Ведьмочка - Травница 2

Глава 1. Кошмарный кошмар, приветик

Всполохи огня опасно сверкали вокруг. Они пугающе мерцали и появлялись повсюду. Я бежала вперед, но пламя то и дело злорадно загораживало мне дорогу. Здание за спиной полыхало в плену жадных языков ненасытного костра, исчезало на глазах, превращаясь в скорченные обгорелые руины.

Огненные вихри меж тем причудливо кружились и прожигали себе новые затейливые тропы. Они бежали вперед, не ведая страха, без опаски быть прерванными на своем пути жара и искр.

Миг и ночное небо окрасилось зловещим заревом.

Ветер доносил до слуха чьи-то испуганные крики и обрывки переставших действовать заклинаний. Тревога все сильнее расползалась по спине и маленькими шажками пробиралась внутрь, сковывала живот, но я не могла себе позволить остановиться. Не могла обернуться или хотя бы на минуту замедлиться. Следовало как можно быстрее двигаться вперед.

Несколько раз спешка выходила мне боком, глаза и ноги подводили, и я больно падала, оступившись о горелые доски. Вдыхала жженный запах, пропитавший окружающий воздух, кашляла и поднималась вновь, чтобы идти, ведь только так у меня оставался шанс спасти его.

И, наконец, я нашла того, кого отчаянно искала.

На открытом бескрайнем поле, в самом центре воронки огня, ко мне спиной стоял обнаженный по пояс юноша. Вены на его теле мало походили на человеческие, они горели ярким оранжевым светом, будто само раскаленное пламя текло в жилах молодого мага.

Рев огромного дракона прогрохотал где-то над моей головой, заставив упасть на колени. И тогда крик дикой перепуганной птицей вырвался из горла:

- Йен!

*

Проснувшись, я часто задышала. Тело все еще билось в тисках нервного озноба, а сердце порывалось выпрыгнуть из груди и улететь за пределы стратосферы, но я заверила себя в том, что все позади.

Это всего лишь глупый сон. Да, до ужаса реалистичный, но все же - всего лишь сон.

Глаза мои открыты, я лежу в своей уютной комнате в доме бабушки и вокруг совершенно точно нет никакого прожигающего огня, а у меня самой не возникает мыслей активировать арсенал бабулиных свечей.

Ведь не возникает?

Определенно, нет!

Поэтому вряд ли стоит о чем-то беспокоиться.

В сознании неожиданно мелькнула голая спина приснившегося мне парня, и я со стыдом закрыла лицо руками. Выражая таким образом стеснение и скрывая от взволнованно ластившейся ко мне Лилу свою совсем не кстати возникшую на губах, немного блаженную, улыбку.

Кошмарам часто нравится меня навещать, но от этого они не стали привычными и ласковыми друзьями. Они скорее выступают в роли странных проходимцев каждый раз пытающихся укрепить мою психику нестандартными методами.

Вчера по дороге домой я заснула прямо в машине бабушки и даже не помню, как именно попала в свою комнату. Вряд ли, конечно, обошлось без магии. Или же я мало осведомлена о скрытых способностях своих родственниц по тасканию тяжестей. Как-никак я вешу целых сорок семь килограммов.

Получается, меня уложили в кровать и даже переодели в пижаму, но порцию своего фирменного чая с травами для выпроваживания кошмаров вон я не выпила, вот они и радостно наведались ко мне в гости.

Но если раньше в своих снах я чаще пыталась спастись сама, так как за мной постоянно кто-то гонялся, пытаясь забрать у меня что-то очень ценное, а я, просыпаясь, никогда не могла вспомнить, что именно у меня желали отнять, но даже наяву понимала: отдавать эту непонятную штуковину ни в коем случае нельзя. То сейчас первый раз панический страх был связан не со мной. Весь ужас и беспокойство относились к парню из сна, к такому знакомому мне Гривену, чьи красные глаза до сих пор холодили кровь от одного только воспоминания.

Но я не стала вскакивать с постели и бежать, забыв про тапочки, в ванную комнату для передачи сна воде, а только повернулась на левый бок, обняла покрепче вторую подушку, которая всегда лежала рядом, и изо всех сил попыталась снова заснуть.

Во мне, судя по всему, пробуждался невиданный ранее мазохизм, так как, несмотря на поистине пугающий кошмар, мне хотелось вновь погрузиться в тот сон, чтобы узнать продолжение.

И…

Очень хотелось так же реалистично увидеть его вновь.

_________________

Дорогие читатели, продолжаем историю Ведьмочки-Травницы❤️

Буду рада любой поддержке ❤️

Желаю добра и волшебства ❤️

Глава 2. Компрометирующий меня завтрак

Завтрак можно было бы отнести к разряду среднестатистических, если бы не парочка странных обстоятельств, связанных непосредственно с моими родственниками.

Маме, к большому сожалению, пришлось рано утром уехать на работу, и на кухне мы находились вчетвером.

Я вела себя, быть может, немного хмуро, но вполне себе обычно, а вот поведение остальных присутствующих дам попахивало моментами недоверий...

В первые пару минут после привычного «волшебного утра», стояла тишина.

Ни одного вопроса об учебе, о моих впечатлениях о Ле Визардри или преподаваемых в университете предметах, хотя я ожидала и морально готовилась не к парочке мелких вопросов, а к целому детально распланированному допросу с магическим светильником, нацеленным в глаза.

И вот нежданно нагадано встретило меня молчание. Ну как молчание. Ба что-то радостно и воодушевленно напевала себе под нос. Оладушки тем временем весело вылетали со сковородки, напоминая маленькие инопланетные тарелки, покидающие свою базу. Затем кружились несколько раз над столом и аккуратно плюхались-приземлялись на большую тарелку в виде зеленого листа монстеры. Пахло клубничным джемом и свежими абрикосами, аппетитно расставленными в керамической вазе. Тётушки то и дело хитро переглядывались и кидали на меня якобы незаметные любопытные взгляды.

И первой не выдержала я:

— Что всё это значит?

— О чём ты? — поинтересовалась глава семейства, и ее дочери спешно закивали, изображая кротких ангелочков, выражающих полное согласие со своей матерью.

— Вы подозрительно себя ведёте!

— Почему это? Завтракаем… — тетя Эн убедительно потянулась за домашим хлебом, взяла кусок в руку и демонстративно начала намазывать на него толстый слой сливочного масла.

— Нет, я больше не выдержу! — сверкнув глазами, вставила ее близняшка. — Расскажи нам уже про этого мальчика. — и стоило ей это произнести, как две сестры азартно придвинулись ближе ко мне

— Вот же канарейка несдержанная! — сдвинув брови на переносице, недовольно кинула в свою дочь ба, а потом резко переменилась в лице, засияв всеми возможными радостными лучами и спешно объявила, — Я тут позволила себе влезть в секретные архивы академии, но, должна признать, они хорошо заколдованы, по самому высшему разряду, поэтому информацию о поступивших узнать практически невозможно. Но разве женщина из рода Ходж может так просто сдаться? А потому твоя бабушка провела иного рода расследование, моя красавица, и в итоге у меня осталось три мальчика с именем Йен, которые вполне могли бы поступить на первый курс Ле Визардри вместе с тобой. — оладушек удачно шмякнулся в тарелку, а мне показалось, что прямо на мое удивленное лицо. Ба между тем загибала свои пальцы, продолжая, — Один мальчик чахоточный, второй немного оркоподобный, а вот третий – просто редкостный красавчик.

— Ты ведь кричала и звала какого-то Йена, — охотно разъяснила тетя, правильно разгадав мой немой ступор.

— Это ничего не значит! — вскочив на ноги, объявила я. — Вы не имели никакого права подслушивать и…

— Так никто и не подслушивал, — искренне повела плечами вторая моя ведьма-тетя, — Ты громко кричала, да так, что мы все сбежались к тебе ночью в комнату, боясь, что к нам пробрался вор. Хотя даже в искривленной реальности — это маловероятно, его бы сплющило еще на пороге… Но, когда зашли, ты, очаровательно свернувшись калачиком, спала крепким сном.

— Вот мы и подумали, наверное, этот мальчик тебе…

— Вы все не так поняли! Ясно? Мне никто не нравится! – почувствовав себя до ногтей лешего оскорбленной, я ощутила, как щеки начинают гореть алым румянцем стыда. А чтобы скрыть сей позорный факт от любопытных глаз моих родственниц, спешно выбежала из кухни, уловив при этом бабушкин шёпот:

— Надеюсь, всё же не чахоточный…

Глава 3. Разговор с мамой

Углубившись в чтение книги Джейн Остен «Мэнсфилд-Парк», я полусидела-полулежала на своей кровати, окруженная двумя мягкими подушками цвета бледной мяты. При этом в голове у меня копились фразы мгновенной атаки и опережающего нападения, на случай если кто-то из моей крайне любопытной родни женского пола решит потревожить колоссально волшебный досуг юной ведьмочки.

Даже не знаю на кого я больше сердилась. На себя и недалекие крики во время сна или же на выдающиеся уши-локаторы своих горячо любимых родственниц?

Надо же было так опозориться…

И как прикажете впредь предотвращать подобное предательство собственного языка?

Не ложиться же с кляпом во рту, опасаясь снова ляпнуть во сне что-то совершенно непристойное?

Как например, имя бесчувственного Гривена.

Дверь бесшумно открылась и на пороге появилась мама.

Повинуясь бессознательному инстинкту, я вскочила с места и кинулась в её объятия. Блаженно вдохнула, ощутив самый потрясающий аромат на свете. Она всегда пахнет нежными утренними цветами, домашним уютом и совсем чуть-чуть корицей.

Но потом резко вспомнила, что обижена, и, спешно освободившись из ласковых рук, отступила на пару шагов. Сложила руки на груди и гневно произнесла то, что мучило меня весь первый семестр:

— Папа был темным волшебником! Темным! Ты знала и ничего мне не говорила!

Она застыла на месте. Опустила на долгую секунду свой взгляд, а потом вновь подняла на меня свои бесконечно красивые зелёные глаза, в которых отчетливо мелькнула печаль.

Ненавижу, когда мама грустит. Я это совершенно ненавижу и на дух не переношу. Всегда, когда замечаю, пытаюсь поднять ей настроение. Вот и сейчас, вполне ожидаемо, моя обвинительная фигура сразу же дала трещину, начала рассыпаться. И я чуть было не кинулась снова ее обнимать. Но с большим трудом сдержалась.

— И когда ты хотела мне об этом рассказать?

Мама виновато улыбнулась, пожала плечами и произнесла неожиданное:

— Честно, не знаю. — я открыла было рот, чтобы возмутиться такому неслыханному ответу, но не нашлась что сказать и угрюмо села обратно на кровать.

Закрыв за собой дверь, и тем самым огородив нас от органов слуха других членов семьи Ходж, самая потрясающая женщина в мире, на которую я очень сильно в тот миг сердилась, подошла и села рядом со мной. Она провела рукой по покрывалу сочно-зеленого цвета, приглаживая несуществующие складки и тихо сказала:

— Каждый раз пыталась начать, но ты всегда настолько категорично высказывалась о темных волшебниках, что я боялась. Потому и тянула. Знаю, милая, это было неправильно с моей стороны. Неразумно. Глупо. Но я, к моему сожалению, уже ничего не могу изменить.

Горечь, прозвучавшая в голосе мамы, заставила меня немедленно раскаяться и начать сожалеть о своей твердой позиции. Тотчас отказавшись от стороны холода, я придвинулась к ней и тепло обняла.

— Я очень люблю тебя, моя милая Мелисса. — шепнула она, прижимая меня к себе. — И ради твоего счастья сделаю все возможное.

— Знаю, мам. Я тоже очень сильно тебя люблю. Сильнее, чем ты меня.

— Ты не можешь сильнее, глупышка. — улыбнулась мама и погладила меня по волосам.

— Знаешь, мам, — отодвинувшись, я подняла ноги на кровать и обхватила руками колени, — А я подумала было, что ты отдала мне папин дневник специально. Ну, чтобы я сама узнала.

— Как это сама? Там же нет упоминаний о темном волшебстве? — нахмурившись проговорила моя родительница и извинительно добавила, — Я его тоже немного полистала перед тем как отдать тебе.

— А дневник тебя тоже приветствовал? Когда я впервые его открыла, то появилась надпись о том, кому он принадлежал. Там было сказано, что папа «темный волшебник».

— Значит, твой отец не просто вел эти записи, но и магией привязал к тебе тетрадь . Зная твоего папу, я должна была раньше об этом догадаться.

— Мам, — взяв ее руку и набравшись храбрости, уверенно посмотрела в зеленые глаза. — Расскажешь мне о папе? Пожалуйста. Но только правду?

Она снова погладила меня по голове и кивнула, а затем начала свой рассказ.

Глава 4. О моем папе

Никогда раньше я не задавала маме вопросов об отце.

У меня имелась кучка фактов, и, основываясь на скудной информации, мне нравилось самой додумывать дальнейшую биографию Алана Ли. Рисовать его в своем воображении непобедимым заступником более слабых, с особой тщательностью прокручивать в голове его героические сражения с нечистью - всегда безусловно заканчивающиеся абсолютной победой папы.

Но порой правда оказывается совсем другой. Той, от которой нестерпимо хочется отвернуться. Закрыть уши, начать громко напевать какую-нибудь совершенно дурацкую песню, лишь бы не дать ей полностью просочиться к тебе в уши. Ведь тогда она не сможет целиком убедить тебя – не останется навеки в твоем сердце.

Но я уже не была той маленькой девочкой, мне было семнадцать лет – почти восемнадцать – и я не могла позволить себе слабость.

Мои родители познакомились на вечеринке магов и ведьм. Мама училась на последнем курсе хорошо известного мне Ле Визардри, а папа оканчивал другую престижную магическую академию.

Со слов матери это была любовь с первого взгляда, мгновенно вспыхнувшая между ними ярким фейерверком. С того дня они почти не расставались и буквально через год связали себя узами брака. А еще спустя год мама забеременела мной.

Когда она была на последних сроках своего положения, их соседи переехали в другой район, и в квартире напротив поселилась другая молодая пара. Филл и Бэтти Мориган. В отличие от своих предшественников, они владели магией. Были сторонниками ее темного проявления. И любили открыто насмехаться над светлыми волшебниками, но, как с грустью рассказывала мама, папа очень сильно старался обходить острые углы во время их совместных бесед.

Как-то ночью маме показалось, что она слышит крики за стеной, но сонный папа уверил ее не волноваться и спать дальше. А на утро она поняла, что ее опасения далеко не беспочвенны.

Фил попросил отца съездить с ним в город по делам, и они уехали с самого утра, а мама, закончив готовку шоколадного пирога, решила угостить свою новую знакомую. Когда соседская дверь открылась, Бэтти появилась на пороге с наложенным на лицо иллюзионным шлейфом, который не смог бы заметить только студент-недоучка. Ночные крики всплыли в памяти мамы, и она начала обеспокоенно задавать девушке вопросы, но в ответ на ее желание помочь получила надменный взгляд и уверенные холодные слова:

- А твой муженек разве тебя не бьет? Травы дилсеи еще не нашептали ему загадок о его возлюбленной? Что ж, это дело времени. Но не волнуйся, дорогуша, ты тоже к этому привыкнешь.

Вечером мама рассказала обо всем папе, но тот отнесся к ее словам с недоверием. Сослался на ее гормоны и уверил в ошибочности догадок, приведя множество опровержений, ведь Фил был такой славный парень.

Шло время, папа все сильнее сближался с новым соседом, а мама все чаще подмечала в своем муже изменения. Он стал более нервным, раздражительным, мог начать внезапно смеяться или – чего никогда раньше не было – ни с того ни с сего повысить на нее голос.

Когда после ее долгих просьб и уговоров, они, наконец-то, переехали в другую квартиру, было уже слишком поздно.

Славный маг, Фил, медленно и плавно, видя силу травника, выманил Алана Ли на другую сторону, показал, на что способны дурманящие травы, и папа постепенно стал отдаляться от мамы.

Маму неустанно терзали сомнения, но вначале она закрывала глаза на свои догадки. Уверяла саму себя в излишней фантазии и буйном воображении в связи с плясками гормонов. Тем более папа всегда умел мастерски отшучиваться.

Но однажды правда сама раскрылась.

Мама застала его подчиненным дурману. Ужаснувшись, спешно отшатнулась и попыталась убежать. Он пришел в себя, когда она почти собрала свой чемодан. Упал в ноги, молил не бросать его и клялся все исправить. И мама осталась.

Но шло время, а картина повторялась снова и снова, и травы все больше подчиняли его себе.

— Он тебя бил? — сама не осознала, как страшный вопрос вырвался из моего горла и повис в воздухе. Он пугал, заставляя обнять себя руками. И я нервно наблюдала за мамой.

Она не ответила спешно: «Конечно же, нет!», не приложила руку к губам, с ужасом воскликнув: «Как ты могла такое подумать?», она вдруг замолчала. И эта тишина столь болезненно воткнулась в мои плечи, что на глаза тут же навернулись слезы.

Она хотела сказать мне что-то еще. Но не успела. Вскочив с постели и яростно оттряхнув с глаз предательскую жидкость, я выкрикнула громче, чем мне бы хотелось:

— И дневник этого человека ты мне отдала? Лучше бы ты выкинула все и никогда мне про него не говорила. Никогда!

— Твой папа был очень хорошим, — тихо произнесла мама.

— Милая, — послышался третий голос и, повернув голову к двери, я увидела взволнованное лицо бабушки.

Остановившись возле стены, она с сожалением смотрела на меня.

— А ты, – с упреком тыкнула в нее пальцем. — Называла его лучшим травником! Говорила так, словно он и правда хороший! Словно он…

— Мэл, твой папа и правда был очень хорошим, пока его не пере…

— Ничего не хочу слышать! – закрыв уши руками, отчаянно замотала головой, будто в этом жесте пряталось мое спасение. – Прошу вас обеих немедленно выйти из моей комнаты!

Глава 5. Новый знакомый. Оборотень

Плакать в небе, пока летишь на метле на высокой скорости - малоприятно, а еще довольно болезненно.

К тому же это шло вразрез с образом сильной и независимой ведьмы, который я с недавних пор лелеяла в своем сердце.

Тряхнув головой, дала себе мысленную установку собраться с духом и немедленно прекратить водопад из глаз.

Но стоило мне вытереть ладонью влажные щеки, как я ощутила толчок в бок и увидела секундную вспышку красных искр в том месте, где вроде бы произошло столкновение с невидимым противником. Испугаться не успела, так как сразу же вслед за этим странным происшествием меня охватило чувство, будто чьи-то невидимые руки крепко придерживают меня, лишая не только возможности полноценно упасть, но даже немного сместиться в сторону.

Тут же рядом раздался чей-то вскрик, ворвался в уши и уверенно донес до меня посыл – владелец голоса не наслаждался ситуацией.

Быстро покрутила головой и заметила, как в паре метров от меня, стремительно падал вниз мальчишка, в то время как его метла невозмутимо парила в воздухе. Времени думать и анализировать не было.

Конечно, я понимала, что ситуация несколько странная…

Со мной он точно не сталкивался, иначе я бы уже давно увидела его, да и удар был бы сильнее…

Может, простое совпадение?

Суицидник на метле?

Нет, был бы суицидник, так бы не вопил.

Мысли галопом мчались в голове, в то время как я без промедления понеслась к чужой метле. Схватила ее и вместе с ней молниеносно спикировала вниз к падающему. Подлетев, торопливо всучила рукоять в руки мальчика и скомандовала обеим метлам поднять нас вверх.

Когда опасность миновала, и мальчишка взобрался на свою метлу, я отлетела чуть в сторону.

Подозрительно косясь друг на друга, мы покружили немного в воздухе, а затем не сговариваясь опустились на зеленую поляну в Лисьем парке.

Мальчик был ниже меня ростом. Выглядел лет на тринадцать или четырнадцать. Хмурый, темноволосый, с серыми колючими глазами и до крайности обиженно-надменным выражением на лице.

— Вы, ведьмы, а цепляете на свои метелки целую кучу защитных заклинаний, будто летать совсем не умеете! — высоко подняв подборок, словно это могло ему помочь стать немного выше, бросил в меня новый знакомый.

— Между прочим, я спасла твою голову от столкновения с матушкой землей. — его, видимо, не учили в семье ни хорошим манерам, ни словам благодарности.

— Да ты меня лишила первого места, ведьма! — уши мальчишки смешно покраснели, а я с сожалением вспомнила, почему раньше никогда не хотела быть ведьмой.

Ведь назови он меня феей, звучало бы куда менее обидно.

— Я бы выиграл соревнование, если бы ты со своим обвешанным побрякушками драндулетом не объявилась на моем пути и не выкинула меня к екрамам в глотку! — такой мелкий на вид, а ругается хуже бабули.

Еще немного и он весь покраснеет от злости. Вон как глаза горят.

— Да я тебя вообще не трогала! И не видела, пока ты не стал кричать и падать!

—Конечно, не видела! — забыв на минуту о гневе, самодовольно подтянулся горе-летун. — Мы с братьями новый усилитель замутили. На такой скорости сложно нас заметить.

— Так ты, маг? – удивленно уточнила.

Ему же по возрасту не полагается метла….

— Шаридона перебрала?! — снова перешел на сторону эмоций возмущения собеседник. Гордо выпятил грудь, расправил плечи и постарался еще выше поднять свой подбородок. – Я четвертый сын Малого Эллиота. Ян из рода Туманных оборотней. Если тебе это о чем-то говорит.

Создавалось впечатление, что последнюю фразу, а главное, ту высокомерную ноту, которая в ней сквозила, он перенял у кого-то из своих старших родственников. И репетировал ее перед зеркалом довольно часто.

— Ни о чем не говорит, — пожала плечами и прямолинейно спросила, — А метла тогда тебе зачем? Вы разве не по лесам обычно бегаете гол…? — вовремя сдержалась и попыталась спешно придумать, как бы корректнее закончить фразу, но мальчик опередил меня очередной конвульсией гнева.

— Да ты! Ты… – пыхтел, будто паровоз. — Невежда! Расистка! Точно! Невежественная ведьма и Расистка!

— Ничего подобного!

Вот же вредный. Я его спасла, а он обзывается. Невоспитанный.

— Я читала, что оборотни насмехаются над метлами. Метлы в вашем обществе не приветствуются, ведь у вас сильные ноги… то есть лапы… Или лучше сказать «ноги»? В общем ваши развитые конечности позволяют преодолевать колоссальные расстояния без всяких там метелок.

— Так и есть! Мы от природы наделены великой силой. — Ян тут же успокоился и важно подбоченился. — Но мы с братьями любим погонять. Это весело и Блэйк каждый раз изобретает новые крутые элементы. Чаще для скорости и гонок, но иногда и для качественного внешнего вида. Ты бы видела его метлу, мы с братьями на нее слюни пускаем!

— Ого! Элементы для скорости, это, должно быть, круто. Тогда извини, значит автор, чью книгу про оборотней я читала, ошибался.

— Ну… не то, чтобы очень… — очерчивая круги пяткой серого кроссовка, тихо сказал мальчик. — От деда мы до сих пор скрываем свои увлечения, а папа, скорее всего, догадывается, но вроде он не против.

Глава 6. Возвращение улетевшей ведьмочки

Покружившись еще немного в небе возле парка, я почувствовала, что сумела возобновить сломанное внутри меня спокойствие и полетела домой, готовая продолжить разговор с мамой, а также устроить с ба конструктивный диалог.

Но конструктивный диалог начался лишь после моего требовательного вопроса:

— И как понимать эту иллюминацию? — бросая досадный взгляд на метлу, обратилась к главе нашего рода.

— Как запущенную недалекость твоей тетушки Моны. — страдальчески вздыхая, пояснила самая старшая из женщин семьи Ходж.

Подойдя ближе, она приобняла меня одной рукой за плечо, а второй забрала мою переливающуюся всеми цветами радуги метлу — как закрыть третий глаз?! — и оценивающе покрутила ее перед своим носом.

— До твоего приезда, я попросила ее наложить на твой подарок парочку защитных заклинаний. Кто ж знал, что она подойдет к делу с таким рвением и не пожалеет всю книгу Энжиса. Дети порой получаются несколько узколобыми.

— Мама! — а это уже моя мама появилась в дверях и одарила ба убийственным взглядом. — Ни одна из моих сестер не отличается узким лбом, поэтому прекрати, пожалуйста. — затем тепло повернулась в мою сторону и миролюбиво разъяснила, — У твоей тети возникли небольшие проблемы с полетами, когда она была примерно того же возраста, что и ты сейчас. Накладывая заклинания на твою метлу, она всего лишь хотела тебя защитить и уберечь от опасности. Только, видимо, не успела их сделать менее, хмм, заметными.

— Да, оттюнинговано на славу! — не отрицая факта яркости красок, способной добраться до самой сетчатки глаза и вызвать головокружение, поддакнула бабушка. — Но, если пожелаешь, моя дорогая, мы это исправим и оставим только парочку.

— А можно снять все заклинания?

— Можно, но поверь не праздным знаниям своей лучшей на свете ба, даже опытные маги всегда окольцовывают свои метла парочкой необходимых защитных заклинаний.

— Они своего рода подушки безопасности, как в машине.

— И они постоянно будут вот так искрить и сбрасывать пролетающих мимо оборотней?

— Оборотней? — поинтересовалась ма.

— Симпатичных? — спешно добавила ба. — И почему мы продолжаем тут стоять? Марш все на кухню есть мои лягушачьи пирожки. Заодно все нам подробно расскажешь. Не зря же я вчера целый день стояла возле плиты.

— Ба, у тебя вся кухонная утварь заговорена и готовит исключительно сама. — стараясь спрятать ироничную улыбку, заметила я, на что была вмиг сражена недовольным взглядом.

*

— Больше никогда не смей готовить эти агрессивные пироги, напевая считалочку возлюбленного! — тетя Энн ворвалась на кухню эдакой негодующе-возмущенной фурией. Темные волосы разметались по плечам, щеки горят, глаза сверкают молниями. — Еле отбилась от этого настырного чебурека, требующего поцелуй! Все утро противно квакал возле двери моей комнаты и не давал спокойно спать!

— Я для ребенка старалась-старалась, — огорченно вздохнула ба, касаясь пальцами лба и тем самым смахивая с себя всю ту невыносимую тяжесть проделанной работы, — А ты все одеяло на себя перетянула, лиса.

— Мама, как ты можешь! — вспыхнула растрепанная тетя, — Да я вся измучилась его ловить, чтобы поцеловать!

Услышав это, мы с мамой без прежних опасений потянулись к широкой керамической тарелке в виде листа кувшинки и взяли по пирожку в форме упитанной лягушки.

— Измучилась она. Как же. Верю. — тоном полным недоверия произнесла бабушка, а ее брови негодующе сошлись на переносице, — Так прогнала бы его или поймала и закинула в комнату нашей Мелиссы. Зачем сама умалишенной кочергой за ним гонялась? Я-то хотела интересное чего увидеть, а не вот это вот.

Сказав это, она плавно взмахнула в воздухе правой рукой, прошептала себе под нос заклинание, и в центре стола, прямо над пирожками, возникли серебристо-фиолетовые крохотные частички. Они вспыхивали, кружились, а затем вмиг собрались в образ нашего соседа Дэна Спэрра. Мужчина в круглых очках и коричневом костюме смущенно улыбался нам, приветственно кивая головой.

—Мама! — щеки тети Энн разрумянились еще сильнее, полыхнули, — Ты не поленилась добавить образно-вид.

— Конечно, не поленилась! — фыркнула ба.

Она снова взмахнула рукой, и иллюзия Спэрра мгновенно исчезла, растворившись в воздухе. А для меня иначе раскрылись слова ба о том, что она весь день потратила на готовку.

— Только вот, говорю же, на нашего соседа я и без твоих жарких поцелуев могла бы посмотреть. Стоит только выйти за крыльцо.

— Ну знаешь ли. — с этими словами тетя, высокого подняв подбородок, спешно удалилась из кухни.

Видимо, у женщин семьи Ходж генетически заложена данная манера поведения: чем сильнее обида – тем выше подбородок.

Интересно, у оборотней тоже так?

— Ба, это было жестоко. — заметила я, откусывая лапку пирожка и наслаждаясь вкусом черничного джема, потекшего в рот.

— Жестоко - это когда твоя дочь истинная ведьма в сто седьмом поколении влюбляется в задохлика без йоты магии в роду.

Глава 7. Командная работа семьи Ходж, хо-хо

Первый раз я увидела во всей красе, что значит командная работа семьи Ходж. Мои три близкие родственницы спешно переглянулись между собой, безмолвно обменялись некими ведьмовскими секретными данными и синхронно прошептали неизвестное мне заклинание.

Свет на кухне на секунду замерцал, плита запищала, словно внутри нее сработала сигнализация, а на окна упали невесомые прозрачные занавески, на миг заискрили и тут же погасли, полностью исчезнув. Затем все перебои с электричеством закончились также внезапно, как и начались.

Бабулин стул еще плотнее и доверительнее придвинулся ко мне, а женщина на нем восседающая азартно произнесла:

— Теперь рассказывай, детка.

— А что это было? Ба? Разве дом не находится под защитными заклятиями?

— Находится еще под какими, — подтвердила глава рода, — Но существуют темы в мире магии…

— Которые следует беречь с двойной тщательностью. — закончили за нее мои мама с тетей.

Рассказ получился сумбурным. Меня то и дело перебивали, закидывая наводящими вопросами, атаковали чрезмерным желанием деталей, и когда я, наконец, завершила свою историю про Орри, то одна моя родственница уже листала наспех вызванные на кухню древние фолианты, а вторая кружила рядом, наперебой создавая воздушные образы драконов, каждый раз восторженно уточняя:

— Похож? — и каждый раз разочарованно начинала лепить нового, услышав мое очередное:

— Нет.

Третья же родственница – никогда не сомневалась, что среди всей моей родни, мама самый адекватный представитель — продолжала спокойно пить свой чай и интересовалась моими ощущениями от учебы. Просила делиться всем, что нравится, а может, и наоборот, доставляет неудобства.

— Ну почему, если оборотень, то школьник, а как дракон, так сразу недорослик, — вроде как тихо шептала себе под нос бабушка.

Но всем были прекрасно слышны ее расстроенные вздохи.

Полагая, что они вместе с тетей ушли с головой в свои археологические раскопки драконов, а значит уже не так активно меня слушают, я очень тихо произнесла:

— Мам, представляешь, на меня одна девочка наслала партин.

— Что? — мои предположения оказались в корне не верны. Две особы, забыв об огнедышащих созданиях, кинулись ко мне.

— Почему? Кто посмела? Из-за чего?

— Да я сама не ожидала. — пожала плечами. — Думаю, она не любит отказы.

— Вот же малолетняя отрыжка лешего!

— Мама!

— Не буду я сдерживаться, когда какая-то пигалица…

— Заноза в орковом… — яростно начала было тетя, но рука ба спешно опустилась на ее плечо, и, округлив глаза, она осторожно сказала:

— Энн, милая, думаю, пока это несколько перебор для нашей девочки.

А мне вот стало очень любопытно, где же располагается эта заноза у упомянутого орка.

Мне налили грушевого компота и зачем-то несколько раз уточнили, хорошо ли я себя чувствую. И лишь удостоверившись, что наглая выходка Лесли не превратила меня в нервную и пугливую истеричку, от меня потребовали немедленного и детального рассказа.

Очередного…

Но стоило только начать, как бабушка мечтательно спросила:

— Может, ты увела у нее мальчика? Например, того самого Йена.

— Да нет же. — хмурясь, покачала я головой, — Кайли говорила, что Лесли пыталась охмурить Гривена в летнем лагере. Но он абсолютно бесчувственный, и ему никто не нравится. Я так точно не нравлюсь. — вспомнила его безразличное отношение после истории с партином, но не могла не признать его поддержку в том злополучном коридоре, — Хотя с партином он мне помог. — и после этой фразы интерес моих родственниц размножился и придавил меня безграничным любопытством.

Буквально прижал к кухонному столу.

Кажется, я еще никогда так сильно не уставала, как после рассказа о затянувшем мои ноги болоте. Даже Кайли не умела столь изощренно пытать, как бабушка с тетей. Все попытки мамы утихомирить их неуемную тягу к новым деталям моментально проваливались. Но, надо признать, в глазах моей родительницы тоже горел огонек интереса.

Когда меня выжали, как лимон, и в награду снова дали прохладительного компота, ба, которая однажды уже нашла общий язык с Кэтти — оттого эти двое теперь постоянно казались мне подозрительными личностями — практически повторила слова подруги.

— Эта девочка так просто не отстанет, пока ты не поставишь ее на место, показав, что с тобой нельзя так обращаться.

— Да, ведьмочки в юном возрасте крайне нестабильны, — со вздохом согласия, поддакнула своей родительнице моя тетя, — Помню, как Илин на третьем курсе довела мои волосы, которые красивыми волнами спускались ниже бедер, до обыденного каре.

— Позорище. — негодующе вспыхнула ба. — Еще и не стыдно вспоминать, как она ставила на тебе опыты горе-цирюльника. Нет бы сразу в отместку прижечь ей ресницы с бровями!

— Мама, — произнесла моя мама миролюбивым голосом, и я честно надеялась, что она сейчас выразит несогласие со сказанными, но следующие ее слова меня не слабо удивили, — Одних только бровей было бы вполне достаточно. — и, поймав мой удивленный взгляд, она ласково улыбнулась, будто они с ба не чей-то принудительный шугаринг обсуждали, а обменивались рецептами яблочных пирогов, споря о том, нужна ли корица.

Глава 8. Моя Лилу и вдруг вспыхнувшая любовь ба

После истории о партине и моем чудесном исцелении, ба взглянула совершенно новым взглядом на появившуюся на кухне Лилу. Гордым и ликующим. Словно в мою дверь стучались две сотни чёрных кошек, но именно глава нашего рода была непреклонна в своих убеждениях, яро склоняя меня обратить внимание непосредственно на белого пушистика.

— Я с первого взгляда поняла, что ты особенная, — прямо-таки промурлыкала ба, поднимая мою кошку на руки.

Та не сопротивлялась. Отнюдь. Ластилась и благосклонно позволяла гладить себя по мягкой шерстке.

Мама с тетей хитро улыбнулись и вскользь переглянулись, но это не осталось не замеченным.

— Ой, вот давайте без ухмылочек, ведьмы мои. Лучше напрягите свои извилины и подумайте из какого коридора тьмы могла выйти эта прелесть?

— Целитель тоже предположил, что Лилу порождение тьмы, сразу как узнал об исцелении моих ног. Но разве это не странно? Разве не Вейн должен быть ее сущностью?

— Вейн и Акрэ, — мамина ладонь опустилась на мою голову и ласково погладила по волосам. — Это две половинки одного целого. Не бывает всепоглощающего света, ровно также, как и нет абсолютной тьмы.

— Не всегда то что лучится светом излучает добро, и пусть не пугает жуткая оболочка, ведь под ней может быть запрятана…

— Чистота сердца, — довольно закончила тетушка и получила в лоб недовольный взгляд бабули.

— Могла бы и поизящнее что-нибудь придумать. Все чаще убеждаюсь, что мои дочери своей узколобостью либо в отца, либо в мать его пошли.

— Мама! — воскликнули оба ее недавно упомянутых ребёнка, а ба, подойдя ко мне, аккуратно переложила в мои руки Лули и хитро шепнула:

— Им правда глаза колет. А вот ты, моя милая, вся в меня. Такая же красавица и талантливая умница!

*

Узнать из какой области или региона темных земель пришла Лилу нам никак не удавалось. Не помогали ни магические карты, ни кристаллы поиска. И мою кошку, кажется, тщетные попытки родни искренне забавляли.

Запределье… - будто промурлыкало что-то в сознании.

Мы, кстати, успели переместиться в комнату магических побрякушек — таковым было данное мной кодовое название бабушкиного кабинета.

Белая комната с обвешанными по стенам засушенными травками, магическими картами, амулетами и многочисленными фотографиями детей хозяйки, от периода «смешная малышня» до «взрослые состоявшиеся ведьмы и маги». Имелись ещё несколько моих снимков, на которых я отчаянно напоминала щекастого хомяка.

Несмотря на то, что меня с рождения отличало худощавое телосложение, щеки считали своим магическим долгом всегда быть рядом. Видимо, они в сговоре с волосами и чтят одни им известные установки. Мои личные предпочтения, что щекам, что волосам - чужды и далеко фиолетовы.

Около окна располагался резной деревянный стол. Оригинальный и на редкость самобытный. Вырезанный таким образом, будто цельный кусок бревна упрямо и хаотично брыкался, пока из него создавали предмет интерьера. В нем имелось огромное количество скрытых обычному глазу ящичков и секретных шкатулок – обо всех знала одна их владелица. Мы же были осведомлены лишь о тех, в которых ба хранила письма от воздыхателей.

Почитатели, кстати, особо не страдали такими качествами, как скромность или робость, и посылали ей пачками свои фотографии. Гордо позируя, с томными взглядами, устремленными вдаль, и выпяченными вперед, словно мачта, грудными клетками.

…Я жажду разглядеть на небе твои блестящие глаза…

Кажется, именно так писал в одном из писем очередной поклонник.

И, да, ба нам эти послания демонстрировала с гордостью неизменной кокетки. Зачитывала вслух, а некоторые помнила практически наизусть.

Правда, ее нервировало, когда мы начинали хихикать над «блестящими ноготками», «кружащимися зрачками» или «тугим страусиным станом», которым ее наградил мало разбирающийся в комплиментах колдун.

Помимо оберегов, вдоль стен тянулись полки с плотно прижимающимися друг к другу книгами. Здесь, насколько я знала, в отличие от других комнат, хранились особо редкие экземпляры, подверженные магии самосохранения — то есть уничтожить их было бы крайне сложно, практически невозможно.

Взяв толстенный талмуд, перетянутый темно-синим бархатом, ба увлечённо перелистывала многовековые страницы.

Мама с тетушкой между тем склонились над вторым столом — самым обычным и до скуки круглым. И с вытянутыми кристаллами в руках повторяли мало понятные древние заклинания.

А я улыбалась, всматриваясь в черно-белую фотографию. На ней ба расположилась в саду на мягком диванчике, окружив себя маленькими ведьмочками и одним юным магом, держащим в руке изрядно потрепанную игрушечную метёлку.

Именно в тот момент я повторила за голосом, прозвучавшим где-то глубоко внутри меня.

— Запределье.

— Да, детка, — хмыкнула в ответ увлечённая своим перелистыванием старины ба, — Я тоже мельком о нем подумала, но…

Замолчала она резко.

И что-то, неуловимо и стремительно, изменилось в окружающем настроении. Повисло в воздухе, свернулось любопытным клубком и замерло в ожидании. Сгустившаяся тишина плотным слоем опускалась на плечи, заставила повернуться на неожиданно притихших родственниц.

Глава 9. Гонки с Яном

На встречу с Яном меня провожали с различными надеждами и уверениями. Мама, как мы уже давно выяснили, самая здравомыслящая представительница моего семейства, утверждала, что новые друзья и знакомства – это всегда хорошо.

Тетушки намекали, что можно выведать у мальчика, что это у его семьи за древние руны такие, и нет ли возможности на них взглянуть и слегка пощупать. Одним единственным глазком или, например, быстренько приложиться к ним ладонью.

А бабуля была на виражах своего неизменного репертуара:

— Раз у него имеются братья, — мечтательно говорила она, поправляя мои волосы, которые я тут же пыталась собрать в тугой хвост, — Значит, среди них есть старшие оборотни. Возможно, даже твоего возраста или чуть постарше. Несомненно, чуть постарше – в самый раз, и тебе обязательно следует с ними тоже познакомиться. Оборотни, детка, отличаются удивительно страстным нравом…

— Мама!

— Не слушай возмущения своей мамы. Ей было шестнадцать, когда один наш сосед оборотень начал за ней ухлестывать, и пару раз она ходила с ним на свидания. Без всякого моего вмешательства, кстати говоря.

— Хватит наваливать на моего ребенка неинтересные подробности.

— Мне очень даже это интересно.

— Я тебе все подробнее расскажу, когда вернешься с прогулки, и твоя инспекторша будет подальше. — доверительно шепнула ба и насыпала на мою метлу искр невидимости.

*

На место встречи я прилетела позже Яна, но стоило опустить ноги на землю, как оборотень сразу заверил меня:

— Я прилетел всего пару минут назад. Даже не думай, что я решил появиться пораньше и зачем-то тебя ждать. Привет, кстати.

— Привет. — с подозрением покосилась на мальчика. — Да я и не думала. А ты уже гонял сегодня со своими братьями? Каким по счету пришел, без столкновения с ведьмой?

— Да, мы уже успели посоревноваться, — улыбнулся юный оборотень, — Я пришел третьим. Первый всегда Блэйк, за ним Грэг, это абсолютно неизменно. Но зато мне удалось потеснить Макса, — интонация говорила, что мне следует воспринять новость с восторгом.

— Поздравляю! А они младше тебя или старше?

— Старше, конечно! Самый старший среди нас Блэйк, ему недавно стукнуло девятнадцать, потом идет Грэг, ему скоро восемнадцать, Максу почти семнадцать. Затем мама с папой решили немного передохнуть, — весело хмыкнул Ян, — И чуть позже появился я, мне практически пятнадцать. А самый младший среди нас - Коул, ему десять. Мы не берем его с собой. Дело не в том, что он самый мелкий, просто еще слишком буйный. Придется не соревноваться, а следить, чтобы он ни во что не врезался и не устроил погром. А это он может с легкостью.

— Понятно, — кивнула я, слушая про его многочисленную семью.

— Это вот тебе! — он вдруг протянул мне леденец на палочке в виде ведьмы.

— Ты предлагаешь мне съесть ведьму? — улыбнулась, наблюдая как меняется и вытягивается лицо моего собеседника.

— Братья сказали, тебе должно понравиться. — он стал краснеть прямо на глазах. — Вот же уроды.

— Мне очень нравится, спасибо. — освободив леденец от защитной пленки, я отправила его себе в рот.

Приятный персиковый вкус тут же возник на языке.

— Я не специально его для тебя покупал. Не подумай ничего. Просто проходил мимо одной лавки, брал себе и братьям сладостей, но раз осталась эта ведьма, подумал, почему бы не поделиться с тобой. — угрюмо и очень быстро проинформировали меня.

И я сделала очевидный вывод: он вроде и довольно милый мальчик, но все же порядком со странностями.

— А твои братья уже улетели? — не то чтобы я преследовала меркантильные цели ба, вовсе нет.

Просто было интересно посмотреть на более взрослых — хотя бы моего возраста — оборотней. Яна я воспринимала, как ребенка, так как он был на целую голову ниже меня ростом. И на два (или три?) года младше.

— Да, они не захотели знакомиться с какой-то там ведьмой. — небрежно кинул он, стирая весь мой интерес выказанным пренебрежением и, кажется, ощутил произошедшие на моем лице изменения, — Не обращай на них внимания. Они кучка идиотов! Кстати, твоя метла выглядит более адекватной, чем в прошлый раз. — он оценивающе прошелся по ней взглядом. — Не хочешь погонять и посоревноваться с сильным оборотнем из великого рода?

— Давай, только у тебя усилители на метле, а это означает, что соревнование не будет честным.

— Не переживай, ведьмочка, — хмыкнул Ян, но под моим взглядом немедленно поправился, — Я не буду их использовать, чтобы победить тебя, Мелисса. На гонках с тобой я уж точно приду первым.

Мы договорились о месте начала и окончания соревнования, придумали условный сигнал к старту и понеслась!

Как бы не был самоуверен мой новый друг, но я трижды с легкостью его обыграла, а потом даже предложила ему использовать его тайные усилители. Яна мои победы не так сильно вдохновляли, как меня. Вызывали сильное покраснение его ушей и шеи. Не знаю, это такая особенность всех оборотней или индивидуальная черта его организма, но мои намеки о его пылающих ушах порождали в нем еще больше гнева.

Глава 10. Ба не меняется...

— Давай я аккуратненько его прицеплю вот сюда. Никто и не заметит. Он же малюсенький. — невинно уверяла бабушка, пытаясь украдкой взять из моих рук метлу для своих коварных целей.

Совершенно неугомонная женщина.

Мы втроём доехали на бабулиной машине до волшебной границы леса Шайон. Отсюда я собиралась уже сама долететь на метле до университета. Так как стоять в пробке перед порталом выдр Камилла упрямо отказывалась, а подвергать ее очередной порции унизительных прыжков на одной ноге у мимимишных, но вместе с тем крайне суровых бобров, мне совсем не хотелось.

Хотя, судя по маминым улыбочкам, она подобную участь для ба не считала чем-то зазорным. Глазами едва ли не поощряла и одобряла возможность. И камера на ее телефоне тоже была наготове.

Мой рюкзак был отправлен в академию ещё вчера с помощью магической почты, а «незаметно прицепить» ба пыталась очередной увесистый чемодан, который она собирала втайне от меня.

Боюсь даже представить какие узкие и короткие вещи меня в нем радостно-коварно поджидали.

— Разве можно два семестра подряд ходить в одних и тех же платьях? — шокировано спрашивала она, пытаясь тайком впихнуть в отправку наряду с моим рюкзаком и свой упитанный чемодан.

Но ее авантюра потерпела поражение. Я неприступно бдела на протяжении всего процесса пересылки. Так-то.

— Я и половину твоих платьев ещё не носила, бабушка! Мне приходилось чуть ли не пол семестра ходить в тех узких брюках! У меня даже следы от их швов на ногах в виде шрамов оставались!

— Леший в конвульсиях! У меня сейчас давление подскочит, детка! Ведьмочке следует носить красивые платья! Это же очевидно. Это всем известная истина. Но ничего страшного, если не носила, значит у тебя немножечко увеличится выбор нарядов, разве не чудесно?

— Нет. — непреклонно ответила я. — Я уже взяла свои любимые джинсы и футболки. Они только что улетели вместе с моим рюкзаком. — ба поджала губы, но спорить дальше не стала.

Мне тогда показалось, что мы закрыли эту тему, потому я никак не ожидала, что она вдруг вытащит из багажника свой необъятный чемодан и радостно предложит подцепить его к метле.

— И потом, Камилла, как ты себе это представляешь? Я с этим даже подняться в воздух не смогу! Гравитация не позволит.

— Почему это не сможешь? Сама ты весишь, как пушинка, так что твой вес смело можно не засчитывать, а вот эти красивые платьица весят меньше какого-нибудь качка оборотня, который тоже летает на метлах. Я наложу маскирующее заклятье и этот малюсенький миленький саквояжик никто не заметит.

Тут даже мама не выдержала и рассмеялась, но вовремя прикрыла рот ладонью, попав под обстрел взгляда бабушки.

— Нет. И точка. — я быстро чмокнула ее в щеку, пресекая дальнейший спор, а затем повернулась к маме, которая тут же заключила меня в теплые объятия.

— Если тебе что-то понадобится или случится что-то необычное, то сразу же сообщай нам, хорошо, милая? — спросила самая лучшая на свете мама, погладив меня по голове.

— Обязательно.

— Не волнуйся, — коварно улыбнулась ба, — Мы будем в курсе всего.

— Мне стоит волноваться после этих слов? — прищурившись, недоверчиво взглянула на главу своего рода.

— Ни в коем случае, моя ведьмочка. — она тоже обняла меня и добавила, — Все, лети уже, и покори этого красавчика Йена Гривена! — затем чуть тише шепнула на ухо, — Уверена, он не устоит против чар моей внучки.

На метлу я садилась с красными щеками и смутными надеждами.

Я совру, если скажу, что не хотела бы, чтобы Йен обратил на меня внимание. Да я бы многое отдала, чтобы он сворачивал себе шею при моем виде, чтобы улыбался мне и смотрел всепоглощающими влюбленными глазами…

Но разве я сама не была свидетельницей его полного безразличия?

Разве этого мало, чтобы снова наивно и с трепетом мечтать о нем?

Глупые сны не считаются – они возникают сами, и я не несу за них никакую ответственность.

Надо собраться и перестать надеяться на невозможное.

Решено, мне все равно.

Да, я даже в его сторону не взгляну, вообще ни разу.

Тоже мне, Гривен.

— Я собираюсь посвятить себя учебе! — гордо заявила я своим родственницам, отрываясь от земли и набирая высоту.

— О личной жизни тоже не стоит забывать! — крикнула уязвлённая моими стремлениями к знаниям ба.

— Мама, — произнесла уже моя мама и вдруг задорно подмигнула мне, — Милая, следует умело совмещать часы над учебниками и свидания с мальчиками!

— Ну хоть что-то толковое ты все же сказала своей дочери! — удовлетворенно заметила ба.

Послав им воздушных поцелуев, я сделала пару кругов и полетела в сторону Ле Визардри.

Лес шелестел листьями деревьев, гудел и оживлённо перешептывался, когда я только пересекла границу не магического Шайона и оказалась в его волшебной части. А затем неожиданно услышала голос, подсказавший мне в прошлый раз правильную модель поведения с бобрами.

Глава 11. «Зеркало Связи» или странная передача от ба через гномов

Кайли, переодевшись в пижаму с оленями, сидела на кровати. Расчесывая свои темные волосы, она то и дело зевала и рассказывала про каникулы.

Слушая подругу и периодически кивая, я решила немного прибраться, чтобы начать новый семестр более организованной. Вытащив из прикроватного шкафчика в спешке запихнутые туда перед отъездом учебники, начала аккуратно раскладывать их обратно.

В руки случайно попался папин дневник, и голос Кайли вместе со всеми остальными звуками мира внезапно исчез. Мы будто остались наедине с тетрадью темного волшебника. Нарисованные на обложке листья, словно чувствуя мое любопытство, начали неспешно перемещаться, формируя аккуратную и каллиграфически-прекрасную надпись, которая гласила:

«Здравствуй, моя дорогая Мелисса».

Внутри что-то екнуло, и желание открыть записи зудом отдалось на кончиках пальцев.

Рука безвольно потянулась к обложке, как вдруг кто-то решительно постучался в нашу дверь. Три мощных удара заставили нас с Кайли подскочить.

Звук мигом вернул меня к реальности. Раздосадовано мотнув головой, я со злостью на себя, запихнула тетрадь папы в самый дальний конец шкафа.

— Ты кого-то ждешь? – спросила подруга, недоверчиво посматривая на дверь.

— Нет, а ты?

Время было позднее, да и мы вроде ни с кем не договаривались на посиделки.

А вдруг кто-то все же прознал про наше дело с плющом?

Паника неприятными мурашками забралась на спину, начав вырисовывать жуткие картины того, как меня хватают и, обвиняя в сговоре с Арсинусом, выводят из комнаты. Все студенты с ужасом на лицах выбегают на улицу. Тычут в меня пальцами и шокировано перешептываться, пока я обреченно следую на зловещий заколдованный допрос…

— Нет, — в дверь снова постучали.

Встав, я сделала глубокий вдох и направилась открывать.

Не прятаться же под одеялом, надеясь, что незваный гость поймет намек о моем нежелании сдаваться и деликатно уйдет. Что-то в его ударах свидетельствовало о том, что так просто он не отстанет. Да и мысль трусливо вылететь в окно не самая лучшая. Мои предки Ходж славятся своей силой и доблестью, и разочаровать в один миг маму с ба не очень-то хотелось.

Решено, скажу, что вся идея – дело моих коварных ведьмовских рук, а плющ не виноват. Правда, если спросят в чем именно заключалась идея, ответить вряд ли смогу.

Да нет же, я зря себя пугаю. О той истории уже давно никто не помнит.

Тем более, мама всегда учила: самая эффективная борьба со страхом — это посмотреть ему в лицо! Что я и намеревалась сделать. Нервно, но сделать.

— Подожди, мне надо подготовиться. — зашептала Кайли.

— Ты собралась прикидываться спящей? – берясь за ручку двери, спросила я.

— Это конспирация, мадамн! – важно произнесла она и юркнула с головой под одеяло.

Открыв дверь дрожащей рукой, я замерла и удивленно посмотрела на шефа Орсэ.

— Дочь семьи Ходж, — на меня были подняты суровые синие глаза.

Старшие гномы, обращаясь к студентам, называли их «дочь» или «сын», но опять же – не все удостаивались подобной благосклонности. А добавление упоминания семьи свидетельствовало о деловом тоне беседы. Орсэ всегда был добр ко мне и величал «дочкой», а тут вдруг…

— Послание от главы вашего дома, Камиллы Ходж. – Он протянул руку, в которой держал вытянутый предмет. Зеркало на ножке, полностью обернутое в белую бумагу. – Это простое зеркало для общения. – каждое слово гном проговорил медленно, не разрывая наш зрительный контакт.

— Хорошо, — неуверенно ответила я, принимая предмет и удивляясь, каким легким он оказался. — Спасибо Вам.

— Пол долга… — услышала начало шёпота, когда Орсэ кивнул и начал было уходить.

— Простите, что? – растеряно переспросила гнома.

— Передавай Камилле мое почтение. — он лишь улыбнулся и, неожиданно изящно поклонившись, зашагал прочь.

— Мистер Орсэ сам принес тебе магический предмет? – удивленно поинтересовался голос моего комнатного конспиратора, когда я закрыла дверь.

— Да, странно, что гномы…

— Да н-е-е-е-т, — Кайли, забыв о своем тесном контакте с одеялом, спешно спрыгнула с постели и с блеском нездорового интереса в темных глазах подошла ко мне. Я тем временем поставила зеркало около шкафа, напротив постели. Бумага плотно прилегала к поверхности, при этом ничем не была зафиксирована.

– Гномы всегда проверяют магические предметы, которые присылают в Ле Визардри. У них же сама сущность такая — распознавать драгоценные камни и волшебные артефакты. Фишка с рождения.

— Они разве не в столовой у нас работают? — изо всех сил пытаясь стянуть бумагу с поверхности зеркала, проговорила я.

— Папа считает, что готовка – это, скорее, их хобби. – Кайли убрала мои побелевшие от усилий пальцы с бумаги и посмотрела на меня с выражением нескрываемой жалости и трагизма.

– Бацви! — слово вылетело из ее уст, и бумага аккуратно открылась, напоминая раскрывающийся бутон, а затем медленно полетела на пол.

Глава 12. Первый волшебный бал. Йен Гривен разбивает девичьи сердца, в опасности даже преподаватели

Я почти жевала свою нижнюю губу, словно та была редким деликатесом, пока критично оглядывала себя в нашем с Кайли новом зеркале.

С одной стороны, мне нравилось, то что я в нем видела, но все же длина платья и то, как плотно оно облегало тело, смущали внутренние нормы приличия. Те негодующе били половниками по горшкам в моей вселенной кед и свободных футболок, советуя немедленно натянуть свободные джинсы.

Спасибо, конечно, бабушке и Кэтти за их старания и выбор, но сомнения в том, что в этом наряде-ведьмы-свободных-взглядов можно сидеть, не рискуя блеснуть нижним бельем или позволить себе во время танца что-то большее, чем скудные покачивания из стороны в сторону, захватывали меня все сильнее.

— Да, лучше переоденусь, — практикуя общение с самой собой, кивнула собственному отражению, как поверхность зеркала пошла рябью, а через секунду на меня воззрились четыре пары женских глаз.

— Какая ты красивая, детка! — первой воскликнула бабушка.

— Вылитая Роуз в семнадцать лет! — добавила тетя Мона.

— К этому платью нужны сапоги! — уверенно констатировала тетя Энн.

— Милая, ты прекрасна. — тепло улыбнулась мама.

— И вам добрый вечер. — сложив руки на груди, ответила я, как из ванной комнаты прилетел крик Кайли:

— Мне кажется, тебе следует вместо туфель облачится в те захреневшие сапоги!

Родственницы, чьи уши уже не первый раз убеждали меня в особой проницательности и дальности радиуса действия, заинтересовано подались вперед, уверяя послушаться подругу и дать им шанс хотя бы одним глазком посмотреть, как платье будет смотреться с сапогами.

Обреченно вздохнув, я выполнила просьбу собравшихся за зеркалом женщин. Откровенно говоря, меня, конечно же, принудили — и получила новую порцию восхищенных комплиментов.

Они хитро и слаженно оплетали, заставляя чувствовать себя увереннее, но мысль «снимите это с меня немедленно» не желала так просто сдаваться и упорно продолжала цепляться за подол моего модного темно-темно зеленого, кажущегося практически черным, платья.

— Тебе безумно идет! — Кайли вышла наконец из ванной комнаты, в которой провела последний час – или даже два – и улыбаясь направилась ко мне.

Сама она выбрала черное платье, поверх которого накинула кардиган весь покрытый крупными золотыми пайетками, на ногах грубые ботильоны с толстым каблуком.

Пока она шла, я с помощью шейно-глазной азбуки Морзе информировала подругу о наличии за стеклом моей семьи, и Кайли сразу же, не теряя времени, вошла с ними в хитрый сговор по убеждению меня ни в коем случае не менять наряд.

Обработали они меня достаточно быстро. Видимо, я еще слишком неопытная ведьма, подающаяся чужому влиянию, и воля внутри не столь прочна, как мне бы того хотелось.

Убедившись, что вербовка с платьем и сапогами сработала отменно, ведьмы семейства Ходж радостно пожелали нам волшебного вечера и зеркало, вновь покрывшись рябью, вернулось к своей изначальной роли обычного предмета. Мы еще несколько раз покрутились перед ним вместе с Кайли и довольные увиденным направились к двери. За ней нас уже поджидала Кэтти. Подруга была одета в атласную юбку чуть ниже колен и темную кофточку с завязками на груди.

— Готовы повеселиться? — осведомилась она и начала нас беззастенчиво осматривать, а затем вынесла вердикт, — Ваши наряды одобрены, не стыдно выйти с вами в магический свет! Две чумовые красотки, вы прекрасны!

— Ты тоже прекрасна! — в унисон улыбнулись мы и втроем направились к центральному корпусу.

На пути нам встречались наряженные и разряженные ведьмы. Все, кто учился на первом или втором курсе.

Бал, или как называли его подруги - шабаш, устраивался именно для младших. Старшекурсники успели повеселиться на своем празднике до каникул.

Птички Кайли нашептали ей, что несколько второкурсников были пойманы за попыткой проникнуть на мероприятие старших и принять в нем активное участие. Они использовали лунный порошок, стараясь скрыть свой возраст, но все закончилось плачевно. Мало того, что их развернули еще до того, как они сумели попасть на бал, так они еще и напутали что-то с заклинанием и их возраст стал скакать из крайности в крайность, и непутевой троице пришлось провалятся какое-то время в лазарете.

Стоило нам выйти на улицу, как там оказалось еще многолюднее, чем в общежитии. Вокруг слышались смешки, чувствовалась атмосфера всеобщего предвкушения. Молодые маги тоже решили приодеться, и щеголяли, кто в костюмах, а кто в рваных или чересчур узких джинсах. Они громко обсуждали предстоящий бал и заодно одаривали юных ведьм комплиментами. Никто не стеснялся проявить внимание. Нам тоже оно досталось, а какой-то парень даже громко крикнул:

— Ведьма в зеленом платье, не вижу твое лицо, но твои ноги меня зачаровали! — я в ужасе обернулась, а группка второкурсников тем временем уже проходила возле нас.

Парням явно было весело, и среди них был тот самый голосистый маг, он мне широко улыбнулся и, ничуть не стесняясь, сказал:

— Теперь я вижу твое лицо! Волшебно! — а следом ударил ладонью в свою грудную клетку, но его приятели схватили его за плечи и, смеясь, увели дальше.

— Мы еще не дошли до места, а ты уже очаровала второкурсника! Настоящая ведьма! — хмыкнула Кэтти и покосилась на меня, —Ты чего это вдруг покраснела?

Глава 13. Первое таинственное Знакомство

— Пришло время вам зайти в мою комнату!

— Ты вроде не сказала ничего пугающего, но от твоих слов у меня начал дергаться глаз. — честно высказалась Кайли, косясь на ту, что укрепила хватку своих пальцев на наших взятых в плен локтях и теперь уверенно тащила двух зевающих ведьм вперед.

— Он у тебя всегда начинает дергаться перед неизвестностью. — как ни в чем не бывало отмахнулась приглашающая сторона.

— Давай, может, в другой раз? — идея пойти в комнату Кэтти не пугала, хоть и немного настораживала внезапная прыть ведьмы.

Все, чего я желала, это побыстрее оказаться в собственной постели, свернуться калачиком и сладко засопеть.

— Сегодня третий выход луны из тени пятого дома, они будут смирными и к тому же вы слишком уставшие, чтобы начать убегать. — повернулись мы на нее разом, а сон от греха подальше решил потихоньку сползти с нас и скрыться в темных уголках коридора, — Да не смотрите вы так. Они уже выросли и достаточно меня слушаются, чтобы я могла принимать у себя в гостях подруг.

— Мне не нравятся слова «уставшие», «убегать», «они», вот они вообще не внушают доверия, а еще смущает «выросли» и достаточно». — Кайли попыталась незаметно выбраться, но ее попытка была немедленно пресечена.

— Они, — сделав акцент на загадочном местоимении, подбрасывающем нашей фантазии новых красок, Кэтти улыбнулась, — Точно вам понравятся. Вы только не сильно шумите, малыши еще не привыкли к чужим.

— А ты не расскажешь нам заранее, кто они? — поинтересовалась я, — Чтобы мы были морально готовы к встрече.

— Так не интересно. И запомните, они – мой тайна. Никому ни слова.

— И твоей и останутся, когда ты принесешь нас в жертву своим малышам? — Кайли предприняла новую попытку освободиться, но снова потерпела поражение.

— Они уже неделю не кусаются. — успокоила нас Кэтти.

— А я не замечала на тебе укусов. — удивленно посмотрела на руку подруги.

— Меня они не кусают, только чужих. Сестре доставалось сильнее всего, но, говорю же, они перестали. Я наладила связь эмоций. Вам нечего бояться.

По итогу, в свою комнату Кэтти всячески помогала нам войти. Мы не желали видеть, где именно ее дверь и как бы невзначай пытались схватиться за коридорные стены, а она посмеивалась и гостеприимно впихивала нас внутрь.

Рывок, толчок, сопротивление.

Рывок, толчок и мы внутри.

Дверь за нашими спинами сразу закрылась, и мы окунулись в кромешную темноту. В ту, которая активирует фантазию, вырисовывая в голове оригинальных монстров и когтистых подкроватных чудовищ.

Неожиданно послышался шорох, словно нечто копошилось, двигало крыльями, и, судя по звуку, крыльев было много.

— А магические светильники в твоей комнате имеются? — тихо шепнула Кайли, незаметно пытаясь сделать шаг назад к двери. Я ее действие скорее почувствовала, чем увидела, так как стояли мы очень близко, и тут же схватила подругу за руку, бесшумно последовав ее примеру.

— Пару минут лучше не двигайтесь. Так будет безопасней. — как-то немного запоздало пояснила нам Кэтти, но ее слова имели успех. Мы тут же встали, как вкопанные. — Дайте им немного времени к вам привыкнуть. Скоро, кстати, малыши полетят на охоту. — эта фраза, словно триггер, ещё сильнее раскрасила нашу с Кайли и так сильно цветущую фантазию, добавив кроваво-алых тонов и острых клыков.

Мы перестали двигать ногами к выходу, а руками намертво вцепились друг в друга.

Мой образ сильной и независимой ведьмы трещал в данную минуту по швам, но отходить от подруги я не спешила.

— Не сомневалась, что вы не испугаетесь. — послышался чуть впереди ободряющий голос хозяйки комнаты страха, а затем на ее прикроватной тумбе загорелась лампа. Свет был неяркий, голубоватый, он едва освещал комнату, но его вполне хватало на то, чтобы открыть нашему взору потолок полный летучих мышей. Маленькие, черненькие, они копошились и с любопытством поглядывали на нас.

— Это мои друзья, — улыбнулась Кэтти. И я не могла точно понять, представляла ли она таким образом нас или имела в виду своих потолочных малышей.

— Твои питомцы! — Кайли соображала намного быстрее, чем я. — Они все твои!

— Да, — подтвердила Кэтти. — Так случается довольно редко, но ко мне пришла не одна летучая мышь, а целая маленькая стайка. Первое время они категорично относились к чужакам, причём чужаками считали всех, кроме меня. Родители сразу связались с академией и предупредили о своего рода особенностях моих фамильяров, и профессор Эрсу направила нам письмо с предложением выделить для меня особую отдельную комнату. Я не могла вас впустить раньше, малыши бы устроили истерику. А сейчас они уже подросли, и я, наконец, научилась общаться с ними со всем разом, а не с каждым по отдельности. Так что, представляю вам своих крошек.

— Круто! — восхищённо потянули мы с Кайли, ослабив совместные объятия защиты.

Пара летучих мышей сорвались со своих мест и подлетели к нам, послушно опускаясь в раскрытые ладони.

— Неожиданно. — изумилась этому Кэтти. — Я немного опасалась, как бы они не начали вас царапать, как мою сестру. А тут вдруг… Но про то, как мило мои питомцы приняли моих подруг, дома я вряд ли расскажу. Сестра может обидится. Лучше скажу, что вы ушли в меру травмированные.

Глава 14. Новый профессор по Основам Трав

— Второй семестр задаю себе вопрос, почему ты не наколдуешь себе причёску? — поинтересовалась Кайли, зевая.

Подруга вошла в ванную комнату, где я сидела на белом стульчике и тщательно укладывала волосы перед круглым зеркалом. Мой извечный ритуал после мытья головы, иначе буду похожа на льва-отменного-кудряшку. Можно еще сравнить себя с буйным барашком, но лев все же предпочтительнее, да и звучит он солиднее.

— Они не поддаются, — с сожалением пожала плечами. — Ба пыталась как-то помочь магией, но через час на семейном ужине локоны на голове начали жить своей жизнью, не желая слушаться ни меня ни других ведьм Ходж. Пришлось поить приглашенного в гости соседа успокоительными настойками и убеждать, что это он работе перетрудился, вот и кажется ему всякое… А потом еще и ночью они никак не желали успокоиться и хлестали меня по лицу, стоило только закрыть глаза, — судя по возникшей на губах улыбке, Кайли описанную мной картину представила красочно, — Поэтому от магических причесок я предпочитаю воздерживаться. Не хочу на каком-нибудь занятии превратиться в медузу горгону, пугая и веселя однокурсников. Лучше уж воспользуюсь этой чудесной плойкой. Ба добыла ее на блошином магическом рынке, и она на удивление хорошо работает на моих своенравных волосах.

— Мой брат бы сейчас вздохнул, покачал головой и сказал: ты из одних локонов делаешь другие локоны, ох уж эти ведьмы, нам магам вас не разгадать.

Мы посмеялись над непонятливостью мужчин и продолжили собираться к занятиям.

*

Я с предвкушением ждала начала пары по Основам Трав. Пока остальные рассаживались по своим местам, спешно проходила по рядам растений, слушала их шепотки, получала новую порцию сплетен и возмущений о неугомонных поползновениях рук студентов, не умеющих держать свои любопытные пальцы при себе. Надо отметить, данного мнения придерживался только хмурый, беспрерывно жалующийся мне, метровый дипсис (Хризалидокарпус). А я никак не могла ему объяснить, что ведьмы и маги понятия не имеют о том, что растения могут быть социофобами по отношению к людскому роду.

— Так ты же меня слышишь? — возмущался страдалец. — Скажи и этим бездарям! Чтобы мимо шли и не подходили ко мне! Иначе я их уххх…да ух как!

Остальные цветочки в горшках хихикали над ним и уличали в старческом брюзжании. Каланхоэ с мясистыми стеблями пошучивало и все пыталось выудить у дипсиса детали:

— И что же ты с ними сделаешь, Хриз? Уже второй год грозишься. Ты бы лучше энергию свою в рост пускал, а не гнев размножал.

— Вот это верно! — подхватывали другие цветы.

Побеседовав также с растениями в другом конце оранжереи, вернулась к своему месту и села за парту. Достала из сумки тетрадь, ручку, карандаши. А в следующую секунду на соседний стул опустился Дилан. Однокурсник широко улыбнулся и произнес:

— Волшебного утра, Мелисса.

— Волшебного, Дилан, — ответила я и смущенно добавила. — Спасибо за цветы. Розы очень красивые, но, правда, не стоило.

— Пожалуйста. Ты вчера блистала на балу, — понизив голос до шепота, мой друг чуть приблизился ко мне и, широко открыв глаза, смешно проговорил. — Я практически ослеп! — и я, чуть не прыснув от смеха, неловко отмахнулась,

— Спасибо. Но ты преувеличиваешь. Вчера все девушки блистали.

— Все были вполне себе ничего, но ты, Мэл… — снова тихо начал однокурсник, правда договорить у него не получилось, в дверях возникла незнакомая мужская фигура. Неизвестный зашел в оранжерею, а следом за ним появилась и наша преподавательница.

Разговоры и шепотки тут же стихли, и группа с любопытством уставилась на новоприбывших, хотя в первую очередь осмотру, конечно же, подвергся таинственный маг.

Мужчина был среднего роста, одет в серовато-коричневатый костюм, с круглым лицом, тонкими губами и носом картошкой. Его маленькие глаза пристально и оценивающе посматривали не только на помещение, но и на учащихся, а зачесанные назад редкие волосы выглядели сальными.

Я постаралась вспомнить всех профессоров, которых видела в академии, и могла с уверенностью сказать, что мужчина ни разу не попадался мне на глаза.

— Приветствую вас на втором семестре, юные ведьмы и маги. — обратилась к студентам профессор Эрсу. — Желаю вам разобраться как следует в магии трав и со временем научиться создавать отменные зелья. — она поправила свои короткие темные волосы, слегка тронутые сединой, — И хочу вам представить профессора Бэрка. С сегодняшнего дня вы будете обучаться Основам Трав именно под его руководством.

— А почему не вы будете нам преподавать? — огорчённо и взволнованно спросила я, подняв руку.

— Потому что это - решение университета, — обманчиво ласковым голосом ответил профессор Бэрк. — А учащимся не положено говорить во время занятия, пока они не получили на то разрешение своего преподавателя. Вы подняли руку, юная ведьма, но отчего-то не стали ждать позволения говорить. — он посмотрел на меня колючим, недовольным взглядом, а затем вдруг улыбнулся. И эта улыбка не сулила ничего хорошего. — Но вы, как видно, беспокоитесь о профессоре Эрсу, а потому для первого раза я не стану вас наказывать. Только вот назовите мне свою фамилию. Мне любопытно знать.

— Ходж. — нехотя произнесла я.

Глава 15. Неожиданные идеи профессора Дюкре, и его помешательство на Гривене

— Посмотрите какой осанка! Какой скорость! Грация! – восхищенно говорил профессор Дюкре нашей приунывшей и полуживой группе – ведь комплиментами осыпали не одного из нас.

Он возвышался этаким Гулливером в центре зеленого поля, в то время как мы образовывали беспорядочное кольцо тел вокруг его высокой фигуры – кто-то едва дышал, но продолжал сидеть, в то время как другие, наплевав на всякие приличия, откровенно распластались на земле, без всякой надежды прийти до конца пары к состоянию «полусидя» - профессора это нисколько не смущало. Он только раз скривился, назвал нас «жалкий кучка полудохлик» и начал оду небезызвестному студенту.

Я посматривала на Кайли, чья голова лежала на моих коленях, гладила ее по темным густым волосам и подумала, что, в принципе, если взять подругу за руки и таким образом начать тянуть, не поднимая, то до нашего общежития дотащить ведьмочку вполне может получится…

Никто не был готов к тому, что профессор в самом начале второго семестра вдруг решит – без всякого предупреждения! — устроить не простой урок по полетам.

Да и маленькие мешочки на его поясе не вызвали ни у кого подозрений – как оказалось, зря. Надо будет теперь ко всем внимательно присматриваться.

Мы-то думали, что это новый модный элемент гардероба Дюкре, но, когда Грэшнек первым оказался в небе, профессор, подпевая что-то себе под нос, развязал один из мешочков. Оттуда со свистом вылетел ветер и, как гончая собака, помчался на студента в небе.

Тим орал так сильно, борясь с вихревым потоком, и в итоге столь трагично грохнулся с метлы, что повторять его участь никому не хотелось.

Профессор, конечно, поймал его с помощью магии еще в воздухе и аккуратно опустил на землю, кинув в парня сухое «неуд», а потом с улыбкой обратился к нам

— « Кто хотеть в зон турбулентность? Это весело, кровь бултыхать, адреналин скакать! Только не надо так сильно кричать! Жалейте профессорский перепонка. Я один, вас многа. Если все орать, мои уши подыхать! Я красивый мужчин в сил расцвете, зачем вы хотеть меня травмировАть.»

Желающих по доброй воле повторить участь Грэшнека было мало – то есть, они полностью отсутствовали, и профессора наше молчание не впечатлило. Расстроило.

— Какой скучный групп. У меня от ваших лиц поджелудочный страдать. Вы же ведьма и маг, а не зайчишка-трусишка… — очередной этап тишины и профессор демонстративно и громко вздохнул, взмахнул пальцами, сверкая множеством колец, и материализовал в воздухе список нашей группы. — Тогда следуем букве алфавит. Такс… Авлэн, сесть на метла и лететь к кольца. Вперед, ведьмочка! И помнить – рот на замок, ключ пока-пока.

Нас всех ожидала эта участь. Некоторые старались не кричать – безуспешно, не все же… Другие открывали в себе новые грани голоса и пытались всеми способами удержаться на метле, потому что вихревые потоки, если студент ошибался в траектории, могли начать крутить мага, как поросенка на вертеле, или кидать из стороны в сторону похуже самых страшных аттракционов.

Меня, как и остальных, немного страшило предстоящее испытание, но на деле все оказалось не таким ужасным.

Адреналин действительно бурлил в крови и пару раз я визжала, но вовсе не от испуга, а от того, что смогла удержаться на метле, несмотря на тревожные моменты. Признаться, мне было весело, и я бы даже согласилась повторить, но рисковать говорить об этом не стала.

Вторым счастливчиком, сумевшим справиться с магической турбулентностью был Генри Клен. Он же был и тем, кто решил прервать пламенную тираду профессора над телами учеников, тихо сказав:

— Он же не в нашей группе…

Дюкре резко остановил свой восторженный речевой поток и удивленно посмотрел на своего студента. Пожал плечами, спрашивая:

— Это разве проблемА? Тогда поднимать свои попа, узнавать его расписаний и бежать смотреть, когда его занятия. – профессор даже не думал шутить. – Я хочу, чтобы все стремиться летать, как Гривен. Он справился разом с три мешочка. А вы не хватать кислород после один! Не стыдно? Мой бедный сердце грустить и страдать. — профессор развел руками. — Быть так же суров не надо. Его суровость вполне хватать на весь университет, и даже на территорий Шайон немного хватать. — по группе прошелся смешок, — Но я хотеть, чтобы все летали, как он! — маг упрямо топнул ногой, одетой в остроносую, расшитую бисером туфлю, что делала его похожим на джина французских сказок. На этот раз профессор был в темно-фиолетовом одеянии с громоздким шарфом зеленого цвета, который, сделав один свободный оборот вокруг шеи, спускался вниз до самого пояса.

— Никто из первокурсников в группе Йена не может обыграть его в скоростную метлу. – прошептала вдруг Кайли, приоткрыв глаза. – С ним даже старшекурсники начали соревноваться.

— Откуда ты все знаешь? — удивилась я.

— Птички нашептали, — подмигнула она мне, — Но вот ты…

— Клен, Ходж, вставать! Быстра! — неожиданно скомандовал профессор. Подруга тут же убрала голову с моих колен, и мы одновременно с Кленом вскочили на ноги.

Слова и голос профессора подействовали на всех, в ряды валяющихся будто ударили электрошокерами и уже через минуту все – немного помятые – сидели на траве и с любопытством глазели на нас с Кленом.

С детства терпеть не могу оказываться в таких ситуациях.