Варька

Глава 22

Артём сам открыл дверь Лениной квартиры. Прихожая была небольшой, вдвоём сильно не развернёшься, особенно с габаритами Артёма. Лена стояла, не шевелясь, прислонившись спиной к полотну двери, пока он осматривал ее небольшую квартиру.

– Закончил инспекцию, гражданин начальник? – хмыкнула Лена, когда он развернулся к ней.

– Э, мать, да тебя совсем развезло, пошли–ка я тебя спать уложу, – присел перед Леной на корточки, чтобы ее разуть.

– У меня диван неудобный, – подавая ноги, чтобы Артём ее разул, произнесла Лена.

– Сейчас проверим, что у тебя там за диван, – выпрямляясь во весь рост перед Леной и придвинувшись к ней вплотную произнёс Артём.

Поцелуй получился куда-то в область носогубной складки, короткий, чтобы проверить реакцию. Если бы концентрация алкоголя в крови была чуть меньше, то Лена явно устроила истерику, или скандал, или драку на худой конец, но реальность оказалась такова, что выпила она много, а Артём, несмотря на все ее попытки находится на расстоянии, подбирался к ней все ближе. Буквально под кожу старался влезть и ковыряться в самом ее нутре. День для Лены был тяжёлый, изматывающий, хотелось забыться, забыть косые взгляды со стороны родственников Влада, горькие слова Ирины Михайловны, свою боль, которую пережила год назад.

Лена попробовала алкоголь, он не сильно помог, может поможет что-то другое.

Второй поцелуй получился длинным и тягучим, руки Лены легли на предплечья мужчины, стискивая их, как поручни, за которые держишься, чтобы не упасть, спускаясь с лестницы.

Дальше все смешалось, где-то в прихожей осталась ее чёрное платье, пиджак и ремень Артема, диван разложен быстро и бесшумно. Лена почувствовала под собой твёрдую поверхность спального места, хотела как-то прокомментировать, но Артём не позволил. Он ей в принципе не оставил возможности для проявления самостоятельности. Окутывал собою со всех сторон, как вода в озере, она только силилась сделать вдох, чтобы набрать побольше воздуха, перед тем, как погрузиться в эту водную толщу с головой. Жадные вдохи Артём позволял ей делать, когда на некоторое время оставлял с покое ее губы и принимался терзать шею и предплечья.

Лене было жарко, все внутри горело и плавилось от его прикосновений, на висках выступила испарина, внутри по венам текла не кровь, а кипяток. Лена цеплялась за шею и плечи Артёма, боясь выпасть из реальности.

– Будет больно, скажи, – услышала тихий хриплый шёпот возле уха.

Ответить Лена не успела, да и боли никакой, вопреки ожиданиям не почувствовала. Был в ней какой-то внутренний страх, что после операций будет некомфортно или болезненно. Спросить можно было у Туси, она квалифицированный врач, но особой надобности не было. Чего греха таить она даже в отдаленной перспективе не рассматривала сексуальные отношения.

Развивать свои мысли в этом направлении возможности больше не было, ибо Артём начал сначала медленно, а затем все активнее двигаться. Лена ощущала чувство наполненности и жара. Мышцы конечностей сначала пришли в напряжение, которое усиливалось по мере убыстрения ритма толчков. Затем последовал резкий взрыв, тело прошило спазмами и наступило расслабление, тело превратилось в желеобразную массу.

Лена лежала расслабленно, сверху ее придавил своей массой Артём, от тела которого исходил жар, и ощущалась потная влажность. Было тяжело, но Лена не жаловалась. Впервые за прошедший год ощущала себя живой. Вместе с запахом этого мужчины и пота к ней возвращалось ощущение жизни. Странное и немного пугающее.

– Диван твой и правда полное г…, – глухо пробормотал Артём, – все колени себе стёр, Лен Викторовна, ты если себя не жалеешь спать на этой хламиде, пожалей хоть мою шкуру.

– Какие мы нежные, – сонно пробормотала Лена, выкручиваясь из под Артема и укладываясь на бок.

– Лена, – раздался над ухом шёпот, – мне Димка позвонил, на объекте рабочий травму получил, надо ехать разбираться. Ты на дачу сама доберёшься?

Лене хотелось отмахнуться от этого бормотания, укрыться с головой одеялом, потому как голова болела нещадно, но одеяло с неё упорно стягивали и шёпот продолжался.

– Доеду я, доеду, – сонно проворчала Лена, только бы настойчивый собеседник оставил ее в покое.

Бормотание прекратилось, и Лена смогла спать дальше, вплоть до полудня, когда резко открыла глаза, увидев за окном дневной свет. Реальность придавила, словно гранитной плитой. Вчера она совершила глупость, большую глупость и теперь нужно думать, как с этим справиться.