Видящая

Глава 1 Оборванка

«Когда у тебя ничего нет, то тебе и нечего терять».

Боб Дилан

Хоть на деле Мелинде было шестнадцать лет, окружающие давали ей не больше двенадцати, зачастую, при первом взгляде, принимая за худощавого паренька. Непослушные, нещадно выкрашенные в ярко-розовый цвет волосы, с вечно выбивающейся и заправляемой обратно за ухо прядью. Одежда неопрятно висела мешком, создавая обманчивое впечатление. Коленки сбиты, а на правой руке виднелся огромный синяк. У неё за спиной, чуть справа, скукожившись, стояла испуганная девочка на голову ниже Мелинды, то и дело озирающаяся по сторонам. В противоположность подруге, Люси выглядела очень мило и по-детски трогательно, поэтому всем взрослым хотелось ей посочувствовать и посетовать на её непростую судьбу

– Ну же! Шеф! Прекращай! Нельзя быть таким снобом! – небрежно произнесла Мелинда, продемонстрировав жест очень наглой попрошайки: протянутая ладонью вверх рука в ожидании долгожданной наживы за свои не совсем благочестивые труды. – Негоже вот так отказывать сиротам! Да, Люс? – и, обернувшись назад, пристально посмотрела на свою напарницу в ожидании поддержки.

Люси же, в очередной раз сглотнув, опустила голову в нерешительном кивке, думая о том, как им влетит, если кто-то прознает. И вот дернул же черт дружить с этой выскочкой! Вечно вляпаешься с ней в какие-то сомнительные истории.

Полицейский внимательно изучил сначала одну заговорщицу, потом другую. По тому, как он с суровостью смотрел на бандитку с розовыми волосами и с жалостью на вторую, как он догадался, невольную соучастницу, его мысли угадывались без труда.

– Значит, так, леди! Я дам вам деньги… Но только не думайте, что они за эти абсурдные фотографии! А!..

– Неужто абсурдные?! – нагло перебила Мел, щурясь от яркого солнца и всеми силами пытаясь спрятать непрошеный оскал. – По-моему, все улики на лицо, мистер!

– Не перебивай меня, оборванка! – глубоко вздохнув, сделал он паузу, чтобы успокоиться и взять себя в руки. – Так вот! Я дам вам наличные на то, чтобы вы прилично оделись, и, надеюсь, деньги будут потрачены с умом!

– Конечно! Сэр! А как иначе? – безобидно ответила та. – Только всё самое необходимое!

Коп дрожащими от злости руками полез в карман и достал кошелек. Мысль о том, как какая-то пара соплячек шантажирует его средь бела дня, не давала ему покоя. Он мог бы что-то предпринять, даже припугнуть, но ведь все знали, что с этой розововолосой потом проблем не оберёшься. А этим фото категорически нельзя было просачиваться в массы. Какой тогда будет позор?! И как он мог так глупо попасться? Вы спросите, что на них? – ответ, наверное, не удивит: он, собственной персоной, на заднем сидении своего старого мустанга жарко ласкает полуголую пышногрудую миссис Роани, секретаршу местной юридической конторы.

– Вот! – протянул он свернутые купюры. – Тут даже немного больше, но если кто прознает, я тебя найду, поняла?

Мел быстро схватила деньги, чтобы он не успел передумать. Ловкими движениями пальцев пересчитала, удовлетворенно кивнула и уже развернулась, чтобы зашагать прочь, как строгий голос её остановил:

– Где эти чёртовы фотографии?

– Во внутреннем кармане вашей куртки, мистер! – обманчиво приветливо улыбнулась Мел, давая копу время проверить. Затем, убедившись в том, что он их всё-таки нашёл, взяла подругу под руку и направилась прочь с пустынной детской площадки.

Спеша на вечерний сбор и на ходу деля добычу, Люси пропищала:

– Зря мы так с ним, Мел. Он же нас при первом удобном случае прижмет к стенке! Я не хочу так больше поступать! Ни с кем! – и с этими словами запихнула свою часть наличных в маленький набедренный, давно изношенный кошелёк.

– Хватит ныть, Люс, мы отбили не хилый кусок! То ли еще будет! И ничего он нам не сделает, слышишь? Пусть только попробует сунуться! – запыхавшись, произнесла Мелинда, на бегу с удовлетворением пряча свою долю в карман. Как ни странно, она знала, что поступила с полицейским не совсем правильно, но также она понимала, что это жизнь, и никто, кроме неё самой, не может о ней позаботиться. «Вот только там, скорее всего, будут неприятности…».

Вдалеке уже виднелся их приют имени Святого Патрика, возвышающийся на холме перед густой лесополосой. По вечерам там замирала жизнь, словно на краю мира, а лучи заходящего солнца окрашивали стены в ярко-малиновые краски, напоминающие цвет волос Мелинды. Вся эта картина вырисовывалась в довольно живописный вид и радовала глаз. Возникало ощущение, будто это строение изолировано и находится вдали как от элитного коттеджного поселка со всеми его современными особняками, с дорогими бассейнами и машинами, так и от обычных домиков среднего класса, что составляли большую часть пригорода. Приют был построен очень давно и изначально являлся монастырем, от былых времен которого остались лишь кое-где сидящие, устрашающего вида химеры, внушительного размера крест на одной из башен, и то тут, то там отпадающая от стен, изрядно облупившаяся, лепнина. Мелинда часто садилась у кромки леса и любовалась остатками творения архитектуры той эпохи, представляя, как в далёком прошлом там прогуливались таинственные монахини в тёмных одеждах, которые посвящали себя и всю свою жизнь вере… но во что именно, она так и не поняла, сколько ни размышляла на эту тему.

– Люс, иди сама, у меня совсем нет настроения тратить время на общий сбор! – Мелинда сладко потянулась, подавшись в сторону своего излюбленного места.

– Мел! – окликнула её подруга – Но Мисс Коун будет злиться!

– Эта грымза меня уже достала! Да и свалить отсюда я надеюсь в скором времени! Иди сама! Если что, я слегла с простудой, ну или придумай что-нибудь ещё. – Развернувшись, она неспешно направилась в сторону леса, на ходу вытаскивая помятую пачку сигарет, которую выкрала у соседки по койке Майли. "Та ещё стерва и ужасная задавака", – подумала Мел о ней. Но Мелинду та не трогала, из воспитанниц приюта её вообще никто не задевал, все предпочитали держаться на расстоянии.

Присев на траву, раскинув ноги в разные стороны и откинувшись на руки, девушка подставила лицо вечерним лучам солнца, любуясь закатом на фоне старинного здания. Земля была приятно теплой на ощупь. Рядом валялись пачка сигарет с зажигалкой и стопка компрометирующих фото, которую она собиралась сжечь, чтобы не влипнуть в очередную дурную историю. Ветерок – слабый, но прохладный – разметал её волосы по плечам и спине, разнося запах табака от тлеющей дешёвой сигареты, зажатой во рту. Голова в этот момент была свободна от размышлений. Мелинде хотелось улыбаться, на душе было легко… Она поймала себя на мысли, что полюбила эти старые, разрушающиеся стены приюта, его скромный, скупой уют несмотря на то, что многие обитатели этого места, мягко говоря, её раздражали. Это был её дом, ещё на чуть-чуть, она чувствовала, что вскоре его покинет… Навсегда…

Посторонний звук вернул девушку в реальность. Мел обернулась и на уровне своего лица увидела черные, с иголочки брюки, обладатель которых неподвижно стоял, утопив начищенные до блеска туфли в зелёной траве. Немного подняла голову, и ее взору предстали идеально выглаженная, накрахмаленная белая рубашка и пиджак, небрежно переброшенный через плечо. Ещё выше, и взгляд встретился с парой голубых глаз, внимательно изучавших её. Создавалось впечатление, что этот идеальный представитель мужского пола только что покинул очень важное совещание, чтобы насладиться свежим воздухом. Мелинде не нужно было долго гадать, кто это. Чётко очерченные скулы, светло-русые волосы, красивый овал лица, небольшой прямой нос не смогли её оставить равнодушной даже в столь юном возрасте. Он часто являлся ей во снах, наставляя на путь истинный, потом брал за руку и обещал, что никогда её не покинет.

Мел не заметила, как перестала дышать, пока любовалась им и, медленно отрывая от него взгляд, вернулась в первоначальное положение. Затем молча сделала затяжку и ещё одну, звучно выдыхая белый дым.

– Говори, зачем пришёл, а то твой взгляд вот-вот дыру в спине прожжёт, – сказала она, туша бычок о фотографии и кладя его рядом с ними. Мужчина не спешил отвечать. Он расстелил свой пиджак и сел на него неподалёку. Его молчание изрядно выводило Мел из себя. Она ненавидела ждать, а если он пришел, значит, что-то произошло. Всегда что-то случалось, когда он являлся из ниоткуда.

– Ну? – не выдержала Мел, повернув лицо к нему и нагло уставившись, принялась отбивать такт пальцами по пачке сигарет, давая понять, что её терпение подходит к концу. Но, казалось, этого человека ничто не может вывести из равновесия: ни звук её нетерпеливо бегающих пальцев, ни взгляд сверлящих карих любопытных глаз.

– Ты через несколько дней уезжаешь отсюда, – решил нарушить он молчание. Его голос, как всегда, был спокоен и буквально источал уверенность и благоразумие. Мелинде нравилось слушать, когда он говорил. Речь его была поставленной и грамотной, обрамленная глубоким, с хрипотцой, голосом.

И добавил:

– Далеко отсюда.

Пришла теперь её очередь молчать. Мел даже показалось, что он физически ощутил, как задвигались шестерёнки в её голове. Беспорядочный поток мыслей угрожал вывести девушку из равновесия.

Посмотрев ей в глаза, он увидел целую бурю эмоций – замешательство, страх перед неизвестностью, нежелание покидать свой мирок. В какой-то степени ему было жаль эту молодую особу, но приказ свыше и личные интересы не оставили никаких колебаний. Мужчина наблюдал за ней уже много лет, на расстоянии, всё ещё пытаясь понять, как могут два одинаковых с виду человека быть такими разными.

– И будь добра, избавься от этого ужасного цвета, – продолжил он, касаясь яркой пряди её волос и отгоняя прочь все лишние мысли.

– Ещё чего!? – фыркнула она. – Я ещё не дала согласия покинуть это место.

– У тебя нет выбора…

И тот факт, что он был спокоен в момент, когда жизнь её шла под откос, выводил Мел из себя. Ей хотелось визжать, топать ногами, но она знала, что это всё бессмысленно. Как бы она сейчас не сопротивлялась, итог не изменится: нужно начинать упаковывать вещи. Мелинда догадывалась, что её скрывают с самого детства, которого, если признаться, она совсем не помнила, одни пробелы.

– Когда ты мне всё расскажешь? – выдавила она и, потупив взгляд, принялась рассматривать подранные в разных местах джинсы.

Мужчина лишь улыбнулся, вглядываясь в её профиль, и, так и не ответив, взял в руки фото, лежавшие на траве. Брови его тут же нахмурились. Внимательно изучив снимки, через мгновение ухмыльнулся:

– Вижу, ты занялась фотографией… – он отложил их в сторону и добавил: – У тебя талант настоящего фотокорреспондента!

Мел быстро подняла оставленную в покое стопку и запихнула в карман. Решившись, взглянула в его глаза, но осуждения, как она ожидала, не увидела. И тут уже она не смогла сдержать насмешки.

– Ну должен же был хоть кто-то, справедливости ради, на место его поставить!? – эмоционально всплеснула руками. – Столько несправедливых приводов ни в чём не повинных детишек в участок, и всё такое. Он это заслужил, за что и поплатился. И, наконец-таки, как нас здесь учат, – она пальцем указала в сторону приюта, – прелюбодеяние – это грех!

После этих слов Мелинда, довольная собой, шлёпнула по своему карману, где её грели отработанные наличные.

– У тебя довольно своеобразные понятия о справедливости!

– Когда мне быть готовой к отъезду?

– Послезавтра, – затем он пристально посмотрел на неё. – И чтобы без глупостей.

Солнце совсем скрылось за горизонтом, и небо озарилось лиловым, с ярко-красными всполохами, светом. Мелинда встала, отряхнулась, подобрала пачку и окурок, который собиралась выкинуть. И вот, развернувшись к нему, чтобы попрощаться, она в очередной раз поняла, что не знает его имени. Мужчина поднялся вместе с ней. Он был настолько высок, что девушке пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Значит, послезавтра, – повторила она вслух, на что тот лишь кивнул в ответ.

Мелинда вытащила пачку с оставшимися сигаретами и предложила ему, чтобы вновь потешиться над его строгой отеческой реакцией:

– Сигаретку? – едва сдерживая смешок, спросила она и поняла, что ничего не изменилось – он всё так же, угрюмо качая головой в знак отказа, указал в сторону приюта, намекая, что аудиенция окончена и ей пора идти.

Ночью, когда лежала без сна, перед внутренним взором Мелинды стали проплывать кадры историй, накопившихся за те десять лет, прожитые в стенах приюта. "Да, – подумала она, – здесь было хорошо».

Отчетливо вырисовывалась картина: она заходит в учебный класс и, не без удовольствия, наблюдает у всех присутствующих явный шок, удивление и что-то ещё, сродни непониманию и осуждению. В тот день она впервые выкрасила волосы в этот яркий, ненормальный цвет. Не то, чтобы ей самой он нравился, всё дело было в бунтарстве и стремлении выделиться среди этой серой однородной массы.

А вот – она первый раз уснула на послеобеденном молебне, выронив при этом толстенный том с молитвами, звук от падения которого разнёсся во все стороны, эхом отражаясь от старинных стен часовни. За это девушке здорово досталось, хотя из кабинета наставницы она выплыла с улыбкой победительницы на лице.

Мелинда тихо перевернулась на другой бок, думая о мирно посапывающей на соседней кровати Люси, единственной подруге, которая никогда ничего не спрашивала и не выведывала ни о её прошлом, ни о её загадочной истории появления здесь, а самое главное, всегда принимающей Мел такой, какая она есть. Девушке не хотелось сейчас думать о том, что она больше никогда сюда не вернётся. Губы Мелинды медленно расплылись в улыбке, когда она поймала себя на мысли, что, возможно, после этих перемен она чаще станет видеть этого светловолосого красавчика в чёрном костюме, слышать его спокойный, размеренный голос, вдыхать неповторимый, свежий, еле уловимый аромат чего-то явно дорогого, что исходит от него. А может, наконец, она действительно станет кому-то по- настоящему нужной и не разделит судьбу сокурсниц, большинство из которых может даже не рассчитывать на блестящее будущее по окончании учёбы. С этими приятными мыслями Мел, незаметно для себя, перенеслась в царство Морфея, убаюканная дружным хором цикад за большим витражным окном.

…Опять эти глаза изучают её уже не в первый раз. Это были глаза, в точности как у неё самой, только на маленьком лице, таком же, как у Мел много лет назад. Маленькая её копия. Оглядевшись, Мелинда поняла, что стоит среди снега, он везде: лежит у её босых ног, кружится в воздухе, тает на ресницах. Девочка, стоящая перед ней, встряхнула головой, и тысячи белых кристалликов посыпались с её темных длинных волос вниз. Когда-то и у Мелинды были такие, тёмно-каштановые, блестящие… Маленькая копия улыбнулась, будто прочитав её мысли. Она была довольно небольшого роста, едва доходя Мел до груди, в белом платье чуть ниже колена, ноги также были босые, а в руке она держала какой-то предмет на цепочке. Вновь посмотрев на лицо девочки, Мелинда поняла, что, хоть та и являлась её вылитой копией, сама Мел никогда не была такой красивой, и, если бы не тёмные волосы, девушка могла бы подумать, что это ангел к ней сошёл.

Мел огляделась. Сумерки. Небо низкое, затянутое свинцовой хмарью. Место совершенно незнакомое. Кругом чистый снег, ни единого следа. Её окружал замёрзший безжизненный сад. В свои лучшие годы он, как ей представлялось, благоухал и выделялся на фоне серого дома сочными зелеными красками. Сад был огорожен кованой низкой оградой в узорах, изображающих фигурки животных, птиц и деревьев. Чуть выше находился маленький фонтан в виде лебедя, из клюва которого некогда вытекало несколько струй воды, сейчас превратившейся в лёд. Дом, к которому примыкал сад, не вызывал в Мелинде никакого интереса, но вот то, что должно было находиться за ним, будоражило её подсознание.

Девочка улыбнулась и протянула маленькую руку Мелинде. “Почему я не чувствую под ногами снега?” – странные мысли пронеслись в голове, и Мел сделала неуверенный шаг в направлении незнакомки, потом ещё один. Снежный покров был, на удивление, мягким и приятно холодил ступни. Всё это время девочка так и стояла с ручонкой, застывшей в воздухе в немом призыве. Подойдя к ней почти вплотную, Мелинда жадно осматривала маленькое создание, улавливая все знакомые черты, некогда виденные ею в зеркале. Мел медленно вытянула свою руку навстречу, секунда – и малышка отскочила в сторону. Похоже было на какую-то игру…

Развернувшись, девочка ринулась наверх, к дому. Мелинде ничего не оставалось, как следовать за ней. Проворно перебирая ногами, та обогнула дом, устремляясь всё дальше. Ветер, прихватив с собой большие хлопья снега, влажно лип к телу. Ещё пару мгновений и Мел всё увидит! Развивающаяся тёмная грива волос нимфы исчезала в тумане снегопада, который всё усиливался и не давал рассмотреть, что впереди. Ещё несколько шагов и Мел у цели!

«Но что это – обрыв!? Где ребенок?!» – пронеслось у неё в голове.

Снегопад резко прекратился, кругом звенящая тишина. У ног девушки раскинулась живописная пропасть, чьи угольно-чёрные камни проглядывались сквозь наваливший снег. На километры вокруг только голые скалы. У Мелинды появилось нехорошее предчувствие, неосознанное, но вполне реальное. На секунду замерло сердце, когда она увидела девочку, что восседает на верёвочной качели, раскачивающейся прямо над пугающей тёмной пустотой.

– Нет! Не надо! – только и смогла выкрикнуть Мел. Но та её будто не слышала, продолжая раскачиваться сильнее. Мелинда пыталась рассмотреть, на что же подвешены качели, но концы их уходили куда-то вверх, за тёмные тучи. Вдруг Мел услышала треск рвущейся верёвки, затем послышался ещё один, такой же, но громче. Девочка крепче ухватилась за качели, в глазах её застыло пугающее равнодушие. Нити на верёвках начали разлезаться, угрожая вот-вот кануть в бездну пропасти вместе с ребёнком.

– Не двигайся! Я помогу тебе! – крикнула Мел и, что было сил, кинулась к ней. Подбежав к краю обрыва и рванувшись вперёд, она успела лишь ухватить девочку за запястье, но уже чувствовала, как маленькая холодная ручка медленно и уверенно выскальзывает из её, онемевшей от усилия, ладони. В отчаянии, пытаясь рассмотреть удаляющееся в чёрной бездне лицо своей маленькой копии, Мелинда поняла, что оно застыло в полуулыбке. Стиснув от бессилия руки в кулаки, девушка почувствовала в одном из них что-то холодное. Разжав пальцы, она увидела небольшую цепочку с кулоном в виде серебряного ключика, на противоположной стороне резьбы которого переплетались ветви с крохотными листиками…

"Её больше нет…" – пронеслось у Мел в голове, и какая-то невыносимая боль заставила её вздрогнуть. Девушка подскочила с постели в холодном поту и какое-то время сидела на кровати, тяжело дыша, пытаясь прийти в чувство. Ладони были пусты.

Это уже не первый раз и даже не второй. Она часто видела эти реалистичные сны всё с одной и той же девочкой, но отчего-то этот был самым жутким. На поверхность стали вылезать страхи, но чего именно она боялась – было не ясно.

«Нужно спать!» – скомандовала себе Мелинда, закрывая глаза и пытаясь ни о чем не думать.

Следующие два дня пронеслись, как в тумане – мешанина картинок и образов, приближающихся к Мел с прощальными речами, среди которых, как ей показалось, промелькнуло красное детское, со стеклянными от не пролитых слёз, глазами. Прощание с Люси вышло недолгим, но самым тяжёлым. Сбор немногочисленных вещей, выслушивание бестолковых наставлений, которые, по сути, не более, чем пустая формальность – и вот она уже стоит на пороге.

Волосы, собранные в наспех сделанный хвост, всё те же потрёпанные джинсы и изношенные кроссовки на босую ногу, красная футболка свободного кроя и зелёный свитер, подвязанный на талии, – придавали девушке больше уверенности, ведь насколько бы ни менялась её жизнь – образ оставался всё таким же, расхлябанным и неряшливым. Перекинутая через плечо маленькая сумка не была тяжёлой. Натянув на нос очки, видавшие лучшие годы, Мелинда шла навстречу солнцу. «Всё, кажется, не так плохо!» – подумала она. Ясный тёплый день делал своё дело.

Растительность кругом уже начинала желтеть. На деревьях тихо шелестела кое-где пожухлая листва. Пахло недавно скошенной травой. "Осень, определённо, самое подходящее время, чтобы начать жизнь с чистого листа!" – пронеслось в голове.

Мелинда, остановившись у обочины, недолго думая, достала пачку "Винстона", прикурила и жадно затянулась ароматным дымом. Сумку она кинула рядом с собой и, подперев дерево, стала выжидающе смотреть на дорогу.

По этому глухому просёлку нечасто ездили машины. Прошло не менее получаса, прежде чем Мел услышала звук быстро приближающегося автомобиля. Изначально, сквозь столп пыли, просвечивался лишь размытый силуэт на вид чего-то ужасно дорогого, скрывая от взора и машину, и её владельца. Ещё секунда и перед девушкой затормозил роскошный, прижатый к дороге, Астон Мартин Рапид цвета мокрого асфальта.

Глава 2 Неожиданный спутник

Мелинда сразу же узнала модель спорткара, потому как разбиралась в этом лучше многих парней. Она могла подолгу любоваться изображениями на потрёпанных страницах одолженных автожурналов, зачитываясь блестящими характеристиками. А ещё, довольно часто, вступала по этому поводу в жаркие споры с задиристыми соседскими мальчишками, ко всему утверждая, что когда-нибудь она станет владелицей одного из этих мощных моторов.

Мел, вовсю глазеющая на Астон, не замечала, как пара голубых глаз внимательно исследует её, не упускает ни единой детали, начиная от удивленной и оттого забавной гримасы, до пыльных кроссовок на худых ногах. Он улыбнулся при мысли, что впервые за долгое время увидел на её, обычно равнодушном ко всему, лице неподдельную заинтересованность. Милой её внешность было трудно назвать, скорее неординарной. В ней всё было слишком: слишком большие живые глаза, смотрящие на всех с неизвестно откуда взявшейся высокомерностью, слишком пухлые розовые губы, слишком вздёрнутый нос, слишком маленькое худое тельце и слишком развязное и задиристое поведение, обычно не свойственное девушкам.

Мелинда медленным, нерасторопным движением подняла с земли рюкзак и такой же ленивой походкой побрела к машине. Решительным движением она открыла дверь, проворно запрыгнула на сидение рядом с мужчиной и, небрежно кинув, улыбнулась:

– Привет, красавчик! Неплохой аппарат! – дверь медленно захлопнулась за девушкой. Поправив очки, она вновь нацепила маску обычного равнодушия, будто её каждый день забирали подобным образом.

Улучив момент, пока он, как она полагала, не замечает её, Мел нежно, словно боясь поцарапать, провела по передней панели ручной работы ладонью, ощущая под пальцами прохладную гладь шпона древесины ценных пород. «Да, поездка обещает быть весьма приятной», – подумала она, удобней устраиваясь на сидении, обивка которого из кожи тонкой выделки была очень мягкой и постепенно остужала перегретое на осеннем солнце тело.

Эта девушка была как глоток свежего воздуха. Но в то же время он не исключал возможности того, что она способна разрушить все его честолюбивые планы. Взглянув на неё перед тем, как тронуться в путь и сосредоточиться на дороге, он заметил, что теперь всё её безраздельное внимание переместилось целиком к его персоне.

«Как всегда безупречен», – мелькнула мысль, но вслух Мелинда об этом говорить не собиралась, потому как знала: он прекрасно об этом осведомлён. Что она с ним делает сейчас? Куда он её везёт? Почему с такой легкостью он обо всем договорился с настоятельницами теперь уже бывшего её приюта? Столько вопросов, которые, казалось, было правильным задать. «Может мне уже всё равно?» – спросила Мел себя, но быстро отогнала эту мысль. Сейчас она считала правильным просто наслаждаться поездкой и не сотрясать зря воздух, портя волшебный момент пребывания в этом роскошном авто, с этим роскошным мужчиной.

Когда машина, наконец, выехала на асфальт, водитель начал быстро набирать скорость, увозя девушку от привычной жизни, старых стен приюта и людей, многие из которых, наверное, вздохнули с облегчением. Звук двигателя ласкал слух, в салоне тихо играла классическая музыка, которую Мел время от времени заглушала, шумно надувая и резко лопая большие розовые пузыри из жвачки.

– Рок, – не выдержав произнесла она, нарушая затянувшееся молчание. Мужчина отвлекся от дороги и непонимающе посмотрел на неё.

– Я слушаю рок, – уточнила Мел и выжидающе уставилась в ответ. Через пару секунд мелодичную атмосферу в салоне взорвали энергичные шумные аккорды песни «Last Resort» группы Papa Roach.

За окном быстро сменялись осенние пейзажи от обильно-желтых красок до тусклых серых оттенков. Эта унылость наводила Мелинду на спокойные размеренные мысли. Ничего сверхважного, просто хочется лежать на некогда цветущей поляне, смотреть в небо и думать, как скоро оно прольёт свои первые, в нескончаемой череде, потоки воды.

Прошло не менее часа, прежде чем молчание вновь было нарушено:

– Хочешь чего-нибудь перекусить? – не отрывая взгляда от дороги, спросил он, делая музыку тише.

– Не-а. – «Нельзя же быть таким чертовски неотразимым!» – в который раз подумала Мел, но вслух произнесла: – А имя у тебя имеется?

– Меня зовут Максимилиан. – Тут девушка не удержалась, присвистнула и коварно улыбнулась:

– Твои родители просто варвары!! Что за средневековое имечко?! Мы, надеюсь, не родственники? – не унималась она.

– Хвала небесам, нет! – рассмеялся он. Мел облегченно выдохнула: «Фух… А то нехорошо вот так запасть на своего родственничка».

– Наши семьи тесно общаются, – пояснил Максимилиан, и Мелинда резко вскинула свой пристальный взгляд на него. Он ждал, что она что-то спросит ещё, но нет, опять тишина.

– Скажи, а ты дождешься, пока я немного подрасту? – Она застала его врасплох своим вопросом, при этом вид у неё был из серии: «А что я такого сказала?!»

– Мне всегда настоятельницы говорили, что я несу много лишнего, что все мои мысли на обозрении и большинство из них далеко не информативны. Поэтому не важно. Как долго нам ещё ехать?

Прошло ещё пару часов прежде, чем они впервые остановились на отдых. Это был очень живописный уголок, который заканчивался резким и очень высоким обрывом. Мел, не удержавшись от соблазна, встала на его краю. Внизу располагался небольшой городишко, по улицам которого сновали различные автомобили, спешили куда-то люди, в общем, кипела жизнь. Но здесь, с этой высоты, она ощущала себя вершителем судеб вдали от мирских забот. Обернувшись назад, на своего спутника, Мелинда с удивлением обнаружила рядом с ним молодую девушку, которая так же, как и девочка из её снов, как две капли воды походила на неё саму. Незнакомка была одета в белый, длиною до колен, свободный сарафан, её густые распущенные волосы развевались на лёгком ветерке в такт подолу платья, делая её пребывание ещё ощутимее.

В покрасневших глазах девушки всё ещё бликовали непросохшие слёзы. Руки безвольно висели по бокам, худые плечи поникли, весь её вид говорил о том, что она смертельно устала, а во взгляде читалось столько недосказанности, будто она хотела сказать что-то важное, но не могла, с опаской поглядывая на мужчину рядом.

Мелинда не знала, что должна была предпринять в этот момент, как и не могла понять, чего от неё ждут эти двое.

«До чего же мы с ней похожи!» – как и в первый раз отметила Мел про себя. – «Только вот формы более округлые, женственные». Девушка двинулась медленной неуверенной походкой в сторону Мелинды, беззвучно ступая босыми ногами. С каждым её шагом Мел всё более отчётливо ощущала лёгкий аромат роз. Подойдя вплотную, незнакомка тепло улыбнулась – улыбка эта вышла какой-то вымученной, но очень искренней. Затем она наклонилась к Мел и тихо прошептала:

– Всё только начинается…

Последовавшие за этим события произошли настолько внезапно, что Мелинда не успела опомниться и хоть как-то среагировать. Девушка быстрым движением сняла с себя тот самый кулон-ключ, такой же, как у девочки из сна, надела его Мел на шею и, пройдя пару шагов, соскользнула с обрыва. И вот Мелинда, уже не в первый раз, стоит в оцепенении на краю, сжимая всё тот же кулон в руках, в то время как незваное видение летит в пропасть.

«Это что вообще было, чёрт возьми!?» – только и успела возмутиться про себя Мел.

Сквозь сознание пробивались аккорды из песни 30 Seconds To Mars «A Beautiful Lie». Мелинда и не заметила, как отключилась в дороге. Сны свои она помнила всегда, вот и сейчас, резво выпрямившись на сидении, Мел повернулась к водителю, направляя на него озадаченный, но всё ещё затуманенным взор. В это время он барабанил пальцами по рулю, отбивая такт песни.

– Плохой сон? – и, не дождавшись ответа, продолжил. – Ты долго спала. Мы приближаемся к месту, ещё примерно полчаса.

– Очень жаль. – тихо пробормотала она скорее себе, чем ему. Путь был дальний, но ей нравилось находиться один на один рядом с ним. Здесь и сейчас она чувствовала себя спокойно и безопасно.

– Прости, что?

– Я сказала, наконец-то! – с неприкрытым сарказмом, до высшего уровня отточенным мастерством, уже громче ответила Мел и, без особого энтузиазма, спросила: – Так и куда мы скоро прибудем?

– В твой дом. К твоим родным… – И, подумав, добавил: – Может остановимся и поговорим?

– Да, давай, мне как раз нужно выйти. Это место подойдет! – не заставила она ждать с ответом. С обеих сторон, вдоль дороги, тянулся густой лес и мужчина плавно увёл автомобиль на узкую обочину.

– Я сейчас. – Мел буквально выпрыгнула из машины, сбрасывая с себя остатки оцепенения, которое охватило её во время просмотра странного сновидения, и исчезла в зарослях. Не прошло и минуты, как на лобовое стекло начали падать редкие тяжёлые капли, угрожая закончиться обильным дождём, когда мужчина стал различать быстро приближающееся со стороны деревьев розовое пятно. Яркие волосы цеплялись за ветки, руки нервно размахивали в разные стороны, освобождая проход, а лицо выражало крайнее недовольство. Так же быстро девушка впорхнула обратно в машину, отряхивая футболку и джинсы от невидимых налипших травинок. Закончив приводить себя в порядок и отбросив волосы назад, Мел выжидающе посмотрела на водителя, как бы говоря: – «Так и что ты там от меня хотел?». И Максимилиан, как всегда невозмутимый, спокойным голосом продолжил:

– У тебя есть семья. Это звучит, наверное, очень странно, но это факт. И путь наш лежит в твой настоящий дом. Многого я не могу сказать, но эти люди тебя очень ждут. И ещё у тебя есть…

– Ну хватит! Я всё прекрасно поняла. Буду вести себя как хорошая девочка, на рожон не полезу и постараюсь не испортить первого впечатления о себе перед настоящей любящей семьёй, немного запоздало появившейся в моей никчёмной жизни! – перебила она его.

Ещё несколько лет назад Мелинда так ждала этого момента, не переставая верить и надеяться на счастливое воссоединение с родными, но сейчас она чувствовала только злость и непонимание – за что они так поступили? Вычеркнули её из своей жизни, забыли, так долго бездействовали и чего-то выжидали.

Мужчина уловил её настрой и понял, что разговор этот ни к чему не приведёт, она не станет слушать. Лучше один раз показать, чем пытаться что-то объяснять этой упёртой девчонке. Они двинулись дальше: Мелинда – к новой жизни, новым людям, неожиданным поворотам; Максимилиан – не знал к чему именно, но предвкушал что-то весьма интересное и свежее.

Остаток пути они ехали в полной тишине, которую нарушал лишь гул воды за окном, теперь уже переросший в сильный ливень. Ровное дорожное покрытие сменилось вначале булыжником, а далее перешло в укатанный гравий. Надо же, она и не заметила, как машина свернула с главной дороги, ведущей через лес. Деревья постепенно редели, словно расступаясь по обеим сторонам, открывая вид на огромные кованные ворота под аркой из кирпичной кладки. Створки были отрыты, будто только их и ждали. Массивный забор, густо оплетенный вечнозелёным плющом и бурым остролистом, простирался в обе стороны на сколько хватало глаз. Дождь почти прекратился, соря редкой моросью, колёса тихо шелестели по мелкому гравию, безмолвие было во всём. Затишье перед бурей.

Чем ближе двигались по подъездной дорожке вперёд, тем отчётливее видели вырисовывавшиеся детали большого здания, всё больше походившего то ли на старинный замок, то ли на особняк, в этом Мелинда не разбиралась.

– Мы точно прибыли по адресу? – ирония, прозвучавшая в её голосе, заставила водителя улыбнуться, но девушка всё же ждала ответа, вопросительно изогнув брови.

– Именно, – кратко ответил Макс, продолжая смотреть на дорогу.

Вдалеке, на парковке возле грандиозного строения, выстроились очень дорогие и до блеска отполированные автомобили, которых здесь было не меньше сотни. Мел звучно сглотнула и попыталась собраться. В голове её закружилось слишком много разных мыслей, сменяющих друг друга. Девушка начала сожалеть о том, что не выслушала своего спутника и сейчас была совершенно не готова к такому повороту. Догадок о том, что её могло связывать с этим таинственным местом, с этими людьми, которые толпились сейчас на крыльце и даже не заметили, как их машина припарковалась в конце стройного ряда других авто, не было абсолютно никаких.

Неужели её «сказочная» история ничем не уступает сценариям индийского кино или мексиканских сериалов? А может они заехали сюда ненадолго? За этими раздумьями девушка и не заметила, как водитель вышел из машины, обошел вокруг и стоит, придерживая пассажирскую дверь и ожидая, пока Мелинда заметит его жест и выйдет. Но Мел продолжала сидеть, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль, и судорожно прижимать свой немногочисленный багаж.

– Ну же, выходи! – мягко напомнил он о себе и замолчал, в ожидании протягивая ей руку. Но когда Мелинда, собравшись с силами, решила всё же выполнить его просьбу и первым делом сильнее сжала свой вещмешок, добавил: – Оставь это здесь, я тебе их потом верну.

– Ага, – растерянно отозвалась она.

Выбравшись из машины, Мел медленно двинулась за своим спутником, прижимая руки к джинсам, в попытке вытереть повлажневшие от переживаний ладони.

Замок казался огромным. Девушка не могла насмотреться на это старинное произведение архитектуры и, возможно, самой вечности. Мрачная красота здания как бы кричала о том, насколько оно было древним и о том, насколько были жестоки нравы того времени. Парадный вход выглядел весьма угрюмо из-за каменных изваяний гаргулий, восседавших на водосточных желобах. На одном из них Мелинда разглядела то ли льва, то ли собаку, которая поедает обнажённого человека головой вперед. Образы эти словно предостерегали подошедших, и чудилось, что стоит отвести взор, как статуи оживут, бросятся вниз и растерзают глупых людишек, что забрели на их территорию.

На ступенях толпилась большая компания людей. Элегантные женщины и серьёзные, под стать им, мужчины, все без исключения одетые в чёрные с иголочки платья и костюмы, на фоне здания сливались в одно сплошное тёмное пятно. Их лица не выражали ничего, кроме холодной надменной скуки, а в не заинтересованных ни в чём глазах читалась явная отчуждённость.

Как же жалко и неуместно выглядела Мелинда на фоне всей этой разодетой толпы! Девушка, быстрым взглядом окинув себя, убедилась, какая пропасть между ней и этим местом. Она хотела уйти и боролась с желанием сбежать отсюда без оглядки. Вновь не заметив, как уставилась на картину, представившуюся только ей, Мелинда поняла, что Макс всё это время выжидающе смотрит на неё. В глазах его мелькали беспокойство и понимание её растерянности, а губы растянулись в лёгкой приободряющей улыбке.

– Они не кусаются, идём.

– Ну, вот ещё!! – резко, едва ли не раздражённо, произнесла девушка.

Подняв выше голову, Мелинда двинулась к своему собеседнику и, поравнявшись, весьма решительный шагом пошла рядом с ним. Оказавшись у первых ступеней, длинной вереницей ведущей в здание, она заметила, что головы стоящих на самом верху людей стали оборачиваться, обращая своё внимание на вновь прибывшую пару. На лицах одних она рассмотрела удивление, на других – страх и непонимание, а на некоторых – неподдельную заинтересованность и предвкушение чего-то грандиозного.

По мере преодоления каждого шага Мел всё больше чувствовала решительность распутать этот клубок и открыть тайну своего прошлого, ключ к которой, как она была уверена, находится именно здесь. Поднявшись выше, Максимилиан поприветствовал всех еле заметным кивком головы, и толпа начала медленно расступаться, давая им дорогу. Проходя сквозь эту компанию, девушка стала различать дружный тихий рой голосов, изначально больше походивший на пчелиное жужжание. Бросив взгляд через плечо, Мелинда поняла, что все головы повёрнуты им вслед, и все они о чём-то энергично перешёптываются, а какая-то блондинка с изящной прической, склонившись к мужчине и услышав его реплику, даже громко рассмеялась, но потом, резко опомнившись, прикрыла рот рукой.

Решив не обращать внимания на столь пристальное проявление интереса к своей персоне, ну или к персоне своего спутника, Мел двинулась дальше. Макс идеально вписывался в эту обстановку. Он шёл всё той же размеренной уверенной походкой впереди неё, указывая путь.

Минуя массивные открытые двери и оказавшись в просторном холле, Мелинда ощутила, будто они перенеслись на машине времени в прошлое. Деревянные перекрытия и стропила, тёмные каменные стены, украшенные дорогими полотнами с изображением исторических битв и реалистичных пейзажей, узкие и высокие окна, верхняя часть которых декорирована россыпью цветных стёклышек. Всё убранство говорило о том, что особняку по меньшей мере несколько веков, и это не могло не вызывать восхищения. Часть залы занимала парадная деревянная, с резными столбиками, лестница, уходящая далеко наверх. Вдоль одной из стен располагался огромный незажжённый камин, украшенный лепниной переплетающейся виноградной лозы и какими-то, не понятными ей, инициалами. В противоположном конце холла находилось множество арочных проёмов, ведущих, как ей думалось, в разные части старинной постройки. Один, особенно большой проём, по бокам был украшен каменными изваяниями, изображавшими двух старцев, что невидящими взглядами уставились перед собой, с накинутыми на голову капюшонами и с посохами в руках. Всё вокруг было в дереве и тёмно-сером камне.

«Что ж, – подумала Мел, – здесь определенно есть, чем полюбоваться».

К её спутнику подошел какой-то мужчина преклонного возраста, одетый в форменную одежду, как она сразу догадалась, служащего, и что-то тихо сказал. В ответ на реплику Макс лишь спокойно кивнул и указал на Мелинду. Старик, проследив за его взглядом, резко опустил руки и начал рассматривать девушку, как диковинку, привезённую из заморских стран. От его взгляда не укрылась ни одна складочка на её одежде и ни одна деталь в её облике. Спустя мгновение мужчина почтенно кивнул и так же резко удалился, как и появился.

Они снова двинулись дальше, и направлял их Макс ко входу с двумя мудрецами-смотрителями. Войдя в следующее помещение, Мелинда застыла в оцепенении – величие этой залы внушало ей собственную ничтожность и незначимость. Судя по всему, это было что-то вроде зимнего сада с возвышающимся над ним острым стеклянным куполом. Свод этот подпирали огромные квадратные колонны, высеченные из камня, внизу увитые розами и, словно поддерживающие тяжелые облака, проплывающие над ними. Множество света, лившегося со всех сторон, в отличие от предыдущего тёмного помещения на секунду ослепило Мел и заставило пару раз моргнуть, чтобы свыкнуться с контрастом. Девушка опустила взгляд и только теперь заметила огромное количество белых роз, находящихся вокруг. Они были везде: в небольших, красиво разбитых клумбах, в горшках и в вазах, а удушающий аромат их заполнил всё пространство и вскружил голову.

Здесь господствовала ничем не нарушаемая тишина. Множество людей стояли в гнетущем молчании спиной к ним. В какой-то момент Мелинда потеряла из виду Максимилиана, но сейчас это не имело значения: она продолжала осматриваться, с жадностью ловя каждую мелочь, и даже не думала разбираться, что здесь и к чему, пока хорошенько всё не исследует.

Выделяясь на фоне других, её внимание привлекла небольшая группа людей, состоящая из пяти, а точнее из четырёх с половиной человек. Они находились как бы в стороне от всех, занимая в этом помещении особое, главенствующее, место. Глаза Мелинды неудержимо перебегали от одного лица к другому, пока, наконец, не остановились на мужчине, что возвышался над остальными. На вид ему было около сорока лет; в облике его явственно читались безраздельная власть хозяина, высокое положение и суровый нрав, а взгляд выражал напряженность и что-то сродни отчаянию. Рядом с ним стояла красивая статная блондинка лет тридцати, не больше, тоже довольно высокого роста. У неё было тонкое надменное аристократичное лицо с проницательными холодными голубыми глазами, отрешённо смотрящими прямо перед собой, словно мыслями она находилась где-то очень далеко. Её правая рука лежала на плече мальчика, как две капли воды походившего на неё саму, с такими же светлыми волосами и голубыми глазами. Было видно, как трудно ему давалось стоять на месте и соответствовать окружающим его людям, от чего он постоянно беспокойно откидывал чёлку со лба и делал наигранно-скучающее выражение лица.

Завершала эту композицию престарелая чета, резко отличающаяся на фоне этой безупречной образцовой семейки. Они выглядели так, будто нацепили на себя первое, что попало им под руку. Как хиппи из добрых семидесятых, которые забыли, что им самим далеко за шестьдесят. Невооруженным взглядом было видно, сколь долгую жизнь они прожили вместе. Плечи старушки вздрагивали в такт беззвучным рыданиям, а из раскрасневшихся глаз, блуждающих по залу, капали слёзы. Затем её взгляд остановился на Мелинде, и женщина так и замерла, прикрывая лицо ладонью.

Мимо Мел прошёл человек в форменной одежде с подносом, уставленным бокалами с какой-то светлой жидкостью. Она перехватила его руку и спросила:

– Почему так тихо, мы что на похоронах? – улыбнувшись, подмигнула она. На что тот ответил чудовищно возмущённым выражением лица, но, посмотрев на девушку, застыл в недоумении. Стоящие рядом люди начали оборачиваться на тех, кто посмел нарушить зловещую тишину.

– Да, мисс, – только и нашёлся, что ответить он. Мелинда с удивлением подумала: "Неужели Макс и правда притащил меня на чьи-то похороны?!" Но бурчание желудка резко вернуло девушку в реальность и напомнило о том, что не ела она, кажется, целую вечность.

Оставив служащего с открытым ртом, Мел решила двинуться дальше, время от времени легонько расталкивая этих важных особ, освобождая себе проход. "Где-то же у этих богатеев должна быть халявная еда, поминки всё-таки?!" – думала она, тихо шоркая своими потрёпанными кроссовками по начищенному до блеска мраморному полу.

Через какое-то время Мелинда всё больше стала замечать, что на неё то и дело со все возрастающим любопытством поглядывают те, кто хоть краем глаза замечал её. "Это всё благодаря моей неординарной внешности!" – успокаивала она себя, при этом умудряясь дружелюбно улыбаться. А между тем чувство голода не оставляло её, временами отдаваясь волнами тошноты, подступающей к горлу.

И вот, наконец, она оказалась в первых рядах и только сейчас поняла, что двигалась кардинально не в том направлении. Увиденное заставило застыть на месте и понять, на чём было сконцентрировано всеобщее внимание. В середине, прямо под центром купола, на невысоком мраморном пьедестале стоял стеклянный гроб или что-то похожее на него, окантованный и украшенный большим количеством белокаменных роз, отполированных до блеска.

А дальше, как в тумане. Пока Мелинда смотрела на красивый сосуд для погребения и, повинуясь какой-то неведомой силе, подходила ближе, чья-то горячая рука накрыла её плечо. Обернувшись, девушка встретилась с пронизывающим взглядом чёрных глаз. Этот взгляд завладел ею полностью, окутал всё вокруг опьяняющей дымкой, и весь мир ушёл на второй план. Ни огромного зала, ни толпы людей, ни даже его лица… Только угольно-чёрные глаза из самой тьмы, в омуте которых явственно читалась опасность.

Мел резким движением отстранилась от незнакомца и, чуть ли не бегом, спотыкаясь, бросилась к центру. Девушка не контролировала себя, всё больше поддаваясь панике, лишь чувствовала, что с ней происходит нечто необъяснимое. С этим местом было определенно что-то не так. Когда она достигла цели, уже было всё равно, что о ней подумают все эти люди. Мел опёрлась о стеклянную крышку гроба и замерла. К такому она была точно не готова.

Глава 3 Новообретенная семья

Взгляд Мелинды впился в лицо. Её лицо. Лицо из её снов. Лицо с потухшими несчастными (она это точно знала) глазами, которые сейчас были сомкнуты. Длинные ресницы не подрагивали, как у спящего человека, а грудь не вздымалась от дыхания. Глаза самой Мел, уже наполненные слезами, хаотично перемещались по девушке, лежащей в хрустальном гробу, от кончиков волос до оголенных стоп. Бесконечные тёмно-каштановые волосы незнакомки были уложены в красивом беспорядке, будто разметались на ветру, а в локоны были вплетены белые бутоны роз. Усопшая была одета в длинное платье цвета жемчуга, с прозрачными узкими рукавами, доходящими до середины ладоней. В руках, с коротко остриженными аккуратными ноготками, была зажата одна единственная красная роза, расцвечивающая ярким пятном эту нежную композицию. Теряя равновесие и не осознавая, что делает, Мелинда начала энергично колотить по стеклу.

«Ну же, просыпайся!! Она же там задыхается!» – ужасные мысли высасывали всю энергию, ноги слабели и подгибались.

– Выпустите же её! – Мел и не заметила, как голос сорвался до истерического визга. Чьи-то сильные руки деликатно подхватили девушку под локти и постарались увести от гроба. Но побелевшие от напряжения пальцы упорно не хотели отпускать прозрачную холодную поверхность.

– Нет!! Отпустите меня!! Что вы все смотрите?! Помогите ей!! – не успокаивалась Мелинда. Волна возбуждения прошлась по толпе в то время, как она пыталась вырваться из цепкого кольца сильных рук.

Мел закрыла глаза, и последнее, что она увидела перед тем, как ощутила острую боль в области затылка и забвением, последовавшим после этого, были обеспокоенные лица стариков, склонившихся над ней, которых она рассматривала не более пяти минут назад.

Всё прекратилось. Её окутывала тишина. Разомкнув очи, Мелинда не поверила тому, что увидела. Высоко над головой, через прозрачный купол, виднелось небо. Опять этот проклятый зал.

«Что, чёрт возьми, я опять здесь делаю?» – подумала Мел, пытаясь прийти в себя и понять, как оказалась здесь в горизонтальном положении. Протянув руки, она уперлась в холодное, идеально прозрачное стекло, которое совсем недавно отделяло её от той красивой девушки, похожей на неё саму, только по другую сторону гроба. Болезненное осознание накрыло волной. Теперь уже Мелинда лежала в этом ящике, прекрасном и, как выяснилось, удобном до омерзения. Казалось, что весь этот кошмар никогда не кончится. Закрытое пространство давило на всё её существо, заставляя чувствовать себя ничтожной и… мёртвой?

«Нет, этого не может быть, это какая-то ошибка! Мел, спокойно… Только без паники… Нужно постараться выбраться». Бурный поток мыслей прервал померкший свет, что всё это время лился от небесного свода яркими лучами и теперь пропал, перекрываемый чьим-то силуэтом. Это была она. «Опять она. Прям наваждение какое-то». Незнакомка склонилась над Мел. Волосы струящимися локонами спадали с плеч и касались стеклянной преграды. Она положила руку в том месте, где упиралась кисть Мелинды, точно повторяя контур её ладони. От прикосновения вдруг стало очень тепло, будто и не было холодного препятствия. На лице её более совершенной копии мелькнула грустная улыбка. Опустив руку, девушка начала пятиться назад, во тьму, которая царила за спиной. От чего-то возникало ощущение, что Мел её больше не увидит, и это приводило в отчаяние, как будто частица собственного «Я» откололась и уходила во мрак безвозвратно.

Вдалеке стали различимы звуки, и Мелинда расслышала мужчину, который властным голосом кричал на кого-то.

– И что? У меня есть дела поважнее!

Резкий грохот закрывшейся двери заставил её подскочить.

Всё вдруг исчезло, но приятное ощущение тепла в руке всё ещё сохранялось и действовало успокаивающе. В глазах двоилось и темнело, а голова раскалывалась на части так, словно по ней пробежалось стадо бизонов. Посмотрев на свою ладонь, Мел поняла, что её держит маленькая, бледная, морщинистая ручка, явно принадлежащая старому человеку.

– Да что за ерунда? – Мелинда пыталась сконцентрироваться, и когда всё-таки пазлы окружающей обстановки собрались воедино, она поняла, что не одна. Её внимательно изучали маленькие глазки, вокруг усеянные глубокими морщинами, а на губах старушки светилась добродушная улыбка. Она держала правую руку Мел, слегка поглаживая, будто успокаивая.

– Точнее и не скажешь, – прокомментировала женщина её замечание, продолжая улыбаться. – Признаться, ты здорово меня напугала! Как, впрочем, и всех остальных, до чёртиков! – Уже тихо захихикала она, прикрывая рот ладонью.

Вид у неё был, как у маленькой чокнутой старушки. Классическим такой образ явно не назовёшь. Платье яркого персикового цвета с броским красным орнаментом в стиле хиппи, вышедшее из моды, наверное, лет так тридцать назад. Пальцы сплошь унизаны безвкусными перстнями, а на левом запястье цветная татуировка-бабочка. Седые поредевшие волосы на прямой пробор спадали до плеч тонкими сосульками, среди них виднелось несколько косичек, две из которых, у висков, были подняты и скреплены на затылке.

– Деточка, ты хорошенько стукнулась головой, а потом и вовсе потеряла сознание. Откуда в таком худеньком тельце столько силы? – старушка потрепала Мелинду по руке и, облокотившись об изголовье кровати, на которой Мел и очнулась, продолжила: – Так что тебе лучше ещё полежать, я тебе тут парочку таблеток принесла.

Мелинда подозрительно уставилась на стакан воды и несколько таблеток, лежащих на прикроватной тумбочке, гадая, стоит ли вообще хоть что-то принимать от престарелой ненормальной хиппи.

Убранство комнаты так и кричало о роскоши и больше походило на средневековые покои какого-нибудь знатного вельможи, чем на современное помещение. Мелинду уложили на кровать с прозрачным балдахином, застеленную прохладным белым шёлковым покрывалом, украшенным тёмно-синими узорами. Белые стены были увешаны картинами, которых она не могла разглядеть из-за проблем с фокусировкой. На тёмном паркетном полу распростёрся шикарный ковер, тоже белого цвета, на котором сейчас аккуратно разместились её потрёпанные кроссовки. И, переместив взгляд на свои порванные джинсы и футболку, девушка захотела вскочить с кровати, чтобы ничего здесь не выпачкать.

– Ну же, внученька, выпей! Это не отрава, тебе сразу станет легче. Хотя я то и сама не люблю пить таблетки, даже когда болею – лечусь травами. Кстати, кое-какая у меня даже есть с собой! – она опять захихикала и демонстративно похлопала по своей миниатюрной ярко-бирюзовой сумочке. После этого старушка потянулась руками-веточками за стаканом воды и, прихватив среди нескольких таблеток одну, поднесла их девушке.

Мелинда с настороженностью приняла спасительное средство и, управившись, вернула стакан. Каждое движение давалось ей с трудом.

– Вот и умница! А теперь отдыхай! С горем пополам пережили мы этот день, а тебе, наверное, и того хуже! – произнеся эти слова, женщина положила ладонь ей на плечо и опять легонько, чтобы не причинить боли, потрепала. Но когда, убрав руку, попыталась встать, Мел перехватила её запястье.

– Я хочу всё знать. Я ничего не понимаю. Что это за место? Кто все эти люди? И кто та девушка? – на одном дыхании протараторила Мелинда, боясь, что если сейчас всё не спросит, то никогда уже не получит ответы на свои вопросы. И добавила: – Ну, вы поняли, о ком я.

Во взгляде Мел было столько мольбы и непонимания.

«Значит, он ничего ей не рассказал…» – удивилась про себя старушка.

– Я Кайла. И к тому же, по совместительству, твоя бабушка, так что можешь так меня и называть. Деточка, ты не представляешь, как же я счастлива познакомиться с тобой! – она запнулась, сглотнула ком в горле, а на глаза навернулись непрошеные слёзы. – Я думала, моё сердце сегодня умерло, но это не так. Оно воскресло. Деточка, как же я рада, что ты здесь!

Старушка улыбнулась и смахнула набежавшую слезу.

– Мы с твоим дедом не поверили своим глазам. Да и никто не поверил. Я не могу тебе сегодня всего рассказать, я многого не знаю, а некоторое просто не смогу объяснить. Но мы так ждали тебя и даже не надеялись когда-нибудь увидеть. О, наша деточка!

И Кайла, в порыве нежности, прижалась к внучке. Обвив её руками в ответ, Мелинда отметила, как приятно от женщины веяло восточными пряностями. Потом, резко придя в себя, старушка отстранилась и с улыбкой посмотрела на девушку, пригладив выбившуюся из ярко-розовых волос прядь.

– Ты все узнаешь, по-другому и быть не может. Ах, как же хочется выкурить сигаретку! Я так взволнована! А тебе нужно отдохнуть, пока здесь тихо и все эти снобы уехали. Хорошо?

Когда нескончаемое щебетание старушки смолкло, Мел согласно кивнула в ответ. Она скорее верила «своей бабуле», нежели… Нет, Мелинда пока только хотела верить ей.

«Я бы сейчас тоже не отказалась от сигаретки!» – мечтательно подумала Мел. Но нужно было и вправду ещё отдохнуть, прочистить мозги, потому как она не могла отделаться от мысли, что в скором времени ей понадобится памяти на несколько терабайт, чтобы усвоить всю новую информацию, которая свалится на неё. «То не одного родственничка, то целая отара! Вряд ли на этих старичках список моей новоявленной родни закончится».

Кайла бодро вскочила с кровати и энергичной походкой, прыти которой и первоклассник бы позавидовал, направилась к выходу, потом обернулась с улыбкой и подмигнула, прежде чем закрыть за собой дверь.

«Сумасшедший дом, ей Богу», – подумала Мел, поудобнее устраиваясь, чтобы как следует отдохнуть и набраться сил, тем более, что такая королевская кровать располагает к хорошей спячке.

«Пора!» – эхом в голове доносится. – «Пора!»

Мелинда медленно открыла глаза, пару секунд приходя в себя и вспоминая, где находится. Рядом никого. В голове всё ещё отдавалась неприятная ноющая боль. Со всех сторон окружала непроглядная тьма, только дорожка лунного света, лившегося сквозь окно, стелилась прямо к изножью её кровати. Всё произошедшее за этот день, а может быть, уже и за вчерашний, казалось каким-то запредельным. Только голод нещадно давал о себе знать, возвращая в реальность. Сколько же она проспала?

Девушка приподнялась на локтях, потом села, разминая затёкшее от неудобной позы тело. Опустив ноги на ковер, она нащупала свои поношенные кроссовки и, приблизив один из них к лицу, резко отстранила.

– Фу… Ну и вонь от них, – произнесла Мел под нос самой себе, кривясь и откладывая дурно пахнущую пару в сторону. – Ну-с, где тут у них кухня?

Открыв дверь и выйдя из комнаты, она оказалась в длинном коридоре, основная часть которого подсвечивалась тусклыми настенными светильниками в виде факелов. Каждый шаг отзывался болью в теле, но голод был сильнее. Мелинда осмотрелась. Один конец коридора скрывался в темноте, а с противоположной стороны виднелось высокое витражное окно, кидающее бледные разноцветные блики на лестницу, уходящую вниз. В этом направлении она и решила выдвинуться.

Тихо ступая по ковру, в мягкости которого утопали её голые ступни, Мел дошла до первых ступеней и застыла, любуясь мозаикой на витраже, где красовались переплетающиеся белые розы. Впрочем, уже через мгновение, девушка, не останавливаясь, проскочила один пролет, слушая гулкие шлепки босых ног по холодной деревянной лестнице, эхом отдававшиеся по этажам.

Мимо проплывало множество картин, но из-за темноты совсем не было возможности их рассмотреть. И всё же, решив насладиться зрелищем и таинственностью, которую излучали эти стены, Мелинда сбавила шаг, а лестница словно застыла в воздухе, нарушая все мыслимые и немыслимые законы физики. Мел представляла себя одной в этом огромном замке, воображая, будто всё, что находилось вокруг, принадлежало лишь ей. Девушку так восхитила эта мысль, что она, напрочь забыв о боли, даже перепрыгнула разом последние две ступеньки и, не рассчитав траекторию, звучно шлёпнулась на пятую точку, пожалев, что на этом этаже не оказалось толстого мягкого ковра.

– Чёрт! – Мел продолжала сидеть на полу и растирать ушибленное место, изучая незнакомую обстановку. Взор остановился на тёмной фигуре в огромном троноподобном кресле. Руки человека лежали на подлокотниках, лицо было скрыто тенью. Но она всем телом чувствовала, как он прожигает её своим гневным взглядом. Девушка неуклюже попыталась подняться, со второй попытки это ей всё же удалось, но чувство неловкости сковало все движения, и она, как нашкодивший ребенок, застыла в стойке «смирно», спрятав руки за спиной.

– Э-э-э… Вы не знаете, где тут можно чем-нибудь перекусить? – голос прозвучал настолько жалко и нерешительно, что Мел не сразу поняла, что это произнесла именно она.

– Знаю, – человек поднялся. Он производил впечатление настоящего великана. Подходя к ней ближе, силуэт начал обретать очертания мужчины, а когда лунный свет упал на лицо, Мелинда поняла, что сегодня уже видела его. Тогда он стоял в окружении близких и не смотрел на неё, но теперь Мел в полной мере прочувствовала, каково это встретиться с тяжёлым и пристальным взглядом его глаз. Внутри всё так и застыло. Впрочем, быстро опомнившись, девушка стряхнула непонятно откуда взявшееся оцепенение и подбоченилась, всем видом выказывая нетерпение.

Мужчина резко развернулся на каблуках и широким шагом направился вглубь залы, а Мелинде ничего не оставалось, как следовать за ним. «Пустой желудок превыше всего, Мел, так что иди за этим жутким человеком и молись, чтобы людоед был не голоден».

Они миновали несколько незначительного размера комнат, переходя из одной в другую, и вскоре попали в большое просторное помещение, скорее всего выполненное в пастельных тонах, но точно не скажешь – везде царила тьма, расчерченная тусклыми полосами лунного света.

– Дом богатеев, а на электричестве экономят. – Мел и не заметила, как буркнула это вслух и, осознав, в очередной раз разозлилась на себя за несдержанность. Человек резко остановился и обернулся, ожидая, что она повторит не расслышанную им реплику, но Мелинда только попыталась мило улыбнуться и добавила:

– Нет, ничего, иду я, иду.

Каждое слово, каждый шаг отдавались эхом.

Здесь было очень много окон. Мел так и представлялось, как в ясную погоду всё вокруг было залито солнечным светом. В середине стоял узкий и очень длинный обеденный стол, по обеим сторонам которого расположилось множество стульев со светлой обивкой. Под ногами поскрипывал художественно выложенный паркет, он так блестел в лунном свете, что Мелинда даже успела укорить себя за оставленные босыми ногами следы на гладкой лакированной поверхности.

– Это столовая? – безобидно спросила Мел, хотя её это особо не интересовало. Просто установившееся между ними молчание действовало на нервы и электризовало воздух.

– Обеденная, – кратко ответил мужчина, давая понять, что на этом их недолго продолжавшийся разговор закончен.

– И какая, собственно, разница? – тихо сказала она.

Мужчина остановился у неприметной двери в конце залы. Пройдя в комнату, находящуюся за ней, они оказались в крохотном проходе с лестницей, которая вела вниз, в темноту. Правой рукой незнакомец нащупал выключатель. Она продолжила двигаться за ним вниз. Спустившись, они оказались в кухне, оборудованной по последнему слову техники. Она не верила своим глазам и тихонько присвистнула.

«Неужели в этом старом, как помет мамонта, поместье, есть такая современная комната?» – удивилась она. Все здесь было серого металлического цвета и сверкало чистотой. Яркий свет давал уникальную возможность рассмотреть ей своего спутника. Он так и не сменил костюм, да и вид у него, мягко говоря, был уставший, при этом он умудрялся держать королевскую осанку и смотреть на нее свысока.

Мужчина оказался еще выше, чем ей запомнился в тот момент, в огромном зале со стеклянным куполом. Суровое лицо, мужчина в полном расцвете сил – так бы она его охарактеризовала в нескольких словах, если бы не синяки под глазами.

Он так же пристально рассматривал ее. Когда взгляд остановился на ее ярких волосах, на его лице отразилось неодобрение. «Какой же неприятный тип!» – в который раз уже она отметила про себя.

– Холодильники в конце, справа. Можешь брать все, что захочешь. Когда закончишь, прибери тут за собой и ступай к себе. – Опять этот властный тон, начинающий раздражать.

– А что там за дверью? – она указала в противоположный конец помещения.

– Это винный погреб. Он заперт.

– Очень жаль. Мистер, а как я найду дорогу обратно? – продолжала она засыпать его вопросами, одновременно двигаясь по направлению к предметам чревоугодия.

– Тебя проводят, – коротко ответил он. Но она уже на него не смотрела и не услышала, как захлопнулась дверь за ее провожатым.

Перед ней стояло несколько гигантских холодильников с металлическими холодными дверцами, в каждом из которых без затруднения можно было спрятать пару трупов. В первом из них было много разных расфасованных сыров, пакеты с молоком и сосуды с какими-то еще молочными продуктами, йогурты, соки. В другом хранились овощи и фрукты. И в последнем, самом большом, располагалась такая гастрономия, от которой глаза разбегались, и сложно было остановиться на чем-то одном.

Мел и забыла, когда в последний раз так набивала свой живот. Наверное, никогда. Вытерев рукавом толстовки губы и погладив себя по животу, она соскочила с высокого металлического стула. Затем девушка еще раз все обвела взглядом и вразвалку поплелась к выходу, не забыв выключить свет. Выйдя в, так называемую, обеденную, она чуть не налетела на старика в форме. Она быстро смекнула, что видела его в парадной: тогда она подверглась его тщательному осмотру. Его лицо выглядело зловеще в свете свечи, которую он держал в руке.

– Прошу за мной, мисс! – И, не дождавшись какой-либо от нее реакции, он направился к выходу. Мел не успевала за его широкими шагами, поэтому, чтобы не отстать, ей приходилось вприпрыжку преодолевать расстояние между ними. «И откуда у этого старика столько прыти?» – удивлялась она.

– Мистер..ээ… – Она, запыхавшись, остановилась и ждала, пока он обернется и назовет свое имя.

– Фрэнк, – подсказал он. – Да, мисс? – он вопросительно смотрел на нее.

– Фрэнк, а не могли бы мы немного медленней идти? Я не успеваю. И боюсь, если здесь заблужусь, буду месяц выход искать. – Ей показалась собственная реплика очень забавной, и она прыснула.

– Конечно, мисс.

Было видно, что Фрэнк не оценил ее чувства юмора и дальше двинулся намного спокойнее.

Они приблизились к знакомой ей лестнице и начали подниматься вверх. Поравнявшись с ним, она могла теперь рассмотреть портреты, медленно проплывающие в тусклом свете свечи. Вдруг она остановилась как вкопанная. Ее внимание привлек семейный портрет. Она резко вскинула руку и успела схватить своего провожатого за рукав. Опомнившись, она мягко улыбнулась:

– Фрэнк! Остановитесь! Скажите, кто это?

На большом портрете, в массивном позолоченном обрамлении, была изображена семья. Но взгляд был прикован только к одной персоне. Эта была до боли знакомая девушка. Она стояла со всеми, но в то же время была как бы обособленна. Будто не принадлежала к обществу этих людей.

Фрэнк приблизил пламя свечи, чтобы ей удалось все лучше рассмотреть. Она знала, что могла бы сделать это завтра, но тогда ей бы не удалось этой ночью глаз сомкнуть.

– Это хозяева. И все это принадлежит им.

Он сначала с удивлением посмотрел на нее, а потом взглядом обвел окружающую их обстановку.

Взгляд Мел опять вернулся к девушке. Она очень аккуратно дотронулась до холста в том месте, где изображалось лицо. Девушка была одета в платье-футляр цвета лайма, которое подчеркивало ее точеную фигуру. Волосы были аккуратно собраны сзади. На шее висел уже знакомый Мелинде кулон. Ее лицо застыло в грустной полуулыбке.

– Катарина. Ваша сестра, мисс. Сестра-близнец, – тихо произнес Фрэнк. Мелинда резко отстранила руку, оцепенение овладело ею. Где-то в глубине души Мел догадывалась об этом, но услышать это было странно. Ведь она привыкла считать себя одной в этом мире. Мел прикрыла рот рукой.

«Ее больше нет!» – пронеслось у нее в голове. Вернувшись к портрету, она продолжила рассматривать его. Руки девушки покоились на спинке массивного кресла, стоящего слева от нее, на котором расположился, как она уже давно поняла, глава семейства. Это был тот мужчина, который сидел один в темноте. Тот, чей покой она потревожила часом раньше.

Казалось, что художник старался смягчить на этом портрете черты его лица. Глаза здесь выглядели добрее, а губы не были плотно сжаты в тонкую линию. Он казался моложе, чем сейчас. Все говорило о его энергичности и абсолютном контроле надо всем. Мужчина был одет в темный костюм и выглядел очень красиво и статно.

– И давно нарисовали эту картину? – Она обернулась и посмотрела на застывшего Фрэнка.

– Нет. Не далее, как пять месяцев назад. Очень жаль молодую госпожу. – Тут он резко замолчал, давая понять, что больше ничего не скажет.

Мел знала, что он ждет – не дождется, когда они продолжат путь к ее новой спальне, но она не могла обделить вниманием двух оставшихся членов семейства. По другую сторону от мужчины стояла уже знакомая ей, красивая блондинка. Она так приторно улыбалась с портрета, что хотелось пальцами стереть эту искусственную улыбку. На ней была белая блузка, заправленная в черные брюки для верховой езды. На ногах красовались высокие начищенные черные сапоги.

Ее левая рука лежала на плече мальчика. На картине он был намного бледнее, чем она помнила. Он смотрел прямо перед собой серьезными глазами-пуговками. Было заметно, что ему не нравилось стоять и позировать долгие часы, которые, наверняка, понадобились для создания данной композиции.

Заметив, как она рассматривает мальчика, Фрэнк пояснил:

– Это маленький господин Эрик.

И, предупреждая следующий вопрос, пояснил:

– Ваш сводный брат.

Бросив в последний раз взгляд на портрет, она поплелась дальше, давая понять, что закончила созерцание и готова идти.

Мел и не заметила, как дошла до спальни, как вошла внутрь, и, остановившись посреди комнаты, невидящим взглядом уставилась в окно. Опомнившись, она поняла, что даже не пожелала старику доброй ночи. Ее полночное путешествие закончилось, а вопросов только прибавилось.

На большом кресле аккуратно покоились кем-то принесенные ее вещи. Она сняла с себя одежду, достала свою любимую майку, доходящую почти до колен, с рисунком мультяшных Тимона и Пумбы, и забралась на огромную, хорошо пахнущую кровать. Сон никак не шел из-за непрестанных размышлений.

«Как же так? Всю жизнь у меня была сестра-близнец, и только сейчас, когда ее не стало, я узнала об этом!» – а дальше было много вопросов, которые она уже проговаривала про себя, и при первом же подвернувшемся случае собиралась озвучить: «Какая она была? Знала ли обо мне? Что с ней случилось?»

– Катарина, – произнесла Мел, будто пробуя это имя на вкус. Это было непривычно.

Она совсем забыла про сны! Ведь Мелинда всегда чувствовала, что они являлись ей неспроста. И где-то подсознательно была уверена, что ее сестра помнила о ней. «Вот только почему я все это время оставалась в неведении?» А этот тиран на портрете – теперь она не сомневалась, от кого у нее такой паршивый характер. «Явно весь в папашу. Спокойно! Зато с бабулей мне, наверняка, повезло!» И как так получилось, что только пару дней назад она была совсем одна, все было спокойно, а этот красавчик внес столько смуты в ее жизнь. «Я теперь тоже буду одеваться в дорогие шмотки и ездить на дорогих машинах, а на семейных портретах займу ее место? Может, Я появилась тут, потому, что не стало ЕЕ?» – с этими мыслями она провалилась в неспокойный сон.

Глава 4 Дом, милый дом

Ее разбудил настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, Мелинда некоторое время припоминала, где находится и при каких обстоятельствах здесь оказалась. Кажется, что она проспала целую вечность. Видать, у человека, который столь настойчиво добивался аудиенции, закончилось терпение. Ручка медленно начала опускаться, послышался щелчок, и в следующую секунду в дверном проеме показалось знакомое приветливое морщинистое лицо.

– Доброе утро, золотко! Хотя какое утро!? Уже день! Прекрасный солнечный денек. Я тут завтрак тебе принесла. Он за дверью! – потом она проскочила в комнату, оставив дверь распахнутой. Мел соскочила с кровати и поплелась за завтраком. На полу стоял большой квадратный поднос с вкусно пахнущей снедью.

– Как спалось? Ты, наверное, ужасно голодная? – и, не дожидаясь ответа, продолжила щебетать. – Эдвард – настоящий сноб! Он настаивал, чтобы тебя разбудили ни свет ни заря! Еще чего! На тебя и так много всего навалилось!

Она плюхнулась рядом на кресло. Мелинда первый раз слышала это имя, но уже была уверена, о ком идет речь. Ее отцу действительно шло это имя.

Обратив свой взгляд к Кайле, Мел не без интереса начала ее рассматривать. На ней была длинная юбка цвета хаки, светло-зеленый топ, не скрывающий худые ручки, а на ногах огромные ботинки. В этот раз ее волосы были заплетены в две косички по бокам, что придавало ей некоторое сходство с напроказничавшей школьницей. Это немного развеселило Мелинду и не могло не заставить улыбнуться.

– Я сейчас! – Мел бодро поднялась с кровати, натянув пониже майку и захватив свой вещмешок, скрылась в уборной.

Быстро сделав свои дела, не забыв при этом почистить зубы (все необходимые вещи для личной гигиены были ей предоставлены), она вернулась переодетой в джинсовые широкие шорты до колен и синюю майку с красным знаком S на груди (значком Супермэна). Теперь она была готова к приему пищи.

На подносе Мел обнаружила омлет, скатанный рулетом, из которого по бокам сочился плавленый сыр, на этой же тарелке был выложен зеленый консервированный горошек. Рядом, в чашке, была овсянка со свежими ягодами и дымящаяся кружка с какао. Смотря на все это, она помимо воли сглотнула слюну, и, нерешительно улыбнувшись старушке, взяв приборы, с аппетитом занялась поглощением завтрака.

– Омлет просто нечто! – проговорила Мел с набитым ртом. Она быстро ела, отложив нож в сторону и орудуя одной вилкой, жадно откусывая большие куски, будто кто-то обязательно отберет ее завтрак, если не успеет все съесть. Мел всегда любила вкусно поесть, до этого ей редко это удавалось. Закончив с омлетом, она была уже сыта, но от каши, вкусно пахнущей свежими ягодами, не могла отказаться. «А вдруг это ошибка, и меня скоро попросят отсюда!? Надо наедаться на год вперед!» – думала она, берясь за овсянку. В это время старушка решила нарушить молчание:

– Блестящий аппетит. Я и отвыкла видеть, чтобы тут кто-то так ел.

Она нежно улыбалась, наблюдая за ней и вспоминая: «Катарина ела, как птичка. О, моя бедная девочка!».

– Я вот что подумала: может, показать тебе все тут, пока твой отец занят? Конечно, я не все здесь знаю, но кое-что интересное рассказать могу.

Мел кивнула, давая согласие. На подносе осталось одно какао. Она его никогда не любила, но бабулю решила не обижать. Мел опрокинула его одним махом, поставив пустую кружку на поднос, и вытерла тыльной стороной ладони рот.

В свете дня здесь все выглядело не таким зловещим и загадочным. «Обычное поместье богатеев. А еще и самое великолепное место, в котором я была». Они с Кайлой, не спеша, спускались по все той же лестнице. Кайла шла чуть сзади. Мимо проплыл портрет в позолоченной рамке, который она так долго изучала ночью. Приостановившись, она вернулась на ступеньку выше, тем самым, чуть не сбив с ног старушку. Уж слишком знакомые глаза смотрели на нее с картины.

– Кайла? Почему она на этом портрете такая грустная? – тихо спросила Мел, что было ей не свойственно.

– Катарина в последнее время совсем замкнулась в себе…– тут Кайла сложила губы в тонкую линию, и первый раз она прочитала на ее лице неодобрение. – Мы не так часто с ней общались в последнее время…

Тут она запнулась.

– Пойдем, – она взяла старушку под руку и плавно повела вниз. – Извини, я не хотела тебя расстраивать.

– Ничего.

Уже внизу, в холле, она повернулась к Мел, взяла ее за руки и очень серьезным тоном, которого до этого ни разу от нее не слышала, тихо, но очень твердо сказала:

– Но с тобой у нас все будет по-другому! Я обещаю!

Мел не знала, что та имеет в виду, но спрашивать не стала, только кивнула, давая молчаливое согласие. Обернувшись, она только сейчас заметила Максимилиана. Он стоял в противоположном углу холла и разговаривал о чем-то с Фрэнком. Заметив их, он быстро раскланялся с Френком и медленной, размеренной походкой направился к ним. На губах его застыла полуулыбка.

Сердце Мел пропустило пару ударов, а взгляд был прикован к высокой фигуре, к каждому его движению. «Так, дурочка, соберись, и не забывай дышать!» – повторяла она себе, пока он не поравнялся с ними. Обернувшись, она поняла, что Кайлы рядом нет. «Ну куда же запропастилась эта старуха!»

Максимилиан был уже совсем близко, она уже отчетливо ощущала приятный запах, исходящий от него.

– Мелинда! – он спокойно кивнул ей, смотря на нее своими красивыми голубыми глазами.

«Интересно, каково смотреть сквозь такие глаза?» – подумала Мел.

Робкой ее никак нельзя было назвать, но яркий румянец очень явно выдавал ее волнение. Она кивнула в ответ и начала перекатываться с носка на пятку, дожидаясь, пока он закончит обмен любезностями, чтобы можно было улизнуть.

– Как себя чувствуешь? – его взор был по-прежнему прикован к ней.

– Довольно неплохо. Голова цела, – с показной небрежностью ответила она, опять нацепив на себя маску равнодушия, церемонно оглядывая обстановку, как бы давая понять, что ей пора идти. Она заметила, что весь зал был сплошь уставлен антикварной мебелью, а в дальнем углу располагался камин, но уже не такой большой, какой видела вчера в парадной.

– Я рад, что с тобой все хорошо. Ты всех вчера здорово напугала.

Он ее внимательно осмотрел, затем продолжил:

– Вижу, ты здесь осматриваешься? Может, я могу тебе чем-то помочь?

– Нет, мой экскурсовод как раз куда-то запропастился, так что мне пора. – И не успел он ничего ответить, как она ринулась в сторону выхода на задний двор. Там уже мялась Кайла, она улыбнулась ей, затем разгладила невидимые складки на юбке и, взяв Мел под руку, повела девушку прочь от старинного здания.

На улице было прохладно и очень ветрено. Яркие волосы Мелинды разметались в разные стороны, падая на лицо и закрывая глаза. Мел то и дело пыталась справиться с ними и завязать их в узел. Кайла ждала ее чуть поодаль, немного сощурившись от потоков воздуха, бьющего в глаза.

Когда Мел решила осмотреться, то поняла, что эту сторону поместья она не видела. Они стояли на открытой площадке. Под ногами она обнаружила мелкую мозаику, которая складывалась в рисунок шахматной доски. Ее в очередной раз поразило великолепие этого места. Прямая дорожка шла ровно по центру здания, и сразу со ступенек она вела в красивый ухоженный сад, скрываясь в нем. Во всем читалась амбициозность хозяев этого поместья, все как бы кричало: «Мы готовы принять здесь и короля, и президента!»

– Пойдем, милая, пройдемся, здесь есть что посмотреть.

Мелинда посмотрела на небо. Оно поражало своей темнотой и тяжестью, она обожала такую погоду. Странно, что Кайла назвала эту погоду солнечной и теплой. Но Мел ей говорить об этом не стала, а обняв себя руками, она вновь улыбнулась Кайле. Дважды ее уговаривать не пришлось. Взявшись под руку, они направились в сторону сада.

– Этому саду, как и всему тут, уже очень много лет. И в этом месте я не чувствую себя такой дряхлой, – Кайла постоянно ей подмигивала и преображалась в улыбке. Невооруженным глазом было видно, как старушка забывает рядом с ней о своих недавних горестях.

– Вы здесь живете всю жизнь? – спросила Мел, убирая прядь волос, прилипшую к губам.

– О! Нет, конечно! Мы с твоим дедушкой живем совсем в другом месте, не похожем на это! – Если бы их внучка знала, как это место отличается от их простенького, маленького уютного домика, в котором не ходила толпа слуг, а за маленьким садиком, разбитом на переднем дворе, ухаживала только она, ей бы и в голову не мог прийти этот абсурдный вопрос. – Здесь жила наша дочь, когда вышла замуж за вашего с Катариной отца, и тут же она родила вас, моих любимых малышек. По этому поводу тогда устроили грандиозный праздник! – Кайла потрепала ее ласково по щеке.

Тут у девушки разом прибавилось еще с два десятка вопросов, которые она не спешила задавать.

Мел невольно замедлила шаг, оглядывая сад, который скоро впадет в долгую зимнюю спячку. «Наверное, здесь неустанно трудятся сотни садовников». Этот участок, густо засаженный молодыми деревцами и вековыми великанами, поражал своими размерами.

– Летом здесь обычно все зеленое и цветущее, но осенью это место поражает буйством красок. – Старушка и сама, не без удовольствия, любовалась этим местом. Когда они остановились у перепутья, Кайла повернула налево, уходя с главной аллеи. Теперь над их головами смыкались ветви деревьев, образуя арку из переплетавшихся ветвей. По бокам стояли кованые скамьи.

– Здесь Катарина любила читать.

У ее бабушки были резкие перепады настроения. Вот и сейчас ее глаза выдавали неподдельную грусть и отчаяние. «Интересно, здесь все такие странные?» – в очередной раз задалась Мел этим вопросом. Кайла рукой указала на скамью, не отличавшуюся от остальных. Мелинде было очень странно слышать про свою сестру, особенно упоминание о ней в прошедшем времени. Она еще не понимала, что чувствует при этом, не ощущала скорби, за что чувствовала себя бессердечной. «Но ведь я ее совсем не знала!» – успокаивала она себя.

Мелинда остановилась, увидев проем в живой изгороди. Заглянув туда, она увидела поляну, в середине которой стоял огромный старый дуб. На его ветвях раскачивались на ветру качели. Дальше виднелось небольшое озерцо с понтонным мостиком. Здесь витало такое умиротворение, что Мелинда просто не могла не остановиться, чтобы запечатлеть эту картину в памяти.

– Здесь очень красиво! – констатировала девушка. Она представляла, как валяется на некогда мягкой зеленой траве, щурясь от яркого солнца, или раскачивается на качелях, а ветер играет с ее непослушными прядями, унося все лишние мысли прочь. Мелинда до этого момента не имела представление о существовании таких мест, не говоря уже о том, чтобы каждый день иметь к ним доступ.

– Катарина тоже любила это место. Несколько раз, во время наших с дедом немногочисленных визитов, я заставала ее здесь. – Старушке было тяжело говорить о ней, тем более, в прошедшем времени. Она искренне жалела, что так мало времени проводила с внучкой, но по-другому сложиться просто не могло. Кайла прекрасно видела, как Катарина задыхалась в этой золотой клетке, под гнетом мачехи и тяжестью ответственности, которая в скором времени должна была в полной мере возлечь на Мелинду.

В это время Мелинда приблизилась к озеру и ступила на понтонный мостик. Согнувшись над озерцом, она рассматривала свое отражение, которое искажалось рябью, пробегающей по воде. Вода была такой чистой, что с легкостью проглядывалось каменистое дно, и то тут, то там показывались и так же быстро исчезали маленькие рыбки. Обернувшись к старушке, она решила спросить то, на что до этого никак не могла решиться:

– Какой она была? – произнеся это, она вздохнула с облегчением, теперь оставалось только слушать то, что так не давало ей покоя всю ночь.

– Катарина? Катарина. – Прежде чем продолжить, она уселась на траву, взгляд был затуманен, как будто в эту минуту она была не здесь. – Она была не похожа ни на кого. Такая хрупкая, ранимая, податливая, на первый взгляд. Но никто ее не знал по-настоящему, даже я, как мне кажется. Скромная и очень добрая. И..

Кайла на секунду замешкалась, как бы подбирая нужные слова, пытаясь в нескольких предложениях передать то, что смогла узнать за те редкие минуты счастья близости с ней.

– Она очень любила читать, кататься верхом, и я никогда не слышала от нее ни одного худого слова, хотя в последнее время ей приходилось туго. Она все больше молчала и редко улыбалась, хотя по своей природе была очень жизнерадостной девушкой. Часто что-то говоря, она вдруг резко замолкала, а взгляд устремляла куда-то вдаль, как будто ей не было ни до кого дела. И еще, она всегда хотела, чтобы ты вернулась. Она всегда о тебе помнила. А теперь, когда ты нашлась, ее не стало. – Старушка в очередной раз размякла, и слезы опять заструились по изборожденному морщинами лицу. – Что-то старуха совсем расклеилась.

Кайла попыталась улыбнуться собственной самокритичной фразе. Мелинда, которая, как губка, впитывала каждое слово, подсела к ней и обняла ее. Кайла в этот момент выглядела еще меньше, если это было возможно, с ее хрупким тельцем и маленьким росточком. Мелинде было приятно ее обнимать, как будто она нашла то, что так долго искала.

Это место им обеим казалось настолько обособленным, будто они здесь одни, и нет ни души на многие сотни километров. Мелинде хотелось попросить у старушки сигарету, но уж очень не хотелось нарушать эту, с таким трудом обретенную, идиллию. Они сидели так молча, и казалось, прошла целая вечность, но Кайла, подняв лицо к небу, нехотя нарушила благоговейное молчание:

– Пойдем, милая, скоро прольется небесная влага.

Мелинда встала первой и протянула Кайле руку, помогая подняться. Та с благодарностью приняла помощь, и они рука об руку пошли по направлению к поместью, договорившись, что как-нибудь в другой раз обойдут все угодья вокруг. Вернувшись на главную аллею, Мел почувствовала, как огромная капля упала на ее нос и медленно начала скатываться. Это заставило ее ускорить шаг: боялась, как бы старушка не простыла под ливнем, обещавшим через пару минут обрушиться на их головы.

Когда они добежали до крыльца, волосы их уже намокли, облепив лица, а одежда прилипла к телу. Это делало их похожими на двух подростков, веселившихся под дождем. Они радовались этой маленькой прогулке и не сразу поняли, что их поджидал Фрэнк как всегда с серьезным, хмурым лицом. Через его правую руку было перекинуто белое большое полотенце. Мел поняла, что к чему и, не заставляя себя ждать, схватила его, укрыв их обеих.

– Вот это сервис! – ухмыльнулась девушка, на что Фрэнк ответил серьезным взглядом и с вынужденной учтивостью произнес:

– Вас ждет отец в кабинете. – Он обратился к Мелинде и добавил: – После чего вся семья соберется в обеденной. Прошу за мной, вам необходимо переодеться.

Мел пожала плечами и вопросительно посмотрела на Кайлу, та помахала ей рукой и пообещала, что будет ждать ее за ужином.

Кайла улыбалась ей в след, пока тощая девчонка не скрылась из виду, думая о том, что теперь все изменится, и пока об этом мало кто догадывался. Пританцовывая по паркету, Кайла направлялась только ей самой известно куда именно, напевая что-то себе под нос.

Фрэнк проводил Мел до ее апартаментов и стремительно исчез. У себя в комнате она быстро просушила влажные волосы полотенцем и зачесала их назад. Проходя мимо зеркала в современной, красивой ванной, она резко остановилась, заостряя внимание на своем лице. Мелинда никогда не считала себя красавицей, ее раздражал большой рот, как казалось ей, с чересчур пухлыми губами, чуть раскосые большие глаза, слегка вздернутый нос. Мелинда поймала себя на мысли, что желала понравиться биологическому родителю, хотя он ей был и не совсем приятен. Но она не спешила его судить, ведь они виделись всего два раза, один из которых не продлился и минуты, закончившись сотрясением. Девушка пожалела, что под рукой не оказалось ни румян, ни туши, чтобы хоть как-то преобразить свое лицо. Мелинда твердо решила дать ему еще один шанс.

Оставив все как есть, она вошла в комнату и заметила аккуратное черное платьице, висевшее на вешалке, на приоткрытой дверце шкафа. Платье было простого покроя и определенно ее размера, в этом она была уверена. Мелинда подошла ближе, чтобы рассмотреть повнимательнее, и бережно провела по нему рукой. Плотная ткань ласкала ладонь. Оно было совсем новое, что вызвало в ней какое-то странное чувство. У нее никогда не было новых вещей, сколько она себя помнила. «Может, если только в прошлой жизни», – поправила она себя. Платье должно было быть чуть выше колена, слегка приталенное, с американской проймой, а горловина была отделана кружевом. Мел представила, как пройма красиво оголит ее руки, а приталенный фасон подчеркнет стройность.

Ей вдруг стало казаться, что это платье не для нее, слишком дорогое для такой неряхи, как она, но девушка быстро отмела эту мысль. На секунду Мел подумала, что это платье ее сестры, уж очень оно было по размеру и в стиле ее идеальной Катарины.

Глубоко в душе Мел не хотела, чтобы ее новоиспеченный папаша думал, что она перед ним из кожи вон лезет, чтобы выделиться и предстать в лучшем свете. Поборов желание надеть его и тем самым присвоить себе такую желанную вещь, она отвернулась от него и направилась к своей тощей сумке за парой бессменных джинсов.

И вот уже тремя минутами позже она спускалась по лестнице вниз, где ее должен был ждать Фрэнк. Верный себе, он стоял внизу и с суровым выражением лица рассматривал ее влажные волосы и неизменное одеяние. Может, он и хотел ей сделать замечание, но вот только это было не в его правилах.

Слуг в поместье было много, но почему-то именно он был приставлен к ней, и Мел гадала, то ли это от того, что он являлся одним из самых поверенных лиц, либо, наоборот, самый невостребованный, и таким образом ему вручили нянчить трудного подростка с забытых Богом окраин. «Скорее первое, уж больно вид у него важный!» – пришла к выводу девушка.

На последней ступеньке Мелинда остановилась и, слегка подняв руки, сделав вид, будто пальцами зажала концы невидимого платья, сделала шуточный неловкий реверанс, не забыв улыбнуться при этом. Фрэнк в очередной раз не оценил шутку и с еще более суровым видом слегка кивнул ей, как бы веля следовать за ним.

Осматривая все вокруг, она поняла, что в этом крыле ей еще не доводилось быть. Они шли по узкому коридору. По правую руку тянулась глухая, отделанная деревянными панелями стена, а по левую – ряд огромных витражных окон, за которыми бушевала стихия. Продвигаясь все дальше, она поймала себя на мысли, что готова повернуть обратно и бежать, бежать, пока не найдет Кайлу и не попадет в ее чудесные, теплые объятия. Ладони вспотели, а сердце гулко билось, заглушая все остальные звуки, и создавалось впечатление, будто ее ведут на казнь. «А может так оно и есть?!» – она предчувствовала, что ничего хорошего там, куда ее ведут, она не услышит.

И вот они остановились у деревянной двери, не отличающейся особенно ничем среди других, которая была тупиковой в этом нескончаемом коридоре. Фрэнк остановился, дожидаясь, пока девушка не поравняется с ним, и негромко постучал.

Они услышали тихий, но четкий ответ. Фрэнк распахнул для нее дверь, но сам заходить не стал. Мел сначала замялась, но потом неуверенно сделала шаг через порог, а в это время Фрэнк проводил ее сочувствующим взглядом. Стук закрывшейся позади нее двери заставил ее подпрыгнуть от неожиданности, затем она услышала свой нервный смешок. Кажется, у нее нервы совсем ни к черту стали. Она только второй день здесь, а уже с лихвой нырнула в бурный поток зловещих открытий.

В этой огромной комнате господствовал полумрак, потому как ни один осветительный прибор не работал. Со стороны улицы мокрые ветви хлестали окно, расползаясь по стеклу, как щупальца огромного осьминога. Мел хотела бы подойти и зашторить окна занавесками из плотной материи цвета бамбука, висевшие по обеим сторонам от окон.

Пока хозяин покоев молчал и давал ей время осмотреться, она не преминула воспользоваться этой возможностью. Кабинет был в сдержанном классическом стиле, без какой-либо вычурности, его отличала от других помещений строгость геометрических линий. Дерево и кожа – так кратко можно было обозначить это пространство. Мел не обнаружила здесь ни компьютера, ни факса с принтером. На огромном столе из дуба, подчеркивающем статус хозяина, скромно, на краю примостился дисковый телефон, больше похожий на антиквариат, которым никто не пользуется.

Хозяин расположился в дальнем углу в удобном кожаном кресле, а на его ногах покоилась открытая книга. Мел уловила вкусный запах табака, подобного которому она никогда не чувствовала. Кресло, в котором он расположился, выглядело очень уютно. «В нем, наверное, было не только удобно работать, но и вздремнуть часок-другой, в перерывах между делами», – пытаясь отвлечься, подумала Мелинда.

Пока его гостья разглядывала обстановку, он неотрывно смотрел на нее. По его лицу нельзя было догадаться, о чем он думает. Когда же, наконец, Мел посмотрела на него, он не спеша отложил книгу на секретер и указал взглядом на ближний угол, в котором располагался небольшой коричневый кожаный диванчик:

– Присаживайся. – Он, словно хищник, наблюдал за каждым ее неловким движением, как будто изучая все повадки добычи, прежде чем напасть.

Девушка послушно села, сложив руки на коленях, и выжидающе посмотрела на него. Создавалось впечатление, что он испытывает ее на прочность, и она готова была принять вызов. Мел изогнула брови дугой:

– Вы хотели меня видеть. – Она как бы подсказала ему причину своего прихода, будто он мог забыть.

– Совершенно верно. Я хотел поговорить о твоей новой жизни и твоем будущем… Здесь. С нами, – он выжидающе смотрел ей в глаза.

– Радует, что хотя бы сейчас вас начало волновать мое будущее. Это приятно.

Мел пыталась сказать это, как можно серьезней, чтобы завуалировать иронию, сокрытую в ее словах.

– Почему ты в таком виде? Тебе не предоставили новой одежды?

Он был до омерзения спокойным, а в глазах отсутствовали эмоции, как у робота. Мелинде так и хотелось подойти и встряхнуть его. Он был в черном строгом костюме, с расслабленным галстуком цвета бордо. И тут до нее дошло, почему платье, висевшее у нее в комнате, было черного цвета. Вся семья носила траур, ну кроме Кайлы, разумеется: старушка переживала все это по-своему, пряча свою горечь глубоко внутри.

– Я решила, что в этом мне будет комфортнее, только и всего. Не думала, что этим расстрою вас, – она виновато уставилась на него, ненавидя себя за высказываемую против воли этому человеку учтивость.

«Значит, он бросил ее на добрых шестнадцать лет, ни звоночка, ни письма, и теперь она должна пресмыкаться перед ним? Ну, уж нет! Это его стоит корить за отсутствие родительских инстинктов по отношению к ней», – ее взгляд стал жестче, а спина выпрямилась и напряглась. Говорить все это она, конечно, ему не собиралась, но и прогибаться точно не будет. Заметив перемену в дочери, он решил перейти к сути:

– Теперь это твой дом, и совсем скоро ты здесь освоишься. Можешь осматриваться еще месяц, но потом ты приступишь к учебе в колледже, а также к занятиям на дому. Нужно будет нагнать то, что упустила за эти годы. У нас здесь заведены свои порядки, как и в том месте, где ты пребывала до этого. Тебе обо всем расскажет Фрэнк.

Он отвел глаза, как будто не желал теперь смотреть на нее, и сначала это даже походило на осознание чувства вины. Но нет, на его лице читалась все та же непреклонность. Мелинда, конечно, не ожидала, что придет сюда и услышит о том, как он сожалеет о потерянном времени, проведенном в разлуке, как хочет все наверстать и как любит ее, но и такой сухости она не ожидала, будто они были на деловых переговорах.

– Прошу тебя приложить все усилия в учебе. Тебе придется нелегко, надеюсь, ты справишься и оправдаешь мои ожидания. – Эдвард был настолько спокоен, будто каждый день в его жизни объявляется давно утерянная дочь, и он каждой из них давал наставления. Не человек, а бесчувственный камень, и такой же твердый. И никаких тебе объяснений или хотя бы красивого вранья. Все просто.

– Да, и еще, с сегодняшнего вечера у тебя будет своя комната. К концу ужина в нее перенесут все твои вещи. И прошу тебя больше в таком виде нигде не появляться. Я позаботился, чтобы тебя обеспечили нужной одеждой и всеми необходимыми вещами. Через полчаса мы будем ужинать, прошу не опаздывать. И переоденься.

Он открыл дверь, давая понять, что разговор окончен, и перед ужином он желает насладиться одиночеством и душистой сигарой.

Но она не двигалась с места, продолжая пялиться на него.

– И это все, что вы хотели мне сказать? – разочарованно проговорила она, не выдержав.

– Верно, – только и сказал он, смотря на нее, как на назойливое насекомое. Но тут Мел подумала: хочет ли она именно сейчас узнать правду от этого холодного высокомерного человека. И ответ она нашла быстро – нет, ни сейчас и ни сегодня, и, наверное, ни от него. Ей ничего не оставалось делать, как подняться, зыркнуть на него недовольным взглядом и выйти.

Глава 5 Ужин

Она ожидала, что Фрэнк будет ее поджидать за дверью, но там абсолютно никого не было. За окнами уже царила непроглядная тьма, а сильный ливень перерос в мелкую морось. В доме зажглись тусклые огни, сделав жилище более таинственным и угрюмым, чем при дневном свете. Мел благополучно добралась до своей временной комнаты, по пути никого не встретив, весь дом как будто вымер. Войдя в нее, она прислонилась к двери, переводя дух.

Девушка горько улыбнулась, как бы тешась над самой собой. Ведь когда она собиралась встретиться с этим человеком, то представляла, как он бросится к ней и будет молить о прощении, а она бы еще подумала: простить его или нет. В конечно счете она бы его непременно простила, после чего они бы долго разговаривали, пытаясь наверстать упущенное время. А ведь ей так много нужно было рассказать! Всю свою жизнь она знала – ее обязательно заберут из приюта любящие родители, она изменится, перестанет курить, будет вести себя как хорошая девочка и обретет потерянный, как оказалось, не по своей воле, семейный очаг. Но увы, сегодня она поняла, что к ее новоиспеченному отцу это не относится, он как стена, в которую она уперлась, и ей ее не пробить.

Другое дело бабушка. Только подумала о ней, как душа наполнилась теплом. За те два дня, которые она ее знает, девушка поняла, что она не одна, она любима, и все изменится.

Проанализировав все это, Мел решила держать нос выше и не падать духом. Неприязнь новообретенных родственников она уж как-нибудь переживет, и не такое с ней творилось.

Собрав всю волю в кулак, она все же решила переодеться в платье, которое ей с такой любезностью предоставили. В углу пристроилась пара черных туфель-лодочек на небольшом каблуке, которые она сначала не заметила.

Мелинде было интересно: у этой семейки ужины такие каждый вечер или только по особым поводам. И будет ли там Максимилиан? Этот вопрос тоже волновал ее девичье, но отнюдь, не самое нежное сердце.

Прежде она никогда не заморачивалась на своей внешности, но сейчас, стоя уже переодетая перед большим зеркалом, осматривала себя критическим взглядом. Стиль платья совершенно не соответствовал цвету ее волос, и она первый раз за все время пожалела о своем бесшабашном поступке. Хорошенько их расчесав, чтобы они приняли хоть мало-мальски приличный вид, если это вообще было возможно, она заправила их за уши, открыв лицо. Косметикой она тоже никогда не пользовалась, но сейчас, подумала Мел, легкий макияж пришелся бы к месту, и немного преобразил бы ее. Только вот незадача – она все равно не могла пользоваться этими женскими приспособлениями.