Вкус невинности

Глава 1

Февраль 1833 года

Северо-западная часть графства Сомерсетшир

Раз нужно жениться, он женится.

Но на своих условиях!

Эта фраза звучала в ушах Чарли Моруэллана под мерный стук копыт верховой лошади, на которой он мчался в северном направлении. Зимний воздух был свежи прозрачен. Неподалеку вздымались западные склоны гор Квонтокс. Чарли родился в этих краях, в усадьбе Моруэллан-Парк. Это был его отчий дом, его родовое гнездо. Сейчас их разделяла уже целая миля. Моруэллан-Парк остался у него за спиной.

Всадник почти не обращал внимания на окружавшие его живописные просторы. Сейчас голова Чарли была занята совсем другими мыслями. Ему было не до красот природы.

Чарли был лордом, крупным землевладельцем. Простиравшиеся вокруг поля принадлежали ему. Его земли занимали всю долину между предгорьями Квонтокс на восток и отрогами гор Брендон-Хиллз на западе. На юге его владения граничили с поместьем, которым управлял его родственник Габриэль Кинстер. А к северной границе своих земель Чарли как раз приближался.

На вершине склона Чарли, натянув поводья, остановил Шторма, серого в яблоках мерина, и устремил вдаль рассеянный взор. Холодный ветер ласкал его щеки. Лицо Чарли хранило непроницаемое выражение. Стиснув зубы, он погрузился в глубокую задумчивость, перебирая в памяти события недавнего времени, изменившие его жизнь.

Чарли унаследовал титул графа Мередита три года назад, после смерти отца. До этого, а в особенности после ему приходилось прилагать немало сил, чтобы избежать ловушек, расставленных на богатых женихов вездесущими свахами. У них слюнки текли при виде состоятельного тридцатилетнего графа, который все еще не был женат. Однако Чарли был уже далеко не новичок в свете и знал все уловки матрон, пытавшихся пристроить своих дочерей. Он ловко уходил от опасности, находя в этой борьбе своеобразное удовольствие, понятное только завзятому цинику.

Чарли Моруэллан, конечно, знал, что он, восьмой граф Мередит, рано или поздно должен жениться. Брак был неизбежен. Тем не менее он не предпринимал никаких шагов, чтобы исполнить свой долг и завести семью.

Оба его лучших друга, Джерард Деббингтон и Диллон Кэкстон, женились два года назад, хотя ни один из них не искал специально себе спутницу жизни и не был поставлен перед необходимостью срочно вступить в брак. Но судьба распорядилась так, что они влюбились и повели своих суженых к алтарю.

Чарли присутствовал на обеих свадьбах и своими глазами видел, что лица его друзей светились от счастья. В настоящее время Джерард и Диллон уже были отцами.

Шторм нервно заходил, и всадник с отсутствующим видом потрепал его по холке.

Чарли, а также Джерард, Диллон и их жены Жаклин и Присцилла принадлежали к могущественному клану Кинстеров, члены которого регулярно встречались в Сомерсхем-Плейс, главной резиденции герцогов Сент-Ивз и древнем родовом гнезде Кинстеров. Многочисленные родственники вместе со своими семьями съезжались туда два раза в год – в августе, на так называемый праздник Лета, и после Рождества.

Чарли всегда с удовольствием ездил на эти торжества. Он наслаждался теплотой и добросердечием своих близких. Однако на этот раз его не тянуло в Сомерсхем, как это бывало раньше. Его смущало сознание того, что Джерард и Диллон уже имели детей, а он еще не обзавелся семьей, хотя среди троих друзей, которые вот уже десять лет были неразлучны, для одного лишь Чарли женитьба и рождение наследника являлись священным долгом. Правда, теоретически отцом следующего поколения Морузлланов мог стать и младший брат Чарли, Джереми, которому сейчас было двадцать три года. Но совесть не позволяла Чарли перекладывать свои обязанности на плечи брата. Он понимал, что должен наконец исполнить свой долг. Именно поэтому он сейчас держал путь в Коннингем-Мэнор.

Хватит искушать судьбу, пора остепениться. Если фортуна преподнесла Джерарду и Диллону щедрый подарок, то это не значит, что она будет столь же милостива к Чарли. Ему следовало действовать целенаправленно и, не полагаясь на везение, самому найти себе невесту; Причем он должен был сделать это до начала светского сезона. Чарли надеялся, что выберет себе в жены молодую леди, которая по всем статьям будет подходить ему. И прежде чем светские сплетники что-нибудь пронюхают, он будет уже обручен.

Но его брак будет основан не на любви. Чарли не желал влюбляться. Разум, по его мнению, должен всегда контролировать чувства. Ни при каких обстоятельствах нельзя терять голову. Чарли хотел быть хозяином собственной жизни.

Шторм дернулся и встал на дыбы, чувствуя, что седок охвачен тревогой и нетерпением. Осадив коня, Чарли пристально вгляделся вдаль. В миле от него среди голых крон фруктового сада виднелись шиферные крыши Коннингем-Мэнора. Лучи утреннего солнца отражались в стеклах окон, рамы которых имели узорчатые переплеты в духе эпохи королевы Елизаветы. Из высоких труб вился дым, и холодный ветер разносил его по округе. Коннингемы жили здесь не менее долго, чем Моруэлланы в своем поместье Моруэллан-Парк.

Чарли пришпорил коня и, ослабив поводья, пустил его легким галопом вниз по склону.

– Тем не менее. Сара, я и Клэри считаем, что ты должна выйти замуж первой.

Сара взглянула на свою шестнадцатилетнюю сестру Глорию, которая, судя по всему, была настроена весьма решительно. Они сидели в одной из задних комнат жилого дома Коннингем-Мэнора. Это помещение давно: уже считалось вотчиной дочерей владельца усадьбы. Здесь они могли говорить по душам, не опасаясь, что им кто-нибудь помешает.

– Да, раньше нас, – поддержала Глорию семнадцатилетняя Клара, или Клэри, как ее называли в семье.

Младшие сестры пытались заставить Сару задуматься о замужестве. Но она только покачала головой и, подавив вздох, снова взялась за лежавшее перед ней рукоделие. Ее аргументы были хорошо известны сестрам, но тем не менее они не убеждали их.

– Вы же знаете, что это неправильно, – промолвила Сара, не поднимая головы. – Я много раз уже говорила, что вы не должны жить с оглядкой на меня. Твиттерс и мама тоже так думают. Выйду я замуж или нет, от этого ваша судьба никак не зависит. – Отпоров ленту от корсажа, она встряхнула его, – Клэри в следующем году начнет выезжать в свет, а ты, Глория, присоединишься к ней через год.

– Да, но речь сейчас вовсе не об этом, – сказала Клэри. Сара, изогнув бровь, бросила на нее вопросительный взгляд и Клэри вспыхнула от смущения.

– Речь об ожиданиях, которые ты до сих пор не оправдала, Сара, – взяв себя в руки, снова заговорила она. – Через несколько недель мама и папа снова повезут тебя в Лондон, это будет твой четвертый светский сезон. Родители до сих пор надеются, что ты привлечешь к себе внимание какого-нибудь джентльмена и он начнет ухаживать за тобой. Мэри и Анджела, как ты знаешь, нашли женихов уже на второй год после того, как начали выезжать в свет.

Двадцативосьмилетняя Мэри и двадцатишестилетняя Анджела были старшими дочерьми в семье. Обе они жили сейчас в отдаленных усадьбах вместе с мужьями и детьми. В отличие от Сары старшие сестры довольствовались малым. Они не гонялись за призрачной мечтой, их вполне устраивали их богатые знатные мужья, к которым они испытывали симпатию.

Это были обычные браки. Впрочем, ни Мэри, ни Анджела никогда не помышляли ни о чем другом. Насколько Сара знала, Клэри и Глория тоже не тешили себя иллюзиями.

Она снова подавила вздох.

– Уверяю вас, я бы с радостью приняла предложение руки и сердца, если бы его сделал джентльмен, за которого мне действительно хотелось бы выйти замуж. Но по-видимому, это несбыточная мечта. Я обречена остаться старой девой.

Хорошо, что Клэри и Глория не знали, скольким претендентам на свою руку Сара отказала за последние три года.

Она взглянула на свою бывшую гувернантку мисс Твиттертон, которая тоже находилась в комнате. Сестры называли ее ласково Твиттерс. Старушка за долгие годы жизни в поместье стала настоящим членом семьи. Она сидела в кресле у широкого арочного окна, склонив седую голову над рукоделием, и, казалось, не прислушивалась к разговору.

Сару в одинаковой степени не устраивала ни жизнь Мэри и Анджелы, ни жизнь старой девы Твиттерс.

Глория громко фыркнула, нарушая правила приличия, и Клэри с упреком посмотрела на нее. Переглянувшись, младшие сестры принялись обсуждать вопрос о том, какой джентльмен подошел бы Саре в качестве мужа. Через некоторое время они пришли к выводу, что главным критерием здесь было желание самой Сары выйти за него замуж.

Сара с улыбкой поглядывала на них, сворачивая алую ленту, которую она только что отпорола от своего нового корсажа. Она обожала младших сестер, но понимала, что разница в возрасте является непреодолимой преградой. Ей уже исполнилось двадцать три года, и она более трезво смотрела на жизнь.

Сестры по своей наивности считали брак сущей безделицей, шагом, на который легко решиться. Но Сара полагала, что подобное отношение к замужеству является опасным заблуждением. Брак, основанный только на расчете, приносит человеку чувство неудовлетворенности. Большинство семейных пар в их кругу общения в начале супружества испытывали друг к другу лишь легкую симпатию, которая постепенно вырождалась в безразличие и отчужденность. В результате супруги начинали искать удовлетворение и даже любовь на стороне.

Правда, в подобных обстоятельствах об истинной любви не могло быть и речи.

Сара свято верила, что брак должен быть не просто данью общественным установлениям, а результатом сильных взаимных чувств. Она стремилась к идеалу, к таким отношениям, которые возникали по зову сердца и влечению плоти и приносили человеку счастье. Она не сомневалась, что любовь может существовать и в рамках брака, а не только за его пределами.

И Сара находила в жизни подобные примеры. Правда, брак ее родителей в этом смысле нельзя было назвать образцовым. Хотя этот союз и был удачным, он основывался не на сильной взаимной любви, а на привязанности, чувстве долга и общих целях. Но к югу от Коннингем-Мэнора, за Моруэллан-Парком, располагалась усадьба Касли, принадлежавшая лорду Мартину и леди Селии Кинстерам. Там же жил их старший сын Габриэль со своей женой, леди Алатеей, происходившей из рода Моруэлланов.

Сара была с детства знакома с Алатеей, Габриэлем и его родителями. Она знала, что Габриэль и Алатея женились по любви. Алатея до двадцати девяти лет ждала, когда Габриэль наконец образумится и назовет ее своей женой. Что касается Мартина и Селии, то их взаимная страсть не вызывала никаких сомнений.

Сара часто встречалась с обеими супружескими парами, и постепенно она поняла, что ей хочется таких же отношений, какие сложились между Габриэлем и Алатеей. Правда, она еще не знала, что такое любовь и какие чувства возникают в браке, но перед ее глазами уж был пример того, что счастливая семейная жизнь существует. Она замечала улыбки, взгляды и прикосновения, которыми обменивались супруги. Все это говорило об их взаимном влечении красноречивее слов. Их невинные ласки на людях были, исполнены глубокого тайного смысла.

Любовь ни с чем нельзя спутать. И если ее нет, то ее невозможно изобразить. Мысли об этом всепоглощающем сильном чувстве волновали Сару.

Она задавалась вопросом: появляется ли любовь сама каким-то таинственным образом или к ней надо стремиться, взращивая ее в своей душе?

У нее не было ответа на этот вопрос. Сара боялась, что так никогда и не выйдет замуж, потому что не видит никакого смысла в браке без любви. Если к ней посватается даже очень богатый, красивый и обаятельный джентльмен, она откажет ему, поскольку в ее сердце нет того огня, который полыхал в душах Кинстеров.

Ее не привлекала семейная жизнь, лишенная страсти, сильных эмоций, счастья и радости. Ей нужна была любовь.

– Обещай, что ты задумаешься над нашими словами, – потребовала Глория.

Сара оторвала глаза от ленты.

– Хорошо.

– И дай слово, что будешь принимать ухаживания любого джентльмена, который проявит к тебе внимание, – добавила Клэри.

Сара на мгновение растерялась, а потом звонко расхохоталась, отложив в сторону корсаж.

– Ну уж нет. Этого я не могу обещать. Вы переходите все границы, милые сестрички. Я уверена, что Твиттерс согласится со мной.

Ища поддержки у старой гувернантки, Сара взглянула на нее и увидела, что Твиттерс, щуря подслеповатые глаза, смотрит в окно, которое выходило во двор дома.

– Не пойму, кто это такой, – пробормотала она. – По всей видимости, этот джентльмен приехал к вашему отцу.

Сестры тут же бросились к окну. У Сары было прекрасное зрение, и она тут же узнала всадника, остановившего у крыльца свою серую в яблоках лошадь, но к ее горлу подкатил комок, и она не смогла вымолвить ни слова. Точно такая же реакция была у нее, когда она впервые увидела этого человека.

– Да это же Чарли Моруэллан, – сказала Глория. – Интересно, зачем он явился сюда.

Клэри пожала плечами:

– Вероятно, чтобы договориться с папой об охоте.

– Но он никогда здесь не охотился, – возразила Глория. – В последнее время он постоянно живет в Лондоне. Августа говорила, что почти не видит его.

– Возможно, в этом году он решил пожить в имении, – сказала Клэри. – Я слышала как леди Каслтон говорила маме, что как только в городе начнется светский сезон, на этого завидного жениха объявят настоящую охоту.

Сара тоже слышала подобные разговоры. Однако Чарли, по ее мнению, был нелегкой добычей. Она видела, как он ловко спешился и бросил поводья конюху.

Ветер трепал его модно подстриженные золотистые кудри. Сшитый у лучшего лондонского портного сюртук из дорогого коричневого сукна прекрасно сидел на его ладной фигуре. Широкоплечий, с узкими бедрами, Чарли Моруэллан был хорошо сложен. Под сюртуком на нем была надета белоснежная рубашка из тонкого полотна и темный жилет. Стройные мускулистые ноги графа обтягивали замшевые брюки, заправленные в черные лакированные сапоги. Перед Сарой был образец столичного титулованного аристократа, приехавшего в деревню.

Сара злилась на себя. Ей не нравилось, что внезапный приезд графа так сильно взволновал ее. Это было смешно и… несправедливо. Чарли, конечно, знал о ее существовании, но никогда не проявлял к ней интереса. С такого расстояния она не могла рассмотреть черты его лица, однако Сара хорошо помнила его. У Чарли была аристократическая внешность. Высокий лоб, классической формы нос, упрямый волевой подбородок, широкие, скулы, большие голубые глаза под тяжелыми веками с длинными густыми ресницами, манящий чувственный рот с выразительными губами, движение которых в один миг изменяло выражение лица.

Сара изучала его мимику в течение многих лет, но Чарли не замечал ее. Он всегда держался несколько надменно, как и положено богатому аристократу, потомку древних норманнских вождей и викингов. Но несмотря на присущую ему сдержанность и самообладание, в Чарли чувствовался налет авантюризма, непредсказуемости, и это привлекало Сару.

Сказав что-то конюху, Чарли повернулся и направился к парадному крыльцу. Когда он исчез из поля зрения, Клэри и Глория в один голос вздохнули и отошли от окна.

– Этот мужчина – предел желаний любой женщины, правда? – мечтательно промолвила Клэри.

Сара не стала отвечать на этот вопрос, решив, что он риторический.

– Гертруда Райордан говорила, что в городе Чарли ездит на сказочной паре серых лошадей, – сказала Глория. – Может быть, он привез их в свое поместье? Как вы думаете, мы увидим их?

Не слушая восторженную болтовню сестер, Сара продолжала смотреть в окно. Она видела, что конюх не стал привязывать лошадь Чарли к коновязи во дворе, а повел ее в сторону конюшни. По всей видимости, визит гостя продлится довольно долго.

Сара вдруг почему-то вспомнила увещевания сестер, уговаривавших ее поскорее выйти замуж, и у нее бешено заколотилось сердце. В голове Сары мелькнула странная мысль, от которой по спине побежали мурашки.

– Итак, мой мальчик… – Лорд Коннингем вдруг осекся и смущенно засмеялся. – О, мне, конечно, не следует так называть вас, но я не могу забыть, что знал вас еще ребенком.

Сидевший в кресле напротив хозяина усадьбы Чарли с улыбкой махнул рукой. Лорд Коннингем был приветливым добродушным человеком, и Чарли было приятно общаться с ним.

– Что касается меня и моей супруги, – продолжал лорд Коннингем, – то, уверяю вас, мы польщены вашим предложением. Но как отец пяти дочерей, две из которых уже замужем, я должен сказать, что никогда не навязываю им свою волю. Они сами принимают решения, касающиеся их судьбы. Если, вы хотите взять в жены Сару, то вам сначала нужно завоевать ее расположение. Если вы этого добьетесь, то никаких препятствий на пути к осуществлению ваших намерений не будет.

– Может быть, она проявляет симпатию к кому-нибудь из знакомых джентльменов? – после небольшого колебания спросил Чарли.

– Нет. – Лорд Коннингем усмехнулся. – Если бы Сара была увлечена кем-нибудь, я бы непременно знал об этом. Сара никогда не была скрытной девушкой. Она наверняка рассказала бы о своих чувствах мне и матери.

Дверь открылась, и в кабинет вошла леди Коннингем.

– А, это ты, дорогая! Наконец-то. Я думаю, тебе не нужно представлять Чарли. Он хочет кое-что сообщить нам.

Чарли встал, чтобы поздороваться с леди Коннингем, умной, хорошо воспитанной дамой, которую он с трудом представлял в роли своей свекрови.

Через десять минут в спальню Сары постучался лакей и сообщил, что леди Коннингем просит ее срочно спуститься в холл. Чувства Сары пришли в смятение. Она бросилась к зеркалу, чтобы убедиться, что ее платье из тонкой голубой шерсти и кружева на вороте не помялись, а темно-русые волосы, собранные в пучок на затылке, не растрепались. Несколько прядей действительно выбилось из прически, и Сара поправила ее. Она знала, что может столкнуться с Чарли, и ей не хотелось показаться ему неопрятной и неряшливой.

Впрочем, вряд ли мать поведет ее в ту комнату, в которой лорд Коннингем принимал гостя. Если, конечно, смутные подозрения, закравшиеся в душу Сары, не окажутся верны… От этой мысли ее сердце снова пустилось вскачь. Держась за перила, Сара спустилась по парадной лестнице в вестибюль, чувствуя, как в ней трепещет каждая жилка.

«Напрасно ты волнуешься, – говорила она сама себе. – Твое предположение невероятно».

Легкие шаги обутой в туфельки Сары гулко раздавались в вестибюле. Услышав их, из коридора вышла леди Коннингем. Тревожный взгляд Сары тут же скользнул по ее лицу.

Леди Коннингем улыбнулась.

– Ты прекрасно выглядишь, – похвалила она дочь, окинув ее оценивающим взглядом с ног до головы. – Опрятно одета и аккуратно причесана.

Лицо матери просияло, и она, взяв Сару под руку, увлекла ее в коридор.

Сара была сама не своя от волнения, у нее подкашивались колени, кровь гулко стучала в висках. Пройдя несколько ярдов, они остановились в нише у окна.

Сжав руку дочери, леди Коннингем посмотрела ей в глаза.

– Дорогая моя, не буду испытывать твое терпение и сразу перейду к делу. Чарли Моруэллан просит твоей руки.

Сара едва не лишилась чувств, услышав эту новость. У нее закружилась голова, и она, чтобы не упасть, оперлась на подоконник. Мать с сочувственной улыбкой смотрела на нее.

– Да, дорогая моя, – продолжала леди Коннингем, – все это так неожиданно. Но ведь тебе уже не раз делали предложения, для тебя эта ситуация не в новинку. Последнее слово, как всегда, за тобой. Мы с твоим отцом не собираемся принуждать тебя к этому браку и поддержим любое твое решение. Но мы советуем тебе серьезно отнестись к предложению Чарли. Восьмой граф Мередит – отличная партия для тебя. Не упусти своего счастья.

Сара знала, что мать желает ей только добра. Ее темные глаза с нежностью смотрели на дочь.

– Ты хорошо знаешь семью графа, его дом, его поместье, хотя я понимаю, что ты мало общалась с ним самим – Леди Коннингем сжала обе руки Сары. – Но он для тебя не первый встречный. Девушки нашего круга редко бывают так близко знакомы со своими будущими мужьями. Да, его предложение для нас большая неожиданность, но это приятный сюрприз, настоящий подарок судьбы.

Мать пыталась прочитать мысли дочери по выражению ее лица, но видела лишь, что Сара в замешательстве.

– Ну хорошо, – более резким тоном промолвила леди Коннингем и слегка поджала губы, недовольная реакцией дочери. – Ты должна поговорить с ним. Внимательно выслушай его, а потом прими решение.

Выпустив руки Сары, она отступила от нее на шаг и, снова окинув дочь критическим взглядом, поправила кружева на вороте ее платья.

– Отлично. Ступай в гостиную, он ждет тебя там. И помни, мы с отцом поддержим любое твое решение. Но прошу тебя, не руби с плеча, подумай хорошенько над предложением Чарли.

Сара кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Повернувшись, она медленно направилась к двери, ведущей в гостиную.

Услышав в коридоре легкие шаги, стоявший у окна Чарли повернулся лицом к двери. Через несколько мгновений она распахнулась, и на пороге появилась леди, которая должна была стать его женой. Она была среднего роста, с изящной женственной фигурой. Стройная, тонкая в кости, девушка казалась более высокой, чем была на самом деле. Ее миловидное лицо обрамляли мягкие, отливающие блеском темно-русые волосы. Цвет лица Сары был безупречен, и крошечные веснушки на переносице, на взгляд Чарли, ничуть не портили его. Высокий лоб, прямой нос, красиво изогнутые темные брови, длинные ресницы, розовые губы и мягкий овал подбородка придавали ей особое очарование.

Чарли поразил ее прямой серьезный взгляд. Несколько мгновений она стояла на пороге, держась за ручку двери. Чарли видел, что Сара чувствует себя не в своей тарелке. Однако, собравшись с духом, она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Сцепив пальцы рук, она приблизилась к гостю.

Внешне Сара была спокойна и сосредоточенна. Она не ожидала подобного поворота событий. Чарли никогда не проявлял к ней особого интереса. Саре и в голову не могло прийти, что он решит жениться на ней. В последний раз они виделись в ноябре на балу в честь открытия сезона охоты. Он пригласил ее на тур вальса, после танца учтиво побеседовал с ней минут пятнадцать о том о сем, а затем отошел к другим гостям. Вот и все общение.

Чарли, конечно же, знал, что Сара была неравнодушна к нему. Об этом было несложно догадаться. Одной улыбкой и несколькими словами он мог бы разбудить в ней бурю эмоций заставить ее потерять голову, безумно влюбиться в него. Сара пыталась скрыть ото всех свои чувства, спрятать их за маской спокойствия и безмятежности, но Чарли был слишком опытен в амурных делах и видел ее насквозь.

Однако он решил, что не станет бередить ей душу. Сара была для него милой девочкой, дочерью соседа, которую он знал с детских лет.

Поэтому Чарли старался вести себя осторожно и не идти на поводу у своих инстинктов. Он относился к ней так же, как к другим молодым леди.

Но когда он наконец принял решение жениться, то сразу же вспомнил о ней. Ему не надо было тратить время на размышления. Чарли знал, что самой подходящей кандидатурой для него была Сара Коннингем.

Остановившись напротив Чарли, Сара устремила на него слегка смущенный взгляд своих васильковых глаз.

– Добрый день, – промолвила она. К удивлению Чарли, ее голос был ровным и спокойным. – Мама сказала, что вы хотите поговорить со мной.

Вскинув голову и глядя ему в глаза, Сара терпеливо ждала ответа. Она была по плечо Чарли, и ей было нелегко смотреть ему в лицо.

Губы Чарли скривились в усмешке. Эта молодая леди отличалась от своих сверстниц. В ней не ощущалось ни суеты, ни жеманства. И еще его удивило то, что она не называла его «лордом Чарлзом». Сара не любила формальностей, и это подкупало Чарли.

Несмотря на ее внешнее спокойствие, Чарли чувствовал, что Сара была напряжена и настороженна. Ее выдавало учащенное дыхание. И все же ей удавалось справляться со своим волнением, и это не могло не вызывать уважения.

Чарли вдруг захотелось протянуть руку и дотронуться кончиками пальцев до ее ключицы, до нежной гладкой алебастровой кожи, погладить ее. Однако Чарли подавил в себе это желание. Такое поведение было бы неприличным, в особенности в той ситуации, в которой они сейчас находились.

– Ваша матушка наверняка сказала вам, что я получил у вашего отца разрешение поговорить с вами с глазу на глаз. Я приехал, чтобы попросить вас оказать мне честь стать моей женой.

Делая предложение, он мог бы, конечно, наговорить Саре множество банальностей, но зачем? Они давно знали друг друга, хотя их знакомство нельзя было назвать близким. Но сестры Сары дружили с сестрами Чарли, и он не сомневался, что она была прекрасно осведомлена о его привычках, характере и образе жизни.

Он был уверен, что вел себя правильно, хотя Сара, выслушав его, нахмурилась.

– Почему ваш выбор пал именно на меня? – спросила она и осеклась, едва сдержавшись, чтобы не задать вертевшиеся у нее на языке вопросы.

«Почему именно сейчас вы решили сделать это? Что вас подвигло на этот шаг? Почему после стольких лет знакомства вы решили удостоить меня чем-то большим, нежели учтивая улыбка?»

Она так и не произнесла этих слов, готовых сорваться с ее губ. Глядя в бесстрастное лицо Чарли, Сара поймала себя на мысли, что ей хочется подойти к нему и погрузить пальцы в его роскошные золотистые волосы. Возможно, тогда она найдет ответы на мучившие ее вопросы.

Она много раз пыталась понять Чарли, но ей никогда не удавалось это. В его присутствии ее чувства приходили в смятение, и у нее перехватывало дыхание от сильного волнения. Когда он находился рядом, Сара была сама не своя. После очередной встречи с ним она перебирала в памяти каждое слово, каждый взгляд, каждый жест, стараясь убедиться в том, что ничем не выдала себя, не показала, как бесконечно дорог ей этот человек, ставший ее навязчивой идеей.

Сара ничего не могла поделать с собой. С каждым годом ее влечение к Чарли только усиливалось. Она пыталась внушить себе, что все это пустое, что ее безумию пора положить конец, В конце концов Сара пришла к выводу, что ее увлечение нормандским Адонисом-викингом неискоренимо. Она была не виновата в том, что ее тянуло к нему. И он тоже не был виноват. С этими чувствами следовало просто примириться.

И вот так неожиданно он приехал в их дом и с учтивой улыбкой сделал ей предложение. Чарли хотел жениться на ней!

Усмешка сошла с лица Чарли, и его выражение смягчилось.

– Потому что я считаю, что мы с вами прекрасно уживемся. – Помолчав, Чарли добавил: – Я мог бы, конечно, начать сейчас говорить о том, что нас с вами роднит, – о социальном статусе, о наших семьях, о нашем происхождении и воспитании, но вы все это и без меня знаете. И надеюсь, вы понимаете, что мне нужна супруга, графиня.

Он сделал паузу, и уголки его губ снова дрогнули.

– Вы будете моей?

Какой странный, двусмысленный вопрос. Сара пристальнее всмотрелась в серо-голубые глаза графа, которые были светлее ее собственных, васильковых. В ее ушах звучал голос матери: «Подумай хорошенько, прежде чем принять решение».

На этот раз ей было очень непросто сделать это. Сара привыкла давать вежливые отказы претендентам на ее руку, но теперь перед ней стоял мужчина, к которому она давно испытывала влечение. Впервые в жизни Сара не могла подобрать слов, чтобы ответить своему собеседнику.

Наконец, тяжело вздохнув, она собралась с духом:

– Откровенно говоря, я не знаю, что сказать вам. Пока не знаю.

Его темные, поразительно густые ресницы, дрогнув, на мгновение опустились, прикрыв глаза, а когда он снова взглянул на Сару, она заметила, что он помрачнел.

– В таком случае я хочу знать, когда вы сможете дать мне ответ?

Сару охватило раздражение. Она сдерживала себя, опасаясь, что сейчас наговорит Чарли колкостей. Она знала, что за его обаянием скрывалась упрямая, а порой и безжалостная натура. Судя по его реакции, Чарли всерьез был намерен в ближайшее время жениться и в качестве жены рассматривал лишь ее, Сару Коннингем.

В голосе Чарли звучал скрытый вызов. Он наверняка ожидал, что она сейчас дрогнет, испугается и отступит. Вскинув подбородок, Сара натянуто улыбнулась.

– Вы же прекрасно знаете, что ваше предложение явилось для меня полной неожиданностью. Я и подумать не могла, что вы примете подобное решение. Ваши слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба, и я сразу же вспомнила о том, что мы плохо знаем друг друга…. – Она жестом остановила Чарли, который хотел что-то сказать. – Да, несмотря на наше длительное знакомство, я знаю вас недостаточно для того, чтобы уверенно сказать «да» или «нет» на ваше предложение…

Сара замолчала, ожидая возражений с его стороны, но Чарли смотрел на нее, не произнося ни слова. Его губы были крепко сжаты в одну тонкую линию.

– Я дам вам окончательный ответ только после того, как лучше узнаю вас, – добавила Сара.

Чарли буравил ее колючим взглядом.

– Вы хотите, чтобы я добивался вас?

Его вкрадчивый тон удивил Сару.

– Вовсе нет. Нам просто нужно больше общаться, чтобы лучше узнать друг друга. – Она помолчала. – Вам это необходимо не меньше, чем мне.

Последнее замечание Сары удивило Чарли. Усмехнувшись, он кивнул:

– Хорошо, я согласен.

Чарли впервые говорил с ней с глазу на глаз на важную тему, а не сыпал ничего не значащими светскими любезностями в гостиной или на балу среди десятков посторонних людей. Его голос звучал так проникновенно, почти интимно, что у Сары защемило сердце.

Она с трудом уняла охватившую ее дрожь. Низкий голос Чарли проникал в глубину ее души. Сара хотела отойти от него на безопасное расстояние, но решила, что это было бы малодушием с ее стороны.

Жертва, бегущая от хищника, провоцирует его на еще большую агрессию. Сара почувствовала, что у нее пересохло во рту.

Склонив голову, Чарли испытующе смотрел на нее.

– И сколько времени, по вашему мнению, потребуется нам, чтобы лучше узнать друг друга?

Сара внутренне содрогнулась, заметив хищный блеск в глубине его серо-голубых глаз. Чарли откровенно рассматривал ее, оценивая как сексуальный объект. Сара сделала над собой неимоверное усилие, чтобы не отпрянуть от него. Нет, она не покажет ему своей слабости. Ей нужно было во что бы то ни стало с достоинством выдержать эту проверку. Если она сейчас дрогнет и попытается убежать, то Чарли воспримет ее поведение как вызов.

А Сара не была уверена, что сможет выстоять, если дело дойдет до открытого противостояния. Ей может не хватить сил для сопротивления человеку, к которому ее всегда тянуло.

– Думаю, нам хватит одного-двух месяцев.

Желваки заходили на скулах Чарли.

– Даю вам неделю.

Сара прищурилась.

– Это невозможно. Четыре недели.

– Две недели, это мое последнее слово.

О, как было бы здорово, если бы Сара могла возразить ему и отстоять свою точку зрения! Но у нее не было сил спорить с ним, и она, поджав губы, кивнула:

– Хорошо, через две недели я скажу вам «да» или «нет».

Однако Чарли, не шелохнувшись, продолжал гипнотизировать ее своим пронзительным взглядом.

– Я протестую, – заявил он. Его взгляд скользнул вниз по ее фигуре, а глубокий голос стал еще более проникновенным. – В ответ на мое согласие ухаживать за вами в течение двух недель вы тоже должны пойти на уступки. Обещайте, что примете мое предложение и мы поженимся через неделю, получив специальное разрешение на вступление в брак.

Сара провела кончиком языка по пересохшим губам. Она хотела что-то сказать, но Чарли не дал ей возможности сделать это.

– Вы согласны? – приблизившись к ней еще на шаг, спросил он.

У Сары перехватило дыхание.

– Хорошо, – выдавила она из себя. – Если я соглашусь выйти за вас замуж, мы поженимся, получив специальное разрешение на вступление в брак.

Он улыбнулся, и Сара подумала, что для нее было бы все же лучше убежать из этой комнаты, махнув рукой на последствия. Она попыталась отпрянуть от него, но он заключил ее в объятия, из которых Сара не смогла бы вырваться, если бы даже этого захотела.

– Я буду ухаживать за вами в течение двух ближайших недель, – напомнил он.

Положив ладони на его предплечья, Сара запрокинула голову, чтобы видеть его глаза.

– Ну и что из этого?

Чарли улыбнулся:

– А то, что я уже начал это делать.

И, наклонившись, он припал к ее губам.