

Это откровение буквально сбило с ног. Хорошо, что я сидела в тот момент. Меня ошарашило, выбило, накрыло… я даже слова необходимого подобрать не могла.

Кто он? Когда, спрашивается, он успел меня полюбить, в своем ли он уме? Ну, после похищения и всего происходящего пора перестать подобному удивляться.

Поверила ли я в его слова в тот момент? Вот впервые захотелось найти в них фальшь и ложь, но я не смогла. Кажется, о чувствах Хозяина в моем отношении я догадалась ещё тогда, когда впервые открыла глаза и увидела темноту…

Да если отбросить интуицию, опыт, умение отличить ложь от правды, которым я в браке с Валиевым овладела практически в совершенстве… Милана, ответь сама себе, не влюбленный мужчина будет вести себя подобным образом?

Одержимый псих уже давно бы потащил тебя в комнату боли за волосы. Махровый эгоист не стал бы заморачиваться видео с дочерью, давать тебе время привыкнуть к своему положению. Просто похотливый фанат уже бы распинал во всех позах, заливая в уши сладкую ересь о том, что когда-то в перспективе мне поможет.

Как назвать поведение этого человека, если не поведением влюбленного мужчины?

Меня это бесхитростное признание (уже не имеет значения, спланированное или нет) ошарашило. Я не знала, чего теперь ожидать. И реагировала на него уже совсем не так, как прежняя Милана Савельева. По сути, глупая девчонка.

Додумать мысль — что же делать со всем происходящим — он мне не позволил. Осторожно переплел свои пальцы с моими, потянул на себя. И вновь жаркий поцелуй протопил нас обоих, растворяя в бесконечности и вынося за пределы.

Я могла запротестовать. Я могла все остановить одним словом — этого права у меня ведь никто не отнимал. Но я больше не хотела этого делать.

Темная сила окутала меня. Словно торнадо, рожденное от его признания. Я со стоном в его губы потеряла остатки совести и стыда. Обвила руками мужественную шею, не сдаваясь, а атакуя.

Хватит. Я так долго была жертвой. Бесплотной тенью и красивой игрушкой своего мужа-тирана. Новая сущность начала рушить стены моей души. Причем не нежно — так, будто тараном кирпичи высаживала, хотела получить сразу за долгие годы моих унижений и соответствий чужому идеалу. И было плевать, что наши роли сейчас предопределены.

Я не нарушаю правил, пока не убегаю и не срываю с глаз темную повязку.

Хозяин отчего-то, как мне показалось, был не готов к такому проявлению эмоций со стороны своей пленницы. Но меня было уже не остановить. Я находилась в отправной точке. На начальном аккорде. Первом абзаце. Мозг буквально взрывало обилием метафор.

Мои руки погрузились в его волосы на затылке. Я чувствовала себя большой хищной кошкой, которую никогда не приручить. Она может ластиться и сыто мурлыкать у его ног, но никогда в ней не будет раболепия и подобострастия. Никогда больше.

Поцелуй уже утратил нежность, и в немалой степени в этом была виновата я сама. Даже слегка оцарапала ногтями кожу на его затылке. Наощупь его волосы были густыми, с контурами чёткой стрижки. Никаких сюрпризов в виде длинных волос либо выбритых узоров, к счастью.

— Милана… — он разорвал поцелуй, приложив к этому, по моим ощущениям, титанические усилия. — Я все еще могу остановиться. Ты можешь в любой момент это прекратить.

Меня трясло от желания и ощущения просыпающейся силы. Настолько, что я уже плохо соображала. Потянула руки к повязке — но Хозяин вновь перехватил мои запястья. Как в первый раз. Только вместо боли меня протопило новым цунами удовольствия.

— А у меня есть право, — прошептала я, пропуская через все рецепторы энергетику оков его рук на своих запястьях, — право хоть один раз сказать «Да»?..