Вечность спустя

1 глава

Андрей приоткрыл один глаз и попытался понять, как оказался в чужой комнате, в которой не было ни единой знакомой детали. Но всё, что удалось вспомнить: вечеринка у бассейна в загородном доме бывшего однокурсника. Они так давно не виделись, что глупо было называть друг друга друзьями.

Андрей открыл второй глаз, попытался оторвать голову от подушки, но боль пронзила измученный алкоголем мозг. Застонал, из чистого упорства предпринял новую попытку подняться, но она закончилась ещё плачевнее — к горлу подступил комок, и Андрей сглотнул, чтобы не стошнило. Вроде бы помогло, но надолго ли?

Делать нечего, так и остался лежать, перебирая обрывки недавних событий. Память не слушалась, перед глазами плыло, но Андрей кое-как взял себя в руки.

Вот они совершенно неожиданно для обоих встретились с Игорем на званом ужине одного из благотворительных фондов, где шампанское лилось рекой, а обычно прижимистые толстосумы расставались с заработанным-награбленным-отмытым — нужное подчеркнуть — с показной лёгкостью.

Нет, никто из власть имущих и портфеледержателей не был добр или милосерден, на больных раком детей каждому было наплевать с высокой колокольни, но щедрые инвестиции в здоровье умирающих сироток — важные бонусы к реноме каждого из них. Чего не сделаешь ради репутации, да? Даже с деньгами расстанешься, хоть это зачастую и слишком болезненный шаг.

Андрея не раздражали эти люди. Он никогда не мнил себя лучше, чище или благороднее, не морщился брезгливо, глядя на фальшивую доброту. Знал, для чего он здесь, зачем ему все эти званые ужины и аттракционы невиданной щедрости — Андрей просто хотел, чтобы его бизнес, на строительство которого угрохал чёртову уйму лет, оставался стабильным и развивался. Для этого он готов был абсолютно на всё. Да и ко всему прочему ему-то ведь никто не запрещал жертвовать на благотворительность с чистым сердцем. Другие пусть со своей совестью сами торгуются.

Совсем недавно вернувшись в город своей юности с одной единственной целью — расширить и без того довольно успешный бизнес, вгрызся в предоставленные шансы со всей яростью и напором, присущим его натуре. Сеть магазинов спортивного питания и экологически чистых продуктов — дело выгодное, особенно в эру тотальной озабоченности собственным здоровьем.

Да, сейчас это была сеть, раскинувшаяся почти на всю страну, а когда-то ведь всё начиналось с небольшого уголка в столичном ЦУМе, который Андрей на последние деньги арендовал у жадного владельца помещения. И казалось порой, всё это зря, бесполезно и бессмысленно. И жрать было нечего, и спать приходилось по паре часов в занюханной общаге, прыгая с хлеба на воду. Но упорство и железная воля способно сдвинуть с оси планету.

Бизнес медленно, но уверенно покатился в гору, и вот уже десять лет Андрей был чуть ли не монополистом в своей отрасли. Слишком многие хотели поигрывать мускулами на глянцевых фотках и рассуждать со знанием дела о пользе овсяного молочка и пророщенной пшеницы на завтрак.

Андрей дарил желающим иллюзию красоты и возможного бессмертия, позволял чувствовать себя спасителями животного мира от неминуемого вымирания. Почему нет, если на это сейчас настолько беспощадная мода?

Кровать заскрипела, и кто-то, лежащий рядом, тихо вздохнул, отвлекая от раздумий. Андрей распахнул глаза, никак не ожидая, что находится в комнате не один. Даже голова будто бы болеть перестала. Он ведь решительно не помнил, чтобы с кем-то знакомился, а уж тем более занимался сексом. Последний вариант пришёл в голову, потому что вздох, несомненно, принадлежал девушке.

Не мог же он просто заснуть рядом с кем-то и забыть об этом? Неужели допился до ручки, и проявились первые признаки алкоголизма?

Мучимый вопросами, Андрей всё-таки повернулся на другой бок, борясь с тошнотой и головокружением. Но желание понять, что происходит, оказалось сильнее похмелья и боли в мышцах.

— Ты кто? — спросил, сфокусировавшись на лице девушки с поразительными ярко-зелёными глазами. В голове промелькнула мысль, что это наверняка линзы, потому что не может природа наделить чью-то радужку настолько насыщенным цветом. А потом будто из ведра ледяной водой окатили — он видел однажды эти глаза, только никак не мог вспомнить, из сколь далёкого прошлого явился этот призрак. А может быть, померещилось?

Да нет, вряд ли. Значит, точно видел. Только где и когда?

По спине пополз холодок, но мозг, разжиженный обильными возлияниями, никак не хотел нормально работать, потому и вспомнить обладательницу этих чертовски знакомых глаз никак не получалось.

— Яна, — не сказала, нет, прошептала на едином выдохе, часто-часто моргая ресницами веерами, больше похожая сейчас на испуганного ребёнка, которого застукали за поеданием запрещённых сладостей.

В постели Андрея за годы, минувшие с его побега из этого города, побывало достаточно женщин, и он научился делать выводы с первого взгляда. Яна же выпадала из созданной им же классификации, выбивалась из стройного ряда смелых и раскованных охотниц за удовольствиями.

А Яна тем временем лежала, боясь шелохнуться, и не знала, что сказать. Поздороваться? Улыбнуться? Спросить о самочувствии? Нет, гораздо проще было молчать, потому что иначе боялась разрыдаться, а такой роскоши, как слёзы, позволить себе не могла. Не при нём, во всяком случае.

«Он меня не помнит, не помнит», — билась в голове навязчивая и до боли обидная мысль. Столько лет прошло, и он всё забыл. Это Яна помнила каждую деталь, изо дня в день, загоняя навязчивые образы той, первой и самой страшной в жизнь любви в глубины подсознания. Но всё-таки втайне надеялась, что, случись им встретиться вновь, хотя бы тень узнавания промелькнёт на его лице.

Но Андрей лежал рядом, ошарашенный её присутствием и такой красивый после сна, что Яна сжала под тонкой простынёй кулаки, чтобы не позволить себе коснуться. Нет, так будет неправильно, пусть и имела на это полное право после проведённой вместе ночи. Второй по счёту. Жаль только, что о первой помнит лишь она.

2 глава

Дверь захлопнулась. Звук шагов удалялся и постепенно стихал, пока не растворился в сонной тишине чужого дома. Андрей потянулся, нащупал на прикроватной тумбочке тёмного дерева свой мобильный и улыбнулся извечной привычке в любом состоянии аккуратно складывать вещи — иногда это сильно выручало.

Разблокировал экран и даже не удивился количеству пропущенных звонков. Его внезапный отдых на этой вечеринке у бассейна вызвал приступ острой паники у его подчинённых, оставшихся в головном офисе за несколько сот километров. Андрей чертыхнулся про себя, отбросил телефон и позволил себе ещё немного не думать о делах.

Судя по пропущенным звонкам и именам абонентов, в основном его внимания добивалась личный секретарь, но с ней уже давно общался через силу — уж слишком настойчивой была. Так много зависело от слаженной работы всего коллектива, но эта дама уже в печёнках сидела своим желанием выделиться и стать для начальника кем-то большим. Постоянно входила в кабинет в самый неподходящий момент, соблазнительно покачивая на ходу бёдрами, приносила любимую еду шефа, остервенело рвалась выполнять любые поручения, даже самые мелкие, с которыми могли справиться даже курьеры. И вроде бы отлично, но раздражало до зубовного скрежета.

Андрей не был дураком, он отлично видел, к чему она клонит. Даже однажды вызвал к себе в кабинет и предупредил, что если не оставит свои странные попытки затащить его в постель, наплюёт на её богатый опыт и высокий профессионализм — выкинет с работы без выходного пособия, даже рекомендаций не даст. Вроде бы притихла, но всё равно, нет-нет, да и бросала томные взгляды из-под длинных ресниц. Надоела хуже горькой редьки, до оскомины.

Андрей не понимал, зачем ей это? Неужели секс с начальником — предел мечтаний? Ну, трахнет он её разок, второй, возможно, подарит какую-нибудь безделушку и дело с концом. Работать-то как потом? Всё равно же уволить её придётся. Разве оно того стоило? Удивительный народ — женщины.

Сделал мысленную зарубку подыскать себе нового помощника. Желательно мужчину: женатого, с пятью детьми и скандальной тёщей, чтобы избавить себя в дальнейшем от глупых заигрываний и влюблённых взглядов. Новый город, новый офис, в котором планировал провести ближайшие полгода, ещё один магазин. И новый секретарь. Андрей любил перемены, потому улыбнулся про себя открывающимся перспективам.

Тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Сейчас главным было принять душ, выпить чашку крепкого кофе, возможно, таблетку аспирина, а потом уже думать о делах и кадровых перестановках.

Иногда Андрей делал вид, что все проблемы мира подождут. Работая в бешеном ритме последние годы и пропуская всё самое важное и интересное, он всё-таки хоть иногда, но наслаждался покоем текущего момента. Ловил красоту в мелочах, абстрагируясь от всего, что тревожило долгие годы.

А ещё, после давней травмы, у него выработалась суперспособность, впору героем комикса становиться. Он научился забывать. Выбрасывать из головы всё, что беспокоило.

Он ведь почти забыл всё, что случилось до аварии и его побега из города. Остались лишь жалкие крошки, и даже Игоря он насилу узнал.

Откинул в сторону прохладную шёлковую простыню, потянулся, с удовольствием отмечая, что тренированное тело пока ещё слушается. К счастью больше ничего не болело, а голова прояснялась, и даже память, пусть с трудом, но возвращалась.

Зайдя в душ, выкрутил кран на полную, и встал под упругие прохладные струи, бьющие по разгорячённой коже, приводя в чувства, расслабляя и будоража одновременно. Опёрся рукой о стену, наклонил голову, а в сознании уже роились воспоминания о вчерашнем вечере.

Сидя в удобном шезлонге у огромного бассейна, Андрей заметил девушку в тёмно-синем платье с папкой под мышкой. Он и обратил на неё внимание только потому, что все остальные были одеты соответствующе: откровенные купальники и брендовые плавки, а она — в платье.

Таким странным это казалось, чужеродным даже, потому и не мог отвести от женщины взгляда. Долго смотрел на её хрупкую фигурку, поражаясь, что грудь-то для такой худышки очень даже внушительная, да и ниже тонкой талии все округлости весьма аппетитные.

То ли виной был выпитый алкоголь, то ли она на самом деле была чертовски красива, но познакомиться захотелось безумно. Что-то щёлкнуло в голове, и на поверхность выбрался прирождённый охотник, наметивший себе жертву. Будто нечто глубинное, давно забытое, будоражила в нём эта женщина. Провоцировала на решительные действия.

— Кто она? — спросил у сидящего рядом Игоря, не поворачивая головы.

— А хрен её знает? Чья-то секретарша, наверное, — хриплый голос приятеля казался спокойным до крайности, но Андрей уловил странные нотки, будто Игорь что-то тщательно скрывал, прячась за маской равнодушия. — Знаешь, сколько баб на моих вечеринках бывает? Любовницы чьи-то, помощницы, личные горничные, элитные содержанки, гордо именующие себя светскими львицами… Настоящий бабский хоровод, я их даже не пытаюсь различать, утомился.

Андрей не поверил приятелю. Игорь что-то скрывал, но не стал разбираться в глубинных смыслах. Он хотел приятно провести вечер, анализ оставил для других времён.

— Да вроде бы на содержанку не очень похожа… — заметил Андрей и сделал очередной глоток терпкого виски, плещущегося на дне хрустального стакана. Кубики льда бились о стенки, и этот навязчивый звук почти раздражал.

— Вот и говорю, секретарша, — отмахнулся Игорь и затянулся сигаретой. Аромат дорогого щекотал ноздри, и Андрей тоже потянулся за пачкой, лежащей на столике между шезлонгами.

Курил он редко, но иногда позволял себе сигарету-другую, когда алкоголь, как сейчас, плескался в венах. Андрей высек огонь из коллекционной зажигалки с именным вензелем на серебристом корпусе, сделал глубокую затяжку и сквозь струйку выпущенного дыма, словно сквозь мутное стекло, принялся и дальше любоваться девушкой.

Ему бы давно подняться, подойти к ней и просто познакомиться, но куда интереснее казалась идея оттянуть этот момент и просто понаблюдать. Вот женщина нахмурилась, глядя в свои документы, а между тонких чётко очерченных бровей залегла глубокая складка. Лишь на секунду, но Андрею этого хватило, чтобы понять, как отличается она от собравшихся здесь девушек — расслабленных, умиротворённых. Праздных.

3 глава

Андрей оторвал взгляд от девушки, которая только и делала, что мягко улыбалась и рассматривала отдыхающих, и перевёл его на Игоря, а тот поперхнулся, столько тяжести было в глазах Андрея.

— Спасибо, не нуждаюсь, — отрезал, теряя к Игорю интерес. В посредниках Андрей не нуждался.

Игорь сник и будто бы даже съёжился, откашлялся, прочистил горло и сделал большой глоток из своего бокала.

Андрей больше не мог бездействовать, когда всё его существо по непонятной причине тянулось к загадочной женщине. Нужно было подойти, познакомиться, даже если из этого ничего и не получится. Включить на полную катушку обаяние, а там уже будь что будет.

Почему его так тянуло к ней? Он не понимал, но с этим нужно было срочно что-то делать. Казалось, что невидимая нить между ними натянулась, и не разорвать её, не распутать клубок неожиданных эмоций. Это почти дико — испытывать такое бешеное влечение к совершенно незнакомой женщине, но терпеть уже был не в силах.

— У вас дивный способ загорать, — сказал, протягивая девушке бокал шампанского, прихваченный по дороге со столика около бассейна.

Она отвлеклась от созерцания окрестностей и удивлённо посмотрела на Андрея. Потом перевела взгляд на бокал, в котором искрилось полусухое и снова на мужчину. В зелёных глазах промелькнуло что-то странное, смутно знакомое. И показалось, что уже видел эти глаза раньше, целую вечность назад.

Но в памяти будто бы блок стоял, не дающий получить ответы, и Андрей бросил попытки разобраться в своих ощущениях, как всегда, списав всё на давнюю травму, переутомление и отсутствие нормального отдыха на протяжении последних десяти лет. Когда работаешь по двадцать четыре часа в сутки годы напролёт, и не такое померещится.

Но девушка уже взяла в себя в руки, и на лице снова возникло выражение холодной отчуждённости и вежливого безразличия.

— У меня здесь несколько иные цели, простите.

Сказала и снова отвернулась, теряя интерес к неожиданному поклоннику, а Андрей стоял и думал о странности всей этой ситуации. Она, облачённая в платье среди полуголой толпы, и он, пытающийся пробиться сквозь её броню. Не понимал, зачем ему так важно добиться её внимания, но незримая нить, протянувшаяся между ними, мешала отступиться и уйти в поисках более доступных удовольствий.

— Неужели ваш шеф не разрешает своим сотрудникам отдыхать?

Андрей сделал глоток шампанского и скривился от противного послевкусия. Настоящая гадость, хоть и цена за бутылку наверняка поражала даже самое смелое воображение. Игорь любил роскошь в любом её проявлении и никогда не жалел денег на её внешние атрибуты.

— О, вы, смотрю, осведомлены обо мне гораздо лучше, чем того требуют нормы приличия, — улыбнулась, обнажая ряд белоснежных зубов, а Андрей снова удивился самому себе.

Почему не уходит, зачем тратит время на ту, которой, по всему видно, безразличен? Но что-то держало рядом. Возможно, выпитый алкоголь или спортивный интерес, но растопить этот лёд хотелось до головокружения. Никогда он не сталкивался с таким равнодушием к своей персоне. Казалось, вот сейчас она пошлёт его, если не перестанет донимать, и гордо вскинув голову, уйдёт навсегда.

Допустить этого Андрей не мог. Не имел права.

Андрей не был бы собой, если бы избегал крутых поворотов и не стремился взять опасные вершины. Умей он пасовать перед трудностями, так и остался бы мальчиком из провинции, в обозримом будущем которого лишь бесконечные запои и нищенская зарплата.

Больше всего на свете Андрей боялся превратиться в своего отца — горького пьяницу. Он умер слишком рано, и все успехи сына, все вершины, которых он достиг, прошли мимо. А Андрей… он всю жизнь старался доказать самому себе и миру, что лучше и чище, а происхождение — лишь факт из биографии. С годами он понял, что страх — отличный катализатор, запускающий в людях самые глубинные процессы и толкающий на невероятные поступки.

Добился бы он всего того, что имел без извечного страха повторить судьбу родителя? Вряд ли.

— Извините, я пойду, — тем временем проронила незнакомка, скупо улыбнулась, пресекая любые возражения, и ушла.

Провожал её взглядом, отмечая заманчивые изгибы и гордую осанку, и это заводило его лучше, чем вся доступная взгляду красота девушек у бассейна, их откровенность и показная сексуальность.

И Андрей ходил за ней весь вечер, даже не зная её имени, кружил около, постоянно возникал рядом, потому что почти одурел от её недоступности. Точно дикий зверь, почуял добычу, которую не желал выпускать.

Ночь спустилась на землю, — душная, липкая, пронзаемая насквозь треском цикад — и полилась из задекорированных искусственным камнем колонок музыка. Её звуки — томные, соблазнительные и соблазняющие — будоражили, будили самые потаённые желания.

— Потанцуем? — спросил Андрей, но выбора не оставил. Просто потянул хрупкое тело на себя, мягко, но настойчиво.

И она сдалась, прижалась к нему, и их тела так идеально совпали, а тонкие слои одежды между ними придавали моменту почти болезненную остроту. В затуманенном желанием мозге промелькнула мысль, что когда-то это уже случалось. В сердце что-то предательски ёкнуло, но смутные образы снова утонули в сегодняшнем моменте истинного блаженства.

Они танцевали долго, потеряв счёт времени, целуясь бешено и неистово, точно подростки. Андрей чувствовал, что пьянеет — от выпитого во время "охоты" алкоголя или от неё, но голова кружилась, а мир вокруг дробился и множился на сотни осколков, и каждый из них вглядывался в Андрея зелёными глазами.

А потом они, целуясь, ввалились в комнату, попутно срывая вещи, выкидывали их, не глядя. Андрей, казалось, давно так никого не желал — до головокружения и дрожи под коленями. Измученный этой сладкой пыткой член рвался на свободу, и освобождённый от тесного плена нижнего белья, буквально требовал к себе внимания.

И девушка поняла всё без слов: обхватила рукой толстое основание, провела тонкими пальцами снизу вверх, а Андрей шумно втягивал воздух через ноздри, когда она дотронулась до покрытой первой влагой головки. Улыбнулась, будто выиграла сражение — победоносно, искушающе — и обняла за шею, впиваясь губами, приникая всем телом. Закинула ногу на талию Андрея, а он подхватил под ягодицы и сжал жадно, до боли и лёгкого женского вскрика.

4 глава

Ледяная вода привела в чувства и отрезвила голову. Кожу покалывало, перед глазами больше не плыло, и Андрей почувствовал себя так, словно заново родился. Алкоголь выветрился, оставил после себя лишь кислый привкус во рту.

Стопка нераспечатанных щеток нашлась в ящике, и Андрей с удовольствием почистил зубы, и привычное механическое действие окончательно поставило на место мозги.

На полке нашелся ополаскиватель. Вкус мерзкий, запах противный, но Андрей знал эту торговую марку и помнил, какие деньги они "драли" за свои якобы элитные товары.

Игорь всегда любил пускать пыль в глаза. Не жалел никаких денег и ни перед чем не останавливался, лишь бы никто не подумал, что он нищеброд.

Ещё в институте главной мечтой Игоря были богатство и власть. Он со скоростью света обрастал полезными связями, контактами "нужных" людей и волосатых лап. И вёл себя так, словно он не простой парень из панельной многоэтажки, а наследный принц нефтяной империи. Даже в долги готов был влезть, лишь бы золотая пыль на брендовой обуви бликовала, не понимая, что окружающим на тебя по большей части наплевать. Могут начать завидовать, не больше.

Выбросил щетку и в последний раз окинул себя в зеркале в обрамлении вычурной рамы, удовлетворённо улыбнулся, ощущая приток шальной энергии.

Всё-таки этот парень по ту сторону яви нравился ему — красив, хорошо сложен, да и богат. Что ещё нужно?

Отвернувшись, повязал вокруг бёдер белоснежное полотенце и распахнул дверь ванной комнаты.

В спальне пахло кофе, а Яна сидела на краешке кровати, рассматривая содержимое своей чашки. Красивая всё-таки, необычная, с каким-то сломом внутри — Андрей чувствовал это.

И снова захотелось повторить то, что произошло в этой спальне буквально несколько часов назад, и о чём так отчётливо вспомнил. Но Яна сидела, затянутая в своё тёмно-синее платье с глухим воротом, точно в панцирь и делала вид, что нет его, Андрея, рядом. “Крепкий орешек”, — подумалось, и от этого стало лишь интереснее. Азартнее.

Какие чувства будила в нём эта женщина? Она его будоражила, пронимала до самого нутра, наизнанку выворачивала, и природу этой внезапной страсти никак не мог разгадать. Но рядом с Яной сам себя не узнавал, и это почти пугало.

Смутные воспоминания роились в голове. Что-то далёкое, из прошлой жизни. В ней тоже была девушка с зелёными глазами, которая смотрела на него так, будто он был единственным во вселенной.

Он любил её — уже не помнил, какой она была, забыл имя, но чувство тоски навсегда осталось с ним. Тоски и боли.

Авария сделала из него другого человека, научила забывать, выбрасывать все лишнее в пропасть: чувства, привязанности, любовь. Все это осталось там, за дверьми больницы, в которой он тихо умирал, брошенный и преданный той самой зеленоглазой девушкой.

Все это случилось с ним так давно, что превратилось в зыбкий мираж, только щемящая тоска осталась с ним навсегда. Её невозможно было заглушить, она навечно с ним осталась.

Андрей тряхнул головой, отогнал обрывки ощущений, которым не было места в его жизни.

— Я думал, ты не вернёшься, — Андрей остановился напротив, посмотрел на Яну сверху вниз.

Он был высоким и крупным мужчиной, и Яна на его фоне казалась маленькой и хрупкой. Смутная тревога царапала сердце: эту женщину хотелось защищать.

"Да что со мной такое? Это же просто случайный секс после вечеринки", — пронеслось в голове.

Пальцы зачесались от желания прикоснуться к ней: поддеть острый подбородок, запрокинуть её голову вверх и, не разрывая зрительного контакта, утонуть в невероятной зелени глаз. И наплевать, если линзы — ему нравился именно этот оттенок. А после впечатать в матрац стройное тело, накрыть своим и, задрав это чопорное платье до талии, взять жёстко, заглушая вскрики обжигающими поцелуями.

Но Андрей сдержался, хотя, Господи ты боже мой, это ему стоило всех усилий мира.

Яна молчала, и грудь вздымалась от частого дыхания. Подняла на Андрея нечитаемый взгляд, снова казалась холодной и отстранённой, как тогда, когда впервые увидел её у бассейна. И именно это привлекло внимание Андрея, заставило безумно желать её, и не давало расслабиться сейчас.

Только это? Или смутная тревога, которая рождалась рядом с ней, и давно забытые чувства? Бешеная тяга, которой почти невозможно было противиться.

— Почему вернулась?

— Я же обещала кофе принести, — Яна равнодушно пожала плечами.

Яна видела, каким огнём горят его глаза, и внутри всё переворачивалось, стоило только представить, что все ещё можно вернуть, начать заново.

Усмехнулась невесело. В одну реку дважды не войдёшь, и слишком много боли Андрей когда-то причинил ей, уничтожил своим предательством.

Но глупое сердце тянулось к нему, словно привязанное.

Яна потратила пятнадцать лет, чтобы забыть Андрея. У нее ведь почти получилось! Она изменилась: внешне, внутренне. Даже имя изменила, убрав из него несколько букв. Яна уже слабо напоминала ту наивную девочку, любившую без памяти друга своего старшего брата. Та девочка однажды поверила, что это взаимно. Позволила себе глупую надежду, подарила Андрею сердце. А он сжал его в кулаке, раздавил и выбросил.

Тогда его предательство ее почти убило. Сейчас она этого не позволит.

"Какая же ты жалкая, Янина", — пронеслось в голове.

Тогда, пятнадцать лет назад, Янина мечтала, чтобы Андрей обратил на неё внимание. Но разве такие парни, как он — красивые, умные, — способны замечать маленьких глупых девочек? Нет, невозможно, так не бывает ни в каких реальностях, но однажды случилось в её.

Однажды…

Яна зажмурилась, стискивая до боли зубы, отгоняя навязчивые воспоминания, разгоняя яростную боль, рвущую изнутри.

Нет, она не позволит непрошеной памяти разрушить то, что с таким усердием выстраивала. И эта ночь, о которой втайне мечтала долгие годы, ничего не изменит. Ни-че-го.

— Какая исполнительная, — ухмыльнулся Андрей, отходя в сторону, а Яна вздрогнула. — Остапов тебя не хватится?

5 глава

Яна ехала по улице, и мир, размытый злыми слезами, дрожал перед глазами. Пришлось свернуть на обочину, чтобы не врезаться в первый же столб.

Сложила руки на руле, положила на них голову и позволила себе наконец-то разрыдаться. Она так долго не плакала, целых пятнадцать лет терпела, и сейчас все тщательно спрятанные эмоции, на которые Яна однажды накинула строгий ошейник, прорвали плотину и хлынули наружу.

Слёзы иссякли как-то вдруг. На их место пришла злость. Яна мечтала придушить саму себя за слабость, которую позволила с Андреем, за ту боль, что снова испытала. И ведь никто не был в этом виноват! Только она одна полетела на этот свет и сожгла крылья.

Вселенная всегда карает за самонадеянность, размышляла Яна, вытирая остатки слёз и разглядывая покрасневшие глаза в зеркало заднего вида. Дрожащими пальцами заправила волосы за ухо и откинулась на подголовник, всё глубже ныряя в раздумья. Посчитала себя умнее и хитрее судьбы? Получи по носу.

Вдруг вспомнила, что первое время после того, как жизнь рухнула, жила лишь благодаря ненависти. К себе, Андрею, всему миру. Почти с ума сошла, но потом научилась справляться с эмоциями, сумела надёжно их спрятать. Оставалась внешне холодной и равнодушной, а в душе медленно тлели головешки, которые сейчас кто-то невидимый разворошил длинной палкой. И ведь дело не только в любви, которую не смогла выкинуть из сердца. Дело в тех последствиях, которые имела для неё эта любовь — с этой болью Яна справлялась с трудом, лишь совсем недавно смирившись.

И вот снова появился Андрей и, сам того не ожидая, взбудоражил так тщательно восстановленный, но всё ещё очень хрупкий мир.

Когда они с Остаповым пришли на вечеринку к Игорю, Яна подумать не могла, что на ней окажется Андрей — человек, встречи с которым всю жизнь боялась и на которую втайне надеялась.

Когда увидела его у бассейна, холодным по́том покрылась, а папка с документами едва не выпала из рук. Она сразу узнала Андрея и за несколько секунд вновь вернулась в их общее прошлое. Застарелая боль оглушила — Яна не думала, что она всё ещё настолько сильная, что всё ещё над ней главенствует.

Воспоминания навалились надгробными плитами, давили со всех сторон, и Яна, не справившись с приступом паники, убежала в дом. Глотая ртом воздух, она напомнила себе птицу, попавшую в нефтяное пятно. Давно не чувствовала себя такой разбитой и потерянной, словно почву выбили из-под ног, и как выкарабкаться Яна не понимала.

Уйти с вечеринки она не могла — Остапову нужна была помощь, а изображать равнодушие сейчас, когда Андрей был от неё в сотне метров, — та ещё непосильная задача.

Но она справится, она обязана! Только сейчас постоит в тишине и прохладе дома, восстановит дыхание и отважится посмотреть своему прошлому в лицо. Она сумеет, она сильная.

Аутотренинг не помог.

— Янка, что с тобой? — Игорь возник рядом, схватил за плечи, встряхнул, заглядывая в лицо, а она силилась улыбнуться, избегая проницательного взгляда старшего брата.

«Он не должен ни о чём догадаться, не должен!» — вопило подсознание.

Яна не любила обременять вечно занятого брата своими проблемами. Считала, что со всем в силах справиться сама, без его помощи, но в этот момент больше всего на свете боялась отступить от принципов и взвалить на Игоря ношу, нести самой которую устала.

— Всё хорошо, всё отлично, — говорила, улыбаясь всё шире, но Игорь ведь никогда не был идиотом, и вот уже тревога разлилась в его глазах.

— Яна, твою мать, признавайся!

Игорь злился, и в зелёных глазах — не таких ярких, как у сестры, но всё-таки, — явственно проступила злость. Яна хорошо знала брата и понимала: он будет трясти её за плечи, давить, но своего добьётся, заставит говорить. И его не волновало, что ей уже тридцать два — казалось, всё ещё видел перед собой маленькую девочку с длинными русыми косичками.

— Такую же мою мать, как и твою, братик, — пошутила, но никто не смеялся. — Игорь, всё и правда хорошо, просто астма расшалилась. Это бывает, ты же знаешь.

Игорь знал, потому перестал напирать. Попытался было притянуть к себе, обнять, но Яна жестом остановила его. Слишком взрослая уже для того, чтобы искать защиты и прятаться на груди у брата.

— Ингалятор с собой? А то я в аптечку на всякий случай десяток загрузил. Принести? — деловито осведомился, тревожным взглядом ощупывая лицо Яны.

— Не надо, уже всё.

Отмахнулась от его заботы, Игорь пожал плечами и улыбнулся. Яна положила руку на грудь и подумала, что её брат — настоящее солнце, о которое хотелось греться. Не в пример холодному Андрею.

Стояла, привалившись к стене и тяжело дышала. Вроде бы отпустило — во всяком случае, уже не так лихорадочно колотилось сердце, а кислород, пусть и с трудом, но поступал в лёгкие.

— Чего-то испугалась? Обидел кто-то?

Яна тихо засмеялась, расслышав почти детскую тревогу в голосе брата. Он ведь так и не узнал, что было между ней и Андреем давным-давно, промелькнула мысль. Яна не хотела, чтобы он забивал голову лишним. Было и было, забылось почти. О чём сейчас говорить? Прошлое ведь невозможно вернуть, как бы отчаянно этого ни хотелось, а ошибки нельзя исправить даже за всё золото мира и отданную в залог душу.

— Нет, просто душно стало.

Игорь кивнул, потрепал, как в детстве, по голове и засмеялся.

— Ну, хоть порозовела, а то бледная была, что стена. Я думал, в обморок хлопнешься.

— Пронесло, слава богу.

Вдруг, будто бы что-то вспомнив, Игорь спросил:

— Андрюху, кстати, видела? Дружка моего институтского? Ты, наверное, и не помнишь его, тысячу лет прошло.

Яна внутренне сжалась от этого вопроса. Почему-то думала, что Игорь с ней не станет обсуждать бывшего лучшего друга.

— Видела.

— Общалась? — усмехнулся, делая шаг к холодильнику. Открыл дверцу, о чём-то размышляя, взъерошил непослушные светлые волосы и достал бутылку с любимым острым соусом. — Мне казалось, он нравился тебе тогда.

6 глава

Уверен он…

Яна скривилась и махнула на брата рукой. Что с него взять? Иногда Яне казалось, что Игорь так и остался юношей, не повзрослел. Словно не он, а она была в семье старшей.

— Игорь, послушай меня, — Яна подбирала слова, пытаясь донести до Игоря важную мысль. — Я не хочу с ним общаться, вот вообще. Понимаешь меня?

Игорь кивнул, по всей видимости, ничего не понимая, но спорить не стал. Яна, пользуясь моментом, положила ему руку на плечо, заглянула в глаза и продолжила:

— Я тебя очень прошу: вообще обо мне ему ничего не говори, хорошо? Нет меня, уехала, не я это. Кто угодно другой.

— То есть если он тебя узнает или спросит меня о тебе, сказать, что ты — не ты и вообще незнакомая мне девушка?

— Вот за что тебя люблю, так это за то, что ты смекалистый.

Игорь хмыкнул и посмотрел на неё как-то странно, чуть сощурившись, и зарылся рукой в светлые волосы.

— Но вообще, конечно, ты изменилась очень, вряд ли он тебя узнает. Совсем другая стала.

Яна задумчиво кивнула, размышляя, что на самом деле сделала почти всё для того, чтобы расстаться со своим прежним отражением в зеркале. На место угловатой светловолосой девчушки с острыми коленками, косой до пояса и россыпью веснушек пришла уверенная в себе женщина с копной тёмно-каштановых волос, красивой грудью и идеальной кожей. Жаль, этого оказалось так мало, и стоило увидеть Андрея, всё произошедшее в жизни той глупой девочки Янины замелькало кадрами перед глазами.

Игорь тем временем криво улыбнулся, пожал плечами и сказал:

— Собственно говоря, мне наплевать, делайте, что хотите. Вы взрослые люди, делайте, что хотите, а я пошёл к бассейну.

Яна зажмурилась, убеждая себя, что не должна так реагировать. Это глупо! Мало ли, что случилось пятнадцать лет назад. Она ведь не сумасшедшая, даже к врачу ходила, обследовалась. Не одержимая! После Андрея были мужчины — разные, хорошие и не очень. Пару раз даже чуть замуж не вышла, но что-то удержало от шага к алтарю в подвенечном платье. Да и кому она нужна такая?

Какая именно “такая” подумать не успела: в кухню вбежали незнакомые девушки в одинаковых откровенных ярко-красных купальниках. Они весело смеялись, щебетали о каких-то глупостях, не обращая на Яну внимания. Одна по-хозяйски распахнула дверцу холодильника и достала пакет гранатового сока. Девицы ориентировались в доме как в собственном — наверняка очередные подружки неугомонного брата, известного на всю округу бабника.

К тридцати шести Игорь превратился в закоренелого холостяка, у которого на уме только работа, да хоровод женских юбок. Яна тоже однажды решила не тратить жизнь на отношения с теми, кого не сможет осчастливить.

Нет, она не сторонилась мужчин. В её жизни находилось для них место, но серьёзных отношений намеренно избегала, каждый раз включая заднюю, если возникала призрачная возможность чего-то бóльшего, чем ни к чему не обязывающие походы в рестораны и на выставки.

Брат тревожился о ней, считая, что Яна ведёт образ жизни убеждённого холостяка средних лет, но она лишь смеялась, хотя в глубине души была полностью согласна, но сделать с собой ничего не могла. Или не хотела, но кому, какая разница.

Яна глубоко вздохнула, постаралась настроиться на рабочий лад. Она нужна своему шефу, она специалист высочайшего класса — не просто секретарь, а личный помощник, владеющий тремя иностранными языками, включая японский, обладающий феноменальной памятью и высоким уровнем самоорганизации. Остапов ценил её, регулярно повышал зарплату и не позволял себе распускать руки, твёрдо зная: Яна этого не потерпит. Как специалист она была нужна ему гораздо больше, чем любовница. Вот и работали вместе уже шестой год, взаимно довольные друг другом.

Яна допила воду, тщательно вымыла стакан — она всё в этой жизни делала тщательно — и направилась к бассейну. Прятаться так долго уже становилось глупым, да и Остапову могла понадобиться её помощь в любой момент.

А потом случилось то, что случилось, и Яна, теперь сидя в машине, не понимала, что со всем этим делать дальше. Нужно было снова всё забыть, как тогда, в юности. Просто сжать сердце в железный кулак, выдавить из него эту странную любовь, как сок из апельсина и жить дальше.

Отчаянно не хватало воздуха. Яна толкнула дверцу автомобиля и вышла на улицу, вдыхая полной грудью прогорклые ароматы шумного города. По ушам ударили шум и гомон толпы, мимо проезжали машины, а острые шпили высоток делового квартала пронзали небо. Яна любила эту суету и бесконечное движение, суматоху и бурлящую по венам энергию — общую на всех. Влившись в вечно спешащую толпу, она на время забывала об одиночестве и своей тоске по утраченному.

Перед глазами замелькали картинки: вот она, шестнадцатилетняя, впервые увидела Андрея. Они с Игорем пришли тогда выполнять какое-то сверхважное задание, а Яна стояла в дверях, вцепившись в ручку побелевшими пальцами, и не могла насмотреться на гордый профиль незнакомого и очень взрослого парня. Вдруг он обернулся, улыбнулся ей — ей! — и снова уткнулся носом в листы бумаги, что плотным слоем завалили стол.

— А где Игорь? — спросила каким-то не своим, очень детским и дрожащим голоском и чуть не разрыдалась, понимая, какое впечатление произвела на того, кто показался настоящим принцем.

— Игорь пошёл за пивом, — усмехнулся, не отрывая взгляда от бумаг. — Скоро вернётся.

Она хотела узнать его имя, хотела подойти, сесть рядом и просто любоваться, но понимала, что это будет смотреться настолько глупо, что останется лишь в петлю, когда её поднимут на смех. Потому тихо прикрыла дверь, оставив лишь узкую щёлочку, сквозь которую ещё несколько минут рассматривала своего сказочного принца, непонятно как материализовавшегося в их комнате. Яна, наверное, смогла бы простоять до рассвета, не дыша, но вдруг услышала тяжёлые шаги Игоря и убежала, испугавшись, что её поймают на месте преступления.

Потом будет много всего — и хорошего, и до отвращения безобразного, — но именно тот день будто пламенем выжжен на подкорке.

7 глава

Игорь уговаривал остаться "ещё хоть на чуть-чуть", но получил в ответ твёрдое "нет". Андрей не любил был «разводящим», потому без сожаления сел в машину и помчал обратно в город. Отдых кончился, пора было возвращаться к работе.

Андрей всматривался в мир сквозь лобовое стекло, не в силах выбросить из головы Яну. Она так стремительно покинула его несколько часов назад, оставив после себя лишь шлейф цветочного аромата и пустоту в груди.

Сейчас, когда сознание прояснилось, он мог с уверенностью сказать — они уже встречались раньше. Не могут чужие глаза быть такими знакомыми! Кто она? Откуда взялась на его голову и самое главное — почему не может её из головы выбросить? Занозой засела.

«Яна, Яна», — настойчиво билось в сознании, и казалось, что почти вспомнил, ухватил шальную мысль за хвост, сложил пазл, но какое-то звено неизменно выпадало. Чувствовал себя идиотом, но ничего не мог с этим поделать. Память подводила — поставленные однажды блоки невозможно было так просто разрушить.

Когда-то, целую вечность назад, он позволил себе любить. Доверился, открыл сердце, но в итоге ничем хорошим это не закончилось. Вместо «долго и счастливо» случилась авария, и он остался один в океане боли и пустоты. И так было до вчерашнего вечера, пока на горизонте не появилась Яна.

Последствия той самой аварии здорово ударили по нему. Прошлое стало мутным, будто подёрнутым дымкой. Но сегодня он увидел так близко от себя невозможные зелёные глаза, и нутро скрутило от боли.

Ударил рукой по рулю, вспыхнул как политый керосином костёр. Выматерился во всё горло, постепенно осознавая, кто такая Яна и почему глаза знакомыми показались. Она изменилась до неузнаваемости, стала совсем другой, но всё-таки он вспомнил… Чёрт, чёрт! Словно вспышка в сознании, взрыв, разнесший к чертям самоконтроль и психологическую защиту.

Мир на мгновение покосился, пошёл трещинами, а после собрался в новую реальность, в которой уже не было девочки Янины, но была взрослая женщина по имени Яна.

Что делать со всем этим? Андрей не знал.

Ехал медленно. Напряжённо вглядывался в пробегающие за окном виды, искал ответы в яркости летнего утра, когда воздух так чист и прозрачен, что мир кажется нарисованным умелой рукой художника.

Крошечная машинка стояла у обочины, а рядом с ней… Яна. Или Янина? Чёрт знает, как теперь её называть.

Что заставило посмотреть в ту сторону? Не иначе провидение. Снизил скорость, свернул, припарковался рядом, а Яна ничего вокруг не замечала. Стояла, хрупкая и печальная, высматривала что-то под ногами и курила. Сигарета в тонкой руке смотрелась органично, трепетала огненным кончиком, источая аромат спелой вишни.

Как теперь реагировать, когда всё вспомнил? Барьеры рухнули, и прошлое хлынуло полноводной рекой, прорвавшей дамбу. Андрей тряхнул головой, призывая на помощь всю свою выдержку. Если однажды получилось выбросить Янину из сердца, сейчас тоже сможет. Но…

К Яне тянуло неодолимо. Даже сильнее, чем когда-то давно. Наверное, есть вещи, которые невозможно изменить. Его тяга к Яне — или Янине, как он раньше звал её — никуда не делась. Стоило им оказаться в одной плоскости координат, всё вернулось на круги своя. Всё вернулось к исходной точке. Но в этот раз их больная изуродованная любовь может вовсе их уничтожить.

Подошёл бесшумно, подкрался, но она не слышала ничего, ни на что не реагировала. Лишь зябко вела плечами, словно в воздухе витали отголоски зимы. Протянул руку, борясь с соблазном погладить по волосам, которые блестящей тёмной рекой растеклись по плечам по плечам. Она наверняка бы испугалась — раньше она вскрикивала от любого резкого звука, пугливая его птичка. Потому лишь коснулся легонько, привлёк к себе внимание.

Яна встрепенулась, дёрнулась, готовая отразить внезапную атаку, а Андрей улыбнулся, чуть сощурившись. Понимал, что даже если стукнет, это будет забавно. И, наверное, заслуженно.

— Ну, вот мы и снова встретились, — сказал, всё ещё улыбаясь, а Яна замерла с полуоткрытым ртом, глотая резкие слова.

— Ты… — не спросила, нет.

— Я, — подтвердил очевидное, а Яна перевела взгляд на тлеющую в руке сигарету и сделала новую затяжку.

Она не хотела, чтобы он видел, как сильно дрожат её руки, и сигарета казалась тем самым якорем, который удержит над пропастью. Разлом у её ног расширялся, манил нырнуть в свои глубины, рухнуть вниз. Только сможет ли Яна выбраться потом? Загадка.

— Прости, я тороплюсь, — сказала, выбрасывая окурок, сминая его каблуком, а Андрей привалился всем телом к корпусу автомобиля, сложил руки на мощной груди.

Он хотел спросить у неё, почему смолчал Игорь, почему она сама не призналась. Забыла его? Не вспомнила?

Бред. Сейчас-то Андрей понимал, что её напряжение, и боль во взгляде — это всё для него и о нём. Но почему упорно называла себя Яной, вместо привычной ему Янины? Почему ни разу даже не попыталась намекнуть, кто такая.

А он тоже хорош… почти сутки вспоминал. Да что там, пятнадцать лет пытался не помнить.

А Яна старательно отводила взгляд. Боялась вновь поддаться дьявольскому очарованию, исходящему от Андрея. Хватит, проходила уже, больше просто не выдержит.

— Очень торопишься?

— Безумно. Пропусти, в конце-то концов!

Не сдержалась, вспылила, даже глаза подняла, потому что вдруг поняла: она уже не та девочка, готовая на всё, лишь бы заслужить тёплый взгляд или улыбку. Нет уж! Зря она, что ли, столько лет лепила из себя сильную женщину?

— Когда скажешь, где мы могли видеться, тогда пропущу.

Андрей хотел, чтобы она призналась сама. Ему нужен был реванш, сатисфакция за ту боль, что она однажды уже причинила ему, бросив подыхать одного. И ведь тогда, после аварии, никого не ждал, только её — свою зеленоглазую Янину.

— Очевидно, что утром виделись, — сказала, даже усмехнулась и попыталась отодвинуть Андрея в сторону.

— Не-ет, — протянул, удерживая за предплечье, — я не до такой степени идиот, чтобы не помнить, с кем по утрам просыпаюсь.