Вкус полыни

Глава 1

Веренир с коротким вскриком подхватился на своей широкой кровати. Сердце выпрыгивало из груди. Он лежал, глядя в темный потолок, и пытался выровнять рваное дыхание. Во сне он видел Исху. Она возглавляла его армию неживых, которая медленно двигалась ему навстречу, и каждый протягивал к нему руки. Ведьма смотрела на него мертвыми глазами, в которых не было ни единой искорки узнавания. Только покой и покорность.

Веренир с трудом проглотил вязкую слюну, но она как будто лишь поцарапала сухое горло. Он нащупал кубок с водой возле постели и сделал несколько резких глотков, чуть не захлебнувшись. Поставил чашу обратно.

В очаге ярко горел огонь. Исха, живая и невредимая, в одной длинной ночной рубахе сидела у самого пламя, обняв колени руками. Он видел ее безупречный профиль нетронутой шрамами половины лица. Ее миловидные черты, ровный нос, тонкие губы, локоны, заправленные за небольшое аккуратное ухо. Она чуть раскачивались, глядя, как пламя пожирает поленья, и настолько ушла в свои мысли, что, казалось, даже не заметила, что десница проснулся.

Веренир смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд. Ясногорящий! Боже всемогущий! Что творилось с ним, когда он думал об этой женщине! Она вызывала в нем столько эмоций, что иногда он хотел бы сбежать сам от себя, уйти от этих мыслей, от этого жара, который поглощал изнутри. От дикого страха ее потерять! Он так этого страшился, что сны сводили его с ума. Пальцы холодели, тряслись руки и подгибались колени.

Она была с ним. Несколько лучин назад он делил с ней ложе, брал ее неистово, до крови закусывая свои губы, чтобы не причинить боль ей — так он желал ее. До безумия. До исступления.

Исха отвечала взаимностью. Ради него она переступила через себя. Через свое природное миролюбие. Через желание созидать, а не губить. Он знал, что она сделала это только ради него. Не ради княжества, не ради правителя или кого бы то ни было другого. Нет, она помогла, чтобы спасти его! И это убило что-то в ней. Навсегда.

Просыпаясь по ночам от кошмаров, он часто наблюдал одну и ту же картину: Исха смотрела в огонь. Не сводила взгляд с одной точки, и это разъедало изнутри его самого. Видеть, как ее измучило чувство вины. Это медленно губило его. Он многое отдал бы, чтобы повернуть время вспять и не дать ей коснуться его, когда он пропускал через себя ту убийственную мощь. Он бы погиб. Знал это точно. В одиночку не справился бы. Ну и демон с ним! Они все равно победили бы! А та, которой он дорожил больше всего на свете, сейчас не убивалась бы так, потеряв часть души.

— Снова кошмары? — глухо и отстраненно спросила Исха.

Она все же заметила, что он проснулся. Давно заметила. Наверное, сразу, как только он подхватился.

Он с трудом поднялся. Тело после сна задеревенело, а только недавно зажившая рана еще давала о себе знать. Исха наотрез отказалась лечить его ранение магией, потому что он мог не выдержать. Она сказала, что всерьез опасается, как бы ее воздействие не стало последней каплей для него, а потому лечила его с помощью трав и мазей. Они помогали, но гораздо медленнее, чем если бы она применяла силу.

Десница, не трудясь одеваться, полностью обнаженный подошел к Исхе и со стоном сел возле нее.

— А ты опять не можешь спать? — спросил, коснувшись кончиками пальцев ее молочной кожи на плече, с которого слегка сползла рубаха.

Исха только вздохнула и, придвинувшись ближе, положила голову ему на плечо. От этого движения у него защемило сердце. Каждое ее движение, которое проявляло ее отношение к нему, он переживал до муки глубоко, сам удивляясь, что может чувствовать так остро.

— Я устала, Веренир, — после долгого молчания молвила она. — Вот здесь, — ведьма прижала ладонь к груди, — словно дыра.

— Я жалею, что ты помогла мне, — горечь, с которой он произнес это, осталась на корне языка, как после той настойки полыни, которую делала ему Исха для скорейшего заживления раны.

Она отстранилась от него и посмотрела болотного цвета глазами, в которых стояло недоумение.

— О чем ты говоришь, Веренир? Ты бы погиб без моей помощи!

— Да, — не стал спорить он с очевидным. — Наверняка бы погиб, — он улыбнулся самыми уголками губ.

Дыхание ведуньи участилось, она затрясла головой и ударила его в грудь двумя кулаками. Не больно, но ощутимо, Веренир еле удержался от падения.

— Никогда не говори такого! Слышишь?! — по ее щекам потекли две крупные слезинки, которые прожигали на сердце Веренира две кровоточащие полосы. — Если бы погиб ты, я не стала бы жить! Не смогла бы!

Она тряслась в немых рыданиях, налетевших внезапнее урагана. Он схватил ее, крепко прижав к голой груди, раскачивая, как ребенка.

— Прости, прости меня! Девочка моя, маленькая моя, прости, что не уберег от всего этого, что заставил через все это пройти… — сам ощутил, как по щекам медленно ползут горячие капли, но не смахнул их.

Исха постепенно затихла и подняла на него два болота глаз.

— Я сама на это пошла, Веренир. И сделала бы снова все точно так же, — голос ее звучал твердо и настолько не сочетался с ее заплаканным лицом, что у него на руках волосы поднялись дыбом.

— Исха… — он вздохнул, не зная, что сказать.

— Я люблю тебя. Больше жизни люблю, — продолжила она, и от этого его сердце как рыба об лед забилось о ребра.

Она впервые произнесла это. Впервые сказала вслух. Впервые осмелилась. И, несмотря на все, что сейчас с ними происходило, это подняло в нем огненную лавину, которая захлестнула с головой. Маг, не контролируя себя, заключил ее лицо в обе ладони и с непреодолимой жаждой приник к ее губам. Исха исступленно застонала, этот глубокий горловой звук в момент переменил его настроение, и он повалил ее на ковер, продолжая пить ее губы.

— Я люблю тебя, люблю тебя, люблю!.. — шептал он прямо ей в рот, а ладони сами поползли вниз, сминая мягкую кожу через тонкую ткань рубахи.

Кто-то еле слышно поскребся в дверь. Как будто кошка. Только в покои к деснице кошки никогда не ходили. Исха под ним чуть вздрогнула, он отстранился от нее. Они оба замерли прислушиваясь. Звук повторился.

Глава 2

Исха не всегда была задумчива. Случались моменты, когда она выходила из внутреннего кокона. Тогда она шутила и даже смеялась. Веренир видел, что ей искренне нравится возиться с Бо. И рядом с мальчиком, как бы ни било это по самолюбию самого десницы, она улыбалась чаще всего.

Малышу наняли учителя, который, пока ведьма занималась делами, обучал его письму и чтению. Теперь он ходил не в деревенских обносках, а заимел собственный гардероб, ничуть не хуже княжеского. Исха каждое утро сама помогала ему одеваться. Веренир знал об этом, потому что несколько раз приходил к ней ночью, когда мальчик уже тихо посапывал в своей кроватке, которую пришлось перенести в покои Исхи. Иначе Бо просыпался среди ночи и шел ее искать. После того как он несколько ночей подряд блуждал по замку в ее поисках, было решено, что он спит с ней. А отдельное ложе — единственная уступка, на которую пошел малыш в борьбе за место рядом с ведуньей.

А потому, как бы Верениру ни хотелось чаще бывать с ведуньей наедине, приходилось считаться с этим маленьким конкурентом. Не то чтобы мага это сильно беспокоило, но иногда, несмотря на множество важных дел, теперь десница ощущал себя более одиноким, чем был раньше.

— Исха, Исха! Смотри, какая птичка! — Бо указал на кроху, которая села на ветку дерева в саду, где они обедали.

Яркое оперение пернатой привлекало внимание, ведь почти все птицы в княжестве имели неприметный окрас.

— Действительно! — восхитилась Исха, и Веренир почувствовал, что она намеренно показывает ребенку больший восторг, чем испытывает. Хотя он замечал, что многие взрослые с детьми ведут себя немного иначе, нежели со своими сверстниками. Сам некромант с детьми сталкивался, только когда сам пешком под стол ходил, поэтому не совсем понимал, как себя с ними вести.

— Это щурка, Бо, — объяснил он серьзно.

— Щука?! — не поверил мальчик.

Исха засмеялась. На этот раз очень искренне. Веренир улыбнулся, глядя на нее.

Ее раны затянутся. Просто нужно немного подождать.

— Щурка, малыш, — сквозь смех повторила ведьма. — Щур-ка, — сказала она еще раз по слогам. — Так называют эту птичку.

— А-а-а, — протянул мальчик.

Птица испуганно вспорхнула, потревоженная Висгартом, который спешил к ним из замка.

Глядя на встревоженное выражение лица писаря, Веренир подхватился с покрывала, на котором были расставлены яства.

— Господин десница, — начал парень.

— Что случилось?

— Прочитай это.

Веренир развернул записку и быстро пробежал по ней глазами.

Он глянул на Исху. Она, видно, считав его эмоции, нахмурились и, медленно поднявшись, подошла к ним, оставив Бо уплетать сладкий пирог.

— Веренир? — встревоженно посмотрела Исха на него, будто знала, что это касается и ее. Демоны! Если бы он только был один, то вообще не стал бы говорить ей об этом, чтобы лишний раз не тревожить. Но она так внимательно и требовательно на него смотрела! Веренир знал этот взгляд. Она уже поняла, что это не обычное дело, каких у него случается по десятку на день. И он не сможет отнекиваться. Просто не сможет. Перед кем угодно, кроме нее, — никаких проблем. А с ней он умел быть только настоящим.

— Тихий Лог, — покачал головой Веренир, снова вчитываясь в строки.

После сожжения Исхи он оставил в этом городке своего человека. Того, кому мог доверять. Того, кто мог бы докладывать о важных вещах. О беспорядках или волнениях. Такие люди были у него в каждом хоть сколько-нибудь крупном поселении княжества. Именно это позволяло деснице быть в курсе всего, что происходит в стране и вовремя не только отслеживать ситуацию, но и менять ее, если требуется.

И сейчас его человек писал страшные вещи.

— Что — Тихий Лог? — голос ведьмы упал.

— Не волнуйся, я во всем разберусь, обычные беспорядки. В какой-то семье вроде обнаружили ребенка с магическими способностями и…

Исха коршуном кинулась на записку, вырвала ее из рук мужчины и жадно впилась в строки глазами. Он видел, как кровь все больше и больше отливает от ее лица.

— Сэя, — Исха оступилась, и Верениру показалось, что она сейчас упадет. Но та устояла, только сжала в кулаке клочок бересты, на которой написали послание.

— Ты знаешь эту семью? — нахмурился некромант.

— Не просто знаю, я принимала этого ребенка! Боже Ясногорящий! Господи! Какие же они изверги!

В ее глазах стояли слезы, и Веренир готов был собственноручно спалить весь Лог, только чтобы не видеть больше у нее этого выражения лица.

— Исха, — он взял ее за обе руки, сжимая в своих ладонях. — Исха, слышишь меня?

Она наконец посмотрела на него.

— Я поеду и, если еще не поздно, спасу эту семью.

— Поздно, слишком поздно… — она обреченно села прямо на траву. — До Лога несколько лучин пути. Если гнать лошадей — пусть три. Три гонцу оттуда, три сейчас. По меньшей мере шесть лучин, Веренир, мы не успеем…

Он видел, как из одного глаза все же сорвалась слезинка и, минуя щеку, упала на синее платье, оставив там темное пятнышко.

— Исха, не плачь, — подошел к ней Бо.

Мальчик взял ее за ладонь, в которой она сжимала записку. Бо дернулся и упал на спину. Он не шевелился. Исха вскрикнула и кинулась к нему. Веренир тоже поспешил к ребенку, как и Висгарт. Все они пытались понять, что произошло и вообще жив ли он. Но Бо почти сразу открыл глаза и сел.

— Что случилось, Бо? — испуганно спросила ведьма, трогая его лоб ладонью.

— Малыш плачет, — серьезно сказал он. — Ему страшно.

— Какой м-м-малыш? — у Исхи дрожала нижняя губа.

Бо пожал плечами.

— Совсем маленький. Все кричат. Дым. И малыш плачет.

— Исха, он мог увидеть недавнее прошлое или ближайшее будущее, — предположил Веренир.

— Или настоящее. Тогда мы, возможно, еще успеем!

Исха подхватилась.

— Висгарт, не мог бы ты отвести Бо к няне? Очень тебя прошу!

— Исха, не нужно тебе ехать. Я сам разберусь, — сказал Веренир серьезно. Но она даже не посмотрела в его сторону, хотя прекрасно расслышала.

Глава 3

— Нет! — Веренир крепче сжал ее плечи. — Не ты. Это все еще очень опасно! Дерево слишком обгорело, все может разрушиться в любой миг!

— Отправишь на смерть кого-то из дружины? — отстраненно спросила Исха.

— Да! — горячо прошептал десница. — Я кого угодно отправлю на смерть, только чтобы ты не рисковала!

Она резко повернулась к нему лицом.

— Только добровольцы. Ты слышишь?! — зашипела она. — Пойдет только тот, кто сам вызовется!

— Прекрасно слышу, — процедил сквозь зубы Веренир.

И, держа Исху за руку, будто не доверял ей, повернулся к дружинникам.

— Кто из вас поищет возможных выживших в доме? Идут только добровольцы. Никаких наказаний за отказ не последует.

Исха обвела взглядом каждого из дюжины. Двое спешились и стали приближаться. Один из них, как знала ведунья, был десятником. Веренир чуть слышно выдохнул. Неужто боялся, что никто не согласится?

— Ищите мужчину, женщину и ребенка, — сказала ведьма.

Оба дружинника кивнули и осторожно двинулись к источающему все еще довольно сильный жар дому.

Исха замерла. Даже почти не дышала. Она ощущала, как маг снова обнял ее сзади за плечи, наверное, чтобы успокоить, потому что в тот момент она вся была, словно натянутая тетива лука.

— Почему для тебя так важна эта семья? — спросил Веренир очень тихо, выдохнув ей прямо в ухо, пока двое его парней вошли в зияющий темнотой дверной проход.

— Не знаю, — голос плохо слушался, пришлось прокашляться. — Мне кажется… Я как будто… — она запнулась.

Веренир не торопил, пока она подбирала нужные слова.

— Я чувствую себя ответственной за Сэю и ее ребенка. Она хорошая женщина. И отличная мать. Я очень рада, что когда-то жизнь свела меня с ней.

— Она твоя подруга? — уточнил десница.

— Нет, — покачала головой ведьма, вздохнув. — Нет, я так нас не назвала бы. Это что-то другое.

— Ты чувствуешь такую ответственность ко всем, кому помогла?

— Не сказала бы так, — нахмурилась Исха. — В общем, не знаю, как объяснить…

— Но они тебе дороги, — закончил за нее Веренир.

Она только кивнула, внутри благодарная ему, что понял и перестал расспрашивать о том, чего она и сама не могла объяснить. Может, все дело действительно в том, что она поделилась с младенцем жизненной силой? А может, просто Сэя, одна из немногих, относилась к ней по-человечески. Или все это из-за особого отношения ведьмы к детям, потому что своих она никогда иметь не сможет? В любом случае она уже была не такая, как год назад. Совсем не такая. Но призраки прошлого в этом месте рвались в душу, пытались проникнуть в нее, как будто осквернить…

Внутри раздался грохот и мужской вскрик. Исха дернулась бежать, но Веренир удержал ее, почти до боли сжав плечи.

— Здесь ребенок! — донеслось откуда-то из глубины дома. — Живой!

Исха все же вырвалась. Побежала. Десница мог бы удержать ее, но не стал. Последовал за ней, не отставая ни на шаг.

Ведьма зажала рот плащом, вдыхая через него, потому что все вокруг заволакивал дым. Ноги ощущали жар через подошвы сапог.

— Где ребенок?! — крикнула она, надеясь сориентироваться по голосу.

— Сюда! — снова откликнулся дружинник.

Внезапно Вернир выкрикнул заклинание, Исха дернулась от его резкого голоса. Мимо нее пролетела деревянная балка и пробила пол. Исха сглотнула, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Воздуха не хватало. Голова пошла кругом. Она встала как вкопанная, не в силах идти дальше. Воспоминания того, что случилось с ней почти девять лун назад, с новой мощью врезались в голову, сжимая тисками, не давая мыслить здраво.

Ведунья часто и неглубоко дышала, потерявшись в темном дымном пространстве. Но вдруг почувствовала, как ее ладонь оказалась в ладони Веренира. Она была прохладной и несла успокоение.

— Пойдем, — он шепнул несколько слов, и из синего камня на его перстне полился свет. Этот луч осветил им путь. — Я рядом. Просто держи меня за руку, ладно?

Ведьма кивнула. Храни Ясногорящий этого мужчину. Он видел, как ей страшно. Но и знал, что она должна, обязана спасти малыша! Поэтому не стал больше мешать в этом, а помог. Она могла бы найти в Веренире много недостатков, но он был хорошим человеком. Что бы о нем ни говорили.

— Сэя! — позвала Исха несколько раз, пока они осторожно ступали, минуя слишком обгоревшие участки.

Но никто не откликнулся. Мысленно Исха обратилась к магии, пытаясь «нащупать» молодую женщину, но ей ничего не откликнулось. Этому могло быть только одно объяснение. Той уже не было среди живых.

— Сюда! — снова позвал десятник.

Они вошли в кухню. Здесь стояла большая печь. Наверное, когда-то ее побелили известью, однако сейчас она была вся черная. Рядом с печью стоял воин, который вызвался идти в опасный дом. Второго ведунья не увидела.

Под ногами дружинника лежали двое. Исха сжала челюсти. Тела не обгорели, она видела, как крепко молодой сильный мужчина обнимает любимую жену даже после смерти. Они задохнулись. Веренир сильнее сжал ее ладонь.

— Где ребенок? — спросила, откашлявшись, голова кружилась, но уже не от страха. От дыма. Исха понимала, что им нужно скорее выбраться отсюда.

Десница тоже начал кашлять, как и дружинник.

— В печи.

От этих слов по сердцу полоснули кинжалом.

— Там не топлено, заслонка закрыта была. До него не добрался ни огонь, ни дым. Я боюсь его доставать, чтобы он дыму не наглотался.

— Исха, скорее, — поторопил Веренир и отпустил ее ладонь.

На негнущихся ногах она подошла к печи и открыла заслонку. Сперва ей показалось, что и мальчик мертв, но он чихнул, ворочаясь в коконе из нескольких одеял, в которые его завернула мать, прежде чем спрятать. Боже Ясногорящий, какая ирония судьбы, что печь оказалась самым холодным местом в пылающем доме!

Исха аккуратно взяла малыша в охапку, а он даже не проснулся. Смоктал губами во сне.

— Я не знаю, где Бронт! — испуганно произнес дружинник. — Слышал, как он кричал, больше он не откликается!

Глава 4

Ранним утром следующего дня они выехали в Вольмиру. Обратно добирались гораздо большим составом. И не так быстро, потому что Исха уговорила своего старого знакомца Статруна ехать вместе с семьей в столицу. Насколько успел узнать из их разговоров десница, дела у старика в лавке после сожжения ведьмы шли крайне плохо. А все из-за того, что логовцы знали: тот дружил с Исхой. Поэтому не было ничего удивительно в том, что тот, собрав пожитки в несколько телег, тронулся в путь вместе с ними.

Исха пообещала Статруну помочь устроиться в Вольмире. Веренир вздохнул, понимая, что заниматься этим придется ему, но не упрямился, ведь готов был щедро отблагодарить человека, который поддерживал Исху в те времена, когда почти все от нее отвернулись.

Она ехала вместе с его семьей на повозке, держа на руках спасенного малыша. Веренир оставил двоих дружинников в Логе. Те должны были проследить за тем, чтобы семью ребенка отправили на покой по всем канонам: предали огню. Остальные десять дружинников, включая спасенного им Бронта, ехали рядом с повозками.

Исха предложила, чтобы Веренир ехал с ними в телеге, так он мог бы отдохнуть и восстановить силы. Но маг не согласился. Он хотел привести мысли в порядок, а рядом с этой женщиной он менялся так, что сам себя еле узнавал. Поэтому сейчас он ехал поодаль, но не мог заставить себя перестать на нее смотреть.

Ее же, казалось, поглотила беседа со стариком, его женой и дочерью. Они что-то оживленно рассказывали друг другу. На ее лице то и дело мелькала улыбка. И от этого у Веренира щемило сердце.

Почему она так редко улыбается рядом с ним? Почему все эти люди из ее прошлого, мальчик Бо, даже этот малыш на ее руках — могут вызывать у нее такие эмоции, а он как будто только приносит боль? Да, она любит его. Он знает это. Но она словно не до конца счастлива рядом с ним. И Веренир уже не понимал, только ли участие в битве подкосило ее, или он в принципе не сможет по-настоящему ее осчастливить.

Теперь, когда дружинник Бронт ехал на почтительном от своей спасительницы расстоянии, Веренир не испытывал к нему злости. Однако то и дело прокручивал в памяти сцену, которая намертво въелась в голову. Исха трогает его обнаженную грудь. Так нежно. Ласково. Заботливо. Десница сильнее сжал кожаные ремни поводьев. Д-д-демон! Как это развидеть? Умом он прекрасно понимал, что она всего лишь исцеляла его. Но неприятный голос внутри все твердил, что ведьма прикасалась к этому мужчине уже просто так, когда рана была полностью залечена.

Он невольно мысленно сравнивал свое тело и тело этого дружинника. И сжимал челюсти до скрипа зубов. Нужно снова заняться тренировками с ножами и мечами. С использованием магии он почти совсем забросил физические упражнения. Да, его тело было подтянутым и упругим, но такого рельефа мышц, как у любого из ребят, которые их охраняли, не имело. А он хотел… Нет — жаждал видеть в глазах этой женщины восхищение им. Желал знать, что она точно так же в восторге от него, как и он — от нее. От ее божественного белого тела с рыжими веснушками на плечах и спине, на груди и даже кое-где на бедрах.

Некромант ощутил, как поднимается в нем желание. Обладать ею. Забрать от всех, спрятать от всего мира! Сделать ее только своей!

Прикрыл веки и глубоко вдохнул, пытаясь унять разбушевавшуюся кровь и ту тяжесть. которая наполнила его мужское естество при воспоминании об Исхе в спальне. На его кровати…

Когда теперь они смогут остаться наедине? Каким-то загадочным образом получалось так, что они обрастали детьми. Не своими, своих как раз-таки у них никогда не будет. Но теми, которых придется воспитывать. Если этот мальчик тоже обладает магией, а в этом десница еще успеет убедиться, его тоже следует воспитывать при дворе. Хотя Веренир сомневался, что Исха отдаст его кому бы то ни было в любом случае. Есть у этого ребенка магия или нет. Уж слишком нежно она его обнимала, слишком ласково смотрела. Точно так же, как и на Бо.

Веренир тихо вздохнул. Он не против детей. Вовсе нет. Бо даже казался ему милым, несмотря на иногда излишнюю назойливость и то, что мальчик постоянно крутился рядом с Исхой. Но маг тоже нуждался в ней! Нуждался не меньше, чем эти, мелкие. Только не мог же прямо так и заявить?! Исха посчитает это ребячеством. Да что там Исха, это смешно звучало даже в его мыслях! Он сам готов был смеяться над собой. Только смех вышел бы совсем не веселым.

Однако нужно решать проблемы по порядку. И самая важная сейчас — вернуться под защиту надежных стен замка.

Долго уговаривать Статруна не пришлось. Он даже не стал думать, как продать свою небольшую лавку. Собрал пожитки, взял семью — и вот он уже сидит с Исхой в одной телеге. Ей было очень приятно встретить старика. Она иногда думала о нем. Этот человек когда-то помог ей понять: не ее вина в том, что к ней так относятся все вокруг. Помог осознать, что есть люди, которым она небезразлична. Статрун. Сэя. Григ. Пожалуй, больше никого в Логе у нее и не было.

При воспоминании о Григе сердце начинало тянуть. Он работал на Йерская. Разнюхивал для него. Но вместе с этим его чувства были искренни. По крайней мере, какое-то время. И, несмотря на все, что между ними произошло, она дорожила воспоминаниями об этом человеке. Но его прах давно развеян над водой…

Воспользовавшись тем, что Статрун увлекся разговором с дочерью, которая была почти одного возраста с ней, Исха посмотрела на младенца. Его накормили козьим молоком, которое взяли у хуторчанина неподалеку от Лога, и мальчик спал у нее на руках, то и дело вздрагивая во сне. Что-то он уже понимал. И, наверное, сильно испугался, бедный.

Исха еще не успела понять, что для нее означает вся эта ситуация. Но бросать ребенка Сэи не собиралась. Все как-то само устроится.

Но, странное дело, в отличие от магии Бо, о которой она даже не подозревала, пока тот не дотронулся до ее медальона, в этом ребенке ее сила узнала себе подобную. Как только ведунья взяла его в руки в спокойной обстановке, ощутила магию как незримую нить между ними. Теперь она была уверена в том, что он действительно владеет силой. Исха пробудила в нем ее. И только она в ответе за этого маленького человека. Ведьма понятия не имела, что такое возможно. Но вот же. Живое доказательство прямо перед ней. В ее руках.