Вернись

Глава 1

− Варька, вернись! − кричал из разбитого окна дядя Дима.

Однако девчушка и не думала его слушать. Её смуглая спина исчезала за поворотом, оставляя только шлейф звонкого смеха. Мужчина погрозил кулаком им вслед. Ну, дал ему Бог соседей. Женщина со всех сторон положительная: и умница, и красавица, и само спокойствие, так племянница − просто неуправляемый подросток. Она словно вихрь проносилась мимо. Сломанные окна, двери в подъезде, прилепленная перед выходом жвачка − простые будничные дела. Мужчина глубоко вздохнул и принялся убирать осколки около мусоропровода. Девчонку, конечно, проучить надо, но тётю жалко. Опять ведь извинится и заплатит.

− Э-эх, − пробормотал он.

− Опять моя? − устало поинтересовалась женщина. Её красоте можно было позавидовать. Большие синие глаза, тонкие губы, слегка подведённые розовой помадой, на худеньком личике привлекали к себе внимания. При среднем росте она являлась обладательницей довольно-таки длинных стройных ног. Пышная грудь сочеталась с тонкой талией. Одевалась женщина всегда просто и изящно. Лёгкая походка и грациозность движений притягивали к себе мужские взгляды.

− Да-а, − протянул он, восхищённо глядя на нее.

− Вы уж её простите, Дмитрий Васильевич. Я с ней обязательно поговорю. Посчитаете, сколько новое будет стоить и вставьте, пожалуйста. Я вам всё оплачу, − просительно произнесла она, широко раскрыв свои и без того большие синие глаза.

Сосед согласно кивнул.

− Разве я вам могу отказать, Вероника Сергеевна? Только вы уж поговорите…

Женщина благодарно улыбнулась и двинулась по лестнице вверх. Дмитрий Васильевич проводил взглядом стройную фигурку. У неё даже имя было под стать. Оно звучало словно журчание водопада.

Лифт в их доме работал редко. И благодарить за это можно было только Варю, которая каталась вместе с друзьями по этажам, а затем, обозвав лифтершу, выбегала на улицу. Та в отместку отключала агрегат под любым предлогом и затем долго ремонтировала.

Вероника тихо вошла в квартиру и неаккуратно положила ключи на тумбочку. Связка ударилась об пол. Женщина махнула рукой и двинулась в сторону кухни. Да, день был не из лёгких. Казалось, она уже давно привыкла к слащавым мужским взглядам и комплиментам, но сегодняшний клиент был до омерзительности настойчив, а начальник только то и делал, что подстёгивал его. Вероника сидела, словно на раскалённой сковородке, а не на мягком кожаном кресле. Она постоянно искала пути к отступлению, желая поставить клиента на место и не имея такой возможности. Сегодня удалось скрыться бегством, но что будет потом никому не известно.

А Варвара! Почему она не сидит дома, не делает уроки? Вечно где-то носится с мальчишками. Атаманша, одним словом. Не проходит и дня без дырки и жалобы. Вероника каждую неделю обновляла гардероб племянницы. Девчонка всегда была активной и любознательной, но после смерти родителей вся её угловатость заострилась. Она словно ёжик выпускала свои колючки и не желала внимать никаким увещеваниям или, наоборот, ласково-заискивающе смотрела, так и норовя обнять или поцеловать в щеку. Вероника никогда не повышала на неё голоса. Своих детей у женщины не было. Всю энергию она направила на воспитание взбалмошной племянницы. Вначале попытки создать полноценную семью для девочки, да и самой обрести женское счастье, ещё предпринимались. Торопливые встречи, поцелуи в подъездах, страх за оставшуюся в одиночестве Варвару − накаляли обстановку, кульминацией которой обычно становилось знакомство с приёмной дочерью. Девочка вела себя благоразумно не более часа. Причём время примерного поведения сокращалось с каждой последующей встречей. Провокационные вопросы так и сыпались из набитого едой рта. Кушать она начинала руками, игнорируя столовые приборы и салфетки. Невинный карий немигающий взгляд устремлялся на удивлённое лицо очередного кавалера:

− Женаты были? Дети есть? Жить с нами будете? Только спать у нас негде… На полу может?

После первой такой встречи Вероника злилась, проплакала всю ночь, уговаривала жениха одуматься. Однако ни её слёзы, ни мольбы не были услышаны. А посыпавшиеся в трубку телефона оскорбления помогли выработать новую жизненную стратегию. Вероника стала с юмором относиться к проделкам племянницы, порой с трудом сдерживая смех над незадачливостью кавалеров. Ни один из них так и не выдержал испытания под именем «Варвара». Ругались, выходили из себя, предлагали сдать в детдом, запереть дома, но никто не почувствовал горя девочки, её страха потерять единственного родного человека. Когда самой стали очевидны причины вызывающего поведения племянницы, Вероника всю ночь пролежала без сна, обдумывая своё будущее и принимая трудное решение. Отдать себя целиком девочке оказалось тяжело, но вот уже три года она с этим успешно справлялась. Свидания с мужчинами проходили во время обеденного перерыва, да и бывали все реже и реже. Вероника с первых минут научилась улавливать фальшь и подхалимство. Высокая должность и жизненные разочарования способствовали лучшему пониманию человека.

Единственной, чье поведение не всегда удавалось предсказать, была Варвара. Её настроение менялось в секунды. Она никогда не обещала того, с чем не могла справиться. Обсуждения разбитых окон заканчивались крепкими объятиями и заверениями, что у неё самая лучшая тётя, но слов о том, что такого больше не повториться, не произносилось. Варвара, несмотря на возраст, очень умело манипулировала людьми, достигая известных ей целей. Вокруг девочки всегда царила большая компания. Она редко пребывала в одиночестве, разве что вечером перед сном. Мальчишки смотрели ей в рот, послушно выполняя приказ. Девчонки чаще приходили в гости, обсуждая Вероникины наряды, украшения.

При всей своей взбалмошности Варя легко запоминала услышанное на уроках. Прекрасная зрительная память позволяла быстро заглянуть в учебник и «сфотографировать» всё, что там было написано. Читала она редко, но если поставила себе цель дочитать до конца, выполняла всегда. Варвара с презрением относилась к компьютерной технике, ругая Веронику, сидевшую за отчётами или договорами допоздна. Ей казалось более романтичным письмо ручкой-пером, подаренной одним из поклонников тёти. Она могла сидеть на диване, поджав ноги и, взмахивая пером, что-то записывать в своём дневнике или выполнять домашние задания.

Девочка часто делала зарисовки пейзажей, предавалась мечтам о дальних странах. Вероника и сама раньше любила представлять себя в разных уголках земного шара, но жизнь распорядилась иначе. Круглый год она не покидала пыльной шумной Москвы. Как иногда шутила Варя, зимой грязь замерзает, весной тает, летом пылит, а осенью слякоть готовится к зиме. Пейзажи менялись друг за другом. Порой о смене времён года говорила только одежда. Вероника выходила из подъезда и замечала, что похолодало, или наоборот, потеплело, садилась в машину и ехала на работу.

Вероника забыла, когда последний раз была в отпуске. Кажется с тех пор, как Варя вошла в ее жизнь. Страх остаться без денег вновь и вновь гнал её в офис: ждали срочные заказы, проверки, восстановление после кризиса. Каждый раз находилась объективная причина оставаться на работе допоздна. Сегодня её отправили отдыхать. До того, как приказ был подписан, Вероника чётко знала, чем необходимо заняться. А сейчас она в растерянности перебирала фотографии. Из её жизни на целый месяц ушло то важное, что заставляло её каждое утро вставать и двигаться. Женщина вновь перелистала альбом, окунаясь в воспоминания о счастливом детстве, об учёбе в университете. Куда ушло её счастье, почему сейчас она ощущает себя пустой и безликой?

Тихо скрипнула дверь. «Надо смазать петли», − устало констатировала Вероника. В дверном проёме показалась чёрноволосая головка с озорным блеском карих глаз.

− Уже нажаловались? − осторожно поинтересовалась Варя.

− Уже.

− Сегодня честно-честно вышло случайно. Я совсем не хотела разбивать. Но этот дядя Дима такой противный! Почему он на нас все время кричит? − заискивающе тараторила племянница, опустившись рядом с тётей на диван.

− Потому что он каждый раз убирает следы от ваших проделок, − тихо пояснила Вероника.

− Ты не ругай меня! − умоляюще прошептала девочка.

− Варюша, я и так тебя никогда не ругаю. Но нас скоро весь подъезд ненавидеть будет. Так же тоже нельзя. Пойми, дорогая.

− Вероничка, прости меня, − Варвара уткнулась ей в грудь. Женщина погладила черноволосую головку.

В такие моменты она ощущала собственное бессилие. Она не знала, как наставить племянницу на путь истинный.

− Я с завтрашнего дня в отпуске, − весело сообщила Вероника.

− Клёво! − обрадовалась девочка.

Это был самый счастливый месяц после смерти родителей. Варвара спешила из школы домой, лишь бы побыстрее встретиться с Вероникой, которая каждый день придумывала что-нибудь новенькое. Они обошли уйму парков, картинных выставок, спектаклей. И все сопровождалось интересными комментариями. Варя заслушивалась, вникая в каждое слово. Из синих глаз уходила усталость. Они радостно поблёскивали, завораживая озорные карие. Вероника осознала ответственность за жизнь и воспитание девочки. Раньше это было похоже на тяжкий груз, сковывающий плечи. Сейчас счастье общаться с Варей, проникновение в её внутренний мир позволили по-новому посмотреть на их жизнь. За прошедший месяц девочка не совершила ни одного проступка, не получила красной записи в дневнике. Неужели ребенку нужно было так мало? Всего лишь быть ВМЕСТЕ. Не рядом, а именно вместе.

Как часто мы живем с людьми бок о бок ни день, ни два, а целые годы, и ничего не знаем об их внутреннем мире, не догадываемся об их переживаниях. Нам почему-то кажется, что нас должны понимать, сочувствовать, догадываться. Мы кажемся себе прозрачными для окружающих. Так и происходит параллельное существование близких людей, иногда линии пересекаются, позволяя взглянуть внутрь, а потом вновь пучина будней и равнодушия к другим. Любой человек − эгоист. Отличаемся мы лишь степенью проявления эгоизма. Кто-то сейчас поспорит и скажет, но есть же альтруисты, которые живут для других. Ай-нет! Они боятся жить для себя и тешат своё Я тем, что помогают другим. Тоже своеобразный эгоизм…

Смерть родителей была самым страшным событием. Только утром мама поцеловала её в щеку и проводила в школу, папа позвонил и попрощался перед длительной командировкой. Он часто уезжал надолго, работая на подводной лодке. Приезд домой всегда сопровождался многочисленными подарками, прогулками, обнимашками. Её папа был самым ласковым и в то же время справедливым. Если он наказывал, то за дело, если хвалил, то заслуженно. Мама его очень любила. Варвара помнила, как они вдвоем сидели на кухне, взявшись за руки, и говорили о папе. Их красивые и такие похожие лица отражались в окне. Счастливое беззаботное детство закончилось в один короткий миг. В тот день из школы её встречала Вероника, мамина сестра. Красные заплаканные глаза были красноречивее слов. Варвара почувствовала, что жизнь впервые оказалась похожей на мрачную, беспросветную ночь. Она замкнулась в себе, запретила плакать и вспоминать. На похоронах, подойдя к гробу, Варвара ужаснулась: родительские лица невозможно было узнать. Автокатастрофа по дороге в аэропорт сказалась именно на головах сидящих в салоне жигули. Шофер в мчавшемся навстречу грузовике умер раньше от сердечного приступа. Женщина, попытавшаяся увернуться от удара, закружилась на скользкой дороге. Жигули перевернулись при столкновении. Все участники аварии были мертвы. Винить было некого. И это казалось самым страшным. Умер человек в больнице, и мы виним докторов, назначивших неправильное лечение, сбили человека на дороге − виноват водитель. И горе смещается на другого, живого человека. Вроде как есть, о чем думать, на кого переложить ответственность. Варвара чётко запомнила разбитые лица родителей и скрипела зубами. Ей нельзя плакать! Вероника тихо подошла сзади и взяла её за руку. Тогда она ухватилась за неё, как за спасительную соломинку. Тётя, бывшая подружкой, стала единственным родным человеком. Варвара всегда чувствовала её поддержку и любовь. Хотя времена бывали разные, да и сама она понимала, что ведёт себя далеко не ангельски.

Пустоту в душе, образовавшуюся после потери близких, нужно было срочно заполнить чем-то далёким и ненужным. Так в её жизни появились многочисленные приятели и приятельницы. Варвара то носилась по стройкам, крушила всё на своём пути в подъезде, то упивалась завистью девчонок, рассматривающих модные наряды Вероники. День пробегал за днем. Только ночи вновь окутывали душу тоской. Она вцеплялась зубами в платок, стараясь не скулить и не выть, как волк на луну. А потом вдруг руки вновь потянулись к карандашам. Спустя два месяца после страшных событий она смогла рисовать. Душевный мрак переносился в бури и ураганы на белоснежных листах. Варвара пробовала творить красками, мелками, углем, но удовольствия и удовлетворения они не приносили. Карандаши позволяли передать тень, яркость, незаконченность линий.

Последний день отпуска Вероники оказался знаменательным в жизни Варвары. Девочка заворожено рассматривала фотографии на выставке известного художника. Скромное название «Страна Солнца» скрывало в себе испанские пейзажи. Художник запечатлел мелкие детали на фоне крупных природных ландшафтов. Здесь отсутствовали люди и созданное ими. Варя то отходила подальше, всматриваясь в фото, то приближалась, изучая детали. Фото словно жили собственной жизнью, втягивая её в себя. Она мчалась на вороном скакуне по широкой песчаной дороге, уходящей в бесконечную даль. Золотистый песок переливался на солнце. В другом углу морская стихия бушевала, накрывая волной огромные валуны. А на чёрном небе планировала одинокая птица, пытаясь укрыться от неугомонного ветра. Больше всего её поразили горы в рассветной дымке. И хотя крупным планом, сверкая крылышками, была запечатлена бабочка, Варвара увидела её не сразу. Она восхитилась несгибаемости и гордости гор. Солнечные лучи только подчёркивали их стать.

Вечер прошёл в молчании. Варя проворочалась полночи, пытаясь уснуть. Ранним утром она не сдержалась и села за карандаши. Её эскизы не были такими живыми, но желание узнать больше об этой стране обозначилось достаточно четко.

Вероника с грустью отметила звон будильника. Счастливые деньки подошли к концу, наступают унылые будни. Хотя… Если так думать, то действительность опять жизнь наполнится пылью и грязью действительности. Мы − есть то, что сами создаем. Значит и работу нужно превратить в праздник.

− Варя, подъём! − весело прокричала Вероника. В её голове уже оживали образы, как она будит не желающую вставать племянницу, как та отворачивается и машет рукой, придумывались способы, как побороть сонливость. Однако открыв дверь, женщина обнаружила девочку в окружении эскизов, раскиданных по кровати. Простые карандаши были воткнуты за ушами.

− Пора собираться, − пробормотала тётя.

− Сейчас-сейчас, − в задумчивости ответила племянница.

За завтраком сохранялась тишина, спокойная и нетягостная. Варя все время где-то витала. Вероника тоже готовилась к встрече с прошлым в новом обличии. Как сохранить наступившую гармонию в душе и остаться успешной?

− Тебя подвезти? − уточнила тётя.

− Да.

− Может, тебе в художественную школу записаться? − в машине спросила Вероника. Почему она раньше не замечала таланта девочки?

− Можно, − протянула Варвара. − Я два года ходила, пока мама жива была.

− Почему бросила?

− Сначала рисовать было тяжело, а потом стало интересно с мальчишками по дворам бегать, − озорно блеснув глазами, созналась девочка.

− Ну, ты даёшь! Почему? Ну почему я такая дурёха? − с лёгкой обидой на себя прошептала Вероника.

− Ты замечательная! Мне с тобой очень повезло. Вероника, я хотела тебя попросить… − племянница замялась. − Запиши меня на курсы испанского.

− Хорошо. Сегодня изучу вопрос и вечером сообщу, − сдерживая удивление, сказала собеседница. Её девочка наконец-то заинтересовалась чем-то, захотела измениться. Она ей обязательно поможет.

В классе тоже отметили перемены в характере Варвары. Мальчишки перестали дергать её за волосы и звать играть в догонялки, однако любое её слово по-прежнему звучало, словно приказ. Девчонки часто обсуждали её новую прическу, женственные наряды, называя гордячкой. Единственная подружка, оставшаяся неизменной и следующая за ней повсюду, − Людмилка. Они напоминали Северный и Южный полюса: кареглазая смуглая брюнетка и голубоглазая белокожая блондинка. Их так и называли в классе – Смуглянка и Белянка. Тонкая, как струна, маленькая Варвара и полноватая высокая Людмилка. Они и по характеру были полными противоположностями: активная и спокойная, лидер и ведомый, молчаливая и разговорчивая. Варвара редко кого-то обсуждала, долго обдумывая и только кратко сообщая решение, которое невозможно изменить. Людмилка же, наоборот, все время была в курсе всех событий, постоянно щебеча и передавая сплетни одну за другой, не задумываясь о последствиях сказанного. Подруга обычно слушала её вполуха, отсеивая всё ненужное и запоминая только важные факты.

Вероника настояла на продолжении учёбы в 10 и 11 классе. Варвара согласилась. Вся её энергия была направлена на поступление в университет на факультет, связанный с туризмом. Она освоила интернет и поняла, что технология эта нужная, зря тётю ругала: «Письмо ручкой мозг развивает, а мышкой да по клавишам долбить и дебил может!». Как показала практика, во второй части бесспорно была допущена ошибка. Покорение инета оказалось делом нелёгким, на которое затратились значительные усилия и расходы в виде антивирусника. В первый же день учебы вирус перекочевал в её компьютер, заблокировав всю систему. Вероника, как всегда, отреагировала спокойно, приводя в норму больного. На следующий день был куплен лицензионный защитник, стоящий на страже у напуганной ученицы.

Долгие поиски дали свои результаты − факультет выбран, экзамены определены. Осталось подтянуть английский, дающийся с трудом. Зато испанский усваивался как по маслу. Варя переводила бегло, слушая песни, фильмы, немного хромало произношение. Для этого требовалось совсем чуть-чуть − поездка в Испанию. Вероника отказала наотрез.

− Будь реалисткой. Я не знаю, когда мне дадут следующий отпуск. А на оформление загранпаспорта необходимо время, которого хронически не хватает. Да и финансово − удовольствие недешёвое.

Варвара успокоилась … на время. Мечта должна осуществляться, так учил папа. Сейчас она разрешила себе вспоминать, а плакать − нет! Это удел слабых барышень. В её классе девчонки часто утешали друг друга: безответная любовь, конфликты с мальчишками да мало ли ещё поводов было?.. Варвара только смеялась над их глупостью. Парни были около её ног, стоило только пальцем щелкнуть. Она манила их своей красотой и необузданностью. Варя поступала только так, как хотела сама. Её не волновало ничьё мнение, кроме тётиного, но об этом никто не знал.

Волосы цвета вороного крыла завивались красивыми локонами. Карие глаза она подводила, оттеняя светлыми тенями. Губы трогала бледно-розовая помада в обычные дни. Но уж если предстояла вечеринка, яркий макияж тщательно выбирался, подчёркивая достоинства лица: аккуратный разрез глаз, пухлые девичьи губы и чуть вздёрнутый носик. Вероника не запрещала дискотек, однако, помня про взбалмошность племянницы, чётко и ясно дала понять, когда и с кем можно начать половую жизнь. Варвара не спорила. Её эта сторона отношений не очень интересовала. Хватало мокрых непонятных поцелуев мальчишек.

Её первый мужчина будет достойным: обеспеченным, умным и добрым. Ни одно из качеств не имело право на исключение. Поэтому мальчишки из класса и с дискотеки так мало её волновали. Уже сейчас она умело пользовалась женскими хитростями: лёгкий взгляд из-под опущенных ресниц, лукавая улыбка, короткие наряды. Она дразнила, притягивала, крутила, как хотела, и отталкивала то грубо и жестко, то ласково. Остаться друзьями! Что может быть смешнее и больнее, когда тебя бросают? Варя не признавала дружбы между мужчиной и женщиной, особенно если между ними состоялся хотя бы поцелуй в губы.

Девчонки побаивались её, стараясь не знакомить со своими парнями, пускали пыль в глаза. Варвару не волновали их победы и поражения. Она на всех смотрела несколько свысока. Одна Людмилка по-прежнему следовала за ней. Безропотное повиновение порой злило Варю. Но остаться совсем без подруг выглядело несколько драматичным. А грустить Варвара не привыкла. Её проделки стали более изощрёнными, чем раньше и для их подготовки требовался товарищ. Людмилка идеально подходила на такую роль.

Иногда они выбирали первого встречного парня на дискотеке, который должен был подарить Варе букет роз или написать на асфальте что-то типа «С добрым утром» или «Я люблю тебя». Теперь уже дядя Дима возмущался от исписанного перед подъездом тротуара и разборок между мальчишками за Варино сердце. А ей нравилось сталкивать людей и смотреть со стороны, чем закончится ссора. Она умышленно накаляла обстановку.

После одной из таких разборок Людмилка подобрала с асфальта Сережку и оказала первую помощь у себя в прихожей, промывая раны и накладывая пластырь и бинты. С тех пор они не разлучались. Парень заметил, что подружка у жгучей брюнетки не такая уж полная и некрасивая. Доброта и заботливость блондинки покорили его настолько, что он пообещал стать её верным рыцарем. Девушка улыбнулась и приняла предложение. В тот момент Людмилка впервые ощутила собственное превосходство перед подругой. Варька хоть и манипулировала парнями, но близкого друга у неё не было. Подруга же только посмеивалась над её рыцарем.

Варя и Людмилка поступили в университет на один факультет и оказались сидящими за одной партой. Людмилка хотела идти на педагогический, но Варвара жестко объяснила, кто правит миром и как надо жить. Подруга только согласно кивала. Благодаря напористости и знаниям хрупкой брюнетки они прошли тестирование, написали диктант, сдали устный экзамен. Варя всё делала за двоих, не желая остаться одна в новых стенах с высокими потолками. Она и Людмилку переманила только для того, чтобы чувствовать себя увереннее. Ничего, профессия нужная, найдет себе работу по душе и забудет про своё педагогическое призвание. Детей учить! Это в наше-то время да за такую зарплату! Варя считала, что смогла и себе доброе дело сделать, и подругу на путь истинный наставить.

Университет заинтересовал её гораздо больше, чем школа. Людмилка же, наоборот, практически засыпала на лекциях, тихо отсиживалась в уголке. Варя с удивлением смотрела на подругу, но продолжала тащить её за собой. Первую сессию Варвара сдала на «отлично». Сияя от ощущения собственной гениальности, она мчалась домой с тортиком, чтобы похвастаться перед Вероникой. А там её ждал сюрприз! Да ещё какой…

Тортик оказался как раз кстати. За столом в торжественной обстановке сидели Вероника и незнакомый мужчина. Внешность, что надо, да и костюмчик дорогой − автоматически оценила Варвара. Похоже, знакомиться с членами семьи пришёл… Сердце девушки защемило. Она ощутила жгучую ревность и ужас, как в детстве. Её Веронику надо будет ещё с кем-то делить?! Неприятные чувства разгорались внутри, напоминая пожар. Ей труднее становилось контролировать себя. Провокационные вопросы уже слетали с губ. Но не класть же ноги на стол или брать еду руками, как в детстве. Глупость какая! Мужчина отвечал спокойно и с достоинством, не замечая иронии, звучащей в вопросах.

Взгляд Варвары скользнул по потерянному лицу Вероники. Она прямо-таки таяла, сгибаясь все ниже и ниже. Девушка резко встала и закрылась в комнате. Ей надо было подумать. Что-то изменилось в ней при виде несчастных глаз тёти. Вероника действительно полюбила мужчину, сидящего напротив, хотела быть с ним. Неужели Варвара имеет право рушить жизнь единственного родного человека, который ради неё отказался от замужества и в 35 лет так и не реализовал себя в качестве жены. А приглашений, наверное, было не мало. Смуглянка легла на кровать и от бессилия сжала зубами платок, как в детстве. Она не плачет! Она никогда не плачет!

Послушные слёзы так и замерли в уголках глаз, не испортив макияж. Девушка встала, поправила прическу, переоделась в узкие джинсы и отправилась на кухню.

− Вероничка, я гулять. Не буду вам мешать, лады? − чмокнула тётю в щеку и побежала в коридор. Уже в дверном проеме она остановилась и спросила: − Как вас зовут, уважаемый принц?

− Евгений, принцесса. К сожалению, в моём возрасте уже не солидно быть принцем, поэтому можно обращаться без титула, − то ли шутя, то ли всерьёз ответил мужчина.

− Я запомню, − крикнула девушка, захлопнув дверь.

Вероника почувствовала, как оцепенение, сковывающее тело ослабевает. Варя его приняла − она была в этом уверена на сто процентов. Что-то произошло за дверями комнаты. Вероника выяснит это, но позже. Сейчас её ждало общество любимого мужчины.

Хотя три года назад всё было совершенно по-другому. Выйдя с отпуска, она обнаружила шикарный букет лилий от клиента. Вспомнив настойчивые намеки шефа и его проницательный взгляд, Вероника содрогнулась. Перед отпуском ей удалось сбежать, а сейчас..?

Женщина передала букет секретарю, пожелав ей приятного дня и жалуясь на головную боль от источающих резкий запах цветов. Хотя лилии, особенно сортовые, она обожала. Мама, вопреки папиным наставлениям, на даче всегда оставляла место для длинных узких клумб, окружающих их дом. На одной из них красовались лилии: белые, нежно-розовые, желтые, а с другой стороны дома более яркие оттенки. Вероника любила сидеть на скамеечке возле светлых кустиков. Они источали тонкий, насыщенный аромат. Их огромные красивые чашечки быстро отцветали, однако на стебле уже распускались новые бутоны. Девушка любовалась ими. Лилии казались ей некими аристократами, придворными у королевских роз. Их изысканность выделялась среди других цветов, гранича с высокомерием. Порой Вероника на работе вела себя именно так. Взгляд свысока, требовательность к подчинённым и одновременно вежливость и такт в общении с окружающими. Переступая порог родного предприятия, она теряла большую часть высокомерия и хладнокровия, становясь мягкой и нежной, особенно в общении с Варварой.

Несколько раз Вероника прошла мимо отданного секретарю букета, удивляясь проницательности клиента. Как он догадался о её любимых цветах. Никто и никогда не дарил ей лилий. Она даже не обсуждала на работе своих детских воспоминаний о даче. Как он вычислил её? Вероника нашла документы, подписанные в тот вечер. На них значилось имя − Каренин Евгений. Звучало приятно. Женщина тут же захлопнула папку и постаралась переключиться на насущные дела, не терпящие отлагательств.

Евгений позвонил через неделю, когда она уже практически забыла о нем и о лилиях, и пригласил на ужин. Вероника вежливо отказалась, ссылаясь на занятость. Ответ был воспринят совершенно спокойно. На долю секунды в голове заиграли тревожные колокольчики, однако женщина тут же отмела все предупреждения и сосредоточилась на работе.

Букет белоснежных лилий ожидал её перед входом в квартиру. А пожелания приятного сна просто-таки обеспечили тревожную, наполненную беспокойными мыслями ночь. Цветы стояли на прикроватной тумбочке вдали от любопытных взглядов племянницы и источали нежный чувственный аромат. К утру Вероникой было принято решение встретиться с настойчивым поклонникам и отказать ему, глядя в глаза. Так больше продолжаться не могло.

Звонок раздался в понедельник, когда Вероника сходила с ума от количества обрушившихся на неё проблем. От отчаяния она уже готова была написать заявление на увольнение. Нашла чистый белый лист и начала красиво выводить буквы. Дойдя до слова «прошу», женщина в задумчивости остановилась. В этот момент прозвучала веселая трель звонка. Секретарь с сегодняшнего дня пребывала на больничном, поэтому к обязанностям Вероники ещё и добавились телефонные переговоры. Она взяла трубку и медленно протянула:

− Здравствуйте!

− Здравствуйте! − ответил глубокий мужской голос и, выдержав паузу, уточнил: − Вероника Сергеевна?

− Да, − неуверенно произнесла она, чувствуя, как сердце начинает выбивать бешеный ритм. Вероника с насмешкой вспомнила о своём решении отказать при личной встрече.

− Рад снова вас слышать. Это Евгений Леонидович. Как отдохнули?

− Вы что-то хотели уточнить по контракту? − резко сменила тему Вероника.

− Умеете вы отвечать вопросом на вопрос, − ласково констатировал он. − Пообедаем сегодня? У меня к вам предложение.

− Хорошо в 13.00 в ресторане «Лион».

− Я закажу столик.

Вероника тут же нажала красную кнопку. Ей надо срочно успокоиться и подготовиться к встрече с настойчивым клиентом. Какое может быть предложение, когда контракт подписан? Взгляд коснулся белого листа. Что она хотела написать после слова «прошу»? Ах да, уволиться… С этим придется подождать. Вероника смяла лист с аккуратно выведенными буквами и поторопилась в отдел сбыта выяснять вопросы, связанные с пропавшей партией.

Как ни странно, звонок, вызвавший в ней бурю эмоций, мобилизовал её силы и заставил внутренне собраться. На встречу в ресторан явилась ни неуверенная, в растрепанных чувствах девица, а деловая женщина. Вместо рукопожатия Евгений легко коснулся губами её руки. Вероника внутренне содрогнулась. Место поцелуя жгло. Женщина присела и положила папку с документами перед собой.

− Вы, видимо, неправильно меня поняли, Вероника Сергеевна. Я хотел сделать предложение личного характера, − медленно внес ясность он.

Вероника в напряжении ждала. Она рассматривала его сильные руки, сложенные в замок, позолоченные запонки на идеально выглаженной рубашке. Интересно, он сам стирает и гладит или этим занимается домработница, а, может, жена? Ногти аккуратно подстрижены. Пальцы длинные и в то же время твердые, привыкшие к физическому труду. Последний факт её удивил. Взгляд поднялся выше и остановился на синем в красную полоску галстуке. Узел был аккуратно завязан и затянут. Широкие плечи, натренированные мускулистые руки угадывались под тонкой тканью рубашки. Вероника с трудом оторвалась от созерцания тела мужчины. Ранняя седина только украшал его. Правильные черты лица несколько оживлялись чертиками, плясавшими внутри карих глаз. В них таились одновременно ирония и ожидание. В целом лицо казалось малоподвижными, особенно если он опускал взгляд или прикрывал веки.

− Я хотел предложить вам стать моей женой, − тихо проговорил он, протягивая маленькую белую коробочку.

− Вы… Вы… − в замешательстве начала женщина, поправляя идеально причесанные волосы. − У меня дочь взрослая, − почему-то сообщила она.

− У вас? − спросил он.

− Д-да.

− Вы посмотрите на кольцо? − белая коробочка приблизилась к её слегка подрагивающим пальцам.

Вероника в ужасе смотрела на подарок.

− Зачем? − к горлу подступали рыдания. Железная леди была готова расплакаться.

− Вы согласны?

− Я вас не знаю, − женщина схватила бумаги со стола и выбежала из ресторана. В машине она сосчитала до десяти, затем обратно. Увидев в зеркало заднего вида приближающегося Евгения, Вероника резко завела мотор и сорвалась с места, чуть не задев синий ниссан.

Дома она с трудом взяла себя в руки. Вероника переходила с одной комнаты в другую. Варвара, как всегда раскидала эскизы по ходу своего движения. Горы то надвигались на человека, покоряя его, то наоборот, словно склонялись перед ним, приглашая в путешествие. Вероника вспомнила о просьбе племянницы записать её на курсы испанского и принялась обзванивать известные школы обучения иностранным языкам. Найдя достойное место, она записала девочку на собеседование. В интернете был заказан аудиокурс. Обещания надо выполнять, как говорила всегда Варвара. А она вновь завертелась на работе и забыла о племяннице. Вечером семейство обсуждало график посещения курсов испанского и занятий в художественной школе. Варя пребывала на седьмом небе от счастья, отчего нервозность тёти выпали из её внимания.

Евгений продолжал присылать букеты и сувениры. Редкие звонки сопровождались ничего не значащими вопросами и ответами. Вероника даже засомневалась в случившемся в ресторане. Может, ей все показалось? Или она не так поняла?

Роковое столкновение произошло в один из зимних вечеров, когда уставшая она поздним вечером возвращалась с работы. Евгений встречал её на проходной с букетом белых лилий. Вероника залюбовалась нежными цветами. Минутного промедления было достаточно для того, чтобы оказаться в его объятиях. Нежный поцелуй переходил в более страстный. «Почему бы и нет?», − мелькнула шаловливая мысль.

− Поехали, − словно угадав, предложил Евгений. Они отправились почему-то на её машине к его дому.

Жаркие объятия и полное отсутствие слов − поражали Веронику все больше. Его губы, руки словно были созданы, чтобы целовать и обнимать её. Она таяла в его объятиях, не замечая ни времени, ни пространства.

− Ты останешься, − заявил Евгений.

− Нет, − сладко протянула она. − У меня дочь.

− Тогда завтра в том же месте, в тот же час? − уточнил мужчина, поглаживая ещё не прикрытое одеждой женское тело.

− Вторник, четверг… У неё курсы… − обрывочная речь подействовала на него как холодный душ.

− Любовь по расписанию, − иронично заметил он. − Попробуем…

Это «попробуем» растянулось на два года, захватывая обеденные перерывы, свободное время в выходные. Евгений все плотнее входил в её жизнь. Вероника боялась лишь одного − знакомства с племянницей. Тогда он уйдет, как все остальные, и она вновь останется одна. Боль… Женщина оттягивала роковой момент.

Евгений вновь принял решение за них обоих, придя без приглашения в гости с тортиком и двумя букетами. Вероника почувствовала, как её прошибает холодный пот с появлением Варвары. На лице племянницы мелькнула знакомая мука, затем на лице застыла насмешка, а колкие фразы и вопросы с иронией сыпались в сторону новоявленного жениха. Она переводила взгляд с разошедшейся не на шутку племянницы на спокойного Евгения и съёживалась все сильнее. В уголках глаз застыли непрошенные слёзы. В какой-то момент Варвара словно просканировала её лицо, а затем резко встала и ушла в свою комнату.

Тот вечер стал переломным в отношениях троицы. Евгений принял наблюдательную позицию, не вмешиваясь в женские дела. Вероника была ему благодарна за понимание. Варвара сохраняла нейтралитет, который давался ей особенно тяжело. На семейном совете было решено предоставить квартиру племяннице, достигшей восемнадцатилетия, а Веронике переехать к будущему мужу. Второе предложение воспринялось с восторгом и полагающимися по такому случаю поцелуями и радостными восклицаниями.

Варвара вначале растерялась. Она понимала, что для её любимой родственницы такой исход событий является наиболее приемлемым. Столкновение с Евгением в их женском жилище действовало на неё, как красная тряпка на быка. Она часто отпускала дерзкие шутки или демонстративно не замечала его. Варвара прикладывала неимоверные усилия, чтобы обуздать свой нрав, но происходило прямо противоположное. Девушка очень переживала, что портит жизнь тёти своим упрямым характером. Вечерами она рисовала карикатуры на себя, на свою выпячивающуюся ревность, на сверкающую молнией боль. Эскизы то уничтожались, то закидывались под кровать, чтобы вечером принять новое обличие.

Первая ночь в пустой квартире оказалась серьезным испытанием для неё. Тишина прерывалась тиканьем будильника, бульканьем холодильника и едва уловимым шумом машин за окном. Варвара распахнула окно и высунулась на улицу лишь бы заполнить звуковой вакуум и почувствовать себя в единении с миром. Пешеходная часть пустовала. Только разноцветные огоньки в окнах выдавали присутствие живых существ. Силуэты мелькали то здесь, то там. Автомобили, мигая фарами, быстро проносились мимо. Варвара почувствовала озноб. Все-таки в сентябре ночи уже не такие теплые.

Девушка вскипятила чайник. Пузырьки медленно наливались, объединялись, становясь все больше и злее. Они бурлили внутри прозрачной емкости. Бах! Кнопка громко отщелкнулась. Вода постепенно успокаивалась. Одиночество вновь нахлынуло на неё тяжелой волной. Одна! Она опять одна. Варвара повторяла про себя заветное правило: не вспоминать, не плакать… И не оборачиваться – добавила она. Вероника ушла – значит, так надо. Учиться жить самостоятельно − вот, что сейчас главное.

Варя взялась за карандаши. На листах то и дело появлялись темные скалы, черные бездны. Ей необходимо заполнить душевную пустоту новыми друзьями и знакомыми.

Глава 2

На их курсе продвинутого испанского появился новый ученик. Красивый молодой человек свысока посматривал на женскую часть аудитории. Он снисходительно принимал знаки внимания с их стороны, только посверкивая таинственным взглядом и обволакивая чарующей улыбкой. Варвару зацепило такое обращение. Она словно бабочка полетела на огонь, расправив крылья. Сногсшибательные наряды не действовали на новичка. Он словно не замечал её. Девушка злилась.

Однажды Варвара столкнулась с Борисом, так звали новичка, в университете. Оказалось, он учился на четвертом курсе на инязе. Людмилка тут же ввела подругу в курс дела. Девчонки давно заметили красавчика, но он не отдавал предпочтения никому. Некоторые даже говорили о том, что Борис меняет девчонок как перчатки, не задерживаясь в их постели и на неделю. Ни одной не под силу охмурить его.

− Будет моим! − решительно заявила она.

Однокурсницы посмеялись над её самонадеянностью.

− Спорим? − выпалила Варвара.

− На что? − тут же согласилась староста в их группе.

− Если я выигрываю, то вы поете гимн России на лекции. Если проигрываю, вы получаете шпоры для любого экзамена.

− Выигрыш − это предложение руки и сердца, − заявила спорщица.

− Идет! − девушки пожали ладони друг другу, а Людмилка их разбила. Она не понимала подругу. Как можно биться за мужчину, флиртовать с ним. Её Сережка никогда бы не посмотрел на такую женщину-охотницу. Хотя признаться честно, идея участвовать в интригах Варвары ей всегда нравилась. Жизнь рядом с немного вздорной подружкой превращалась в нескончаемое приключение, наполненное разномастными эмоциями. Людмилка словно принимала участие в съемках сериала, только это было ещё увлекательнее и реалистичнее.

Первым испытанием, придуманным подружками для красавчика Бориса, являлось полное его игнорирование. Варвара входила в аудиторию и здоровалась с каждым, кроме него. Во время диалогов она холодно отказывался от работы с ним в паре, выбирая любого другого. Преподаватель, зная горячий нрав ученицы, уступала. Порывистой Варваре тяжело давалось изображать из себя холодную и неприступную леди. Она внимательно следила за изменениями, происходящими с Борисом. Его взгляд чаще стал останавливаться на маленькой тонкой фигурке. Иногда Варя замечала, как его руки ненароком задевают её тело, в тесном коридоре он скользит мимо, слегка приобняв за талию.

Борису девушка понравилась с первого взгляда. Воплощение его идеала красоты! Волнистые темные волосы переливались при ярком свете, приобретая иссиня-черный оттенок. Невинный взгляд широко раскрытых карих глаз заставлял любого поверить в правдивость сказанного и сделанного. Хотя Борис замечал, что именно смуглянка в их группе и является тем самым генератором шаловливых идей. И если девушки с сомнением относятся к ней, то молодые люди плясали под её дудку, не задумываясь о последствиях. Она легко порабощала парней. Первое время он замечал озорной блеск её глаз, как только дело пахло конфликтом. Вроде и стоит в стороне, наблюдает, а на самом деле − главный провокатор. Борису импонировала необузданность и порывистость девушки. Он чувствовал, как сам готов попасться на крючок. Страх превратиться в очередного раба заставлял игнорировать смуглянку, притворно улыбаясь и проходя мимо.

Когда победа над собой уже была близка, Варино поведено резко изменилась. Девушка влетала в кабинет и стремительной походкой направлялась на своё место. С ласковой улыбкой она поворачивалась ко всем присутствующим и здоровалась. Со всеми, кроме Бориса. Её взгляд скользил мимо или сквозь него, словно через стеклянную перегородку.

Ему импонировала Варина любовь к испанскому языку. Она постоянно выискивала новые песни, фильмы, тексты и переводила. Встречая сложные языковые ситуации, девушка приносила их в аудиторию и обсуждала, спрашивая мнение любого, кроме Бориса. Однокурсники чаще всего растерянно молчали, а он знал! Знал! Молодой человек терпеливо молчал, скрипя зубами. Новое отношение его задевало больше, чем он ожидал. Вначале Борис улыбался, мол, наиграется и перестанет, но Варвара с упорством осла продолжала гнуть свою линию из занятия в занятие.

Варя лекала его все сильнее. К волнистым волосам хотелось прикоснуться, пухлые губы, чуть тронутые помадой, поцеловать. Стремление обладать девушкой усиливалось. Он готов был сдаться и обратиться к ней первым, пугало только одно – её отношение к деньгам.

Приехавшим из провинции тяжело приходилось в российской столице, особенно если твоя семья прозябала в гордой нищете. Казалось бы, как бедность может быть гордой. Но его родители считали её достоинством. Папа всю жизнь работал в лаборатории при институте, а мама − воспитателем в детском саду. Им не нужны были деньги. Они пахали на родном предприятии во имя идеи. Питались дома скудно − хлеб, каша, макароны, картофель. Иногда − колбаса. Крайне редко − мясо или рыба. Сладкое было под запретом. Одежду Борис донашивал за детьми родственников или знакомых. Ремонт в квартире последний раз делался в доперестроечные времена. Старая, обшарпанная мебель, облупившаяся ванна, вечно протекающий кран вводили Бориса в депрессию.

В подростковом возрасте им была поставлена цель, к которой он медленно, но верно двигался, − стать богатым и жить заграницей. Выбор пал на Испанию. Мальчик пропадал в библиотеке, выискивая учебники по истории этой страны, по лингвистике. Институт был найден с высоким проходным баллом, но приближающий к мечте. Борис знал, что поступит.

В Москве Борис столкнулся с ненавистью коренного населения по отношению к провинциалам. Он четко знал, чего хочет. Присматриваясь к москвичам, юноша выделил значимые вещи в их среде. Во-первых, произношение. Во-вторых, модная одежда. В-третьих, наглость вперемешку с интеллигентностью. Борис научился всему быстро. Правда, зарабатывать на новые вещи приходилось вечерами и ночами. За два года чего только он не перепробовал: и официант, и грузчик, и курьер, и разнорабочий, и менчердайзер. Причем рабочее место находилось в отдаленности, чтобы соврать о посещённой вечеринке, о свидании с красивой девчонкой.

«Плейбой», «Дон Жуан», − часто слышал он вслед. С усмешкой воспринимались дамские комментарии, основанные исключительно на его лжи. Уж лучше так, чем нищий провинциал. Борис никогда и никому не говорил, откуда приехал и как жил. Красивая история о богатом мальчике из подмосковного города, которого силой отправили учиться, четко повторялась из раза в раз, не обрастая лишними подробностями, в которых можно запутаться. На полученную зарплату он покупал хорошие, добротные вещи, щеголяя ими в студенческой среде, поступил в школу испанского на продвинутый уровень. И здесь ему встретилась Варвара − девушка, зацикленная на деньгах. Он настоящий ей неинтересен, лишь красивая обложка с загадочной улыбкой, доступная всем. А врать девушке с пронзительными карими глазами было несколько опасно.

Вот и сегодня Варвара обсуждала очередную жертву:

− Вы видели её! Интеллигентную из себя корчит, а сама в дешевых колготах, с оттопыренными коленями ходит! Ужас!

И все девчонки вторили ей, с укором поглядывая на скрывающуюся за углом женщину.

− А вчера она пришла в юбке, которую, наверное, при Сталине ещё носили! Неужели нельзя с зарплаты накопить на приличную юбку!

Одногруппницы тут же начали обсуждать, где лучше и выгоднее покупать вещи, а главная виновница безучастно смотрела в окно. Она вдруг поймала себя на мысли, что деньги по жизни ей даются легко. Обеспеченные родители, а потом хорошо зарабатывающая Вероника. А что изменилось бы, если тётя жила в нищете? Может, тогда её характер был более покладистым. Высокомерие бы не сквозило из неё при виде приезжего или прозябающего в бедности. Она не давала подаяние никогда, считая, что каждый должен бороться за себя. Хочешь жить хорошо − учись и работай, а стоять с протянутой рукой − унижение. Всех униженных и оскорблённых Варя презирала. Но когда ей приходилось прилагать усилия? После смерти родителей горе приняло форму необузданности и вседозволенности, но не ушло. Вероника способствовала изменению её жизни, поддержке и финансированию интересов. Учеба тоже всегда давалось легко. Где же, где же её усилия?

Взгляд заскользил по аудитории и столкнулся с наблюдавшим за ней Борисом.

− Привет, − машинально поздоровалась Варя.

− Привет, − спокойно ответил он, не отводя глаз.

Девушка стушевалась. Как же можно забыть об игнорировании и так глупо попасться! В аудитории юноши и девушки застыли, оборвав разговор на полуслове. Раздавалось только напряжённое жужжание мухи, неожиданно проснувшейся и пытающейся найти выход из замкнутого пространства. Вся группа ждала продолжения разговора. Варя длительное время демонстративно игнорировала молодого человека и вдруг сама начала разговор. Интрига сплетала всех единой ниточкой.

− ¡Buenas tardes!1 − поздоровалась преподавательница, заходя в застывшей в онемении класс. Правильно оценив обстановку, она начала с опроса, мобилизующего участников и отвлекающего от возникшей ситуации. Неожиданно для неё Борис и Варвара стали работать в паре. Остальные участники разошлись по кабинету, готовясь к диалогу. А они остались стоять посреди аудитории и молча смотреть друг на друга, не решаясь сделать первый шаг.

− На подготовку к диалогу туриста, приехавшего в испанский город, и метрдотеля осталось 7 минут, − строго сказала преподаватель, проходя мимо замеревшей парочки.

Борис дернулся:

− Какой город возьмем? − с легкой хрипотцой спросил он.

− Севилья, − прошептала Варя и удивилась собственной покорности. Все хватит! Она встряхнула тяжелыми локонами и задорно улыбнулась. − Я буду наглым туристом, а ты спокойным метрдотелем, пытающимся уговорить меня заехать в другой номер.

− Давай, − в тон ей ответил Борис, скидывая остатки оцепенения.

Они разыграли для всех веселую сценку, в которой отчаянно жестикулирующий турист с ограниченным знанием испанского пытался побыстрее оказаться в номере после долгого перелета, а метрдотель настойчиво объяснял, что номер занят, и отбивался от его рук. Преподаватель вместе со студентами хохотала до слёз. Знание языка у обоих и артистизм Варвары делали своё дело.

Возвращаясь с курсов, они впервые за долгое время шли единой группой. Смех и веселый молодой говор нарушали вечернюю тишину переулка.

− Вы здорово сегодня смотрелись вместе, − вдруг серьезно проговорила Нина. − Почему ты раньше не соглашалась работать с Борисом? Никто лучше вас двоих здесь не владеет испанским.

− Настроение такое было. Я вообще девушка вольная. Куда ветер подует, туда и двигаюсь, − отшутилась Варя. Но вопрос её сильно зацепил. Она украдкой взглянула на Бориса и вновь встретилась с пристальным взглядом. Девушка не выдержала и отвела глаза.

− А почему вы решили заниматься испанским? − обратилась она к ребятам. Ответ её интересовал только один − Бориса.

− Прикольно. Не как у всех.

− За границу собираюсь съездить отдохнуть и подзаработать.

− От скуки.

− Переводчиков испанского мало.

Ответы сыпались один за другим. Однако он молчал, оставаясь никем незамеченным. Никем, кроме неё. Тогда Варя решительно взглянула и заявила так, чтобы быть услышанной всеми:

− А я на выставке фотографий испанских пейзажей была и захотела изучить этот язык. Откровенно говоря, я и фотографировать тоже за это время научилась. Приходите в субботу в гости, посмотрите. Оформлю − оцените.

Борис поражался разносторонности девушки, пригласившей всех на фотовыставку, устраиваемую пока ещё только в собственной квартире. Приглашение было принято всей группой, состоящей из восьми человек. Борис тоже кивнул в знак согласия.

Ему вдруг захотелось купить ей подарок, но не простой сувенир или побрякушку, а что-то особенное. Вернувшись с ночной смены, он сполоснулся под холодными струями и отправился по магазинам. После двухчасового похода он сдался и купил подсвечник в форме средневекового замка. Маленькая свечка, горевшая внутри, манила к себе и создавала уют.

Платье классического покроя без украшений прекрасно смотрелось на маленькой фигурке Варвары. Стены коридора и зала украшали фото в красивых рамках. В московских городских пейзажах подмечались мелкие детали, порой остающиеся незамеченными прохожими. Мы часто спешим на работу, домой, на встречу и не замечаем ничего вокруг. Мы прокручиваем внутри предстоящие диалоги, принимаем решения и ждем, как наши ожидания воплотятся в жизнь. Или, наоборот, многократно переворачиваем в голове произошедшие ситуации, завершившееся не так, как бы нам хотелось. И каждый раз пребываем не здесь и сейчас, а в прошлом или будущем. Мы не замечаем идущих навстречу людей, не видим природных изменений, не слышим голоса сердца. Его голос разговаривает с нами только тогда, когда мы живем настоящим. Варя передала песню солнечного лучика, переливающегося в лужице с гордо плывущим корабликом, порхание голубей в подворотне, грохот обвалившегося с крыши снега. Её молчаливые фотографии звучали! Борис с удивлением переходил от одной к другой. Кто-то из ребят переключился на разговор и рассматривание видеотеки, кто-то мельком осмотрел все и плюхнулся в кресло:

− Клево! Мне понравилось. Надо выставку официально делать!

Варя взглянула на Бориса.

− А тебе как?

− Звонко, − прокомментировал он.

Девушка онемела. Как ему удалось понять то, что она так тщательно отбирала и фотографировала.

− Она называется «Звуки города», − прошептала Варя. − В смысле, выставка, − замялась она.

Её волновала его проницательность. В душе бушевали тревога, растерянность и что-то ещё незнакомое. Сейчас бы сесть за карандаши! Морские волны помогли бы понять переживаемое. Она уже видела белые гребешки пены на высокой волне, огромные валуны, о которые бьется водная стихия, почувствовала соленый привкус.

− Ты одна здесь живешь? − спросил кто-то из одногруппников.

− Да, − весело ответила Варя, тряхнув аккуратно причесанной кудрявой головой. − А давайте танцевать!

Варя включила диск с модными клубными мелодиями и ритмично задвигалась. Волосы то и дело скользили по плечам, закрывая лицо. Она опрокидывала голову назад и собирала их на правый бок. Борис, не отрываясь, следил за её движениями. Грация и гармония волновали его. Он терпеть не мог дискотеки, но за созданный образ Казановы приходилось отвечать. Молодой человек присоединился к зажигающей компании. В тесном помещении тела Бориса и Варвары то и дело соприкасались. Между ними слово молнии сверкали. К концу вечеринки он чувствовал себя разгорячённым и способным на необдуманное безумство. Однако события повернулись в совершенно другом направлении.

Резкий звонок заставил остолбенеть расшалившуюся молодежь. Варя выключила музыку и открыла дверь.

− Что здесь происходит? − строго спросил Евгений.

− Что-то не так? − язвительно начала девушка. − Вас забыли пригласить?

Мужчина проигнорировал высказывание и прошёл на кухню.

− Вероника беспокоится о тебе. Завтра зайди. Ей нельзя волноваться.

− Это почему же? − истерично поинтересовалась Варя. Она и сама планировала сходить к тёте в гости. Из-за её учебы и удаленности новой квартиры встречи становились все реже и реже. Девушка часто тосковала по их вечерним откровениям. Но сейчас диктат в его голосе выводил её из себя. Она переставала контролировать свои эмоции.

− Вероника беременна, − торжественно объявил он.

Варя почувствовала жгучую ненависть по отношению к нему. Он отнял у неё последнего родного человека. Теперь Веронике некогда разговаривать с племянницей. Новая семья, новые заботы, все новое… А у неё останется только одиночество!

Девушка не заметила, как осталась в квартире одна. Оцепенение, охватившее её тело, постепенно спадало. Варя обводила взглядом квартиру, ещё недавно наполненную веселыми ритмами, смехом приятелей, шумными разговорами. Сейчас вокруг звенела тишина. Варя в отчаянии закрыла уши руками и застонала до боли в горле.

− Не вспоминать, не плакать, не оборачиваться, − бормотала она как заведённая. Нельзя позволять одиночеству поглотить её. Девушка заставляла себя вставать и двигаться по квартире, что-то судорожно прибирая, переставляя, вытирая.

В дверь тихо постучали. Варя удивлённо посмотрела на часы, показывающие полночь, затем в сторону источника звука. Осторожно подойдя, она резко дернула ручку и открыла железную дверь. Внимательный серый взгляд заставил забыть о проблемах. Варя встряхнула волосами и насмешливо спросила:

− По-моему праздник уже давно подошёл к концу, а гости разошлись. Полуночных аудиенций я не назначала.

Борис слегка улыбнулся на её выпад:

− Пойдем, погуляем. Я покажу тебе ночной город.

Варвара настороженно вглядывалась в лицо посетителя. Прийти в полночь и предложить прогуляться! Что за глупость? С другой стороны никаких непристойностей не говорит, в квартиру не просится… Девушка повернула голову и взглянула на раскиданные на полу эскизы. Нет… Она здесь сойдет с ума! Погулять, наполниться ночной прохладой и новыми впечатлениями − это то, что ей сейчас необходимо!

− Подожди! − приказала Варя и захлопнула входную дверь.

С трудом отыскав джинсы и свитер, девушка села на кровати и улыбнулась. Зачем спешить? Кавалер подождет. Спокойно одевшись, она подошла к зеркалу и замерла. Из него выглядывала девица с потухшим взглядом и растрепанным волосами. Интересно, хватило у Бориса терпения её дождаться или нет? Варя пригладила непокорные локоны, пощипала щёки, пытаясь хотя бы румянцем освежить цвет лица. Медленно открывая дверь, она уже и не надеялась кого-либо там застать. Борис стоял около лифта и курил. Вся его поза свидетельствовала о столкновении с трудностями и возникших сомнениях. Любопытно узнать, с ней они связаны?

Позвякивание ключей вернуло молодого человека к реальности. Одобрительным взглядом он окинул её фигурку, укутанную именно так, как необходимо для прогулок: джинсы, свитер, удобные кеды. От неё по-прежнему исходили будоражащие тело волны. Борис оторвался от стены и потушил окурок.

− Урна в углу около лестницы, − насмешливо сообщила Варвара, наблюдая за его попытками выкинуть окурок. Он явно не был заядлым курильщиком. Скорее − это желание снять напряжение. Выдыхаешь проблему вместе с дымом и чувствуешь расслабление, растекающееся по телу. Варя часто бывала в компаниях людей, употребляющих никотин, и вслушиваясь в их комментарии по поводу вредной привычки, разделила всех на группы: зависимые, свой человек, расслабляющийся. Последние в тусовках встречались редко. Чаще это любители одиночества, постоянно все анализирующие и принимающие взвешенные решения. Про Бориса ходили другие слухи, однако своей интуиции она привыкла доверять в большей степени.

− Ты куришь? − удивлённо спросил молодой человек, подходя к урне.

− Этим занимаются приходящие кавалеры, − легко бросила в ответ Варя.

Ревность накрыла его, словно птица чёрным крылом. Он понимал, что у такой красивой девушки полно ухажеров, но услышать брошенную с такой легкостью фразу оказалось жгуче неприятным. Борис вошёл в лифт и встал напротив Варвары, сверля её напряжённым взглядом. Она же, окунувшись в свои мысли, беспечно улыбалась.

Они шагали в такт друг другу, сворачивая в одну сторону, и в то же время держать на расстоянии. Высокий молодой человек медленно шёл по тротуару. Его руки прятались в широких карманах брюк. Светлые волосы чуть развивались от резких холодных порывов ветра. Тонкие губы то и дело недовольно сжимались, силясь что-то произнести. Ревнивый взгляд сверлил проходящих мимо мужчин и маленькую фигурку, следующую рядом с ним. Варвара легко двигалась, бесшумно ступая. Темные волосы, приглаженные дома, теперь непокорно развивались, рассыпаясь по плечам и закрывая лицо. Девушка даже не предпринимала попытки их убрать. Её мысли блуждали далеко. А главное, что причиной был именно Борис. Варя вспоминала, как он вел себя на занятиях, в университете, что о нем говорили общие знакомые. Все это напоминало маленькие семечки, рассыпавшиеся у хозяйки, плохо снявшей шапку подсолнуха. А обратно семена не собирались, словно вылетели с разных цветков.

Напряжение, возникшее между ними, можно было измерять вольтметром. Разговор застревал в наэлектризованном поле. Да и оба понимали, что сейчас в нем нет необходимости.

− Утки! Смотри! Утки!!! − воскликнула Варвара. Она схватила его за руку и потянула ближе к береговой линии. В свете огней в холодной воде жалось друг к другу птичье семейство. − У тебя есть что-нибудь? Какие они хорошенькие! Правда, ведь! Фотоаппарат дома забыла, − огорчённо тараторила девушка.

Борис не сводил глаз с разгорячённого лица. Эмоции захватили её, придавая блеск взгляду, магнетизм движениям губ. Он легко коснулся большим пальцем чуть разрумянившейся щеки. Варвара тут же сдернула руку.

− Я думала, мы гуляем, − резко произнесла она.

− Ты права, − тут же согласился молодой человек. Сделав над собой усилие, Борис завел разговор на интересующую обоих тему: − А где бы ты хотела побывать в Испании?

− В Севилье.

− Может, тебе покажется это смешным, но я всегда мечтал жить в этом городе.

− Объясни, − потребовала девушка с легкой усмешкой.

− Мне всегда хотелось жить в исторически значимом центре, но не на море. Море − это бесконечная толпа туристов в купальных костюмах, которые от скуки посетят пару музеев или дворцов. А здесь другое − в Севилью приедут именно, чтобы познакомиться с ней. Понимаешь?

− Да, − прошептала Варя. Она и не заметила, как безотрывно смотрит на него, задрав голову. − Ты прав. Я на туризм поступила, чтобы сопровождать группы и рассказывать о таких местах.

− Ты считаешь, что тебя сразу после института возьмут экскурсоводом в загранпоездки? − жестко спросил Борис. Ему так захотелось опустить её мечты, вернуть на землю, в реальные будни, дать почувствовать, что жизнь − это не сплошной праздник. Он повел себя просто, как обидевшийся провинциал, которого задела столичная девушка. Молодой человек уже настроился извиниться и забрать свои слова обратно, однако Варя, серьезно смотревшая в сторону мостовой, проговорила:

− Я думаю, человек − это то, что он сам делает, за что борется. Раньше у меня всегда была опора − родители, затем тётя, а сейчас никого. Приходится рассчитывать на свои силы. А как, я пока не знаю…

Руки Бориса так и тянулись обнять её и прижать к груди. Он будет ее опорой и все решит. Варя, он знал, чувствовал, сразу отвергнет такую помощь. Впервые в жизни ей предоставлен шанс принять собственное решение, выбрать свой путь. Ей нужна поддержка, вера в её силы и возможности.

− Почему именно испанский? − улыбнулся Борис.

− Я, если ты помнишь, отвечала на вопрос, − чуть расслабившись произнесла Варя.

− Ты права. Пришёл мой черед отвечать. Это незаурядно, а потому больше шансов на получение работы и выезд. Английский, немецкий, французский − это как-то скучно, как у всех, − Борис, словно обычный Казанова, вещал девушке о своей оригинальности.

− Не верю. Это маленькая толика правды. Ответь честно, − потребовала Варя, пронизывающе глядя в серые глаза.

− Я хочу уехать из России. Не видеть нищету и ограниченность людей, насыщавших нашу страну повсюду!

− Ты из бедной семьи?

− Так заметно? − горько усмехнулся Борис.

− Слишком много боли и стыда стоит за твоими словами, − спокойно ответила она.

− Поэтому я редко даю прямые ответы, − иронично заметил он.

− Это я уже успела понять, − Варя протянула ему ладонь, предлагая идти, взявшись за руки.

Борис осторожно обхватил маленькую ладошку, наслаждаясь предложенной близостью. Почему она не отвергла его, узнав о происхождении? Почему? Вновь и вновь он задавался этим вопросом. Ему часто приходилось наблюдать её высокомерие и пренебрежение этой стороной жизни. Что изменилось сейчас? Почему с ним?

− Нам пора, − грустно прошептала Варя. − Возвращайте девушку домой.

Он ожидал, что около подъезда их ждет нежное расставание. Она расскажет о чем-то легкомысленно-неважном. Его руки притянут её к себе и … Этому «и» не суждено было сбыться. Варя рванула к подъезду, на ходу небрежно кинув:

− До встречи.

Борис растерянно ухмыльнулся:

− А ещё говорят, девушки − романтичные создания, а мужики то и дело разбивают их мечты.

Варя не вписывалась в известные ему стереотипы женского поведения. Её предсказуемая непредсказуемость притягивали магнитом. Завтра, возможно ждет увольнение из-за прогула, а он стоит у подъезда взбалмошной девчонки и пытается найти объяснение произошедшему. Борис взглянул на осветившийся прямоугольник и отметил весело парящий силуэт. Настроение у спутницы прекрасное, значит и ему не надо «париться».

Бориса за прогул уволили. Никакие ухищрения в виде красных глаз и насморка, вызванных путем вдыхания красного перца не смогли его спасти. Начальник был непреклонен. Молодой человек тяжело вздохнул, но не отчаялся. Не впервой менять работу. Найдет новую. Конечно, здесь и условия были хорошие: четырехчасовой рабочий день, компьютерная техника, а не мешки с картошкой. Товар обычно завозили поздно вечером, поэтому за учебу волноваться не приходилось.

Да-а-а… И свидание странное получилось, и пополнил ряды безработных. Борис усмехнулся. Проходя мимо остановки, он заметил объявление: «Требуется грузчик. Работа в вечернее время.» Ниже указывался адрес супермаркета бытовой техники, находящегося рядом с Вариным домом. Размышления напомнили ему извечный гамлетовский вопрос: быть или не быть. Махнув рукой, молодой человек решительно двинулся в сторону вакантного места. Деньги сейчас для него важнее любого страха.

Условия работы были схожими. А страхи перешли в достоинства − он легко добирался до Вариного дома. Вечерние прогулки приносили удовольствие, но стоило присесть на диван или кресло в ожидании её, как тут же усталость одерживала вверх. Глаза слипались, грозя укутать в сонное царство. Но Борис упорно продолжал ежедневно приходить. Её задорная улыбка, легкое касание губами щеки, искрящийся взгляд нужны были как воздух. Порой, как сегодня, Варя пребывала в задумчивости, отвечая невпопад, задавая одни и те же вопросы.

− Варя, а с Вероникой ты часто встречаешься? − неожиданно для себя спросил Борис. У девушки были изначально четко обозначены границы, нарушать которые не следовало. Варя при затрагивании личных тем грозно сдвигала брови и буравила его взглядом, а затем либо переводила разговор на другую тему, либо уходила домой.

Сегодня с ней происходило нечто невероятное. На глазах засверкали непрошенные слёзы, а губы задрожали. Девушка просунула руки под его пиджак и, крепко обняв, заплакала. Борис прижал её к себе, нежно поглаживая по голове. Варя долго плакала, не обращая внимания на беспечно гуляющих прохожих, визг машин и громкую музыку, доносившуюся из кафе. Казалось, все беды переплелились в один клубок, а сейчас ниточка закончилась, аккуратно замотанный шар нечаянно соскользнул и медленно начал принимать исходное положение. Однако с каждым разворотом становилось легче. Её практически никто не видел плачущей, да и сама она такие моменты вспоминает с трудом. Не плакать, не вспоминать, не оборачиваться…

Душа успокаивалась, принимая происходящие в жизни перемены. Вероника вот-вот должна родить, а это значит, что ей не до племянницы. Людмилка раздражала постоянными сплетнями и расспросами о Борисе. Ей не терпелось узнать, подошёл ли спор с однокурсницами к завершению. Варя уходила от ответа, понимая, что вечерние прогулки, разговоры по телефону − это не дань пари, а неотъемлемая часть её жизни. Борис − родной для неё человек, единственный мужчина, понимающий её. Ей нравилось в нем все: и красивый, и эрудированный, и нежный, и неназойливый. Просто не парень, а мечта для девушки!

В окружающей их ауре начало что-то меняться. Ощущение мокрой от слёз рубашки, прилипшей к телу, запаха исходившего от него − мужского, терпкого, с едва уловимым ароматом ванили − манили. Руки уже не просто обнимали, а гладили широкую спину. Ощущение наэлектризованности нарастало. Поведение Бориса тоже переменилось. Он теснее прижимал к себе девушку, ласково проводя от спины к волосам. Варя подняла голову и впилась взглядом в серые глаза, потемневшие от страсти. Они гипнотизировали, подчиняя своей воле. Девичьи губы прикоснулись к юношеским, жаждущим слияния. Поцелуй, длящийся вечность, − мечтательно подумали оба. Им не хотелось прерывать волшебство вечера и вновь окунаться в одинокую реальность. Варя − домой и спать, а он − на работу. Сказка останется в прошлом. Девушка ловила каждое ощущение, желая передать его в эскизе. У неё так мало счастья на картинах. Как-то так получилось, что карандаши её выручали в мрачные жизненные периоды, а сейчас хотелось сломать стереотипы.

Утром Варвара с любовью всматривалась на парящих в небе двух голубков, на солнечные блики в оконном проеме. Бессонная ночь оставила следы карандаша на листах. Девушка то лежала, вспоминая страстный поцелуй, то рисовала, запечатлев ощущение безграничного счастья. Она любит его, любит!!! Варя взглянула на часы, напоминающие о начале занятий. Хлебнув крепкого кофе и наспех собрав тетрадки, девушка отправилась в институт. Как на зло, скучные лекции тянулись бесконечно долго. Людмилка постоянно толкала её. Варя поднимала голову с парты и пыталась понять, как скоро всё завершится. Преподаватель культурологии после очередного просмотра слайдов назвал её фамилию и попросил высказать своё мнение об увиденных картинах. Сонные глаза, только что ласково укутанные темнотой, отказывались открываться. Маленькая фигурка нерешительно поднялась и застыла. Впервые Варя растерялась.

Преподаватель иронично усмехнулся и заметил:

− Я, конечно, понимаю, что вам молодым хочется погулять. Дискотеки, мальчики и всё такое. Но мой предмет у вас один из основных и лучше послушать и посмотреть сейчас, чем потом бегать по библиотекам. На сегодня у вас неуд. Компенсируете рефератом по теме нашей лекции. Надеюсь, это вы записать успели?

Варя преданно закивала.

− Покажите ваши записи, сделанные на сегодняшней лекции.

Девушка краем глаза взглянула на абсолютно чистый тетрадный лист и замотала головой.

− Вы меня огорчаете, − строго сказал преподаватель. − Следующее занятие начнется с вашего сообщения. Не забудьте о презентации.

− Хорошо, − сдавленно прошептала Варя и села.

Удивление сквозило во взгляде Людмилки.

− Ты в своём уме, подруга? Ты о живописи Средневековой Испании знаешь больше, чем он!

Девушка съежилась: действительно попала, так попала. И подруга тоже хороша − не могла подсказать! Варя почувствовала, как злость на себя, на Людмилкуразгоняет кровь по жилам. Активность и желание действовать возвращались к ней. После лекции она резко собрала вещи и убежала домой. Телефон разрывался от звонков. Отключив звук, Варя легла на диван и уснула, отказываясь думать о происшедшем. Разбудил её стук в дверь. Девушка, с трудом поднимая голову от подушки, решила, что настойчивым посетителем является Евгений. Демонстративно прошествовав в полупрозрачной ночнушке, Варя дернула дверь и с удивлением воззрилась на Бориса. Обеспокоенный взгляд серых глаз сменился удивлением, а затем загорелся страстным огнем. Придя в себя, Варя вдруг осознала, как мало на ней одежды.

Глава 3

Варвара мечтательно улыбнулась. Как хорошо просыпаться в объятиях любимого. Она аккуратно повернулась и взглянула на профиль молодого человека, ещё пребывающего в неге сна. Девушка ласково провела пальчиком по его щеке. Глаза спящего медленно открылись.

− Любимая моя.

Варя зажмурилась от удовольствия.

− Люблю тебя.

Борис притянул её ближе и поцеловал. В ушах звучала нежная испанская мелодия. Счастливые мгновения в нашей жизни, как яркие пятнышки, наполняют её и придают значимость. Окрыленность создает иллюзию того, что мир подвластен нам. Всё становится возможным, а препятствия легко преодолимыми. Увы, часто в такие моменты в нашей жизни активизируются люди, желающие нарушить гармонию души.

Борис пригласил её на вечеринку приятеля, с которым близко общался. Егор считался московской элитой. С людьми он сходился играючи. Сокурсники были своеобразными пешками. Вроде и фигуры малозначимые, но в любой момент могли пригодиться: списать лекции, подсказать на экзамене, оправдать перед преподавателем. Егор привык властвовать. Борис ему приглянулся своей внешней мягкостью, при этом в нем чувствовался внутренний стержень, целеустремленность. Таких выбирают в товарищи, а не в обычные шестерки. На него можно положиться, но и в доверие втереться сложно. Отец с детства учил его присматриваться к людям. Перспективное будущее, ожидающее сына депутата, требовало четкого понимания окружающих.

С Борисом они оказались за одной партой случайно. Местные красотки с любопытством поглядывали на симпатичного Бориса и на богатого серьезного Егора. Переглянувшись, они пришли к первому общему решению – будут делить учебный стол вместе. Несколько лет такого существования показало, что в выборе Егор не ошибся. Частенько он приглашал Бориса на вечеринки. И получал отказы. Он догадывался, что парень много работает, иначе в Москве не выжить. А слухи о Казанове – это всего лишь слухи.

Последнее время счастливый Борис, едва передвигая ноги, доползал до парты и засыпал на первой лекции. Егор прикрывал, как мог. К его удивлению, приглашение на очередную вечеринку было принято. Молодой человек с любопытством ожидал встречи с девушкой, покорившей неприступную крепость.

Варвара, несмотря на рост, взглянула на Егора сверху вниз. Пренебрежительно поздоровавшись, девушка прошла в зал. Борис, подмигнув приятелю, последовал за ней. Егор усмехнулся. Ну и девица! Очень красивая! Он бы и сам с ней закрутил! Варя привлекала внимание легкостью и стремительностью движений. Казалось, бабочка порхает по залу, оставляя свой след в сердце каждого мужчины. Выбранное короткое бежевое платье, словно вторая кожа, облегало её тело, добавляя движениям сексуальности.

В задумчивости Варвара перебирала жемчужное ожерелье. Всё, что она слышала о Борисе, − неправда. Он не Казанова, и не Дон Жуан. В обществе он вел себя очень скромно и довольно-таки скованно, не замечая бросаемых на него взглядов. А Варя их прекрасно заметила, желая выцарапать глаза каждой особе, пожирающей взглядом её любимого. Жених натянуто улыбался, желая только одного – покинуть общество, насквозь проникнутое фальшью.

Зазвучала нежная мелодия, Варя потянула его на танцплощадку. Борис прижал её к себе, крепко обнимая. Они двигались, подчиняясь ритмам мелодии. Варвара наслаждалась его близостью, словно они были одни на необитаемом острове. Молодой человек ласково поглаживал её по спине. В такие моменты счастье казалось бесконечным, лишенным времени и границ. Пуховым сказочным одеялом оно окутывало их пару, защищая от внешних воздействий. Однако иллюзия длилась всего лишь один танец. Нежная мелодия угасала во всё более усиливающихся звуках ритмичного латиноамериканского хита.

К ним подошёл Егор, увлекая Варвару и Бориса на балкон. Приятель Бориса впечатлил её своей серьезностью. Общаться с ним было сплошное удовольствие – начитанный, интеллигентный человек. Удивлению не было предела. Газеты и телевидение постоянно пестрили заметками о проделках детей богачей и знаменитостей, а здесь такой образец добропорядочности! Варвара внимательно следила за выражением его лица, пытаясь лучше понять.

− Варя, зачем тебе нужен испанский? − спросил Егор. − Собираешься путешествовать? И ради этого столько усилий?

− Егор, сколько способов признаться в любви ты знаешь? − лукаво улыбнувшись, ответила вопросом на вопрос девушка.

Молодой человек растерялся, переводя взгляд с явно что-то затевающей брюнетки на друга. Борис мрачно следил за ситуацией.

− Ну… Поцеловать. Прямо сказать… − протянул наконец Егор.

− По-русски или по-английски, так? − уточнила Варя.

Уверенность окончательно покинула собеседника. Да, такой девицы на его пути ещё не встречалось…

− А что ты предлагаешь?

− Послушай звучание. Здесь не важно понимать. Сама речь льется, словно музыка. Стихи скажут искреннее и романтичнее.

LOPE DE VEGA. VARIOS EFECTOS DEL AMOR

Desmayarse, atreverse, estar furioso,

áspero, tierno, liberal, esquivo,

alentado, mortal, difunto, vivo,

leal, traidor, cobarde, animoso,

no hallar, fuera del bien, centro y reposo;

mostrarse alegre, triste, humilde, altivo,

enojado, valiente, fugitivo,

satisfecho, ofendido, receloso.

Huir el rostro al claro desengaño,

beber veneno por licor suave,

olvidar el provecho, amar el daño:

creer que un cielo en un infierno cabe;

dar la vida y el alma a un

desengaño;

esto es amor. Quien lo probó lo sabe.2

Варя отвернулась от мужчин, облокотившись на балконные перила. Тихие стихи проникали в самые глубины души. Егор не сводил глаз с тонкой спины. Вроде и не понимает, что стоит за незнакомой речью, а каждая интонация, каждый звук проникают в самую глубину души. Грусть и тоска окутывают своим покрывалом.

− Грустная история, − констатировал Егор, после того, как Варя замолчала.

Девушка только кивнула, прижимаясь к Борису. Он вслушивался в строки, понимая всю двойственность их отношений. Какова же его любовь и когда он наберется смелости сказать правду о своём прошлом и настоящем? Молодой человек крепко стиснул зубы.

Варя, почувствовав сковывающие дыхание объятия, повернулась к любимому человеку и нежно провела пальчиками по щеке:

− Пойдем танцевать!

Егор с завистью посмотрел им вслед. Повезло приятелю.

Оказавшись дома, Варя кокетливо спросила:

− Ревнуешь?

− Немного, − смутившись, признался Борис. Он уже жалел, что познакомил любимую девушку с другом. Егору Варя явно понравилась, да и она легко нашла общий язык с ним.

Варвара задумчиво посмотрела на него.

− Раскрой свою тайну.

Борис вздрогнул. Одно дело предстать перед девушкой успешным парнем, приехавшим из другого города, а другое – нищим провинциалом, трудившимся на должности заурядного грузчика. Варваре такой поворот событий явно не понравится. Да и что она имеет ввиду под словом тайна. Может, это касается Егора.

− Какую из многочисленных тайн тебе рассказать сейчас? – в тон ей спросил Борис.

− Я пошутила, − Варвара резко повернулась к окну, скрывая заблестевшие слёзы. Где он бывает вечером, куда спешит после их свиданий? Она интересовалась у его соседей по общежитию – дома его практически не бывает.

− Ты знаешь, у вас с Егором много общего.

− Например? – ревниво переспросил Борис.

− Про вас говорят много всякой чепухи, а при общении оказываетесь другими людьми, − поделилась своими наблюдениями девушка.

− Тебе Егор понравился? – тихо поинтересовался молодой человек.

− Никогда не смей меня к нему ревновать! Слышишь? – раздражённо закричала Варя, притягивая его к себе за лацканы пиджака. – Мы должны доверять друг другу, иначе отношения не имеют смысла.

Борис крепко прижал её к себе. Доверие… Как много в этом слове! Как трудно верить другому, потому что сами порой скрываем правду, придумываем оправдание случившемуся. Мы с детства не привыкли брать ответственность за свои поступки. Что бы не произошло, виноваты обстоятельства или другие люди. А доверие предполагают веру и себе, и другому человеку. Борису трудно было доверять Варваре. Он сам скрывал правду о работе, боялся её потерять. Препятствие уже было воздвигнуто. Да, он не врал, а просто умалчивал. Хотя чем отличается сладкая ложь от нейтральной тишины, только лишь эпитетами. Борис открыл было рот, чтобы признаться и положить конец этой ситуации, однако Варвара решила иначе. Её губы коснулись его губ. Нежные прикосновения вызывали страстное желание.

Потом, всё потом…

Варе тоже было что скрывать. Однокурсницы, наблюдающие за счастливыми влюблёнными, настойчиво интересовались предложением руки и сердца. Варя, не желая выигрыша и раскрытия тайны спора Борисом, молчала в ответ или махала рукой. Мол, потом, сейчас некогда.

Ей нравилось таять в его объятиях. Она словно новогодняя елочка вспыхивала от поцелуев Бориса, желая только одного, чтобы счастье не заканчивалось.

Майские праздничные деньки выдались на удивление жаркими. Варя так и тянулась к солнышку, наконец-то дарящему тепло, а не только ослепляющему глаза. Борис посмеивался над ней, то и дело заслоняя светило и целуя в раскрытые от восторга губы. Девушка смеялась, отвечая на страстное желание. Редкие прохожие сопровождали увиденное посвистыванием. Варя вырвалась и побежала в центр парка. Природа словно ещё решала, быть лету или не быть. Девушка стояла в балетках посреди снежного сугроба и веселилась. Сейчас бы фотоаппарат взять и запечатлеть двойственность происходящего: зеленая травка с распустившейся мать-и-мачехой и бело-чёрные ледяные горки. Она стояла одной ногой в переливающейся весне, другой − в обиженной унылой зиме, не желающей сдавать свои позиции.

Борис подошёл сзади и обнял:

− Любуешься, принцесса? Пойдем, а то туфельку в снежном покрывале потеряешь, − мужчина легко потянул девушку. Варина задумчивость стала уже привычной. Она могла заглядеться на фантик, переливающийся в лужице, на птицу, сидящую на ветке. Последнее время фотоаппарат целенаправленно забывался в квартире, иначе прогулки превращались в нескончаемый поиск сюжетов.

В выходные отправлялись в Подмосковье, на природу, покидая хотя бы на несколько часов шумную городскую суету и меняя ритм жизни. Преподаватели требовали подготовки к семинарам, зачетам. Приходилось много времени сидеть в библиотеке, рассматривать бесконечное число репродукций, погружаться в историю стран. На курсах начинались экзамены. Хотя Варя уверенно говорила и переводила по-испански, но как любой студент волновалась. Борис, уставший от совмещаемых учебы и работы, тоже мечтал о тихом отдыхе.

− Варюша, как ты относишься к браку? − спросил Борис, щекоча её травинкой. Девушка отмахнулась от прикосновения.

Такой прекрасный вид! А он про какой-то брак спрашивает. Варя села, обхватив колени, и задумчиво посмотрела вдаль, где простирались бескрайние цветные просторы из желтых шапочек одуванчиков, нежных незабудок и гвоздик. Взгляд остановился на слегка покачивающемся на тонком стебле колокольчике. Он кивал ей, призывая дать положительный ответ любимому. Девушка повела рукой, ища карандаш и альбом, чтобы запечатлеть веселый цветок среди яркого поля.

− Ты оставила их в машине, − пробормотал молодой человек, наблюдая за безуспешностью её действий. Варины мысли сейчас были заняты чем угодно, только не его вопросом. Борис тяжело вздохнул. Варя удивляла его, волновала. Она одновременно манила и отталкивала, доверяла и держала на расстоянии. Прозвучавший в лесной тишине, ответ его удивил:

− Сейчас отрицательно. Семья − это не только муж и жена, но и детский гомон, а к его звучанию я ещё не готова. Я сама как ребенок, нуждаюсь в любви, заботе и полете. Дети приземляют, требуют материальной обеспеченности, стабильности положения. А я гулять хочу, путешествовать, постигать мировые просторы! − Варя вдохновенно говорила о том, что не давало ей покоя. Впервые за время их отношений она была столь откровенна. Варвара вгляделась в погрустневший взгляд, в застывшее спокойное лицо Бориса. Он разочарован. Девушка отвернулась. Колокольчик поник, выражая своё несогласие.

− Одна собираешься покорять мир? − тихо уточнил Борис.

− С тобой, − коротко пояснила Варя.

Мужчина притянул её к себе. Темная головка легла на крепкое плечо. Ей было хорошо с ним, но внутри скребли кошки, которые всё время напоминали о конечности происходящего. Жизнь состояла из потерь, больших и маленьких, причиняющих боль. Она любила его и боялась любить, желала стать женой и боялась остаться брошенной. Противоречивость сводила её с ума. Варвара прильнула к нему, с удовольствием ощущая прикосновение его губ к шее. Главное быть счастливой сейчас, а потом… как Бог даст!

Борис бежал к Варе. Ему не терпелось сообщить умопомрачительную новость. Молодой человек нажал на звонок, не прекращая его веселую трель. Двери открылись и оттуда выглянуло недовольное заспанное личико.

− Заходи, − пробормотала Варя и вновь двинулась в сторону спальни.

− Я выиграл! − счастливо прокричал Борис. − Представляешь, выиграл!

− Миллион долларов в лотерею, − пробурчал девушка, останавливаясь в дверях. Развернувшись, она пытливо вгляделась в радостное лицо жениха. − Что выиграл?

− Грант! Я буду учиться в Испании! − Борис поднял Варвару и закружил по комнате. − Наша мечта исполнится! Представляешь!

Девушка обняла его за шею и принялась целовать, заражаясь эйфорией.

− Как я за тебя рада! Ты такой молодец!

− Почему за меня? Почему я? − непонимающе уточнил Борис, опуская её на диван. − Мы вместе поедем. Я всё выяснил. Ты можешь поехать со мной на платной основе. У меня есть деньги, мы проживем! Я выиграл грант в Севильский университет. Помнишь, мы с тобой смотрели фотки? Такой красивый старинный особняк с полукруглым крыльцом? Представляешь, мы с тобой будем туда ходить каждый день! Мы будем жить в Испании, смугляночка!

Варя заплакала от счастья. Их жизнь скоро изменится, а заветное желание воплотится в реальность. Неужели мечты сбываются!? В течение месяца Борис готовил документы для перевода в другой ВУЗ. Варя настояла на том, чтобы взять академку и присмотреться к новой стране. Возможно, удастся устроиться на работу и пустить хоть маленькие, но корни. Прежде, чем влезать в долги, связанные с затратами на обучение. Борис желал только одного, чтобы она была с ним на любых условиях.

Визы были готовы. Билеты лежали в кармане куртки. Через неделю их ждет жаркая Испания. Борис любовался последними теплыми московскими деньками. Скоро его жизнь вновь совершит крутой поворот!

Варвара вновь и вновь перебирала чемоданы. Вещи путешествовали с полки шкафа в сумку, затем через некоторое время обратно, когда замок отказывался застегиваться от избытка одежды.

Раздался тихий неуверенный звонок. Варино сердечко тут же тревожно забилось. Что-то случилось! С Вероникой или с Борисом? Девушка рванула дверь. На пороге, переступая с ноги на ногу, стояла Людмилка:

− Можно? Я не помешаю?

− Заходи.

Варя присела на диван, ожидая уже успевших надоесть вопросов: Что она будет делать в чужой стране без денег? Точно ли Борис её любит? Где будет жить? Что есть? Ответы были уже готовы и неоднократно обсуждены с Борисом. Исключая вопрос о любви. Варя не сомневалась в его чувствах.

− Ты уже вещи собрала… − прошептала Людмилка, пряча глаза.

Девушка растерянно кивнула в ответ. Сценарий несколько сменился, однако жалкий вид подружки не предвещал ничего хорошего.

− Что случилось? − выдавила из себя Варвара.

− Я видела его вчера с другой, − сказала она и посмотрела наконец в глаза.

− Сережку? − всё ещё не веря её словам, пробормотала Варя.

− Бориса. Они нежно обнимались и целовались около супермаркета за твоим домом.

− Ты уверена? − уточнила брюнетка, пытаясь убедить себя в том, что ей снится кошмар. Сейчас она проснется и всё снова будет наполнено предверием желанной поездки.

Голос Людмилки окончательно окреп. Она в подробностях описывала увиденное, сопровождая рассказ собственными предположениями и чувствами. Варя верила подруге: зачем ей врать? Никакой выгоды просто нет! Она находила подтверждение каждому слову. Борис действительно часто уходил по вечерам, приходил уставший, в плохом настроении. Её вопросы оставались без ответа. Значит, у него была другая.

Сославшись на сильную головную боль, Варя выпроводила подругу. Ей надо подготовиться к встрече с так называемым женихом. Девушка собрала все мужские вещи в сумку и оставила у порога.

Борис постучал. Он не брал ключей от квартиры, редко вел себя в ней по-хозяйски, не желая нарушить личных Вариных границ. Девушка не должна воспринимать его как альфонса, претендующего на московскую прописку и квартиру. В дверях появился бледный силуэт. Это была словно Варина тень. Отрешённый взгляд, бледность лица вызывали тревогу. Борис протянул руки, чтобы её обнять.

Девушка наклонилась и взяла его сумку.

− Это твоё. Я с тобой никуда не поеду. Я не хочу больше никогда тебя видеть и знать. Я тебя не люблю! Не люблю! − грубо отчеканила она.

Дверь захлопнулась. Борис сжимал в руке сумку.

− Бред какой-то!!!

Молодой человек с силой нажал на кнопку лифта, а затем, не разбирая дороги рванул вниз по лестнице. Им обоим надо успокоиться. Он поговорит с ней обо всем завтра. Его явно оговорили или она узнал правду о нищем провинциале и больше не хочет его знать… Завтра… Завтра он обязательно узнает правду. А сегодня обида застилает глаза, хочется подраться и накричать. С Варей так нельзя…

Она его любит, а он нет. А, может быть, и да. Мужская любовь оставалась для неё загадкой. Одни пьют, бьют и кричат о своей любви, другие закидывают деньгами, а затем требуют абсолютного повиновения и преданности, третьи тихо вздыхают и восхищаются. Какой же была любовь Бориса? А почему она вообще решила, что её любят? Вихрем пронеслись воспоминания о проницательном взгляде серых глаз, о долгих проникновенных разговорах. Как не поверить!? Неужели обман? Предрассветная дымка окутала её, отдаляя реальность.

Он ей изменил… Не могла Людмилка соврать. Столько лет в горе и радости! Варя почувствовала резкую боль в груди. Дыхание сбилось. Девушка испугалась не на шутку. Сейчас ей станет плохо, а скорую вызвать некому. Умрет, а труп найдут на третий или четвертый день, когда неприятный аромат пробьется сквозь двери. Варя вздрогнула от мыслей, промелькнувших столь ярко и четко.

− Не плакать, не вспоминать, не оглядываться, − как заговорённая, шептала она, раскачиваясь на полу. Однако облегчение не приходило. − К черту! Всех к черту! − раздался истеричный крик.

Варя медленно опустилась на пол. Боль распирала её изнутри. Она успела забыть, что значит − терять. В дверь позвонили, затем постучали. Однако девушка продолжала лежать неподвижно, игнорируя окружающий мир. Горе предпочитало одиночество. Оно то надувалось как воздушный шар внутри хозяйки, мешая дышать и прожигая всё внутри, то чуть сдувалось, давая послабление.

Варя почувствовала легкое поглаживание. Сквозь туманную завесу слёз обозначилось Вероникино лицо. Оказывается, она плакала. Девушка юркнула в тётины объятия. Вероника шептала успокаивающие слова и ласково водила по голове племянницы. Вечером ей стало нестерпимо душно, а затем вдруг как тревожный звоночек раздалась мысль «Варя в беде». Она без конца обрывала телефон, однако в ответ только долгие мучительные гудки. Едва дождавшись мужа, Вероника перепоручила ему ребенка и помчалась в другой конец города. «Варя нуждается в помощи», − она чувствовала это. Евгений отпустил её, обещая подъехать позже. Если племяннице нужна поддержка, то его присутствие будет лишним.