Ведьма для императора

Глава 59

Удивительно, но два дня меня никто не тревожил. Я покидала отведённую мне комнату лишь для того, чтобы поесть да посетить купальню. Даже медитировала и тренировалась в комнате. Рис никогда не заходила ко мне, если только я не звала её сама. Однако служанка всегда дожидалась меня возле двери.

Ещё два дня я провела в чуть меньшем спокойствии. Когда спускалась в кухню, то каждый раз сталкивалась с переполохом в честь скорого приезда юной госпожи Хасели. Когда отвлекалась от происходящего вокруг, то помолвочная печать, осознавшая, что женихи поблизости, так и тянула к ним. Я безрезультатно грела руки о чашку с горячим ароматным чаем, а безмятежный сон меня оставил. Я разжигала пламя на ладони и совала в него пальцы, но магия не то что не обжигала, она даже не легонько согревала свою создательницу.

Что-то подсказывало, здоровый сон ждал меня лишь в объятиях императора, а тепло — в объятиях господина.

Память в такие моменты меня не щадила, пробуждая до боли явные воспоминания головы Коэна между моих ног. Ощущения горячего языка на моём лоне и будоражащие воспоминания о лёгких покусываниях наполняли меня тянущим ощущением внизу живота. В такие моменты я радовалась, что осталась одна, что никто ко мне не приходил, позволив проводить время наедине с собой. Зажмурившись и не в силах успокоиться, я проскальзывала рукою под тонкую шёлковую ткань, нажимала подушечкой указательного пальца на чуть взбухший клитор, тёрлась пальцами между половых губ. Сжималась, напрягалась, выгибалась и второй рукой скользила к собственной груди. Одной всё смелее водила между своих ног, второй теребила сосок. Я закусывала губы, чтобы тихие стоны не привлекли внимания бдящей за дверью Рис. Скользила меж набухших, влажных губ. Вводила пальцы в собственное лоно.

Дыхание поверхностное. Внизу живота напряжение.

— Ну же, — сквозь зубы стонала я, но довести себя самой до того же состояния не выходило.

Так, проведя четыре дня в относительном спокойствии, я подозревала, что рано или поздно это изменится. Меня потревожат и одну уже не оставят. Не знаю, что помогало принять сей факт, то ли магия печати, то ли состояние полной обречённости, но я не сильно удивилась, когда в узком дверном проёме появились двое.

Один очень высокий, со светлыми, собранными в тугой хвост волосами, со множеством заколок по краям, удерживающим непослушные пряди от попытки из хвоста сбежать. Он виновато смотрел на меня своими зелёными глазами. Я почти ощущала, как он мысленно подбирал правильные слова, прежде чем начать.

Второй тоже был высок, хотя и ниже первого. Его чёрные волосы серебрились вплетёнными в них цепочками и свободно спускались на плечи. Узковатые синие глаза осматривали не меня, но комнату, местами обуглившуюся после неудачных практик.

Мне хотелось прогнать обоих. Я схватила подушку, но в полёт не отправила. Лишь сжала до побеления костяшек. Какая-то часть меня, с ужасом понимала я, радовалась появлению господина. Некая часть меня, похоже, жалела молчавшего императора. Надо же такому приключиться, чтобы двум высокопоставленным особам магия в невесты предложила безродную иноземку? Надо же такому приключиться, чтобы у меня появился личный, пусть и маленький, гарем!

— Что тебя так рассмешило? — подивился император.

— У неё истерика, — заключил господин.