В погоне за ведьмой

Глава 1

- Земля прощай. В добрый путь, - произнесла я пафосно и стрелой взмыла в небо.

Полёт оказался недолгим, а падение вышло стремительным. Метла в очередной раз проявила свой пакостный нрав и отказалась повиноваться, прикинувшись простой деревяшкой. А ведь я почти поверила в то, что мне удалось её приручить.  

Оглянувшись по сторонам, я приуныла. В пору было начать задаваться вопросом – куда же меня занесло на ночь глядя?

Окружающая действительность удручала. Поваленные полусгнившие деревья, колючие кустарники, и хлюпающая жижа под ногами – всё это отнюдь не способствовало улучшению моего настроения. Осмотрев себя с ног до головы, я окончательно пала духом: платье в грязи, ткань местами разодрана в клочья, руки и ноги в царапинах. Определённо, среди кикимор и водяниц я могла бы легко получить титул первой красавицы, но домой в таком виде лучше не возвращаться. Знать бы ещё, в какой стороне находится этот дом и как до него добираться из этой богами забытой глуши.

Стоило мне попытаться встать на ноги, и правый бок отозвался ноющей болью. Не удивительно, ведь именно на него я и приземлилась. Кряхтя и постанывая от боли, встала сначала на четвереньки, а уж потом выпрямилась во весь рост, попутно обозревая окрестности.

Позади послышался шорох, заставивший меня мгновенно насторожиться. Резко обернувшись, я громко охнула, хватаясь за бок и, не удержавшись, выругалась, в то же время испытывая немалое облегчение. Опасности я не увидела, зато обнаружила валяющуюся неподалёку главную виновницу моего бедственного положения. Судя по всему, падение с высоты не нанесло ей существенного вреда. Парочка сломанных прутиков, которые восстановятся меньше чем через неделю – вот и все убытки этой негодницы.

Мелькнула зловредная мысль, оставить метлу догнивать здесь же в болоте, решив таким образом хотя бы одну из своих проблем. К сожалению, пришлось от неё отказаться, а всё потому, что леди Матильда, по совместительству являющаяся ведьмой и моей старшей родственницей, ни за что не простит мне потерю семейной реликвии. Сколько я себя помню, столько и слышу рассказы о том, как эта героическая метла буквально вырвала нас из лап ужасного монстра, чем, безусловно, спасла нам жизнь.

По причине малолетства я, разумеется, ничего такого не помнила, но не верить словам любимой бабушки, даже если она и ведьма, у меня причин не было. А потому без лишних слов беру себя в руки, усилием воли смиряю свой гнев и проявляю несвойственное мне благодушие.

Ох, чую, выйдет мне моя доброта боком.

Некстати вспомнились предупреждения матушки на счёт пакостного нрава этой древности и моя излишняя самоуверенность в том, что уж кто-кто, а я то точно справлюсь с вредной метлой.

Не вышло.

- Довольна? – спросила я с нескрываемой неприязнью в голосе. – Можешь торжествовать, ты победила: больше никаких полётов, свиста ветра и белых облаков. По возвращении домой отправлю тебя в пыльный чулан, где тебе самое место. Проведёшь остаток своих дней в компании пауков, старых вёдер и грязных тряпок.

Мне показалось, или воинственно вздыбленные веточки вредной метёлки слегка поникли? Да нет, не показалось. До вредины, кажется, наконец дошло, чего она на самом деле добилась – своей отставки.

Бабушка слишком стара и давно утратила тягу к приключениям. Все её силы уходят на создание монументального труда под говорящим названием «Ведьмовские зелья. Рецептура и применение».

Мама ещё до моего рождения зареклась прикасаться к семейной реликвии. Видимо, в своё время она тоже имела неудачный опыт общения с этой прохиндейкой.

Таким образом, из всего нашего рода остаюсь только я - единственная и неповторимая Абелия Шарбонье неполных восемнадцати лет от роду и потомственная колдунья в семнадцатом поколении.

Глупая деревяшка попросту не подумала о том, что ожидает её в случае победы над одной маленькой самоуверенной ведьмой. Она решила поставить меня на место, не ожидая, что моя неудача рикошетом ударит по ней.

Делая вид, что совершенно забыла о существовании вредной метлы, я подобрала первую попавшуюся палку и принялась выбираться из болота. Благо место оказалось не слишком топким, и вскоре я ощутила под собой твёрдую почву.

Низ платья основательно намок и прилип к ногам, мешая двигаться дальше. По уму, следовало бы развести костёр и хоть немного просушить одежду и обувь, но жаль было тратить попусту быстро уходящее время. Во мне ещё теплилась надежда на благополучное завершение дня, ведь если и в самом деле отбросить неуместную жалость к себе и поторопиться, то наверняка удастся ещё засветло добраться до человеческого жилья и провести ночь в тепле и уюте. Столь радужные перспективы, нарисованные моим буйным воображением, придали мне ускорения, и я резвой козочкой поскакала через пни и коряги, по пути добавляя себе синяков и ушибов.

Идти пришлось долго. Была бы метла посговорчивей, мне не пришлось бы стаптывать ноги, но связываться с этой врединой я больше не собиралась. Уж лучше пешком прогуляться по лесу, чем снова подвергать свою жизнь ненужному риску. Запоздалая интуиция истерично вопила о том, что сегодня я буквально на волосок разминулась со смертью. И с этим ведь не поспоришь. Мне действительно несказанно повезло приземлиться в болоте и при этом не увязнуть в трясине, так как глубина ила тут была по колено. А свались я на твёрдую почву, и от маленькой ведьмочки осталась бы лишь груда переломанных костей, да и те ещё до утра растащили бы звери.

Представив во всех деталях столь безрадостную картину своей кончины, я ужаснулась и даже какое-то время всерьёз подумывала о том, чтобы отказаться от однажды пришедшей мне в голову рискованной затеи. Но потом во мне ожидаемо взыграло упрямство, щедро подпитываемое любопытством, и я решительно прогнала трусливые мыслишки подальше.

Ничего ведь со мной не случилось. Я жива и практически здорова. Несколько синяков и ссадин ещё не повод сворачивать с полпути. Огорчало лишь то, что я, кажется, осталась без средства передвижения, и вот это действительно могло стать проблемой.

Глава 2

Пробуждение вышло не из приятных. Не первый раз в жизни Мартель Навье герцог Вельежский ощущал на себе действие яда гуакало, как и горечь от связанного с ним предательства. Странно, что каждый раз после отравления этой дрянью, он не терял веру в людей и не отталкивал от себя тех, кому привык доверять. Просто потому, что так надо, что иначе нельзя. Ведь действуя в одиночку, многого не добиться, а у Мартеля имелись грандиозные планы на жизнь, и в их осуществлении были задействованы сотни самых разных специалистов от военачальников до учёных мужей. Однако он и представить не мог, что на этот раз предателем окажется старый друг.

Не трудно догадаться, что побудило Ривьера Ортье совершить этот подлый поступок. Уж точно не жажда наживы и не стремление поквитаться за несуществующие обиды. Причина, скорее всего, заключалась в его близких – жене и сыне. Ничто другое не заставило бы этого доблестного вояку, прямого, как лезвие его меча, запятнать свою честь предательством.

И потому Мартель искренне оплакивал смерть боевого товарища. Он не винил Ривьера за то, что тот сделал выбор не в его пользу. Это нормально, когда семья для мужчины оказывается на первом месте, и только потом следуют верность долгу и служение королю. Вполне вероятно, что какой-то юнец, взращённый на книжных идеалах и не познавший горечь от потери близких, мог бы с этим не согласиться, но испытавший немало горя и боли Мартель, как никто другой понимал друга. Да и сам он, когда встал вопрос, кому из них жить, а кому умирать, выбрал себя, а не старину Ривьера. И не потому, что очень ценил свою, прямо скажем, не слишком спокойную жизнь, просто, так уж сложилось, что в данный отрезок времени под его покровительством находилось очень много людей, и он не имел права предать их доверие, смиренно подставив грудь под удар меча.

Жаль только, что все эти оправдания не спасали Мартеля от тягостных мыслей. Он искренне полагал, что в случившемся имеется изрядная доля его вины. Если бы он чуть раньше заподозрил неладное, если бы не оставил без внимания странную молчаливость друга, если бы не проявил легкомыслие, отказавшись от отряда сопровождения, всё могло бы сложиться иначе. Но ему и в голову не пришло, что сигнал о нарушении периметра - это всего лишь подстава. И на самом деле не было никаких злоумышленников пытающихся тайком пробраться в проклятый замок графа Филидор, больше известный в этих краях под мистическим названием – Святилище мёртвых душ.

Мартель, к своему стыду, проявил беспечность, как какой-то мальчишка. А когда угодил в засаду, там уж стало не до разбирательств, кто виноват и что делать. Перед ним в полный рост встала задача выжить, и он прекрасно с ней справился, чего не скажешь о бедняге Ривьере.

Первый удар, разумеется, достался предателю. Мартель и сам не ожидал, что с такой лёгкостью воткнёт меч в тело друга. Ощутив укол в шею и последовавшее за ним блокирование магических потоков, он действовал рефлекторно, мгновенно реагируя на нападение.

Времени на душевные терзания бандиты ему не дали, разом атаковав со всех сторон. Тогда Мартель в очередной раз мысленно поблагодарил отца, много времени уделявшего боевым тренировкам сына. Видно по своему опыту знал, что не всегда и не во всём можно полагаться на магический дар. Может случиться и так, что в нужный момент магия окажется недоступна. 

Отсутствие сомнений, быстрая реакция и виртуозное владение мечом спасли Мартелю жизнь и в этот раз. А ещё помогла та ведьма, что шлялась неподалёку. Без её своевременного вмешательства ему пришлось бы ой, как туго. Маг это понимал и собирался щедро отблагодарить свою спасительницу после того, как всё закончится.

Присутствие рядом постороннего человека герцог ощутил практически сразу после пробуждения, но не стал дёргаться, здраво рассудив, что если бы рядом был враг, то он воспользовался бы его беспомощным состоянием раньше, не дожидаясь, пока жертва очнётся. А если рядом находится друг, то и вовсе глупо тревожить раны, резко вскакивая из лежачего положения и готовясь к атаке.

Короткий магический импульс прокатился по телу, подтверждая догадку мага – колдунья хорошо над ним потрудилась. Раны практически затянулись, и лишь непривычная слабость в мышцах напоминала о сильной кровопотере. Но теперь, с возвращением магии, процесс восстановления пойдёт быстрее. Каких-нибудь полчаса и он будет полностью здоров, надо лишь набраться терпения.

Открыв глаза, Мартель встретился взглядом со своей спасительницей и с трудом удержался от того, чтобы не скривиться при виде чумазой «красотки».

Ну что сказать, этакое чудо встретишь не часто. Даже странно, что ведьма довела себя до подобного состояния: сама вся грязная, волосы всклокочены и лишь глаза у колдуньи сверкали прозрачной чистотой, как самые лучшие изумруды.

«Отмыть бы её, да хорошенько», - успел подумать Мартель прежде, чем эта особа схватила метлу и взмыла в небо, уносясь от него со скоростью ветра.

В другое время он попытался бы её догнать, спеленать магическими путами, чтобы выяснить, кто она такая и что делала в Вельежском лесу ночью. Но сейчас его сил хватало лишь на восстановление повреждённых каналов. Яд гуакало та ещё гадость. Насколько он помнит, последствия отравления им будут напоминать о себе ещё около месяца и всё это время он будет лишь условно считаться магом, не рискуя в полной мере использовать свой дар, чтобы окончательно его не лишиться.

- Ваша светлость, - донеслось откуда-то снизу.

Мартель свесил голову вниз и увидел отряд всадников, в одежде которых преобладали цвета его рода – бордовый с бежевым.

- Я здесь, - отозвался он и без опасений соскочил на землю, принимая поводья из рук одного из воинов, с готовностью уступившего ему своего коня.

- Доложите об обстановке в замке, - отдал он короткий приказ старшине отряда.

Тот поклонился и ответил предельно чётко:

- Заговорщики схвачены и ожидают вашего суда, мой лорд.

- Возвращаемся в замок, - распорядился Мартель и пришпорил коня, возглавив отряд.

Глава 3

Метла, продолжая проявлять завидное послушание, без приключений доставила меня на задний двор нашего поместья. Она спикировала так плавно, что моё приземление на этот раз обошлось без увечий. Свидетелей нашего возвращения также не наблюдалось, и я короткими перебежками поспешила к дому, желая поскорее избавиться от последствий неудачного взаимодействия со строптивой метлой.

Первым делом следовало уничтожить испорченную одежду, затем принять ванну и наконец залечить ссадины на лице и руках. С остальными повреждениями можно будет разобраться чуть позже, всё равно под одеждой их не видно.

Пусть в спешке, пусть на ходу, но план был составлен, и я намеревалась тотчас воплотить его в жизнь, почти уверовав в то, что мне удастся скрыть от домашних свои ночные приключения.

И у меня обязательно бы всё получилось, если бы бабушка не страдала бессонницей. А ведь мне следовало помнить о том, что она проводила свои дни в полудрёме, активизируясь ближе к ночи. Не успев толком прийти в себя после всех потрясений, я совершенно упустила из виду эту, на первый взгляд, малозначительную деталь. Правда, ранним утром бабуля бывала уже не так бодра, как в тёмное время суток, но не заметить возвращение блудной внучки, просто не могла.

- И где же тебя носило, чадо неугомонное? – осведомилась леди Матильда, буквально впиваясь в меня взглядом.

Сквозь язвительность в голосе бабушки пробивалась тревога. Даже не хочу представлять, что она успела себе надумать, встретив меня спозаранку в таком расхристанном виде.

- Я в порядке, - произнесла по возможности уверенно, стараясь не поворачиваться к бабушке правым боком, памятуя о том, что во вчерашней катастрофе ему досталось сильнее всего.

- Я вижу, - проворчала родственница, продолжая прожигать меня взглядом. И делала она это не просто так. Уверена, от такой опытной ведьмы не укрылось ни одной компрометирующей меня детали.

Зато после проведённого осмотра в её голосе послышались нотки облегчения, потому что никаких серьёзных повреждений на мне она не обнаружила. Да и сама я не выглядела ни подавленной, ни перепуганной до смерти.

– Надеюсь, ты сполна отомстила тому, кто сотворил всё это непотребство с твоей одеждой?

Взгляд невольно метнулся в сторону моей спутницы, приткнувшейся в уголочке с самым невинным видом.

- Ах, вот оно что, - недобро прищурилась бабушка, - кажется, кто-то очень много о себе возомнил и решил, что может безнаказанно калечить мою единственную внучку?

Разгневанная ведьма разом выпрямилась, отчего стала выше на полголовы и внушительнее раз этак в сто. В такие моменты даже я начинала её побаиваться, хотя в остальное время позволяла себе всё, что угодно, зная, что бабуля весьма снисходительно относится к шалостям своей любимицы, коей я и являлась с рождения.

Слова заклинания сорвались с её губ прежде, чем я успела отреагировать.

Метла опасливо поджала веточки и мелко затряслась, выстукивая по стене барабанную дробь.

Знаю, что жалость до добра не доводит, но не вмешаться я не могла. А потому решительно встала на пути разгневанной ведьмы, загораживая собой провинившуюся, пусть будет, подругу по несчастью.

- Мы уже сами во всём разобрались, - произнесла я твёрдо и, обернувшись, подмигнула метле. Та сразу приободрилась, даже почки на веточках набухли, а на месте подпалённых заклинанием веточек тут же начали образовываться новые побеги.

- Ты только спуску ей не давай, а то намаешься, как я в своё время, - проворчала ба, постепенно уменьшаясь в размерах и как-то незаметно вновь становясь благообразной старушкой, при обычных обстоятельствах безусловно являющейся душой нашего малочисленного семейства.

Отведя руку за спину, я показала метле кулак. Надеюсь, мы с ней друг друга поняли и впредь она не будет чудить и некстати демонстрировать свой характер. Впрочем, обольщаться на её счёт точно не стоит.

Я уже преодолела почти половину лестницы, как меня догнал окрик снизу:

- А ну, стоять!

Замерев на одной ноге, я осторожно примостила рядом вторую и только после этого повернулась, с недоумением глядя на негодующую бабулю. До этого момента мне казалось, что мы с ней всё выяснили и сошлись на том, что в случившемся моей вины нет, а метла, хоть и признана виновной по всем пунктам, но искренне раскаивается в содеянном.

В таком случае, к чему этот приказной тон? И этот мечущий молнии взгляд?

Оказалось, что все эти проявления гнева направлены вовсе не на меня, а на увязавшуюся за мной метлу, решившую, по-видимому, с этого дня неотступно следовать за мной всюду, куда бы я не направлялась.

- Что за гадость ты притащила в наш дом?

Бабуля скривилась так, будто и впрямь увидела нечто настолько мерзкое, что ей стало дурно. Однако, дурнота не помешала старушке проявить чудеса ловкости и схватить всполошившуюся метлу за древко буквально на лету, чтобы в следующее мгновенье выдрать из кучи прутиков тот единственный, что стал причиной её негодования.  

Как по мне, так ничего особенного в нём не было. Но потому, каким торжеством вспыхнули глаза бабушки при виде сгорающей в огне сухой веточки, я поняла, что чего-то не поняла, а уточнять было страшно.

- А теперь марш за мной! – рявкнула бабушка, закончив проводить экзекуцию над несчастным прутиком.

И вот эти слова относились уже ко мне.

Понурив голову, я поплелась вслед за родственницей в её лабораторию, придумывая на ходу многочисленные версии случившегося и стараясь выбрать из них наиболее правдоподобную. Главное не смотреть ведьме в глаза, иначе она сразу почует ложь.

Едва переступив порог лаборатории, я сразу кинулась к столу и схватила ступку. Бабушка часто поручала мне перетирать различные ингредиенты к зельям. Вот и сейчас в ней обнаружились корешки и семена каких-то растений, которые наверняка требовалось измельчить до порошкообразного состояния. Занятие на редкость нудное и монотонное, но это именно то, в чём я сейчас нуждалась для успокоения своих нервов. Руки заняты, взгляд сосредоточен на процессе. Идеально. Даже колени перестали мелко дрожать. Теперь можно и поговорить.

Глава 4

Следующие две недели после несостоявшегося покушения превратились для Мартеля в череду умопомрачительных кошмаров. Мужчина не находил покоя ни днём, ни ночью. Повсюду ему мерещилась та самая ведьма, что исцелила его от ран. Её образ постоянно мелькал на краю сознания, мешая жить, дышать, заниматься делами, да даже просто высыпаться по ночам.

Под глазами Мартеля обозначились тёмные круги, а лицо его обрело землистый оттенок, делая мужчину похожим на умертвие. Он всё чаще стал нервничать и раздражаться по пустякам, чего прежде за ним не водилось.

Слуги первыми заметили, что с хозяином творится что-то неладное и пришли к выводу, что на их лорда навели порчу.

Да и сам Мартель всё чаще склонялся к этой же мысли. Ведь, как ни крути, а ведьму он так и не удосужился отблагодарить за своё спасение. Так что напоминание в виде порчи или слабого проклятия она вполне могла на него наслать. Имела на это право.

В пользу этой версии свидетельствовал и тот факт, что чем дольше он тянул с благодарностью, тем больше проклятие набирало обороты. И если днём его воздействие ещё удавалось заглушить, переключившись на неотложные дела, то ночами от него не было спасения. Каким то неведомым образом ведьма пробиралась в его сны и властвовала там до рассвета. Уберечь от неё не могли ни защитные амулеты, ни добытые с большим трудом ведьмовские обереги.

И если сразу после происшествия Мартель видел во снах лишь глаза ведьмы, то к концу второй недели сны с её участием обрели явно эротический характер. А хуже всего то, что его стали раздражать другие женщины. Все они теперь казались ему уродливыми и назойливыми до крайности. Особенно его бесила Луиза Дюваль, близкие отношения с которой герцог поддерживал вот уже более трёх лет. Он даже подумывал на ней жениться. Ну и что же, что вдова и лет ей уже под тридцать. Зато баронесса - женщина разумная и не станет ему докучать разными глупостями, коих немало напичкано в головках юных красавиц.

Так Мартель думал до встречи с той ведьмой. Теперь же у него будто глаза открылись, и лорд Навье по-новому взглянул на свою любовницу. Всё, что раньше привлекало его в Луизе, теперь вызывало лишь отвращение. Даже странно, как он раньше не замечал её коровий взгляд и привычку складывать губы бантиком, отчего рот женщины становился похожим на куриную гузку. А эта её манера говорить с придыханием? Как будто её постоянно душит грудная жаба. А уж как Луиза закатывает глаза, если бывает чем-то недовольна. Зрачки с радужкой скрываются под верхними веками и на виду остаются только белки. Зрелище из разряда жутковатых. Куда там той ведьме.

Мартель откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, вспоминая недавний сон, ставший уже наваждением. Сегодня ведьма явилась к нему практически обнажённой. Прикрытием ей служили лишь пряди медных волос, до обидного густых и длинных, так что не было никакой возможности рассмотреть, что же скрывается под этой шелковистой волной. Зато как она двигалась, исполняя свой танец. Легко и грациозно, будто бабочка перелетала с цветка на цветок. Не знай Мартель, что перед ним ведьма, решил бы, что к нему в сон явилась цветочная фея.

Негодница заливисто смеялась, посверкивала изумрудными глазами, а напоследок сотворила такое, что у него до сих пор разливался по телу жар при одном только воспоминании о горячем податливом теле в его руках и её обжигающем поцелуе.

Мужчина поймал себя на мысли, что с нетерпением ожидает грядущую ночь. Быть может, в этот раз колдунья приоткроет ему чуть больше своих секретов?

- Бред какой-то.

Мартель с силой растёр лицо и резко вскочил на ноги, решив, что пора проветрится, а заодно попытаться решить свою проблему. В конце концов, он давно не мальчишка, чтобы бредить ночами о прелестях юной красотки. Вместо того, чтобы вот так бездумно поддаваться проклятью, нужно поскорее от него избавиться, пока он окончательно не попал во власть этой ведьмы.

***

Казалось бы, нет ничего проще, чем найти человека по магической метке. Однако, с этой ведьмой с самого начала всё шло не так, как надо. Она попросту не желала находиться. Даже имени своего ему не сказала. И сбежала так быстро, словно за ней гнались все демоны преисподней.

- Ты уверен, что поставил ей метку? – в который раз уточнил Себастьен Корбис – глава тайной службы герцогства Вельеж, а по совместительству старый друг Мартеля.

- Я ни в чём уже не уверен, - в сердцах бросил лорд Навье. – Только представь моё состояние в тот момент. Магические каналы только-только начали восстанавливаться. Не удивлюсь, если заклинание сработало криво или вовсе не прицепилось к объекту.

- Это как искать иголку в стогу сена, - выдал избитую поговорку Себастьен, на что Мартель лишь обречённо махнул рукой.

- Да знаю я, что шансов найти её нет.

- И всё же один шанс у нас имеется, - после небольшого раздумья, заявил друг.

Мартель посмотрел на него с надеждой:

- Ты что-то придумал? Не тяни, говори скорее.

Себастьен не стал мучить друга неизвестностью, понимал, что тому приходится нелегко. Навеянные сны не так уж безвредны, как это может показаться несведущему человеку. Особенно опасны те, что уводят в мир наслаждений. Человек не чувствует опасности, каждую ночь погружаясь в пучину грёз. Не замечает, как медленно, но верно изменяется его сознание, а личность подвергается разрушению.

- Мы должны обратиться за помощью к ведьме, - с самым серьёзным видом произнёс Себастьен.

- Ты издеваешься! – воскликнул Мартель, начиная подозревать ещё одного друга в злонамеренности.

- Не горячись, - Себастьен и не думал отступать, уверенный в своей правоте. – Успокойся и выслушай меня до конца. А потом уж суди, прав я или нет.

Лорд Навье скрипнул зубами, но всё-таки взял себя в руки.

- Говори, я слушаю тебя, друг, - последнее слово Мартель выделил голосом, но Себастьен не обиделся на столь явный намёк на возможное предательство. Он видел, что товарищ его не в себе. Две недели безумных ночей не прошли для него даром.