В постели с чужим мужем

Глава 1

Варя Макарская даже не представляла, что один ужасный серый день из череды тех, когда ей чертовски не везло во всём, окажется билетом в счастливую жизнь. Счастливую ли? 

Когда Варя садилась в машину подруги, которую не видела со школьной скамьи, она ещё не знала, что совсем скоро получит предложение, которое решит все её финансовые трудности. Ей нужно было всего лишь стать суррогатной матерью для своей подруги и её супруга. И только «маленькая» деталь заставила Варю остановиться и задуматься. Ведь по условиям соглашения ей пришлось бы оказаться в постели… с чужим мужем.

Когда Варю окатило ледяной водой из-под колёс проезжающего мимо грузовика - захотелось сесть прямо на тротуар и разрыдаться. Всё шло чертовски не так. Даже не сегодня, а уже давно, когда не стало отца и Варя поняла, что не знает, как с этим справиться. Она осталась одна, а на руках у неё оказалась мать. Совершенно неспособная жить дальше без того, кем жила и дышала последние тридцать лет.     
Варе даже иногда казалось, что мама так долго не протянет. Она потеряла интерес ко всему, могла часами сидеть напротив телевизора, в который смотрела ничего не видящим взглядом. Сама же Варя погрузилась в череду ужасающих дней, когда каждый новый не приносил ничего, кроме горы забот, которые никогда не кончались.     
Но сегодняшний мог поспорить со всеми остальными вместе взятыми. Утром она вышла из дома, забыв зонт. Когда добралась до остановки, с неба полил ледяной дождь, мгновенно промочивший тонкую куртку, забравшийся за воротник и потёкший вдоль позвоночника ледяными струйками. Потом - проваленное собеседование на работу, на которую она так надеялась. И вот теперь - грязная жижа, которая везде, даже на лице. И желание реветь в три ручья.      
Судорожно пытаясь найти в сумке хоть какое-то подобие салфетки, Варя поджимала губы, уговаривая себя сдержаться. Всё перемелется и закончится. Обязательно. Вот прямо сейчас. Больше не будет грязных луж, прохудившихся кроссовок, которые нечем заменить и приходится сушить их на батарее, надеясь, что к утру они будут хотя бы не такими мокрыми. Больше не будет всего этого, в чём она живёт последнее время. Хотя и жизнью-то это не назовёшь. Так… существование.       
- Макарская, ты? - раздался женский голос в паре метров от Вари, которая принялась оттирать грязь клочком  бумаги, найденной в сумке. - Блин, Варвара! Сто лет тебя не видела.       
Её прижали к себе, несмотря на то, что куртка всё ещё была грязной, и Варю окутал аромат чуть приторного, но приятного парфюма, и ощущение, что она наконец оказалась в том месте, где о ней позаботятся.        
- Эля? - выдохнула Варя, чуть отстраняясь и глядя на свою школьную подругу, которую не видела последние лет семь. - Ты?      
- Я, я. Еле тебя узнала. - Эля вытащила из сумки небольшую пачку влажных салфеток и протянула Варе. - А я смотрю - ты не ты. Стоишь как курица - вся мокрая и грязная. Потом пригляделась - точно, Макарская. Блин, Варька… Как я рада, что тебя встретила! Пойдём!      
И увлекла опешившую Варвару к припаркованной неподалёку машине.       

Таких крутых автомобилей она раньше никогда не видела, не говоря уже о том, чтобы даже мечтать на нём прокатиться. Но вот Эля настойчиво усаживает её на пассажирское сидение, после чего они мчатся куда-то под аккомпанемент музыки, звучащей из колонок. И кажется, что кругом есть только эта жизнь - беззаботная и… не принадлежащая ей.      
- Так, слушай. Ну в кафе нам точно сейчас не стоит, хотя есть хочу жутко. С утра - ни росинки во рту. Тогда ко мне. Или у тебя планы есть?       
Планы были. Вернуться домой к безучастной матери, приготовить ужин и сесть искать новое место работы. Но не говорить же о них Эле?     
Варя покосилась на бывшую подругу - идеальные причёска, макияж, маникюр. Машину ведёт уверенно, что-то напевает себе под нос, на ухоженном лице - улыбка.      
- Нет, планов нет. Но и к тебе как-то неудобно.      
- А что неудобного? Кира явно уже на работу ушёл. Это муж мой. А в остальном… закажем еды, выпьем, поболтаем.        
Эля повернулась к Варе и подмигнула, после чего нахмурилась.     
- Только сначала тебя переоденем. Какой козёл тебя так оприходовал?      
- Не знаю… автобус, вроде.     
- Сволочь. Номер бы записала, мы бы им устроили.        
Эля сделала музыку громче, будто тем самым хотела дать понять, что беседа закончена, и прибавила газу.    

Квартира Эли сбивала с ног. Прямо сразу и бесповоротно - стоило только переступить порог. Она казалась… огромной. Даже когда просто стояла в прихожей и обозревала всё это богатство. Да ещё и в самом центре города. Тут наверное жильё стоит как сто её хрущёвок.      
- Ну, чего стоишь, как неродная? - Эля вошла следом и мягко подтолкнула Варю вперёд. - Разувайся и в спальню дуй. Там душ примешь, чего-нибудь из моего барахла тебе определим.     
- А тапочки?     
- Тапочки? Ну если надо - надевай.     
Эля усмехнулась и протянула Варе пару белоснежных тапок, которые вынула из огромного шкафа.      
- И вон туда проходи, - она махнула рукой в сторону двери. - Я сейчас закажу чего-нибудь и к тебе приду.    
Варя направилась в ту сторону, куда ей указали, по дороге стаскивая куртку, которую нужно было постирать. Ну или упаковать с собой, чтобы можно было её отчистить дома. И всё то время, что шла к двери, испытывала что-то невероятное - смесь восторга и трепета. Неужели вот так могла жить не какая-нибудь жена олигарха, а её бывшая школьная подруга, смешная девчонка с косичками, какой она её помнила? Только теперь эта самая подруга превратилась в настоящую леди, у которой в причёске даже волосинки одна к одной.       
- Варь, ты там побыстрее. Иди в душ и сразу обратно. Полотенце найдёшь.    
- Хорошо!      
Она толкнула дверь спальни и оказалась в полумрачном помещении, где царили тишина и приятная прохлада. Осмотревшись, Варя принялась стаскивать одежду. В спальне всё было оформлено в стиле минимализм - огромная кровать, пара тумбочек по обеим сторонам, гигантский шкаф во всю стену и дверь, видимо, ведущая в отдельную ванную. Туда-то Варя и отправилась, по пути снимая с себя блузку.    
Расправившись с ней, взялась за юбку и, поравнявшись с зеркалом во весь рост, повернулась, чтобы окинуть себя взглядом. Она была какой-то нескладной, что ли. Слишком худая - ключицы выпирают, бёдра узкие, мальчишеские. Совсем не похоже на то, как выглядела Эля. И почему вдруг решила сравнить себя с ней?   
- Эль? - совершенно внезапно рядом раздался мужской низкий голос, и Варя тонко вскрикнула, поворачиваясь на звук. Дверь в ванную распахнулась, на пороге застыл незнакомец. Абсолютно обнажённый, растирающий волосы коротким белоснежным полотенцем. Он воззрился на неё, Варя - уставилась на него. Господи, кто это вообще был? Любовник Эли? Аполлон? Или смесь того и другого?    
- Здравствуйте, - выдавила Варвара, уговаривая себя не опускать взгляд туда, куда смотреть было совершенно неприлично. И позабыв о том, что и сама оказалась малоодетой перед незнакомым мужчиной, выпалила: - Я Варя, подруга Эльвиры.

Глава 2

- Элеоноры, - машинально поправил её незнакомец и, едва прикрывшись полотенцем, кивнул на выход: - Позовите её сюда, пожалуйста.      

А Варя застыла истуканом, и только и могла, что стоять напротив и хлопать глазами. Может, это и есть Кирилл, муж Эли?      

- А? Да, я сейчас.     

Она метнулась к двери, совершенно позабыв, что до сих пор так и бегает в одном нижнем белье, и почти взялась за ручку, когда дверь распахнулась сама и на пороге появилась Эля.      

- Блин… Кир, ты что, дома? - удивлённо выдохнула она, захлопав глазами.          

- А ты как думаешь?     

- Прости… прости-прости… Я была уверена, что ты уже на работе.     

- Мне сегодня к четырём, я говорил.     

- А что, разве ещё не четыре? - Эля всплеснула руками и скомандовала: - Варя, за мной, в гостевой в душ сходишь, а я тебе туда одежду принесу. Кирчик, извини, мы уже исчезаем.     

Она быстро собрала вещи Вари и, дождавшись, пока та выйдет из спальни, закрыла за ними обеими дверь.   

- Блин, Варюх, извини тоже. У меня, правда, совсем из головы вылетело, что Киру сегодня позже на работу. Ну, зато познакомились, - хихикнула она и указала на дверь в дальнем конце коридора. - Давай, дуй теперь туда, можешь поплескаться минут сорок. Как раз и Кирилл на работу свалит, и еды привезут. А я тебе чего-нибудь притащу одеться.     

Варя юркнула за указанную дверь и тут же осмотрелась на предмет нахождения ещё кого-нибудь. После чего прикрыла глаза и выдохнула. Она чувствовала себя здесь чужой - в данный момент ещё сильнее, чем когда бы то ни было. Захотелось надеть грязную одежду и попросту сбежать, как будто предчувствовала, что это всё добром не кончится. Но почему-то, в противовес имеющемуся желанию, просто стащила с себя остатки одежды и пошла в душ.     

Горячая вода помогла привести мысли в порядок. Она же всего лишь в гостях, пусть даже и знакомство с хозяином дома началось в весьма пикантных обстоятельствах. Сейчас примет душ, согреется, а потом можно уже и в сторону дома собираться. Ведь не будут же её тут держать насильно, в самом-то деле?          

Перед мысленным взором снова появился муж Эльвиры - или Элеоноры? Кирилл. Красивый, высоченный… Такой, какого у неё никогда не было и не будет. Чужой муж.     

- Варь, я платье своё тебе притащила. Оно из старой коллекции, но тебе вроде подойти должно. Я его ещё до пластики покупала, всё рука выбросить не поднималась. И вот пригодилось. Положу на кровать, - раздался из-за двери голос Эли. - И можешь выходить, Кира свалил.     

- Угу.     

Вот и всё, на что хватило Варю. Вся окружающая действительность была настолько непривычной, что чем больше она в неё погружалась, тем больше ей становилось не по себе.     

Выйдя из душа, Варя вытерлась полотенцем и, завернувшись в халат, который нашёлся в ванной, направилась в спальню.    

Платье «из старой коллекции» лежало на кровати. Простое, но, по виду, очень дорогое, на такое Вариных  годовых заработков бы не хватило, даже если бы откладывала зарплату каждый месяц целиком.   

Она провела пальцами по светлой ткани и даже зажмурилась от удовольствия, настолько приятной на ощупь она была. После чего быстро, словно промедление могло стать причиной того, что она бы ни на что не решилась, надела платье и посмотрела на себя в зеркало.    

Такие вещи, пожалуй, стоило уметь носить, чего Варя о себе сказать не могла. Ей казалось, что она видит в зеркале то, что никак друг с другом не сочетается - себя отдельно и платье отдельно. Зато на Эльвире бы оно смотрелось ровно так, как и нужно - органично.    

Эта мысль неожиданно разозлила. Варя распустила волосы, до этого момента собранные в высокий пучок, после чего решительно открыла дверь и вышла.

Доставщик еды уже приезжал, в просторной кухне-гостиной, куда и направилась Варя, витали запахи японской еды. Эля деловито копалась в баре, которому бы позавидовали даже питейные заведения города.      

Варя быстро огляделась. Почему-то казалось, что Кирилл никуда не ушёл, просто устроился где-нибудь неподалёку и теперь внимательно наблюдает за ней. Какие глупые мысли. Кирилл забыл, как она выглядит, едва отвёл взгляд, и думать иначе - полный бред.      

- Варь, извини ещё раз, что так вышло.    

Эльвира повернулась к ней и, прищурившись, окинула взглядом. После чего, видимо, оставшись удовлетворённой тем, в каком виде перед ней предстала Варя, улыбнулась.     

- Отлично. Как раз на твою грудь, как я и думала.      

- Я сниму его, когда буду уезжать.     

- Глупости! У меня там барахла такого как раз много. Мне на мою тройку уже не лезет, а вот тебе в самый раз. Так… где-то тут у нас ещё сыр был, из Италии недавно притащила. У нас такого не найдёшь. Садись давай, сейчас поедим и поболтаем.     

Эля поставила две бутылки вина рядом с большим блюдом, на которое уже выложила аппетитные суши, и принялась искать сыр в холодильнике. А Варя только теперь почувствовала, насколько голодна. Она устроилась за столом и ещё раз осмотрелась. Кухня вызывала у неё двоякое впечатление. Вроде бы огромная и роскошная, как и всё остальное в квартире, а с другой стороны, какая-то холодная и стерильная… по ощущениям. А голубоватое освещение и вовсе делало её похожей на прозекторскую.     

- Всё. Сыр, суши, вино… Жаль Кир уже уехал, так бы он за нами поухаживал.      

Глава 3

- Кто это был? 

Он и сам не знал, почему именно этот вопрос первым сорвался с языка, едва переступил порог дома и увидел Эльвиру – или, вернее, Элеонору, как сама она требовала себя называть - но отчего-то неожиданная встреча в ванной комнате, периодически всплывавшая в голове на протяжении всего дня, вынудила его сейчас автоматически высказать свои мысли вслух.          

- О чем ты, Кирюша? – Жена двинулась ему навстречу и, когда поравнялась с ним, запах ее сладких, чуть удушливых духов, мгновенно обволок его. Также крепко, как эта женщина держала его в своих когтях вот уже целых пять лет.         

Гребаных пять лет, большую часть которых он совершенно не мог бы назвать счастливыми. Но и разорвать этот брак отчего-то не мог тоже. Как Эльвира держалась за его деньги – он ясно отдавал себе отчёт в том, что именно возможность вести беззаботную и красивую жизнь по большому счету была основной причиной того, что она была рядом – так и он держался за свою, какую-то болезненную, одержимость этой женщиной. 

Кирилл Волконский прекрасно знал, что деньги, которые он щедро выдавал ей на любые нужды – это цена за то, чтобы он мог трахать ее безупречное, пусть и не без помощи пластических хирургов, тело. За то, что эта красивая сука, присутствие которой с ним рядом было своего рода роскошью и знаком престижа сродни дорогой иномарке и часам стоимостью в несколько десятков тысяч долларов, принадлежала лишь ему.        

А ещё он любил ее. Когда-то. До того, как понял, что им беззастенчиво пользуются, выдавая в ответ на его деньги лживые эмоции и показные чувства. Ровно как сейчас, когда она называла его этим отвратительно-ласкательным «Кирюша».        

Он ненавидел ее. Боже, как же он ненавидел ее! Вот только хотел при этом – ничуть не меньше. Хотел с каким-то ревностным остервенением, прекрасно зная, что каждый ее вздох под ним – такой же фальшивый, как и она вся. Но зачем-то продолжал бежать по этому порочному кругу, не в силах выйти из него, точно наркоман, который настолько прочно подсел на иглу, что ему стало казаться, что проще попросту подохнуть, чем с нее слезть. 

Однако в последнее время Кирилл понял, что дальше так продолжаться просто не может. Что хочет от семейной жизни чего-то большего, чем дежурные разговоры за ужином и постановочные спектакли в спальне.          

Он хотел ребенка.         

Ребенка, который, возможно, был их последним с Элей шансом что-то исправить в этих уродливых потребительских отношениях. Ребенка, который мог помочь им стать наконец настоящей семьёй. Он надеялся, что материнство преобразит Элеонору, раскроет в ней то, чего он так желал и искал – мягкость, искренность, нежность. Он хотел, в конце концов, самой банальной вещи – продолжения себя. Девочку, которую он будет всячески беззастенчиво баловать и ревновать к первым кавалерам. Или мальчика, которого научит играть в хоккей и футбол, и которому в один прекрасный день передаст свое дело – огромный интернет-гипермаркет, созданный им с нуля. Он хотел, чтобы жизнь обрела самый простой смысл, заключающийся в маленьком существе, которое однажды станет лучшей версией их самих.          

Именно поэтому пару недель тому назад он и заговорил с Элей о ребёнке. Сначала жена в ответ на его намеки лишь отшучивалась, затем – стала менять тему разговора, и в конце концов ему стало окончательно ясно, что этот брак уже попросту не спасти. У них с Элей были слишком разные цели и желания относительно этой жизни.          

И сегодня он собирался наконец выставить ей прямой ультиматум.        

- Так о чем ты? – Эля мягко потерлась носом о его шею, вызывая в нем именно те реакции, какие и желала пробудить. Но сегодня он не намерен был ей поддаваться. Не намерен был больше позволять себя обмануть - в черт знает какой уже по счету раз. С него хватит.         

Отстранившись, Кирилл направился к барной стойке и, сняв крышку с бутылки дорогого коньяка, плеснул себе немного темной жидкости в бокал.         

- О девушке, которая днем была у нас дома. 

- А, ты про Варю, - рассмеялась Эля мелодично. Когда-то ради того, чтобы слышать этот смех, он готов был буквально на все. С какой-то странной горечью сейчас вспоминалось, как из кожи вон лез, пытаясь быть для нее остроумным и забавным. И только теперь понимал, что на самом деле был просто идиотом.        

- Видимо, про нее, - обронил он сухо, пригубливая терпкий напиток.       

- Это моя подруга, - сказала Элеонора, устраиваясь на стул рядом с ним. 

- Серьезно? – Кирилл издевательски вскинул бровь и не сдержал саркастического смешка. – Я видел твоих подруг, моя дорогая. С такими, как эта девушка, ты не дружишь. 

- И тем не менее ты ошибаешься, Кирюш. Варя – моя школьная подруга, - ответила жена и с какой-то странной улыбкой добавила:      

- А почему ты о ней спросил? Она тебе понравилась?      

Он ощутил внезапную злость – резкую, острую, накрывающую с головой. Судя по выражению лица, Элю ничуть не беспокоил тот факт, что он видел другую женщину практически в чем мать родила.      

- Странный вопрос с учётом всех обстоятельств, тебе не кажется? – процедил он сквозь зубы и со стуком поставил опустевший бокал на стойку.        

- Да что с тобой? – удивилась Эля и он, уставившись на нее немигающим взглядом, ответил:    

- Что со мной? Спасибо, что поинтересовалась. Мне все надоело, Эльвира, вот что со мной.       

Глава 4

Варя встала ближе к шести утра. Кажется, она так и не смогла сомкнуть глаз - всё время думала о том, что теперь её жизнь может измениться к лучшему. Если Эля и вправду предложит ей какое-нибудь приличное место… она всё сделает, чтобы подруга об этом не пожалела.    

И наконец накопит на путешествие, чтобы свозить маму куда-нибудь на море, например. Ну или в один из небольших старинных городков, которые та так любила, когда папа был жив.      

Стараясь двигаться бесшумно, Варя пробралась на кухню. Из спальни матери не доносилось ни звука - видимо, крепко спала, по традиции выпив снотворного.     

Варя подошла к окну и улыбнулась. Город только-только просыпался. Было ещё темно. До встречи с Элей, назначенной на время обеда, оставалось ещё несколько часов. Дотерпеть бы…     

Вздохнув, Варя заварила себе кофе и, устроившись за столом, принялась ждать.      

Когда стрелка на часах подбиралась к девяти, она решила, что просиживать так и дальше, теряясь в догадках относительно того, что же там за работу предложит Эля, достаточно. Так или иначе, всё станет известным уже вот-вот. А приготовить завтрак будет гораздо полезнее. Глядишь, и мама тоже поест, если, например, сделать её любимых блинчиков с творогом.    

Уже не стараясь соблюдать тишину, Варя поднялась из-за стола и принялась за готовку.    

- М-м-м… пахнет вкусно.      

Голос мамы раздался в кухне так неожиданно, что Варя едва не выронила миску с тестом. В последнее время их разговоры сводились к короткому обмену малозначимыми фразами, потому теперь она удивлялась, если слышала нечто отличное от того, к чему уже привыкла.      

- Да, я твои блинчики любимые пеку. Доброе утро.    

- Доброе. Сегодня действительно доброе.    

Варя быстро обернулась к маме, которая уже устроилась за столом, и у неё даже сердце пару ударов пропустило. Возникло чувство, что она вернулась туда, где они ещё были счастливы. Все вместе.     

- Мам… а я почти работу нашла, - после небольшой паузы решила признаться Варя, поставив перед матерью тарелку с блинами. - Представляешь, вчера Эльвиру Ломову встретила. Она замужем, счастлива.     

- Ломову? Она мне никогда не нравилась.      

Варя сдержала улыбку, устраиваясь напротив мамы. Всё же хорошо, что они есть друг у друга, и она теперь и впрямь обязана сделать всё, чтобы маме стало лучше.      

- Я помню. Но сейчас Эля… просто киноактриса, не меньше. Красивая, яркая, интересовалась, как я. А сегодня предложит работу. Накопим денег и на море поедем. Здорово?      

Мать поджала губы, отпила из чашки кофе и проговорила тихо:      

- Здорово. Но ты с ней всё равно поосторожнее.      

На встречу в кафе Варя пришла загодя, за полчаса до назначенного времени. Волновалась так, как никогда до этого, и постоянно повторяла себе, что всё обязательно получится. Заказала кофе, не глядя на то, сколько он стоит.      

Сегодняшний день был особенным. Сначала наконец оттаявшая мама, теперь вот - ещё шаг к тому, чтобы наконец распрощаться с той ужасной жизнью, в которой она задыхалась, точно птица, пойманная в силки.     

- О, Макарская, ты уже на месте, - выдохнула Эля, плюхаясь на стул напротив минут через двадцать, когда Варя уже начала заметно нервничать и опасаться, что Эльвира передумает и не придёт. - Я вот тоже пораньше решила.     

Она положила перед собой увесистую папку, после чего дала знак официанту подойти принять заказ.     

- Привет, - мягко улыбнулась Варя. - Да, я приранилась. Не люблю опаздывать.     

- Это хорошо. Так… мне латте. Можно карамели добавить, - продиктовала она, и когда официант удалился, подалась к Варе через столик. Глаза Эли горели лихорадочным блеском, хотя было видно, что она пытается себя сдерживать. - Я тебе вчера про работу говорила, - выдохнула шёпотом, будто это была величайшая тайна.          

- Да, я помню, - тоже шёпотом откликнулась Варя.         

- Место просто отличное. Заработаешь себе на квартиру за короткий срок.      

- Ого! Разве так бывает?            

- Бывает, когда тебе подруга предлагает такое. В общем, мы с Кириллом платим тебе сумму с шестью нулями - конкретнее сейчас обговорим - а ты становишься мамой нашего ребёнка. Круто? 

Пожалуй, такого разочарования Варя не испытывала никогда в жизни. Оно было приправлено оторопью, непониманием, ощущением, что над ней подшутили. И хотя сидящая напротив Эля совсем не походила на ту, кто способен был веселиться над такими вещами, Варю не оставляло чувство, что всё это - топорно продуманный розыгрыш.      

- Мамой… вашего ребёнка? - только и смогла выдавить она из себя, плохо понимая, что именно Эльвира имеет ввиду.       

- Да. Мы с тобой вчера говорили… так вот, детей у нас с Киром нет не просто так. У меня есть проблемы с вынашиваемостью. А Кирилл…     

На лице Эли появилось такое выражение, будто ей прямо сейчас под кожу загнали миллион иголок.    

- А Кирилл?      

- Он очень хочет малыша. А ты ведь знаешь мужчин…      

Эльвира замолчала, а Варя попыталась схватить ртом хоть глоток воздуха. Нет, она отказывалась верить в то, что Эля это серьёзно.     

- В общем, он настаивает, а у меня беда… Я не могу выносить ребёнка.       

Глава 5

- Мам! Я дома, - крикнула Варя в сторону спальни матери, разувшись и повесив куртку в шкаф. - Сейчас  немного отдохну ужин какой-нибудь придумаю.     

Она произнесла эти слова и даже зажмурилась, предвидя расспросы о её новой «чудесной» работе. Даже успела заготовить ложь и надеялась, что мама не станет расспрашивать об истинных причинах отказа от предложения Эли.       

Ответом ей была тишина, и Варя выдохнула с облегчением, за которое тут же себя обругала. Совсем не хотелось, чтобы мама снова впадала в апатию, так что и радоваться молчанию в ответ не стоило.     

Она подошла к двери в спальню матери и, коротко постучавшись, приоткрыла её, заглядывая внутрь. Мама лежала на кровати спиной к ней и, судя по всему, крепко спала.     

Улыбнувшись, Варя отправилась к себе, чтобы немного поразмыслить о случившемся перед тем, как со стороны мамы всё же начнутся расспросы.     

Она вообще редко думала о замужестве и детях. В личной жизни Варе не везло - несколько отношений, которые заканчивались, не успев начаться, не несли под собой ничего серьёзного. И вроде как возраст ещё позволял «погулять», вот только гулять ей было не с кем.      

Но так или иначе, Варе очень нравилась идеальная картина семейной жизни - она, муж, ребёнок. Потом ещё один, а может, два. Обо всём этом она думала отстранённо, чтобы лишний раз не разочаровываться, когда ничего не получалось, однако семья для неё была тем, к чему она точно хотела когда-нибудь прийти.      

А здесь… нет, она вовсе не собиралась примерять на себя роль матери чужого ребёнка, но даже мысли об этом вызывали оторопь. И хотя ей было очень жаль Элю, для которой суррогатное материнство являлось единственным выходом, помочь, увы, ничем не могла.     

Варя посмотрела на часы - близился вечер, а значит, нужно было вставать и вновь идти к плите. В кухне было чисто - мама прибралась после завтрака, что Варя сочла хорошим знаком. Во время того состояния, в которое мать погрузилась после смерти мужа, её ничего не интересовало. До сегодняшнего дня.     

Варя поджала губы и вытащила из холодильника продукты. К чёрту предложение Эли и сомнение в том, что она поступила правильно. Она обязательно найдёт работу, конечно, не ту, на которой платят суммы с шестью нулями, но способную не только прокормить их, но и позволить то, что обе заслужили. 

- Мам! М-а-ам! Я твоей капусты любимой натушила. С яблоком. Мама!     

Варя снова зашла в комнату матери, нахмурилась, когда поняла, что что-то не так. Только вот так вот сразу и не успела осознать - что именно. А потом до неё дошло - мама лежала всё в той же позе, что и три часа назад, когда она заглядывала к ней по возвращении.      

- Мам…     

Она вздрогнула от того, как жалко и испуганно прозвучал собственный голос. Бросилась к матери, чувствуя, как её парализует ледяной страх. От него с такой силой закружилась голова, что Варя на время потеряла ориентацию в пространстве.      

Упав на колени перед кроватью, положила руку маме на лоб. Ледяной пот, глаза закрыты, но движутся под веками туда и обратно.     

- Мама! Мамочка, проснись… мама!      

Варя зарыдала, сама не ожидая от себя подобного, но сдержаться не могла - ей было так невыносимо жутко, что она не представляла, что делать.     

- Мама! Проснись, пожалуйста….      

И тишина в ответ.       

А потом был вызов неотложки, которая ехала нестерпимо долго, какие-то расспросы, на которые она отвечала невпопад. Её попытки найти медицинский полис матери и ощущение, что она падает в пропасть без дна и именно сейчас, своими руками, способствует тому, что загоняет мать всё дальше за могильную черту.      

Ведь прошло так много времени…        

- Варвара Павловна?      

Варя вздрогнула, когда поняла, что обращаются к ней. Кажется, она задремала, сидя на неудобной скамейке, обитой безликим дерматином. Просто прислонилась затылком к выкрашенной в серый цвет стене и отключилась.     

- Да?    

Она вскочила на ноги, только теперь вспоминая, где именно находится. Возле реанимации.      

- Ваша мама пока в себя не пришла, а вам бы сейчас домой поехать, отдохнуть. Вы всё равно ничем не можете помочь.     

- Как она?     

- Ишемический инсульт, пока рано давать какие-либо прогнозы. Мы делаем всё возможное.      

Боже, как же ужасно звучала эта фраза: «Мы делаем всё возможное». И самым ужасным в ней было то, что Варя вообще никак и ни на что не могла повлиять.      

- А дальше? Что будет дальше?     

- Если ваша мама придёт в себя?     

- Когда моя мама придёт в себя!     

- Реабилитация. При этом важно понимать, что начинать её нужно как можно раньше. Но вам нужно быть готовой к тому, что это станет отнимать у вас всё время. И потребует значительных средств.      

Он улыбнулся одними уголками губ, небрежно потрепал Варю по плечу и ушёл. Вот так вот просто, как будто с ней сейчас не случилось того, что разделило жизнь на «до» и «после».      

А Варя вновь опустилась на скамейку и закрыла глаза. Она не выдержит, если с мамой что-то случится. Это станет той точкой невозврата, когда Варя просто перестанет существовать. Перестанет быть той самой Варей, которую знал папа. Которой она сама хотела бы оставаться. Она просто сломается…     

Глава 6

План Эли не нравился ему с самого начала.      

Было что-то странное в том, с каким энтузиазмом она рассказывала, что они могут нанять суррогатную мать, которая выносит их ребёнка. Нет, он, конечно, понимал, что жена, очевидно, давно искала пути решения проблемы, но мерзкое чувство недоверия, пришедшее позже, когда лежал и бессонными глазами смотрел в потолок, толкало его на то, за что он сам себя ненавидел, но не сделать просто не мог.      

Разочарование и сомнения ели его изнутри. Нужен ли Эле действительно этот ребенок? А что, если она просто нашла отговорку для того, чтобы не рожать? Что, если сплела вокруг него очередную ложь, когда поняла, что в этот раз он действительно готов к разрыву?     

Все эти вопросы настолько измучили его за ночь, что утром он позвонил ее врачу. Знал, конечно, что тот может ничего ему не рассказать, но знал также и то, что крупная сумма денег способна развязать практически любой язык.      

А потом сидел и, потеряв счёт времени, бессмысленным взглядом смотрел в одну точку.     

Гинеколог подтвердил все сразу, стоило только Кириллу издалека завести разговор о диагнозе Эли. И то, что испытал, слушая его сочувственный тон, было просто чудовищным смешением самых разных эмоций. Они рвали его на куски – жгучие, болезненные, противоречивые.     

Он мог, конечно, отказаться от того, что она предложила. Мог уйти, отстегнув ей на прощание столько денег, чтобы они способны были ее утешить. Но жалость к жене и чувство вины от того, что посмел сомневаться в ее словах, вынуждали его мыслить совсем иначе.      

В конце концов, он не был уверен в том, что после Эли сможет испытывать к кому бы то ни было такие же чувства. Не был уверен, что, бросив жену, в конечном итоге не придет сам к тому, что она ему предлагала - к суррогатному материнству. Не был уверен, что найдет женщину, с которой будет действительно счастлив. Зато был уверен в другом – он очень хотел ребёнка. Так почему бы не дать Эле шанс стать матерью хотя бы так, как это было для нее доступно?        

Да, это было совсем не то, на что он надеялся. Он не будет видеть, как растет в животе Эли их ребенок, он не будет держать ее за руку, когда она будет рожать. У них не будет многого из того, что способно сблизить пару, ожидающую первого карапуза, но имел ли он право роптать на это, в то время, как Эле наверняка было гораздо труднее смириться с тем, что она неспособна выносить своего ребенка сама?      

И все же он пошел на то, чтобы проверить ее. Снова.     

- Я тут подумал кое о чем, - сказал Кирилл, когда жена накрывала стол к ужину – как всегда, это была еда, заказанная в дорогом ресторане. Саму Элю он не видел за плитой ни разу.      

- О чем же? – поинтересовалась она с улыбкой, присаживаясь рядом.       

- Возможно, с учётом ситуации… ты захочешь, чтобы мы взяли ребенка из детского дома?     

Сказав это, он испытующе впился взглядом в лицо Эльвиры, на котором явственно читалось потрясение. И что-то странное мелькнуло в ее голубых глазах перед тем, как она уронила голову на руки и заплакала. На этот раз негромко, словно стыдилась собственной слабости, а он смотрел, как подрагивают ее изящные плечи и снова испытывал угрызения совести.      

- Эля… - Кирилл коснулся рукой ее спины, и она резко вскинула голову, глядя на него с таким осуждением, что он почувствовал себя последним дерьмом.       

- Как ты можешь предлагать такое? – выдавила она из себя задушенным голосом. – Я думала, ты меня понимаешь...       

- Понимаю, - возразил он, не зная, чем ещё можно перед ней оправдаться.      

- Ни черта! – сорвалась она. – Ты думаешь, мне безразлично, какого ребенка воспитывать? Нет! Пусть я не смогу сама его родить, но он все равно будет наш – твой и мой!      

От того, с какой горячностью она говорила это, внутри у него что-то дрогнуло. Он мог ошибаться на ее счет и потом пожалеть об этом, но сейчас ему просто хотелось ей поверить. Поверить и разделить вместе все то, что их ожидало дальше – все трудности и, как он надеялся, радости родительства - тоже.       

- Прости меня, - сказал он просто, привлекая ее к себе и с облегчением чувствуя, как она постепенно успокаивается в его объятиях.      

- Кирилл? – позвала Эля спустя несколько мгновений установившегося между ними молчания.    

- Да?     

- Я тоже хотела тебе сказать кое-что.     

- М? – коротко откликнулся он, отчего-то чувствуя, что ему это не понравится.    

- Я нашла ту, что станет для нашего ребенка суррогатной матерью.     

- Так быстро? – нахмурившись, он отстранил от себя Элю и вновь внимательно вгляделся в ее лицо. Какого черта она даже не обговорила с ним это? Тем более что они пока не пришли к взаимному согласию насчёт того, чтобы воспользоваться суррогатным материнством?      

- Понимаешь, я думаю, это было предопределено, - заговорила Эля так быстро, словно боялась, что он не станет ее слушать. – Помнишь Варю, мою подругу? Она была у нас недавно и вы с ней столкнулись в ванной комнате…      

- Я бы не забыл, даже если бы хотел. Ты постоянно мне об этом напоминаешь, - сухо заметил Кирилл.     

- Так вот… она согласилась нам помочь.     

Эта девушка? Резкой вспышкой в сознании промелькнули краткие мгновения их встречи и отчётливо вспомнился ее испуг при виде его обнаженного тела. Она показалась ему тогда такой… неиспорченной. Было не похоже, чтобы Варя была той, кто способен спокойно исполнить роль этакого инкубатора для чужого ребенка и хладнокровно с ним расстаться. Хотя что он вообще о ней знал?     

Глава 7

Кирилл злился.      

Злился до такой степени, что сводило скулы, злился до зуда в пальцах, до красных точек перед глазами. То, что Эля за его спиной уже успела сделать то, на что он ещё не давал согласия, могло говорить только об одном – она торопилась воспользоваться ситуацией. И собиралась сделать из него дурака, вот только он абсолютно не намерен был ей этого позволять.        

Сев в машину, он первым делом набрал своего юриста, чтобы узнать, не консультировалась ли с ним жена по поводу договора на оказание услуги суррогатного материнства. Знал, что Эля слишком расчетлива для того, чтобы даже с так называемой подругой обговаривать все только лишь на словах и потому ничуть не удивился, когда услышал, что договор с Макарской В.С. уже составлен и более того – подписан.      

- Вот сука! – сбросив звонок, Кирилл выругался и двинул кулаком по рулю с такой силой, что оставалось только удивляться, как тот остался цел. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он вбил в навигатор продиктованный ему юристом адрес и направился к той самой Макарской В.С., чтобы выяснить, что за хрень вокруг него творилась.        

Она открыла после первого же звонка. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, она – ошарашенно, он – изучающе, а затем Кирилл, коротко поздоровавшись, поинтересовался:      

- Я могу войти?       

Ещё несколько секунд она взирала на него так, словно ей явился сам дьявол, потом неуверенно кивнула и отошла, позволяя ему протиснуться в узкую прихожую.       

Он обвел глазами скромную обстановку, состоявшую из мебели явно не первой свежести, а кое-где и вовсе попахивавшей советской эпохой, но делал это не из праздного любопытства, просто хотел составить себе представление о той, что могла стать суррогатной матерью его ребенка.       

Все то время, что он рассматривал ее квартиру, Варя молчала. Переведя на нее взгляд, он без труда понял, что его присутствие вызывает в ней тревогу и настороженность. И очень дорого бы дал за то, чтобы понять, в чем именно была причина этого.         

- Не хочу вас надолго отвлекать, поэтому перейду сразу к делу, - начал он тем тоном, каким обычно вел переговоры со своими партнёрами, но прежде, чем успел что-либо ещё добавить, Варя предложила: 

- Может, чаю?        

- Чаю? – переспросил Кирилл, застигнутый этим предложением врасплох. Он и не помнил, когда в последний раз ему вот так, в неофициальной обстановке, предлагали чашку чаю. Конечно, они с Элей нередко бывали в гостях, но чаще всего это были помпезные вечеринки, где среди столов с новомодными закусками сновали нанятые официанты и уж конечно никто не предлагал тебе с порога чашечку чаю. Господи, когда только он успел стать настолько далеким от столь естественных вещей?        

- Или, может, хотите кофе… - добавила Варя, когда молчание затянулось.       

- Нет, пусть будет чай, - ответил он, нагибаясь, чтобы разуться и, избавившись от обуви, последовал за ней в небольшую, но чистую и светлую кухню.         

Обставлена она была также скромно, как и прихожая, но это ничуть не мешало ощущению уюта, которое у него появилось, когда он по предложению Вари сел за стол. Было что-то очень домашнее в картине того, как она ставила перед ним чашку и наливала в нее заваренный в чайнике темный напиток, один только запах которого рождал приятные воспоминания о детстве. Том детстве, когда они с родителями жили очень скромно, но при этом – счастливо. Так, как не получилось у него самого.       

Нельзя было сказать, что Эля не ухаживала за ним, когда он приходил домой, но это просто было… иначе. И подобной теплоты, невольно разливавшейся по нутру, он не чувствовал уже очень давно.       

Варя стояла рядом, и, судя по всему, чувствовала себя в его обществе неловко. Сделав небольшой глоток чая, он отодвинул чашку, несмотря на желание продлить это совершенно неуместное чувство домашнего уюта, которое было столь странно испытывать здесь, в чужом доме, наедине с практически незнакомой женщиной.       

Переведя взгляд на Варю, Кирилл решил побыстрее покончить с тем, за чем пришел.     

- Варвара… - начал было он и почувствовал себя как-то глупо от своего официального тона и от того, как звучало из его уст ее полное имя, казавшееся в такой форме совсем ей неподходящим. Интересно, сколько ей было лет? Если она действительно была одноклассницей его жены, ей должно было быть двадцать пять или около того. Но сейчас, когда она выжидательно смотрела на него, в каком-то защитном жесте скрестив на груди руки, эта девушка казалась Кириллу совсем юной и хрупкой.       

- Варя, - начал он заново, - может быть, с учётом всех обстоятельств перейдем на «ты»?      

Она кивнула, и он, не в силах сидеть на одном месте, в то время как она сама продолжала стоять, поднялся на ноги и, опершись бедром о стол, продолжил:       

- Я знаю, что ты и Эля заключили между собой договор.      

- Да, - сказала она и в глазах ее мелькнула тревога, когда она быстро спросила следом:     

- А что, что-то не так?      

Он мог сказать ей, что в этой ситуации для него абсолютно все было «не так». Но так как не знал, ни что ждать от Эли, ни что ждать от Вари, не собирался ни с одной из них это обсуждать. Сейчас он сделает вид, что его все устраивает и просто займет наблюдательную позицию, а дальше… Дальше все будет зависеть от того, что именно задумали провернуть за его спиной. Возможно, он злился зря и все было именно так, как говорила ему Эля, но если нет… он ее больше не пожалеет. Она поймет, что бывает с теми, кто держит его за идиота.        

Глава 8

- Так, всё ясно, - с порога заявила Эля, стоило ей только оказаться в квартире Вари. - Жить здесь невозможно.     

Варя устало потёрла переносицу. Сегодня она всё утро провела возле матери, которую перевели из реанимации в общую палату. Мать пришла в сознание… ну, если это можно было так назвать, конечно. И врач в который раз повторил, что чем скорее они начнут реабилитацию, тем больше шансов на выздоровление получат.       

- Почему? - спросила Варя, глядя на то, как Эля осматривается. При этом выглядела она в её прихожей настолько чужеродно, что Варе даже стыдно стало.      

- Потому что мама моего будущего ребёнка должна жить в комфорте. - Эльвира улыбнулась, после чего присела на край потрёпанной банкетки и скомандовала: - Собирайся. Бери самое необходимое, остальное я тебе дам.     

- В каком смысле «собирайся»? - не сразу поняла Варя. - Ты хочешь, чтобы я куда-то переехала?    

- Конечно. К нам с Киром. Так будет проще воплотить в жизнь то, о чём мы с тобой договорились.    

Варя невольно округлила глаза. Подобного она уж точно не ожидала. Даже мысли не допускала, что ей придётся сменить место жительства, да ещё и так скоро. А ещё задавала себе вопрос, стоит ли рассказывать Эле о визите Кирилла? И приходила к выводу, что всё же стоит. Это ведь Эльвира дала ей эту работу, а совсем не её муж. Это от неё будет зависеть, сможет ли она поднять мать на ноги или нет.          

- Что-то не так? - склонив голову набок, поинтересовалась Эля, и Варя решилась:     

- Всё так. Кроме того, что твой муж что-то подозревает.    

На лице Эльвиры мелькнул такой испуг, что если бы Варя не знала, что подруга очень боится потерять мужа, сейчас бы поверила в это безоговорочно.      

- С чего ты это взяла? - облизав губы, потребовала ответа Эля.    

- Он был у меня… вчера.     

- Вот как? И что хотел?    

- Он… спрашивал, зачем мне это нужно.     

Ведь не могла же она сказать, что Кирилл намекал на то, что хочет обойтись без своей жены. Тем более, что и не верила в это, скорее, считала проверкой.     

- И что ты ему ответила?        

- Что хочу красивой жизни.    

- Умница. - Эля вскочила на ноги и заходила про прихожей. Вид у неё был при этом растерянный.    

- Теперь я хочу у тебя спросить: что-то не так? - обратилась к ней Варя, и Эльвира остановилась.    

- Нет… нет, всё так. Просто Кир… он воспринимает это всё непросто, но в итоге обязательно поймёт, что так лучше и для него, и для меня. И для нас обоих. Он спрашивал о чём-то ещё?     

- Да. Он говорил про договор. Разве Кирилл в курсе того, что в нём отражено?     

- Что именно говорил?     

Вновь на лице Эли отразился страх. Варе стало окончательно не по себе. Нет, она понимала, что ввязалась во что-то неправильное, но сейчас это ощущение стало осязаемым.     

- Что мы с тобой его уже подписали.      

- А, поняла. Нет, конечно, Кирилл не в курсе. У нас с тобой свой договор, о котором Кире знать не стоит, сама понимаешь. - На лице Эльвиры появилась холодная усмешка. - А второй договор… там комар носа не подточит. Кстати, как твоя мама, я всё забываю спросить?     

Эля так внезапно перевела тему разговора, что Варя едва удержалась, чтобы не потрясти головой в попытке выстроить мысли в логический порядок.      

- Маму перевели из реанимации. Нужны деньги, чтобы начать курс реабилитации.    

- Почему молчишь? Я же сказала, что дам сразу, как будет необходимо.    

Эльвира покопалась в сумке и вытащила внушительную пачку купюр. Положила на столик возле трюмо и задумчиво проговорила:     

- Потом оформим тебе карту. Так будет удобнее. А сейчас бери. Оплачивай то, что сейчас самое-самое первоочередное, остальное потом. Расписку о получении дашь когда до дома доберёмся.        

- Эль…      

Варя понимала, что если сейчас возьмёт деньги, дороги назад уже не будет. Словно пыталась соврать себе, что так или иначе всё уже решено. Перед глазами появились картинки, которые уже казались вытравленными на сетчатке - мама на больничной кровати, ещё более безучастная ко всему, чем обычно. И бессилие, которое испытывала Варя каждый раз, когда смотрела на неё.      

Эльвира молчала. Просто ждала, что сделает Варя, не подталкивала её и не интересовалась, что означает Варино «Эль…». И когда она всё же протянула руку и взяла деньги, прокомментировала:   

- Вот и правильно. Каждый получает то, что хочет. А теперь давай собирайся. У меня дела ещё вечером, не хочу опаздывать.      

- А как же мама?     

- А что мама?     

- Как я к ней буду ездить?     

- Такси отменили? Метро там, на крайний случай? - В голосе Эльвиры послышался неприкрытый сарказм. - Хватит, Варь, в самом деле. И тебе легче в компании будет, и Кир к тебе быстрее присмотрится. Так что решено!      

Она снова уселась на банкетку и повторила:     

- Собирайся, я жду.     

И Варя развернулась и поплелась в свою комнату, чтобы взять необходимые вещи. 

- Спать будешь в гостевой, идёт? Там вроде неплохо. Убираться там, драить что-то в квартире - не нужно. Приходит домработница, она всё сделает. Мы с Киром в основном не дома. Так что отдыхай, маму навещай. В общем, делай, что хочется.       

Глава 9

Это действительно было странно. Иного слова ко всему происходящему Кирилл не мог даже подобрать.     

Странная тактика Эли, странное поведение Вари, странные чувства, что испытывал сам от присутствия в его доме последней. Он и не думал раньше, что ему настолько не хватало запаха домашней еды и такой, пусть и старомодной, но уютной картины - женщины на кухне. Не думал, что настолько нуждается в столь обыденных вещах, от которых была крайне далека его жена. Он, по большому счету, никогда и ничего от Эли и не требовал, ибо не считал, что место женщины – на кухне. Он был в состоянии обеспечить им обоим комфортную жизнь и долгое время ему было достаточно того, что Эля – просто рядом. Понимание всей уродливости ситуации, где между ними не было ничего, кроме пусть и отменного, но все же просто траха, пришло к нему гораздо позже. Вместе с желанием возвращаться в дом, где тебя по-настоящему ждут.       

И сегодня он впервые за всю свою семейную жизнь почувствовал, что действительно пришел домой. Именно домой, а не в какую-то безликую, пусть и обставленную по последней моде, квартиру. И это было тем более дико, что это чувство появлялось в нем от присутствия Вари.          

Вари, которая, по ее словам, настолько хотела красивой жизни, что готова была выносить и отдать ребенка. И сейчас, когда невидящими глазами смотрел в экран планшета, невольно по сотому кругу задавался вопросом, что же представляет из себя эта девушка, желающая жить, как Эля, но казавшаяся так на нее непохожей?          

Впрочем, у него не было никаких причин думать о ней лучше, чем она сама ему себя представила. А эти ее кулинарные упражнения… Он ничуть не удивился бы тому, что это тоже – часть какого-то плана, целей которого он пока не знал.        

В этой ситуации вообще было слишком много белых пятен. Даже та встреча в ванной стала казаться ему странной. И для чего Эле понадобилось, чтобы Варя жила здесь, он не понимал тоже. Но уж, конечно, не для того, чтобы та готовила. Ибо насколько он знал свою жену – к картошке с мясом она не притронулась бы и под угрозой смерти.       

Кирилл хмыкнул, представив, в каком ужасе будет Эля, обнаружив их стерильно-чистую кухню оскверненной, да ещё и жареной картошкой, которую жена считала категорически вредной. Пожалуй, за одно это стоило позвать Варю жить здесь, хотя, не сделай этого Эля, он сам настоял бы на том, чтобы будущая суррогатная мать находилась постоянно рядом. Хотя бы потому, что считал, что «друзей надо держать близко, а врагов – ещё ближе». Только наблюдая за обеими женщинами и делая вид, что всему верит и на все согласен, он сможет понять, как все обстоит на самом деле.        

Отбросив планшет, Кирилл устало потёр переносицу и подумал, что все это начинает напоминать какую-то нелепую шпионскую историю, где ему против воли отведена одна из главных ролей. И как только он до всего этого докатился? Ведь хотел, казалось, самых простых и банальных вещей – дружную семью и уютный дом, в который хочется возвращаться после тяжёлого дня. Так почему же для него это оказалось столь недостижимо? Ответ был до тошноты прост: потому что он выбрал не ту женщину. Впрочем, раньше ему казалось, что достаточно просто быть вместе, и это действительно было так. В то время они с Элей оба совершенно не стремились к той ответственности, что влечет за собой появление детей, и все думалось, что постепенно они для этого созреют… И так оно и вышло, за той лишь разницей, что созрел, похоже, только он один. В противном случае Эля уже давно рассказала бы ему о своей проблеме, разве не так? Но ее все устраивало. Пока он не заговорил о детях в ультимативном тоне.          

Он всего лишь проверял Варю, когда сказал, что они могут обойтись без Эли, но чем дальше, тем больше ему казалось, что жена в этой истории действительно самый чужеродный и неуместный элемент. И хотя эти мысли были для него самого отвратительными и кощунственными, он ничего не мог поделать с тем, что просто не ощущал, что Эле все это и вправду нужно.         

- Кир? – дверь в спальню приоткрылась и он вздрогнул от неожиданности, когда увидел перед собой ту, о которой думал.        

Как просто было трезво размышлять обо всем, когда ее не было рядом и как трудно делать это, когда она стояла перед ним, такая соблазнительная в своем красном неглиже, едва прикрывавшем тело. Как легко было поддаться тому магнетизму, который она источала и как сложно – думать о чем бы то ни было в тот момент, когда хотелось притянуть ее к себе и тупо трахнуть, утверждая этим свое на нее право.       

Во всяком случае, так было обычно. Сегодня же что-то удерживало его от того, чтобы пойти по привычному сценарию.         

- Я думала, ты уже спишь, - сказала Эля, устраиваясь на нем сверху. – Ни звука не доносилось из-за двери. Что ты делал? – поинтересовалась она, начиная поглаживать его по груди.  

- Ничего особенного, - ответил он, обведя ее взглядом. – Разгружал мозги, тыкая в игрушку на планшете. А где была ты? – задал он встречный вопрос, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не касаться ее.       

- Встречалась с подругами, - беззаботно улыбнулась Эля в ответ и ему вдруг захотелось презрительно рассмеяться.         

Ну да, это было так похоже на нее – уйти развлекаться, оставив будущую мать их ребенка одну. Все же Эля ни черта не повзрослела и на что только он, идиот, надеялся?         

- Я так понимаю, ты уже виделся с Варей, - снова заговорила Эля и он механически кивнул в качестве подтверждения. – Ты же не против, что она поживет у нас, правда? – спросила жена следом и Кирилл заставил себя улыбнуться ей в ответ:          

Глава 10

Следующим утром Кирилл вошёл в кухню, уже имея в голове четкий план на день. Который, вероятно, для жены и ее подруги окажется сюрпризом, но это его волновало мало. 

Аромат, встретивший его на пороге, был настолько непривычен, но при этом – аппетитен, что желудок подал сигналы бедствия, хотя обычно по утрам Кирилл был в состоянии впихнуть в себя только чашку кофе. Оббежав глазами кухню, словно желал убедиться, что находится действительно в своем доме, он остановил взгляд за застывшей у плиты Варе – зрелище, которое стало казаться ему уже странно-привычным.         

- Такое чувство, что мы наняли тебя поваром, а не суррогатной матерью, - усмехнулся Волконский, садясь за стол.         

- Извини, я… - Варя запнулась, затем, словно бы виновато, добавила:          

- Эля сказала, что готовить не нужно, но я так не могу. Не привыкла, - пожала она плечами, словно оправдываясь за то, что была далека от привычной для него и Эли жизни. Той жизни, которая успела набить ему самому порядочную оскомину. – И вообще мне нравится готовить. Я специально встала пораньше, чтобы никому не мешать… - протараторила Варя, судя по всему, желая в этот момент оказаться где-нибудь подальше отсюда.        

- Пахнет очень вкусно, - ограничился Кирилл коротким замечанием на всю эту ее речь.       

- Это всего лишь омлет.       

- Обожаю омлет, - заявил он и, поднявшись на ноги, подошёл к плите, встав рядом с Варей. – Надеюсь, ты не против поделиться?       

Он стоял к ней совсем близко – стоило только шевельнуть пальцем и он коснулся бы ее руки. Однако такой жест между ними был бы явно неуместен, поэтому Кирилл молча рассматривал ее лицо – без единого грамма косметики – в ожидании ответа и думал о том, что даже в этом Варя и Эля были совершенно разные – его жена никогда не вышла бы из спальни без боевого раскраса. Он понял вдруг, что даже не помнит, как выглядит ее лицо без всех этих ухищрений. А ещё – что ему нравится эта Варина естественность, пусть даже ее причиной могла быть банальная нехватка средств на дорогую косметику, которой обладала Эля. 

- Не против, - донёсся до него Варин голос, отрывая от всех этих чуждых ему размышлений. – Но Эля сказала…         

- Плевать, что сказала Эля, - отозвался он неожиданно резко. – Я не ребенок, да и она не мамочка. Во всяком случае, пока, но мы ведь это скоро исправим, не так ли? – Кирилл растянул губы в многообещающей улыбке и приподнял брови, заметив, как на лице Вари на короткое мгновение проступило нечто, похожее на испуг. Вот только чего она так боялась – он совершенно не мог понять. Но намерен был скоро выяснить.      

- Конечно, - отозвалась она ровным тоном, беря ещё одну тарелку, чтобы положить ему омлет. – Ведь я здесь именно для этого.        

- Вот и прекрасно, - снова улыбнулся он и, приняв из ее рук тарелку, отошёл обратно к столу.       

Он уже покончил с завтраком к тому моменту, когда со второго этажа их огромных апартаментов спустилась в кухню Эля, бывшая, как и всегда, при полном параде – даже обманчивая небрежность причёски была на самом деле тщательно выверена, лицо идеально накрашено, а короткий домашний халатик обнажал длинные красивые ноги с идеальным педикюром. Забавно, прежде ему нравилось, что она всегда выглядит роскошно и безупречно, сейчас же вдруг захотелось взять со стола салфетку и стереть с ее лица все эти тонны косметики, чтобы просто увидеть, что под всем этим кроется. Жаль, что нельзя было вот также, одним движением, убрать из человека все наносное, чтобы понять, где на самом деле правда, а где – ложь. 

Пока он сканировал Элю взглядом, та, остановившись у порога, презрительно повела носом и раздражённо вздохнула:        

- Макарская, ну я же просила… 

- А что не так? – вмешался он, вопросительно поднимая брови.       

- Вся кухня провоняла, - недовольно поморщилась Эля.        

- Пусть готовит, - возразил он. – Тебя же никто не заставляет это есть. И, кстати, побыстрее грызи эти свои киноа, потому что, как я тебе сказал накануне, у нас на сегодня полно дел.       

- Мы куда-то едем? – спросила жена, с недовольным видом доставая с полки пачку упомянутого им продукта.       

- Да, - ответил он, не вдаваясь в подробности.        

- Куда? – уточнила Эля и от него не укрылся напавший на нее ступор, когда он ответил:        

- Как куда? В клинику.       

- Но… к чему такая спешка, Кирюша? – Эля подошла к нему и обняла сзади за шею, но он, отстранившись, повернулся к ней лицом и, взяв ее руки в свои, ответил вопросом на вопрос:       

- А к чему медлить? Раз уж мы собрались здесь такой чудесной компанией, - его взгляд насмешливо пробежался по Варе, - то почему бы не перейти незамедлительно к тому делу, в котором мы все заинтересованы?        

- Но я должна наблюдаться у своего врача, а я не записалась к нему заранее… - начало было Эля, но он ее перебил: 

- Я уже все уладил, не волнуйся, - встав с этими словами из-за стола, Кирилл кинул напоследок: 

- Так что собирайтесь, девочки, выезжаем через полчаса.

Он ждал их в машине, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. Было в поведении обеих женщин нечто такое, что укрепляло его в мысли, что ему чего-то не договаривают. Впрочем, даже если это было действительно так, он все равно пойдет до конца. Варя родит ребенка, которого он так желает, а Эля… что делать с ней он пока не знал. Но когда представлял, что она будет кормить их дитя этими своими несчастными киноа и едой из ресторана, твердо понимал: либо Эле придется измениться, либо ей рядом с ним и ребенком места просто не будет.        

Глава 11

Варя попросту не была готова к тому, что на неё свалилось. Говорят, что судьба посылает только то, с чем можешь справиться. Это неправда. И Варя поняла это, стоило ей выйти из палаты реабилитационного центра и оказаться наедине с собой.     

Она оказалась не готова.        

К тому, что мама просто смотрела на неё, и Варе казалось, будто она пытается достучаться до человека, который не понимает ни слова. Варя что-то говорила ей, рассказывала о том, как пусто без неё дома, как она хочет, чтобы мама скорее поправилась, а она всего лишь смотрела в ответ. И на этом всё.     

А потом Варя сбежала. Забрала сумку и ушла. И как только оказалась на улице - села на скамейку и разревелась. Видимо, мало ей было того, что пережила, когда отца не стало. Мало того, что была вынуждена согласиться на кощунственное предложение. Судьба не только посчитала, что она справится с этим, но и подкинула ей новых испытаний.       

И вот теперь она осталась наедине с собой, с пониманием, что у неё на руках - тяжёлый инвалид, которым занимаются другие люди исключительно потому, что у Вари есть деньги. И с необходимостью пойти против самой себя и в итоге поступить так, как не поступила бы никогда, не случись с ней всего этого.     

Как добрела до дома и скрылась за хлипкой преградой двери, Варя не помнила. Возвращаться в искусственно созданную Элей жизнь сегодня не хотелось. Там всё было настолько чужим, что Варю от этого воротило. Да и может она, в конце концов, просто побыть собой, в крохотной и плохо обставленной, но своей квартирке?       

Первым делом, когда прошла в кухню, Варя достала из шкафчика бутылку вина, включила телевизор, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту и, налив себе целый бокал, опрокинула его залпом. Не помогло. Даже эфемерное ощущение лёгкости не принесло с собой ничего, кроме чувства горечи, которое лишь разрослось и стало больше.          

Варя уселась на диванчик и стала копаться в интернете. Ну должно же быть хоть что-то, кроме того, о чём она знала и так! Какие-нибудь новые методики, может, экспериментальные или что-то в этом духе?       

Что-нибудь, что даст ей хоть каплю надежды.       

Второй бокал тоже был осушен до дна, а вот опьянения, которого так жаждала Варя не последовало. Когда ею была прочитана очередная дурацкая статья, в которой бреда было гораздо больше, чем строчек, которые она занимала на экране телефона, Варя не выдержала. Сделала телевизор громче в бесплодной попытке не слышать внутренний голос, который твердил, что она поступает неверно, поднялась с диванчика и подошла к окну.       

Её всегда успокаивал вид ночного города. Миллионы огней, спешащие куда-то машины и крохотные прохожие. Но не сейчас. Сейчас эта жизнь казалась насмешкой. Тем, что проходило мимо неё. Сама же Варя представлялась себе пойманной в чьи-то хитроумно расставленные силки, и от этого снова захотелось плакать.     

Варя закрыла лицо руками и разрыдалась. Горько и безудержно, как плачут только люди, которые не могут справиться с тем, что на них свалилось. С экрана телевизора раздавалась какая-то разухабистая песня, а она ревела и ревела и не могла остановиться. Ровно до тех пор, пока не услышала:      

- Варя?     

Это был голос Кирилла - даже сомнения в этом не оставалось. И как только оказался здесь, да ещё и вошёл в её квартиру? Неужели она забыла закрыть дверь на замок?     

- У тебя было не заперто, - подтвердил он очевидное. После чего подошёл ближе и всмотрелся в её заплаканное лицо: - Что-то случилось?      

Варя знала, что это всего лишь дань вежливости. Понимала, что Кирилл наверняка заботится о ней скорее как об инкубаторе для своих целей, а не о живом человеке… и всё же сделала то, что ей сейчас было просто необходимо. Шагнула к нему, неловко обняла. Прижалась так крепко, как только могла. И снова расплакалась.        

Сколько они так простояли, Варя не знала. Только вцеплялась в Кирилла, а он - осторожно обнимал её в ответ. В этом не было ничего, что желала получить Эля. Никакой попытки соблазнить или чего-то подобного. Просто Варе было нужно хоть чьё-то тепло, даже если знала, что в ответ получит ненастоящее участие.        

Когда наконец отстранилась и вытерла слёзы, почувствовала на себе пристальный взгляд Кирилла.    

- Ничего нового не случилось. У меня просто… мама в больнице.      

Она отошла, словно их вот-вот могли поймать на месте преступления. Достала кофемолку, чтобы предложить Киру кофе.      

- Просто мама в больнице? - уточнил он. - И давно?      

- Нет. Недавно.      

- Тебе поэтому нужны деньги?      

Варя замерла, когда услышала этот вопрос. Нельзя, чтобы Кир заподозрил неладное. Нельзя, чтобы план Эли рассыпался, словно карточный домик, просто потому, что Варя была неосторожной.      

- Не поэтому, - отрезала она. - А ты что здесь делаешь?      

Она повернулась к Кириллу и взглянула прямо ему в лицо. Слёзы уже высохли, теперь она смогла взять себя в руки, чтобы контролировать каждое своё слово и действие.       

- Ты не подходила к телефону.      

- Эля обеспокоилась?      

- Да.     

- Я сегодня буду ночевать здесь.     

Эти слова Варя произнесла с вызовом. Как будто Кирилл собирался посягнуть на её свободу и силой увезти к ним с Элей в квартиру. Но тот лишь пожал плечами и прежде, чем направиться к выходу, проговорил:     

Глава 12

Было странно и алогично признавать это даже перед самим собой, но и отрицать того, что испытывал, Кирилл не мог тоже.
К Варе домой его пригнал исключительно страх. Непонятный, чужеродный и какой-то дикий по своей силе страх. Точнее даже – страхи. Они оплетали его нутро, точно скопище змей, и безжалостно жалили, заставляя испытывать беспокойство о том, что еще вчера он считал чем-то совершенно неважным.
 Он боялся, что Варя передумала. Боялся, что она больше не вернётся. И больше всего – боялся своих собственных страхов, но не поехать за ней просто не мог.
Внезапно оказалось, что он настолько свыкся с мыслью, что именно эта девушка будет вынашивать их с Элей ребенка, что его пугало, что она может захотеть разорвать контракт. И хотя у него были все средства воздействия, чтобы принудить ее выполнить то, на что она добровольно подписалась, от мысли поступить подобным образом его отчего-то коробило.
И ещё он понял, что успел, как говорится, быстро привыкнуть к хорошему. К тому, что в ее присутствии его дом был больше похож на нормальное жилище, а не на выставку модной мебели. К ароматам простой, но оттого даже более желанной пищи, витающим в кухне. Даже к разговорам с ней, так кардинально отличающимся от тех, что были между ним и женой.
Поразительно, но он годами жил и не замечал, насколько все у них с Элей было ненормально. Хотя вместе с тем – канонично, точно в придуманном кем-то идеальном сценарии семейной жизни. Она спрашивала, как у него дела на работе, а он слушал ее рассказы о том, как она провела день и на что потратила его деньги. Все было, казалось, внешне правильно, но вместе с тем, все их общение носило характер какой-то условности. В нем не было искреннего интереса к делам друг друга, они, вероятно, даже не вникали в то, что говорил каждый из них. Он был не в состоянии упомнить всех подруг Эли по именам, тем более что зачастую они, добровольно подогнанные под очередной модный выверт, казались ему едва ли не одинаковыми с лица. Она вряд ли знала всех его деловых партнёров и не принимала тяги к пусть и вредной, но простой домашней пище. Единственное, в чем они были хоть как-то едины – это секс. Он знал все, что ей нравится, знал каждую чувствительную точку на ее теле. Она знала, как завести его с полуоборота и заставить хотеть ее снова и снова. И ему всегда было этого достаточно. Так почему же с недавнего времени он находил все больше и больше брешей в своей семейной лодке? Почему стал думать все чаще о том, что прежде казалось незначительным?
Он знал ответы на эти вопросы. И это его пугало особенно.
Выйдя из квартиры Вари, Кирилл некоторое время постоял, точно раздумывал, а не вернуться ли обратно и не вытрясти ли из нее всю правду. Потому что она, совершенно определенно, ему лгала.
Как бы ни хотела она выставить себя женщиной, которая гонится за лёгкими деньгами, он категорически в это не верил. Просто потому, что прекрасно знал подобных девиц и не находил в Варе ничего с ними общего. Даже то, что она была сейчас у себя дома, а не вернулась в их с Элей квартиру, свидетельствовало о том, что она вовсе не стремится к той жизни, о которой говорила. Иначе бы уже давно тусила вместе с его женой, пользуясь возможностью обзавестись полезными связями.
Тот факт, что ее мать находилась в больнице, многое, казалось, объяснял, хоть сама Варя и отрицала, что деньги нужны ей на лечение. В любом случае, решил Кирилл, будет не лишним навести справки относительно диагноза ее мамы.
Он вспомнил, как на мгновения, показавшиеся ему странно-короткими, Варя потянулась к нему, нуждаясь, очевидно, хоть в чьей-нибудь поддержке. И он почувствовал, что его также тянет к ней в ответ, пусть даже ей в этот самый момент было абсолютно все равно, на чьем плече плакать. Ему просто нравилось это ощущение – ее хрупкая фигура в его объятиях и тепло тела, ощущавшееся даже через ткань футболки. И не было, казалось, ничего более правильного и естественного, чем прижать ее к себе, желая успокоить и утешить. Пусть даже именно этого он, вероятно, делать и не должен был. Потому что то, что при этом испытывал, переходило грань, которой им обоим стоило придерживаться. Хотя Кирилл не мог не признать: все то время, что находился в этой маленькой квартирке, уюта которой не портили ни  старые обои, ни потёртый  ламинат под ногами, он ни разу не вспомнил об Эле. Хотя именно рядом с ней ему стоило бы сейчас находиться.
Потому что та, конечно же, вовсе не посылала его к Варе. Впрочем, и не возражала, чтобы он поехал – тоже. Она, казалось, в отличие от него, была твердо уверена, в том, что подруга вернётся. А вот его самого отпустило только тогда, когда увидел Варю снова. И внезапное понимание того, что стал, кажется, нуждаться в ее присутствии рядом, было пугающим и будоражащим одновременно.

- Ну что там? – поинтересовалась Эля скучающим тоном, когда Кирилл вошёл в дом и с характерным громким звоном бросил на стоящий в коридоре столик ключи.
Он отметил, что она даже головы не подняла, чтобы взглянуть на него – просто продолжала, как ни в чем не бывало, тыкать наманикюренным пальцем в телефон. И ее, казалось, ничуть не волновало ни то, что у ее так называемой подруги может быть не все в порядке, ни то, что ее собственный муж беспокоился об отсутствии этой самой подруги больше нее самой.
- Ты знала, что ее мать в больнице? – кинул он в ответ резким тоном и, пройдя в комнату, остановился напротив жены.
- Конечно, - Эля подняла на него глаза и, слегка нахмурившись, словно даже эмоции свои старательно дозировала, уточнила:
- А что, ей стало хуже?
- Это ты мне скажи, - усмехнулся Кирилл в ответ. – Это ведь твоя подруга, не так ли? Близкая тебе настолько, что ты доверила ей выносить нашего ребенка.
- Ох, Кирюша, я настолько волнуюсь перед предстоящей процедурой, что забыла обо всем на свете, - виновато произнесла Эля. – Я позвоню Варе завтра утром, узнаю, как дела в больнице.
Ему хотелось кинуть ей короткое и презрительное «не утруждайся», но вместо этого он сказал:
- Кстати, о процедуре. На днях поедем на пункцию.
Он ожидал от Эли чего угодно, но то, что произошло дальше, его удивило.
Поднявшись с дивана, она обняла его за шею, и, прижавшись всем телом, сказала:
- Я знала, что ты хочешь сделать все как можно скорее, поэтому уже позаботилась об этом. Ты рад?
Она заглянула ему в глаза и во взгляде ее читалась такая надежда, что Кирилл вдруг почувствовал угрызения совести. Потому что, если быть откровенным хотя бы с самим собой, отчего-то был уже ни черта не рад тому, что они затеяли.
- Очень, - ответил он, тем не менее, Эле, неловко обнимая ее в ответ. И ни хрена не мог поделать с тем, что в этот момент вдруг вспомнил, как обнимал совсем недавно другую женщину и чувствовал при этом нечто совершенно иное.
То, на что не имел никакого права.