Ведьминскими тропами

Глава 1

Ветхая избушка притулилась на краю деревни - три подслеповатых оконца, да провисшая на кожаных петлях дверь. Окружающий подворье забор давно сгнил и подкосился, но никому из деревенских и в голову бы не пришло нарушить означенные границы участка. А всё потому, что страх наполнял человеческие сердца при одном упоминании имени Сигверды Мстительной.

Надо сказать, старуха и впрямь была настоящей ведьмой. И опасались её не просто так. Обид Сигверда не прощала, даже самых малых. Обращались к ней за помощью в исключительных случаях, когда не оставалось другого выхода. Но и благодарили тогда честь по чести. Тут уж жалеть да скупердяйничать – себе дороже. Не понравится ведьме откуп, может и вспять повернуть своё колдовство.

И всё же никто не мог упрекнуть Сигверду в излишней злонамеренности. К тому же старуха хорошо знала своё дело. Неустанно следила за сохранностью обережного круга. С тех пор, как поселилась она в Заречье, голод и лихолетье обходили эти места стороной. Да и знахаркой она была опытной, и ещё много чего знала и умела такого, о чём простому люду неведомо.

Сильной ведьмой слыла Сигверда, но и она оказалась не властна над временем. Прожитые годы согнули её некогда стройное тело пополам, покрыли лицо сетью морщин, густо посеребрили смоляные пряди волос. И только глаза колдуньи не выцвели за давностью лет, не утратили угольной черноты. Смотрели всё так же зорко и пронзительно, как и много лет назад, словно видели самую суть человека.

Её грозный вид пугал многих, но Сигверда не собиралась меняться в угоду тёмным в своём невежестве людям. Не с её образом жизни обзаводиться благостным выражением лица. Боль и страдания никого не красят. Пусть и чужие, но пропускала то она их через собственное сердце. Каждая её морщинка – это чья-то беда, чья-то затяжная хворь.

Отражение в реке давно перестало радовать её взор. Сигверда уже и не помнила себя другой – молодой, красивой, полной сил. Впрочем, ведьмовской силы у неё и сейчас было предостаточно. Только всё труднее становилось удерживать её в дряхлеющем теле. Пришла пора искать преемницу дара. Да где ж её взять в их то глуши? Деревенским дурёхам лишь бы замуж поскорее выскочить, да с десяток детишек нарожать. Курицы безголовые, право слово, таким силу не передашь, как и опыт, и знания древние.

Дневной свет с трудом пробивался сквозь слюдяные оконца. Комната в избушке была одна, разделённая на две части большой печью. Эту роскошь Сигверда позволила себе совсем недавно, когда старые кости стали ныть к непогоде. А ведь прежде, чтобы согреться, ей хватало и небольшого очага. Печник, надо отметить, для неё расстарался, вложил в своё творение всю душу. Случилось однажды, что ведьма спасла жизнь его первенцу и откуп за то сразу не взяла, сказала, что стребует в своё время.

Теперь огонь в печи горел постоянно, а ей всё никак не удавалось согреться. Тянуло прикоснуться к пламени, слиться с ним воедино, но Сигверда сдерживала своё желание усилием воли. Не сейчас, ещё рано. Не может ведьма позволить своему дару сгореть в огне, потому как связана она нерушимой клятвой. Обещала ведь в своё время наставнице, передать силу достойной преемнице, чтобы служила она людям и дальше.

Приоткрыв крышку сундука, ведьма извлекла из него книгу. Затем положила тяжёлый талмуд на грубо сколоченный стол и взялась за нож. Кончиком острого лезвия уколола палец, позволив капле крови упасть на отпирающую руну. Сигверда не торопилась, уверенная в том, что время её не закончится до тех пор, пока она не выполнит все условия клятвы.

Её взору предстали пожелтевшие от времени страницы. Книга, как всегда открылась в нужном месте – на ритуале поиска. Сигверда прикрыла глаза и заводила пальцем по ровным строчкам, беззвучно проговаривая одной ей ведомые слова.

Перед внутренним взором ведьмы замелькали картинки, отображающие чужую незнакомую реальность. Не будь она так стара, наверняка испугалась бы увиденного. Всё в том мире было чудным: дома, упирающиеся крышами в небесный свод; рычащие монстры с горящими глазами, стремительно мчащиеся друг за другом; огромные птицы, проносящиеся под облаками и странные люди – с холодными, отстранёнными лицами, будто бы не замечающие друг друга. Только раз промелькнуло в её видении живое смешливое лицо ребёнка, но мать потянула малыша за руку, ведя его за собой, совершенно не опасаясь, застывших рядом железных хищников. Ребёнок зашёлся в безудержном плаче, но не потому что испугался, он просто уронил под ноги круглый шарик на палочке.

- Не то, всё не то, - бормотала старуха себе под нос, а скрюченные пальцы продолжали знакомство с древними письменами. – Покажи мне её! – потребовала Сигверда властно. И сразу увидела перед собой молодую женщину с усталым лицом и не по возрасту грустными глазами.

- Не дитя, - удивилась ведьма и тут же удовлетворённо вздохнула: - Так даже лучше.

Она продолжала наблюдать за преемницей, и увиденное вселяло в её душу уверенность в том, что выбор сделан правильно.

***

- Марина Александровна, вы сегодня дежурите вместо Ираиды Степановны? – в ординаторскую заглянула медсестра Любочка.

Марина отвлеклась от разглядывания собственного отражения и улыбнулась:

- Да, Любочка, сегодня дежурим вместе.

Девушка просияла:

- Какое счастье! – она картинно закатила глаза и приложила сложенные ладошки к груди. - Повезло мне сегодня. Выходит, зря переживала всю неделю.

Марина хоть и понимала радость молоденькой сестрички – Ираиду в отделении не любили и побаивались, но всё же погрозила негоднице пальцем, чтобы та более сдержанно проявляла свои чувства в отношении пожилой женщины, заслуженного врача, между прочим. И пусть от неё всем житья не было, но надо же делать скидку на возраст. Хотя, поговаривают, она и в молодости была ничем не лучше. Зато специалист хороший. Марина убедилась в этом ещё во время интернатуры. Она многому научилась у Ираиды, да и сейчас обращалась за помощью к наставнице, уверенная, что та не откажет, поможет и словом, и делом. Правда потом припомнит не раз все её промахи, да ещё и высмеет при коллегах, но это же всё мелочи, в сравнении с полученными знаниями и опытом.

Глава 2

Сигверда вздохнула и тяжело осела на табурет. Её плечи поникли, а руки всё ещё тряслись от пережитого напряжения. Она успела в последний момент. Ещё бы чуть-чуть и нужная ей душа отправилась на перерождение по уготованному ей пути. Ведьма вмешалась в замысел творца и ещё ответит за своеволие, но у неё не было другого выхода. Дар нужно было передать, да не абы кому, а той, что готова его не только принять, но и использовать во благо людям. Путь неизвестной целительницы из другого мира должен был оборваться очень скоро. Сигверда хорошо видела тёмный сгусток, образовавшийся в крови молодой женщины. Ведьма лишь слегка ускорила его продвижение, чтобы не утратить связь с избранницей, которая так удачно заглянула в зеркало судьбы в нужный момент.

Теперь предстояло решить ещё одну не менее важную проблему – найти подходящее тело для призванной души. Перед глазами Сигверды сразу возникло кукольное личико Анитры – двенадцатилетней внучки старосты. Девочка могла стать гордостью семьи, а стала её наказанием, тяжкой обузой, от которой не избавиться до конца её дней. К двенадцати годам она так и не научилась разговаривать, не понимала ни слова из того, что ей говорят, даже ложку не умела держать. Родные не решались оставлять её одну, так и присматривали по очереди, как бы чего не вышло. Хоть и убогая, а всё ж родная кровь.

Небольшой осколок солнечного камня согревал ладонь Сигверды. Хорошая душа пришла из другого мира – тёплая, добрая. Счастлив будет староста, получив такую внучку. Вот только сначала придётся его долго уговаривать, увещевать, обещать исцеление. Поверит ли? Не испугается ли отдать свою кровиночку ведьме?

Сигверда неспешно ковыляла по деревенской улице, направляясь прямиком к дому деревенского Головы. Её появление было настолько неожиданным, что встречные люди рты раскрывали от удивления. Смотрели во все глаза, позабыв об осторожности. Любопытство оказалось сильнее страха. А ведьма словно не замечала чужих взглядов, не слышала пересудов, не до того ей было. Она готовилась к судьбоносной встрече, мысленно подбирала нужные слова, но так и не придумала ничего лучше, как заявить с порога:

- Анитра станет моей преемницей. Собирай девчонку, Харальд, отныне она – моя забота.

Староста подавился похлёбкой, а ведьма вдруг поняла, что совсем потеряла счёт времени и не заметила, что пришла пора обедать. Вот почему она чувствует себя такой уставшей. Почитай вторые сутки без сна и отдыха, а ведь уже не молода. Внезапно наваждение схлынуло, и Сигверда ясно увидела двенадцать пар глаз, обращённых в её сторону. Кто-то смотрел с возмущением, кто-то со скрытой надеждой. Последних было большинство. Видать, намучились с девчонкой. Сама же виновница переполоха никак не реагировала на появление незваной гостьи. Её глаза были пусты, а взгляд безмятежен.

- Не отдам дитё родное ведьме на поругание, - завопила дурным голосом старшая дочка старосты и бросилась заслонять Анитру своим телом. Рядом с матерью тут же встали сыновья. Рослые да плечистые. Мужчины постарше молчали, в том числе и отец Анитры. Ждали, что скажет глава семьи. А староста думал. Сигверда хоть и слыла ведьмой зловредной, но дурного за ней не водилось. Скотину не портила, у младенцев кровь не пила, сглаз и порчу не наводила.

- Почему она? - староста как всегда был немногословен.

- Пустой сосуд, будет куда силу перелить, - пожала плечами Сигверда. Она уже успокоилась. Коли сразу из дома не выгнали, значит, готовы к разговору. И верно, младший сын по указке отца пододвинул к столу ещё один табурет, а его жена поставила перед Сигвердой плошку с ароматным варевом.

- Так ты что же, помирать собралась? – деловито осведомился староста. В его голосе промелькнуло удивление. Он как и все наивно полагал, что Сигверда будет жить вечно.

Ведьма обвела всех присутствующих цепким взглядом. На неё смотрели с любопытством. Кажется, никто не верил в её скорую кончину, иначе не сидели бы так спокойно.

- Пора мне, - ответила она равнодушно и принялась за еду.

После её слов староста крякнул и поднялся. Заходил из угла в угол, просчитывая, какими бедами обернётся для его деревни эта утрата. И надо же было такому несчастью случиться на его веку. Говорят, Сигверда жила тут ещё при его прадеде и уже тогда была старой. Так отчего бы ей умирать прямо сейчас? И что она там упоминала про преемницу?

Староста посмотрел на внучку и вздохнул. Не верилось ему, что Анитра сможет их защитить. Ведьминская сила – это хорошо, но к ней ещё и ум прилагаться должен.

- Уверена, что не ошиблась в выборе? – озвучил староста волнующий всех вопрос. Все притихли в ожидании ответа.

Сигверда положила ложку, отвела за ухо выбившуюся прядь волос и раскрыла ладонь на которой сиял переливами солнечный камень.

- А вот сейчас и узнаем, - произнесла она тихо и послала в сторону ничего не подозревающей девочки какое-то заклятье. Время как будто замедлилось, а к возможной преемнице от камня протянулась тонкая полупрозрачная нить. Сначала она была подобна паутинке, но с каждым ударом сердца становилась всё более заметной, начинала светиться изнутри. Потом вдруг вспыхнула так ярко, что все разом зажмурились от нестерпимого света. А когда распахнули глаза, видение исчезло. И лишь на ладони Сигверды остался лежать потухший камень, а в широко распахнутых голубых глазах Анитры заиграли солнечные блики.

Время вновь ускорило свой бег. Сигверда лучилась довольством.

- Как видишь, Харальд, мой выбор оказался верным.

Родные смотрели на Анитру и не видели в ней никаких изменений. Ну разве что взгляд стал более осмысленным. Но смотрела она как-то испуганно, словно не узнавала никого вокруг. Наконец взгляд девочки остановился на Сигверде, да так и прилип к лицу старухи.

- Вы, это вы, - прошептала девочка и упала без чувств.

- Что с ней? – встревожилась мать и принялась тормошить дочь.

Глава 3

Напрасно староста провёл две ночи без сна, переживая за судьбу деревни. Ни к чему хорошему это не привело. Только добавило головной боли, а решения вдруг возникшей проблемы так и не нашлось. Работа не ладилась, раздражение накатывало волнами. Люди стали его избегать, не желая попадать под горячую руку. Всё о чём он мог думать, это о том, что в случае кончины Сигверды, более ста дворов останется без защиты от нечисти. Тогда уж о спокойной жизни можно будет забыть.

Харальд корил себя за недомыслие. Надо было давно озаботиться поисками ведьмы помоложе. Оно конечно непросто найти замену Сигверде, но лучше уж слабая ведьма, чем совсем никакой. В то, что из Анитры выйдет толк, мужчина не верил. Девчонка росла на его глазах и то, что он видел все эти годы, его не радовало. Разумения в ней не больше, чем в деревянном полене. Глянешь ненароком в её пустые глаза, и крепкое словцо само невольно сорвётся с языка. Что и говорить, начудила его Бирута двенадцать лет назад. Думала, удержит душу дочери силой любви своей материнской, да не вышло. Теперь и сама поди жалеет о содеянном, да ничего уж не исправить.

И где теперь ведьму искать? В каких чащобах? Сигверда, поговаривали, сама к ним пришла. В деревне поселилась, пусть и на окраине, соседей не чуралась. Другие то ведьмы с сильным даром людей на дух не переносят, предпочитая обжитым местам лесную глушь.

Харальд повернулся на другой бок, взбил огромным кулачищем подушку. Вот ведь, под тяжёлые мысли и гусиный пух твёрже камня кажется.

- Чего, старый, не спишь? – заворчала жена спросонья.

Потом, не дождавшись ответа, повернулась на другой бок и опять засопела. Харальд аж сплюнул от досады. У неё то душа не болит, спит спокойно, дальше собственного носа ничего не видит. Привыкла к сытой вольготной жизни. Да что с бабы возьмёшь?

Еле-еле дотерпев до утренней зори, собрался Харальд навестить Сигверду и обо всём подробно расспросить. Давеча то он растерялся от неожиданности, забыл узнать о самом главном. А ведь на его плечах лежит немалая ответственность. Люди ему доверились. Подвести их никак нельзя.

Домашние ещё спали, когда он отправился на окраину деревни, ту, что находилась ближе к лесу. Сигверда словно ждала его появления. Стояла у распахнутой калитки на удивление прямо, застыла на месте и, кажется, даже не дышала. Староста не сразу признал в этом каменном изваянии ведьму. А она смотрела, не мигая, на край восходящего солнца, только-только показавшегося на горизонте, и выглядела так величественно, что невольно захотелось поклониться ей в ноги, как грозной владычице.

- Что, Харальд, не спится на старости лет? – спросила ведьма с усмешкой, не поворачивая головы.

Староста споткнулся на ровном месте и не сразу нашёлся, что ответить. Долго думал, как спросить о том, что действительно волнует, но Сигверда словно прочла его мысли, сама произнесла нужные слова:

- Не тревожься за родные места, без защиты они не останутся. Дождусь, пока преемница в силу войдёт, тогда уж и распрощаемся.

И замолчала, посчитав разговор оконченным. Староста всё же поклонился ей в пояс и, не поворачиваясь к ведьме спиной, отступил на несколько шагов. Только после этого позволил себе перевести дух и отправиться домой с лёгким сердцем. Слово своё Сигверда держала крепко, даром что баба.

***

Окружающая обстановка удручала. Анитра сидела на лавке, служившей ей постелью, и обводила взглядом жилище ведьмы. Тут определённо требовалось провести генеральную уборку. Отмыть стены и потолок от копоти. Собрать паутину по углам, вымести пол и перетрясти постель. Это для начала. Жить в грязи она не собиралась. Сигверду было даже жаль. Старая она и немощная. Но неужели никто в деревне не догадался предложить ей свою помощь?

Девочка легко соскочила на пол и тут же ойкнула, наступив на что-то твёрдое. Хорошо не поранилась, не хватало только получить заражение крови. В полумраке комнаты она с трудом отыскала под лавкой свою обувь. Долго путалась в длинных ремешках, но всё же с грехом пополам сумела закрепить толстые кожаные подошвы на голых ступнях. Лучше чем ничего, но долго так не проходишь, особенно по лесу, да по песку.

Рядом с лавкой прямо на земляном полу лежал узел с одеждой. Судя по размеру, всё это тряпьё, по-другому и не назовёшь, предназначалось именно ей. Выбор был невелик: два платья, две нижних рубашки, два белых платка и ни одной тёплой вещи. Неужели у них тут не бывает холодов?

Дверь бесшумно отворилась и в проёме показалась худощавая фигура Сигверды. Ведьма окинула преемницу внимательным взглядом и покачала головой:

- Что же ты ноги онучами не обернула? – спросила старуха с укоризной, словно не ожидала от Анитры такого легкомыслия.

Девочка посмотрела на наставницу с недоумением. Слово было незнакомым, хотя смысл сказанного улавливался легко. Речь, видимо, шла о портянках. Только где же их взять?

Сигверда выхватила из кучи тряпья два белых платка и протянула их девочке.

- Сама то справишься? – спросила как то устало, уже представляя, как не просто будет прижиться чужой душе в их мире.

- Попробую, - отозвалась Анитра и принялась распутывать ремешки на ногах.

Без помощи всё же не обошлось, но справилась она быстро. Теперь можно было не беспокоиться за сохранность ног, с такой защитой мозоли и потёртости им не страшны. Платье надевала уже сама и даже шнуровку на боках затянула легко, тело то гибкое, что тростинка.

После нехитрого завтрака, состоящего из хлеба и молока, Сигверда выложила на стол внушительных размеров талмуд. Удивительно, что старуха вообще смогла его поднять. Вид острого кинжала в руках ведьмы заставил девочку напрячься. Но никто не спешил на неё нападать, и Анитра успокоилась. Оказалось, что нужна всего лишь капля крови, чтобы книга позволила в себя заглянуть.

Сигверда прикрыла глаза и начала водить пальцем по пустой странице, что-то бормоча себе под нос. Слов было не разобрать, да Анитра и не пыталась, она и так была напугана действиями старухи.

Глава 4

Следующее утро принесло Анитре сплошную головную боль. Причиной её появления стала Эйваз – руна прорицания. Дар, безусловно, полезный, можно сказать - бесценный, но как же трудно было вместить его в своё подсознание. Сначала всё шло как обычно, и Анитра расслабилась. Да видно рано, потому что ровно через три удара сердца ведьмочка резко утратила способность видеть. А потом с ней и вовсе стало твориться что-то невообразимое. Казалось, она спала наяву и видела мешанину из снов. Видения наслаивались одно на другое, мелькали лица – мужские, женские, детские, старые и молодые, радостные и тревожные. Голову повело от частой смены образов, виски пронзило острой болью, и Анитра закричала дико, с надрывом. Не помня себя, с силой рванулась прочь, высвобождаясь из чужого захвата. Не удержавшись, упала с лавки и забилась в припадке, окончательно теряя связь с реальностью.

Скорее всего, этот кошмар продолжался недолго, но Анитра могла бы поклясться, что прошла целая вечность, прежде чем Сигверда прекратила её мучения, влив в рот горько-солоноватую жидкость, от которой сразу накатила тошнота, да такая, что видения мигом отошли на второй план.

- Что это было? – скривилась Анитра, вытирая губы тыльной стороной ладони. Сил подняться у неё не было, вот и лежала она, распластавшись на земляном полу, да радовалась тому, что боль отступила.

- То было зелье, закрывающее разум, - пояснила Сигверда, усаживая её обратно на лавку. И ведь подхватила легко, как пушинку, а затем продолжила выговаривать, не скрывая возмущения: – Дурында ты бестолковая. Неужто тебя закрываться не учили? Стоит ли удивляться, что прежняя твоя жизнь так рано оборвалась? Знать, позавидовал тебе кто-то чёрной завистью, а ты и рада стараться – хватанула чужую злобушку полною мерою.

Эта длинная прочувствованная речь изрядно утомила обычно немногословную ведьму и она, махнув рукой, вышла во двор. Анитра немного пришла в себя и задумалась над словами Сигверды. За тридцать лет с ней случалось всякое. Были и ссоры, и обиды, но так, чтобы кто-то желал ей смерти? Да за что? Никому ведь не сделала ничего плохо, старалась всегда жить по совести.

Слёзы сами покатились из глаз. Стало так горько. Как будто мало ей было попасть в другой мир, так нет же, выяснилось, что погубили её чьи-то злоба и зависть.

И снова Сигверда вмешалась, не дала ученице скатиться в истерику. Анитра и не заметила, когда ведьма вернулась в избу. Повздыхала для порядку, провела белой тряпицей по девичьему лицу, утирая слёзы, косу дурёхе наивной переплела и сказала:

- Чего теперь то горе горевать? Впредь умнее будешь, перед каждым встречным-поперечным душу держать нараспашку не станешь.

И подумалось Анитре, что действительно глупо слезами умываться, когда впереди её ждёт столько всего интересного. Хлеб в это утро казался особенно вкусным, а жизнь прекрасной и удивительной.

***

После завтрака Сигверда вывела Анитру во двор и повязала ей плат на глаза. Потом крутанула несколько раз в одну сторону, затем - в другую и приказала:

- А теперь, девонька, веди нас к своему дому.

Анитра и пошла, как по верёвочке, ни разу не задумалась и не оступилась, хоть и не видела ничего из-под плотной повязки. Словно и впрямь шла знакомой дорогой, по которой хаживала не раз. Выбрала место хорошее, на пригорке возле леса. И от избушки Сигверды недалеко, всего то шагов триста пройти.

- Значит, так тому и быть, - произнесла Сигверда веско и сдёрнула плат с лица Анитры. Солнце брызнуло ей в глаза, вынуждая зажмуриться, да любопытство всё ж пересилило. Анитра приоткрыла один глаз, за ним второй, осторожно осмотрелась из-под ладошки и ахнула. Вид с опушки открывался сказочный: вся деревня видна, как на ладони, а за ней луга цветущие, да река широкая. А за рекой ещё одна деревня, и совсем уж в отдалении виднеются башни со шпилями.

- А чей это замок? – спросила Анитра у наставницы, указывая рукой вдаль.

- Экая ты глазастая, - хмыкнула ведьма. – В этом замке живёт владетель этих земель - хертуг Рангвальд.

Анитре тут же представился статный рыцарь на вороном коне, но ведьма мигом развеяла эту иллюзию:

- Владетель он только на словах. Стар стал да немощен. Всеми делами заправляет жена его Ингрид. Сынок то их при королевском дворе обитает, не спешит взваливать на свои плечи ответственность за родовые земли, вот матушке его и приходится этакую тяжесть одной тащить. Да она то не глупа, со всем справляется. И нравом строга, у такой не забалуешь.

Интерес к замку и его обитателям сразу иссяк. Анитре хватало общения с Сигвердой, а Ингрид, по словам ведьмы, мало чем от неё отличалась. Властная женщина, искренне полагающая, что есть только два мнения: её и неверное. И если Сигверду получалось принимать такой, какая она есть, то незнакомка заранее вызывала чувство неприязни. Возможно оттого, что старая ведьма потратила свою жизнь на служение людям, а княгиня заставляла людей служить себе. Наверное, в этом и крылась причина подобной предвзятости.

Сигверда тем временем принялась творить колдовство. Она кружила по пригорку, то склоняясь до земли, то воздевая руки к небу. Откуда только взялась в старом теле подобная гибкость. Движения Сигверды походили на танец, а в голове раз за разом повторялись произносимые ею слова: «Мать-река, ключева вода, очнись, оживи, свой лик покажи».

Вдруг ведьма замерла возле старого раскидистого дерева, рухнула перед ним на колени и принялась руками разгребать землю между корней. В этот миг Сигверда имела совершенно безумный вид. Она с диким остервенением выдирала пучки травы и отбрасывала их в стороны, словно боялась не успеть. Её руки покрылись ссадинами, под ногти забилась грязь, но ведьма не обращала внимания на боль. Наконец, она радостно вскрикнула и зажала в ладонях тонкую струйку воды. Рванула её на себя. И странное дело, вода поддалась, потянулась за ней следом, извиваясь серебристой змейкой в руках колдуньи.

Глава 5

А на утро началось настоящее сумасшествие. Если бы Анитра не видела всё происходящее собственными глазами, то ни за что не поверила бы рассказам очевидцев. Но, обо всём по порядку.

День начался, как обычно. Памятуя о том, что на сегодня намечена заготовка леса, Сигверда отложила передачу очередной руны Анитре на более спокойное время. Сразу после завтрака, ведьма и её ученица вышли во двор. Перед калиткой уже толпился народ. Присутствовали тут не только мужчины, но и женщины, и даже вездесущие дети постреливали по сторонам любопытными глазёнками. Никто не хотел пропустить столь важное событие, как строительство дома для ведьмы. Ради такого случая все дружно позабыли про сенокос и прочие неотложные дела.

Пока дожидались Сигверду, соседи донимали расспросами старосту и видно совсем его замучили. Неспроста он так сильно обрадовался появлению Сигверды, бросился ей навстречу, но так и не добежал пару шагов, замерев под её строгим взглядом.

- Доброго утречка, Сигверда, - поприветствовал он ведьму со всем возможным почтением.

- И тебе доброго утра, Харальд, - ответствовала ему ведьма.

- Люди собрались, как я и обещал, все ждут только тебя, - продолжил разговор староста, медленно отступая в сторону и давая Сигверде дорогу.

Анитра протиснулась следом за наставницей, опасаясь, что в такой толчее её просто раздавят. К опушке леса шли гуртом, но к назначенному месту встречи ведьма взяла с собой только Анитру, чем вызвала всеобщее недовольство. Пришлось старосте приводить народ в чувство, напомнив, что с лесной нечистью шутки плохи. Особенно она падка на малолетних детей и юных девиц. Утащит с собой и поминай, как звали. И Сигверда в этот раз не бросится спасать глупцов от незавидной участи, потому как не до пригляду ей будет за чадами неразумными, которым жизнь не дорога. Кажется, все всё поняли и даже прониклись. Вон как, матери шустро похватали проказливых ребятишек, надумавших тайком красться за ведьмами.

Сигверда шла не оглядываясь, знала, что может положиться на Харальда. Люди его уважали и к слову старосты относились с почтением. Ведьма спокойно открыла небольшой проход в заслоне и сразу же нос к носу столкнулась с Хозяином леса. Сегодня он выглядел, как купец. Красная атласная рубаха с длинными рукавами была перетянута кожаным плетёным ремешком. Поверх неё надета расшитая разноцветным бисером чёрная безрукавка. Широкие полосатые штаны заправлены в начищенные до блеска сапоги, фуражка с лаковым козырьком сдвинута набекрень. Ни дать, ни взять – ухарь-купец, удалой молодец.

- Принимай товар, Сигвердушка, в целом свете, лучше леса не сыщешь, отдаю почти даром, всё для тебя, моя красавица, - уверенно вживался в новый образ Хозяин.

- Ох и шалопут же ты, - беззлобно отмахнулась Сигверда. Кажется, чего-то подобного она и ожидала, потому что ничуть не удивилась. Наверняка за время знакомства ведьма успела привыкнуть к проказам лесного духа.

Хозяин нисколько не обиделся, напротив, разулыбался ещё шире и скомандовал своим помощникам:

- Давай, братва, выгружай.

А сам бережно отодвинул Сигверду с Анитрой в сторонку, подальше от прохода. Тут же раздался жуткий треск и вой, послышались смех и ругань, а затем в проделанное отверстие одно за другим полетели деревья. Как есть, целиком, вместе с корнями и ветвями.

Анитра подумала, что нужно обладать недюжинной силой, чтобы выдернуть вековые деревья из земли, словно сорняк. А вот Сигверда и тут не выглядела удивлённой. Значит, встречалась уже с проявлением этой силы и, видно, не раз. Она смотрела внимательно и ждала, когда наберётся достаточное количество стволов, а после бросила веское:

- Пожалуй, хватит.

Тут же проход закрылся, а Хозяин так и остался по эту сторону. Поклонился Сигверде в пояс, совсем как она ему в прошлую встречу и только после этого растворился в воздухе, на прощание подмигнув Анитре зелёным глазом.

Только тогда Сигверда смогла расслабиться и тяжело опуститься на ближайший ствол. Лёгкость, с которой она удерживала проход, оказалась лишь видимостью.

- Пойди, кликни Харальда, - обратилась Сигверда к Анитре, когда немного пришла в себя, - скажи, уже можно. Опасности больше нет.

Ведьмочка согласно кивнула и помчалась к старосте с известием, которого, без сомнения, все ждали с нетерпением.

Выскочив из леса, Анитра увидела дивную картину. На том месте, где была её разметка, уже наметился фундамент будущей постройки. Его образовывали вкопанные в землю каменные валуны. Невдалеке ярко горело пламя костров, над которыми были подвешены котелки. Каждый из присутствующих занимался своим делом, поэтому появление Анитры осталось никем незамеченным. Да и ждали, верно, не её, а Сигверду.

Девочка с трудом отыскала взглядом старосту. Он, как и другие мужчины, разделся до пояса и наравне со всеми копал землю. Анитра подошла поближе и растерялась, не зная, как к нему обратиться. Откашлялась, привлекая к себе внимание и, когда на неё уставились десятки пар глаз, робко произнесла:

- Меня Сигверда прислала, велела сказать, что опасности больше нет, можно в лес заходить.

Мужики воткнули лопаты в землю и посмотрели на Харальда в ожидании его распоряжений.

- Делимся на две группы, - прокричал староста зычным голосом. - Одна идёт со мной в лес, другая остаётся тут и доделывает начатое.

Он назвал по именам тех, кого берёт с собой, и потянулся за рубахой. В лесу то полуголым не походишь. Сменив лопаты на топоры, мужчины потянулись в лес. Тропинка была довольно узкой, так что шли друг за другом, а замыкала шествие Анитра. Ей было очень любопытно посмотреть на то, как простые люди будут разгребать те завалы, что нагородила лесная нечисть.

За широкими спинами добровольных помощников трудно было что-либо разглядеть, но вот радостные возгласы ведьмочка услышала задолго до того, как вышла на поляну. Причиной всеобщего восторга оказались обычные шишки, густо украшавшие ветви поваленных деревьев. Впрочем, из обычного в этих шишках была только форма. Их размеры поражали – величиной с кулак взрослого мужчины и битком набиты спелыми ядрами.